Возвращение в Мир Cмерти

      Кто лучше пиррян умеет выполнять команду "Быстро! "? Они стартовали с максимально допустимой перегрузкой и несколько первых секунд полета через повисшую от этого красноту перед глазами наблюдали на экране заднего вида хищный черный язык, который все тянулся, тянулся за ними, загибаясь кончиком, пытаясь то ли лизнуть, то ли обвить и сжать, как змея, но вдруг словно расслабился и начал отставать. Они были спасены.

Глава 14

      – Ну, может, хватит от меня бегать? – спросил Теодор Солвиц, шагая им навстречу и приветливо раскланиваясь.
      – Может, и хватит, – ответил Язон сквозь зубы. – Что вы нам теперь предлагаете?
      – Предлагаю пообщаться в более привычной для вас обстановке. Признаться, я восхищен вашими физическими возможностями, однако...
      Язон перебил его:
      – Не советую острить по поводу наших умственных способностей. Особенно не советую говорить обидные вещи моей даме. Если вы действительно готовитесь к нормальному разговору.
      – Я уже понял, – улыбнулся Солвиц. – Пойдемте.
      Тяготение здесь было явно искусственным и составляло не больше половины g. Язон заметил это еще в их прошлый визит наверх, но тогда они не придавали значения подобным мелочам. А сейчас, после страшного перенапряжения там, в воздухе, было удивительно приятно передвигаться легкой, почти летящей походкой.
      Они прошли до ближайшего гигантского колпака, принятого Язоном в предыдущий раз за радиотелескоп или нечто подобное, и, открыв дверь, очутились в узком коридорчике, завершившемся новой дверью и лифтом. Любовь Солвица ко всевозможным лабиринтам уже начинала утомлять, однако Язон терпеливо промолчал и вскоре забыл о своем раздражении, потому что конечной точкой маршрута оказался уютный маленький бар человек на двадцать максимум. Посетителей не было, а за стойкой в полумраке маячила одна фигура, но это вполне мог быть очередной андроид.
      Солвиц любезно отодвинул стулья, все трое сели. Фигура тут же отделилась от стойки и приблизилась к ним. Действительно андроид, откровенный робот с неподвижным лицом манекена. Доктор Солвиц заговорил с ним почему-то на французском. Рассчитывал, что Язон не поймет? Глупо. Какие могут быть тайны в ресторанном меню? Травить их тут явно не собирались, Солвиц заказал уйму всевозможных деликатесов, марочное вино и коньяк.
      – А можно попросить у него виски? – достаточно бесцеремонно поинтересовался Язон тоже пофранцузски.
      Солвиц оглянулся на него с уважением и подкорректировал свой заказ. Доставка была почти мгновенной, но блюда выглядели идеально: никаких сомнений в том, что все свежеприготовленное.
      «Однако секреты местной кулинарии – это все же не самое главное, – подумал Язон. – Тем более когда так хочется есть».
      Они не торопясь выпили чудесного виски – один из древнейших земных сортов – «Катти Сарк». Выпили без торжественных тостов, просто за знакомство, и лишь потом, проглотив по устрице из океана планеты Грублиани и съев вдогонку по маленькой розеточке ароматнейшего кастикусийского салата, приступили к разговору.
      – Прежде всего, – объявил доктор Солвиц, – перестаньте пороть горячку. Прекратите смотреть на ваши дурацкие часы и подсчитывать минуты до смерти. Вы будете жить столько, сколько захотите. На моей планете время течет иначе, чем за ее пределами. И скажу больше, я, в принципе, способен управлять скоростью всех протекающих здесь процессов.
      – Прежде всего, – сурово откликнулась Мета, не слишком внимательно слушая гостеприимного хозяина, – хотелось бы знать: вы – человек или мы снова общаемся с андроидом?
      – Я человек, – спокойно сказал Солвиц, – но это не значит, что если вы еще раз снесете мне голову, я покину вас навсегда. Согласитесь, довольно странный способ знакомства – сразу заглядывать, а что там у собеседника внутри.
