43. Хэтэуэй

Жуткое чувство, когда за тобой следят. Я и не подозревала ни о чем, пока меня не предупредила Астарта (одна из женщин, которые ушли из своей бывшей пещеры). Она в этих делах дока, ведь на Земле она служила в полиции.

Свет погас около часа назад. Одна из женщин в Эревоне смастерила очень славные часы-свечку, которая, сгорая, дает возможность определить время. Она бывший физик, но бросила свою профессию, потому что в ней, мол, сплошная борьба честолюбий и политика. По ее словам, там не было чистоты… Можно подумать, это религия, а не наука! Короче, она с утра до вечера занимается своими свечами, стараясь довести их до совершенства, чтобы можно было просто заполнить маслом углубление, а в качестве фитиля использовать полоску ткани, отрезанную хоть от моих хлопчатобумажных джинсов. Я знаю, что сказала бы Мариан по поводу того, что она жжет масло прямо в ямках. Помимо этих свечек они ничего больше не сделали в своей пещере, потому что они считают, что корабль надо оставить в покое – и даже имени ему не давать. Печально, особенно когда я думаю о том, что мечтала сделать Ханна в ее бывшей пещере. А Ханну не узнать. Похоже, у нее что-то сломалось внутри. Ханна говорит, чтобы я оставила это письмо здесь. Они пообещали, что положат его к остальным, если со мной что-нибудь случится. Вообще-то им не очень нравится, что я его пишу, поскольку это, мол, ненужные свидетельства. Как будто я живу в каком-то затерянном племени каннибалов и надеюсь, что когда-нибудь письма дойдут до вас. Скорее всего они считают, что я действительно хочу вернуться, раз пишу домой, своим близким. Но мне на это плюнуть и растереть. Если появится хоть какая-нибудь возможность, я сделаю все, чтобы эти письма попали на Землю. (Это мои письма, и если что-нибудь случится, я хочу, чтобы они принадлежали моей семье. Если вы их читаете, но вы не член моей семьи – ладно, Бог с вами, но если я умру, ваш моральный долг – позаботиться о том, чтобы они попали в руки мамы и ребят, ясно?)

Я искренне надеюсь, что это не последнее мое письмо, потому что я собираюсь заняться шпионажем. Я думаю, Эй Джи позволит мне спуститься в рубку, поскольку корабль нарисовал картинку именно мне, и все знают, что я научила Стивена рисовать на стенах. Люди из Эревона сказали мне, что именно я должна разведать. Им нужен план подземной пещеры, а кроме того, они хотят знать, какое оборудование и оружие есть у тех парней, что ее охраняют, кто из них стоит на часах, когда сменяются часовые и кому еще они доверяют настолько, чтобы позволить спуститься туда. Когда они все узнают, они пойдут в пещеру и захватят ее.

Быть может, если бы я подумала об этом как следует, я бы отказалась. Но меня так потрясла гибель Стивена, что как раз думать я и не могла. Мне просто хотелось уйти оттуда – но мою пещеру превратили в своего рода достопримечательность. Оставалось идти к Ханне. Я разрыдалась у нее на груди и рассказала обо всем: о том, что Стивена застрелили, поскольку дядя Стэн считает темную пещеру рубкой управления, обо всех чудесных исцелениях, о которых говорили дядя Стэн и Софи, и о том, что корабль хотят вернуть на Землю.

