Центр Галактики – совершенно особенное место во Вселенной. На многих планетах там бывает светло даже ночью. Голубое или зеленое небо после захода солнца становится не черным, а золотым – от обилия звезд. Но это в самом центре. А чуть подальше, в среднем поясе, где и расположено подавляющее большинство обжитых планет, ночи не так лучезарны. Тем не менее замысловато накладывающиеся друг на друга гравитационные и электромагнитные поля настолько сильно искажают пространственные характеристики, что летать в этих краях в джампрежиме оказывается делом принципиально невозможным.
      Арчи пытался объяснить Мете теорию вопроса, но та послушала-послушала да и махнула рукой. Ну нельзя тут нырнуть в кривопространство, значит нельзя. Она кто? Физик, что ли? Она пилот. Ее дело маленькое: жми себе на гашетку ускорителя да не забывай за приборами следить.
      А приборы сигналили о планетах с непривычной для жителя галактической окраины частотой. Планет было немерено. В том числе и землеподобных. В том числе и обитаемых. Воюющих, вступающих в союзы, торгующих, соперничающих друг с другом. А еще таких, обитатели которых даже не подозревали о существовании соседей, а тем более о межзвездных средствах транспорта и о Лиге Миров. Естественно, подобного сорта планеты зачастую даже не попадали на страницы галактических атласов. И старый Хайрон, путешествовавший всю жизнь лишь замысловатым гиперпространственным способом, по наивности своей ошибался, конечно, говоря, что Иолк или какой-нибудь там Орхомен можно найти в любом военном, а то и гражданском справочнике.
      Ни в каких справочниках планеты эти не значились. Дорога к ним была напрочь забыта далеко ушедшим вперед человечеством. Ну а иначе стал бы Риверд Бервик давать Язону столь расплывчатые координаты? Мол, откуда-то из центра Галактики прилетела шифровка, мол, ориентировочно из района шарового скопления за номером таким-то. А точнее – сам ищи, не маленький! Разве позволил бы себе старый и очень серьезный Бервик шутки шутить со своим молодым другом? Известно, у Специального Корпуса самые лучшие звездные карты во всей Галактике. На них такие затерявшиеся миры обозначены, о которых ни бизнесмены, ни политики слыхом не слыхивали, а Корпус знает.
      У Корпуса на никому не нужных дремучих планетках уже возникали некоторые проблемы. Например, завелся в этакой глухой дыре какой-нибудь маньяк-изобретатель, соорудил мощный транслятор и давай радиохулиганством заниматься – в картотеку его. И планету – туда же. Или надумали какие-нибудь хитрецы создать военную базу на другой еще более дикой планете – в картотеку! И базу, и планету. Или еще бывало: миры, находящиеся в стадии крайнего регресса, попадались на пути агентов Корпуса по ошибке или в результате аварий. И такие брались на заметку, учитывались на всякий случай для будущего. Между прочим, специальную программу разработали по изучению и классификации деградировавших планет, фонд помощи слаборазвитым цивилизациям учредили. Да только проблема оказалась неподъемная, и у Лиги Миров все никак руки не доходили, чтобы заняться ею всерьез. А Специальный Корпус что? Он решает локальные задачи. Сугубо конкретные. И надо отдать ему должное, неплохо справляется.
      Но тем не менее об Эгриси, Иолке, Орхомене, Дельфе и Дарданелле даже лучшие знатоки Корпуса ничего не ведали. А Язон и Мета кое-что теперь знали. На Иолке они просто уже побывали. Остальные же перечисленные миры, как подсказывала элементарная логика, находились где-то неподалеку, в том же центральном регионе. Обрывочная информация не позволяла, разумеется, вычислить точные координаты, но кое-какие предположения возникли. Так что поиск пошел не совсем уж вслепую. А еще была надежда на всякий встречный-поперечный транспорт. Вдруг посчастливится пересечься в пути с каким-нибудь пилотом рейсового челнока, курсирующего на местных линиях – вот был бы незаменимый человек! Однако ни одного звездолета в обозримом пространстве, то есть в радиусе сотни тысяч километров, пока не наблюдалось. И пришлось пиррянам садиться на первую же планету земного типа. В целях рекогносцировки и, возможно, для уточнения дальнейшего маршрута.
