Когда он слишком увлекался и мешал смотреть, Маша отводила лицо и спрашивала о чем-то отвлекающем. Валера удрученно вздыхал, отвечал на вопрос, но как только Маша снова переключала внимание на альбом, принимался за свои исследования. Маша без волнения и напряжения принимала ласки, когда рука Валеры легла на ее живот, потом начала легонько поглаживать его, осторожно, как первооткрыватель неизведанной территории. Она как будто не обратила внимания, что его пальцы коснулись ее груди, сдерживая дрожь, очертили ребро; что огромная ладонь, повторив очертания, чуть приподняла небольшое упругое полушарие и пальцы распустились веером, охватывая дивный плод.
      - И вы все это строите? - Она будничным движением сняла его руку с груди.
      - Можем строить, - поправил Валера и сильно сжал ее предплечье. Маша погладила его пальцы, давая понять, что ей больно.
      - Но?..
      - Но некоторые проекты дорогостоящие, из стекла и алюминия. Заказчику это не по карману.
      - Зачем же ты их делаешь?
      - Для себя и немного для рекламы. Пусть знают, что нас не так-то просто купить.
      Валера подмял под себя Машины плечи, поцелуями снимая боль, им же причиненную.
      - Нравится?
      - Эскизы? - хохотнула Маша. - Да, очень.
      - Хотела бы иметь свой дом? - Его дыхание опаляло плечо Маши, приближаясь к шее.
      - Библиотекари не строят дома, - серьезно ответила она.
      - Но могут мечтать, - настаивал он, запрокидывая ее голову. - Какой дом тебе нравится?
      Маша задумалась. Валера уже добрался до ее подбородка и посмотрел в глаза в ожидании ответа и разрешения.
      - Есть один дом, но это секрет.
      - Поделись. - Он прижал губы к ее подбородку. - Хоть какой он?
      - Полукруглый, - после паузы сказала Маша.
      - Как подкова? - уточнил Валера.
      - Как дуга.
      Он посмотрел на припухшие открытые губы Маши и медленно накрыл их своими.
      Валера сдерживался. Он хотел, чтобы Маша ощутила его нежность и терпение, ласку и истому, предвестницу бурной, неудержимой страсти, желания обладать, впитать и раствориться.
      Маша растерялась. Забыв обо всем, она судорожно сглотнула, едва не прикусив язык Валеры. Он крепко прижал ее к себе, углубляя поцелуй, но язык стал более нежным, его игра - более неуловимой, движения - более мимолетными. Маша напряглась, руки требовательно притянули его шею, по телу пробежала зябкая дрожь.
      Дребезжащий звук заставил их на мгновение оцепенеть. Маше и мига было достаточно, она уклонилась от Валеры.
      - Маша, - требовательно выдохнул он и посмотрел ей в глаза.
      Взгляд дикой кошки, полный негодования и ярости, вытянутое надрывно звенящей струной тело, плотно сжатые губы, кричащие молчанием...
      - Что с тобой? - прохрипел он, боясь пошевелиться и не зная, что делать.
      Телефон продолжал звонить.
      Валера рывком поднялся на ноги и подошел к телефону. Черт знает что!
      - - Говорите!
      - Я прервала акт любви на ответственном моменте? Что у тебя за голос, не говоря уже о тоне?
      - Натали!!! - взревел Валера внезапно прорвавшимся басом и осекся. Его слышно на несколько кварталов, не то что в соседней комнате с незакрытой дверью. Во влип!
      - Я сказала глупость? Прости, - быстро поправилась Наташа. - Что случилось, Валера?
      - Я болен, - раздраженно ответил он.
      - Боже мой! - тут же прониклась участием подруга. - Я говорила: будь осторожней с кондиционерами, и в машине окна нараспашку. Это же не шутка. Я сейчас еду к тебе.
      - Не надо, - остановил ее Валера.
      - Как это не надо?! - воскликнула Наташа. - Ведь ты яичницы пожарить не можешь. Наверняка голоден. Если не...
      - Я сыт, напичкан лекарствами и.., почти спал, - Валере было неловко хитрить, но ничего не поделаешь, надо как-то заканчивать разговор.
