Замороженный мир не обратил никакого внимания на группу вторгшихся в него пришельцев. Горячие шипы подметок и яростные взгляды вонзались в лед, а лед был неживым. Правда, глубоко под ним просматривалось нечто, но ни один волосок, ни одна частичка вещества не шевельнулась за толстым стеклом водяной корки при самом активном и тщательном просвечивании в широчайшем диапазоне – от оптических до гамма-лучей. Ни на ультразвуковую локацию, ни на мощнейшие магнитные поля организмы, проспавшие миллионы лет, реагировать не хотели. А, собственно, почему они решили, что это именно организмы?
– Водоросли какие-то в зимнем пруду, – ворчал Троу, пытаясь подобрать понятное сравнение тому, что проглядывало в глубине. – Разве до них докричишься!
– Скорее уж похоже на большое скопление раздавленных червей и насекомых, – возражал Керк. – Экая мерзость, право!
– А по-моему, это мозги, – высказала неожиданное предположение Мета. – Разбрызганные мозги из чьей-то лопнувшей головы.
– Какая странная мысль! – удивился Язон. – Почему мозги? Вы все слишком долго вели войну исключительного биологическими объектами. Потому у вас и ассоциации такие. Это месиво под нами действительно напоминает протоплазму. Но такое сравнение слишком примитивно. Вам не хватает фантазии.
Подобная фраза звучала для пиррянина уже как оскорбление, и Язон искренне порадовался, что рядом с Керком сейчас его робот, а не он сам. Однако Керк сдержался, и Язон продолжил:
– Лично мне кажется, что это все-таки машина, гигантский суперкомпьютер, построенный, разумеется, из совершенно незнакомых материалов и на чуждых нам принципах. Может, поэтому он и воспринимается как объект враждебный. Но уверяю вас, это – нечто, искусственно сделанное, артефакт, как говорили древние. И давайте все-таки попробуем вступить в контакт пусть и с воображаемым пока партнером. Передадим ему универсальный модулированный сигнал.
– Оно не поймет, – возразил Бруччо, нарочито не признавая брата по разуму в субстанции, маячившей подо льдом.
– А я думаю иначе, – возразил Язон. – Оно уже вступило в контакт. Ответьте мне: вы ощущаете страх?
– Нам сейчас не до этого, – проворчал Керк.
– Так не бывает, – улыбнулся Язон, жалея, что имит не способен передать его улыбку. – Когда оно излучало страх, всем было до этого. Но сейчас излучение прекратилось. Я-то знаю наверняка – голова не болит.
– Тоже мне контакт! – фыркнул Бруччо. – Примитивный периодический процесс. Вот увидишь, скоро опять начнет шарашить. И никакого нет смысла цацкаться с этим заледеневшим болотом.
– И все же попробуйте, – продолжал настаивать Язон. – Отрицательный результат – тоже результат. Вы, как ученый, Бруччо, должны понимать, что с высокоорганизованной материей гораздо конструктивнее вести диалог, а не ударять электрическими разрядами, как подопытную лягушку.
Бруччо нехотя согласился, и Стэн, главный среди пиррян по вопросам связи, включил передающую аппаратуру. Он на разных частотах транслировал в глубину астероида сначала «SOS», а затем стандартные позывные, предваряющие важное сообщение: ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ! Транслировал с помощью межзвездного кода, известного любому в Галактике и не менявшегося в течение тысячелетий. Эффект по-прежнему был нулевым.
И тут в шлемофоны десантников ворвался голос Арчи – астрофизика с Юктиса, принявшего участие в экспедиции по настоянию Бервика:
– Внимание! Две новости от нашей исследовательской группы. Во-первых, мы разгадали причину появления верхнего слоя льда. Наш астероид едва не столкнулся с кометой, которую мои коллегиастрономы наблюдали около полугода назад. А «гиперлед», как мы условно назвали его, после таяния и вторичного замерзания в условиях нашей Вселенной кристаллизуется обычным способом.
– Вы хотите сказать, – поинтересовался Язон, – что эта планета прибыла к нам не просто из соседней галактики, а из некой другой вселенной?
– Очень может быть. Однако послушайте вторую новость. Скорректированные расчеты скорости и траектории полета объекта 001 позволяют сделать однозначный вывод: он движется не по законам небесной механики. Он движется как управляемый аппарат.