      Для порядка попытались вступить в радиопереговоры еще с орбиты, но, отметив нулевую активность в эфире, тут же отрядили межпланетный челнок с командой из десяти человек. По ходу снижения спектрометр обнаружил на поверхности место со значительным количеством компактно расположенного железа. Туда и решили направиться. Конечно, скопление весьма нередкого на землеподобных планетах химического элемента могло оказаться обыкновенным рудным месторождением или свалкой погибшей цивилизации. Но это был космодром. Правда, заброшенный, унылый, с покосившимися осветительными мачтами и густой травой, прораставшей сквозь ржавчину. Много лет, а то и веков не принимал он кораблей. Диспетчерская служба не работала, наземно-вспомогательная – тоже. Однако... Какая-то служба (наблюдательная, что ли?) всетаки здесь функционировала, потому что не прошло и пяти минут, как прибывших выехал встречать колесный экипаж, запряженный тройкой парнокопытных свиноподобных уродов с курчавой шерстью. Из экипажа выпорхнула легко одетая и весьма миловидная гражданка. Донельзя строгая и неулыбчивая. Она зычно прокричала несколько фраз на незнакомом языке. Язон в ответ предложил эсперанто, и разговор начался.
      Прежде всего легкомысленно одетая дамочка заявила, что въезд в единственный на планете город Элесдос (планету они, естественно, называли точно так же – Язон уже привык к подобной традиции) категорически запрещен мужчинам и детям. Ну, детей-то пирряне с собою не брали, а вот за мужчин обиделись. А больше всех Мета. Выступила вперед и через Язона как переводчика сама начала спрашивать, в чем дело. Впрочем, тут же выяснилось, что местная жительница по имени Спелида меж-языком тоже владеет, и разговор перешел в новую фазу.
      Оказалось, что на Элесдосе живут одни женщины, размножаются партеногенезом, науку и промышленность не развивают, воевать ни с кем не воюют, в космос не летают, а с едой у них всегда и все в порядке. Потому что земля Элесдоса в изобилии порождает волшебный плод куромаго – он и продукт питания, он и лекарство на все случаи жизни, и даже забеременеть без него невозможно, и развлекает здешних женщин – только он. В общем, куромаго не фрукт, а прямо-таки предмет культа. Все это было страшно любопытно, но, к сожалению, на волнующий пиррян вопрос о месте расположения планеты Эгриси Спелида ничего ответить не смогла.
      – Разве могу я узнать хоть какую-то полезную информацию, не откушав с сестрами куромаго? – вопросила она риторически.
      – А если откушаешь? – поинтересовался Язон.
      – Тогда скорее всего буду знать.
      Звучало заманчиво, но отправлять на разведку одну только Мету не хотелось – опасно. Лететь обратно на «Арго» за женским подкреплением – глупость какая-то! Предложили Спелиде подумать-посоветоваться, нельзя ли все-таки посетить их город смешанным коллективом, чтоб ну хотя бы двоим гостям откушать вместе с хозяевами божественного (или какого там?) куромаго и договориться обо всем необходимом.
      Спелида исчезла ненадолго, а вернулась с целой делегацией. И было обнародовано на удивление демократическое решение: заходите все, теперь можно. А девицы-то, девицы! Одна другой краше: стройные, смуглые, крутобедрые, грудастые, а уж одеты... Да и можно ли все эти полосочки, ленточки и лоскутки называть одеждой. На Спелиде поначалу хоть туника какая-то пусть и полупрозрачная, но была. Теперь же – ну прямо конкурс стриптиза начался. И девахи все поголовно неумеренно веселые какие-то. Сама Спелида, до этого сосредоточенно мрачная, появившись во второй раз, тоже улыбалась непрерывно, как телеведущая развлекательной программы. В общем, радостно, конечно, что достигнут консенсус и всем мужчинам с планеты Пирр впервые за последние шестьсот лет дозволено войти в Элесдос – город женщин. Но и тревожно одновременно. Не иначе, девушки успели откушать куромаго, не дожидаясь дорогих гостей, и похоже, не только куромаго...
      – Не нравится мне все это, – процедила Мета сквозь зубы. – Одни бабы кругом, да еще такие бесстыжие! Никогда бы не отпустила тебя одного.
      – Ну и глупо, – отреагировал Язон. – Они же все не женщины в нашем понимании. Они размножаются как пчелки или как эти, дафнии.
      – Какие еще дафнии?
