Двенадцатилучевая звезда ярко светилась потусторонним светом, прямо из-под земли в небо били всполохи яркого света, больше всего похожие на призрачное пламя, медленно вздымающееся в высь и растворяющееся под облаками. Словно бы огромный костер пылал на вершине холма. А в центре Круга стояла Она, запрокинув голову и разведя руки в стороны, будто наслаждаясь буйством колдовских стихий. Заслышав шаги, а скорее — почувствовав его приближение, княгиня Костычевская медленно обернулась.
      Их взгляды встретились и Арек понял, что опоздал.
      Костычиха снисходительно улыбнулась уголками губ, дав понять, что она ждала его и довольна, что он не обманул ее ожиданий. Но взгляд красных, жутковато сверкающих глаз был холоден, как лед Преисподней, и горел, как ее пламя. Она была прекрасна — Арек еще не встречал женщины красивей. Опасна. Ужасна. Холодна. Жестока. Властна. Этой женщине могли бы присягать на верность рыцари, становиться перед ней на колени монархи, а сама она правила бы целыми Империями и вела за собой в бой Легионы. На нее страшно было просто смотреть, так велика была исходившая от нее сила. Арек знал, что уже проиграл эту битву, что у него нет никаких шансов. Да и какие могут быть шансы у едва научившегося держать меч сопляка, бросившего вызов Мастеру меча?! Какие могут быть шансы у колдуна-недоучки против одной из величайших чародеек прошедших веков?… Маг-наемник вдруг понял что его жизненный путь окончится именно здесь. Но отступать было поздно, да и не стал бы он бежать. Он пришел сюда сам.
      Взмах… Легкий, никакой мускульной силы, только веление разума, бывающее сильнее всех стенобитных орудий. То, что полетело в княгиню, называлось Огненное Копье — вихрь пламени, скрученный в длинный и тонкий стержень, способный прожечь дыру в каменной кладке крепостных стен. Затем Чаровей, странноватое орочье заклинание, на короткое время разрушающее магические силы попавшего под его действие колдуна. И последнее — Кольцо Холода, простое и эффективное, как кувалда, боевое заклинание, любимое за это магом и отработанное до совершенства, несмотря на принадлежность к другой стихии. Арек мог бы гордиться собой (да и любой другой, сотворивший такое маг, тоже): создать три заклинания такой силы всего за пару мгновений… Это многого стоит.
      От первого она отмахнулась легким движением ладони, словно бы отгоняя надоедливо кружащую рядом муху, второе приняла на грудь даже не покачнувшись, будто и небыло его вовсе, а третье втоптала в землю перед собой. Трава в миг покрылась инеем и сразу же начала оттаивать — из-под земли шел жар.
      И что ей противопоставить?
      — Это снова ты?… - промурлыкала Костычиха. — Тот, кто пытался помешать мне все эти дни.
      Она неспеша, ступая мягко и плавно — куда там пресловутым эльфийкам! — направилась к нему.
      — Кто ты, человек? Я чувствую в тебе что-то неуловимо знакомое, но совершенно точно не могу тебя знать — я на время покинула этот мерзкий мирок много лет назад. — Княгиня тихо хихикнула своим словам. — Едва ли твой дед родился в то время.
      — Так чего ж не осталась в Преисподней? — мрачно буркнул маг.
      Елань Руеновна звонко расхохоталась.
      — Там… — Она отмахнулась от Пяти Лезвий. — Скучно. Убить даже некого.
      Она внимательно взглянула на него.
      — Ты мне надоел. — Воздушное Лезвие также пропало даром. — Умри.
      Арек едва успел выставить защиту, как страшный удар сбил его с ног, подхватил в воздух и швырнул прочь. Меч выбило из руки, раскалившись до красна он отлетел в сторону. Но на удивление самому себе, маг уцелел, хотя на короткий миг ему показалось, что еще немного и все внутренности окажутся снаружи — боль была жуткой, пронзившей все тело насквозь, как удар молнии. И даже пошатываясь смог подняться.
