— Ну давай же, Скай, — умолял он ее. — Выпей воды.

Но, казалось, она его не слышит. Мэтт с Серым Медведем обеспокоенно посмотрели друг на друга, испугавшись, что пришли уже слишком поздно.

— Давай я попробую, Риордан, — настаивал с тревогой в голосе Серый Медведь, видимо, уверенный в том, что если его противнику не удалось этого сделать, то у него обязательно получится.

Мэтт не отпускал Скай и упорно пытался заставить ее проглотить воду. Наконец немного воды попало ей в горло. Она поперхнулась, а потом закашлялась, но так и не пришла в себя.

— Скай, очнись, — сказал Серый Медведь. — Вернись к нам. Мы ждем тебя.

Она слегка шевельнулась, и ее веки задрожали, как будто она отчаянно пыталась вывести себя из глубокого, притупляющего все чувства сна.

— Мэтт? — чуть слышно пробормотала она сухими губами. — Мэтт, это ты?

— Да, Скай, я здесь. Здесь. — Он крепко сжал ее руку и взглянул на Серого Медведя.

Индеец сидел на корточках, и Мэтт не разглядел выражение его лица. Скай повернулась к Мэтту, и он обнял ее, прижав к груди. Не открывая глаз, она прильнула к нему, ей незачем было смотреть на него, чтобы понять, кто ее обнимает. Мэтт тоже закрыл глаза и весь отдался этому жаркому объятию. Он произнес молчаливую молитву благодарности за то, что с ней все в порядке. А когда он открыл глаза, то Серый Медведь уже ушел.

Мэтт обвел взглядом обрыв и маленький луг, который находился чуть ниже, и увидел, как Серый Медведь бежит по горному спуску. Он видел, как индеец собрал свои вещи и забрался на лошадь. Серый Медведь взглянул на Мэтта, поднял руку в знак прощания и дружбы и ускакал прочь.

Риордан не понял, почему индеец передумал драться, но почувствовал, что он уже больше не будет предъявлять ему никаких претензий. Может быть, индеец обдумал слова Мэтта и понял, что в конечном счете счастье Скай важнее его собственного? Если это было так, то Серый Медведь сейчас сильно страдал, и Мэтт даже почувствовал симпатию к своему противнику. Но сам Мэтт не был спокоен. Он был осторожным человеком и уже давным-давно усвоил, что в жизни нельзя все принимать за чистую монету. И особенно слова любви. А Скай всего лишь произнесла его имя. Она не давала ему никаких обещаний.

Мэтт снова приложил флягу к ее губам.

— Вот, Скай, — сказал он. — Выпей еще немного.

На этот раз она его послушалась. Сделав несколько глотков, Скай посмотрела на него с каким-то изумлением, Мэтт не мог вспомнить такого взгляда у Скай прежде. Казалось, что плотный занавес, который все это время отгораживал ее от внешнего мира, был наконец поднят, и теперь Скай посмотрела на него ясными глазами. От этого взгляда его сердце, преисполненное надежды, радостно забилось.

— Я должна была знать, что ты не послушаешься меня, — тихо прошептала она, прикасаясь рукой к его лицу. — Но я очень этому рада. Мне столько надо тебе сказать.

— Мне тоже надо кое-что тебе сказать, но это может подождать. Сначала я бы хотел отнести тебя в пещеру. Ты поешь и отдохнешь, а я позабочусь о твоих ранах.

Мэтт взял ее на руки, и Скай крепко обняла его за шею. Улыбнувшись, она снова закрыла глаза и положила голову ему на плечо. Пока они дошли до пещеры, она уснула.

Скай проснулась через восемь часов от запаха жаркого. Когда ее взгляд прояснился, то она увидела, как Мэтт, стоя на цыпочках, без конца тыкал в птицу вилкой, как будто этими отрывистыми, нервными движениями он мог заставить ее готовиться быстрее.

Скай села и увидела повязки на руках, и ее нос уловил запах мази, которую Мэтт использовал для лечения. Пока она спала, он лечил ее раны так же, как она когда-то лечила его

— Вкусно пахнет, — сказала она хриплым шепотом. — Я умираю от голода.

Ее пробуждение и удивило, и в то же время успокоило его. Мэтт встал в полный рост, и при виде его высокого сильного тела в ней снова родилось желание. Мэтт занимал все ее мысли, когда она искала успокоения в горах. Витая где-то в глубинах Вселенной, ее разум всегда возвращался на землю, к нему, а он был здесь и ждал ее с распростертыми объятиями.

