Пирряне вежливо отказались от предложенных в царском дворце апартаментов и уже через час вернулись в полюбившийся им отель «Лидо» на живописном побережье.
      Керк немедленно созвал совещание. В номере «люкс», рассчитанном на двоих, было несколько тесновато. Вначале выслушали Язона, который подробно пересказал свой разговор с царем. Затем стали выдвигать один другого смелее проекты силового захвата Ослепительного Винторога. Каждый рвался быть первым, такова уж натура обитателей Мира Смерти. Язон выслушал всех, но оценки своей не дал, а, резко свернув дебаты, предложил расслабиться. Перед новым трудным днем действительно требовался отдых.
      – Слушайте! Должны мы наконец окунуться в это теплое море? Лично я отправляюсь сейчас же.
      Идея была единодушно поддержана, и пирряне, изображая веселую толпу беззаботных курортников, двинулись на пляж.
      – Кажется, удалось, – сказал Язон Керку, – разыграли все как по нотам.
      – Ну так ведь я человек десять успел предупредить. А уж остальные сами почувствовали, что к чему. Мои ребята, может, и не семи пядей во лбу, но когда речь идет о жизни и смерти, соображают побыстрее многих.
      – Да, Керк, – согласился Язон, – лучших воинов, чем пирряне, я нигде во Вселенной не видел. И головы у них на месте. Не скромничай.
      Они спускались по узкой тропинке к морю, не опасаясь теперь, что их кто-нибудь слушает, как пару часов назад перед главным парадным входом в царский дворец, где в каждой розочке мог торчать микрофон. Но именно там Язон рискнул прошептать Керку:
      – В отеле наверняка все прослушивается. Проводя совещание, будем всячески нападать на царя, поливать его грязью, но о главном промолчим. Ты понял? Предупреди остальных. А настоящий совет соберем на свежем воздухе.
      И настоящий совет состоялся. На морском берегу, среди скал, худо-бедно скрывающих от посторонних глаз. Для пущей конспирации пирряне были почти раздеты – лишь купальные принадлежности да неизменные пистолеты в кобурах оттеняли рельефность их мышц – и лежали в расслабленных позах, попивая чудесное вино и закусывая сочными местными фруктами. Ну скажите, кому придет в голову, что эти размякшие от моря и солнца туристы в действительности разрабатывают стратегию и тактику одной из величайших в истории Галактики военных операций.
      Впрочем, Язону очень хотелось, чтобы операция получилась как раз не военной, а мирной. Вот только глупый царь планеты Эгриси и, к сожалению, родной его дядя Сулели-Йот, как говорится, сам нарывался на мордобой.
      Это ж надо было придумать такое задание для племянничка!
      – Я велю тебе выйти в поле позади моего дворца, – начал объяснять грозный властитель, когда Миди наконец привели в чувство и все немного успокоились. – И ты засеешь это поле зубами дракона.
      – Того самого огнедышащего дракона, что охраняет звездолет «Овен»? – полюбопытствовал Язон.
      – Не звездолет «Овен», а Ослепительного Винторога, и даже не Винторога, а только золотую обечайку, оставшуюся от него, – поправил Йот. – Конечно, это никакие не зубы – это такие специальные зерна, но древние называли их зубами дракона, ведь время от времени именно он выплевывает их из своей пасти. Так вот. Ты засеешь ими поле, и очень скоро из каждого зерна вырастет доблестный бесстрашный воин. Победишь их всех – шкура Ослепительного Винторога твоя.
      – Я примерно догадываюсь, ребята, что это будут за воины, вырастающие из драконьих зубов, – объявил Язон, отхлебнув нежно-розового вина из высокого пластикового бокала и открывая этой фразой исторический совет на пляже. – Это будут роботы. Возможно, боевые роботы спецназначения. Таких трудновато перебить в одиночку при самой замечательной скорострельности нашего пиррянского оружия. Особенно если численность врага перевалит за десяток. Так что в принципе я принимаю предложение Клифа об огневой поддержке, но лишь в том случае, если я сам подам ему условный сигнал. Ведь вы только подумайте, ребята, насколько заманчивее честно выполнить условие Йота и забрать, все что нам нужно, полюбовно!
