Багровое Небо (Хранители скрытых путей - 3)

      - Я объяснял, но не уверен, что Йен вник в мои слова.
      Класс. Я еще и дурак.
      - Нет, - произнес Осия, отвечая на невысказанную мысль, - дело не в глупости. Просто, скажем так, недостаточное знакомство с местной спецификой. Здесь все иначе и не укладывается в известные тебе рамки.
      - Все везде разное, - заметил Йен.
      - О! Именно это я и имел в виду, - откликнулся Осия. - Хотя, - добавил он ничего не значащим тоном, - не всегда было принято, чтобы Отпрыск столь высоко возносился над земным.
      - Отпрыск считает, - пояснил Дариен дель Дариен, - что чем меньше он вмешивается в обыденную жизнь, тем больше веса обретет его вмешательство в том случае, когда он сочтет нужным самолично войти в обстоятельства.
      Что ж, может, это и правда. Но номинальный правитель, лишенный реальной власти, - тоже известное явление.
      Около тысячи лет японский император и его двор были фактически пленниками того клана или рода, представители которого реально управляли страной, редко показывая знати, кто на самом деле принимает решения. Время сёгуната закончилось в девятнадцатом веке - Йен не очень хорошо помнил детали, - после чего-то вроде реставрации. Мэйдзи, точно: после Реставрации Мэйдзи.
      Но у японцев вновь случилось что-то наподобие сёгуната, что вовлекло их во Вторую мировую...
      ...и кончилось Хиросимой и Нагасаки.
      Боялся ли Дариен дель Дариен, что приход Обетованного Воителя положит конец правлению клаффварера?
      Если и существует вежливая форма подобного вопроса, Йен ее не знал. Надо будет потом осведомиться у Осии.
      С каждым поворотом спирали диск над головой делался все ближе. Наконец стал заметен темный люк, казавшийся единственным входом внутрь.
      Если Отпрыск и впрямь хотел держаться в стороне и надо всем, это ему удалось. Спиральная лестница закончилась на площадке, откуда наверх, в темноту люка, вел единственный путь: деревянная лестница, до странности простая.
      - Будьте любезны немного подождать, я узнаю, примет ли нас Отпрыск. Дариен дель Дариен, вскарабкавшись по лестнице с обескураживающей легкостью, исчез в темноте.
      Йен прислонился к холодному камню и сделал глубокий вздох:
      - Что ж, теперь понятно, кто тут неженка.
      - Йен, сила бывает разная, - сказал Осия. - И у Дариена дель Дариена, и у меня гораздо меньше мышц, которые требуется напрягать, нежели... у других людей.
      Из отверстия наверху показалось лицо клаффварера.
      - Будьте любезны, поднимитесь сюда.
      Йен не совсем представлял, с чем столкнется - обычная проблема в Тир-На-Ног, со временем к этому привыкаешь, может быть, и зря, - но ожидал он великолепия и комфорта. В конце концов апартаменты Отпрыска! Принимая во внимание роскошь комнат, где селили гостей, Йен готовился столкнуться по меньшей мере с еще большей роскошью и комфортом.
      Однако круглая скудно обставленная зала выглядела едва ли не по-монастырски. Свет сюда проникал сквозь ряд забранных кварцем окон, изгибающихся соответственно форме стены. Пол покрывал мозаичный паркет, набранный из маленьких кусочков дерева, которые нарезали словно наобум, а потом так тщательно подогнали друг к другу, что стык можно было заметить только по разнонаправленным волокнам дерева.
      В дальнюю стену был вделан небольшой изогнутый обеденный стол; на нем стояли хрустальный кувшин с водой, несколько стаканов - на кухне у Торсенов стаканы поизысканнее - и небольшой чайник на чугунной подставке, под которым горела спиртовка. Резкий запах горящего спирта не мог, однако, заглушить мускусного духа гнили и плесени, уместного в сыром подвале.
      В комнате было всего два стула, оба низкие и глубокие; рядом с каждым стоял небольшой столик. На одном столике горой лежали бумаги, и отдельные листки, и переплетенные вместе; на втором ничего не было, кроме пера, чернильницы и довольно обычного на вид ножа: Йен решил бы, что нож охотничий, хотя здесь, наверху, вряд ли найдется дичь.