«Чего ты ищешь, Скай? — постоянно спрашивал он ее, вызывая Скай из того далекого мира, в котором она сначала хотела остаться навсегда. Я здесь. Все, что тебе нужно, — это я. Неужели ты этого не понимаешь?»

— Иди ко мне, Скай — сказал Мэтт, прерывая ее воспоминания. — Мы поедим и потом поговорим.

Она сбросила свое меховое покрывало, встала с постели и устроилась рядом с костром. Мэтт сел напротив нее и разделил птицу вилкой на две части в жестяной тарелке.

— Горячая, — зачем-то предупредил он, протягивая Скай кусок.

Она почувствовала, как опускается в глубину его синих глаз, и это ощущение было почти таким же, как то, которое она испытывала, покидая землю и отправляясь в волшебное царство за пределами внешнего мира, туда, где обладающих мужеством и терпением ожидают ответы на все жизненные вопросы.

— Где Эсуп? — спросила Скай, вдруг вспомнив о волке и оглядывая пещеру.

— Он не спал. Я велел ему пойти поохотиться.

— И он послушался? — спросила она с притворным удивлением.

Мэтт ответил ей такой же кривой улыбкой.

— Я же твой заместитель. У него не было выбора. А теперь ешь, пока не остыло.

Они ели молча, но каждый думал только о другом. Скай вдруг забеспокоилась о том, как она сейчас выглядит, а постоянно задумчивый взгляд Мэтта заставлял ее предположить худшее. Она подняла руку, чтобы пригладить свои растрепанные волосы, но он остановил ее руку и переплел ее пальцы со своими.

— Они все еще красивы, Скай, — прошептал Мэтт вдруг. Он слегка улыбнулся и пожал плечами: — Может, немного торчит здесь и вот здесь.

Она заразительно засмеялась и отвернулась в сторону, застенчиво улыбнувшись:

— По-моему, получилось у меня не очень хорошо.

— Ну, а что ты хотела? Это же был твой первый опыт.

Скай снова вернулась к еде, обрадовавшись тому, что она по-прежнему нравилась Мэтту.

Он продолжал гипнотизирующе смотреть на нее, смотреть на се губы, на ее руки, пытался поймать ее взгляд. Скай ела, не обращая никакого внимания на пищу, все ее мысли были заняты Мэттом. Невозможно было определить, какие мысли одолевали его. Но она знала, что Мэтт страстно хочет ее.

Он закончил первым и отставил тарелку в сторону. Многое изменилось с тех пор, как он вернулся в горы. Все встало на свои места, и Скай перестала быть заложницей своего прошлого. Мэтт выполнил свою работу, но, несмотря на это, он остался здесь. Да, невзирая на все то, что она сказала и что сделала, он остался.

— Мы поймали тех всадников, — сказал Мэтт. — Они за решеткой и ожидают суда.

— Так, значит, мои враги уже не здесь? — голос Скай был полон нежности и надежды.

— Твоих врагов уже здесь нет.

— Я уже забыла, что значит быть свободной. Это твоя заслуга, Мэтт, и я очень тебе за это благодарна.

Его лицо вдруг стало серьезным и еще более задумчивым.

— Что ты теперь собираешься делать, Скай? Не это она ожидала сейчас от него услышать, но выражение его лица говорило ей о том, что его чувство к ней осталось прежним с тех пор, как он признался ей в любви. Раньше, совсем недавно, она боялась, что его любовь связана с его работой и все его чувства умрут, когда задание будет выполнено. Все се сомнения исчезли, когда погиб Лоринг. Мэтт не поступил бы так, если бы это было частью его игры. Ей бы хотелось, чтобы он начал разговор об их отношениях, но он упорно молчал об этом. Казалось, он оставлял за ней право решения об их будущем по довольно веской причине: из-за того, что она так глупо отвергла его.

Напряжение между ними росло, подобно тетиве натянутого лука. Они уже несколько раз были близки, но теперь вдруг оказались как бы чужими друг другу. Казалось, они начинали все сначала. Теперь уже не Мэтт пытался завоевать доверие и соблазнить ее. Ему пришлось передать эту роль ей.

— Что я буду делать? — повторила Скай, раздумывая несколько секунд над этим вопросом. В задумчивости она переставляла тарелку с места на место.

— Я собираюсь сделать то, что я хотела сделать в течение семи лет. Я искупаюсь в озере при ярком дневном свете, не опасаясь стать чьей-нибудь мишенью.

Скай чуть улыбнулась ему, зная, что не такой ответ он хотел услышать, так же, как не такого вопроса ждала и она от него. Но она все же продолжала, потому что хотела растопить появившийся между ними лед, такой же холодный, как вода в горном озере. Прежде они были близки, но между ними возник какой-то барьер после того, как она убежала от него.

