Эти донесения свидетельствуют, что отряды Армии Крайовой в Западных областях Украины и Белоруссии, вопреки утверждениям советской пропаганды, отнюдь не отсиживались в лесах, а вели активную и успешную борьбу с немцами и полицейскими.

Заместитель командира партизанской группы из отряда Петрова Карпов также сообщал, что поляки симпатизируют и помогают советским партизанским отрядам: «В Западных областях Белоруссии, особенно среди поляков, за последнее время (речь идет о завершающих месяцах 1942 года. – Б.С.) происходит процесс объединения сил национальных и социальных прослоек населения, включая даже бывших военнослужащих, осадников, попов, купцов и помещиков. Объединение сил происходит на почве борьбы с гитлеризмом. В г. Вильно существует националистический центр, состоящий из пилсудчиков и народовцев (сторонников уже скончавшегося к тому времени маршала Пил суде кого и Народной партии. – Б.С.), который связан с Лондоном…

Некоторые помещики, имеющие связь с этими организациями, даже передали хлеб и скот партизанским отрядам «Мститель» и «Борьба». Однако сами они занимаются только агитацией, намерены выжидать, организовываться и вооружаться, заявляя, что время для выступления еще не пришло, фронт далек и что они не желают бесполезно проливать кровь польского населения. Такую свою позицию высказал представитель Виленского центра – один из руководителей вилейских националистов помещик Юзеф Козельклевский при переговорах с командиром партизанского отряда Марковым Ф. Г. Такие же мысли высказывают рядовые члены организации (объездчик Мацкевич)».

Радиограмма А. Н. Сабурова от 24 декабря 1942 года гласила: «Антигерманское движение Польши возглавляется центрами, находящимися в Варшаве,

Кракове и Остроге, 130 км западнее Славуты, территория Ровенской области, УССР. В Остроге существует организация польского офицерства численностью 40 человек. Эта группа держит связь с Краковом и Варшавой через поляка-бухгалтера, работающего в г. Остроге. Последний почти еженедельно ездит под видом служебных командировок в Варшаву и Краков. Этот же бухгалтер связан с двумя агентами – бывшими офицерами польского генштаба и адвокатом. Фамилии их не установлены. В городе их агентуры очень большое количество, и все нити идут в Краков и Варшаву. С ними связан член подпольной организации Славуты Попов. Он также ездит в Варшаву для оперативного руководства. Я выслал в Славуту оперативную группу. В местечке Милятин (29 км севернее Острог) есть группа польских националистов. Руководит ею местный помещик Лошкевич.

В селах население разбито на сотни, имеет много оружия и ожидает сигнала к восстанию против немцев. Невзирая на указания Сикорского, удерживающего польский народ от активного участия в массовом вооруженном восстании против немцев, польские патриоты все же создают партизанские группы и с оружием в руках борются против немцев. В Брестских лесах польские партизанские отряды часто устраивают крушения поездов, обстреливают их и нападают на склады. Польские организации имеют склады с вооружением, боеприпасами и артиллерией. Вооружения и боеприпасов много хранится у населения. Есть специальные люди, которые совершают поездки по районам и закупают вооружение, боеприпасы и взрывчатые вещества, обменивая все это за хлеб. Вооруженные отряды и подпольные организации связи с нашими партизанскими отрядами избегают.

Польское население относится к нашим партизанам хорошо. Лесничий Ракитянского района Сазонский обратился к нашим партизанам: «Дайте нам руководителей, у нас есть оружие и подготовленный народ, и мы создадим партизанские отряды».

Зажиточное население склонно больше бороться за самостоятельную Польшу. Население оказывает большое сопротивление немецким властям. В некоторых районах налог на хлеб выполнен на 25—50 процентов. Скот… прячут, гонят в леса и другие села. Население СССР знает о существовании в СССР польской армии. Между поляками и украинскими националистами существуют большие противоречия по вопросу Западной Украины.

Данные получены 5—9 декабря от наших оперативных работников и подпольных организаций Славутского и Ракитянского районов. Считаю эти сведения в основном вероятными. Движение антинемецкого большинства населения произвольное. Существующие подпольные организации и вооружение партизанских отрядов безусловно возглавляется центром не без участия какого-то государства (тонкий намек на Англию, где находилось польское правительство в изгнании. – Б.С.).

Считал бы необходимым выбросить людей, преданных, пользующихся авторитетом у польского населения, которые должны связаться и с населением, и с существующими организациями, могли бы освещать и направлять движение, увязывая с общими нашими задачами».

