Из ангара был один путь – через большие ворота, которые никто, конечно, не блокировал. Они открылись автоматически при подлете, Язону даже не пришлось тормозить, и он оказался все под тем же затянутым облаками тусклым сереньким небом. Ангар стоял почти над самым обрывом, неожиданно высоким для этой миниатюрной планетки, и под брюхом шлюпки сразу раскинулась бескрайняя зеленая равнина, разрезанная пополам тонкой голубой змейкой реки, вытекающей, очевидно, из горного ущелья. Но Язону было не до того, чтобы любоваться красивыми пейзажами. Летящая впереди шлюпка заложила предельно крутой вираж и стремительно уходила сейчас влево и вверх. Язон выровнял курс и повел свой аппарат чуть ниже и по более плавной траектории. Поскольку беглец по-прежнему забирал все выше, впору было предположить, что он надеется затеряться в облаках. Впрочем, такая уловка уж слишком наивна. Все приборы на шлюпке Язона работали идеально, и на экране пеленгатора единственный металлический предмет, болтавшийся в небе, светился очень отчетливой точкой. Не, иначе, соперник готовил какую-нибудь хитрость. Например, войти в полосу плотной облачности и одновременно включить антипеленгующее устройство. «Видали мы таких хитрецов», – улыбнулся про себя Язон. Однако хитрец повел себя более чем странно: вынырнув из уже почти непроницаемой для глаза пелены, резко пошел на снижение, потом эта дерготня повторилась еще раз, и Язон, экономя топливо, даже не поднимался, уже уверенный в возвращении преследуемой шлюпки. Наконец, сориентировавшись строго параллельно земле, удирающий доктор Солвиц, если, конечно, это был он, развил максимальную скорость, возможную в данной атмосфере. В экстренных случаях можно и больше, но тогда уже корпус раскаляется, и внешние датчики большинства приборов трескаются или плавятся, в общем, полет становится, мягко говоря, некомфортным. До этого дело, к счастью, не дошло.
      Они летели теперь над морем, и Язон потихонечку, еле заметно сокращал дистанцию. Наконец он вспомнил, что есть еще такая штука, как радиосвязь. Не особо напрягая фантазию, он первым делом передал традиционное «SOS» и очень быстро принял весьма оригинальный ответ: «Сигнал получен. Помощь оказать не могу». «Вот это хам!» – подумал Язон и передал жесткое распоряжение на посадку.
      «Сам садись в море», – ответил хам.
      Язон все больше сомневался, что это и есть доктор Солвиц.
      Дотянули до противоположного берега. Язон повторил требование и вовсе не был удостоен ответа. Это разозлило, и он решил подняться выше, хотя прекрасно знал: один на один никакой летающий объект прижать к земле невозможно. Но этот вел себя уж слишком странно. Вдруг повезет!
      Однако разозлился и тот, кто сидел в первой шлюпке, он стремительно рванулся ввысь, так что у Язона потемнело в глазах от одной мысли об испытываемых пилотом перегрузках. «Вверх так вверх, – рассудил Язон. – Надо же самому посмотреть, что там за облаками». А за облаками оказалось интересно. То есть глазами-то увидеть ничего было нельзя, а вот приборы словно сошли с ума. Все экраны, индикаторы и стрелки в один голос уверяли Язона, что у него над головой земля. Они просто вопили: «Опасность! Тревога! Недопустимо быстрое приземление!» Какое там, к черту, приземление?! Что случилось? Ведь планета внизу. До последнего момента альтиметр ясно показывал высоту, но теперь... Под несмолкающий звон всех аварийных сигналов он поднялся еще чуть-чуть и, лишь когда ощутил внезапную невесомость, испугался по-настоящему и пошел на снижение.
      Когда-то ему доводилось слышать о гравитационных экранах. Эксперименты с ними стоили безумно дорого и вообще-то, насколько знал Язон, были запрещены галактическими законами.
