Багровое Небо (Хранители скрытых путей - 3)

      Выглядел цверг хуже некуда. Его смуглая кожа была бледной, как снятое молоко; толстой трясущейся рукой цверг прижимал к животу халат, возможно, придерживая не столько собственно халат, сколько внутренности. На правой половине лица веером наклеены полоски пластыря, в уголке рта запеклась кровь. Цверг с трудом мог фокусировать взгляд и прислонился к двери, пытаясь удержаться на ногах.
      Но в танцующем медведе удивляет не фация, а то, что он танцует. Чудо уже, что Валин жив.
      - Йен Серебряный Камень, - промолвил цверг, опускаясь на колени, - твой слуга смиренно надеется, что не нарушил твой сон.
      - Поднимайся, Сын Вестри, - ответил Йен, сделав шаг вперед и беря цверга за свободную руку своей здоровой рукой. Впечатление такое, будто взял кусок говядины - такими крепкими были мышцы под кожей.
      Но цверг самостоятельно поднялся на ноги, ухватившись за косяк и не опираясь на руку Йена.
      Что было очень кстати. Йен поспешно прислонился к стене. Не следует двигаться быстро, пока голова одурманена лекарствами.
      Этажом ниже послышались шаги, затем кто-то взбежал по лестнице.
      - Что ты делаешь? - спросила Марта Шерв.
      Йену очень хотелось сказать, что опытной медсестре наверняка случалось видеть пациентов по дороге в сортир или обратно, но мысль эта увяла под ее холодным взглядом.
      - Я просто помогал ему, миссис Шерв. Услышал шум...
      - На твоей тумбочке стоит интерком. И не лги, что ничего не соображал, когда я тебе говорила, что в случае нужды надо пользоваться им.
      Ну что же, сама подсказала объяснение.
      - Да нет, так оно и было, миссис Шерв.
      Она фыркнула и наморщила нос.
      - Возвращайтесь в постель, вы оба. А я тут приберусь и подготовлю еще одну дозу для тебя.
      Прежде чем Йен успел вставить хоть слово, она обняла Валина за талию, положила его толстую руку себе на плечо и повела по коридору к гостевой, которую Торсены называли комнатой для шитья, чтобы отличать от другой гостевой комнаты.
      Молчание воистину золото, к тому же от стояния в коридоре мочевой пузырь напоминал о себе все более настоятельно. Йен закрыл и запер за собой дверь ванной и включил свет. Загудели флюоресцентные лампы, тихонько заурчал мотор: стало светло, и заработал вентилятор.
      Ванная сверкала чистотой, словно ею ни разу не пользовались - со времени последней уборки по крайней мере. А туалетная бумага? Свободный конец был сложен затейливой фигурой, что-то подобное Йен видел в каком-то отеле - в "Хайатте", что ли? Только там она была сложена треугольником, а здесь - сложной фигурой в стиле оригами.
      Обрывать фигурку казалось истым святотатством, так что он порадовался, что пришел только отлить, и немедленно взялся за дело. Хорошо, что современные унитазы нельзя залить мочой доверху.
      Тысячу раз говорил тебе: не преувеличивай!
      В дверь постучали.
      - Йен? - негромко спросила Карин Торсен, словно боялась, что ее услышат. Странно.
      - Да? - Йен поправил халат и завязал его как следует, потом открыл дверь.
      Почему Карин Торсен стоит в пижаме и халате, с волосами, собранными сзади, как для сна?.. Одна прядь-беглянка нежно касалась ее щеки. Йен очень хорошо понимал эту прядь.
      - Все в порядке? - спросил юноша, делая шаг вперед.
      Карин криво улыбнулась в ответ:
      - Именно это я и хотела спросить. Обычно я не просыпаюсь посреди ночи. Но тут услышала, как ты говоришь с Мартой Шерв, и решила убедиться, что все в порядке.
      Посреди ночи?.. Голова у Йена пошла кругом. Выходит, он спал либо куда дольше, либо куда меньше, чем полагал.
      - Меньше, - с улыбкой промолвила Карин, словно читала его мысли. Господи, только бы не это!