      – А он все равно не отдаст, – грустно заметила Мета. – Придумает еще какую-нибудь гадость.
      – Возможно, ты права, – согласился Язон. – Дядя мой не только дурак, но и подлец. И все же. Надо попробовать. Начать войну мы успеем всегда. И заметьте, в этом царстве воевать придется не с девочками-наркоманками, здесь против нас встанут настоящие профессионалы. А на войне, ребята, бывают жертвы...
      Все помолчали. Что тут можно сказать?
      – В общем, если по моему сигналу отряд Клифа вступает в бой, – продолжал Язон, – другой отряд должен тут же выдвинуться в Арскую рощу, где лежит под охраной так называемого дракона нужный нам предмет. Это недалеко. Рее завербовал нескольких агентов в этом городе и уже выяснил с точностью до сотни метров месторасположение Ослепительного Винторога. Информация передана на «Арго», и завтра утром Стэн уведет наш линкор от их примитивных локаторов, чтобы зависнуть аккурат над этой точкой. На всякий случай. Надеюсь, впрочем, что с драконом вы сумеете справиться и без поддержки из космоса. Вот так. Но я повторяю: мирный путь предпочтительнее.
      – Мирный путь, – заметил мудрый старый Бруччо, – это не только переговоры, это еще и хитрость. Давайте подумаем о том, как перехитрить Йота.
      – Первый способ – элементарен: завести в стане врага своего человека, – предложил Арчи не слишком серьезным тоном.
      – Шпионские страсти, – улыбнулся Язон. – Серьезных агентов готовят и внедряют годами. А у нас в распоряжении один вечер и одна ночь.
      – Да, – согласился Керк, – и все же в словах Бруччо есть рациональное зерно. Язон, ведь там, при дворе Йота, все подряд твои родственники – братья-сестры двоюродные-троюродные, зятья-дядья... Я же в этом совсем не разбираюсь, ты знаешь. У нас на Пирре все люди – братья. Но ты-то сам подумай, кто из твоей родни все-таки может принять нашу сторону.
      Язон призадумался, но Мета высказалась раньше него:
      – Миди. По-моему, следует вступить в сговор с этой девицей. Кстати, Язон, почему она так смотрела на тебя, прежде чем шлепнулась без сознания?
      – Почему? – переспросил Язон, как бы растерявшись, и тут же выпалил. – Да она влюбилась в меня.
      – С чего ты взял? – воинственно осведомилась Мета.
      – Ах, дорогая моя! – вздохнул Язон. – Ты забываешь, что я не только боец и игрок, я еще и экстрасенс. Мыслей чужих расшифровывать не умею, а вот эмоции прочитываю без ошибок. Она влюбилась до беспамятства. Потому и упала.
      – А так бывает? – удивился Арчи.
      – Бывает, – сказал Язон, – но редко.
      – Тогда тем более следует использовать именно ее, – резюмировал практичный Керк.
      – Я против, – возразил Язон. – Это как-то непорядочно по отношению к девушке...
      Но не только в непорядочности было дело. Чтото ужасно не нравилось Язону в самой сути этой спонтанно возникшей идеи.
      – А мы тебя и спрашивать не будем, – цинично заявил Керк. – Мы сюда прилетели побеждать, а не рассуждать о морали.
      Мета, опустив голову, смотрела на донышко своего почти пустого стакана, и Язон отчетливо ощущал, что она тоже против. Но его прекрасная амазонка вдруг подняла голову и сказала:
      – Пусть эта царская дочурка и двоюродная сестричка нашего друга Даймеда поможет нам в нашем деле. Пусть. Но разговаривать с ней ты сам будешь, Керк. Не мне же в конце концов обещать ей в награду Язона!
      И не дожидаясь ничьего ответа, Мета встала, развернулась и быстро зашагала в сторону моря, чтобы еще раз окунуться в его теплые и соленые волны, то и дело бросающие на берег красивых, но омерзительно скользких медуз.

      Керк удачно застал юную царевну в ночном клубе «Вашли», что означало в переводе с эгрисянского «яблоко». По агентурным данным Реса, она частенько проводила там свободные вечера. Миди, сразу поняв, кем послан к ней седовласый инопланетный атлет, отпустила личную охрану, и особого красноречия от пиррянского вождя не потребовалось. Ради Язона Миди готова была помогать кому угодно, а то, что играть придется супротив родного отца, так это ее тем более не волновало.
