- Минуточку, мистер Айзексон! Несомненно, вы располагаете информацией о том, что у меня в настоящий момент нет даже портфеля советника и что практически вся моя энергия сейчас и в обозримом будущем направлена на другое?
      - Это так, но вы до сих пор остаетесь боссом. Все выполнят ваши указания, стоит вам лишь сказать. Разумеется, мы не пытались вступить с вами в деловые отношения раньше, но на сегодняшний день ничто не может воспрепятствовать вашему участию в самом колоссальном деле, которое когда-либо предпринималось. Уже сейчас мы самая большая корпорация из всех ранее существовавших, мы продолжаем расширяться, причем быстро. Не занимаясь мелочами в бизнесе и не тратя времени на мелких чиновников. Вот чек на миллион, хотите, я положу эту сумму на ваш счет...
      - Меня это не интересует.
      - Такой гонорар только за знакомство,- продолжал собеседник как ни в чем не бывало, словно его и не прерывали.-И двадцать пять миллионов последуют за первым взносом тотчас, как мы получим привилегии.
      - Меня это не интересует.
      -- Не-е-е-ет? - Айзексон удивленно посмотрел на лииз-мена. А Сэммс уже подключил Линзу.- Ладно". Я признаюсь - вы нам ужасно нужны. Вы достаточно умны, чтобы понимать - ведь мы любым способом добьемся своей цели - с вами или без вас. Впрочем, с вами все шло бы проще и быстрее. Поэтому я уполномочен предложить вам кроме упомянутых двадцати шести миллионов...-он посмаковал эти слова, прежде чем изрек,-двадцать два с половиной процента от космических перевозок. На сегодняшнем рынке это означает пятьдесят миллионов, через десять лет такая сумма превратится в пятьдесят миллиардов. Это максимум, что я могу предложить, высшая ставка.
      - Я рад слышать, но все же меня ваше предложение не заинтересовало,-и Сэммс зашагал от Айзексона, вызвав при этом своего друга Киннисона.
      - Род? Говорит Вирджил.
      И он пересказал происшедшее.
      - Фью! - Киннисон выразительно присвистнул.- А они не из робкого десятка, как ты считаешь? Для начала получают согласие - и вот ты уже заворачиваешь в бумажку то, что они просят, и вручаешь им, словно фунт кофе.
      - Или ты, Род.
      - Может быть...-сказал в раздумье гигант-линзмея - Но каков крючок! Полнейшая законность и обоснованные аргументы - все в их пользу. Дальние планеты - альфа Центавра, Сириус, Проция и другие. Монополия на все перевозки будет означать...
      - Рабство, ты имеешь в виду! - взорвался Сэммс.- Это отбросит Цивилизацию на тысячу лет назад!
      - Конечно, но разве их это волнует?
      - То-то и оно... Негодяй признался, что они при необходимости обойдутся и без моей помощи". Меня, сам понимаешь, удивляет такое заявление.
      - Очень просто, Вирдж. Ему не известно, кто такой лин-!мен. Никто не знает, кроме самих линзменов. И потребуется какое-то время, чтобы слухи о них просочились в общество.
      - И еще потребуется время, чтобы им поверили.
      - Верно. А теперь вернемся к фирме "Межзвездные Космические Пути". Станет ли она монополией - к чему стремятся ее руководители? Вряд ли. Напомню тебе: не случайно больше половины членов Солнечного Совета - линз-мены, а любой галактический советник автоматически становится линзменом. Поэтому продолжай начатое дело, мой мальчик, не думай больше об Айзексоне и компании. Он будет у нас вместе с компаньонами вод колпаком, пока ты находишься в отъезде.
      - Но мне сдается, я упустил какие-то детали.
      Сэммс вздохнул с облегчением, когда вошел в штаб-квартиру Патруля.
      Очередь на регистрацию небольшая, но у Сэммса не было времени ждать. Разнаряженная, но далеко не глупая блондинка, оборвала себя на полуслове и сказала человеку, стоявшему перед ней:
      - Извините, пожалуйста! Одну минуточку... Сэр Первый Линзмен Сэммс?..
