— Мы все знаем…

— Позвольте, мы поговорим вдвоем, товарищ подполковник?

Бутурлин вернулся к себе. Набрал номер Савельева:

—Ты знаешь, кто этот Пал Палыч, Савельич? Это Павел, который выманил Шайбу на костер!

Из справочника «Личные имена».

«Павел — рус. (от лат.Pavlos— фамильное имя в родеЭмилиев, от лат.paulus— малый; греч.Pavlos; англ.Pavl— Пол; нем.Paul,Paulus— Пауль, Паулюс; фр.Paul—Поль; ит.Paolo,Polo— Паоло, Поло; исп.Pablo— Пабло;финск.Paavo— Пааво); рус. сокр. Павка, Павлик, Паша,Пава…»

Первый разговор у Савельича не получился. С учетом медлительной тяжелой манеры Барона неоспоримое преимущество было на его стороне. Кроме того, от него требовалось не много: стоять на своем! Бутурлин присоединил к Савельичу сразу троих. Они тормошили его одновременно. Играли роль пикадоров на корриде. Быка готовили к поединку. Роль матадора отводилась Савельичу. Он уже ждал момент. В нужную минуту вся эта кодла должна оставить его с Бароном один на один. Бутурлин ждал у себя. В кабинете он был один. Ничего не шло в голову. Он сел на край стола. Каждый раз, когда все решалось, как сейчас, его начинало форменным образом трясти.

«Хотя…»

Вслед за убийством Арабова завтра будет совершено другое… По закону больших чисел число жертв в мире не меняется. Каждый год человечество словно тянет шары. А число черных шаров одно и то же.

«Отчего же каждый раз, когда раскрываю убийство, всего трясет…»

Коротко звякнул телефон. Он снял трубку:

—Слушаю…

Это не мог быть Рэмбо. По расчетам Бутурлина, президент «Лайнса» подлетал к аэропорту Бен-Гурион в Израиле.

—Бутурлин? — Голос был резкий. — Хочу задать тебе Вопрос. Знаю, разговор у тебя не записывается. Я тоже не пишу.

«Кто-то из своих обрисовал все точно…» Диктофон был отключен.

«Хотя, если бы подключили, человек этот не позвонил бы!»

—Я звоню из автомата… — Он словно поймал его мысль. — Не дергайся. Тебе больше всех надо, Бутурлин? Пойми: ты не представляешь, против кого идешь. Тебя просто уроют…

Трубку бросили. Снова появился Толян. У него тоже был по-своему трудный день.

—С начальством говорить — это… — Он не нашел сравнения. Присел. — Мне звонил Гореватых из «Рассветбанка». Ты его вызвал…

—Да.

—Мы таскаем на допрос банкиров. В результате наша банковская система предстает во все мире как мафиозная. Мне уже выложили наверху. По вине РУОПа сорвано подписание ряда выгодных России контрактов…

Было ясно. Тем не менее Бутурлин спросил:

— Ты к чему?

— Вызов отражается на имидже фирм, в конечном счете — на их финансовой деятельности. Иностранные инвесторы не ведут дел с криминальными структурами. Банки несут убытки. Ты же не собираешься возмещать!

День был мерзкий. Дождь, маячивший весь день, но так и не пролившийся, был неосознанно в душе, давил, заставлял думать иначе, как обычно в ненастье.

— И в итоге?

— Я отменил вызов. Гореватых — генерал. С большими связями. Есть сошки поменьше…

Из сводки ГУВД г. Москвы за 10 июля.

«Москва (ИМА-пресс). За минувшие сутки в столицезарегистрировано 386 преступлений (241 раскрыто). Изних 13 случаев нанесения тяжких телесных повреждений(4), 4 изнасилования (1), 10 разбоев (5), 14 грабежей (10),34 квартирные кражи (8), 48 угонов машин (19), 5 вымогательств (5), 16 фактов изъятия наркотиков.

Произошло 22 дорожно-транспортных происшествия(21 человек пострадал), 3 самоубийства…

Убийств — 2 (0)…»

Садилось солнце. Иерусалимские дома — разновеликие, светлого местного камня, с одинаково плоскими крышами — громоздились на окрестные холмы, густо покрывали низину. Отель «Кидрон» был расположен высоко на холме. Весь участок вокруг гостиницы был заставлен «Пежо» и «Тойотами». Секьюрити — такие же крутые, как московские, с накладными плечами, в широченных пиджаках, с телефонами в руках — провожали одетых по-европейски мужчин. Швейцар, в немыслимой крылатке, в черных перчатках, с золотыми пуговицами, провожал дам. Рэмбо отпустил такси.

