ГЛАВА 42

Король Август поднял в знак протеста ладони.

— Вы не так меня поняли, друг мой. Вашу стратегию я полностью поддерживаю.

Дотан Каварр прищурил серо-голубые глаза:

— Прошу прощения. Может, я вас не расслышал, но разве на Совете вы не упрашивали меня поделиться со всеми секретом драгонели?

Август оглянулся на двустворчатые двери, которые вели из сада в комнату заседаний. Взяв барона под локоть, он увел его в глубину сада и понизил голос:

— Я предлагал не совсем то, что советовали вам сделать другие члены Совета. Я предложил задействовать в этом деле механоидов. Пусть они управляют этим оружием на благо всех наших народов. Они будут держать язык за зубами и не воспользуются драгонелями для нападения на соседей.

Каварр громко вздохнул:

— Психика механоидов, несмотря на то что созданы они из металла и плоти при помощи магии, ничем не отличается от человеческой. Им двойственны такие же страсти и желания, их тоже можно подкупить. А то, что они лояльны по отношению ко мне и защищают крепость, происходит из-за того, что у них есть цель в жизни. Они охраняют свои старые дома от исходящей с севера угрозы, доходя при этом до такого самопожертвования, которое нам с вами трудно вообразить.

Но ничто человеческое им не чуждо, и если механоидов пошлют в Ислин, в Мередо или в Лакаслин, я не поручусь, что они устоят перед соблазном. Им наобещают с три короба, обратят в свою веру, и секрет драгонели будет раскрыт. Вместо того чтобы приберечь оружие для уничтожения Кайтрин, люди направят его друг на друга.

Король Альциды печально покачал головой:

— Понимаю, это риск, но Совет поддержит Адроганса, если вы не пожелаете обдумать мое предложение. И войско, в котором вы так нуждаетесь, перейдет к нему. Окраннел превратится в огромное поле боя. Я хорошо представляю, сколько крови впитает в себя эта земля. Она превратится в чудовищную рану, засасывающую воинов год за годом.

— Вот именно! — Глаза Каварра дико блеснули, и Август подумал (уже не в первый раз), что барон слегка безумен. — Кайтрин будет вести войну до бесконечности. Джерана отказала мне в войске, так же поступят и другие страны. Королева Карус заключит торговые сделки и союзы, в соответствии с которыми в Джерану и Окраннел будут посланы другие войска. И что самое страшное — они будут требовать от меня драгонели, словно это оружие поможет одержать им победу в войне.

Август покачал головой. Окраннел — горная страна, эффективность драгонели здесь незначительная. Машины для метания трудно транспортировать, необходимы к тому же специальные поставки, чтобы заставить их функционировать. Для захвата небольшого форта нужны лишь осадные орудия. Драгонель в этом случае бесполезна, если только не воспользоваться ею как тараном.

— Мы этого не допустим, Каварр, — простонал Август, так как боль пронзила ему виски. — Не забудьте, брат мой, нас не так мало и мы выступим против этого сплоченным строем.

Замешательство Каварра подсказало Августу, что выделенное им слово было понято правильно. Оба они являлись членами Древнейшего Тайного Братства Рыцарей Феникса. Рыцари взволнованно обсуждали, как будут развиваться события, если план Адроганса одобрят. Хотя кое-кто полагал, что у Адроганса есть шанс нанести серьезный урон силам Кайтрин, все согласились, что у обороны в Окраннеле имеется серьезное преимущество перед нападением. Народ послужит Кайтрин так же, как в свое время Крепость Дракона послужила югу, тратя время, средства и собственные жизни на то, чтобы освободиться. Учитывая бедственное положение населения, держать войско в хорошей форме для отражения последующих атак авроланов было делом почти немыслимым.

Все Рыцари понимали причину, по которой Каварр не хотел открыть секрет драгонели, однако влияния на своих лидеров они оказать не сумели. Один лишь факт — небольшие группы авроланов просачивались мимо заслонов Крепости Дракона — подрывал доверие людей. Они уже не видели в крепости мощного щита, которым она когда-то была. Опасаясь худшего развития событий, мировые лидеры видели выход в развязывании войны против Кайтрин.

— Даже если бы я согласился с вашим планом, — сказал Каварр, — и даже если бы командиры отрядов механоидов решились бы присоединиться к нам, секрет все равно вышел бы наружу. Более того, заказ на поставку драгонелей потребовал бы времени либо истощил бы оборонительный резерв крепости. Подумайте об этом, ваше величество. Меня заставят действовать поспешно, а это ослабит Крепость Дракона, и мир не сможет защитить себя перед нашествием Кайтрин.

