Вечный Странник (№2) - За порогом волшебства

– Не уволит. – Сисадмин сел на стул, дожевывая бутерброд. – Кто ж нам рекламные тексты писать будет? Кого видела-то?

Сати тревожно оглянулась.

– Тильвуса видела, – шепотом сказала она. – Представляешь?! По-моему, это он был, ошибиться я не могла! Выхожу, понимаешь, из автобуса, глядь – вот он, голубчик наш! Бутылки пустые возле урны изучает! Великий маг!

Никита насторожился. Он поднялся с места и осторожно выглянул в окно. На скамейке бульвара сидели два старичка пенсионера и мирно играли в шахматы, на великого мага ни тот, ни другой не походил. Неподалеку прогуливала хозяйку кривоногая такса, в тени раскидистых ильмов катила коляску молодая мамаша. Больше на бульваре никого не было. Но проклятый чародей вполне мог притаиться за мусорным баком или в подъезде пятиэтажки, что напротив редакции, и появиться в самый неожиданный момент!

Сисадмин сел на место и задумался.

– Маг-шмаг… Обозналась, наверное. Мало ли бомжей в городе?

– Надеюсь… Знаешь, встречаться с ним еще раз охоты нет. Как вспомню о том, что было, так…

Она вздохнула.

Первая встреча с чародеем-странником закончилась тем, что Сати и Никите пришлось обокрасть художественный музей города, «позаимствовав» оттуда зачарованный меч, который проник в этот мир вслед за своим хозяином – магом Тильвусом.

Ужасные воспоминания были еще свежи в памяти, поэтому ни Сати, ни сисадмин вовсе не горели желанием видеть волшебника снова.

Сати пощелкала мышкой, открывая очередной сервер новостей.

– У меня, Никита, ужасные подозрения, – вполголоса продолжала она, хотя в комнате кроме них двоих по-прежнему никого не было. – Вдруг ему от нас опять что-то нужно? Музейчик обчистить или еще чего?

Сисадмин пожал плечами:

– Да ты не паникуй раньше времени-то. Куда это я отвертку задевал? А, вот она… Чего ему от нас понадобиться может?

– Да я откуда знаю?! Но как-то не по себе стало. Я там, на остановке-то, постояла немного, а тут и следующий автобус подошел, смотрю: Ольга Андреевна, бухгалтер наш, приехала. Я с ней вместе на работу и пошла. Хоть дедуля мой и великий маг, а все же к главному-то бухгалтеру побоится подходить!

Никита задумчиво почесал в голове отверткой.

– Да вот и я к ней подходить боюсь, – признался он. – А надо бы: аванс хочу попросить. А то до зарплаты не дотяну.

– Гм… – Сати помялась. – Не дотянешь, говоришь? Ладно, Никита. Поклялась я не говорить никому, но уж тебе скажу! Ольга Андреевна пообещала мне аванс сегодня выписать… так я, как в бухгалтерию пойду, тебе позвоню. И ты как бы случайно минут через пять тоже там появись. Понимаешь? И тогда деваться ей некуда – она и тебе выпишет тугрики. Но ты не говори никому, ладно? А то вся контора прибежит.

Сисадмин повеселел.

– Тугрики-шмугрики… Не скажу. А ты чего на работу сегодня опоздала? Из-за Тильвуса?

– Нет, за телефон заплатить собиралась. Счет мне, Никита, пришел на страшную сумму. Якобы я со странами Африки говорила! Как такое может быть, ума не приложу. – Сати пожала плечами. – Ну думаю, надо хоть узнать, что к чему, а то такие деньги выложить придется – просто смерть всему головному мозгу! Приехала в абонентский отдел, а там очередь из таких же бедолаг, как я. Кто с Заиром поговорил, кто с Нигерией, а кто и вовсе – с Гондурасом. Тетки-кассирши злые сидят, разобраться не могут, что за сбой в системе произошел. С чего это вдруг граждане наши с Африкой кинулись разговаривать?! Платите, говорят они мне, по полной стоимости, будете знать! Полчаса им доказывала, что нету у меня родственников в Африке. Я вообще не знаю, где это самое Конго находится… – Сати открыла очередную новостную страницу и быстро пробежала взглядом строчки. – Так ведь и не поверили, геенны огненные… Злобно так отчитали, хорошо хоть денег не взяли.