      – Ну, во-первых, не сразу, – возразила Мета. – Мы довольно долго слушали в том зале вашу ахинею.
      – А во-вторых, – включился Язон, – ваш способ знакомства тоже весьма экстравагантен: похищение, убийство нашего друга, усыпляющий газ – все это не слишком приятно, согласитесь.
      – Соглашаюсь, но у меня не было другого выхода.
      – Почему? – быстро спросил Язон.
      – Если вы дадите мне возможность, я постараюсь объяснить все.
      – Что ж, объясняйте, – разрешил Язон и принялся разделывать вкуснейшего мальтикорского ящера, запеченного в кукурузном тесте.
      – Все, что я уже рассказал вам, – отнюдь не ахинея, а чистейшая правда. Просто это еще не вся правда, потому она и кажется такой невероятной. Я уже достаточно давно вернулся назад из другой вселенной. Вот только этот мой астероид был до сих пор вне досягаемости всех ваших приборов. Сам же я, воспользовавшись небольшим межзвездным кораблем класса «фантом», совершал путешествие по Галактике. Я побывал на нескольких планетах, провел кое-какие эксперименты, пообщался с людьми, послушал радиопереговоры ваших спецслужб, изучил политику, проводимую Лигой Миров. Я посвятил этому почти четыреста лет и, знаете, пришел к печальному выводу: Галактика не готова к встрече со мной. Ваш Специальный Корпус разыскивает меня как преступника. Ваши ученые считают, что добытые лично мною знания и сделанные лично мною открытия являются достоянием всего человечества. Лига Миров пытается выражать интересы Галактики, но я так и не понял, что это означает, ведь в вашей (или нашей?), в общем, в этой Вселенной все враждуют со всеми. С кем я мог пойти на контакт в открытую? Официальные организации изначально враждебны мне. Оставались частные лица. Не стану утомлять вас длинным перечнем параметров, по которым я вел отбор. Скажу лишь, что поиск продолжался достаточно долго. Первой любопытной персоной показался мне Риверд Бервик. Не совсем то, что нужно, но как запасный вариант он годился. Так я выбрал направление полета и начал приближаться к Зеленой Ветви, продолжая попутно обработку данных. И вот астрономы Консорциума уже засекли меня и начали бить тревогу, когда наконец-то компьютер выплюнул окончательный ответ: он нашел в Галактике человека, по всем параметрам идеально подходящего для контакта со мной. У этого человека было "несколько имен, даже слишком много: Агасфер, Тристан, Гаутама, Баухилл, Язон динАльт...
      Язон перестал есть и картинно уронил вилку в тарелку.
      – О, какая честь! – воскликнул он, закатывая глаза. – Я этого не переживу.
      Солвиц молчал и терпеливо ждал более серьезной реакции.
      – Доктор Солвиц, – сказал Язон, надурачившись вволю. – Было довольно легко догадаться, что вам нужен именно я. Но вы так и не объяснили, зачем.
      – Объясняю: вы единственный можете послужить полноценным посредником между мною и этой Галактикой.
      – И переговоры со всей обитаемой Вселенной мы будем вести отсюда, спрятавшись в уютном баре за толстым слоем льда? – невинно поинтересовался Язон.
      – Да ну нет же, конечно! – вспылил Солвиц. – Наберитесь терпения, Язон динАльт! Куда вы вечно торопитесь с вашими вопросами?
      – Стоп, стоп, стоп, доктор Солвиц! – осадил его Язон. – Теперь, когда вы сами признались, что я для вас личность более чем важная, именно я и буду задавать вопросы. Хочу – тороплюсь, хочу – не тороплюсь. Я теперь дирижирую беседой.
      – Хорошо, – устало вздохнул бессмертный ученый. – Дирижируйте, Язон.
      – Вы многовато лишнего рассказываете, доктор Солвиц. А мне нужны ответы по существу. Ваши исповеди слишком уж напоминают отвлекающие маневры. Чего вы боитесь, Солвиц? Смерти, которой безумные долгожители вроде вас всегда боятся особенно сильно? Или вы боитесь за ваши знания? Боитесь, что они попадут в плохие руки или пропадут вовсе?
