– Ты хорошая наездница, – сказал он через пару минут.

– Спасибо, – откликнулась Кристина. – Я с детства езжу верхом.

– Маклауд действительно разрешал вам с сестрами совершать прогулки в одиночестве?

Она помедлила, но ответила честно:

– Ему это не нравилось, сэр, но места близ Халамина принадлежат Маклаудам на много миль вокруг и полностью безопасны для нас. Все соседи – наши родственники или союзники, так что обижать нас было некому, а если что-то случалось с лошадью или сбруей – было кому прийти на помощь.

Он кивнул:

– В Сейле такая же обстановка, а в Морверне все дружественны Макдональду… и тем не менее на Майри однажды напали прямо на холме за Ардторнишем.

– Боже, кто-то сильно рисковал!

– И поплатился за свое безрассудство. Но для меня этот случай только служил подтверждением того, что нигде не может быть абсолютно безопасно.

– Возможно, но в Гленелге не знают о подобных случаях. Даже мой отец поднимал этот вопрос только в присутствии посторонних, и мне всегда казалось, что он просто хвастается, так как хочет показать, что у него достаточно людей, чтобы обеспечить выезд любой из дочерей.

– Однако ваш дочерний долг – повиноваться, а не рассуждать, на чем основано мнение отца, – сурово сказал Гектор. – Надеюсь, к моим приказам такого отношения не будет.

– До сих пор вам было не в чем меня упрекнуть. Кристине показалось, что муж подмигнул ей. Но не успела она понять, правда ли это, как он твердо сказал:

– С твоей стороны было бы мудро продолжать в том же духе и впредь.

Как бы между прочим Кристина заметила:

– Леди Майри говорила, что женщинам на Островах приходится быть сильными и уметь делать почти все, что умеют их мужья, поскольку те проводят слишком много времени в разъездах. Мой отец тоже часто уезжал из дома.

– Не советую тебе следовать примеру Майри, – сказал он так мягко, что у нее спина покрылась мурашками. – Она не такая, как все, она дочь его светлости.

– И очень умная и доброжелательная женщина. Но если вы уедете, как же мне вести себя?

– Советоваться с дворецким и Альмой Галбрайт.

– Вот как, – пробормотала Кристина. Не стоило говорить мужу, что и дворецкий, и экономка уже сами привыкли обращаться к ней за советом. Решив отвлечь его внимание, чтобы он не вздумал уточнять, какие именно вопросы обсуждать со слугами, она спросила:

– Сэр, вы видите их следы?

Он улыбнулся, и ей страстно захотелось, чтобы Гектор делал это как можно чаще.

– Ну, кое-что мы обнаружили, – пояснил он. – Кажется, в направлении, указанном слугой, проскакали два пони, и я надеюсь, что это именно они, хотя эта дорога мне не нравится. Были и другие следы, ведущие на север, но если девочки отправились к Дуарту, нам не о чем беспокоиться. Почти вся земля между замками принадлежит нам или нашим родичам.

– А в эту сторону лежат владения Маккиннона? – догадалась Кристина.

– Так и есть. Девчонок стоило бы как следует высечь.

– Надеюсь, вы этого не сделаете, – сказала Кристина. – В конце концов, они ваши гостьи.

– Вообще-то, девочка, теперь они мои сестры так же, как и твои, и заслуживают такого же отношения. Если единственный способ убедить их соблюдать мои распоряжения – это наказание, то я накажу их для общего блага.

Кристина замолчала. Хорошо зная Мариоту и его отношение к ней, она не поверила, что Гектор воплотит в жизнь свою угрозу. Однако Кристина поняла его настрой и испугалась, что, если начнет обсуждать с ним этот вопрос, он может настроиться более решительно.

– Сюда, – вдруг сказал Гектор и свернул с узкой тропинки, по которой они ехали, направив лошадь вверх по крутому каменистому склону холма. Искривленные ветром низкие деревца и кустарники ютились между гладких валунов, ехать было сложно. Но пони Кристины был шустрым, и ей не составляло особого труда следовать за Гектором. С юго-запада сильно пахло морем, с неба ярко светило солнце, и воздух впервые был по-весеннему теплым.