      Йен считал, что люди не ответственны за свои мысли, только за поступки. Не то чтобы его взрастили в этом убеждении - Бен Сильверстейн многому мог научить Джорджа Оруэлла по части мыслепреступлений. Должно быть, смотреть с вожделением на мать твоего друга - извращение с точки зрения психологии, но это можно пережить. А вот чего нельзя пережить, так это если она продолжит им манипулировать. Манипулировала им и Фрейя, только Фрейе он мог доверять, а Карин Торсен - нет. Для нее он ничего не стоил по сравнению с мужем и сыном.
      Йен чувствовал, что нравится ей, что сексуальное влечение взаимно, хотя и не мог понять, что она нашла в долговязом тощем уроде. Это необъяснимо; с женщинами всегда так - разумом их понять невозможно.
      Но нравится он Карин или нет, она с радостью вспорола бы ему живот и вывалила внутренности в таз, если бы понадобилось согреть ноги ее мужу и сыну.
      Изменить ситуацию? Тяжёлое золотое кольцо запульсирует у него на пальце... И он станет подонком. Самая безопасная форма изнасилования, и Карин будет думать, что сама согласилась...
      Но что ты думаешь - твое личное дело, пока ты держишь мысли при себе.
      - Снова на боковую? - спросила Карин.
      - Да, - сказал Йен, затем передумал и покачал головой. - Нет, пожалуй, нет. Я прямо ослаб от пересыпания, еле на ногах стою.
      Хотя дело не во сне, а в перкокете, перкодане и перко-черт-знает-что-еще, которые циркулировали в его крови. Плечо, конечно, болит, но зачем такие дозы обезболивающего? Ведь не брюшную полость ему оперировали! Он чинно-благородно вывихнул плечо, и на голове здоровая шишка, но лучшее лекарство от таких болячек - еда и физические упражнения, а не отупляющий сон, вызванный седативными препаратами.
      - Кофе? - Она робко улыбнулась.
      - М-м-м... - В четыре утра? С другой стороны, лучше оставаться на ногах, чтобы выровнять чередование сна и бодрствования.
      - Тебе надо принять еще перкокета. Можешь запить его кофе и заесть куском кофейного торта.
      - Без перкокета я, пожалуй, обойдусь, а вот на кофе согласен. Более того, я научу тебя варить кофе, как это делают в городе. - Йен нахмурился. После того, как оденусь.
      После того, как мы оба оденемся. Йен слишком хорошо осознавал, что их разделяет лишь два слоя ткани и благие намерения. Он, конечно, ничего не сделает... но думать об этом будет.
      - Твоя одежда на старом комоде, - сказала Карин. - Кроме носков. Возьми носки Торри.
      Он слегка удивился, обнаружив в кухне Осию, сидящего за столом перед тарелкой с беконом, тостами и яичницей из четырех яиц желтками вверх, так что казалось, будто из тарелки глядят сиамские близнецы. С другой стороны, почему бы и нет, подумал Йен; Осии не нужен долгий сон, когда они путешествовали вместе, старик всегда вставал раньше.
      Осия налил сливок из розового стеклянного кувшинчика, и кофе, случайно или согласно некоему замыслу, стал ровно того же цвета, что и рука, держащая молочник.
      - Доброе утро, Йен. Ты спал долго, надеюсь, что хорошо.
      - Не смотрел, сколько очков заработал, но внутренние демоны все же выиграли.
      Несколько секунд темное лицо Осии морщилось, выражая изумление, потом морщины на лбу разгладились, а губы раздвинулись в улыбке, обнажая белоснежные зубы.
      - Шутка?.. Очень смешно.
      Тогда почему никто не смеется? Йен осторожно сел на стул напротив и налил себе кофе. Он был горячий и крепкий, совсем такой, как ему нравилось, а не та жиденькая дрянь, которую все в Хардвуде поглощают литрами.
      - Ты варил кофе?
      - Нет, - донесся голос Карин из-за арки, ведущей к столовой. - Я.
      Она была в своей обычной одежде, джинсах и клетчатой рубашке; в Хардвуде так одевались почти все, независимо от пола, особенно зимой. С другой стороны, вовсе не обязательно носить одежду, которая так тесно облегает тело.