Смысл сказанного доходил медленно, но тревога в голосе Арчи передалась пиррянам, и сверкнувшие в их руках пистолеты снова готовы были стрелять, лекарства, введенные в кровь, едва справлялись с новым приступом ярости.
«Если еще через минуту они не приступят хотя бы к каким-нибудь активным операциям, – подумал Язон, – лично я не ручаюсь за адекватность поведения моих замечательных друзей с Мира Смерти».
Решение он принял мгновенно. На согласование с Керком, Бервиком и Бруччо понадобилось не больше тридцати секунд.
– Вперед, друзья! Переходим к следующей фазе исследований.
Еще за минуту до выхода Арчи на связь Мета первой заметила сравнительно небольшой, не длиннее метра и не больше тридцати сантиметров в диаметре объект, по форме напоминающий гигантское лохматое зерно или личинку насекомого. Этот представитель местной флоры (или фрагмент технологической схемы?) был единственным отдельно висящим предметом на всей обследованной ими площади.
– Быстро вырезайте это страшилище вместе со льдом и готовьте к отправке на корабль, – распорядился Язон. – Это наш лучший шанс разобраться в происходящем.
Как же яростно накинулись пирряне со своими лазерными резаками на ледяную толщу. Пусть так, но все-таки они нападали! Все-таки забирали с планеты ценный трофей, а может, и настоящего пленника.
На линкоре меж тем все уже приготовили к прибытию опасного чужака. Пятитонную глыбу вкатили по апарелям в холодный грузовой отсек и сначала нарезали с ледяного куба достаточное для проведения экспериментов количество брусков и листов небывалого материала. А надо заметить, гиперлед обладал всеми свойствами твердого, но все же пластичного металла. Затем космический монстр, заключенный в прочнейшую оболочку из бесцветной стеклостали и помещенный на специальный склад для особо опасных радиоактивных и химических материалов, наконец был подвергнут медленному нагреву. Сотни приборов следили за этим процессом. И люди тоже следили. Керк настоял на присутствии, как минимум, троих пиррян непосредственно на складе рядом с герметичной прозрачной сферой. От всех видов известных пиррянам опасностей здесь были предусмотрены достаточно мощные защитные устройства. А что касается нестандартной ситуации... Какая автоматика может сработать лучше, чем живой человек, тем более коренной житель Мира Смерти.
Язон снова был вынужден согласиться с Керком: все-таки они имели дело с абсолютно неизвестным объектом, информация о котором отсутствовала в памяти самого большого из компьютеров «Арго». Строго говоря, информацию эту вообще негде было искать.
Керк, Мета и Троу напряженно ждали новых событий и слишком хорошо понимали, что события эти едва ли будут из числа приятных.
Однако шло время, но ничего не происходило. Приборы бесстрастно регистрировали плавное изменение температуры, давления, химического состава атмосферы внутри стеклометаллической оболочки. А пресловутый артефакт, лежащий посередине, все больше напоминал полугнилое бревно, долго плывшее по реке, потом наконец застрявшее в заболоченной заводи и покрывшееся тиной и мхом. Уж не закончится ли вся эта эпопея глупым курьезом?
Язон поймал себя на мысли, что ни он, ни кто-либо другой рядом с ним по-прежнему не испытывают страха, скорее омерзение или брезгливость. И головная боль не накатывала. Неужели загадочное психоизлучение действительно прекратилось?
Минуты казались часами. Наконец приборы рапортовали об остановке нагрева, так как температура объекта внутри гермооболочки уравнялась с комнатной в помещении склада. Мокрый предмет лежал в большой луже и признаков жизни не подавал.
Первым не выдержал Керк. Он даже не то чтобы шагнул или поднял руку, он лишь еле заметно наклонился вперед, навстречу врагу. Врагу ли? Ну конечно, врагу. Любая неизвестность враждебна. Пирряне не умели и, наверно, уже никогда не научатся рассуждать иначе. Могучий торс Керка развернулся и подался в сторону загадочного физического тела под колпаком. Чуть-чуть, совсем чуть-чуть, но позже, при замедленном прокручивании записи это легкое движение отметили все.
В ту же секунду прогремел взрыв и сразу за ним – выстрел. Или выстрел был раньше и стал причиной взрыва? Никто толком не понял, какой из звуков раздался первым. Тем более что уже в следующее мгновение заговорили два других пистолета – в руках Троу и Меты. Гермооболочка разлетелась на мелкие осколки, запах горелого пластика и раскаленного металла наполнил склад. И только горстка пепла дымилась на месте уничтоженного артефакта посреди высохшей и лишь по краям еще кипевшей лужи.