Гектор упорно смотрел в одну точку на горизонте, но теперь его лицо выражало не раздражение, а тревогу.

– Мы должны были уже нагнать их, да? – спросила Кристина.

– Уже давно, – отвечал он. – Но может, они скачут быстрее, чем мы рассчитывали, или вообще движутся в другом направлении.

– Возможно, они поняли, что мы погонимся за ними, – предположила Кристина. – Мариота собиралась поехать вдоль южного берега, хотя мы раньше туда не ездили.

Гектор помрачнел.

– Тебе следовало сообщить мне об этом раньше. Она пожала плечами:

– Зачем, сэр? Конюх сказал, что они отправились на запад, но я, как и вы, знала, что она могла направиться куда угодно.

– Она часто себя так ведет? Кристина вздохнула:

– Мариота не любит ограничений, сэр, и, боюсь, нарочно нарушает правила. Отец всегда баловал ее.

– Ради Бога, если она так относится к его приказам, она избалована донельзя, – резко откликнулся Гектор.

Кристина иной раз и сама так думала, но Мариота была ее сестрой.

– Сомневаюсь, что он согласился бы с вами, сэр. Обычно она такая очаровательная и милая, что на нее трудно сердиться.

Мужчина что-то проворчал в ответ, но в этот момент до них донесся отдаленный шум. Сначала Кристина решила, что это крикнула птица, но Гектор пришпорил коня, и тот рванулся вперед. Они были уже почти на вершине холма, лес здесь был гуще, а склон круче, и хотя Кристина скакала очень быстро, она не могла поспеть за мужем.

Когда они перевалили через вершину, Гектор был уже далеко впереди, и она все еще не знала, что его так взволновало. Удары копыт и стук отлетающих камешков не позволяли ей прислушаться. Постепенно лес изменился, стал прохладным и тенистым. Солнечные лучи проникали сквозь кроны и падали на землю, покрытую прошлогодними листьями – слой листвы был настолько толстым, что заглушал цоканье копыт.

И тут Кристина отчетливо услышала женский крик и узнала голос.

– Это Мариота! – закричала она Гектору.

Он взмахнул рукой, но не обернулся. Казалось, своим жестом он приказал ей остановиться, но разве могла она поступить так, зная, что ее сестры – а теперь, возможно, и муж – в опасности?!

Они с бешеной скоростью неслись через лес, когда Мариота снова закричала. Кристина в который раз порадовалась, что Гектор не заставил ее взять седло. Немилосердно пришпоривая лошадь, она склонилась к гриве, стремясь ускорить бег животного. Она потеряла Гектора из виду, но крики сестры помогали ей ориентироваться, пока перед ней не открылось поле. Кристина увидела сестер и резко остановила лошадь.

Обе девушки стояли на земле. Платье Мариоты было порвано, одно плечо обнажено. Лицо Изобел было искажено страхом и ненавистью.

Трое мужчин, стоявших тут же со шпагами наголо, напряженно смотрели на Гектора. Их четвертый приятель неподвижно лежал на земле, и в груди у него торчал хорошо знакомый Кристине боевой топорик.

Когда Гектор выехал на поляну, двое проходимцев тискали Мариоту, третий крепко держал Изобел, а четвертый, ухмыляясь, наблюдал за происходившим, сидя на лошади.

Ухмылка сползла с его лица, когда Гектор внезапно появился перед ними. У мужчины хватило ума вытащить шпагу и направить лошадь на противника. Одним движением Гектор вытащил топорик из ремней на спине и метнул его, легко поразив цель. Затем, спрыгнув на землю, он встал напротив оставшихся злодеев с обнаженным мечом в одной руке и длинным кинжалом в другой.

Мариота продолжала вопить как одержимая, и это было ему даже на руку, так как обескураживало врагов. Он опасался, что кто-нибудь из них может попытаться похитить Изобел и удрать.

Эта мысль еще не успела пронестись в его мозгу, когда он увидел, как на поляну вылетела Кристина. Глаза ее пони были красны, изо рта падала пена. Скорость ее скачки заставила Гектора испугаться, не потеряла ли жена власть над животным, но когда она ловко повернула и направила лошадь к нему, он понял, что она готова напасть на обидчиков своих сестер.