      Княгиня Костычевская тоже слегка удивилась:
      — А ты силен. Выдержать Перст Судьбы… Впрочем, я и не била в полную силу.
      Арек в это и не сомневался. Она всего лишь дала ему щелбана, сдунула с руки севшую букашку. Полная сила этого заклинания растерла бы в пыль его тело и вывернула наизнанку душу, разбив сознание на мелкие осколки.
      — Не знаю, как сейчас… Но в мое время тебе бы дали магистра четвертой-третьей ступени.
      Пальцы нащупали в кармане маленькую каменную бутылочку, плотно заткнутую пробкой и запечатанную мощными заклинаниями — Хранилище Сущностей, тюрьма для духов, колдовских существ, не имеющих физического тела, и порождений чистых Стихий. Только очень сильные маги могут поймать их и заточить в сосуд. Нередко пойманные сущности томятся там веками, пока их кто-нибудь не выпустит на поле боя, или их силы не иссякнут за долгие годы. И стоит только выпустить заточенных духов, как в необыкновенной ярости они пойдут крушить все вокруг. Обычно это бывают стены замков или строй вражеской армии. Арек знал, Кого его дядя хранил в этой неказистой с виду бутылочке, и если уж это не сработает, то непонятно что вообще можно сделать…
      Собрав в кулак оставшиеся силы, он швырнул в нее огнем. А затем несколько метательных ножей, чтобы отвлечь ее внимание, от которых она увернулась с неподвластной простому человеку скоростью. Ответом стал заливистый смех. Не теряя времени маг бросил ей под ноги пузырек…
      Хлопнула высвободившаяся магия, и тут же с громким ревом над осколками взвилось нечто огромное, и без сомнения жутко злое. Арек быстро бросился на землю, прикрывая голову руками. Может быть, у него был шанс… Коротко ругнулась Костычиха, прокричав что-то трудно произносимое из одних согласных на неизвестном языке. Рев перешел в шипение. Грохнуло, шваркнуло… Над головой пронесся порыв ветра. Арек лежал на земле, уткнувшись лицом в траву, слушая крики и рев за спиной. Затем все вокруг озарила яркая, много ярче солнца вспышка, которую было видно даже сквозь ладони…
      — Что ж… Признаю, это было неожиданно.
      Не веря своим ушам Арек поднял голову. Княгиня стояла невредимая, слегка запыхавшаяся, но совершенно довольная. На щечках розовел румянец, волосы чуть растрепались, а губы расплылись в улыбке, обнажив длинные клыки.
      — Демон из глубин Орбоста.
      Под ногами у нее подрагивали какие-то дымчато-прозрачные ошметки, похожие на сгустки темного тумана, быстро истаивая, как льдинки попавшие в кипяток.
      — Да. Давненько мне небыло так весело. — Она говорила это совершенно искренне. — Ты закрыл лицо, чтобы не встретиться с ним глазами? Глупая легенда.
      Арек встал. Сказать было нечего, эта схватка была проиграна изначально, но и сдаваться он тоже не желал. Это было лучше, чем покорно принять смерть.
      — Упорный. Ты мне напоминаешь одного моего старого знакомого.
      Она ласково, что выглядело по-настоящему жутко, улыбнулась, сделав шаг вперед. Под ногой хрупнули каменные осколки. Костычиха глянула вниз, на то, что осталось от пузырька, и вдруг в насмешливом взгляде промелькнуло нечто, похожее на узнавание. Колдунья вскинула голову, выражение лица неожиданно стало серьезным и настороженным.
