ГЛАВА 12

Род заметил белку, поглядывавшую на него с ветвей, и голубей, переставших чистить перышки и принявшихся следить за ним с крыши трактира, когда они завернули телегу во внутренний двор. Род слез с воза и почувствовал, как сильно болят у него суставы от четырехчасовой езды. Привязав вожжи к коновязи, он обернулся и увидел, что Фларан тоже слезает с воза, а Саймон настойчиво разминает ноги.

— Не беспокойся, — заверил его Род, — они по-прежнему действуют.

Саймон улыбнулся.

— Вопрос в том, не желаю ли я, что б они не действовали?

— В порядке предположения, я б сказал, что ты все еще забавляешься. — Род зашел в трактир. — Посмотрим, что имеется на кухне?

Речь тут шла как о хорошем бизнесе, так и о голоде. Род сумел обменять бушель продуктов на обед для троих. Фларан настоял на уплате Роду того пенни, который он не так давно собирался истратить на пиво, Саймон тоже не отстал от него. Род возражал, но в итоге принял от них деньги.

Обед вышел щедро приправленным сплетнями.

— Вы с дороги? — спросил хозяин постоялого двора, ставя перед ними блюда. — Тогда скажите, правда ли то, что бают об Альфаре?

— Это зависит от того, что вы слышали, — осторожно ответил Род. — Я, лично слышал об этом человеке очень многое.

— Да то, что он пропал из виду! — нагнулся в их сторону крестьянин за другим столом. — С тех пор, как он взял замок Романов, его никто не видел.

— О, в самом деле? — насторожился Род. — А вот об этом я не слыхивал!

— Это странно, если правда, — сказал крестьянин. — Вот ведь появился человек из ниоткуда, завоевал почти все герцогство — и исчез!

— На то есть причина, Дольн, — усмехнулся крестьянин постарше.

— Некоторые бают, что его умыкнул демон, — пропищал один дед.

— Ну, это объяснило бы, почему он появился из ниоткуда, — рассудительно заметил Род.

Третий крестьянин уловил ноту скептицизма в его голосе и, нахмурясь, посмотрел на него.

— Ужель ты не веришь в демонов?

— Не знаю, — уклонился от ответа Род. — Я ни одного не видел.

— Болтовня о демонах чушь, Кенч, — насмешливо бросил Дольн. — Зачем демонам забирать его, когда он отлично работает на демонов.

— Иные говорят, что он бродит по стране, переодетый крестьянином, — хмыкнул Харл.

— Почему бы и нет? — усмехнулся Кенч. — Ведь он и есть крестьянин, не так ли?

— Да, но он также и чародей, — напомнил ему Харл, — и говорят, он ищет по всей стране людей, которые помогли бы ему управлять.

Дольн поднял голову, блеснув глазами.

— Вот этому я готов поверить.

— Да ты поверишь, чему угодно, — насмешливо обронил Кенч.

— Скорей всего он рыскает невидимым, — задумчиво произнес Харл. — Не выискивая ли изменников?

Фларан и Саймон напряглись, а Род почувствовал, как по спине у него пробежали холодные мурашки.

Крестьянам эта мысль, тоже не понравилась. Они быстро оглянулись через плечо, скрещивая пальцы, оберегаясь от зла.

— Как же мерзко, — охнул Харл. — Думать, что всяк сможет следить за тобой, а ты и не узнаешь о том!

Род подумал не упомянуть ли о том, что шпионы обычно стараются быть незаметными, но решил, что не стоит.

— Верьте этим слухам, коль желаете, — посмеялся трактирщик. — Я лично вижу, что страной правят хорошо.

Остальные посмотрели на него, медленно поднимая головы.

— Действительно, — кивнул Дольн, — разве это не говорит, что Альфар по-прежнему у себя в замке?

— Вероятно, — пожал плечами трактирщик. — Либо его капитаны и хорошо управляют.