      – Ну, дафнии – водяные блохи, ветвистоусые ракообразные, – щегольнул Язон недавно вычитанной информацией, случайно попавшейся ему на глаза при изучении животного мира Иолка.
      – Фу, какая гадость! – поморщилась Мета.
      – Вот и я говорю – гадость, – подхватил Язон. – А главное, у них о сексе ни малейшего представления нет!
      Мета, вспомнив, что разговор совсем не о блохах, смерила Язона долгим внимательным взглядом и проговорила:
      – Зато у тебя оно есть. И весьма богатое.
      – Фи, мадам, за кого вы меня принимаете?!
      – За обыкновенного межзвездного бабника, – отчеканила Мета. – Ни на шаг от тебя не отойду. Понял?
      Свинорылые бараны скакали резво, и повозки уже въезжали в ворота светлого, красочного, утопавшего в цветах города. Пахло повсюду одуряюще. Впору было то ли в пляс пускаться, то ли противогазы надевать. Тека посоветовал всем для начала вколоть антинаркотический препарат и – на всякий случай – приготовить носовые фильтры. А пока просто дышать не слишком глубоко. Так и сделали.
      Прием был устроен торжественный. И не поверишь, что всего какой-нибудь час назад выдали им категорический отказ в разрешении на въезд. Что же случилось?
      – А ничего не случилось, – весело объясняли девушки, щебеча наперебой. – Просто из века в век бессмысленно и тупо соблюдался древний закон. Думаете, к нам часто залетают пришельцы? Очень, очень редко! Мы и не видели никогда, как выглядят мужчины. Матери наши – и то вряд ли, разве что бабушки... Вот Спелида вам и брякнула по привычке, не подумав, дескать, нельзя, не положено. А потом мы тут посоветовались и решили начинать новую жизнь. Мы вам поможем найти вашу планету, а вы нам поможете. Хорошо? Пришлете, например, сюда специальную команду мужчин...
      – А зачем вам мужчины? – осторожно поинтересовался Стэн.
      – Ну, говорят, раньше они требовались для чего-то, может и сейчас сообразим, как использовать!
      Посмеялись вместе. Вообще очень милая была обстановка. Правда, следовало учесть, что уже по стаканчику вина за знакомство опрокинули. А вино делалось из забродившего сока куромаго. Девушки уверяли, что вообще все разнообразие блюд на столе приготовлено исключительно из этого плода. А плод оказался как плод, на вид ничего особенного: по форме – вроде банана, по размеру – скорее дыня, цвет – как у темной сливы, а мякоть внутри – вылитое сырое мясо. Даже жутко становится, когда натуральная кровь из-под ножа брызжет. Но вкус!.. Действительно волшебный. И не один вкус – много вкусов, в зависимости от способа приготовления.
      Конечно, прежде чем они все это начали пробовать, Тека провел экспресс-анализ и уточнил: быстро действующих ядов, наркотиков, транквилизаторов, депрессантов и усыпляющих веществ во фрукте нет, но есть много малознакомой сложной органики, так что увлекаться не стоит, и лучше, если каждый будет сам постоянно и внимательно следить за собственными ощущениями.
      Последняя задача оказалась очень непростой. Ведь новых ощущений у всей команды, прибывшей с «Арго», было непривычно много. И среди них некоторые, особенно сильные чувства были не такими уж и новыми, во всяком случае вполне понятными.
      Во-первых, обыкновенное расслабление в тепле, уюте, безопасности – после многих у кого часов, у кого дней, а у кого и лет непрерывной напряженной борьбы. Во-вторых, элементарная алкогольная эйфория от хорошего вкусного вина. Наконец, в-третьих, примитивное, но от этого не менее приятное сексуальное возбуждение.
      Девушки города Элесдос действительно не знали, что такое секс и эротика. Однако они были сказочно хороши в своей естественной неосознанной прелести, как птицы или цветы, бабочки или кошки. Они были удивительно спортивны и музыкальны. Они играли нечеловечески прекрасную музыку, перебирая струны на длинных деревянных деках, изогнутых в форме куромаго, и они танцевали. Движения их были просты, как взмахи крыльев, и точны, как повороты гибкого тела змеи. Они были бесхитростны и бесстыдны, и это бесстыдство невинных детей, а не многоопытных гетер, казалось верхом эротизма.
      Язон восхищался танцовщицами с позиций гурмана и знатока, а грубоватые пирряне, половая жизнь которых была традиционно проста, почти как у собак или лошадей, реагировали на колдовские чары элесдиянок еще более прямолинейно и неприкрыто.