      — Кто же ты?…
      И прежде чем до Арека дошел смысл вопроса, на маленькую поляну обрушился настоящий ураган, словно бы черным, как смоль пламенем, пролившись с небес. В грохоте и вое ветра с вековых дубов сорвало все листья и согнуло могучие деревья в дугу. Кора почернела, рассыпаясь пеплом, деревья скорчились словно бы в невыносимой муке, а через мгновение голые ветви вспыхнули как сухие лучины. Трава в миг пожухла и обратилась в прах. Во все стороны разошлась ревущая волна, рвущая на части и выворачивающая наизнанку деревья. Ничто живое, будь то зверь, птица или трава не могло уцелеть в этой буре.
      А в центре черного вихря, стояла она, с трепещущими на ветру волосами, воздев к небесам руки и хохоча от осознания собственной мощи.
      Вот он, Перст Судьбы в полную силу — одно из мощнейших черномагических заклинаний, созданных Королевой Сильерой еще во времена Войн за Передел Мира.
      Мертвая армия развеялась на ветру мгновенно, хотя вихрь лишь махнул рядом своим краем. А орденские маги и наемники едва успели броситься на землю, как над головами пронеслось нечто настолько жуткое, что едва не остановилось сердце от всепоглощающего страха. Но едва лишь накрыв их, тьма отступила обратно — это и спасло людей, гномов и тролля. Костычиха била не по ним; в противном случае на том месте, где за мгновение до этого был их маленький отряд, на много веков осталось только сухое выжженное пространство мертвой земли.
      — О боги… — прошептал Виквор. — Что это было?…
      Рядом слышалось бормотание — Свиф молился всем богам сразу. Ворт больше напоминал крепко побитую собаку. Шерсть топорщилась на загривке.
      — Нет, на такое я не подписывался, — дрожа, проскулил он.
      — Некромагия. — ответил Рой Красногорский гному. Бледное лицо было перекошено страхом. — Мы опоздали.
      Оглянувшись, он пополз на помощь магу-напарнику. Тот замешкался, пытаясь поставить еще какую-то защиту, и поэтому ему досталось больше остальных. Мьянек был без сознания.
      Раньше он не раз задумывался, каково это — умереть. Что ждет нас после смерти? Его-то точно, мракобесы. Кстати, где они?
      Вокруг было тихо и спокойно, и темно. Арек словно бы плыл по мягким волнам, отстраненно думая о том, что произошло. Перст Судьбы невозможно пережить, нельзя от него и защититься, даже будь ты Архимаг Высшего Посвящения. Можно только сбежать. Заранее.
      Однако, если это смерть, то весьма странная. И совсем не похожая на описания ни одной из знакомых ему религий.
      Впрочем, кто возвращался, чтобы рассказать в подробностях?
      Костычиха, если только.
      Сознание словно бы двоилось, думая эти мысли одновременно, и порождая довольно странное ощущение эха в голове, а затем разошлось каждое по своим делам. Маг чувствовал себя как будто бы двумя разными людьми.
       И мысли… Мысли не его… Чужие мысли.
      Он качался на волнах, ощущая, как откуда-то из темных глубин сознания поднимается нечто странное и пугающее…
       Сердце… Их два… Они бьются вместе…
      Нечто старое, забытое, чужое, но вместе с тем очень близкое.
      —  Кто ты?… - Спросил Арек самого себя.
      —  Я — это ты. — Ответил Арек самому себе.
      —  Мы вместе. — Сказали они друг другу.
      Это не смерть. Маг открыл глаза. Вокруг все плыло, огонь вздымался невероятными по высоте языками. Лес горит. А под голову уперлось что-то твердое. Один из камней Круга.
      Он увидел княгиню Костычевскую.
      А затем все пропало.
       Забвение…
      Костычиха захохотала от переполняющего ее восторга. Было чему порадоваться. Куда не глянь, бушевало пламя. Магическое; ибо все, что могло гореть уже давно перестало существовать. Искры вихрем вздымались ввысь, исчезая в плотном столбе удушающего дыма. Ей было все равно. Такие мелочи не могли ее побеспокоить. Это было волнующее ощущение новообретенной власти над миром…
      Улыбка сошла с лица княгини. Прошептав: "Не может быть…"; она резко развернулась.