      Старик Сулели давно утомил свою младшую наследницу непроходимой тупостью и неутолимым властолюбием. Уже не первый год мечтой царской дочки было выйти замуж за пришельца и удрать навсегда с этой пусть и прекрасной, но такой опостылевшей ей планеты Эгриси. Старшая сестра Миди – Халхи или Галка, как прозвал ее Фрайкс и как теперь любила величать Миди, поступила именно так, но Фрайкс был довольно странным инопланетником – он не спешил возвращаться на родину, всего боялся, очень настороженно относился к людям вообще и в итоге погиб при загадочных обстоятельствах, не исключавших варианта преднамеренного убийства. Да и не любили друг друга Галка с Фрайксом. Был это типичный брак по расчету, замешанный на борьбе за власть и тайне Ослепительного Винторога, того самого, что давно-давно принес юного орхоменца на Эгриси.
      На этой планете все стремились понять, из чего и как сделан «окроткави» – так на местном наречии называли шкуру Винторога, а древнее имя «Овен» считалось почему-то запретным. Тайну магической силы окроткави никому так и не удалось постигнуть. Кажется, ближе всех подошел к решению проблемы Фрайкс, за что, очевидно, и поплатился жизнью. Миди, в свою очередь, достаточно полазила по древним файлам в главном компьютере планеты. Про Винторога ничего не нашла, но в целом знания свои пополнила основательно. Во всяком случае, после такого самообразования разговаривать с отцом Миди стало совсем неинтересно.
      От глухой тоски девушка ударилась в активные занятия спортом – прыжками в воду, метанием копья в цель и верховой ездой. А также увлеклась вдруг религией. Тоже, наверное, от тоски. Из компьютерных архивов Миди знала о тысячах разных верований на древней Земле, властвовавших над умами людей задолго до Эпохи Великой Экспансии, но здесь, на Эгриси, существовала лишь одна официальная религия, на меж-языке называемая дзевесизмом.
      В принципе, все до единого эгрисянцы формально поклонялись величайшему сокрушителю кривопространства и кометоборцу Дзевесо, но именно что формально. Люди на планете в зависимости от интеллекта и образования с очень разной степенью серьезности относились и к теологической концепции дзевесизма, и к моральному кодексу верующего человека. Миди в свойственной ей манере решила разобраться во всем досконально.
      Пользуясь своим высоким положением в обществе, она завела дружбу с верховным жрецом храма Дзевесо отцом Федором и часами беседовала с ним, сопоставляя знания, сохраненные церковниками, и сведения, которые удалось выудить из компьютера. Картина окружающего мира вырисовывалась перед ней во все более завершенном виде. Иногда это даже радовало, но в итоге мечта оставалась прежней: инопланетный муж и звездные путешествия. Однако она мало с кем откровенничала об этом. Но со старшим телохранителем наследного принца Иолка (Керк был вынужден проглотить это оскорбление) наверняка можно, уж он-то никому не разболтает! Главное, она мечтала не просто о муже, она мечтала о настоящей большой любви.
      И она дождалась ее. Такого чувства Миди не испытывала еще никогда за всю свою долгую жизнь (двадцать три года) и была уверена теперь, что ничего прекраснее быть не может.
      Столь безумно длинный, по понятиям Керка, девичий монолог солидный пиррянин обречен был выслушать уважительно и покорно. Впрочем, добрую половину слов, составлявших милое воркование девушки, Керк с чистой совестью пропускал мимо ушей, так как знал наверняка: Язон и Мета, подключенные к его скрытым в одежде микрофонам, слушают все с предельным вниманием.
      А на финише этого романтического свидания, уже под изобильными звездами эгрисянского неба Керк обязался передать своему «патрону» (слово-то какое! Еще бы сказала «повелителю»!) точное время и место встречи. Храм Дзевесо, ровно в полночь, у входа. И, конечно, без сопровождающих.