— А сейчас Крепость Дракона устоит перед ее атакой?

Каварр нахмурился:

— Если бы не устояла, Кайтрин давно бы ее захватила. А вот если меня лишат средств защиты, все будет кончено.

— Тогда вам нужно предложить им компромисс. — Август ткнул пальцем за спину, в сторону комнаты заседаний. — Вы слышали Скрейнвуда. Он пришел к мысли, что если развязать войну в Окраннеле, Кайтрин вынуждена будет оттянуть войска назад и укрепить Призрачные Границы и Окраннел.

— Он идиот. В Окраннеле и Призрачных Границах у Кайтрин очень сильные командиры. Адроганс одержал несколько сомнительных побед. Численный перевес был на его стороне. В Окраннеле он потерпит поражение, ему там устроят западню. Все, похоже, забыли, что Эдамис Вилкасо — сейчас она называет себя Маларкекс — прекрасно знает, как следует использовать кавалерию. Если слухи о том, что в районе Призрачных Границ обитают огромные темериксы и всадники-вилейны, верны хотя бы отчасти, тот, кто рассчитывает на победу Адроганса в Окраннеле, так же глуп, как и Скрейнвуд.

— Там таких, как он, целая комната.

— Знаю. — Снежный Лис взглянул на Августа и вздохнул. — Кайтрин прекрасно разыграла партию. Ударив по Альциде, она доказала, что ни один народ не сможет чувствовать себя в безопасности. Скрейнвуд, а вслед за ним и другие лелеют надежду на то, что Кайтрин можно отвлечь, но они жалкие слепцы: не понимают настоящей ее цели. Ей нужно собрать фрагменты Короны Дракона и уничтожить южные земли. Отвлекающие маневры лишь отдаляют то, что неизбежно.

Август не мог не согласиться. Чтобы покончить с угрозой своей стране, целесообразнее всего было бы ворваться в Ориозу, сбросить с трона Скрейнвуда и очистить Ориозу от авроланов. Однако тут возникала проблема: такие действия разрушит окончательно уничтожат доверие южных народов. Они решат, что Август за любое несогласие с его действиями захватит их земли. Воцарится хаос, и тогда Кайтрин им уж точно не одолеть. Король потер лицо:

— Что вы станете делать, если они проголосуют за план Адроганса?

— То же, что делал всегда. Буду защищать три фрагмента Короны Дракона.

— Так вы полагаете, что никакого компромисса быть не может? Может, скажете им, что подумаете насчет драгонелей?

Каварр покачал головой:

— Нет. Они сразу поймут, что я говорю неправду. Знаете, Август, я не считаю себя слепым или невежественным человеком в той политике, последствия которой мы все наблюдаем. Тем не менее стоит мне начать врать членам Совета Королей, как они тут же станут сомневаться во всем, что я скажу после, и уже не поверят в правдивость слов, которые я произнес ранее. Они посчитают, что ради собственной своей выгоды я многократно преувеличил степень угрозы, а в результате откажут мне в помощи и не дадут мне ни войска, ни вооружения.

— Проклятье! — Август поднял кулак ко рту, но заставил себя разжать пальцы и сделал вид, что разглаживает усы. — Если я выйду из альянса, то разрушу союз, противостоящий Кайтрин. Народы поддержат вас или Адроганса или, что еще хуже, заключат с Кайтрин сепаратный мир. Мне придется поддержать Адроганса, если все выскажутся в его пользу, и я поддержу выработанное нами решение, каким бы оно ни оказалось. Я также поддержу вас, и я уверен, что смогу повлиять на некоторых людей, и они присоединятся ко мне. Нализерро не нравится то, что сулланкири называет его страну своим домом. Себция, Мурозо и Виарка тоже выступят в вашу поддержку, так как вы являетесь передней линией их обороны. Думаю, что мы сможем повлиять и на Вильван.

— Нет уж, увольте меня от чародеев. Они разгневаны: их дети убиты, а люди им больше не доверяют. Пусть уж лучше работают с маленькими группами Окраннела, а не. со мной. Ну а я займусь созданием новых механоидов. — Каварр прищурил глаза. — Мы еще кое-что можем сделать, правда, это будет непросто.

— И что же именно?

— Нам в Окраннеле нужен Норрингтон.

Август нахмурился:

— Что-то я не пойму хода ваших мыслей.

