Манчестер Блю

 – Вы и сами испытываете это всякий раз, когда полицейский останавливает вас за превышение скорости. Тем не менее вы ждете, что он встанет, порой в одиночку, против толпы разбушевавшихся футбольных болельщиков или будет преследовать банду хулиганов по ночным переулкам. Вы ждете от него готовности пожертвовать своей жизнью только потому, что он носит синюю униформу. А многие ли из вас пытались узнать, что скрывается под этой униформой?

Вглядитесь в полицейского внимательнее. Это такой же человек, как и вы, с такими же страхами, надеждами и идеалами. Представьте себе полицейского, только что окончившего училище. Ночная безлюдная улица. Вдруг крики, группа пьяных хулиганов. Как простой обыватель, вы могли бы проехать мимо или в лучшем случае позвонить в полицию. Но полицейский так поступить не может. Он запрашивает помощь по радио и тут слышит звон разбитого стекла. Что ему делать? Униформа не избавляет от страха, от стремления избежать опасности. А с годами чувство страха не ослабевает, ведь у него есть семья, дети, о которых он должен заботиться. Такова судьба полицейского. Днем и ночью возле пивных, в барах, на улице – везде, где есть люди, он должен быть начеку. Кроме того – изуродованные тела, которые ему приходится вытаскивать после автомобильных катастроф, избитые хулиганами-подростками старики. Даже в свободное от работы время он не может расслабиться. Невозможно перестать быть полицейским, повесив форму в шкаф. И все же в кругу семьи и друзей он должен оставаться обычным человеком.

Простите, что я говорю о таких вещах после великолепного обеда. Но теперь, когда вы знаете, с чем приходится сталкиваться полицейским, постарайтесь представить себе, каково мне и моим коллегам, когда некоторые политические деятели обвиняют нас в жестокости, безответственности, недостаточной общительности. – Чарли Соулсон улыбнулся и промокнул лоб платком. – Есть такая байка о льве и газели. Просыпаясь каждое утро, газель знает: чтобы выжить, ей нужно бегать быстрее самого сильного льва. А лев понимает, что главное для него – не отстать от самой нерасторопной газели. Поэтому, когда наступает рассвет, лев и газель показывают лучшие результаты в беге, иначе их ждут неприятности. То же самое можно сказать о преступном мире и полиции.

– Это было выступление начальника полиции Чарльза Соулсона вчера на обеде в Манчестере. В своей речи он коснулся насилия, связанного с наркотиками, которое снова выплеснулось на улицы. Соулсон и полиция подвергаются критике за неспособность поддерживать порядок в городе.

«Ого, – подумал Маршалл, – удар ниже пояса». Оказывается, Соулсон здесь многих не устраивал. И как только его брату удается справляться с этой публикой? Он знал, что у Чарльза мягкое сердце, ему нравились уважение и любовь окружающих. Но все его лучшие черты скрывались за надменной пуританской внешностью.

12

Возвращение из кошмара

Национальный медицинский центр военно-морского флота

Бетесда

Мэриленд

Сейчас им нужна только его голова, его способность анализировать.

Вывернув шею, он наблюдал, как к нему приближаются двое. Передний старался выглядеть спокойным, но глаза над марлевой повязкой выдавали его потрясение. Все реагировали одинаково, впервые попав к нему в палату. Его тело представляло собой бесформенную массу, покрытую лоскутами пересаженной кожи, к которой были подведены капельницы с физиологическим раствором и катетер для вывода жидкости.

– Уж если я могу выдержать такое, то вам-то и подавно следовало бы, – произнес он с улыбкой, которая обычно появляется на лице при словах «рад вас видеть». Здесь, в этой палате, он оставался один на один со своими мыслями и, что самое страшное, наедине с кошмарами, не дающими покоя ни днем ни ночью.

– Мне очень жаль, что приходится встречаться при таких обстоятельствах, – сказал тот, который постарше.

