Она тоже подняла сжатые кулаки, но не отступила, а наоборот, даже поддразнила его:
      — Ну давай, колдун, убей меня! А потом изобрази над моим трупом сострадание — как ты только что это делал, склонившись над убитым Резаком. Странно, что ты не поцеловал его на прощание. — Женщина посмотрела Стивену прямо в лицо; в глазах ее билась неукротимая ярость. — Ну, в чем дело, колдун? Не хочешь больше с нами сражаться? Или меня убить боишься?
      «Значит, Резак. Хорошо. Я непременно это имя запомню», — подумал Стивен.
      И, глядя прямо в глаза этой отвратительной особе, так и пышущей злобой, он сказал:
      — Я не колдун.
      — Да неужели! — воскликнула женщина и так сильно его толкнула, что он отлетел на несколько шагов и чуть не упал. А она рассмеялась ему в лицо. — Похоже, ты и впрямь боишься меня убить!
      Стоявшие вокруг пираты тут же захохотали, заулюлюкали, а их предводительница плюнула Стивену под ноги и, обретя былую уверенность, двинулась на него.
      И снова Бринн оказалась между ними с охотничьим ножом в руке.
      Стивен и глазом моргнуть не успел, как она отсекла женщине-вожаку обе мочки и с убийственной серьезностью и спокойствием заявила:
      — Уж я-то тебя убить не побоюсь, это точно.
      Явно чувствуя в Бринн дикую холодную свирепость, женщина опустила кулаки и, сорвав с шеи мокрый платок, принялась промокать кровь, непрерывно капавшую из ее изуродованных ушей.
      — Интересно, как вы умудрились сюда попасть? — небрежно буркнула она. В голосе ее не слышалось ни капли страха. — По туннелю с реки на такой посудине, — она указала на «Калину Прекрасную», — точно не пройти. И я уверена, что вы никак не могли попасть на озеро через... — Она умолкла, явно не желая выдавать некую тайну. — В общем, если вы не прибегали к помощи магии, остается предположить, что вы всю свою жизнь прожили здесь, внизу, и я просто никогда прежде вас не замечала. Что ж, это возможно. Озеро большое, а пещера и еще больше. Но мне все же кажется, что это не так. Дело в том, что мне — при различных обстоятельствах — не раз доводилось встречаться с другими постоянными обитателями этой пещеры, и все они значительно более волосаты, чем вы, значительно хуже видят и, — тут она впервые улыбнулась Стивену, — обладают куда менее привлекательной наружностью. — Она выжала насквозь пропитавшийся кровью платок, прополоскала его в озере и вновь приложила к ушам — ранки все еще сильно кровоточили, но ее, похоже, не слишком это беспокоило. — Так что, колдун, давай, говори, как вы на самом деле попали сюда?
      Только теперь Стивен заметил, что у нее действует только одна рука, правая, а левая то безжизненно висит вдоль тела, то она слегка заводит ее за спину и все то время, пока они стоят на берегу, сжимает и разжимает пальцы на ней в каком-то странном, но вполне определенном ритме. Пираты у нее за спиной стояли совершенно неподвижно, однако Стивену показалось, что теперь они стоят к ним несколько ближе, чем вначале. Впрочем, возможно, причиной этому была просто игра света. Ему не было видно, что именно происходит за первыми двумя рядами пиратов, но там явно что-то происходило, какое-то движение, как если бы люди нервно топтались на месте или пытались незаметно подойти поближе.
      И тут краем глаза он заметил, что один из бандитов, крупный и уже довольно пожилой, но еще весьма крепкий мужчина с бритой головой и длинным шрамом на шее, не сводит глаз с пальцев женщины-вожака, внимательно следя за каждым ее движением. Он тоже был ранен — в лицо и в руки — и весь перепачкан кровью, однако, как и она, не обращал на свои увечья ни малейшего внимания и следил за ее то сжимавшимися, то разжимавшимися пальцами в щель между Марком и Бринн.
