Убийца поморщился, плюнул в сторону крыс, по-прежнему суетившихся у клети с рыбой, и вдруг увидел, что крысы поспешно спасаются бегством. Едва заметная злая усмешка скользнула по его губам.
 

* * *

 
      Стивен поравнялся с пакгаузом номер три и, кутаясь в плащ, пробурчал:
      — Надеюсь, сегодня ночью сильного дождя не будет.
      — Вряд ли. Но холодно будет точно. — Гарек тоже плотнее закутался в плащ. — Нужно постараться остаться сухими, если мы хотим...
      Он не договорил. Раздался негромкий глухой стук, и Стивен обернулся, решив, что Гарек случайно уронил свою сумку, но тут же увидел, что случилось: Гарек на коленях стоял на земле, и из груди у него торчала стрела.
      — Гарек! О господи! Гарек... — Стивен тоже упал возле него на колени.
      И Гарек, тяжело вздохнув, бессильно повалился на бок.
      — Проклятье,Стивен! Меня подстрелили! Кто-то стрелялв меня! — Голос у Гарека срывался, он с трудом пытался вздохнуть, но каждый его вздох завершался тихим стоном. Стивен видел, что ему очень больно. — Ох, как жжет, Стивен!..
      — Я знаю, знаю, — растерянно бормотал Стивен. — Попытайся расслабиться. Я позову кого-нибудь на помощь. — Он вдруг вскочил и заорал во все горло: — Кто это сделал? Кто посмел?
      Он задыхался, словно только что пробежал стометровку. Странно, но как раз в этот момент он вдруг чувствовал, как в тело его начинает вливаться магическая сила посоха. Посох словно требовал: отыщи того, кто напал на твоего друга!
      — Кто это сделал? — вновь закричал Стивен, откинув назад голову и озираясь.
      Он и не заметил, как капюшон соскользнул ему на плечи.
      На его крики стали сбегаться люди, в том числе и несколько малакасийских солдат. Увидев, что о раненом позаботятся и без них, командир малакасийского патруля — сержант, как догадался по нашивкам на форме Стивен, — принялся расспрашивать Стивена о том, что тот видел.
      — Да ничего я не видел! — резко ответил Стивен, но потом прибавил, постаравшись взять себя в руки: — Стреляли вон оттуда, — и он указал на щель между двумя крайними пакгаузами, — только там наверняка никого уже нет.
      — Откуда ты знаешь? — спросил сержант.
      Его вопрос поставил Стивена в тупик; он задумался. Отчего-то он был совершенно уверен, что напавший на них давно успел сбежать, и сбежал он именно в южном направлении, через тот лесок, что виднелся сразу за рыбацкой деревушкой. Мысленно он почти видел, как этот человек — высокий, в черном плаще, с большим луком — стремительно убегает, прячась за деревьями.
      И вот тут ему что-то было не совсем понятно: он как бы видел не только лес или пакгаузы, но и все то, что, как он предполагал, находится между ними, — тени под деревьями, темную узкую щель у самого фундамента пакгауза и еще какие-то очень странные вещи, очень яркие...
      И вдруг узнал в этом ярко светившемся предмете... неоновую рекламу «ХОЛОДНОЕ ПИВО», которая светилась у них на Десятой улице над витриной винного магазинчика, принадлежащего Эйбу!
      И еще вывеску «СМЕНИМ МАСЛО ВСЕГО ЗА 26 ДОЛЛАРОВ!» над ближайшей заправочной на углу! Эти желтые, зеленые и оранжевые буквы ярко горели на фоне окутанного сумерками осеннего леса.
      А потом Стивен, оцепенев от изумления, увидел и того высокого человека в черном, который только что выстрелил в Гарека, — он быстро бежал прочь, петляя среди деревьев. Потом неоновые буквы мигнули еще раза два и погасли.
      Стивен тряхнул головой, чтобы прийти в себя, и снова посмотрел на сержанта.
      — Простите, сержант, просто не знаю, что мне вдруг в голову пришло. Знаете, я, конечно, не уверен, но, по-моему, это был какой-то высокий человек в плаще. Впрочем, от таких примет, видимо, мало толку.
      И все же малакасийцы поспешили прочь, надеясь поймать стрелявшего, а Стивен медленно подошел к лежавшему на земле Гареку. На груди у него расплывалось кровавое пятно, а под ним на земле уже собралась целая лужа крови.