Он пожал плечами и тут же пожалел об этом: по всему телу прошла болевая судорога. Они терпеливо ждали, пока боль утихнет. Ждать пришлось минут пять. Любое неожиданное движение вызывало тяжелую реакцию.

– Все в порядке, – наконец произнес он. – Если вы придвинете пару стульев и сядете напротив, мне не нужно будет поворачиваться. Эй! Только не скребите по полу. На меня действуют даже звуки. Пожалуйста, осторожнее.

Он наблюдал, как они плавно, словно исполняя адажио из балета, перетаскивают стулья, и с трудом, чтобы не вызвать нового приступа боли, сдерживал смех. Даже теперь он не терял чувства юмора. Насчет звуков он слукавил. Маршалл оценил бы его скромную шутку.

– Итак, что он сейчас делает? – спросил, наконец усевшись и завертываясь в белый больничный халат, старший.

– Открывает двери, – ответил он.

– Какие двери?

– Пока не знаю. Нам известно только, что он где-то в Европе. Я думаю, в Манчестере. – Он решил умолчать о письме. Пусть Маршалл сам решает, ставить их в известность или нет.

– Почему?

– Он считал, что груз был отправлен туда. Или же в Ирландию.

– Но почему Манчестер?

– Это крупный центр по распространению наркотиков. С его характером он будет пытаться заключать сделки, пока из этого что-либо не выйдет.

– Но так он может погибнуть.

– Ему не привыкать к опасности.

Второй из мужчин наклонился вперед.

– Слишком много поставлено на карту. Он намерен идти до конца?

– Думаю, что да.

– А что, если им движет месть? – спросил первый.

– Возможно, но это не затмит его рассудка.

– Лучшего шанса у нас не будет. Надо надеяться, что он не оплошает.

– Он у вас самый лучший.

– Все так говорят.

– А это я вам говорю. – Ему вдруг захотелось накричать на них, обругать за то, что они втянули его в эту ужасную историю. Волна эмоций захлестнула его, и в этот момент страшная боль тысячью осколков разорвалась в его теле. Он закрыл глаза, пытаясь унять боль, усилием воли понизить температуру, но было уже поздно: жгло так, словно на раны плеснули горящим бензином. Он вскрикнул, те двое быстро встали, не понимая, в чем дело. Сейчас же распахнулась дверь, и в комнату вбежали две медсестры.

– Пусть они останутся! – крикнул он, превозмогая дикую боль. – Пусть побудут здесь. Не отпускайте их.

– Сядьте и сидите тихо! – крикнула одна из медсестер. – Сидите спокойно, что бы ни случилось.

Почти двадцать минут ушло на то, чтобы унять боль. Когда медсестры наконец ушли, он заговорил снова:

– Температура. Жжет, как огонь. Просто невозможно терпеть.

– Мне очень жаль, – посочувствовал старший.

– Ничего. Но вы должны доверять ему.

– Даже если он работает в темноте, на ощупь?

– Особенно в этом случае. Учитесь доверять своим людям.

– Вам мы доверяем.

– Этого мало. Он тоже достоин.

– Мы хотим, чтобы вы рассказывали нам, что там происходит, – вмешался второй мужчина.

– Каким образом, откуда же мне знать? Я прикован к постели.

– Мы будем доставлять вам информацию о том, как там идут дела. Нам необходимо знать, каким будет его следующий шаг.

– Вы что, хотите, чтобы я предугадывал его действия?

– Вы знаете его лучше, чем кто-либо еще, – сказал старший.

– Единственное, что в нем предсказуемо, – это его полная непредсказуемость.

– В любом случае мы должны попробовать.

– У вас там есть свой человек?

– Да. Джон Пентанзи в Лондоне.

– Этого недостаточно.

– Так вы будете нам помогать? – спросил старший.

– У меня нет выбора. – Он ненавидел их за то, что они вынуждали его к этому. Маршалл заслуживал большего.