      - У тебя Лиля? - успокоившись, спросила Наташа. Какой соблазн ответить "да", но присутствие сестры не остановит деятельную Наташу.
      - Нет.
      Маша вышла из комнаты в идеальном порядке: блузка заправлена - ни одной складочки, волосы аккуратно подобраны на затылке и скреплены позолоченной заколкой. Не обращая внимания на Валеру, она прошла на кухню, взяла чашку, налила в нее молоко. Остатки, обернувшись лицом к следившему за ней хозяину, выпила прямо из банки и смачно облизала губы.
      - Валера, - тем временем говорила Наташа, - мы не виделись больше недели. На работе тебе некогда разговаривать, дома тебя не застать. А теперь ты болен и снова не хочешь меня видеть. Я скучаю по тебе. - Ее всегда радостный и оптимистический голос приобрел нотки грусти. - Мне одиноко без тебя, Валерик. Я с таким трудом засыпаю. Может, что-то случилось? Ты скажи. И вообще нам о многом надо поговорить, Валерик. Время вдет... - Уверенность быстро возвращалась к Наташе.
      Маша прошла в коридор. Валера протянул к ней руку, но она отстранилась и скользнула к своим босоножкам.
      - Хорошо, - прервал он. - Завтра до четырех ты сможешь подъехать?
      - Так рано? - не сдержала разочарования Наташа.
      - По крайней мере буду знать, что не умру с голоду, - зло пошутил Валера, наблюдая, как Маша застегивает ремешки босоножек.
      - Я работаю не меньше тебя, - напомнила Наташа, - но я уйду пораньше и займусь тобой. Понял?
      - Молоко на столе, - сказала Маша, выпрямившись. - Выпей.
      - Честно говоря... - Видимо, Наташа решила выяснить отношения сейчас, по телефону.
      - Что? - Валера не знал, кого слушать, кому отвечать. Женские голоса спутались. - Подожди!
      Но Маша уже закрыла дверь, коротко махнув рукой на прощание, а Наташа энергично объясняла о двусмысленном положении.
      - Завтра поговорим! - рявкнул Валера и бросил трубку.
      Бегом он выскочил на лестницу, но кругом было тихо, и на окрик никто не ответил.
      Глава 5
      Звонок в дверь оторвал Валеру от чертежной доски. Он снял со стула рубашку, но, передумав, повесил снова. Один край полотенца, висевшего на шее, перекинул через плечо. Для больного ангиной сойдет, решил Валера и пошел открывать.
      - Привет. Я работаю, - равнодушно сказал он Наташе, оставил ее в коридоре и вернулся в кабинет.
      Наташа задержалась в комнате, завистливым взглядом в который раз осмотрела стены. Ей катастрофически не хватало места в собственной квартире, заставленной шкафами с обширным гардеробом, горками со сверкающим хрусталем, огромным трюмо с выставленным напоказ неимоверным количеством баночек, бутылочек и косметических наборов и мягким уголком, которому едва нашлось место в центре комнаты. В маленькой спаленке тоже не было свободного метра. А сколько еще надо купить нужных вещей!
      Здесь же - огромные возможности проявить себя создательницей домашнего уюта для мужа. Комната ждала свою хозяйку, и Наташа уже присматривала в мебельных магазинах гарнитуры и различные предметы, пытаясь объединить вкусы Валеры и собственные.
      Мысленно продолжая обставлять квартиру, Наташа зашла в кабинет Валеры. Она редко бывала в этой комнате, но знала, что и она не блещет красотой. Старый двухтумбовый стол в углу, над ним две полки с книгами и журнала; у стены около окна - огромный уродливый кульман, а напротив - зеркало. Когда-то Валера говорил, зачем повесил его здесь, Наташа забыла об этом, но помнила, что в небольшом обшарпанном шкафу рядом с зеркалом Валера хранит чертежи и различные бумаги, хотя несколько листов ватмана валялось на полу. На стенах пришпилены вырезки из журналов с шедеврами архитектуры всего мира и всех эпох.
