— Говорят, что мы — криминальная столица. Это, конечно, громко сказано, но все равно, столица. Многих наших общих знакомых уже нет в живых, некоторые — ещё живут и даже пахнут. Что касается Дяди Боруха, то он сейчас в Москве. Завтра прилетит, вместе с Володиным. Ты его знаешь, Сашка-Рубль. Он сейчас в президентской администрации.

— Сашка-Рубль в команде президента? — удивился Натан.

— Отстал ты от жизни, Натанчик! Газет не читаешь, телевизор не смотришь, — засмеялся Сека. — Он же непотопляемый. Но для нас человек полезный. Многие наши проекты пробивает.

— Расскажи мне о нем подробнее. Я же ничего не знаю.

Сека ненадолго задумался.

— Долго рассказывать. Издалека начинать придётся.

— Ничего. Ехать нам долго.

— Ладно. Я его давно знаю, ещё с тех пор, когда он был секретарём комсомола на станции «Москва-Сортировочная». Он не сидел, парашу не нюхал, не нашего поля корешок, душонка у него мерзкая, но оказался нужным человеком. Потом перешёл в Министерство внешней торговли, занимал какую-то маленькую должностишку. Но помогал людям регистрировать кооперативы, оформлял финансовые и юридические документы. Он на этом собаку съел. Кстати, помнишь афёру с реэкспортом автомобилей?

— Ещё бы! Громкое было дело.

— Так вот Сашка-Рубль имел к этому самое непосредственное отношение. Большая часть «вазовских» машин должна была идти на экспорт. На самом деле они даже не покидали Москвы. Березовский тогда взял ВАЗ под себя, а Сашка помог оформить ему все документы. В Швейцарии была зарегистрирована дочерняя фирма, которая ставила на бумаги печать, и автомобили становились реэкспортными. То есть, якобы, их вывезли за границу и ввезли обратно в Россию. Соответственно, разница в ценах шла в карман Березовскому. Ну и Сашка-Рубль своё поимел.

— Вот суки! Мою идею украли, — возмутился Натан.

— Ты не вовремя уехал. Как раз начали большие дела разворачиваться, — сказал Сека.

— Если бы я не уехал, меня бы точно хлопнули. Ладно, давай дальше.

— Ну вот. В 93-м Володин уже возглавлял четыре инвестиционные фирмы. Те самые, которые скупали чурилововские «рыжие» ваучеры по дешёвке. А одна из этих фирм специализировалась на проведении операций на финансовом рынке. Это он уже делал под нашим контролем. Между прочим, это твоя заслуга, Натан. Если бы ты в то время не посоветовал нам, как отмывать «чёрный нал», мы бы ещё долго в дерьме сидели. А так наняли специалистов, и вперёд.

— Дальше, дальше, — поторопил его Натан.

— Тогда же Сашка создал финансово-кредитную компанию, и по нашему совету вошёл в руководство ещё нескольких структур: в компанию по управлению активами негосударственных пенсионных фондов, тоже, кстати, созданную с твоей лёгкой руки, в консалтинговую фирму «Маркетинг», в «Федеральную фондовую корпорацию»… От имени этой корпорации мы и будем подписывать договор с Израилем. И не спорь со мной. На сегодняшний день это самая серьёзная контора. Она учреждена при Российском Фонде Федерального имущества. Можешь себе представить, какие это возможности! Приватизация, аукционы, тендеры… Через эту контору реализуются даже пакеты акций «Газпрома». Так что есть, где развернуться. Через Сашку мы имеем всю информацию об имущественных торгах, о рынке ценных бумаг и биржевых сделках. Но и это ещё не все.

— Ничего себе! Я даже не знал, — обескуражено покачал головой Натан.

— Помнишь, ты начал пробивать таможенные льготы для обществ «Милосердие» и «Мемориал»?

— Да. Только я тогда не успел до конца все доработать.