      И конечно, подумал Йен, стараясь не смотреть, как Карин тянется за тортом на верхнюю полку холодильника, далеко не у каждой женщины в Хардвуде попка восхитительно оттопыривает джинсы.
      Но если отвлечься от мыслей о роскошной заднице матери твоего друга, не подумать ли, как отвертеться от того, во что она - ты ведь понимаешь! собирается тебя втравить?
      Карин отрезала два больших куска и один маленький, прямо-таки ломтик, и положила их на блюдечки из королевского копенгагенского фарфора. Все трое взяли свои кусочки и откусили, и тут Йен рассмеялся.
      - Что? - приподняла бровь Карин.
      - Не важно, - замахал он рукой.
      - Расскажи всему классу - вместе посмеемся, - настаивала она.
      - Ничего особенного. Просто мне показалось забавным, что мы едим руками с дорогого фарфора.
      До Карин доходило несколько секунд, а потом она тоже рассмеялась словно зазвенели серебряные колокольчики. Этот смех больно напомнил Йену о Марте.
      - Смотря кто к чему привык, - сказала Карин. - Я знаю людей в городе, которые накрывают чехлами красивую мебель, и на ней никто никогда не сидит.
      Йен кивнул. Однажды он встречался с девушкой, у родителей которой была такая гостиная. Ему это даже нравилось, хоть и забавляло.
      - О, в городе много таких людей. В городе много людей, которые говорят то, чего не думают... А здесь, наоборот, люди не говорят, что думают.
      - Да?
      - Ну, например, "Я бы поел" может означать что угодно, начиная от "Я слегка проголодался" и кончая "Смерть как хочу жрать".
      Все трое рассмеялись.
      - Или, - продолжил Йен, - кто-то предлагает: "Хочешь кофе и кофейного торта?" - а на самом деле имеет в виду: "Как бы мне уговорить тебя отправиться в Тир-На-Ног, чтобы ты не дал Сынам убить моих близких?"
      В комнате воцарилась тишина. И Осия, и Карин сидели молча и неподвижно. Донесся длинный низкий свист приближающегося к переезду поезда. На часы даже и смотреть нечего, это поезд в 5.35, который дважды в день проезжает к северу от города.
      Йен смотрел в глаза Карин почти вечность, каким-то уголком мозга все же считая удары сердца. Насчитал двадцать пять ударов.
      Она открыла рот и сглотнула.
      - У меня нет права обижаться. - Карин переплела кисти рук и сжала их так сильно, что костяшки пальцев стали словно фарфоровые. - Я потеряла это право, отговорив тебя брать с собой моего мужа, когда надо было доставить Осию в Тир-На-Ног.
      Осия кивнул, напоминая судью, выносящего приговор.
      - Нет. - Карин покачала головой. - Тебе не надо в Тир-На-Ног.
      - Йен, - Осия наклонился вперед, - она говорит правду. Она не хочет, чтобы ты шел туда.
      Ага, конечно, а я - Майская Королева.
      - Послушай Йен... не ходи. Только не теперь, в отсутствие Ториана. Он... - Карин замолчала, закрыла глаза и глубоко вздохнула. - Он не поверит мне, решит, что это я тебя уговорила.
      - С какой стати? - спросил Йен. - Из-за того, что так ты поступила полгода назад? - Беда в том, что в ее доводах был смысл. - Я все объясню ему. Все равно он не сможет отправиться со мной туда, куда я иду.
      - В Доминионы, конечно, - понимающе кивнул Осия.
      - К Огненному Герцогу. Я попрошу его оказать услугу за услугу.
      Йен покрутил на пальце тяжелое кольцо. Использовать кольцо, чтобы заставить Его Пылкость помочь себе, вовсе не стыдно. Особенно если учесть, что нынешний Огненный Герцог обязан своим титулом Йену, который убил узурпатора, занимавшего трон отца Его Пылкости. А герцоги Доминионов имели прочные связи по крайней мере с некоторыми Сынами Фенрира.
      Проработанной стратегией не назовешь, но по крайней мере начало положено.
      Осия снова кивнул.
      - Кажется, ты все обдумал, - промолвил он, кладя ладони на стол и собираясь встать.
      - Справлюсь.