      За убегающей шлюпкой он продолжал следить постоянно и, когда вынырнул снизу из облаков, показалось даже, что расстояние между ними сократилось. Язон, не в силах побороть разыгравшееся любопытство, повторил маневр с подъемом в заоблачную высь. Очевидно, в какой-то момент эта природная загадка представилась ему более важной, чем погоня. Он рискнул подняться еще чуть выше, вынужден был, исполнив «винт», перевернуть шлюпку и окончательно убедился, что под ним – да, уже не над ним, а именно под ним – достаточно большая и, безусловно, твердая масса. Сильное открытие.
      Помнится, во второй день творения создал Бог твердь и назвал ее небом. Не здесь ли проводил Он свои эксперименты? Язон никогда не был верующим, но, как большой любитель древней литературы и истории, Священное Писание, случалось, почитывал. Целиком, конечно, ни разу не одолел, но уж что-что, а первую книгу Моисееву – книгу Бытия любил иногда цитировать почти дословно. Никак он не ожидал, что этот обветшалый текст окажется столь близок к жизни И вот, вторично напоровшись на невозможность подняться выше и вновь спускаясь в поисках новых маршрутов, он осознал, что удиравший от него поступал, в сущности, точно так же. Это наводило на мысль... которую Язон не успел додумать, потому что со шлюпки, намеренно подпускающей преследователя ближе, пришло сообщение, точнее вопрос:
      – Будешь догонять, пока горючее не кончится?
      – Буду догонять, – ответил Язон.
      – Тогда я открою огонь, – последовала угроза.
      – Из какого оружия? – поинтересовался Язон, жалея, что кодированный радиосигнал не способен передать его едкую иронию.
      Универсальные малые шлюпки по определению не комплектовались встроенными пулеметами и прочей стрелковой техникой и могли быть оснащены разве что легко засекаемыми внешними навесными орудиями. Внешних орудий не было. Конечно, Язон не мог знать всего, тем более на такой странной планете. Но на этот раз он не ошибся. И все же ответ пришел совершенно неожиданный:
      – Тогда я пойду на таран.
      Ничего себе! Такое завидное упрямство способен проявить только истинный пиррянин, и Язон, еще не до конца уверенный в собственной догадке, радировал:
      – Мета, это ты? На связи Язон.
      И тут же обмен морзянкой прекратился.
      – Язон, ты с ума сошел, зачем ты за мной гоняешься? – Из шлемофонов, лежавших на панели, послышался ее далекий нежный голос. – Ты надел шлемофоны? – добавила она.
      – Я надел шлемофоны, – облегченно выдохнул Язон, подключая систему внешней связи к внутреннему звуковому контуру своего все еще наглухо законопаченного скафандра. – А зачем ты удирала от меня, Мета?
      И тут они оба обнаружили, что сделали полное кольцо вокруг планеты. И пошли на снижение к тому же ангару, из которого начали полет.
      Когда Мета достигла бокового прохода в стволе шахты, пневмопровод заработал вторично. Видимо, так уж была устроена местная автоматика, вот только воздушная струя унесла ее в противоположную от Язона сторону. Мета не столько вычислила, сколько почувствовала это, и едва она была предоставлена самой себе, как тут же попыталась сориентироваться. Обратный путь по пневмопроводу явно был заказан, хлопнувшая за спиной заслонка не имела никаких приспособлений, хоть отдаленно напоминающих о системе управления, и Мета за неимением других занятий принялась изучать огромный, ярко освещенный зал, в который ее забросили.
      Тысячи глазков и глазищ непонятной аппаратуры бессовестно изучали ее, поворачиваясь в гнездах широких панелей и выдвигаясь отовсюду на длинных телескопических трубках. В инстинктивном порыве Мета выдернула из крепления ближайшую трубу с объективом на конце и, вооружившись ею, Как дубиной, ждала самого худшего. Ничего не случилось. Ремонтный робот-паучок поспешил из верхнего угла стены к месту неисправности, а уже через несколько секунд изучение объекта под именем Мета было закончено, всякое движение прекратилось, и даже свет как будто попритух. Мете сделалось Стыдно за свое варварское поведение, и она тихонька пошла вдоль панелей и стендов в поисках выхода.