      — Извините за беспокойство, — сказал он собравшимся вокруг раненого людям, — но мы тут совсем близко живем. Наш старший брат немного понимает в медицине. Пожалуй, мне лучше поскорей отнести раненого домой.
      Он опустился возле Гарека на колени. Тот был без сознания: глаза закатились под лоб, дыхание стало коротким и хриплым. Судя по звуку, легкое Гарека быстро заполнялось кровью, отказываясь ему служить. Значит, времени почти не оставалось.
      — Я знал, что это случится, Стивен, — вдруг услышал он сдавленный шепот Гарека.
      — Ах, черт! Ничего, ты только держись!
      Стивен очень старался подбодрить Гарека, с трудом смиряя безумную ярость, вдруг проснувшуюся в душе.
      — Вот дерьмо! — сорвалось у него с языка английское бранное слово.
      Гарек слабо усмехнулся и поморщился от боли.
      — Дерьмо... индюк... какой странный у вас все-таки язык... — И голова его бессильно свесилась набок.
      Стоило Стивену коснуться раненого, и он почувствовал, как в нем оживает магическая сила посоха, хотя сам посох и находился сейчас довольно далеко от него. Легко, словно посох одарил его силой двадцати человек, Стивен подхватил Гарека на руки. Магическая сила, потрескивая, как электричество, разливалась по телу, плясала вдоль позвоночного столба.
      Стивен провел рукой по груди Гарека и понял, что не ошибся: стрела пробила легкое, и теперь оно практически не дышало, заполненное кровью; сердце раненого билось все слабее и медленнее, дыхание стало совсем поверхностным. Если он, Стивен, хочет спасти своему другу жизнь, он должен немедленно доставить его в хижину. Торопливо пробормотав слова благодарности собравшимся рыбакам, он бросился бежать, стараясь двигаться как можно осторожнее, а потом, срезая путь, спрыгнул с деревянного настила на песок и помчался прямиком через дюны.
 

* * *

 
      — Проклятье! — злился Джакрис, продираясь сквозь заросли. — Эти ублюдки поменялись сапогами! С какой, черт побери, стати им это взбрело в голову?
      Он ушел уже довольно далеко, но прекрасно понимал, что все еще есть риск подвергнуться атаке той магической силы, что таится в ореховом посохе Стивена. Этот чужеземец запросто может спустить ее с поводка. Нет, назад повернуть уже невозможно. Проклятье! Ключ Лессека был уже почти у него в руках, и он упустил такую прекрасную возможность заполучить его! Самая большая ставка проиграна. То, что могло бы наверняка спасти ему жизнь, он все-таки упустил — а все из-за того, что эти два идиота вздумали меняться обувью.
      — А-а-а! — Джакрис в дикой ярости устремился туда, где расположились лагерем малакасийские войска.
      Когда они добрались до лачуги, Гарек был совсем плох и почти не дышал.
      Бринн и Марк возились с лодкой — устанавливали парус, укладывали под планшир продовольствие, запасную парусину, канат и несколько колец тонкой и прочной бечевки.
      — Скорей! Гарека подстрелили! — крикнул Стивен, примчавшись к ним.
      Бринн и Марк, спрыгнув в ледяную воду, бросились к хижине, на бегу расспрашивая Стивена, как все это произошло.
      — Великие боги, дело плохо! — только и промолвила Бринн, осторожно приподняв плащ у Гарека на груди.
      А Марк со слезами на глазах воскликнул:
      — Проклятье! Кто это сделал? Кому и как, во имя всех святых, удалось узнать, кто мы и зачем мы здесь?
      — Я не совсем уверен, — хриплым шепотом проговорил Стивен, — но я каким-то образом умудрился увидеть того, кто стрелял в Гарека. Он был в длинном черном плаще, с большим луком и бежал через лес вон туда.
      Стивен махнул рукой в сторону пакгаузов и густого кустарника, подступавшего к самым дюнам. Марк упал возле Гарека на колени.
      — Господи, да он же умирает! Что же нам делать? Он умирает, умирает!
      Но Стивена рядом уже не было.
      Он влетел в лачугу, схватил свой ореховый посох, проклиная себя за то, что отправился куда-то без него, и тут же бросился назад, а Марк и Бринн тем временем старались поудобнее уложить Гарека.
