– Сэмюел уехал в контору. И я уже дважды просила тебя ни в коем случае не вызывать моего мужа на дуэль. Скандал больше всего повредит именно мне.

Ее слова произвели желаемый эффект. Кузен сел на место, глядя на нее с нескрываемым недоверием.

– Неужели ты простила негодяя? Как ты могла?

– Я ничего ему не простила. Его пребывание здесь временно. Я намерена ввести его в общество.

Поскольку все трое тут же запротестовали, Кэсси подняла руку, пытаясь их успокоить.

– Я требую, чтобы вы меня выслушали.

Берти размешивал чай с таким видом, как будто это было самое интересное занятие в мире. Филипп скривил рот в ухмылке. Уолт барабанил пальцами по чашке, выражая этим свое нетерпение.

Они ничего не знали про договор о раздельном проживании. Не собиралась Кэсси им рассказывать и о своих планах поиска компрометирующих Фирта документов. Она не хотела, чтобы молодые люди вмешивались в ее дела, какими бы благородными ни были их намерения.

– Уже очень давно Сэмюел хотел быть принятым в обществе, – сказала Кэсси, – поэтому все должны считать, будто мы воссоединились. Он обещал, что, после того как он освоится в свете, мы будем жить в разных домах.

– Он обманывает тебя! – взорвался Уолт. – Этот мерзавец пытается завоевать твое доверие. Он, он... он соблазнит тебя!

Неловкое молчание воцарилось в комнате. Лицо Уолта стало таким же красным, как его прыщи. Двое других выглядели смущенными и бросали украдкой вопросительные взгляды на Кэсси.

Огорченная, она пыталась сохранить спокойствие. Ее гости явно хотели узнать, соединилась ли она в действительности с Сэмюелом. Но она не собиралась удовлетворять их любопытство.

– Меньше чем через две недели герцог Нэнвич дает бал, открывая сезон. Мы будем там с Сэмюелом.

– Он, безусловно, заставил вас это сделать! – уверенно заявил Филипп. – Мы этого не можем допустить.

– Позвольте нам защитить вас от бандита, Кэсси, – добавил Берти весьма серьезно.

Излучая преданность, Уолт схватил ее за руку:

– Он недостоин тебя. Он вообще незаконнорожденный.

Кэсси ощутила спазм в горле. Что-то в ней восставало против такого пренебрежительного и оскорбительного отношения к Сэмюелу. Человеку, который так чудесно играет на пианино, так изумительно нежно целовал ее. Она вырвала руку у Уолта.

– Хватит, – сказала она холодно, – я приняла решение, и надеюсь, что вы, все трое, с ним примиритесь. Обидные слова в адрес моего мужа я буду расценивать как личное оскорбление.

Неясное бормотание и ворчание были ответом на ее ультиматум. Самые разные эмоции отразились на лицах молодых людей: недоверие, огорчение, обида. И шок от предательства.

Кэсси понимала, что они рассматривают ее союз с Сэмюелом как измену. Если бы только они знали, что все это было только притворством! Все последние четыре года эти юноши были ее самыми близкими друзьями, всеми силами поддерживая ее. И теперь Кэсси сомневалась, что эти отношения когда-нибудь возобновятся.

Несколько часов спустя слуга помогал Кэсси выйти из кареты в районе Сохо. Шикарный экипаж ждал ее этим утром у выхода из дома. Ей не хотелось пользоваться таким средством передвижения, богатый экипаж казался еще одним символом того, что она живет в золоченой клетке. Но если она опять исчезнет одна, Сэмюел обязательно будет выяснять, куда она ездила.

Улыбнувшись кучеру, она сказала:

– Я зайду к старой приятельнице. Это займет не более получаса.

Когда солидный кучер снял шляпу и приготовился к долгому ожиданию, Кэсси с чувством вины подумала, что стала привыкать ко лжи. Но у нее не было выбора. Только на Божью помощь можно было бы рассчитывать, узнай кто-нибудь о цели ее визита к бывшей любовнице мужа.