— А мы это дело перекинули на Сашку. И все получилось, как по маслу. По нашей дороге потом пошли спортсмены, «афганцы», церковники… Потом мы связались с Япончиком, он помог выбить деньги из америкашек. Тоже делалось через Володина. Вообщем, Сашка-Рубль — нужный человек. Было, конечно, много и других выгодных сделок. Короче, мы поняли, что с его помощью можно пролезть в Кремль. А тут Юманов, ты должен его помнить, как-то в бане пожаловался, что зашивается на своей работе у президента. Я и посоветовал ему взять Сашку. Как видишь, не зря. Сейчас он курирует все экономические вопросы в кремлёвской администрации. Представляешь, какие возможности!

— На него положиться можно?

— Пока пахнет деньгами, он дёргаться не будет. Но я хотел не только о нем поговорить. Ты Кислого помнишь? Он сейчас президент республики Марий Эл. Так что, живём, крутимся…

— Кислый — президент?! Блин! Куда Россия катится?! Скажи честно, Сека, твоя работа?

— Я тоже к этому руку приложил. Так же как и к назначению Ротона министром по спорту и туризму. Кстати, тоже через Володина. Очень выгодный для нас человек.

Натан вытаращил глаза. Ротона, Бориса Ванюченко, он очень хорошо знал в своё время. Тот был авторитетом «подольской» группировки. Засветился Ванюченко впервые в 88-м году, когда участвовал в перестрелке между «чеченскими» и «подольскими». Потом его арестовали по подозрению в групповом изнасиловании. Но у бывшего спортсмена были высокие покровители. Вышел он из СИЗО довольно скоро. И снова засветился в кровавой разборке между бандами Харлама и Вано. Чуть позже «подольские» расстреляли из автоматов пятерых ингушей, те отказались платить в общак. И снова Ротон остался вне подозрений. Сейчас-то Натан понимал, кто ему покровительствовал и кому Ротон обязан, но тогда он ничего не знал об этом. Вскоре после этого Ванюченко стал депутатом Московской областной думы и, соответственно, обладал уже неприкосновенностью. А теперь он министр. Неплохой взлёт для уголовника. Но Натан-то вором не был, и его неприятно поразил тот факт, что к власти в России приходит обычная уголовщина. Потом он подумал, что, в принципе, и в Израиле происходит то же самое. И он играет в этом не последнюю роль. Так чем же он, Натан, собственно говоря, лучше?

— Ты что-то ещё хотел рассказать? — мрачно спросил Натан.

— Э, да ты никак расстроился. Из-за Володина? — спросил Сека.

— Нет. Из-за Кислого. Это ж надо было додуматься, да на нем пробы ставить негде. Он даже не авторитет. Так, шестёрка.

— Так ведь и Марий Эл — не Канары. Не переживай. Там все нормалёк. Я вот о чем хотел ещё поговорить. Ты слышал, что на Сейшелах недавно приняли новый закон?

— Да, краем уха. Только какое это имеет к нам отношение?

— Ну, ты даёшь! — восхитился Сека. — Под носом выгоду не видишь. Закон гарантирует иностранным инвесторам иммунитет от преследования полицией любой страны мира в обмен на уплату десяти миллионов долларов. Такой взнос предоставляет им дипломатический статус и сейшельское гражданство. Более того, правительство гарантирует защиту их активов на Сейшельских островах, если какой-нибудь иностранный орган власти попытается конфисковать их. Он также предусматривает «экономические и таможенные стимулы» в случае, если будут сделаны дополнительные инвестиции. Короче говоря, нам предлагается «зелёный свет» для ведения бизнеса на островах, — все это Сека выпалил на одном дыхании. — Во, я даже наизусть выучил!

— Десять миллионов! Нифига себе!

— Разве это деньги? Наш человек, занимавшийся импортом кокаина, выделил на инвестиции 60 миллионов долларов. Конечно, мы ему помогли, выделили из общака. И он уже открыл счёт в Нигерии для «въездной платы» на Сейшелы в сумме 10 миллионов. Это, так сказать, пробный шар. Мы хотим, чтобы то же самое ты попробовал сделать через Израиль.

— Ты что, Сека, головой поехал? Хочешь, чтоб я похерил все, чего с таким трудом добился? Как только я переведу деньги на Сейшельские острова, и об этом станет известно, всё, на моей деятельности можно будет ставить крест. И готовить сухари.

