Горячие ветры севера

.. Мы предложили сидам жить в мире. И даже готовы были учить их филидов всему, что сами постигли. Болг замолчал. Под легким ветерком легонько шелестела листва соседнего граба с покрученным непогодой стволом. Вдалеке кричали ореховки. Видно, ссорились за еду. А что, набрать лещины было бы не худо... Эх, что ж я все о земном, когда такие истории рассказывают? - Они отказались, чем немало озадачили наших старейшин. Стали делать вид, что народа фир-болг не существует вовсе. А потом нанесли удар,.. - голос одноглазого вознесся до трагической ноты. - Мы никогда не были бойцами, как не были и охотниками. Нас оказалось легко уничтожить. Нападения на отдельные общины ученых и жреческие капища произошли почти одновременно. Снова над поляной повисло молчание. - Может, лучше, чтобы Мак Кехта тоже это услыхала? - несмело поинтересовался я. - А поверит ли она? - отозвался Болг. Тут он прав опять-таки. Вряд ли феанни, ярлесса, непримиримая воительница народа перворожденных - теперь то я знал, что никакие они не перворожденные, но многолетнюю привычку не вытравишь просто так - запросто согласится признать за своей расой полный букет недостатков и грехов. - Я спасся лишь потому, что наблюдал в ту кровавую ночь за звездами с высокогорной площадки на северных отрогах Восходного кряжа. Предвосхищаю твой вопрос, Молчун, - больше не выжил никто. Иначе мы бы давно нашли друг друга. Не так это и сложно. - Ты поведал страшную историю, Болг. Даже не знаю, что и говорить... Что тут скажешь? Жили-были безобидные мудрецы да враз погибли от рук злобного и жестокого племени. Все ли тут правда? Стоило, конечно, задуматься. Так ли добры и простодушны фир-болг? Кто его знает? Вот всему, услышанному о сидах, захотелось поверить сразу и безоговорочно. А, собственно, что нового я услыхал? Аж ничего. Наши легенды и предания повествовали о подобной попытке раз и навсегда покончить с человеческим племенем. Ярл Эхбел Мак Кехта изрядно преуспел в деле истребления салэх по обоим берегам Отца Рек. Вот только духу не хватило. Мы, люди, способные ученики. Ненависти мы противопоставляем ненависть. Жестокости - жестокость. Хитрости - хитрость, а подлости - подлость. Только ярость помогала первым, диким и грязным, ордам людей выстоять в схватках с острой сталью сидских дружин. А потом пришла пора ученичества. Перворожденные метали в нас дротики. Люди выдумали лук. Сиды управляли при помощи Силы погодой, мы научились обращать молнии и огонь в оружие... - Не говори ничего, - пропел великан. - Нет нужды в словах. Мне достаточно ощущать твои эмоции. Хочу перейти к главному... - Тише! - вскинул руку Сотник-Глан. Болг повиновался, обиженно зашевелив ноздрями мясистого носа. - Мы не одни, - объявил мой друг. - Похоже, твои спутницы устали ждать тебя. Я обернулся к кустам. Неужели Гелка с Мак Кехтой нашли уже общий язык и теперь вдвоем творят, что хотят, не задумываясь о последствиях? Верится с трудом. Уж чересчур они разные и вовсе не одинаковую жизненную школу прошли. Или проходят? А, впрочем, все женщины похожи одна на другую: и четырнадцатилетняя, и четырехсотлетняя. И из сидского народа, и из людского племени. Главная их задача - вмешиваться в мужские дела и перекраивать все задумки по своему усмотрению. - Гелка! Выходи, не бойся! Тишина. Никто не отвечает. - Феанни, тейх эньшин! Них байол! Госпожа, выйди сюда! Опасности нет! Хоть бы веточка на кустах шелохнулась. Уж не померещилось ли Сотнику? А, может, зверь какой? Или того хуже - лихой человек? - Уэсэл феанни! Эрлесс Мак Кехта! Благородная госпожа! Ярлесса Мак Кехта! протяжно воззвал Болг. - И'эр дюит, тейх! Та т'ааст' им'эр ра! Прошу тебя, выйди! Я должен многое сказать! Вновь томительная пауза. - Боюсь, предрассудки слишком сильны в ее сердце, - понизив голос насколько возможно произнес одноглазый великан. - Ш'ас, аат' ш'асен! Стой, где стоишь! - долетел