Скай подошла к углу, в котором хранилась ее одежда. Сложила в корзину мыло, полотенце, расческу, кожаный костюм на смену и направилась к узкому выходу из пещеры. На пороге она остановилась и, обернувшись, сказала с невинным выражением лица:

— Мне может понадобиться твоя помощь, чтобы помыть спину. Ты не будешь возражать? Мэтт медленно, нехотя поднялся, делая вид, что ему эта просьба неприятна. Но в его глазах блеснул какой-то огонек, и Скай поняла, что поступает правильно.

— Хорошо, я помогу тебе, — ответил Мэтт безразлично.

Скай выбежала из пещеры и бросилась вниз к озеру, но она никак не могла избавиться от чувства тревоги, с которым так долго жила. Она оглядывалась, услышав малейший шорох за спиной, реагировала на любое движение. Но, возможно, со временем, она сможет забыть обо всем этом…

У озера Скай сбросила с себя одежду и потянулась к завязкам, которые держали ее нижнее белье. Она услышала сзади себя звук шагов Мэтта по мелкой гальке. Когда он провел руками по ее рукам и плечам, по всему ее телу пробежала восхитительная дрожь, которую она не в силах была остановить. Как она могла быть такой глупой и просить его уйти из ее жизни? Что было бы, если бы он так и сделал?

— Давай я помогу тебе, Скай.

Она медленно повернулась к нему, не желая показывать, как она этого ждала. Скай взглянула в его чарующие, гипнотизирующие глаза. Она стояла неподвижно и с замиранием сердца ждала, что его руки погладят ее лицо, ждала, что они скользнут по ее шее, ждала, когда они доберутся до завязок. О, какой сладкой мукой была его медлительность!

Когда одежда с нее упала, Мэтт стал смотреть на ее тело, на грудь. Он бросил шляпу на землю и наклонил свою белокурую голову. Скай глубоко вздохнула, когда его губы нашли мягкие округлости ее груди, хотя его грубая одежда касалась ее обнаженного живота и мешала ей полностью погрузиться в свои ощущения. Его пальцы гладили, ласкали ее и спустились к груди. Она схватилась за его плечи, чтобы удержаться на ногах, потому что ей вдруг стало трудно стоять.

— Ты красивая, Скай, — прошептал Мэтт, целуя ее тело. — Самая красивая женщина, которую я когда-либо знал.

Говорил ли он раньше эти слова? Это не имело никакого значения, потому что она хотела слышать их снова и снова, всю оставшуюся жизнь. И она бы сказала ему это, если бы могла говорить. Ей оставалось только ждать, желать, молчаливо умолять, чтобы он продолжал целовать ее. По всему ее телу разливалось сладкое тепло. Наконец ей удалось совладать с собой, и она начала говорить:

— Не знаю, Мэтт, красивая ли я. Но когда я с тобой, мне кажется, что это так. И еще когда я с тобой, я чувствую себя желанной.

Он выпрямился, и Скай поднесла руки к его груди, нетерпеливо расстегивая пуговицы на его жилете и рубашке. Она заставила себя делать это немного медленнее, чтобы продолжить сладкое предвкушение радости, которая ожидала их впереди. Скай стянула его рубашку сначала до Плеч, потом до локтей, до запястий, и наконец она упала на траву, и Мэтт оказался перед ней полуобнаженным.

Скай наклонилась к нему и принялась целовать волосы, густо росшие на его загорелой груди. Его руки, обнимающие ее талию, скользнули под тонкую тунику, которая на ней оставалась, в поисках ее разгоряченной плоти.

Медленно они снимали друг с друга одежду, пока наконец не оказались друг перед другом обнаженными. Солнечный свет согревал их кожу, подготавливая для ласк, которыми они осыпали друг, друга. Мэтт взял ее за руку и повел к воде, не зная, да и не волнуясь о том, наблюдает ли кто-нибудь, кроме животных, за ними из леса.

Холодная вода сразу же остудила жар их страсти.

— Черт! Я и забыл, какая холодная вода в этом проклятом озере! — воскликнул Мэтт.

Скай засмеялась смехом, похожим на переливистое пение птицы.

— Тебе ведь никогда не нравилось мое озеро, да?

Мэтт вдруг забыл про ледяную воду, когда ощутил рядом с собой согревающее тепло ее тела. Он обвил рукой ее талию.

