– Клиф, ты хорошо видишь нас? Прицел не сбит?
– Прицел отъюстирован с точностью до микрона, мощность заряда регулируется идеально. Могу расстреливать мух вокруг головы каждого из вас! – с гордостью сообщил молодой пиррянин.
– Мух мы пока не наблюдаем, – откликнулся Арчи, – а вот металлические брызги скоро полетят.
– Начинайте вскрывать оболочку, – распорядился Керк.
Резали грамотно, по окружности, равномерно уходя вглубь по всему ее периметру, а когда осталась тоненькая перемычка, еще способная удерживать всю массу висящего на ней металла, применили кольцевой термический разрез с помощью мгновенно нагреваемой до четырех тысяч градусов вольфрамовой проволоки. Все виды оружия от примитивных огнестрельных пистолетов до плазменных и жидкогелиевых пушек были направлены теперь на небольшой круг блестящей стали посреди бескрайней ледяной равнины. Но астероид Солвица, как всегда, преподнес сюрприз.
Металлический цилиндр приподнялся больше чем на половину своей высоты, увлекаемый потоком воздуха, вырывавшимся сквозь узкие щели, но затем обессиленно ухнул вниз, в темноту. Все трое выдерживали некоторую дистанцию, – мало ли что, – но, с другой стороны, главным для них было именно проникновение внутрь, а с этим, как они уже знали, следовало поторопиться. Во вскрытом ими резервуаре очень быстро кончился воздух. Искрящееся морозное облачко застывших газов висело теперь над головами пиррян, словно дымовая завеса, мешающая стрельбе – Керк и об этом успел подумать. Но коль скоро из образовавшегося люка никакая нечисть не полезла, они молча переглянулись, дружно шагнули вперед и склонились над отверстием, пронзая темноту фонарями, вмонтированными в шлемы.
Однако ни один из них не успел ничего увидеть. Неведомая сила потянула вниз, потянула неумолимо, властно, но настолько плавно и мягко, что с орбиты это скорее всего выглядело добровольным погружением.
«Вот так и пропадают лучшие бойцы», – грустно подумал Керк, но даже он не стал передавать на «Арго» сигнал тревоги. Зачем? В кого прикажете стрелять бедняге Клифу? Все идет по плану. Они уже внутри.
Вот только внутри чего?
Все трое болтались в невесомости и полной темноте, освещая лучами фонариков лишь друг друга и металлический потолок (стенку? пол? – неважно!), через который только что проникли сюда. Проделанный ими люк быстро затягивался прозрачной пленкой (гиперльда? стеклостали? другого неизвестного им материала"?), и в помещение начал поступать воздух.
– Ну что, попались, как дикие собаки в капкан? – спросил Керк, как бы принимая ответственность за происшедшее на себя.
– Не думаю, – рассудил Арчи. – Лично я не наблюдаю никаких злонамеренных действий по отношению к нам. По-моему, это обычный гравитационно-вакуумный шлюз. Так что скорее всего автоматика сама укажет нам дальнейший путь.
Арчи оказался прав, и Керк мог лишь внутренне порадоваться, что именно он, смирив свою пиррянскую гордость, настоял на участии в десанте молодого физика с Юктиса. Ведь ни один пиррянин не сумел бы так четко и взвешенно оценить обстановку в тот момент, когда его насильственно лишают инициативы.
Меж тем никакого насилия над пленниками астероида и вправду не учинялось. Гравитация плавно стабилизировалась с полной переменой полярности, то есть потолок сделался полом, и они теперь стояли на нем под куполообразным сводом, освещаемым несколькими тусклыми лампочками, очевидно аварийного назначения, а впереди была могучая дверь с вакуумноплотными затворами, и над нею среди призывно мигающих надписей на многих языках глаза сразу выхватывали самую понятную – на межязыке: «Давление в норме. Оставьте скафандры в шлюзовой». Разумеется, никто из них и не подумал разоблачаться, хотя датчики газоанализаторов подтвердили заполнение шлюза воздухом, пригодным для жизни Ладно, ладно, не домой прибыли, баллонов за спиной хватит еще надолго. Эка невидаль – подышать чужим воздухом! Как бы чего лишнего не вдохнуть! А вот выйти из шлюза попробуем – это будет гораздо интереснее!
