- Что вы намереваетесь с ними делать? - допрашивал он.
      - Сэр Уильям говорит, что их нужно убить, - объяснил Роберт Морган, сельский кузнец.
      Герцог подошел к хлеву, где содержались в основном старики, женщины и дети.
      - Откройте эти чертовы ворота, позвольте им собрать вещи, уцелевшие от пожара, и с миром отпустите. Неужели вы такие глупцы, что свято верите, будто Господь одобряет убийство и насилие?
      - Но, милорд, они паписты. Господу Богу нет до них дела, - возразил кузнец.
      Кто тебе это сказал? - презрительно бросил Джеймс. - Пойми же, мы молимся одному Богу, хотя и разными способами.
      - Их Бог - идол и не наш истинный Господь, милорд. Вам наверняка это известно.
      Джеймс Лесли на секунду прикрыл глаза. Какой смысл спорить с дуболомами? И неужели эта мерзость никогда не кончится?
      Он холодно взглянул на Моргана.
      - Сейчас же освободите этих бедняг! - прогремел он. - Я наделен jsd` большей властью, чем ваш проклятый сэр Уилли, и подожгу деревню, если вы немедленно не исполните приказ.
      Члены клана Лесли, стоявшие за спиной вождя, сурово уставились на маленькую группу мужчин, окруживших кузнеца. Тот хотел было воспротивиться, но шотландец снова заговорил, и от его слов кровь стыла в жилах:
      - Хотите, чтобы ваших дочерей постигла та же страшная судьба, что и малышку Эйн?
      - Откройте хлев, - едва выговорил Морган. - Пусть возьмут все свое и убираются из Лиснаски.
      - И чтобы пальцем никого не тронули, - остерег Джеймс Лесли. - Вы много лет жили с этими людьми в мире, пока злобные ханжи не сбили вас с толку. Вспомните, сколько раз вы делили с ними радости и горести! Рожали детей, танцевали на свадьбах. Неужели даже это не остановило вас вчера ночью?
      Повернувшись к своим людям, он велел шестерым остаться и присмотреть за тем, чтобы не возникли беспорядки, а сам вместе с Кайреном и остальными отправился в дом Молли Фицджеральд. Дверь оказалась широко распахнутой. Войдя, они с удивлением узрели отца Каллена Батлера. Тот объяснил, что католический священник Лиснаски был убит прошлой ночью вместе с протестантским пастором. Именно гибель отца Брендана разъярила католиков и побудила их расправиться с преподобным Дандасом. До этого момента они только защищались и дали волю ярости, когда узнали, как кончил дни свои их пастырь.
      - Кто-то должен был помолиться за бедных женщин, - тихо пробормотал отец Батлер. - Но здесь их хоронить нельзя. Кладбище уничтожено. Надгробия разбиты. А если увезти их в Магуайр-Форд, могилы навеки останутся страшным напоминанием о ненависти между протестантами и католиками. Их нужно зарыть в тихом месте. Пусть могилы останутся неотмеченными. Я сам освящу землю и прочту заупокойную службу. Пусть ваши люди помогут мне, Джеймс Лесли, ибо жителям Магуайр-Форда ни к чему знать, где лягут на вечный отдых Молли Фицджеральд и ее дочери. Когда Кайрен уедет, скорбеть по ним будет некому.
      Кайрен подошел ближе. Священник уже успел разъединить сплетенные в смертельных объятиях тела и уложить на пол. Голубой корсаж Молли был залит потемневшей кровью. Мэв была убита выстрелом в голову, и поэтому Кайрен не видел ее раны.
      - Где Эйн? - прошептал он священнику.
      - Там, где оставил ее Уильям Девере. Билли прикрыла ее перед уходом.
      Кайрен молча поднялся наверх и вошел в спальню Молли. Вскоре до оставшихся донеслись сдавленные рыдания. Все знали, что после Колин он больше всего любил Эйн.
      Спустя некоторое время Кайрен появился на пороге с телом девушки, по-прежнему завернутым в покрывало.
      - Уилли должен заплатить за содеянное! - грозно воскликнул он.
      - Господь, и только Господь, накажет его, - заверил Каллен Батлер. - У тебя теперь жена, парень, вас ждет счастливое будущее. Не позволяй прошлому поймать тебя в капкан, Кайрен Девере. Не подвергай опасности свою бессмертную душу ради минуты торжества.