      - Почему ты не купишь новый стол? - Наташины пальцы соскользнули с плеч Валеры и побежали по обнаженной груди к животу. Она приблизила губы для поцелуя. - Я недавно видела шикарный рабочий стол из Швеции.
      - Я заразный, - уклонился Валера от поцелуя, не отрывая взгляда от плана, начерченного от руки. Интерес к работе пропал. Валера в отличие от Наташи редко говорил с ней о своей работе, но развлекать гостью не хотелось. Да и какая Наташа гостья?
      Столько лет вместе, наверняка чувствует себя полновластной хозяйкой. Стол ей не нравится! В Валере взыграл дух собственника. Он понимал, что не Наташа тому виной, но раздражение нарастало.
      - Как ты себя чувствуешь? - заботливо спросила она, ласково коснувшись губами его щеки.
      - Неважно, - пробурчал Валера и указал на стул в мягкой атласной обшивке. - Садись.
      Наташа выпрямилась. Красивые пальцы поползли вверх по торсу мужчины и задержались на плечах.
      - Нет. Ты работай, а я приготовлю поесть. - Как приятно чувствовать себя заботливой женой. - Я позову тебя, дорогой.
      Она чмокнула Валеру в щеку и вышла из кабинета. Валера рассеянно соображал, как сказать Наташе о своем решении. Собственно, решения не было, он не хотел полного разрыва. Длительное знакомство выработало определенные привычки. Наташа была хорошим другом, готовым поддержать в любую минуту, умной современной женщиной, не забывающей о своей карьере наравне с карьерой Валеры. Два его заказчика были клиентами ее парикмахерской, именно она рекомендовала им обратиться в фирму "Арго". И еще то, что и удивляло, и радовало Валеру: Наташа снисходительно относилась к его случайным знакомствам." Ее подтрунивания над слабостью к женщинам редко выходили за рамки шутки, но и в тех случаях виной были его плохое настроение и нерасположенность к смеху. Наташа колкостями лишь подчеркивала свою преданность и уверенность, что Валера останется с ней навсегда. Иногда казалось, что в ней неистребим дух соперничества, проявленный еще в то время, когда Наташа боролась за него с лучшей подругой. Разрывая очередную интрижку, он улавливал в огромных подведенных глазах Натальи победный блеск. Как будто не он сам охладел к мимолетной пассии, а она заставила его вновь вернуться, снова одержала триумф в борьбе с неизвестной соперницей. Этим Валера оправдывал свои прегрешения и пропускал мимо ушей наветы на Наташу некоторых общих знакомых.
      Может, и на этот раз не о чем беспокоиться, думал Валера, и Маша не больше чем... Он запнулся, не решаясь закончить мысль. Нет, здесь что-то не так знать бы что.
      Стол в комнате был со вкусом уставлен закусками.
      - Я купила пиццу, - радостно сообщила Наташа. - И вылила бульон.
      Она сморщила носик, словно уловила неприятный запах.
      - Что?! - вскричал Валера. - Единственная еда в доме, и ты вылила?
      - А что? - Наташа обиженно пожала плечами. - Одна вода, и то не первой свежести. Я сварю новый, в холодильнике лежит кусок курицы.
      - Не надо. - Валера сел за стол и недовольно осмотрел тарелки с бутербродами, сочной пиццей и маленькими сдобными булочками. - Мне нельзя есть острое.
      В кухне он достал из холодильника масло и мед и вернулся к столу, не обращая внимания на обиженную Наташу.
      - Что случилось, Валерик?
      "Начинай, парень, - подбадривал себя Валера, - самое время".
      - Извини. Эта проклятая болезнь...
      - Разве? - Наташа разрезала булочку, намазала половинки маслом и положила Валере на тарелку. - Ты вчера был тоже не в духе. Мы не виделись столько дней...
      - Натали, ты очень хочешь замуж? - вдруг выпалил Валера.
      Наступило молчание. Застал ли он Наташу врасплох или она лишь подбирала нужные слова? Она спокойно отрезала кусок пиццы, положила на свою тарелку.
