Случайное обнажение, или Торс в желтой рубашке

      В январе 1868 г. продает баденский дом соседу - Луи Виардо, так как значительно уменьшились доходы от имения Спасское-Лутовиново и на жизнь просто стало не хватать, а жил Тургенев всегда широко.
      В феврале прочитал роман Толстого "Война и мир" "с великим наслаждением, хотя многим не совсем остался доволен". Летом побывал на родине, готовил в Спасском-Лутовинове новое собрание сочинений.
      Разорвал отношения с "Русским вестникои" и перешел в "Вестник Европы", где и появились "Литературные и житейские воспоминания".
      Появились первые признаки новой болезни - подагры. 19 мая 1869 г. новый "неприятный сюрприз в 50 лет" - сердечный приступ. 10 января 1870 г. в Баден-Бадене узнает о смерти Герцена. 27 января пишет Анненкову:"Во втором нумере "Отечественных записок" я уже успел прочесть продолжение "Истории одного города" Салтыкова и хохотал до чихоты". В мае снова приехал в Петербург, виделся с Полонским, Жемчужниковым, Стасовым, бывал на выставках: читал у А. К. Толстого свою новую повесть "Степной король Лир".
      Опять чередуется заграница и Россия. Новые и новые литературные публикации. Интенсивная литературная работа. В январе 1872 г. в "Вестнике Европы" напечатана повесть "Вешние воды", имевшая такой успех, что журнал выпустили вторым тиражом. 6 июля родилась внучка Данна, дочь Полины Брюэр. Продолжается житейская чехарда. В конце августа 1875 г. родился внук Жорж-Альбер, сын Полины Брюэр. Через год оканчивает роман "Новь". Сближается с художником Боголюбовым и его окружением, где несколько лет кряду встречает в Париже Новый год.
      Зимой-весной 1877 г. находится в состоянии глубокой душевной депрессии. 22 марта приезжает в Петербург и через неделю видит в последний раз Ю. П. Вревскую на даче у Полонского в Павловске. Баронесса произвела на него три года назад огромное впечатление.
      Приезды. Отъезды. Почетные награждения. Повсеместное признание. Сильные приступы подагры. Зимой 1881 г. работает над замыслом рассказа "После смерти" ("Клара Милич"). 5 апреля 1882 г. врач Шарко диагностировал у Тургенева "грудную жабу" и определил ему щадящий домашний режим. Живет лето в Буживале, на зиму возвращается в Париж. В январе 1883 г. в "Вестнике Европы" напечатана повесть "Клара Милич", которую очень хвалили Гончаров и Лесков. 2 января хирург П. Сетон удалил неврому на животе, операция прошла благополучно. 23 апреля умер Луи Виардо. Через несколько дней Тургенева перевезли в Буживаль. Болезнь его обострилась. Не может не только ходить, но даже лежать, "без вспрыскиванья морфином не в состоянии был бы спать". Все лето, преодолевая болезнь, диктует Полине Виардо на разных языках последние рассказы "Пожар на море" и "Конец".
      За несколько дней до смерти писателя навестили несколько соотечественников. За 5 дней до кончины у него был Мопассан, которого измученный припадками болезни Тургенев просил:"Дайте мне револьвер, они не хотят дать мне револьвер;если вы дадите мне револьвер вы будете моим другом". Рассудок его мутился, он требовал яду. Считал всех близких ему лиц заговорщиками, совершающими над ним л е г а л ь н о е убийство, а Виардо называл страшной женщиной, перещеголявшей леди Макбет (по свидетельству Анненкова).
      22 августа 1883 г. началась агония. В 2 часа дня Тургенев умер 19 сентября на Северном вокзале в Париже состоялись проводы тела Тургенева. Полина Виардо направила двух своих дочерей Клавдию (все-таки не его ли это была дочь?) и Марианну, вместе с их мужьями, сопровождать останки И. С. Тургенева до Петербурга. 27 сентября состоялись похороны на Волковом кладбище в Петербурге.