— Ну-ну, не все так мрачно. Мы обсудим это вместе с Дядей Борухом и Сашкой Володиным, когда они приедут. Кстати, со мной вместе прилетели несколько банкиров. Есть очень интересные предложения.

— Надеюсь, таких проблем, как с «Чара-банком» не будет? Ты ещё помнишь, сколько они нам должны?

— Нет, проблем не будет. Что касается банка «Чара», то с ними Япончик разберётся.

— Ладно. Обсудим. Я слышал, у вас проблемы в Америке? Это, правда, не моё дело, мне и здесь проблем хватает, но все-таки… Что там произошло?

— Да ничего особенного. Агрон влез в «бензиновый» бизнес вместе с итальяшками, но, похоже, зарвался. Его грохнули. Надо ехать на место, разбираться.

Впереди показался, сверкающий рекламными огнями, Эйлат, на который падали тени Красного моря. Машины подъехали к гостинице, остановились, растянувшись вереницей на несколько десятков метров. Первыми из автомобилей вылезли охранники, внимательно и насторожённо оглядели улицу… Следом за ними показались мордастые и вальяжные «акулы» российского бизнеса, упакованные в заграничные костюмы воры в законе, и длинноногие красавицы в мехах и в золоте. Натан хмыкнул. Женщина в норковой шубе в Израиле смотрелась так же, как голый бомж на Аляске. Только русские бабы способны привезти с собой в африканскую жару эти «звериные шкуры». Сека заметил скептический взгляд Натана, и слегка толкнул его в бок.

— Не смейся, они этого не любят. Русские — они везде русские, хоть в Америке, хоть в Гондурасе.

— А это кто? — Натан кивком головы показал на роскошную женщину, стоявшую рядом с престарелым банкиром Полуниным.

— Катька Романова, владелица самого шикарного дома моды. Но ты её не трогай, — предостерёг Сека. — Это полунинская телка. А от него многое зависит. Он владеет самым крепким банком на сегодняшний день в России, «Инвестстройбанк». Это он купил ей модельный бизнес. Она для Полунина, как визитная карточка. Он её многим в постель подкладывает, у Катьки талант вытягивать из мужиков бабки. С её помощью он решает самые трудные вопросы.

— Значит, шлюха?

— С какой стороны посмотреть. Для кого шлюха, для кого бизнес. Ты вообще на неё не заглядывайся. Дамочка с претензиями.

Натан ещё раз посмотрел на Романову. Хороша, ничего не скажешь. Она, наверное, почувствовала его взгляд, закрутила головой, натолкнулась глазами на Натана, осмотрела его с ног до головы, и только после этого приветственно кивнула, растянув губы в лёгкой улыбке. Натан тоже улыбнулся в ответ. Вслед за всеми он вошёл в холл гостиницы.

— Господа, — громко сказал Натан, — располагайтесь, чувствуйте себя, как дома. Через час всех приглашаю на ужин в ресторан.

Он поискал глазами Романову, но та, повернувшись к Полунину, что-то говорила ему на ухо, согнувшись над невысоким толстеньким банкиром. Тот расхохотался и, махнув рукой телохранителям, начал подниматься по лестнице.

Романова бросила на Натана хитрый взгляд, и пошла за Полуниным. «Вот стервочка», — он восхищённо проводил её глазами.

На следующий день прилетели высокие гости из Москвы, во главе с представителем кремлёвской администрации Александром Володиным. Дядя Борух в толпе представительных и высокомерных гостей, выглядел маленьким и невзрачным. Но по тому, как к нему обращались новоприбывшие, даже израильские таможенники почувствовали к Дяде Боруху невольное уважение. Вместе с Натаном гостей встречали и депутаты Кнессета от различных партий. Это был, как говорится, неофициальный визит, поэтому представителей израильской верхушки в аэропорту не наблюдалось. Зато от журналистов и телевизионщиков было не протолкнуться.