из кустов охрипший от волнения голос сиды. - Только бы глупостей с перепугу не наделала, - прошептал Сотник. С перепугу? Да нет, пожалуй. Чего-чего, а храбрости Мак Кехте не занимать. Ведь никто ее в угол не загонял, к стенке не припирал, а ведь шагнула навстречу двум страшным незнакомцам. Не спряталась и не убежала, сломя голову. Ступали ее красные сапожки - когда-то новые и красивые, а теперь потертые и оббитые о камни - твердо и уверенно. Без излишней торопливости, но и без показной осторожности. Меч Этлена в опущенной руке, острием к земле. Не хочет заранее бравировать оружием - уверена, что воспользоваться клинком успеет всегда. Эх, феанни, не видала ты Сотника в бою... - Ш'юл троо, Эшт! В сторону, Молчун! - приказным тоном распорядилась ярлесса. - Это друзья, феанни, - пришлось мне вступиться за своих собеседников. - Мы пришли с миром, - подтвердил на старшей - или как ее теперь называть? речи Болг. - Суэв'нес ид'эр ши агэс фир-болг? Мир между сидами и фир-болг? - насмешливо приподняла бровь Мак Кехта. - Пусть это будет перемирие, госпожа, - не стал возражать одноглазый. - Ни хеа, баас, ан'хе! Нет, сдохни, зверь! - отражающий синь небес клинок взметнулся, указывая острием прямо в необъятное брюхо тролля. - Ш'юл троо, Эшт! От нехорошего предчувствия холодок пополз между лопатками. Ну, почему обязательно все вопросы нужно разрешать каленой сталью? А взять, присесть и поговорить никак нельзя? Краем глаза я разглядел, как напряглись плечи Сотника под драными меховыми лохмотьями, и, наплевав на все, шагнул навстречу сиде. - Полно, госпожа. Нет нужды в оружии. Ее глаза расширились и потемнели от гнева. Еще бы! Она же меня дурака защищала, а я супротив попер. - Амэд'эх салэх! Правильно. Глупый салэх я и есть. Но ничего с собой поделать не могу и кровь сегодня пускать никому не дам. Хватит. Сколько можно убивать, калечить друг друга, не удосужившись даже попытаться найти согласие? Люди жгут замки перворожденных, сиды вырезают человеческие поселения вместе с детьми, женщинами и стариками. Конечно, Мак Кехте пришлось несладко, но тем более не нужно бросаться на первого встречного с оружием. - Я знаю, что мой вид внушает тебе отвращение, благородная госпожа, - пропел тролль. - Поверь, и я не пылаю любовью к представителям твоей расы. Но давай просто поговорим. Попробуем оставить вековые распри... - О чем мне говорить с тобой, зверь? - сквозь зубы процедила сида. Хороший знак. Если не начала размахивать железяками, есть надежда, что послушается. - Не хочешь говорить - просто выслушай, - Болг умел убеждать, как умел в интересах своего дела не обращать внимания на оскорбления. А какое, собственно, у него дело? Я так и не удосужился расспросить, увлеченный радостной встречей с пропавшим другом. Мак Кехта, растратив частично боевой напор, зыркнула в мою сторону. - Поверь, феанни, никому из нас не желают зла, - не преминул я вмешаться. - Если бы они только хотели... Как ей объяснить, что Сотник способен голыми руками расправиться с ней, со мной и еще с десятком таких умельцев? Хотя, не нужно всех мерить по себе. Воительница перворожденных, наверняка, с оружием в руках чего-то да стоила. С другой стороны, я очень хорошо помню морозную ночь и прокладывающего путь сквозь толпу окруживших его врагов безоружного худощавого человека, совсем не похожего на великого героя. А уж когда он получил меч! - Салэх эс амэд'эх агэс люэк'ред'! Люди глупы и легковерны! - в сердцах воскликнула сида. И замерла в растерянности. Острие меча по-прежнему смотрело в брюхо тролля, но не дрожало более, как охваченная азартом охотничья собака. Сотник демонстративно воткнул дротик в плотный дерн и уселся, скрестив ноги по-пригорянски. - Присядем, благородная госпожа, - пропел Болг. - Коротким наш разговор всяко не будет. Сида хмыкнула. Бросила едва приметный взгляд на кусты справа от себя. Ветки зашевелились