- Волнуешься? - Рита колко смотрела на него. - А ей на тебя наплевать, понял?
      Дайк потемневшим взглядом поймал ее зрачки:
      - Значит, наплевать, - медленно сказал он. - А тебе, волчица Ри?
      - Ты дьявол, Дайк... - голос Риты разом охрип, глаза расширились. Не в силах оторваться от его притягивающего напряженного взгляда, Рита, словно сметая с себя невидимую паутину, провела пальцами по лицу. - Ты дьявол, оставь меня... я не хочу!
      - Хо-очешь! - сквозь зубы все также медленно прошептал Дайк. - Ты о-очень хочешь. Потому и злишься. Иди сюда!
      Рита качнулась к нему, с каким-то сладким первобытным ужасом ощущая себя не властной над собственным телом и сознанием. Были только его глаза, обволакивающие, огромные, как мир. Сердце Риты готово было выскочить из груди, но с каждым вздохом ее воля слабела, растворяясь в черной глубине этих глаз.
      Дайк ощущал силу, полюс которой гнездился в его воспаленном мозгу. Сознание раздвоилось. Большая его часть уходила из-под контроля, втягивая Дайка в какой-то засасывающий вихрь чувств. С почти физическим наслаждением он вобрал в себя ее энергию, и воля этой высокой сильной женщины почти зримым облачком растворилась в нем.
      - Иди сюда... - не отпуская расширенных, уже подернутых дымкой зрачков Риты, Дайк отступил в густую траву, и женщина покорно, как сомнамбула, пошла за ним, уронив руки, запрокинув к небу лицо.
      В самой глубине сознания, на грани ощутимого, Дайк чувствовал что-то похожее на непреходящее удивление этому своему невесть откуда взявшемуся, но со временем все усиливающемуся умению подчинять своей воле людей. Иногда оно играло с ним дурные шутки. Как в тот злополучный Саянский заезд, когда... Черт, он и сам не понял, как все получилось тогда с Сандрой. Не меньше девушки он был оглушен случившимся, не мог понять - как же утратил контроль за собой, как позволил своему дьяволу вырваться вопреки воле.
      Он обнаружил в себе этот непостижимый дар после Двойной Берты. Нечаянно. Со временем эта его - действительно дьявольская! - энергия выплескивалась все чаще. Сначала это происходило непроизвольно и походило на неуправляемый вихрь, но понемногу Дайк научился управлять ею - он почти подчинил себе своего "дьявола", и вдруг - этот Саянский кошмар!
      Дайк заприметил Сандру давно, но поначалу не придавал этому значения - мало ли было вокруг симпатичных, влюбленных в него девчонок! Но потом понял, что нет - не обычное это увлечение. Он и в Саяны-то поехал, в общем-то, чтобы проверить себя в этом чувстве. И не устоял: волнуясь, Дайк терял контроль за дьяволом, будучи спокойным, напротив, владел своим даром в совершенстве.
      И еще Дайк знал, что потом ему будет плохо, потом, когда спадет это иссушающее напряжение.
      - Ей наплевать на меня! - повторил Дайк слова Риты, и тот час в голову ударила горячая волна. Он знал, что сейчас потеряет контроль над собой, но горечь вошла в сердце, и Дайк не хотел противиться ее наркотическому действию. - Ей наплевать на меня! - И огненный шар в груди взорвался, застилая сознание.
      Это не Рита дрожащими пальцами скользила по замкам своего комбинезона. Это Она - его Мучение, его Мечта, изогнувшись, роняла в траву невесомую ткань, и багровое диксианское солнце обливало огнем ее обнаженное тело, и белую шею с бьющейся жилкой, и капельки пота в ложбинке груди. Это Она - его Несбыточное Счастье, опускалась на колени у его ног и тянулась к нему лианами рук, судорожно срывая куртку с его каменных плеч. Он ощутил ее бурно вздымающуюся грудь под своими ладонями... Ее?!
      С хриплым стоном Рита опрокинулась навзничь, увлекая его за собой, и бешеный хоровод света и теней закружился перед их невидящими глазами...
      Первым, кого увидела Сандра, выходя из-за палатки, был плечистый человек в доспехах глубинщика, склонившийся над развернутой прямо на камне портативной радиостанцией.
