- Это моя мечта, - признался Уэллес, - но это может быть невозможным. Вы все дети и ничего нельзя сделать без согласия ваших опекунов. Первым делом после окончания тестов завтра я встречусь с твоими дядей и тетей.
      - Они согласятся, - сказала Элси. Внезапно ее глаза наполнились слезами. - Они ужасно глу... несообразительные бедняги. Но они ведь хотели хорошего. И они будут так счастливы думать, что я собираюсь быть хорошей. Им от этого тоже было тяжело.
      Она выбежала из комнаты, хлопнув за собой дверью.
      Остальное было легко. На следующее утро д-р Фоксвелл дал Элси тесты, и как делал Тимоти Пол, также поступала и Элси. Она прошла сквозь верхушку тестов по коэффициенту умственного развития и С.М., а на тесты Роршаха она дала нормальные, явно неотрепетированные ответы, которые зачастую вызывали улыбку у ее экзаменаторов. Ее дядя и тетя, когда им сказали столько, сколько им положено было знать, были искренне рады узнать, что Элси можно вылечить, они быстро согласились на то, чтобы она переехала поближе к д-ру Уэллесу и под его заботу, как посоветовал д-р Фоксвелл, и была на пансионе с любой женщиной, которую предложит д-р Уэллес, чтобы завершить ее приспособление к нормальной жизни.
      Питер вернулся дневным самолетом и попал в свой родной город как раз вовремя, чтобы застать выходящего из школы Тима.
      - Все в порядке, - сказал он. - Все в порядке. Приходи ко мне в кабинет после ужина.
      Мальчишки кричали Тиму придти и поиграть в мяч.
      - Да, я приду, - крикнул в ответ Тим. - Можно я сейчас уйду, сэр? Спасибо, доктор, - и он быстро убежал.
      Уэллес восхищенно наблюдал за ним. Годы жесткого самоконтроля сделали чудеса. Никто бы никогда и не подумал, что Питер сказал что-то важное, что-то интересное для паренька, чьи однокашники хотели поиграть с ним.
      Психолог вошел в школьное здание и сел у стола мисс Пейдж. Эта подвижная дама зорко посмотрела на него, взмахнув ресницами, и поинтересовалась его здоровьем.
      - Я здоров. А как ты себя чувствуешь, мисс Пейдж?
      - О, прекрасно, но моложе не становлюсь. Тридцать с лишним лет преподавания - это довольно приличный срок.
      - А интересно... то есть, есть ли у тебя особые планы на это лето?
      - Нет, - сказала учительница, энергично собирая бумаги. - Ничего особенного. Могу я что-то сделать для тебя?
      - Как сказать. Видишь ли, есть одна маленькая девочка... Ты любишь смышленых детей, Пейдж?
      - Трудно сказать. Их встречается так мало.
      - Я серьезен на этот раз. Многие взрослые негодуют на смышленого ребенка, а мне нужно найти такую женщину, которая любит их.
      - В мое время у меня был один или два, - призналась мисс Пейдж, - и я знаю, что ты имеешь в виду. Но я люблю их. В частности был один... - ее голос угас.
      - Таким образом ты узнала, что Тимоти сообразительнее, чем думает большинство людей? - сказал Уэллес с довольным видом.
      - Я всегда считала его таковым. Это не он, о ком я подумала. Тот вырос и стал психологом... но я начинаю думать, что в конце концов он не такой уж и умный.
      Вспыхнув, Питер засмеялся.
      - Пейдж, любовь моя, моя голова заполнена таким количеством дел, что в ней нет места для меня! А сейчас послушай! Могла бы ты взять эту девочку, новую мою пациентку из другого города на летний пансион? Девочке тринадцать лет.
      - Девочка смышленая? Да, я могу и охотно. Насколько смышленая?
      - Слишком смышленая, - сказал Уэллес. - Небольшое затруднение.
      - Ты позаботишься об этом затруднении без сомнений. Занятия в школе закончатся через четыре недели. Когда она должна приехать? Она ходит в школу?