Керк лежал на полу, скрючившись, держась рукою за бок, и между пальцев его сочилась кровь.
Глава 3
К счастью, ранение оказалось не тяжелым. В организм Керка не попало ни малейшей частицы чужеродного происхождения. Тонкий эластичный скафандр высшей защиты был пробит осколком стеклостали. Точнее, даже не осколком, а аккуратным кругляшом с оплавленными краями – его словно вырезали мощнейшим лазером изнутри. Весь поединок человека и чудовища занял не больше сотой доли секунды, и, чтобы внимательно изучить последовательность событий, пришлось несколько раз просмотреть запись с предельным замедлением – в десять тысяч раз.
Рабочая версия случившегося выглядела примерно так. Иногалактическое устройство (да, да, всетаки устройство, а не организм!) восприняло явную угрозу, исходящую конкретно от Керка, и внутри «мокрого бревна» активизировались энергетические цепи. Оно действительно не излучало страха – ни когда его обнаружили, ни когда отделяли от планеты, и вот теперь вся ненависть, скопившаяся в дьявольских аккумуляторах, сконцентрировалась в одном-единственном луче непонятной пока природы. Луч выбрал цель и напал, что называется, с помощью подручных средств. О дальнейших планах чужака оставалось только гадать.
Разумеется, даже уникальная реакция Керка не могла сравниться с быстродействием биоэлектронной схемы, потому увернуться он не успел, но ответный удар нанес. А следующие шесть разрывных пуль из двух пистолетов довершили дело. Ученые, впрочем, не исключали и того, что артефакт был запрограммирован на самоуничтожение. Уж слишком мало осталось от него после взрыва: пепел, дым, газ, и никаких чудес с точки зрения химии. Один из физиков вполне логично подозревал наличие заряда антивещества внутри этой штуковины.
А что если целая планета нашпигована антивеществом, как рождественский гусь яблоками? Это не шуточное дело! Траектория полета непредсказуема. «Черное» излучение, вне всяких сомнений, опасно для психики. А ледяная корка растает предельно быстро. Школьнику понятно, что столкновение такого объекта с обитаемой планетой грозит гибелью миллионам людей. Пирряне, получившие задание от Консорциума, не могли допустить трагедии, они должны были действовать немедленно. Даже если никакого антивещества внутри нет – все равно есть нечто, откровенно враждебное человеку.
Да, сам по себе таинственный черный страх можно было считать абстрактной сущностью и делать его предметом изучения для тех сумасшедших, которые во все века ради удовлетворения собственного любопытства готовы рисковать жизнью. Но теперь ситуация изменилась и обострилась. Раненый Керк – это уже не абстракция, а очень конкретный пример проявления чужой злой воли. Нечто объявило войну пиррянам. И это нечто – лишь малая толика безумного кошмара, спрятанного под ледяной толщей.
Пирряне не чувствовали и тени сомнения в необходимости уничтожить планету, тем более что энергетические возможности линкора «Арго» позволяли сделать это, а эксперимент по уничтожению фрагмента замерзшего мира прошел почти благополучно. Ведь главное, что аннигиляция сложного устройства не вызвала никаких существенных последствий. Продукты его распада не были ядовиты, а вмороженные в лед «собратья погибшего» не отреагировали ни единым движением, ни единым электронным импульсом на взрыв, происшедший на борту «Арго». Безучастность подледных обитателей к схватке на корабле однозначно подтвердили Стэн и Бруччо, остававшиеся на планете до последнего момента.
И все же Язон приказал им вернуться на корабль. Официально – для участия в общем совещании. Но в действительности он чувствовал скрытую опасность в дальнейшем пребывании на поверхности астероида, и в итоге оставил там лишь одного наблюдающего робота более примитивной конструкции, чем имит. Язон еще очень многого не понял, но догадывался, что все гораздо сложнее, чем способны вообразить пирряне. В любой новой угрозе они пытались усмотреть аналогию со своей родной злодейской флорой и фауной, ну разве только небывалые чудища казались им чуть более ядовитыми и зубастыми. А физики с Юктиса, наоборот, подходили к проблеме слишком механистично, не признавая одушевленности, а тем паче разумности вмороженного в лед феномена и оценивая даже управляемость полета астероида как случайное сочетание многих природных факторов.
