В путах времени

      Старый император был тяжело и неизлечимо болен. И аристократы Кароса в ужасе предчувствовали грядущую смуту, междоусобицы царедворцев, а то и открытые столкновения знатных родов Империи, гражданскую войну и развал государства.
      Наиболее мудрые чиновники и землевладельцы, понимая, что в стороне от начинающейся грызни из-за императорского трона им не остаться, потеряли сон и покой, прикидывая так и эдак, сторону которого наиболее вероятного претендента на престол им принять, кому оказать поддержку золотом, либо наемниками, либо протекцией в сенате. Самые осторожные из горожан заблаговременно приостанавливали свои торговые дела в столице, поглубже закапывали ценности и потихоньку удирали из Кароса в имения, спешили под любым благовидным предлогом отправиться в путешествие по западным, не охваченным военными действиями, провинциям Империи.
      Среди всех этих беспокойств и предгрозовой мышиной суеты, казалось, лишь сам Великий Фишу сохранял обычную безмятежность и полнейшее безразличие к происходящему. Даже смерть сына вроде бы прошла для императора незамеченной, как думали многие из придворных, слабо разбиравшихся в характере своего властелина. Однако это внешнее императорское спокойствие было обманчивым.
      Сказать, что в душе старика императора шевельнулись какие-то давно забытые чувства и он потрясен смертью сына, было бы не совсем верно. Увы, за свои семьдесят с лишним лет Фишу наблюдал такое количество всевозможных смертей как своих соперников, врагов, так и близких родственников и к стольким из этих смертей он прямо или косвенно был причастен, что сам по себе еще один факт чьей-то смерти (будь это и смерть сына) уже не будоражил его сознание. У старика были со смертью свои, особые, можно сказать полуприятельские, отношения. Каких-либо отцовских чувств к Крому император уже давно не питал, чаще глупости принца вызызали его гнев либо глухое раздражение, однако гибель наследника оказалась неожиданным, а потому и сильным ударом. До этого Фишу как-то не задумывался, что станет с его детищем, его Империей, после его ухода к богам: была уверенность - Великое государство ронгов, а с ним и могучий род Фишу, будет процветать вечно... И вот удар, и первые сомнения стали закрадываться в помраченное болезнями сознание властелина. А не напрасна ли его борьба за трон? И все многочисленные казни, и смерти, и ночные убийства соперников, и мучения, на которые он обрекал противников и не угодных ему лиц? Ведь только в глазах подданных он был велик, и велики были его труды и деяния, и велики были злодейства его и его слуг... Перед судьбой же и временем он оставался жалким, больным стариком... Эти и другие им подобные мысли прокрадывались в меркнущее сознание умирающего императора, но усилием воли, железной привычкой к дисциплинированному мышлению Фишу их отгонял.
      - Нет... Нет... - бормотал он, вперив застывший, полусумасшедший взгляд воспаленных глаз в пламя очага и привычно поглаживая своего леопарда. - Так было угодно богам... Я прав. Я всегда был прав... Кром... Эта смерть... Она ничего не решает. Из него бы получился негодный правитель... Возможно, все к лучшему... К лучшему... Не забыть казнить виновников его гибели... Завистники, враги... Лепал, он был там... Губернатор... Надо допросить их, расследование... Не забыть... У меня есть дочери, есть внуки, у меня еще есть власть! Бара!
      В зал на призыв хозяина поспешно вошел канцлер.
      - Что угодно повелителю? - тихо спросил он, низко кланяясь.
      - Бара. Приведи ко мне сегодня всех придворных юристов и сановников первого ранга. Я собираюсь огласить новое завещание.
      Бара подобрался, точно перед прыжком, и насторожил уши:
      - Какого рода текст завещания прикажете подготовить?
      - Я назначаю своим преемником мужа моей старшей дочери - Клая из рода Кальтов. Это единственное существенное изменение старого текста.