      Дверь открылась перед нею сама собой, и длинный коридор приветливо встретил мягким освещением и золотистыми овальными табличками на пепельно-серых дверях: «Лаборатория N 11», «Лаборатория N 12» и так далее, неизвестно до какого номера, потому что возле двадцатой по счету двери с неожиданной надписью «Специальная лаборатория» Мета невольно остановилась. Должна же она была заглянуть хоть куда-то. Ведь она искала людей, а в коридоре было абсолютно пусто. К тому же ни одна из надписей не предупреждала о том, что посторонним вход воспрещен.
      Пару раз стукнув костяшками пальцев ради приличия, Мета распахнула дверь.
      Колбы, пробирки, разноцветные склянки, идеальная чистота на белых пластиковых столах – здесь явно работали химики. Правда, сейчас во всем объеме довольно просторного помещения находился лишь один ученый – высокий широкоплечий молодой человек приятной наружности. Он улыбнулся ей, вставая и расправляя плечи, белый халат, казалось, затрещал от его напрягшихся мышц И Мета улыбнулась в ответ – ей всегда импонировали сильные мужчины.
      – Проходите, – сказал он, – садитесь.
      Садиться не хотелось. Зачем? Хотелось прежде всего выяснить, где она и с кем имеет дело. Мета подошла чуть ближе и растерянно проговорила:
      – Простите, вы... то есть... я куда попала?
      – Не волнуйтесь, – почти пропел молодой человек, еще более обворожительно улыбаясь. – Вы у меня в лаборатории. Все будет в порядке.
      – Да у меня и так все в порядке, – уже несколько агрессивно заявила Мета. – Я просто...
      – Нет, – мягко перебил красавец в белом халате. – Я вижу, вас что-то беспокоит. Но вы не волнуйтесь. Сядьте.
      Он подошел к Мете почти вплотную и, еле-еле касаясь ладонями, положил руки ей на плечи. Другому она не позволила бы сделать такого, но этот химик обладал удивительным даром успокаивать. «Может, он и не химик вовсе, а врач?» – мелькнуло у Меты в голове.
      – Успокойтесь, – повторил еще раз химик, похожий на врача. – У вас что-то не в порядке. Но вы мне очень нравитесь. Я хочу вас!
      Переход был настолько внезапным, что даже пиррянская реакция не помогла Мете. То есть помогла, конечно, но она сломала «химику» руку уже после того, как его пальцы, сделавшись вмиг словно железными, стиснули ей плечи и сорвали скафандр вместе с нижним бельем. Причем пока сломанная правая рука качалась, изогнувшись совершенно немыслимым образом, левая продолжала сжимать плечо ничуть не слабее прежнего. И Мета, не успев удивиться, была просто вынуждена нанести врагу удар в лицо.
      Странное это оказалось лицо. Кулак провалился в него, обдав все вокруг брызгами зеленоватой желеобразной массы.
      Даже привыкшая ко всему пиррянка ощутила в такой момент приступ дурноты. Однако железная хватка наконец ослабла, и молодой человек, вернее, то, что от него осталось, рухнул на пол.
      «Андроид», – догадалась Мета, но у нее раньше никогда не было опыта столь близкого общения с андроидами, и девушка, шокированная всем происшедшим, почла за лучшее выскочить в коридор, где разу юркнула в первую же открытую дверь.
      Первая попавшаяся дверь оказалась дверью оружейного склада. Некогда было думать над смыслом подобной случайности. Она быстро подыскала себе и новый скафандр класса высшей защиты, и с полдюжины разных пистолетов на все случаи жизни. Любимой пиррянской конструкции найти не удалось, но и то хорошо. Прежде чем снова выйти в коридор, Мета хорошенько обдумала, а не ловушка ли это, и без особого труда обнаружила запасный выход из помещения.