Истина скрывалась где-то посередине, и до нее непременно хотелось докопаться. Язон был категорически против бездумного уничтожения целой планеты, ведь там скрывалось чужое знание, однако ему не хватало аргументов, чтобы убедить в своей правоте остальных.
Неожиданно сторону руководителя экспедиции принял брат Риверда Бервика и президент одной из планет Консорциума Артур Бервик. До начала своей политической карьеры Артур был одним из ведущих химиков на мирах Зеленой Ветви, и теперь быстрее других понял, сколь грандиозным открытием для человечества является гиперлед. Производство его в условиях нашей Галактики не представлялось возможным, а применение могло быть настолько широким, что стоимость одной тонны этого вещества Артур оценивал минимум в миллион кредитов. Конечно, подобная аргументация показалась пиррянам еще менее серьезной, чем Язоново стремление к новым знаниям, и на общих весах при выборе решения большой роли не сыграло.
К счастью, физики констатировали значительное снижение скорости объекта 001. Таким образом планетарный взрыв можно было в принципе отложить еще на несколько дней, с тем чтобы продолжить исследования, но, в конечном счете, иного выхода из сложившейся ситуации почтенное собрание найти не сумело. Даже эвакуация миров, ближайших к звезде РС13-9, не спасала положения. Это было бы и слишком долго, и слишком дорого, а главное – кто мог предсказать дальнейшее поведение восставших из-подо льда монстров? Если что, уничтожать их поодиночке будет намного труднее.
Словом, в итоге участники совещания разошлись и разлетелись по своим планетам с тем, чтоб собраться вновь уже после ликвидации зловещего астероида и обсудить окончательные результаты. Такое резюме вполне соответствовало условиям составленного договора, при этом экономились немалые средства, а пирряне во главе с Язоном могли покинуть Зеленую Ветвь с чистой совестью и с карманами, полными сумасшедших миллиардов. Это ли не победа, это ли не удача?
Однако Язон был мрачен, как никогда. Подчинившись общему мнению, он направил на астероид четыре спецкоманды для размещения на поверхности в скрупулезно рассчитанных учеными точках тридцати двух мощнейших планетарных бомб цепного действия. То есть в обычном веществе провоцировалась ядерная реакция, и любая масса за считанные секунды превращалась в детонирующий атомный заряд. Язон лишь сумел настоять на замене часовых механизмов взрывателями дистанционного управления, цепляясь за эту последнюю возможность изменить совместный приговор, вынесенный пиррянами и Консорциумом. Или хотя бы отсрочить его исполнение. Он очень, очень надеялся в оставшиеся три дня узнать нечто принципиально новое о замерзшем мире.
Немногие теперь готовы были продолжать исследования, но Язону требовались союзники и, понимая, что не удастся переубедить раненого Керка, он решил поговорить с Метой. Все-таки она была для него самым близким человеком, к тому же характер ее за последние год-два несколько изменился. Мета сделалась рассудительнее и добрее, а ведь она и раньше умела в критическую минуту вести себя не только как пиррянка, но и как женщина, и женщина любящая.
– Мета, – начал Язон без предисловий. – Полетели с тобою вместе на этот астероид, пока он еще цел. Поверь, нам просто необходимо понять природу тамошнего зла и нашего страха.
– Ну уж нет, – сказала Мета. – Единственное, что нам необходимо, – это получить здесь деньги и скорее возвращаться в свой мир. Представляю, что там сейчас творится. Мы нужны дома, Язон, и здесь я больше не хочу рисковать.
Язон онемел от удивления. Несколько секунд он буквально не мог произнести ни слова.
– Ты? Боишься? Рисковать? – выговорил он наконец. – Ты на какой планете родилась, дорогая?!
– Я родилась на Пирре, – ответила Мета холодно, но уже внутренне закипая. – Именно поэтому хочу вернуться туда живой.
– И снова убивать бесконечно мутирующих тварей, – ядовито продолжил Язон.
– И снова убивать ненавистных тварей, – упрямо повторила Мета.
– Ах так! – воскликнул Язон, наливаясь ответной злобой. – Ну что ж, тогда знай, дорогая: секрет победы над столь любезными тебе тварями зарыт здесь – на замерзшем объекте 001, и, уничтожив его, ты и все пирряне проиграете окончательно. Да, да!