и из листвы появилась Гелка. В руках она держала второй меч наследство Этлена. Меч! Гелка! Правда держала она его как скалку или поварешку, крепко, но совершенно неумело. Я бы даже сказал, как поварешку, ставшую в одночасье смертельно ядовитой. Потому что в ухватке девочки проступала такая опаска, какая пристала в обращении с болотной гадюкой. Так и есть - спелись! Кажется, все истолковали мое сокрушенное качание головой по-разному. Мак Кехта вздернула подбородок, Гелка виновато потупилась, Болг успокаивающе поднял лапу: - Не переживай, человек Молчун, беда не грозит никому... И только Сотник ухмыльнулся в усы, догадавшись, похоже, о чем я думаю. Гелка подошла поближе. Встала рядом со мной. Узнала ли она Глана? Думаю, нет. Ничего, потом растолкую все как есть. - Раз уж мы все собрались, - пришла ко мне запоздалая мысль. - Почему бы к костру не перейти? - Ну, нет! - воскликнула Мак Кехта. - Пусть излагает свое "дело" здесь! - Феанни права, - согласился тролль. - Раз уж мы все собрались, поговорим здесь. Ведь в лесу нет воров, и риска быть обобранными - нет. Для вас, я хочу сказать. Мы давно все свое носим с собой. Эге, как излагает. Словно древний философ. А, может, это наши философы у болгов всяческие выражения стащили? Да нет. Откуда? Никто ж из людей про них не знает. Я - первый и единственный. Ох, Молчун, гляди - не возгордись. Сколько ты всего, простому человеку недоступного, в жизни повидал? Лучше бы жил тихо, мирно, где-нибудь на дальнем зимовье или маленькой фактории. Лишь бы соседи были достойными и незлобливыми... - Говори, фир-болг! - сида решилась наконец-то присесть, но по положению ног я видел: в любое мгновение она готова взвиться в прыжке. И эфеса из пальцев не выпустила. Можно подумать, клинок ей поможет, дойди дело до драки. Мы все расселись чинно, кружком, как старые друзья на привале у походного костерка. - Я вижу, ты узнала меня, благородная госпожа, - голос Болга лучился торжественностью. - Да, я последний из народа фир-болг, которых истребили задолго до твоего рождения. Так что, формально, на тебе не лежит кровь моих сородичей. - Ну, спасибо, - фыркнула ярлесса. - Ты зря иронизируешь. Если бы на твоем месте был кто-либо из сидов, высаживавшихся в Дохьес Траа с Эохо Бекхом, мне пришлось бы труднее. - Что труднее? Заморочить голову? - Убедить. - В чем? - Позволь мне рассказать все по порядку, - не дождавшись возражений, тролль продолжил. - Не знаю, известно ли тебе, благородная госпожа, но решение стереть с лица земли народ фир-болг возникло в умах ваших правителей - верховных филидов и короля - не спонтанно. Долгое время вы приглядывались к нам, отмечая сильные и слабые стороны. Ведь причины для опасения были и не малые... - Вот еще! - вскинула подбородок Мак Кехта. Ну, чисто девчонка. Не подумаешь с ходу, что на пятую сотню лет давно пошла. - Поверь, госпожа, опасения были, - тролль прибавил серьезности в голосе. Хотя, куда уж более? - Тебе рассказывали, сколько бедствий причинили вашему народу чудовища, населяющие горы и леса, реки и болота, хищные звери, непогода со стихией? Да и по сей день причиняют, не так ли? - Я не маленькая, сама вижу, - упрямства ей не занимать, как и всем перворожденным. - А что с того? Ведь и людям от них не сладко приходится. Не только сидам. - В том то и дело, в том то и дело, благородная госпожа. Нас-то они не трогали. - Что с того? Ворон ворону глаза не выклюет. Посмотри на себя... - Ты зря пытаешься унизить или оскорбить меня, благородная ярлесса. Не выйдет. Мы, злые болги, ужасно толстокожие существа. Разве тебе не рассказывали в детстве сказки? Твоя попытка намекнуть на то, что я такое же чудовище, как и стрыгай или космач, от истины весьма далека. Но будь даже так, как ты сказала... Разве грифон не нападает на пещерного медвежонка? Или стрыгай на напьется крови подловленной вдали от воды кикиморы? Таких примеров можно