      Но именно там ее и ждала засада. Что ж, они еще не знали, с кем имеют дело! Живых, то есть исправных врагов Мета после себя не оставляла. Прорываясь сквозь лабиринт переходов и залов и скорее интуитивно, чем логически, стараясь двигаться все время вперед и вправо, она встречала преграждающих ей путь роботов почти на каждом повороте.
      Некоторые были с оружием и пытались открывать ответный огонь, однако они начинали стрелять всякий раз уже в падении, и пули неизменно летели мимо. Мета рвалась к свободе, словно собака, ориентируясь на запах, да еще на какое-то не имеющее названия шестое чувство. У собак оно, кстати, тоже есть. А запах действительно менялся – в стерильно Нейтральном воздухе все более отчетливо ощущалось присутствие озона, морских паров с тонким привкусом йода и едва уловимого за едким дымом разрывов аромата свежей зелени. Она была на верном пути и косила андроидов направо и налево, так что только зеленые брызги летели в стороны. Бой в узких коридорах, на лестницах и в лифтах был не в новинку Мете, а интуиция, как всегда, не обманула. Она нашла выход. Не совсем на улицу, но еще лучше – в большой ангар, где стояли две одинаковые универсальные космические шлюпки.
      – И что ты думаешь по поводу всего этого? – спросил Язон уже после того, как рассказал ей свою историю.
      – Думаю, надо как можно скорее прорываться наверх.
      – Приземлиться на внешнюю оболочку планеты и искать дырку в космос?
      – Ну да. Скорее всего, – предположила Мета, – такая дырка, как ты выражаешься, здесь однаединственная – та самая, через которую нас сюда затащили.
      – И ты думаешь, этот выход не охраняется?
      – Конечно, охраняется, но у нас теперь есть оружие. И мы снова вместе.
      – Ценю твою храбрость, дорогая, – произнес Язон как можно серьезнее. – Но что мы будем делать, оказавшись в открытом космосе на маленьких шлюпках с запасом топлива на одну астрономическую единицу?
      – А вот там и посмотрим, – заявила Мета решительно.
      – Истинно пиррянский ответ! – не удержался Язон от иронии. – Может, все-таки для начала попытаемся выяснить, где мы, не покидая планеты? – У кого? – грустно улыбнулась Мета и посмотрела на Язона, как на малолетнего ребенка.
      – У доктора Солвица.
      – Знаешь что... Мне кажется, здесь уже очень давно нет никакого доктора Солвица. Это один огромный сумасшедший дом для андроидов. А у них ничего нельзя будет выяснить.
      – Возможно, – проговорил Язон раздумчиво. – Возможно, ты и права, хотя в тебе сейчас явно говорят эмоции. Но пойми, надо же попытаться... – Он замялся. – Ну, например, отыскать большой серьезный корабль. Не может у такой планеты не быть своего межзвездного транспорта.
      – Согласна, – кивнула Мета, – но большой корабль не здесь, а наверняка на орбите.
      Это был сильный аргумент.
      – Постой, – Язон вдруг словно проснулся. – Да мы же не пытались связаться с орбитой.
      – Я пыталась, – спокойно сказала Мета, и Язон в очередной раз подивился нестандартности ситуации. Что-то такое делалось с его головой, раз Мета уже в которой раз опережала его на целый ход, а то и на два.
      – И что? – поинтересовался он вяло.
      – Связи нет. Радиоволны не проходят сквозь толщу горных пород (или чего там?) – это понятно. Но ведь я посылала и пси-граммы, запитав свой транслятор от бортовой сети шлюпки. Пси-импульс тоже не проходит. Представляешь, что это значит?
      – С трудом. Теоретически существование планет с двойной оболочкой допускалось всегда, но практически я не слышал ни об одной из них. Поэтому...
      – Что поэтому? – переспросила Мета, так как Язон надолго замолчал.