Мир вокруг был прозрачный и четкий, без марева, открытый на многие километры по сторонам. Вблизи стоянки отеля россыпью лежали крупные камни. На вершине холма, по другую сторону шоссе, виднелась баскетбольная площадка, ее окружала невысокая ограда. Дальше высились бетонные стены без единого окна. Подъемный кран с поднятой стрелой завершал композицию. Идеальное место для снайпера…

Вестибюль отеля выглядел просторным, светло-оранжевого цвета плитка на потолке делала его выше. В витринах были выставлены серебряные, тонкой работы сувениры, в основном юдаика.

Рэмбо заглянул в боковой зал, там подавали кофе. Блондинка — представительница «Ирина, Хэлена-турс» — ждала его за столиком.

—Шалом. — Она поднялась. — Чай, кофе с дороги?

У нее было белое, тщательно оберегаемое от загара лицо, посаженные широко глаза.

—Нет, пожалуй…

Рэмбо пропустил ее вперед. Она оказалась весьма стройной, с осиной талией. Одна из сидевших за соседним столиком, оживленная старушка с букольками, неосторожно двинула стулом, блонда, обходя, неловко качнулась, колено высоко поднялось, ее развернуло. Рэмбо, шедший позади, бедром ощутил полноту крутого лобка.

Она смутилась, смотрела, однако, с любопытством.

—Извините…

Блондинка жила с маленькой дочерью и отцом, который до пятидесяти лет все не мог найти себя. Из возможных в ее положении вариантов личной жизни оставались случайные необременительные встречи, исключающие любой возможный риск. Реализовывать их было достаточно сложно. А иногда и унизительно, поскольку прежний опыт и чтение «Кама сутры» сделали ее достаточно утонченной и разборчивой в технологии секса.

—Вам не надо извиняться…

Разговор не вышел за рамки официально-вежливого. Блонда помнила название газетной заметки, полученной из Москвы вместе с сувенирами: «Обезглавлен, потому что много болтал».

—Мы получили согласие ваших партнеров. Открытие симпозиума произойдет на два дня позже. Вы имеете уникальную возможность отдохнуть. За счет фирмы-устроительницы…

Рэмбо не удержал гримасы. Блондинка поправилась:

—В качестве жеста доброй воли…

В действительности не последнюю роль сыграл, безусловно, взрыв в автобусе 18-го маршрута… Никому не хотелось это признать: бизнесмены ссылались на дела. Кого-то при вылете опознали в Минеральных Водах. Пришлось вернуться. Лететь через Самару.

— Минут через тридцать, если вы будете готовы, я смогу вас подбросить в офис на Агриппас…

— Спасибо. Я, наверное, подъеду сам. Может, вы подниметесь?

— В другой раз. Благодарю.

«Увы! — подумал Рэмбо словами кого-то из известных литературных героев. — То, что хотите вы, и то, что хочу я, невозможно!»

Она поняла. Расстались с сожалением, весьма довольные друг другом.

Рэмбо поднялся к себе. Убранство номера в «Кидроне» не шло в сравнение с тем, что было в любимом «Шератоне» в Тунисе, даже в «Рамаде» в Тель-Авиве, который ему не понравился. Работать тут предстояло, однако, не ему, а Игумнову. Неерия должен был по приезде получить апартаменты рядом. Рэмбо не спеша привел себя в порядок. Вышел на балкон. Отель в целом был расположен удобно и безопасно, Рэмбо показалось уязвимым одно направление — «Кидрон» располагался на холме. С тыльной стороны шел крутой спуск к шоссе. По другую сторону дороги был такой же холм. Там поднимались дома. В Фонде психологической помощи мог найтись снайпер. «И не один…» Рэмбо вышел из номера. Коридор был пуст. Рэмбо прошел его до конца, там оказалась рабочая лестница, дверь ее была заперта на ключ. Он вернулся. За одной из дверей слышалось постукивание, словно одно за другим разбивали сырые яйца. Кто-то играл в настольный теннис. Рэмбо прошел мимо. Стюард с подносом, стоявший у одного из номеров, молча взглянул на него.