– Мне тоже в прошлом месяце счет пришел, – хмыкнул Никита. – За разговор с Австралией. Еле отбился!

– Вот-вот! Я уж угрожать им начала, удостоверением размахивать. Пообещала пасквиль написать в ближайшем номере газеты. Кляузу! Ну они как про газету услышали, так поутихли малость, – многозначительно проговорила Сати. – Потом начальник отдела к народу вышел. Ошибка, говорит, у нас произошла. Сами не знаем, каким образом. Вы, говорит, сейчас денежки нам заплатите, а мы попозже как-нибудь разберемся и, может, вернем потом, если время, конечно, будет!

Она снова уставилась в экран.

– Господи, найти бы хоть что-нибудь стоящее! Ведь на планерку надо идти! Ты погляди, какие по нашему региону новости: «Новая порода кур завезена на птицефабрику «Речная»!», «После ремонта открылись муниципальные бани – лучший подарок горожанам на день города!» А, вот что-то интересное: «Жуткое насилие в семье… домохозяйка ударила мужа сковородкой… пострадавший находится…» Жуткое насилие, понимаешь? – Сати повеселела. – Отлично, просто замечательно!

– Да погоди ты со сковородкой, – остановил ее сисадмин. – Гм… Как бы все же выяснить, зачем дедуля твой снова объявился?

– Какой он мне… ты его моим дедулей не называй больше, ясно? И выяснять не хочу! И встречаться с ним – тоже. Да это ерунда, ты лучше скажи – как тебе новость про сковородку?! Это же эксклюзив! Теперь можно идти на планерку с гордо поднятой головой!

– Что эксклюзивного в сковородке? – Сисадмин глянул на часы и поднялся. – Планерка, к твоему сведению, уже десять минут как началась.

Сати подскочила на стуле.

– Ой, блин, и правда! Ну да ничего. Шеф как про сковородку услышит, так все простит. Ладно, Никита, пока! Вернусь живая – поговорим.

После планерки Сати появилась в компьютерном отделе мрачнее тучи. Она плюхнулась в чье-то кресло и сердито уставилась в стену. В отделе было непривычно тихо: подчиненные Никиты, пользуясь свободной минутой, побежали на бульвар покупать пирожки и назад не торопились.

– Черт знает что творится, – раздраженно проговорила Сати, и пнула крышку стола. – Ты представляешь?! Все восемь журналистов заявили одну и ту же тему: «Домохозяйка огрела мужа сковородкой!» Все! Эксклюзив, блин…

Никита отложил макетные листы и сдвинул наушники на затылок.

– И что?

– Ну что… – уныло пробубнила она. – Шеф разозлился, конечно… Дошло до него каким-то образом, понимаешь, что корреспонденты новости ищут в основном в Интернете. Впал в ярость и сказал, чтоб к следующей планерке мы ему предоставили новости, которых нет ни в Интернете, ни в теленовостях, ни в других газетах!

– Однако, – проговорил потрясенный сисадмин.

– Во-во. И где я ему такие новости найду?! Одна радость, уезжает он завтра на неделю. Да боюсь, как раз к следующей планерке и вернется! И что тогда?

Сати расстроенно вздохнула, подошла к окну и внезапно побледнела.

– Никита, – свистящим шепотом позвала она. – Глянь, глянь!

Сисадмин вылез из-за стола, на цыпочках подошел к окну и осторожно выглянул.

Окна компьютерного отдела выходили на бульвар. По тенистым дорожкам степенно прогуливались молодые мамаши с детьми, на скамейках читали газеты пенсионеры, а возле клумбы с бордовыми георгинами неторопливо прохаживалась помятая личность в потертой джинсовой куртке с капюшоном, заглядывая в урны и задумчиво почесывая в седой бороде.