Проще говоря, Александр Николаевич предлагал забросить в польские организации своих агентов, способных подчинить польские отряды советскому влиянию.

Поворот к политике постепенного уничтожения польского подполья и партизан Армии Крайовой произошел сразу после Сталинградской победы. Сталин уже не сомневался, что Красной Армии удастся захватить Польшу и установить там угодный ему режим.

Поэтому еще в феврале 1943 года ЦК Компартии Белоруссии направил командирам партизанских соединений и руководителям подпольных парторганизаций закрытое письмо «О военно-политических задачах работы в Западных областях Белоруссии». Там утверждалось: представители польских националистических организаций и групп настаивают на том, что сформированные ими отряды

«должны быть независимы, что районы, где они намереваются начать действовать, должны рассматриваться как польская территория и что при совместном действии таких отрядов с советскими партизанскими отрядами последние должны подчиняться польскому партизанскому штабу «Восток»…

Они стремятся избежать пока открытых столкновений с нами, имея в виду сложившуюся известную общность интересов у народа в борьбе против немцев. Но ведут всю работу в том направлении, чтобы накопить силы и быть готовыми выступить открыто против нас.

Уже сейчас имеют место случаи убийства польскими националистами наших людей из числа командного состава и партизан и засылка ими своей агентуры в партизанские отряды для подрывной работы».

ЦК Компартии Белоруссии требовал:

«При проведении политической работы среди населения, особенно поляков, учитывать, что польские националисты внедряют в сознание поляков страх перед репрессиями, которые как будто советская власть собирается осуществить по отношению к полякам за их якобы неверное поведение.

Наша задача состоит в том, чтобы выбить это оружие из рук польских националистов, убедить поляков, что ни о каких репрессиях речи быть не может и что ни один волос с головы честных поляков не упадет…

В районах, где имеются уже… польские националистические отряды, их надо, во-первых, настойчиво вытеснять созданием наших партизанских отрядов и групп и, во-вторых, принимать меры по внедрению в них своей агентуры, изучению связей, задач, организации, способов работы, выявлять действительных представителей польских националистов или немецкой разведки.

Засылкой надежных поляков, со своей стороны, такие отряды и группы разлагать, а трудящихся поляков перетягивать на свою сторону.

В этой работе важнейшее значение будет иметь то, насколько нашим товарищам удастся привлечь для работы в нашу пользу более или менее известных поляков из числа интеллигенции, пользующихся влиянием на польское население…

В известных случаях… можно организовать партизанские отряды, которые в большинстве будут состоять из поляков. Такие отряды, как и все советские партизанские отряды в тылу противника, должны вести борьбу в интересах Советского Союза.

В районах, где имеется уже влияние наших партизанских отрядов и подпольных центров, действия групп националистических польских реакционных кругов не допускать. Руководителей незаметным образом устранять. Отряды или распускать и базы оружия забирать, или, если представляется возможным, отряд брать под свое надежное влияние, использовать, направляя на активную борьбу с немцами, соответствующим образом передислоцируя и разукрупняя, лишать их значения как самостоятельных боевых единиц, придавать другим крупным отрядам и производить соответствующую и негласную чистку от враждебных элементов.

Иметь в виду, что польские националисты – хорошие конспираторы, мастера вероломства и провокации. Необходимо иметь особую осторожность и изощряться в методах работы с ними, чтобы не пасть жертвой провокации.

Польские националисты будут засылать и засылают уже в наши отряды своих представителей, маскирующихся под лояльно настроенных людей, для выведывания обстановки, замыслов, выявления актива и разложения наших отрядов. Таких надо выявлять, уничтожать».

В данном случае Пантелеймон Кондратьевич бездоказательно приписал полякам все те грехи, в которых были повинны порой советские партизанские отряды в Белоруссии. Не стали бы представители Армии Крайовой убивать советских партизан и одновременно пытаться взаимодействовать с ними. Ведь силы лондонских поляков были несопоставимы с силами Красной Армии, и им не было никакой нужды множить число своих врагов. К убийствам партизан могли быть причастны польские коллаборационисты из тех, кто помогал немцам в «окончательном решении еврейского вопроса» на восточных польских землях. Вымыслы же о будто бы совершаемых поляками из Армии Крайовой убийствах советских партизан понадобились Пономаренко для того, чтобы оправдать засылку в польские отряды «надежных поляков», а также уничтожение польских руководителей и партизан.