      Это явно был некий язык жестов, некий код. Тайных знаков женщины Стивен, разумеется, не понимал, но сомнений у него не было: она по-прежнему не сомневается в том, что он колдун, и отдает некие приказы своим воинам, выстроившимся у нее за спиной. Оцепенев, Стивен, как зачарованный, наблюдал за тем, что происходит у него на глазах, словно это его самого совершенно не касалось.
      Теперь уже и тот огромный пожилой громила начал тем же способом переговариваться с кем-то, стоявшим сбоку от Стивена: его рука спокойно лежала на бедре, но указательный и безымянный пальцы медленно и незаметно соединились под ладонью. Уловить этот жест было бы просто невозможно, если не следить за рукой специально. Стивен догадывался: пиратам приказано подобрать с земли оружие и приготовиться к нападению. Человек со шрамом еще несколько раз соединил и разъединил пальцы — теперь он переговаривался уже с кем-то из самых дальних рядов воинов.
      Мысли Стивена метались как бешеные: пираты вот-вот ринутся в атаку, причем с обеих сторон одновременно, и тогда ему придется действовать очень быстро. Женщина-вожак все продолжала задавать ему язвительные вопросы, но теперь он понимал, зачем она это делает. Для отвода глаз, чтобы выиграть время и успеть перевооружиться. Казалось, она говорит своим подчиненным: мы видели его магию, но видели также и то, что убивать у него особого желания нет. А если у него нет желания убивать, то мы, возможно, сумеем взять в плен и его самого, и всех остальных. Приготовьтесь. Но готовьтесь совершенно бесшумно.
      Раньше эта банда представлялась Стивену абсолютно не способной сражаться организованно, но теперь он понял, как сильно ошибался. Эти люди были организованы ничуть не хуже отборного военного подразделения; они, безусловно, давно уже были вместе и отлично понимали малейшие жесты друг друга, а возможно, и мысли. И они появились на озере отнюдь не случайно, а соблюдая вполне определенный боевой порядок и твердо зная, что именно будут делать дальше. Те, кто умел читать тайный язык жестов, сразу встали впереди, чтобы ни одно лишнее движение в их рядах не показалось врагу подозрительным.
      Нет, это была отнюдь не жалкая банда разбойников, а вполне организованное войско, которое сейчас готовилось внезапно на них напасть.
      Глядя на Марка и Гарека, Стивен изо всех сил пытался внушить им мысль о необходимости встать ближе друг к другу. Бринн по-прежнему стояла с ним рядом, спокойно держа нож наготове. Через некоторое время Марк все же сделал несколько шагов к Гареку, но Гарек из соображений осторожности не решался покинуть весьма выигрышную позицию у стены пещеры, откуда удобно было стрелять в обе стороны, со спины оставаясь неуязвимым. Стивен мысленно звал его к себе и даже время от времени бросал в его сторону выразительные взгляды, стараясь при этом ни на мгновение не упускать из поля зрения действия женщины-вожака.
      «Подойди сюда, Гарек! Ну, подойди же! Я не смогу защитить тебя, если ты, черт возьми, не оторвешься от этой скалы и не приблизишься ко мне!»
      Стивен изо всех сил пытался донести эту мысль до Гарека, крепко сжимая в руках ореховый посох.
      Наконец Гарек догадался, что Стивен пытается что-то ему сказать. Но что именно? Призывает быть готовым к схватке? В кого-то выстрелить? Вытащить запасные стрелы? Что? Окончательно растерявшись, Гарек посмотрел налево, направо, затем снова на Стивена, но так и не понял, что же от него требуется.
      Впрочем, он заметил: пираты, безусловно, сдвинулись с места. Они приблизились всего шага на два, и на это у них ушло довольно много времени, однако круг, образованный ими, неизменно сужался. Стивену показалось, что прошла целая вечность, прежде чем Гарек, кажется, наконец понял смысл его послания. Он начал было улыбаться, потом взял себя в руки, начисто стер улыбку с лица, надев маску полнейшего равнодушия, и поспешно собрал все необходимое, чтобы, в случае чего, продолжить бой рядом со Стивеном, которого со всех сторон окружали враги.