– Как вы думаете, Арчи, эта дверь откроется? – Керк решил посоветоваться со сметливым астрофизиком.
– Я уже знаю, Керк, что два пиррянина способны высадить любую дверь, – улыбнулся Арчи. – Но давайте все-таки для начала попробуем открыть ее, как вежливые люди.
Дверь, конечно, открываться не захотела. Даже после того, как ее подергал и потолкал Керк. Не грубо, за ручку.
– По-моему, вежливые люди вначале стучат или звонят. Здесь случайно нет колокольчика? – съязвил Стэн.
– Колокольчика нет, – серьезно ответил Арчи, – но вот эта кнопочка, мне кажется, сойдет для начала.
– Стоп, не трогать! – властно остановил его Керк. – Никогда не торопись со всякими незнакомыми кнопочками. С вашим братом ученым беда, ну прямо как с детьми. На Пирре уже в шесть лет знают: сначала пойми, что это, а уж потом трогай.
– Ребята! – неожиданно выдохнул Стэн. – Стойте, ребята. Внимание!
Он смотрел как завороженный на дисплей постоянно включенного приемника пси-излучений и быстро-быстро комментировал показания прибора:
– Очень мощный, очень близкий сигнал! Надежда, тревога, отчаяние, радость – жуткая смесь эмоций. Отправить модулированный сигнал нашим кодом? Вдруг это они?
– Нет, Стэн, мы будем ломать эту дверь, – заявил Керк. – Мне очень не нравятся эмоции по ту сторону, тем более если это наши ребята. Нет времени на переговоры. А ну-ка помоги мне. Навались, дружок!
Ручку оторвали легко, а вот дверь оказалась солидная, на века сработанная. И тогда Арчи все-таки исхитрился и в суете нажал свою любимую кнопочку. Отчего немедленно заверещала аварийная сирена – отвратительно громко и тонко.
– Ну, извините, ребята, – развел руками невозмутимый астрофизик, пытаясь своими извинениями перекрыть механический вой. – Я думал, это как в лифте.
– А я думаю, – заорал Керк еще громче, – что мы зря взяли тебя с собой!
И он в очередной раз ударил своим могучим торсом в бронированную дверь. Лицо его налилось кровью уже не столько от натуги, сколько от ярости.
Арчи пробовал докричаться до рассудка рассвирепевшего гиганта. Ведь даже Стэн уже понял, что надо не вышибать дверь, а резать ее лазером, но – к сожалению ли, к счастью ли – не придумали еще такую силу, что способна остановить атакующего Керка Пирра.
– Уйди отсюда, Арчи, – ревел он, как раненый зверь, плохо понимая, куда именно посылает молодого юктисианца.
И возможно, за неимением других целей Керк все-таки пристрелил бы несчастного астрофизика, но в самый ужасный момент сирена неожиданно смолкла, в свалившейся на них тишине отчетливо загудел электропривод двери, и она распахнулась настежь.
Глава 21
Скоростной лифт вынес Мету и Язона в маленькую прозрачную будочку на той поверхности планеты Солвица, где зеленели леса, плескалось море, текли реки, скакали в степях ненастоящие всадники ненастоящего Темучина и ползали в зарослях ненастоящие пиррянские твари. По пути на эту промежуточную поверхность они, естественно, миновали еще один хронопереход. Перерыв оказался слишком коротким даже для Меты, а уж Язона скрутило так, что он едва дышал и, буквально выползая на волю, цеплялся за стеклянную дверь слабеющими пальцами.
– Ложись, – распорядилась Мета. – Только дураки бегают до изнеможения, пока не упадут. Нужно хотя бы чуть-чуть прийти в себя. Минуты дветри у нас еще есть в запасе.