– Тильвус!

– Он самый, голубчик, он самый, – подтвердила Сати, понизив голос. – Вот чего он тут ходит, а?

Великий маг меж тем выудил из урны пустую бутылку, придирчиво оглядел и сунул в пакет.

– Откуда ж я знаю? – вполголоса ответил Никита, настороженно наблюдая за происходящим на бульваре.

– Зато я знаю! Это он нас с тобой поджидает! Опять в какое-то преступление втянуть хочет, не иначе! Понимаешь? А потом мы с тобой в тюрьму сядем, а он, весь такой благородный и на белом коне, в свое царство-государство отбудет!

– Ну уж прямо и в тюрьму… – недовольно пробурчал сисадмин. – Может, он случайно мимо проходил? Бутылок-то на бульваре много, тем более пивной бар неподалеку…

– Случайно?! Не-е-ет, Никита! Я в такие случайности не верю. Вот посмотришь, он…

Тильвус вдруг бросил проницательный взгляд на окна редакции, и Сати с Никитой одновременно присели, крепко стукнувшись лбами.

– Ага! – шепотом воскликнула Сати, словно маг мог услышать. – Видел?! Видел?! Что я говорила!

На лестнице что-то грохнуло, раздался топот, хлопнула дверь, и в компьютерный отдел ворвался начальник рекламного отдела. Он увидел Сати и сисадмина, сидящих на корточках возле окна, и замер.

– Вы чего? – подозрительно спросил начальник.

– Чего-чего. – Сати осторожно отползла от стены и поднялась на ноги. – Детальку тут одну ищем. Важную очень! Никита обронил.

Сисадмин с готовностью кивнул.

– А без детальки этой сейчас Интернет у всей конторы отключится, – продолжала Сати, усаживаясь в кресло, которое стояло подальше от окна. – И останешься ты, дорогой товарищ, без порносайтов. Никакого тебе в жизни утешения и развлечения не будет! Ясно?

Начальника рекламы такая перспектива встревожила, и он принялся шарить взглядом по полу.

– Как она выглядит, деталька-то эта? – озабоченно спросил он.

– Ладно, не переживай. – Никита покосился за окно, обошел его подальше и направился к своему столу. – У меня запасная имеется. Специально держу на непредвиденный случай.

Начальник рекламы тут же воспрянул духом.

– Сати, я вообще-то тебя ищу, – сказал он. – Но к вам на четвертый этаж как ни поднимешься, никого на месте нет.

Сати, только-только разложившая на компьютере одного из дизайнеров пасьянс, сердито фыркнула.

– Работаю я потому что, ясно? По городу бегаю, новости ищу, как и полагается корреспонденту. – Она недовольно покосилась в сторону развеселившегося сисадмина. – Ладно, если уж пришел, говори, чего надо?

– Вот, почитай. – Начальник рекламного отдела сунул Сати листок бумаги. – Я тут тебе набросал планчик…

– Планчик-шманчик, – пробурчал Никита, копаясь в груде бумаг, которыми был завален его стол.

– Вот к этим рекламодателям тебе нужно до конца недели съездить. Тексты они ждут о своей продукции и прочем.

Сати неохотно взяла листок.

– А денег мне от них долго ждать придется? А то некоторые твои рекламодатели все бартером норовят рассчитаться. То дверь железную предлагают, то мешок муки!

– Нет, это клиенты солидные. Список не потеряй! Я на твой рабочий стол положить хотел, но там у тебя бардак такой!

– Не бардак, а творческий беспорядок, – поправила она. – Мне такая обстановка эксклюзивные материалы помогает искать. Вот, например: домохозяйка напала на мужа и ударила сковородкой! Нравится тебе такая новость?

Начальник рекламы задумался.

– Не очень, – честно признался он. – Сковородка в умелых женских руках – страшное оружие.

– Вот-вот. И шефу не понравилось, – она вздохнула. – Сковородки ему не по душе пришлись. Не иначе какие-то неприятные личные воспоминания.