      Спокойно опустив лук, Гарек старался унять бешено бьющееся сердце, делая ровные вдохи и выдохи. Пираты наступали и теперь в любой момент могли броситься на них. Гарек медленно опустил руку, быстро собрал ту дюжину стрел, которые заранее воткнул острием вниз в гальку, и, крепко зажав стрелы в руке, сорвался с места и бросился к Стивену.
      Заняв оборонительную позицию рядом с Бринн, он крикнул: «Давай, Стивен, давай!», и Стивен взмахнул вытянутыми перед собой руками. Из земли тут же вырвалась стена огня, кольцом окружив путешественников. Все это произошло так быстро, что у Гарека загорелись штаны, и ему пришлось спешно гасить пламя, прежде чем он смог обратить внимание на то, что творилось в рядах бандитов.
      Огонь заставил первые ряды наступающих отпрянуть назад; многие попадали навзничь с обожженными лицами и руками. Бандиты кашляли, отплевывались, хрипели, ибо легкие их опалил раскаленный воздух, который они невольно вдохнули. Они в ужасе смотрели на пылающую стену, ибо их предводительница теперь оказалась в ловушке — внутри этого огненного круга — и выглядела весьма растерянной. Языки пламени вздымались на половину высоты от пола до потолка пещеры, но дыма почти не было, да и жар оказался куда слабее, чем ожидал Марк.
      Заметив его подозрительный взгляд, Стивен усмехнулся:
      — Ох, да не беспокойся ты! Со стороны пиратов пламя куда жарче.
      — Потрясающе! — И Марк, похоже, действительно был потрясен. — Слушай, Стивен, ты стал настоящим мастером в колдовских делах!
      И он почти машинально обнял Бринн за плечи и притянул к себе.
      — Ну, не то чтобы мастером... — возразил Стивен. — Мне приходится сперва как следует представить себе то, что я хотел бы сделать, а уж потом пытаться как-то осуществить задуманное.
      — Ничего, получается у тебя неплохо, — подбодрил его Марк. — С тех пор как мы начали свой поход через Блэкстоун, ты весьма преуспел в своих магических умениях.
      — Ну, не знаю, — с прежним сомнением сказал Стивен. — Если не считать сражения с призраками Малагона, у меня пока что, насколько я могу судить, получаются только довольно простые фокусы. — Он вдруг рассмеялся. — Да о чем тут, черт побери, вообще говорить? И сам-то я хорош: нахально рассуждаю о том, чего вообще-то и быть не должно!
      Он повернулся к предводительнице пиратов. Та стояла как вкопанная и, раскрыв от изумления рот, как завороженная смотрела на пляшущие языки пламени, отделявшие ее от всех остальных воинов.
      — И все-таки, — сказал ей Стивен, — я не колдун.
      — А кто же ты такой? — спокойно спросила она.
      — Банковский служащий, — сказал Стивен. — Точнее, помощник управляющего банком. И если Хауард, мой начальник, когда-нибудь уйдет на пенсию, то, скорее всего, я займу его место, потому что стать профессиональным игроком в бейсбол у меня не хватает умения. И кроме того, мне не хватает силы воли и уверенности в себе, чтобы рискнуть и стать кем-то поинтереснее того, кем я... являлся всего шесть недель назад. Я, похоже, был избран этим волшебным посохом и получил возможность управлять им — при условии, что буду постоянно проявлять сострадание, — защищая себя и своих друзей, а также наше общее дело. Но без этого посоха я попросту не способен ни на какие магические, мистические и прочие сверхъестественные действия.
      Стивен с удовольствием продолжил бы эту череду самоуничижительных излияний, но женщина прервала его:
      — Как тебя зовут?
      — Меня зовут Стивен Тэйлор, я из тех Тэйлоров, что живут в Айдахо-Спрингс, штат Колорадо. Ты можешь называть меня просто Стивен. — Он протянул ей руку для рукопожатия, но она только смотрела на него, не зная, как ей поступить. Через некоторое время Стивен наконец догадался, что этот жест ей не знаком, и решил представить своих друзей: — Это Марк Дженкинс, учитель истории, только нашей истории, так что в Элдарне его многочисленные знания оказались никому не нужны.