18 апреля 1943 года советское правительство прервало дипломатические отношения с польским правительством, настаивавшим на международном расследовании катынской трагедии. В официальном сообщении об этом, перепечатанном во всех партизанских газетах, утверждалось:

«Гитлеровцы начали клеветническую кампанию по поводу ими же убитых польских офицеров в районе Смоленска. Польское правительство не только не дало отпора подлой фальшивке на СССР, но подхватило ее и раздуло. Польское правительство стало на вероломный путь сговора с Гитлером – врагом польского и русского народов, врагом всех свободолюбивых народов – и стало на позиции враждебных отношений с СССР. На основании этого Советское правительство решило прервать отношения с Польским правительством».

Рядом – заметка об оккупированной Польше, где говорилось:

«Гитлеровцы истребляют польский народ… Близ Лодзи расстреляно более 3000 человек, в Млаве – 300, под Варшавой – 170 человек… В столовых и ресторанах польских городов висят надписи: «Собакам и полякам вход воспрещен».

Весной 1943 года, уже после страшных находок в Катыни, Центральный штаб партизанского движения выпустил обращение к полякам, служащим в немецкой армии. В нем говорилось о том, что

«Красная Армия продвинулась на Запад на некоторых участках на 600-700 км…

Немцы уничтожают поляков. Четыреста тысяч убитых и замученных в концлагерях, 1,5 миллиона невольников увезено в Германию; триста тысяч воинов, более трех лет изнывающих в немецкой неволе, свыше двух с половиной миллионов мужчин, женщин и детей умерли от голода и эпидемий. Пять миллионов. Это страшная цифра потерь польского народа за годы немецкой оккупации… Бросайте службу в немецкой армии. Переходите с оружием к партизанам».

По всей вероятности, в Москве думали, что поляки порадуются: как быстро Красная Армия движется на запад, скоро дойдет до Польши. А впечатляющие цифры польских потерь, понесенных в результате немецкой оккупации, наверное, должны были подсластить полякам горькую пилюлю Катыни: немцы-то ваших истребили в десятки раз больше, чем советские.

21 мая 1943 года А. Е. Клещев сообщал, что в Ленинском районе Пинской области партизаны захватили шесть польских националистов во главе с помещиком Венецким, бывшим офицером польской армии. Помимо оружия, у них будто бы отобрали «отравляющее вещество, списки местного партизанского отряда, значок польского пограничника, полученный за террористические акты против советских работников». Навсегда останется загадкой, почему уполномоченный ЦК по Пинской области решил, что значком польского пограничника награждают за убийство советских работников. Очевидно, захват группы Венецкого следовало как-то оправдать, вот Алексей Ефимович и придумал насчет ядов для советских партизан и терактов, будто бы совершенных Венецким против советских активистов.

10 июня 1943 года Пономаренко докладывал Сталину:

«Секретарь Барановичского подпольного областного комитета КП(б)Б т. Чернышев радиограммой сообщает: «В последнее время оживилась деятельность польских организаций. В ряде мест продолжается мобилизация поляков. В Столбцовском районе появился отряд поручика Милашевского численностью свыше 300 человек, базируется в Кульском лесу. Цель – борьба за Польшу. Милашевский заявил: против партизан сейчас воевать не будем. Пополнение польских организаций идет быстро… Их позиция – не активная борьба с партизанами, а только путем провокаций.

Прошу дать указание, какое должно быть наше отношение к этим формированиям».

Указания были даны: польские формирования разлагать изнутри с помощью агентуры из «надежных» поляков, командный состав уничтожать.

А «надежные» поляки во главе с Зигмундом Берлингом 17 июня 1943 года направили унизительное приветствие Сталину от лица дивизии имени Тадеуша Костюшко:

«Мы твердо уверены в том, что только при помощи Советского Союза наши надежды на восстановление сильной и независимой Польши воплотятся в жизнь.

Обязуемся честно и верно выполнить наши обязанности по разгрому общего врага.

Горячее желание советско-польской дружбы глубоко проникло в наши сердца. Заверяем Вас, Гражданин Маршал, что отдадим все наши силы на то, чтобы укрепить эту дружбу, и всегда будем с благодарностью вспоминать о той помощи, которую оказывает нам Советский Союз в восстановлении сильной независимой Польши».

О катынских могилах приказано было забыть. А слова о сильной и независимой Польше совсем не случайно появились в этом трагикомическом документе, написанном вовсе не Берлингом, а референтами из НКВД, плотно опекавшими «надежных» поляков. Сталин мыслил себе будущую Польшу только в качестве послушной советской марионетки. Поэтому советская пропаганда и твердила всюду о сильном и самостоятельном Польском государстве.