– Аптечку дай, – прохрипел Язон, вяло обшаривая собственный костюм и с удивлением понимая, что одет в тонкие брюки, белую рубашку и смокинг, а единственное, что удается найти в карманах, кроме носового платка и фишек казино, – это гермопенал, плотно забитый информационными кристаллами. И как же он попал сюда? Ведь там, в библиотеке, сбрасывая нужную информацию на самые компактные в мире носители, Язон укладывал их в пенал, лежащий на столе, и одет он был тогда в стандартный комбинезон космодесантника. Некогда, да и тяжело сейчас думать над такими замысловатыми вопросами. Без укола стимулятора – особенно тяжело. К счастью, Мета свою аптечку каким-то образом сохранила, и силы стали возвращаться к Язону, а вместе с ними и ясность в мыслях. Для полной ясности требовалось понять, что им угрожает, и Язон спросил:
– Так Солвиц гонится за нами?
– Скорее всего – да. Но мы его прилично опережаем.
– Что это значит? Не понимаю. Ведь Солвиц – повсюду. Все живое здесь – это Солвиц. Как же можно его опередить?
– Долго объяснять, – махнула рукой Мета. – Как-нибудь потом. Я сумела чуточку лучше тебя разобраться в этом старикане. Он все-таки врал нам, и врал немало.
– И чего же он хочет теперь? – поинтересовался Язон.
– Того же, чего и раньше. Остановить нас, задержать здесь.
– Любой ценой? – решил уточнить Язон.
– Не думаю, – ответила Мета, на секунду замявшись. – Все-таки мы интересны ему живые.
– Уже хорошо, – вздохнул Язон с облегчением. – Живы будем – не помрем. Была такая старинная поговорка. Я в какой-то сказке вычитал.
– Вставай, сказочник! Пора.
До ангара они бежали. В хорошем темпе. Тяжелые ворота послушно разъехались в стороны, словно по команде "Сезам, откройся! ". Язон не удивился, потому что успел разглядеть в руках Меты маленький дистанционный пульт. Такой удобной принадлежности раньше у них не было. И, продолжая бежать уже внутри ангара, Язон коротко бросил на выдохе:
– Откуда?
– Солвиц. Подарил, – так же отрывисто, в такт бегу, сообщила Мета.
– Зачем? – спросил Язон.
Но ответа получить уже не успел. Мета своим дистанционником заранее включила движки обеих шлюпок, гудение и свист заглушили все звуки, и едва Язон, плюхнувшись в кресло, обвившее его ремнями, захлопнул фонарь, лихие универсальные авиетки рванули вперед и вверх все на тех же тридцати g, от которых уже никакие стимуляторы не помогали. Язон скрипел зубами, но терпел. Сейчас, безусловно, не стоило пытаться корректировать полет вручную, да скорее всего это было просто невозможно. Мета управляла обеими шлюпками так же, как еще недавно делал это доктор Солвиц. Недавно? Или много лет назад? А может, все-таки вчера? Но только в какой-то совсем другой жизни.
Мысли Язона снова начали путаться. Потом перегрузка прекратилась, потому что шлюпки набрали предельно возможную скорость (именно так: не предельно допустимую, а предельно возможную). Половина внешних датчиков уже сгорела, вторая половина, тихо плавясь, размазывалась по фюзеляжу. Оставалось только надеяться, что лейко-сапфировый фонарь в молибденовой оправке не приварится к корпусу и универсальные воздушно-космические лодки не станут для пилотов летающими гробами.
Однако Мета при всей своей лихости, очевидно, предвидела и такую опасность, так что раскаленные фонари благополучно откинулись, а за разогретую докрасна сталь корпусов, на глазах черневшую после остановки, они хватались руками в хорошо изолирующих перчатках фирменных скафандров системы Солвица. Хорошие скафандры.
«Спасибо тебе, безумный старый доктор, ты был очень ласков с нами, – мысленно прощался Язон с Солвицем. – Спасибо за все! Но там, в космосе, без твоей заботы, нам будет, пожалуй, все-таки приятнее».