— Вот в этом я сомневаюсь, — покачал головой Род. — Я еще никогда не слышал о комитете, добивавшемся какого-то эффективного управления. Всегда должен быть один человек, за которым остается последнее слово.

— Ну тогда, — с усмешкой повернулся к Роду трактирщик, — я должен думать, что Альфар у себя в замке. — И пошел уйти на кухню, посмеиваясь и качая головой. — Ох уж эти слухи! Только дураки прислушиваются к ним.

— В таком случае, большинство людей дураки, — тихо сказал Род Фларану и Саймону. — Поэтому, если гуляет слух, который тебя не устраивает, то надо пустить контрслух.

— И ты думаешь, что Альфар именно так и поступает? — на губах у Саймона появилась снова легкая улыбка.

— Нисколько не сомневаюсь. Ты только взгляни на результаты — всякого, кто мог подумывать о контрперевороте во время отсутствия Альфара, порядком отпугнут. С другой стороны, он и в самом деле может бродить, переодевшись, по сельской местности.

— Разве это не делает ведовское племя преданным ему? — усмехнулся Фларан. — Ибо он возьмет помогать ему в управлении своих?

Со своим светским так-том, он высказался чуточку громче. Харл поднял голову и бухнул ему:

— Все ведовское племя будет предано Альфару, а с чего б не быть?

Фларан и Саймон мгновенно насторожились.

Род попытался сгладить остроту положения и с деланной небрежностью повернулся к Харлу.

— Если уж на то пошло, то разве не будут ему преданы все крестьяне? Ведь согласно слуху, он ищет талантливых людей для своего царствования.

— Ну да... это так, — нахмурился Харл, засомневавшись.

Дольн с интересом поднял взгляд.

— Да! Он не сможет найти столько ведьм для выполнения всех задач, какие надобны при правлении, не так ли?

— Да, — подавил улыбку Род. — Конечно, не сможет.

Дольн усмехнулся и повернулся поговорить с Харлом и Кенчем. Род с некоторым удивлением обнаружил, что даже у грамарийского крестьянина может быть честолюбие. Что было совершенно естественным — ему следовало это предвидеть. Надо будет обсудить этот вопрос с Туаном, когда он вернется в Раннимид. Если к этому явлению не подготовиться заранее, составив планы, то оно может стать опасным.

Он снова повернулся к Фларану.

— Наверняка мы не единственные, кто до этого додумался. А теперь, смотри — простой народ начинает становиться преданным Альфару, потому что думает, что у него появился шанс сделать карьеру.

— Возможно и появился, — усмехнулся Фларан. — Разве под властью выскочки у низкородного не возникнет такая возможность?

Род нахмурился. Это замечание не понравилось ему, так как показалось на его вкус немного марксистским.

— Да, если им повезет быть выбранными из тысяч, теми, кто ему нужен.

— Мне кажется, что такие у него должны уже быть, — высказал свое мнение Саймон. — Он подобрал себе людей прежде, чем начал восхождение к власти. Я б на его месте не стал доверять тем, кто недавно встал под его знамя.

Фларан нахмурился; ему неприятно было это слышать.

— Надеясь на это, многие проникнутся к нему симпатией, — указал Род. — Одна лишь мысль, что сын низкородного крестьянина стал править герцогством, обеспечит ему массовую поддержку.

— Неужели слух может сделать так много? — выдохнул Фларан.

— Очень много, — мрачно отозвался Род. — И самая значительная сплетня из всех думать, что Альфар по-прежнему у себя в замке.

Фларан уставился на него. А затем закрыл глаза, покачал головой и снова открыл.

— Я тоже озадачен — нахмурился Саймон. — Как может слух означать...

Голос его оборвался, когда лицо его прояснилось от понимания.

Род кивнул.