      — Рад с вами познакомиться, — кивнул Марк. — Извините, что приходится делать это в окружении огненной стены, но в данный момент нам бы не слишком хотелось быть изрубленными на куски.
      Он сопроводил эти слова очаровательной улыбкой.
      — Марк Дженкинс, — слабым эхом откликнулась женщина.
      Стивен представил ей Гарека, затем Бринн и хотел уже предложить ей тоже представиться, а заодно и объяснить, почему она приказала своим бандитам напасть на них, хотя никакой провокации со стороны путешественников не было, но она снова прервала его:
      — Гарек Хайле, лучник. А ты... — Она ткнула пальцем в Бринн. — Он сказал, что твое имя...
      — Бринн. Меня зовут Бринн Фарро из Эстрада. Я — хозяйка тамошней таверны «Зеленое дерево», что на центральной площади, если ты знаешь эти места.
      А Марк прибавил:
      — Мы-то со Стивеном этих мест совсем не знаем. Мы как-то вечером попытались в эту таверну пойти — я просто сандвич с тунцом там купить хотел, и тут ваш легендарный демон, алмор этот, принялся на нас охотиться и прогнал нас из города, а заодно закусил бродячей собакой, которая ему случайно подвернулась. А потом Гарек и Саллакс заверили нас, что «Зеленое дерево» — отличная таверна, там прекрасная еда, и кухня работает по выходным допоздна...
      Женщина не обращала на его болтовню ни малейшего внимания; ее не насторожило даже весьма странное слово «выходные». Зато на Бринн она смотрела очень внимательно, и Стивену показалось, что во взоре ее мелькнуло облегчение, тут же, впрочем, сменившееся уже привычной мрачной суровостью.
      — А Саллакс, — очень тихо спросила она, — Саллакс Фарро из Эстрада...
      — Это мой брат.
      — И где он сейчас?
      Лицо Бринн посуровело.
      — Он сейчас пробирается в Ориндейл, — сквозь зубы ответила она.
      — А Гилмор Стоу тоже с ним? Гарек так и подскочил:
      — Кто же ты такая? Откуда ты Гилмора знаешь?
      Женщина, не обращая на него внимания, продолжала пристально смотреть на Бринн.
      — Ты должнарассказать мне, где в данный момент находится Саллакс Фарро. Это очень важно.
      — Позволь тебе напомнить, — вмешался Стивен, — что, по-моему, тебе стоило бы соблюдать правила приличия. И к тому же в данный момент ты отнюдь не в том положении, чтобы что-то требовать от нас или что-то нам приказывать.
      Но Бринн не дала ему закончить:
      — Что тебе известно о моем брате?
      Предводительница пиратов поморщилась, заметив, что кровь все еще капает из ее изуродованных ушей, затем светски улыбнулась с таким высокомерным видом, словно от нее одной зависело решение всех судеб на свете.
      — Когда воздух в Роне наполнится осенней свежестью и благоуханием... — начала она и умолкла, выжидающе глядя на Бринн.
      Стивена все это начинало раздражать; он считал, что до сих пор вел себя в высшей степени пристойно и сочувственно,если учесть, что эта особа готова была, не задумываясь, всех их разом прикончить.
      — Твои загадки в данном случае неуместны. Они нас ровным счетом никуда не приведут, — сказал он. — Ты лучше ответь на вопрос: что тебе известно о Саллаксе? А заодно и о Гилморе.
      — Когда воздух в Роне наполнится осенней свежестью и благоуханием... — повторила она.
      Стивен совсем разозлился:
      — Мы старались вести себя вежливо, однако я подвешу и тебя, и всю твою банду к потолку этой пещеры, и вы там будете висеть все следующее двоелуние, если ты не...
      Гарек схватил его за руку и прошептал:
      — Погоди. Дай-ка подумать минутку...
      Он бросил на землю свой лук и стал тереть виски, что-то бормоча себе под нос — до остальных долетали лишь какие-то отдельные слова. С опущенной головой и закрытыми глазами Гарек выглядел сейчас почти безумным.