      Сопровождающие были, но они грамотно держались на расстоянии, не допускавшем рассекречивания их тайной миссии. Обнаружились «сопровождающие» и с противоположной стороны, но их пирряне по-тихому устранили, выявив всех до единого и гуманно нейтрализовав химическим способом – без увечий и с полной возможностью возврата к нормальной жизни.
      А Язон миновал роскошный портик из беломраморных колонн, зловеще зеленоватых в свете трех ярких лун, и сразу увидел у приоткрытых высоких дверей величественного храма точеную фигурку Миди. Увидел и остановился в нерешительности. Юная царевна кивнула ему еле заметно и таким же легким, небрежным поворотом изящной головки указала внутрь, мол, я иду туда, и ты за мною шагай – там разговаривать будем.
      Язон вошел в святилище Дзевесо и обомлел. Вот так церковь! Какой-то музей истории космонавтики, право слово! Здесь поклонялись изображениям древних ракет и астронавтов в толстых неуклюжих скафандрах, здесь поклонялись богам жидкого топлива и богам астронавигации, здесь возводили в культ забытое умение свертывать пространство и использовать энергию гравитационных полей. На алтаре же был воздвигнут небывалой формы и весело разукрашенный в полосочку звездолетный двигатель этак пятнадцатого или шестнадцатого поколения, но явно усовершествованный каким-то народным умельцем. Язона сразу заинтересовала небывалая конструкция, и разговор их с Миди начался именно с этого.
      Верховный жрец тихо удалился, даже не поздоровавшись. Язон видел-то этого высокопоставленного деятеля, занимавшего на планете совершенно особенное положение, лишь издалека. И между прочим, имя его было совершенно непроизносимо для местных жителей. Язон уже знал, что в эгрисянском даже буквы такой нет – "ф". Но что-то удивительно знакомое промелькнуло в чертах лица и глазах человека, закутанного с ног до головы в розовато-кремовое одеяние неопределенной формы. Однако он ушел, и Язон перестал думать обо всяких странных догадках и подозрениях. Мало ли похожих людей в Галактике! А жрец, очевидно, заранее предупрежден был о конфиденциальной встрече царевны с инопланетным гостем, потому и повел себя так странно.
      Теперь Язон, не испытывая более неловкости от присутствия служителя культа, бесцеремонно обошел движок со всех сторон, даже рискнул подергать за отдельные малопонятные детали.
      – Это то, что было внутри окроткави, ну то есть под золотой шкурой по-нашему, – пояснила Миди. – Отец пытался использовать механизм для других кораблей, летающих между планетами, но его инженеры не смогли решить такую задачу и в итоге движок оставили в храме Дзевесо. Фрайкс лучше других разобрался в устройстве звездолета «Овен», – на последних словах Миди игриво сверкнула глазами, как школьница, произносящая непристойность. – И он утверждал, что в двигателе нет ничего особенного, так, отдельные примочки, а главным изобретением далеких предков его матери является именно золотая обечайка, именно окроткави. Понимаешь?
      – Понимаю. А кто такой Дзевесо?
      – Дзевесо – высший и главный из богов.
      – Да нет, я спрашиваю, кем он был в жизни, может, древним космонавтом? Ты встречала это имя в компьютере?
      – Нет, но думаю, что уж скорее он был создателем всей этой техники. Великим конструктором.
      – Вот теперь начинается серьезный разговор! Слушай, а что это еще за бог такой – Диборан? – удивленно вопросил Язон, продолжая двигаться вдоль стен и с интересом изучая диковинный иконостас храма Дзевесо.
      – Бог жидкого топлива. Во славу его люди окунаются в поток Диборана и становятся могучими, как межзвездный крейсер.
      – А вот к таким легендам, девочка, пора бы уже относиться критически, – строго пожурил Язон. – Во-первых, диборан – это газ при комнатной температуре. Так что жидким топливом может считаться только пентаборан и более тяжелые соединения. Во-вторых, все эти бораны – жуткая гадость, варварское ракетное топливо раннего периода развития космонавтики, и купаться в них я бы никому не посоветовал...
      – Язон, – перебила Миди, – для чего ты пришел сюда?
      – Просить у тебя помощи.
      Язон точно проснулся вдруг. Увлекшись историей науки и техники, он действительно забыл, что на утро предстоит тяжелый бой неизвестно с кем, а секрет победы – в руках у этой девчонки.