Аргумент подействовал. От неожиданности Мета приоткрыла рот, и Язон, не давая ей опомниться, должен был молниеносно придумать, что же говорить дальше. Ведь он блефовал, его заявление было полнейшим экспромтом.
– Откуда ты знаешь? – выдохнула наконец Мета.
– Пока вы палите во все подряд из своих хваленых пистолетов, я занимаюсь серьезными исследованиями. Я установил несомненное сходство, скажу больше, идентичность между страхом, вызываемым пиррянской фауной, и страхом, который генерирует это ледяное царство.
– Ну и что? – невозмутимо сказала Мета.
– А то, что оба психологических явления уникальны для нашей Галактики.
При этих словах на лице роскошной блондинки появилась еле заметная улыбка, еще неуверенная, но уже злорадная. Мета, похоже, ухватила суть сказанного Язоном. Однако он решил закрепить успех и добавил:
– Мало того. Есть еще один фактор, подтверждающий правоту моей гипотезы. Микроэлементарный состав того, что осталось от доставленного на корабль чужака, с точностью до третьего знака совпадает с микроэлементарным составом тканей животных и растений нашей планеты.
Он специально сказал «нашей». За эту солидарность с их миром Мета, должно быть, и полюбила его. Теперь «волшебное» слово стало последней каплей. Она уже верила ему до конца. Но если в первом утверждении Язона (по поводу страха) была определенная логика и свежее предположение показалось конструктивным даже ему самому, то результаты химического анализа он только что целиком и полностью придумал. Мета легко могла проверить его, и тогда... Язон гнал от себя эту мысль, надеясь, что на подозрения и контрольные опыты просто не останется времени.
Он не ошибся. Мета, его любимая Мета, оставалась собою, она уже загорелась новой идеей и рвалась в бой.
– Кто, кроме тебя, знает о связи объекта 001 с Пирром?
Это было единственное, о чем она спросила.
– Никто. Только ты и я.
– Прекрасно. Мы полетим вдвоем.
– В принципе я согласен, – кивнул Язон. – Не следует раздувать штат этой новой исследовательской группы, и все же... Нам потребуется, как минимум, третий. Нам нужен настоящий ученый в этой команде.
– Троу, – не задумываясь, предложила Мета.
Язон и не сомневался, что она сразу назовет именно этого молодого пиррянина с невероятными для их бойцовской планеты энциклопедическими знаниями и удивительно гибким, пытливым умом. Физически Троу стоил Язона и Меты, вместе взятых, и только одно настораживало: он был слишком резок, просто свиреп по отношению к врагам. Язон называл его про себя пиррянином в квадрате или дважды пиррянином. Некстати сейчас такое качество, но... что поделать! Достоинства Троу явно перевешивали.
– Хорошо, – согласился Язон. – Собирайтесь прямо сейчас. И знаешь, не посвящай его пока во все наши тайны.
– Ты прав, я тоже об этом подумала, – улыбнулась Мета. – А план действий у тебя есть?
– Конечно, – кивнул Язон, – и, между прочим, в него не входит оповещение всей команды «Арго» о нашей внезапной экспедиции.
Мета остановилась в дверях, призадумавшись.
– Боишься, Керк и остальные будут против?
– В итоге, может быть, и нет, но мы наверняка потеряем драгоценное время.
Мета задумалась еще серьезнее. Отошла от двери, седа в кресло, закинула руки за голову, переплетя пальцы, и даже прикрыла глаза – так она обычно сосредоточивалась на самом важном, отбрасывая в сторону мешающие мелочи.
– Все, – сказала она через полминуты. – Я решила. Мы полетим втроем и тайно, как ты хочешь. Но мы полетим в виде наших имитов. Ведь тайный полет – это особенно большой риск. Если что-то случится в первые же минуты, они не успеют нам помочь.
Теперь Язон тяжко задумался. Ему вдруг пришло в голову, что, если уж суждено случиться чемуто по-настоящему скверному, им троим уже никто не сумеет помочь: ни имиты, ни заранее предупрежденная команда «Арго», ни все миры Зеленой Ветви. Однако... береженого Бог бережет, как говорили древние, а значит, Мета права. Он еще успеет слетать на ледяную планету собственной персоной, если, конечно, все пойдет по плану.
– Согласен, – затвердил Язон. – Иди, позови Троу. Мы установим контрольные аппараты имитов в одной каюте, лучше всего здесь, в моей, и отправим роботов немедленно.