      - И ты можешь просить меня об этом, глядя на тело этой невинной девочки? - почти всхлипнул Кайрен. - Он изнасиловал ее. Собственную единокровную сестру. А потом хладнокровно прирезал. Как я могу простить такое?
      - Должен, ради собственной души, - посоветовал священник. - Эйн, Мэв и Молли сейчас в безопасности, в царстве Господнем, ибо мученическая смерть освободила их от пребывания в чистилище. Твой брат погубил себя и ответит за это, даю тебе слово, Кайрен Девере. Не оспаривай власти Божьей над нами. "Мне отмщение, и аз воздам", - сказал Спаситель.
      - Давайте похороним их, - попросил Кайрен, все еще не выпуская Эйн.
      - Прикажи привести подводу, - обратился герцог к одному из своих воинов, и когда повеление было исполнено, тела перенесли во двор.
      - Я сейчас приду, - бросил Кайрен, входя в дом. Дождавшись его onbkemh, они отправились в дорогу, пройдя через Лиснаски: герцог хотел убедиться, что уцелевшие католики ушли с миром. Так оно и оказалось. Оставшиеся жители-протестанты с застывшими мрачными лицами выстроились вдоль единственной улицы. Правда, были и такие, что, не скрываясь, плакали. Какой-то круглолицый подросток подбежал к подводе и, заглянув в нее, произнес всего одно слово:
      - Эйн.
      Охнул и тут же убежал.
      Джеймс Лесли остановил процессию и, обведя строгим взглядом местных жителей, показал на безжизненные тела:
      - Вот что наделали ваши ненависть и нетерпимость! Как вам теперь жить с таким грузом на совести?
      Он тут же дал знак своим людям, и те подстегнули лошадей. Позади трещало и вздымалось грозное пламя: это Кайрен поджег дом Молли, не желая, чтобы ее убийцы воспользовались имуществом своей жертвы.
      Они ехали до тех пор, пока не оказались на полпути к Магуайр-Форду. В роще, где росли ясени и дубы, выкопали одну большую могилу, положили туда мать и дочерей, потом тщательно забросали яму землей и выложили мхом и осенними листьями. Перед похоронами священник освятил землю, а потом стал тихо читать заупокойную молитву. Кайрен тоже молился, и Джеймс Лесли не на шутку опасался, что зять примет слова отца Батлера как призыв к мести. Придется последить за ним. Нельзя, чтобы дочь оказалась вдовой во цвете лет. Нет, Ольстер - ужасное место. Одно убийство ведет к другому, третьему... И никакого компромисса и примирения достичь невозможно.
      ***
      Они вернулись в Эрн-Рок уже за полночь. Бидди дремала у огня, а Жасмин и Фортейн сидели рядом. Заслышав шаги, Фортейн вскочила:
      - Сэр Шейн! Он здоров? Кровь Христова, Кайрен, как ты бледен!
      Она поспешила обнять мужа.
      - Мы похоронили Молли и девочек, - прошептал он.
      - А твой отец?
      - Мертв. Уилли его убил. Жасмин в ужасе охнула.
      - Он настоящий дьявол, - пробормотала проснувшаяся Бидди. - И будет гореть в аду за свои грехи. Недолго осталось ждать!
      - Мы нашли сэра Шейна пленником в собственном доме, - объяснил герцог, - и уже освободили его, когда явился Уильям. Отец приказал ему убраться из Меллоу-Корта и взять с собой жену и мать. Он и без того был взбешен, потому что Уильям бесстыдно хвастался убийством Молли и сестер, а когда тот во всех подробностях поведал о том, как умерла бедняжка Эйн, сэр Шейн задохнулся и упал на пол. Через несколько секунд он умер.
      Фортейн разразилась слезами и прильнула к мужу. Глаза Жасмин повлажнели. Прикрыв ладонями живот, она прошептала:
      - Какой ужас! Слава Богу, что Фортейн не вышла замуж за этого человека. Он настоящий безумец.
      За окнами парадного зала чернела ночь. К хозяевам присоединился встревоженный Рори Магуайр.
