– Слушайте, как это может быть? – возмутилась Мета. – Сторон четыре, а лидеров всего два. Или они между собой попарно союзники?
      – Ты не поняла, Мета. Они все друг друга ненавидят, – начал терпеливо объяснять Арчи. – И лидеров у них там не два, а сто двадцать два. Просто эти, самые главные, остались, наверно, от каких-то прежних времен. Заметь, они оба не причисляют себя ни к мямрикам, ни к выврикам – ни к кому.
      Арчи нарочито путал буквы в названиях враждующих кланов, но эту тонкую шутку, кроме Язона, вряд ли кто еще смог оценить.
      – Черт ногу сломит, – проворчала Мета, за последнее время понахватавшаяся древних поговорок от Язона – известного любителя мертвых языков и прочей филологической старины.
      – А тебе кто больше нравится? – поинтересовался Стэн. – Мне – бубрики. У них наиболее культурная речь на меж-языке.
      – Ну и что? – усмехнулся Язон. – А дыдрики лучше других эсперанто владеют. Значит, они потомки древних имперцев, может, и еще что полезное сохранили от былых знаний.
      – Послушайте, нам с ними что, вопросами языкознания заниматься? – сурово осведомился Рее.
      – Думаю, нет, – без тени улыбки ответил Керк. – Но придется же с кем-то в переговоры вступить. Вот и выбираем, с кем конкретно.
      – А конкретно, я думаю, стоит выходить на контакт непосредственно с царем Хомиком, – сказал Арчи.
      – Почему? – удивился Клиф. – Ты же сам сказал, что он тут ничего не решает.
      – Ну так нам же не в войне участвовать, а только узнать кое-что, тем более что интересующие нас факты относятся, по понятиям местного населения, к области истории.
      – Арчи прав, – поддержал его Язон. – Начинать надо именно с этого.
      Однако Арчи следовал в своих рассуждениях формальной логике, и Язон тоже, а на планете Бипхиния как раз с логикой было не все в порядке. Поэтому с самим Хомиком поговорить никому не удалось, а вот в военных действиях поучаствовать как раз пришлось.
      Личный референт Хомика категорически отверг любые контакты с инопланетными кораблями.
      – Это вмешательство во внутренние дела планеты Бипхинии! – надрывался он в эфире. – И я требую от вас немедленно покинуть орбиту. Иначе мы будем жаловаться в Высший Совет Лиги Миров. Ваше присутствие в такой пугающей близости от нашей ионосферы является нарушением самого первого пункта Генерального соглашения – о праве миров на самоопредение!..
      Он кричал еще что-то, но стало уже ясно: в пресс-службе этого царя ни на какие вопросы пришельцев отвечать не станут. Однако весь разговор был, разумеется, перехвачен, записан и прослушан лидером оппозиции. Так что спикер Хаврик очень быстро и самолично вышел на связь с пиррянами. Чего не хочет царь, то обязательно должен сделать спикер, а хорошо это или плохо для планеты в целом – дело десятое. Кто здесь вообще думает о планете? Кому она тут нужна? Хаврик уже готов был бежать навстречу пришельцам с распростертыми объятиями. Однако на вопросы, заданные по радио, реакция была не сильно лучше царской:
      – Помилуйте, господа, о чем серьезном я могу говорить в эфире, когда на каждой волне торчат вражьи уши?!
      На этот раз в путь на планету был снаряжен не простой транспортный челнок, а хорошо защищенный и укомплектованный многими видами оружия десантный бот. И команду разведчиков решили усилить группой бойцов, привыкших не столько думать, сколько действовать, а таких среди пиррян долго искать не пришлось. Возглавил эту группу, конечно, Клиф и в предвкушении настоящего дела был бодр и весел необычайно. Встряхивая своими светлыми вихрами, он то и дело повторял:
      – Ну уж из этих-то горе-солдат я всю информацию выужу!
      Но беда оказалась в том, что горе-солдаты слишком мало знали. Им и не положено было. Информацию вытрясают обычно из офицеров и генералов, а до начальников такого уровня на планете Бипхиния было не очень просто добраться.