      И вдруг навстречу Стивену вышел их сосед, тот самый старый рыбак. Он точно тень вдруг отделился от еще более густой тени, и Стивен на бегу чуть не сбил его с ног.
      — Прости, но не сейчас. Моего друга подстрелили. Его жизнь в опасности.
      Стивен был точно в лихорадке; его охватила паника, мысли так и метались, и он отвергал их одну за другой, понимая, что выхода нет, а между тем жизнь Гарека утекает словно сквозь пальцы. Руки у него дрожали; он тщетно пытался сосредоточиться, вспоминая песчаный берег, воду, причал, лицо этого старого рыбака, но и эти образы мелькали, точно в калейдоскопе, не удерживаясь в памяти.
      И еще хуже было то, что все его тело сотрясала неведомая магическая энергия, достаточно мощная, чтобы и целую гору смести с лица земли. Стивену стало страшно: если он выпустит эту силищу на волю, то от Гарека попросту ничего не останется! Некого и оживлять будет.
      — Ты должен его спасти, — вдруг спокойно сказал ему рыбак, крепко ухватив его за плечи. Настолько крепко, что ему стало больно, и он, словно протрезвев, перестал суетиться. — Воспользуйся своей магией, Стивен Тэйлор.
      — Что?.. — Стивен вздрогнул, однако мелькнувшие подозрения тут же испарились; в данный момент его тревожило только то, что старик мешал ему поскорее подойти к Гареку. — Мне надо идти, пусти меня!
      — Спаси его, Стивен, — повторил старик.
      Стивен стряхнул с плеча его руку и подбежал к Гареку.
      Бринн тихо сидела с ним рядом, подтянув колени к подбородку, а Марк все пытался сделать Гареку массаж сердца, ритмично нажимая ему на грудь. Ну да, это хорошо, это правильно, подумал Стивен. Он был рад хоть какому-то свидетельству того, что не все полученные ими дома знания здесь бесполезны. Марк явно делал что-то разумное, способное, может быть, даже спасти Гареку жизнь.
      — Он умирает, Стивен, — прошептал Марк. — Ты можешь что-нибудь сделать?
      Эта тихая просьба прозвучала для Стивена как пощечина. Нет, они не в Айдахо-Спрингс. И массаж тут не поможет. И Гарека он может спасти, только применив магию, призвав на помощь ту невообразимую силу, которая отчего-то ему подчиняется, и потребовать, чтобы она исцелила порванные выстрелом ткани легкого, осушила кровь в страшной ране и позволила Гареку снова нормально дышать.
      — Запусти снова его сердце, Стивен! — сказал Марк, словно читая его мысли. — Тебе придется это сделать!
      Стивен осторожно коснулся рукой груди Гарека: сердце молодого ронца не билось.
      «Откуда этот старик знает мое имя? Он назвал меня Стивеном Тэйлором. Как он это узнал? Сосредоточься. Он знал мое имя, знал, что я владею магией. Сосредоточься. Сосредоточься на том, что нужно сделать немедленно».
      Нет, ничего не получается.
      «Ничего, не торопись. Медленнее. Не торопись. Он уже мертв. Переведи дыхание и действуй».
      Стивен чувствовал, как магия, бушующая у него в душе, прокладывает себе путь в кисти рук, в кончики пальцев... Доктор Смитсон. Доктор Смитсон преподавал у них анатомию и физиологию человека. Уроки были по понедельникам, средам и пятницам, а по вторникам после обеда он устраивал лабораторные работы. Стивен эти лабораторные ненавидел. С часу дня до четырех каждый вторник. Стивен был лучшим на занятиях бизнесом и экономикой. Какого же черта он делал в лаборатории доктора Смитсона?
      Сердце, легкие... надо заставить их снова работать! А потом уж они сами разберутся, кому что делать. Легкое Гарека насквозь пробито стрелой. С этого и нужно начинать. Магия волнами, несильными разрядами срывалась у него с кончиков пальцев, проникая в плоть Гарека. Так, теперь удали эту стрелу. Не бойся, сердце у него уже остановилось и больше не гонит кровь, так что легкое ему новым потоком крови больше не затопит; впрочем, крови там и без того предостаточно... Ну, давай, тяни же!
      Стивен очень осторожно потянул за черное древко, пытаясь вытащить стрелу, но она сидела крепко, на несколько дюймов уйдя в плоть.
      — Марк, тебе придется мне помочь, — прошептал Стивен.