Кэсси немного побаивалась предстоящей встречи. Ее обуревали различные чувства – волнение, решимость и... любопытство. Воспитанная дома, она никогда не видела куртизанок, тем более не разговаривала с ними. И все же она не колебалась. Ей надо было получить от Ханны Давенпорт информацию, которую можно будет использовать, чтобы заставить Сэмюела подписать договор.

Кроме того, Кэсси могла рассматривать этот визит как полезный для расширения своего кругозора. Возможно, ей как автору когда-нибудь надо будет показать жизнь падшей женщины.

Кэсси приближалась к дому, который стоял в ряду таких же кирпичных домов и был окружен маленьким участком с красивым железным забором. На подоконниках были видны цветущие фиалки. На белой двери, сверкая в отраженном солнечном свете, висел бронзовый молоточек.

Уютный вид жилища удивил Кэсси. Она еще раз сравнила нужный ей адрес с тем номером, который был написан над. дверью. Ошибки не было. Но она предполагала увидеть что-то безвкусное и неухоженное, а не такой приятный дом со свежевымытыми окнами.

Дойдя до порога, Кэсси опять засомневалась. Хватит ли у нее духа расспрашивать любовницу Сэмюела? Затем, разозлившись на себя за трусость, она схватила молоточек и громко постучала. Через минуту раздались торопливые шаги, шумно открылась дверь, и глазам Кэсси предстала невысокая плотная женщина с розовыми щечками, кругленькая, как яблоко. На седых волосах был обычный домашний чепец. Не очень чистый передник на блеклом коричневом платье позволял предположить, что это домоправительница. Ее энергичный вид объяснял прекрасное состояние жилища.

Открыв дверь, женщина очень доброжелательно спросила:

– Чем могу быть полезна, мэм?

– Разрешите представиться. Я леди Кассандра Фирт, мне хотелось бы поговорить...

– Вы жена мистера Фирта! Боже, какое счастье! – перебила ее пожилая женщина и, словно для королевы, широко распахнула дверь. – Заходите, заходите. Это такая большая честь.

Смущенная неожиданно теплым приемом, Кэсси оглядела скромную обстановку небольшой прихожей. Интересно, говорил ли Сэмюел о ней с этой домоправительницей? И почему жену джентльмена с таким энтузиазмом принимают в доме его любовницы?

Домоправительница поспешила снять передник. Лицо ее светилось искренней радостью.

– Простите меня, миледи. Я так смущена, я никак не ожидала... Пройдите, пожалуйста, в гостиную.

В коридоре молодая веснушчатая девушка, стоя на коленях, натирала плинтус. Она с интересом взглянула на гостью. Домоправительница обратилась к девушке:

– Саки, принеси поднос с чаем, печеньем и ромовым пирогом. К нам пришла жена мастера Сэма, и мы должны достойно встретить ее!

Мастер Сэм! У Кэсси появились неприятные предчувствия. Неужели ее муж был так близок с обитателями этого дома? Означало ли это, что он был тут частым гостем? Неужели он бывал здесь после своего возвращения в Англию?

Саки вскочила на ноги, отвесила низкий поклон и умчалась в другую часть дома.

Кэсси хотела было возразить, сказать, что не в состоянии проглотить и кусочка перед предстоящей беседой с хозяйкой дома. Но она прикусила язык и послушно последовала за домоправительницей в уютную гостиную, которая сильно отличалась от ее представлений о доме куртизанки. На камине стояла коллекция китайских собачек, стулья казались очень удобными, а у камина дожидалась корзинка с вязаньем.

– Садитесь вот здесь. – Женщина подвела Кэсси к диванчику. – Усаживайтесь поудобней. Вы даже еще более красивая, чем я предполагала, вы словно ангел, спустившийся с небес. Прекрасная жена для мастера Сэма.

Ее дальнейшее поведение невероятно удивило Кэсси. Она уселась в кресло-качалку, как будто приготовившись к долгой беседе.

Хотя Кэсси и считала, что все люди равны, она совершенно не привыкла, чтобы слуги сидели рядом с ней. Весьма возможно, в таких домах это было принято. В замешательстве она осторожно произнесла:

– Я хотела бы поговорить с вашей хозяйкой, мисс Ханной Давенпорт. Она дома?