      - Да, а вы мисс Риган?
      Ее коммуникатор, в просторечии "болтающий ящик", заработал.
      - Первый Линзмен Сэммс прибыл, сэр,- объявила девушка и выключила связь.
      - Добрый вечер, Сильвия. Вызовите заместителя командира Вагнера, пожалуйста, или кого-нибудь еще, кто занимается оформлением,- попросил Сэммс.
      - Сэр, вы уже оформлены. Командор Клейтон ждет вас... А вот он и сам.
      - Привет, Вирджил! - Командор Клейтон, большой, солидный мужчина с покрытым шрамами лицом и копной седых волос, энергично пожал Сэммсу руку. В его петлицах сверкали две серебряные звезды, знаки отличия главнокомандующего Континентальным контингентом Патруля.- Я подброшу тебя. Мисс Риган, вызовите "клопа", пожалуйста!
      - О, в этом нет необходимости, Алекс! - запротестовал Сэммс.- Я найду себе что-нибудь сам.
      - Только не на базах Патруля в Северной Америке, дружище. Ни где-либо еще: ведь линзмены пользуются абсолютным приоритетом. Пусть пораньше все усвоят эту истину.
      "Клоп" - автомашина, напоминавшая джип,-ждала у дверей. Два человека вскочили в нее.
      - "Чикаго" - и мигом! - приказал Клейтон.
      Водитель воспринял его слова буквально. Гравий вылетел из-под шин, когда маленький автомобиль сорвался с места и взял старт к воротам. У ворот, часовой четко отсалютовал, увидев промчавшего мимо него "клопа". Мимо казарм, мимо ангаров и взлетных полос аэропорта, на космодром. Космические ангары - это огромные, широко раскинувшиеся строения, созданные из бетона, и стали, сверхпрочных огнеупорных материалов, а также изоляции и вакуумных устройств. Они снабжены кондиционерами и холодильным оборудованием для производства тысяч тонн льда в час. Предназначены ангары не только для технического обслуживания, погрузки и разгрузки, но и для защиты имущества и людей от последствий взрывов при старте и посадке космических кораблей.
      Огромное расстояние между двумя ангарами скрадывало их истинную величину, а также размеры кораблей, возвышавшихся над ними. Издали "Чикаго" казался вполне безобидным и маленьким. Но когда "клоп" приблизился к нависшему над ним корпусу корабля и водитель резко затормозил, стараясь остановить машину у самого входа в ангар, Сэммс едва удержался, чтобы не вздрогнуть. Эта холодная, безмолвная, серая, плавно округлая стена из стального сплава нависала над ними невероятно высоко, убегая ввысь пугающе далеко, за видимые пределы устойчивости. Казалось," она вот-вот упадет.
      Сэммс невольно уставился на грозную массу металла, горой возвышавшуюся над ним, и улыбнулся - не без усилия - своему спутнику.
      - Как ты считаешь, Алекс, нужно ли человеку преодолевать страх от мысли, что корабль вот-вот упадет на него? Я как-то до сих пор с этим не справляюсь.
      - Да ты, вероятно, и не сможешь. Мне так и не удалось пересилить страх, а ведь я тут один из самых старых ветеранов. Многие утверждают, что не обращают внимания, но, разумеется, когда поблизости нет детектора лжи. Вот потому-то пассажирские ангары просторнее и больше, чем сами корабли,- слишком много пассажиров падает в обморок. Их приходится укладывать на носилки, а это загораживает проход. Однако дикий страх на Земле перед полетом в космос имеет все же положительный момент: попав внутрь корабля, пассажиры чувствуют себя в полной безопасности и не устраивают скандалов.
      - Хорошо, я кое-как справился с боязнью. До свидания, Алекс, спасибо тебе!
      Сэммс вошел в ангар, плавно поднялся наверх, сопровождаемый офицером, в каюту капитана и устроился в удобном кресле перед ультраволновым экраном. На экране коммуникатора дежурный произнес:
      - Винфилд - к Первому Линзмену Сэммсу. Вы готовы стартовать в двадцать один ноль-ноль?
