ГЛАВА 61

Уилл смотрел на стоявшее перед Вионной существо. И эта тварь мой отец? Мороз пробежал по коже. Ну ладно, он уже смирился с тем, что он — Норрингтон и, может, даже тот самый Норрингтон, но Уилл до сих пор лелеял детскую мечту о замечательном отце, который когда-нибудь найдет его, и видеть сейчас такого отца ему было тошно.

Уилл покачал головой. Эта тварь уничтожила моего отца. Я отказываюсь быть ее сыном.

Алексия, стоявшая справа от Уилла, повернулась к Вионне. Уилл расценил это как знак доверия, потому что кинжал у нее был заткнут за поясной ремень. Ему ничего не стоило бы выдернуть его и вонзить ей в спину. Если бы я был сыном своего отца…

Принцесса вскинула упрямый подбородок:

— Вы хотите, чтобы мы объявили цену, которую готовы заплатить за этот фрагмент Короны Дракона? Почему вы решили, что мы заплатим? И почему вы доверяете это посреднику?

Вионна откинулась на высокую спинку кресла и задрала на стол обутые в сапоги ноги. Сапфир она держала перед собой, словно хрустальный кубок, поворачивала его в разные стороны и любовалась игрой света.

— Что ж, Алексия, я готова вам поверить, если вы дадите мне слово. Оставайтесь моей гостьей, пока цена не будет объявлена.

Что же касается Кайтрин, то у меня достаточно доказательств того, что она достойно вознаграждает тех, кто ей верно служит. Ворон притворно рассмеялся:

— Вам стоит только взглянуть напротив, и вы увидите ваше вознаграждение.

Сулланкири грациозно наклонил голову. В голубых глазах, как в сапфире, заиграл свет, но через мгновение они снова помертвели.

— Чтобы всем управлять, остальное нужно взять. Выбирай, выбирай, да смотри не проиграй.

Резолют встал против Алексии, между Азуром Пауком и Вороном. Он взглянул на сулланкири:

— Ну, называй свою цену.

— Резолюта слишком знаю, и ему я пожелаю: Резолют, не кипятись и со мной договорись. — Нефри-леш растянул в улыбке губы и заглянул под серебряную крышку, сделанную в форме черепахи. — Будет ставка ей по нраву, заживу тогда на славу.

— Твоя ставка мне по нраву, большое спасибо. — Вионна подняла брови и взглянула на Алексию: — А теперь ваша очередь.

— Он ставит на будущее, которое ему не принадлежит. Завоеванные Кайтрин территории мы отвоюем. Она потерпит поражение.

— А если победа будет за ней? — засмеялась Вионна. — В том-то и фокус. Если я отдам его вам, Алексия, и вашим героическим друзьям, вы никогда им не воспользуетесь. Вы не станете командовать драгунами, а без них победы над Кайтрин вам не одержать. Вы правы, сулланкири ставит на то, чем сам не владеет и чем не владеет его хозяйка, но он это добудет, если отдаст ей этот фрагмент Короны.

Холодная логика слов Вионны заставила Уилла вздрогнуть. Азур Паук слушал ее и кивал. По выражению его лица было заметно, что он ничуть не удивлен. Совершенно очевидно, что все это он уже слышал и согласился с ней еще до того, как совершил кражу. Да и украл-то он, вдохновившись этими рассуждениями.

Фрагмент Короны в руках Кайтрин означал страдания и смерть тысяч людей. Рассказы о бедствиях жителей Свойна, разрушение Порасены, даже появление драконов на Вильване — все это неопровержимо доказывало Уиллу: границы зла даже не определить.

Ворон ответил вместо Алексии. Он указал на сулланкири:

— И что же, вы, как и он, станете жить за счет страданий мира? Он ведь был когда-то человеком, благородным человеком.

Сулланкири поднял глаза от полуобглоданной кости и усмехнулся:

— Бывший друг мне говорит, будто низко я упал. Верно, Ворон, это был сокрушительный удар. Человеком я не стану, должен в том сознаться, но считаю, лучше так, чем всю жизнь скрываться.

