Ярость - Под черным флагом

Зато капитана Летум успел изучить достаточно хорошо. Хоукинс походил на жирного кота, обожравшегося сметаны. «Что здесь вообще происходит?» — подумал Летум, совершенно сбитый с толку.

Единственным, к кому он мог обратиться с этим вопросом, был Смайлсон.

— Ты еще не понял? — удивился тот. — Я думал, для тебя-то это не должно составлять загадки…

Летум терпеливо ждал.

— Происходит закупка товара, — пояснил Смайлсон. — Оптом.

Летум знал, что внешне его чувства никак не отразились. Есть у него лицо или нет — он умел владеть собой.

Разве что зрачки, должно быть, чуть расширились. А также появилось в глазах нечто дикое. Лейтенант слегка отпрянул:

— Да это обычное дело! Они никому не нужны, и не заслуживают большего!

Какой-то частью рассудка Летум понял, что Смайлсон говорит разумные вещи. Гнева, тем не менее, это не убавило — напротив, только подлило масла в огонь.

Ни один из цивилизованных миров, вроде Тамерлана, никогда не согласится принять новых граждан с таким сомнительным прошлым. Там же, где нет ни законов, ни правительств, беспомощные рабы долго не протянут. Все, кто хоть на что-то годились, присоединились к пиратам.

Однако…

— Ты обманул меня, — прошипел Летум. — Зачем?

— Так было нужно, — ответил Смайлсон. — Иначе ты не пошел бы с нами.

— Это правда, — кивнул Летум. — Но ты мог сказать мне об этом позже.

Смайлсон пожал плечами и… неожиданно улыбнулся. Летум шагнул вперед, сжав кулаки.

— Осторожно! — лейтенант проворно отскочил. — Ты меня уже бил, больше терпеть я не стану!

Лейтенанты и капитан заинтересованно повернулись в их сторону. Летум подошел к Хоукинсу. Джонсон с опаской положил руку на рукоять бластера.

Прежде чем задать вопрос, Летум глубоко вдохнул и сосчитал до пяти.

— Вы собираетесь продать этих людей, сэр?

— Ага. — Шкипер кивнул и осклабился. — Собираюсь. Заметь, за хорошие деньги.

— Вы мне говорили о других своих намерениях. Сэр.

— Говорил, а ты мне поверил.

Летум молчал. Все было написано у него на лице. С кожей, — гладкой, словно у новорожденного.

— Так было нужно, — нахмурился шкипер. — А в чем, собственно, дело?

Летум невольно задумался. Действительно, в чем? В том, что ему жаль тех бедолаг?.. — конечно, но лишь отчасти. Да и то не слишком…

У него темнело в глазах при мысли о том, что он позволил себя обмануть. Именно что позволил, — словно собака, которую поманили костью, — побежал навстречу, радостно виляя хвостом, позволил надеть на себя ошейник и посадить на цепь.

Изменить он ничего не мог, но ведь поверил…

Дело было в том, что он оказался таким дураком. Это читалось и на лице капитана.

— В том, что я обещал им другое.

Капитан рассмеялся.

— Никак процент от выручки просишь? Не ты ли, Летум, продал их номадианам?..

Лейтенанты переглянулись. Смайлсон внимательно слушал.

— Я. Но теперь я — Летум Безликий, а это уже другой человек. Прежний Летум не знал, что такое влезть в шкуру бесправного раба.

Шкипер перестал смеяться.

— Возможно, так и есть. Однако это твои чувства и мысли, тебе в них и разбираться. Повлиять на ситуацию не смогут даже обещания. Ты заблуждался, только и всего.

Летум чувствовал, что багровеет. Кое-кто всегда говорил, что наследник слишком эмоционален. В данный момент он ненавидел Хоукинса и ухмыляющихся лейтенантов всем сердцем. Смайлсон оставался серьезен, но это ничего не меняло.

Недаром гласила пословица: «Не пытайся остановить пирата, когда тот завидел добычу». Не собирался этого делать и Летум. Сейчас он бессилен, будущее же скоро явит себя.

Он отошел в сторону, чувствуя себя тупицей и трусом. Ужасное сочетание, которое Летуму Вагнеру доводилось испытывать не так уж и часто. Причем каждый раз кто-то за это жестоко расплачивался.

Подойдя к Брану, он тихо спросил:

— Догадываешься, что с ними будет?

Великан вопросительно поднял брови, глянув на рабов. Бедняги жались под стволами игольных винтовок. Летум кивнул.

— Продадут? — предположил великан.

«Неужели догадаться было так трудно?» — спросил себя Летум. Он ожидал подвоха до самой последней минуты, однако не мог поверить, что «истребители Иных», — как еще называют пиратов, — окажутся такими ублюдками. Или же Хоукинс — единственное исключение?.. Похоже, что нет, если ему удается держать под контролем всю эту кодлу.

Несмотря на жестокость воспитания, Летум все еще оставался безнадежным романтиком. Он осознал это с удивлением и некоторой долей разочарования.

Бран брякнул первое, пришедшее на ум. Он не верил в то, что люди могут оказаться лучше, чем они есть, а потому смотрел в корень вещей. «С чего это пиратам, погибавшим во время абордажа, просто так отпускать ценный груз?» Это никак не вязалось с классическим образом космических флибустьеров — благородство таким ни к чему.

Летум постарался хорошенько усвоить урок. Это — настоящая жизнь, а не иллюзия таковой, порожденная грезами за крепкими стенами.

«Хороший урок, — подумал он, — по-настоящему ценный». Еще один пункт был добавлен к длинному списку долгов.