      - Это вы у меня спрашиваете? Это вы лучше у них спросите, где они шатаются! Я-то откуда могу знать? - человек возмущенно отстранился от микрофона и крикнул в сторону пропасти: - Ора! Подойди сюда. С тобой Командир говорить хочет!
      - Ну вот, - откликнулся низкий женский голос. - Опять мне систему отстегивать.
      - Ничего, ничего! - ворчливо буркнул глубинщик. - Не торопись, все там будем!
      Бормоча что-то себе под нос, он повернулся, все еще не замечая неподвижно стоящую у палатки Сандру. Сандра же, напротив, наконец, узнала его. Затянутый в свои доспехи глубинщик был никто иной, как Мишка, закадычный друг Алексея. Вот он поднял глаза и увидел девушку.
      - А вот и они... - начал было Мишка, но запнулся. По его чумазому лицу поползло удивление.
      - Здравствуйте! - как можно беззаботнее улыбнулась Сандра. - Гостей принимаете?
      - Здрассте! Сандра? - Мишка даже присвистнул. - Ну дела! А где эти черти?
      Сандра с удовольствием смотрела на него, и напряжение, охватившее ее, с каждой секундой отступало. Из всех товарищей Алексея, за исключением, может быть, Джо, Сандре всегда больше нравился Мишка - энергичный, остроумный и добрый. Постоянно готовый откликнуться на шутку, на интересную идею, Мишка мог быть удивительно галантным кавалером. Влюбленность в микробиологию не мешала ему одновременно быть курсе многих других проблем. С Мишкой всегда было интересно и... неожиданно.
      - Ну так где эти черти? - Мишка широко улыбнулся и бережно пожал протянутую ему для приветствия руку. - Мы заждались уже. Командир на чем свет кроет!
      - Какие черти? - Сандра с нескрываемым удовольствием рассматривала его подтянутую фигуру. До сих пор она видела Мишку только в сверхэлегантных цивильных костюмах с пижонскими галстуками, и сейчас могла констатировать, что суровая форма глубинщика Мишке еще более к лицу.
      - Как это "какие"? Где Христо, Мартин? Вы разве не на "Икаре" приехали? - оторвав взгляд от Сандры, поверх ее головы Мишка озадаченно озирал окрестности.
      - Прибыли, что ли? О! Да еще с гостями! - со стороны пропасти к ним шла... Рослая, стройная, мягкий ожидающий взгляд затененных длинными ресницами темных глаз из-под тяжелого шлема, увенчанного прозрачным забралом и мощным отражателем.
      - Сандра! Не узнаете? - тронутые ветром губы приоткрылись в белозубой улыбке.
      - Радист-стрелок? Вас и не узнать! - Сандра отступила на шаг, рассматривая девушку. - Какая вы...
      Склонив точеную шею, Раэнгаоратила сняла тяжелый шлем:
      - Вот, второй раз не дают спуститься! На "Икаре"?
      Рассматривая свою неожиданную соперницу, Сандра снова ощутила легкий укол в сердце. Соперницу? Вот еще! Сандра чуть заметно нахмурилась, и чтобы не выдать своих непрошенных мыслей, отвела глаза:
      - Нет, я пешком, - Сандра повернулась к Мишке. - Что-нибудь случилось?
      - Пешко-ом? - на лице Мишки проступило удивление. - От самой биостанции?
      - Ну-у, не совсем, - Сандра неопределенно махнула рукой.
      - Вот, значит, как... - Мишка с некоторым даже недоверием уставился на девушку. - Это что же получается... А где же тогда "Икар"?
      Сандра пожала плечами:
      - Вы толком скажите, что случилось?
      - Миша, ну что ты пристал к нашей гостье! - голос Раэнгаоратилы звучал укоризненно. - Вы устали, наверно? - она непринужденно взяла Сандру под руку. - Пойдемте, я покажу вам кухню. Тут вот какая история... легкий акцент вплетался в ее низкий голос своеобразной мелодией.