      В мае следующего года на его могиле была установлена черная мраморная плита с надписью "Вечная память славному поборнику просвещения народа русского". А ещё через год устанвлен бронзовый бюст писателя работы Ж. А. Полонской. На открытии памятника присутствовали кроме скульптора Лесков, Лейкин, Пыпин и другие.
      Раздавались голоса осуждения Полины Виардо и после кончины писателя, в частности за то, что она не проводила тело умершего друга в Россию. Но ведь ей было уже за 60 лет и она понимала, что в России встретит одних недоброжелателей. Чего только стоили отзывы М. Г. Савиной, навестившей его в 1882 г. в Париже и долго потом упрекавшей Виардо в слабом уходе за писателем. Кстати, существует ещё одно сообщение актрисы (в пересказе Ю. Беляева), что когда она в 1881 г. гостила несколько дней у Ивана Сергеевича в Спасском, как-то они сидели вдвоем в его кабинете. Тургенев вынул из письменного стола записную книжку и сказад:"Это мои стихотворения в прозе. Я уже послал их Стасюлевичу, кроме одного, которого никогда не напечатаю... Его-то я вам и хочу прочесть. Видите ли, оно даже не в прозе... Это настоящее стихотворение и называется "К ней".
      Взволнованным голосом он прочел это грустное, элегическое послание. "Помню, - рассказывала Савина, - что в этом стихотворении описывалась непонятая любовь, долгая любовь в течение целой жизни. "Ты сорвала все мои цветы", - говорилось там, - и ты не придешь на мою могилу"... Окончив чтение, Тургенев некоторое время молчал. - "Что же будет с этим стихотворением? - не выдержала Савина. "Я сожгу его... Нельзя печатать, потому что иначе это будет упрек, упрек из-за могилы... А я не хочу этого, не хочу".
      Послушаемся писателя и не будем упрекать его Музу, источник его вдохновения, большую актрису, певицу, композитора и в то же время все-таки женщину, которой было трудно нести груз 40-летнего поклонения и пытаться соответствовать неожиданно выпавшей роли
      ГОЛУБОЙ ДЕМОН МОДЕРНИЗМА
      Лицемерие, кажется, на самом деле та дань, которую порок обязан платить добродетели. Только Оскара Уайльда вряд ли кто посмеет упрекнуть в лицемерии, скорее всего он - искренне увлеченный полетом собственной фантазии человек, склоняющийся порой к демагогии, прирожденный эстет, упорствующий до предела; к тому же мужская нравственность и женская её разновидность всегда не совпадают по ряду параметров с биологической природой человека.
      Серьёзной биографии Оскара Уайльда на русском языке нет, разве что переводной роман о поэте-гомосексуалисте "Король жизни" Я. Парандовского. Слава Богу, зато существует множество изданий произведений Уайльда, включая, как собрание сочинений начала века, так и представительные двутомники последних десятилетий, причем с переводчиками ему, в общем, повезло. Оскар Уайльд в нашей стране - писатель давно признанный и горячо любимый; причем, во всех жанрах: поэзии, драматургии, беллетристике, сказках, наконец, отточенной афористике. Нет смысла перечислять все достоинства его литературного таланта, они и так всем давно известны, на слуху. Те же, кто не удосужился до сих пор прочитать его произведения, имеют возможность и настоящее счастье познакомиться с ними, что называется, из первых рук, а не в пересказе.
      А сегодняшнее наше повествование обязано своим происхождением прелестному изданию писем Уайльда, впервые на русском языке почти с исчерпывающей полнотой явившему нам немаловажную часть его литературного наследия и пролившему окончательный свет на личность и судьбу провозвестника английского модернизма, причины и финал его личной трагедии. Именно в письмах Оскар Уайльд правдиво и безыскусно открыл свою жизнь, не драпируясь (или почти не драпируясь) в пленительные одежды эстетизма, сотканные творческим воображением и профессиональным мастерством. Сам писатель недаром нарочито обмолвился:"Маска говорит нам больше, чем лицо". Он прав, только вот маска нередко прирастает к коже и отрывать её приходится с болью и кровью.
      А ещё есть любимое мною стихотворение Басё:"Века одно и тоже: обезьяна толпу потешает в маске обезьяны". Не знаю, произошли ли мы от обезьян, но обезьянничанье вполне в человеческой природе. Вопрос в другом: кто образец для подражания?