Ханна очень разволновалась и разозлилась – и собрала остальных женщин. Тогда-то Астарта мне и сказала, что у меня есть “хвост”. Все сразу переполошились, поскольку им хотелось знать, с какой стати за мной следят. Если честно, я их побаиваюсь, особенно Эйлиш и ее сестры Розамонды. До сих пор не понимаю, действительно ли Розамонда чувствует себя сломленной и несчастной или же она пытается вызвать к себе сочувствие. Я с трудбм выношу ее общество, просто мурашки по коже бегут. А Эйлиш пугает меня, потому что не способна сдаваться и совершенно лишена каких-либо моральных запретов. Она очень ловко умеет манипулировать чувствами людей. Она словно загипнотизировала Ханну. Это похоже на промывание мозгов. Надо отдать ей должное, ум у Эйлиш действительно изворотливый и острый. А еще тут есть один парень, похожий на монаха, и у него самые нежные в мире глаза. По крайней мере так тебе кажется, пока он смотрит на тебя. Но потом ты понимаешь, что они такие нежные только оттого, что ты для него не существуешь. То есть он смотрит сквозь тебя, словно ты воздух. Для него все окружающие – воздух. Есть тут также несколько человек, которые сражались в повстанческих войсках или даже были террористами. Одного или двух из них попросту вышвырнули из других пещер. Они иногда ходят в другие пещеры и разговаривают с людьми, пытаясь выяснить, как окружающие относятся к тому, что американские военные присвоили себе право определять их судьбу. Они говорят так, будто все в лагере согласны с военными и будто таких людей, как дядя Стэн, Софи и Мариан, вообще не существует. Насколько я понимаю, они просто хотят настроить людей против порядков, заведенных в лагере. Хотя сейчас, написав это, я вспомнила, как мне не хотелось выдавать Стивена. Не хочу, чтобы убили кого-нибудь еще. Все, пора заканчивать. Я спущусь в темную пещеру, узнаю, что там да как, и подумаю, как вытащить дядю Стэна, прежде чем начнется заваруха или потаскуха… то есть совка. Я нашла людей, которые могут сделать то, на что я не способна, то есть призвать к ответу тех, кто убил Стивена и хочет силком отволочь нас обратно на Землю, даже не спросив нашего мнения, в том числе мнения сов и корабля. Хотя не исключено, что я вступила в сделку с дьяволом, и мне придется жить с этим грузом на совести до самого конца.

44. Морган

Надписи уходили теперь далеко в глубь туннеля, хотя первоначальный энтузиазм обитателей пещеры несколько поугас, и они уже не совали вам в руки карандаш при входе. Взгляд Моргана привлекли несколько жирных черных линий, и он пригляделся к ним, вспомнив о черном пятне в пещере Хэт… Нет, корабль тут ни при чем – просто черная краска, которой замазано чье-то имя. До Моргана не сразу дошло, что черным наверняка закрашены имена жертв эпидемии, которую они с Софи теперь называли “болезнью адаптации”.

Морган провел пальцами по одному из немногих неисписанных мест на стене, – сперва легонько, потом сильнее. Стена осталась такой, как была, – шершавой и серой. Никаких цветов не возникло под его пальцами. Почему? Если эта стена отличается от стены в пещере Хэтэуэй, то чем? Морган привычным уже движением потер стену еще сильнее. Под пальцами образовалась бороздка, но цвет остался неизменным…

И тут он заметил фигуру, сидящую рядом с Эй Джи Лоуэллом у ближайшего входа в темную зону, и все его размышления мигом выветрились из головы. Морган рысью подбежал к ним и услышал голос Хэт:

– Наверное, я должна была прийти к вам раньше. Только не обвиняйте моего дядю, пожалуйста, потому что ему я тоже ничего не сказала. – Она искоса глянула на Моргана непроницаемыми черными глазами.

Ее жесткие блестящие волосы были аккуратно расчесаны на пробор, выделявшийся на голове жемчужной линией, и связаны белой лентой в конский хвост. Кожаная куртка с бисерной бахромой и рубаха в клетку ушли в небытие, замененные светло-голубой блузкой, которую Морган никогда раньше не видел, с желтой аппликацией в виде уточки и круглым воротником с белой каемкой.

Хэт не подняла взгляда, когда Лоуэлл протянул ему рисунки. Это не были оригинальные наброски. Она их перерисовала. Моргана так и подмывало схватить девушку за руку и спросить, какого черта она тут делает. Все в ее внешности и поведении было фальшивым – все, кроме тона, которым она отвечала на вопросы Лоуэлла.