Мета уже повернулась, чтобы уйти, но вдруг кинулась к Язону в объятия, словно прощалась с ним перед дальней дорогой.
Глава 4
Маленькая космическая шлюпка, экипаж которой составляли три имита, имела двойную систему управления – манипуляторами роботов и дистанционными сигналами с корабля. Причем дистанционный контроль в случае экстренной необходимости мог брать на себя любой четвертый человек, допущенный к центральному пульту, не зависимому от имитационных аппаратов, в которых находились сейчас Язон, Мета и Троу. Эту хитрую систему придумал Язон, проникшийся небывалой осторожностью Меты. Конечно, она была права. Ледяной астероид таил в себе массу неожиданностей, а каждый, имевший хоть однажды дело с имитом, знал, как тяжело бывает выйти из шока, если для полноты информации отключаешь блокирующее устройство и не успеваешь потом включить его вновь, когда ощущения, передаваемые роботом, перехлестывают через опасный для психики предел. Они готовились к этому, однако очень скоро выяснилось, что готовиться следовало совсем к другому. Вот только возможно ли было все предусмотреть?
Место для посадки Язон специально выбрал вдалеке от ледяной глади, из которой первая группа десантников вырезала ледовый куб с монстром. Вопервых, не стоило дважды искушать судьбу в одном и том же месте, а во-вторых, хотелось понять, почему большая часть поверхности застыла как спокойное море, а в отдельных местах виднелись нагромождения торосов, словно там когда-то пронеслась настоящая буря. При полном отсутствии атмосферы на астероиде бури, как таковые, были, разумеется, невозможны. Значит, что-то иное изнутри планеты встопорщило ледовую корку. Кстати, решено было устанавливать бомбы преимущественно в таких точках. Язон, однако, учел и этот момент – столкновение с монтажниками взрывного оборудования в его планы не входило.
Полет проходил нормально почти до самого приземления, но затем приборы зафиксировали мощное магнитное возмущение, и через секунду шлюпка перестала слушаться всех троих одновременно. Излучение с очень высокой энергией подавило управляющие лучи, идущие с корабля, и посадка пошла по новому, строго заданному маршруту. Кто его задал? Кто?!
Язон не успел ответить на столь сложный вопрос даже самому себе. Уж слишком стремительным получилось приземление. К счастью, контроль над закопавшейся в лед техникой полностью утрачен не был, и входные люки открылись в точном соответствии с очередной командой. Три имита, следуя приказу, выскочили наружу одновременно, с шиком, как лихие полицейские, прибывшие на место преступления. На этом аналогия и заканчивалась, потому что все дальнейшее повергло доблестных «рейнджеров» в полнейшее недоумение и растерянность. Они стояли у подножия огромной отвесной скалы, уходящей в глухую черноту беззвездного неба, и только их прожекторы да мощная фара космической шлюпки выхватывали из мрака голубоватый блеск полупрозрачного льда. Потом стена перед ними лопнула, разлетаясь на мириады мельчайших сверкающих осколков, словно толстое стекло от взрывной волны. Язон даже успел подумать, уж не началась ли операция по уничтожению раньше положенного срока.
И тогда из глубины образовавшегося пролома появилась громадная черная бесформенная фигура. Она была такой же запредельно черной, каким казался на экранах диск астероида во время дальней локации, и излучала такой же непреодолимый ужас. Всю эту несуразицу трудно было с чем-то ассоциировать.
– Настоящая черная дыра! – шепнул Троу. – Вы только посмотрите: полное отсутствие излучений во всем спектре.
– Да, но только эта дыра ломает лед и движется к нам, то есть к нашим имитам, – заметил Язон.
– Но этого не может быть! – успел крикнуть Троу, прежде чем имит Меты первым открыл стрельбу из всех видов наличного оружия.
Пиррянам никогда не требовалась команда «Пли». А команду «Отставить» они выполняли только после того, как полностью иссякал боезапас.
– Но это же глупо, глупо? – буквально стонал Язон. – Прекратите!