В «Бен-Гурион» приехали и «питерские» почти в полном составе, кроме тех, кто после вчерашнего ужина и ночных развлечений были уже не в силах двигаться. Глава «Инвестстройбанка» был с Катей Романовой. Похоже, он не отпускал её от себя ни на минуту. Натан искал глазами её взгляд, но Катя совершенно не обращала на него внимания. Она о чем-то переговаривалась с Полуниным, смеялась, махала рукой знакомым, стоящим по ту сторону стойки… Натана царапнуло, когда он увидел, как Романова бросилась на шею Володину, и троекратно его расцеловала, оставляя на щеках следы от губной помады. Сашка-Рубль был на голову ниже её, но туфли на высоких каблуках делали его не таким маленьким. Он покрутил головой, кого-то высматривая в толпе, увидел Секу, который возвышался над всеми, благодаря своему росту, помахал ему рукой. Лицо его при этом не изменилось, оставалось таким же строгим, как на газетных фотографиях. Он всеми силами старался показать свою значимость. Володин подошёл к Натану, протянул руку.

— Здравствуйте, Анатолий Михайлович! Давно не виделись.

— О, Сашка-Рубль! — делая вид, что только что заметил его, заулыбался Натан.

— Ах, оставим эти детские прозвища, — чуть картавя, ответил Володин. Но глаза его сузились от злости.

— Ты хоть и большая шишка теперь, — тихо сказал Натан, — но для меня ты все равно Рубль. Рублём и останешься, — и громко добавил, — Мы очень рады видеть вас!

— Не бери на себя слишком много, Натан, — так же тихо прошипел Володин. — От меня зависит, подпишут с тобой контракты или нет.

— Ладно, не заводись, — пошёл Натан на попятную, чувствуя, что перегнул палку. — Я пошутил.

Володин посмотрел на него цепкими, пронзительными глазами, скривил в усмешке рот, и пошёл дальше, здороваясь со всеми за руку. За ним потянулись остальные москвичи.

Дядя Борух подошёл к Натану, обнял его, пожал руку Сёке, Грузину, другим авторитетам, которые сгрудились возле него.

— Как долетел, Дядя Борух? — почтительно склонив голову, спросил Натан.

— Вашими молитвами, — ответил старый вор, и, оглядев полицейских, которые насторожённо наблюдали за представительной компанией, спросил: — Надеюсь, я больше не попаду в местную «крытку»?

— Только вместе со мной, — обнимая его, пошутил Натан.

— Мы ненадолго, Натанчик, на два дня, — не ответив на шутку, произнёс Дядя Борух. — Я своё дело сделал. Теперь очередь за тобой. Но будь осторожен. Волки ещё те!

— Не переживай. Все будет в порядке.

Вечером все собрались в тель-авивском ресторане «Кипарис», который Натан выкупил на один день. Презентация новой российско-израильской компании должна была состояться на следующий день. А сегодня Натан хотел поближе познакомиться с приехавшими банкирами, бизнесменами, людьми, приближёнными к российскому президенту… В ресторан также съехались и израильские «акулы» бизнеса. Кто-то просто присмотреться к «новым» русским, кто-то в надежде уже сейчас завести выгодные знакомства. Журналистов в ресторан не пустили, и они отирались перед входом, ожидая каких-нибудь сообщений. Тут же в оцеплении крутилось великое множество полицейских в бронежилетах, с автоматами, проверяя всех и каждого, кто проходил мимо или пытался заглянуть в ресторан, и ругая про себя последними словами всех «русских», которые не дают им спокойно жить.

Натан сидел за одним столом с Володиным, Дядей Борухом, Секой… Тут же были и Полунин с Катей Романовой, Чёрный с Ириной, Миша Рубин с Алевтиной… Натан произнёс тост за всех присутствующих, пожелал новых достижений в бизнесе, выразил благодарность за то, что такие уважаемые и занятые люди нашли время посетить Израиль. Тут же его слова переводились на иврит, сидевшими рядом с израильтянами, переводчиками. Речь Натана нередко прерывалась аплодисментами. Когда он сел, поднялся Володин. Сашка-Рубль говорил долго, выразительно, благодарил за приглашение, выражал надежду на взаимовыгодное сотрудничество. Присутствующие заскучали. Даже Катя Романова перестала игриво посматривать на Натана. Наконец приветственные речи закончились, и народ с удовольствием стал налегать на выпивку и закуску.