      - Тогда мне лучше начать собираться.
      - Нет. - Йен жестом попросил его сесть. - Я не могу взять тебя по той же причине, по которой не могу взять Ториана. Ты там слишком известен.
      В Доминионах Ториана называли Ториан Изменник. Йен, конечно, мог выхлопотать в качестве благодарности неофициальное прощение для друга. Но с гневом и презрением Дома Стали справиться куда труднее. И уж точно нельзя рассчитывать на поддержку Ториана дель Орвальда, распорядителя дуэлей, поскольку он отец Ториана Торсена и не станет руководствоваться личными чувствами - как и любой другой правитель, хотя распорядитель дуэлей правит не землями, а всего лишь частью общества.
      Но даже Йену не хватало самонадеянности думать, будто он справится в одиночку. Он был бы рад прихватить с собой Арни Сельмо, однако Арни здесь не было. Торри подошел бы идеально, но и его нет. Йен согласился бы на Мэгги она, конечно, недостаточно хорошо обращается с мечом по стандартам Йена, но от девушки и такого никто не ждет.
      Увы, нет и ее.
      Несколько мгновений Йен обдумывал, не прихватить ли брата Марты, затем понял, что это просто повод попасть в Вандескард и увидеть Марту. Дело не только в том, что он хочет снова ощутить вкус ее губ и тепло ее сильного податливого тела ночью... но и в этом тоже.
      Если мужчины Торсены могут позволить себе думать членом, то Йен этой роскоши себе позволить не вправе.
      Остается один кандидат...
      - Значит, я возьму Валина.
      - Валина? Да он едва жив! - изумилась Карин Торсен.
      - Не совсем. - Осия на мгновение поджал губы. - Цверги поправляются быстро. Если они не убиты, то в постели не залеживаются. - Его правая рука, как обычно, лежала на коленях, и все же старик умудрялся есть кофейный торт, не роняя ни единой крошки. - Ты пойдешь Скрытым Путем, который начинается на поляне. И если не свернешь, то скорее всего окажешься там, куда Сыны притащили Ториана и его семью - всего в нескольких днях от Южного Перевала, даже если идти медленно.
      - Я надеялся, что ты знаешь прямую дорогу в Фалиас, - нахмурился Йен. Скрытый Путь из Фалиаса открывался на поляне; значит, есть и обратный путь.
      - Мне очень жаль. - Осия печально покачал головой, постучав пальцем по виску. - Такой путь, безусловно, существует, но я не могу сказать тебе, где именно. - Он на мгновение сжал зубы, и скулы резко заострились. - Было время... - Старик еще раз смиренно покачал головой. - Сожаление - не самое полезное из чувств.
      Осия встряхнулся, по нему пробежала дрожь... впрочем, это длилось лишь мгновение, а потом он улыбнулся так же тепло, как обычно, и с нежностью посмотрел на Йена.
      - Ну что ж, давай взглянем на тебя.
      - Что?
      Осия повернулся к Йену и принялся правой рукой расстегивать пуговицы рубашки, в то время как левая проникла под ткань и щупала пораненное плечо странными волнообразными движениями, которые не походили на то, что делает врач. Однако Йен откуда-то знал, что Осия оценивает его состояние.
      - Хм... вот тут явно разрыв, но только мышцы; заживет... - Пальцы давили сильнее, глубже. - Там, похоже, небольшое воспаление, рядом с точкой, которую акупунктурист назвал бы точкой ци, а доктор Шерв - скоплением нервных окончаний.
      Осия убрал руку и застегнул рубашку, причем пуговицы и петли так легко находили друг друга, словно сами прыгали на место. Не смотри Йен пристально, он бы поклялся, что пуговицы двигаются до того, как их касаются пальцы старика.
      Нет. Пообщавшись с этими людьми, везде начинаешь видеть магию. А здесь никакой магии, просто замечательная ловкость.
      Просто...
      - Не нравится мне это, - промолвила Карин и поджала губы, на мгновение показавшись старой и уставшей. Она сняла трубку телефона; ее тонкие пальцы набирали номер так быстро, что Йен не успевал следить.