Это и вправду было озеро Скай. Так же как и горы, деревья, реки и небо. Все это было ее и было частью ее. Как он мог увести се отсюда, или даже просить ее сделать это? Как мог он рисковать потерять прекрасную невинную Скай, с которой он испытал такую любовь и страсть, о которых мечтать не смел? Может быть, ему не надо говорить ей о телеграмме, а просто выбросить эту бумажку и остаться здесь, со Скай, в этом раю навсегда.

Мэтт взял мыло и начал медленно водить им по ее спине, по ягодицам, наслаждаясь ее гладкой кожей.

— Мне очень нравится твое озеро, Скай Мак-Келлан, — наконец произнес он в ответ на ее вопрос. — Только жаль, что его нельзя подогреть.

Ее смех снова прозвучал прекрасной музыкой у него в ушах, но вскоре она полностью отдалась его прикосновениям, так же как и он. Мэтт подошел чуть ближе, крепко прижался к ней и почувствовал, как ее тело касается его твердой мужской плоти. Мэтт обнял ее, и Скай закрыла глаза, наслаждаясь его ласками. Он потянул ее голову назад, пока она не оказалась у него на груди, и обхватил ноги девушки коленями, чтобы удержать ее в таком положении.

Мэтт видел, как ее губы приоткрылись, а дыхание стало глубоким и учащенным. Он почувствовал каждой клеточкой своего тела огонь, который разгорелся внутри нее.

— Ах, ты, похаганд, — с улыбкой прошептала она.

Мэтт поцеловал ее висок.

— Мои знания языка шошонов подводят меня. Надеюсь, похаганд означает что-нибудь хорошее.

Скай весело засмеялась.

— Я сказала, что ты шаман.

— А почему ты назвала меня шаманом? Я ведь не напоминаю тебе Много Когтей?

— Я назвала тебя шаманом, потому что твой руки источают волшебство. Мэтт рассмеялся.

— Ты сказала мне самый лучший комплимент. Значит ли это, что ты хочешь, чтобы я продолжал колдовать?

— О да, великий. — Она повернула голову и поцеловала его в шею. — Конечно.

Мэтт страстно, жадно обнял ее. Скай охотно отвечала ему, и через несколько мгновений они забыли уже о ледяной воде в горном озере и чувствовали только жар своей страсти.

Она вывела его из воды на траву, но он поднял ее на руки.

— Не здесь, Скай, — прошептал Мэтт. — С самого начала я хотел заняться с тобой любовью рядом с огнем, на шкурах, в этом диком и соблазнительном жилище. Пойдем в пещеру.

Скай внимательно разглядывала этого человека, который таким чудесным образом вошел в ее жизнь, так сильно изменив и ее жизнь, и ее саму. Сердце Скай наполнилось любовью. Она нежно целовала его, прикасаясь к нему, но никак не могла насладиться им.

— Я не знала, что пещера тебе кажется.

— Только когда ты находишься там.

— Тогда пошли в пещеру.

Взяв одежду, они поспешили к горному подъему и начали по нему взбираться, смеясь, как резвящиеся дети. У входа в пещеру Мэтт повернул Скай к себе лицом, протянул свою одежду и поднял на руки. Он понес ее через узкий вход в прохладную полутемную пещеру и остановился рядом с той постелью, которую она предоставила ему. Раньше она была ее, до того, как появился он, но теперь она будет их общей.

Мэтт положил Скай на шкуры. Он оставил ее ненадолго, только чтобы подбросить веток в огонь. Пламя разгорелось от сухих веток, потрескивая и ярче освещая пещеру.

Мэтт вернулся к постели и встал рядом со Скай, которая сидела на коленях на постели. Их взгляды встретились, и она провела руками по его ногам, по животу и наконец коснулась его напряженной мужественности. Он наслаждался ее ласками. Скай притянула его ближе к себе и осыпала поцелуями.

Мэтт взял ее за плечи, зарывшись руками в черном облаке ее коротких волос. Он лег на спину, а она отдавала ему любовь, которую он когда-то подарил ей. Их тела прижались друг к другу, согретые огнем, мехом и блаженством. Нет ничего более прекрасного, более великого, более красивого, когда двое влюбленных дарят любовь друг другу.

Когда Мэтт понял, что его желание близко к удовлетворению, он перевернул Скай на спину. Она изгибалась, как пантера, медленно и чувственно прижимаясь своей мягкой плотью к его твердому члену, требуя все больше и больше по мере того, как ее страсть росла. Он был опьянен мягкими прикосновениями ее пальцев.

Они все сильнее разжигали огонь друг в друге своим желанием и любовью, их тени поднимались и снова падали на стенах их жилища, то разъединяясь, то сливаясь вместе в каком-то сумасшедшем танце. Они давали, брали, делились, и наконец они стали единым существом.