      - А как ты думаешь? - упершись ладонями в стол, спросила она. - Мне скоро тридцать. В моем возрасте женщины имеют семью и детей, заметь - не ребенка. А я все жду. Валерик, - она все больше воодушевлялась, - мы с тобой уже как семья, осталось оформить документально наши отношения, чего мы ждем?
      Проклятое желание иметь все сразу. Наташа по-своему права, но меньше всего он был склонен вести разговор с такой позиции.
      - Ты заслуживаешь лучшего, - осторожно начал он.
      - Предоставь мне судить, чего я заслуживаю! - вспылила она.
      Валера с интересом посмотрел на нее. Скандальные нотки в ее голосе - для него это внове. Наташа помотала головой, стряхивая с себя раздражительность.
      - Миленькая сценка! - Ее взгляд просил о прощении, и полные сочные губы в алой помаде дрогнули и робко растянулись в улыбке.
      Валера пристально всматривался в черты ее лица. Слишком быстро пошла на попятную. Маша, когда давала волю своим эмоциям, шла до конца, не заботясь о том, что скажут другие. По сравнению с ней Наташино поведение было ненатуральным, явно притворным. Какие они разные! Странное дело, он ни разу не видел Наташу естественной, без косметики. Лицо ее было безупречно красивым и каким-то неживым. Красота казалась безликой, стандартной, лишенной своеобразия и пресловутой женской загадочности. Так манекенщицы, выходя на подиум, заставляют затаить дыхание и поднимают.., настроение. Но стоит им отвернуться - лица не вспомнишь, и непонятно, что же тебя всколыхнуло. Вот и Наташа... Валера почувствовал скуку разочарования, но вдруг...
      - Черт возьми, Натали! - Он вскочил и ринулся к зеркалу.
      Так и есть: на щеке алели следы губной помады. Валера стал тереть лицо полотенцем.
      - Ну что ты беспокоишься? - миролюбиво спросила она. - Я уж в самом деле подумала о чем-то таком... - Она театрально развела руки и закатила глаза кверху.
      - Нечего играть! - выругался Валера. - Мне чертовски надоело, что все рубашки в помаде.
      - В чьей? - с намеком спросила Наташа. Валера будто специально вознамерился унизить ее сегодня, но она еще сдерживала обиду. Позже она выскажет все, дай только Бог стать его женой.
      - В твоей, мадам. - Он развернулся к ней, демонстрируя порозовевший край полотенца. - В твоей! - повторил с нажимом.
      - Теперь я вижу, что ты болен, - съязвила Наташа и отвернулась от него, принимаясь за еду. В конце концов, у нее тоже есть гордость!
      Неожиданно ее осенила догадка.
      - Очередное знакомство в начальной стадии? Она противится, а ты бесишься? - Тон ее голоса больше утверждал, чем предполагал. Она надеялась, что Валера виновато пожалуется на неудачу; обычно он смущенно улыбался и отшучивался, признавая свои грехи, а потом просил прощения.
      - Прекрати! - взорвался он, вскакивая со стула. Желваки заходили под скулами, а в глазах бешенство. - Мне надоели твои шутки! Вообще я думаю, что нам лучше не видеться.
      - Прекрасно, - тихо согласилась она. - Я ухожу.
      В ней бушевал ураган. Сколько же терпеть такое?! Ярость толкала ее броситься с кулаками, избить, растоптать, исцарапать лицо до крови, а благоразумие удерживало от столь смелых проявлений, подсказывало, что лютого зверя трогать нельзя. Пусть успокоится, а уж потом она поквитается с ним.
      Надев туфли, тщательно осмотрев себя в зеркале и разгладив намечающиеся складки на прямой белой юбке с высоким боковым разрезом, Наташа взяла сумочку, позвенела ключами от машины и неслышно приблизилась к комнате.
      Валера стоял, облокотившись о подоконник. Внешне он был спокоен, но ни тени сочувствия или собственной не правоты не проскользнуло в его твердом взгляде. Наташа поколебалась немного и заговорила:
      - Я знаю тебя, Валера. Знаю и цену твоим увлечениям. - Она помедлила. Мое терпение тоже не безгранично, и всепрощением я не наделена. Помни это, дорогой.