      - Сэммс - к капитану Винфилду,- ответил линзмен.- Я буду готов.
      Резко завыли сирены. Аварийная станция Р1ХМУ наполнила эфир сигналами об опасности. Персонал и технику, которые находились поблизости от ангара "Чикаго" и могли пострадать от взрывной волны, отвели в безопасное место.
      Последовал взрыв. На экране появилась сине-белая вспышка.
      Скоро экран просветлел. Нижние, плотные слои атмосферы "Чикаго" прошел за секунды; затем воздух становился все более разреженным, корабль устремлялся вперед все быстрее и быстрее.
      Вот уже он в открытом космосе. Земля превращалась в быстро сжимавшийся крошечный мячик, даже Солнце становилось меньше, бледнее, а свет его заметно слабел. Скорость "Чикаго" приобрела постоянную величину; скорость, непостижимая для человеческого разума.
      ГЛАВА 5
      Много часов подряд Вирджил Сэммс сидел неподвижно, уставившись на экран, но он почти не видел его, хотя было на что посмотреть - чудеса космического пространства, постоянно меняющаяся, непрерывно движущаяся панорама с невероятно блестящими точками, величина которых не поддавалась определению на глаз, трудно сказать - большие они или маленькие. Удивительная картина развертывалась на фоне посеребренного дымкой черного бархата. Такое зрелище не может надоесть даже самому придирчивому наблюдателю. Но Сэммса охватили невероятно тяжелые раздумья. Ему предстояло решить проблему, не имевшую, очевидно, решения. Как... как... КАК сумеет он сделать то, что обязан сделать?
      Сэммс понял, что приближается время посадки: он поднялся и легко поплыл через каюту к натянутому канату: перебираясь по нему, добрался до рубки управления. Разумеется, Сэммс мог находиться в рубке с самого начала полета, если бы захотел, но зная, что космические офицеры не любят, когда в эту святая святых входят посторонние, он и не появлялся там без особой необходимости.
      Капитан Винфилд, уже пристегнувшись, сидел на командирском месте. Пилоты, навигаторы и компьютерщики занимались каждый своим делом.
      - А я только что собирался позвать вас, Первый Линз-мен,- Винфилд указал рукой в сторону кресла рядом с ним.- Пожалуйста, займите место помощника капитана.- И через пару минут: - Переходите на инерционный ход, мистер Уайт!
      - Внимание всему экипажу,- спокойно произнес помощник капитана Уайт в микрофон.- Приготовиться к инерционному маневрированию. Класс номер три. Начали!
      Крошечные красные огоньки на панели моментально стали зелеными. Белым светом засиял блок "Бергенхольма", после чего масса Вирджила Сэммса вдруг возросла от нуля до пятисот двадцати пяти фунтов - на военных кораблях тогда не тратили полезную площадь на такие пустяки, как установка искусственной гравитации. Сэммс готовился к перемене силы тяжести, ожидал ее: дыхание его стало свистящим. Но, будучи весьма заинтересованным побыстрее преодолеть неприятные ощущения, он, конвульсивно сглотнув пару раз, сделал несколько глубоких вдохов и обрел норму.
      Главный пилот погрузился с головой в работу, с виртуозным мастерством выполняя задание, что соответствовало его рангу и званиям; его действия были настолько отточены, что казались простыми. Он словно выводил трели, брал аккорды, арпеджио - все на пульте, и - манипулируя педалями, направлял с филигранной точностью мощные силы супердредноута-необходимо придерживаться скорости, заданной в Нью-Йоркском космическом порту, координируя ее гравитацией планеты, находящейся уже далеко внизу.
      Сэммс уставился на экран: сначала на непривычно крошечное горячее солнце, затем на окружающий его мир, обманчиво голый и необитаемый, куда они неслись с ужасной, пугающей скоростью.