      Вместе, соблюдая максимальную осторожность, они вытащили стрелу, и Марк невольно поморщился, когда острый наконечник царапнул по кости. Отшвырнув стрелу, Стивен полностью сосредоточился на пробитом легком Гарека.
      Сердце у него по-прежнему не билось. Господи, сколько же времени это продолжается?
      «Откуда этот старик меня знает? »
      Черт, да не думай ты об этом! Сосредоточься на том, что нужно немедленно запустить Гареку сердце. А сколько времени может продержаться человек, прежде чем его мозгу будет нанесен непоправимый ущерб? Три минуты? Но в ронском языке даже слова «минута» нет!
      Стивен с наслаждением повторил про себя по-английски: «Минута, секунда... Одна Миссисипи, две Миссисипи, три Миссисипи. Три минуты — это очень долго... Ничего, Гарек, все будет отлично! Мне просто нужно немного подумать».
      Стивен направил магию посоха прямо в рану. Магическая сила лавиной устремилась туда, подобно электрическим разрядам слетая у него с кончиков пальцев. Безжизненное тело Гарека вздрогнуло, словно отвечая на его усилия.
      — Прости меня, Гарек, — сердясь на себя, прошептал Стивен, — прости меня, пожалуйста!
      Он заставил магическую силу вернуться назад, в собственное тело, и сосредоточился. Как далеко они уже уплыли? Возможно, они уже на тридцать пятой Миссисипи... Ничего, до сто восьмидесятой Миссисипи времени еще полно...
      — У нас полно времени! — прошептал он в отчаянии, и словно откуда-то издалека до него донесся голос Бринн, умолявшей его хоть что-нибудь сделать.
      «Времени полно».
      Стивен закрыл глаза, вспоминая уроки доктора Смитсона. Сердце и легкие. Заставь их работать, и они еще хоть сто лет будут работать денно и нощно. Только заставь их работать. Стивен представил себе легкое Гарека, но как бы лишенное и раневого отверстия, и той крови, которая его затопила, и заставил себя сохранить этот образ в памяти, а потом позволил магической энергии проникнуть в тело раненого. И на этот раз проникновение это было осторожным, похожим скорее на тихую ласку, на прикосновение теплой воды, но не на удар, нанесенный древней магической силой.
      И у него получилось! Очень медленно, но легочная ткань стала восстанавливаться, Стивен чувствовал это. Он чувствовал, как кровь, изливаясь из легкого через раневое отверстие, впитывается в подстеленный под Гарека плащ. Ожила диафрагма, задвигалась, задышала, и теперь необходимо было направить кровь в мозг раненого. Так, где же они теперь оказались? На сто тридцатой Миссисипи? Нет, слишком много времени прошло, догадаться невозможно. Любые догадки только усыпят бдительность, а ему нужно сосредоточиться. Итак, направим кровь в мозг...
      Стивен положил руку Гареку на сердце и, глубоко вздохнув, представил себе его молодое сердце, крепкое, мускулистое, полное сострадания и любви, обладающее достаточной силой, чтобы биться еще много-много лет... или двоелуний? Впрочем, не важно. И, представляя себе сердце Гарека, Стивен осторожно впустил магическую силу в его тело.
      Марк все это время держал пальцы на сонной артерии раненого и, услышав биение пульса, взревел точно безумный:
      — У тебя получилось, Стивен! Он ожил!
      Бринн вскочила на ноги и бросилась Стивену на шею. Не скрывая слез, задыхаясь от счастья, Стивен тоже обнял ее. Да, у него получилось!
      Он бросился навзничь на песок, чувствуя, что совершенно лишился сил. Он был до предела измучен, ошеломлен тем, что только что сделал. Некоторое время он просто лежал, пытаясь перевести дыхание и глядя на незнакомые элдарнские звезды. Да, ему это удалось. Он сумел спасти Гареку жизнь. Но магическая энергия продолжала биться в нем, ища выхода, и теперь он боролся с желанием вскочить на ноги и послать страшную волну футов в сорок высотой, чтобы она сокрушила все пражское побережье.
      И вдруг снова возникла мысль: «Откуда он узнал, как меня зовут?»
      Перекатившись на бок, Стивен посмотрел вдаль, туда, где на песке, удобно устроившись, спокойно сидел седой рыбак, покуривая трубку и наблюдая за происходящим.