      – Это все – не настоящее? Так вот, я понял теперь: это – искусственная планета. Просто чья-то гигантская космическая станция. Их строили раньше. Очень-очень давно. Я только никогда не предполагал, что можно построить нечто подобного размера.
      И снова Мета опередила его на ход.
      – Язон! – тихо воскликнула она. – Так нас же никуда не перемещали в пространстве и времени...
      Она не договорила, но Язон уже и сам догадался: они просто-напросто находились внутри ледяного астероида – объекта 001.

      Когда все разошлись по каютам «Арго» в полной растерянности от полученного приказа, Риверд Бервик попросил Керка остаться.
      – Господин Керк, ваш авторитет среди пиррян весьма высок, если я правильно понимаю. И потому как представитель Специального Корпуса я хочу знать ваше личное отношение к происходящему. Поймите, нам бы не хотелось иметь внутреннего врага здесь, на корабле, да еще такого, как вы. Высказывайте прямо все, с чем вы не согласны, а я постараюсь урегулировать наши противоречия.
      – Хорошо, – согласился Керк. – Слушайте. Прежде всего я плохо понимаю смысл приказов типа: не предпринимать никаких действий, ничего не трогать и ничего не говорить вплоть до...
      – Это был приказ команде корабля и делегатам от Консорциума, для вас подготовлено иное распоряжение.
      – Понял, – кивнул Керк, – но прежде чем вы передадите мне его, хочу напомнить: я – один из тех пиррян, кто первым вышел на контакт с другими мирами Лиги, если угодно, я в одном лице президент и госсекретарь своей планеты. И потому я хорошо знаком с нормами межпланетного права. Согласно очень давно принятой и еще никем не отмененной декларации лидеры всех планет – членов Лиги имеют абсолютно равные голоса независимо от уровня технологии и численности населения.
      – Вы абсолютно правы, Керк, но что из этого следует? – настороженно поинтересовался Бервик.
      – А то, что Специальный Корпус не может ставить свои интересы выше интересов Лиги или – подчеркиваю! – выше интересов любой отдельно взятой планеты, ведь Лига является не чем иным, как добровольным объединением независимых миров.
      – Вас учили хорошие юристы, Керк, – то ли искренне похвалил, то ли съязвил Бервик. – Но именно в этом вопросе вы ошибаетесь. У Специального Корпуса нет своих собственных интересов – только интересы Лиги Миров, а создавался он именно для того, чтобы в экстраординарных случаях принимать на себя всю полноту ответственности. Вам должен быть знаком такой термин – чрезвычайные полномочия. Когда речь идет о спасении целой цивилизации, мы вынуждены идти на известные жертвы. Неужели, завоевывая планету Счастье, вы думали о Декларации прав человека? А разрешение на убийство Темучина вам Лига Миров давала? Или, может, лично Язон динАльт?
      – Такие разрешения выдает только собственная совесть, – отчеканил Керк яростно.
      – Вот! – обрадовался Бервик. – О чем я и говорю! Хватит пережевывать юридические основания и формальные оправдания. Взгляните на проблему по-человечески. Любой политик – а вы политик, Керк! – рано или поздно сталкивается с ситуацией, когда на чашах весов лежат уже не только деньги, но и жизни людей. Политика – занятие не для слабонервных, но кто-то ведь должен заниматься ею! Кто-то просто обязан спасать цивилизацию.
      – Простите, – не понял Керк, – но ведь, помоему, сегодня все как раз наоборот: вы подвергаете риску целую цивилизацию во имя жизни одного человека, пусть и весьма дорогого мне и всем пиррянам.
      – Это не совсем так, – мягко возразил Бервик.
      – Что значит «не совсем»?
      – Ну подумайте сами, Керк. Во-первых, известный риск есть и в самом уничтожении астероида – мы ведь еще не знаем, что там у него внутри, а вовторых, то, о чем мы уже знаем, является вполне одолимым злом. Готовьтесь к локальным поверхностным взрывам и прицельному обстрелу просыпающихся монстров. Все-таки мы их подпустим поближе к звезде Р013-9. Есть мнение, что только тогда нам и удастся установить нормальный контакт с предполагаемыми разумными обитателями астероида.