      На сегодняшнее утро у глубинщиков была намечена внеочередная пересменка. Мишке понадобились какие-то забытые в лагере приборы, и они с Марией вынуждены были подняться на поверхность. На смену им в пропасть должны были уйти Раэнгаоратила и Христо. Но утром Алексей по связи сообщил, что пересменка переносится на вечер: что-то они там внизу не успевали.
      Водитель "Икара" Мартин, второй день копавшийся в недрах своей любимой машины, услышав об отсрочке, выбрался из моторного отсека и принялся уговаривать Христо составить ему компанию в поездке на биостанцию. Что-то там разладилось в бортовом энергоблоке "Икара", не поступало питание на передатчик, и Мартин рассчитывал оттестировать аппаратуру на станции. Христо ехать не хотел, но Мартин обещал слетать мухой и к обеду быть в лагере. Уговорил, они сели на транспортер и укатили. И вот вечер, а их все еще нет.
      - Ора, тебя командир просит! - напомнил Мишка, с тревогой глядя на близящееся к закату светило. - Черт знает, где их носит!
      - Слушаю, командир!
      - Ора, ты биостанцию запрашивала? - голос Джо из динамиков был удивительно близок, будто стоял он в соседней палатке, а не сидел сейчас в подземном лагере на километровой глубине.
      - Запрашивала, - Раэнгаоратила отвечала подчеркнуто терпеливо, но было видно, что ей все это уже порядком надоело. - Я ведь уже говорила. Были. Сделали свои дела и отбыли часов шесть назад. Все.
      - А когда ты разговаривала со станцией?
      - Давно уже. Точнее, в 16 часов по диксианскому времени.
      - А после того биостанцию больше не запрашивала?
      - Нет. А зачем? Они в курсе. Обещали, если Мартин вдруг вернется на биостанцию, сразу же нас вызвать. Не вызывают же.
      - А "Икар"?
      - "Икар" молчит. Вызываем через каждые тридцать минут. Молчит. Думаю, у них передатчик не работает. Там что-то с подачей питания было...
      - Ладно... - голос Джо отодвинулся и затих.
      - Командир?
      - Отключился, - сказал Мишка. - Ты чего ж ему про Сандру не сказала.
      - И правда! - Раэнгаоратила улыбнулась. - Совсем меня заморочили.
      - Черт! - сказал Мишка. - Что-то я беспокоюсь. Ора, так ты под землю идешь или нет?
      - Спроси у них...
      Мишка нажал на клавишу вызова.
      - Симург! Симург!
      - Слушает Симург. Миша? Что, приехали? - это был голос Алексея.
      Сандра вздрогнула. Она не ожидала услышать его так близко и отчетливо, практически без искажений.
      - Леха, мое мнение - дело дрянь. Тут Сандра пришла, а ребят нет как нет.
      - Сандра? - голос Алексея звучал ровно. - Одна?
      - Одна. Что делать-то будем?
      - Сейчас принимайте наверх Марию. Если и к этому времени не вернутся, будем думать дальше.
      - Альоша! - оставив Сандру, Раэнгаоратила снова метнулась к передатчику. - А как же я? Мне спускаться?
      - Ты готова, что ли?
      - Я уже с утра готова! - Раэнгаора даже пристукнула пальцами по микрофону.
      - Сейчас, подожди, Ора, - сказал Алексей. - Даю командиру.
      В динамике затрещало, потом голос Джо сказал:
      - Значит, так. Миша?
      - Слушаю! - Мишка склонился над передатчиком.
      - Не будем пока суетиться. Возможно, у них какой-нибудь отказ или поломка, и они ремонтируются где-нибудь.
      - Это "Икар"-то поломался? - в голосе Мишки слышалось нескрываемое сомнение.
      - Все бывает. Поэтому не будем пороть горячку. Тем более, на ночь глядя. Продолжаем работать по графику. Как только поднимется Мария, спускается Ора. Как поняли?
      - Еще как, командир! - девушка радостно встрепенулась.
      - Сделано. Ора спустишься в главный отвес. Там тебя Алеха встретит. Поступаешь под его команду. Пока не вернется Христо, работаете вдвоем. Работы много. Моя тройка сразу после связи уходит в систему "Зет". Миша?
      - Слушаю.
      - Ты запроси все же биостанцию. У них там свои вездеходы и туристский. Пусть проскочат по следу, посмотрят "Икар". Неудобно, конечно, отвлекать ребят, но, думаю, надо.