      - Боб? Это Карин. - Она улыбнулась. - Так и знала, я тоже плохо сплю в одиночестве... Нет, с ней все в порядке, просто немного расстроена - хотя Марта уже родилась расстроенной... да, да. Дело не в этом - пока никаких известий. Вот, прошу тебя заехать. Да, да, они оба. Осия говорит, что все не так плохо, но... Знаю. На самом деле я хочу, чтобы ты засвидетельствовал Ториану, что не я уговорила его... Да... Вполне устроит.
      Она повесила трубку и повернулась к Йену:
      - Будет здесь в течение часа. Я помогу тебе уложить вещи, но даже и не мечтай уходить, пока Боб Шерв не даст добро.
      Йен пожал плечами и немедленно об этом пожалел.
      - Хорошо, пусть меня осмотрит.
      Юноша сжал правую руку, ту, на которой носил кольцо Харбарда. Я не боюсь. Я буду осмотрителен, но не боюсь. Сосредоточившись на мысли и почувствовав, как кольцо запульсировало на пальце, Йен покачал головой и подумал, зачем же снова использовал кольцо. Оно действовало в случае с другими людьми - те несколько раз, когда он его использовал по крайней мере, - но ему не помогало.
      К тому же он вовсе не боится.
      С другой стороны... Вернуться? Опять? Если продолжать в том же духе, удача рано или поздно оставит его, и скорее раньше, чем позже.
      И все же он не боится. Ведь здорово вернуться туда, где "Покорителя великанов" можно носить открыто, где он не просто Йен Сильверстейн, бросивший колледж недоучка, а Йен Сильвер Стоун, Йен Серебряный Камень, Убийца Великанов - по крайней мере одного, огненного...
      - А ты становишься упрямым, нет?
      И давно, Карин.
      - В общем, да.
      - Он происходит из рода упрямцев. Поверь мне, - улыбнулся Осия.
      Йен на секунду растерялся и не знал, как себя вести. А потом Карин с улыбкой коснулась его руки. И по крайней мере на этот момент они снова стали друзьями.
      Глава 7
      День
      Джефф Бьерке рассматривал следы на снегу с нескрываемым раздражением.
      Проблема заключалась в том, что они выглядели в точности как собачьи. Оставленные очень большой собакой - да, но все же собакой. У Джеффа в голове маячила безумная идея попытаться добиться помощи от местных властей. Может быть, анонимный звонок в полицейский департамент Миннесоты?.. Пусть местные гоняются за волком, и, хотя это вызовет шум и возню, искать следы лап будут многие.
      Ториан Торсен опустился возле одного из самых четких отпечатков, того, который Торри накрыл перевернутой жестянкой из-под печенья.
      - А можно сделать с него слепок? - спросил он, причем непонятно, у Торри или у Мэгги.
      Торри нерешительно пожал плечами, но девушка кивнула:
      - Там, за углом, магазин "Умелые руки". У них есть цемент для моделирования.
      - Только зачем? - спросил Торри, приподняв бровь.
      - Когда мы в следующий раз найдем следы Сына, я хочу быть уверен, что это та же самая тварь.
      - Думаешь, их много?
      - Не знаю.
      Джефф боялся, что в городе Ториан Торсен будет чувствовать себя не в своей тарелке и причинит гораздо больше хлопот, нежели доставит пользы исключая драку, конечно.
      Иногда приятно ошибиться. Джеффу и в голову не пришло, что Сын может быть не один. А ведь такое возможно.
      - Так куда мы теперь отправимся? - спросил Торри.
      - Лично мне, - сказала Мэгги, - не хватает уютного современного класса...
      Торри поднял руку в перчатке:
      - Нет!
      - Конечно, Мэгги, - кивнул Ториан Торсен, - как хочешь.
      - Но папа...
      - Цыц. Как ты думаешь, хватит одного охранника, или нам понадобятся два?
      - Вы что, собираетесь стоять за дверью аудитории как агенты секретной службы? - нахмурилась Мэгги.
      Ториан Торсен наморщил лоб, но Торри улыбнулся.
      - А то, - сказал он. - Лично я готов пропустить занятия, но если ты нет, то, конечно же, потерпишь стражей за спиной - меня или папу.