      – Чье это мнение? – поинтересовался Керк агрессивно.
      Бервик молчал довольно долго и заговорил вновь, лишь раскурив очередную сигару.
      – Вы умеете хранить тайны, Керк?
      Вопрос был неожиданным, и теперь Керк ответил не сразу.
      – До сих пор никто не поверял мне их, но я умею держать слово, это уж точно.
      – Вот и прекрасно, Керк, то, что я скажу вам сейчас, должно остаться строго между нами.
      Бервик щелкнул в кармане каким-то прибором, и Керк почувствовал себя заговорщиком из старинного романа, какие ему случалось читать в далеком детстве. Их обоих окружала теперь слабо мерцающая сфера, не пропускавшая звуков. Изображение по ту сторону тоже было весьма искаженным. Очевидно, предполагаемый шпион не смог бы прочесть слова Бервика даже по губам. С подобным уровнем секретности Керку не приходилось сталкиваться еще ни разу в жизни.
      – Сигнал, полученный с астероида в момент того злополучного приземления, был расшифрован нашими специалистами практически сразу. Точнее, его не надо было расшифровывать. Он был просто опознан. Пусть Стэн еще повозится с расшифровкой, это даже интересно. Но мы-то знаем, кто именно отправил сигнал. Мы ждали его сообщения долгие-долгие годы. И вот теперь Теодор Солвиц обратился лично к Язону динАльту.
      – Кто такой Теодор Солвиц? – не мог не спросить Керк.
      – Доктор Солвиц – один из знаменитейших древних ученых со Старой Земли. Тысячи лет назад он получил в свои руки тайное знание и вместе с этим секретом покинул нашу Галактику. Многие считали, что навсегда, но мы-то догадывались: такие, как он, обязательно возвращаются.
      – Какого рода знанием обладает доктор Солвиц?
      – Видите ли, Керк, пока я не могу вам этого сообщить.
      – Хорошо, а как давно создан Специальный Корпус? Напомните мне, Бервик.
      – Около трех веков назад. Но я понимаю, к чему вы клоните. Не надо больше ничего спрашивать о Солвице, я действительно рассказал вам все, что мог.
      – Тогда вопрос на другую тему, – не унимался Керк. – Почему вы сразу, еще на Пирре, не объяснили, кого представляете.
      – Ну, это же элементарно, мой друг! Язон динАльт сразу решил бы, что это его трясут по старым игорным делам, и попытался бы удрать.
      – А разве вы в действительности не разыскивали его?
      – Как великого шулера – нет, конечно. Клянусь вам. Все обвинения, предъявленные ему на Кассилии, планете Мэхаута и десятках других миров, давно сняты именно по нашему приказу. Думаю, на сегодня я выдал вам информации более чем достаточно. А теперь идите и работайте. Это не приказ. Это мое пожелание.
      И Риверд Бервик улыбнулся открыто и просто. Кто бы ожидал, что он такое умеет!
      Приготовления к войне с астероидом были закончены через каких-нибудь три часа. Несколько тысяч плавучих мин были размещены над местами наибольшего скопления жутковатых подледных существ или устройств (каждый называл их по собственному вкусу), а густая сеть орбитальных спутников запрограммирована на автоматический отстрел любых предметов, поднимающихся с поверхности. Но вся эта смертоубийственная техника пока не включалась, так как Керк принял решение об организации нового десанта на астероид.
      Авантюрная концепция Специального Корпуса – установление контакта после начала таяния льда, то есть, по существу, одновременно с ведением боевых действий, не нравилась пиррянину-ветерану, прошедшему не одну войну. И он решил сам возглавить последнюю экспедицию, а уж будет ли это разведка боем или просто очередная попытка прошибить лбом стену, его не слишком и волновало. Сильнее всего Керк ненавидел сидеть без дела и выжидать.