      - Поняли. Сделаем. Как у вас дела, командир? Не увиделись перед подъемом.
      - О! - в голосе Джо прозвучала улыбка. - Тут одна такая штука... Потом расскажу! Ладно, встречайте Марию, она уже на отвесе. Счастливо!
      Сандра закусила губу. Боль обиды грызла ее. Он даже ничего не спросил, не сказал ничего, будто ее и не было! А ведь они не виделись целых десять дней... Это так не похоже на него, на милого внимательного Алешку. Что случилось? Неужели все дело в их предотъездной размолвке? Сандра сильно, до боли в глазах, зажмурилась. Или все же - она?
      Потемневшим взглядом Сандра обвела лагерь. Раэнгаоратила!
      Словно почувствовав на себе тяжелый взгляд, девушка оглянулась и приветливо помахала рукой:
      - Сандра! Маленькая просьба. Вы знакомы с этой техникой?
      Преодолевая себя, Сандра сделала несколько шагов, взглянула на мерцающие лампочки приемопередатчика.
      - С этим? В общих чертах.
      - Пожалуйста, проследите за вызовом. Я пойду помочь Марии. Хорошо?
      Раэнгаоратила улыбнулась и, не дожидаясь ответа, побежала к пропасти, легко перепрыгивая через обломки известняка то тут, то там выступающим из голубоватой травы.
      Проводив глазами ее длинноногую фигурку, Сандра задумчиво присела на камень рядом с передатчиком. Странно, но она не ощущала неприязни к этой экзотической девушке. Какая-то непоколебимая доброжелательность, исходящая от нее, не давала разгореться недобрым чувствам. Что ж, Раэнгаоратила действительно очень привлекательна. Не ее вина, что она нравится. Не ее вина...
      - Лагерь! Как слышите? Я - Симург.
      Сандра, немея, смотрела на пульсирующий глазок телефона, не в силах вымолвить ни слова. Голос Алексея стих, слышался только шорох эфира. Сандра беспомощно оглянулась. Хоть бы кто-нибудь был рядом! Но нет, Мишка и Ора сейчас там, на краю.
      - Лагерь, почему молчите? Лагерь!
      - Да... - изменившимся голосом выдохнула Сандра - Да. Лагерь слушает.
      - Ора, ты, что ли? - в голосе Алексея послышалось некоторое удивление. - Говори громче, плохо слышу!
      Сердце девушки бешено забилось.
      - Лагерь вас слушает! - с трудом справившись с волнением, громче сказала Сандра.
      - Что за ерунда! Ора, да что там у вас происходит? Что за официоз? Или я не туда попал?
      Его улыбка болью отозвалась в сердце. Там, на далеком конце волны был прежний Алешка, такой простой и знакомый.
      - Это не Ора, - сказала она. - Это я, Сандра...
      Голос Алексея осекся. Только его дыхание долетало до ее обострившегося слуха. Наконец динамик кашлянул:
      - Сандра... Ну, здравствуй.
      Снова больно ударило его "ну".
      - Не ожидал?
      - Признаться... Какими судьбами?
      - Интересно?
      - Если спрашиваю.
      Сандра снова зажмурилась, тряхнула белокурой головой. На язык лезли ненужные колючие фразы. Ну что она в самом деле? Ведь это же Алексей. Алешка!
      - Здравствуй, - сказала девушка. - Я забыла сказать тебе здравствуй. Как ты там? Я так давно тебя не видела.
      Пауза.
      Алексей ошеломленно прижался шлемом к скале. В сиреневом сумраке вокруг невесомо плыли призрачные испарения. Все, что он с таким трудом распихал, установил по местам, снова рушилось в одну невообразимую путаницу. Ее голос вновь шевельнул сомнения, бередил несуществующую надежду. Плутовка Фортуна опять коварно бросала ему шанс. Шанс? Усталость ломает даже сверхпрочные сплавы. А он всего лишь человек. Он устал от всего этого, от этого душа Шарко с золотыми глазами. В одну воду нельзя войти дважды...