      - Среди наших протестантов много горячих голов, - заметил он. - Мы с преподобным Стином делаем все, чтобы сохранить мир. Боюсь, что молодые люди Лиснаски отравили умы здешних жителей ядом и пытаются восстановить их друг против друга.
      - Надеюсь, они не так глупы, как их собратья из Лиснаски, запротестовала Жасмин. - Мы дали им приют, когда они остались бездомными, а англичане настаивали, чтобы они вернулись в Голландию после того, как в их корабле открылась течь. Здесь им куда лучше, чем в Плимутской колонии. Мы обязаны сохранить покой в Магуайр-Форде! Не допущу, чтобы нетерпимость и ханжество уничтожили наследство моих сыновей.
      Рори смотрел на нее и на дочь, которую не мог открыто признать. Те же предрассудки и злоба, ставшие причиной погрома в Лиснаски, изгоняют Кайрена и Фортейн из Ирландии. Его старость будет столь же одинокой, как h вся жизнь. Он никогда не испытает счастья видеть, как растут внуки. Они даже не узнают, кто их настоящий дед.
      - Католики ничем не лучше протестантов, но клянусь, леди Жасмин, сохранить мир любой ценой, - объявил он.
      - Мы вместе постараемся, Рори, - пообещала Жасмин. - Не позволим разрушить здание, которое с таким трудом воздвигли. Каллен, ты поговоришь со своими единоверцами?
      - Обязательно, кузина.
      Следующие несколько дней в замке и деревне царило почти неестественное спокойствие. Герцогиня Гленкирк объявила свою волю в обеих церквах.
      - Тем, кто не может жить дружно со своими соседями, лучше уехать отсюда, - сказала она. - Я не желаю, чтобы здесь случилось то же, что и в Лиснаски. Погибли хорошие люди, как протестанты, так и католики, и ради чего? Мы все чтим единого Бога. Неужели кто-то верит, будто Создатель допускает убийства и насилие над теми, кто отличен от нас? Разве Библия не проповедует мир и любовь? Вспомните пятую заповедь. Не убий! Это означает, что нельзя отнять жизнь у ни в чем не повинного человека.
      Сэра Шейна похоронили без споров и скандалов. Колин Келли и ее муж стояли преградой между семействами Деверсов и Лесли. Колин откровенно заявила брату, что никогда не простит его за то, что он сделал с отцом и Фицджеральдами.
      - Ты всегда была с ними заодно! - взвился Уильям. - Больше ни тебе, ни твоим родственникам нет места в Меллоу-Корте.
      - Ты безнадежен, Уильям, - тихо вздохнула она.
      ***
      Несмотря на сплетни и подстрекательства, в Магуайр-Форде не возникало беспорядков. Несколько уцелевших католиков Лиснаски явились сюда просить убежище у родни, и перепуганные протестанты боялись, что они захотят отомстить.
      Кайрен Девере, придумав, как успокоить народ, поговорил с отцом Батлером.
      - Герцог сказал, что меня скорее примут в экспедицию лорда Калверта, если я приведу собственный корабль и колонистов, которые помогут обустроить новое место.
      Почему бы не взять с собой надежных людей, как мужчин, так и женщин?
      Фортейн была полностью согласна с мужем.
      - У меня есть два торговых судна. Первое, "Роза Кардиффа", старое, но весьма крепкое, привезло маму из Индии. Второе, поновее, сейчас в Средиземном море, но к весне вернется в Англию. Папа, не могли бы мы снарядить одно из них и плыть на нем в Новый Свет?
      - Мне следовало бы купить собственный корабль, - запротестовал Кайрен.
      - Не будь глупцом, - пожурила жена. - Нам понадобятся твои деньги, чтобы снарядить суда. Ты можешь заплатить за их аренду.
      - Она права, - заметил герцог. - "Роза Кардиффа" и "Горец" надежные посудины. Когда приобретаешь чужой корабль, ни в чем нельзя быть уверенным, и придется заводить его в сухой док - осмотреть перед покупкой. Сомнительно, чтобы владелец позволил себе такое: слишком велики расходы.
      - К тому же на "Розе Кардиффа" чудесная капитанская каюта, в которой мы прекрасно разместимся, - прошептала Фортейн, нежно глядя на мужа.