Весело рассмеявшись, женщина воскликнула:

– О Боже мой, я и не подумала! Сегодня день уборки, и я выгляжу как служанка. – И в ответ на непонимающий взгляд гостьи она гордо объявила: – Я и есть Ханна Давенпорт, миледи.

Кэсси окаменела. Она была любовницей Сэмюела? Женщина ее возраста вполне могла быть его бабушкой! Кэсси, растерявшись, молчала, а хозяйка дома продолжала:

– Вы не этого ожидали? Вы решили, что я важная гувернантка, как в богатых домах? – Она опять рассмеялась, как будто это была хорошая шутка. – Нет, я просто обычная няня, которой очень повезло, что на старости лет ей помогает такой замечательный человек, как ваш муж.

Кэсси с трудом вникала в ее слова. Значит, Ханна Давенпорт была няней Сэмюела? Осознав это, Кэсси поняла, что оказалась в глупом положении. Сэмюел вовсе не платил своей любовнице за молчание. Официальный документ, который она обнаружила, просто обеспечивал достойную жизнь его бывшей няне. Как видно, любимой няне.

Но как это увязать с холодностью и бесчувственностью Сэмюела? Или на самом деле он не был таким? Глядя в блестящие голубые глаза хозяйки, Кэсси сказала:

– Это очень благородно со стороны Сэмюела – обеспечить вас постоянным доходом.

– И дом тоже он купил. Дом теперь мой. Слава Богу, он нашел меня четыре года назад. Он спас меня от голода и смерти.

– Как это произошло?

– Разве он не рассказывал вам эту историю? – удивилась хозяйка и добавила: – Это так похоже на него, он никогда не любил хвастаться своими добрыми делами, даже в детстве.

Неужели они говорили об одном и том же человеке? Сэмюел, безусловно, хвастался своими победами над женщинами. Правда, это выражалось не в словах. Однако его высокомерное поведение можно было истолковать так, будто он бравировал своими успехами. Опасаясь, что такие воспоминания могут вогнать ее в краску, Кэсси быстро заговорила:

– Четыре года назад? Это было как раз тогда, когда мы поженились.

– Это было за два месяца до этого. Понимаете, мы долго ничего не знали друг о друге. Потом брат мастера Сэма, лорд Джошуа Кеньон, обратился ко мне с вопросами о мастере Сэме. Я сказала ему, что рождение мальчика было зарегистрировано в церкви Святого Мартина. А через несколько дней после этого мастер Сэм нашел меня. Я в то время потеряла работу, а женщину моего возраста никто не хотел брать на новую. – Глаза ее наполнились слезами благодарности, она достала носовой платок и громко высморкалась. – Какой это был счастливый момент! Увидеть, что мой мальчик превратился в такого красивого, такого славного мужчину!

Сэмюел не был славным мужчиной. Он был талантливым мошенником, который купил Кэсси только для того, чтобы соперничать с Кеньонами. Но она не собиралась говорить ничего такого, что могло бы развеять иллюзии старой женщины.

– Вы надолго расставались с ним?

– Когда моему дорогому мальчику исполнилось десять лет, его мать уволила меня. Она сказала, что он уже вырос и его не надо опекать. – Ханна наклонилась вперед и доверительным тоном тихо проговорила: – Но я думаю, она просто ревновала. Мальчик больше времени проводил со мной, чем с нею. А Джоанна Фирт всегда хотела быть центром внимания.

Кэсси слушала с интересом. История захватила ее, так же как и возможность получить полезную, неизвестную ей прежде информацию.

– Миссис Давенпорт...

– Нет, миледи, мисс, – перебила ее хозяйка, – я никогда не была замужем. Мои сестры говорили, что это из-за моей привычки слишком много говорить и что я любого заговорю до смерти за один месяц. Но я прошу вас называть меня Ханной, как называет мастер Сэм, – добавила она, опять весело улыбнувшись.

Легче было согласиться, чем спорить.

– Хорошо, Ханна. Извините мое любопытство. Не могли бы вы побольше рассказать мне о матери Сэмюела? Я ничего не знаю о ней.

– Конечно, расскажу. И не обижайтесь на мужа за то, что он не сделал этого. Мужчины редко говорят о серьезных вещах. А вот и наш чай.