      – Тогда слушай меня внимательно, – сказала она с интонацией молодой мамы, выговаривающей сыну за плохое поведение.
      Язон чуть не рассмеялся, но приготовился слушать. Тогда Миди, уставшая играть всевозможные роли, закрыла глаза и прошептала бесхитростно и горячо:
      – Я люблю тебя, Язон!
      Поворот был неожиданный и, признаться, в данную минуту совсем нежелательный. Ведь после разговоров о технике черноволосая девчонка нравилась Язону еще больше прежнего. А это было некстати, очень некстати – это отвлекало! А ведь у них совсем мало времени...
      Язон сначала взял в руки себя, а затем (в те же руки) – маленькие ладошки Миди, холодные и вздрагивающие от возбуждения и страха. Чего она ждала, чего боялась? Пора было полностью принимать инициативу на себя.
      – Я знаю, милая, знаю, – прошептал Язон в тон ей и быстро спросил. – Что я должен делать завтра? Расскажи.
      Миди справилась с дрожью, откровенно впившись тонкими пальчиками в ладони Язона, и проговорила:
      – Рассказываю.
      – А нас никто не слушает? – на всякий случай не забыл поинтересоваться Язон.
      – Нет, я точно знаю.
      – Откуда? – удивился он.
      – У меня устройство есть специальное.
      Миди вынула из своей маленькой сумочки черный плоский пенал, похожий на косметический набор и вместо того, чтоб подкрашивать ресницы, нажала на какую-то кнопочку. Напряженность поля вокруг них увеличилась, и знакомая Язону экранирующая сфера замерцала голубоватым свечением.
      «Ничего себе! – подумал он. – Вот так дикая планета!» А вслух спросил:
      – Кто же такие устройства делает?
      – Эту вещь подарил мне Фрайкс за два дня до своей гибели. Так ты все-таки будешь слушать?
      Она пожирала его глазами, а в глазах этих светилось что-то похожее на обиду, словно Миди сумела заглянуть в будущее и уже поняла, как поступят с ней пирряне.
      – Буду, – как можно ласковее шепнул Язон, отгоняя прочь неприятные мысли.
      И Миди рассказала.
      Вся техника, находящаяся в распоряжении ее отца, хорошо ей известна. Например, зерна, которые завтра выдадут Язону, действительно производит так называемый дракон, то есть универсальный робот-охранник, по слухам, разработанный Кобальтом с планеты Дельфа. Да, да, тем самым Кобальтом, отцом Инны, разрушившей семью Ахаманта и Нивеллы и приговорившей к смерти Фрайкса.
      «Значит, расклад сил потихоньку проясняется, – размышлял Язон. – Враги встают под общие знамена: Фелл, Йот, Инна, Кобальт... Кто еще, кто? Уж не маячит ли за их спинами демоническая фигура Солвица?.. Ну, ну, что же там дальше рассказывает милая девушка Миди?» Зубы дракона, или драконьи зерна, – это на самом деле технозародыши, кибернетические эмбрионы самосозидающихся роботов – изобретение древнее, но тоже достаточно хорошо забытое. Кобальт, именующий себя в известных кругах Кадмием, сохранил секрет быстрорастущих роботов и спекулирует им где надо и не надо. Роботы из зерен Кобальта-Кадмия будут вылупляться, конечно, крепкие и агрессивные, пули их броню не берут, даже разрывные и кумулятивные, но простейший плазменный пистолет сражает наповал.
      «Вот и отлично!» – подумал Язон.
      Однако это было еще далеко не все. Два главных совета дала ему Миди. Первый: сажать зерна в землю не сразу, а по очереди, "тогда и уничтожать роботов можно будет не одновременно. И второй: на случай, если все-таки процесс нарождения механических бойцов примет неуправляемый характер, Миди дарит Язону специальный дезинтегратор, выполненный в виде простого обломка гранитной скалы. Его следует бросить в самую гущу врагов, и тогда благодаря сбою в программе они начнут уничтожать друг друга.
      Язон искренне благодарил за все и камешек-дезинтегратор бережно спрятал во внутреннем кармане космодесантной куртки. Но и тут инструктаж еще не закончился.