      — Саллакс, ах ты, дерьмец паршивый! — заорал он. — Вечно ты все скрываешь, черт тебя побери! И этот сумасшедший старый колдун... совершенно пьяный в тот вечер... да там всегда в воздухе дивные ароматы разлиты... Вспомнил! Теперь я вспомнил! Хотя мы все тогда напились в стельку, но я все-таки не забыл!
      На губах женщины мелькнула едва заметная усмешка.
      И вдруг, необычайно удивив всех — в том числе и перепачканную кровью женщину-пирата, — Гарек крепко обнял ее и, откинув назад голову, радостно возвестил:
      — После праздника Двоелуния пейте фалканское вино!
      — Да что здесь, черт побери, происходит? — смущенно пробормотал Марк.
      Женщина вдруг широко улыбнулась и тоже обняла Гарека.
      — Когда воздух в Роне наполнится осенней свежестью и благоуханием...
      И Гарек закончил начатую фразу:
      — ... после праздника Двоелуния пейте фалканское вино! И он громко, с явным облегчением рассмеялся.
      Женщина хлопнула его по спине, а другой рукой довольно сильно, хотя и добродушно, потрепала Стивена по щекам.
      — Добро пожаловать в Фалкан, Стивен Тэйлор и Марк Дженкинс. Меня зовут Гита Камрек, я из Ориндейла и возглавляю южную группировку фалканского сопротивления.
      Стивен смотрел то на Гиту, то на Гарека, а вокруг по-прежнему ревела стена зажженного им огня. Гита снова улыбнулась и спросила:
      — Не мог бы ты это теперь погасить? Пожалуйста! Гарек согласно закивал и сказал:
      — Да, правда, теперь все в порядке, можно гасить огонь. Стивен приказал стене огня постепенно опуститься, и тут Марк вдруг вспомнил о банде головорезов, собравшейся по ту сторону стены, и весь напрягся. Огонь уже совсем опустился на землю, и вокруг них плясали только крошечные огоньки, похожие на случайно задержавшиеся после сильной метели снежинки. Толпа бандитов сомкнулась в тесный круг, и Марк даже зубами скрипнул от досады, чувствуя под ложечкой противный холодок, и осторожно потянулся к своему топору. То, что Гарек так радостно смеется и обнимается с этой воинственной незнакомкой, отнюдь не убедило его, что опасность уже миновала. Марк даже дыхание затаил, ожидая нападения и надеясь лишь на то, что Стивен в случае чего сумеет достаточно быстро вновь воздвигнуть защитную огненную стену.
      Когда пламя совсем улеглось, Гита подняла руку, указывая ею на потолок пещеры, и сжала пальцы в кулак. Затем вновь разжала их и покрутила кистью в воздухе. Стивену показалось, что она делает так специально, чтобы каждый из ее воинов смог увидеть и понять ее жесты. Однако Марк снова напрягся и уже готовился прыгнуть на Гиту и так согнуть ей руку, чтобы она хрустнула, но вдруг заметил, что обстановка в пещере стала чудесным образом меняться.
      Казалось, даже сами гранитные своды вздохнули с облегчением вместе с людьми — это ощущалось просто физически. Было слышно, как люди с легким звоном прячут в ножны мечи и кинжалы, вынимают из луков стрелы, и на лицах у них появляются улыбки, хотя многие из этих лиц избиты и окровавлены после того града камней, который был послан Стивеном. Воины платками, шарфами и просто лоскутами вытирали друг у друга кровь, перевязывали раны, и над толпой повис негромкий гул, похожий на шум, который царит в зрительном зале театра за несколько минут до того, как поднимется занавес и начнется спектакль.
      Нет, нападать они, пожалуй, больше не собираются, решил Марк. Головорезы как ни в чем не бывало болтали друг с другом и вообще вели себя так, словно весь берег не был усыпан мертвыми телами, похожими на окровавленный плавник, выброшенный волной. Тревога Марка постепенно улеглась, только когда фалканские повстанцы принялись завертывать тела павших в тяжелые шерстяные одеяла и складывать их в аккуратный ряд у дальней стены пещеры.