Сати принялась читать список.

– И где ты таких заказчиков берешь? – удивленно спросила она. – То фирма по производству эксклюзивных гробов, то… Слушай, Никита, что нас ждет: «Хозяйство по разведению страусов братьев Пантюхиных»… Это серьезно?! Страусы – в нашем климате?

– Пантюхины – крупнейшие поставщики страусиных яиц и мяса в ресторан «Сафари», – довольным тоном пояснил начальник отдела рекламы. – Но скупердяи – жуткие. Еле-еле их Маринка на рекламу развела. Молодец! Против нее ни один рекламодатель не выстоит. У нее свои методы!

– Это какие же? – подозрительно спросила Сати. – Маринка, это твой новый менеджер? Это не та, случайно, которая в кожаных шортах на работу вчера явилась?

Начальник рекламы кивнул:

– На рекламодателей эти шорты почему-то безотказно действуют!

– Ну еще бы, – пробормотала Сати.

– Кожаные? – оживился сисадмин, отвлекаясь от поисков. – Это интересно! А Маринка эта самая, она в отделе сейчас? А то мне как раз принтер у вас проверить надо. Я зайду, пожалуй…

– Уймись, Никита, – процедила сквозь зубы Сати. – Слушай дальше. «Школа благородных девиц «Леди»… Гм… гм… Кого там готовят, интересно? И откуда они берут благородных девиц? А это что? Центр нетрадиционной медицины «Уринотерапия»?!

– А что? Знаешь, сколько денег они за рекламу выложили? Эти нетрадиционщики из грязи деньги делают, – пояснил начальник отдела рекламы. Он пошарил на соседнем столе, обнаружил плитку шоколада, отломил половину и засунул в рот.

– Ну не из грязи, положим, а из… э… ну ладно, – невнятно проговорил он. – Кстати, слышала, что шеф говорил на планерке?

Сати засунула листок в карман и лениво пощелкала мышкой, открывая пасьянс.

– Что Интернет всем отключит? Конечно, слышала.

– Да нет, – отмахнулся начальник. – Он говорил, что к нам вот-вот должно начальство столичное приехать. Проверить условия, в которых мы трудимся. И если решит, что тесно у нас, в новый офис переедем.

Он прожевал шоколад и потянулся за новой порцией.

– Никита, это чья шоколадка была?

– Да теперь-то какая разница? Ну главного художника… Он сладкое любит.

– Переедем, как же… – недоверчиво отозвалась Сати. – Не первый год я эти разговоры слышу.

Начальник скомкал обертку и бросил в корзину.

– Так столичное начальство же не приезжало. В общем, минут через десять спускайся в отдел рекламы, поняла? Мы неофициальное совещание по этому поводу устраиваем. Явиться всем! А кто не придет – после обеда за амбаром расстреляем!

– Ладно, ладно, – небрежно отозвалась Сати, разглядывая пасьянс. – Напугал! Приду я на твое совещание.

Когда за начальником рекламы закрылась дверь, Сати осторожно подкралась к окну и выглянула. Тильвуса не было.

– Скрылся, – доложила она Никите. – Это хорошо. Не собираюсь я до скончания века от него прятаться. Из конторы же выходить все равно придется. Тем более завтра у нас вечеринка в дружественной редакции. Банкет. Помнишь?

– Банкет-шманкет… Помню.

– Жаль, в прошлую пятницу тебя не было. – Сати плюхнулась в кожаное кресло главного художника и принялась разглядывать рекламные эскизы. – Мы у корректора газеты «Суворовский наказ» собирались. Она готовила свои фирменные голубцы. Я, правда, так и не попробовала.

– Что ж так? – поинтересовался Никита.