      Длинная черная завеса свисала с латунной штанги, вделанной высоко в стены, и закрывала заднюю часть комнаты. Если где-то роскошь и была, то только за этой занавеской.
      Ну же, Отпрыск, почему бы тебе не отвлечься ненадолго от своих танцовщиц, чтобы выйти поговорить с нами?
      - Доброго вам дня, - раздался из-за завесы спокойный голос. - Благодарю вас за посещение.
      Оценить возраст говорящего было нелегко. Конечно, это мужчина; не юноша, но и не старик - судя по твердости голоса.
      - Не стоит благодарности, - откликнулся Осия. - Меня терзает любопытство. Вы не возражаете, если я спрошу у вас одну вещь?
      - Это, я полагаю, зависит от того, каков вопрос. Попробуйте, и посмотрим.
      - Почему вы сидите за пологом? - Осия указал на занавес, хотя Отпрыск не мог этого увидеть. - Я не первый раз в Старой Крепости...
      - Безусловно. Вы же сами и построили Крепость, Орфиндель.
      - В легендах говорится, что Крепость построил Древний по имени Арвиндель или Орфиндель. Только ведь отсюда еще не следует, что я тот самый Орфиндель, не так ли?
      - Нет, - раздался негромкий смешок. - Это следует вовсе не отсюда. Но оставим пока эту тему.
      - Так вот, - продолжал Осия, - я бывал здесь прежде, однако никогда не замечал, чтоб Отпрыск вел жизнь настолько, ну...
      - Уединенную, - вставил Отпрыск. - Полагаю, вы искали именно это слово.
      Или "затворническую", подумал Йен. Кто этого захотел - сам Отпрыск или его якобы мажордом?
      И зачем занавес?
      Хорошо бы сейчас иметь при себе маленькую собачку, чтобы она отдернула завесу. В конце концов, кто станет винить собаку?.. Йен, правда, не знал, что именно обнаружится за пологом - разве что Фрэнка Моргана там не окажется точно: голос Отпрыска напоминал скорее голос Уоллеса Биэри. [* Уоллес Биэри (1885-1949) - американский киноактер.]
      Да все равно, я же не Джуди Гарленд. [* Джуди Гарленд (1922-1969) американская певица и киноактриса. Получила международную известность после фильма "Волшебник страны Оз" (1939).] Хотя искушению щелкнуть каблуками и сказать "в гостях хорошо, а дома лучше" невозможно было бы воспротивиться, реши Йен, что из этого выйдет хоть какой-то толк.
      - Да, Орфиндель, не замечали. Я... человек спокойного нрава и устроил так, чтобы меня видели лишь немногие.
      - Только Наследник и клаффварер, как я слышал, - сказал Осия.
      - У вас слишком хороший слух, может статься. Я люблю одиночество и избегаю сближаться с кем бы то ни было.
      - Ну и ладно. - У Йена лопнуло терпение. - Любите одиночество - и любите. Но зачем нарываться на неприятности, посылая своих псов охотиться на Торсенов?
      У Дариена дель Дариена упала челюсть, Осия сделал шаг назад.
      - Интересный вопрос, Йен дель Бенджамин, - произнес Отпрыск.
      Йен не совсем вник, какой смысл в подобном обращении - ну и что с того, что Отпрыск знает про его горе-отца? Если это угроза, то Йену все равно.
      Давай, Отпрыск, посылай своих псов за моим ненаглядным папашей. Да плевать...
      Только это неправда. Йену должно быть все равно, но ему не все равно. Вот так. Еще один пункт в списке несправедливостей жизни. Голос, звучащий в голове, никогда не перестанет твердить, что если бы Йен совершал правильные поступки и говорил правильные слова, если ли бы он лучше убирался в комнате или получал более высокие оценки, если бы он внимательнее слушал или если бы у него были друзья и хобби получше... если бы он постарался, отец бы его любил. Но Йен прекрасно помнил, как, лежа в постели в те ночи, когда отца не было дома, он вопреки всему надеялся, что на сей раз отец вмажется в дерево и сдохнет, всякий раз, когда с шумом открывалась треклятая гаражная дверь, и Йен отворачивался к стене, молясь, чтобы отец просто заглянул к нему, а потом, шатаясь, двинулся дальше...