      - Мне кажется невероятным... - заметил он, обращаясь отчасти к Винфилду, а больше к самому себе,- что это Солнце может быть таким горячим. Ригель IV находится почти в двести раз дальше от него, чем Земля от Солнца, примерно восемнадцать миллиардов миль - и все же на окружающих планетах жарче, чем в пустыне Сахара.
      - Синие гиганты всегда и большие, и горячие,- ответил капитан, будто речь шла об общеизвестном факте,-а их радиация, пусть и невидимая глазу, вообще смертельна. А Ригель в этом регионе - одна из самых больших планет, правда, другие тут намного горячее. Дорадус С, к примеру, по сравнению с ним просто обычная сальная свечка. Я собираюсь на днях слетать туда, посмотреть. Но довольно об астрономии - мы находимся уже на высоте двадцати миль, ваш город прямо под нами.
      "Чикаго", плавно замедлив полет, остановился, зависнув неподвижно, реактивные двигатели издавали мягкий шипящий звук. Сэммс направил свой зрительный луч вниз, а вместе с ним и мысль ищущую, вопрошающую. Никогда лично не встречаясь с ригелийцами, он не мог представить их в своем сознании и найти схему поведения, необходимую для установления контакта с представителями этой расы. Но, заранее зная тип мышления существа, с которым он предполагал войти в контакт, Сэммс осмотрел весь ригелийский город, но не нашел ничего подходящего. Общение получилось весьма неполным и несовершенным: без сомнения, контакт не удался. Впрочем, он сумел добиться, чтобы его поняли.
      "Надеюсь, вы простите мне это, возможно, неприятное для вас и определенно непрошеное вторжение,- подумал он, тщательно и медленно,- ведь мне хотелось обсудить с вами проблему, которая вскоре приобретет исключительное значение для всех разумных существ, обитающих на планетах Вселенной".
      - Я приветствую тебя, теллурианец,- разум соединился с разумом. Собеседник-ригелийский профессор социологии, стоявший у своего письменного стола, был похож на настоящее чудовище: бочкообразное тело, четыре ноги-колоды, ветвистые руки-щупальца, неподвижный купол головы, отсутствие глаз, а вместо ушей... Тем не менее разум Сэммса соединился с разумом монстра очень быстро и без всяких усилий; Сэммс установил почти такой же контакт, как с разумом собственной дочери!
      Да что разум! Трансцендентная уравновешенность, головокружительный диапазон мышления и кругозор, невозмутимое и несокрушимое спокойствие, наивысшая безмятежность, уверенная определенность и точность, железная стабильность - вот какие встретил он качества, незнакомые и немыслимые для человеческой и человекообразной расы.
      - Отбрось все мысли о вторжении, Первый Линзмен Сэммс... Конечно, я слышал о вас, людях, но никогда всерьез не рассматривал возможность встречи с одним из вас, причем с установлением контакта разумов. Впрочем, у нас появились сообщения, будто наше сознание не в состоянии войти в контакт с разумом представителя вашей расы, разве что крайне ограниченно и неполно. Я теперь понимаю: именно Линза способствует такому совершенному контакту и только благодаря ей вы прибыли сюда. Это правда?
      - Правда,-и Сэммс стал молниеносными импульсами мозга сообщать свою концепцию Галактического Патруля. Сначала все шло довольно гладко, но, пытаясь подробно описать качества, необходимые для линзмена, Сэммс стал сбиваться.-Сила, энергия, кругозор, конечно... диапазон... умение командовать... Но превыше всего абсолютная независимость... полная устойчивость к коррупции...
      Сэммс, конечно распознал бы такой разум, встретив и изучив его, но вот как его найти... Наверняка не найдешь подходящий разум на планетах, где царит сила и власть. Он сам и Род Киннисон случайно оказались среди власть имущих, а вот Костиган нет... и Кнобос, и Дал Налтен...
      - Я понял тебя,- прервал его ригелиец, уяснив, что Сэммсу больше нечего сообщить.- Конечно, я не гожусь для такого дела; и не знаю никого, кто мог бы подойти. Постой...