      Джеймс Лесли весело ухмыльнулся. Как похожа она на мать, хотя даже не подозревает об этом!
      - Мне жаль портить столь романтические мечты, куколка, - вздохнул он, - но вряд ли женщинам позволят отправиться с лордом Калвертом, пока не найдено место и не выстроены дома.
      - Какая несправедливость! - вознегодовала Фортейн.
      - Ничего не поделаешь, малышка. Выбора у тебя все равно нет.
      - Тогда мы не поедем, - решила Фортейн.
      - И где будете жить?
      - Купим дом около Кэдби или Королевского Молверна, а может, и рядом с Окстоном, поближе к сестре.
      - Имея мужа-ирландца, и к тому же католика? - осведомился герцог.
      Фортейн разочарованно нахмурилась.
      - О Господи! - пробормотала она, поняв, как глупо себя ведет. Английские пуритане ничем не лучше ольстерских протестантов, особенно если дело касается католиков. Но мы могли бы переехать во Францию или в Испанию.
      - Где тебя, дорогая жена, преследовали бы с такой же яростью, как меня в стране протестантов, - вмешался Кайрен. - Ничего не поделаешь, Фортейн. Чтобы жить без тревог, нужно отправляться в Новый Свет, и если лорд Калверт возьмет меня, придется сначала ехать одному и ждать, когда женщинам разрешат воссоединиться с мужьями.
      Прежде чем Фортейн успела возразить, в зал вбежал Адали:
      - Отец Каллен передал, что по дороге из Лиснаски мчится большой отряд всадников. Я посчитал нужным сообщить вам, милорд. Все уже готово.
      - Что именно? - встревожилась герцогиня.
      - Мы сделали все возможное для обороны деревни и замка, - объяснил ее муж. - Нельзя допустить, чтобы это отребье разрушило Магуайр-Форд так же безжалостно, как собственное гнездо. - Он поднялся и шагнул к выходу. - Пойду к остальным.
      - Кто эти остальные? - допрашивала Жасмин, пытаясь встать, несмотря на то что ноги опухли, а живот тянул вниз. - Я с тобой, Джемми. Это мои владения, и людям следует знать, что хозяйка с ними.
      Герцог попытался спорить, но понимал, что жена права. Кроме того, ее все равно не разубедишь, сколько ни старайся.
      - Тогда за мной, мадам! - велел он.
      - И мы тоже, - вставила Фортейн.
      Герцог Гленкирк разразился смехом.
      Они направились на площадь Магуайр-Форда, посреди которой возвышался кельтский крест. Преподобный мистер Стин, отец Каллен, старейшины деревни, протестанты и католики уже ждали. Двери и окна домов были наглухо заперты. Даже собаки и кошки не высовывались в этот день на улицу. Низко нависшие тучи обещали бурю, но на горизонте небо было расцвечено золотисто-красными полосами. Тишину прерывал лишь стук копыт приближавшегося отряда.
      Впереди скакал Уильям Девере. Лица его приспешников были словно высечены из камня - такие же безжалостно-жесткие. В их руках ярко пылали факелы. Завидев собравшихся на площади, они остановились. Только их предводитель медленно продвигался вперед, пока не остановился перед герцогской четой.
      - Если вы пришли с миром, сэр Уильям, - начала Жасмин, - добро пожаловать. Если же нет, прошу вас удалиться.
      Уильям, подчеркнуто игнорируя ее, обратился к Джеймсу Лесли.
      - Кажется, у вас в обычае, милорд, прятаться за женские спины? оскорбительно усмехнулся он.
      - Магуайр-Форд и замок принадлежат моей жене, сэр Уильям. В нашей семье так заведено, что мы не вмешиваемся в дела друг друга. Она управляет своими владениями, я - своими. Но моя жена задала вам вопрос, так отвечайте. Хотя какой учтивости ждать от сына торговки!
      Уильям Девере вспыхнул от стыда. Его унизили перед слугами, и это ему не понравилось. Позади раздались смешки, но он был слишком горд, чтобы обернуться.
      - Мы пришли за вашими католиками, - объявил он. - Отдайте их, чтобы мы могли очистить Магуайр-Форд от гнусного папизма, и мы уйдем с миром.