      Всякий раз он испытывал нечто вроде облегчения.
      - Я предпочитаю, чтобы меня называли Йен Сильверстоун, - сказал Йен. Или Йен Серебряный Камень. Так зовет меня она, - добавил он.
      Невредно напомнить Отпрыску, что у Йена имеются могущественные друзья.
      - Вы имеете в виду Фрейю? Известную как Фрида, Жена Паромщика? спросил Отпрыск. - Неплохо сохранилась для своего возраста, правда? Знаете ли, Орфиндель, я всегда завидовал долгой жизни Древних... Впрочем, вы, наверное, привыкли к подобной зависти.
      Осия промолчал.
      - Или взять, к примеру, Арни Сельмо, - продолжал Йен, - хозяина Мьёлльнира - вы видели его молнии на юге... Так вот, он зовет меня Йеном.
      - Вы полагаете, он отомстит за вас, если что? - Вопрос прозвучал буднично, как будто Отпрыск интересовался, сколько времени - просто так, ради поддержания разговора.
      - Надеюсь, что да, - сказал Йен. - Более того, я надеюсь, и вы считаете, что они отомстят за меня.
      - Очень хорошо. Вправе ли я полагать, что они настроены дружественно по отношению к Торианам дель Торианам, старшему и младшему?
      - Пожалуй, вправе.
      Арни-то? В Ночь Сынов Арни ломанулся в темноту навстречу оборотням, вооруженный всего лишь дробовиком, на который Сынам начхать.
      - Тогда почему ты, глупец, думаешь, будто я приложил столько усилий, чтобы обзавестись столь могущественными врагами? И зачем? Разве я безумец, чтобы враждовать с ними - да и с тобой, если ты легендарный Обетованный Воитель, - только ради того, чтобы отыграться на бывшем подданном, забыв даже об Орфинделе, настоящей причине столкновения? Нет! - В голосе Отпрыска не осталось и следа прежней деликатности и мягкости. Этот голос теперь скрежетал, словно извивалась змея со шкурой-наждаком. - Не я и не Города послали Сынов по Скрытым Путям охотиться за Торианом дель Торианом; то был Древний, огненный великан, принявший обличье Огненного Герцога, и сделал он это не ради Доминионов, а ради себя самого, стремясь выманить Орфинделя из его укрытия.
      Потому что Осия знал - во всяком случае тогда, - где находятся самоцветы Брисингамена, и хотя Древний не выдал тайну, хотя его тело терзали годами, он связал себя словом, поклявшись защищать Торри и Карин, и если бы для этого потребовалось выдать камни, огненный великан мог рассчитывать на успех.
      Был ли верен его расчет?
      Да, был. Осия не бросается словом направо и налево отнюдь не потому, что ему не нравится нарушать свои обязательства, а потому, что он просто не в состоянии это сделать: клятва связывает его безусловно и неотвратимо. Он возвращался в Тир-На-Ног по меньшей мере дважды, чтобы защитить Торри и Карин, и не столько потому, что любил их - хотя и из-за этого тоже, сколько из-за данного отцу Карин обещания: некогда старик Релке пустил под свой кров Осию и Ториана дель Ториана, оказавшихся в безвыходном положении.
      - Значит, это были не вы, - сказал Йен. - Допустим, что так.
      - Весьма великодушно с вашей стороны, - произнес Отпрыск ледяным тоном.
      - Тогда кто же?
      - Понятия не имею. - Теперь, после вспышки гнева, голос Отпрыска звучал значительно слабее. Он кашлянул, а потом зашелся в приступе кашля.
      Дариен дель Дариен поднялся со своего стула.
      - У Отпрыска много дел, и ему надо отдохнуть.
      - Клаффварер, мне надо...
      - Нет. - Дариен дель Дариен говорил как хозяин. - Вам следует отдохнуть, Отпрыск. Нужно беречь силы для... для других дел.