Они бежали к ближайшему светящемуся куполу, и Мета как раз поднимала руку с дистанционным пультом, собираясь открыть дверь сверхсекретного резервного вакуумного шлюза, когда за спиной у них полыхнуло и две разрывные пули грохнули в стенку, оставляя на ней глубокие выбоины. Мета уже в падении надавила нужную кнопку, и дверь поехала в сторону. Должно быть, в ту же секунду пиррянка успела развернуться и, опрокидываясь на спину, открыла огонь, еще не прицельно, веером, просто в ту сторону, откуда были выстрелы. Конечно, все заряды улетели мимо. А Язон поддержал Мету, повторив все ее действия, только на полсекунды позже. И с таким же нулевым результатом.
Эх, рано он прощался с Солвицем! Безумный ученый все-таки настиг их: то ли отдыхали больше, чем следовало, то ли Мета вообще ошиблась в своих таинственных расчетах. Но одно было ясно: старик Тедди вознамерился задержать их. И как показала практика, именно любой ценой. С живыми он уже наигрался, настало время поразвлечься с трупами, сделать из Язона и Меты гомункулусов или андроидов. Интересная задача, достойная великого изобретателя. Вот только стрелять за многие тысячи лет он, видно, так и не научился. Теперь, когда они все залегли, бессмертный псих мог и проиграть. Ведь почетные гости Солвица уже знали, что мгновенно восстанавливать свое тело он не умеет, а им самим для отхода требовалось всего несколько секунд. Вот только... Что там говорила Мета о сугубо временном выходе, который закроется, если опоздать? И атаковать рискованно и медлить нельзя! Неужели опять провал?
Все эти мысли вихрем пронеслись в голове Язона за какие-то доли секунды, в течение которых Солвиц, прячась за обгорелыми шлюпками, продолжал стрелять, а дверь у них за спиной со скрипом открывалась.
Следующий выстрел раздался как раз сзади. А следом за ним – громкий, душераздирающий крик доктора Солвица. В проеме двери вакуумного шлюза стоял Керк с дымящимся пистолетом в руке, а метрах в тридцати лежал Солвиц, держась скрюченными пальцами за развороченную грудную клетку, но, конечно, был жив, вот только из огромной раны его виднелось не желтое или зеленое желе, а натуральная кровавая мешанина костей, мышц и внутренних органов.
– Зачем ты стрелял в нас, Тедди? – задал свой первый вопрос вскочивший и ошалело озиравшийся во все стороны Язон.
– Не уходите, господа, пожалуйста, мне очень плохо! – прохрипел Солвиц, не отвечая на вопрос.
Язон невольно сделал шаг в его сторону.
– Назад! – крикнула Мета в ужасе. – Назад! Он снова обманет тебя! Нам надо торопиться!!
– Этот тип хотел убить вас? – деловито осведомился Керк.
– Да, – коротко ответила Мета, чтобы не вдаваться в подробности. – Спасибо тебе, Керк. Но сейчас... Бежим скорее. Как можно скорее! Или мы все застрянем здесь надолго. Поверьте мне!
Она уже держала Язона за руку, как непослушного ребенка. Но непослушных детей у Меты явно прибавилось. Стэн и особенно Арчи поглядывали на нее с сомнением. И явно никуда не торопились.
– Где Троу? – спросил наконец Керк.
– Троу больше нет, – ответила Мета быстро, опять же не желая вдаваться в подробности. – Мы должны уйти через проделанный вами люк и прямо сейчас, понимаете?! – закричала Мета в отчаянии.
– Почему? – удивился Стэн.
Но этот вопрос и стал последним. Потому что живой мертвец доктор Солвиц с выпадающими на ходу внутренностями вскочил и, подобрав пистолет, попытался вновь открыть огонь по всей компании. Керк отстрелил ему руку, и после этого новых аргументов не потребовалось. Все пятеро организованно и шустро кинулись в вакуумный шлюз. Когда они уже прорезали вновь заросшее многослойной броней отверстие, выбрались на поверхность и загрузились в десантный бот, из оставленного в оболочке астероида отверстия вдруг медленно пополз так хорошо знакомый им хищный черный язык.