      Ториан Торсен покачал головой:
      - Лучше бы взять несколько выходных. Полагаю, сейчас не до лекций. Однако если ты настаиваешь... - он развел руками, словно сдаваясь, - как хочешь.
      Когда Мэгги обернулась, чтобы бросить яростный взгляд на Торри, каменное лицо Торсена-старшего осветила улыбка.
      - Ладно, - сказала девушка, - пожалуй, пропущу несколько дней.
      - Будь по-моему, - вмешался Джефф, - так вы с Торри сейчас забрались бы на переднее сиденье машины и вели бы по очереди, а мы с Торианом спали бы на заднем. Если за вами должны прийти Сыны, хотелось бы мне, чтобы они вынырнули из дыры, где стоят четверо людей с винтовками, которые хорошенько начистят им задницы.
      Черт побери, да если делать так, как хочется ему, то вся семейка Торсенов плюс Кристенсен в лице Мэгги отправились бы на самолете в Гонолулу. Нет, в Гонолулу у Джеффа все же есть знакомый. Значит, в Париж, или в Порт-Морсби, или еще куда.
      Но ситуация развивалась не так, как хотелось Джеффу. Кроме того, ему трудно было бы примириться с мыслью, что какие-то псы выжили его друзей из городка со Среднего Запада.
      Совершенно нормально, когда детишки уезжают из Хардвуда. Некогда Джефф и сам подумывал... Жизнь в маленьком городке не для каждого, даже не для всех, кто любит свой городок, и уж тем более не для всех, кто там родился и вырос. Но Джеффу не нравилась сама мысль о том, что Торсенов обратили в бегство, пусть даже бегство - весьма благоразумный выход из ситуации. И еще меньше Джеффу нравилось, что в результате все беды свалятся на Хардвуд. Уж если ему не по нраву ситуация, то Минни Хансен и Боб Аарстед и вовсе на дыбы встанут. Разве что преподобного Оппегаарда удастся убедить в мудрости выбора. Надо отдать должное Дэйву, он человек гибкий.
      Но если ты с собой примириться не можешь, то как убедишь целую комнату стариков? Лучше и не пытаться.
      - Во-первых, надо решить, что делать с тобой и Мэгги. - А во-вторых, Джефф и Торсен должны поспать. В это время года темнеет исключительно рано, а если они собираются вечером выйти, хотелось бы для начала придавить ухо четыре-пять часов.
      - То есть остаемся мы в городе или нет? - спросил Торри.
      Не стоит начинать спор, когда все равно знаешь, что тебя одолеют если, конечно, не хочешь просто попрактиковаться.
      - В городе-то в городе, вопрос где... Мэгги, у тебя есть соседка?
      - Да, она должна вернуться сегодня к вечеру.
      Ториан Торсен покачал головой:
      - Неудачно. Нельзя ли как-нибудь избавиться от нее на время?
      Мэгги задумалась.
      - Как насчет правды, точнее, некой ее части? - предложила она. - Вы и Торри приехали, чтобы помочь мне с проклятым шкафом. Таким образом, мы обе сэкономим деньги, а чтобы развернуться как следует, требуется место, поэтому не поживет ли она несколько дней у своего парня?
      - А в благодарность, - одобрительно кивнул Торри, - мы пригласим ее и как-там-его...
      - Брайан.
      - ...ее и Брайана пообедать в, скажем, "Гудфеллоуз" , или еще куда.
      Мэгги покачала головой:
      - Торри, нельзя решить все проблемы при помощи денег. Она заподозрит неладное. Это мы ей оказываем услугу, а не наоборот.
      На заднем крыльце стояло красное пластмассовое ведерко, в котором отмокали в скипидаре кисти. Девушка наклонилась и взяла в руки стеклянную бутылку со скипидаром, стоявшую рядом.
      - Я немножко побрызгаю в ее комнате. Если она объявится, то быстро решит уйти - так ей станет тошно.
      Ториан Торсен удовлетворенно улыбнулся.
      - Хорошая идея, Мэгги! - Он хлопнул руками в перчатках. - А у нас дела, не так ли?
