— Вероятно, вода стекает с горного хребта, который мы перелетели несколько дней назад, и питает почву, — предположил дракон.

— Думаю, этим объясняется и то, почему по эту сторону от гор — зелено, а по северную лежит пустыня, — задумчиво проговорил Мэт. — Нужно будет не забыть поговорить об этом с пресвитером Иоанном. Дорога напрямую пересекает горы и пустыню, никуда не сворачивая, — даже здесь, в сотнях миль от Мараканды.

— Что удобно не только для купцов, но и для воинов, — понимающе проговорил Стегоман.

Мэт расслышал вдалеке топот копыт. Приглядевшись, он воскликнул:

— Мамочки, да это не караван!

Стегоман выгнул шею и внимательно вгляделся в даль. На горизонте появилась какая-то странно поблёскивающая масса.

— Точно, не караван. Заполняет всю дорогу по ширине и посверкивает.

— Подозреваю, что это сверкают латы марширующих солдат, — мрачно проговорил Мэт. — Бьют барабаны… Это войско! Давай-ка наберём высоту, Стегоман, — хотя бы настолько, чтобы нас не достала стрела, пущенная из арбалета.

Стегоман отыскал восходящий поток воздуха и взмыл ввысь.

— Не стоит ли вообще смыться подальше?

— При том, что на север, к границе царства пресвитера Иоанна, идёт войско? Думаю, он поблагодарил бы нас, если бы мы произвели небольшую воздушную разведку. Уж это мы по крайней мере должны для него сделать.

— Ничего мы ему не должны, — буркнул Стегоман, но все же полетел к югу, навстречу войску.

Но прежде чем дракон и его всадник поравнялись с войском, солдаты свернули на боковую дорогу, ведущую к западу. Дорога была на удивление широкой. Если бы Мэт не знал, то он бы заподозрил, что эта дорога специально предназначена для войск на марше. Но на самом деле он, конечно, не знал этого наверняка.

— Следуй за ними, — распорядился он.

Стегоман поплыл в указанном направлении. Мэт хмуро наблюдал за их передвижением.

— Правду сказать, не это я имел в виду, когда говорил, что хотел бы останавливаться и спрашивать любого встречного, но если подумать, так ведь эти воины запросто могли повстречать на своём пути Балкис, как любой другой.

— Сильно сомневаюсь, — сухо отозвался Стегоман. — По мне, так наша девочка только завидела бы их — и сразу спряталась бы. Ежели, конечно, у неё с мозгами все в порядке.

— Да не волнуйся ты! Я только спрошу у них, не видали ли они кошку.

— Надеюсь, ты на меня не очень обидишься, если я предположу, что на кошку они не обратили бы никакого внимания? — проворчал дракон. — Вряд ли в таких краях, изобилующих пышной растительностью, кошки — большая диковинка.

— Допустим, но все таки попытка — не пытка, — вздохнул Мэт. — Если можешь, приземлись по другую сторону вон от той рощи, что зеленеет впереди, хорошо? До дороги я пешком доберусь.

— А если эти типчики вздумают пальнуть в тебя из арбалета до того, как ты поравняешься с ними?

Мэт задумался.

— Спою финал из оперы «Иоланта». Взлечу, как говорится, в небеса, там и встретимся.

— Зачем тогда вообще на землю садиться? — пробурчал дракон, но приземлился именно там, где попросил Мэт.

Мэт слез со спины Стегомана.

— Ладно, — сказал он. — Теперь взлетай, летучий ящер. Если дело пойдёт плохо, я просто пропою: «В небеса, высоко, высоко!»

— Угу, — кивнул Стегоман. — До встречи, как говорится, в зефире. Все понятно. Ну а если тебя встретят с распростёртыми объятиями, тогда как?

— Тогда я сразу вернусь сюда, за рощу, как только переговорю с ними.

— Что ж, надеюсь, что я совершу посадку до того, как встречусь с тобой, — съязвил Стегоман. — Но ты не бойся, я буду наблюдать за тобой. Мне сверху видно все, и так далее…

Дракон замахал кожистыми крыльями, издав при этом звуки, подобные раскатам грома, и взлетел в небо.

— Будь ты моим сородичем, я бы мог кое-что сказать насчёт Старшего Брата, — проворчал Мэт себе под нос и зашагал по роше наперерез, в сторону дороги.