      С ней он никогда не чувствовал себя спокойно. Может быть, только в первые дни. Непроходящее чувство ускользающей радости преследовало его. Сколько помнит, он всегда старался удержать эту радость, но чуть только она крепла, приходилось уезжать. Он уезжал, а сомнения возвращались. Невнятная тревога, неуверенность в будущей встрече.
      И ведь все это при том, что Сандра не была ни капризной, ни взбалмошной. Наоборот, спокойная, почти всегда уравновешенная, милая с ним... Чего ему не хватало? Наверно, уверенности. От нее всегда исходил аромат дикой кошки, которая сама по себе. Нет, не то. На их отношениях всегда лежала незримая тень Дайка. Какая-то мистическая связь существовала между Сандрой и Дайком - Алексей интуитивно ощущал это. Он гнал от себя эти мысли. А Сандра всегда была с ним мила. Разве что в последнее время иногда срывалась в их спорах. Но, скорее, он сам виноват в этом.
      Самое ужасное, что после каждой их размолвки, Алексей чувствовал себя страшно неуютно, виновато, даже если умом сознавал, что прав. И всегда спешил любыми путями поскорее разрушить эту неловкость между ними. Он всегда первым искал пути примирения. Сандра? Она встречала его, будто ничего и не случилось. Но ни разу не сделала сама этого трудного первого шага.
      Вот оно, то новое, что ошеломило его тогда по возвращении в город, то - что выбивало почву из-под его решимости сейчас: Сандра сама сказала ему "здравствуй"! А он? Неужели он готов оттолкнуть протянутую ему руку?
      Тяжелые капли ползли по лицу Алексея, и не понятно было, что это: обильно конденсирующаяся влага или холодный пот невыносимой душевной тоски.
      ДЕНЬ ПЯТЫЙ - ВЕЧЕР
      Дайк тяжело поднялся на ноги. Он чувствовал себя отвратительно. Короткая вспышка наслаждения закончилась тошнотной пустотой.
      За спиной зашуршала трава, но Дайк не обернулся. Даже тени былого удовлетворения не шевельнулось в душе. Горячие руки Риты обвили его плечи.
      - Дайк...
      Он не услышал. В гулкой пустыне сознания возник тонкий звук, будто невидимый комар кружил и кружил у лица, выбирая, куда бы ударить. Зачем ему этот чудовищный дар, обладать которым мечтали бы многие? Зачем он ему, если даже с его помощью не получается дотянуться до своего счастья? Сколько их было, этих женщин, что приходили к нему, с подернутыми дымкой глазами... Зачем они были? Он дарил им долгие мгновения физической радости, но что получал взамен? Наслаждение близостью, властью над ними... суррогат любви! И будто мстя за свое поражение, Дайк, стирал в памяти этих женщин минуты близости с ним. Будто кто-то другой, страшно похожий на того, прежнего, Дайка, стыдливо маскировал следы своего неистового, но неутешного двойника.
      Дайк грустно усмехнулся. А ведь было время, когда он действительно мстил, приняв во враги весь женский род. Безумец! Он выбирал самых недоступных женщин и добивался их покорности. Чем труднее была победа, тем желаннее она была. Но за каждым разом оставалось одно и то же - бессильная пустота без мыслей и чувств. Все повторялось - надежды, увлечения, минуты торжества и... снова полет в пустоте. Он стирал память о себе, но свою уничтожить не мог.
      Нет, были и другие. Как эта милашка Лэй. Их не нужно было лишать воли, они сами липли к нему. Но это было еще большее не то. Дайка болезненно тянуло к недоступному, несмотря на все усиливающиеся после каждой новой "победы" периоды душевной депрессии - неизбежный итог энергетических затрат на преодоление чужой воли. Неужто и Сандра так желанна ему только из-за своей непокорности?
      - Не-ет! - сжав руками голову, Дайк мучительно замычал.
      Он вспомнил юную соблазнительную лаборантку с "Югорна" - ее высокую грудь и глаза дикой кошки. Он поразился тогда своей неудаче. Девчонка бесстрашно смотрела в глаза и смеялась... Она была неподвластна его дьяволу.