По другую сторону лифта был еще коридор. И еще лестница, такая же, как и первая, — суровая, непобеленная, очевидно, для персонала. Бетон, цемент… Ниже этажом оказался вход в синагогу и банкетный зал, в котором должны были проходить встречи. Зал находился под охраной. Рэмбо углядел секьюрити — коротко остриженный охранник болтал с девицей по переносному телефону. Рэмбо спустился еще ниже и вышел в холл, напротив гостиничной рецепции. Тут был телефон-автомат. Рэмбо вставил телефонную карточку, набрал тринадцатизначный номер. В Москве трубку снял детектив «Лайнса»:

— Вы у себя? Я хотел зайти.

— Нет. Увы!

Рэмбо мог звонить из машины, из дома. Единственно: была подозрительно четкой слышимость.

— Что там по поводу последней фирмы?..

— Ждем-с!

—Шалом!..

Руководитель агентства безопасности «Смуя-секьюрити» Голан, на этот раз в черной легкой куртке телохранителя, скрывающей пистолет и еще Бог весть что, с короткими, чтобы не запутаться, рукавами, поднялся Рэмбо навстречу. Он познакомился с президентом охранно-сыскной ассоциации на Международной выставке «Секьюрити-95» в Тель-Авиве и с ходу предложил курс подготовки израильских спецслужб по борьбе с террором для сотрудников «Лайнса».

—Тренировка в стрельбе из «узи»…

Рэмбо удивил его осведомленностью:

— Наблюдение за ночными животными в пустыне, тренировка в езде на верблюдах, ночевка в бедуинской палатке…

— Хм!

Программа включала также изучение жизни бедуинов, тренировки на выживание в пустыне, курс ныряния в Эйлате, раздачу удостоверений и еще массу глупостей, с точки зрения европейского секьюрити. Рэмбо отказался, и тем не менее они стали партнерами. На этот раз Голан ничего не предлагал.

— Надолго? — Он в очередной раз продемонстрировал блатную наколку на кисти.

— Как только мы подпишем соглашение, я улечу… Ты слышал про Неерию Арабова?

— У меня на него досье.

— Ясно. Детектив — это тот, кто может дать взятку за сведения…

В присутствии стряпчего Ирины и Хэлены говорили только на профессиональные темы.

Израильский полицейский в отличие от своего российского коллеги, не увольняясь со службы, мог подработать как частный секьюрити — со штатным оружием, после работы… Полицейский еще служил, а удостоверение частного сыщика уже лежало у него в кармане. Голан участвовал в организационной структуре от Союза частных сыщиков Израиля, это требовало времени. И именно сейчас.

—Мне это нужно, Сергей?

Экзамен на получение лицензии все претенденты сдавали одновременно в один день раз в году. Лицензия давалась на всю жизнь. Экзаменующийся должен был набрать не менее шестидесяти одного балла из ста. Кроме положительной характеристики нужен был также либо трехлетний стаж в следственных подразделениях, либо пребывание в течение трех лет в учениках частного сыщика, в сыскном бюро, которое и рекомендовало стажера.

—Мы должны помочь оформить дела…

Рэмбо знал его биографию. Питомец престижного антитеррористического подразделения всесильной секретной службы, обеспечившей израильской разведке репутацию одной из наиболее искусных в мире…

Начинал с охранника «автахи» по двадцать шекелей в час, из которых на руки охраннику попадает обычно только девять — менее трех долларов. Следующий этап — слежка… Цель наружного наблюдения частного сыщика в Израиле, как правило, взять мужа или жену «на горячем». Второй супруг — обратившийся за помощью к сыщику — не мог быть свидетелем на бракоразводном процессе. Роль эта отводилась сыщику… Голан шел тем же путем, что и Рэмбо, — создал собственное агентство «Смуя-секьюрити», а потом практически возглавил Союз частных сыщиков. Именно это повлияло на выбор Рэмбо. Голан охранял героев алмазной биржи, первых футболистов голландского «Аякса», супермодель…

—Промышленным шпионажем я не занимаюсь: Похитить кальку выкройки джинсов… К чему? Установление истинного положения вещей в фирме не является шпионажем.

Рэмбо это тоже не интересовало.

—Напротив: фирма, выдающая себя за преуспевающую, сама совершает преступление, если на деле она на грани банкротства… Это наше.