      - Неужели ты считаешь себя непригодным?! - воскликнул Сэммс.- Я был уверен, встретив твой разум. С умом такой глубины и широты, с огромным кругозором и блестящими мыслями и мощью, ты, без сомнения, неуязвим для коррупции!
      - Это верно,- сухо согласился собеседник.- Таковы мы все. Ни один ригелиец не был, не будет и не может быть, пользуясь твоей терминологией, "коррумпированным" или "подверженным коррупции". Впрочем, только интенсивней-шая концентрация моего разума на каждой клеточке твоего сознания помогает расшифровать в доступной форме твои высказывания.
      - Так вот оно что. О, я понял. Я начал не с того конца: я стал искать в первую очередь качества, редкие для моей собственной расы.\
      - Разумеется>Мы, ригелийцы, обладаем, пожалуй, также достаточно развитым умом. Названные качества, например, "сила", "энергия" так же редки у нас, как абсолютная независимость мышления среди вас. То, что ты называешь "преступлением", нам не известно. У нас нет полиции, правительства, законов, организованной армии. Наш принцип, применяя ваш лексикон: "Мы живем сами, позволяя жить другим. Мы работаем сообща на общее благо".
      - Я не знаю, что ожидал найти здесь, но определенно не такое...- Сэммс чувствовал себя, причем впервые, полностью раздавленным, потерянным.- И ты считаешь, у меня нет никаких шансов?
      - Я уже подумал об этом, шанс есть... Правда, слабый, но все-таки шанс,медленно проговорил ригелиец.- Например, я вспоминаю одного любознательного мальчика, первым посетившего вашу планету. Очень многие из нас удивлялись, беседуя между собой или мысленно раздумывая, о странных свойствах разума этого малыша. Что заставило его или других потратить время, усилия и энергию на совершенно, казалось бы, бесполезное занятие - исследование новых планет? Зачем? Он даже изобрел какие-то доселе неизвестные двигатели и открыл новые виды энергии, которые, я считаю, никогда не принесут реальной пользы!
      Сэммс был потрясен той холодной убежденностью, с которой ригелиец выступал против освоения межзвездных просторов.
      - Я должен отыскать этого мальчика и поговорить с ним. Он сейчас, наверное, где-нибудь далеко от дома, летит в космосе? Вы хотя бы приблизительно знаете, где он может находиться?
      - Сейчас мальчуган в своем родном городе; он поднакапливает средства и изготовляет горючее, дабы потом продолжить свою бесполезную деятельность. Название города... то есть., на твоем английском языке звучит... Сантаун, Санберг? Нет, это должно отражать специфику... Ригельсвиль? Ригель Сити?
      - Ригельстон, я бы так предложил...- вставил Сэммс.
      - Точно - Ригельстон,- ригелиец отметил его местонахождение на воображаемой карте полушарий, выполненной гораздо аккуратнее и подробнее, чем на глобусе, который в это самое время изучали капитан Винфилд и его помощник.
      - Благодарю. А теперь не могли бы вы связаться с юным исследователем, попросив его собрать весь свой экипаж и тех, кого может заинтересовать мой проект?
      - Конечно, да. Сделаю. Мальчик и подобные ему люди не совсем нормальны, сами понимаете, однако, я думаю, даже они не столь безумны, чтобы появиться на вашем корабле.
      - А им нет необходимости являться сюда. Встреча произойдет в Ригельстоне. Я буду настаивать провести ее там.
      - Настаивать? Чувствую, ты не лжешь. Вот странно... Я бы сказал, фантастически странно. Вы, склочные, агрессивные, антисоциальные, порочные, мелкие душонки без извилин в мозгу... Вы, трусливые, нервные, быстро и без причин возбудимые, нестабильные, уродливые как морально, так и физически...такие оскорбительные слова-мысли сыпались настолько щедро и безлично, словно ригелиец говорил о погоде. Помолчав, он продолжал: - И все-таки в стремлении воплотить этот абсолютно иллюзорный прожект ты подвергаешь себя- опасным испытаниям, на какие я не согласился бы ни при каких обстоятельствах. Может быть." Не исключено, что в данном случае ты реализуешь принцип совместной работы на общее благо: мой рассудок из-за отсутствия конкретных данных не в состоянии это понять. Теперь я связываюсь с исследователем Дронвиром.