      - Проваливайте с моих земель да захватите с собой эту шваль! хладнокровно приказала герцогиня Гленкирк. - Разве я Пилат, чтобы предать невинных и умыть руки, отдав несчастных на растерзание? - Она смело шагнула вперед, и конь Уильяма попятился. - Как посмели вы явиться сюда и мутить воду? Протестанты и католики Магуайр-Форда живут в мире. Gdexmhe католики приняли протестантов десять лет назад, когда тем некуда было идти, построили для них церковь, и с тех пор здесь царило согласие. Только наглый болван вроде вас, сэр Уильям, способен вообразить, будто получил согласие Божье на то, чтобы сеять здесь беспорядки и хаос, да еще в канун Дня Всех Святых. Вами движет не Господь, а дьявол! Вон отсюда, пока я не велела затравить вас собаками!
      - Мадам, я получу то, за чем пришел, - упрямо настаивал Уильям. Обыщите дома и приведите католиков.
      Небо внезапно расколола огненная стрела. Колокола церквей тревожно зазвонили. Двери домов Господних растворились, и оттуда высыпали жители Магуайр-Форда, плотным кольцом окружившие прибывших из Лиснаски. Хозяева были вооружены чем попало, от древних короткоствольных ружей и серпов до сковородок и молотков.
      - Наши люди не желают, чтобы их подстрекали к беспорядкам. Брат не поднимется на брата, - предупредила Жасмин. - Мы все поклоняемся единому Богу.
      - Послушайте! - вскричал ее противник. - Как можете вы терпеть грязных папистов? Мы очистили Лиснаски от этого сброда и с вашей помощью сделаем то же самое здесь. Присоединяйтесь к нам!
      - Этого не будет, Уильям Девере, - ответил за всех преподобный Стин. - Уезжайте!
      - Значит, и вы предали дело Господне, Сэмюел Стин? - бросил Уильям.
      Пастор громко рассмеялся.
      - Не судите, да не судимы будете, Уильям Девере. Вы и без того нарушили не одну заповедь Божью: не убий; не пожелай жены брата своего, ни скота его, ни земель; чти отца своего и мать свою. Вы недостойны быть предводителем! Убийца, насильник и ханжа, убирайтесь!
      Вместо ответа Уильям пришпорил коня, и животное рванулось вперед, сбив с ног Жасмин и преподобного Стина. Вопль ярости прокатился среди жителей Магуайр-Форда, но тут, ко всеобщему удивлению, прогремел выстрел. В глазах Уильяма Деверса промелькнуло нечто вроде потрясенного недоумения. По-видимому, не успев даже понять, что случилось, он ткнулся головой в холку жеребца и сполз на землю.
      - Они застрелили сэра Уильяма, - зароптали жители Лиснаски. - Мы должны отомстить!
      - Это не они. Его убил я!
      Из толпы прибывших выступил молодой парень. Лиснаскийцы молча расступились перед ним.
      - Это Брюс Морган, сын кузнеца, - шептались они. Преподобный Стин, кряхтя, поднялся. Герцог помог жене встать.
      - Почему, парень? Почему ты сделал это? - допрашивал пастор, осторожно отбирая у мальчика пистолет и про себя удивляясь, как такое старинное оружие не разорвалось в руках убийцы.
      - Из-за Эйн, - с ужасающей простотой пояснил тот. - Из-за Эйн и того, что он с ней сделал. Я услышал, но не мог поверить, поэтому пробрался в дом, пока остальные пытались спасти запертых в церкви. Я собственными глазами увидел, что он сотворил с моей девочкой. А ведь мы должны были пожениться! Я любил ее...
      - Думаешь, я позволил бы тебе жениться на проклятой католичке, шлюхином отродье? - возмутился Роберт Морган, проталкиваясь вперед. Что ты наделал, глупый мальчишка? Убил нашего господина. Больше ты мне не сын!
      - Сэр Уильям был подлым и злым, отец, - объявил Брюс, гордо выпрямившись, и все вдруг увидели перед собой не мальчишку, а почти взрослого мужчину. - Неужели ты воображаешь, что мог бы запретить мне жениться на Эйн? Мне все равно, какой она веры!