Саки принесла большой поднос с несколькими видами печенья и пирожных. Ханна наливала чай в китайские чашки, уговаривая Кэсси попробовать сладости.

– Все это сделано моими собственными руками, – с гордостью сообщила Ханна. – Попробуйте лимонный рулет, мастер Сэм его очень любит.

– Замечательно, – похвалила Кэсси, когда лимонный рулет буквально растаял у нее во рту.

С чашкой чаю в руке Ханна медленно покачивалась в кресле, которое ритмично потрескивало под ее немалым весом.

– Итак, с чего же начать? Вы, конечно, знаете, что Джоанна Фирт была актрисой. Но ей не очень-то везло на лондонской сцене.

– А почему?

– Слишком много было хороших актрис и слишком мало возможностей. Я видела много таких судеб, когда надеждам актеров и актрис не суждено было реализоваться. Это огромное количество проб, жизнь на одолженные деньги и бесконечное ожидание ответов от директора театра.

– Вы тоже были актрисой? Ханна громко рассмеялась:

– Нет! С вашей стороны весьма любезно высказать такое предположение. Но кто будет платить деньги за то, чтобы увидеть на сцене такого поросенка, как я? Нет, я работала за сценой, я была костюмером. Там я и встретила Джоанну.

Масса вопросов теснилась в голове у Кэсси. Отпив глоток чаю, она спросила:

– А какая она была?

– Склонная все драматизировать, капризная, полная несбыточных мечтаний. Ее сердце и душа были отданы театру, но бедняжка играла только роли второго плана. Потом она познакомилась с лордом Стокфордом.

– Джорджем Кеньоном, отцом Сэмюела, – добавила Кэсси.

– Джоанна была им очарована, – продолжала Ханна. – Это первый мужчина голубых кровей, которого она встретила, и, по ее словам, он был просто святым. Я пыталась предостеречь ее, объясняя, что он женат и что такие, как он, заботятся только о своем удовольствии, но она ничего не хотела слышать. Говорила, что она влюблена в него, а я думаю, что была влюблена не в этого пьяницу, а только в свою мечту. – Вздохнув, она печально покачала головой. – Уверяю вас, что Джоанна вела себя в жизни как на сцене, разыгрывая драму. И всегда была уверена, что все кончится хорошо.

Печальная история растрогала Кэсси.

– Лорд Стокфорд бросил ее.

– Да, когда Джоанна забеременела. Как многие бедные женщины в подобных ситуациях, она была уверена, что он заберет ее в свой дом. Но когда этот подлый трус узнал о ребенке, он сказал, что отцом мог быть кто-нибудь другой.

У Кэсси от изумления расширились глаза.

– А это было возможно?

– Нет, я не сомневалась в том, что Джоанна была верна этому негодяю. Она не была безнравственной женщиной. Только глупой, своевольной, желавшей все делать по-своему. Даже после рождения сына она надеялась, что лорд вернется к ней. Она писала ему письма, но никогда не получала ответа.

Взволнованная, Кэсси поставила чашку на стол.

– Как жестоко было с его стороны не признать собственного сына... – Голос ее дрожал, и она вдруг почувствовала, что может понять, почему Сэмюел возненавидел Кеньонов. И все же он абсолютно не прав, возлагая вину на всю семью, тогда как виноват был только один человек.

– А Джоанна осталась совсем без денег, лишь какие-то жалкие крохи, которые она платила мне, когда у нее изредка появлялись роли, и я оставалась с мальчиком. Это очень печальная история.

Откусив кусочек пирога, Ханна медленно раскачивала качалку. Неожиданно лицо ее опять просияло.

– Но каким чудным ребенком был мастер Сэм! Такой доброжелательный, чуткий. Если у него появлялись деньги, он покупал мне у уличной цветочницы букетик цветов раньше, чем конфету для себя.

Кэсси чуть не подавилась глотком чая. Чуткий? Доброжелательный? Она что, с ума сошла?

– Но наверное, он не всегда вел себя хорошо? – осторожно спросила Кэсси.

– О конечно, все мальчики шалят. У него было много проблем с хулиганами, пока он не вырос и не научился справляться с ними. Мог он быть и хитрецом. Я помню, как он вечерами сбегал из дома и отправлялся в театр. Там он научился так хорошо играть на пианино!