      - Пожалуйста, попроси его не представляться мне. Я не хочу являться на встречу с предвзятым мнением.
      - Резонная мысль,-согласился ригелиец.-Кто-нибудь в аэропорту укажет вам выжженное пространство на суше, место, где космический корабль наших исследователей совершает посадки, которые приводят нас в ужас; Дронвир попросит встретить тебя в аэропорту и привезти на условленное место.
      Телепатическая связь оборвалась: Сэммс повернул свое бледное, покрытое потом лицо к капитану "Чикаго".
      - Боже, какое напряжение! Не советую заниматься телепатией без особой на то необходимости, прежде всего с такими отличающимися от нас расами, как ригелийцы!
      - Не беспокойся, не буду! - слова Винфилда прозвучали не слишком сочувственно, но мягкий тон голоса исправил впечатление.-Ты выглядишь так, словно тебя здорово отдубасили. Что прикажешь делать дальше, Первый Линзмен?
      Сэммс отметил на корабельной карте местоположение Ригельстона, затем надел наушники и специальный, устойчивый к радиации бронекостюм, снабженный охладительной системой и, главное, толстыми свинцовыми стеклами для защиты глаз.
      Аэропорт, расположенный довольно далеко от самого города, они нашли без особого труда, а также полосу, где разрешили посадку теллурийскому кораблю. Он опускался медленно, сопла легко справились с гравитацией, вдвое более сильной, чем на его родной планете. Потоки огня и газа не добавили новых значительных разрушений к произведенным находившимся там кораблем. Очертаниями он напоминал торпеду, обладая массой, равной одной двадцатой массы "Чикаго".
      Супердредноут совершил посадку, уйдя в твердый и сухой грунт на глубину десяти-пятнадцати футов, прежде чем остановился. Сэммс, ведя телепатическую связь с существом, которое, согласно договоренности, встречало его, быстро проанализировал его разум, войдя в тесный контакт с ним, и понял бесполезность своей затеи - прибывший не мог стать линзменом.
      Сэммс тяжело спустился по трапу. Удвоенная сила тяготения чуть затрудняла его шаг, но нагрузку он в состоянии выдержать гораздо лучше, нежели решить предстоящие проблемы. У трапа ждал ригелийский автомобиль с гостеприимно распахнутой дверцей.
      Сэммс представлял - правда, в общих чертах,-какова будет модель машины. Двухколесный экипаж немного походил на его собственный "диллингем". Кузов напоминал узкую стальную торпеду, тупо закругленную с обеих концов. Окна отсутствовали, но вот что бросилось в глаза, удивив его неожиданно и неприятно: твердая, вязкая сталь, из которой был сделан корпус, имела толщину полтора дюйма; и даже это чрезвычайно мощное бронированное тело побито и поцарапано, особенно спереди и сзади. Повреждения, хаотично разбросанные по поверхности, глубокие вмятины, такие же, как на крыльях земных гоночных автомобилей.
      Линзмен вошел, не испытывая особой радости, в мрачный, черный салон машины. Дверца, похожая на иллюминатор, казалось, вообще не пропускает света. Интерьер внутри машины выполнен в черных тонах. Сэммсу салон напоминал угольный подвал в полночь! Сэммс даже вздрогнул, затем неуверенно телепатически обратился к водителю:
      - Кажется, мой контакт с тобой ослабевает. Я опасаюсь, что мне придется буквально вцепиться в тебя крепче, отбросив условности и вежливость. Лишенный света и развитого,как у вас, чувства ориентировки, я оказался сейчас практически беспомощным.
      - Не беспокойся, Линзмен. Я предложил сохранить тесный контакт, но ты, мне показалось, отказался. Вероятно, просто недоразумение из-за нашей взаимной неосведомленности об особенностях мышления друг друга. Пожалуйста, расслабься и настройся на мое сознание, входи! Ну как, лучше?