Он облизал пальцы, которыми сдирал мясо с костей, и кивнул Вионне:

— Что смогут они предложить, чтоб алчность твою утолить? А не смогут, говорю: ты заканчивай игру. Имя победителя!

До Уилла только сейчас дошло, что Вионна вовсе и не собиралась устраивать аукцион. Нефри-леш явился сюда, чтобы забрать фрагмент. Вионна передаст его сейчас наемнику Кайтрин. Если они уступят, то для их союзников это станет еще большим ударом, чем потеря фрагмента.

Этого он допустить не может.

Не успел он сделать это заключение, как в комнате что-то зажужжало. Краем глаза Уилл увидел зеленое пятно. Это Квик пролетел между расставленными ногами стражников и исчез под столом. И вот он уже на столе. Усиленно работая крылышками, он остановился перед Вионной и выплюнул сеть ей на лицо.

Предводительница пиратов зашипела и схватилась за лицо. Стул ее наклонился и стал падать. Квик выхватил из ее руки камень и полетел назад, однако вес камня оказался для него чрезмерным, и он шлепнулся прямо на тарелку, на которой первоначально лежал сапфир. Азур Паук схватил серебряную черепаху и накрыл ею Сприта.

На этом бы эта короткая драма и закончилась, если бы Уилл не выхватил у Алексии кинжал и не метнул его. Нож был толстым и для метания плохо приспособленным, однако полетел в правильном направлении и попал в сулланкири. Нефри-леш попятился, скорее от удивления, чем от боли: рукоятка кинжала ударила ему в лицо. Он тут же схватился за ножны и вытащил саблю.

Резолют ударил Азура Паука кулаком в грудь и отшвырнул его от стола. Паук упал, но тут же поднялся, выхватил саблю с невероятно узким лезвием и бросился на Резолюта. Воркэльф парировал удар и сделал выпад левой рукой. Азур Паук ловко отступил и отбил удар, повредив при этом лезвие сабли Резолюта.

С Цамоком в руке Ворон обежал Керригана и Орлу и, отразив удар, которым Нефри-леш вознамерился убить военного магистра, всадил меч в ногу сулланкири. Нефри-леш отступил, хотя и недостаточно быстро. Черная кровь заструилась на пол и задымилась.

— Кровь проливаю, пощады прошу, но ты тоже умрешь, твердо скажу. — Создание Кайтрин пошло в атаку, взмахивая саблей, словно ивовым прутом. Первый выпад Ворон парировал, но в следующий раз противник едва не задел ему левый бок. Он попытался увернуться от следующего удара, но налетел на Керригана и уронил толстого юношу на стол. Удар Нефри-леша пришелся Ворону в правое бедро, на котором сабля начертила тонкую красную линию.

— Было ударов три, еще один забери! — прохрипел сулланкири.

Падение Керригана на стол пришлось как нельзя кстати. Ломбо вооружился двумя мешками с золотыми монетами, которые успешно применил против нескольких пиратов. Алексия выхватила меч и вступила в бой с Вионной. Дрени отбивался от двух пиратов тяжелым канделябром. Орла сложила руки и выдала серебряное пламя.

Единственный член пиратской шайки, на которого не обратили внимания, был Нэкер. Он вскочил на стол, в правую руку взял серебряную черепаху, под которой сидел Квик, а в левую — вилку, намереваясь разделать Сприта на части. В этот момент Керриган и свалился на стол. Тяжелый подсвечник упал и повалил карлика. Черепаха отскочила в сторону, а Квик выплюнул паутину в лицо Нэкеру.

— Помоги Квику, быстро!

Уилл обеими руками ухватился за край стола и, приподнявшись, ударил ногами в грудь карлику. Карлик зарычал и свалился возле Резолюта. Воркэльф тем временем теснил Азура Паука двумя своими саблями. Уилл дотянулся, схватил блюдо, на котором лежал Квик, и сунул его под стол Керригану.

Отчаянный крик Сприта подстегнул Уилла. Вскочив на стол, он схватил еще одну серебряную черепаху и швырнул ее в голову Азура Паука. Тот застонал и свалился на пол. Уилл отпихнул ногой легендарного вора и встал, прислонившись спиной к толстой каменной колонне.