      Вглядимся же в живые, искаженные подлинным страданием черты лица автора "Портрета Дориана Грея", абсолютно нетронутые гримом викторианской морали, и вслушаемся в клокочущую негодованием и презрением исповедь униженного и оскорбленного Индивидуалиста.
      Оскар Уайльд, ирландец по происхождению (кстати, как и Свифт, Бернард Шоу, Йейтс и Джеймс Джойс, внесшие неоценимый вклад в английскую берите выше, в мировуюлитературу), родился в Дублине 16 октя бря 1854 года. Его отцу, сэру Уильяму Уайльду, окулисту и лор-врачу ("ухо-горло-носу") было в этот момент уже 39 лет, а матери, Джейн Франческе Элджи, поэтессе с прозрачным псевдонимом Сперанца и активной общественной деятельнице - 30.
      Корни и пороков, и достоинств людей всегда уходят в раннее детство. Вот и маленького Оскара мать напрасно любила рядить в платьица, отращивать ему локоны, ничуть не задумываясь о жестокой развязке. Проведя семь лет в школе города Эннискиллена, Оскар затем поступил в дублинский Тринити-колледж. а ещё через три года, в 1874 году , двадцатилетний Уайльд добился стипендии в оксфордском колледже Магдалины. В первые же каникулы он отправился в путешествие по Италии, стране классических образцов, источнику вдохновения Китса, Рёскина и Патера, властвовавших тогда над умами продвинутых в литература и искусстве британцев.
      А в 1877 году в письме, адресованном соученику по Оксфорду и к тому же соседу по комнате (задумаемся ещё раз о пагубности закрытых мужских учебных заведений!), уехавшему в Брюссель Уильяму Уорду молодой поэт сообщает не только о сочинении сонетов и кропании других стихов, но и о желании перейти из протестантизма в католическую веру, чему, впрочем, мешали пока серьезные жизненные обстоятель ства.
      В 1878 году Уайльду присудили степень бакалавра по гуманитарным наукам с отличием, и он всерьез занялся литературным трудом.
      В сентябре 1880 года он уже посылает знаменитой актрисе Эллен Терри первый экземпляр своей первой пьесы "Вера или нигилисты", а в начале июля следующего года - первый сборник стихотворений, изданных за свой счет (выдержавший пять переизданий, по 250 экземпляров каждое) английскому поэту и критику Мэтью Арнольду (1822-1888), а также поэтам Роберту Браунингу и Уильяму Гладстону.
      Постепенно приходит определенная литературная известность, чуть ли не подобие успеха. Весной 1881 года в Лондоне состоялась премьера комической оперы Гилберта и Салливана "Терпение", высмеивавшей тогдашнее эстетство, эдаких английских "стиляг". Один из персонажей, эстетствующий поэт Балторн был сочтен широкой публикой карикатурой на Уайльда (на самом деле(авторы оперы имели в виду прерафоэлита Данте Габриеля Росетти). И когда оперу "Терпение" осенью поставили в Нью-Йорке, представитель режиссера решил, что присутствие самого Уайльда не только не помешает, но и будет отличной рекламой, только усилит успех спектакля.
      Поэта пригласили в Америку с циклом лекций, и в канун 1882 года он отплыл из Лондона навстречу своей всемирной славе. Через неделю, 2 января 1882 года он уже был в Нью-Йорке. Первая его лекция "Английский Ренессанс" была прочитана в Чиперинг-холле 9 января, следующая была посвящена декоративному убранству дома. Успех был бешеный, в письмах Уайльд гордится, что с ним носились больше, чем с Сарой Бернар. Он не только дразнил публику неординарными мыслями, но и сознательно шокировал её экзотическими нарядами (куда там Маяковскому с его бущущей "желтой кофтой"!), например, "облегающим бархатным камзолом с большими, украшенными цветочным узором рукавами и круглым гофрированным воротничком, выглядывающим из-под стоячего ворота... короткими штанами до колен и серыми шелковыми чулками в тон сероу, мышиному бархату". Наряд лектора играл важную роль, в Цинциннати публика была ужасно разочарована тем, что поэт выступил не в коротких штанах.
      Из Америки Уайльд вернулся практически через год. Побыв две-три недели в Лондоне, он на остаток заработанных денег потом три месяца жил в Париже, где познакомился с Верленом (о сексуальной связи которого с Рембо уже ходили легенды) и Виктором Гюго, Малларме, Золя, Дега, Додэ и Эдмоном де Гонкуром.
      Время летело стремительно, и вот уже в январе 1884 года Уайльд сообщил в письмах своим друзьям о предстоящем в апреле своем венчании с юной красавицей Констанс Ллойд, "изящной, маленькой Артемидой с глазами-фиалками, копною вьющихся каштановых волос и чудесными, словно точеными из слоновой кости, пальчиками". А в начале 1885 года родился первый сын Сирил, погибший в 1915 году на фронте. Надо было содержать семью, и в июле того же года поэт обратился к своему другу по Оксфорду Джоржу Керзону (1859-1925), кстати, с 1898 по 1905 годы вице-королю Индии, с просьбой помочь получить место школьного инспектора. Затея не удалась. И опять приходилось разъезжать по стране с лекциями, сам он иронически окрестил себя "скитальцем с миссией". Пытался Уайльд и редактировать ежемесячный журнал.
      В июне 1888 года Джон Рёскин (1819-1900), видный английский писатель и искусствовед, получил от Уайльда его сборник "Счастливый Принц и другие сказки". Наконец, в июньском номере журнала "Литгин соттс мэгэзин" за 1890 год появился его роман "Портрет Дориана Грея", вызвавший ураган откликов, в основном ругательных. Одобрительные отзывы (увы, через год) опубликовали Уолтер Патер и У. Б. Йейтс.
      Наступил 1891 - роковой год для Оскара Уайльда. Ему в этом году должно было исполниться 37 лет. Опасный, пушкинский возраст. И тут в его жизнь вошел поистине злой гений, лорд Альфред Брюс Дуглас, третий сын восьмого маркиза Куинсберри. Двадцатилетний испорченный поклонением красавец. Позднее Уайльд писал:"Дружба между нами завязалась в мае 1892 года, когда Дуглас в очень трогательном письме попросил меня помочь ему выпутаться из беды: он стал жертвой каких-то шантажистов. В то время мы едва знали друг друге Я был знаком с ним полтора года, но виделись мы за все это время четыре раза". Примечательно, что уже во вторую встречу писатель подарил будущему любовнику "Портрет Дориана Грея", объявленный тогда во всеуслышанье романом безнравственным.
      Дни бегут за днями, Уайльд занимается повседневной литературной работой и репетициями пьес, порой болеет, лечится водами, и вот что мелькает в летнем письме 1892 года его, пожалуй, самому верному другу, английскому критику и искусствоведу Роберту Россу (1869-1918):"Дорогой мой Бобби, по настоянию Бози (дружеское прозвище лорда Альфреда Дугласа) мы остановились тут (в гостинице "Ройял Пэлэс" в Кенсингтоне) из-за сандвичей. Он очень похож на нарцисс - такой же белый и золотой. Приду к тебе вечером в среду или в четверг. Черкни мне пару строк. Бози так утомлен: он лежит на диване, как гиацинт, и я поклоняюсь ему".
      А в январе 1893 года влюбленный поэт-модернист пишет лорду Альфреду Дугласу:"Любимый мой мальчик, твой сонет прелестен, и просто чудо, что эти твои алые, как лепестки розы, губы созданы для музыки пения в не меньшей степени, чем для безумия поцелуев. Твоя стройная золотистая душа живет между страстью и поэзией. Я знаю: в эпоху греков ты был Гиацинтом, которого так безумно любил Аполлон.
      Почему ты один в Лондоне и когда собираешься в Солсбери? Съезди туда, чтобы охладить свои руки в сером сумраке готики, и приезжай, когда захочешь, сюда. Это дивное местечко - здесь недостает только тебя; но сначала поезжай в Солсбери. С неумирающей любовью, вечно твой Оскар". Что ж, письмо это было недаром украдено у адресата и фигурировало на судебном процессе против Уайльда в качестве обвинительного материала. Ядовито замечу, что уайльдовские похвалы стихам Дугласа кроме него никто разделял, он был явно не Рембо и годился только для секса и, может, ещё для времяпрепровождения.
      Естественно, переписка между любовниками велась только в период нередких разлук. Следующее письмо Уайльда своему возлюбленному датируется приблизительно 16 апреля 1894 года:"Дорогой мой мальчик, только что пришла телеграмма от тебя; было радостью получить её, но я так скучаю по тебе. Веселый, золотистый и грациозный юноша уехал - и все люди мне опротивели, они такие скучные. К тому же я скитаюсь в пурпурных долинах отчаяния, и с неба не сыплются золотые монеты, чтобы развеять мою печаль. В Лондоне жизнь очень опасна: по ночам рыщут судебные приставы с исполнительными листами, под утро жутко ревут кредиторы, а адвокаты болеют бешенством и кусают людей.
      Как я завидую тебе, стоящему под сень башни работы Джотто или сидящему в лоджии и любующемуся этим зелено-золотым богом работы Челлини. Должно быть, ты пишешь стихи, похожие на цвет яблонь.
      Вышла из печати "Желтая книга". Она невыразительна и неприятна, большая неудача. Я так рад.
      С большой любовью, всегда твой Оскар".
      Профессиональная жизнь Уайльда шла своим чередом, создавались и ставились пьесы, зарабатывались деньги, а сумасшедшая любовь урнинга развивалась по параболе, которая имеет обыкновение падать после своей высшей точки развития. 18 февраля 1895 года отец Бози, маркиз Куинсберри, оставил в клубе "Альбемарл" карточку, на которой было вызывающе написано:" Оскару Уайльду, ставшему содомитом". Уайльд получил её только через десять дней, в первое же свое посещение клуба. Так началось преследование писателя. В тот же день, 28 февраля он сообщил в письме Роберту Россу:"Мой дорогой Бобби, после нашей встречи кое-что произошло. Отец Бози оставил в моем клубе карточку с ужасной надписью. Теперь я не вижу иного выхода, кроме как возбудить уголовное преследование. Этот человек, похоже, погубил всю мою жизнь. Башня из слоновой кости атакована низкой тварью. Жизнь моя выплеснута в песок. Я не знаю, что делать. Если ты сможешь прийти сюда сегодня в 11. 30 вечера, пожалуйста, приходи. Я омрачаю твою жизнь, злоупотребляю твоей любовью и добротой. Я попросил Бози прийти ко мне завтра. Всегда твой Оскар".
      Военные действия начались. Муж приятельницы Уайльда, торговец драгоценностями Э. Леверсон заплатил судебные издержки поэта за начатый им процесс против маркиза Куинсберри. 1 марта Уайльд получил ордер на арест маркиза, которому на следующий день было предъявлено обвинение в клевете. А любовники (Уайльд и Дуглас) вскоре после этого уехали в Монте-Карло. Ненадолго. Потому что 5 апреля Куинсберри был оправдан и освобожден из-под стражи. Сразу же Уайльд написал своей жене:"Дорогая Констанс, не позволяй никому, кроме слуг, заходить сегодня в мою спальню или гостиную. Не принимай никого, кроме своих друзей". Вечером того же дня полиция явилась в гостиницу "Кэдоган", чтобы арестовать поэта; Дуглас его уже не застал (он пытался по своим каналам как-то помочь Уайльду) и обнаружил только следующее письмо:"Мой дорогой Бози, сегодня я буду ночевать в полицейском участке на Боу-стрит: мне сказали, что освобождение под залог невозможно. Попроси Перси, Джорджа Александера и Уоллера из "Хеймаркета" похлопотать о поручительстве. Отправь также, пожалуйста, телеграмму Хамфризу с просьбой представлять мои интересы в суде на Боу-стрит.
      И приходи повидаться со мною. Всегда твой Оскар". 6 апреля 1895 года Оскар Уайльд был официально обвинен в совершении правонарушения, подпадающее под действие сурового закона. В освобождении под залог было отказано, и поэта заключили в тюрьму Холлоуэй. Во время процессов Боэи навещал его в тюрьме ежедневно, пока 25 апреля по настоянию адвокатов поэта Альфред Дуглас не уехал из Англии и не начал скитания по городам Франции. Заседание центрального уголовного суда состоялось 26 апреля, но присяжные не пришли в единому мнению, и 7 мая Уайльда выпустили из тюрьмы под залог. Новое заседание суда началось 20 мая. Тем же днем помечено письмо Бози, которое, к сожалению, невоспроизводимо в полном объеме:"Дитя мое, сегодня было испрошено, чтобы вердикты выносились раздельно. В этот момент, вероятно, вершится суд над Тейлором (богатым 33-летним англичанином, чей дом в Вестминстере был местом свидания гомосексуалистов. Уайльд был знаком с ним с 1892 г. ), а я получил возможность вернуться сюда. Моя прелестная роза, мой нежный цветок, моя лилейная лилия, наверное, тюрьмой предстоит мне проверить могущество любви. Мне предстоит узнать, смогу ли я силой своей любви к тебе превратить горькую воду в сладкую... Я люблю тебя, я люблю тебя, мое сердце - это роза, расцветшая благодаря твоей любви... Люби меня всегда, люби меня всегда. Ты высшая, совершенная любовь моей жизни , и другой не может быть". Через пять дней Оскар Уайльд был признан виновным и приговорен к двум годам каторжных работ. Первые полгода своего срока он провел в Пентовилльской и Уондсвортской тюрьмах, оставшийся срок отбывал в Рединге. Здесь его наконец одолели тяжкие раздумья, апатия, болезни. Он пишет свои распоряжения по имуществу Роберту Россу 10 марта 1886 годд, обращается с петицией к министру внутренних дел от 2 июля 1896 года, в которой ещё более откровенно признается в тяжести своего положения, он совершенно изнеможден тюремной жизнью, почти оглох на правое ухо (заболевание которого через 4 года станет причиной его смерти), ослабло зрение, он близок безумию. Его рукописи и имущество было по решению суда продано с аукциона, скончалась его мать, практически он не виделся больше с женой и тем более с двумя сыновьями. Неизбежно наступило духовное прозрение. В своих письмах Бози он дошел до упреков, действительно, за два года заключения Оскар не получил от него ни строчки, окольные известия только причиняли поэту боль. Наконец, он пишет лорду Альфреду Дугласу в январе-марте 1897 года огромное письмо, текст которого позднее получил название "Di Profundis" ("Из Бездны", название дал Росс в 1905 г., опубликовав почти половину письма). Его безусловно надо читать не в выдержках, а целиком.
      Лицемерие английского, викторианского общества достигло апогея. Был физически и ещё в большей степени духовно сокрушен один из выдающихся умов и талантов эпохи. Как и Верлен с Рембо в свое время , как и Чайковский (недаром ходят упорные слухи об его самоубийстве, и император не зря начертал вердикт:"3адниц у нас в России много, а Чайковский один").
      Чаша унижения была выпита поэтом до дна. 18 мая 1897 года он вышел из Редингской тюрьмы. В сопровождении двух надзирателей на лондонском поезде он доехал до станции Уэстборн-парк, а потом в кэбе добрался до Пентовилльской тюрьмы, где и переночевал. Это закольцевало эпизод 7 мая, когда он, освобожденный под залог, не смог снять номер в отеле и был вынужден поселиться у своей матери. На следующий день поэт встретился с немногими верными друзьями. Затем на пароходе он уехал во Францию под именем Себастьян Мельмот (автор знаменитого "Мельмота-скитальца" Мэтьюрин был его двоюродным дедом со стороны матери).
      Оскар Уайльд воссоединился с Бози в Неаполе осенью 1897 года.
      Счатья ему это не принесло. В декабре 1897 года он расстался с Дугласом; и после странствия по Италии в начале февраля 1898 г. вернулся в Париж. А 13 февраля вышла в свет книга "Баллада Редингской. тюрьмы" (целых 800 экземпляров) плюс тридцать нумерованных. Книга умела бешеный успех.
      В феврале 1899 г. Уайльд съездил в Геную на могилу жены, скончавшейся 7 апреля 1898 года в возрасте 40 лет. А 1 декабря 1900 года он умер (чуть ли не за месяц до смерти он побывал на кладбище Пер-Лашез и шутил с Россом насчет приготовлений к его смерти). В письме от 14 декабря 1900 г. Росс подробно рассказал об обстоятельствах агонии поэта. Тело Уайльда спешно похоронили в Баньо. Ходили слухи, что его чуть ли не убили. А в 1909 г. останки поэта действительно перенесли на парижское кладбище Пер-Лашез, где на памятнике выбили строки из его "Баллады Редингской тюрьмы":
      Чужие слезы отдадутся
      Тому, чья жизнь - беда,
      О нем отверженные плачут,
      А скорбь их - навсегда?
      (Перевод К. Бальмонта).
      Смерть Оскара Уайльда совпала символически с концом XIX века, века английской королевы Виктории, века викторианской пуританской морали. Маска голубого демона модернизма была сорвана, но какой ценой?
      ПОСЛЕДНИЙ РЫЦАРЬ ОРДЕНА ЛЮБВИ
      "Любить - это не значит смотреть друг на друга, это значит вместе смотреть в одном направлении", - написал Антуан де Сент-Экзюпери в книге "Земля людей", удостоенной 25 мая 1939 года "Большой премии романа" Французской академии. Данное высказывание вполне можно поставить эпиграфом к самому главному произведению писателя - его жизни.
      Однажды Сент-Экса (дружеское прозвище) спросили, что для него важнее: летать или писать. Он ответил: "Не понимаю, как можно разделять, а тем более противопоставлять одно другому. Для меня летать и писать = одно и то же. Главное - действовать, главное найти самого себя. Авиатор и писатель сливаются воедино: оба в равной мере осознают мир". Любопытно, что слово "летать", на мой взгляд, вполне можно заменить словом "любить". Сент-Экзюпери, несмотря на мятущийся характер, экзальтацию чувств и способность к неожиданным поступкам, был очень цельным человеком, открытым нараспашку красоте окружающего мира.
      Хорошо помню удивительное впечатление от только что прочитанных залпом его "Сочинений", изданных в нашей стране в 1964 году. Кстати за год до того, в популярной серии "ЖЗЛ" вышла его биография, написанная Марселем Мижо. Что ж, прошло уже тридцать пять лет с того момента, изданы трех - и четырехтомные собрания сочинений французского классика, а его сказка о Маленьком принце стала хрестоматийным чтением для нескольких поколений, но ещё настойчивей желание не только узнать доскональнее причину исчезновения (гибели?) военного летчика Сент-Экзюпери. но и постигнуть рыцарское отношение Сент-Экса к своим подругам, к Женщине.
      Красота мира, чистота красок восхода и заката, удивительное жизнелюбие, целеустремленность человеческих характеров открываются словно впервые, именно в момент возникновения, в процессе сотворчества, когда раскрываешь его книги. В них нет упоения риторикой, пустопорожних сетований на несовершенство человеческой натуры. В них - радость от простого и каждодневного чуда улыбки, радость открытия бесконечных новых и новых великолепных качеств в окружающих писателя людях. Всегда - ищут ли они над Сахарой пропавшего без вести друга, ведут ли через Кордильеры аэроплан, рисуют ли барашка для маленького гостя с другой планеты.
      Рассказы о пережитом, увиденном и передуманном звучат прежде всего приглашением задуматься вместе над проблемами века, проблемами бытия. Но Сент-Экс рассказчик, Сент-Экс лирический герой собственой прозы не только мужествен, целомудрен, он преклоняется перед вечной Женственностью, напоминая в своем рыцарском преклонении отчасти нашего Александра Блока с его стихами о Прекрасной Даме.
      Двадцатилетним юношей Антуан, неожиданно не пройдя по конкурсу в Военно-Морское училище и поступив вначале на архитектурное отделение Академии художеств, вдруг резко меняет судьбу, отказывается от отсрочки и, записавшись во 2-й полк истребительной авиации в Страсбурге, сдает позже экзамен на гражданского летчика, а, когда его переводят в Марокко, получает и права военного летчика. Демобилизованный после авиационной катастрофы и серьезных телесных повреждений через два года, он работает торговым агентом фирмы, выпускающей грузовые и специальные автомобили (итог был скромен: за год продал один автомобиль), а в 1926 году публикует небольшую новеллу "Летчик". Через год он уже пишет первое крупное произведение "Южный почтовый", ещё через три - "Ночной полет" и тогда же встречает при весьма загадочных романтических обстоятельствах будущую свою жену Консуэло.
      Ему, ровеснику века, тогда было ровно тридцать лет (кстати, третий ребенок графа Жана де Сент-Экзюпери и Мари де Фонсколомб Антуан Мари де Сент-Экзюпери родился 22 июня 1900 года, а предок по отцу носил имя тождественное одному из рыцарей святого Грааля).
      О первых влюбленностях летчика и писателя, об его отношениях с женщинами вообще мало что известно. Сам Антуан не посчитал нужным рассказать ни о первой, ни о второй своей любви. Да, конечно, он открыто встречался с молодой аристократкой Луизой де Вильморен. Они даже были помолвлены, но когда произошла авиационная катастрофа, родня невесты потребовала от Сент-Экса полного отказа от опасной профессии.
      При выборе: или - или, Антуан выбрал совершенно третий путь - он отказался и от девушки, - и на время - от карьеры военного летчика. Гораздо позднее в "Земле людей" он проговорится:"Люди, долгое время жившие большой любовью, а затем лишенные её, подчас устают от благородного одиночества. Они смиренно возвращаются к жизни и находят счастье в будничном чувстве. Они находят усладу в самоотречении, в заботах, в покое домашнего очага".
      Мечты, мечты! Все время Сент-Экса поддерживает мать, он откровенно делится с ней своими раздумьями и чувствами в интенсивной переписке. Так он признается: "Мама, то, что я требую от женщины, это успокоить мою внутреннюю тревогу. Вот поэтому женщина так и необходима мне. Вы не можете себе предстваить, как тягостно одному. как чувствуешь свою молодость никчемной. Вам не понять, что дает женщина и что она может дать". И дальше:"И вот я боюсь жениться. В браке все зависит от женщины. И все же толпа, в которой прогуливаешься, полна обещаниями, но она безлика. А женщина, которая мне необходима, как бы составлена из двадцати женщин. Я слишком много требую - это меня раздавит..."
      Сент-Эксу с женщинами одновременно и везло, и не везло. Его писательские успехи, романтический ореол "человека-птицы", его родовитость, наконец, как огонь в ночи привлекали легкомысленных бабочек, но, увы, не тех, кто был бы ему ровней и кого он так надеялся встретить.
      Со своей будущей женой Консуэло Супцин, в то время уже вдовой испанского журналиста Гомеса Каррильо, он познакомился где-то в Буэнос-Айресе. Как раз в то время на гастроли в Бразилию приехала его давняя знакомая Рене де Соссин вместе с небезызвестной Луизой де Вильморен, старой и сильной привязанностью Антуана. к которой он постоянно тянулся исстрадавшимся сердцем, но они даже не удосужились встретиться с ним. Оскорбленное самолюбие жаждало сатисфакции Кто кроме новой женщины может её дать!
      Существует немало легенд по поводу первой встречи Антуана и Консуэло: то будто бы он увлекся красивой докладчицей, случайно попав на её доклад о вреде брака в студенческой аудитории; то будто бы он оказался с ней один на один в кабине пилота и, когда во время полета забарахлил мотор, был вынужден прибегнуть к поцелуям, дабы заглушить страх очаровательной пассажирки; возможно, наиболее близка к истине версия, что, выходя из ресторана в Буэнос-Айресе, он попал в случайную перестрелку между двумя враждующими политическими группировками и на самой середине, в центре - на линии огня - увидел прекрасную незнакомку, совершенно безразличную к свисту пуль, мгновенно влюбился в неё и именно она стала графиней де Сент-Экзюпери.