      «Чем это все закончится?» – задал себе Язон давно назревавший вопрос.
      Вполне очевидный ответ почему-то казался смешным. Но, покосившись на Мету, Язон сразу понял, что любимой его совсем не до смеха. И был еще один человек, который настороженно щурился и плотно сжимал губы, – старина Керк.
      «Нельзя же в самом деле быть такими буками!» – мелькнуло в голове у Язона.
      И тут к нему слева (справа сидела Мета) подкралась абсолютно голая красотка и прошептала таинственно:
      – Я принесла вам то, что вы просили.
      И расстелила на коленях Язона подробную карту здешнего шарового скопления с точным указанием всех обитаемых миров. Карта была сделана из очень тонкой шелковистой материи (не иначе, листья куромаго использовались), и она сразу недвусмысленно встопорщилась в нижней своей части посередке. А девушка начала ее разглаживать с усердием, достойным лучшего применения. Она все разглаживала, разглаживала и что-то шептала нараспев прямо в ухо Язону, и он стал постепенно утрачивать ощущение твердой почвы под ногами. Это было немножечко неуютно и, цепляясь за краешек ускользающей из-под пальцев реальности, он задал девушке-элесдиянке неожиданный вопрос:
      – А скажи, милая, куда подевались все те мужчины, которые жили здесь раньше?
      – Они были неверны нам, – ответила юная фея тем же жарким шепотом. – Однажды ночью мы зарезали их и сбросили в море.
      Зря она это сказала.
      Шепот был достаточно громким, чтобы его услышала Мета. Пиррянка резко повернула голову влево. Перехватила взгляд Язона. Затем также резко – голову направо. И одними глазами бросила Керку: «Уходим!» И они поднялись одновременно – Керк и Мета.
      А Язон наблюдал всю эту сцену, словно во сне. Он смотрел со стороны и как бы издалека. Вот длинный стол, уставленный закусками и кувшинами с вином, вот прекрасные юные танцовщицы, вот веселые пьяненькие пирряне. Вот Керк и Мета, трезвые и злые, а вот он сам – в объятиях какой-то голой дурочки. Кошмар!
      Он тоже вскочил, и вдруг оказалось, что он огромен, как межзвездный крейсер, и все это безумное пиршество – где-то далеко внизу, у него под ногами. Человечки там симпатичные и очень-очень миниатюрные. Ему было страшно ступить, ведь он же мог ненароком и придавить кого-то... Но Мета, такая же гигантская, потащила его за руку. Вперед! К дверям! И вот уже он стал крохотным муравьишкой, а там, в зияющем дверном проеме меж высоченных и толстенных, словно два небоскреба, белых колонн стояли злобные великанши со сверкающими саблями наголо, но они вдруг начали падать, падать и со страшным грохотом рассыпаться на куски...
      Язон окончательно пришел в себя уже на борту «Арго». Только двоим из десятерых пришлось так плохо: ему и Грифу. Гриф был все-таки еще слишком молод. Пирряне, конечно, взрослели быстрее других народов. Но общую физиологию не обманешь: тинейджер он и есть тинейджер. Не до конца окрепший организм плюс юношеская неумеренность во всем. Гриф съел и выпил едва ли не больше, чем все остальные вместе взятые. Ну а Язон... «Что взять с инопланетника?» – развел бы руками любой пиррянин. Однако у самого Язона было другое мнение по этому поводу. Он до поры не торопился его обнародовать: идее требовалось дозреть. Грешил Язон на свою повышенную эмоциональную восприимчивость экстрасенса. А еще – усматривал в подтексте событий целенаправленное выведение из строя конкретно его. Кем направленное? Вот это и был самый главный вопрос, который пока оставался без ответа. Потому и не время еще обсуждать эту тему вслух. Язон сначала попробует вычислить злодея самостоятельно.
      А Тека объяснил все случившееся просто. Парочку-другую волшебных плодов он захватил с собой, и вместе с Бруччо они провели уже неторопливое и основательное исследование оных. Сок куромаго содержал, как выяснилось, лошадиную дозу сильнейшего психоделика-галлюциногена лизергиновой группы, биохимически закамуфлированного под безобидное высокомолекулярное соединение.
      – Кому ж такое под силу сделать?! – воскликнул пораженный Арчи.