— Мы занимаемся и каналами утечки информации…

Однако главной специализацией Голана стала российская преступность, перекочевавшая в Государство Изриль. Тогда и появилась его блатная «колючка» на кисти. Наколка говорила клиенту больше любых анкет.

Голан переговорил с кем-то по телефону.

—Махнем в тир. Разомнемся. Там все обговорим. У нас тут тоже хватает забот, Сережа…

Положение было усложнено рядом внутренних факторов жизни в Израиле. После кровавого взрыва в иерусалимском автобусе 18-го маршрута большинство отелей, обычно забитых туристами, опустело. Западные страны и США предупреждали своих граждан от рискованных поездок на Ближний Восток, а заодно и от пользования израильским общественным транспортом…

Надвигались парламентские выборы. Каждый террористический акт уменьшал шансы правящей партии и укреплял оппозицию, предостерегавшую против эйфории мирного процесса — братания евреев с палестинцами… В свою очередь Израиль объявил войну террористическим организациям «Хамас» и «Исламскому джихаду». Большие израильские города наводнила военная полиция. Мальчики и девочки в зеленой форме с карабинами и автоматами появились практически на всех автобусных остановках. В попытке определить шаткое преимущество одной или другой из обеих главных политических партий экспертам общественного мнения все чаще приходилось прибегать к помощи аптекарских весов… Устроители «симпозиума» учитывали и благоприятные для них факторы. Министерство полиции Израиля, занятое в первую очередь предотвращением палестинского террора, арестами экстремистов и потенциальных террористов-смертников, а также наведением порядка в Восточном Иерусалиме, меньше всего занималось криминальным контингентом, приезжавшим из СНГ. Борющиеся за русские голоса блоки и партии расточали комплименты почти миллионной общине прибывших из России. Тема «русской мафии» исчезла начисто со страниц газет, и на нее было наложено табу.

Свидетельствует пресса:

«Кажутся наивными те, кто оценивает телохранителяпо степени его самоуверенности и объему мышц. Человек,стрелявший с крыши соседнего дома в Отари Квантришвили, выходившего вместе с охранниками из бани, мог оказаться и человеком весьма заурядного телосложения.Оружие положило конец монополии здоровяков. Человек,умеющий уложить точно в цель шесть выстрелов в течение двух с половиной секунд, как бы он ни выглядел, иесть тот самый секьюрити, о котором мечтает любой бизнесмен…»

Надпись на стене предупреждала на английском и иврите:

«ВОЕННАЯ ЗОНА! БЕРЕГИТЕ СВОЮ ЖИЗНЬ!»

Тир был из небольших. Тут же рядом со входом стоял небольшой прилавок. Кобуры-напузники, в виде сумок, с мгновенно откидывающейся передней стенкой, чтобы выхватить пистолет; израильские «М-5» на базе «Спрингфилда», австрийские пластмассовые «глоки». Еще газовые пистолеты. Хорошие стоили триста — триста пятьдесят долларов. За сто двадцать можно было переделать «Макаров» в газовый. Рэмбо спросил:

— На кой черт?..

— Каратэ, силовые виды, это всегда было вашим… — Голан загасил сигарету. — Американцы — это методики и восточные единоборства. А вот стрельба это уже наше. Израильское. Мы живем в условиях непрекращающегося террора.

Вместе с главой агентства «Смуя» Рэмбо прошел к барьеру. Здесь уже стояли несколько человек. Мишени были только грудные, израильские специалисты по антитеррору не целились в голову. Стоявший у барьера иерусалимский тренер что-то спросил, Голан перевел:

—Он интересуется, пользуешься ли ты нашим «узи»?

Тут обращались на «ты» ко всем — к первому встречному, к командиру, к президенту. Вежливое «вы» в иврите просто отсутствовало.

—«Узи» у нас в бандитских группах…

Он попытался объяснить. Частным сыщикам в России разрешалось пользоваться только отечественными марками. Израильтянам это было бы трудно понять. Государственный кадастр по служебному оружию включал «ИЖ-71» и еще два револьвера модели тульского и ижевского заводов. Специалисты по антитеррору в Израиле, напротив, револьверами не пользовались. При падении оружия, как правило, происходил выстрел. Это было небезопасно во всех отношениях. Не было револьверов и в полиции.

—У нас разрешенный ствол частных секьюрити «Иж-71» — облегченный «ПМ». Или мимо, или уж наповал…

Стрелки, которым Голан перевел, засмеялись.