      Только железная выдержка удержала Йена от того, чтобы не кивнуть, поздравляя себя с верной догадкой. Да, Отпрыск подчиняется своему мнимому слуге, а Доминионами правит Дариен дель Дариен.
      Выходит, это он послал Сынов на Землю? Во всяком случае, Херольф ему смиренно повиновался. Но если так, зачем Дариену дель Дариену это понадобилось? И что может сделать Йен?
      - Дариен, - заговорил Отпрыск, - у меня достаточно сил, достаточно...
      - Моя обязанность - самому судить об этом. - Дариен дель Дариен выпрямился совсем не как слуга. Не слуга, не подчиненный... кто же он? - Я обещал до последнего вздоха верно служить вам - верно, но не со слепым послушанием, Отпрыск. И если я не смогу более держать свое слово, я не стану и дышать.
      Из-за занавеса донесся глухой смешок:
      - Ты угрожаешь мне, старый друг?
      - Нет, я не угрожаю вам, Отпрыск. Но раз вы не желаете слушаться меня... может быть, когда мое тело, искалеченное и окровавленное, будет лежать у подножия шпиля, вы послушаетесь моего сына и наследника: у него недостаточно опыта, чтобы служить вам так, как служил я, однако верность он будет хранить не хуже меня.
      Дариен дель Дариен подошел к лестнице, снимая с шеи тяжелую золотую цепь с медальоном. Потом уронил ее на пол; раздалось громкое бряцание, гулко отозвавшееся в пространстве небольшой комнаты.
      - Ну, вступать ему в должность? Я предупреждаю... нет, Отпрыск, я угрожаю: мой сын будет служить вам столь же верно, сколь и я, и если вы откажетесь следовать его советам относительно вашего здоровья, вам не останется ничего другого, кроме как положиться на моего двенадцатилетнего внука.
      За занавесом негромко засмеялись.
      - Я в курсе, что Дариен дель Дариен Самый Младший - умный мальчик и добрый товарищ моему Наследнику.
      Дариен дель Дариен явно расценил последнюю фразу как капитуляцию: он нагнулся за своей цепью - знаком должности, а затем медленно выпрямился, надевая цепь на шею.
      В разыгравшейся сцене чувствовалось нечто обыденно-рутинное, но если это было всего лишь представление, то актеры гениально знали свое дело. Дариен дель Дариен и в самом деле покончил бы жизнь самоубийством, если бы Отпрыск не сдался.
      Дариен дель Дариен прикоснулся к черной завесе: в жесте сквозили привычка и приязнь.
      - Теперь отдохните, - спокойно сказал клаффварер. - Я скоро приду, принесу бульона с хлебом. Да, знаю, у вас нет аппетита, но вам нужно поесть. - И он махнул рукой в сторону Осии и Йена. - Я сам разберусь с этими двумя, положитесь на меня.
      - Положиться на тебя? Я всегда полагаюсь на тебя, старина.
      Глава 18
      Вопль в ночи
      Торри, застегнув на Джеффе пряжки жилета, обмотал вокруг высокого белого воротника клетчатый шарф, который, если судить по обтрепанным кромкам, видел лучшие дни.
      - Затяни ремешки потуже, - попросил Джефф и шумно выдохнул, чтобы Торри мог выполнить его указание.
      Тот послушался. Вид был так себе, зато безопасность достигалась полная.
      Кевлар?..
      - Мне нравится название марки...
      - "Второй шанс". - Джефф Бьерке ухмыльнулся. - Вроде как его в упор из "магнума" не пробить. Если повезет, Сын по крайней мере сбавит темп. - Джефф мгновение пожевал нижнюю губу. - Если он явится сначала за мной.
      Отец пожал плечами:
      - А если Сын явится сначала за мной, он подставится тебе - так что держись не очень далеко. Так или иначе... Неверный расчет, один быстрый удар - и мы его положим.
      Если повезет.
      Торри помог отцу и Джеффу одеться и вооружиться, потом закрыл за ними двери.
      Шаги простучали по лестнице и стихли: ушли.
      - Твой отец справится и без тебя, - сказала Мэгги, беря Торри за руку. Ладонь у нее была сухая и теплая. - А Джефф производит на меня впечатление человека весьма наблюдательного и шустрого.