      Стэн и Клиф призваны были сопровождать старшего товарища. И никаких имитов! Все ведь уже поняли: прятаться здесь за спинами роботов – все равно что от пуль зонтиком прикрываться.
      Конечно, они сели у той же расщелины, которую днем раньше пытались атаковать их пропавшие собратья. И конечно, сколько-нибудь заметных следов входа обнаружить не удалось. Поначалу. А потом, планомерно врезаясь в лед, они раскопали такое, ради чего стоило рисковать.
      На добрых сто метров вокруг лед оказался свободен ото всей этой пугающей дряни, а на глубине не больше десяти метров приборы внезапно и совершенно отчетливо показали присутствие большой массы чистого металла – вот она, тайна повышенного тяготения! И наконец под очередным срезанным слоем гиперлед вдруг выгнулся и начал надуваться пузырем. Что-то огромное и сильное лезло изнутри астероида. Непобедимая черная тень до сих пор не вела себя так. Нападая на имитов и шлюпку, пятно мрака лишь разнесло в осколки верхний слой обычного льда. Но вылезло-то оно определенно именно из этого места.
      Инстинкт сильнее разума: все трое пиррян, отскочив к стенам вырытого ими углубления, навели пистолеты на зловещее вздутие и приготовились вести перекрестный огонь. Зная свойства гиперльда, легко было предположить, что не пройдет и секунды, как нечто появится в свете прожекторов, вмонтированных в шлемы десантников. Еще легче было догадаться, что пистолеты окажутся бессильны перед этим нечто.

      – Я похлебал какой-то кашицы из пищевого тюбика, чтобы не загнуться, но признаюсь, мне зверски хочется нормального бифштекса! – сообщил Язон в переговорное устройство.
      – Разделяю твое желание, но думаю, ты не захочешь готовить бифштекс из доктора Солвица? Давай-ка лучше выберемся отсюда поскорее.
      – Согласен на бифштекс из моропа.
      – Перестань. Твой юмор по-прежнему не радует меня, тем более когда есть реальный шанс не дожить до ближайшего ужина.
      После того как пришла полная ясность, Язон и Мета, не произнеся вслух ни слова, ярко представили себе, как тридцать две тяжелые планетарные бомбы на внешней поверхности астероида одновременно взрываются, превращая их обоих вместе со всей психбольницей для андроидов в один огромный светящийся шар, состоящий сплошь из элементарных частиц, плохо связанных между собой. Перспектива была незавидная, и потому двух мнений уже не осталось. Они только и делали теперь, что посматривали на часы да поддавали топлива в дюзы универсальных шлюпок. От этих взглядов на часы, а может быть, просто на нервной почве действительно разыгрался аппетит, но было некогда даже воды глотнуть. Оставалось одно – утолять все потребности радиопереговорами и надеждами.
      Мета еще во время их нелепой погони заметила одно местечко на светящейся «крыше мира», где облака клубились особенно густо. Язон, в свою очередь, отметил три таких сгущения. И все три сейчас следовало проверить. Не говоря уже о том, что за этой маскировкой у доктора Солвица могли скрываться не ворота в космос, а нечто совсем иное.
      Так оно и вышло: сгущениями облаков были отмечены огромные металлические колпаки, служившие скорее всего радиотелескопами или мощными передающими антеннами. Ведь замерзшая вода, которая, очевидно, заполняла шахту над таким радаром с внешней стороны, не была помехой для сигнала.
      А путь от первого колпака до второго оказался долгим, так как вблизи поверхности внешней оболочки, усеянной многими непонятными приспособлениями, нельзя было двигаться быстро: все-таки они искали выход, а к тому же налететь на металлическую конструкцию было бы сейчас совсем некстати. Спасибо еще, что освещение здесь обеспечивалось не с помощью отдельных мощных ламп, а путем равномерного покрытия всех поверхностей флюоресцирующим слоем.