Второй помощник администратора встал. Его заместитель Питер Смит тоже.

– Решено. Шанс слишком велик, чтобы им не воспользоваться.

Они ушли.

Ронейн лежал на воздушной кровати с пропитанным парафином марлевым матрасом.

Ему хотелось расплакаться, но слезы скатятся на грудь и обожгут нервные окончания на его лишенном кожи теле. Он был возмущен их поступком: они обманули Маршалла, сказав ему, что он умер, чтобы тот уехал в Англию с желанием отомстить. В конце концов ему не удалось сдержаться, и слезы полились потоком.

Крича от боли, он вспоминал Бетти, детей, друга, которым пожертвовал, не выдержав пытки. Если бы его можно было предупредить! Как бы ему хотелось остаться верным товарищем.

В этот раз сестры не стали подходить к нему. Они и раньше слышали, как он кричал, и знали, что ему ничто не поможет. В конце концов, только сам Ронейн мог поправить то, что испортил.

* * *

Отель «Плаза»

Нью-Йорк

Техасец посмотрел в окно на городские улицы и с отвращением плюнул.

Он ненавидел это скопление высоких зданий, миллион застывших окон, глядящих немигающим взглядом на шумные улицы. Здесь его никогда не покидало ощущение, что за ним следят, что где-то там, за окном, секретный агент не спускает с него глаз. Ему нравился простор равнин его родины. Просто земля, небо, вода, но он так скучал по ним. А она, эта уродливая, жестокая женщина, как никто понимала его.

Он вспомнил ту первую звездную ночь в Техасе, которую они провели в пшеничном поле. Он был одним из немногих не принадлежащих к семейству людей, кому они доверяли. Ему велели отвезти ее в Луббок и показать, где живет Бадди Холли. Она с ума сходила по этому певцу, и родители в Колумбии, желая сделать ей подарок, устроили эту поездку. Всю дорогу они слушали только Бадди Холли. Он ничего не сказал ей о припрятанных в багажнике двадцати килограммах кокаина – ее родители убили бы его, если б узнали, что он подвергает их дочь опасности. Партия кокаина была изъята у местной банды, которая обманула Кали и с которой он расправился по-своему. Но груз все равно надо было доставить по назначению, и это поручили ему. Он вспомнил, как остановил машину и вышел на обочину облегчиться. Когда вернулся, увидел, что она стоит на коленях на переднем сиденье, а на приборной доске насыпана полоска кокаина. Он забрался в машину и наблюдал, как она нюхала его через свернутую в трубочку долларовую купюру. Затем вышла из машины и поманила его за собой. Пока он обошел вокруг машины, она успела полностью раздеться. Он тут же влюбился в ее тело – большое и мускулистое, с огромной грудью. Она лежала на обочине дороги на спине, призывно раздвинув ноги. Он никогда еще не видел такой буйной растительности: густые, жесткие, черные лобковые волосы, казалось, лавиной стекали от пупка и до поясницы. Это выглядело так, словно на ней были надеты узенькие трусики из спутанных волос. Обезумев, он опустился перед ней на колени и погрузил лицо в этот спутанный рай, вобравший в себя вкус и запах ее тела. Она стала кончать, но это не смутило его, а лишь еще больше распалило страсть. В тот вечер в Техасе, занимаясь любовью под мелодию «Пегги Сью», они поняли, что нашли друг друга. Через три недели они поженились, и с тех пор она всюду следовала за ним, куда бы он ни поехал. Теперь ее не было рядом: она погибла, сраженная пулей Маршалла. И никто больше не сможет любить его так, как она.

Он опустил жалюзи и побрел в небольшую спальню гостиничного номера. На нем были только узенькие, словно ниточка, красные сатиновые трусики, меньшие на два размера, которые лишь плотно обтягивали половой орган и прикрывали проем между ягодицами. Николь Гарсия, которую он заказал в агентстве по найму спутников, наблюдала за ним, лежа в кровати. Она была очень довольна: не так уж часто агентство получает запрос на невысокую, пухлую, необычайно волосатую девушку. Нередко случалось так, что клиент, увидев ее, тут же отказывался от услуг.