      Торри кивнул. Было в отношениях Мэгги и отца нечто такое, что ему никогда не нравилось, словно...
      Нет, хватит. Он посмотрел в лицо Мэгги. В ее глазах страх?
      - Раз ты боишься, - сказал Торри, - значит, ты правильно оцениваешь ситуацию.
      Девушка промолчала - просто отвернулась, пошла в кухню и, грохоча чем-то, принялась наводить там порядок, хотя как можно наводить порядок в безупречно чистой кухне, Торри понять не мог.
      Кажется, его место не здесь, но кто-то ведь должен остаться с Мэгги? Разумеется, Мэгги и сама способна о себе позаботиться - и возмутится, если о ней будет заботиться кто-то другой, пусть даже это неизбежно, - но сейчас был не тот случай.
      Вот черт.
      Торри глянул на свои часы. 10.51. Целых три минуты как они ушли.
      Он попробовал читать газету... сосредоточиться не удавалось. Мэгги не жаловала телевизор, так что Торри не мог упереться в экран. Подумал, не взять ли точильный брусок поострить меч, но лезвие меча уже было острым. В кармане лежал короткоствольный пистолет; достать его и проверить? Наверное, не стоит хвататься за огнестрельное оружие на нервной почве.
      Так что Торри снова взялся за газету.
      10.57.
      Ладно. Если не в силах заняться чем-нибудь полезным, займись чем-нибудь еще, хотя бы ради того, чтобы отвлечься. Если придется действовать, отдохнувший человек полезнее того, кто изглодал себе все ногти до самых запястий.
      В уме мелькнула праздная мысль: раз им обоим в самом деле необходимо расслабиться...
      Нет, идея плохая. Они с Мэгги остались здесь охранять друг друга, а подобное времяпрепровождение не называется "охранять друг друга". Да и вообще, есть тут нечто непристойное...
      А главное, Мэгги все равно скажет "нет".
      Из кухни снова донесся грохот.
      Торри обнаружил, что читает снова и снова одну и ту же строку в статье про "Викингов", но не может продержать ее в голове столько времени, сколько требуется, чтобы усвоить смысл. Ну и пусть, подумаешь... Толпа миллионеров с бычьими загривками и в тесных штанах сражается за мяч.
      Дерьмо. Торри откинулся назад и крепко зажмурил глаза.
      Когда он попытался расслабить шейные мышцы, на кофейном столике рядом с ним зазвонил телефон, и Торри едва не выпрыгнул из кожи.
      - Не снимай трубку! - крикнула Мэгги из кухни. - Я сама возьму.
      - Я и не собирался, - раздраженно рявкнул Торри.
      В конце концов это телефон Мэгги, и если она боится, что ее родители, позвонив, услышат мужской голос и сделают соответствующие выводы, это ее дело.
      Однако им не следует кричать друг на друга; кажется, не один Торри здесь на нервах.
      Он поднялся и пошел в кухню извиняться.
      - ...ох, нет, пап, все прекрасно. Просто день выдался трудный: контрольные и прочая...
      Извини, что огрызнулся, проговорил Торри одними губами. Просто мне несколько не по себе.
      Несколько не по себе? Все равно что, тяпнув молотком себе по пальцу, сказать, что палец чуток побаливает.
      Не прекращая разговора по телефону, Мэгги подняла руку, улыбнулась, кивнула и во время паузы в разговоре с ее стороны так же, одними губами, ответила: ничего.
      Торри вышел из кухни, прикрыв за собой обычно открытую дверь, чтобы Мэгги могла поговорить с отцом в относительном одиночестве.
      Вот так: она первая накричала на него и не извинилась. И скорее всего не извинится. Но если хочешь ладить с Мэгги, приходится подстраиваться. Надо дать Мэгги возможность почувствовать себя правой, даже если она не права. И даже если Мэгги не признает вслух, что сама виновата, она будет знать, что это так.
      Вот почему Торри никогда не переживал из-за Йена и Мэгги - даже тогда, когда только начал встречаться с Мэгги. Тогда у него имелись кое-какие поводы для беспокойства: Мэгги как раз начала заниматься фехтованием, а Йен всегда управлялся с рапирой лучше, чем Торри. Однако Торри быстро осознал: интересы Йена направлены в другую сторону, а его упрямство отталкивает Мэгги.