      - Она не ходила в школу. Э... Частное обучение. Она не привыкла к другим детям. Вот это то, что не в порядке с ней.
      - Привози ее, Питер. Если она приедет рано, она сможет провести некоторое время провести в моем классе, если ты не возражаешь. Для нее будет совсем неплохо походить в школу в течение короткого периода времени до каникул.
      - Думаю, что неплохо. Но тебе лучше подождать, пока не кончатся занятия, не так ли?
      - Если ребенок нуждается в твоей помощи, Питер, почему бы не начать?
      - Пейдж, ты - просто прелесть!
      Когда Тимоти этим вечером пришел в дом психолога, в руке он держал три письма.
      - Я понял, что означает вш, - сказал он, начав говорить еще почти до того, как ему открыли дверь. - Буквы не должны быть вместе. Две буквы надо разделить. Буква в обозначает в, а ш обозначает дату - шестьдесят. Родители умерли в 1960 году, вот что это значит.
      Питер Уэллес, который совсем забыл о зашифрованном письме, в течение нескольких секунд смотрел в изумлении. Потом он понял, о чем говорил мальчик, и в следующее мгновение осознал, какое отчаянное волнение должно лежать за этим приготовленным разговором о других вещах. Он закрыл за Тимом дверь и быстро заговорил.
      - С девочкой все в порядке, - сказал он. - Все хорошо. Мы должны немного помочь ей; она приезжает сюда, чтобы пожить летом с мисс Пейдж. Я только что звонил ее врачу. В следующее воскресенье он собирается привезти ее сюда. А сейчас ты хочешь послушать все подробности?
      Мальчик заколебался.
      - А будет ли это хорошо? Я не хочу быть любопытным человеком. Она знает обо мне?
      - Да, она знает почти все, что я знаю о тебе... сколько у меня было времени для рассказа. Знает также и ее доктор. Понимаешь, я должен был рассказать им.
      - Тогда расскажи мне о ней все.
      Они вспомнили о трех письмах час спустя.
      - Вот это обещающее. Мальчик говорит, что он чувствует себя Гулливером... он всегда намного больше или намного меньше людей, которые с ним, но он говорит, что оставляет нам решать, что умственное, а что физическое. Это Робин Уэлч. А эта девочка говорит, что ее надлежащим образом назвали Элис - фамилия у нее Чейз - что она не общается ни с чем, даже со своими собственными ногами, а что было в той бутылке с этикеткой "Выпей меня", она даже и не вспомнила выпить. Мне кажется, она тоже принадлежит. Третье не подходит; в нем дается объявление о школе-интернате с особым вниманием к сиротам. Хорошо, Питер, я должен отправляться домой; ты ведь знаешь бабушкины правила. Когда... когда я смогу увидеть Элси?
      - В семь вечера в воскресенье. Сначала мы должны привезти ее к мисс Пейдж, дать распаковать вещи, немного привыкнуть. Она поужинает с доктором Фоксвеллом и со мной и, я думаю, что ты можешь придти сразу же после ужина.
      Они заполнили проходящие дни как могли лучше, каждый со своим дневным распорядком, с написанием писем. Уэллес объяснил Тиму, что он намеревался провести свой отпуск в августе так, чтобы встретиться с как можно большим числом мальчиков и девочек, а в настоящее время он мог только подготовить почву, написав письма. Тим подготовил картотеку возможных имен и хранил все бумаги с информацией собранными.
      Воскресный вечер! Тимоти тщательно мылся до тех пор, пока не засиял, и представился с такой пунктуальностью, как если бы ждал снаружи точного момента, он был официально представлен д-ру Фоксвеллу и смущенной, напряженной Элси.
      - Элси привезла некоторые свои произведения, чтобы показать тебе, сказал д-р Фоксвелл, - и она надеется, что ты можешь помочь ей решить, что предложить для публикации.
      - Ребята, отнесите их в мой кабинет, - предложил Питер. - Выпьете что-нибудь, Фоксвелл?
      - Спасибо, да. Неплохая мысль, Уэллес, - добавил он, когда дети ушли, - но мне до смерти хочется услышать что происходит.
      - Нечего будет слушать, если мы будем сидеть и глазеть на них. Дадим им десять минут. Как она вела себя в последнее время?
      - Прекрасно! Просто прекрасно! Каждую минуту своего свободного времени она тратила на работу над тем, что она показывает ему. Что-то удивительное, Пит! Кстати, я получил предложение на больницу. Я думаю, может быть мне удалось бы продать ее и приехать сюда. Принять участие в работе, понимаешь.
      - Большой доктор говорил очень быстро, он принял свой напиток даже не взглянув. - Не хочу вмешиваться. Но есть Элси...
      - Это все решено, - сказал Уэллес. - В любое время, когда Вам удастся. Элси - это Ваша пациентка. Но мне кажется, что оба ребенка должны быть вместе, а с ними и другие, если это получится. Но как мы сможем организовать все это? Удастся нам привезти сюда других детей? И как мы сможем жить, если мы тратим слишком много времени на детей?
      Они вкратце обсудили этот вопрос, не придя ни к какому решению. Их ум не был занят этим предметом; и как только истекли десять минут, Питер взял на кухне кувшин с фруктовым соком и тарелку с домашним печеньем и тихо направился в кабинет. Мужчины остановились у открытых дверей и прислушались к щебетанию детей.
      - Это замечательно, - говорил Тимоти. - Эти стихотворения... они почти слишком хороши, Элси! "Тягучая мягкая кривая света" - это здорово! Но я не знаю, можно ли это продать".
      - Я знаю, что стихи не покупают. Мне хотелось, чтобы ты их увидел, и все. Я все печатаю на машинке.
      - Вся эта поэма о бесконечности и мироздании, честно, это здорово. И это другое произведение искусно, и я думаю, что этот роман тоже можно будет продать. Был такой роман "Змеиная яма", он наделал много шуму, когда впервые вышел, тридцать лет, или около этого, тому назад, или что-то около этого. Твой, судя по резюме и первым страницам, является... о, привет Питер! И д-р Фоксвелл.
      - Мы подумали, что вы будете не против немного подкрепиться, - сказал Уэллес, пододвигая поднос.
      - Конечно - спасибо, - сказал Тим, вежливо отодвигая бумаги в сторону. - Послушай, ты знаешь, что сделала Элси? Она прочитала все книги о всех науках, какие могла, а затем изложила их в стихах!
      - Изложено хорошо? - спросил Фоксвелл, выбирая одно печенье.
      - Изложено хорошо! Просто здорово! Она рассказывает вам, что вещи означают, понятно! Не только механизмы и уравнения и все такое, но и что все это означает. Она заставляет вас представить это. И она говорит, что три романа у нее готовы, и некоторые, без сомнения, можно продать. Сегодня вечером она показала мне их краткое изложение и одну главу в качестве образца. Мы должны обдумать целую уйму литературных псевдонимов, Элси.
      - Сколько у тебя их, Тимоти?
      - О, я не знаю - я храню их в картотеке. Думаю две дюжины. Еще глоток? - Тим наполнил стаканы.
      - Ты не все романы отпечатала на машинке, не так ли? - спросил д-р Фоксвелл.
      - Нет, еще не все, - сказала Элси. - Остальное из этого - это статьи, короткие рассказы и много стихов. Мне сначала хотелось отпечатать короткие произведения. Можно я возьму печенье?
      Когда наступило время отправляться Элси домой, д-р Фоксвелл задержался на мгновенье в холле.
      - Делай записи, - шепотом попросил он Уэллеса. - Мне придется вечерним рейсом отправиться обратно и я пропущу все это. Так делай записи, сынок!
      - Нам никогда не узнать все из этого, - ответил Уэллес. - Но то, что мы услышали сегодня вечером... в этот прошедший час...
      - Я прибуду в следующее воскресенье... нет, в субботу, - пообещал Фоксвелл.
      В понедельник Элси тихо сидела в классе. Тим едва разговаривал с ней весь день, а когда он обращался к ней, отвечала односложно. Он ушел домой, не взглянув в ее сторону; но он был в доме мисс Пейдж десять минут спустя.
      Мисс Пейдж впустила его и оставила детей одних.
      - Послушай, - сказал Тим, - ты должна подружиться с другими девочками.
      - Они мне не нравятся. Они глупые.
      - Они могут делать массу вещей лучше тебе. Играть в игры и все такое. А сейчас послушай - ты должна, это все, Элси. Ты знаешь, что врачи тебе сказали.
      - Я хочу быть с тобой вот и все, - искренне сказала Элси. - У других нет никакого здравого смысла. А ты даже не пошел домой со мной.
      - Боже, нет! Ты хочешь, чтобы все ребята говорили, что ты моя девочка?
      Элси в ужасе уставилась на него.
      - Конечно нет! Это глупо!
      - Хорошо, ты должна с кем-нибудь подружиться. Мисс Пейдж облегчила это. На прошлой неделе она рассказала ребятам, что приезжает новая девочка...
      - Я им не нравлюсь. Никто ничего мне не говорит, только "Привет".
      - Мисс Пейдж рассказала им, что ты стеснительная, вот почему. Она сказала, что ты не ходила в школу, что ты не привыкла быть с другими девочками и мальчиками, потому что ты болела, ясно? Они думают, что ты перенесла сердечное заболевание или что-то вроде этого, а сейчас только отходишь от этого. Они улыбались тебе, я видел их. Они стараются быть вежливыми и не тормошить тебя слишком много в первый день. А сейчас слушай! Ты должна ввести в практику играть с ними и быть хорошей - или я не буду помогать тебе публиковать произведения.
      - Ты и не должен, - сказала Элси, отворачивая в сторону лицо. - Есть другие мальчики и девочки, похожие на нас. Они могут хорошо относиться ко мне.
      - Никто не будет хорошо относиться к тебе, пока ты не будешь хорошей сама. Ты могла бы с таким успехом начать, - безжалостно сказал Тим. - Ты прекрасно мыслишь и прекрасно пишешь, но что еще ты можешь делать?
      - У меня никогда не было ни малейшего шанса, - выпалила ему Элси.
      - У тебя он есть сейчас, - решительно сказал мальчик.
      В течение одной минуты они вызывающе пристально смотрели друг на друга, а затем оба начали смеяться.
      - Хорошо, - сказала Элси. - Знаю, я плохо воспитана и должна исправиться. У тебя достаточно ума, чтобы дразнить меня, но я могу догнать тебя. Дай только мне немного времени.
      - Мы тренируемся в баскетбол некоторое время, - сказал Тимоти. Приходи ко мне. У меня есть корзина для тренировки, моя собственная. И тогда я покажу тебе моих кошек, если захочешь.
      Питеру Уэллесу, который оставил последний час перед ужином для Элси, пришлось искать ее. Он нашел детей дома у Тимоти, склонившимися над кошачьими клетками, восхищающимися некоторыми котятами. Но о чем они говорили?
      - Мы - это основные признаки или рецессивные? - серьезно спрашивала Элси. - Оба моих родителя были облучены и оба твоих.
      - Да, и поэтому признак может быть рецессивный. Мы должны узнать, ответил Тим. - Но мы можем узнать в том случае, если был облучен только один родитель. Если это рецессивный признак, то ты и я, и некоторые другие удвоят его, но...
      - Но если мы выйдем замуж или женимся на ком-нибудь не из группы, то что тогда? Нет, мы должны узнать. И это еще одна причина для того, чтобы собрать всю группу вместе.
      - Статистика, - с восхищением смотрел Тим, его глаза сияли. - Охапки и кучи статистических данных, графиков, схем, тестов... Слишком плохо, что мы не можем экспериментировать. Привет, и Питер здесь. Я показываю Элси котят. Посмотри, я спарил серебристого персидского кота с одной из этих сиамских кошечек и посмотри, что я получил! Полосатую кошку!
      - Они самые красивые, - тихо нараспев произнесла Элси. - Я все равно больше всего люблю короткошерстных кошек.
      - Ты можешь взять пару этих, - предложил Тим.
      - Но мисс Пейдж может не понравиться, если я заведу кошек, возразила малышка.
      - Она не будет против. Питер может сказать ей, что тебе нужны домашние животные, - уверенно ответил Тимоти. - Питер, что ты ей рассказал?
      - Я рассказал ей, что Элси очень смышленая, очень плохо воспитана и что ей необходимо пожить рядом со мной, чтобы я мог лечить ее, - ответил Уэллес. - И мне хотелось бы, чтобы вы оба отнеслись спокойно к тому, если мисс Пейдж нечаянно услышит вас, однако вскоре может быть нам придется довериться ей, если мы предпримем какие-либо шаги к тому, чтобы здесь было больше таких детей. Я все еще не могу представить себе, как нам удастся сделать это.
      - Мы придумаем как, - сказал Тим.
      - Между тем, Элси должна была быть у меня полчаса назад.
      Двое ребят вспыхнули.
      - О, простите, - воскликнула она. - Я не знала, что уже так поздно. Мы играли в мяч, а потом...
      Тимоти также пытался извиниться, но Уэллес взмахнул рукой и сказал, что на этот раз их прощает. Закончилось время по расписанию для Элси в мастерской Тима и он разрешил ей некоторые свои опубликованные произведения взять с собой и почитать. Котятам, сказал он, можно будет покинуть свою мамашу где-то через неделю, а тем временем Элси могла заручиться согласием мисс Пейдж.
      Питер не видел Тима в течение нескольких дней, но он знал, что двое детей проводят вместе большую часть времени, обсуждая рукописи, участвуя в играх, постоянно разговаривая, все лучше узнавая друг друга. В пятницу он отыскал Тима и начал задавать вопросы.
      - Ну что, Тимоти? Она тебе нравится?
      - О, да! Надеюсь, что и другие такие же хорошие, - счастливо сказал Тим. - Это так прекрасно разговаривать с другим человеком моего возраста и видеть, что он понимает все, что я говорю. Щелк! Вот как это! Не важно, о чем я говорю. Я могу сказать все, о чем захочется, так как, я говорю с тобой. Конечно, она точно не знает тех самых вещей, которые я знаю, но она понимает все.
      - Интересно, кто из вас умнее, - дал понять Питер Уэллес.
      Тимоти задумался.
      - Я уже думал об этом, - сказал он, - и попытался дать оценку; но это было трудно сделать, когда один из этих двух - это я сам. Я должен сказать, что мы разные, поэтому нас нельзя оценивать так. Ты знаешь, что она смотрит на вещи по-другому. Ей хочется узнать, что вещи означают, а мне хочется знать, как с ними поступать. У нас обоих есть многое, чему мы можем научить друг друга. Ее память и моя тоже действуют по-разному. Конечно, мы оба читаем так много, что не можем запомнить все или хотя бы очень большую часть прочитанного; мы помним, как мы понимаем вещи, что они значат для нас. Она помнит науки, как если бы это были стихи или картины, и думает о значении этих вещей; а я запоминаю то, как эти вещи действуют, и думаю об изобретениях и общественном учреждении, и обо всем таком, до чего ей нет никакого дела. Я думаю о практическом использовании вещей и об их теоретической основе. И все же в некоторых вопросах она практичнее меня. Она думает о философской основе вещей и о том, как они подходят к общему представлению обо всем. Ты ведь не можешь оценить любых двух людей по одной и той же мерке, так ведь, Питер?
      - Думаю, что не могу, - засмеялся психолог. - Узнал ли ты что-нибудь о ней, что было бы интересно? Может быть ты можешь мне рассказать, где она научилась своей стенографии?
      - Она рассказала мне, - ответил Тим. - Когда она была маленькой, она видела, что не печатают, когда они пишут, буквы отличались от печатных букв. Но двух одинаковых почерков не было, и она слышала, как ее дядя говорил, что не мог разобрать чей-то почерк; поэтому когда она была действительно маленькой, она думала, что каждый создает свой собственный произвольный характер почерка. Поэтому она тоже создала свой собственный. А затем она нашла его очень ценным и сохранила его.
      - Можно ли тогда его разгадать как простой подстановочный код?
      - Я не знаю; Я еще не видел его достаточно. Возможно можно; во всяком случае она никогда не давала людям тщательно изучить его, ты знаешь, пока она была в больнице. У нее могли быть некоторые специальные знаки для общих слов и свободные комбинации букв, но в большинстве случаев она пишет слова правильно; это не фонетический алфавит.
      - А почему она так часто держит книги вверх ногами? Было ли это частью ее притворства?
      - Я не спрашивал ее об этом, но вероятно она могла легко читать любым способом. Я могу; а ты? Обычно я этого не делаю, потому что это выглядит странным; она могла делать это нарочно, чтобы выглядеть странной. Но в большой или в меньшей степени это может делать каждый.
      - А почему она всегда говорила людям, что они были неправы, но никогда не говорила им, что же было правильно? - спросил доктор. - Она отказывалась указывать им. Почему это было?
      Тим засмеялся.
      - Она не сказала; но думаю, я знаю. Ей хотелось быть правой всегда. Она презирала других, потому что они были глупыми, но ей была противна сама мысль, что она могла ошибаться. Думаю, что она читала сказки о полубогах и волшебных принцессах и все такое, когда была маленькой. Может быть ей даже пришла такая мысль, что если она ошибется, она больше не будет такой замечательной; что-то вроде рассеяния чар или нарушения волшебства, или что-то вроде этого. Во всяком случае я вполне уверен, что неверно то, что она считает, что нельзя испортить это мнение, которое у нее было о себе самой, как о ком-то, кто знал еще в миллион раз больше каждого. В дальнейшем, по мере того, как она становилась старше и больше читала, и узнавала больше, она должно быть поняла, как глупо то все было, к тому же она узнала, что другие люди, с которыми она столкнулась - доктор Фоксвелл, например, - были гораздо симпатичнее, чем она думала, что другие люди могли быть. Поэтому она не наговаривала на себя. Все в порядке с ней, когда она со мной - она боится говорить мне, что есть такие вещи, которые она не знает или не может вспомнить.
      - Тим, я считаю, что с ней все в порядке.
      Она должно быть была совершенно нормальной в течение нескольких лет, если не всегда. Возможно она была немного странной тогда немного, но я не думаю, что ее когда-либо можно было назвать ненормальной. Все же, если ты заметишь что-нибудь, что я должен знать - мы будем считать Элси твоей первой пациенткой, Тим - позовешь меня для консультации.
      Тимоти улыбнулся.
      - Я ничего не скрою от тебя, Питер. Ты ведь доктор. Сейчас она заводит друзей среди девочек в школе. Когда доктор Фоксвелл приезжает обратно сюда, Питер?
      - Думаю завтра.
      - Моя бабушка хочет увидеть вас обоих, пока он будет здесь, - сказал Тим. - Можете вы зайти завтра вечером?
      - Конечно, думаю можем. А в чем дело?
      - О, она хочет поговорить с вами обоими, - беспечно сказал Тим. Дедушка не будет в городе в конце этой недели, а то он бы тоже присутствовал.
      - Мы придем, - сказал Питер.
      Июньские дни были длинными, и врачи встретили Элси, прыгающую у ворот, по мере их приближения к дому Тимоти. Когда она их увидела, лицо ее вытянулось.
      - Тим сказал, что я могу сегодня вечером забрать своих котят, сказала она, - а мисс Пейдж сказала, что я могу придти. Я вам нужна?
      - Не сейчас. Мы пришли встретиться с миссис Дэвид, - сказал д-р Уэллес.
      - Я побегу вперед и позвоню для вас в дверь, - сказала Элси, претворяя слова в действие.
      - Впечатляющее место, - заметил Фоксвелл, оглядывая земли вокруг дома.
      - Да; дедушка и бабушка Тима очень богаты, и у него есть личная мастерская позади, которая раньше была гаражом. Я выведу Вас посмотреть мастерскую, если останется время после встречи с миссис Дэвис, - сказал Уэллес. - Она, вероятно, хочет узнать, кто такая Элси, так как двое ребят проводят вместе очень много времени. Она разрешает поступать Тиму так, как ему хочется в некоторых случаях, но она очень строга к тому с кем он дружит.
      - Как ему удалось сделать так много? Вы говорите, что она не имеет не малейшего представления о том, что он необычен.
      - Она прилагает все усилия к тому, чтобы видеть его хорошим мальчиком и чтобы он не проказничал. Я думаю, что то, что он пишет и строит модели, она считает обычной школьной работой и мальчишеской игрой; она ничего из этого никогда не видела. Он убедил ее, что его эксперименты по размножению кошек были результатом случайного любопытства. Едва ли ее можно винить в том, что она не заподозрила ничего, похожего на правду.
      Тим открыл дверь и поджидал врачей. Они ускорили свои шаги, их провели в дом и представили миссис Дэвис.
      - А сейчас ты со своим маленьким другом можешь выйти во двор и поиграть, - сказала эта леди своему внуку, когда она приняла своих гостей. - Прошу садиться, доктор Фоксвелл и доктор Уэллес. У меня есть небольшой план - предложение, которое, я смею думать, может вас заинтересовать. А поскольку ваше время дорого, а я знаю, что у вас его немного, чтобы потратить на этот визит, доктор Фоксвелл, я хочу сразу же перейти к делу. Моего мужа сейчас нет в городе, но он знает о том предложении, которое я делаю, и поддерживает его. Тимоти, мой внук, рассказал мне, что вы двое мужчин хотели бы открыть экспериментальную школу для детей, интеллект, которых немного выше среднего. Я знаю, что в этой стране есть несколько школ, в которые принимают детей с коэффициентом умственного развития думаю, что это правильный термин? - выше 150. Мой дорогой Уэллес, я не знаю какое число Вы имеете в виду; может быть что-то менее крайнее; но Тимоти мне сказал, что дети выше среднего. Кроме того, я думаю, что ваши планы и методы еще не опробованы, что-то довольно новое в образовании. Но мы очень верим в Вас, доктор Уэллес, и поскольку Тимоти дал мне понять, что его вероятно можно было бы, вследствие Вашей заинтересованности в нем, считать учеником в такой школе под Вашим руководством... - миссис Дэвис остановилась и подняла свои брови.
      Изумленные врачи переглянулись.
      - Да, - слабо сказал Питер, - Тимоти конечно бы... э... считался.
      - И он говорит мне, что Вы знаете прекрасного архитектора, Поля Т.Лоуренса, - продолжила светская дама, после обращения к полоске бумаги, на которой было ясно написано имя. - Как вы думаете, можно его уговорить спроектировать здания?
      - Думаю, что можно.
      - В течение многих лет мой муж и я думали о том, чтобы построить мемориал для моей дочери и ее мужа. Но до сих пор не было ничего подходящего. Упоминания Тимоти об этом вашем плане глубоко нас заинтересовали, и мы буквально... ах... выкачивали из него, думаю, что это именно то выражение, которое нужно. Так вот, доктор Уэллес, если Вы и доктор Фоксвелл согласны, мы предполагаем дать вам в пользование большой участок земли, которой владеет мой муж, как раз на краю города, и мы думаем построить соответствующие здания для школы, какие бы вам не потребовались. Конечно, подсчеты и прочие деловые подробности мы должны установить позднее. О каком количестве учеников вы думаете?
      - О небольшом, - сказал Питер, пытаясь говорить спокойным голосом. Возможно не больше десяти для начала; а может быть около сорока или пятидесяти. На самом деле я должен объяснить, что это все - моя мечта. Я еще не предпринимал никаких усилий, чтобы связаться с возможными учениками для такой школы. Я...
      Миссис Дэвис благосклонно кивнула.
      - Доктор Уэллес, все это я понимаю. Мы думали, что возможно вы будете не против разузнать этим летом о возможных слушателях, строительство можно бы было начать осенью, а открыть школу можно было бы осенью следующего года, когда Тимоти был бы готов поступить в среднюю школу. Я не жду, что вы сразу же скажете мне, примите ли вы это наше предложение или нет; я понимаю, что вы еще не составили конкретных планов, и следует выполнить массу всего, что только можно представить себе. Позвольте мне вкратце сказать, что я предлагаю. Использование земли, соответствующие здания; но поскольку мы должны быть деловыми, все, что должно оставаться под именем моего мужа, сдается вам в аренду по доллару в год в течение, возможно, пяти лет с привилегией возобновления за ту же сумму. Ваше жалование и соответствующее количество помощников гарантируются на этот же период времени; гарантируются также и расходы. Возможно вы захотите некоторый свой капитал вложить в предприятие, и в этом случае мы можем разработать некоторую договоренность по разделению расходов и доходов; но, как мне кажется, это не мероприятие, где делают деньги, а эксперимент в образовании.
      Врачи поспешили согласиться с миссис Дэвис.
      - Это правда, миссис Дэвис, что если какая-либо подобная школа откроется, прибыли может не быть совсем, а одни большие расходы, серьезно сказал доктор Фоксвелл.
      - Я знаю об этом, - спокойно сказала леди, - но земля останется, и здания; а когда мы потеряем все, что можем позволить себе потерять, мы просто закроем школу. Между тем Тимоти и другие ребята извлекут пользу из Вашего руководства. Доктор Уэллес, Вы должны быть полностью ответственным, подчиняться любым существующим законам штата; я принимаю на себя обязательство не вмешиваться в Ваше управление школой, во всяком случае при условии, конечно, что власти штата не будут возражать. Вы понимаете, доктор Фоксвелл, что в основном я обращаюсь к доктору Уэллесу и делаю ответственным его, потому что он друг Тимоти и мы его хорошо знаем; но мне бы хотелось, чтобы вы присутствовали, когда будет делаться предложение, и приняли участие в нем, поскольку Тимоти рассказал мне, что идея частично Ваша и что эта его новая маленькая подружка, Элси, будет одной их учениц. Она действительно очень умная малышка, не так ли? И такие прекрасные манеры. А сейчас, могу ли я рассказать своему мужу при его возвращении, что вы самым серьезным образом рассматриваете этот вопрос?
      Так или иначе мужчины с заикание пробормотали слова благодарности и пообещали провести лето в попытках выполнить ее планы. Затем миссис Дэвис отпустила их, сказав, что думает, что должно быть малышке Элси уже пора спать - утверждение, в котором был определенный намек на то, что конечно приближалось время ложиться спать ее внуку.
      - Ребята, наверно, во дворе с кошками, - сказал Питер Уэллес. - Мы можем сами найти выход.
      Как только они вышли из дома, пожилой человек повернулся к Питеру и потребовал.
      - Она действительно имеет это в виду?
      - Конечно имеет. Вопрос в том, имеем ли мы это в виду?
      - Но как она узнала? - изумился Фоксвелл. - Она знает о нашей мечте о группе больше нас самих! И тем не менее, она все еще не имеет ни малейшего представления о чем все это!
      - Не надо, чтобы Тим услышал Вас говорящим подобным образом. Для него это также ясно, как дважды два - четыре, и он ожидал, что мы поймем это сразу.
      Вот почему он даже не побеспокоился предупредить нас.
      - О! Это все его рук дело? Но ведь он всего лишь ребенок.
      - Он знает как руководить ею, прекрасно.
      - Но к черту это все! Нами тоже будет руководить малыш подобно...
      - Малыш подобно Тиму, Фоксвелл, это честь. Не беспокойтесь; все будет сделано как надо.
      - Будь я проклят, если много будет крутить пацан такой величины, запротестовал большой доктор. - Вот, мы даже не знаем, что он делает сейчас.
      - Это будет Ваша собственная вина, если Вы не знаете. Те! Вот они.