      – Вы ничего не поняли, Язон. Наверно, зря я так высоко оценил ваш интелеллект. Смерти я не боюсь уже давно. Об этом чуть позже. А что касается знаний... Да, было бы обидно утратить их, но это не самое страшное. Самое страшное – утратить контроль над ними. Вот вы говорите: попадут в плохие руки. Меж тем хороших рук не бывает вовсе. Любые руки – плохие. Уж вы мне поверьте. Знания следует сберегать не в руках, а в голове, и лучше всего в одной-единственной, тогда сохраняется надежда на относительный порядок во Вселенной и хоть сколько-то стабильную власть.
      – Так вы хотите единоличной власти над миром?! – У Язона точно пелена с глаз упала. – Как это оригинально!
      – А вы не хотите? – атаковал Солвиц встречным вопросом.
      – Хочу ли я властвовать над Вселенной? – Язон искренне растерялся.
      Потом задумался на пару секунд и честно ответил:
      – Нет, не хочу. Честное слово, не хочу. Я всегда мечтал быть богатым, сильным, свободным. Но никогда не стремился стать самым-самым, меня вполне устраивает быть одним из. Наверно, в этом главная разница между нами.
      – Наверно, – согласился Солвиц. – А вы еще спрашиваете, зачем вы мне нужны.
      – Теперь мне все понятно. – Мета неожиданно поднялась из-за стола, в ярости комкая салфетку. – Этот сумасшедший доктор мечтает захватить весь мир, да к тому же твоими руками, Язон. Пошли отсюда.
      – О Боже! – взмолился Солвиц. – Только женских выкрутасов мне еще здесь и не хватало. У нас мужской разговор, Язон динАльт! Вы можете избавить меня от подобных выходок?
      Язон едва успел перехватить руку Меты, к счастью, не с пистолетом, а со столовым ножом.
      – Я вас предупреждал, Солвиц! Непочтительный тон в адрес моей дамы чреват серьезными последствиями. А рассуждения Меты вполне резонны, кстати. Извольте объясниться. Нечего устраивать тут истерику!
      – И первым делом потрудитесь рассказать, зачем вы все-таки убили Троу, – продолжала настаивать Мета, едва сдерживая свои эмоции.
      – О Боже! Я ведь, кажется, уже объяснял.
      Разве нет?
      Солвиц явно тянул время, и Язон, как бы поддаваясь, решил сбить его неожиданным вопросом:
      – Почему вы так часто упоминаете Бога? Это напомнило мне одну давнюю историю, когда я непростительно долго общался с неким проповедником по имени Майк Сэймон. Вы тоже верующий?
      Эффект оказался неожиданным: Солвиц расхохотался.
      – Я – верующий?! Да, я верю в Бога! Я верю в то, что Бог – это я. Ведь я сам создал свою планету, вот этот мир, и создам еще много других, если только мне не будут мешать. Да, Язон динАльт, Бог – это я. В меня не надо верить, со мною просто можно иметь дело.
      – Допустим, – мягко согласился Язон. – И все же. Зачем вы убили Троу?
      – Да не зачем, а почему. Его препарировали там, наверху. Моя охрана. Они... они уже не всегда подчиняются воле хозяина. Знаете, как в древности заводили при тюрьмах больших собак, натасканных на убийство. Домашние животные становились настолько злыми, что приходилось держать их в клетках, как диких зверей. Цепные собаки начинали бросаться уже на всех, даже на своих хозяев... Такие дела. А ваш друг Троу проявил чрезмерную агрессивность. Там, наверху, нельзя вести себя так – это верная гибель. Я попытался взять ситуацию под контроль, но вы своими выстрелами чуть было все не испортили. К счастью, Троу все-таки жив, и скоро вам предстоит встретиться.
      – Вы лжете, – не выдержала Мета, вновь надвигаясь на Солвица. – Человек не может выжить после такого.
