Авиация врага по-прежнему господствовала в воздухе, каждый день по нескольку раз, иногда лишь с короткими перерывами, бомбила боевые порядки наших войск, блокировавших Терновую. Результаты бомбовых ударов я увидел издали: красивый густой лес, гордость местных жителей, окружавший Терновую с севера, востока и юга, представлял жалкое зрелище. Обгоревшие, расщепленные, вывороченные с корнем деревья были разбросаны в хаотическом беспорядке.
      Командир 38-й стрелковой дивизии полковник Николай Петрович Доценко развернул карту и хотел было начать доклад, но я остановил его:
      - Мы с вами на наблюдательном пункте. Перед нами местность, на которой расположены войска. Вот вы и докладывайте по местности, а на карту посмотрим тогда, когда не увидим что-либо с этого КП.
      В это время дежурный связист доложил, что из Терновой на высоту 226,3 вышли танки противника.
      - Сколько? - спросил подполковник Доценко.
      - Пока, докладывают, видно девять, - ответил телефонист.
      - Как вы хотите их встречать? - обратился к стоящему рядом командиру 84-й танковой бригады полковнику Даниилу Николаевичу Белому.
      - Встретим достойно, товарищ генерал-лейтенант, у меня тут пять танков в засаде.
      - А у вас что есть? - спрашиваю полковника Доценко.
      - Два противотанковых орудия и отделение бронебойщиков.
      - Тоже неплохо. Действуйте! Только подпускайте их поближе.
      Вскоре мы увидели танки врага. Они шли развернутым строем по три танка уступом справа вперед. Ведя огонь на ходу, танки прорвались через боевой порядок батальона 728-го стрелкового полка и, наверное, надеялись раздавить наш командный пункт, погулять по тылам, навести панику. Но бойцы были спокойны. Наши орудия молчали. Артиллерист-дальномерщик докладывал расстояние через каждые сто метров:
      - 600 метров... 500... 400... 300 метров...
      - Огонь! - скомандовал по рации командир 84-й танковой бригады. Наши танки, затаившиеся в засаде, и противотанковые орудия дали залп, другой... Пять танков с черными крестами задымили, остановились. Но что это?.. Остальные четыре танка тоже остановились. Немного погодя открылись люки, и из них появились командиры танков с поднятыми вверх руками!
      "Вот они, завоеватели: стоило им дать хорошенько по носу, и они сразу подняли руки", - подумал я со злостью и удовлетворением.
      Наступило затишье, и я продолжал внимательно знакомиться с расположением наших частей и оборонительными сооружениями противника, насколько это позволяла стереотруба, установленная на наблюдательном пункте командира дивизии. Затем, убедившись, что Терновая сильно укреплена, выгодно расположена для обороняющихся, имеет сильный гарнизон, обсудили варианты освобождения этого важного опорного пункта.
      Вернувшись на вспомогательный пункт управления, собрал Военный совет. Сделали некоторые выводы. Итак, танковый контрудар противника нарушил план нашей наступательной операции, задержав ввод в бой оперативной группы. Поэтому было решено с утра 18 мая 13-й гвардейской, 162-й и 169-й стрелковыми дивизиями наступать в западном направлении и восстановить утраченные накануне позиции; для ликвидации прорвавшихся в наши тылы танков противника, которые мешали нашей пехоте вести активные боевые действия, создать танковую группу в составе 6-й гвардейской, 57-й и 84-й танковых бригад под командой комбрига 6-й гвардейской.
      18 мая в 7 часов 30 минут танковая группа с исходного рубежа у высоты 226,3 начала бой за село Веселое. Когда танковая группа подошла к реке Лопань, в трех километрах западнее высоты 226,3, она была контратакована большой группой немецких танков с высоты 218,6. Завязался бой, длившийся около часа. Потеряв 13 танков, гитлеровцы стали отходить в западном направлении.