      Но Сандра! Нет, Сандра - это совсем другое. Дайк помнил ту сумасшедшую ночь, когда там, у саянского костра, держал ее на руках, бессильный перед почти детской беззащитностью, и только гладил, едва касаясь пальцами, ее горячее от близкого пламени тело, вдыхал его запах. Пожалел ли он бронзовоногую гибкую девчонку или не захотел получать от этого, обещавшего сказку любви, существа так ничтожно мало, по сравнению с обещанной сказкой? Мог ли он предположить тогда, что страшившийся любви, не верящий в нее больше, он вдруг окажется в полушаге от нового, настоящего Чувства. Да нет же! Просто ему неистово захотелось увидеть в золотистых, подернутых дурманной дымкой глазах Сандры - радость, а не эту безвольную оцепенелость. Ему показалось, что он - бездумно идущий в тяжелых горных ботинках по хрустящим под подошвами кристаллам, вдруг замер с занесенной ногой над сверкающим дивом, сокрушить которое показалось кощунством! Еще не сознавая зародившихся в нем перемен, Дайк держал на ладонях это чудо человеческой природы, как вдруг кристалл надломился: Сандра очнулась, и вместо желанной радости глаза ее захлестнул страх. Как прозрение... Господи, если бы только он мог знать, что все так получится!..
      Рита - он забыл про нее - скользнула к нему из-за спины, заглянула в лицо ночными даже при дневном свете глазами, прильнула.
      - Дайк!..
      Он отстранился, будто от наваждения, дотянулся, бросил ей комбинезон.
      - Все, - жестко бросил он. - Одевайся.
      - Ну что ты, Дайк?..
      Дайк в упор посмотрел на нее, на запрокинутое к нему лицо, влажно блестящие колени. Рита отшатнулась от его взгляда, будто ее ударили по лицу.
      - Отвернись! - с ненавистью сказала она.
      Дайк безразлично отвернулся и пошел к транспортеру.
      - Ты чудовище, Дайк, - горько сказала ему в спину Рита. - Подумать только, ведь я тебя когда-то любила...
      Дайк качнулся, как от толчка - тупой болью ударило в сердце.
      - Ты-ы... Ты-ы? Ты любила? Вре-ешь! - слова с трудом выдавливались сквозь сжатые зубы.
      - Я ждала тебя...
      - И ты говоришь это мне?!
      Сандра не знала об этом, он никогда не говорил ей - да и когда бы он успел рассказать? И зачем? Наверно, это была его первая любовь. Он влюбился в Риту - Ритку, Ритулю, - как мальчишка. Неужели он ее любил вот эту высокую русоволосую женщину с ненавидящими глазами? Нет, не ее. Дайк боготворил ту легкомысленную, пылкую в движениях девушку - Ритоньку, Ритонду, - которой она была. Чем она взяла его? Просто он и был мальчишка... Как все переменилось за эти годы! Неужто это он мог часами ждать у института свою голубоглазую богиню, а она, по обыкновению, опаздывала? Она могла фыркнуть по пустяку и уйти, а Дайк мучился и не спал ночами. Он поссорился с лучшим другом, потому что тот назвал ее пустышкой и дрянью. Дайк уходил на Двойную Берту, и Рита обещала его ждать. Она никогда не провожала его в экспедиции. Но в этот раз пообещала приехать. Как он ждал ее! А она опаздывала, как всегда. И опоздала...
      И даже в кошмаре Двойной Берты Дайк помнил о ней, уже не мечтая о встрече. Помнил, взрывая гусеницами транспортера дымящийся от излучений черный песок этой страшной планеты, шептал ее имя. И на грани сумасшествия, один среди безумных друзей, он снова твердил ее имя. И один на один с бездонным Космосом он упорно вел корабль к базе, потому что она обещала ждать, а он не имел права не вернуться. Что ж, сама того не ведая, она спасла его и всех его парней... Но в этом не ее заслуга.
      Они вернулись, а она не пришла, хотя знала, не могла не знать, что они возвращаются. Едва войдя в зону связи, он просил Центр сообщить ей, что они живы. Потом специально передавал день посадки. Но она не пришла.
      Вернулись. Потом... Дайк помнил с ужасающей ясностью, как будто это было вчера, зияющую рану на своей ладони, кровь и свое недоумение. Сначала даже не испуг - недоумение: почему нет боли? Как во сне, он снова взял нож, полоснул и дико слушал себя. Боли не было!