      Стоять снаружи было холодно, и когда Мэгги и Ториан Торсен ушли за цементом, Джефф вслед за Торри поднялся в квартиру. После целой ночи горячей бурды из забегаловок - Карин Торсен непременно дала бы им в дорогу термос, но Ториан настаивал на немедленном отъезде - от аромата настоящего кофе прямо слюнки текли.
      - Мэгги получает газеты?
      Торри явно удивился вопросу.
      - Ты хочешь, чтобы она дала объявление о том, что ищет новую соседку по комнате?
      - Нет. - Джефф постарался сохранить равнодушное выражение лица.
      С парнем будет непросто. Вообще трудно защищать людей среди которых ты вырос. Пожилые никак не могут уяснить, что ты уже не малыш; а ровесники, даже те, которые на несколько лет моложе, как Торри, не привыкли слушаться тебя как старшего.
      С этим надо что-то сделать, и чем скорее, тем лучше. Но для начала стоит заглянуть в газету, которую Торри уже расстелил на столе.
      Так... водитель мэра попытался прострелить шину какому-то дураку... спортивные команды требуют денег... В "Филлипсе" стреляли, приюты для бездомных переполнены...
      - Что ты ищешь? - спросил Торри.
      - Вот это. - Джефф постучал пальцем по газете и улыбнулся. В детстве, как и многие, он мечтал стать Шерлоком Холмсом.
      - Стрельба в "Филлипсе"?
      - Нет, история, которой здесь нет. Люди, убитые Сыном. Или репортажи с ближайших ферм о скоте, зарезанном волком. Сыны в свое время сшивались возле Торсенов не меньше недели до Ночи Сынов и за это время убили немало животных, чтобы прокормиться. Это привлекло к ним общее внимание, и тем более нечто подобное должно было произойти здесь, дальше к югу, ведь волков тут не видели... Сколько, сотню лет? Несколько убийств - и общественность встанет на дыбы. Достаточно одной смерти. Или двух.
      - Понял, - кивнул Торри. - Значит, он либо только что добрался до города, либо...
      - Пытается скрываться.
      - Но если он только что прошел Скрытым Путем, то как он нашел квартиру Мэгги? Нет же у нее Скрытого Пути на заднем дворе?
      - Нет. - Дурацкое предположение.
      Осия говорил, что входов очень много, и у Джеффа создалось впечатление, что имеются в виду сотни и тысячи, но этого явно недостаточно, чтобы в каждом заднем дворе был свой вход. И не важно, что Скрытый Путь трудно заметить случайно. Кто-нибудь неминуемо наткнулся бы на него или провалился бы внутрь...
      Бритва Оккама.
      - Я думаю, единственное объяснение - что Сын был среди тех, кто похитил твою мать и Мэгги, и потому он хорошо знает ваш запах.
      Если предположить, что Джефф прав, а прийти к такому заключению не очень-то трудно, то Сын ищет Торсенов и возвратится очень скоро, чтобы проверить знакомый запах. Большая удача, что Сын сначала отыскал Мэгги, и еще большая - что она не успела привести его к Торри.
      В коридоре послышались тихие шаги.
      Джефф быстро поднялся со стула и положил руку на пистолет, когда дверь распахнулась. Глупо, но Джефф регулярно практиковался быстро вытаскивать оружие, хотя и не слышал, чтобы в маленьких городках от этого умения был толк, если не считать легенд о Билле Джордане.
      Пришли Мэгги и Ториан Торсен с коричневыми бумажными пакетами.
      Этого и следовало ожидать. Сын не стал бы открывать дверь ключом, равно как и стучаться в надежде, что его пригласят войти.
      Ториан Торсен улыбнулся уголком губ.
      - Кроме цемента, мы принесли завтрак. - Он поставил свой пакет на стол и снял перчатки.
      От запаха мяса, сдобренного чесноком, у Джеффа потекли слюнки.
      - Гирос? - спросил Торри, и Джефф не сразу понял, что это не берсмаль, на который Торсены переключались, сами того не замечая, а просто название греческих сандвичей-гиро.
      - Почти по пути, - улыбнулась Мэгги, - а я знаю, как ты их любишь.
      Джефф тихонько вздохнул. Прошло только четыре года, но, казалось, четыре века с тех пор, как он был так же молод. Черт возьми, женитьба лишает людей огня, и ничего с этим не поделаешь.