— Еще помповые ружья. Никаких автоматических или полуавтоматических.

— Мы выбираем примерно из двухсот моделей. Доводим до ума, облегчаем. Вносим усовершенствования. Тот же «Макаров».

— Переделка оружия у нас запрещена…

По сигналу тренера Голан подошел к барьеру. Рэмбо мог проследить за работой израильского коллеги. Тренер скомандовал:

—Кадима!

Пистолет у Голана находился справа сзади. Детектив выдернул его коротким стремительным рывком с изгибом туловища в сторону, одновременно сгибаясь в коленях… Прижатый к бедру рифленой частью затвор мгновенно передернулся. Голан уже стрелял. Сразу. Без дополнительной подготовки… Смена пустого магазина произошла тоже молниеносно: израсходованный выбросился нажатием кнопки, одновременно Голан наклонил пистолет, убедился в том, что ствол пуст…

«В России мы производим контрольный спуск…»

Доля секунды — и новый магазин, утолщенный, с двадцатью двумя патронами, был уже на месте прежнего…

Голан продемонстрировал еще стрельбу из положения «оружие слева под мышкой» — она ничем не отличалась от того, что показывали секьюрити «Лайнса», — рывок с изгибом туловища вправо, кувырок и стрельба лежа на спине поверх головы… Голан еще стрелял, когда один из служащих по указанию тренера зарядил пистолет, Подал Рэмбо.

— Калибр? — Он уловил вес.

— Сорок пять.

— На слонов…

— В самый раз… — Голан закончил стрельбу. Тренер внезапно заорал, показывая Рэмбо на мишень:

—Хинэ! Террорист! «Хамас»!

Рэмбо разрядил магазин. Почти все пули легли в центр мишени. Отдача, несмотря на огромный калибр, почти не чувствовалась — гасилась внутри.

Ствол душно дохнул теплом.

—Я и не знал, что ты мастер…

—Было дело.

«Министерство внутренних дел Израиля.

ДЛЯВЛАДЕЛЬЦЕВ ОГНЕСТРЕЛЬНОГО ОРУЖИЯ.

Обязательные тренировки на стрельбищах необходимыпoзакону и в целях вашей безопасности ибезопасностиобщества.

Обратитесь незамедлительно на одно из официальнозарегистрированных стрельбищ и пройдите тренировкуПод руководством квалифицированных инструкторов».

(Объявление в крупнейшей израильской русскоязычнойгазете «Вести».)

Из автомата в тире Рэмбо позвонил в Москву. Его интересовал таинственный «Фантом», заглотивший весь трехмиллионный кус не менее безвестного Камала Халифа. Детектив уже ждал звонка:

—«Фантом» всю сумму тут же разбросал по партнерам. На счете у него ничего не осталось!

Этого, собственно, и следовало ожидать.

—Фирмы-партнеры установлены?

—Могу сообщить пока только об одной. В Узбекистане. Я сейчас проверяю. Бухара или Ферганская долина.

Рэмбо бывал в обоих местах. У него оставался влиятельный друг — бывший начальник уголовного розыска МВД республики. Прежде чем началось его стремительное восхождение, они вместе учились в Академии в Москве. Теперь Валижон возглавлял агентство коммерческой безопасности.

«Валижон не станет разговаривать с чужим…»

Он вернулся в холл. Голан уже сидел за столиком в углу. Голан сунул пистолет сзади за пояс. Принесли кофе.

—Тут, кроме нас, никто не знает русский…

Переговоры должны были завершиться тут. Голан сказал просто, как если бы речь шла о починке обуви или водопроводного крана. В сущности, так и было. Речь шла о финансовой стороне предприятия.

—Боюсь, у нас ничего не получится, Сережа…

—С Арабовым будет мой человек. Игумнов… Я, честно говоря, рассчитываю на тебя.

Договор с Голаном давал надежную страховку Неерии и Игумнову по прибытии, был ручательством того, что их не сдадут людям генерала Гореватых, не подставят. С отказом Голана все неожиданно осложнилось.

— Мне тоже жаль.

— «Смуя» получит максимальный гонорар, ввиду реальности угроз жизни Неерии…

— Есть тонкость. За ним три миллиона долларов. Он должен отчитаться! Его жизнь стоит именно эту сумму…

— Внести деньги?