      – Природе, эволюции, – спокойно ответил
      Бруччо,
      – Ох, не думаю, не думаю, – усомнился молодой астрофизик, но с опытным биологом спорить не стал.
      Что касается социального аспекта, было тут все еще проще. Элесдиянки размножались не по-людски, инициируя деление яйцеклетки с помощью веществ, содержащихся в куромаго, – вот такой партеногенез. («Какое отвратительно длинное и неприятное на вкус слово!» – подумал Язон.) Но мало того, они еще были все поголовно безнадежно больны, отравлены химией и жили только за счет психоделиков. Неудивительно, что в их давно ирреальном мире приступы истерического восторга и нежности ко всему на свете сменялись припадками ненависти, неуправляемого страха и садистского стремления резать и рвать на куски живую плоть.
      Клиф в лучших своих традициях предлагал сбросить планетарную бомбу на проклятый город этих наркоманок-лесбиянок.
      – Таких надо уничтожать, как вредных насекомых, выжигать, как пиррянскую флору, отстреливать, как шипокрылов! – кипятился он.
      – Да нет, Клиф, – ответил ему Керк устало, – даже пиррянскую флору, как выяснилось, лучше пожалеть, а это, брат, люди все-таки. Ты будешь тут бомбами швыряться, а на Комиссии по правам человека в Лиге Миров кто ответит? Тоже ты? Или дедушка Керк поплетется, поджавши хвост? А? Нельзя брат, людей давить, как насекомых. Нельзя. Тут головой думать надо. Вот и Язон тебе скажет. Правда, Язон?
      – А чего тут думать? – высказался Гриф с юношеской торопливостью и максимализмом, не дожидаясь слов Язона. – Людей – эвакуировать, а гадость эту, которой нас пичкали, вывести напрочь, под корень.
      – Тоже выход, – задумчиво проговорил Бруччо, – но не все так просто, как тебе кажется, Гриф...
      – А главное, – перебил его Стэн бесцеремонно, – нам сейчас совсем не до этого.
      – Вот именно! – подхватила Мета. – Веселенькую планетку мы выбрали для первого контакта. Если так и дальше пойдет, рискуем просто не добраться до вожделенной земли Эгриси. Да, а кстати, где карта, которую дали Язону?
      – Вот, – показал Стэн на уголок носового платка, торчащий у него из кармана. – После этой куромаги у меня что-то насморк разыгрался, ни одно лекарство не берет. Тека говорит, гипераллергия – противно, но скоро пройдет. А тряпочка для сморкания отличная, мягкая такая...
      – Ничего не поняла, – помотала головой Мета.
      – Полной липой оказалась твоя карта, – с улыбкой сказал Стэн и чихнул.

      На следующей планете земного типа путешественников постигло еще большее разочарование. Цивилизация там была, но раньше. Может, и не очень давно, пожалуй, даже совсем недавно, но какая теперь разница? Живых людей не осталось. Если, конечно, они не перебрались жить в море. Но это вряд ли. А по остаткам погибшей культуры на единственном большом обитаемом острове вырисовывалась нелицеприятная картина гигантской бойни с применением оружия массового поражения. Причем легко было видеть: все аборигены, поубивавшие друг друга, все погибшие от удушья, испепеленные в адском пламени или разорванные в клочья, находились, мягко говоря, не на том уровне развития, чтобы подобное оружие производить. Значит, какие-то мерзавцы, владеющие высокими технологиями, проводили здесь социологический эксперимент или решали сугубо свои задачи, о которых теперь оставалось только догадываться.
      Лига Миров запрещала сотрудничество в военной сфере планетам со слишком разным уровнем развития, но практически не успевала со своим флотом повсюду, и такие случаи, к сожалению, были не единичны.
      «Вот и еще одну планету потеряло человечество, – думал Язон. – А ведь люди жили здесь, поначалу наверняка добывали что-то, бережно хранили старую технику и знания, труд их был осмыслен и радостен. Откуда что взялось? Злоба, зависть, жестокость, полная деградация и в итоге – гибель».
      Такие мысли иногда посещали Язона и мучили его Он никак не мог найти решения вечной проблемы человечества. В чем причина ненависти людской? Что такое зло? Откуда оно приходит? Может, на эти вопросы и не существует ответов?
      – Тоска, – проговорила Мета, в последний раз оглядывая печальное место этого скромненького локального армагеддона.