      – Вы почти правы. Надо только конкретизировать, что каждый из нас понимает под словом «человек».
      – Неужели и это неясно? – удивился Язон.
      – Вот видите, как странно мы с вами разговариваем. Перескакиваем с одного на другое, а в итоге ничего нельзя понять. Вы просто с ослиным упрямством не хотите слушать все по порядку.
      – Ладно, давайте, – смирился Язон.
      А Мета свирепо глянула на него – мол, за себя говори – и воинственно повернулась к Солвицу:
      – Начните с ваших цепных псов, которые даже вас не слушаются. Это особенно интересно.
      – Боюсь, это не самое удачное начало для объяснений, Мета, – вздохнул Солвиц. – Ну что ж, попытаюсь. На поверхности моего астероида, вмороженные в специальную субстанцию, которую вы назвали гиперльдом, находятся не просто самые страшные виды оружия, когда-либо изобретенные человеком. Это...
      Солвиц замялся, подыскивая слова и явно пугаясь азартного блеска, вспыхнувшего в глазах Меты при слове «оружие».
      – Это – квинтэссенция зла, от которого я мечтал избавиться, выводя смертоубийственные устройства за пределы своего астероида. Но они вступили во взаимодействие с новыми физическими законами и стали жить собственной жизнью. Нет, они не заползали обратно сюда, дабы уничтожить хозяина и творца своего, как уже не однажды случалось в истории человечества. Однако мои чудовища как-то странно мутировали и совершенствовались. Аккумуляторы страха, сгустки боли, излучатели отвращения, биодепрессанты и, наконец, универсальный поглотитель материи – вся эта нечисть стала вести себя немного по-другому, непредсказуемо. Я сумел утопить их и заморозить под слоем гиперльда. Но ведь это не решение проблемы, а только жалкая попытка отсрочить решение. Может, именно вы, Язон, поможете мне.
      – Может быть, – сказал Язон. – Но для этого мне потребуется существенно больше информации.
      – Безусловно, – согласился ученый с энтузиазмом. – Как раз ее я и хотел вам предоставить.
      – Прямо сейчас? – недоверчиво поинтересовался Язон.
      – Ну конечно же! Вот покурим после сытного обеда и отправимся прямиком в мою библиотеку. Сами понимаете, там не книги стоят. Впрочем, книги тоже есть – во многом вкусы мои весьма консервативны. С другой стороны, могу похвастаться: именно мною разработан великолепный новый способ усвоения информации. Вы, Язон, наверняка оцените его по достоинству...
      Язон перехватил взгляд Меты, которая с преувеличенной настороженностью следила за пальцами доктора Солвица, машинально вертящими сигару.
      – А сигареты у вас тут имеются? – спросил Язон, еле заметно подмигивая Мете (дескать, понял тебя, я тоже начеку и пытаюсь его отвлечь, если, конечно, в этом есть смысл). – У меня, знаете ли, последние кончаются.
      Солвиц щелкнул пальцами, и андроид принес на выбор несколько пачек. Язон не стал брать самые дорогие, а предпочел любимые – синевато-зеленые с серебряным ободком «Стожары».
      Пауза эта была очень кстати. У Язона тоже появилось нехорошее предчувствие. Рваный, комканый и очень напряженный разговор заканчивался как-то уж слишком благополучно. Не к добру это. И опять – та самая жутковато бордовая, словно запекшаяся кровь, сигара.
      На планете Солвица табаку или запаху табачного дыма вообще предавалось какое-то особое, мистическое значение. Всякий раз, стоило Язону закурить, что-то происходило. Он был не из тех, кто верит в чудеса. Всегда считал, что любому феномену можно и нужно найти вполне научное объяснение, стоит лишь собрать статистику побогаче да вдуматься в суть вопроса поглубже.
      «Что ж, – сказал себе Язон, – приступим».
      Это было легко. Не труднее, чем бросить кости тогда, на далекой Кассилии, только теперь на кону стояла не одна лишь его жизнь и даже не судьба планеты Пирр, о которой в тот момент он, кстати, еще и не думал, – теперь на кону стояли жизни миллионов людей.