— Ему надо оставаться в замке и удостовериться, что слух запущен. А если он пойдет гулять по стране, то будет с одной стороны постоянно укреплять преданность крестьян, а с другой — заставит всех поостеречься думать нелояльные думы или строить какие-то заговоры — из страха, что их может подслушивать сам Альфар.

Фларан содрогнулся и быстро окинул взглядом помещение. Внезапно, у Рода засосало под ложечкой. Альфар и впрямь мог быть в этой самой пивной, мог быть одним из крестьян, мог быть трактирщиком, подстерегавшим в засаде появления агентов Туана, таких, как сам Род. Он мог готовиться в любую секунду захлопнуть расставленный на Рода капкан...

Затем на него навалилась досада, а сразу по пятам за ней, гнев. Альфар ведь и хотел, чтобы агенты Туана думали именно так. Это называлось «демократизацией», и она почти удалась. Уважение Рода к этому колдуну возросло, но и враждебность тоже. Его изумило, что средневековый крестьянин мог оказаться таким хитрым.

С другой стороны, возможно, ему немного помогли...

Саймон нагнулся к Роду и шепнул:

— Не оглядывайся или взгляни незаметно, если уж тебе обязательно надо, но вон та служанка не спускала с нас глаз, как мы вошли.

— Это немного странно, признался Род. — Никого из нас не назовешь образцом мужской красоты.

— Верно, — ответил с иронической улыбкой Саймон. — Все же следила она за нами не только глазами.

— Да ну, в самом деле? — сенсоры опасности у Рода вдруг настроились на максимум, правда, пока толку от них было маловато. Он вытащил монету, подбросил ее щелчком к верху, и сделал так, что она «случайно» улетела прочь. Обернувшись подобрать ее, он сумел взглянуть на служанку и решил, что не стоит удивляться тому, что не заметил ее раньше. Она была средних размеров, не тяжелее, чем следовало быть, с довольно миловидным личиком и белокурыми волосами.

Подобрав монету, Род снова повернулся к Саймону.

— Она не похожа на стереотипную ведьму, не так ли?

— Я бы сказал самая стереотипная ведьма, — нахмурился Саймон.

— А вот это явное противоречие. Она не очень-то умеет скрывать свой интерес: опыта, видно, не хватает.

— О, скрывает она его действительно плохо, — возразил Саймон. — У меня опыта по части такого скрывания побольше, чем у многих, мастер Оуэн. И когда один из нас говорит что-то любопытное для нее, щит у нее соскакивает.

— Тогда почему же она не двинулась к двери, как только мы начали говорить о ней? — нахмурился Род.

— Потому что твой разум скрыт, не говоря уж о твоих мыслях, а что до меня, то я думаю одно, а говорю другое.

Он усмехнулся удивлению Рода.

— Не изумляйся — что умеют делать женщины, мы мужчины тоже можем научиться проделывать. А что касается Фларана, то я говорю так тихо, что ему не слышно.

Род быстро взглянул на этого недотепу. Тот выглядел довольно обиженным. Род снова повернулся к Саймону.

— Значит никакой реальной опасности нет, так ведь?

— О, тревога у нее возникла. — Саймон глянул на служанку, а затем опять на Рода. — Нам лучше отправляться своей дорогой, мастер Оуэн, и побыстрей, пока она не позовет другого, служащего Альфару.

Род повернулся к девушке.

— Нет, мне думается в этом нет необходимости.

Он поманил служанку к ним. В глазах у нее мелькнул страх, хотя оснований для него не было. Ей нужно было продолжать играть свою роль, и поэтому она подошла. Медленно, словно ее волокли на аркане.

— Чем могу служить, люди добрые? Эля? Или еще мяса?

— Пока ни того, ни другого, — наклеил себе на лицо дружелюбную улыбку Род. — Скажи, тебя беспокоит, что меня здесь нет, хотя на самом деле я тут?

Она остолбенела от удивления, и Саймон негромко пробормотал.