      - Да, повелитель... - пробормотал Бара. - Ход вашей мысли становится доступен моему пониманию. К вечеру новый вариант текста будет готов.
      - Закажи три копии завещания. Одну для сената, вторую отправим на хранение в библиотеку Храма бога Ти...
      - А третью копию?
      - Третий свиток ты сегодня же отправишь в лагерь моему зятю, - Фишу поднял усталые глаза на канцлера. - Сделаешь все это без промедления.
      - Слушаюсь, мой повелитель.
      - А теперь иди собирай чиновников. Да, прикажи позвать моего врача.
      - Будет исполнено, - поклонился Бара, осторожно отступая к двери.
      * * *
      Этим же вечером в тронном зале императорского дворца был оглашен новый текст завещания Фишу. В присутствии юристов, многих знатных граждан Империи, крупных чиновников, священнослужителей и купцов Бара обнародовал завещание, скрепил копии текста многочисленными печатями и подписями присутствующих лиц.
      Объявление Клая Кальта наследным принцем вызвало в столице в первые же часы как бурю негодования среди ронгской знати и врагов дома Кальтов, так и многочисленные восторги сторонников калийской партии. Канцлер опасался возникновения беспорядков в городе и даже подумывал, что старик император поспешил с объявлением нового наследника и сам факт обнародования завещания при жизни старого монарха ни к чему хорошему не приведет. Конечно, канцлеру были понятны мотивы поспешного обнародования завещания: Фишу старался узаконить и укрепить власть своего семейства - обеспечить будущее дочерей. Доктора оставляли императору уже не месяцы, а считанные дни жизни. И владыка ронгов стал отказываться от своих привычек, особенно изменения в характере старика стали заметны после смерти Крома. Фишу теперь часто впадал в сонливое безразличие, которое чередовалось у него с приступами сильнейших головных и сердечных болей, галлюцинациями и полуобморочным состоянием.
      * * *
      Смолкли громкие разговоры в дворцовых залах. Даже у самых молодых и бесшабашных придворных юнцов с лиц исчезли улыбки. Не слышался больше смех фрейлин принцессы. Дворец постепенно пустел. В высоких пышных залах поселились тишина и предчувствие близкой смерти.
      Притихла светская жизнь и в самой столице. Точно шакалы, собравшиеся у логова умирающего льва, замерли и насторожились ронгские аристократы.
      И вот на рассвете одного из беэоблачных, тихих осенних дней старый император скончался. Умер естественной смертью, счастливо избежав многочисленных покушений, ядов и отравленных стрел. После себя он оставил двух дочерей и внуков, страну на пороге гражданской войны и четыре объемистых тома размышлений и наблюдений за повадками хищных зверей. Мало кому в Каросе в те дни могло прийти в голову, что эти четыре тома начал зоологии высших позвоночных Лураса и будут самым ценным для потомков из всего наследства ронгского императора Фишу.
      Глава 8. КОРГ
      Над Каросом разгорался новый день.
      После некоторого оцепенения, вызванного кончиной Великого и Несравненного императора ронгов, круги столичной знати пришли в движение. Отряды легионеров постепенно стягивались к императорскому дворцу. На улицах появились шумные, кричащие толпы. Столица бурлила. И в этом бурлении все чаще всплывало имя одного из самых влиятельных сенаторов, крупного землевладельца Тиуса Корга.
      В свои пятьдесят шесть лет Тиус был еще очень крепким, дородным мужчиной. Славился знатностью, богатством и успехами у женщин. В отличие от Пирона он никогда не строил каких-либо козней против императора, хотя втайне и считал себя не менее достойным трона, чем сам Фишу. Корг и в жизни, и в политике был больше коммерсантом, чем смелым воином. Своих сторонников он прежде всего привлекал денежными подачками, роскошными обедами и ужинами, празднествами, устраиваемыми по самому пустяковому поводу. Однако он знал, с кем обедать, кого одарить и в честь кого устроить празднество. Удивительно, но каждый дар его, каждая трата оборачивались к выгоде самого Корга, и, по сути, любое его пожертвование храмам или городам Ронгонии становилось удачной торговой сделкой.