Он заставил ее раздеться сразу, как только она вошла, и велел надеть чулки, подтяжки и пояс, которые были у него с собой. Техасец не счел нужным говорить, что это нижнее белье ярко-зеленого цвета принадлежало его покойной жене.

– Что тебе сказали в агентстве, крошка? – спросил он, садясь на край кровати.

– Что ты любишь крупных девочек, – кокетливо ответила она.

– Крупных и волосатых. – Он наклонился и схватил ее за колени. – Раздвинь ноги, – приказал он. Она вскрикнула от боли, но, подчинившись, широко раскрыла перед ним свои прелести. – Это как раз то, что я называю чудным видом, – сказал он, бесстыдно пожирая ее глазами. – Поработай, малышка. Покажи мне эту пушистую прелесть в движении. – Она усердно заработала бедрами. Это возбуждало, хотя, конечно, это совсем не то, что он имел прежде. Он почувствовал, как горячая волна прилила к животу и сатин сильно натянулся. – Теперь поиграй, малышка, как ты играешь сама с собой. – Он наблюдал, как ее пальцы скользнули внутрь и после недолгой манипуляции она ввела всю руку. – Погоди немного, крошка, – сказал он, наклоняясь над прикроватным столиком, на котором находилась небольшая горка белого порошка и банка с вазелином.

Он открыл банку столовым ножом, оставленным гостиничной прислугой, достал немного вазелина и начал смешивать его с порошком, пока не образовалась густая масса.

Закончив, он двумя пальцами зачерпнул порцию вещества. Девушка все еще мастурбировала, но глаза ее как-то вдруг оживились. Он вынул руку девушки и, намазав ее влажные пальцы серовато-белой пастой, снова вложил ее руку внутрь. Немного порошка упало на кровать, став на колени между ее ног, он слизал его. Теперь он наблюдал за ее возбуждением. Кокаин должен проникнуть в кровь и постепенно оживить ее. Это куда как больше возбуждает, чем просто нюхать. Он подошел к столику и зачерпнул еще немного пасты, снова встал перед ней на колени и начал втирать ей смесь в задний проход. Лучше всего принимать кокаин именно так. Он всасывается в кровь через стенку толстой кишки, распространяется быстро и проникает глубоко. Скоро ее чувства обострятся, и у нее возникнет отчаянное желание заняться сексом. Его палец проникал все глубже, и она застонала от удовольствия, а потом вдруг вздрогнула от боли, когда он грубо рванул ее за густые волосы между ног. Он вынул палец, и она перестала мастурбировать.

– Продолжай, – резко сказал он. – И не останавливайся, пока не скажу. – Он ударил ее в живот, и она вскрикнула. Но быстро все поняла, и ее рука снова задвигалась. Он еще немного понаблюдал за ней, пока по изменившемуся выражению ее глаз и конвульсивным движениям тела не убедился, что кокаин подействовал. Она уже приближалась к первому оргазму, как он велел ей остановиться и держаться до тех пор, пока он не скажет. А сам встал и снова зачерпнул немного кокаина. Освободив член от стесняющего его сатина, стал втирать белый порошок в головку и по всей длине. Теперь не надо долго работать, чтобы получить наивысшее из наслаждений.

Зазвонил телефон, и он тут же сорвал трубку.

– Алло, – рявкнул он, решив, что звонят из агентства по найму спутниц, чтобы узнать, доволен ли он.

– Пора ехать. Все готово, – произнес мужской голос по-испански.

– Завтра вылетаю. Груз уже в Манчестере?

– Частично. Остальное спрятано в надежном месте.

– Что-нибудь известно о Маршалле? – Разговаривая по телефону, техасец продолжал мастурбировать. На кровати тем же занималась девушка, отчаянно сопротивляясь желанию кончить.