      - Тьфу, - сплюнул отец. - Я собственноручно повешу тебя, чтобы смыть позор с нашего имени! С земли донесся еле слышный стон.
      - Сэр Уильям жив! - воскликнул преподобный Стин. - Он только ранен!
      Жители Лиснаски сгрудились вокруг хозяина, и Кайрен, воспользовавшись случаем, тронул за плечо молодого Моргана.
      - Иди в замок, парень, - прошептал он. - Я не дам тебя повесить. Поспеши, пока о тебе не вспомнили. Сэр Уильям не так благороден, чтобы g`a{r| обиду. Беги!
      Он с улыбкой посмотрел вслед несущемуся между домами парню.
      - Достаньте носилки, - велела герцогиня, немного придя в себя. - Я не желаю видеть этого человека в своем доме. Но вероятно, преподобный Стин согласится приютить его, пока он не сможет сесть в седло.
      Она оглядела толпу, стараясь держаться как можно более стойко, но боли, раздиравшие ее, становились все нестерпимее. Жасмин с трудом заставила себя продолжать:
      - Жители Лиснаски, был ли кто свидетелем, что именно Брюс Морган ранил вашего господина? Если нет, молчите ради его отца. Больше вы Брюса не увидите, а к тому времени, как сэр Уильям и его семья начнут разыскивать преступника, его уже не будет в Ольстере. Он всего лишь мальчик, горячо любивший девушку, подло изнасилованную и убитую сэром Уильямом. В глубине души вы знаете, что сэр Уильям совершил смертный грех. Не добавляйте новых мерзостей к уже содеянным. Возвращайтесь в Лиснаски. Я не позволю вам устраивать хаос в Магуайр-Форде.
      Под ее негодующим взглядом мужчины стали медленно поворачивать коней. Вскоре по дороге в Лиснаски протянулась длинная кавалькада вооруженных факелами всадников. Только тогда Жасмин Лесли громко охнула и упала на колени.
      - Кажется, твой ребенок решил появиться на свет раньше срока, выдавила она сквозь стиснутые зубы.
      - Мама! - вскрикнула Фортейн, подбегая к матери. Джеймс Лесли, не дожидаясь помощи, отстранил падчерицу, поднял жену на руки и понес к замку.
      Увидев это, старая Бидди поспешила навстречу:
      - У вас есть родильный стол, милорд? Сверху уже мчалась Рохана.
      - Я позабочусь о миледи, - пообещала она, - как всегда с самого ее рождения.
      - Пусть Бидди нянчит младенца, когда тот родится, - приказала Жасмин, боясь, чтобы старушка не обиделась. - Она тоже может мне помочь, поскольку не раз принимала детей. - И, застонав, добавила:
      - Этот ребенок слишком нетерпелив. Не то что ты, моя Фортейн, медлила до последнего и ждала, пока тебя перевернут. Ах! Я чувствую головку ребенка. Она вот-вот выйдет!
      Джеймс Лесли знал, что делать. Уложив жену на стол, он прижал ее плечи к столешнице, чтобы облегчить труд женщин. Очевидно, времени для проволочек не оставалось. Жасмин громко охала. Никогда у нее не было таких скорых родов!
      - Рохана! - отчаянно вскрикнула она.
      Служанка подняла юбки и раздвинула ноги госпожи.
      - Вы правы, миледи, головка уже видна. При следующей схватке постарайтесь тужиться. О-о-о! Почти вышла! Клянусь, в жизни не видела, чтобы все так быстро закончилось, моя принцесса! Ой!
      Она едва успела поймать новорожденного, почти выпавшего из материнского тела. Дитя сразу громко завопило, протестующе размахивая ручонками, словно оскорбившись, что его так грубо вытолкнули из темного теплого чрева.
      - Кто у меня? - выдохнула Жасмин.
      - Девочка, - с восторгом проворковал Джеймс. - Прелестная маленькая злючка!
      - Что же, Джемми, ты мечтал о дочери, чтобы было кого баловать, и, как видишь, настоял на своем, - усмехнулась жена.
      Фортейн была ошеломлена. Подумать только, все происходило на ее глазах! Поразительно!
      - Они всегда появляются так быстро, мама? - поинтересовалась она.