Когда он вышел из-за деревьев, солдаты были ещё в пяти минутах от рощи, и потому появление Мэта не стало дня них полной неожиданностью. Замысел Мэта оказался ещё более удачным, чем он сам предполагал, поскольку и зрелище, представшее перед ним, не стало полной неожиданностью для него. Безусловно, для мужчины, женатого на королеве, было не в новинку видеть марширующее войско, и даже войско, целиком состоящее из женщин, закованных в латы, и все же число воительниц потрясло Мэта. Он не в силах был пересчитать, но их было никак не менее тысячи, а скорее — три или четыре тысячи.

Мэт остановился и стал ждать. Когда войско было уже совсем близко, он помахал рукой, а военачальница приветственно подняла копьё. Не дойдя десяти шагов до Мэта, она прокричала команду, и войско мгновенно остановилось по стойке «смирно». Прозвучала другая команда — и все женщины, как одна, опёрлись на свои копья. «Кажется, они рады возможности передохнуть», — подумал Мэт.

Командирша подошла к нему в сопровождении женщин-офицеров рангом пониже.

— Привет тебе, странник!

Мэт её понял, поскольку некогда выдуманное им переводческое заклинание уже успело войти в его плоть и кровь, но он никак не ожидал, что водительница обратится к нему на языке Мараканды. Правда, женщина говорила с таким чудовищным акцентом, что вряд ли бы Мэт уразумел её речь, не будь он вооружён столь полезным заклинанием.

— Привет тебе, — ответствовал Мэт. — Меня зовут Мэтью Мэнтрел.

— А меня — Лихари, — представилась женщина. — Я — предводительница десяти тысяч воинов.

«Десяти тысяч?» — чуть не ахнул Мэт и мысленно присвоил даме ранг полковницы. Однако интересоваться боевой мощью её войска он не стал — такой вопрос в среде военных считался дурным тоном.

— Зачем ты явился в Великую Феминию? — спросила полковница Лихари.

Что ж, Мэт был не на шутку удивлён. Но если в этом мире существовал взаправдашний пресвитер Иоанн, то почему не могли существовать и все те страны, которые он описывал в своём послании к Папе Римскому?

— Прости, что задержал твоё войско на марше, о предводительница, но я разыскиваю юную девушку, которую коварно похитили, вот и понадеялся на то, что вы видели её.

— Чтобы женщину похитили и увезли в Великую Феминию? — Женщина-полководец нахмурилась. — Вряд ли. Те женщины, с которыми дурно обращались, приходят к нам по своей воле.

— Не исключено, что эта девушка могла убежать от тех, кто пленил её, и теперь пытается добраться до дома, — заметил Мэт. — Она молода, ей около восемнадцати, у неё тёмные волосы и золотистая кожа…

— Так выглядят все девушки в Мараканде!

— Верно, она родом из Мараканды. Не встречали ли похожую на неё здесь, на юге?

— В нашем войске несколько уроженок Мараканды, — ответила Лихари. — Но в последнее время новеньких не было, и по пути нам никто не встретился.

— Я так и думал, — вздохнул Мэт. — А скажите-ка, кошки у вас тут водятся?

— Их тут многие тысячи, — сказала Лихари и нахмурилась. — Почему ты спрашиваешь?

— Она… Эта девушка обожает кошек, — пояснил Мэт. — Если бы кошки тут были редки и если бы вы встретили одну из них…

— То это было бы верным знаком, что та, кого ты разыскиваешь, где-то поблизости? Умно. Вот только в нашей стране это бы ровным счётом ничего не значило.

— Что ж, я ничего не узнал, но попытаться стоило. — Мэт поклонился. — Благодарю тебя, предводительница, что уделила мне время. Прости, что задержал вас.

С этими словами он развернулся и зашагал к роще. Полковница резко выкрикнула приказ, и две офицерши проворно схватили Мэта за руки. Он изумлённо оглянулся.

— У тебя нет никаких причин арестовывать меня, предводительница. Понимаю, вы идёте на кого-то войной, но я-то никак не из числа ваших врагов.

Он очень надеялся, что его не заставят доказывать это.

— С чего ты взял, что мы идём на войну? — прищурившись, спросила Лихари.

Мэт обвёл взглядом многочисленные шеренги воинов.

— Всего лишь предположил, что это так, увидев на марше многотысячное войско. Слово даю: никому ничего не скажу.