– Говорю же вам: когда я видела их, я была больна. Я нарисовала их в бреду… Нет, я не видела их ног. Понятия не имею, рисовал их Стивен с натуры или специально хотел ввести вас в заблуждение… Нет, точно я не знаю, видел ли он мои наброски, но думаю, что видел… Почему? Потому что, когда он нашел меня, мне было не до того, чтобы что-либо прятать. Я готовилась к смерти. Так что он вполне мог их видеть… Нет, мы о них не говорили… Да, я видела его картину. Наверное, он нарисовал ее после моего ухода… Почему ушла? Мне стало не по себе, когда я узнала, что он притащил туда труп… Нет, я не общалась с кораблем. Почему уверена? Если бы я общалась с ним или если бы со мной тоже разговаривали умершие, я бы это заметила… Нет, я рисовала картины пальцами, как я и писала в письмах… Да, я писала письма своим близким, – повторила она с вызовом. – Послушайте, я знаю, что это глупо, но если я когда-нибудь смогу их послать, я пошлю их. Нет, сугубо личные письма. О том, что со мной происходило. Ладно, я дам дяде Стэну их прочесть, и он перескажет отрывки, которые могут вас заинтересовать… Почему я пришла сюда? Потому дядя Стэн – мой единственный родственник на корабле, возможно, я совершила ошибку, улетев с Земли. – Будь это правдой, подумал Морган, она бы ни за что не зналась. – Я скучаю по родным и хочу домой. У меня будет ребенок, как вы знаете. – Она показала на живот. – Стэн – единственный близкий мне человек. Поэтому я хочу быть с ним. Чтобы помочь ему. Он ведь у меня настоящий умница.

– Доктор Морган! – сказал Лоуэлл, подняв на него необычно мягкий взгляд мраморно-голубых глаз. – Ваша племянница считает, что может быть нам полезной.

– Позвольте поговорить с ней? – мрачно спросил Морган.

Лоуэлл отдал ее в распоряжение Моргана. Хэтэуэй угрюмо поплелась за ним, поджав губы в ожидании взбучки. Морган взял себя в руки и хрипло выдавил:

– Что ты здесь делаешь?

– Ты же слышал: я все ему сказала, – буркнула Хэт. – Я узнала о рисунках в блокноте Стивена и подумала, что у тебя могут быть неприятности, если…

– Ты не могла узнать о блокноте Стивена. По крайней мере ты не должна была о нем узнать.

– …если они подумают, что ты что-то скрываешь от них. Поэтому я решила сказать им, что ты не сказал им, потому что я ничего тебе не сказала. Как видишь, я старалась, как могла. Я даже оделась поприличнее… Правда, классная блузка? Я выгляжу в ней такой паинькой!

Она повернулась в профиль, жеманно сложив ладони под животом и глупо улыбаясь. Глаза ее по-прежнему оставались злыми, дикими и непроницаемыми.

– Хэт, – спокойно проговорил Морган, – что ты здесь делаешь?

– Когда ребеночек брыкается, блузка так и ходит ходуном – вверх-вниз, вверх-вниз…

– Хэт!

Она глянула на него из-под ресниц.

– Я хотела узнать, действительно ли его убили. Я думала: может, они держат его в плену. – Она так вошла в роль, что говорила почти искренне. Лицо ее приняло упрямое выражение. – А ты почему все еще работаешь на этих сволочей?

– Я всего лишь советник по инопланетным мирам. Меня послали сюда для того, чтобы удержать их от неоправданного риска, и может быть – я повторяю, только может быть, – я сумею предотвратить еще одно убийство, чтобы никто больше не пострадал, как Стивен, поскольку люди не понимают, что именно делает корабль и на какие действия мы способны его толкнуть. – Звучит не очень убедительно, подумал Морган, хотя сам почти поверил тому, что говорил.

Но она не поверила. Она сложила на груди руки и повернулась к нему спиной, собираясь уйти.

– Постой! Я хочу, чтобы ты взглянула на то, что оставил Стивен. Сейчас, только договорюсь с Эй Джи.