— Или найти гаранта. Или представить бумагу, что чек был похищен в результате мошенничества. Это должен быть документ МВД России или соответствующего авторитетного управления. Тут квалифицированные адвокаты, разберутся… В обоих случаях я сразу принимаю заказ.

— Сколько времени у Неерии?

— Такие вопросы решают сразу.

— Ожидается большая стрельба?

—Нет. Недельки через три могут найти в Тальпиоте на свалке… В холодильнике, какие сняты с производства. Они, как помнишь, открываются только снаружи…

К ним подошел тренер, что-то сказал.

—Ты вечером с нами? — Голан накинул куртку. — Дело — делом. Дружба — дружбой. Я заказал столик в бикте. Круглая крыша. Помнишь?

— Как же!

Он действительно помнил. Прибалтийского вида толстяк-распорядитель. Студентки университета в расползающихся по швам джинсах — официантки, с сумками ниже коротких маечек на животах, оливковые глаза, загорелая кожа. Песня о Мессии была еще модной, подняла всех! Смуглые сабры, как один, полезли на скамьи — танцевать! «Мошиах! Мошиаx!» — неслось со всех сторон. На столах валялись бубны, каждый мог колотить всласть…

—Небольшой балаган. Девки. Трезвые полезем на лавки — танцевать…

— К сожалению…

— Я помогу Игумнову насколько возможно. Ты оплатишь.

— Бэсэдер. — Словечко было израильским аналогом «о'кей».

Они вышли.

Цепочки огней уходили вверх, словно к кишлакам в отрогах Чаткальского хребта в Средней Азии. Рэмбо предстояло уже через несколько часов их увидеть. Сверкающей лавой струились иерусалимские улицы, залитые светом.

— Ты сейчас далеко? Если не секрет…

— В аэропорт Бен-Гурион. Ночью я улечу.

Из Информационного банка «Лайнса».

«Компания „Фантом-информ“

По адресуGoottsced, 9123, зарегистрирована с 04.05сего года, которая была преобразована из фирмы «FANT-INVORMAG», которая была зарегистрирована 04.02 поадресу 9121,Vincent.

УЧРЕДИТЕЛИ:

1.Иоганн БЕРГЕР, родился 24.05.1959 года в Иллигхаузене (кантон Тюринген), проживает по адресу 9121,Vincent.

2. Теофанис РОМАНИДИ, родился 11.10.1955 года,гражданин республики Кипр, проживает по адресу Кирения, Никодимо, 31.

3. Алексей МАРЬЯСОВ, родился 02.11.1951 года, гражданин республики Узбекистан, проживает Пап, Усманходжаев, 17/3; Поселок Победителей. Московский телефон298-54-16…

АКЦИОНЕРНЫЙ КАПИТАЛ:

100 000, 00 швейцарских франков, поделенный на 100 акций по 1 000, 00 франков каждая.

ДЕРЖАТЕЛИ АКЦИЙ:

Бергер и Кариди по 20 акций, Марьясов — 60.

УПРАВЛЕНИЕ:

Право единоличной подписи всех документов предоставлено Марьясову. Управляющим АО избран Бергер (сограниченной дееспособностью).

Суммы по предъявленному чеку перечислены швейцарским «Юнион Банк Суиссез» —UBS— на счет данной компании».

ПРИМЕЧАНИЯ:

А. В тот же день поступившие 3 000 000 долларов перечислены на счета следующих фирм…

Б. После перечисления валюты в компании «FANTOM-INFORM» произведены существенные перемены:

— фирма переименована в «FANT-INFORM»;

— объявлено о ее переезде в другую общину на востоке Швейцарии;

— изменена цель создания АО и переписаны статьи 1и 2 (о названии и местонахождении);

— Алексей Марьясов заменен в качестве управляющего Иоганном Бергером.

СВЕДЕНИЯ ОБ УПРАВЛЯЮЩЕМ:

По данным полиции, Иоганн Бергер привлекалсяк ответственности за воровство, мошенничество, правонарушения при управлении автомобилем. Последнийраз — в 1995 году за мошенничество и подлог документов…

Более подробную информацию по каждому эпизоду получить трудно из-за высокой степени зашиты подобных сведений. Скажем так: это стоит больших денег…

«FANT-INFORM» зарегистрирован по месту жительства Иоганна Бергера…

Телефонных номеров компании в наличии нет. Финансовые данные: правительственные налоги не платит. Дважды оштрафован на сумму CHF 4,443 (3,750$) и 30,325 (25,500 $). Дом, в котором Иоганн Бергер живет и зарегистрировал компанию, принадлежит не ему, а другому лицу…»

Пакет бумаг, переданных факсом через московского представителя Интерпола полицией Кипра, был невелик.