      Он почти год провалялся в госпитале. Она не пришла. Ему говорили, что Рита в городе. Она не могла не знать. И все же не приехала...
      И еще Дайк помнил, как постучал ранним утром, в ее дверь, и услышал подбегающие шаги, Ее шаги! До боли отчетливо - распахнутая дверь, ее побледневшее лицо, заметавшиеся глаза. Именно в то утро Дайк открыл в себе своего дьявола... поселившегося в нем на Двойной Берте? Другого объяснения Дайк не находил.
      Он вошел, и наверно, в его глазах было такое, что напугало Риту. Она что-то лепетала - он не слышал, только смотрел. Смотрел до тех пор, пока ее глаза не подернулись такой знакомой теперь пеленой. Рита не щадила его, и он стал безжалостен. Не тронув ее пальцем, он... Зачем он заставил Риту любить себя? Ведь в нем - Дайк понимал уже - не осталось ничего, кроме обиды. Нет, и обиды не оставалось. Он переболел своей любовью, пережил ее, и ушел вперед, опустошенный, с невнятной жаждой мести всем женщинам Вселенной.
      Такая глупая история. Но с того дня все изменилось. Ярость Дайка улеглась, и вместе с ней остался в прошлом прежний мечтательный, наивный мальчишка, верный и самоотверженный рыцарь, отчаянный изыскатель. А появился списанный с полетов изувеченный Двойной Бертой и несчастливой любовью человек. Он был не тот, не тот! Дайк не признавался себе в этом. Но что-то точило его изнутри - дикое, порой, неуправляемое, норовившее вырваться в самый неподходящий момент. Дайк растерял старых друзей. Счастливцы! Они отдавались любимой работе, уходили к неизведанным мирам, а он оставался. А когда они возвращались, Дайк не мог смотреть в их сочувствующие глаза.
      Правда, появились новые приятели, девочки. Сколько их было: веселых и грустных, дерзких и игривых, симпатичных и откровенно красивых, глупеньких и умных? Но пустота обступала его все плотнее.
      Сандра всколыхнула однообразное болото жизни. А ведь поначалу он принимал ее за одну из многих. После той злополучной ночи в Саянах Сандра вошла в него болезненной нежностью, стала его навязчивой идеей. Дайк и понял-то это не сразу. А поняв, испугался. Испугался, что не удержится и наступит-таки кованной подошвой на нечаянно найденный волшебный кристалл.
      И не придумал ничего лучшего - сбежал. Попытался скрыться от нее и сам от себя...
      Вдруг Дайк насторожился. Что-то холодное вошло в его мозг, нарушив прыгающую цепочку мыслей. Это что-то пришло извне, чужеродное по своей природе - похожее на холодный, с угрозой, взгляд, упертый в затылок.
      Еще не поняв, что произошло, Дайк весь подобрался. Видимо, включился отточенный годами полетов инстинкт самозащиты.
      Будто в ожидании удара невидимого пока противника, он даже чуть присел и быстро осмотрелся.
      - Ты что, Дайк? - испуганно спросила Рита.
      Он не ответил, озираясь враз одичавшими глазами почуявшего опасность хищника. Ни улыбающиеся зеленоватой голубизной заросли вокруг, ни высокая трава поляны на первый взгляд не таили беды. И все же безотчетное беспокойство не оставляло Дайка. Более того, оно росло, концентрировалось. Опасность надвигалась справа - теперь Дайк это знал точно, знал тем самым нечеловечески обостренным осязанием, которому не мог найти объяснения. И тем же чувством, на доли мгновения опережая своего неведомого противника, Дайк уловил вспышку его напряжения и моментом раньше прыгнул вперед, стремясь повалить, сбить с ног все также оторопело стоящую перед ним Риту.
      - Мак, - сказал Дорнье, прикрывая за собой белую дверцу аппаратной Видать, что-то случилось у этих парней-глубинщиков. Надо бы посмотреть.
      Макгерти с трудом оторвался от приборов. Электромагнитный метеоанализатор выписывал замысловатые зигзаги на синей клетке приборной ленты.