Он вернулся к Лоуэллу, который выглядывал из входа в туннель, наблюдая за ними.

– Хорошо бы моя племянница посмотрела на картину. Ведь она первая открыла возможность рисовать на стенах в верхних пещерах. – Морган немного помолчал. – А я тем временем постараюсь выяснить, что ей известно… Может, расскажет мне то, чего никому еще не говорила. – Ложь горчила у него во рту, хотя он не знал, кого именно обманывает – их или Хэт.

– Вы верите в добрых волшебников, проф? – ехидно спросил Лоуэлл.

Он открыл блокнот Стивена Купера и развернул рисунок Хэт, давая Моргану возможность сравнить их – грубый набросок инопланетян в полный рост и аккуратное изображение головы и торса.

– Я верю в то, что здесь есть инопланетяне, – отозвался Морган. – Добрые они или нет… – Он впервые отважился бросить на Лоуэлла открытый и вызывающий взгляд. – Возможно, это зависит от того, добры ли мы сами.

Он почувствовал учащение пульса, как бывало, когда он бросал вызов своим братьям, или отцу, или старшим ученикам в школе, ожидая при этом либо снисходительной усмешки, либо дружеской затрещины, либо удара кулаком.

Лоуэлл только улыбнулся ему, чуть приподняв кончики губ.

– Возьмите ее с собой вниз, – сказал он. И добавил, Уже без улыбки: – Но что бы она ни делала, мы должны знать это заранее. Понятно?

Хэтэуэй выслушала предостережение, глядя на него непроницаемыми, словно обсидиан, глазами. Больше Морган ничего ей не сказал – он сдержался, как сдержался Лоуэлл, разговаривая с ним, хотя ему очень хотелось броситься на колени и умолять ее не поддаваться безрассудным порывам и не пускаться в опасные авантюры из желания отомстить или что-то кому-то доказать. Но он понимал, что это бесполезно. “Да, конечно”, , – вот и все, что она ответила. И тогда он дал себе обещание, что при первых же признаках опасности сам стукнет ее по голове первым же попавшимся под руку предметом, причем стукнет так, чтобы она отрубилась.

Приняв это решение, Морган для вящей убедительности заставил Хэт пройти мимо холмика, под которым покоился Стивен. Волокна образовали вокруг тела кокон с почти пугающей быстротой – по словам Софи, свидетельство, что в его организме было очень много ассемблеров. Хэт остановилась и уставилась на серый саван, такой плотный, что черты Стивена еле угадывались. Кровь и ушибы, вызванные падением, как с облегчением отметил Морган, тоже были почти не видны. Хотя любые травмы, вызванные падением, не шли ни в какое сравнение с травмой, нанесенной пулей Акиле Рахо. И именно Морган, еле сдержав тошноту, отвернулся первым, представив Хэтэуэй под таким же саваном – упрямое лицо, сильные руки, сердце и живот, полные жизни, – и все это будет разобрано на молекулы, чтобы пополнить запас органических веществ корабля…

“Подонки!” – услышал он ее шепот, после чего девушка демонстративно перешагнула через холмик и пошла к подножию пандуса. Когда он догнал ее, Хэт заявила:

– Ты тоже подонок, дядя Стэн! – и подняла кверху средний палец, стараясь, чтобы ее жест выглядел как можно более непристойным, хотя при этом она действительно показывала на пандус. – Это там, наверху, да?

Лицо ее изменилось, когда она увидела яркую зелень – последнее и прекрасное до боли творение Стивена. Хэт подбежала, осмотрела картину и задумчиво отошла назад, не глядя под ноги. Морган, в ужасе от того, что она вот-вот споткнется о корневище или свалится с пандуса, бросился вперед, чтобы подхватить ее.

Хэт посмотрела вниз и смерила Моргана презрительным взглядом. До края пандуса оставалось еще несколько шагов.

– Это Стивен нарисовал?

– Да.

Она снова подошла к картине, обследовала ее.