      Хаврик предложил пиррянскому десанту садиться строго по пеленгу. Однако километрах в трех над землей пирряне безнадежно утратили пеленг, потому что на той же частоте выходило в эфир еще с полдесятка станций и все подавали очень сходные сигналы. Автопилот десантного бота просто сошел с ума, как Буриданов осел, перед которым поставили не две, а шесть кормушек. Запоздалый переход на ручной режим слежения уже ничего не мог спасти, тем более что почти в те же секунды официально приглашенный корабль пиррян был дружно обстрелян сразу с нескольких точек зенитно-ракетной артиллерией. Корпус и жизненно важные системы, конечно, не пострадали, но тряхануло неслабо, и поскольку никто не ожидал такого теплого и дружественного приема, не обошлось без синяков и ссадин.
      Личный состав наливался злобой, и Язон подумал, что если пиррян вовремя не остановить, они, пожалуй, завоюют весь этот мир, покорят всех бубриков и мемриков, как одолели в свое время непобедимых конных варваров на планете Счастье. Там с одним лишь холодным оружием в руках хватило ста тридцати восьми воинов. Что ж, здесь, при наличии техники, хватит и двадцати, а если еще учесть, что в резерве осталось тридцать...
      Ход его полушутливых-полусерьезных мыслей был прерван репликой Керка, поднимающегося с пола и разъяренного донельзя:
      – Что ж, кто-нибудь ответит нам за это!
      – Не горячись, Керк, они сами не понимают, что делают.
      Эти слова сказал Арчи, хотя должен был сказать Язон. Ему на правах старого друга многое прощалось. А услышать такое наглое заявление от совсем юного по понятиям Керка инопланетника с какогото захолустного Юктиса!.. Старый пирряне кий вождь просто онемел от изумления и ярости.
      На помощь юктисианцу неожиданно и очень вовремя пришла Мета:
      – Успокойся, Керк. Арчи дело говорит. Если мы сейчас дадим ответный залп из всех наших орудий, вряд ли после этого можно будет узнать хоть что-нибудь. Пустите меня к штурвалу. Мы просто уйдем из-под огня и сядем где придется, а уж там и решим, как быстрее найти этого трепача Хаврика.
      Ветеран Мира Смерти успокоился так же внезапно, как и рассвирепел. Все-таки за последние годы он тоже стал немного другим.
      А Мета уже вела десант-бот по замысловатой кривой, петляя между траекториями управляемых снарядов, лучами лазерных прицелов и дымками разрывов, лихо уворачиваясь от преследования самонаводящихся ракет и если надо расстреливая их. Ей помогал Клиф, четко следящий за каждым движением Меты.
      Она всегда была фантастически хороша, когда вот так вела корабль – одна против целой армии, одна против неукротимой стихии. Язон невольно залюбовался своей амазонкой. Нет – валькирией! Сейчас ему захотелось назвать ее именно так. Валькирии все-таки женственнее и красивее. А амазонки, помнится, отрезали себе правую грудь, чтобы удобнее было стрелять из лука. Ну разве это нормально? Прекрасной Мете никогда не мешала ее прекрасная грудь – ни у штурвала, ни в бою.
      Ну а вот и бой!
      Десантный корабль плюхнулся на зеленеющее поле с черными выжженными проплешинами, в самую гущу сражения, и был, конечно, тут же обстрелян из огнеметов, стрелкового оружия и нескольких стволов легкой артиллерии. Но только с одной стороны, где маячили над окопами красные мундиры и шлемы.
      – А вот сейчас придется ответить, – сказал Язон. – Давайте! Не прицельным, но шквальным огнем. Пусть поймут, с кем имеют дело. Иначе мы даже наружу выйти не сможем.
      Повторять это пожелание не потребовалось. Уже через пять секунд по ту сторону поля, откуда проявлена была неуместная агрессивность, горело все, что только могло гореть. По другую сторону наблюдалось торопливое отступление к лесу солдат в синей форме. Это еще раз убедило Язона в правильности собственного решения. Синие не только не стали обстреливать неопознанный приземлившийся объект, но и не попытались воспользоваться мощным инопланетным прикрытием для новой атаки. Предпочли отойти. А это разумно и более гуманно.