      Жасмин слабо рассмеялась:
      - Нет, такое бывает крайне редко. Всему причиной мое падение, хотя, судя по звукам, малышка достаточно сильна.
      - Чудесное дитя, - вмешалась Бидди, кладя обтертого и завернутого в свивальник ребенка на руки матери. - Красавица!
      - Как мы назовем ее? - осведомился Джеймс Лесли. Жасмин надолго задумалась.
      - Отем <Осень (англ.).>, - решила она наконец. - Отем, потому что она родилась осенью. И не только в осенний месяц, но и на склоне моей жизни. - И, увидев кувшин с розами на буфете, добавила:
      - Отем Роуз Лесли. Нашу дочь будут звать Отем Роуз Лесли.
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      АНГЛИЯ И МЭРИС-ЛЕНД
      1632 - 1635 годы
      Люби Господа и делай все, что пожелаешь.
      Святой Августин
      Глава 13
      Сэр Уильям оправился от раны, но ходить так и не смог. Ноги отнялись навсегда. Когда больному стало лучше, его переправили из дома преподобного Стина в Лиснаски. Совсем еще молодой человек, он целые дни проводил либо в кровати, либо в специально сколоченном кресле и злился на весь свет. Как ни хотелось ему обвинить в своем несчастье католиков, ничего не получалось, потому что стреляли в спину. Однако, рассуждал сэр Уильям, не будь Магуайр-Форд папистским гнездом, он ни за что не отправился бы туда и не стал инвалидом. К тому же он так и не выяснил имя преступника, поэтому считал, что именно католики ответственны за его нынешнее состояние. Подстрекаемый женой и матерью, он замышлял месть против своего брата Кайрена и Форгейн, поскольку, не явись она в Ольстер, ничего бы этого не случилось. Это они во всем виноваты.
      Никто не приезжал навестить сэра Уильяма и его семью. Почти все слуги покинули дом. Кажется, он был обречен провести остаток дней в Меллоу-Корте в обществе матери и жены. В тщетной попытке избавиться от боли и скуки сэр Уильям стал пить.
      А в это время Отем Лесли, рожденная в канун Дня Всех Святых, именуемого на кельтском Samhein, росла и крепла. Жасмин чувствовала, что это последний ее ребенок, и поэтому кормила дочь сама, отказавшись от кормилицы. Фортейн обожала малышку и почти все время проводила с ней и матерью.
      - Отем такая милая, - вздыхала она. - Я тоже хотела бы такую.., знаю-знаю, сейчас не время, мама.
      - Если Кайрену придется плыть одному, может, тебе стоило бы забеременеть, - посоветовала Жасмин. - И я смогу быть рядом во время родов. Когда соберешься к мужу, малыш будет достаточно большим, чтобы вынести плавание. Но подожди, пока мы вернемся в Англию, - там все решишь.
      Фортейн снова вздохнула. Ей хотелось мирной жизни, как у матери и сестры Индии. Дом, муж, дети и покой. Почему она не может иметь все это? Но что поделать, сама рвалась выйти замуж за человека, которого преследуют за веру. Придется строить новую жизнь в новом месте. Но когда? И сколько времени должно пройти?
      Она прижала к себе сестру, восхищаясь совершенством ее черт. Темные волосики с красноватым отливом, глаза уже в два месяца приобрели зеленый оттенок. Недавно преподобный Стан окрестил ее, а крестными стали она и брат-Адам.
      Рождество и Двенадцатая ночь прошли, и зима разгулялась не на шутку. В Магуайр-Форде все было спокойно, жители Лиснаски, казалось, притихли после октябрьских событий. К восторгу Кайрена, несколько семей, включая юного Брюса Моргана, решили отправиться с ним и Фортейн в Новый Свет. Несмотря на неизвестность и вероятную опасность такого путешествия, перед ними открывались новые возможности. Жители постарше, разумеется, не находили в себе смелости оставить Ольстер. Если они сумели выжить до сих пор, значит, им уже ничто не страшно, рассуждали они.