привести сколь угодно много. Феанни молчала. А что возражать, когда каждое слово - истинная правда. - Я скажу тебе - именно это так возмутило Утехайра Семь Звезд и Морану Пенный Клык. Наше умение жить в мире и ладе с живой и неживой природой, чего так не достает племени сидов. Да и людям тоже, чего греха таить. Мудрости филидам не занимать, но ее не хватило на то, чтобы пойти учиться к нашим старейшинам и под их руководством постигнуть хотя бы начала знаний об окружающем мире. А, может, гордость не позволила им сделать первый шаг на пути к ученичеству? Это чувство приносит много горя тому. в чьей груди совьет гнездо... Сотник тряхнул бородой, отводя взгляд в сторону. Ого, не в его ли огород последний камешек? - Большой Совет филидов с негодованием отверг наше радушное приглашение. А уж потом и король Эохо Бекх объявил фир-болг звероподобными тварями. Ничего не напоминает, благородная госпожа? Точно так же вы приравняли к зверям и первых встреченных людей. Не удосужившись разобраться что к чему, затеяли войну на уничтожение. - Я об одном жалею,.. - встрепенулась сида. - До сих пор жалеешь? - с ехидцей поинтересовался Болг. - И жизнь тебя ничему не научила? Буркнув что-то невразумительное Мак Кехта потупила очи. Жаль, я мысли не читаю. О чем они говорят, не понял. - Приняв решение, о нашем уничтожении, сиды еще какое-то время готовились. Искали подвохи, нащупывали сильные и слабые стороны в защите фир-болг. И, как им показалось, нашли одну слабину. Пята Силы! Тролль произнес это слово на старшей речи - М'акен Н'арт. Первое слово можно перевести и как пята, и как стопа, и как корень, наконец. Второе-то имеет толкование однозначное - Сила. Причем не та сила, что дает возможности лошади волочить телегу в распутицу, а именно Сила. Та, что по крохам разлита в мировом аэре и лишь талантливый и хорошо обученный маг извлечет ее и применит в дело. Кажется, я начал догадываться, о чем пойдет речь. Догадка слабенькая, как паутинка, севшая на ресницу в начале осени, но поживем - увидим. - Пятой Силы наши старейшины называли величайшего могущества артефакт, поддерживавший, в случае хранения в нужном месте, равновесие мироздания. Не разобравшись, по всегдашнему своему обыкновению, но зато прочно уяснив, что артефактом мы дорожим, предводители сидских дружин сделали единственно правильный в их пони мании поступок - выкрали Пяту Силы с алтаря островного храма. Признаю честно, это стало жестоким ударом по самолюбию наших старейшин. На какое-то время они лишились привычной рассудительности и мудрости... Тут-то и был нанесен удар. Расчетливый, жестокий, в разных местах одновременно. Удар не на подавление и подчинение, а на уничтожение. Я глянул на Мак Кехту. Она сидела, не поднимая взора. Так, что судить о чувствах, охвативших ее душу, не представлялось возможным. Верит, не верит? - Но мудрецы-филиды просчитались, - Болг позволил себе даже несколько театральным жестом взмахнуть руками. - Нет, нас они, конечно, перебили, что немудрено, если учесть полное неприятие моим народом оружия и детскую доверчивость старейшин. Похищенный артефакт вызвал к жизни такие завихрения окружающего мира, что весь отряд, посланный для выполнения особо важного задания Большого Совета, погиб. Погиб на пути между Озером и Облачным кряжем. Последнему удалось добраться до холмов на отрогах гор, где он провалился в пещеру. Единственный глаз тролля, забавно вращаясь, скользнул по нам круглым черным зрачком. Кажется, фир-болг ожидал реакции слушателей. - Я понял, - мне действительно не пришлось напрягаться, чтобы сложить в уме события, изложенные новым знакомцем, и памятную находку в пещере каменного леса. - Тот корень, что лежит в моей сумке, - это и есть великая Пята Силы. Так? - Истинно так. - И я, похоже, поняла, - медленно проговорила Мак Кехта. - Ты хочешь потребовать артефакт, принадлежащий твоему народу? Странно, гнева