      - Несравненно лучше. Благодарю.
      Сэммс действительно почувствовал себя вполне сносно. Темень исчезла, поскольку с помощью восприятия риге-лийца он мог "видеть" и в темноте, полно и объемно воспринимая окружающую обстановку. Сэммс отлично ориентировался как внутри автомобиля, так и рядом с ним, а также видел огромный звездолет, на котором прибыл на Ригель IV. Он мог рассмотреть подшипники и палец коленвала в двигателе внутреннего сгорания автомобиля, внутреннюю структуру сварных швов, скрепляющих стальные листы, оживленную толчею в аэропорте и даже предметы, лежащие глубоко в грунте. Он обозревал и детально различал самые открытые части атомного двигателя "Чикаго".
      Сэммс не терял времени зря. Теперь, отыскав глубокое, удобное кресло, сделанное по форме человеческого тела, приваренное к полу и оснащенное мягкими ремнями для безопасности пассажира, он быстро уселся и закрепил ремни.
      - Готово?
      - Готово.
      Дверца захлопнулась с диким лязгом, так что в наушниках загрохотал гром. И это только начало. Мотор заработал - взревел двигатель внутреннего сгорания, мощность которого, видимо, превышала тысячу лошадиных сил, достигая максимальной эффективности - результат творческой мысли инженеров. Их, бесспорно, не беспокоило такое земное понятие, как шум или вибрации. Машина сорвалась с места, ускорение отбросило Сэммса глубоко в кресло. Скрежет от трения о поверхность шин и шум работающего двигателя порождали страшный рев, а тут еще вибрация и резонанс металла - все грозило Линзмену встряхнуть мозги в его черепной коробке.
      - Ты страдаешь! - воскликнул водитель, явно сочувствуя гостю.- Меня предупреждали - стартовать и останавливаться нужно не резко, ехать медленно и осторожно объезжать препятствия. Предупредили, что ты хрупкий и изнеженный, я поэтому стараюсь двигаться с максимальной осторожностью. Скажи, я плохо веду машину, слишком резко?
      - Да нет, все в порядке. Дело в другом. Этот невероятный шум...- а потом, решив, что ригелиец просто не поймет его, Сэммс быстро продолжил: - Вибрации в атмосфере, от шестнадцати колебаний в секунду до девяти-десяти тысяч.- Он объяснил, что такое секунда.- Моя нервная система чувствительна к таким вибрациям. Но я, предусмотрев это, постарался ненадежнее защититься. Не обращай внимания.
      "Атмосферные вибрации? Атмосферные вибрации? Атмосферные вибрации?"
      Водитель удивленно размышлял, получив эту новую для него информацию. Вот он обогнул обшитый сталью бетонный столб на скорости минимум шестьдесят миль в час, проскочив так близко от него, что соскреб слой защитного покрытия с металла.
      Водитель затормозил слишком резко, стараясь разминуться с дико мчавшимся навстречу грузовиком; ремни безопасности безжалостно врезались в тело Сэммса, чуть не разрезав его на мелкие кусочки; не помог ни скафандр, ни остальное снаряжение.
      Вот водитель вклинился в поток транспорта, причем рискованно, лишь на долю дюйма не столкнувшись с огромной стальной колонной с одной стороны и вереницей скоростных экипажей с другой.
      Затем сидящий "за рулем" виртуозно выполнил двойной поворот с разворотом, едва разъехавшись на встречной полосе с машинами, мчавшимися в противоположном направлении.
      Словно подытоживая всю эту наглядную демонстрацию сумасшедшей езды, водитель влился на полной скорости в поток оживленной магистрали, до отказа забитой транспортом; странно, что там ему удалось найти место для своего автомобиля. Правда, автомобили не разъехались, а коснулись вскользь корпусами - вмятины ерундовые, глубиной только в дюйм, но поистине адский шум и грохот.