      Кое-кто из них, правда, все еще не мог оправиться от потрясения, вызванного столкновением их войска с таким могущественным колдуном. Марк даже посмеялся про себя: как же эти головорезы удивились бы, узнав, что в прежней жизни самым опасным поступком Стивена был переход через Майнерз-стрит на красный свет.
      Слушая доносившиеся до него смех и шутки, он безмерно удивлялся тому, с какой скоростью эти смертельно опасные, до зубов вооруженные бандиты превратились в толпу друзей, весело подшучивающих друг над другом. Они явно тянули жребий: кому нырять в ледяную воду, чтобы подтащить к берегу уцелевшие лодки, и смеялись над тем, кто вытащил короткую соломинку — впрочем, Марк понятия не имел, как они тут, в Элдарне, тянут жребий.
      Костер, который пока что поддерживал Гарек, быстро раздули, и на свет появились бурдюки с вином, вяленое мясо и даже сыр. Марк понятия не имел, кто такая эта Гита Камрек из Ориндейла, но то, как она командовала своими людьми, не могло не произвести впечатления. Он нервно посмотрел на ее бледные руки, опасаясь, что вдруг снова заметит, как она подает тайные знаки: «Вперед, разорвать их на куски!»
      Заметив, как Марк на нее смотрит, Гита улыбнулась и сунула обе руки в рукава своей теплой верхней рубахи.
      Она была маленького роста, худенькая, и Марка поражало, как такой крошке удается командовать целым войском. Ее длинные волосы, сейчас, правда, мокрые и спутанные, выглядели так, словно за ними постоянно и весьма тщательно ухаживают. Вместо толстого и прочного кожаного ремня, на котором большая часть здешних воинов обычно носит свои кинжалы и рапиры, Гита была перепоясана красивым, расшитым бисером поясом, сплетенным или связанным из шерстяных ниток. Пояс, впрочем, отлично служил своей основной цели: на нем висели два коротких кинжала в ножнах, нож с изогнутым и весьма опасным лезвием, похожим на лезвие мясницкого ножа, которым нарезают филе, и длинный меч с прихотливо изукрашенной рукоятью.
      Присмотревшись, Марк заметил, что кожа у Гиты очень смуглая, загорелая почти до черноты — видимо, она большую часть своей жизни провела под открытым небом. Руки ее, хоть и худощавые, были весьма мускулисты, и Марк догадался, что она отлично владеет не только своим телом, но и ножом и, скорее всего, наносит удар снизу, почти от земли, пользуясь собственным маленьким ростом.
      У нее были удивительные глаза: карие, бархатные, свидетельствовавшие о мудрости и богатом жизненном опыте. Марку стало не по себе при мысли о том, каков должен был быть этот опыт, раз она способна заставить безоговорочно подчиняться целую армию головорезов. Гите даже не требовалось никому приказывать — каждый из ее подчиненных и так знал, что ему делать, и сейчас они весьма споро разбивали на берегу лагерь. Глядя, как они работают, Марк невольно почувствовал какое-то странное возбуждение.
      — А здорово ты своей палкой владеешь, Стивен Тэйлор, — донесся до Марка голос Гиты. — Удивительно, что Гилмор не привлек тебя к участию в сопротивлении еще полсотни двоелуний назад.
      — Нас тут тогда еще не было, — принялся объяснять ей Стивен, но она, не слушая его, уже перескочила на другую тему и повернулась к Марку.
      — А ты что умеешь? — спросила она у него. — В чем твое мастерство? Хорошо топором владеешь, верно?
      Марк посмотрел на свои руки и с некоторым удивлением увидел, что все еще сжимает рукоять своего топора. А Гита продолжала:
      — Кожа у тебя, пожалуй, несколько темновата для жителя южного побережья, но я знаю, что многие тамошние уроженцы потрясающе владеют этим оружием.
      Марк напрягся, чувствуя, как в душе пробуждается знакомая злость: «Значит, и здесь то же самое, расистские ублюдки!» Поскольку он молчал, Гита снова спросила:
      — Ну так что? Ты действительно отлично владеешь топором, Марк Дженкинс? Его ведь так зовут, да? — вопросительно посмотрела она на Гарека.