Заметив, что защитник девушек на мгновение отвлекся, один из мужчин сделал выпад. Гектор одним движением проткнул его насквозь и обернулся к двум оставшимся, которые не заставили себя ждать. Парировав движение одного, он направил свой громадный двуручный меч на другого и заставил его неуклюже отступить. Вернувшись к первому, он закричал:

– Брось… какого дьявола!

Из леса выбежали еще двое, размахивая короткими мечами и выкрикивая боевой клич клана Гиллианов. Узнав обоих, Гектор снова повернулся к обидчикам. Те побросали шпаги, а вновь прибывшие отняли у них и кинжалы.

– Возьмем их с собой, ребята, – распорядился Гектор. – Свяжите им руки за спиной, затем усадите верхом и спутайте ноги под животом у пони. Не могу пока сказать, в чем здесь дело, но мы отвезем их в Лохбуи и выясним.

– Они хотели нас украсть, – воскликнула Мариота. – О, сэр, вы спасли нам жизнь! Какой вы храбрый! – И с этими словами она бросилась в его объятия.

– Эй, эй! – сказал он, трогая ее за плечо и пытаясь высвободиться. – Теперь вы в безопасности. Изобел, они вам не навредили?

– Вот этот противный мужик стащил меня на землю, – отвечала та, указывая на одного из стоявших перед Гектором, – а вон тот порвал на Мариоте платье, пытаясь заставить ее поцеловать его.

Гектор переводил тяжелый взгляд с одного на другого.

– У вас нет прав наказывать нас, – храбрясь, объявил один из них. – Мы не ваши люди.

– Здесь у меня прав достаточно, – сказал Гектор, поднимая меч. – Вы оскорбили этих девушек, и вы ответите за ваше преступление в Лохбуи. Или же, если хотите, предстанете перед судом его светлости в Ардторнише.

Старший из мужчин поморщился.

– Мы просто шутили с девочками, сэр. Не знали, что они из благородных. Они ж ездят совсем одни, как мы.

– Вы желаете сказать, что с простыми женщинами вы бы повели себя так же?

– Не-не, не так, не то, – засуетился тот. – Ничего подобного я и не думал говорить.

Когда он замолчал, Кристина подъехала к ним, спешилась и подбежала к Изобел, чтобы обнять. Взглянув на нее, Гектор мягко отстранился от Мариоты, которая продолжала виснуть на нем.

– Как ты, должно быть, испугалась, девочка моя! – воскликнула Кристина. – Какой ужас вы пережили!

– Уж это точно, – согласилась Мариота, убирая с лица выбившуюся из-под капора прядь волос и, в свою очередь, обнимая Кристину. – Хорошо, что Гектор подоспел к нам на помощь, а то бы нас точно убили.

Она одобрительно улыбнулась своему спасителю – даже в тени полянки ее лицо сияло, а глаза спорили яркостью зелени с первыми листочками. Гектор возблагодарил небо, что с ней ничего не случилось, и его голос прозвучал даже мягче, чем следовало, когда он произнес:

– Вам нельзя было уезжать одной.

– А я не одна, – отвечала Мариота с лукавой улыбкой. – Со мной была Изобел.

Он задумался, действительно ли она не поняла смысл его распоряжений или их извратила Кристина. Да, это вполне возможно, и если это так, то он не станет ругать девушку. И конечно, неприятное происшествие заставит ее впредь брать с собой вооруженный эскорт.

Он посмотрел на Кристину, поймал ее открытый взгляд и засомневался в правильности своих выводов.

– Мы были бы в безопасности, если бы вот эти люди пришли нам на помощь, когда Мариота закричала, – сказала Изобел.

– Какие люди?

– Да вот эти. – Она указала на прибежавших из леса мужчин.

– Но они же пришли вам на помощь, услышав крики – так же, как и я, – сказал он.

– Да, но мы их и раньше видели. Мариота с ними немного поболтала. Они сказали, что проводят нас, но Мариота отказалась, и они побежали за нами. Тут-то мы и наткнулись на остальных. Я думала, первые нам помогут, а они отсиделись в лесу.