22 ноября 1943 года Пономаренко пугал Маленкова польской угрозой в Западной Белоруссии, где

«устанавливается наличие польской подпольной националистической организации, занимающейся сколачиванием так называемой польской краевой армии…

Подпольные националистические и военные организации имеют ярко выраженный вражеский антисоветский характер. В издаваемых ими газетах, как, например, «Независимость», «Декада Жолнера» и др., вся пропаганда ведется под лозунгами: «Нерушимость польских границ», «Месть за Катынь», «Страшитесь мести большевиков за нелояльное поведение поляков во время отступления Красной Армии», «Гитлеризм и большевизм – два обличья одного и того же зла». Последний лозунг в персонифицированном виде (вместо «большевизма» «сталинизм»? Возможно, Пономаренко боялся произнести это слово. – Б.С.) является постоянным эпиграфом-лозунгом печатной газеты «Независимость», издающейся Виленским центром.

О Советском Союзе, партии, НКВД и руководителях распространяются различного рода провокационные измышления.

Все захваченные директивы эмиссаров и центров сдерживают сколоченные военные организации от преждевременных выступлений… запрещают какой-либо контакт с «советской партизанкой»… Против немцев они запрещают выступать категорически.

Однако, ввиду успешного наступления Красной Армии и в силу местной обстановки, многие военные организации вышли из подполья, образовали легионы и приступили к борьбе не с немцами, а с советскими партизанами. Уже имеются несколько крупных вооруженных польских легионов, расположенных в лесах, как, например, легион подпоручника Милашевского – 800 человек (Барановичская область), легион Кмитица – 300 человек, легион Мрачковского (численность не выяснена), легион в 1200 человек (командир не выяснен) в Вилейской области.

Подразделения легионов нападают на одиночек и мелкие группы партизан, пытаются разоружать и уничтожать их, совершают террористические акты в деревнях, уничтожая преданное советской власти население…

Наиболее крупный легион Милашевского предъявил командиру партизанского отряда им. Кирова, действующего в Новогрудском районе Барановичской области, ультиматум, в котором говорится: «Советские партизанские отряды считаются оккупационными отрядами и должны покинуть Западную Белоруссию, иначе вас ожидает плохая судьба».

Один из наиболее злобно-националистических польский легион подпоручника Кмитица (300 человек) завязал отношения с партизанской бригадой т. Маркова (заместителя председателя Вилейского облисполкома), действующей в Вилейской области.

Ведя переговоры, легион в то же время готовил уничтожение командования бригады и разоружение бригады. Тов. Марков через своих людей, ранее засланных в легион, получил об этом предупреждение и в результате предпринятых контрмер арестовал руководство, легион разоружил, 80 человек офицерского и подофицерского состава, в том числе Кмитица и его штаб, расстрелял, остальных обезоружил и распустил по домам, часть включил небольшими группами по своим отрядам.

Тов. Марков получил от Виленского националистического центра предупреждение о том, что он за эти действия польским трибуналом приговорен к смертной казни. После этого отрядом Александра Невского (командир Степанов) был пойман и расстрелян организатор легионов в Вилейской области и видный немецкий сотрудник Чесько…

Судя по совершенно неприкрытой антисоветской деятельности польских организаций, а также по тому, что немцы, концентрируя силы против советских партизан, против польских организаций на территории Западной Белоруссии борьбы не ведут и допускают рост организаций, равно как и потому, что очень многие организаторы, члены и руководители центров стоят на службе у немцев бургомистрами, комендантами, начальниками полиции, а рядовые полицейские поляки в подавляющем большинстве входят в военную организацию как рядовой и подофицерский состав краевой армии – можно сделать вывод, что организация польских сил происходит с ведома немцев. Во всяком случае, поляки не имеют со стороны немцев препятствий».

Далее Пономаренко отметил, что

«большинство польского населения города и деревни, несмотря на активность польских националистов и влияние немецкой и польской пропаганды, ожидает также Красную Армию как избавительницу от немецко-фашистского террора.

Это подтверждается также ростом партизанского движения и его резервов в западных областях, симпатиями и заботой, которыми окружены советские партизаны, а также многими случаями диверсий, саботажа и нападений со стороны одиночек и групп поляков – крестьян и рабочих».