У другого конца стола сражались Вионна и Алексия. Длина их мечей была одинаковой, и это давало преимущество высокой Алексии. Удары ее Вионне удавалось парировать лишь в последний момент, и потому она все время отступала, а наткнувшись на открытый шкаф с золотыми монетами, невольно села. Алексия остановилась перед ней.

— Жизнь или смерть.

Нефри-леш пошел на Ворона и запер его в пространстве между столом и стеной. Один удар Ворон парировал, от другого увернулся, и тот пришелся на стол. Следующим ударом сулланкири мог распороть его пополам, но на помощь пришел Резолют: прокатившись по полу на коленях, он отвел удар, который мог бы стать для Ворона смертельным. Нож авролана прошел через его саблю, словно сквозь дым, и в результате Нефри-леш отхватил у него три четверти сабли.

Резолют бросил в Нефри-леша рукоятки сабель. Сулланкири отшвырнул обратно одну из них, но другая стукнула его в грудь. Резолют поднялся на ноги и попятился, но детище Кайтрин все наступало, тесня Резолюта. Следующий удар мог оказаться последним.

Уилл поддел ногой лезвие меча Паука и подкинул его в воздух. Поднявшись, он левой рукой схватил оружие. Мизинец и безымянный палец, прикоснувшись к лезвию, ощутили остроту клинка. Уилл бросил меч Резолюту:

— Ловите!

По комнате летал не только этот меч. Запустив левую руку в мешок, Вионна бросила пригоршню золотых монет в лицо Алексии. Свободной рукой принцесса отбросила часть монет, но другие все-таки ее ударили. Она отстранилась и от них, и от наступающей на нее противницы, а потом наступила каблуком на опрокинутый Вионной стул и упала, ударившись головой о каменный пол. Королева пиратов наклонилась над ней, чтобы прикончить принцессу мечом.

И это наверняка бы произошло, если бы не Ворон. Схватив подсвечник, он ударил им по руке Вионны. На лицо ей пролился горячий воск. Она развернулась, стараясь вырвать подсвечник из рук Ворона. Он же продолжал наступать на противницу и притиснул ее к шкафу с сокровищами. Шкаф свалился, засыпав хозяйку золотым дождем.

Резолют тем временем поймал левой рукой брошенный ему Уиллом меч и легко отвел удар Нефри-леша. Сжав правую руку в кулак, он ударил сулланкири в челюсть. Темное создание попятилось и ударилось об стол. С исказившей лицо дикой усмешкой он парировал следующий выпад Резолюта и зашипел, когда Резолют выбил клинок из его руки. Черная кровь закапала на стол, задымилась, вспыхнула, и огонь побежал по всему столу.

Нефри-леш кивнул эльфу:

— Обрати внимание на знаки прорицания: того, кто родился в огне, — смерть ожидает на костре.

Сулланкири откинул голову и вскочил на стол. Плащ слился с полыхавшим на столе пламенем, и он исчез, а стол все так же горел, распространяя по комнате густой дым.

— Резолют, требуется твоя помощь. — Ворон поставил Алексию на ноги, перебросив ее руку себе через плечо. Принцесса была без сознания. Эльф направился к ним, а Ломбо и Дрени помчались вперед, расшвыривая по сторонам стоявших у них на пути пиратов. Орла пошла за ними, а следом за ней и Керриган. В руке он держал блюдо с Квиком, а тот крепко сжимал сапфир.

Уилл шел как можно быстрее. Он остановился лишь дважды: повесил на шею парочку цепей из золотых монет да прихватил кожаный кошелек, который, судя по весу, был набит драгоценными камнями. Решив идти в арьергарде, он из всего огромного количества оружия, собранного в сокровищнице, выбрал меч, не слишком богато отделанный, но зато очень удобный, и мысленно похвалил себя за это.

Вслед за товарищами Уилл вышел во двор. Охранники не подняли тревогу. Почему это произошло, Уилл понял, когда увидел Пери, склонившуюся над их телами. Гирким указала пальцем на принцессу, бессильно повисшую между Резолютом и Вороном.

— За это поплатятся и другие! — Пери разрубила воздух когтистыми пальцами. — Многие, очень многие!