Кэсси с открытым ртом слушала рассказы Ханны о ее любимом мальчике. Даже если половину сказанного отнести за счет преувеличений любящей женщины достоинства Сэмюела намного превышали его недостатки. Несмотря на отсутствие отцовской заботы, он получил хорошее воспитание. Но во взрослую жизнь он вступил с твердым намерением стать вровень с Кеньонами. Ненависть стала основной движущей силой его поступков. Этого Кэсси не могла забыть.

Часы в зале пробили час, и она вскочила со стула.

– О Боже, я не собиралась сидеть у вас так долго! Я отвлекаю вас от дел.

– Что вы! У меня масса свободного времени благодаря мастеру Сэму. Я так рада наконец познакомиться с вами. – Улыбка исчезла с лица Ханны, и она проговорила уже совсем серьезно: – Я бы очень хотела, чтобы он поскорее вернулся из своих путешествий и посетил свою старую няню. Я уверена, вы ждете его с еще большим нетерпением.

Кэсси удивленно воскликнула:

– Но он уже вернулся! Сэмюел приехал несколько дней назад. Я думала, что вы знаете.

Лицо Ханны просияло, и она взволнованно прижала руки к груди.

– Нет, я не знала. Я не виделась с мастером Сэмом с тех пор, как он подарил мне этот дом. Это мистер Джеймисон рассказал мне о свадьбе и о том, что мастер Сэм уехал путешествовать.

Кэсси нахмурилась. Это так похоже на Сэмюела – считать, что деньги решают все проблемы.

– Наверное, он скоро заедет повидаться с вами. Поднявшись с кресла-качалки, Ханна покачала головой:

– Я знаю, он очень занят. И не думайте, что я неблагодарна.

Сердце Кэсси наполнилось жалостью к старой женщине, и она пообещала:

– Я поговорю с Сэмюелом. Не беспокойтесь, Ханна, я уверена, что он к вам скоро заедет.

– Вы хотите сказать, что, как дочь герцога, вы не будете сидеть рядом со мной за обедом на приеме? – спросил Сэмюел. Он удобно устроился на диванчике в гостиной и смотрел на Кэсси, которая стояла перед ним выпрямившись, как вышколенная гувернантка. Никогда еще жена его не выглядела так привлекательно. Локоны белокурых волос обрамляли нежное, с тонкими чертами лицо. Сэмюел задавался вопросом, знает ли она, что ее тонкая светло-зеленая юбка становится полупрозрачной, если она стоит спиной к камину, и что это дает ему возможность видеть ее красивые ноги.

Протягивая ему книгу, которую она держала в руках, Кэсси пояснила:

– Согласно этикету дочь герцога по своему положению превосходит всех дам за исключением герцогинь, жен маршалов и королевских особ. Поэтому я должна сидеть ближе к центру стола, чем вы.

– Понимаю. – Сэмюел позволил Кэсси думать, что информация была для него новостью, хотя он все это уже знал. Давным-давно Сэмюел постарался изучить все, что можно, о правилах поведения аристократов. – Однако вы моя жена, и я хотел бы, чтобы вы сидели рядом со мной. Нельзя ли что-нибудь сделать, чтобы изменить ситуацию?

Кэсси задумалась, и он видел нерешительность в этих прекрасных голубых глазах, как будто она колебалась, сказать ему или нет.

– Если я переговорю с хозяйкой заранее, это, наверное, возможно, – неохотно объяснила она, – но при этом я потеряю свой титул, для общества я уже буду не леди Кассандра, а просто миссис Фирт! Мне не хотелось бы этого.

Сэмюел оценил ее чистосердечие – ведь Кэсси могла бы и скрыть такую возможность от него.

Поднявшись, он подошел к ней, провел пальцем по ее нежной щеке.

– Что я должен сделать, чтобы уговорить вас?

Широко открытыми глазами Кэсси смотрела на него каким-то странным взглядом. Этот взгляд Сэмюел ловил несколько раз и за обедом: казалось, она искала ответ на какой-то важный для нее вопрос.