      – А давайте так и назовем эту планету – Тоска, – предложил Керк.
      Так и назвали
      На следующий день Язон получил по спецканалу срочное сообщение от Бервика.
      «Нашими специалистами по косвенным данным установлено, что звездолет „Овен“, он же „Ослепительный Винторог“, был построен в весьма далекие времена (порядка нескольких тысяч лет назад, датировка уточняется) непосредственно для готовившейся тогда экспедиции в другую вселенную. С высокой степенью вероятности можно утверждать, что доктор Теодор Солвиц к данному проекту отношения не имел, но на каком-то этапе своей деятельности проявлял большой интерес к пропавшему при неизвестных обстоятельствах звездолету».
      Вот и все. Но это было много. Информация Специального Корпуса подтверждала догадку самого Язона. А впрочем, разве Бервик вышел на связь от имени Корпуса? Сказано просто: «нашими специалистами». Скорее уж речь идет о специалистах из Общества Гарантов Стабильности.
      Для обсуждения свежих новостей Язон пригласил к себе лишь троих. Ведь только они могли быть допущены к столь секретным сведениям – Керк, Мета и Рее.
      – Друзья, не исключено, что мы вновь имеем дело с Солвицем, – сказал Язон после того, как все ознакомились с текстом пси-граммы Бервика. – Или с его агентами. Поэтому я очень прошу вас: на всех планетах будьте бдительны, особенно в отношении того, что делается вокруг меня. Со стороны иногда лучше видно. И постарайтесь различать обыкновенные опасности и трудности, без которых невозможно обойтись в космосе, и – специально выстроенные для нас препятствия и ловушки. Если сумеем вовремя понять, кто есть кто, нам будет намного легче.
      А на большом обзорном экране уже сиял тем временем ярко-голубой диск очередной землеподобной планеты.
      И в ионосфере над ней оказалось далеко не пусто. Местные жители занимались не только радиопередачами и радиопереговорами, но радиоперехватом. Уже это наводило на определенные мысли, а частые вспышки во многих местах на поверхности планеты окончательно подтвердили не слишком оригинальное предположение: ну вот и еще один кандидат на вымирание.
      – Как думаешь, – спросил Арчи, с улыбкой прожженного циника обращаясь к Стэну. – Через сколько лет эта голубая сестричка всех цивилизованных миров превратится в очередную Тоску?
      – Может, и года не пройдет, – философски заметил Стэн, – а может, они еще и выкарабкаются. Давай-ка попробуем разобраться. Язон, ты согласен? По-моему, от военных скорее получишь информацию, чем от сумасшедших голых девиц.
      – Не знаю, не знаю, – усомнился Язон. – Увлечение войной – тоже своего рода сумасшествие.
      Неудачный получился намек. Едва ли не все пирряне разом повернулись к нему, рефлектор но поднимая пистолеты.
      – Да ладно, бросьте, я не хотел вас обидеть!
      И чтобы побыстрее сменить тему, Язон предложил:
      – Может, назовем эту планету «Путь-к-тоске»?
      Вопрос был, конечно, шуточный. Планета давно имела название. И, слушая радиопереговоры, пирряне довольно быстро узнали его. А заодно и много других полезных сведений.
      Раздираемый противоречиями шарик именовали Бипхинией. Но населяли его отнюдь не бипхиники, а бубрики, мемрики, дыдрики и вяврики. По какому принципу население делилось на эти четыре группы, понять не удалось, зато очень скоро стало ясно, что правит всеми враждующими племенами (именно так – всеми одновременно!) один единственный царь по имени Хомик. То есть это он считал, что правит. В оппозиции к царю стоял неформальный демократический лидер, вождь всех обиженных и замученных – Хаврик, присвоивший сам себе странный, но гордый титул – спикер.
      – В переводе со старого английского слово «спикер» означает «тот, кто говорит», – разъяснил Язон.
      – Короче, трепло, – Мета дала свой перевод.
      Разумеется, спикер Хаврик был уверен, что именно ему подчиняется все население планеты Бипхинии. Однако при внимательном не то что рассмотрении, но даже прослушивании становилось абсолютно ясно: реальной властью в этом безумном мире обладают только полевые командиры, руководящие подразделениями всех четырех сторон. А их многочисленные измученные войною, но ко всему привыкшие отряды в отсутствие четкого централизованного командования вели непрекращающиеся ни днем ни ночью и весьма беспорядочные боевые действия.