– Похоже на фотографию. Он ее не рисовал. – Девушка повернулась к Моргану. – Вы обнаружили, где он лежал, когда думал это?

– По-моему, здесь. – Морган махнул рукой. – Тут был его спальный мешок.

Хэт проследила за его жестом взглядом, и на ее лицо упал зеленый свет.

– Черт! – сказала она. – Да я просто упырь… Как и все вы.

Не успел Морган остановить ее, как она мазнула пятерней по картине, изображавшей лес.

– Хэт!

Но лес остался нетронутым. Никакой желтой полосы – все те же густые тени и позолоченные верхушки деревьев. Хэт криво усмехнулась Моргану через плечо, подошла к краю пандуса, высоко поднимая ноги и переступая через корневища, и встала, глядя вниз. Морган осторожно приблизился к ней.

– Он был здесь, когда его подстрелили, и он упал вон туда, – сказала Хэт, показав на холмик.

– Да, – отозвался Морган и сглотнул. Холмик выглядел отсюда совсем маленьким для мужчины. Он был скорее размером с Хэт. – Будь добра, отойди от края.

Хэтэуэй пристально посмотрела на него.

– Ладно.

Она повернулась и пошла обратно к стене, споткнувшись всего лишь раз – случайно, как подумал Морган, поскольку не могла видеть того, что у нее прямо под ногами. Но она бросила на него свой коронный взгляд: “Ну что, лопух, купился?” – и Морган прикусил язык. Хэт прислонилась к стене и села, поджав под себя ноги и положив руки ладонями вверх на колени в позе медитации.

– Блузка не твоя, – осмелившись, сказал Морган, сев рядом с ней.

– Мне подарила ее одна из так называемых маминых подруг. Тонкий намек на то, что надо выглядеть прилично. Ты же знаешь, я не могу выбрасывать одежду, слишком долго жила в нищете. Поэтому я собиралась выкрасить ее в ярко-алый цвет и содрать эту жуткую утку. Но я подумала, что в данном случае как раз нелишне одеться консервативно.

Глаза у нее были бесстрастные и совсем черные, оттененные яркой зеленью стены за спиной. Свет, падавший на волосы, образовал над головой Хэт серебристо-зеленый нимб.

Она еще такая юная, подумал Морган, забыв о том, что разница в возрасте между ними меньше десяти лет. Однако даже в юности он не отстаивал свою независимость так яростно и стойко.

– Да, я тоже хотел бы, чтобы они нашли другой способ. Но для того, чтобы поддерживать порядок, нам нужны люди, способные применить силу.

– “Применить силу” – значит убивать, – тихо проговорила Хэт. – А я не хочу жить там, где люди убивают, чтобы “поддерживать порядок”. – Она пожала плечами и вновь ушла в себя. – Ты, естественно, имеешь право поступать, как считаешь нужным. – Хэт отвернулась от него. Ее профиль четко вырисовывался на фоне зеленой стены. – Так что же вам удалось узнать?

Морган посмотрел на ее профиль, чувствуя мучительную неловкость. Он явственно расслышал непроизнесенное “а я буду поступать так, как я считаю нужным”.

– Что ты на самом деле здесь делаешь, Хэт? – тихо спросил он.

Она, похоже, не услышала. Или сделала вид, что не слышит.

– Можно мне взять твой микроскоп? – Она протянула руку, но не смогла дотянуться из-за мешавшего уже солидного живота и встала на четвереньки.

Морган нагнулся и положил руку на микроскоп, заставив ее взглянуть ему в глаза.

– Если ты решила установить контакт с кораблем, а потом использовать его против нас, – еще тише сказал Морган, – пожалуйста, не делай этого. Стивен застал их врасплох, а у тебя это не получится.

Хэт села на корточки и одернула блузку.

– А если они убьют меня, что тогда?

– Они сделают это только через мой труп.

Хэтэуэй умолкла, задумчиво глядя на него. Губы ее дрогнули, словно она хотела что-то сказать, но вместо этого она просто нагнулась и чмокнула его в щеку.