      Тот кивнул.
      Усмирив вспыхнувшее раздражение, Марк все же счел возможным ответить ей. Тем более что ни малейшей язвительности в ее голосе он не заметил.
      — Я... — Он быстро глянул на Бринн, и ему сразу стало легче. — Я с лошадьми хорошо управляюсь.
      Вспомнив, как Марк впервые садился верхом на Злыдня, Бринн с трудом подавила улыбку и сказала:
      — О да! Он нас многому научил — насчет того, как нужно с лошадьми обращаться.
      — Это хорошо. — Шутки Гита явно не поняла. — Айдахо-Спрингс. Я там никогда не была — где это? В Роне? Впрочем, Гилмору видней; знать столько, сколько знает он, я никогда не буду, даже если очень захочу. Раз уж вы оба так ему понадобились, то я уверена: вы, безусловно, способны значительно помочь нашему делу.
      — Гита, — снова начал Стивен, — по-моему, тебе прежде всего следовало бы понять, что мы...
      Но предводительница фалканских повстанцев опять не пожелала его дослушать и вновь принялась задавать вопросы:
      — А где все-таки Гилмор? И почему он послал вас сюда, под землю, совсем одних? Это опасное место, особенно если вам тут никогда прежде бывать не доводилось.
      — Он нас под землю не посылал... — на этот раз объяснить что-то попыталась Бринн, но и ей это тоже не удалось: Гита явно не желала слушать никого, кроме себя самой.
      — Так или иначе, у нас более чем достаточно времени, чтобы нагнать ваших там, в Роне. Я послала туда конного гонца еще в прошлом двоелунии, и он как раз только что вернулся. Надеюсь, вы успели вынести из старого дворца оружие и деньги, прежде чем его взяли малакасийцы? Ну ладно, когда этот старый упрямый мул, ваш Гилмор, сюда доберется, у нас будет отличный повод выпить. Я угощаю — пусть только отвалит мне те пять серебряных слитков, которые давно задолжал. — И она, игриво толкнув Гарека в грудь ладошкой, спросила: — Ты ведь помнишь ту ночь, Гарек?
      Гарек кивнул, заставил себя улыбнуться и промямлил:
      — Гита, Гилмор не...
      Она только рукой махнула, не дав ему договорить, и подозвала к себе троих мужчин:
      — Знакомьтесь: это Холл Сторен, Бранд Краг и Тиммон Блэкран. Каждый из них командует отрядом. Холл родом из Ориндейла, Бранд — из Блэкстоунских лесов, а Тиммон и его люди явились издалека, с востока, с того побережья, где проходит ваша Торговая дорога.
      Стивен коротко поклонился; все трое взирали на него с явным подозрением. Это были настоящие бойцы, не раз испытанные в сражениях; возможно, встречались они и с серонами, и с прочими тварями, созданными черной магией Малагона. То, что Стивен, действуя практически в одиночку, оказался вполне способен уничтожить все их войско с помощью какой-то жалкой дубинки, заставляло этих людей осторожничать. У Стивена не было ни малейших сомнений: всяким фокусам с летающими камнями и гигантскими волнами они, конечно же, предпочли бы добрую рукопашную. Однако он заставил себя улыбнуться.
      — Рад с вами познакомиться.
      Тиммон и Холл коротко поклонились, а Бранд спросил:
      — Есть вести от Саллакса? Где он сам-то?
      Бранд Краг был маленьким, жилистым, с узкими глазками и курносым носом; на поясе у него болталась связка метательных ножей, а за плечами висел короткий меч. Поскольку никто на его вопрос не ответил, он тут же его повторил, вопросительно глядя на незнакомцев.
      — Саллакс... — начала было Бринн, но Марк прервал ее:
      — Он отправился вперед, в Ориндейл, — быстро сказал он. — Правда, пешком, так что теперь мы не уверены, успел ли он туда добраться.
      — А почему вы не пошли с ним вместе?