Начальник Центрального штаба партизанского движения предлагал принять весьма решительные меры против польских отрядов, в частности расширить и углубить партизанское движение и работу подпольных антифашистских организаций, для вооружения проверенных партизанских резервов перебросить 8—10 тысяч автоматов и винтовок, уничтожить польские отряды и группы, нападающие на советских партизан, и т.д.

Несомненно, все предложения Пантелеймона Кондратьевича были приняты, потому что именно так стали действовать партизаны и регулярные советские войска против отрядов Армии Крайовой – разоружать личный состав и расстреливать командиров.

Между тем в записке Пономаренко есть очевидные противоречия. Например, из заключительных строк записки следует, что так называемые нападения поляков на советских партизан начались лишь после того, как из Восточной Белоруссии прибыли советские отряды с «проверенными» поляками и пропагандистской литературой, направленной против польского правительства в Лондоне и Армии Крайовой. Можно не сомневаться, что пропагандой дело не ограничилось и люди Пономаренко приступили к ликвидации польских офицеров, продолжая дело, начатое в Катыни, чем и вызвали ответные действия со стороны поляков.

Эпизод же с уничтожением Кмитица и его товарищей вообще шит белыми нитками. Стал бы несчастный подпоручик замышлять убийство командира партизанской бригады, более чем в трое превосходившей его легион по численности, чтобы нажить себе опасного врага. Тем паче, что поляки все равно не смогли бы уничтожить командование отдельных отрядов бригады Маркова, и те повели бы против легиона Кмитица истребительную войну. Нет, тут явно было другое. Бедняга Кмитиц действительно собирался бороться против немцев вместе с советскими партизанами, а те просто заманили поляков в ловушку и уничтожили. А чтобы оправдать убийство 80 человек, Марков придумал версию о будто бы существовавшем польском заговоре.

Пономаренко противоречит себе и тогда, когда в начале записки утверждает, что руководство Армии Крайовой категорически запрещает атаковать немцев, что поляки в Западной Белоруссии выступают якобы только против советских партизан, а в конце записки признает, что они совершают многочисленные диверсии, акты саботажа и нападения на германские оккупационные войска.

Столь же бессмысленно было обвинять активистов Армии Крайовой в том, что они для маскировки служили в оккупационных учреждениях бургомистрами, старостами, полицейскими, комендантами и др. Многие подчиненные Пономаренко занимались тем же самым. Вспомним хотя бы легендарного Константина Заслонова, который служил на железнодорожной станции при немцах, или командира партизанского отряда Астрейко из бригады Марченко, который, прежде чем возглавить отряд, успел в качестве начальника полиции поучаствовать в «окончательном решении еврейского вопроса».

В результате изменения советской политики по отношению к польскому Сопротивлению между польскими и советскими партизанскими отрядами в Белоруссии происходили настоящие бои. Но уже 30 ноября 1943 г. командир и комиссар одной из бригад, действовавших в Вилейской области Западной Белоруссии, Манохин и Машеров, в донесении Пономаренко вынуждены были признать:

«Учитывая значительный авторитет, которым пользуются польские партизаны среди местного населения западной части области, необходимо нам с железной твердостью изменить свое поведение… решительно пресечь поголовное пьянство, мародерство среди наших партизан и нанести этим самым удар по авторитету польских партизан среди значительной части католиков, так сказать, в корректном и умелом подходе к населению… По отношению к легионерам и их командованию, вести внешне дружественную политику и наряду с этим готовить по полякам такой удар, который бы ликвидировал не только их вооруженные силы, но и корни глубокого подполья, помня урок у Нароча, где только «попугали» белополяков, а их организация сохранилась. Без открытых форм антисоветской деятельности поляков, при их активных действиях против немцев – считать политически неправильным, исходя из обстановки здесь – вооруженные выступления нас против польских партизан. Убирать террором их «головку».

Белорусы-католики, наиболее многочисленные на западе и северо-западе Белоруссии, поддержали не советских партизан, а Армию Кракову Поляки исправно платили за взятое продовольствие, тогда как люди Пономаренко все брали даром, да еще и убивали и насиловали, о чем командование польских отрядов регулярно информировало советскую сторону. Отсутствие поддержки со стороны польского и белорусского населения заставило советских партизан в начале 1944 года уйти из Вилейской, Гродненской и некоторых других областей.

С приходом же Красной Армии в западные районы Белоруссии и Украины действовавшие там отряды Армии Крайовой были уничтожены или взяты в плен. Часть из них сумела уйти в Польшу, где еще несколько лет продолжала вооруженную борьбу против коммунистического правительства Болеслава Берута и советских войск.