      Сквозь пламя, послушно расступающееся перед ним, ничуть не тревожась иссушающим все живое жаром, неторопливо, но уверенно и твердо приближался…
      Княгиня Костычевская настороженно прищурилась. Губы изогнулись в зверином оскале, обнажив длинные клыки.
      Он выглядел уже по-другому. Тело обрело совершенно другие движения, другую осанку и походку, длинные, прежде черные волосы, побелели как снег, развеваясь на ветру огненного пекла, а глаза из ярко-зеленых приобрели зловещий рубиновый цвет.
      Сварек смотрел на нее уже совершенно другим, не его, но очень похожим взглядом.
      Узнавающим.
      — Я ЗНАЛА, ЧТО ЭТО ТЫ!!! - заорала Костычиха во всей своей ярости обрушивая на противника всю мощь некромагии.
      Маг усмехнулся, обнажив клыки, и рассыпался в прах. Там, где он стоял мгновение назад, взвился пепел сгоревшей земли.
      — Ха! На этот раз победа будет моей!
      Она обернулась к магу, возникшему за ее спиной, легко, несколькими неуловимо точными жестами, как гончар из куска мягкой глины, вылепляя из самой сути мироздания новое заклинание.
      Сварека это не могло напугать. В ладони сгущалось еще одно заклинание черной магии — Меч Полуночи — целиком сотканное из по-змеиному извивающихся угольно-черных тонких молний орудие, грозное и страшное.
      Две фигуры, быстрее, чем глаз мог бы заметить их движение, метнулись навстречу друг другу: маг ударил волшебным мечом, колдунья — сотворила заклинание Щита. Землю сотряс новый удар, подобный грому; на короткий миг магия Костычихи проявилась гигантским полупрозрачным щитом, разлетевшимся роем мельчайших осколков.
      — …И зачем ему мы?… - потрясенно прошептал гном Виквор.
      К гномам подполз весь грязный, взъерошенный и очень недовольный тролль.
      — Пора б ноги сделать отсед, — прорычал он. — Колдун и без нас разберется, а мне не хотелось бы чтоб нас накрыло мимоходом.
      — Помогите, — позвал Рой.
      Его друг еще пребывал в беспамятстве и Ворт, легко подхватив человека под мышку, пригибаясь побежал прочь, даже бросив почти все свое оружие, чтобы не мешало на ходу.
      Земля стонала, заново переживая битву, равной которой небыло уже много сотен лет. Маги сражались колдовством легко, как иные дерутся мечом; так тысячу лет назад могучие волшебники непобедимых армий забытых королевств бились за передел мира. И сгинули в огненном горниле войн.
      — Ловко, — заметила она, в то время как Сварек отбил ее невероятно сложное и коварное заклинание неизвестным ей способом. И тут же нанесла новый удар.
      Противников разбросало по разным концам поляны.
      — Занятно, — в тон ей произнес маг. — Почему бы тебе не сдаться и не вернуться туда, откуда ты взялась? Все туда попадают и пока никто не возмущается жильем и кормежкой.
      — Я не все!! - зло ответила Костычиха. — Я величайшая из величайших! Я училась по книгам Королевы Сильеры и сравнилась с ней в силе, а во многом даже превзошла ее! И эти законы не про меня… Что ты можешь знать про ту сторону бытия?! Разве ты там был?
      Она оскалилась в злой усмешке, и тут же правая ее рука потемнела, облачаясь в стальной вороненый доспех до плеча, покрытый рядами устрашающего вида шипов. Закованные в сталь пальцы обрели длинные, толстые и чуть изогнутые когти.