Чёрный поднял бокал с коньяком, вопросительно посмотрел на Ирину. Та сделала вид, что не заметила. Евгений отпил глоток, посмаковал, перекатывая коньяк во рту, и проглотил.

— Хорошо пошла? — тихо спросила Ирина.

— Угу, — отозвался Чёрный.

— Только не напейся. А то я тебя домой не дотащу.

— Когда это ты меня тащила?! — возмутился Евгений и повернулся к Натану. — Нет, ну ты такое видел?

Натан не ответил. Он смотрел на Катю, на её тонкие пальцы, которыми она сжимала высокую ножку бокала, на открытые белые плечи, на тонкую ткань блузки, сквозь которую просвечивали розовые соски… Чёрный проследил за его взглядом, и толкнул ногой под столом.

— Что за красотка? — спросил он, вылавливая вилкой гриб из тарелки.

Натан вздрогнул, оглянулся недоуменно…

— Я спрашиваю, кто это? — Евгений показал на женщину.

— А-а, не знаю, — чуть запинаясь, ответил Натан. — С Полуниным приехала.

— Красивая телка, — определил Чёрный.

— Сам ты… — взъярился вдруг Натан.

— О-о, да тут любовью пахнет. Тогда все, умолкаю.

Народ зашевелился, когда на эстраду вышел ансамбль, женщины захлопали в ладоши, и одна за другой потянулись в центр зала танцевать. Мужчины пошли за ними. Сека подмигнул Натану.

— Здесь есть комната, где мы можем спокойно поговорить?

— Да, на втором этаже.

Натан поднялся, кивнул Чёрному и Рубину, и пошёл вперёд, показывая дорогу. Сека, Володин, Дядя Борух и ещё несколько человек потянулись за ним. Верхние комнаты предназначались, в основном, для свиданий, но там никто бы не помешал их разговору. А Натан чувствовал, что разговор предстоит серьёзный. Он ещё не знал, что ему хотят предложить, но в одном был уверен: на сомнительные сделки он не пойдёт. Не для того он потратил столько сил, нервов и денег, чтобы в одночасье пустить все под откос.

Первым начал говорить Володин.

— Натан, как ты уже понял, в данном случае нам без тебя не обойтись. Израиль, на сегодняшний день, самая выгодная страна в этом отношении.

— Давай ближе к делу, Рубль. Я не вчера родился, — сказал Натан, прикуривая сигарету. — Со мной ходить вокруг да около не надо.

— Мы слышали, что под тобой находится чуть ли не треть страны, — не слушая его, продолжал Володин. — Даже местные авторитеты тебя уважают, не говоря уж о бизнес-элите. Я бы хотел показать тебе приветственное письмо премьер-министра, — он достал из кармана лист бумаги. — Ты потом прочитаешь его на презентации, а сейчас несколько слов: «Я приветствую открытие новой российско-израильской компании, благодаря которой, я надеюсь на более динамичное развитие торгово-экономических связей между двумя странами и активном инвестировании российских предприятий, представляющем взаимный интерес».

Натан недоуменно посмотрел на Володина, перевёл взгляд на Секу, потом на Дядю Боруха. Старый вор улыбнулся одними уголками губ, и кивнул головой, как бы призывая Натана ничему не удивляться. Полунин сидел с серьёзным выражением лица, будто находился на заседании правления банка. Да и у остальных были такие физиономии, словно они шпагу проглотили.

— Натан, люди, которые собрались здесь, и которых ты сам сюда пригласил, — продолжал Володин, — хотят привлечь средства из Израиля и вложить их в наши государственные краткосрочные облигации. Ты же знаешь, за счёт ГКО в немалой степени идёт финансирование дефицита бюджета России. Рынок облигаций, во-первых, сверхдоходный, во-вторых, очень надёжный. Ты ничего не потеряешь, наоборот, приобретёшь.