      – Двигай к лесу, – попросил он Мету.
      Включив режим гравитонной подушки, они поползли следом за синими, практически не поднимаясь над землей и лишь изредка постреливая, если кто-то из красных набирался наглости открывать огонь.
      Синие оказались дыдриками, впрочем никакого принципиального значения это не имело. Если не считать того, что общаться с ними пришлось Язону. Ведь кроме эсперанто сержант Гумра никаких языков не знал. А именно он и командовал взводом, захлебнувшаяся атака которого должна была увенчаться скорее всего полным физическим уничтожением личного состава.
      – Ну, братцы, – отдувался сержант, не веря своему счастью, – ну, выручили меня! С того света вынули!
      Язон не понял, о каком таком свете речь, но спрашивать не стал, а просто постарался запомнить, чтобы у себя на «Арго» заглянуть в большой идиоматический словарь всех времен и народов.
      – Теперь ты нас выручай, сержант! Рассказывай, как найти господина Хаврика.
      – Ай! – воскликнул Гумра. – Да зачем вам понадобился этот зундей?!
      Тут уж Язон не удержался от вопроса, хотя интонация говорила сама за себя.
      – Кто такой зундей? – засмеялся Гумра и, приложив к голове кулаки с оттопыренными указательными пальцами, проблеял. – Ме-е-е!
      – Понятно: козел, – кивнул Язон. – Но извини, сержант, зундей не зундей, а он нам нужен.
      – Да зачем? Зачем, я спрашиваю! – настаивал сержант.
      Язон объяснил. Гумра надолго задумался. Потом изрек:
      – Я попробую вам помочь. Если это затишье будет достаточно долгим, я попытаюсь связаться со своим дружком. Он воюет за мемриков на другой стороне планеты. Так вот, из тех, кого я знаю, он единственный имел дело с Белыми Птицами Мести.
      – А это еще кто такие? – удивился Язон.
      – Это такие киборги с планеты Крейзик. Они пару лет назад воевали вместе с мемриками – единственный случай за всю нашу историю, когда во внутренние дела Бипхинии вмешались инопланетники. Моему другу Птицы оставили на память звездные координаты Крейзика. А там уж и до Эгриси рукой подать, точно говорю.
      – Спасибо, сержант, но давай мы все-таки попробуем добраться до зундея Хаврика.
      – Упрямый ты, – улыбнулся Гумра. – Ну ладно. Он тут действительно сейчас неподалеку прячется. Вот смотри.
      И сержант развернул прямо на траве топографическую карту района.
      Хаврик встречал почетных гостей хлебом-солью. То есть действительно накрыл столы, а чопорные девушки-официантки подносили блюда и напитки. Звучала тихая музыка, пахло домашним теплом, дымком камина, хорошим виски и хорошим одеколоном, а совсем не как на улице – порохом, потом, кровью, горелой соляркой и паленым мясом. Однако уютное впечатление от гостеприимного дома сильно портил сам Хаврик. Он говорил и говорил без умолку, обо всем сразу и ни о чем, о политике давно ушедших дней и своей бурной юности, о сверкающих перспективах планеты Бипхинии и о правильности демократического пути, избранного лично им, Хавриком. Говорил о необходимости полной дебубризации с параллельным необубрированием, и никто уже ничего не понимал. Пирряне томились, ожидая хоть двух-трех фраз по существу, и рвались что-то спросить, но где там! Хаврик не то что слова, звука не давал вставить. Спикер, он и есть спикер.
      Наконец, шмякнув об пол тарелку, Язон воспользовался естественно образовавшейся секундной паузой и громко объявил на весь обеденный зал:
      – Господин Хаврик, очень хотелось бы, чтобы вы помогли нам разыскать координаты планеты Эгриси. Это в вашем звездном скоплении. Вы не можете не знать.
      – Эгриси, – автоматически повторил Хаврик. – Это все, что вам нужно? Координаты какойто несчастной планетки! Ах, Боже мой! Да я сейчас распоряжусь – их вам разыщут в течение десяти минут, ну максимум пятнадцати. Это же такая не проблема. Пустяковина! О чем вы говорите, господа! Вот лучше послушайте, в чем заключается суть моего последнего проекта...