      — Приходилось, — невозмутимо ответствовал маг, приседая и чуть отводя за спину руку, чтобы противница не увидела, что он прячет в ладони. — И мне понравилось. Вечный покой — это наша награда за долгие года бренного мира, но отдохнув, мы можем двигаться дальше, к новым горизонтам…
      — Слабак! — презрительно бросила колдунья. — Почему б тебе тогда самому не отправиться в загробный мир, если там так хорошо?
      — Только после тебя, Ёлочка.
      Костычиха рыкнула, и двое магов снова ринулись навстречу друг другу… столкнулись, обменявшись парой быстрых ударов… вновь оказавшись по разные стороны Круга.
      — Встань рядом со мной, чтобы править этим миром. — Правая рука, плечо и половина лица исчезла, из обугленной плоти торчали черные обломки костей, и она продолжала тлеть, осыпаясь хлопьями пепла. — Мы величайшие! Никто не сравнится с нами! Вся земля, до которой только дотянется наш взор, станет нашим королевством. Разве ты не хочешь могущества, власти, преклонения… Страха в глазах твоих врагов?
      — А какова цена всего этого? — возразил Сварек. В боку, там, где печень и там, куда дотянулась латная когтистая перчатка Костычихи, зияла глубокая рваная дыра… будто медведь выгрыз… Из раны не вылилось ни капли крови. — Души множества невинных людей… Твоя собственная…
      — Дурак! Люди — мусор. Тупые свиньи, способные только лишь жрать, плодиться и служить кому-нибудь, у кого хватит силы и ума обуздать это стадо. Они униженно взывают к помощи, когда не могут справиться с простейшим бесом, а как только поможешь им — плюют в спину. Жалеть их — глупо. Все равно не оценят. Никогда.
      — Наоборот, именно поэтому их и стоит пожалеть. — Маг не пошевелился, лишь глаза на миг сверкнули зловещим рубиновым светом, но зияющая в боку дыра бесследно исчезла. — И поэтому я никогда не пойму тебя и никогда не пойду твоим путем.
      Елань взглянула на него и раны ее, исчезли столь же бесследно, как и раны мага.
      — Что ж… Тогда прощай.
      Она воздела к небу руки и тут же окуталась тьмой, заструившейся вокруг нее прямо из-под земли.
      — О Силы, что темнее зимней ночи, Силы, что ярче полуденного солнца, Силы, что холоднее…
      Она читала заклинание призыва таких сил, с которыми не решился связаться даже очень могущественный маг, хотя бы потому, что плата, которую они бы запросили за вызов, была слишком высока, и не сумей маг с ними договориться, участь его была б ужасна. Костычиха взывала к этим силам без малейшего страха — она знала, что плата их устроит более чем, — глаза ее светились торжеством и победой, в этот миг, окруженная этими темными и страшными сущностями, она была неуязвима ни для чего в этом мире… во всех мирах.
      Они явились на ее зов, непостижимые и непобедимые, способные свести с ума одним своим видом, длинные, стелющиеся в воздухе подобно змеям, сотканные из дыма и тумана, чешуйчатые, скользкие, крылатые, с гребнями и щупальцами, непрерывно меняющиеся и перетекающие из одного образа в другой; дыхание их несло смерть, взгляд выжигал разум, прикосновение рассыпало в прах, а зубы и когти разрывали души; они откликались далеко не каждому, а выполняли приказы избранных единиц… Это были демоны из таких далей, о которых нельзя было даже помыслить.
      Елань взглянула на мага, уверенная в своем превосходстве, и едва не замолчала, напуганная увиденным. Сварек стоял прямо перед ней, губы мага шевелились, слово в слово повторяя заклинание призыва Сил Тьмы. И демоны метались между ними, все скорее закручиваясь спиралями, выписывая восьмерки и взвиваясь ввысь дымными струями. Прервать речь было невозможно — явившиеся этот мир сущности, в мгновение ока растерзали бы душу того, кто их призвал. Оставалось только закончить заклинание и ждать, кого выберут демоны…
      — Явись Тьма! Встань рядом со мной, и поглоти тех, кто осмелится заступить нам путь! — выкрикнула она на древнем, давно забытом языке, воздев руки в сложном жесте.