      Это спросил Тиммон, настоящий здоровяк, хотя, пожалуй, несколько излишне полный и рыхловатый. Если Бранд свои длинные волосы стягивал на затылке в хвост, то короткие курчавые волосы Тиммона выглядели так, словно с трудом удерживаются на макушке и их вот-вот может сдуть ветром. Хотя в пещере было довольно холодно, этот толстяк обильно потел и был так красен, что Стивен даже забеспокоился: вдруг его хватит удар прямо у них на глазах? В руках Тиммон по-прежнему держал огромную боевую дубину, похожую на молот, и короткий кинжал. Можно было лишь догадываться, что этот великан хочет на всякий случай быть готовым, если вдруг понадобится кому-то срочно дать по башке.
      Стивен прислушался к тому, что там плетет Марк, повествуя, как Саллакс ушел вперед, якобы решив отыскать для них наиболее безопасный путь в Ориндейл, и как они, следуя за ним по реке, весьма неудачно свернули и попали сперва в пещеру, а потом в тот узкий туннель, по которому и были вынесены потоком в подземное озеро.
      — Что ж, он поступил весьма разумно, отправившись вперед, — заметила Гита. — Вы, кстати, и не смогли бы все вместе проникнуть в Ориндейл. Во всяком случае, в течение ближайшего двоелуния.
      — Почему?
      Стивен вздохнул с облегчением, поскольку они, кажется, миновали опасную тему отсутствия среди них Саллакса. Было ясно, что эти люди Саллакса очень уважают, так что рассказывать им, по какой причине Саллакс повредился рассудком и пытался убить Гилмора, далеко не безопасно.
      — Весь город окружен малакасийцами. Особенно охраняется восточная часть столицы, все подступы к ней начисто перекрыты — такое впечатление, будто они кого-то ищут и пытаются поймать его еще на подступах к городу. — Гита усмехнулась. — Впрочем, в одиночку Саллакс, скорее всего, пройдет. А вот вас, если направитесь в Ориндейл все вместе, тут же арестуют. А может, сразу и прикончат.
      Вопрос, который был у всех на уме, задала Бринн:
      — Там только солдаты или... есть и другие существа? Гита внимательно посмотрела на ронцев.
      — Значит, и вам эти твари тоже встречались... — И она, повернувшись к Бринн, прибавила: — Да, там не только солдаты. Ориндейл охраняют какие-то странные воины, с виду похожие на обыкновенных мужчин и женщин, но это не люди. Или люди, но только... заколдованные.
      — Ага, сероны, — спокойно подсказал Гарек.
      — Сероны? — переспросил Бранд. — А что вы о них знаете?
      И снова в разговор вмешалась Гита:
      — Эти воины сражаются как дикие звери: кусаются, царапаются, многие даже оружие свое в ход не пускают, хотя чаще всего и вооружены-то всего лишь кинжалом или ножом. В рукопашной схватке лишь трое, а то и четверо наших людей оказывались способны свалить наземь даже самых мелких из них.
      — Это создания принца Малагона. Они из числа его любимцев, — пояснил Гарек. — Он изъял у них души и вырастил целое новое племя, назвав его серонами. Он, впрочем, издавна использует их в сражениях. Как и алморов, черт бы их побрал, демонов проклятых! — Гита уныло покивала в знак согласия, а Гарек продолжал: — Мы считаем, что Малагон, отняв у серонов душу, превратил эти души в смертоносных призраков, тоже очень опасных, ибо они способны убивать одним своим прикосновением. У него целая армия таких призраков, и они сражаются с противником, проникая в него и уничтожая его изнутри. Последние слова Гарек почти прошептал — видимо, вспомнив о той страшной битве.
      — Ну что ж, раз у этих серонов нет души, их стойкость в бою вполне понятна, — сказал Тиммон.
      — Со сколькими вам доводилось встречаться лицом к лицу? — спросил Марк.
      — Всего с несколькими сотнями, — ответил Бранд, — но на восточной окраине Ориндейла, в лагерях, их, наверное, тысяч двадцать.
      — Двадцать тысяч серонов?! — От ужаса Марк едва не лишился чувств.