— Отлично сработано, она обезоружена. Поистине, хозяин ее Альфар. Она подкарауливает ведьм.

Кинжал Рода выскочил из ножен прежде, чем Саймон закончил первую фразу, и его острие коснулось живота служанки. Та в ужасе уставилась на обнаженную сталь.

— Сядь. — Улыбка Рода сделалась злобной.

— Сэр, — охнула она, не сводя завороженного взгляда с клинка. — Я не смею.

— Не смеешь меня ослушаться? Да, не смеешь. А теперь сядь.

Вся дрожа, она опустилась на свободный табурет. Род взял ее за руку, подарив ей сияющую улыбку.

— Саймон, покопайся-ка и посмотри, что можно найти. — Он дал улыбке стать блаженно глупой, сжал ей ладонь обеими руками и нагнулся вперед, ласково убаюкивая ее. — А теперь, милашка, сиди тихо и постарайся не обращать внимания на те пальцы, которые ты почувствуешь у себя в мозгу, а если их прикосновение тебе противно, то вспомни, что ты сказала бы мысленно слова, которые отправили солдат убить нас. — Он поднес ее ручку к губам, а затем снова просиял ей улыбкой. — Знаю тебе больше всего на свете хочется вскочить и завопить. Но если ты это сделаешь, то мой нож совсем рядом, и не думай, что тебе удастся отнять его с помощью мысли быстрее, чем я сумею его вонзить потому, что в данном случае рука быстрее мысли. — Он увидел, как она взглянула на нож и предупредил. — Заверяю тебя, я уже имел дело с ведьмами.

Ее перепуганный взгляд снова переметнулся к его лицу.

— Но... почему ты целуешь мне руку, если ты мой враг?

— Для того, чтоб всякий сидящий... вот например, юный Дольн глядит на меня во все глаза. И взгляд у него только не дружелюбный. По-моему он желает получить в качестве фирменного блюда мое сердце. Нет, не надейся, заверяю тебя, я умею драться лучше чем он, намного лучше. — Он увидел промелькнувший у нее в глазах страх и решил поднажать. — Сиди, не двигаясь. Ты ведь не хочешь, чтоб он пострадал, не так ли?

— О, не надо! — вскрикнула она.

А затем, сообразив, что выдала личные тайны, покраснела и опустила глаза.

— Да, отлично сработано, — промурлыкал Саймон.

— Гляди на поверхность стола, вот молодец, и ни на что другое; не думай ни о чем, кроме его строения, его цвета... Давай!

Девушка, охнув, застыла, голова ее откинулась назад, глаза закрылись, а затем она обмякла на стуле.

— Прочь от нее! — Дольн вскочил на ноги, схватив нож.

Род медленно встал, усмешка его превращалась в волчий оскал, а острие ножа описывало крути.

— Ну, да, все будет, как ты сказал. Я отойду прочь от нее. Мне, что тогда подойти к тебе?

Харл нахмурился и встал позади Дольна, но в глазах у юноши появилось сомнение. Но он, однако, не отступил.

— Спокойно, спокойно, — принялся всех утихомиривать Саймон. — Она спит, паренек. Она всего лишь спит.

Дольн взглянул на него, а затем на потерявшую сознание девушку. Глаза ее закатились.

— Тихо, паренек, — последовал примеру Саймона Род. — Мы не причиняем ей вреда. Он метнул быстрый взгляд на Саймона. Мой друг пытается ей помочь.

— Какая ж это помощь, которая лишает ее чувств? — закричал Дольн.

— Какая в самом деле! — съежился на своем стуле Фларан, широко раскрыв глаза от ужаса.

Пылающий взгляд Кенча мог бы убить гадюку, а Харл собрался с духом и встал позади Дольна. Девушка вздохнула, и голове ее упала обратно.

— Спроси ее, — тихо посоветовал Род. — Через минуту она очнется.