– Нет. Исчез. Видимо, начальство будет держать его где-нибудь подальше, пока он не успокоится.

– Ничего. Я все равно его найду.

– Но прежде всего дело. Не забывай.

– Не забуду.

– Неизвестно, что сейчас предпринимает Вашингтон.

– Вашингтон сам не знает, что делает.

– Все равно они самые лучшие.

– Только в Англии их нет. И если они такие крутые, то как получилось, что приятель этого Ронейна...

– Только без имен, – предупредили его.

– В гробу я видал Вашингтон!

– Будь осторожен.

– Как всегда.

– И не принимай все слишком близко к сердцу. Это семейное дело.

– Она была моей женой.

– Тем более она бы все поняла.

Разговор прервался.

Техасец повесил трубку и использовал тело проститутки. Сейчас она была для него женщиной, которую он любил, женой, которую он потерял.

13

Семена разрушения

Отель «Мидленд»

Манчестер

Он скучал по Джилл. Держался изо всех сил, чтобы не позвонить ей.

День он опять провел в разъездах по городу и его окрестностям. Это уже не был город его юности, мало что напоминало ему о тех временах. В гостиницу он вернулся к вечеру, Армитедж уже ожидал. Маршалл просмотрел подготовленную для него информацию, потом они поужинали в номере. Разговор шел только о работе, почти ничего не было сказано о том, что когда-то их связывало.

После ухода Армитеджа, неохотно передавшего ему две коробки девятимиллиметровых пуль, Маршалл лег спать. Сон долго не приходил. Он думал о Джилл. С кем она сейчас? При этой мысли демоны ревности начинали терзать его душу. Это ее территория, здесь могут происходить веши, о которых он ничего не знает. А что, если у нее есть кто-то еще? Кто устраивает ее больше. Ее ровесник, с которым можно и посмеяться, и помечтать, и эти мечты не будут разбиты. Маршалл пытался думать о чем-нибудь еще, но демоны не сдавались. Ворочаясь с боку на бок, он представлял ее с другими и ненавидел ее за молодость и экстравагантность. Потом, немного успокоившись, он стал вспоминать ее слова, минуты, когда они были счастливы. Он представил, что Джилл рядом, и, крепко обняв подушку, наконец уснул. Маршалл спал до самого утра, пока не зазвонил будильник.

После завтрака он еще раз просмотрел документы, принесенные Армитеджем. Хотелось убедиться, что ничего не упущено. Здесь нельзя допускать промаха: за ним был один-единственный выстрел. В полдень Маршалл решил выйти и где-нибудь пообедать. Он уже знал, куда пойдет, с этого места и надо начинать.

В те времена, когда он бродил по городским улицам подростком, в городе не было Чайнатауна. Тогда все было иначе. Он вспомнил оживленные магазины и конторы, которые с наступлением темноты превращались в здания с темными дверными проемами, и мрачные, наполовину освещенные улицы, где разъезжали автомобили и проститутки предлагали себя за пять фунтов и пакетик чипсов пополам с клиентом. Впервые со времени приезда у него возникло теплое чувство к Манчестеру: нахлынувшая волна воспоминаний была приятной неожиданностью. Он замедлил шаг и попытался вспомнить, как это было. Лили. Ее имя и лицо вдруг всплыли в памяти. Старая проститутка, старая для него – ей было не более тридцати, – получала удовольствие, лишая его невинности на переднем сиденье «форда-Англиа», когда ему было тринадцать лет. Задрав мини-юбку, она, хихикая, учила его, что и как надо делать. Затем, когда он кончил почти сразу же, как только ее коснулся, она послала его искать ей клиента, в качестве платы за науку. Она была веселой девушкой, никогда не отказывалась вступать с ним в разные сделки, расплачивалась деньгами или натурой. Лили познакомила его со своими подругами, которые установили с ним такие же отношения. Он искал для них клиентов, покупал им продукты, присматривал за их детьми и заслужил их полное доверие. Хорошее время, все казалось очень простым, и он жил одним днем.