      Вместо извинения Валера нервно посмотрел на часы. Наташа нашла в себе силы улыбнуться.
      - Я ухожу, - покорно произнесла она, и минуту спустя хлопнула входная дверь.
      Скверно.
      Очень скверно.
      Неприятнее всего то, что он чувствовал смутное облегчение, а в голове прочно засели две мысли: очень скверно, и в шесть часов надо успеть в библиотеку.
      Маша оторвала взгляд от записей и посмотрела на вошедшего. Секунду ее глаза изучали его и, словно вспомнив что-то хорошее, она улыбнулась.
      - Добрый день. - Улыбка достигла губ. - Прочитали?
      - Да. Вот... - Валера неловко и поспешно отдал книгу.
      Маша нашла его формуляр, сделала пометку.
      - У меня для вас хорошая...
      - Машенька, я... - Женщина лет сорока - сорока пяти остановилась и оценивающе посмотрела на Валеру.
      Отличная фигура выдавала в ней бывшую гимнастку. Перекинутая через плечо скорее спортивная, нежели дамская сумочка оттягивала плечи вниз, привлекая внимание к высокой шее и гордо поднятой голове. Энергия, исходящая от ее крепкого тела и решительного, делового лица, трудно сочеталась с представлением о работнике библиотеки. Неутомимый ловелас, Валера бросил восхищенный, смешанный с любопытством взгляд на заведующую и галантно взмахнул рукой, уступая место в разговоре.
      - Да, Елена Николаевна, - поддержала его Маша.
      - Много посетителей? - выразила заботу о читателях и сотруднице заведующая.
      Маша незаметно покосилась на Валеру.
      - Нет. - И добавила с легкой улыбкой:
      - Глеб Станиславович смотрит журналы.
      Елена Николаевна питала интеллектуальную слабость к профессору университета и не упускала случая поговорить со стариком.
      Она взглянула на часы.
      - Я пойду к нему, поздороваюсь, Маша. Начальница еще раз пристально оглядела Валеру, он с услужливой улыбкой сделал несколько шагов назад и наблюдал, как изящно выгнула она спину, наклоняясь к Маше.
      - Машенька, - понизила голос Елена Николаевна, - не могла бы ты задержаться на... - желание и долг вели в ней борьбу, - на полчаса.., час? Позвонил муж...
      - Ну что вы, Елена Николаевна! - с обидным укором остановила ее Маша. Конечно, я останусь и закрою библиотеку, не беспокойтесь.
      С приходом мужа, старпома на зафрахтованном судне, Елена Николаевна преображалась. Маша искренне радовалась за нее и немного завидовала ее счастью. Правда, она сама пользовалась этими всплесками энергии своей начальницы, чтобы уговорить на очередное новшество в библиотеке. Когда муж был дома, Елена Николаевна могла горы свернуть, а заодно продемонстрировать ему деловые таланты. Правда, позже Маша выслушивала оглушительную тираду со скрытыми угрозами увольнения, потому и побаивалась заведующую в период отсутствия ее мужа.
      - Спасибо, Машенька! - Радостно сверкнув глазами, Елена Николаевна выпрямилась и хитро подмигнула Маше. - Поговорю немного с Глебом Станиславовичем.
      Одарив читателя Валеру доброжелательной улыбкой, она звонко процокала каблучками за зеленую перегородку читального зала.
      - Твоя начальница? - поинтересовался Валера, подойдя к столу и взглядом провожая женщину.
      - Великолепна, не правда ли?
      Машины глаза не поднимались выше подбородка и скул Валеры. Он встрепенулся, потер щеку, будто там могла остаться помада. Всевидящий взгляд Маши добрался до его глаз. Поняв свою оплошность, Валера запустил пальцы в волосы, пригладив их на затылке. Неприятным осадком всплыла в памяти ссора с Наташей.
      - Так, что для меня есть хорошего? - напомнил он, отвлекая ее внимание от своей персоны.
      Маша обернулась, взяла с полки позади нее три книги, лежавшие отдельно.
      - Ваш заказ частично выполнен. - Она отдала Валере книги для просмотра. Остальные я возьму в следующий раз.