Действительно, нелепо стрелять, когда лазерные лучи, разрывные пули и даже потоки раскаленной плазмы летят в никуда. Фигура замерла на несколько мгновений, словно глыба черного Лабрадора, но это не походило на испуг и отступление, скорее на легкую задумчивость перед следующим шагом. И новый шаг не заставил себя ждать. Уже через секунду все трое могли убедиться: абсолютно черное тело – вовсе не дыра в пространстве, не сгусток энергетических полей и тем более не фантом. Черный колосс был вполне материален. Словно две огромные ручищи с тяжелыми кулаками, он выбросил вперед некие подобия щупалец и опустил их на невежливых пришельцев. Одним из отростков была сплющена и превращена в груду лома шлюпка, а другой накрыл имитов и захватил их в свои мрачные глубины, возможно также перетирая в порошок, но узнать это наверняка не удалось – всякая связь с роботами тут же и прекратилась. Да и к счастью, впрочем: кому захочется испытать на своей шкуре всю гамму подобных ощущений? Не меньшей удачей, следовало считать и то, что все происходящее они успели зафиксировать следящими камерами, и аппаратура подтвердила: запись без помех передана в память главного корабельного компьютера.
Язон, Мета и Троу быстро покинули сделавшиеся никчемными имитационные аппараты и перешли к наблюдениям через внешние приборы «Арго».
В потревоженной точке поверхности творилось нечто неладное. Последняя аудиоинформация, переданная в мозг отчаянных исследователей их погибшими имитами, была чудовищной – дьявольская какофония звуков, одновременно высоких и низких тонов, на пределе слышимости, а по мощности достигающих болевого барьера. Теперь же, когда связь прервалась, все вокруг естественным образом затопила абсолютная, вакуумная тишина.
Процесс же развивался удивительно бурно. Складывалось впечатление, что в планете проделали дырку и через нее в безвоздушное пространство течет этот жуткий мрак, будто густые чернила в воду. Только не со скоростью разливающейся жидкости, а со скоростью вырастающего над землей атомного гриба. Да нет, куда там, гораздо быстрее. Наступление этой темноты на корабль происходило с нарушением всех известных людям законов физики, и это было особенно ужасно. То, что вначале показалось человекоподобной фигурой, теперь напоминало скорее облако, или осьминога, или разбегающиеся во все стороны трещины, словно само пространство раскололось, как плоская картинка, и медленно таяло в наступающем кошмаре липкой и беспросветной черноты.
Такого ужаса и отвращения, какой вызывало сейчас это зрелище, ни один из них не испытывал еще ни разу в жизни. И было уже совершенно ясно, что спрятаться некуда, что чернота достанет везде, что броня линкора «Арго» для этой субстанции все равно что яичная скорлупа или прозрачная сетка, что смерть неизбежна, что скорее всего они уже умерли, а эта жуть – просто иная реальность, или Страшный Суд, или... обыкновенное безумие. Ведь такого быть на самом деле не могло.
Язон запомнил обращенные к нему в тот момент глаза Меты. Эта бесстрашная, уверенная в себе амазонка в один миг превратилась в маленькую испуганную девочку. Интересно, а на кого был похож он сам? И только на лице Троу отражалось, как и прежде, сумасшедшее любопытство, переходящее в маниакальный азарт, и неутолимая жажда мести.
«Не к добру это», – успел подумать Язон.
Потом все пропало. Последнее, что он слышал, – был жуткий свист, с которым сквозь огромную рваную пробоину в броне корабля из каюты улетучивался воздух.
Глава 5
Старина Керк невыносимо маялся от безделья. Ему было не привыкать к ранениям, но на этот раз незначительная дырка в мягких тканях и мизерная трещинка в ребре, которую он готов был вовсе не принимать в расчет, почему-то допекали его, как никогда. Двигаться он мог, удавалось даже вставать и ходить, вот только не понимал зачем. Нормальной войны с астероидом не получалось, а заниматься научными изысканиями Керк не любил с детства. К тому же он привык руководить, а здесь выше него было поставлено слишком много людей. Ладно бы только Язон динАльт, а то еще какой-то Бервик, требующий к себе уважения непонятно за что, да целая банда чокнутых специалистов во всех областях знаний! Керк ощущал непривычную для себя апатию, сонливость и с грустью подумывал, что годы все-таки уже берут свое.
Почти целые сутки провалялся он на больничной койке, при неудачных поворотах тела морщась от резкой боли в боку. Из-за суеты приготовлений к большому взрыву друзья нечасто заходили к нему. Чаще связывались по интеркому, а потом и аппарат над его постелью замолчал надолго. Туповатый робот-медбрат о происходящем не докладывал, и Керк, почувствовав явную тревогу, решил выйти на связь сам.