Маршалл прибыл в ресторан Фредди Вонга «Кантонская утка» в хорошем настроении. Был уже третий час дня, и большинство посетителей, отобедав, разошлись по своим конторам. Официант провел его к столику и принес жареную утку с рисом. Приступив к еде, он наблюдал за официантами и немногочисленными посетителями, но ничего особенного не заметил. Он уже заканчивал обед, когда группа бизнесменов-китайцев заняла угловой столик. Ресторан стал заполняться китайцами, преимущественно официантами из других ресторанов и бизнесменами, которые предпочитали приходить, когда здесь не было европейцев.

– Фредди Вонг здесь? – спросил Маршалл у принесшего счет официанта.

– Вы хотите видеть мистера Вонга? – осторожно поинтересовался тот.

– Скажите ему, что его хочет видеть американец. Друг Ониенхэда.

Имя на официанта не произвело никакого впечатления, он пожал плечами и направился в кухню. Дожидаясь, Маршалл попивал кофе и наблюдал за прибывающими китайцами.

Спустя десяти минут, когда Маршалл уже собирался пойти и спросить официанта, передал ли тот, что ему велено, дверь кухни открылась и оттуда вышел хорошо одетый китаец. Несколько человек окликнули его, пока он шел через зал к Маршаллу. Китаец ответил улыбкой и легким жестом руки.

– Вы спрашивали Фредди Вонга? – спросил он, подойдя к Маршаллу.

– Он у себя?

– Это зависит от того, кто его спрашивает.

– Меня зовут Маршалл.

– Это что-нибудь скажет мистеру Вонгу?

– Нет, пока я с ним не поговорю.

– Вы упомянули какое-то странное имя – Ониенхэд.

– Мистер Вонг знает его.

– Вы из Нью-Йорка?

– Я иногда там бываю.

– Если вы будете говорить загадками, то далеко не продвинетесь. – Китаец посмотрел на часы «Картье Сантос». Было видно, что этот человек не из тех, кто может носить подделку, сделанную в Гонконге. – Я спешу, мистер Маршалл. Мне кажется, мы зря тратим время.

– Вы Фредди Вонг?

– Если у вас есть что-то важное, будьте уверены, что мистер Вонг непременно узнает об этом.

– Я знаю, какие проблемы были у Ониенхэда и Хип Сина с поставками из Колумбии. – Маршалл упомянул два самых сильных тона – китайские преступные организации – в Нью-Йорке. Ониенхэд – лидер уличной банды «Летающий дракон». Хип Син считается крупнейшим в городе распространителем героина. – Все мы знаем, что Бенни Онг хотел открыть новый маршрут, минуя колумбийцев. – Восьмидесятитрехлетний Бенни Онг, известный также под именем Дядюшка Седьмой, руководил тоном Хип Син с начала сороковых годов и кроме Нью-Йорка распространил свое влияние на Даллас, Вашингтон, Майами и Атланту.

– Да, это яркие имена, – произнес китаец.

– Я могу поставлять то же самое, что и колумбийцы.

Китаец, немного подумав, сел напротив Маршалла.

– Изумруды, мистер Маршалл? – Изумруды были основной статьей экспорта из Колумбии до того, как картели, производящие наркотики, поняли, какую прибыль сулит продукт из листьев коки.

– Можете называть это как вам угодно.

– Забавно, забавно. Что же дальше?

– Остальное я расскажу только Фредди Вонгу.

– Как вы узнали о мистере Вонге?

– Такая уж у меня работа – обо всем знать.

– Люблю сумасшедших. Они скрашивают повседневную жизнь. Ну что ж, позабавьте меня, мистер Маршалл. Я как раз тот, кто вам нужен.