– А вот так… Готовим мы закуску, все тихо-мирно, приглашены все свои, только газетчики, заметь. Заранее созвонились со всеми редакциями, обсудили подробно… Садимся за стол – звонок в дверь! – Сати многозначительно поглядела на приятеля. – Я говорила, не надо было открывать? Говорила! Но открыли. – Она развела руками. – И что ты думаешь?! Радиостанция «Наш город!» в полном составе. А за ними следом – телевизионщики! Прямо с репортажа прикатили, даже камеры не сдали. Вот откуда они узнали? Утечка информации, с этим надо разобраться! Ну и, пока мы салатики делали, они уже все голубцы и уплели…

Никита почесал в затылке.

– М-да-а… – протянул он. – И это ведь уже не первый раз такое!

– Вот именно. – Сати кивнула головой. – У них, наверное, радиоперехват милицейский есть, иначе как они обо всем узнают?

Она с трудом выбралась из мягкого кресла и снова покосилась на окно.

– Ладно, Никита, пойду я в рекламный отдел. Что-то там они опять затеяли. Начальник-то как узнал про новый офис, так с катушек съехал окончательно!

Сисадмин хмыкнул.

В рекламном отделе было шумно.

– Где начальник ваш? – недовольно поинтересовалась Сати у менеджера по объявлениям Светланы, вдумчиво изучающей распечатку «Экспресс-диета: потеряй пять килограммов за три дня!»

– Придет, куда он денется, – пробормотала она. – Не мешай… так, гречка… берешь сто грамм крупы…

– Все, я ухожу. Начальству своему передай, что я ждать его не собираюсь!

Внезапно в коридоре раздались чьи-то крики и топот.

Рекламные менеджеры испуганно переглянулись и притихли. Светлана поспешно спрятала листок с распечаткой под папку с надписью «Платные объявления».

Начальник рекламной службы ворвался в собственный отдел так, словно по пятам его преследовали антимонопольный комитет и налоговая полиция одновременно.

– О, явился, – недовольно протянула Сати и плюхнулась обратно в кресло.

Ответственный секретарь газеты, как обычно погруженный в пучины меланхолии, протер очки, водрузил их на длинный нос и вздохнул.

– Мы тут собрались, чтобы поговорить о новом офисе, – замогильным голосом начал он. – Я бы не надеялся на хороший исход дела, так что давайте предполагать не просто плохое, а самое худшее.

– А что худшее-то? – лениво поинтересовался криминальный корреспондент Игорь Хамер, листая журнал «Авторяд». – Ну оставят нас в этом здании…

Начальник рекламы сверкнул глазами.

– Мысли о поражении отставить! – скомандовал он. – В таком деле важно сразу же настроиться на успех!

– На что? – иронически переспросил пессимист секретарь. – Я, кажется, слышал слово «успех»?

– На победу! Наше дело – показать, что в такой тесноте работать просто невозможно! Как только начальство приедет, все должны сидеть на своих местах и изображать, что трудимся.

– Сначала тесноту надо организовать, – пробурчала Сати. – Это довольно-таки сложно – изобразить, что нам на четырех этажах места мало. Хотя в современный офис, конечно, хочется переехать… – Она мечтательно вздохнула. – И чтоб окна пластиковые, и кондиционеры в каждом отделе, и…

– Вот все станут сидеть на своих рабочих местах, и будет казаться, что у нас очень много народу. А остальным завтра наш отдел займется лично!

Запуганные рекламные агенты синхронно кивнули. Они глядели на своего начальника как кролики на удава и были заранее согласны со всем, что он скажет.

Ответственный секретарь только хмыкнул.

Конечно, прослышав на планерке про новый офис, сотрудники воспрянули духом. Уже много лет редакция размещалась в четырехэтажном старом доме, узком и высоком. Здание имело совершенно загадочную архитектуру: несмотря на четыре этажа, помещения внутри были маленькими, а сделать перепланировку не представлялось возможным из-за преклонного возраста строения.