      Язон медленно-медленно, как бы в задумчивости прикоснулся перстнем-зажигалкой к кончику сигареты и сделал первую затяжку.
      В ту же секунду весь бар содрогнулся от пола до потолка. Стулья подскочили, как испуганные звери, что-то посыпалось с полок, раздался звон стекла и сразу следом за ним – вой аварийной сигнализации. Взрыв удался на славу. Немалой силы и где-то совсем рядом. Но удивительнее всего было то, что доктор Солвиц буквально подпрыгнул от неожиданности. Конечно, он мог оказаться еще и великим актером наряду со всеми прочими своими талантами, но уж слишком, слишком естественным выглядело изумление и даже страх на его лице.
      «Началось, – мелькнула жуткая мысль. – Старина Керк взрывает планету. Раньше времени. Но мало ли что...» Мета думала о том же, но по-своему. Стремительно перегнувшись через стол, она схватила Солвица за горло, приподняла его и стала трясти, приговаривая:
      – Обманул нас, сволочь, обманул! Время у него тут по-другому течет. Вижу теперь, что по-другому, да только там, снаружи, уже несколько дней прошло! Мы опоздали!..
      Последние слова подействовали на Мету отрезвляюще. Очевидно, она сообразила, что спастись еще можно, раз они до сих пор живы. Поэтому швырнула несчастного доктора с уже почти вылезшими из орбит глазами об стену, и тот мешком рухнул на пол. Поспешившего на помощь бармена Язон попросил отдохнуть под столом. Правда, для этого потребовались две разрывные пули.
      – Ты найдешь дорогу к внешним воротам? – спросила Мета уже на бегу.
      – Я все найду, если там еще будет что искать, – ответил Язон.
      – Но ведь, кажется, рванула пока лишь одна бомба или две. Не может же вся планета загореться в один миг, тем более что внешняя оболочка отделена от ядра слоем атмосферы, значит, мы успеем выскочить в образовавшийся пролом. Нас вынесет в космос воздушным потоком, а в каждом скафандре есть кислород минут на сорок пять и радиомаячок, чтобы нас нашли.
      Она говорила все это быстро-быстро, пока бежали по переходам и лестницам под вой сирен и грохот новых взрывов.
      Язон не хотел разочаровывать Мету и объяснять ей, что они не успеют никуда выбраться, если это действительно планетарные бомбы. Он сам бежал, потому что привык во всех случаях жизни бороться до конца. А еще потому, что абсолютно перестал понимать происходящее.
      Они выскочили на светящуюся внутреннюю поверхность и с удивлением увидали, что там ровным счетом ничего не происходит. То ли все уже кончилось, то ли вообще ничего и не начиналось.

Глава 15

      Тройку храбрецов, вернувшихся с астероида на «Арго», первым встретил Рее – один из старейших жителей Пирра, принадлежавший некогда к племени так называемых «корчевщиков», то есть людей, умевших не столько корчевать лес, сколько находить общий язык с враждебной флорой и фауной. Позднее Рее входил в число руководителей Большого Совета пиррян и на Счастье, и на возрождающейся родной планете. Здесь же, на «Арго», в ходе изучения объекта 001, он был всегда молчалив, замкнут, как-то даже безучастен, несмотря на постоянное присутствие на всех важных совещаниях. Голосовал вместе с другими за принятие решений, но вслух не высказал ни одного слова. Остальные не больно-то удивлялись этому: не такой собрался народ, да и устали удивляться – рушилось сразу слишком многое в привычных представлениях о мире.
      – Керк, – обратился Рее к признанному вождю пиррян, – нас ждет Риверд Бервик. Настало время поговорить втроем. Это очень серьезно, Керк.
      Клифу поручили проверку всех систем и приведение военной техники в полную боевую готовность, Стэн отправился в лабораторию, чтобы продолжить обработку информации, накопившейся за два дня, включая загадочный модулированный сигнал, а Керк с Ресом проследовали в кают-компанию.