Взгляд Дольна переметнулся на нее. Веки ее затрепетали, глаза расширились, она внезапно поняла, где находится, и она ахнула.

— Марианна! — Дольн упал на колено, хватая ее за руку. — Что с тобой сделали эти малые?

Взгляд ее метнулся к нему, она съежилась. Потом огляделась кругом, и взгляд ее сосредоточился на Роде, переместился на Саймона, потом обратно на Дольна, и ее губы дрогнули в улыбке.

— Нет, не бойся за меня, дорогой Дольн. Я здорова — да, здоровей, чем была несколько недель.

Она снова повернулась к Саймону, а потом обратно к Дольну.

— Эти добрые люди помогли мне.

Дольн ошалело переводил взгляд с одного на другого.

— Что же за помощь такая, что заставляет тебя падать в обморок?

— Тебе незачем знать, — посоветовал Саймон. — А теперь, прошу тебя, отойди в сторону, чтобы мы могли продолжить разговор с твоей Марианной.

— Я не его, — возразила она с резкостью, а затем мгновенно уравновесила ее ослепительной улыбкой Дольну. — Я не знала, что ты волнуешься за меня.

Дольн тяжело сглотнул, остался на месте, но глаза его по-прежнему смотрели на нее.

— Меня... меня заботит твое благополучие, Марианна.

— Теперь я знаю это и благодарю тебя. — К ней теперь полностью вернулся прежний цвет лица. Она сжала ему руку и посмотрела на него сквозь длинные ресницы. — Я благодарна тебе. И все же, умоляю тебя, сделай так, как просит этот добрый человек, отойди в сторонку, дорогой Дольн. Я и вправду должна с ним поговорить.

Дольн неохотно отступил от стола и врезался спиной в Харла, который ругнулся и сел на свой табурет. Дольн тоже убрался, посматривая на Саймона и Марианну. Потом на Рода и опять на Марианну. Потом Кенч что-то пробормотал, и Дольн, нахмурясь, повернулся к нему, а потом зашептался с Харлом и дедом, бросая частые взгляды на Рода и Саймона.

Фларана он не заметил. Но впрочем, кто его замечал?

Марианна со счастливой улыбкой вернулась к Саймону, поправляя прическу.

— Я должна поблагодарить вас больше, чем за одно доброе дело. Спрашивайте, что хотите, желаете. Я с радостью отвечу.

Род потер лицо ладонью, скрывая улыбку, а затем повернулся к Саймону.

— Ты не против растолковать мне, что тут происходило?

— Лишь то, что ты уже видел, — ответил Саймон. — Она находилась под властью чар. А я их разбил.

— Под властью чар? — удивленно уставился на Марианну Род. — Ведьма!!?

— Именно так. — Девушка пристыжено опустила голову. — Теперь я понимаю, что была в их власти.

Саймон взял ее за руку.

— Стыдиться тут нечего, девушка. В том, что тебя околдовали нет твоей вины.

— Но она есть! — она посмотрела на него, широко раскрыв глаза. — Ибо я скрывала от людей свою ведовскую силу, сначала чувствовала вину и смущение, а потом начала верить, что я лучше их, ибо умею читать мысли и заставлять вещи двигаться, лишь подумав о том. Да, мне стало казаться, что мы — ведовское племя, являемся истинной знатью, новой знатью, которая может и будет править миром, даже лучше, чем правят лорды!

— И это ты считаешь своей личной виной? — с улыбкой спросил Саймон.

— А разве нет? — Она покраснела и опустила взгляд. — Жаль, что я так раньше думала! Остальные ведьмы не разделяли моих чувств, во всяком случае честные. Я знала об этом, ибо прислушивалась к их мыслям и улавливала их издалека.

Нет, никто и не думал вести ведьм на их законное место — даже в Королевском Ковене. И почему, когда Альфар начал подыскивать вассалов, провозгласив, что он поведет ведьм к власти и славе, я мигом провозгласила его своим вождем и присягнула ему на верность. Я поклялась сделать все, что он попросит.

— И какой же службы он у тебя просил?

— Только такой. — Она в отвращении обвела взглядом трактир. — Вот моя власть и слава! Работать, как работала, и следить, а потом сообщать им о представителях ведовского племени, которые либо мыслью либо делом боролись с Альфаром. Я так и делала — и с радостью. — Она уткнулась лицом в ладони. — Ах, качая ж я была сука, подлая, гнусная предательница! Ибо я доставила им в руки трех ведьм — бедных, несчастных, стремившихся спастись бегством. — Она подняла глаза, трагически, глядя на Саймона. — Все же мне действительно казалось, что ведьма не приветствовавшая с восторгом Альфара, наверняка, приносит вред своим. Потому я и вызвала подмогу из ковена Альфара, явились солдаты под началом одного чародея забрать этих ведьм, и... — Она снова уткнулась лицом в ладони. — Ах! Что они сделали с теми бедняжками!

Плечи у нее затряслись от плача. Саймон протянул руку и дотронулся, легонько сжав ей плечо.

— Нет, не убивайся так! Ибо ты сделала это не по своей свободной воле и не по собственному выбору!

Взгляд ее метнулся к нему, по щекам все еще текли слезы.

— Как же может быть иначе?

— Когда ты начала мнить себя выше своих ближних, подручные колдуна уже начали свою гнусную обработку тебя. — Улыбка Саймона посуровела.

— Те первые мысли, что ведьмы должны властвовать по праву рождения, в действительности, не были твоими. Но они были предельно осторожно и умело вплетены в твои собственные мысли, чтобы ты их приняла за свои.

— Правда? — ахнула она широко раскрыв глаза.

— Будь уверена, — кивнул Саймон. — Я сам проскользил по твоим мыслям, ведьма — и должен попросить у них прощения — уж я-то знаю.

— О, прощение дано! — воскликнула она. — Как я могу вас отблагодарить за разбивание сих чар? — Тут лицо ее озарилось, и она захлопала в ладоши. — Знаю! Я пойду на север и сама буду стараться разбить чары, сковывающие честной люд!

Род метнул быстрый взгляд на Саймона, и увидел у него на лице дурное предчувствие. И снова повернулся к Марианне.

— Я думаю, это будет не самой удачной мыслью.

У нее вытянулось лицо.

— Разве, что же тогда...

— Ну, в основном тоже самое, только делать это прямо здесь. — Род сумел улыбнуться. — То, что поручил тебе делать Альфар, но для нашей страны. Продолжай работать служанкой и высматривать членов ведовского племени, уходящих на юг. Но когда обнаружишь их, не сообщай о них подручным Альфара.

— Но такая помощь столь мала! — разочарованно воскликнула она.

— Те, кого ты спасешь, такого не подумают, — заверил ее Саймон.

— Но они спасутся не хуже, если меня вообще здесь не будет.

— Отнюдь, — покачал головой Род. — Если ты покинешь свой пост, то люди Альфара быстро проведают об этом и пришлют сюда выполнять эту работу другую ведьму. Защитить беглецов ты можешь, только оставаясь здесь и прикрывая их.

— Наверняка, я способна выполнять и более важную работу!

Какой-то бес поманил Рода искушением. Он усмехнулся и сдался.

— Ну, коль ты упомянула об этом, такая работа и впрямь есть. Ты можешь найти еще ведьм, которые тоже намерены остаться.

— Других? — изумленно уставилась она. — Чем это поможет?

— Тем, что каждая из них найдет двух других ведьм, — объяснил Род, — а потом они выявят еще двух и так далее Мы сможем создать по всему герцогству Романов сеть ведьм, противостоящих Альфару.

Она нахмурилась, качая головой.

— Какая ж из этого будет помощь?