      - Замечательно! - похвалил ее Валера. - Это для работы, а для меня?
      Он прошелся взглядом по ее рукам, обнаженным плечам, проследил за тоненькими бретельками блузки, задержался на маленькой груди. Воспоминания вчерашнего дня согревали и волновали ее, не скрывающий желания мужской взгляд пугал, напоминал о прошлом.
      - Художественную литературу можете подобрать сами. - Маша обхватила себя за плечи, укрываясь от его взгляда.
      - Это для ума, а для меня?
      Вмиг исчезли Наташа, великолепная начальница. Его глаза ласкали нежные приоткрывшиеся губы. Память о прерванном поцелуе подстегнула отнюдь не читательские порывы.
      - Ты придешь сегодня ко мне? - тихо спросил Валера.
      Маша качнула головой в вежливом отказе, но, подумав, пожала плечами.
      Появилась Елена Николаевна, еще раз оценив внешность Валеры, кивнула обоим и скрылась за дверью. Воспользовавшись тем, что рядом никого нет, Валера обхватил худенькие плечи Маши, наклонился к самому уху и прошептал:
      - Я еще болен и голоден настолько, что готов пить молоко.
      Жаркое влажное дыхание опалило Машу, она отодвинулась.
      - Голоден? Разве обед не состоялся? - Маша искала следы помады, и он в отместку быстро поцеловал ее в губы и потерся о них щекой.
      - Я берег аппетит для ужина.
      Предупреждающее покашливание заставило Валеру отступить от стола. Из читального зала вышел Глеб Станиславович.
      - Машенька... А я думал, что вы одна. Здравствуйте, юноша. - Старик добродушно улыбнулся. - Понравилось ревизовать нашу библиотеку?
      - Я здесь записан, - не без вызова ответил Валера, досадуя на неожиданную помеху в виде старика.
      Неприятное удивление от тона "юноши" сменилось на лице профессора пониманием и сочувствием, а в голосе сохранилась ирония:
      - Да, с появлением Машеньки библиотека вышла из разряда изб-читален, которые действительно нуждаются в проверке и обустройстве.
      - Я совсем не...
      - Валерий Витальевич архитектор, - примиряюще вклинилась в разговор Маша. Она попеременно смотрела то на одного, то на другого, взывая к терпимости и снисхождению.
      - Вот как!
      - Очень хороший архитектор, - подтвердила девушка, зная мнение профессора о современных постройках. - Валерий Витальевич показывал мне проекты чудесной красоты.
      - Правда? - Сквозь сомнения у профессора появился интерес. - Любопытно. Но в нашем обществе кто выберет меня в собеседники? - Он тихо рассмеялся.
      Маша поддержала своего учителя звонким смехом, и Валера улыбнулся.
      - Именно на вас, Глеб Станиславович, падет выбор, - заверила Маша. Во-первых, вы быстро найдете общие темы, а во-вторых, мне надо заняться работой. А позже, если позволите, я присоединюсь к вам.
      К концу Машиного рабочего дня Валера говорил только о Глебе Станиславовиче. Юноша и профессор оказались на редкость общительны. Валера обещал показать свои работы, а профессор пригласил в гости его и Машу посмотреть занимательную коллекцию альбомов о городах мира.
      - Пойдешь к нему? - спросила Маша, когда они вышли из библиотеки.
      - А ты ревнуешь? - в ответ спросил Валера, уловив в ее голосе беспокойство.
      - Глеб Станиславович не позволяет себя ревновать, - усмехнулась Маша. Сейчас он один, и я вижу, как ему не хватает общения с новыми людьми. Ведь он всю жизнь провел в кругу студентов.
      Валера открыл ключом дверь, пропустил Машу в квартиру, а она все рассказывала об учителе. Он прислонился к закрытой двери и привлек к себе Машу.
      - Утешительница стариков. - Он ухватил ее за плечи, неспешно целуя ее лицо.
      - Это не я, - запротестовала Маша, переступая с ноги на ногу в поисках устойчивой опоры.