– Спасибо. А теперь дай мне микроскоп.

– Дядя Стэн!

– Да?

– Здесь свет гаснет?

– Вряд ли.

Стивен писал о том, как он старался его погасить, и сам Морган прошлой ночью в отчаянии тер рукой аргиллит, словно волшебную лампу, и думал: “Погасни!” Ничего не вышло. Он набросил на глаза майку, чтобы не так слепило, и только тогда смог уснуть.

Спальный мешок рядом с ним зашевелился, и из него показалась прядь черных волос.

– Бог ты мой! – пробормотала Хэт. – Я снова хочу писать. Стоит мне повернуться, как я сразу хочу писать. Эти вояки спят когда-нибудь или нет? Не хочу, чтобы они смотрели на меня, когда я слезу вниз.

– Если ты залезешь чуть выше, тебя никто не увидит.

– Скажешь тоже! У Арпада, конечно, много заскоков, но после того как поживешь в Скунсовом переулке, начинаешь ценить то, что кругом не воняет мочой.

Морган поморщился, вспомнив дом в переулке, который она называла Скунсовым.

– Я спущусь вместе с тобой.

Хэт отбросила с лица спальный мешок и залилась румянцем.

– Еще чего! Можно подумать, мне два года и ты собираешься учить меня ходить на горшок!.. Я не хочу, чтобы на меня пялились, Я просто хотела узнать, когда эти парни не стоят на вахте.

Морган облокотился, подумав: “Ох уж эти подростки!” Быть молодым вообще мучительно, а если ты еще при этом беременна и стеснительна…

– Они стоят на часах по сменам, Хэт, через день, невзирая на то, есть тут кто-нибудь еще или нет.

– А когда Шизик Рахо и Сержант Псих не будут стоять на часах?

– Мне казалось, – ответил Морган, помолчав немного и решив не реагировать на клички, – что тебе приспичило прямо сейчас.

Она мельком глянула на него и отвела глаза.

– Сейчас, и через час, и опять, и снова, – сказала девушка, приподнимаясь. – Боже ты мой!

Хэт вылезла из спального мешка, надела клетчатую рубашку, не засовывая ее в джинсы, в которых так и легла спать, и зашагала по пандусу босиком.

Морган перевернулся на живот и ползком добрался до края пандуса, глядя, как она остановилась на миг перед холмиком Стивена, а затем скрылась в зоне, отведенной под общественную уборную. Эй Джи Лоуэлл, сидевший на полу и чистивший оружие, поднял голову и проводил Хэт безучастным взглядом. Потом встретился глазами с Морганом и помахал ему рукой.

Хэтэуэй появилась снова, прошлепала мимо Эй Джи и начала подниматься по пандусу. Морган лег на место. Хэт залезла в мешок, сняла там рубашку и бросила ее рядом, выпростав длинную белую руку. – Спокойной ночи, дядя Стэн.

Еще как минимум два раза она со стонами вылезала из мешка и спускалась по пандусу. Потом пожаловалась, что у нее пересохло в горле, и пошла вниз за водой, которая хранилась в бутылках и небольших канистрах. Морган, стоя на коленях, наблюдал за тем, как она налила воду в свою флягу под бдительным взором Андре Бхакты. Этот чернокожий офицер небольшого росточка – скорее бушмен, чем зулус, – рассмешил ее, и Хэт немного задержалась возле водных запасов. Как и остальные члены отряда, Бхакта был холост, хотя имел двухгодовалого сына от женщины, с которой его связывали очень непростые отношения. Морган лодумал: может, это намеренная стратегия – послать в полет неженатых мужчин, и в то же время не лишенных какой-то привязанности? Если только найдется хоть один мужчина за двадцать, у которого в жилах течет кровь, а не водица, и который при этом не имел бы никаких привязанностей. В наши дни ничем не связаны скорее женщины, считая мужчин не столько опорой, сколько обузой, а то и вовсе не нуждаясь в них. Как его племянница, к примеру, которая послала парня, сделавшего ей ребенка, куда подальше.