Скай застонала от удовольствия, отдавая Мэтту свое тело и душу, сердце и разум. В эту секунду она поняла истинное значение сна про орлов. Это видение преследовало ее по ночам, даже когда она искала душевное спокойствие в горах. Смысл оказался совсем другим, совсем не таким, о котором она думала.

Облака, проносящиеся у нее над головой, были всего лишь символом неопределенности ее будущего, символом решения какого-то неоконченного дела. Со смертью Уэлча и Лоринга Скай наконец смогла закрыть дверь за прошлым и выбрать, по какой дороге она пойдет в будущее. Соединение орлов значило, что она станет единым существом со своим спутником, Мэттом Риорданом, так, как это происходит при физической близости.

Она нашла свое успокоение при помощи Бога — во время своего мучительного и страшного уединения на обрыве. Тогда она решила, что ей остается только покинуть горы. Но теперь страх и ожидание этого, которые появились в ней после принятия решения, исчезли. Так же, как пропал орел, пропал ее страх. Но оказалось, орел не исчез, он лишь стал сильнее, потому что соединился с другим. Вместе они смогут перенести все жизненные потрясения.

Теперь она познала многое: любовь, жизнь, огонь. И если мужчина все еще хочет, чтобы она стала его, то она пойдет вместе с ним, куда он захочет и когда захочет.

Скай оперлась на локоть, посмотрела на суровое лицо Мэтта и прижалась губами к его губам.

— Ты — жизнь моя, Мэтт Риордан, — прошептала она. — Ты для меня все.

То изумление, которое чувствовала она после их слияния, казалось, отразилось и в его глазах. Мэтт целовал ее, все еще не насытившись ее телом.

— Я надеялся, что ты это скажешь, Скай, но боялся, этого никогда не произойдет. Я думал, что мне придется уйти отсюда одному, без тебя. Я боялся, что ты уйдешь с Серым Медведем.

Она удивленно посмотрела на него.

— После всего того, что у нас с тобой было? Мэтт, разве ты не знаешь, что Серый Медведь был мне всегда лишь другом?

— Он хотел, чтобы ты стала его женой. Он был здесь, пока ты сидела одна на обрыве.

Скай встревожилась.

— Вы снова дрались?

— Нет.

И Мэтт рассказал ей обо всем, что между ними произошло.

Тревога сменилась печалью на ее лице.

— Я желаю Серому Медведю только всего самого доброго, — сказала она. — Мне больно от того, что я причинила ему боль. Но я ничего не могу поделать с тем, , что я чувствую к тебе. Я хочу быть твоей женой, Мэтт. Ты хочешь этого?

Он взял ее за руку и привлек к себе.

— Если бы я этого не хотел, меня бы здесь сейчас не было, Скай. Моя любовь никогда не иссякнет, а только станет еще сильнее.

— Я боялась принять твою любовь. Я боялась многого, а после того, как Лоринг сказал мне, что я виновата в гибели моей семьи, я решила, что никто не может и не должен любить меня. Кроме этого бремени вины, во мне жил сильнейший страх покинуть эти горы, в которых я нашла убежище. Я знала, что мне придется сделать это, если я выйду за тебя замуж. В Ролинсе, Шайенне и в Ландере я пыталась понять, смогу ли когда-нибудь вернуться в мир белых людей. Мне казалось, что белые люди будут воспринимать меня как чуждую им. Я все же не совсем уверена в том, что этого не случится, но куда бы мы ни поехали, я создам свой мир, как я это сделала здесь. Моя судьба — быть с тобой, Мэтт, и я последую за тобой.

— Нет, нам незачем уезжать отсюда, Скай. Я готов остаться с тобой здесь столько, сколько ты захочешь.

— Нет. Здесь не подходящее место для рождения и воспитания детей. Это будет нашим с тобой местом, куда мы будем возвращаться, чтобы вспоминать эти чудесные мгновения и снова переживать их.

Мэтт чуть заметно улыбнулся.

— Мне нравится эта идея. Это будет нашим тайным местом. Только твоим и моим.

— Но до того, как мы уедем, — начала Скай робко, — у меня к тебе одна просьба.

Мэтт взял ее руку и пожал, подбадривая ее.

— Я сделаю все, что ты попросишь, любимая. Ты это знаешь.

Она глубоко вздохнула и продолжала:

— Ты отвезешь меня в долину Долгой Луны? Я должна увидеть се в последний раз. Я должна взглянуть на нее спокойно, без страха в сердце, так, как я смотрела на нее в детстве.

Не выпускай мою руку

до конца пути,

И мы споем нашу песню.