      Бервик уже изрядно надымил там своей сигарой, возможно, не первой, поэтому, усадив приглашенных, сразу включил кондиционер на полную мощность, а затем уже знакомую Керку систему защиты от подслушивания.
      – Господа, – объявил он, – ситуация вокруг объекта 001 меняется буквально с каждым часом. Если вы еще не в курсе, считаю своим долгом сообщить: скорость приближения астероида к звезде Р013-9 неожиданно возросла, в связи с чем необходимы более решительные действия с нашей стороны. Но и это еще не все. Полчаса назад я получил шифровку по сверхсекретному каналу Специального Корпуса от самого Риверда Бронса (это заместитель директора), и он распорядился посвятить вас, Керк Пирр, во все нюансы нашего общего проекта.
      – Вы что же, – поинтересовался Керк, – предлагаете мне теперь работать на Специальный Корпус?
      – Берите выше, Керк. Вам предлагают вступить в другую, абсолютно закрытую организацию, о самом существовании которой знают лишь считанные люди в Галактике. И пока я еще ничего не рассказал по существу дела, за вами сохраняется право отказа. Только имейте в виду: столь высокой чести действительно удостаиваются очень немногие. Возможно, завтра вы станете не нужны нам, и тогда возобновить этот разговор будет нереально. С другой стороны, наша организация способна решить многие проблемы, связанные не только с залетевшим в миры Зеленой Ветви астероидом, но и с вашей родной планетой. И еще одна деталь. Рее присутствует здесь именно как член нашей организации. Это он рекомендовал вас.
      – Рее?! – Керк не мог скрыть своего удивления.
      Многословие Бервика утомляло его, длинные пассажи политика и дипломата плохо воспринимались сугубо практичным Керком, потому две последние фразы подействовали особенно сильно.
      – Неужели Рее?! – воскликнул Керк. – А Язон?
      – Понимаю ваш вопрос. Язон должен был стать нашим, но случилось непредвиденное. Так вы согласны?
      Керк надолго задумался. Он не был излишне любопытен, даже в молодости не страдал повышенной тягой к новым знаниям. А в теперешнем, столь солидном возрасте пора бы уж и остепениться. Боясь признаться самому себе, ветеран многих сражений надеялся в глубине души, что эта странная война с астероидом станет последней в его судьбе. Он мечтал лишь о возвращении на Пирр и благоденствии родной планеты. Что же двигало Ресом – человеком еще более почтенного возраста? Понималось это с трудом. Давний антагонизм между корчевщиками и жестянщиками, как называли жителей единственного города на Пирре, не был преодолен полностью, даже после успешного завоевания Счастья. Во всяком случае, бывший жестянщик Керк не мог считать Реса авторитетом для себя, скорее уж извечным соперником. А раз так... Да он просто обязан вступить в эту организацию, чего бы это ни стоило! Может ли он, великий Керк, носящий то же имя, что и его родная планета, доверить судьбу Мира Смерти и всех его обитателей одному лишь Ресу?
      – Я готов, – проговорил седой пиррянский вождь тихо, но четко. – Слушаю вас.
      – Я знал, что вы согласитесь, – обрадовался Бервик. – Ведь вы не только сильный, но и очень прозорливый человек. Мне сразу понравился ваш вопрос о том, сколько лет существует в Галактике Специальный Корпус. Вы правильно догадались: наша организация возникла гораздо раньше.
      И Бервик поведал следующее.