– Ну вот, дождались! – сердито проворчала Мета и, рванула со старта так, как только она одна и умела.
Язон уже ни на что не жаловался, а вот Арчи застонал от резкой боли во всем теле.
– Наука требует жертв, – ядовито прокомментировал Керк.
И откуда он знал такие поговорки? Не иначе от Язона.
А в экранах заднего вида отчетливо просматривались трассы всех мыслимых снарядов, которые Керк с наслаждением посылал навстречу черной клубящейся мерзости. Наконец обстрел был прекращен, и большое облако жидкого гелия накрыло пылающую внизу воронку.
Глава 22
Риверд Бервик вышел навстречу вернувшимся с астероида и в традициях Бог весть каких миров и времен сначала низко поклонился, прижав ладонь к груди, а затем протянул ее Язону:
– Большое спасибо, Язон динАльт, я очень рад видеть вас вновь целым и невредимым. Спасибо и вам, Мета. Скорблю о вашем погибшем товарище и смею надеяться, что главный этап операции позади.
На этом официальная часть приветствия явно заканчивалась, потому что полномочный член Совета Консорциума замялся, даже как-то растерянно улыбнулся в несвойственной ему манере и попросил Язона пройти в его, Бервика, личную каюту для важного и срочного разговора с глазу на глаз. Керк не возразил против этого ни единым словом, ни единым жестом. Даже наоборот – отдал распоряжение всем не беспокоить высокие договаривающиеся стороны. Именно так, высокопарно-дипломатически, он и выразился, на удивление легко признавая за пусть и выдающимся, но инопланетником роль первой скрипки в их пиррянском оркестре. И Язон, рвавшийся поведать о своих открытиях всему почтенному собранию в лучших демократических традициях последних веков, вынужден был строго повоенному докладывать обо всем непосредственно вышестоящему начальнику. Да нет, даже не по-военному – на последнем эпизоде скорее уж лежала печать шпионских страстей: этакий суперагент конфиденциально передает информацию «центру».
И уровень конфиденциальности действительно поразил Язона. Он тоже никогда раньше не видел столь совершенной аппаратуры для защиты от подглядывания и прослушки. Поэтому в начале разговора даже чувствовал себя неуютно, хотя довольно четко изложил главное, что сумел узнать о Солвице.
Бервик же встречную информацию о своей причастности к делам Специального Корпуса рассудительно оставил на потом, а начал сразу с главного – с тайного общества бессмертных, с Гарантов Стабильности.
– Вы хотите сказать, – понял наконец Язон, терпеливо выслушавший краткую историю вопроса, – что мое личное бессмертие и все практические знания об изобретенной Солвицем вакцине не могут принадлежать мне в полной мере?
– Именно так, Язон. Я хорошо знаю, что вы, быть может, самый своенравный человек в Галактике и вряд ли захотите работать на какую бы то ни было организацию, тем более по принуждению. Потому я и вызвал вас сюда, буквально не дав отдышаться. Опасность неконтролируемого распространения информации о некоторых вещах, таких, как бессмертие, например, слишком велика. Я не имею возможности приказывать вам, но я могу просить, и надеюсь, очень надеюсь встретить понимание. Собственно, почти у каждого бессмертного во все времена была возможность подарить вакцину человечеству или, как минимум, растрезвонить о ее существовании по всей Галактике. Некоторые так и делали. Но это всякий раз заканчивалось печально. Негоже, знаете ли, противопоставлять себя таким организациям, как «хозяева Вселенной», «Гаранты Стабильности» или, скажем, Специальный Корпус Лиги Миров. Встречаются, конечно, в нашем бескрайнем космосе личности особого масштаба, но, по-моему, даже пример самого Теодора Солвица, противопоставившего себя абсолютно всем, является скорее отрицательным. Вы согласны?