— Норрингтон — это единственная настоящая угроза для Кайтрин. Убьет он ее или нет — вопрос спорный, но в пророчестве сказано, что он освободит Воркеллин. Кайтрин поставила управлять островом крокэльфа — сулланкири Уинфеллиса. Этакого извращенного эльфа, которому поручено стать надсмотрщиком извращенной ею страны эльфов. Так вот, пока Норрингтон не со мной, он угрожает установленному Кайтрин порядку вещей.

— А если он будет в Крепости Дракона?

— Кайтрин сделает вывод, что ради атаки на остров войска я не выведу. А вот Адроганс на такой безрассудный поступок способен, тем более если его армия застрянет в Окраннеле. Долго, однако, такое положение не продлится: наступит зима, и Кайтрин получит фору, так как войска ее приучены к холоду и хорошо действуют в это время года.

Король кивнул:

— Крепость Дракона с фрагментами Короны и Норрингтоном станет для нее в десять раз более привлекательной.

— Единственное, что работает против Кайтрин, — вздохнул Снежный Лис, — это ее нетерпеливость. Она убила молодых чародеев и лишила нас нового поколения. Если бы она выждала, ослабила бы свои атаки, то власть в мире перешла бы к тем, кто не помнит ужасов прошедшей войны. Внутреннее давление разорвало бы хрупкие союзы, а старые соперники подняли бы головы. Беженцы Окраннела повторили бы судьбу воркэльфов, ожесточились бы, но никто из них не стал бы рисковать собственной жизнью ради освобождения своей земли.

Август рассмеялся:

— Она сама загнала себя в ловушку, когда много лет назад послала с Хокинсов свое предупреждение. Она пообещала, что сегодняшние дети никогда не станут взрослыми. И исполнила это обещание в отношении детей Вильвана и сирот Низины. Если у нее и дальше так пойдет, то спустя поколение Кайтрин приберет все к своим рукам.

— Такой возможности мы ей не предоставим. — Каварр передернул плечами и кивнул в сторону зала заседаний. — Я потребую всего, о чем только смогу вспомнить, включая Норрингтона. Возможно, что так мы получим то, в чем нуждаемся. Если не…

Август покачал головой.

— Мы получим все, что нам понадобится, клянусь Кедином! Я очень надеюсь на это.

ГЛАВА 43

Он отворил дверь. В высокие узкие окна заглядывало утреннее солнце, и стало быть, комната выходила на восток. Уилл в очередной раз удивился: странная все-таки эта башня Вильвана! Ведь если он дважды повернул налево, то помещение, куда он сейчас вошел, должно находиться на той же стороне, что и его комната, окна которой выходили на запад.

При других обстоятельствах он бы поломал над этим голову, но сейчас было не до того. Кроме Ворона, Квика, Резолюта и Дрени в комнате, в которую его пригласили, находились еще трое. Единственная женщина о чем-то тихо беседовала с Вороном. Седые волосы свидетельствовали о преклонных годах. Уилл узнал ее: это — Орла, военный магистр, она была Ј ними в походе на сулланкири. «А это, судя по всему, — панк», — подумал Уилл, взглянув на огромную неуклюжую фигуру. Дикарь и Дрени с любопытством разглядывали друг друга, а Квик летал под потолком.

Увидев третьего человека, Уилл забеспокоился. Он предполагал, что высокий зеленоглазый юноша тотчас его узнает. Ведь это тот, которого по подначке Паршивого Джека и Гарроу избивали подростки. И тут же улыбнулся. Я в маске, потому он меня не узнает. Уилл кивнул ему и подошел к Ворону.

— Я здесь.

Ворон приветливо улыбнулся:

— Вижу, что здесь. Это — магистр Орла, ты с ней уже знаком. Ей поручили охранять тебя от сулланкири. А это — ее ученик, адепт Керриган Риз. Панка зовут Ломбо, он их сопровождает.

— Приятно снова встретить вас, лорд Норрингтон, — кивнула Орла.

В словах ее было столько уважения, что Уиллу стало неловко.

Керриган подошел к ним, чтобы представиться.

Уилл нахмурился. Он же, в конце концов, тот самый Норрингтон, который спасет мир, потому Орла и смотрит на него с уважением. Но, как он себя ни уговаривал, ему было неловко и даже стыдно, может впервые в жизни. Все ждали от него геройства, и несколько раз он действовал довольно смело, а вот Керригану не помог. И дело даже не в том, что он боялся быть побитым. Он просто решил, что его это не касается, потому и ушел. С другой стороны, если я поступил так в простой ситуации, то как буду действовать, когда понадобится быть Норрингтоном?

Адепт протянул Уиллу руку:

— Я — Керриган Риз.