      — Не может быть! — Стивен не произнес, а скорее выдохнул это и через мгновение был уже на ногах.
      Он быстро подбежал к старому рыбаку и заглянул в его исхлестанное всеми злыми ветрами лицо.
      — Отлично, молодой человек, — промолвил старик. — А ты успел, оказывается, многому научиться за это время.
      — Я думал, что ты умер... — Стивен ошалело смотрел на него. Рыбак приложил к губам палец, призывая Стивена к молчанию:
      — Не произноси этого имени; даже не думай о нем. Даже если ты всего лишь невольно произнесешь его, на тебя может обрушиться весь гнев Нерака. Ты не успеешь и глазом моргнуть, как он окажется здесь.
      Стивен не был уверен, что сможет выдержать еще и это. Перед глазами у него все плыло; на мгновение ему показалось, что сейчас он потеряет сознание.
      — Но ты... не похож на себя, — пролепетал он растерянно.
      — Ну разумеется, не похож! — В голосе старика вдруг послышалось раздражение. — Гарек, дурак, спалил мое тело дотла в Блэкстоунских горах! А мне то тело нравилось; оно отлично мне служило. — Он поморщился. — Я очень рад, что Гарек теперь наверняка поправится, но разве так уж необходимо было сжигать меня на этом распроклятом костре? — Стивен тупо молчал; он, казалось, просто дара речи лишился. — Правда, костер он устроил на славу! Жаль, что ты все это пропустил. Они с Бринн чуть полсклона не спалили. Языки пламени аж к самым верхушкам деревьев взлетали...
      Старик от души затянулся трубкой, и в ней вспыхнул теплый красный огонек, словно отблеск воспоминаний об этом костре.
      — Значит, ты — как он? — Стивен неопределенно махнул рукой в сторону старого дворца правителей Фалкана.
      — В некоторых аспектах мои знания и умения весьма схожи со знаниями и умениями Нерака, это верно. Однако же он может существовать, не имея физической оболочки — как призрак, если угодно, — а я не могу.
      — А это тело? Неужели ты?..
      — Естественно, нет. — Старик сурово посмотрел на Стивена. — Никогда такого себе не позволяю. Смерть этого человека наступила самым естественным образом. Просто я оказался рядом, когда он умер. Именно поэтому у меня... точнее, у него на кисти и нет никаких ран, а значит, не было и насильственного проникновения в его тело.
      — И что же, с тобой и раньше... такое случалось?
      — Всего однажды, — шепотом ответил ему старик. — Давно. Когда я стал... — Он помолчал. — В общем, когда я превратился в того человека, с которым ты познакомился в Роне. Незадолго до этого я покинул свое собственное старое тело, и в этом мне помог Лессек. Спасибо ему — он ведь решил и тогда, в Блэкстоунских горах, мне помочь. Хотя когда-нибудь его все же не окажется рядом, и некому будет снова... восстановить мою целостность.
      — И что же будет тогда?
      — Тогда, насколько я полагаю, моя работа здесь будет закончена. — Он усмехнулся.
      — Значит, это Лессек поддерживает в тебе жизнь?
      — Лессек. И, видимо, с помощью волшебного стола.
      — Но я думал, что этот стол без ключа не действует.
      — Это так, однако отсутствие у нас ключа не мешает магической силе стола воздействовать на нас. — Старик выбил трубку. — И эта сила поддерживает в нас жизнь — во мне и Канту. Это очень древняя магия, Стивен. Я не знаю, кем она была создана. — Он как-то странно усмехнулся и прибавил: — Возможно, что и Нераком.
      Стивен тоже невольно усмехнулся, хотя ему по-прежнему казалось, что его вот-вот стошнит или он грохнется в обморок.
      — В общем, я очень рад, что ты так успешно освоил магию посоха. Когда ты вернешься из Айдахо-Спрингс, я буду рад помочь тебе отшлифовать это умение.
      — Ты знаешь, что я намерен вернуться?
      — Я много чего знаю.
      — Я, пожалуй, лучше сяду. — Стивен тяжело шлепнулся на песок рядом со старым колдуном. — Знаешь, я все-таки очень рад, что снова вижу тебя!
      — Да, я тоже рад был вернуться... Но теперь нам пора. Нам еще очень многое предстоит сделать за сегодняшнюю ночь.
 

«ПРИНЦ МАРЕК»