— Нам не страшно, что ты узнал об этом, потому что ты не опередишь нас, — хмыкнула Лихари. — Мы идём походом к нашей западной границе, чтобы сразиться с варварами. Ещё десять армий шагают к полю сражения другими дорогами.

У Мэта по спине побежали мурашки. Военные тайны было принято разглашать только в том случае, если никто не сомневался в том, что эти сведения не уйдут дальше шпиона.

— Это очень интересно, но дела зовут меня на юг, так что вы уж простите…

— Не простим, — сказала полковница. — Согласно нашим законам, ни один мужчина не имеет права находиться в пределах Великой Феминии долее девяти дней. Какие бы вопросы ты ни задавал, мужчины являются сюда по одной-единственной причине. Воины! — Она выкрикнула несколько имён, из которых Мэт успел различить единственное — Адонитей. Другие прозвучали так, что он вообще ничего не разобрал. Шесть девушек вышли вперёд и ударили копьями по щитам. Мэт очень надеялся, что это знак приветствия.

— Отведите его в город Азузу, — распорядилась полковница, — и окажите всяческое гостеприимство. Проследите за тем, чтобы все его желания были исполнены.

Похоже, этот приказ не очень обрадовал девушек, но одна из них, у которой конский гребень на шлеме был выше, чем у других, шагнула к Мэту и решительно взяла его под руку.

— Кру-гом, — скомандовала девушка, которую Мэт мысленно произвёл в капралы.

Мэт вздохнул и развернулся. Он решил, что немного прогуляется с девицами — тем более что они вроде бы не намеревались прикончить его на месте. Ещё он думал о том, что совсем неплохо было бы хорошенько выспаться на нормальной, цивилизованной кровати, наутро — плотно позавтракать, а затем пожелать дамам всего хорошего и продолжить путь.

Капралша увела свой маленький отряд с дороги. Они прошли мимо войска и зашагали в ту сторону, откуда пришли. Мэт не без удивления заметил, что девицы-воины провожали своих подруг завистливыми взорами. Он-то думал, что они рвутся в бой, а теперь у него возникло такое впечатление, что они совсем не против того, чтобы вернуться в Азузу.

Женщин оказалось превеликое множество. Мэт, правду сказать, подумал, что Лихари преувеличивает, хвастается, но теперь понял, что она его не обманула. В каждой шеренге шагало по пять женщин. Насчитав пять сотен шеренг, Мэт считать перестал. Воительницы шли и шли. За взрослыми женщинами последовали девушки-подростки в повозках, верхом на конях, за ними — слоны, нагруженные оружием и провиантом. Казалось, войску не будет конца.

Конечно, Мэту было любопытно узнать подробности, поэтому он осторожно обратился к капралше:

— А у вас… принято так гостеприимно встречать гостей-мужчин?

— Угу, — усмехнулась женщина. — Тех из них, у кого хватает храбрости сюда явиться.

Думая о том бесчисленном множестве вооружённых до зубов амазонок, что прошествовали мимо него, Мэт решил, что угодивший в эти края мужчина мог бы почувствовать себя, мягко говоря, в меньшинстве.

— Недурственно было бы познакомиться, раз уж нам предстоит совместный путь. Меня зовут Мэт.

— Меня — Адонитей, — сказала капралша и учтиво склонила голову. — Добро пожаловать в Великую Феминию — на девять дней. Дамы, поприветствуйте нашего гостя!

— Добро пожаловать, странник! — откликнулись рядовые воительницы хором. Мэт обернулся, увидел, что они кланяются, и тоже отвесил поклон. От него не укрылось странное возбуждение во взглядах девиц. Они просто-таки сияли.

— Ты уж прости, если тебе кажется, будто мы ведём себя грубовато, — сказала Адонитей.

— Да нет, я все понимаю, — заверил её Мэт. — Я же вам помешал — из-за меня вы не сможете поучаствовать в сражении. Мне очень жаль.

Адонитей громко расхохоталась.

— Это верно, нам тоже жаль, что мы не поучаствуем в бою, но в этом нет твоей вины. Виноват перед нами тот путник, что был здесь две ночи назад и оказался настолько глуп, что пренебрёг нашим гостеприимством. Не понял своего счастья, скажем так.

— Вот как… Плохой гость, да?

— Очень плохой, — процедила сквозь зубы Адонитей. — Хотя вряд ли мы вправе винить его за то, что он предпочёл сохранить верность той женщине, что странствовала вместе с ним, а её — за то что она спешила продолжить путь.