      У Торри проблем с упрямством не возникало: сознание собственной правоты было для него всегда важнее мнения посторонних. Живя в маленьком городке, рано усваиваешь, что не всегда можно позволить себе роскошь быть правым - не потому что не прав, а потому что гораздо важнее ладить с соседями: ведь вам друг от друга никуда не деться.
      Торри так рано усвоил подобное отношение к людям, что даже не осознавал этого, пока не поступил в колледж и не познакомился с нравами городских жителей: они по большей части не придавали большого значения ссоре с соседом, поскольку никто не рассчитывал долго обитать под одной крышей.
      Вроде бы чем больше город, тем хуже. Нью-Йорк - это...
      Бз-з-з-з.
      Торри повернулся на звук дверного звонка, правой рукой нашаривая меч.
      Кого черт принес? Уж не Сын ли решил напасть на беззащитных жертв?
      Торри устремился в кухню.
      "Разберешься сам?" - спросила Мэгги одними губами.
      - Все в порядке? - прошептал Торри.
      Мэгги нахмурилась, недовольная тем, что Торри заговорил.
      - Пап, погоди секундочку, мне надо выключить огонь под кастрюлей. - И прижала трубку к груди. - Всякие семейные дела, - спокойно сказала она. Посмотришь, кто там?
      - Да, - так же спокойно отозвался Торри. - Как только увижу у тебя в руках пистолет.
      Если твоей крови ищут Сыны, необходимо принять все возможные меры предосторожности. Позвонить в переднюю дверь, а затем обежать дом и напасть сзади - не самая хитрая из уловок, но если она сработает...
      Мэгги нахмурилась и достала из заднего кармана небольшой автоматический пистолет, держа его правильно - палец на скобке.
      - Доволен?
      Мэгги, повернувшись спиной к Торри, снова поднесла трубку к уху.
      Торри поспешил к парадной, задержавшись только затем, чтобы схватить с вешалки куртку и прикрыть ею пистолет. Если станешь открывать дверь с мечом в руке, пойдут разговоры.
      Человек, ждавший на морозе, выглядел знакомым, но Торри не сразу узнал его. На посетителе было черное кожаное пальто свободного покроя с завязанным, а не застегнутым на пряжку поясом и шляпа, которую Сэм Спейд носил бы надвинув на глаза - из пижонства, либо чтобы защититься от ветра.
      Тут Билли Ольсон с улыбкой поднял голову, и Торри, успокоившись, взялся за дверную ручку.
      Вслед за Билли в дом ворвался порыв холодного ветра.
      - Ох, Билли, - сказал Торри, - прости. Не сразу тебя узнал.
      - Если ты пригласишь меня в гости и напоишь горячим какао, я буду счастлив остаться в брюках и футболке, и, возможно, тогда ты почувствуешь себя лучше. - Билли закрыл за собой парадную дверь, подождал, пока щелкнет замок, затем повернулся к Торри. - Честно говоря, я уж думал, что замерзну до смерти, пока ты открываешь.
      - Я же попросил прощения - мне и в самом деле жаль, что так вышло, правда. Заходи, - отозвался Торри, поправляя куртку, под которой прятал пистолет.
      Не самое лучшее время для гостей, но как сказать об этом Билли?
      - Если ты собирался уходить, так я рад, что перехватил тебя. На улице жуткий колотун, так что надень что-нибудь потеплее этой курточки.
      - Да нет, никуда я не собирался... - Тогда зачем взял куртку? Быстрее соображай! - Просто приятель Мэгги должен закинуть инструмент, и я думал помочь ему затащить все в дом.
      - Кое-что не меняется, - произнес Билли.
      - Чего?
      - Ладно, ерунда.
      Торри всегда нравился Билли Ольсон, однако для него Торри так и остался малышом, который таскается по пятам за ним, Джеффом и Дэйви; уж раз Билли заговорил о том, что кое-что не меняется, подобное отношение с его стороны раздражало Торри по-прежнему.