в ее голосе не было. Думаю, скажи Болг, мол, да, хочу, отдавай, такая-сякая, - отдала бы не раздумывая. Значит, и сидов жизнь кое-чему учит, заставляет менять привычные суждения о бытие и о своем величии. - Нет, высокородная, - грустно отвечал великан. - Мне она ни к чему. Долгие сотни зим и лет, я бродил в окрестностях злосчастной пещеры, мечтая о чуде. Поначалу, мне хотелось верить в удачу, и я пытался разыскать человека - именно человека, ведь вряд ли сид стал бы слушать меня - согласного спуститься под землю и извлечь Пяту Силы. Редкие охотники и трапперы убегали от меня, словно от чудовища. Что ж, видно в их глазах чудовищем я и был... Так вот откуда пошло начало легенд о тролле, со стенаниями преследующем одиноких путников! Представив себе такую попытку Болга "пообщаться" с вечно запуганными арданами, я едва не расхохотался. - ... потом я решил просто ждать, верить и надеяться. И вот я дождался. Люди и сиды совместными усилиями, помогая друг другу, доставили бесценную реликвию на дневной свет, к лучам солнца. Это ли не чудо само по себе? И благородная ярлесса, представительница одного из старейших родов, готова своими руками вернуть народу фир-болг утраченный артефакт. Хотя какому там народу, последнему фир-болгу. Но ему он не нужен... - Не нужен? - пораженно воскликнула Мак Кехта. - Конечно. Зачем он мне? На шею повесить? Под елку закопать? - обычный ироничный тон вернулся к Болгу. - Пята Силы должна лежать на алтаре, в каменном святилище посреди острова. - Так отнеси ее туда, - мне решение проблемы казалось очень даже простым. Но не троллю. - Погляди на меня, - он расправил плечи, оскалился толстогубым ртом и выпучил единственный глаз. - Далеко я уйду дорогами южного Ард'э'Клуэна? Не говоря уже о твоей родной Империи... Прав он. Трижды и семижды прав. Такому уроду только выти к людским поселениям нашпигуют железом за милую душу. Другое дело неприметному человечку проскользнуть между заставами талунов арданских и баронов Восточной марки, проплыть под носом имперских дромонов и пиратских флотилий. - Где там твой остров находится? - решение пришло само собой, будто подсказанное Сущим. - Объясни получше. - У места истока Отца Рек. Я могу нарисовать. Он даже не удивился. Неужели, заранее догадался, каким будет исход нашего разговора? - Я тоже иду, - проговорил вдруг Сотник, почесывая шею под бородой. - А то как-то не хорошо выходит. Не привык я чужими ладонями жар загребать. - Вот и хорошо, - подытожил тролль. - Вдвоем легче... - Я тоже пойду! - Кад б'ерт'? Почему вдвоем? Гелка и Мак Кехта воскликнули в один голос. Разом. Порывистая феанни даже пристукнула кулаком о землю. Вот уж не ожидал. То есть от Гелки ожидал. С нее станется. Ничего, пока дойдем до поселений, постараюсь отговорить от бредовой затеи. Ишь, чего выдумала! На остров какой-то переться... Уговорю. Пристрою ее на время в какую-нибудь добропорядочную семью, лучше пожилую. А там видно будет. Вернусь - проведем обряд удочерения по всем правилам, а не вернусь - самоцветов у меня изрядно с собой. Если будет с умом тратить, и до внуков дотянет. А вот от сиды не ожидал. Ну, никак! Зачем ей наши людские хлопоты? Ради чего рисковать? - Если рука перворожденного сорвала Пяту Силы с алтаря, пусть рка перворожденного вернет его на место, - тщательно выговаривая звуки человеческой речи произнесла Мак Кехта. Верно, нарочно для Гелки и Сотника. Они-то старшую речь понимали с пятого на десятое. Вот и ответ. Только нам от этого самопожертвования не легче. Ежели кто и может себе представить путешествие в компании остроухой сиды через Ард'э'Клуэн, Трегетрен, Восточную марку, добрую треть Приозерной Империи, то не я. Вдвоем с Сотником-Гланом мы бы как мышки проскользнули - тихо, неприметно. А с сидой? До первого разъезда петельщиков или конных егерей экхардовых? Не можем же мы все по лесу да по лесу! Когда-то доведется и на тракт выбираться. Горе горькое! Придется и эту отговаривать. Тут уж задача посложнее, чем с Гелкой выходит. Ладно, поживем - увидим. Может и удастся дело решить ко всеобщему согласию...