      Впрочем, ведь он получил Кэйти. Какие тут жалобы...
      - Так, - сказал Торри, - начнем-то мы с завтрака, а потом что?
      Джеффу вовсе не хотелось замешивать эту штукатурку, бетон, цемент или что там еще. А следы волка он может найти не хуже Торри, хотя до Торсена ему далеко.
      - Думаю, пойду прогуляться. С кем-то из вас, - сказал Джефф.
      Чтобы замешать чертову штукатурку, явно не требуется три человека. А правила охоты гласят, что не стоит охотиться в одиночестве. Хуже охоты в одиночку только охота с человеком, которому не доверяешь.
      Из всех троих Джефф больше всего беспокоился за Торри - в случае опасности парень может не послушаться. Старший Торсен на незнакомой территории положится на него, да и Мэгги разумная девушка, что говорить.
      - Мэгги?
      Она резко повернулась к нему.
      - Не хочешь прогуляться?
      Торри начал было возражать, но его отец покачал головой.
      - Конечно. Даже готова пропустить завтрак.
      - А я нет, - ответил Джефф, протягивая руку к пакету с гирос. Завтрак - моя самый любимая из четырех дневных трапез.
      Однажды, еще в детстве, Джефф нашел идеальный след. Это было в первый день охотничьего сезона, они отправились на оленей вдвоем с отцом. Замерзшую землю словно одеялом присыпало двумя-тремя дюймами легкого, пушистого снега.
      Это было чудесно. Джефф нашел цепочку следов, ведущих против ветра, и они вдвоем бесшумно преследовали крупного самца через поля и перелески, время от времени теряя след в кустах и тут же находя его снова. Воспоминание об идеальном следе Джефф хранил в памяти как драгоценный камень.
      На этот раз не было ничего подобного. Ветер гнал поземку, разметывал снег, и хотя они с Мэгги время от времени находили следы в аллее, ведущей к Тридцать первой улице, на тротуаре след потерялся окончательно.
      Пройдя четыре квартала, Джефф безнадежно махнул рукой. Больше следов им не найти, незачем себя обманывать.
      - Ну что ж... - сказал он.
      - Глубокое замечание.
      - Что?
      - Глубокое, говорю, замечание. - Мэгги хлопнула руками. - Это шутка. Понимаешь, я говорю забавную вещь, и все смеются.
      - А-а. - Шутка, конечно. Если не считать того, что вовсе не смешно.
      Через несколько минут до Джеффа дошло, что они стоят на углу Тридцать шестой и Эмерсона, всего в нескольких кварталах от дома Билли Ольсона. В Хардвуде Ольсоны жили напротив дома, в котором вырос Джефф, неподалеку от дома, который он купил для Кэйти.
      Мир не то чтобы тесен, просто пути так забавно сплетаются. Мать Билли хотела бы, чтобы Джефф заглянул к ее сыну, да и отец тоже, хотя Эрни и под пыткой в этом не признался бы.
      Действительно, лучше к нему зайти - тем более что в городе Сын. Билли, конечно, таков, какой он есть, но он все же один из нас.
      - Пойдем туда, - сказал Джефф.
      Джеффу всегда нравился район Ист-Калун. Лучшее место в городе. Для жителей Хардвуда Миннеаполис, хоть он и находился в пяти часах езды - или в четырех, если ехать с превышением скорости, - всегда оставался просто "городом".
      Если Джеффу когда-нибудь придется покинуть Хардвуд и переехать в город, он поселится здесь. Болезнь, поразившая вязы по всему Среднему Западу, по странной причине пощадила почти весь Ист-Калун, и с весны до осени над улицами парил зеленый балдахин листвы, от которого зимой оставалось скелетообразное переплетение ветвей.
      Если улицам нужны имена - а Джефф неохотно признавал, что в большом городе так оно и есть, - то пусть они хотя бы будут с номерами или в алфавитном порядке. За улицей Эмерсона шла Фремонт, Хеннепин и Холмса горожане почему-то не способны придерживаться простых правил. Дальше Ирвинга и, наконец, Джеймса, на которой жил Билли Ольсон.