      - Ты. Профессор рассказал о старушках, которым ты носишь книги, и об инвалиде. - Валера водил губами по ее шее, покусывал мочку уха, языком играя с маленькой сережкой. - Это грубое нарушение правил, мисс: выдавать книги без оформления и не обращать внимание на инспектора библиотек.
      Маша рассмеялась, упершись руками в его плечи и отстранив лицо от его губ.
      - Но вы не расскажете заведующей о моих преступлениях, инспектор? - с напускной жалобностью в голосе спросила она.
      Валера опустил руки на талию девушки и крепко прижал к себе. Ну почему ее смех так ранит и возбуждает?
      - Какая ты худенькая!
      - А ты обещал меня накормить, - подхватила мысль Маша. - Что мы будем есть?
      - Тебя! - Валера подхватил ее под ягодицы и оторвал от пола. Губы напротив губ, но Маша не дала себя поцеловать, воскликнув в притворном негодовании:
      - Здесь? В прихожей, среди обуви?!
      - Нет.
      Валера оттолкнулся от двери, не выпуская Машу из рук. Проявив усилие, она встала на ноги.
      Он застонал от блаженства и нетерпения. Ладони сжимали ее широкую юбку, а в зеркале за Машиной спиной отражались стройные ноги девушки, не скрытые юбкой.
      Она ловко вывернулась из его рук, взгляд ее потух и стал отрешенно-задумчивым.
      - Не торопись, Валера. И меня не торопи.
      - Благоразумная Мария Александровна, - печально вздохнул Валера. Но ведь он сам собирался следовать намеченной политике - предупреждать и ждать. "Радуйся, что она не вздыбилась дикой кошкой", - успокаивал он себя. Будто в утешение Маша взялась за его руку, сбрасывая босоножки, и легко пожала ее:
      - Валера, ты не передумал угостить меня ужином? Валера вынимал из холодильника продукты, раскладывал их на столе и попутно оправдывался:
      - Я пытался сварить бульон. Не знаю, что получилось.
      Не привыкшая сидеть сложа руки. Маша наконец нашла себе применение. Она понюхала еще не остывший бульон, затем попросила ложку и попробовала на вкус.
      - Съедобно? - поинтересовался Валера. - В первый раз варю такое.
      - Вполне, - кивнула она. - Лук забыл положить и зелени не мешало бы... Если честно, я думала, твоя знакомая сделает отбивные, специально оставила грудинку.
      - Маша, это я готовил курицу, - настойчиво повторил Валера.
      - Очень хорошо, - легко откликнулась Маша, отметив про себя ресторанно украшенную пиццу и булочки вокруг хлеба. - Вот мы и будем есть. Сегодня подаешь ты.
      Валера разлил по тарелкам бульон, раздумывая, как сказать о Наташе и их разговоре и положить конец постоянным Машиным намекам, которые не вызывали на откровенность и в то же время действовали на нервы осведомленностью и двусмысленностью.
      - Маша, ты очень любопытна? - спросил он, садясь за стол.
      Она подняла удивленный взгляд и встретила его, твердый и решительный. Вспомнив вдруг о любопытстве Валеры по поводу ее брата, она улыбнулась, а внутри все сжалось в комок.
      - Ты говоришь о ревности? - Она задумчиво опустила глаза.
      "Давай, Маняша, испытай себя, прояви свои достижения!"
      Вновь обратив на Валеру взгляд серьезных зеленых глаз, она твердо произнесла:
      - Нет. Только я не хочу становиться на пути другой женщины, затрагивать ее достоинство. И надеюсь, ты предупредишь меня заранее.
      Валера искал логику в ее словах. Он мог допустить отсутствие ревности, но какая женщина будет заботиться о достоинстве другой? Может, в этом и есть причина ее сдержанности и недоступности? Но "предупредить заранее" определяло перспективу отношений, и, зная о его желании обладать ею и прося лишь отсрочку, неужели она так легко пожертвует собой ради достоинства другой женщины?
      "Ничего не понимаю!" - говорил его внутренний голос. Озадаченный Валера склонился над тарелкой. Десерт они отнесли в комнату. Валера включил магнитофон, и тихая, спокойная музыка заполнила тишину.