– Я знаю, что вас теснят черные. Только в действительности все несколько сложнее. Дело в том, что у них есть поддержка. То же самое происходит в Нью-Йорке, Бостоне и других крупных городах Соединенных Штатов. И поддерживают их колумбийцы.

– Зачем им это нужно?

– Американский рынок стал для них тесен. УБН и другие организации принимают крутые меры, и небезуспешно. Им нужны новые рынки. Европа для них – идеальный вариант. А Манчестер – удобный путь в Европу. Они могут контролировать черных, так же как и в США. С китайцами дело сложнее. Поэтому, расправившись с ними, завладев их поставками из Азии, они смогут установить господство на мировом рынке наркотиков.

– У вас богатое воображение.

– Таков уж этот бизнес.

– И что потом? Межгалактическая сеть?

Маршалл рассмеялся:

– Как знать! Наверняка у колумбийцев достаточно денег для того, чтобы начать разработку своей собственной космической программы.

– Кого вы представляете, мистер Маршалл?

– Самого себя.

– И вы один собираетесь сразиться с целым миром?

– У меня есть поддержка.

– Чья же?

– Моих единомышленников.

– И вы думаете, что вам с вашими единомышленниками удастся сделать то, что не под силу другим?

– У нас есть два преимущества. Первое – это знание, которое, как вы понимаете, есть сила. Мы знаем рынок и тех, кто его формирует, так же хорошо, как и то, что ваше настоящее имя Лау Лэп Вонг и вы сотрудничаете с Триадами. Мы знаем об Ониенхэде. О нью-йоркской группировке Тун Он, а также о группе Ва Чин в Сан-Франциско и о ее связи с «Коза Ностра». Я могу перечислять имена, о которых вы здесь, в Манчестере, и не слышали. Кроме того, мне многое известно о колумбийских, мексиканских, перуанских и других дельцах, причастных к этому бизнесу. Я даже знаю о мистере Абдуле Парасе из Мосс-Сайда. – Маршалл заметил удивление в глазах Вонга. – И в довершение к нашему знанию мы можем поставить огромное количество наркотиков. Заполонив ими город, мы вызовем резкое падение цен на рынке.

– На мировом рынке?

– Конечно. Это уничтожит тех, кому есть что терять.

– Таких, как колумбийцы?

– Я думаю, им и так скоро придется засветиться. Но мы хотим начать здесь.

– Почему?

– Потому что это новый рынок. Мы знаем, что колумбийцы вкладывают в Манчестер крупные средства. Этот город очень важен для них. Заблокировать их здесь, не дать им преуспеть, победить в этой схватке, завоевать Европу прежде, чем это сделают они, и тогда колумбийцы окажутся запертыми в Америке. Власти еще больше осложнят им жизнь. Со временем с помощью вашей организации мы выберемся и в Америку, перехватим там их поставки и сеть распространения.

– Изумрудов?

– Ну а чего же еще?

– Почему вы обратились ко мне?

– Потому что знаю: Фредди Утка – настоящий мужчина. Так же как и ваш 426, Генри Лип.

Китаец не выказал своего раздражения. Он не любил это прозвище. Его удивило, что американец знает его начальника, Генри Липа.

– Кто же вы все-таки, мистер Маршалл? Вы являетесь прямо с улицы, без предупреждения, и ожидаете, что сразу же войдете к нам в доверие.

– Может быть, это поможет? – Маршалл полез в карман и вытащил оттуда маленький пакетик с порошком и подтолкнул его к Фредди через стол.

Китаец поднял руки вверх, отказываясь взять его.

– У вас это называется ловушкой, не так ли?

– Называйте как хотите, только возьмите и проверьте. Вы увидите, что это лучшее из того, что можно купить за Деньги. Высочайшее качество.

– Вы действуете чересчур открыто, мистер Маршалл, – вставая, произнес Вонг. – Опасный подход к делу в этом непредсказуемом мире.

Маршалл встал, оставив пакетик на столе.