Мэт мысленно навострил уши.

— Женщина, говоришь? Его мать, наверное?

Рядовые воительницы рассмеялись, а Адонитей улыбнулась и негромко хихикнула.

— Ну, это только если мамаша может быть на пару лет моложе сыночка.

— О? Юная пара, стало быть? Наверное, молодожёны? Свадебное путешествие?

— Она сказала, что они держат путь в Мараканду, — ответила Адонитей.

— Значит, по вашим законам, она могла погостить у вас девять дней?

— Она могла бы оставаться здесь столько, сколько пожелает, но она была столь же верна своему спутнику, сколько и он ей, а мужчинам гостить у нас более девяти дней мы не позволяем. — Она искоса глянула на Мэта и намекнула: — До Азузу — день пути, и день пути — до границы.

Мэт намёк понял. У него на то, чтобы сполна воспользоваться гостеприимством хозяек, оставалась неделя — если бы, конечно, он решил прогостить здесь так долго. Мысль о том, чтобы поесть и сразу распрощаться, была ему неприятна — тем, более что дамы, судя по всему, только что пережили подобную неучтивость. Наверное, бедняжки стосковались по вестям из большого мира. Мэт решил, что перед тем, как завалится поспать, непременно поведает им все, что сможет.

— Насколько я понял, вы даже неделю им погостить не дали?

— В тот же вечер мы проводили их к дороге, ведущей в Мараканду, — сказала Адонитей. — Они могли остаться до утра, но решили тронуться в путь без промедления. Девушка очень спешила в Мараканду.

Естественно, она ужасно спешила, и Мэт уже почти не сомневался в том, что девушка, о которой идёт речь, — не кто иная, как Балкис. Итак, она путешествовала в компании с молодым человеком, вот оно что? Объяснение Мэту в голову пришло единственное, и он понадеялся, что прав. Балкис влюбилась в своего ровесника. У Мэта сразу полегчало на сердце — это означало, что ему больше не нужно переживать из-за того интереса, который Балкис питала к его особе. Что же тут ещё могло быть, как не любовь, если в противном случае Балкис было бы намного безопаснее вершить её путь в обличье юной кошечки?

Видимо, этот молодой человек был достоин доверия Балкис, если она избрала его в спутники. А он, если верить тому, что говорила Адонитей, был верен девушке. Мэт мысленно пожелал ему удачи и всех благ.

Но на данное время Мэт решительно выбросил из головы юную парочку. «Переночую, — думал он, — а потом, едва рассветёт, улизну и вызову Стегомана». Он был уверен в том, что дракон последует за ним, затаится где-нибудь неподалёку от Азузу и будет ждать. Правда, не исключался и другой вариант: Стегоман, решив, что Мэта взяли в плен, мог напасть на Адонитей и её подчинённых — но Мэт так не думал. Стегоман был предусмотрителен, а внезапная атака сделала бы его появление намного более устрашающим.

Нет, переживать за дракона не стоило. Мэт решил старательно разыграть роль добропорядочного гостя. Он шагал вперёд и гадал, почему же дружок Балкис пренебрёг местным гостеприимством.

Это он выяснил, оказавшись в Азузу. Тут-то он понял, что это самое местное гостеприимство носит весьма навязчивый характер.

Адонитей и её подчинённые привели его в военное поселение, расположенное сразу же за городскими воротами, но прошли мимо казарм, к небольшой круглой постройке.

— Это дом для гостей-мужчин, — объяснила Адонитей. — Не откажешься ли войти?

— О, благодарю, — проговорил Мэт и, переступив порог, оказался в покоях, обставленных с сибаритской роскошью.

Круглая комната занимала почти все пространство в доме, а пол представлял собой гигантскую перину, застланную тончайшей розовой тканью. Ткань оказалась плотной, но проминалась, когда на неё ступали. Мэт нерешительно остановился, испугавшись, как бы покрывало не порвалось. Тут и там дыбились островки подушек. Большей частью — вокруг низкого столика, на котором стоял кальян, заправленный, как подумалось Мэту, не табаком. Но самым удивительным, что Мэт увидел в комнате, оказались двенадцать молодых женщин. Когда он вошёл, они стояли на коленях, но тут же грациозно поднялись и направились ему навстречу, приветствуя его глубокими, гулкими голосами.