      ГЛАВА X I I I
      Правобережье Аен Махи, яблочник, день седьмой, заполночь
      После дня проведенного в бесплодных спорах и препирательствах трудно сразу погрузиться в сон. И, несмотря на то, что глаза режет, будто в них песка кто насыпал, желанный отдых не идет, хоть тресни. Остается ворочаться, под добротным кожаным плащом, в сотый раз возобновляя в памяти обрушившиеся на мою несчастную, не привыкшую к подобным испытаниям, голову события. В глубине души, по здравому рассуждению, я был уже готов проклясть свое необдуманное решение спасать мир. Как представишь дорогу через три страны, не считая бесплодных пустошей, так дух захватывает. И заранее, безвольно опускаются руки. Поневоле задумаешься: а справимся ли? Сумеем? Сдюжаем? Увы, нет ответа на эти вопросы. Вернее, узнаем мы его в том случае, когда попытаемся... Вчера, Болг так долго ласкал толстыми пальцами отшлифованную временем деревяшку Пяты Силы, что я было решил - нет, не отдаст, оставит на память. Как не крути, а это реликвия его народа. Но тролль себя пересилил. Видно, вправду верил в чудодейственную силу артефакта и в спасение мира, заключенное в возвращении корешка на законное место - алтарь безымянного острова. К слову сказать, картой он меня снабдил, как и обещался. Тоненьким обугленным сучком нарисовал на обрывке бересты. Попытался давать пояснения, но вскоре бросил - как ни крути, а пользовались мы разными названиями. Да и география со времени его похода на север, думается мне, изменилась здорово. На диких землях возникли государства людей - Трегетрен, Ард'э'Клуэн и Повесье. Тысячу лет назад их, понятное дело, не было и в помине. Как не было и моей родины - Приозерной Империи, славной своими учеными и воинами, ремесленниками и жрецами-чародеями. Вместо пустошей раскинулись пастбища, на месте сведенных под корень чащоб возникли нивы и пажити. Встали на берегах рек и пересечениях торговых караванных троп большие и маленькие города. Выросли поселки рудокопов, углежогов, лесорубов и трапперов. Но я догадался, куда нам следует направляться. На самом севере великого Озера, озера-моря, неподалеку от места истечения Отца Рек есть целая куча островов. Видно затонул, канул на дно длинный отрог стоящего неподалеку Восходного кряжа. Одни едва заметные - скорее хитро припрятанные отмели да подводные лбы. Другие обширные, с обрывистыми берегами и темными шапками густых лесов. Их узкие заливы-шхеры и мрачные прибрежные пещеры вот уж две с гаком сотни лет служат укрывищем разного рода преступников - пиратов, контрабандистов, работорговцев. Не единожды, не дважды, а добрый десяток раз императоры, едва унаследовав престол, давали клятву извести бандитские гнезда. И тогда взбивали тугую гладь озерной воды двойные и тройные ряды весел вдоль бортов дромонов, хищно выли боевые витые трубы, трепетали на ветру значки и вымпелы. Только всяко впустую пропадали добрые начинания власть имущих. Не меряно, не считано число островов, извилисты и узки каналы между ними - не каждый имперский корабль проскочит. А то бывало и так - сунется отчаянный капитан в погоне за улепетывающими пиратскими лодченками в такой проход да и посадит обитое бронзовыми пластинами брюхо дромона на подводный камень, коварно спрятавшийся на самом фарватере. Конечно, и победы регулярной армии случались. Особенно, если Святейший синклит выделял в помощь грубой стали несколько жрецов четвертого-пятого уровней. Выжигали порой разбойничьи гнездовья, рубили головы на площадях столичного Соль-Эльрина прочим в назидание, топили узкие, низкосидящие в воде челны, а пиратское имущество реквизировали в пользу государственной казны и Храма. Притихали озерные грабители. Но, проходил