      - Рад тебя видеть, - вежливо сказал Торри. И тут же понял, что это правда.
      - Я как раз подумал то же самое, - откликнулся Билли, лукаво улыбнувшись.
      Торри провел гостя в глубь квартиры и, когда Билли повернулся к нему спиной, снимая пальто, засунул пистолет в правый карман штанов, вытащив из-за пояса рубаху, чтобы прикрыть рукоятку.
      Беда с этими проклятыми пистолетами. Приходится еще ломать голову, куда их спрятать, потому что люди - городские по крайней мере, - увидев человека с огнестрельным оружием, норовят описаться от испуга, как будто это какой-то металлический демон, который выскочит и покусает их без предупреждения.
      А ведь все обстоит ровно наоборот. У доброго меча и даже у хорошей тренировочной шпаги есть нечто вроде души или духа. Оружие оживает в твоей руке, двигаясь быстро и уверенно, словно по собственной воле, и по своему выбору подставляет противнику сильную или слабую часть клинка, защищая тебя, в то время как острие изыскивает прорехи в защите противника, будто твой собственный палец.
      А ружье или пистолет - просто кусок неодушевленного металла. Целишься, жмешь на курок и получаешь громкий звук и дырку.
      Отворилась дверь, и из кухни вышла Мэгги. Ее правая рука лишь на мгновение задержалась у нее за спиной.
      - Билли! - можно сказать, взвизгнула Мэгги, словно обретая давно утраченного друга.
      - Привет, Мэгги, - ответил Билли. - Вот, был тут неподалеку и решил забежать к вам буквально на минутку, сказать "привет". Я не вовремя? Может, вы собираетесь куда-нибудь или... заняты чем-то?
      Мэгги рассмеялась, видя, как застеснялся Торри.
      - Нет, мы проводим спокойный вечер дома, - сказала она, указывая рукой на части буфета, аккуратно разложенные на газете. - Надо кое-что переделать.
      Пока они обменивались шутками, сварилось какао для Билли и кофе для Торри и Мэгги.
      Билли, сидевший рядом с девушкой, откинулся на спинку кушетки и перевел взгляд с Торри на Мэгги, а затем обратно.
      - Вообще-то я мог бы и позвонить, но не нашел номера под твоим именем.
      - Телефон записан на имя моей соседки, - пояснила Мэгги, отпивая кофе. - Я тебе с радостью его продиктую. У тебя память как у Торри, или записать?
      - Лучше на бумажке.
      Они сидела молча, пока Мэгги рылась в груде сложенных на кофейном столике газет и журналов, а потом, добыв маленький блокнот и ручку, записывала номер телефона.
      - Думаю, именно это и называется "неловким молчанием", - сказал Билли, улыбаясь как-то слишком весело и непринужденно.
      - А пошел ты...
      - Фи, что за выражения, Торри.
      А ведь я мог бы поинтересоваться, почему за три года ты ни разу не позвонил и не зашел, вот что имел в виду Билли.
      - Нет, - сказал Билли, поднимая руку. - Я пришел вовсе не за тем, чтобы устроить тебе веселую жизнь, хотя, признаться, было такое искушение. Наверное, отчасти потому, что нам с Мэгги понравилось дразнить Джеффа...
      Мэгги хихикнула:
      - Жаль, ты не видел его, Торри. У бедняги был такой вид, будто он сейчас из штанов выскочит.
      - А есть в тебе, Мэгги, нечто стервозное, - сказал Билли. - Мне это нравится.
      Торри показалось неприличным сидеть и слушать, как эта парочка насмехается над Джеффом, пока тот работает червяком на крючке в надежде, что Сын клюнет на наживку.
      И Торри сердито посмотрел на Мэгги.
      - Это нечестно, - сказал он. - И вы это знаете.
      Где-то кончается даже желание ладить и не настаивать на собственной правоте.
      - Жизнь несправедлива, - откликнулся Билли. - Я ничего не имею против города. По правде говоря, мне тут даже нравится. Здесь много такого, с чем я не сталкивался раньше. И я имею в виду не одних только мужчин. - Билли пожал плечами и вздохнул. - Просто мне хочется хотя бы изредка приезжать домой.