— Она ударилась головой, Перрин, но жизнь ее вне опасности. Нужно, чтобы ты вынесла отсюда фрагмент Короны Дракона. — Ворон свободной рукой показал на Керригана и сокровище.

Гирким покачала головой:

— Я ее не оставлю.

— Ты должна, Пери. — Ворон заговорил чуть мягче. — Алекс и сама бы тебя об этом попросила. Она доверила бы тебе этот фрагмент, как когда-то ее саму доверили твоему отцу.

— Да, но вспомните, что случилось с другими гиркимами, которые попытались унести фрагмент Короны Дракона. Они все умерли в Сварской.

Резолют кивнул:

— Но ведь они не были дочерьми Прейкиозери Железного Крыла.

Пери вскинула голову:

— Куда я должна его доставить?

— Квик знает куда. — Сприт встал на блюде, поднял сапфир на плечо, но тут же зашатался и прислонился к груди Керригана. — Мы полетим, Перрин. Квик знает куда.

Гирким взяла у него камень и прищурила янтарные глаза.

— Если что-нибудь с ней произойдет…

— С ней будет все в порядке, — твердо сказал Ворон. — Обещаю.

Орла похлопала Перрин по спине:

— Поторопись. Ты не должна терять ни минуты.

Гирким и Сприт поднялись в небеса, облетели башню и устремились в южном направлении. Когда они исчезли за крепостной стеной, Уилл довольно кивнул и взглянул на товарищей.

— А мы как отсюда выберемся?

Ломбо в ответ так взревел, что Уилл заткнул уши. Издали ему ответили такие же голоса.

— Корабль Ломбо.

— Твой корабль? Ничего у вас не выйдет. — Из туннеля вышел Вил, а следом за ним — толпа пиратов. — Орла, твой хозяин обнаружил на мне следы твоей магии. Кстати, он передает тебе привет.

Орла вышла вперед и сказала товарищам:

— Предоставьте его мне.

— Он сказал, что смелости у тебя больше, чем ума. С удовольствием расскажу ему, как ты умерла. — Вил расхохотался и вытащил из-за голенища тонкий прут. — Этот прут я принял из его рук, чтобы воспользоваться им против отродья Вильвана.

Пропустив прут между пальцами, он взмахнул им, целясь в магистра. Орла небрежно отвела зеленую вспышку, и та упала на землю, прожгла гранит и образовала лужу. На поверхности лужи заплясали языки пламени и осветили темные углы двора.

Орла медленно повернулась, выставила вперед левую ногу и подняла левую руку. В сторону Вила, словно пчела на цветок, полетела золотая искра. Затем Орла подняла правую руку, и в туннель посыпался дождь таких же искр.

Искры эти ударились о стены, отлетели, раскололись и ударили по пиратам. Как только первая искра упала на одного из них, он тут же вспыхнул как свечка. Другой попытался отвести от себя искру топором, и топор его тут же расплавился. Пираты завопили и кинулись наутек, в том числе и объятый пламенем человек.

Предназначенная Вилу магическая искра ударила его в грудь, но вытатуированная на теле колдуна змея подняла голову и слизала ее. Вил слегка пошатнулся, окружил себя колдовским племенем и громко расхохотался:

— Слишком примитивно, Орла! Он, впрочем, так и предполагал. Ты пожертвовала собой ради друзей, но я и до них доберусь.

Вил взмахнул прутом, и зеленый огонь ударил ее в живот. Орлу отбросило назад, на Керригана. Она выхватила из рук ученика серебряное блюдо и упала возле его ног.

Керриган в гневе завопил и вскинул обе ладони. На Вила обрушился дождь золотых искр, но колдовское пламя всосало их в себя и разгорелось еще ярче.

— Ученик твой, Орла, — совершенный олух. Он повторяет твои ошибки. Твоя магия не может мне повредить.

— Моя магия не может, — задыхаясь, сказала она, — но твоя…

Орла, превозмогая боль, бросила серебряное блюдо. Оно закрутилось и медленно, но верно полетело вперед, затем набрало скорость, засветилось, поднялось над Вилом, над замком, приняло вертикальное положение и рухнуло вниз, прорвав огненную защиту Вила.