      Смерть Фишу взволновала Корга до крайности. Ему почудилось, что пришел долгожданный момент, когда нужно рисковать всем, чтобы выиграть все. Иными словами, Тиус Корг вдруг почувствовал, что может вполне дешево купить для себя трон императора: других серьезных покупателей-конкурентов в Каросе в день смерти императора просто не оказалось. И хотя Тиус не любил рисковать и обычно избегал сомнительных предприятий, сложившаяся ситуация представлялась ему беспроигрышной. Его главные соперники, Кальт и Пирон, были далеко, и после кончины Фишу он, Корг, оставался самой влиятельной фигурой в Каросе - просто глупо было бы этим не воспользоваться. После мучительных прикидок и раздумий Тиус объявил своим друзьям и сторонникам, что начинает борьбу.
      План Корга по захвату императорского дворца и верховной власти не отличался оригинальностью.
      Первое, что надлежало, по убеждению Корга, сделать, - это стянуть к дворцу и сенату верные воинские части, командиры которых целиком были преданы Коргу. Вторым пунктом программы был захват дворца и казны Империи. Третье, что требовалось проделать быстро и незамедлительно, - уничтожить копии императорского завещания и огласить народу новое, "подлинное", завещание императора Фишу, объявляющее его, Корга - главу старинного и одного из самых могущественных родов Кароса, - новым императором ронгов.
      Четвертый пункт самый трудновыполнимый: уничтожить всех противнинов кандидатуры Корга, всех лиц, присутствовавших при огласке первого, "ложного", завещания императора, Загвоздка заключалась в том, что многие сенаторы, юристы и крупнейшие чиновники, удостоверившие своими подписями и личными печатями подлинность завещания, в котором преемником Фишу объявлялся Клай Кальт, поспешили сразу после первых слухов о кончине Великого императора предусмотрительно исчезнуть из Кароса. А всех этих знатных лиц нужно было отыскать, уговорить принять сторону Корга, а в случае несогласия умертвить. Затем необходимо было отстранить от командования войсками Кальта и Пирона, на их должности назначить своих людей, и последним пунктом программы (выполнение этого замысла Корг откладывал до лучших времен) было упрочение своего положения на троне женитьбой на младшей дочери императора Фишу - принцессе Ласси. Правда, принцессу необходимо было привезти из Калии в Карос, но похищение девушки из замка Кальтов, по мнению Корга,все же можно было осуществить.
      Таковы были честолюбивые замыслы новоявленного властелина Кароса. И, надо отметить, во многом ему сопутствовала удача.
      Власть в Каросе была захвачена на удивление легко. Когда отряды верных Коргу легионеров и его сторонники из знати ворвались, размахивая мечами, в залы императорского дворца, они нашли помещения пустыми. Кроме нескольких стариков прислужников и рабов, следивших за чистотой, в императорских покоях не оказалось ни воинов охраны, ни чиновников, ни придворных. Все разбежались еще при приближении толпы сторонников Корга.
      Струсившие сенаторы в тот же день отправились к дому Корга и вручили новому властелину Кароса дары, скипетр и корону. Правда, вышла небольшая накладка с государственной казной: хотя сама сокровищница императора и монетный двор были захвачены в самую первую очередь - ценностей в хранилищах не оказалось. Куда-то пропали и сам князь-казначей, и канцлер Империи Бара, и вот загадочное исчезновение этих двух влиятельных вельмож государства более всего удручало нового владыку.
      - Мерзавцы! Когда они успели удрать? - бушевал Корг. - Я же приказал закрыть все ворота города и поставить заставы на дорогах! Как вы могли их упустить? Вепр, я назначил вас, моего племянника, командующим гарнизоном столицы! Так докажите мне, что вы достойны этого высокого назначения! Обыщите город, обшарьте все закоулки, каждый дом, но найдите этих двух беглецов! Не мне вам обьяснять, что казначей знает, где спрятано золото и драгоценности, а у Бара должны храниться копии того мерзкого, незаконного завещания, написанного выжившим из ума старцем!
      - О! Мой повелитель! - смущенно отвечал Вепр, опуская глаза. - Я допросил дворцовую челядь. Слуги признались, что и казначей, и канцлер скрылись из дворца сразу после смерти Фишу, еще до обнародования этого события и до объявления траура. В те часы дороги из города еще не были перекрыты нашими людьми. Полагаю, беглецы спешат, мой господин, либо на север, в лагерь Кальта, либо в Харотию к Пирону.
      - И ты так спокойно мне об этом докладываешь? - сказал Корг, сверкнув глазами.
      - Я отправил за ними погоню по всем дорогам.
      Сделано все возможное, чтобы их поймали и доставили к вам, мой император.
      - Хорошо! - вздохнул Корг, опуская глаза и стиснув зубы, и напыжился, придавая своему раскрасневшемуся лицу величественное выражение.
      Вепр молчаливо поклонился, ожидая позволения уйти, но Корг, словно в раздумье, остановил его движением руки:
      - Не спеши! Для тебя у меня будут еще поручения. Сенаторы вчера, порядком перепугавшись, узаконили мою власть. Сегодня же необходимо оформить соответствующие указы, грамоты и направить в армии Кальта и Пирона моих полномочных гонцов.
      - Какие цели мы должны поставить перед гонцами?
      - Они повезут приказы об отстранении Кальта и Пирона от командования войсками и о назначении на их посты верных нам людей.
      Вепр поежился, правая рука его непроизвольно легла на рукоять меча.
      - А не будет ли такой шаг преждевременным, мой господин? Если для смещения с должности Пирона, затянувшего войну с Харотией, у нас есть основания, то Кальт одерживает на северо-востоке одну победу за другой. Его солдаты захватили богатую добычу и наверняка боготворят своего удачливого полководца. Возможны осложнения...
      Корг нахмурился и, расправив роскошные императорские одеяния, вскочил с кресла. Он принялся нервно вышагивать по залу, бросая в сторону Вепра испепеляющие взгляды.
      - Нет, - наконец произнес он. - Медлить с их отстранением от командования нельзя. Если они успеют подготовиться и перетянуть все войска на свою сторону, я погиб. Объяви, на всякий случай, под предлогом идущей войны мобилизацию среди ронгских молодых аристократов и... - Корг замялся, раздумывая.
      - Можно раздать часть запасов продовольствия, - подсказал Вепр. - На наше счастье, у старика Фишу на случай неурожаев и голода были накоплены большие запасы зерна и солонины. Откроем императорские склады и погреба и...
      - Хм! - В Корге вновь проснулся торговец и заговорила застарелая жадность. - Цены на зерно растут. Можно было бы с выгодой продать эти запасы в голодные времена и выручить средства для снаряжения армии, выплаты жалования наемникам.
      - Вы правы, великий, но... - Вепр с сожалением опустил глаза. Народу, видимо, придется бросить этот кусок. Это укрепит ваши позиции и привлечет на нашу сторону многочисленные толпы бездельников и бедняков Кароса. Неплохо было бы организовать для горожан какое-нибудь красочное празднество. Похороны старика Фишу можно превратить в пышное зрелище. Устроить попутно схватки между рабами, показ диких животных, театральные представления, карнавал. Обязательно, вечерний пир для сенаторов и знати. Словом, надо завоевать сердца подданных пряниками и обещаниями скорого благоденствия.
      Корг подавил тяжелый вздох:
      - Ну, обещания - это ладно. Этого добра не жалко. А пряники? Этак не мудрено все по ветру пустить, тут надо думать! Эх! Если бы мы успели захватить императорскую казну! Проклятый пройдоха казначей! Когда его поймают, мы сдерем с него живого кожу!
      - Да будет так, мой господин! - поклонился Вепр. - Каких еще поручений удостоит император своего верного слугу?
      - Надо подготовить захват дочерей и внуков старика Фишу. Принцесса Ласси, насколько мне известно, гостит у своей сестры в замке Кальтов. Корг жизнерадостно потер ладони и сжал пальцы в кулак. - Все в одном гнездышке. Подумай, как лучше захватить их всех. Выманить в столицу, наверное, не удастся, придется брать штурмом замок. Действуй аккуратно при этом. Не забывай, младшая дочка Фишу должна стать моей женой, а старшая и внуки... Когда они будут у меня в руках, с Кальтом можно будет не считаться. Ты понял, Вепр?
      - Я ловлю каждое слово моего повелителя.
      - Это последнее, что я поручаю тебе осуществить. Отряд в Калию возглавишь сам. От успеха этой операции зависит почти все! Ты это не хуже меня знаешь, Вепр. Ступай!
      Вепр вновь низко поклонился и отступил на два шага.
      - Да, - тихо произнес он, - с дочками старика Фишу, пожалуй, будет труднее всего. Кальты скорее умертвят их сами, чем согласятся выдать нам. Значит, придется брать замок штурмом, а это сложная задача. По слухам, гнездышко Кальтов отлично укреплено. Тут есть над чем подумать. Мне потребуется много золота - возможно, сотни тысяч форов. Нужны солдаты, наемники. Отряд для захвата Калии и замка должен насчитывать легиона два, не меньше.
      - Два легиона! - охнул Корг. - С какими же силами я останусь в Каросе? Ты с ума сошел! А для защиты Кароса, для своей защиты где я возьму людей? Повелитель, вы интересовались мнением военного человека. Я высказал свои соображения. С маленьким отрядом в Калии делать нечего. Нас просто не пропустят в страну местные отряды калийских ополченцев. Что говорить, нужны силы для захвата не только замка, но и города! А штурм города, даже слабо укрепленного, всегда требует много сил и крови... Однако, если цель похода будет достигнута и мы захватим родственников умершего императора, вы, мой повелитель, значительно укрепите наши позиции. Это будет ударом в сердце Кальта!
      - Да... Но ведь гарнизон столицы значительно ослабнет. Как мне с такими мизерными силами защищать город?
      - На город пока никто не нападает. Армии Пирона и Кальта далеко. Наступает осень. Дороги скоро зальет дождями. И потом, в результате мобилизации численность солдат в верных нам легионах значительно возрастет. Мой же поход в Калию, надеюсь, буфет быстрым и решительным.
      Корг колебался. Он слабо разбирался в военных вопросах, и теперь обычная осторожность удачливого торговца заставляла его медлить. Сомнения, страхи заползали в душу Тиуса. Он понуро опустил голову и заметил, что пальцы рук слегка дрожат. Это было признаком слабости. Корг не желал выглядеть слабым даже в глазах Вепра.
      - Хорошо! - вполне твердым, спокойным голосом произнес он. - Сколько тебе нужно людей, столько и бери! В конце концов, в случае неудачи мы с тобой, племянник, рискуем почти одинаково.
      При упоминании о неудаче лицо Вепра побледнело, мысленно он обругал своего трусливого венценосного дядюшку последними словами, однако вслух благоразумно сказал:
      - Еще мне понадобятся грамоты от вас с неограниченными полномочиями, правом казнить и миловать от имени императора всех, до наместников провинций включительно.
      - Получишь все! И сверх того, если задуманное будет выполнено! несколько поспешно и раздраженно произнес Корг и, точно обессиленный, упал в кресло. Иди, выполняй!
      Шаги Вепра стихли за дверью. А раскрасневшийся, с налитыми кровью глазами и дрожащими от возбуждения пальцами Корг еще долго обессиленный лежал в кресле, тяжело дыша.
      Только теперь, после этой беседы, в тишине и одиночестве разглядывая золотое убранство императорских покоев, Тиус Корг вдруг начал трезво оценивать положение и осознавать всю непрочность и иллюзорность своей власти.
      Постепенно к горлу Корга подкатил какой-то горький ком, потяжелела измученная ночными раздумьями голова. Он впервые в жизни остался один в огромном пустом зале императорского дворца и с суеверным ужасом уставился на высокий золоченый трон царей Ронгонии. На мгновение Коргу почудилось, что на троне по-прежнему восседает старик император и, ехидно прищурив глаз, рассматривает, точно букашку, копошивнуюся у своих ног, его, Тиуса Корга.
      Холодный пот выступил на спине нового владыки Кароса. И тошнотворное чувство одиночества в этом пустом, холодном зале дворца заставило болезненно сжаться сердце.
      - Эй! Слуги! Кто-нибудь! - крикнул Корг, хлопая в ладоши. - Затопите камины! Разведите огонь пожарче! Живее!
      И когда два старых дворцовых раба, следивших за очагами еще при прежнем императоре, притащили на спинах вязанки хвороста и поленьев и засуетились у печей, Корг опустил голову и, боязливо поглядывая в сторону золотого трона, тихо прошептал:
      - Теперь я, кажется, начинаю понимать, почему Фишу так обожал своих леопардов.
      Пламя разгорающихся очагов становилось все ярче и жарче. Отблески огня метались по стенам, терялись среди скульптур и мозаик, тени ломались в складках тяжелых пурпурных занавесей, отражались в золотой инкрустации трона.
      Теплело, но зал дворца по-прежнему оставался для Корга неуютным и мрачным.
      И новому императору Кароса вдруг подумалось, что теперь уже не только этот зал, этот дворец, но и весь мир будет для него мрачной, иссушающей пустыней. Он переступил черту, отделившую его, Корга, от всех остальных людей, и не было возврата к прошлому. Он потерял всех друзей одним махом. Он владыка - перед ним все отныне или подданные, или враги.
      - Владыка... - грустная улыбка искривила лицо Корга, и он потеплее эавернулсл в меховую мантию.
      Его знобило.
      Глава 9. ПЛОДЫ ПОБЕДЫ
      Взятие столицы Вахского царства фактически означало завершение Северо-Восточного похода до наступления зимы. Ни о каком длительном сопротивлении вахских племен и княжеств уже не могло быть и речи. И Клай Кальт почувствовал наконец, что полностью контролирует положение на северо-востоке и война с царем вахов выиграна. Тем более что сам царь Мигу после прорыва ронгских легионов в столицу и потери практически всех своих вассалов и союзников - местные князья еще до падения Айрондари стали переходить на сторону ронгов - увидел тень смерти перед собой.
      И хотя ближайшие друзья и родственники сумели увести царя со стен города, где он яростно рубился с ронгскими пехотинцами, в мощный храм-крепость в центре столицы и заперлись там, рассчитывая продержаться еще несколько недель, сам Мигу потерял веру в силы Вахского царства. Царю царей, повелителю Севера и стран Утренней зари помощи ждать было не от кого.
      Поэтому, когда ронги, окружив храм, предложили его защитникам сложить оружие, выдать царя и сдаться на милость победителей, причем всем обещали сохранить жизнь, Мигу, простившись с защитниками храма и родственниками, приказал опустить подъемный мост и открыть ворота. Сам же царь поднялся на смотровую площадку главной башни храма, долго смотрел на пылающую и гибнущую столицу, затем молча принял из рук своего старого раба чашу с отравленным вином и осушил ее до дна.
      * * *
      Разграбление столицы Вакского царства принесло ронгам неслыханную добычу. Нет, не зря столько лет цари и императоры Ронгонии порывались овладеть этим городом. Все древние сказки о чудесах и несметных богатствах Айрондари обернулись для ронгских легионеров правдой. После капитуляции последних защитников главного храма из подземных сокровищниц было вынесено золотых монет, ювелирных изделий и самоцветов на тридцать миллионов форов. Всего же из столицы вахов ронги вывезли около двух сотен миллионов золотом. Помимо этого в руки победителей попало двадцать тысяч невольниц, около шестидесяти тысяч рабов и не поддающееся учету количество гражданских и храмовых ценностей, различной утвари, одежды, тканей, оружия. Реквизированы были также значительные запасы вина и продовольствия. А сколько ценностей еще было уничтожено и похоронено под обломками сгоревших и рухнувших зданий, сколько маленьких и больших кладов было зарыто предусмотрительными горожанами! И сколько тысяч безвестных защитников города и мирных жителей погибло в дни штурма и грабежа - этого никто не считал.
      * * *
      На следующий день после взятия города Кальт приказал привести к нему захваченных в битве, а также сдавшихся родственников царя, сановников и вельмож царства.
      Когда пленников, в изорванных, испачканных грязью и кровью одеждах, с толстыми дубовыми колодками на ногах, скованных попарно бронзовыми цепями, выстроили перед ним, а было их около тысячи, полководец ронгов встретил своих поверженных врагов в сверкающих золотом и каменьями доспехах на белоснежном жеребце с длинной, аккуратно расчесанной гривой.
      Насмешливо посматривая на измученные лица вахских вельмож, Клай Кальт сказал следующее:
      - Полагаю, что вы, забияки, получили хороший урок и едва ли кто-либо из ваших родичей отважится вновь на поход против Ронгского государства. К чему приводят козни против власти Великого Кароса, теперь всем вам известно. Каждого из стоящих передо мною следует казнить за одно только намерение воевать против императора... - Сделав многозначительную паузу, полководец добавил: - Однако это было бы слишком расточительно, ибо Великой Империи нужны рабы и ценности, с трупов же много не возьмешь.
      Я достаточно милосерден и не люблю напрасной крови. После того как ваши родственники уплатят в казну за каждого из вас соответствующую сумму выкупа - о ценах за голову каждого сановника переговоры будет вести наш казначей, - вы будете свободны. Помимо выкупа, каждый из вас пришлет нам своих сыновей. Они будут жить во дворце императора заложниками. Отныне царство Вах теряет свою государственную самостоятельность и объявляется Северо-Восточным протекторатом Империи. В каждом городе будет оставлен ронгский гарнизон. В столицу, точнее, в то, что от нее осталось, назначается наш наместник, и его власть будет выше привилегий избранных вами местных князей и чиновников. В случае повторного бунта обещаю уничтожить всю вашу автономию окончательно. Зто все, что я хотел вам сказать. Уведите пленников!
      Короткая речь полководца произвела на вахцев впечатление. Кое-кто из знатных чиновников заметно ожил, прикидывая, что в плену быть осталось недолго, а с ронгами, если их не раздражать, вполне, оказывается, можно договориться. И вообще, протекторат - это еще не рядовая провинция Империи, кое-что из земель и состояний можно будет сохранить. Правда, ронгские гарнизоны, имперские налоги, унижения перед властью чужеземцев, но все это можно в конце концов и перетерпеть. После того кровавого побоища на стенах Айрондари и разграбления города от ронгского полководца можно было ожидать куда более жестоких решений и мести за длительное сопротивление, но ведь этого не произошло. Видно, и в самом деле этот Кальт не любит напрасной крови, с ним можно будет договориться.
      * * *
      В эти дни, когда Кальт чувствовал себя на вершине успеха и славы, его солдаты полностью уверовали в счастливую звезду своего полководца. После раздела добычи каждый, даже самый захудалый, пехотинец ронгского войска получил по тысяче форов награды из захваченных ценностей, помимо награбленного частным порядком. Каждый всадник получил по три тысячи, а офицеры и высшие чины войска оказались обладателями целых состояний.
      Не мудрено, что после таких щедрот полководца (легко быть щедрым за счет врагов) все солдаты и большинство офицеров армии Кальта готовы были идти за своим стратегом хоть на край света. Наиболее горячие головы уже поговаривали о дальнейшем продвижении на восток и юго-восток, через пустыни, непроходимые леса и горные хребты. По слухам где-то там, за сотни дней пути, лежали богатые, таинственные страны, царства, о которых редкие купцы, побывавшие в них, рассказывали разные чудеса.
      Однако сам полководец все разговоры своих сподвижников на эту тему воспринимал без всякого энтузиазма. Будучи трезвым, рвсчетливым стратегом и политиком, Клай Кальт понимал, что после разгрома Вахского царства и вполне ощутимых потерь, которые понесли его легионы в ходе кампании, у армии едва ли хватит сил и мужества на длительный поход через пустыни и горы. Ко всему прочему, далеко не все было спокойно и в завоеванной стране. С вахцами, по убеждению Кальта, еще предстояло повозиться. Значительные силы - прочти три легиона (около пятнадцати тысяч солдат) - пришлось расположить по городам и селениям царства для поддержания власти ронгов.
      "Нет, - прикидывал Кальт, - войску нужна хорошая передышка, свежие пополнения, затем потребуется обучение нового состава владению оружием. Словом, надо зимовать в завоеванной стране... И ограничиться незначительными карательными экспедициями по мелким соседним княжествам... "
      За этими-то размышлениями и застал Кальта его ближайший помощник и друг - Гори.
      Торопливо войдя в шатер полководца и убедившись, что Клай один, Гори привычно поклонился.
      - Садись! - сказал Кальт, отрывая взгляд от карты Вахского царства, разложенной перед ним на походном столике, и указывая пальцем на узкую деревянную скамью перед собой, у изголовья лежанки. - Ты чем-то встревожен? Есть новости?
      - Новости есть, и серьезные, - ответил Гори, но на скамью не сел, а так и остался стоять у входа в шатер. - Мой повелитель, дозорные только что задержали двух путников, прискакавших из самого Кароса.
      - Вот как. Очередные указания от сената и императора относительно того, как нам вести кампанию?
      - Похоже, на этот раз дело серьезнее, - сказал Гори, - эти двое отказались сообщить мне, что их привело в наш лагерь. Они требуют встречи с тобой, Клай, просят, чтобы эта встреча осталась тайной для всех наших!
      - Это становится интересным, - усмехнулся Кальт. - Надеюсь, ты сумел им развязать языки?
      - Пока нет, мой господин! Но если последуют соответствующие указания...
      - Не тяни! Я вижу, ты чего-то недоговариваешь! Как зовут этих двух?
      - Один из них Суин Лопс - князь-казначей императора, а второй назвал себя канцлером Его Величества.
      - Бара! Что за дьявольщина! Так зови их скорее! Подумать только, часами держишь двух самых крупных чиновников Империи у моего порога! Этак я лишусь последних милостей казначея и канцлера!
      Гори усмехнулся и, аккуратно разгладив маленькой жесткой щеточкой свои пышные черные усы, неторопливо вышел из шатра. Через минуту он вернулся с двумя закутанными с ног до головы в меховые плащи путниками.
      Клай степенно поднялся от походного столика и небрежно поклонился вошедшим.
      - Рад приветствовать дорогих гостей.
      Он терпеливо подождал, пока Гори помогал путникам расстегнуть пряжки на плащах и снять дорогую одежду. Однако брови Клая удивленно полезли вверх, когда под плащами канцлера и казначея оказались грязные, пропыленные, затертые камзолы, которые и простые-то горожане, наверное, побрезговали бы на себя надеть.