      - Не могу привыкнуть к твоей комнате, - призналась Маша, обводя взглядом белые стены. - Она не выходит из головы.
      - Как бы ты обставила ее? - предложил пофантазировать Валера. Он сел на подлокотник дивана, поближе к Маше.
      - Обставить? - не поверила она услышанному.
      - А что?
      - Ты подыскиваешь мебель? - разочарованно спросила она и тоскливо посмотрела на Валеру. Так ребенок жалобно смотрит на новую игрушку, предназначенную - увы! - в подарок другому.
      - Предложи другое, - улыбнулся Валера. Он очертил пальцем ее профиль, ласково нажав на кончик носа, соскользнул с него, оттянул нижнюю губу, заставляя ее раскрыться.
      Маша упрямо сжала губы и встала с дивана.
      - Я бы... - Она стремительно и легко прошла к окну, впитывая в себя простор, круто развернулась на носочках. - Я бы... - Воображение не позволяло остановиться на чем-то определенном.
      - Ну что бы ты? - дразнил ее Валера.
      - Подожди! - отмахнулась она. Подошла к стене, провела по ней рукой. - Я бы.., нет! - Она прижалась спиной к стене, мучительная задача выбора отразилась на ее лице.
      - Ты бы видела себя! - рассмеялся Валера. Он подошел к ней, но Маша увернулась от его рук и встала в центре комнаты.
      - Я бы разрисовала стены. Здесь лесную чащу, там - поляну. Здорово, да? Она зловредно показала ему язык, тщательно скрывая смех.
      - А между ними палатку, - вставил он, беря Машу одной рукой за талию, другой поймав ее пальцы, приноравливаясь к медленной мелодии. Маша подтянулась и дала умелому партнеру вести себя в танце. Ей очень нравилось, как танцует Валера.
      - Пожалуй, палатку не надо, - возобновила она разговор. - Лучше небо в звездах.
      - А если пойдет дождь? - Валера сделал выпад назад и "положил" партнершу на себя.
      Она капризно поджала губы и выпалила:
      - Тогда мы закрасим потолок и стены и будем ждать хорошей погоды!
      Неожиданный возврат на исходную позицию рассмешил обоих. Маша коротко вскрикнула, утратив равновесие, и цепко схватилась за мужское плечо, пока Валера кружил ее, потом бережно поставил на пол.
      - Дай мне твои губки.
      - Не дам! - продолжала капризничать Маша. - Ты все испортил своим дождем.
      - Я исправлюсь, если ты меня поцелуешь. - Валера склонился к ее лицу. Маша?..
      Девушка тихо вздохнула и подставила губы. Музыкальные звуки отталкивались от белых стен и хрустально дрожали в середине комнаты, где, забыв о полях и лесах, прижавшись друг к другу, мужчина и женщина пили нектар поцелуя.
      - Машенька... - Он еще тянулся к ней, не в силах оторваться от сладостного источника.
      - Ты обещал быть хорошим, - напомнила она.
      - Как же! Скорее с ума сойдешь, чем станешь хорошим.
      - Тогда мне пора домой.
      - Нет! - спохватился он. - Я хотел сказать тебе... - Его глаза зажглись веселыми искорками. - Знаешь, эти стены когда-то были разрисованы.
      Маша с сочувственным сомнением смотрела на Валеру.
      - Правда-правда, - подтвердил он. - Когда я переехал сюда, разрисовал все комнаты. Здесь было море.
      - А потом?
      - Потом появилась новая идея, и я все закрасил. - Валера умолчал о том, что причиной тому послужила свадьба Юли. Даже если Наташа отбила, даже если сам виноват, он не пожелал оставить и следа от бурного с печальным финалом романа.
      - Что же дальше? - допытывалась Маша. Ее серьезный взгляд словно понимал больше, чем было сказано.
      - А дальше... - Валера коротко рассмеялся и поцеловал ее в носик. - Я смотрел, как ты обустраивала комнату, и видел себя. Желаний много, а стенок только две.
      - Три, - поправила она незадачливого математика и пожалела: