Пока еще не его очередь

«Мы верим в мужество отчаянных парней…»

Динамики иногда оглушают.

«Лихая музыка атаки…»

Слова из популярной песни о хоккее, предваряющей матчи в Лужниках, до Сергея доносятся какими-то несвязными, случайными обрывками. Он выходит из раздевалки, выкатывается на лед в чиеле последних. Короткое приветствие команд, рукопожатие капитанов друг с другом и судьями, и Макаров отправляется на скамью запасных.

Не его черед вступать в игру.

Начинает Петров с партнерами.

Уже через несколько секунд шайба мечется у дальних от скамейки армейцев ворот.

Лидеры, задавая тон игры, предопределяя ее сегодняшний рисунок и характер, сразу же устремляются в атаку. Соперник заперт в его зоне.

Ну, держитесь!…

Ничего нового, тем более оригинального в таком начале поединка нет, конечно, нет. Секрет Полишинеля – игровая манера ЦСКА. Но знать о ней мало, надо еще уметь противостоять этому безудержному натиску армейцев.

Проскочила минута. Смена. На лед выкатывается следующая тройка.

А Макаров – на скамье запасных.

Пока еще не его очередь. Пока не его. На льду Виктор Жлуктов с Капустиным и Балдерисом. Могучая новая тройка. Горячие головы уже доказывают: это звено не уступает первому. И правда, нападающие эти куда как хороши! Не играют, летают на льду. Попробуй, справься с ними! Каждому по два опекуна требуется…

Шайба не выходит из зоны соперника. Сергею приходится вытягивать шею, чтобы следить за тем, что происходит в дальнем конце площадки.

Но вот опять смена. Жлуктов и его партнеры один за другим перемахивают через борт и – игра не остановлена – на лед выскакивают нападающие третьего звена.

Макарова тренер подключил к двум Александрам, к двум старожилам команды – Лобанову и Волчкову.

Волчков тоже играл в сборной страны, был чемпионом мира. Но теперь он – на вторых ролях.

Как и Сергей.

Неприятно догадываться об этом, но никуда не денешься – в первые два звена не прорвешься: там места ему нет. Чемпион мира, конечно, фигура, но здесь чуть ли не все чемпионы, здесь на тебя молиться не станут. Здесь и без тебя есть кому забивать шайбы.

Как же это тяжело – в двадцать лет, когда только-только набрал высоту, снова отойти в тень, опять быть на вторых ролях.

Макаров видел себя со своих позиций. А тренер?…

Виктор Васильевич Тихонов, приезжая в Прагу, где я тогда работал, рассказывал мне (иногда мы засиживались до 2 – 3 ночи) о переменах, происходящих в ЦСКА, о ветеранах, знающих все и вся, о новичках, открывающих для себя хоккей, ищущих себя в новой команде. Вспоминал он и Сергея, вероятно, тренера волновала судьба молодого нападающего. Позже, пять лет спустя, эти размышления Тихонова вошли в его книгу, и, забегая вперед, расскажу, что более всего меня поразил в Тихонове его дар предвидения (разумеется, о его глубине и верности я догадался позже). Играли – и как играли! – Петров и Харламов, играли Михайлов и Балдерис, и мало кого, на фоне сильнейших, убеждала игра Макарова, и потому странным и неправдоподобным показалось мне тогда утверждение Виктора Васильевича:

– Когда-нибудь объединю в одну тройку Петрова и Макарова.

Они, как мы теперь знаем, действительно сыграют вместе на чемпионате мира 1981 года, сыграют блестяще, но до турнира, где это случится, оставалось тогда почти три года.

Тихонов понимал Макарова.

– Конечно же, этому одаренному нападающему вначале было тяжело в новом для него коллективе. Ибо в своем восприятии хоккея он оставался прежним. А ведь обстоятельства изменились. И если раньше, в «Тракторе», он был несомненным лидером команды, игроком, по уровню мастерства значительно превосходящим партнеров, то в ЦСКА, как, впрочем, и в сборной, у него появилось иное окружение. Здесь не требовалось в одиночку идти на штурм бастионов соперника. Здесь его атакам предшествовал «артогонь», который устраивали величайшие мастера атаки Харламов, Петров и Михайлов. Здесь пути к цели прокладывали еще и до его выхода на лед такие форварды, как Жлуктов, Балдерис, Капустин. Иными словами, в ЦСКА и в сборной от Сергея не требовалось того, что, вероятно, он делал в «Тракторе». Здесь была иная ситуация. Иные партнеры. Был иной хоккей. Новым стало и место Сергея в команде.

Макарову пришлось утверждаться по-новому. И потому ушло довольно много времени на то, чтобы трансформировалось его понимание игры, характера, сути отношений в команде. Пожалуй, лишь в конце сезона специалисты и зрители обратили внимание на игру Макарова: до этого казалось, что он потеряется, если уже не потерялся в новой для него команде, тем более что его действия оценивались на фоне игры Харламова, Балдериса, Михайлова, Капустина…

Не преувеличивал ли тренер? Не сгущал ли краски?

Сохранилась вырезка из еженедельника «Футбол – Хоккей», где комментатор, выступающий с традиционным обзором матчей, сыгранных на последней неделе, писал: «Но если Михайлову, Петрову, Харламову, Балдерису, Жлуктову, Капустину как бы положено продолжить линию, взятую к первенству мира и уверенно проведенную сквозь матчи с профессионалами, то какими же будут спартаковские форварды, не сумевшие даже одержать верх в финале Кубка европейских чемпионов, в сравнении с ними? Может быть, и сравнивать пока не стоит?»

Обратили внимание на перечисление имен ЦСКА? Сергея среди лидеров нет.

Но журналисты поддерживали Сергея. Один из них, например, писал: «В последнее время у армейцев стало заметно третье звено. Макаров, похоже, возвращает свою игру благодаря тому, что ему близка игра его партнера Лобанова. Против «Сокола» тройка Лобанова была лучшей у армейцев и забила три гола из пяти. А до этого – два гола из трех «Трактору», два – «Спартаку». Склонных к выдумке, к индивидуальному маневру Макарова и Лобанова дополняет недюжинной мощью Волчков, и что-то из этого начинает получаться».

А Макаров работал. Работал. Истово, одержимо. Вячеслав Фетисов свидетельствовал впоследствии: «…Первый сезон в ЦСКА у него не заладился: не шла игра и все. Надо было видеть, как терпеливо и внимательно учился он у Харламова и Михайлова, как, оставаясь на льду после тренировки, стократ повторял и финт, и бросок – это достойно восхищения. Зато теперь он неповторим!»

Жить в ЦСКА было тяжело и по другой причине. Здесь недопустима даже сама мысль об игре в каком-то матче вполсилы. Здесь надо побеждать всегда. Даже если отрыв от ближайшего соперника достиг двух десятков очков. Даже если стала уже команда чемпионом страны.

Устойчивое лидерство ЦСКА многие специалисты склонны объяснять блестящим подбором игроков в этом клубе. Это и так, и не так, Так, поскольку в ЦСКА выступали и выступают действительно выдающиеся мастера хоккея: армейцами были Всеволод Бобров, Николай Сологубов, Александр Рагулин, Вениамин Александров, Владимир Викулов, Эдуард Иванов, Валерий Харламов, Виктор Кузькин, Владимир Петров, Владимир Лутченко. Но это и не так, поскольку в условиях формирования команды в последние годы у армейцев особого преимущества уже, в общем, нет: у столичного «Динамо» эти условия никак не хуже.

Скорее всего причины успехов армейцев надо искать все-таки в другом. В более творческой и напряженной, а потому и более плодотворной, результативной, нежели в других командах, работе на тренировках – как летом, перед началом сезона, так и в течение всего сезона. В высокой самоотдаче армейцев в каждом матче. В их стремлении выиграть любой поединок, даже тот, который уже не имеет никакого значения для турнирного положения команды.

Виктор Тихонов утверждает: «В ЦСКА, как, видимо, и в любом другом спортивном коллективе, есть свои традиции, свои особенности. И если такая черта, как, например, вера каждого игрока в помощь партнеров по звену, присуща не одним лишь армейцам, то вот «психология победителя», «привычка» к постоянным победам, стремление к успеху в каждом матче – качества не слишком распространенные, и хоккеист, игравший вчера в «Тракторе» или в «Химике», не сразу воспринимает этот настрой, не сразу понимает, что он должен играть с полной отдачей сил в каждом матче».

Разумеется, не так-то просто привыкнуть к этому. Сергей Макаров, в частности, рассказывал автору, как трудно новичку на первых порах сбрести себя в ЦСКА. Игра с полной отдачей сил, на максимуме возможного, когда отрыв от преследователей составляет пару десятков очков, не кажется обязательной.

Ну, ладно, Макаров, он как игрок формировался в других условиях, в другой команде, где была иная атмосфера, но ведь и Валерий Харламов, с детства, с юности игравший в ЦСКА, свыкшийся с высочайшей требовательностью тренеров ЦСКА – от Анатолия Владимировича Тарасова до Константина Борисовича Локтева, жаловался однажды у нас в редакции:

– У Тихонова послабления не жди, даже когда стали мы уже за пять или семь туров до конца чемпионами. У него один критерий для оценки хоккеистов – наша же игра в лучших матчах…

В основе неизменного лидерства армейцев – традиции, проверенные временем. Не случайно, говоря о причинах, об истоках успехов своего клуба, хоккеисты ЦСКА обычно начинают именно с этого – с верности традициям мастеров прежних лет. Уходя из хоккея, прощаясь с болельщиками, трехкратный олимпийский чемпион вратарь Владислав Третьяк, вспоминая о том, что изменилось в хоккее, в команде, специально подчеркнул: «…Традиции времен Локтева и Фирсова остались прежними, и в этом – одна из причин стабильных успехов клуба».

Другой знаменитый армейский хоккеист, тоже* кстати, трехкратный олимпийский чемпион, Анатолий Фирсов, настаивая на том, что первопричину постоянных побед армейцев надо искать в умело организованном тренировочном процессе, однако оговаривается: «…Казалось бы, доведи нагрузки до уровня армейских – глядишь, и по мастерству подтянешься. Но все не так просто: дело заключается в традициях армейской команды. И трудиться на тренировках до седьмого пота – лишь одна из них… Высокие нагрузки прочно вошли в плоть и кровь каждого из нас. Помню, летом чувствовал, что чего-то мне не хватало. И лишь позже я понял – чего: привычных нагрузок. Я играл в теннис, бегал по длиннющим лестницам – и тогда все приходило в норму… У нынешних хоккеистов – точно такие же ощущения. Вот эта постоянная потребность в работе передается хоккеистами ЦСКА из поколения в поколение. Часто приходится слышать, что команда ЦСКА играет только на победу. Да, выходя на лед, хоккеисты и не думают об ином исходе матча. Откуда такая уверенность? Она – от сознания собственной силы, от сознания того, что ты – армеец».

Психология победителя, характерная для игроков ЦСКА, заключается, как разъясняют тренеры армейского клуба, в том, что спортсмен готов и стремится отвечать самым высоким требованиям. Виктор Тихонов считает, что одно из решающих преимуществ его команды очевидно – создан коллектив, где каждый хоккеист ведет себя как лидер, как человек, осознающий собственную ответственность за общее дело. В ЦСКА нет защитников или нападающих, которые перекладывали бы свою ношу на кого-то другого, полагая, что их дело маленькое, что лидеры «вытянут». И потому новички, вчерашние дебютанты, беспокоятся о положении команды в такой же степени, как хоккеисты ведущего звена.

Максимализм в игре не казался Макарову чрезмерным – он когда-то и Мишуковым, соперникам из далекого уже детства, старался забить не пятнадцать, а двадцать голов. Но вот в тренировках…

Не сразу привык, не сразу…

Не выдаем ли мы, случается, желаемое за действительное?

Имею сейчас в виду извечную в большом спорте проблему слияния в одном коллективе, в одной команде «своих» и «чужих». Говорю о том, как играют и уживаются вместе коренные, например, спартаковцы, воспитанники детских и юношеских команд этого клуба, с новичками, пришедшими со стороны, причем подчас не только из другого клуба, но и из другого города.

Надеюсь, не приукрашивал все-таки ситуацию, рассказывая о хоккейном клубе ЦСКА. Здесь, в знаменитой команде, и в самом деле, как мне кажется (да это, что гораздо важнее, подтверждают тренеры и игроки), нет разделения на «чужих» и «своих». Свои здесь и Фетисов или Васильев, воспитанники детских команд ЦСКА, и Макаров или Каменский, приглашенные в клуб из других городов. И все же…

Вспоминаю недавние слова Макарова:

– А вы проследите внимательно за выступлениями в газетах… (Сергей назвал, понятно, имя, отчество и фамилию специалиста) в течение последних трех-четырех лет… Ни разу ни одного критического замечания о Крутове и Фетисове, зато сколько угодно о Касатонове и Макарове. И знаете почему?… Не любит нас? Нет, не в этом дело. Все объясняется просто. В глубине души он считает, что по-настоящему классные мастера могут расти только в столичном армейском клубе. Если ты тренировался здесь в молодежной еще команде, то играешь что надо. Если же пригласили тебя откуда-то со стороны, то…

Вовсе не считаю, что этот тренер хотел бы противопоставить нас друг другу. Нет у него такой мысли. Просто его высказывания выдают тайные убеждения этого тренера…

Впрочем, не страдает ли мой герой мнительностью? Нет ли в его наблюдениях и выводах излишней подозрительности?

Не знаю, право.

Не думал прежде о таком прочтении рецензий известного специалиста.

Теперь попробую более внимательно вчитываться в его выступления в газетах и журналах.

Не спокойно на душе знаменитого форварда, не упивается он, выходит, своим особым положением в советском хоккее, далек от благостного спокойствия и ощущения, что любят его и восхищаются им, его игрой все поголовно, кто приходит поболеть за ЦСКА на стадион или собираются у телевизионных экранов.

Одним словом, и у знаменитостей остаются земные проблемы и тревоги…

Не слишком, впрочем, новая мысль.

Кубок вызова

В том, первом «армейском» сезоне Сергей прошел еще одно испытание.

В феврале 1979 года проводилась необычная серия матчей сборной СССР с профессионалами НХЛ – хотел было по привычке написать: канадоамериканской Национальной хоккейной лиги. Но дело как раз в том, что впервые в истории соперничества советских хоккеистов с профессионалами (а она, эта история, к тому времени уже была!) в составе соперников выступали не только сильнейшие игроки Канады и США, но и шведы: Хедберг, Нильссон, Сальминг. Иначе говоря, под знамена «Олл старз» были призваны все лучшие мастера, выступавшие в ту пору в НХЛ.

И еще. Играли не в сентябре, как когда-то, в первой серии, в 1972 году – потом профессионалы объясняли промахи и просчеты в игре непривычно ранним началом сезона, а в феврале, когда хоккеисты уже раскатались. Играли все три матча в одном городе, в Нью-Йорке, в «Мэдисон сквер-гарден», на привычных североамериканцам укороченных площадках. Играли, наконец, в и х часовом поясе – перед соперниками не стояла, стало быть, проблема акклиматизации. И последнее. Нетрудно догадаться, за кого болела публика – этот шестой полевой игрок в каждой пятерке, выходящей на лед. Нетрудно догадаться, и к а к воздействовали на судей трибуны, не правда ли?

У хозяев состав был превосходный. В то время в команде выступали такие киты, как вратарь Драйден, защитники Савар, Робинсон, Потвин, Лапойнт, форварды Лефлер, Гейни, Дионн, Тротье, Кларк, Барбер. У нас команда тоже собралась подходящая, не смог приехать только травмированный Вячеслав Фетисов.

Первые две тройки составили, как легко можно понять, армейские нападающие. Макаров вошел в третью вместе с братьями Голиковыми, а четвертое звено сформировали из хоккеистов горьковского «Торпедо» – Александра Скворцова, Владимира Ковина и Михаила Варнакова. Использовали наши тренеры в нападении и еще двух игроков – Виктора Тюменева и Ирека Гимаева, но это уже когда пошли травмы.

Начало оказалось не нашим. Напомню лишь, что первый гол советские хоккеисты пропустили уже на 16-й секунде матча. Такое начало может обескуражить кого угодно. Однако гости устояли, собрались с духом, но все же первый матч проиграли – 2:4.

Журналисты писали: «Слаженнее всех у нас действовала тройка В. Голикова, которая прежде играла в таком составе лишь эпизодически. Вообще ее соперничество со звеном Дионна смотрелось. Наша тройка, единственная из всех, не уступала канадцам в скорости, в остроте атак и уверенности. Голиковы и Макаров входили в зону нападения так будто отрабатывали взаимодействие не один год. Причем инициативу, то есть шайбу, в этом случае брал на себя любой. Двое остальных владевшего шайбой поддерживали, и получался быстрый, в два хода розыгрыш с непременным броском. Быстрота помогла забить шайбу: Макаров доставил ее на «пятачок» Голикову-старшему, а младший поддержал усилия брата».

Следующий матч наша команда выиграла 5:4. В связи с той встречей хотел бы напомнить два обстоятельства – во-первых, третье звено выходило в этот день на лед вторым, а во-вторых, решающую, победную шайбу при счете 4:4 забросил Владимир Голиков. Журналисты отмечали: «Умение третьего звена осуществить атаку с хода воплотилось в результат. Комбинацию отличным длинным пасом из угла своей зоны начал Первухин, оставив позади шайбы сразу четырех канадцев. После короткого розыгрыша с В. Голиковым Макаров чуть остановился и бросил, а В. Голиков добил».

Перед третьим, последним матчем счет побед равный. Стало быть, все решится в заключительном поединке.

Исход его помнят, вероятно, все любители хоккея. Сборная СССР выиграла ключевой матч с сенсационным счетом 6:0. Запомнился и неожиданный тактический ход Тихонова – на решающую встречу он вместо Владислава Третьяка поставил в ворота Владимира Мышкина, вратаря практически до той поры неизвестного за океаном, и динамовец сыграл блестяще.

Мне же хотелось бы напомнить о другом обстоятельстве того матча, не слишком, согласен, существенном на общем фоне торжества нашего хоккея.

Звено Голикова, неожиданно вышедшее в двух первых матчах на первые роли, столь же неожиданно распалось, Александр, заменяя травмированного Валерия Харламова, играл в первой тройке, а Владимир Голиков, тоже получивший травму, выйти на лед не смог. И Макарову пришлось играть с Тюменевым (он в серии в первый раз сыграл накануне) и Иреком Гимаевым, впервые принявшим участие в матчах Кубка вызова, или «Челлендж кап». Впрочем, гол Сергей все равно забил.

Исход серии в Канаде и США посчитали трагедией.

Печать обрушилась на игроков, тренеров, функционеров, связанных с хоккеем.

Даг Фишер, бывший президент организации «Хоккей-Канада», заявил: «Мы сами себя обманывали в отношении качества нашего хоккея. Жаль, что поражение, которое мы потерпели, не случилось несколько лет назад. В этом случае мы бы уже имели план, как нам вновь стать первоклассной хоккейной державой».

Ведущий спортивный обозреватель газеты «Ньюсдей» Джой Джерджен подчеркивал: «Ни у игроков, ни у тренеров, ни у руководителей НХЛ нет никаких оправданий за этот полный разгром. Профессионалы играли в середине сезона и в своей лучшей спортивной форме, они играли на своей площадке, со своим судейством, тысячной толпой болельщиков».

Газета «Нью-Йорк таймс» писала: «Советская команда своей великолепной игрой вынудила замолчать шумных болельщиков».

Как бы подводя итоги, «Чикаго трибюн» констатировала: «Советская сборная деморализовала и нокаутировала команду НХЛ».

Государственный министр спорта Канады Иона Кампаньоло заявила журналистам, что «очевидно, будет проведено расследование причин поражения команды НХЛ и что после этого, возможно, следует провести ряд коренных изменений в системе канадского хоккея».

Радость наших спортсменов была понятна. Сергей Макаров в интервью еженедельнику «Футбол – Хоккей» говорил: «Эта поездка надолго войдет в мою память. По существу, это были скорее товарищеские, чем официальные встречи, и их нельзя сравнивать с матчами чемпионата мира. Однако по накалу борьбы, по составу участников – это, бесспорно, были игры высокого ранга. О силе соперников говорит хотя бы тот факт, что впервые в истории хоккея против сборной одной страны выступала профессиональная команда, в которую входили ведущие хоккеисты Канады и Швеции. Думаю, что такую сборную руководители НХЛ еще раз соберут не скоро, Впечатлений у меня масса, потому что игры получились и интересными, и поучительными. Я, наверное, в этом плане ничего нового не скажу – об этом много писалось в газетах, говорилось специалистами, но нельзя не заметить умение канадцев играть в полную силу с первой и до последней секунды независимо от того, как складываются события. Хорошо они ведут и единоборства – в этом компоненте мы уступаем им. Часто проигрывали и борьбу за шайбу при вбрасывании. Но больше всего меня удивила корректность профессионалов – за три матча ни одной попытки запугать или нанести травму, не говоря уже о драках. С такими соперниками играть, конечно, приятно.

Приятно было и прочитать слова одного канадского журналиста, который написал, что «сейчас лучшая команда в мире – это советская».

Утверждение канадского журналиста Макарову и его товарищам по сборной вскоре предстояло доказать на чемпионате мира – только там выявляются действительно сильнейшие.

Чемпионат в Лужниках

Макаров как-то сказал мне, что то было веселое время – первая половина 1979 года.

Он играл с удовольствием, в охотку. Играл с веселым азартом.

Вслед за победой в «Челлендж кап» пришла еще одна победа. В чемпионате мира.

Он проходил тогда в Москве, в Лужниках, и Макаров выступал на нем с таким душевным подъемом, будто бы это был его последний чемпионат, последний шанс убедить всех, что годом ранее он попал в Прагу не по прихоти или капризу нового тренера сборной СССР, но по праву, «по делу», как говорят в спорте. Он играл в Москве так, будто опасался, что наши зрители никогда более не увидят его на чемпионате мира воочию, не на телеэкране.

Едва ли поверил бы, если кто-то пообещал ему, что и семь лет спустя он снова сыграет здесь же, в Лужниках, еще на одном таком турнире.

Партнеры были те же. Володя и Саша Голиковы.

Они счастливо нашли друг друга, и после чемпионата братья рассказывали корреспонденту ТАСС.

Владимир: С Макаровым у нас как-то сразу взаимодействие наладилось: мы все на скорости. Сергей – парень смелый, забивать умеет. Немного атакой увлекается, но для такого сзади отработать иногда лишнее не обидно, он голами расквитается. А в атаке он не жадный – пас вовремя отдаст и удобно для партнера.

Александр: Хочу поддержать Володю: повезло нам с партнером в Нью-Йорке и Москве: Макаров – отличный форвард и, не сомневаюсь, еще прибавит.

Сергей имел хорошую прессу. Пожалуй, теперь уже его хвалили единодушно, а если тренеры и имели к нему претензии, то о них можно было лишь догадываться: на страницы печати критика Макарова не попадала.

Автор смог следить за тем, что происходило на московском чемпионате мира не из ложи прессы, а у экрана телевизора, и потому вынужден в большей, чем обычно, мере полагаться на наблюдения коллег и суждения тренеров, выступавших с комментариями к этим матчам. А они, словно сговорившись, давали действиям Сергея и его партнеров по тройке самые высокие оценки. Заслуженный тренер РСФСР Дмитрий Богинов так отзывался об игре тройки после матча с командой Чехословакии: «Вот звено, в котором усилия двух братьев – Владимира и Александра Голиковых очень толково поддерживает их новый партнер из ЦСКА – Сергей Макаров. Если игру звена Петрова отличает определенный «классицизм», образовавшийся на протяжении игрового многолетнего сотрудничества и высочайшего мастерства всех партнеров, то звено Голиковых отличает игровой порыв, страстное желание сокрушить все преграды, сдерживающие их стремление. В нужных ситуациях они уже умело обороняются.

Быстрый, хитрый, нацеленный на ворота соперников Макаров пришелся по душе Голиковым и иногда принимает на себя роль лидера. В очень важном, первом, матче с чехословацкой командой А. Голиков и Макаров вывели свою сборную вперед, а затем Макаров забил еще два гола».

Заметьте, будьте добры, эту вот формулу из наблюдений тренера – «иногда принимает на себя роль лидера». Позже мы к ней вернемся.

Рецензировать тот поединок, который по предварительным расчетам мог стать ключевым, было непросто – наши извечные соперники хоккеисты Чехословакии 21 апреля 1979 года проиграли с немыслимым счетом 1:11, и три гола Макарова остались едва ли не незамеченными.