Гектор перевел взгляд на тех, о ком шла речь.

– Что скажете? Девушка говорит правду?

– Нечего сказать, хозяин: нас двое, их четверо, – ответил более высокий из двоих.

– Вы говорили с юными леди?

– Да, говорили. – Он потупился.

– И поняли, что они не простолюдинки?

– Ага, но когда она…

– Я не желаю слышать, что сделала она, мне важно, что сделали вы, – сурово продолжал Гектор. – Вы служите в Лохбуи, так?

– Так, сэр.

– И желаете остаться там?

– Ага.

Второй закивал, оба выглядели испуганными.

Кристина поразилась, как быстро внимание переключилось на двоих парней, прибежавших на помощь Гектору. Казалось, муж больше сердится на них, чем на напавших на Мариоту и Изобел. Она стояла молча и почувствовала глубокое облегчение, когда он сказал:

– Я разберусь с вами, когда мы доберемся до дома. А сейчас вы можете вести лошадей, к которым привязаны люди Маккиннона. Позже вы вернетесь сюда и похороните мертвецов.

– Сперва над ними будет служить аббат, – сказал один из пленников. – Это его родичи.

– Тогда, если я не вздерну вас, вы сможете передать ему, где они похоронены, – отозвался Гектор. – А сейчас вам лучше помолчать, ваша болтовня меня бесит.

Кристина снова почувствовала сталь в его голосе, и ее не удивило мгновенно воцарившееся молчание. Гектор подсадил ее на лошадь и сделал то же с Мариотой и Изобел. Затем обернулся к мужчинам из Лохбуи:

– Надеюсь, вы доставите пленных домой без происшествий, но мы будем дома раньше вас, и я на всякий случай вышлю навстречу людей. Поезжайте вдоль южного берега, там безопасно.

– Да, сэр, не бойтесь за нас.

Кристина ехала рядом с Изобел.

– С тобой все в порядке, дорогая?

– О да, но я очень испугалась, Кристина. Мне не понравились те двое, что подошли сначала, но ты же знаешь, какая Мариота кривляка.

Кристина кивнула. Когда Гектор и Мариота подъехали к ним, все четверо отправились домой тем же путем.

– Я полагал, что изначально выразился достаточно ясно, но поскольку вы двое, кажется, не поняли меня, я повторюсь. Вы не должны покидать замок без вооруженного сопровождения. Если бы вы послушались меня, ни одной из двух сегодняшних встреч не было бы, – сказал Гектор.

Изобел ответила:

– Да, Кристина говорила нам, но Мариота сказала, что она просто боится ездить одна по незнакомой местности. И еще она сказала…

– Мне не важно, о чем вы болтали, – перебил ее Гектор. – Говорю вам обеим еще раз, что меня необходимо слушаться – или вы больше не будете ездить верхом. Я не терплю неповиновения, так что не испытывайте больше мое терпение.

– Хорошо, сэр, – сказала Изобел. – Я запомню. Поскольку Мариота молчала, Кристина посмотрела на нее в упор. Но даже если сестра заметила этот взгляд, то не подала виду, и Кристина со вздохом перевела глаза на Изобел. Интересно, подумала она, будет ли Гектор беседовать с Мариотой отдельно или ограничится уже сказанным?

Он подождал, пока Кристина и Изобел отъедут подальше, и сказал:

– Надеюсь, вы не будете нарушать мои указания, леди Мариота. Это было бы неосмотрительно.

– Боже мой, сэр, я бы никогда не осмелилась! Что бы ни думала Изобел, я и сегодня ничего подобного не совершала. Не моя вина, что Кристина заставила меня подумать, будто дать нам сопровождение – это просто предложение. И тем более не моя вина, что она прокопалась так долго, что мы решили, будто она передумала и не поедет с нами. Ваши слуги ничего про эскорт нам не сказали и беспрекословно дали лошадей. Разве можно обвинять меня, если я была уверена, что не делаю ничего дурного?

– Возможно, и нет, но только до тех пор, пока вы не позволили себе слишком много в разговоре с моими людьми, – сухо заметил он.