Первый этаж был отдан типографии: там с утра до вечера шумели печатные машины. На втором, после долгих препирательств, удалось разместить лишь кабинет генерального директора, бухгалтерию да втиснуть отдел писем. Третий предполагалось честно поделить между компьютерным отделом и рекламной службой. Но рекламщики проявили несвойственную им нерасторопность и доверчивость, явились заселяться на свой этаж на два дня позже и получили неприятный сюрприз: подчиненные Никиты заняли оба кабинета, оставив рекламной службе лишь крошечную каморку без окон. Небольшая локальная война закончилась полной победой компьютерного отдела: поверженные рекламщики, бормоча угрозы, вынуждены были отступить и расположиться в пристройке на первом этаже. Однако начальник отдела рекламы, будучи человеком мстительным и злопамятным, при каждом удобном случае выдвигал территориальные претензии, обвиняя компьютерный отдел в самовольном захвате чужих квадратных метров.

Зато четвертый этаж, где вольготно устроились корреспонденты, являлся лакомым кусочком сразу для двух подразделений: службы реализации и отдела доставки. Они ютились в крошечных кабинетиках возле типографского цеха, и начальники их плели тонкие, сложные интриги, целью которых было переселение на четвертый этаж. Там были две большие солнечные комнаты, которые занимала редакция, а в закутке возле окна даже нашлось местечко для маленькой кухни. Интриганы исписывали кипы бумаги, доказывая необходимость переезда на вожделенный этаж, но пока что шеф неизменно отклонял все претензии.

Потому-то приезда большого начальства все ждали с большим нетерпением: при удачном стечении обстоятельств это был шанс переехать в новый, современный офис.

Организационную часть подготовки к визиту высокого гостя добровольно решил взять на себя начальник отдела рекламы.

– Я – лицо наиболее заинтересованное, – заявил он, многозначительно постукивая по пачке бумаг ножкой от стула, неизвестно каким образом появившейся в его руке. – На самотек все это пустить не могу! Однажды доверил другим, в результате компьютерный отдел захватил у нас почти десять метров нашей площади. Больше мы такого не допустим!

Никита, случайно оказавшийся в рекламном отделе, прикинулся, что не понимает, о чем идет речь, и заторопился к себе.

– Главное – неизвестно, в какой день это самое начальство решит нагрянуть, – сокрушенно проговорил Хамер. – Хотя… оно ж самолетом прилетит? Если у шефа каким-то образом выведать имя и фамилию, я могу связаться с ребятами из службы безопасности аэропорта. Тогда, как только самолет с начальником приземлится, они нам сразу по телефончику и звякнут!

– Отлично! – просиял начальник отдела рекламы.

– А еще, – подал из угла робкий голос кто-то из рекламных менеджеров, – кабинеты бы захламить надо… Заставить мебелью старой, рухлядью всякой… Тогда и будет казаться, что у нас тесно и места мало…

– Без тебя я бы, конечно, не догадался. Но рад за тебя, – холодно сказал начальник. Он нашарил на столе квадратик жевательной резинки и принялся разворачивать обертку. – За твою проницательность можешь вести в нашей газете рубрику «Советы потомственной колдуньи и целительницы Прасковьи». Отбей белый хлеб с черной икрой у Люси, это ведь она выдумывает всю эту лабуду от имени Прасковьи. Дурит наших доверчивых читателей!

– Что? – подняла голову от кроссворда Люся. Она была одним из старейших журналистов города, однако обижалась не на шутку, если молодые корреспонденты называли ее по имени-отчеству. – Мне показалось, или кто-то критикует мою рубрику? Кто-то ею недоволен?

– Что ты, Люсенька, – заюлил начальник отдела рекламы. – Никто не посмеет! Лучшая рубрика газеты! Украшение! Все восхищаются!

– То-то же! – грозно сказала старейший журналист.

– Завтра с утра приступаем к захламлению. А еще – массовость надо создать! Поэтому, – начальник строго посмотрел на своих подчиненных, – когда приедет начальство, никуда не убегать, сидеть и принимать звонки от рекламодателей!

– Откуда ты рекламодателей возьмешь в таком количестве? – поинтересовался ответственный секретарь, не отрывая глаз от макетной полосы: он ставил на листе красным карандашом какие-то загадочные, понятные только ему закорючки.