Колдун осознал опасность лишь в последнюю секунду.

Металл разогрелся сначала докрасна, а потом и добела и, ударив по нему, разгладил его, словно мокрую простыню. Расплавившись, он пролился ему на голову и плечи. Человек заорал, а расплавленное серебро влилось ему в глотку и заполнило внутренности. Раздался взрыв. Черный дым окутал его на мгновение, а потом исчез, погасло и пламя. Дымящийся труп Вила лежал в центре двора. Голова свернута набок, безмолвное серебряное горло устремлено к холодным звездам.

Прут Вила упал на камни.

Ломбо взял Орлу на руки.

— Прут, прут, — прошептала она и потеряла сознание.

Уилл подтолкнул Керригана прочь со двора. Он едва удерживался от желания обогнать громко ревущего мага. Еще больше ему хотелось отхлестать того этим самым прутом по толстым ягодицам. Взяв себя в руки, Уилл заткнул прут за пояс и пошел позади с мечом в руке, готовый ударить в любую сколько-нибудь подозрительную тень. Благодаря его усилиям, а возможно и вопреки им, группа благополучно добралась до причала.

ГЛАВА 62

Керриган скрестив ноги сидел на корме «Белой Акулы». Руки его сжимали тонкий шест из эбенового дерева. Он внимательно смотрел на кильватер, чтобы не пропустить погони. Видимость ему ничто не загораживало — ни гакаборт, ни несколько ахтерштевней. Все это было разломано. С тех пор как они покинули гавань Порт Голда, судов они не встречали, но Керриган не позволял себе ослабить бдительность.

За спиной у него работали матросы, скрипели канаты, хлопали паруса и флаги. «Акула» шла на восток. До городской пристани и до старого корабля Ломбо они добрались довольно быстро и без приключений. Перрин и Квик оказались там еще раньше и успели освободить четырех панков, которых в качестве рабов держали в порту закованными в кандалы. После чего как они убили преданных Вилу и Ричу людей, остальная команда с радостью согласилась снова плавать под командованием капитана Ломбо.

Панк принес Орлу в самую большую каюту и уложил на койку. Керриган пошел к ней, надеясь ее излечить, но Орла чуть приподнялась и повелительным жестом отправила его обратно на палубу.

— Останови корабли, адепт, иначе мы все пропали.

На причале царило настроение, близкое к панике. Одни садились на весла, другие поднимали якоря. Ломбо громко начал отдавать команды. Экипаж действовал безупречно: корабль лег на курс и оставил гавань, освещенную заревом горевшей крепости.

Керриган чувствовал, как пылают от стыда его щеки. Ведь он сразу увидел, что заклинания Орлы не могут уничтожить Вила. Зачем же он в таком случае воспользовался тем же самым способом, пусть даже и многократно усиленным? Вил укрыл себя колдовской защитой, и магия его от этого стала лишь сильнее. Да что там говорить, Керриган попросту растерялся: способов много, а Орла вот-вот умрет…

Адепт встрепенулся, надеясь исправить допущенные ошибки. Как только «Акула» вышла в море, он пошел на корму и рассмотрел стоявшие у причала корабли. Заставил себя успокоиться, не замечать царившую вокруг суматоху и настроиться на заклинания, которыми можно уничтожить пиратские корабли. В качестве первой жертвы он выбрал корабль Вионны «Океанская Ведьма». Из воды адепт поднимать его не стал, так как хотел сохранить силы для других судов. Он взялся за мачту и начал расшатывать ее, имитируя бурю на море. Он мотал мачту взад и вперед, а затем, толкнув, проткнул ею киль.

Из отверстий в корпусе и корме ударили фонтаны воды. Матросы бросились врассыпную, попрыгали за борт и поплыли к берегу, заметив, что корабль опасно накренился. Керриган перевел внимание на следующий, второй по величине корабль. Полетел штурвал, сломались мачты, повалились в воду весла. Затем адепт сжал правую руку в кулак и ударил им по ноге. С каждым таким ударом отваливался кусок пирса, и матросы удирали во все лопатки.