– Слушай, дядя Стэн! – сказала Хэт, вернувшись и предлагая ему флягу. – Ты в курсе, что здесь целых шесть входов-выходов? Не знаешь, куда они все ведут?

– Нет, – не скрывая досады, буркнул он. – Доброй ночи, Хэтэуэй.

Она вздохнула.

– Я знаю, куда ведут некоторые из них, – сказал он минуту спустя. – Я тебе утром скажу.

– Какое тут, к черту, утро?

– Спокойной ночи, Хэтэуэй.

Но она снова разбудила его своими стонами. Морган поднял голову и увидел, как она мечется во сне. Лицо у нее покраснело, она скинула с себя верхнюю часть спального мешка, открыв налитые груди в белом лифчике, ложбинка между которыми была мокрой от пота.

– Доктор Морган! – раздался снизу голос Лоуэлла. Морган вылез из спального мешка и склонился над краем пандуса.

– Все нормально, просто ей приснился кошмар. Спасибо.

Бхакта с Хьюсом уже поднялись по нижнему витку пан-Дуса; в глубине пещеры Пьетт и Рахо выкатились из своих спальных мешков с оружием наготове. Лоуэлл внимательно смотрел на Моргана еще пару мгновений, а потом махнул своим людям рукой: отбой!

– Дядя Стэн! – раздался за спиной голос Хэт. – Что случилось? – Она смахнула со лба слипшуюся прядь. – Бог ты мой! Мне снились какие-то ужастики.

– Мы так и поняли.

– Ни фига себе! Я что – кричала?

– Нет, – сказал Морган, лишь теперь задумавшись о том, что она действительно стонала совсем негромко – и тем не менее Эй Джи ее услышал. Очевидно, звуки здесь разносятся лучше, чем он думал.

– Хоть бы кто-нибудь выключил свет, – пробормотала девушка, свернувшись клубком. – У меня глаза болят так, как будто из них сделали соте.

– Что может знать о соте дитя, вскормленное на ужинах по телеку?

– Соте – значит поджаривать что-то на сковородке с кусочком маргарина, – высокомерно процедила она. – Помалкивай, холостяк несчаст…

Хэт осеклась, шумно сглотнув слюну. Но что бы ее ни напугало, она не вскрикнула, а замолчала.

Морган единым рывком перевернулся и сел. Хэт лежала, опершись на локоть, прижимая к груди спальный мешок и глядя широко распахнутыми глазами на стену. В зрачках ее вспыхивали красные искры, лицо приобрело оранжеватый оттенок. Морган посмотрел туда же, куда смотрела она. Вся стена была покрыта пламенными языками. Лесной пожар, запечатленный на картине, был изображен так ярко и реалистично, что Морган только что жара на лице не ощущал. Дерево, превратившееся в обугленный ствол и замершее в полупадении, окаменевшие огненные языки, искры, падающие вниз и застывшие на лету…

– Ты когда-нибудь видела лесной пожар, Хэт? – услышал Морган свой голос.

– Что? Я видела по телеку. – Голос ее упал. – Он словно бушует у нас над головой.

– Я сейчас приду, – сказал Морган. Хэт всем телом рванулась к нему:

– Это не они!

– Похоже, кому-то из них приходилось сражаться с лесными пожарами.

– Это Стивен! – убежденно заявила девушка.

Она вылезла из спального мешка, набросила клетчатую рубашку, на ходу застегнула ее и, сунув ноги в кроссовки, стала спускаться по пандусу. Морган натянул на себя рубашку и побежал вдогонку – босиком, без джинсов, чувствуя себя до ужаса нелепо и перепугавшись тоже до ужаса. Он спустился, когда она подошла к холмику, но тот был нетронут. Серый кокон не был ни разрезан, ни разодран. Морган и сам не знал, чего ожидать, но на этом корабле было возможно все, и он не хотел, чтобы Хэт влипла в какую-нибудь историю.