– Без паники, все продумано. Будут звонить ребята из отдела доставки. Ну будто это наши рекламодатели – звонят и звонят без конца, – хладнокровно ответил начальник, вытаскивая изо рта жвачку. – Менеджеры, ваша задача – делать умные лица и как бы принимать рекламу. Как бы!

Сати задумалась.

– А если начальство на четвертый этаж поднимется? А там – столы пустые. Да и не тесно у нас, прямо скажем…

– А за пустые столы в редакции посадим девочек из отдела писем. Это будет наша массовка, – снисходительно пояснил начальник, вылепливая из жвачки фигурку.

Криминальный корреспондент покосился на скульптуру и брезгливо поморщился. Он подобрался к интригану поближе и помахал у него перед носом пальцем.

– Думаешь, начальство поверит, что у нас столько журналистов?! А если решат заглянуть в штатное расписание, тогда что?

Начальник рекламы снисходительно поднял брови, поглядел на Хамера сверху вниз, подумал и произнес решительно:

– Тогда скажем, что это внештатники. Пришли – и работают. Не выгонять же?!

Рекламные менеджеры уважительно притихли, отдавая должное такой изобретательности. Корреспонденты, наоборот, цинично захохотали.

– Веселитесь? – скорбным голосом произнес ответственный секретарь, черкая красным карандашом на макете. – А цены на нефть между тем растут!

Начальник окинул народ взором полководца и зацепил офис-менеджера Светлану. Та, поймав на себе ястребиный взгляд, замерла.

– Значит, так. Как только зайдет этот самый гость, ты, Света, говори: «Как можно работать в такой тесноте! Постоянно теряются важные бумаги!» Поняла?

– Э… хорошо, – послушно пробормотала она.

– Отрепетировать бы не мешало, – деловито сказала Люся, закуривая папиросу. – Слова распределить. Вот давай, Игорек, договоримся… – Она задумалась, пуская клубы дыма и игнорируя табличку на стене: «Выходите, блин, курить на крыльцо!» – Например, как только начальство поднимется к нам в редакцию, ты скажешь: «Мне сложно работать в таких условиях!», а я скажу…

Однако Хамер неожиданно для всех заартачился.

– Почему это мне сложно? – высокомерно поинтересовался он. – Я как-никак профессионал, в любых условиях могу! Вот, помню, в позапрошлом году было…

– В позапрошлом, значит? – зловеще переспросила Люся. – Я вот могу рассказать, что было году этак в шестидесятом. Хочешь, а? Тебя тогда еще и в помине не было, а я, молодой селькор районной газеты…

Криминальный корреспондент мгновенно умолк.

– Да-да! – подхватил начальник отдела рекламы, прилепляя жвачку на крышку чужого стола. – Вот так и надо! Всем раздать слова и пусть все выучат. Как в детском саду на новогоднем утреннике. И только зайдет к нам начальство, говорить по тексту!

– И хорошо бы еще письма читателей разбросать по столам, – вдохновенно предложила Люся, стряхивая пепел в горшок с цветами. Светлана недовольно покосилась на нее, однако сделать замечание не отважилась. – Чтобы, знаете, видно было, что и в тесноте мы…

– Письма-то я разбросаю, но если начальство посмотрит дату на штемпеле – нам, Люсенька, крышка! – честно предупредила Сати. – Они почти все прошлогодние. А в этом году что-то не пишет никто.

– Может, новые написать? – задумался Хамер. – По сути, это подлог документов, конечно. Уголовно наказу…

Начальник отдела наградил его выразительным взглядом, потом велел Светлане позвонить в компьютерный отдел и позвать системного администратора.

На третьем этаже хлопнула дверь, на лестницу выплеснулась громкая музыка. Появился Никита, на ходу распутывая какие-то проводки.

– Музыку слушаете? – горько поинтересовался ответственный секретарь и поставил на листе очередную закорючку. – А глобальное потепление не за горами. Знаете, что будет, когда растают ледники Северного полюса?