      Преследуя отступающего неприятеля, танковая группа у высоты 200,9 снова была контратакована несколькими десятками танков, поддержанных пикирующими бомбардировщиками. Завязался встречный танковый бой, который длился до наступления темноты. Потеряв 21 боевую машину, немцы отошли к селу Веселое. Наступившая ночь помешала нашим танкистам преследовать врага.. За день группа сожгла 34 неприятельские бронеединицы.
      Однако в этот день не все складывалось так, как мы задумали. Около 8 часов утра 80 танков и полк пехоты с мотоциклистами после нескольких ударов пикирующих бомбардировщиков атаковали село Нескучное, которое оборонял 434-й стрелковый полк 169-й стрелковой дивизии, и высоту 208,7, удерживаемую частями 244-й стрелковой дивизии. Первая атака была отражена, при этом атакующие понесли большие потери в живой силе и технике. Но враг нанес еще один, массированный бомбовый удар по боевым порядкам частей, в результате которого позиции обороняющихся были буквально перепаханы, из строя вышло много людей и огневых средств. Оставшиеся в живых не выдержали и отошли на созданный ранее тыловой оборонительный рубеж у селений Араповка и Плоское.
      Части 13-й гвардейской дивизии с 7 часов 30 минут перешли в контратаку с целью захвата двух господствующих высот, продвинулись до позиций, занимаемых неприятельской пехотой. Враг и сюда вызвал авиацию. Гвардейцы подверглись бомбежке и мощной штурмовке, после чего отошли на исходный рубеж.
      Мощным артиллерийским огнем, бомбовыми ударами были накрыты позиции 343-го полка 38-й стрелковой дивизии. Полк под шквалом огня отошел ко второй траншее.
      Со всех концов армейской полосы ко мне на вспомогательный пункт продолжали поступать тревожные сообщения об усиливающейся с каждым часом активности немецко-фашистских войск.
      Уже в 19 часов 30 минут до двух батальонов пехоты при поддержке 20 танков противника нанесли удар по левому флангу 343-го стрелкового полка. Полк отошел к высоте 135,6. Вечером полковник А. И. Родимцев вывел этот полк в резерв, чтобы привести его в порядок, а его участок распределил между 34-м и 42-м гвардейскими полками.
      3-й гвардейский кавалерийский корпус частью сил принимал активное участие в отражении контратак противника. Его 5-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника Н. С. Чепуркина отбила атаку большого количества танков с пехотой у селений Араповка и Плоское. 34-я мотострелковая бригада полковника К. И. Овчаренко, действовавшая с 5-й гвардейской кавалерийской дивизией, овладела этими населенными пунктами. Вернувшийся на ВПУ из этого района Н. К. Попель рассказал о слаженных и напористых действиях подразделений 32-го мотострелкового полка. В его блокноте было записано, как командир 2-й мотострелковой роты лейтенант Шагов, взаимодействуя с бронеротой полка, которой командовал лейтенант М. В. Казанков, захватила хутор Безбожный. Записал Николай Кириллович и эпизод, когда 34-й мотострелковый полк под командованием майора А. Г. Петько, несмотря на упорные контратаки фашистов и их беспрерывную бомбежку, удержал Араповку и Плоское, а 2-я батарея артиллерийского дивизиона бригады иод командой лейтенанта Ф. М. Павлова поддержала боевые действия полков. При этом ею было уничтожено до взвода мотоциклистов и захвачен один мотоцикл с пулеметной установкой. Всего же за время боев бригада уничтожила до сотни фашистов, захватила один танк, три миномета, одно орудие, четыре станковых пулемета и две походные кухни.
      6-я гвардейская кавалерийская дивизия полковника А. И. Белогорского, занимая исходное положение у высот 218,6 и 226,3, отразила попытку 50 танков прорваться в Терновую. Потеряв 14 танков, немцы откатились к селу Веселое. 32-я кавалерийская дивизия полковника А. П. Москаленко одним полком содействовала 38-й стрелковой в бою за село Терновая.
      Противник продолжал удерживать инициативу и в течение 18-20 мая, хотя наша танковая группа продолжала атаки. Враг упорно противодействовал ей, переходил в контратаки крупными силами танков и пехоты. Наши танкисты уверенно вступали в единоборство с превосходящими силами и выходили победителями. Несколько раз они прорывали вражескую оборону у села Веселое, врывались в него и вели там бой, но пехота 162-й и 169-й стрелковых дивизий, прижатая к земле авиацией и артиллерией врага, не могла закрепить успех группы. В конце каждого дня ей приходилось отходить в исходное положение.
      С каждым днем действия авиации противника становились все активнее. Бомбежки по нашим боевым порядкам следовали одна за другой. Пикирующие бомбардировщики Ю-87 охотились даже за отдельными танками и автомашинами.
      21 мая на ВПУ поступили доклады о том, что неприятель нанес со стороны Веселого, с юга, и с направления Липцы, с запада, сильный удар пехотой, ганками и авиацией по боевым порядкам 169-й и 175-й стрелковых дивизий. Они не смогли выдержать массированных атак и вынуждены были отходить. Я приказал командирам 5-й гвардейской, 32-й кавалерийских дивизий, 57-й танковой бригады принять на себя атакующего противника. Своевременная поддержка соседей помогла частям 169-й и 175-й стрелковых дивизий планомерно отойти и закрепиться на восточном берегу реки Муром.
      162-я и 13-я гвардейская стрелковые дивизии в этот день также отбивали яростные вражеские атаки.
      Тревожной была ночь на 22 мая. Поступил доклад о том, что 3-й батальон 48-го стрелкового полка, занимавший северную часть Терновой, был атакован двумя группами противника. Первая группа (около 200 пехотинцев с четырьмя танками) атаковала из центра села Терновая, а вторая (около 150 пехотинцев с. шестью танками) - со стороны высоты 206,7, с северо-запада. Под непрерывным обстрелом, с фронта и тыла, батальон отошел на опушку леса севернее Терновой и, наведя в подразделениях порядок, пополнив боеприпасы, с рассветом снова перешел к активным действиям.
      Через полчаса новый доклад. Гитлеровцы силой до батальона атаковали теперь уже 2-й батальон 48-го стрелкового полка, закрепившегося на восточной окраине Терновой, однако успеха не добились, потеряли десятка три солдат и отошли в центр села под прикрытием огневых точек.
      Утром я выехал на КП 38-й стрелковой дивизии. Части полковника Н. П. Доценко наконец прорвали неприятельскую оборону и прорвались в центральную часть села. Бой был и напряженным, и ожесточенным. К 10 часам 22 мая Терновую наконец-то очистили от захватчиков и ликвидировали таким образом вражескую занозу в тылу армии. Окружить и взять в плен удалось только остатки гарнизона, а он, как оказалось, составлял не менее полутора батальонов. Большая часть оставшихся в живых под прикрытием танков вырвалась из кольца. Полковник Доценко доложил, что гитлеровцы оставили в селе до 1000 трупов. Они были сложены длинными штабелями, как дрова. Видимо, фашистам приходилось здесь так тяжело, что не нашлось даже времени для захоронения.
      В течение двух следующих дней, 22 и 23 мая, соединения армии продолжали вести упорные сдерживающие бои. Сила ударов врага все возрастала. На удачное завершение начатого нами наступления надежд не оставалось.
      Несмотря на то что 28-я армия прорвала оборону противника во всей своей полосе и продвинулась на запад от 18 до 25 километров, главной цели освобождения Харькова - осуществить не удалось. Темп наступления по ряду причин был невысоким. Это позволяло вражескому командованию маневрировать силами, снимая их с неатакованных участков, подтягивать резервы из глубины, уплотнять боевые порядки, создавать соотношение сил в свою пользу там, где это требовалось. Читатель помнит о том, что уже на шестые сутки нашего наступления враг нанес контрудар двумя танковыми (3-й и 23-й) и двумя пехотными дивизиями по флангам армии и вышел на тылы войск первого эшелона, приостановив наше продвижение. Введенные мною в бой резервы и войска второго эшелона остановили противника, нанесли ему серьезные потери, но изменить обстановку в нашу пользу не смогли.
      В обороне
      До 24 мая соединения 28-й армии оборонялись на упомянутых мною рубежах, затем по приказу командующего Юго-Западным фронтом отошли на тыловой оборонительный рубеж. Этому маневру предшествовали печальные для нас события, развернувшиеся на южном крыле Юго-Западного фронта.
      Командование направления и фронта не использовало благоприятную обстановку, сложившуюся к исходу 14 мая, не ввело в сражение подвижные соединения для развития первоначального успеха и завершения окружения немецкой группировки под Харьковом. Это было связано с заблуждением, в которое ввела командование разведка, доносившая о сосредоточении крупной танковой группировки гитлеровцев в районе Змиева. В результате время было упущено, силы стрелковых соединений были на исходе, темп наступления резко снизился. Ударная группировка наших войск, действовавшая с барвенковского плацдарма в обход Харькова с юга, попала в очень тяжелое положение. 17 мая армейская группа "Клейст" внезапно нанесла сильный контрудар со стороны Краматорска, Славянска на север, в направлении Балаклеи.
      Читатель помнит, что в этот же день противник нанес контрудары с севера и юга по флангам ударной группировки 28-й армии.
      У Славянска сражались войска 9-й армии, по численности соответствовавшие германскому армейскому корпусу. Их позиции не имели достаточной глубины. Подготовленный же армейский оборонительный рубеж своевременно не был занят. Командование армии проявило медлительность и безынициативность.
      Разведка Южного и Юго-Западного фронтов не сумела обнаружить сосредоточение армейской группы "Клейст" в составе 1-й танковой и 17-й армий у Славянска и Краматорска, которая 17 мая перешла в наступление. Уже к исходу второго дня враг, наступая вдоль правого берега реки Северский Донец, занял село Петровское и создал угрозу полного окружения всех войск, находившихся на этом плацдарме.
      Из района Волчанска, подтянув резервы, перешла в контрнаступление 6-я армия генерала Паулюса. В исключительно трудное положение попали части сил Южного и ударной группировки Юго-Западного фронтов.
      19 мая Военный совет Юго-Западного направления принял решение прекратить наступление на Харьков, перегруппировать силы, находившиеся на барвенковском плацдарме, создать ударную группировку и отразить контрудар армейской группы "Клейст", но эта мера оказалась запоздалой.
      Развернулось ожесточенное сражение, длившееся до 23 мая. Из других армий, в том числе из 28-й, были изъяты почти все средства усиления. Все резервы Юго-Западного фронта были брошены на этот опаснейший участок. Но отразить контрудар врага не удалось - слишком велико было его преимущество в людях, в авиации и танках. На барвенковском плацдарме в плотном кольце окружения оказались 6-я и 57-я армии и армейская группа генерал-майора Л. В. Бобкина.
      Командование Юго-Западного направления сделало попытку деблокировать окруженных ударом части сил 38-й армии, но большого успеха это не принесло. Тем не менее благодаря предпринятым усилиям из состава окруженных объединений небольшими группами сумели перейти за Северский Донец лишь около 22 тысяч человек во главе с членом Военного совета Юго-Западного фронта дивизионным комиссаром К. Л. Гуровым и начальником штаба 6-й армии генералом А. Г. Батюней. В неравных боях пали многие славные сыны нашей Родины, в их числе заместитель командующего войсками Юго-Западного фронта генерал-лейтенант Ф. Я. Костенко, командующий 6-й армией генерал-лейтенант А. М. Городнянский, член Военного совета этой армии бригадный комиссар А. И. Власов, командующий, начальник штаба в начальник артиллерии 57-й армии генералы К. П. Подлас, А. Ф. Анисов, Ф. Г. Маляров, командующий армейской группой генерал Л. В. Бобкин.
      Неудачный исход Харьковского сражения стал результатом недооценки сил противника командованием Юго-Западного направления и Южного фронта. Своевременно оно не приняло необходимых мер для предупреждения грозящей катастрофы. Допускались ошибки в руководстве войсками. Меры по ликвидации прорыва противника с рубежа Славянск, Александровна были недостаточны. В довершение ко всему неоправданно задержался отвод армий, оказавшихся под угрозой окружения западнее Северского Донца. В итоге наши войска понесли большие потери. А это, в свою очередь, привело к дальнейшему осложнению обстановки на Юго-Западном направлении.
      Резервы Юго-Западного фронта были исчерпаны. Для их пополнения из 28-й армии уходил 3-й гвардейский кавалерийский корпус с 6-й гвардейской танковой и 34-й мотострелковой бригадами; выводились три артиллерийских полка резерва главного командования, 57-я, 84-я танковые бригады. В полосе 28-й армии началась перегруппировка войск и расширение армейской оборонительной полосы.
      Проведя перегруппировку, мы приступили к созданию глубоко эшелонированной обороны. Четыре стрелковые дивизии (169, 175, 13-я гвардейская и 226-я) развернулись на занятом рубеже и составили первый эшелон обороны. За ними четыре стрелковые дивизии (38, 244, 162, 300-я) заняли оборону по восточному берегу Северского Донца от Волчанска до стыка с 38-й армией у села Базалеевка. Это была прочная оборона, усиленная крупной водной преградой.
      Если бы эту систему обороны мы не нарушили по приказу главнокомандующего войсками направления, возможно, немцам не удалось бы добиться отхода наших войск с Северского Донца, несмотря на глубокое проникновение группы "Клейст" в тыл 28-й армии через расположение нашего левого соседа - 38-й армии. Но 30 мая 1942 года распоряжением маршала С. К. Тимошенко 38-я стрелковая дивизия и 84-я танковая бригада снимаются с обороны у города Волчанск и перебрасываются на левый фланг армии в район Артемовка, Новый Бурлук. 162-ю стрелковую дивизию также снимают с обороны восточного берега Северского Донца и передают в 38-ю армию.
      Полосу обороны 162-й стрелковой дивизии пришлось залатывать частями 244-й стрелковой дивизии, сдвинув правую границу ее участка обороны до села Петровское, а левую - до хутора Чернецкий. Таким образом, левое крыло 28-й армии было прикрыто довольно прочно, а вот правое крыло с уходом 38-й стрелковой дивизии не имело надежной, глубокой обороны. Между тем к 4 июня всеми видами разведки подтверждалось сосредоточение большого количества танков и пехоты на стыках 21, 28 и 38-й армий. На появление этих группировок противника указывалось и в боевом распоряжении главкома от 4 июня. Несмотря на это, распоряжением главкома растягивались полосы обороны 175-й и 169-й стрелковых дивизий. Причем для 556-го и 680-го стрелковых полков нарезались участки обороны по 20 километров, а названным дивизиям ставилась задача прикрыть стык с соседом, не допустить немцев на Волчанск. Правда, в резерве за левым флангом 169-й стрелковой дивизии располагался ее 434-й стрелковый полк. Но этот полк в ходе наступательной операции понес очень большие потери, его укомплектованность в людях и боевой технике не достигала и 30 процентов штатной численности. Других сил и средств в моем распоряжении не было, и сделать что-либо для уплотнения, а значит, и для усиления обороны в района Волчанска я не мог.
      До 9 июня и я, и члены Военного совета Н. К. Попель, Г. Е. Гришко, и начальник политуправления Н. А. Радецкий, большинство командиров штаба армии и политуправления работали в соединениях и частях 28-й армии, которые совершенствовали свою оборону и вели усиленное наблюдение за противником. В этот день начальник разведки доложил о большом скоплении танков и пехоты противника на правом крыле в районе Архангельского, западнее Мурома, и на левом крыле армии, в районах Кочетков, Печенегов. На Военном совете мы пришли к выводу: все данные наземной и воздушной разведки показывают, что немцы накапливают на флангах нашей армии крупные ударные группировки и что со дня на день надо ожидать контрнаступления. Об этом я и доложил командованию фронта.
      Как уже отметил, правое крыло армии, где оборонялась 169-я стрелковая дивизия, занимавшая 20-километровый участок, внушало серьезные опасения. Эта дивизия являлась боевым, испытанным во многих боях соединением. Командовал им очень опытный, тактически грамотный командир полковник Самуил Миронович Рогачевский. Под стать ему были командиры полков и батальонов, но каждому военному хорошо известно (история это подтверждает), что оборона на широком фронте никогда не может быть прочной и достаточно жесткой.
      10 июня я проснулся на ВПУ от приглушенного расстоянием грохота артиллерийской канонады и разрывов бомб, сброшенных вражеской авиацией, видимо на боевые порядки наших войск. Быстро одевшись, вышел из блиндажа на свой наблюдательный пункт. Посмотрел по сторонам, ничего не увидел. Еще не рассеялся предутренний туман. Час был очень ранний. По слуху определил, что громыхает на правом фланге армии, где-то в районе обороны 169-й или 175-й стрелковой дивизии. В оборонительных полосах 13-й гвардейской и 226-й стрелковых дивизий слышалась редкая артиллерийская стрельба. А дальше на юге, где-то в районе Печенегов, также гремела отдаленная канонада.
      Сомнений не было - противник перешел в наступление на стыках с соседними армиями. Худшие наши предположения оправдались. Убедившись, что видимости на наблюдательном пункте нет, я вернулся в блиндаж.
      В это время позвонил начальник штаба армии генерал-майор А. А. Мартьянов.
      - Дмитрий Иванович, - докладывал он, - путем опроса командиров дивизий установил: немцы ведут артиллерийскую и авиационную подготовку на правом фланге армии в полосе 169-й и 175-й стрелковых дивизий, а на левом крыло армии - против 300-й стрелковой дивизии. На участках полковника Родимцева и генерал-майора Горбатова относительно спокойно. Командир 300-й стрелковой дивизии полковник Меркулов доложил, что на фронте левого соседа артиллерийская и авиационная подготовка носит еще более интенсивный характер.
      - Ясно. Ваш вывод?
      - Противник наносит удар двумя группировками, одной - на нашем правом фланге, другой - на правом фланге 38-й армии. Полагаю, что против нашей 300-й стрелковой дивизии наносится вспомогательный удар.
      Я согласился с таким выводом. Дежурный связист доложил:
      - На проводе полковник Рогачевский.
      - Хорошо. После разговора с Рогачевским вызывайте генерал-майора Кулешова, затем полковника Меркулова.
      Полковник Рогачевский докладывал:
      - Все заволокло густой пеленой дыма и пыли. Ничего не видно, точно ночь кругом. Кажется, нет места, куда бы ни падали снаряды и авиабомбы.
      - Как переносят артиллерийскую и авиационную подготовку бойцы? Что более конкретно происходит у вас?
      - Докладываю по порядку справа. На участке 556-го стрелкового полка от Шебекино до Боткино - относительно спокойно, идет редкая артиллерийско-минометная стрельба с обеих сторон. От Боткино до северной окраины Мурома, на участке обороны 680-го стрелкового полка, - ад кромешный. Люди в окопах и блиндажах. Командир полка и командиры батальонов ничего не видят со своих наблюдательных пунктов из-за дыма и пыли После артиллерийского и авиационного налета ждут атаки танков. К отражению готовы.
      - Велики ли потери, что доносят командиры?
      - Сейчас об этом сказать не могу. Все прижаты к земле. Доложу позже.
      - Генерал Кулешов у аппарата! - доложил дежурный связист.
      - Здравствуйте, Александр Демьянович! - приветствую комдива 175. - Что происходит, в чем нуждается ваше хозяйство?
      - С четырех часов утра немцы обрушились артиллерийско-минометным огнем и пикирующими бомбардировщиками на правофланговый 632-й полк. На всем его участке обороны - от восточной окраины Мурома до урочища Ладыцкое - все точно кипит в огненном котле. На участке 728-го полка от высоты 217,6 до высоты 226,3 относительно спокойно. Артиллерийская стрельба и бомбардировка значительно слабее, чем на участке 632-го полка. 560-й стрелковый полк второго эшелона также подвергается сильной бомбежке.
      - Держитесь! Учтите, что немцы будут стремиться нанести удар по правому флангу армии. Будьте готовы отразить врага на своем правом фланге, подготовьте резерв для контратаки. Пока все.
      Командир 300-й стрелковой дивизии полковник Меркулов докладывал:
      - На участке обороны 1049-го полка - артиллерийский огонь и действия авиации значительно слабее, нежели на участке левофлангового 1051-го стрелкового полка. Этот участок подвергается наиболее сильным ударам артиллерии и авиации. В расположении 1053-го полка, находящегося во втором эшелоне, почти спокойно. На участке левого соседа вот уже около часа сильная артиллерийская канонада и бомбежка.
      - Ваш вывод?
      - Противник, видимо, попытается атаковать участок обороны 1051-го стрелкового полка, то есть нанести удар из Печенегов на Богородичное.
      - Согласен, Серафим Петрович! Значит, к этому участку надо подтянуть резервы и подготовить контратаки. Действуйте!
      В это время подошел член Военного совета Попель.
      - Николай Кириллович, - обратился к нему, - не имеешь ли желания побывать у Рогачевского и Кулешова? У них сегодня черный день.
      - Надо съездить, - согласился Попель.
      - Давай, брат, и побыстрее. Успеха тебе!
      В 9 часов я снова приказал дежурному соединить меня с командирами соединений. Хотя донесения от них поступали в штаб армии регулярно, однако личный разговор по телефону крайне необходим, тем болеt в такую трудную минуту.
      Рогачевский доносил: в 5 часов 30 минут вслед за огневым валом на участке высота 173,3, восточная окраина села Муром 680-й стрелковый полк атакован пехотной дивизией с танками. Бойцы 2-го батальона этого полка не позволили застать себя врасплох. Она встретили немцев дружным огнем, нанесли им большие потери. Противник несколько отошел, пехота залегла. После этого появилось до 70 пикирующих бомбардировщиков. Они подвергли ожесточенной бомбежке всю глубину боевого порядка полка. Бойцы под натиском превосходящих сил гитлеровцев начали отходить к урочищу Старое я селу Старая Таволжанка.
      - К моменту доклада, - продолжал он, - подразделения 680-го полка оставили левый берег Северского Донца от Боткино до Старой Таволжанки. Часть этого села на левом берегу также захвачена немцами. На этом участке сейчас вступил в бой резервный 434-й стрелковый полк. Результаты боя доложу. Против 556-го полка на участке от Шебекино до Боткино противник вел демонстративное наступление. У Боткино и Новой Таволжанки наш левый фланг атакован силою до одного полка. Бой продолжается.
      - Ваше решение?
      - 556-му полку 3-м батальоном второго эшелона поддержать боевые действия левофлангового батальопа и не допустить прорыва обороны у Новой Таволжанки. Остатками 680-го и 434-го полков буду выполнять поставленную задачу - не допустить переправы противника на восточный берег Северского Донца. Прошу помощи.
      - К вам на помощь идет 15-я гвардейская дивизия. А пока держитесь! Используйте все возможности задержать врага, бросьте в бой вплоть до учебного батальона и специальных подразделений. Все!
      К тому времени главнокомандующий Юго-Западным направлением по моей просьбе выделил из фронтового резерва 15-ю гвардейскую стрелковую дивизию (бывшую 136-ю), которой по-прежнему командовал Емельян Иванович Василенко, теперь уж генерал-майор. Я немедленно отправил письменное приказание комдиву о выдвижении дивизии в район Волчанска. Но она находилась в 60 километрах от линии фронта и могла подойти к городу не ранее утра 11 июня. А помощь нужна была именно сейчас, никак не позднее. И "залатать" прореху могла только дивизия. Но где ее взять? Как быть?
      - У аппарата генерал Кулешов, - прервал раздумья дежурный связист.
      - Что у вас нового? - спрашиваю Кулешова. - Как стоят ваши богатыри?
      - До двух пехотных дивизий противника с танками, - докладывал генерал, - навалились на участки обороны 632-го и 728-го стрелковых полков. Личный состав мужественно отражает атаки, но не дает передохнуть авиация. Около восьмидесяти самолетов непрерывно бомбят боевые порядки полков. На участке 632-го немцы кое-где просочились в тыл наших подразделений. Там, не утихая, идет бой. По всему видно, что неприятель особенно жмет на Дегтяревку и Старицу.
      - Ваше решение?
      - Одним батальоном из второго эшелона полка контратакую прорвавшиеся подразделения врага во фланг в направлении на Дегтяревку. На остальных участках идет бой. Исход его еще не ясен.
      - Действуйте!
      Дежурный доложил, что у аппарата полковник С. П. Меркулов. Он сообщил:
      - После артиллерийской и авиационной подготовки пехота и танки противника перешли в наступление. Через два часа боя немцы прорвали оборону, овладели хутором Красное Знамя, селом Богородичное и устремились на восток. Контратакой моих резервов и резервов 38-й стрелковой дивизии враг остановлен и отброшен назад. Сейчас бой идет на восточных окраинах хутора Красное Знамя и села Богородичное.
      - А что делается на фронте левого соседа?
      - На фронте левого соседа дела совсем плохи. Он оставил Базалеевку. Сейчас мой левый фланг глубоко оголен. Со своего наблюдательного пункта вижу, что село Юрченково занято пехотой и танками противника, а ведь это село в десяти километрах восточнее Базалеевки.
      - Что же вы решили?
      - Решил упорной обороной не дать немцам возможности распространиться на восток. Чтобы прикрыть левый фланг оборонительной полосы, разверну 1053-й стрелковый полк фронтом на юг, вдоль разграничительной линии.
      Решение было единственно правильным, и я утвердил его. Из доклада командира 300-й стрелковой дивизии полковника С. П. Меркулова и той обстановки, которая создалась на правом фланге армии, со всей очевидностью вытекало, что враг наносит удар двумя группировками: одной, силою до 4 пехотных и одной танковой дивизий, в направлении на Волчанск и далее на Волоконовку с целью выхода на реку Оскол и второй (не менее двух танковых и трех пехотных дивизий) - на Купянск, чтобы овладеть этим крупным железнодорожным узлом и перерезать железную дорогу Донбасс - Касторное. Уже значительно позднее, после разгрома гитлеровской Германии, мы узнали, что сил в обеих этих группировках было почти вдвое больше, чем мы предполагали.
      К исходу 10 июня обстановка еще более ухудшилась. На правом фланге армии гитлеровцы потеснили части 169-й стрелковой дивизии, переправились на левый берег Северского Донца у Старой Таволжанки и завязали бой у Волчанска.
      На левом фланге создалось угрожающее положение. Две танковые колонны врага - более 100 танков - глубоко обошли его из района левого соседа и двигались на село Великий Бурлук, что в 40 километрах от линии фронта. Таким образом, противник вышел своими танками на тыловые коммуникации 28-й армии. Для парирования этого удара у меня не было никаких средств. Но главнокомандующий Юго-Западным направлением обещал направить с утра 11 июня в этот район 13-й танковый корпус.