«В полицию. Для передачи в РУОП подполковникуБутурлину.г. Москва, Россия».

Бутурлин просмотрел документы.

«Думая о смерти, Варнава вспомнил РУОП! Человека, который его когда-то посадил! Трогательно!»

Тут был протокол места происшествия, ксерокс посмертной записки.

«Кинули „Дромит“ на чек 3 000 000 баксов… Концы увора Афанасия в Бутырке. В Фонде хранится наркота вампулах… Кудим лично убил Арабова…»

Отсюда ампулы с триметилфентанилом попадали к Шайбе, к Барону, с которым сейчас сидел Савельев…

Еще часть бумаг была на английском. «Certificate of Marrige…» Бутурлин отыскал в памяти забытые корни слов. Это было свидетельство о браке, заключенном в мэрии Никосии год назад. Документ содержал минимум сведений о брачующихся, ни адресов, ни подданства жениха и невесты — только фамилия, имя, возраст, профессия, имя отца, данные-свидетелей.

Свидетелями выступали люди, привлеченные как штатные переводчики мэрии, эти не помнили и раньше не знали ни жениха, ни невесты.

Женился «Монахов Евгений, 37 лет, секьюрити, сын Александра».

Имя это упоминалось в уголовном деле.

—Один из учредителей «Новых центурионов». Срочно Тяглова сюда… — распорядился Бутурлин.

По-видимому, ушло безвозвратно время всесоюзного розыска, когда преступник скрывался хотя и на обширной, но все-таки территории своего государства.

Надо было начинать процедуру по выдаче Кудима, а потом и его команды из Фонда психологической помощи России…

Бутурлин позвонил дежурному оперу:

—Савельичу в кабинет бутерброды, чай. Я скоро буду…

Восемнадцатиэтажное здание, в котором обосновался Фонд психологической помощи, принадлежало новому поколению столичного зодчества. Окруженное летними саженцами, оно смотрело через Садовое кольцо вниз, на дома старой генерации — из серого кирпича, по крыши утонувшие в зелени, криках детворы, запахах подвалов, собак, машин.

—Заедем с переулка…

Штурм офиса через главный вход — стальную, с сейфовыми замками дверь — или окна, взятые снаружи мелким металлическим решетом, был наверняка сопряжен с жертвами. Бутурлин приехал с одним из старших оперов. Он знал этот район. В особнячках внутри Садового кольца прежде размещались мастерские «Металлоремонта», «Плиссе, гофре»… Сегодня — реставрированные, обновленные — они нашли новых хозяев. Арендная плата возросла необычно. Сверху полагался еще нал. В лапу. Администрации.

—Пройдемся…

По другую сторону здания деловая жизнь была представлена ярче. Малоизвестные фирмы тихо, без шума прокручивали свои возникшие неизвестно когда, словно на пустом месте, непонятно кому в действительности принадлежащие капиталы. Бутурлин просматривал вывески. «SGITA», «ДАРГЛИЯ», «ГЛК»… Чудовищные, ни о чем не говорящие аббревиатуры. Чужие труднопроизносимые имена, слова… Подобранные скорее всего намеренно — чтобы не запомниться, не вызвать желания любопытствовать, интересоваться… Скрывающиеся от глаз айсберги, плавающие в финансовом океане, успешно ускользая от налогов и рэкета. Кому надо — тот и так в курсе… Неписаные законы серьезного реального бизнеса.

—Смотри!

Вывеска на русском и на английском ничего не объясняла. «kolt ltd. Фонд психологической помощи MARK V.GALDER».

—Тут должен быть второй вход. Надо проследить.

Тяглов, президент «Новых центурионов», приехал на этот раз сразу, как только ему позвонили.

— Только чтобы Толяна не встретить. Мне эти генералы здесь уже…

— Не встретишь!

Улыбчивый, выбритый, он походил на своего клиента, кандидата в президенты России. На нем был такой же деловой пиджак, брюки от «Макса энд Спенсера» и фирменная английская обувь.