Уилл кивнул:

— Да, мы уже вроде встречались.

Керриган наморщил лоб:

— Что-то не припомню.

Панк на четвереньках подскочил к ним, обнюхал Уилла, чем привел его еще в большее замешательство, и кивнул.

— Ночь охоты.

— Я не… — Керриган сильно покраснел.

Уилл медленно поднял маску и, словно со стороны, услышал собственные слова:

— Я не помог тебе, когда на тебя напала банда Гарроу.

Адепт сузил зеленые глаза, скулы у него заходили.

— Я же тогда звал тебя на помощь…

Ломбо фыркнул и стукнул Уилла по груди.

— Керриган стал охотником. Ломбо видел.

Уилл закашлялся и пошатнулся. Подросток был уверен: Керриган не заметил, каким огнем сверкнули черные глаза панка, но Уилл-то все видел. Если я когда-нибудь обижу Керригана, Ломбовырвет у меня из груди сердце. Уилл потер грудь и кивнул дикарю. Тот ответил ему таким же кивком.

Железная рука Резолюта взяла Уилла за шиворот.

— Что ты такое сделал?

— Вернее, чего не сделал, — покачал головой Уилл. Если бы я держал рот на замке, только мы с Ломбо знали бы об этом, а мы поняли бы друг друга. — Там, в Низине, банда била Керригана. Он попросил меня о помощи, а я не вступился.

Воркэльф развернул Уилла и, взяв его за плечи, сильно потряс.

— Как ты мог…

Уилл вывернулся:

— У меня в это время были другие дела. Я убегал от всего, что произошло со мной после встречи с вами, и он тоже был частью этого.

Острые как бритва серебряные полумесяцы холодно уставились на него.

— Твоя задача…

— Да знаю я о своей задаче, — окрысился вор, — не волнуйтесь, но в тот момент я еще не был этим вашим Норрингтоном. Я был просто самим собой и был уверен, что никакой я не Норрингтон. И послушайте, я же во всем признался. Керриган, прошу прощения за то, что тогда за тебя не вступился.

— Ладно, все нормально, — пожал плечами адепт.

— Нет, не нормально, — воркэльф скрестил на груди руки. — Не думаю, мальчик, что ты сознаешь опасность нынешней ситуации. Совет Королей объявил свое решение. Они поддерживают генерала Адроганса в его намерении освободить Окраннел.

Уилл сдвинул брови:

— И что из этого следует?

Ворон, взмахнув рукой, пригласил всех за стол. Когда все расселись (Квик пристроился на спинке стула Уилла, а панк уселся в дальнем углу), Ворон приступил к объяснению:

— Все очень просто, Уилл, мы отправляемся в Окраннел.

Юноша нахмурился:

— Но я думал, что мы поедем в Крепость Дракона, оттуда — на север, а там убьем Кайтрин, и дело с концом.

Ворон, Орла и даже Резолют усмехнулись, и Ворон продолжил:

— Было бы неплохо, если бы все пошло по твоему сценарию. Кстати, четверть века назад и мы так думали, но ничего путного из этого не вышло.

— А почему это все так решили? — Уилл возмущенно фыркнул. — В Крепости Дракона есть Хокинс, и даже Резолют сказал, что он мне понадобится, когда мы пойдем убивать Кайтрин.

Ворон кивнул:

— Мне рассказывали, что барон Дракона выдвигал этот аргумент. Он долго и громко спорил. Говорил, что тебя необходимо привезти в Крепость Дракона, но генерал Адроганс заявил, что возьмет тебя с собой.

— Когда я в следующий раз пожму ему руку, его кольцо станет моим.

— Обсуждение закончилось, когда Скрейнвуд выступил на стороне генерала, — прорычал Резолют. — Так что, если тебе не терпится кому-то отомстить, отомсти ему.

Уилл хмыкнул:

— Уже отомстил.

Ворон вскинул бровь:

— Что?

Уилл широко улыбнулся, сунул руку в кошелек, висевший на поясе.

— Король вел себя как идиот. Он мне не понравился, и когда мы пожали друг другу руки, я снял с него кольцо. — Он вынул сапфировый перстень и с гордостью его продемонстрировал.

Орла прикрыла лицо рукой, а Ворон покачал головой.

— Но Резолют только что сказал… я просто ускорил события.

Ворон взял у него кольцо и положил на стол.

— Резолют, друг мой, я прошу у тебя прощения. Все это время, со дня нашей встречи с Уиллом, я считал, что ты обращаешься с ним излишне жестоко. Я надеялся, что характером он пошел в отца.