Мариота пожала плечами:

– Они молодые люди, сэр. Такие всегда флиртуют со мной, и я не строю из себя буку, как бы они себя ни вели.

– И как же они повели себя? Она вздохнула:

– Мне не стоило этого говорить. Я рассуждала о мужчинах вообще, а не о сегодняшней встрече, и надеюсь, вы не будете слишком строги к ним.

– Они заслуживают порки, а я верю, что каждому – мужчинам и женщинам в равной степени – следует воздавать по заслугам. Если бы они зашли слишком далеко, я бы их повесил.

– Боже мой, как это жестоко звучит! Надеюсь, это не мне вы вознамерились воздать по заслугам. Я и так настрадалась.

Она тяжело вздохнула.

– Ваша жизнь так невыносима? – спросил Гектор с лукавой улыбкой.

– Если бы вы знали, сэр! Мой отец и родная сестра обманули моего нареченного жениха и заставили его отказаться от меня.

– Я полагал, что и вы приложили к этому руку.

– Благие небеса, нет! Меня заперли в комнате и не выпускали до конца церемонии. Я никогда еще, клянусь вам, не чувствовала себя столь подло преданной. Никто и никогда не поступал в отношении меня столь гнусно. Я наверняка прекрасно чувствовала бы себя в роли леди Маклейн, хозяйки замка Лохбуи. Это такой чудесный замок, хотя и не столь удобный, как Халамин.

– Вам бы понравилось управляться с большим хозяйством? – уточнил Гектор.

– О, почему бы и нет, если у меня довольно слуг? – наивно воскликнула Мариота. – Пока Кристина не уехала, все в Халамине делала она, а сейчас большую часть обязанностей взяла на себя Адель, которой нравится хозяйничать, и я не хочу лишать ее удовольствий. Но ведь это так просто! Указывай слугам, что им следует делать, – и все будет хорошо.

Гектор подумал, что по сути она права. Он так всю жизнь и делал. Однако после появления Кристины понял, что многие из приказов, которые отдавала она, ему бы никогда и в голову не пришли.

Ему понравилось общаться с Мариоnой и хотелось, чтобы дорога к дому тянулась бесконечно. Она была очаровательна и так восхитительно игрива – хотя, возможно, слишком любовалась собой. И она столько перенесла из-за подлости своего отца! Нет, ее не ценили в семье так, как она того заслуживала.

Только позже, подумав, что ему предстоит разбираться с четырьмя негодяями и проследить, чтобы двое других были похоронены, Гектор вспомнил, что собирался сурово отчитать Мариоту за ее дерзкое поведение. Но к тому времени они уже въезжали в конюшню вместе с Кристиной и Изобел, и его запоздалые речи были бы совсем не к месту.

Кристина соскользнула с лошади и велела конюху тщательно почистить животное. Затем она обратилась к сестрам:

– А теперь отправляйтесь в замок, мне нужно поговорить с вами.

Изобел выглядела пристыженной, но Мариота кивнула и с улыбкой повернулась к слуге, занимавшемуся ее конем.

– Спасибо, что так хорошо заботишься о нем. Мне он очень нравится – может быть, я уже завтра захочу прокатиться снова.

– Мариота, будь добра, идите в зал и подождите меня там, – снова сказала Кристина. – Я только переговорю с Гектором.

Мариота не ответила, только поторопила Изобел.

Уверившись, что они выполнили ее просьбу, Кристина отыскала мужа во дворе, где он чистил лошадь. Гектор выглядел смущенным.

– Что вы собираетесь делать с этими людьми? – спросила она.

– Не собираюсь, а точно знаю – одних повешу, других выпорю. А почему ты спрашиваешь?

– Если вы повесите Маккиннонов, разве это не усугубит уже существующую вражду между вами и Зеленым аббатом?

– Возможно, – ответил Гектор. – Но я не могу позволить ему оскорблять моих родственников. У них еще будет возможность отстоять свои права в суде. А до тех пор, так и быть, пусть воспользуются гостеприимством моего подвала.

– А наши люди?

– Я сам их высеку.

– Это очень сурово, – сказала Кристина.