Сэмюел молил Бога, чтобы это было ее влечением к нему. Тогда он сможет надеяться, что чаша весов склонится в его сторону. Однако едва он захотел приблизиться к Кэсси, она подняла книгу, будто защищаясь.

– Будьте любезны сохранять дистанцию, – сказала она. – Я знаю все ваши методы убеждения женщин.

Она была изумительно наивной, и Сэмюел не смог сдержать улыбки.

– Вы знаете значительно меньше, чем вам кажется. И, взяв из ее рук книгу, он бросил ее на стул. Затем поднял руку жены и поцеловал ладонь, вдыхая приятный цветочный аромат. Кэсси глубоко вздохнула, но, к удивле нию Сэмюела, не отдернула руку.

– Мне кажется, для одного вечера мы обсудили уже достаточно, наверное, вы устали. Вы долго работали сегодня в своей конторе, – сказала Кэсси.

Косвенное напоминание о наступлении ночи взволновало Сэмюела. Он выпрямился и еще крепче сжал руку Кэсси, не отводя взгляда от ее лица.

– Вы приглашаете меня к себе?

Глупец. Он тут же пожалел о допущенной оплошности. Такие же ошибки он делал и в оба прошлых вечера. Когда же он научится?

Как он и предполагал, глаза Кэсси расширились от возмущения. Она выдернула руку и отступила на шаг назад.

– Нет, я просто говорила о сегодняшнем дне. Вы вернулись домой позже, чем вчера... и я подумала, что у вас какие-то проблемы на работе.

– Я провожу проверку, и это занимает много времени. – Но Сэмюел не хотел думать об этом сейчас. Ему надо было загладить то скверное впечатление, которое произвели на Кэсси его неосторожные слова. Он обнял ее, при этом ему безумно хотелось овладеть ею, но он ограничился поцелуем.

Сначала губы ее были сжаты, но постепенно они стали податливыми и раскрылись. Руки Кэсси, упиравшиеся в его грудь, поднялись выше, и теперь ее пальцы теребили его волосы. Невинная женщина, она не была готова показать охватившую ее страсть. А Сэмюел осторожно целовал ее, положив руки на плечи, стараясь опять не спугнуть. Как бы ни было это трудно для него, он твердо решил, что должен соблазнять ее медленно, не спеша, с каждым вечером чуть-чуть приближаясь к тому моменту, когда он действительно станет ее мужем.

– Я думал о вас весь день, – прошептал он, – вы стали помехой в моей работе.

Кэсси вздохнула, и звук этот был опасным для его сдержанности. Потом она пальцами провела по его лицу, как это обычно делают слепые. Сэмюел радовался, что она все спокойнее чувствует себя в его объятиях.

– Сэмюел, я хотела бы... – У него в голове прозвучало долгожданное окончание фразы: «чтобы мы поднялись наверх», но вместо этого она произнесла: – ...чтобы вы показали мне свою контору. Может быть, завтра?

– Это невозможно. Я весь день буду на складе в порту. – Он слегка прикусил ее нижнюю губу, потом провел по ней языком. – Как-нибудь в другой раз.

«Возможно, – подумал он, – к этому времени она уже сдастся». Он сможет закрыть дверь... И Сэмюел ясно представил себе, что должно произойти потом. Фантазия еще больше разжигала его желание. i

Не в силах сопротивляться, он наклонился к ее груди и языком провел по нежной коже. Какое-то время Кэсси позволяла ему это, ее учащенное дыхание даже как будто поощряло Сэмюела. Но когда он попытался обнять ладонями ее грудь, через одежду ощущая ее напряжение, она оттолкнула его.

– Перестаньте, я не хочу, чтобы вы это делали.

– Вы лжете, – тихо пробормотал он.

Кэсси сжала губы, щеки ее порозовели, казалось, она собиралась возразить, доказать Сэмюелу, что он не прав. Но ничего этого она не сделала, а лишь холодно произнесла:

– С меня более чем достаточно вашего общества на сегодняшний вечер. Спокойной ночи.

И, повернувшись, она схватила книжку о правилах этикета и вышла из комнаты.

Несмотря на то что планы его на этот вечер не осуществились, Сэмюел усмехнулся. В целом он мог быть доволен своими успехами.