Что случилось в тот вечер? Крайне неудачно сыграла команда ЧССР? Но ведь спустя два дня наши хоккеисты забили точно столько же – одиннадцать голов еще одному фавориту чемпионата – сборной Швеции.

Так, может быть, астрономические счета объяснялись не только слабостью соперников?

Календарь чемпионата был составлен так, что через неделю команды Чехословакии и Советского Союза сошлись снова, и опять превосходство победителей было бесспорным – 6:1. И вновь отличились и Макаров, и Александр Голиков. И снова журналисты и телекомментаторы, не только советские, но и чехословацкие, восторженно отзывались о Макарове и его партнерах.

Отныне к Макарову относились вполне серьезно и подчеркнуто уважительно. Пожалуй, именно после московского чемпионата мира он стал Макаровым.

Цифры и включения в различные символические сборные отражали изменения, происходящие в «социальном статусе» прошлогоднего дебютанта.

Во-первых, Сергей вошел в число лучших бомбардиров. У Петрова было 15 очков (7 голов и 8 пасов), у Харламова 14 (7 – 7), у Макарова 12 (8 – 4), у Александра Голикова тоже 12 (5 – 7) и Бориса Михайлова 12 (4 – 8).

Во-вторых, и это, конечно, главное, директорат ЛИХГ (так в те времена называлась Международная лига хоккея на льду – ИИХФ) по итогам чемпионата мира впервые определил не три, как всегда, а шесть лучших хоккеистов. Лауреатами чемпионата стали вратарь Третьяк, защитники Васильев и Бубла (Чехословакия), нападающие Михайлов, Пэйман (Канада) и Макаров.

Не обошли своим вниманием Сергея и журналисты. 328 репортеров приняли участие в голосовании, и «Олл старз» журналистов почти совпала с шестеркой директората – была единственная замена: место Пэймана, по мнению пишущей братии, должен был занять Петров.

И последнее.

Именно тогда, весной 1979 года, Федерация хоккея СССР и редакция газеты «Известия», инициатор этой затеи, впервые провели международный опрос с целью определения лучшего хоккеиста Европы в минувшем сезоне. Это, замечу сразу же, была официальная акция, поскольку инициативу «Известий» поддержала не только наша Федерация, но и Исполком ЛИХГ. В голосовании участвовали не только журналисты, причем и те, кто не смог приехать в Москву на чемпионат, но и представители европейских национальных федераций. В тот раз поступило 578 анкет. В каждой было названо по три игрока. Конкурс 1979 года выявил явное лидерство советских хоккеистов, что, впрочем, не удивительно: в течение десяти недель они выиграли и чемпионат мира, и «Челлендж кап».

Приз «Известий» «Золотая клюшка» был присужден Борису Михайлову. Он набрал 435 очков – у него было 120 первых мест, что принесло ему 360 очков, 27 вторых (еще 54 очка) и 21 третье – 21 очко. Вторым хоккеистом Европы посчитали Валерия Васильева – 345 очков (48 – 66 – 69). Третья позиция – у Валерия Харламова – 300 (84 – 21 – 6). Четвертый хоккеист континента – Сергей Макаров – 279 (48 – 45 – 45). Пятый – Владислав Третьяк: 189 (24 – 42 – 33). И замкнул шестерку лучших Владимир Петров – 129 (15 – 27 – 30).

Теперь Сергея знали. Не только в нашей стране. Он обошел даже самого Третьяка, признанного чемпиона популярности.

Рассказывая о своих товарищах, ставших победителями московского чемпионата мира, капитан сборной СССР Борис Михайлов говорил: «Сергей Макаров по-настоящему блеснул на нынешнем чемпионате: не боялся идти в обводку, смело шел на добивание, постоянно был нацелен на гол».

По-настоящему блеснул… Иначе говоря, теперь было уже, кажется, решительно невозможно не обратить внимания на Сергея. Теперь его «видели» не только многоопытные специалисты, но и соперники, и зрители. И, разумеется, миллионы и миллионы телезрителей.

В команде, славной талантливейшими мастерами, Макаров нашел и свое место.

С Сергеем отныне считались как с равным. На него надеялись партнеры, его опасались соперники.

Пора ученичества завершалась, хотя учиться он продолжал.

Учится Макаров, по его словам, и сегодня.

НАПАДАЮЩИЙ БЕЗ ТРОЙКИ