      И все же после двух с лишним часов (непростительно много, если учесть, что до предполагаемого большого взрыва меньше суток!) они сумели разыскать вожделенные ворота в этом царстве инженерного безумия.
      Гигантские створки, излучающие свет чуточку более яркий, чем вся остальная техника, и рассчитанные, как минимум, на прохождение транспортного, а возможно, и грузового межпланетного корабля, перепутать с чем-нибудь было трудно.
      Вот только поперек этих створок было грубо намалевано черной краской: " ВАКУУМНЫЙ ШЛЮЗ НА КАПИТАЛЬНОМ РЕМОНТЕ. ПОЛЬЗУЙТЕСЬ РЕЗЕРВНЫМ УСТРОЙСТВОМ".
      Хаотичные поиски резервного устройства для выхода в космос грозили затянуться на более долгий срок, чем этого хотелось бы, поэтому, разделив обязанности, они попробовали решить параллельно две задачи: найти схему расположения шлюзов на внешней оболочке планеты и попытаться привести в чувство ворота, поставленные на капитальный ремонт. Ведь бывает и так: работы давно закончены, а надпись осталась. Но Язону и Мете так и не довелось узнать, проводился ли здесь в самом деле ремонт, или шлюз просто вышел из строя тысячу лет назад, или кто-то вообще поймал их на хитрую уловку.
      Последнее было наиболее вероятно, потому что внезапно и одновременно запели отчаянными голосами аварийные сигналы обеих шлюпок. Язон и Мета ринулись к своим летательным аппаратам, на ходу отмечая, как сами собою включаются двигатели и оживают приборы. Ловушка оказалась серьезнее, чем они думали. Им подсунули шлюпки, имеющие параллельное дистанционное управление. Неужели на такое способны андроиды? В этом случае пора с достоинством признавать поражение и вступать в переговоры.
      – Шлюз неисправен. Не пытайтесь воспользоваться им, – сообщил приятный мужской баритон, раздавшийся непонятно откуда, звук лился как бы со всех сторон сразу. – Вас приглашает для беседы доктор Солвиц. Садитесь в шлюпки и не трогайте управления, пожалуйста. Вас непременно доставят в нужную точку.
      Невидимые подручные Солвица направили их все в тот же ангар, но дальнейший маршрут пролегал через новую дверь, еще не знакомую Язону. И это уже показалось странным. Неужели андроид врал про кабинет хозяина? А может, пресловутый доктор намерен принять их в неофициальной обстановке где-нибудь в шикарном ресторане или на теннисном корте?
      В лучших здешних традициях пришлось долго идти по лабиринту коридоров, пандусов и лестничных маршей, следя за световыми указателями на стенах. Спасибо еще им не завязывали глаза и не везли в закрытом лифте, то есть в принципе пока вполне реально было разыскать путь назад, если понадобится. Язон, правда, уже чувствовал: не понадобится. Так уж выходило: на этой планете нужно было все время двигаться только вперед.
      Конечной точкой маршрута оказалось некое место, в одинаковой степени не похожее ни на рабочий кабинет, ни на хороший ресторан. Варварски пышно убранная зала была размером с бейсбольное поле, а неумеренно высокий сводчатый потолок вызывал ассоциации с католическим храмом. И в центре этого помещения, пригодного для проведения многотысячного галактического форума, находился один-единственный человек. Доктор Солвиц, если, конечно, это был он, восседал на настоящем королевском троне, сверкавшем драгоценными металлами и камнями. Трехметровая спинка венчалась золотым орлом с распахнутыми крыльями в натуральную величину, а подлокотники были сделаны в виде двух леопардов, мирно положивших головы на вытянутые лапы и казавшихся совершенно живыми. К подножию трона, как это было принято издревле, вели ступени, покрытые ковровой дорожкой. Ничего, напоминавшего стулья, нигде видно не было. Возможно, местный диктатор привык, что перед ним все стоят, не исключено, даже на коленях, но в таком случае прибывшие гости намерены были разочаровать хозяина.