      – Ты самый сильный, Язон, ты самый мудрый, – зашептала Миди, – ты самый красивый, – добавила она уже явно лишнее. – Но и такие герои, как ты, иногда совершают ошибки. Поэтому на всякий случай возьми еще вот это. Я хочу, чтобы никакие ошибки в сражении с роботами Кадмия были не страшны тебе. Выпьешь мои таблетки, нажмешь на кнопку вот этого прибора и шагай хоть под артобстрел.
      Язон принял и этот дар, а изучив маркировку на тонкой пластиковой пробирке с ярко-оранжевыми капсулами, аж дар речи потерял от изумления. Это был псироцилин – препарат, давно запрещенный в Галактике, усиливающий на шесть порядков мощность биополя человека. Его побочные действия считались непредсказуемыми, а потому смертельно опасными, но исследования показали, что любые эффекты этого ряда находились в строгой зависимости от времени воздействия препарата на организм. Таким образом, достаточно краткое воздействие можно было считать практически безвредным. И на данной упаковке красовалась по-рекламному крупная пометка: лекарство обладает импульсным действием, то есть механизмы усиления биополя включаются только в случае крайней необходимости и на считанные мгновения, сводя вредоносное влияние к минимуму. Язон слышал когда-то о по добном изобретении, но ни разу еще не держал его в руках. Ну а миниатюрный приборчик служил простым, но чрезвычайно удобным, с автонастройкой, преобразователем пси-энергии в электромагнитную. Короче говоря, включив прибор и наглотавшись таблеток, любой индивид мог, пользуясь только своим телом, отражать пули, снаряды, бомбы, танки на полном ходу и звездолеты стратегического назначения на форсаже.
      – Спасибо, – прошептал Язон еще раз. – Я никогда не забуду твоей помощи.
      Миди молчала и смотрела на своего инопланетного героя полными слез глазами. Предвидела ли она опять грядущий обман, переживала ли предательство родной планеты или мучилась элементарной ревностью к прилетевшей вместе с Язоном роскошной блондинке – так или иначе, но звездный бродяга, почетный пиррянии и наследный принц Иолка Язон динАльт проникся вдруг жалостью и нежностью к хрупкой черноволосой девушке, от чистого сердца спасающей ему жизнь. И сделал шаг навстречу, заключил ее в свои объятия, ни на секунду не забывая о Мете, и... поцеловал, представив, что целует свою любимую валькирию.
      Не надо было этого делать. Поцелуй получился неумеренно долгим. Язон очень скоро почувствовал, что к телу его прижимается не Мета, отнюдь не Мета, а ему приятно. От этого ему сделалось стыдно, и больно, и сладко, и зябко, и страшно... Неужели он тоже влюбился? Этого еще не хватало!
      Он оторвал ее от себя и, глядя в полыхающие радостью черные глаза, сказал сурово:
      – Прощай. Я действительно никогда не забуду твоей помощи.
      – До свидания, – поправила Миди, ослепляя белозубой улыбкой. – Мы встретимся завтра. Здесь же, в это же время. Все будет прекрасно, но... Тебе еще предстоит забрать окроткави из волшебной Арской рощи, а этого ты тоже не сумеешь сделать без меня. До свидания, Язон!..
      Выскочив на улицу и судорожно вдыхая ночную прохладу, напоенную запахами цветов и моря, Язон машинально нашарил в кармане пачку, зажал сигарету в зубах и долго рыскал по всей одежде в поисках зажигалки.
      Руки его не то чтобы дрожали, но как-то слишком уж бестолково двигались.
      – Мета, дай огоньку!
      Нашел у кого просить.
      – Шиш тебе! – мстительно улыбнулась Мета. – Курить – здоровью вредить. И если завтра на поле битвы ты будешь так же красиво шевелить руками, вряд ли нам здесь достанется что-нибудь, кроме пуль и напалма.
      – Зря ты обижаешься, – постепенно успокаиваясь, сказал Язон, – эта девочка в храме дала мне оружие победы, а вовсе не пыталась соблазнять меня. Так что завтра все будет хорошо. Сложнее придется потом – вот о чем следует подумать.