Подбежали Эй Джи Лоуэлл и Бхакта с оружием в руках. Рот у Лоуэлла был сжат в тонкую полоску. Прежде чем он успел что-то сказать, Морган выпалил:

– Сходите посмотрите на картину!

Эй Джи жестом велел Пьетту и Хьюсу прикрыть их и побежал вместе с бушменом вверх.

– Я думала… – растерянно промолвила Хэт. Она тоже ожидала чуда.

Морган положил ей руку на плечо.

– Скорее всего это образ, который корабль извлек из мозга Стивена, как и тот, первый.

Хэт повернулась к нему, схватила обеими руками за рубашку и уткнулась в нее лицом. Морган внезапно вспомнил трехлетнюю Хэтэуэй, вцепившуюся обеими ручонками в игрушечного мишку и спрятавшую лицо в его мохнатой шерсти. Он с трудом взял себя в руки.

– Я скучаю по ним, – выдохнула она ему в грудь. – Я так скучаю по ним!

Морган обнял ее, спрашивая себя: почему именно сейчас? Хэт ответила на незаданный вопрос:

– По маме. Пете. Дэйву.

И тут он понял, почему именно здесь и сейчас.

– Ты говорила, Стивен напоминает тебе Дэйва, – спокойно проговорил он.

Она кивнула, по-прежнему прижимаясь к его груди.

– Только не говори мне, что это глупо.

– Не буду.

Хэт оттолкнула его. Ее упрямое лицо было залито слезами.

– Мы вернемся, – сказал Морган. Она отвернулась.

– Это я все испортила. Здесь все стало иначе.

– Раньше тут тоже было несладко, Хэт, – откликнулся Морган.

– А теперь они и картину испоганили! – Она захлебнулась слезами. – Я ненавижу их, дядя Стэн! Я их всех ненавижу!

“Все! Хватит с меня”, – подумал Морган. Не снимая руки с плеч девушки, он легонько нажал на них, пытаясь повернуть ее лицом к себе. Она не поддавалась.

– По-моему, тебе лучше вернуться. Мне очень не нравится, что ты здесь, внизу. Мы понятия не имеем, что тут может случиться.

Хэт посмотрела на него широко раскрытыми глазами. Ресницы у нее были мокрые и слиплись в пучки.

– Ладно. – Она всхлипнула. – Все, что я хотела увидеть, я уже увидела.

45. Софи

У Моргана был совершенно измученный вид, когда он появился вместе со своей племянницей, мрачно заявившей:

– Я должна увидеться с Ханной. Ты не против?

– Вообще-то против, – устало отозвался Морган. – Но разве я могу тебе помешать?

– Боже! – раздраженно и в то же время озабоченно нахмурилась Хэт. – Пассивно-агрессивный стиль поведения вовсе не характерен для тебя, дядя Стэн.

– Я просто честно сказал тебе то, что думаю. Она сложила на груди руки.

– Сейчас светло. Дорога безопасна. Люди меня знают. И я не сделала ничего дурного, чтобы держать меня запертой в лагере. – Морган легонько покачал головой. – К тому же, – добавила она с насмешливой улыбкой, – ты явно хочешь поговорить с Софи наедине.

Морган открыл рот, но поскольку он действительно был честным человеком, солгать он не смог.

– В таком случае, – оказала Мариан, поднявшись и взяв в руки трость, – я схожу вместе с тобой. Мне тоже хочется повидать Ханну. – Она улыбнулась Моргану и мельком глянула на Хэтэуэй, на лице которой, как отметила Софи, отразилось, словно в зеркале, такое же виновато-смущенное выражение, что и у ее дяди.

– Бога ради, мисс Уэст! – начала было Хэтэуэй – и прикусила губу. – Конечно, – вздохнула она. – Конечно. Морган сел и закрыл лицо руками.

– Я не могу с ней справиться…

Софи улыбнулась его склоненной голове и вернулась к работе. Голоса Хэтэуэй и Мариан понемногу стихали вдали.

Морган глубоко вдохнул, словно собирался нырнуть в ледяную воду, и выпрямился.