– Но они готовы понести наказание. Не хочу разочаровывать их и не собираюсь обсуждать свое решение с вами, мадам.

Кристина нахмурилась.

– Конечно, нет, сэр. Хотя, насколько я поняла, Мариота дала им понять, что она простая девчонка. Несправедливо наказывать их, если они не знали, с кем имеют дело.

– Они признались, что, когда Мариота заговорила с ними, они поняли, что перед ними аристократки. И ты не убедишь меня, что с Изобел они тоже флиртовали. Они небось напугали девочку до полусмерти.

Кристина вздохнула:

– Мои сестры повели себя дурно, сэр. Я понимаю, почему вы не отругали их. Мариота – мастер отводить глаза. Конечно, она и с вами флиртовала – она со всеми так поступает. Но все же мне представляется, что наказывать наших людей, когда часть вины, безусловно, лежит и на Мариоте и Изобел, излишне жестоко. Однако вы в своем праве, и я умолкаю.

– Иди в замок, Кристина, и, если уверена, что сестры виноваты, поговори с ними об этом. Скажи им, что если они намереваются повторить свою выходку, пусть не ждут от меня пощады.

Кристина кивнула, понимая, что, как бы она ни сочувствовала ожидающим порки, они заслужили наказание. С этой мыслью она пошла в зал, чтобы поговорить с сестрами.

Гектор, чувствуя себя на удивление неуверенно, проследил за ней взглядом, восхищаясь ее самообладанием и мягкими движениями бедер. Он знал, что Кристина права и что несправедливо порицать только мужчин, если и сестры виновны.

Он же даже не заикнулся об этом Мариоте. Вместо этого он наслаждался ее заигрываниями и немного флиртовал в ответ. С другой стороны, проявив излишнюю терпимость, он может испортить свою репутацию среди слуг. Эти двое знают, что их ждет порка, и он сыграет роль до конца.

Гектор отправил слуг навстречу пленникам и их сопровождающим, а сам нашел себе занятия во дворе и конюшне, где и находился до их прибытия. Тогда он приказал отвести Маккиннонов в подвал замка – подземелье под главной башней, где они должны были дожидаться суда. А двум своим людям он велел идти с ним в конюшню.

Там, поставив их перед собой, с самым суровым выражением на лице, он спросил:

– Что вы двое можете сказать в свое оправдание?

– Ну, мы не знали, что они благородные, хозяин, но когда они заговорили, мы должны были вести себя порядочнее. Что решит хозяин, мы все стерпим, это ж ясно, – с несчастным выражением сказал старший из двоих.

– Ты согласен? – спросил Гектор у младшего, паренька, которому едва сравнялось двадцать лет.

Потрясенный произошедшим, юноша посмотрел на своего товарища и кивнул:

– Да, хозяин. Я б не стерпел, если б кто мою сестру вот так бросил в лапы этим поганым Маккиннонам, как мы, дураки.

Гектор наклонил голову.

– Вы знаете, что каждый заслуживает по дюжине плетей, но я вижу, что вы раскаиваетесь, так что получите всего по три удара, – сказал он. – Однако вы также подвергнетесь штрафу и будете находиться под наблюдением. Если желаете избегнуть моего гнева впредь, станьте лучшими в Лохбуи, ибо я обещаю вам: никогда более так по-доброму я говорить с вами не намерен, и если что, вы горько пожалеете, что не послушались меня.

– Ага, хозяин, спасибочки. Мы больше никогда не будем, – сказал старший, схватил младшего за руку и встряхнул. – Благодари хозяина, Джем, и по-честному, парень.

С сомнением, как будто он не был уверен, что мягкое наказание лучше, чем суровое, юноша повиновался.

– Снимите рубахи и подойдите к столбу, – сказал Гектор.

…Когда он закончил, оба пошли к лошадям: старший стоически молчал, младший всхлипывал, но не стонал. Хозяин же отправился в замок, пытаясь понять, поступил ли он мудро или как последний дурак.

Нежеланная жена пыталась оказывать на него влияние законной супруги, и он повторял себе, что будет глупо, если не сказать – досадно прослыть в округе Гектором Кротким.