— Раньше или позже король Туан выступит в поход на север. И когда это произойдет, мы пошлем через нашу сеть ведьмам команду собраться там, где намечается битва, и оказать подмогу.

— Подмогу в бою? — округлила глаза она. — Как?

— Об этом мы тоже известим. Просто будьте готовы это сделать.

Она медленно кивнула.

— Я не вполне понимаю — и все же доверяю тебе. Сделаю все, как ты говоришь.

— Молодец! И не беспокойся, Ты многое поймешь, оно будет не очень сложным — просто собраться в определенном месте и атаковать ту часть армии колдуна, которую вам поручат.

— Как скажете, — она, казалось, все еще сомневалась. — Но как же я узнаю, что делать, и когда?

— Тебе кто-нибудь скажет. Отныне твое имя будет «Эсмеральда» для всех в антиальфаровской сети. Поэтому, если придет кто-нибудь и скажет, что у него есть известия для Эсмеральды от Керна... — Род снова пожалел, что выбрал это имя... — ты будешь знать, что послание это от меня.

— Но почему мне нельзя зваться Марианной?

— Чтобы тебя никто не мог выдать. Таким образом, если Альфару или его людям донесут, что их предала некая особа по имени «Эсмеральда», они не узнают, кто это на самом деле.

— А «Керн» — твое ложное имя?

— Я надеюсь на это. Это имя не хуже любого другого. Помни, вся идея в том и состоит, что мы не знаем настоящих имен друг друга. Ты сделаешь это — будешь Эсмеральдой, будешь высматривать ведьм и не сообщать?

Она медленно кивнула.

— Да, если ты действительно считаешь, что это самая большая помощь, которую я могу оказать,

— Молодчина! — Род с облегчением сжал ей руку. Она была слишком мила, чтобы кончить свой путь в пыточных застенках Альфара. Лучше оставить ее там, где опасности нет. — А теперь, э... — будь так любезна, успокой своего друга Дольна. Я не могу избавиться от ощущения, что он просто умирает от желания всадить мне нож меж ребер.

— Разумеется, — она мило покраснела и встала. — Спасибо, любезный. — Она стала робкой и застенчивой с виду, когда приблизилась к своему обожателю.

— По-моему, она напрочь забыла о тебе, — улыбнулся своей легкой улыбкой Саймон.

— Да. Именно так и должно быть, не так ли? — Род следил за Дольном, взгляд которого был прикован к лицу Марианны. Он взял ее за руку, и Род снова со вздохом повернулся к Саймону и Фларану. — Юная любовь! Разве она не чудесна?

— Воистину. — Саймон следил за молодой парой через плечо Рода. — Однако, я думаю, друг Оуэн, что в ее словах есть доля истины — нет, не то, что мысли о высокомерном величии принадлежали ей самой, а в том, что семена Альфара упали на плодородную почву?

— Ну, разумеется! Людей нельзя загипнотизировать, если они не хотят этого. Данная разновидность телепатического гипноза дальнего радиуса действия не могла бы хорошо сработать, если бы у этой девушки не было уже капельки этакого обиженного настроя, который называется «комплексом неполноценности».

— Неполноценности? — Уставился на него Фларан. — Но как же такое может быть? Ведовские силы делают нас более могучими, чем другие люди!

Род не упустил этого «нас».

— Да, но они не ощущают этого. Они знают только, что отличаются от всех, что они иные, и если народ проведает о том, что они иные, то к ним никто не будет относиться с симпатией. — Он пожал плечами. — Если ты никому не нравишься, то ты, должно быть, неполноценный. Знаю, на самом деле это не имеет смысла, но наш мозг работает именно так. А поскольку никто не может выдержать столь низкого мнения о самом себе, то скоро чародей начинает говорить себе что, в действительности он вовсе не неполноценный — просто все его травят, потому что завидуют ему. А народ, конечно, не травит ведьм — он сталкивался с ними сотни лет.