      Уроженец Земли доктор Теодор Солвиц открыл секрет бессмертия, то есть нашел средство для неограниченного продления человеческой жизни – вакцину Солвица. Нет, он не превратил человека в неубиваемого монстра – просто избавил организм от необходимости старения. Все это произошло в период достаточно бурного развития космонавтики и заселения бесчисленных землеподобных планет. В то время в Галактике практически отсутствовала Центральная власть, и использование вакцины грозило выйти из-под контроля. Страшно было представить себе последствия неуправляемого распространения физического бессмертия, и Солвиц решил взять всю ответственность на себя. Сделав бессмертными всего около ста человек, которым доверял безгранично, он таким образом учредил новую, да, по существу, и единственную на тот момент всегалактическую организацию. Со свойственной ему скромностью он назвал ее коротко и звучно – «Хозяева Вселенной». Весьма существенной деталью было то, что бессмертие не передавалось ни половым путем, ни по наследству, ни через кровь. Для каждого нового члена требовалось введение вакцины. Это весьма упрощало контроль за численностью «хозяев Вселенной». И все же люди есть люди – уже через несколько веков бессмертных стало больше тысячи. Потом процесс затормозился. Появились первые случаи убийств и самоубийств среди бессмертных. «Хозяева Вселенной» переставали понимать, для чего живут на этом свете.
      Бессмертие – великая сила, но само по себе оно не могло дать полной власти над миром. В центральный аппарат Лиги Миров вошло лишь несколько «хозяев», однако именно они были впоследствии инициаторами создания Специального Корпуса. И все же никто не оказался властен над естественным ходом истории. Кошмарная Эпоха Регресса, или Эпоха Вырождения, заставила многих пересмотреть свои взгляды на природу человека и человеческой цивилизации.
      Около пятисот лет назад Солвиц призвал всех бессмертных покинуть нашу Галактику на самом огромном в истории космическом корабле и отправиться на поиски более справедливой жизни. Кажется, он искренне полагал, что все бессмертные до единого человека так и сделали. Однако он ошибался. Нас было всего шестеро, оставшихся здесь тогда. Теперь нас, конечно, намного больше. За счет того, что мы сумели синтезировать вакцину вновь. Мы больше не называемся «хозяевами Вселенной». Имя нашей организации менее броско и более точно – «Гаранты Стабильности мира». Обеспечивать стабильность и спокойную жизнь всего человечества – наша главная цель. Мы теперь делаем бессмертными не тех, кто может быть безгранично и бездумно предан Хозяину, а тех, чей ум, чьи таланты и возможности нужны Галактике. Думаю, не стоит отдельно пояснять, почему мы приняли к себе Реса. А теперь, Керк, ваша очередь. Вакцина у меня с собой, – Постойте! А что случится, если я откажусь стать бессмертным? Вы убьете меня?
      – Не обязательно, – ответил Бервик спокойно. – К таким примитивным способам прибегали в древности. Сегодня есть много других возможностей: стирание памяти, изоляция, неотступный контроль...
      – Но я не понимаю! – Керк действительно не понимал. – Почему нельзя дать бессмертие всем и покончить с этой нелепой секретностью?
      – О, мой дорогой пиррянин, это слишком сложный вопрос, о котором пришлось бы говорить долго-долго, а у нас с вами совсем мало времени. Поверьте мне на слово, проблему всеобщего бессмертия анализировали уже не раз и не два. Выводы неутешительны. А пока – вот вам самый яркий пример: отец бессмертия Теодор Солвиц и его безумные братья, умчавшиеся к неведомым мирам. Вы видите, с чем они вернулись? Не исключаю, что вся эта мерзость под толщей льда не что иное как бывшие люди. А вы говорите – бессмертие для всех...
      Последний аргумент подействовал на Керка.
      – Что ж, колите вашу отраву. Очевидно, на борьбу с бессмертной нечистью потребуется бесконечно долгое время, и умирать нам станет некогда.
      – Не совсем так, Керк, но в сущности вы правы. Давайте руку.
      – А я почувствую что-нибудь?
      – Да, к сожалению, – кивнул Бервик. – В течение нескольких часов будете ощущать сильную слабость, возможны даже галлюцинации. Зато потом сопротивляемость вашего организма к внешним воздействиям значительно возрастет. Игра стоит свеч!
      А Керк уже и сам это понял, он только вдруг вспомнил о сиюминутных и неотложных делах.
      – Да, а как же с возрастанием скорости астероида? Нам придется атаковать? Кто вместо меня будет руководить операцией?