десяток, а то и поменьше, лет и возникали вольные ватаги снова. В конце концов, еще дедушка нынешнего императора, да живет он вечно, осознал бесполезность борьбы, плюнул и сандалией растер. Это как с крысами трави, капканы ставь, норы заливай - все едино не выведешь под корень. Вон, даже магия не помогает. С тех пор с пиратами боролись на открытой воде. При попытке ограбить купеческий караван могли подловить и намять бока изрядно, но в шхеры не совались - себе дороже. На контрабандистов и работорговцев вообще махнули рукой. Плодитесь и размножайтесь, дескать. Борьбу с ними взяли на себя наши северные соседи - речные ястребы Ард'э'Клуэна. Их остроносые, подвижные лодьи справлялись там, где отступали громоздкие, богато изукрашенные, отлично оснащенные корабли. Так вот, путь наш лежал, если основываться на карте Болга, к самому большому острову, лежащему в центре архипелага. Там, по его словам, и размещалось некогда главное капище жрецов народа фир-болг. Подробности, такие, как расположение залива, направление тропы, примерное месторасположение алтаря, Болг указал. Другое дело, сохранились ли запечатленные в его памяти приметы? С этим придется разбираться на месте. Если, конечно же, мы доберемся до цели похода. Попытки тролля войти в отряд решительно отмел Сотник. Я не смог бы на это ничего возразить, даже если бы захотел. Зачем нам в спутниках серое огромное чудовище? Селян пугать? Так это без надобности. А крупную шайку головорезов-разбойничков или отряд воинов любого талуна ард'э'клуэнского или барона трегетренского вид Болга не остановит. Я бы больше сказал - привлечет совершенно ненужное внимание. В этом пригорянин был прав. Я согласился с ним, да и тролль не возражал. Помахал короткопалой лапой напоследок и все. Долгие проводы - лишние слезы. Вторая беда заключалась в Мак Кехте. Даже не в ней самой, а в ее желании во что бы то ни стало отправиться вместе с нами. Слишком уж отличалась воинственная сида от любой женщины северных королевств. Заостренные уши, высокая переносица почти вровень со лбом, раскосые глаза, золотистый цвет волос. Внешность, которой перворожденные гордились, как еще одним доказательством своего превосходства над низшими существами - людьми, могла сыграть злую шутку. Да просто вызвать нездоровое любопытство. Не говоря уже о весьма дурной славе, вызванной отрядом под ее предводительством. Страшно представить, что кто-либо узнает в нашей спутнице ту самую Мак Кехту. Но голос здравого смысла не пробивался к рассудку феанни. Она улыбнулась загадочно, смерила нас взглядом, аж искрящимся от холода, и произнесла, что она, дескать, хочет убедится - не соврало ли мерзкое волосатое чудовище, рассказывая о значении М'акен Н'арт, и не напортачат ли два "амэд'эх агэс дал салэх" (глупых и невежественных человека), возвращая артефакт на законное место. А узнает ее кто-нибудь, не узнает - вообще не наших умов дело. Спорить после этого сразу как-то расхотелось. Не в силах остановиться, я еще попытался приводить аргументы в пользу успеха нашего с Сотником похода вдвоем, но безуспешно. Гордую ярлессу не переубедишь. Как, впрочем, и Гелку. Девка тоже упрямо заявила, что скорее помрет, чем бросит меня на произвол судьбы. Что без нее мы вскорости завшивеем, обносимся, оборвемся, наподобие нищих побирушек, заболеем несварением желудка и помрем от самой первой встреченной заразы. Кто прореху на штанах залатает? А пуговицу кто пришьет? Ровно мы дети маленькие и вчера от мамкиного подола отцепились. Сотник лишь головой качал - слов не осталось. Я, опять-таки, пробовал уговорить Гелку остаться в любой встреченной фактории, где народ подберется честный и не злобливый, да куда там! Так и сказала, что удерет и сама-одинешенька следом за нами пробираться будет. Вот и поспорь с такими! Вот и поубеждай! Да и то, сказать честно, привык я к Гелке, как к родной дочери. Разлучимся первый