– Открыто или нет – время-то идет. Если вы хотите, чтобы колумбийцы и черные обскакали вас, то пожалуйста. Но прежде подумайте. И если захотите продолжить наше знакомство, позвоните мне. Я остановился в «Мидленде».

– Вы имеете в виду «Холидей Инн»? Такое впечатление, что вы знаете старый Манчестер.

Маршалл оценил проницательность Вонга, но оставил его слова без ответа.

– У вас есть двадцать четыре часа, чтобы решить, продолжать разговор на эту тему или нет. И если вы решитесь, то я, возможно, скажу, кого представляю.

– А если мы не будем заинтересованы в покупке ваших изумрудов, мистер Маршалл?

Маршал пожал плечами:

– И кроме вас многие захотят вступить в игру. Найти партнеров не так уж трудно. Мы считаем, что вы – лучшие. У вас есть готовая сеть и благонадежность. А у нас – товар.

Фредди Утка подождал, пока Маршалл выйдет из ресторана, и через кухню вернулся в свой кабинет. Спустя две минуты к столику подошел официант и забрал пакетик.

Маршалл направился в гостиницу. Он не сомневался, что китаец примет его предложение, и хотел быть на месте, когда ему позвонят, чтобы договориться о встрече.

Войдя в отель, он услышал приглушенный взрыв, донесшийся из района, который он покинул десять минут назад. Вероятно, взорвалась бомба. Но что бы там ни было – это его не касается. Об этом можно будет прочитать в вечерней газете, которую доставят ему в номер.

Интересно, где сейчас Джилл, скучает ли она по нему так же сильно, как он?

* * *

Ратуша

Площадь Альберта

Манчестер

За неимением других сенсаций утренние газеты и телевидение продолжали муссировать тему о трагическом происшествии в клубе «Крейзи-Тотем».

Шумиха в средствах массовой информации совпала с ежемесячным заседанием Комитета по управлению полицией, прибыв на которое Соулсон узнал, что Луиз Спенсер собирается включить этот вопрос в повестку дня.

Она не обманула его ожиданий.

– Как это понимать? – потрясая газетой, взвизгнула она и оглядела заполненный зал: недавние события обеспечили хорошую посещаемость. Не важно, кто кого здесь поддерживает – каждый из присутствующих обожал сборища, на которых клевали Соулсона. – Нет ничего лучше, чем проснуться утром и прочитать в газетах о том, что Манчестер – это Город Преступности. Я отменяю сегодняшнюю повестку дня, мистер Соулсон, и прошу вас рассказать нам, что вы собираетесь делать по поводу всего этого. – Несколько театральным, но эффектным жестом она бросила газету на стол.

Соулсон увидел, как головы всех сидящих вокруг стола разом повернулись к нему.

– Согласен. Прискорбное событие, – сказал он, сочувственно кивнув Спенсер. Сейчас не время для театральных ужимок. Он предоставит это ей. – Я просто горю желанием поведать комитету о том, что произошло, если вы считаете, что комитет обязан знать об этом. Я понимаю, вы обеспокоены ростом насилия в городе.

– Но что вы в связи с этим собираетесь предпринимать? – не унималась Спенсер.

– Пусть сначала расскажет, что случилось, – сказал: один из советников тори.

Спенсер в раздражении села.

– Только не слишком долго.

Соулсон не торопясь принялся излагать события в клубе «Крейзи-Тотем». Чтобы снизить накал страстей, он намеренно замедлил темп. В общем-то в его рассказе не оказалось ничего нового, о чем не сообщалось бы в газетах. Заодно Соулсон упомянул и о том, какие наркотики были использованы в этом случае, и под конец добавил, что ожидает заключения патологоанатома.

– У вас все? – нетерпеливо спросила Спенсер.

– Все. Если нет вопросов.

– У меня вопрос, – сказал советник-тори. – Сестра тоже была под воздействием наркотиков?