Натан слушал внимательно. Он уже догадался, в чем дело. Рынок ГКО России действительно был очень выгоден. Но доступ на него ограничен. Действуй Натан напрямую, ему никогда бы не заработать тех процентов, которые имеют российские участники. И совсем другое дело, если действовать через посредника. То есть, через него, точнее, через его фирму. Если учесть, что в израильских банках вкладчикам платят по депозитам 3-6 процентов годовых, то это копейки, по сравнению с тем, что можно было бы заработать. Если предложить вкладчикам 15 процентов, то уже в этом году можно надеяться на привлечение многих десятков миллионов долларов. И они хотят, чтобы компания «Рос-Исраэль» эти миллионы собрала и аккумулировала. Ничего не скажешь, идея великолепная.

— Глава «Инвестстройбанка» Николай Михайлович Полунин будет гарантом этой сделки, — сказал Володин.

— Предложение интересное, — задумчиво потирая переносицу, произнёс Натан. — Насколько я понимаю, моя фирма будет являться гарантом интересов обеих сторон? Верно? В таком случае у меня есть условие: чёткий срок перевода денег. Я точно должен знать, когда от «Инвестстройбанка» на счета «Рос-Исраэль» поступят деньги и иметь об этом информацию за два дня. Учитывая, что перед израильской стороной я тоже должен отчитываться, я хочу быть уверен, что вы меня не кинете.

— Нет проблем, Анатолий Михайлович, — сказал Полунин. — Все гарантии будут вам предоставлены. К тому же наш банк предлагает стать соучредителем вашей компании и внести свою лепту в размере 50 процентов уставного капитала. Как вы понимаете, это составляет больше двадцати миллионов долларов. Соответственно, надёжность компании будет гарантироваться её уставным фондом. А «Инвестстройбанк» гарантирует надёжность своими активами. Таким образом, проект приобретает международное, межгосударственное значение, и выходит на значительно другой уровень. Резкий рост предложений на рынке ГКО позволил бы нам существенно снизить цену заимствований и, соответственно, сэкономить на этом немалые деньги. Вы бизнесмен, Анатолий Михайлович, должны понимать, насколько это выгодно.

Натан надолго замолчал, прокручивая в голове различные варианты сделки. Не то, чтобы он не доверял своим будущим партнёрам, но политическая и экономическая ситуация в России, оставляла желать лучшего, и в любой момент могла измениться. И подобная структура, построенная на финансовой пирамиде, рухнула бы в один момент. А это прямой путь в тюрьму. В Израиле контроль за корректностью ведения финансовых операций не чета российскому. На основании долговых обязательств, в случае невозврата денег, Натан лишился бы права на финансовую деятельность, у него арестовали бы все счета. Но главное даже не в этом. Если Натан по каким-то причинам не сможет вернуть деньги, он нанесёт материальный ущерб не только России, но и Израилю. И тогда ему уже не скрыться ни в одной стране мира. Ведь разыскивать его будет уже не только Интерпол, но и Моссад. А это пострашнее, чем любая иностранная разведка.

— Николай Михайлович, — сказал Натан, обращаясь к Полунину, — «Инвестстройбанк» юридически не может быть брокером «Рос-Исраэль», он ведь не уполномочен размещать средства западных инвесторов в российские ценные бумаги. По какой схеме мы будем работать?

— Этот вопрос мы обсудим дополнительно. Сейчас, главное, ваше потенциальное согласие, — скупо ответил Полунин.

— Мне надо подумать.

— Натан, мы послезавтра улетаем, — сказал Володин. — Желательно, чтобы до нашего отъезда ты пришёл бы к какому-нибудь решению.

— Завтра на презентации, я дам ответ, — Натан поднялся, давая понять, что разговор окончен. — А сейчас прошу вниз. Дамы уже, наверное, заждались.

Когда спустились в зал, танцы были в самом разгаре. Чёрный, уже хорошо подвыпивший, пошёл приглашать свою Ирину, Миша Рубин подсел к Алевтине… Он, наверное, стеснялся танцевать с ней, вместе они смотрелись довольно-таки комично — толстая, высокая Алевтина и маленький, щупленький Рубин. Полунин уединился с Володиным, они о чем-то жарко спорили на террасе. К Натану подошла Катя Романова.