тосковать начну. Так что пускай идет - махнул я рукой. Если и будет обузой, то не такой уж и великой. Как-нибудь справимся. Ну, не в порошнике к озеру доберемся, а к началу лютого. Велика ли разница? Мне так никакой... За спорами-разговорами день пролетел незаметно. Ноги сами отшагали по лесу лиги эдак четыре и перед сумерками выбрались мы на берег Аен Махи. Выбраться то выбрались, а как переправляться не придумали. Река широкая, глубокая, течением могучая. Вплавь ее не возьмешь. Может Сотник сам бы и справился - все же воин не из последних. Хотя, нет. Он-то из Пригорья. Там реки такие, что собака перепрыгнет. Негде ему было плавать научиться. Он так и сказал. И предложил идти по берегу на юг. Глядишь, и найдем что-нибудь для переправы подходящее. Несколько бревен сухих, например. Чтоб в плот их увязать. Или выйдем к поселку людскому да лодочку попросим на время. На том и порешили. С утра завтрашнего двинем вниз по течению. А с вечера удалось мне здоровенную белорыбицу на крючок подхватить. Без лишней скромности скажу - полторы руки длиной. Чтобы ее на берег выволочь, пришлось Сотника на подмогу кликать. Сам бы не в жизнь не справился. Рыбину зажарили в углях. Ели вчетвером, ели, еще и на утро оставили. С тем и спать улеглись. Вот и лежал я, ворочался. То ли события двух последних дней заснуть не давали, то ли непривычно сытое брюхо беспокоило. В конце концов, дремота одолел. Она и не таких героев как я побеждала. Но отдыха не принесла. Потому, что опять явилось мне сновидение (не слишком ли часто в последнее время они мне снятся?) и света с добром в нем ой как мало оказалось... Низкие облака медленно плыли, едва не цепляясь бугристыми брюхами за верхушки длинноиглых сосен. В воздухе пахло сыростью, хвоей и близкой грозой. Светало. Перед моими глазами возвышались тщательно отшлифованные гранитные монолиты, установленные стоймя, по кругу. Один, два, три... Дюжина играющих блестками слюды, серовато-розовых камней. Что я тут делаю? Чьими глазами вижу мир и укрытое в лесу капище? Справа легкое движение. Скашиваю взгляд. Изящный силуэт в коричневой куртке, украшенной на рукавах бахромой. Серебристые волосы собраны на затылке в длинный хвост. Острые кончики ушей виднеются из-под небрежно выпущенной пряди. А в руке зажат хищно поблескивающий наконечником дротик. Перворожденный? Истину говорят - только во сне можно оказаться в такой компании... Слева тоже прижался к земле, вглядываясь в сумрак, настороженный, готовый к схватке сид. Быть этого не может! И тут я заметил белый балахон на моих собственных плечах. При попытке получше рассмотреть диковинную одежду, на глаза упал золотой локон. Вот уж никогда у меня волос такой масти не было! Аж зашипел от удивления... Сида справа укоризненно покачал головой и прижал палей к губам. Дескать, тихо, дурень. Дурень и есть, коль с перворожденными заодно напасть на кого-то замыслил. Пусть даже и во сне. Дурень ты, Молчун, полнейший. Да еще и старый дурень. Э, погодите-ка... Я точно знаю, кто я. Не Молчун, ничтожный старатель, вовсе. Я - Руган Утренний Туман, ученик филидов из Уэсел-Клох-Балэ, и Айлиль Черный Буревестник недавно хвалил меня за успехи в исцелении рваных ран. Справа от меня Эйте Лох Дуг - непревзойденная разведчица и следопыт, гордость клана Мак Тетба. Слева - Кухан Мак Тьорл, младший сын ярла Риена, главы одного из старейших родов, явившегося в Дохьес Траа с Эохо Бекхом. Дальше, и в этом нет ни малейшего сомнения, скрываются в подлеске еще девятеро разведчики-следопыты искусные во владении любым оружием, и способнейшие из молодых филидов. Вот тут я и ощутил Силу. Странное чувство. Много раз я собирал и использовал магическую энергию, но ощущал ее по-другому. Будучи человеком, я собирал Силу, словно холодную ключевую воду в пригоршню. И удерживал, напряженно сжимая невидимые пальцы, стремясь не дать ей просочиться в мельчайшую щелку.