      Сварек замолчал одновременно с ней, сложив ладони сферой.
      Несколько мгновений, показавшихся вечностью, ничего не происходило в наступившей тишине. Демоны были безмолвны — там, где они обитали небыло звуков, небыло образов, небыло ничего; они кружились между магами, стелясь по самой обугленной земле, взметаясь над их головами, и решали их судьбу.
      А потом завертелись вокруг мага, призрачной струей сливаясь в шар между его ладоней…
      — Нееет!!! - в ярости завопила Костычиха, поняв, что в очередной раз проиграла ему.
      …пока не обернулись черной, чернее зимней ночи, яркой, ярче полуденного солнца, холодной и жаркой, как лед и пламень Бездны, всеобъемлющей и никакой Звездой.
      — Чтоб ты сдох… — с ненавистью прошипела она.
      — Уже.
      — Я еще вернусь! Даже оттуда, вернусь и найду тебя!!
      Ее последний крик вечной ярости и жгучей ненависти, пронесшийся над несчастным древним городом, заставил замереть от страха сердца всех, кто слышал его…
      — Не сомневаюсь…

* * *

      — Эй, колдун… Ты там жив, или как?… - Голос тролля выдавал страх.
      " Как будто не видно. Помер."
      В бок что-то пхнули, кажется палку.
      " Отвалите. Я умер."
      Палка продолжала тыркать ребра. Позлившись отстраненно настойчивости этого гада, что мешает спать вечным сном, Арек слабо заворочался, решив испепелить проблему раз и навсегда.
      — Кажись, живой! — Это уже вопль гнома.
      Какого еще гнома? И какого тролля? Арек вспомнил: Свиф его звали. А первого — Ворт.
      Кто-то подхватил его и посадил, придерживая за плечи. Ничего не оставалось, как открыть глаза. Первое что он увидел, было рыжей бородой гнома. Свиф встревоженно смотрел на мага.
      — Живой. — удовлетворенно протянул он.
      Арек повернул голову и наткнувшись на тролля, который и проверял жив человече или нет, понял, что палка — это слишком сложно для Ворта. Желая проверить, тут маг или уже там, житель далеких северных пустынь пинал его сапогом.
      — Можешь встать? — спросил Рой Красногорский.
      Арек подумал, прислушиваясь к своим ощущениям, и кивнул. Тело болело, но все кости были целы, руки-ноги вроде бы на месте, и никаких других ран, кажется, не имелось. Просто какая-то странная всеопустошающая усталость, не имеющая ничего общего со стоверстным переходом через горы, в душе.
      Но стоять оказалось на удивление легко. Ноги не подкашивались и это позволило ему без труда осмотреться вокруг. И первыми его словами было к столь неприличным частям тела, что Ворт захохотал и, хлопнув мага по спине, заявил, что с тем все в порядке.
      — Что тут случилось?
      — Что случилось?! - воскликнул Мьянек. — Это я могу спросить, что случилось, потому что лежал в беспамятстве. А тебе лучше это знать, ты же это все натворил!
      Арек еще раз огляделся с таким глупым выражение на лице, что гномы с троллем, повалились от хохота на землю.
      Все пространство вокруг покрывал толстый слой пепла. Искореженные и обугленные жаром деревья, дымились смрадом. Под подошвами сапог похрустывала сухая прокаленная земля. Даже камни Круга слегка потрескались в пламени.
      — Я? — глупо переспросил он.
      — Не притворяйся, что ничего не помнишь! — заорал Магистр-теоретик. — Тут такое творилось, что вспоминать страшно!
      — Эт, точно, — поддакнул тролль.
      — И такая магия призывалась, что тебя ждет долгий разговор с дознавателями Ордена, на предмет, откуда ты вообще знаешь такие запрещенные заклинания!