– Да погоди ты со своими ледниками, – перебил секретаря Хамер, отмахиваясь от него рекламным буклетом комбината хлебопродуктов. – Что там с моим компьютером? Починил?

Сисадмин сделал вид, что не расслышал вопроса.

– Слушай, Никита, – приступил к сисадмину начальник отдела рекламы. – Мы тут к приезду проверяющих готовимся. Начальство из Столицы приезжает, ну ты знаешь уже. Так вот, если этот чин к вам в отдел забурится, вы все должны, говорить что-нибудь вроде: «Боже, как тесно у журналистов и в рекламе!» Запомнил?

– «Боже, как тесно у журналистов и…» Что за бред?! Это у корреспондентов-то тесно, на четвертом этаже? – Сисадмин обвел собравшихся снисходительным взглядом.

– Вам-то хорошо, у вас просторно! И кондиционер есть! А у нас? – напал на него начальник отдела рекламы.

– «Боже, как тесно у журналистов и в рекламе!» – хладнокровно повторил Никита, неторопливо удаляясь. У двери он быстро оглянулся и ловко прихватил с блюдца чей-то пирожок.

– Вы отобрали у нас почти три метра коридора! – заорал ему вслед начальник, заметив кражу. – И это не считая кабинетов!

– Ну что. – Люся задумчиво потыкала окурком в цветочный горшок. – Хлопот будет много, но новый офис того стоит!

– Конечно! – горячо воскликнула Сати. – Даже «Интим-газета» в новый офис переехала! С окнами пластиковыми, с кондиционерами! Одни мы… Стыдно даже!

– Будет. Будет и у нас новый офис! – твердо сказал начальник.

– Будет, как же… – скептически проговорил ответственный секретарь, аккуратно складывая листы в папку. – Гостевой стул только спрятать не забудьте.

Все вздрогнули.

«Гостевой стул» был изобретением корреспондентов. Это они раздобыли на складе развалившийся деревянный стул-инвалид, склеили скотчем и развлекались тем, что периодически подсовывали в разные отделы. Несколько раз «гостевой стул», ко всеобщей радости, с треском разваливался под неосторожным сотрудником, но однажды во время планерки на него уселся сам шеф. Последствия были самые печальные.

– Да, «гостевой стул» лучше бы спрятать подальше, – произнес после долгой паузы начальник отдела рекламы. – В прошлый раз нас же всех премии лишили из-за этого…

– Вот-вот, – кивнул секретарь. – Премия-то – это что! Глядите, как бы в этот раз офиса не лишили!

– Спрячем мы его, – пообещала Сати. – Так спрячем, что и сами потом не найдем!

– А где сейчас это начальство? – поинтересовалась Люся, прикуривая новую папиросу.

– В Голландии, – отозвался секретарь. – В этом… как его… Амстердаме!

Начальник рекламы на мгновение задумался.

– Светлана! – голосом полководца отчеканил он. – Сегодня к вечеру достать карту Голландии и повесить… – Начальник обвел взглядом комнату. – Повесить вот на эту стену! На войне, как на войне! И если мы, как следует подготовившись, не вырвем новый офис, это будет позор не только нашей редакции. Это будет позор всей нации в целом!

– Эк загнул, – покачал головой секретарь и захлопнул папку. – Нации…

Покинув рекламный отдел, Сати отправилась было в редакцию, но на втором этаже задумалась и решительно направилась к кабинету ответственного секретаря. По давней традиции каждое утро он вывешивал на дверь кабинета листок с каким-нибудь изречением, иногда смешным, иногда вполне серьезным. Поэтому по утрам на втором этаже бывало довольно оживленно: все хотели узнать, что секретарь припас на день сегодняшний. Сати не раз замечала, что изречения бывают необыкновенно созвучны общему настроению всей конторы, а иногда даже таинственным образом определяют события целого дня!

Оказавшись возле кабинета, она прищурилась и прочитала вполголоса:

– «Пржевальский умер, но лошади его живут!»