– Абсолютно согласен, – кивнул Язон. – Вы зря тратите на меня так много слов, Бервик. Я, конечно, прославился своим не слишком уважительным отношением к отдельным законам отдельных планет, а также несколько экстравагантными взглядами на мораль с общепринятой точки зрения, но я никогда не придерживался экстремистских позиций, никогда не призывал к массовому уничтожению людей, тем более целых культур и цивилизаций. И наконец, – заметьте, это очень важно! – я никогда не рвался к власти даже в масштабах одной планеты. Поэтому я не конкурент вашему тайному обществу, и тем паче я – не какой-нибудь безумный бунтарь-одиночка. А в настоящий момент меня гораздо больше заботит судьба родной планеты, тем более после того, что успел мне рассказать по дороге сюда Керк.
– К этому вопросу мы обязательно вернемся, – заверил Язона Бервик. – А сейчас, пожалуйста, повторите еще раз вкратце, какую именно информацию содержат кристаллы, вынесенные вами с астероида.
– Пожалуйста, – сказал Язон. – В этом пенале ровно десять ячеек. По ним я и разложил добытые сведения. Первое. Рецепт вакцины бессмертия. Второе. Технология изготовления гомункулусов. Третье. Комплекс новейших методов лечения. Четвертое. Описание оригинального способа управления гравитацией. Пятое. Подробнейшая история самой древней волны космической экспансии, включая Первую и Вторую Галактические войны. Шестое. Теория и практика применения сверхоружия. Седьмое. Теория интеллектуальной ассенизации. Восьмое. Полный комплект чертежей искусственного астероида. Девятое. Подробнейшее досье на некоего гражданина Галактики Язона динАльта. И наконец, десятое. Колоссальные по объему закрытые файлы иновселенского знания, к расшифровке смысла которых мне не удалось даже приблизиться.
– Последние два пункта представляются особенно интересными, – заметил Бервик.
– Вот как! – удивился Язон. – Чужое знание – это понятно. А досье на меня? Уж не вы ли сами его и составляли в своем Специальном Корпусе?
– Мы-то, конечно, составляли, – сдержанно улыбнулся Бервик, – но полагаю, что Солвиц и в этом вопросе пошел дальше нас.
– Вот как, – повторил Язон еще раз уже в полной растерянности. – Однако сведения обо мне – уж они-то точно мое личное дело, тем более, признаюсь, я еще сам не познакомился с этими файлами. Некогда было, они же не имели отношения к главной задаче.
– Ладно, Язон. Познакомитесь – расскажете, если сочтете нужным.
– Вот именно, – подчеркнул Язон. – Если сочту нужным. В рамках нашего договора единственной моей обязанностью является спасение миров Зеленой Ветви от неведомой и грозной опасности. Правильно? Ну и по поводу вакцины бессмертия я тоже принимаю ваши условия. А вот все остальное, простите, готов предоставить лишь за отдельную плату, и то если еще сумеете убедить, что вы – самый выгодный покупатель.
– Думаете, напугали меня своим цинизмом? Не питайте иллюзий, Язон. Я умею трезво смотреть на вещи и тоже принимаю ваши условия. Будем считать, что взаимопонимание достигнуто. Остается один вопрос: общение с Солвицем позволило вам понять, как можно остановить этот ужасный астероид?
– Честно скажу – нет.
– И что вы теперь предлагаете?
– Да то же, что и вы с Керком – расстрелять всю нечисть, последовательно ее разморозив, а там – видно будет. Но вот это, мне кажется, надо обсуждать коллегиально. Только, пожалуйста, напомните мне еще раз, о чем не следует говорить при всех, а то я, знаете ли, в ваших разведках и охранках никогда не служил.
– Говорить исключительно о бессмертии не стоит. Все остальное – на ваше усмотрение. Пока, – многозначительно добавил Бервик.
Язон решил не обращать внимания на его последнее слово и заметил достаточно небрежно:
– Что ж, хорошо. Тогда, я полагаю, пора объявлять общий сбор.
– Пора, – согласился Бервик.
А в большом кольцевом коридоре Язона сразу отловил Керк.
– От Меты двух слов в простоте не добьешься. Рассказывает какие-то мудреные вещи, на элементарные вопросы отвечает загадками, а о многом просто молчит. Без твоего разрешения, говорит, нельзя. Что с ней случилось, ты можешь объяснить? – бушевал седовласый пиррянин.