      - Я не могу понять, какой эффект от таких вот вибраций,- в конце концов решился спросить ригелиец, не сознавая, как туго приходится гостю. Для водителя все шло своим привычным чередом.
      - В этом мире, боюсь, понять этого нельзя,- заметил Сэммс слабым голосом.Здесь, очевидно, тоже, как и везде, жители больших городов убивают сами себя, используя для передвижения транспорт.
      - Да, мы постоянно строим новые дороги, но их все равно не хватает и не хватает.
      - А что это за холмики вдоль дороги? - Сэммс уже в начале поездки обратил внимание на длинные, очевидно, светонепроницаемые сооружения; они были единственными непрозрачными объектами.- Или это что-нибудь секретное, о чем мне нельзя спрашивать?
      - Что? О, эти? Вот потеха!
      Один из ближайших холмиков вдруг утратил непрозрачность, наполнился яркими полосами и вспышками и стал похож на ткань с бешено мчащимися узорами неописуемой конфигурации, с ярко вспыхивающими знаками, которые, как изумленно обнаружил Сэммс, имели определенный смысл. Выяснил он это самостоятельно, не обращаясь к ригелийцу.
      ЕШЬТЕ ПИЩУ ТИГМИ!
      - Реклама! - молниеносно понял Сэммс.
      - Реклама. Ты же тоже не видишь ее, когда сидишь за рулем?
      Наконец-то установился первый контакт между двумя высокоразвитыми расами в Первой галактике.
      Бешеная езда продолжалась, шум становился все более непереносимым. Трудно нам представить город с пятнадцатью миллионами жителей, в котором, несмотря на развитую и широко разветвленную транспортную сеть, никогда не предпринималось ни малейшей попытки бороться с шумом! Каково же пришлось Первому Линзмену Сэммсу - он был вынужден терпеть грохот целый день.
      Массивный ригелийский автомобиль прокладывал себе путь в плотном потоке машин, взбираясь вверх по магистралям, зажатым между стальными стенами без окон.
      Наконец машина остановилась рядом со зданием, большая часть которого еще строилась. Тяжелая дверца автомашины распахнулась. Они вышли.
      И тогда - это свершилось при дневном свете - Сэммс просто остолбенел от немыслимого сочетания ярких красок предметов, окружающих его. Представшие его взору цвета вообразить невозможно ни одному существу, обладающему зрением. Красные, желтые, синие, зеленые, пурпурные... Оттенки одной гаммы цветов или случайно возникшие дичайшие сочетания - все это резало глаза и доставляло такой же дискомфорт, как чудовищный шум.
      Напряженный и настороженный, линзмен проследовал за своим гидом по узкой дорожке, ведущей сквозь стену, где трудились клепальщики и сверлильщики. Вскоре они очутились в комнате практически без стен. Вместо потолка положены ярус за ярусом огромные балки. Но это - место их встречи: там собралась почти сотня ригелийцев!
      Направляясь к собравшимся, Сэммс неожиданно увидел, что крановщик уронил стальную плиту весом в пару тонн с высоты восьми или десяти футов на пол прямо позади него.
      - Я был готов выскочить из скафандра,-так описывал Сэммс свою реакцию; это описание, видимо, соответствовало его реальным переживаниям.
      Во всяком случае, он на короткое время потерял контроль над собой, и ригелиец послал ему мысленный импульс, успокаивая, спрашивая и удивляясь одновременно. Ригелиец никак не мог понять такую повышенную чувствительность теллурийца, как Сэммс не постиг, что для этих людей понятие физического насилия абсолютно незнакомо.
      Сэммс закрыл глаза, спасаясь от хаоса ярких красок, невероятным усилием воли отвлекся от оглушительного шума, принуждая себя сконцентрироваться каждой клеткой мозга на своей задаче.
      - Прошу вас синхронно подключиться к моему сознанию, и чем больше вас будет, тем лучше,- направил он свою мысль на группу людей, а потом стал общаться с каждым в отдельности. И никто ему не подошел. Некоторые были сильней других, инициативнее, энергичнее, более напористые. Но никто не подходил. Пока...