      И тут заговорил Рее, уже побивший все рекорды по молчаливости:
      – Керк, дружище. Ты будешь гораздо нужнее нам после. А сейчас готовится очень незначительная операция, так, некий предварительный этап, генеральная репетиция, что ли. Мы приняли решение – я уверен, ты поддержишь его – спровоцировать частичное размораживание планеты с целью испытания нашей огневой мощи на просыпающихся тварях. Стэн и Бруччо уже провели все необходимые расчеты. Мы гарантированно справимся с ними на площади в один квадратный километр. Не тревожься, ты сможешь наблюдать все это, тебе не будет настолько плохо, уж я-то знаю. Пойдем. Клиф обещал полную готовность через двенадцать минут.
      И они пошли.
      То, что заворочалось на астероиде через двенадцать минут под действием локального нагрева, не сумел бы описать никто из наблюдавших. Для этого требовалось перо Данте или кисть Босха. Черно-зеленая кишащая масса вздулась, приподнялась и рассыпалась бесформенными клочьями. Операторы плазменных и аннигиляционных орудии жали на гашетки, содрогаясь от омерзения. Бой закончился в считанные секунды, но показался вечностью. И когда морозные струи жидкого гелия из специальных установок прибили пламя, когда последние шевелящиеся отростки проснувшегося ада вновь сковало холодом, пирряне вздохнули с двойным облегчением: во-первых, они одержали пусть и маленькую, но теперь уже настоящую победу. Во-вторых, отныне они знали: с заледеневшими монстрами можно совладать.

Глава 16

      – Ты хорошо помнишь, где находятся ворота, ведущие наружу? – спросила Мета.
      Язон поглядел на нее как-то непонимающе.
      – Ну те, которые были на ремонте, – решила пояснить пиррянка. – Ты найдешь дорогу туда?
      – Я предпочел бы найти дорогу в бар, где наливали хорошее виски. Не знаю, стоит ли курить на этой планете, но вот выпить определенно пора: мы явно приняли недостаточную дозу.
      Мета смотрела на Язона, слегка наклонив голову и пытаясь отделить шуточную часть его утверждения от серьезной. Однако было похоже, что всерьез сказано все. Так или иначе, Язон решительно направился в обратную сторону – к той самой двери, из которой они оба только что выскочили как ошпаренные.
      – Не надо никуда ходить, – послышался голос сзади. – Я вам прямо здесь налью, если хотите.
      Солвиц стоял возле некоего сооружения или, возможно, летательного аппарата, представлявшего собой идеально круглый шар диаметром примерно в два человеческих роста из вроде бы прозрачного, но сильно граненного и потому радужно сверкавшего, как хрусталь, материала. Из-за этого блеска невозможно было рассмотреть внутреннее устройство шара.
      – Пойдемте, – спокойно предложил Солвиц. – Садитесь вот сюда вместе со мной, и, я надеюсь, мы все-таки пообщаемся в спокойной обстановке. Библиотеку придется отложить на время. Я наконец понял: вам требуется некоторый период для адаптации.
      В хрустальной стенке распахнулся широкий люк, словно зевнул великан, шар, чуть задрожав, приподнялся и завис сантиметрах в тридцати над землею в полной неподвижности. Значит, все-таки транспортное средство, только совсем незнакомого типа.
      – Куда летим? – полюбопытствовал Язон как можно небрежнее.
      – А это важно? – улыбнулся Солвиц.
      – Теперь, пожалуй, что и нет, – оценил Язон мудрость встречного вопроса.
      Но Мета так быстро успокоиться не могла:
      – То, что вы в порядке, доктор Солвиц, я уже не удивляюсь, но зачем был нужен весь этот спектакль с шумом и грохотом?
      – Боюсь, это не совсем спектакль. А вот о подробностях следовало бы поинтересоваться у ваших друзей на орбите. Очевидно, они решили прорваться через внешнюю оболочку сюда, к нам.
      – Ну и?.. – воинственно спросила Мета.
      – Что «ну и»? Это невозможно.