– Молодец Мета, – улыбнулся Язон. – Ведет себя абсолютно правильно.
Пистолет прыгнул в руку Керка и тут же обратно скользнул в кобуру. Язон даже не вздрогнул, он уже давно привык к подобному проявлению эмоций. Ведь в переводе на нормальный язык человеческих жестов это означало не более чем раздраженный удар сжатым кулаком в ладонь. Без всякой угрозы для окружающих.
– Но ты-то хоть что-нибудь расскажешь мне толком?! – взмолился Керк.
– О чем? – не понял Язон.
– Ну, конечно, о Пирре! В первую очередь о Пирре. Что вы там выяснили о причине наших несчастий, о том, как нам теперь победить?
– Ах, вот ты про что!
И подумал про себя: «Пирряне неисправимы! Можно сказать, Вселенная рушится, а ему бы только о родной планете узнать!» – Послушай меня внимательно, Керк, и постарайся не злиться, – начал Язон. – Создатель этого искусственного астероида доктор Теодор Солвиц после своего возвращения из другой вселенной, безусловно, побывал на Пирре, хотя и не сказал нам об этом впрямую. В своих лесах он развел рогоносов и прочих милых зверушек, опять же поведение и физические возможности Меты нисколько не удивляли его. А в тамошней библиотеке хранится информация о вашей планете, объем которой явно превышает мои знания и знания Меты, вместе взятые. То есть он не мог выудить их из нашей памяти. И всетаки я бы не стал утверждать наверняка, что Солвиц вмешивался в процесс эволюции на Пирре. Неопровержимых фактов на этот счет нам найти не удалось.
– Ну а не может оказаться, что все пиррянские организмы – детище злого гения-Солвица? – спросил Рее, который уже с полминуты стоял рядом и внимательно слушал объяснения Язона.
– Может, – сказал Язон, – но, во-первых, это еще следует доказать, а во-вторых, если даже местные подледные монстры и родственники вашим пиррянским, то они отнюдь не родные братья. Связь окажется гораздо глубже и сложнее. Уверяю вас.
– Но вспомни, Язон, – вновь заговорил Керк, – когда мы разбомбили ту цитадель врага на острове, с какою утроенной силой кинулись на город все организмы. Что-то подобное произошло и сейчас. Разве это не наводит на мысль...
– Наводит, Керк, конечно, наводит, – улыбнулся Язон с пониманием. – Но вы, пирряне, всегда искали простых ответов, а простые ответы, как правило, не бывают верными.
– Когда же ты найдешь для нас свой непростой ответ? – не желая обидеть, но все же достаточно ядовито поинтересовался Рее. – Бруччо, например, считает, что новые формы пиррянских организмов, обнаруженные впервые буквально в последние дни, очень напоминают ту гадость, которую мы раскопали здесь, подо льдом.
– Что же, – сказал Язон, – это тоже интересное наблюдение. Тем более что Солвиц признался, как однажды упустил с астероида некую «черную ленту». Возможно, это был универсальный поглотитель материи, возможно, что-то еще, он и сам не понял. Однако, куда делось враждебное всей Галактике существо, не знаем ни мы, ни безумный доктор. Может, спряталось как раз на Пирре? И все-таки главное сегодня – не торопиться с выводами. Наберитесь терпения, друзья. Солвиц, хотел он этого или нет, передал нам с Метой информацию, значение которой трудно переоценить. Но с другой стороны, на расшифровку ее и даже просто на осмысление понадобится время, немалое время...
– Если только мы все еще выберемся отсюда живыми! – это уже бросила Мета, стремительно прошедшая мимо и даже не пожелавшая остановиться.
– Что еще случилось?! – Язон ринулся вдогонку, увлекая за собой остальных.
– Да ничего особенного, – говорила Мета, – просто счет уже пошел на минуты, а вы тут устраиваете философские дискуссии. Бервик объявил общий сбор, но я бы на его месте объявила общую тревогу. Наверно, я так и сделаю. Иначе вас всех просто не собрать. И, в конце-то концов, кто командует кораблем?!