      Ох, черт, Билли, всегда ты...
      - Ты можешь поехать домой в любой момент, - сказал Торри. - Если у твоих дома мало места...
      - С местом у них все в порядке. Но ты знаешь моих родителей. Вдруг им станет неловко, если я приеду? Разговоры пойдут...
      Торри не имел особого понятия об обстоятельствах, сопровождавших отъезд Билли. Однако ему было известно, что это как-то связано с одним из близнецов Квистов. Торри знал, что Билли и Натана кто-то застал за этим, и больше ничего знать не хотел. И Натан, и Билли уехали из города заканчивать учебу, и с тех пор Торри их не видел.
      - Тебе всегда будут рады в нашем доме, - произнес Торри. - Но я не могу создать для тебя благоприятных условий...
      Билли закусил губу; затем закрыл глаза и вскинул руку.
      - Давай не будем о благоприятных и неблагоприятных условиях, пока ты... не окажешься в том же положении, что и я. - Билли явно разозлился. - Я здесь вовсе не ради этого, хотя, если хочешь, можем как-нибудь встретиться и побеседовать на эту или на любую другую тему за чашечкой кофе.
      - Если не за этим, тогда за чем же?
      - А как ты думаешь? Джефф Бьерке объявляется у меня под дверью, ему, видите ли, надо переночевать, однако он не желает - или не может рассказать мне, зачем его понесло в город. Ясно: что-то стряслось, и притом что-то серьезное, а то бы он тут не появился и тем более не стал бы принимать душ в ванне, где он мыло боится уронить.
      Мэгги кивнула:
      - Понятно.
      Торри так не казалось.
      - Извини, но я ничем не могу поделиться с тобой.
      - Да-да-да, мы ни с кем не делимся Семейными Секретами, не важно, идет ли речь о паре объявившихся в городе чужаков, один из которых даже языка не знает, или о том, что у Боба Аарстеда ни с того ни с сего завелась дочка-подросток, которую раньше никто не видел, от первого брака, о котором раньше никто не слышал; или о гомике Ольсоне, который исчез, потому как откуда взяться гомикам в маленьком городке, так?
      Когда Билли злился, в его речи слышался слабый норвежский акцент, хотя норвежского он не знал.
      - Да нет же, я понимаю, - продолжал Билли. - Мы обо всем этом даже не заикаемся, мы храним наши тайны. Я не прошу поделиться со мной вашими секретами, Торри.
      Что это, уж не слезинка ли в уголке правого глаза Билли?
      - Я не прошу вас о чем-то мне рассказывать. Я пришел сюда не за тем, чтобы вынюхивать ваши драгоценные секреты - или чтобы поделиться своими, если уж на то пошло. Я пришел сюда в дикий мороз вовсе не за сплетнями, хотя, сказать честно, мне их очень, очень недостает. Я просто хочу спросить... - говорил Билли, и каждое его слово заставляло Торри сгорать от стыда, - я всего лишь хочу спросить, не могу ли я вам чем-нибудь помочь. Я...
      Но тут его прервал донесшийся с улицы вибрирующий вопль ужаса, пронзительный и громкий.
      Торри мгновенно вскочил на ноги, опередив Мэгги всего лишь на долю секунды.
      Снаружи снова закричали.
      Билли превратился в записного горожанина: он уже схватился за телефон и набирал 911. Городской фокус, однако идея неплохая.
      - Да, - проговорил он, - аллея за Брайантом, сразу на юг за Озером. Кто-то кричал, то есть я хочу сказать, по-настоящему кричал. Нет, не знаю...
      Глаза Билли расширились, когда он увидел пистолеты в руках Торри и Мэгги.
      Торри погасил свет в кухне и, подойдя к задней двери, отпер ее.
      Треклятое окошко в коридоре немедленно покрылось инеем. Вот черт.
      Снова раздался крик, похожий на визг.
      Гадство. Дома бы уже сбежались люди...
      И расклад со временем весьма подозрительный.
      - Нет-нет, это не в доме, это на улице. - Голос Билли звучал пронзительно и резко. Билли испугался, но не потерял способности действовать, и Торри слегка устыдился, что его это удивило.