— Можно вас пригласить? Или вы и на отдыхе заняты делами? — кокетливо спросила она.

Натан посмотрел на неё, они были почти одного роста, так что её глаза оказались как раз напротив. Глаза были блестящие, с хитринкой, как у заигравшегося котёнка. Того и гляди, коготки выпустит.

— А ваш босс не будет против? — грубовато поинтересовался Натан. Он чувствовал интуитивную неприязнь к Полунину.

— С чего бы это? — удивилась Катя. — Николаша не мой босс, и уж тем более не муж. Я кошка…

— А-а, та самая, которая гуляет сама по себе, — договорил за неё Натан.

— Ну, не совсем сама, и не всегда по себе… Но, вообще-то, верно. Так мы идём танцевать?

Натан положил руку на обнажённую спину Кати. Кожа у неё была нежная и гладкая, как у ребёнка. Она прижалась к нему, и он явственно ощутил её большие упругие груди. Катя положила голову ему на плечо, и глубоко вдохнула его запах.

— От тебя мужчиной пахнет, — тихо промурлыкала она.

Натан слегка опешил от такой откровенности.

— А у тебя груди настоящие или силиконовые? — он и сам почувствовал глупость вопроса, и поспешил исправиться. — Извини, я хотел не то сказать…

— Настоящие, — ничуть не смутившись, улыбнулась Катя. — Хочешь проверить?

Она взяла его руку, положила себе на грудь. Натан под своими пальцами ощутил твёрдые, набухшие соски, и сам вдруг почувствовал непреодолимое желание. Катя, наверное, тоже это почувствовала, потому что немного отстранилась от него, и прошептала, касаясь губами уха:

— Не сейчас. На нас и так смотрят.

Натан оглянулся. С террасы за ними пристально наблюдал Полунин.

— Кем он тебе приходится?

— Добрым другом, палочкой-выручалочкой, и так далее, и тому подобное. А ты что, уже ревнуешь? — рассмеялась она. — Не стоит. Наколаша действительно не более чем друг.

— Я слышал другое, — признался Натан.

— Не нужно верить слухам. Тем более тем, которые распускает Володин, — Катя усмехнулась, увидев удивлённое лицо Натана. — Он ко мне шары тоже подкатывал, но получил от ворот поворот. С тех пор он меня терпеть не может. Но молчит, Николашу боится. Слухи только распускает, тварь.

— Да уж, Сашка-Рубль всегда был дерьмом.

— Как ты сказал? Рубль? Очень похоже. Он за копейку удавится, но своего не упустит.

Когда закончилась музыка, к ним подошёл Полунин. Он испытующе посмотрел на Катю, перевёл взгляд на Натана.

— Хорошо потанцевали? Вот и ладненько. Мы, наверное, в гостиницу поедем. Правда, Катенька? Устал я что-то.

— Коленька, рано ещё, — возразила она. — Я хочу танцевать. Поезжай один, а меня проводит Анатолий Михайлович. Или вы привыкли к имени Натан? — Катя повернула голову к Натану.

— Да вообще-то все равно, — смешался он. — Как вам больше нравится.

— Хорошо, Катя. Но вы уж не бросайте её, Анатолий Михайлович. Обязательно проводите. Израиль, конечно, не криминальная Россия, но и у вас случаются взрывы, — Полунин царственно кивнул головой и, махнув своим охранникам, направился к выходу.

Натан проводил взглядом его невысокую, плотную фигуру. Он не был ранее знаком с Полуниным, но, как и многие, кто так или иначе, был связан с Россией и бизнесом, конечно, слышал про него. Про его близость с кремлёвской «семьёй», про его баснословные прибыли, про его левые фирмы-«прачечные», отмывающие «грязные» деньги, и разбросанные по всему миру… Это была его идея перетащить «команду» Чурилова из Питера в Москву. Идея, надо заметить, себя оправдала и невероятно обогатила всех её участников.

— Натан, давай выпьем, — Чёрный протянул рюмку.

Натан автоматически глотнул коньяк, даже не почувствовав вкуса, взял под руку Катя, и повёл её к столу.