Они уже переступили порог кают-компании, и Язон сразу почувствовал неладное. Все члены Совета Консорциума, все ученые с Юктиса, даже все пирряне сидели в креслах вполне спокойные на вид. Однако эмоциональное напряжение было необычайно высоким, тревогу, повисшую в помещении, Язон ощущал чисто физически, как будто внезапно налетел и ударил в лицо холодный соленый ветер с моря.
– Все в сборе? – спросил Стэн, взявший слово первым. – Гиперлед начал таять. Для принятия решения у нас остается максимум полчаса.
– Неужели мы уже так близко от звезды рейдер – удивилась Мета.
– Вообще-то уже очень близко. Ведь скорость движения астероида изменяется порою скачкообразно. Однако расчеты показали: таяние льда обусловлено не только и не столько тепловым излучением звезды.
– Ты хочешь сказать, – не поверила Мета, – что Солвиц подогревает лед изнутри? То есть он тает не сверху, а снизу?
– Нет, Мета, он начал таять сверху, но подогревает его кто-то или что-то изнутри.
– Не поняла, – искренне призналась Мета.
– Я тоже не понял, – сознался Стэн. – Но это так.
– И что ты предлагаешь? – поинтересовался Керк агрессивно.
– Ничего не предлагаю. Я просто дал вводную, а уж вы решайте.
– Хорошо, – сказал Керк, воодушевляясь при мысли, что бразды правления снова переходят к нему в руки. – Клиф! Мы способны расстрелять всех врагов, которые начнут просыпаться через полчаса или через сколько там?
– Да! – с гордой уверенностью ответил молодой пиррянин.
– И ты можешь гарантировать отсутствие потерь с нашей стороны в этой схватке"?
– Теперь – могу. Если, конечно, иметь в виду людские потери.
– Да, я спрашивал именно об этом. – Керк задумчиво покачал головой. – Ну а применить планетарные бомбы будет, разумеется, намного дешевле?
– Еще бы! – всплеснул руками Клиф. – Но, кажется, кто-то запретил нам это.
– Кажется, кто-то теперь молчит, – заметил Керк.
И все посмотрели на Риверда Бервика. Тот поднялся и, внимательно обведя взглядом всех собравшихся, произнес:
– Я же объяснял вам тогда свою позицию, господа. Сейчас, поскольку ситуация в корне переменилась, я как представитель Специального Корпуса снимаю с себя ответственность за судьбу астероида Солвица. Согласно договору, исполнители – вы. Так принимайте теперь уже чисто исполнительское решение. Последнее слово, мне кажется, за Язоном.
Ну вот. Настало время великому игроку еще раз подойти к краю стола и бросить кости на зеленое сукно. Неужели именно от его воли будет теперь зависеть все дальнейшее?
Язон посмотрел на Мету и попытался прочесть подсказку в ее глазах. Уж она-то наверняка должна была вынести в душе смертный приговор Солвицу. Но в голубых глазах прекрасной амазонки читалось только нетерпеливое ожидание и абсолютное, полное доверие к нему.
– Господа, друзья, братья, – он все никак не мог выбрать нужного тона для этой странной речи. Обстановка получилась неумеренно торжественной, а ему хотелось объяснить все по-простому, по-свойски. – Мне было бы безумно жаль уничтожать то, что создавалось веками и тысячелетиями Астероид Солвица хранит во много раз больше тайн, чем мы с Метой сумели унести с него. Этот астероид, а быть может, и сам Теодор Солвиц еще могли бы послужить людям, но... Мы лучше, чем кто-нибудь из вас, успели узнать безумного доктора. Узнать, но не понять. Его поведение порою действительно неадекватно. Он уже не совсем человек. И лично я не могу гарантировать благополучного исхода операции, а потому не хочу больше брать на себя ответственность перед всей Галактикой. Я, в отличие от Солвица, – просто человек, и у меня нет права рисковать жизнями других людей.