— Да! — ухватился за эту мысль Фларан. — Значит дело не только в том, что мы говорим себе, будто нас шпыняют — это правда!

— О, да, легко почувствовать себя преследуемым, когда тебя и в самом деле травят. Но это должно означать, что ты хуже, чем неполноценный. — Он поднял указательный палец.

— Если люди травят тебя, и люди эти симпатичные, такие, которые тебе обычно понравились бы, а они вдруг травят тебя — то ты должен быть второразрядным; ты должен быть злом! Но кто может вынести мысль, будто являешься злом?

— Злые люди, — быстро ответил Фларан.

— Вот и готово, — развел руками Род. — Вместо того, чтобы говорить себе «я второразрядный», они говорят себе «Я — зло» — они предпочитают быть скорее перворазрядным злом, чем второразрядным добром.

Фларан уставился на него, потеряв суть рассуждений,

— Или! — Поднял кверху указательный палец Род. — Или ты решаешь, что ты ни зло, ни второразрядный, а травят тебя просто из зависти. Поэтому их травля доказывает, что ты лучше их. Они просто боятся конкуренции. Стремятся добраться до тебя потому, что ты представляешь собой угрозу для них.

Фларан медленно поднял голову, и Род увидел, что глаза у него прояснились от понимания.

Род пожал плечами.

— Такая установка, вероятно, присуща в какой-то степени всему ведовскому племени. Она называется паранойей. Но они держат ее под контролем; они знают, что даже если в этой идее и есть какая-то капля истины, то еще больше истины в мысли, что их ближние люди в основном хорошие, а так оно и есть. И если ведьме присуща хоть кроха смирения, то, она сознает свои изъяны ничуть не хуже своих дарований и поэтому, ей удается держать под контролем свои ощущения преследуемой. Это своего рода равновесие между паранойей и реальностью. Но это делает их легкими, даже рьяными жертвами для альфаровской разновидности промывания мозгов... э... убеждения.

Фларан отвернулся, уперевшись взглядом в стол. Кровь отхлынула от его лица, а руки дрожали.

Род наблюдал за ним, качая с печальной улыбкой головой. «Бедный паренек, — подумал он, — бедный простачек». В некоторых отношениях Фларан вероятно, предпочел бы до конца жизни жить одним днем, как живется, чувствуя себя неполноценным и ранимым. И было, должно быть, унизительно обнаружить, что чувства его были, если не нормальными, то, по крайней мере, стандартными для человека его положения — родиться эспером плохо, но еще хуже выяснить что, ты даже не исключительная личность.

Он отвернулся, поймав взгляд Саймона. Старик сидел с сочувственным видом, и Род, подморгнув ему, улыбнулся в ответ. Они оба знали — тяжелое это дело, познавать реальности жизни.

Вернувшись на дорогу, Род с Саймоном попытались опять завести разговор на веселую семейную тему. Но настроение изменилось, и беседа шла очень туго.

Конечно, атмосферу не улучшало присутствие Фларана, погрузившегося в мрачное молчание и сердито глядевшего на дорогу.

Так они и ехали, молча. Беспокойство и напряжение все росли, пока Роду это не надоело.

— Слушай Фларан, я знаю трудно принять мысль, что Альфар превращает все население в марионеток, но именно это он и делает. Поэтому мы должны просто признать это и постараться пойти дальше, придумать что мы можем в связи с этим предпринять. Понимаешь? От плохого настроения толку не будет никому.

Фларан поднял взгляд на Рода, стараясь справиться со своим состоянием. Глаза его постепенно сфокусировались.

— Нет. Нет, я ошеломлен не из-за этого, друг Оуэн.

Род посмотрел на него, а затем произнес:

— И в самом деле?

Он выпрямился и откинул голову назад, глядя на Фларана чуть сверху вниз.

— А что же тебя беспокоит?

— Те мысли, которые высказала служанка.