      Лицо орденского мага раскраснелось от гнева.
      — А ты не лай, — осадил его Виквор. — А то распылит тебя по ветру, и токо воспоминание останется.
      Маг Красногорский зыркнул на него, но сдержал рвущиеся наружу речи, не имеющие ничего общего ни с колдовскими заклинаниями, ни с языком благородных вельмож.
      — Ты, что ли, правда, совсем ничего не помнишь? — удивленно спросил гном.
      Арек помотал головой.
      — Помню, как добрался до Круга, понял, что она вернула себе все свои силы… Помню, использовал какую-то боевую магию, а потом швырнул в нее пузырьком с заключенным в нем демоном Орбоста.
      Гномы вздрогнули, услышав это название, — слишком хорошо они знали слухи и предания об этих тварях… Да и орденские маги, многозначительно переглянулись.
      — А потом она долбанула по мне чем-то и я отрубился. — Арек смахнул со лба прилипшую прядь волос, и только сейчас заметил, что черные волосы стали грязно-темно-серыми из-за налипшего на них пепла. Да и вообще, сам он выглядел не чище живущей в хлеву селянской свинюшки.
      — Она долбанула по тебе Перстом Судьбы, — мрачно произнес Рой.
      Несколько мгновений Арек смотрел на него, а потом категорично ответил:
      — От Перста Судьбы невозможно защититься.
      На что Рой скривившись, пошамкал губами, разводя руки в стороны и вихляясь всем телом — жест довольно оскорбительный, выражавший злой сарказм и ядовитую насмешку.
      — А ты защитился и отодрал ее, как козу хворостиной. — сказал вместо него Мьянек. И взорвался. — ЕЕ! Костычиху!
      И не находя больше слов, воздел руки к небу, словно бы призывая силы небесные разобраться в этой ситуации.
      — Бывает, — неожиданно для всех авторитетно заявил Свиф. — Вот у меня точно такой же случай случился.
      Все как один повернулись к нему.
      — Воевали мы, значит, под Гаревым курганом с орками. И вот на моих глазах одному гному, дальнему, надо сказать, родственнику, орк со всей своей орочьей дури голову проломил топором. И даже шлем не спас. Так этот гном как взбесится, да как начнет направо-налево всех рубать, только кровь брызгами летит. Топор из головы торчит, а он всех подряд, как бешеный косит. Доспех с себя скинул, так в одной рубахе с топором, весь стрелами истыканный, как этот… который у нас не водится… как еж! С полсотни орков уложил прежде чем помер. Или даже более того. Так что, — закончил он, — и не такое после удара по башке сотворится.
      Оба орденских мага фыркнули, выражая свое презрение к словам гнома.
      — Да и у меня такое случалось, — поддержал его Ворт. — Я однажды одному своему знакомцу три копья в брюхо воткнул, так он все равно верст десять за мной гнался, пока в волчью яму не свалился и не помер там. — Подумал и добавил. — К вечеру. Не, ну на следующий день я пришел — он уже не трепыхался, хотя и не остыл еще совсем.
      Хотя на первый (и все последующие) взгляд простого обывателя, в словах тролля небыло ничего смешного, Арек захохотал над специфической наемничьей шуткой, понятной только лишь тем, кто не один год отходил по стране с мечом, ввязываясь в столь сомнительные и опасные дела, что не всегда виден выход из них и неизвестно выживешь или отдашь богам душу.
      Через мгновение к нему присоединились Свиф, Вик и Ворт. А затем и мрачные Магистры высшей магии.
      Трое людей, двое гномов и снежный тролль хохотали, стоя по щиколотку в пепле, на пепелище старинного леса и дымный ветер разносил их смех по округе. Они смеялись облегченно и весело, как только могут смеяться победители, только что сразившие в долгой и трудной схватке очень опасного и грозного врага.

Эпилог