      «Безнадега», – думал Язон. И повторял свой трюк еще несколько раз.
      После шестого, если не седьмого напоминания, Хаврик как-то вдруг встрепенулся и спросил:
      – А что это вы все время посуду бьете?
      О, это был явный прогресс! Хаврик заинтересовался кем-то или чем-то, помимо собственной персоны. Что ж, лиха беда начало!
      – На счастье! – нахально ответил Язон. – Есть у людей такая древняя примета.
      Хаврик улыбнулся как-то неопределенно, даже растерянно и благодаря этому промолчал.
      – Так пойдите же, распорядитесь насчет координат планеты Эгриси! – очень громко и едва ли не но слогам проговорил Язон.
      – Да, да, – кивнул Хаврик и тут же вышел.
      Но вернулся он что-то подозрительно быстро. И в окружении нескольких человек с видеокамерами.
      – Язон, внимание! – объявил Хаврик. – Сейчас нас будет слушать вся планета. Объясните, пожалуйста, людям, что я – единственный человек в этом мире, которому можно доверять. Единственный, кого признают даже другие цивилизации.
      – Хорошо, – согласился Язон, – но учтите, я буду говорить только правду.
      Хаврик глупо улыбнулся: похоже, не понял, шутит инопланетный гость или просто намекает на что-то.
      Встали перед камерами. Хаврик скомандовал включать. Долго рассыпался цветистыми словесами, наговорил кучу нелепостей о пиррянах, по счастью, ничего обидного, к тому же на эсперанто, так что, кроме Реса, никто из них ничего не понял. Впрочем, ведь подчас хватало интонации, чтобы в ход пошли пистолеты. Но на сей раз обошлось.
      Наконец, Хаврик представил Язона, и ему сунули прямо в лицо увесистый микрофон. Чуть не вышел конфуз: Мета, не знакомая с таким варварским способом взятия интервью, кинулась спасать любимого. Но и тут – обошлось.
      – Братья мои по разуму, – начал Язон, – могу засвидетельствовать, что господин спикер Хаврик действительно единственный на вашей планете человек, который пригласил нас к себе и радушно принял, в то время как все остальные только воевали или предлагали нам убираться восвояси. Но я, видите ли, обратился к господину спикеру с маленькой просьбой – узнать координаты планеты Эгриси. Просьба пустяковая, выполнить ее можно за несколько минут, однако я и мои друзья торчим здесь уже битых три часа, а воз и ныне там. Координаты нам неизвестны, так что судите сами о своем спикере, братья мои по разуму...
      Тут Язон заметил, что трансляцию давно прекратили и микрофона возле лица больше нет.
      Хаврику такое выступление, конечно, не понравилось.
      «Ну что ж поделать, дорогой Хаврик, я, признаться, и не рассчитывал, что тебе понравится. Мне только координаты Эгриси нужны. И больше ничего», – комментировал про себя Язон.
      – Все свободны, – зычно выкрикнул Хаврик.
      Повернулся к Язону.
      – Рид был с вами познакомиться. До новых встреч во Вселенной. А сейчас, господа, извините – дела.
      – А как же координаты Эгриси? – вкрадчиво поинтересовался Язон.
      – Их ищут, – не моргнув глазом, соврал Хаврик. – Вам сообщат позже. Ждите ответа.
      Язон перевел все это Керку, и тот вяло предложил оторвать спикеру голову.
      Язон только рукой махнул:
      – Поехали. У нас еще сержант в запасе остался.
      Взвод, по счастью, никуда не передислоцировался. Затишье продолжалось. Измочаленные солдаты отдыхали в блиндаже. Гумра, склонившись над котелком, поглощал ярко-желтую кашу с кусочками мяса.
      – Ну как, сержант? – поинтересовался Язон с безнадежностью в голосе.
      – Все нормально, начальник, – козырнул сержант. – Долг платежом красен. Держи.
      Координаты он нацарапал чернильной ручкой на клочке упаковочного картона.
      – Записывал со слуха. Но все точно и аккуратно. Не беспокойся, начальник. А к этому зундею зря вы ездили. Лучше бы с нами кашки порубали.

Глава 11