— Тебя что-то заботит? — тихо спросила Катя.

— Думаю, насколько глубоко можно довериться твоему другу, — ответил Натан.

— В серьёзных делах ему нет равных. Это я тебе точно говорю. Николаша не обманывает партнёров.

— Твои бы слова да богу в уши, — вздохнул он. — Ладно, не будем о делах. Поедем ко мне?

— С удовольствием.

— Чёрный, вы с нами едете?

— Конечно. Не пешком же нам идти. Правда, Ириша? — Евгений икнул, и вылил в рот ещё одну рюмку.

Натановский «кадиллак» принял всех, кто пожелал ехать: Катю с Натаном, Чёрного с Ириной, Алевтину с Рубиным… Следом за ними ехал джип с охранниками. Натан развёз всех по домам, и только после этого поехал к себе на виллу.

Там уже ничто не напоминало о недавнем убийстве. Комнаты сверкали чистотой, в камине горел огонь, Майя, которую Натан нанял, чтоб она смотрела за порядком в доме, крутилась на кухне.

— Спасибо, Майя, можешь идти, — сказал он.

Майя мельком глянула на Катю, вытерла руки о передник, и молча прошествовала в коридор, приперев своими большими и мягкими грудями Романову к стене, всем своим видом выражая к ней неприязнь.

— Грозная дама, — пьяно хихикая, сказала Катя.

— Главное, что она хорошо делает свою работу. Есть хочешь?

— Ты что! После ресторана?!

— А мне всегда после ресторана почему-то хочется дома поесть.

— Я бы лучше выпила что-нибудь.

— Возьми в баре. Там много выпивки. Выбери на свой вкус.

Слегка пошатываясь, Катя вышла в холл, и вернулась на кухню, неся бутылку «Мартини».

— Будешь? — спросила она.

— Нет. Для меня это очень сладко, — отмахнулся Натан. — Я коньяк выпью. У меня есть настоящий «Наполеон». Это не та гадость, которую делают у нас в Ашдоде.

— А что, Ашдод находится на Малой Арнаутской?

— Не понял?

— Помнишь Ильфа и Петрова? Все фальшивки делаются на Малой Арнаутской. Добавь мне коньяк в мартини.

— А я и не знал, что красивые женщины читают книги, — Натан улыбнулся, разлил коньяк по бокалам.

— Я в детстве была некрасивой, мальчики за мной не бегали, так что мне ничего больше не оставалось, как только книжки читать, — Катя сделала маленький глоток, пробуя напиток на вкус, потом резко выпила весь бокал. — Уф, — выдохнула она. — Крепкий! Все, я пошла в ванную. Проводи меня.

Смеясь, шутя, поддерживая друг друга, они поднялись на второй этаж, где располагалась ванная, отделанная керамической плиткой цвета морской волны. Ванна была огромная, как небольшой бассейн. Натан открыл кран, забрался в неё прямо в одежде. За ним, сбросив платье на пол, залезла Катя.

— И многих женщин ты купаешь здесь? — слегка запинаясь от выпитого, спросила она.

— Я? — переспросил он, задумавшись. — Кажется, ты первая. Точно, первая.

— Так я тебе и поверила! — фыркнула Катя. — Молодой, красивый, богатый… Впрочем, мне все равно. Давай я тебя раздену.

Она расстегнула пуговицы на рубашке, потом опустилась перед ним на колени и занялась брюками.

— Мы так не договаривались, — шутя сопротивлялся Натан.

— А мы вообще ни о чем не договаривались, — невнятно произнесла Катя, так как её рот был занят.

Натан почувствовал, что на него накатывает волна безудержного желания, ещё немного, и он кончит. Ничего удивительного, делала она это профессионально. Он попытался отодвинуться от неё, но Катя не выпуская член изо рта, потянулась за ним. Её спина грациозно изогнулась, длинные рыжие волосы плавали на поверхности воды, белизна её тела поразительно констатировала с голубой отделкой ванны.

— Ты никогда не загораешь? — спросил, задыхаясь, Натан, чтобы хоть как-то оторвать её от своего тела.