      - Ни черта не понимаю, - задумчиво сказал он. - Если верить этой штуковине, погода над нами должна неуклонно портиться, а поди ж ты - до сих пор ни облачка!
      - Может, не контачит? - Дорнье с интересом смотрел на взбесившийся анализатор.
      - То ли сдох, то ли ловит какие-то систематические наводки, Макгерти покрутил верньер настройки. - Странности какие-то... Что ты сказал?
      - Глубинщики опять вызывали. Их транспортер так и не вернулся в лагерь. Просят проскочить по следу, посмотреть. Дело-то к вечеру.
      - Не вернулись, говоришь? - Макгерти нахмурился. - Странно. Но поглядеть не мешает. Что мы имеем?
      - Не густо, - Дорнье вертел в пальцах тонкий мушкетерский ус. - Кроме нас на станции практически никого. Парни на точках, и наш танк с выкидной еще не вернулся. Дайк с девочками тоже.
      - Лоренс?
      - Лори в своей лаборатории. Он оттуда третий день не вылазит. Что-то интересное у него там прорезалось. По слухам.
      - Ладно! - Макгерти махнул рукой. - Выходит, придется ехать нам. Буди Богумила, пусть сменит тебя на рации, а я пойду заводить аварийный транспортер.
      - Мак, - сказал Дорнье. - Мы оставим станцию без машины. Может, подождем, пока кто-нибудь из наших вернется?
      - И будем шарить в потемках. Не думаю, что это здорово. И потом, едва ли мы надолго. Проскочим по следу и вернемся. От силы часа три-четыре.
      ...След "Икара" они увидели сразу, как только выкатились из ворот биостанции. За эти несколько часов - с тех пор, как глубинщики покинули биостанцию, след не успел скрыться под оживающей растительностью. Тронутые предвечерним багрянцем заросли тихо шумели по обеим сторонам широкой колеи, проложенной гусеницами тяжелой машины.
      Макгерти включил скорость, и могучий аварийный танк, сварливо рыча, ринулся по следу. Дорнье щелкнул клавишей кругового обзора.
      - Зачем? - Макгерти, не отрываясь, смотрел через лобовой сектор на дорогу.
      - На всякий случай. Не хочется из люка вылезать.
      Они лихо взобрались на пологий увал, скатились в долинку и снова полезли вверх. Огибая белесый голец, след "Икара" круто брал влево. За гольцом подъем неожиданно кончился, и след очень резко ушел вниз и в сторону. Не сбавляя скорости, Макгерти крутнул транспортер - на экране заднего обзора взметнулись вверх комья вывороченной гусеницами почвы, жгуты лиан - и вдруг резко нажал на тормоза.
      - Ты что? Черт! - Дорнье чуть не разнес лбом приборную доску.
      - Смотри!
      В нижней части пологого склона прямо перед ними след упирался в обширную, искромсанную гусеницами прогалину, черную, будто выжженную огнем.
      - Вижу, - Дорнье впился глазами в экран лобового обзора, в то время как Макгерти стремительно обегал пальцами клавиатуру управления. - Что бы это могло быть?
      - Я думаю... - Макгерти облизнул пересохшие губы. - Я думаю, полоснули излучателем защиты. Вон какую полосу выжгли!
      - Но ведь это... - Дорнье разом осунулся, будто похудел, лишь черные усы топорщились на его заострившемся посеревшем лице.
      - Литер "Эй"! - хрипло сказал Макгерти.
      Они оба знали, что это значит. На этой обгорелой поляне кто-то совсем недавно пустил в ход боевой излучатель, то есть применил последнее средство, допустимое только в случае возникновения смертельной опасности.
      Этот пункт в уставе межпланетчиков был обозначен литерой "Эй". Нарушить его - применить боевой излучатель на поражение без крайней на то необходимости - значило навсегда вычеркнуть себя из списков допуска к работе в неземных мирах. Каждый случай применения боевого оружия рассматривался специальной Комиссией Безопасности. Даже поисковик, даже изыскатель на границах известного Пространства до последней минуты медлил, прежде чем нажать алую клавишу боевого излучателя.
      И Макгерти, и Дорнье помнили - трех лет не прошло со времени потрясшего мир случая с доктором Алесандро.