      Январь уступил место февралю, а февраль сменился мартом. На зеленых qjknm`u холмов резвились ягнята, появившиеся на свет месяцем раньше. Герцог начал готовиться к путешествию в Шотландию. Они ре шили уехать пятнадцатого мая, на следующий день после пятнадцатилетия Адама Лесли. И он и Дункан уже привыкли к жизни в Магуайр-Форде. Преподобный Стин по просьбе родителей наставлял их в науках. Королевский приказ должен был прибыть до их отплытия, а в ожидании этого Жасмин велела пересмотреть границы владений, разделив их на две равные части. Когда Дункану исполнится шестнадцать, на заранее выбранном месте будет построен дом для него.
      В середине апреля прискакал посланец с приказом короля, по которому поместье переходило от леди Жасмин Лесли, герцогини Гленкирк, к ее сыновьям, Адаму и Дункану Лесли. Каждому мальчику был дарован титул, поскольку их отец был герцогом. Дункан стал бароном Лесли оф Динсмор, по имени того участка, на котором предстояло возвести особняк, Адам бароном Лесли оф Эрн-Рок. Копия документа была вывешена на площади, а вторую Кайрен лично повез в Меллоу-Корт, чтобы показать брату и мачехе.
      Джейн Девере, изможденная и осунувшаяся, встретила его неприветливо.
      - Тебе было сказано не соваться сюда! - вскричала она при виде пасынка.
      - Это мой последний визит, мадам. Где Уильям? Отведите меня к нему и позовите невестку.
      Джейн проводила пасынка в маленькую гостиную, где в мягком кресле сидел Уильям.
      - Кайрен! - почти радостно воскликнул он.
      - Прости, что врываюсь без приглашения, Уилли, но я боялся, что ты не захочешь меня видеть, если я заранее извещу о своем приезде. Я привез копию документа на право владения Магуайр-Фордом. - Он вручил бумагу молодому человеку. - Как видишь, отныне хозяева там - Адам и Дункан Лесли, то есть сэр Адам и сэр Дункан. Не осталось никаких сомнений в том, кому отошли Эрн-Рок и земли. Они в руках протестантов, наставник которых - сам преподобный Стин.
      - Но Рори Магуайр остался, не так ли? - прошипел Уильям.
      - Да, и будет управляющим, пока сам не захочет уйти на покой, заверил Кайрен. - Он не причинил зла ни одному человеку, и лучше его никто не знает лошадей. Он там нужен.
      - Но он католик! - упрямо пробормотал Уилли.
      - А его хозяева - нет. И не вздумай задевать Гленкирков, Уилли. Шотландия не так далеко, и Джеймс Лесли просто раздавит тебя.
      - А по мне, так лучше умереть, - с горечью отозвался Уильям. - Я ничего не чувствую ниже пояса, Кайрен. Доктор говорит, что ребенок, которого носит Эмили Энн, так и останется нашим единственным. Что, если родится девочка? Я сижу здесь один. Кроме матери и жены, никого не вижу. Их благородство и сочувствие невыносимы. Меня тошнит от их кудахтанья. Лекаришка утверждает, что, хоть я инвалид и больше не мужчина, во всем остальном здоров как лошадь и протяну достаточно долго. Ты рад этому, братец? Я, возможно, еще тебя переживу!
      - Мне жаль, Уилли, но, по правде говоря, тебе некого винить в этом, кроме себя. Да, протестанты Лиснаски с радостью последовали когда-то за тобой, подстрекаемые твоей матерью и покойным Дандасом, но потом покинули своего предводителя. При виде тебя они вспоминают о том, что сделали со своими соседями и друзьями только потому, что те имели несчастье остаться католиками. О том, как ты поступил с собственной сестрой. Я искренне сочувствую тебе, но не могу не думать, что ты получил по заслугам.
      - Ты плачешь о шлюхином отродье, а не о собственном брате! прорычал Уильям. - Я рад, что наш отец умер, иначе, пожалуй, он мог бы отдать наследство тебе, грязный подонок!
      - Я не взял бы его, Уилли. Ольстер навеки останется для меня местом скорби. Я здесь чужой. Мелдоу-Корт принадлежит тебе и твоим детям. Желаю удачи, младший брат.
      - Что тебе нужно? - холодно осведомилась Эмили Энн, входя в комнату вместе со свекровью. Женщина гордо несла огромный живот, и Кайрен mebnk|mn задался вопросом: кто родится у брата и узнает ли он об этом? Правда, похоже, Эмили Энн уже на сносях.