— Ты ни в чем не виноват, Ворон. — Воркэльф повернулся к подростку. — А теперь выкладывай другую добычу.

— О чем вы говорите? — Уилл смотрел на него честными глазами. — Король сам напросился.

Голос Резолюта звучал так сурово, что казалось, что в комнате стало холодно:

— Не виляй, мальчик. Я видел, как ты упал на принца. Не думаешь ли, что я поверил в твою неловкость? Или, может, решил, что сможешь одурачить меня, прикидываясь простачком?

Уилл колебался. Если он по-прежнему будет уверять, что споткнулся случайно, Резолют его немедленно обыщет. Если же он предъявит сейчас другое кольцо, то самое, которым король поставил печать на его маску, Резолют вынужден будет признать, что проморгал воровство. Накажут его в любом случае, так что пусть и воркэльф немного сбавит спеси.

Вор полез в кошелек и положил на стол второе кольцо.

— Оно магическое.

Керриган потянулся было к кольцам, но Уилл быстро хлопнул его по руке. Послышался хруст.

— Ох! — Уилл потряс рукой и подул на костяшки. — Принц тоже вел себя глупо.

— Возможно, Уилл, что ты прав. Если бы Линчмер был коровой, то умер бы с голоду, потому что ему и в голову не пришло бы пощипать траву, — сказал Ворон. — Но это не дает тебе права совершать кражу, тем более что это кольцо является официальной королевской печатью. Ты не знаешь короля Скрейнвуда. Он же параноик и может посчитать, что пропажа кольца — это заговор против него, и в результате разрешит Кайтрин ввести в Ориозу дополнительные войска. Он также может нанести удар по союзникам, заподозрив их в том, что они хотят свергнуть его с трона.

— Понятно, — Уилл громко вздохнул. — Я могу пробраться к нему в дом и положить оба кольца, так что никто не увидит. Раз уж Резолют в тот вечер ничего не заметил, то, значит, и никто не заметил.

Орла положила руку Ворону на плечо.

— Полагаю, что Уиллу не следует возвращать кольца самому. Если хотите, это сделаю я. Я скажу, что как только мы услыхали о пропаже, тут же начали поиски и обнаружили кольца. От подробностей я уклонюсь. Скрейнвуд не будет знать, как мы это сделали и где именно их нашли.

— Неплохая идея, — одобрил Ворон.

Руки Керригана окружила голубая аура. В левой ладони он держал кольцо короля, а в правой — печатку, горевшую красным огнем.

— Маги поработали с обоими кольцами, — объявил он.

Адепт положил кольцо на стол и протянул пухлую руку к маске

Уилла. Перед глазами вора вспыхнула голубая искра. Керриган убрал руку и удовлетворенно кивнул.

— Кольцо оставило на маске метку, и с ее помощью легко проверить подлинность исходящих от короля приказов.

Квик затрещал крыльями и несколько раз пролетел от кольца к маске.

— Да, так и есть.

Керриган взял кольцо с сапфиром.

— Здесь применили интересное заклинание. Кольцо начинает работать, когда этого хочет его обладатель. С его помощью он может обнаружить злоумышленника в радиусе двенадцати футов.

— Лучше бы ему им не пользоваться, — засмеялся Резолют, — а то его уничтожат.

Адепт нахмурился:

— Заклинание имеет узкую направленность. Кольцо предупреждает владельца лишь о врагах, происходящих из семейства Норрингтонов.

— Должно быть, Скрейнвуд сделал его после смерти матери, иначе, получив предупреждение, он убежал бы от сулланкири. — Темные глаза Ворона потемнели еще больше. — Почему же он не получил предупреждения в тот момент, когда Уилл крал у него кольцо?

Орла взяла кольцо у Керригана и накрыла его ладонями. Сквозь пальцы пробился голубой свет. Она задумалась на мгновение и кивнула.

— На этот вопрос может быть много разных ответов. Во-первых, Уилл, возможно, и не Норрингтон.

Резолют это предположение решительно отмел.

— Он — Норрингтон. В этом нет ни малейшего сомнения.

Ломбо поскреб когтем в уголке глаза.

— Вор крадет. Ненависти нет.

Орла согласно кивнула:

— На склонность Уилла к воровству не влияет его душевное состояние. Произнося заклинание, маг вкладывал в него свое собственное понимание враждебности, а воровство Уилла на такую высокую ступень никогда не поднималось. В конце концов, совершая кражу, он не собирался причинить вред королю, а просто хотел обогатиться. Над этим надо бы еще подумать, но подозреваю, что дело обстояло именно так.