Летум поглядел на болдаргов. Те продолжали кружить вокруг рабов, шипеть и размахивать лапами, однако близко не приближались. Летум подумал о судьбе, уготовленной рабам. Все они принадлежали к его биологическому виду, являясь носителями человеческого генотипа, и от осознания этого Летуму стало особенно мерзко.

Болдаргия была адским местечком. Пустыня — плоская, как сковорода, раскаленная смертоносным излучением гиганского светила, — перемежалась кое-где унылыми полосками плодородной почвы. Жизнь зародилась под землей, где из примитивных пресмыкающихся появились болдарги. Там, где тепло и влажно, под каменными сводами сконденсировались настоящие озера. Вокруг же раскинулись прекрасные города, куда удавалось попасть только самым состоятельным туристам.

Однако туда рабов не пускали. Им был уготован тяжкий труд на заводах, посреди раскаленных машин и ядовитых испарений. Не хуже и не лучше того, что ожидало на Номаде. Судьба.

— Верно, — с запозданием ответил Летум. — Продадут. И знаешь, куда?

Бран медленно покачал головой.

— Хорошо, — кивнул Летум. И неожиданно признался: — Я рад, что ты и остальные остались.

Великан поглядел на него снизу вверх. Промолчал.

Летум продолжал глядеть на Иных. «Пристрелить обоих, — с ненавистью думал он. — Разрезать лазерами вдоль и поперек, оставив лишь золу и кипящие лужицы». Зеленые лучи могли взорвать черепа, словно гнилые дыни. Болдаргия найдет других экспедиторов, а Хоукинс — покупателей, только и всего. Но Летум мог потерять драгоценное время. Пришлось бы ждать подходящего момента, чтобы вцепиться в глотку толстяка, гораздо дольше… только и всего.

Он так ничего и не сделал. Стоял и смотрел, как удовлетворенные осмотром пресмыкающиеся подходят к капитану, вновь что-то обсуждают. Затем Хоукинс отдает Джонсону быстрый приказ. Лейтенант подбегает к своим людям: «Построить всех здесь, по пятеро в ряд!».

Летум стоял и смотрел, как рабов строят в колонну. Пираты кричат и ругаются, вовсю орудуя прикладами винтовок, но апатичные рабы еле передвигают ногами. Во глазах — ни искры разума.

Рота Летума, оттесненная в сторону, завистливо наблюдала.

— Приведи их сюда, — велел он Брану.

Минуту спустя рота привычно выстроилась под стыковочным шлюзом. Летум сделал несколько шагов вдоль строя. Своего лица он практически не чувствовал, — по причине отсутствия привычных мышц, — подозревая, что и без мимики выглядит достаточно сурово.

— Что происходит в данный момент, солдаты? — спросил он. — Тот, кто знает, пусть выйдет из строя.

Пираты заворчали. Из строя вышел Цапля — высокий и худой, с непропорционально длинными ногами.

— Капитан продает рабов, сэр!

— В строй, — рыкнул Летум. — И убери с лица эту дурацкую ухмылку.

Цапля повиновался, однако захихикали другие. Летум подскочил к ближайшему и без замаха ударил в живот. Пират, не ожидавший от капрала такого проворства, сложился пополам. Его сосед расхохотался в полный голос, за что и получил от Летума в солнечное сплетение. Разинув рот, он глотал воздух, словно выброшенная на берег рыба, но капрал уже шел вдоль строя. Правой, левой, правой… Любой, кто не успел принять серьезное выражение лица, получал жестокий удар по корпусу. Фактически — каждый второй.

Летум отошел, оглядывая предмет своих стараний. Половина строя, — через одного, — держались за животы, остальные же походили на каменных истуканов. Этих Летум постарался запомнить.

Бран, само собой, олицетворял саму невозмутимость. Разве что в глазах плясали огоньки, — то ли гордость за капрала, то ли презрение к слабым.

Когда каждый пират смог самостоятельно держаться на ногах, Летум двинулся вдоль строя в обратный путь. Никто даже не моргал, а взгляды прилипли к какой-то высокой точке на бимсах.

— А теперь — кто может сказать, что здесь происходит?

Выждав несколько секунд, Летум с удовлетворением отметил перемены.

— Такие ответы мне нравятся, — заявил он. — Потому что ни один из вас ни черта об этом не знает.

Назойливые взгляды действовали Летуму на нервы. Он обернулся, заметив капитана и лейтенантов. Шатающаяся колонна рабов исчезала в проходе, сопровождаемая вооруженными пиратами. Болдарги стояли рядом с Хоукинсом — то ли пересчитывали товар, то ли следили, чтобы ни один из рабов не отстал.

Брака не оказалось.

Летуму показалось, будто некоторые рабы держали равнение именно на него — глазами, наполненными укором и болью.

Летум быстро отвернулся. Пираты ждали.

— Ни один. Ни черта. — Летум собрался с мыслями. — Мы обязаны повиноваться приказам, поэтому каждый из вас будет делать то, что я скажу. Но я, в свою очередь, стану выполнять приказы капитана — так быстро и хорошо, как только сумею. — Летум помолчал. — Но это не запрещает нам думать. Каждый из вас имеет право на личное мнение, внутренне отношение к происходящему. Цитирую капитана: «…это твои чувства и мысли, тебе в них и разбираться». — Летум обозрел строй. — Если хотите, это приказ. Никто не запрещает вам думать. Хотите знать мое мнение? Насчет того, что здесь происходит? — Кое-кто из пиратов боязливо кивнул. В том числе Цапля. — Здесь происходит…

Летум обернулся. Хвост колонны исчезал в темном тоннеле, ведущем к соседнему доку, где было пришвартовано огромное, грязное судно болдаргов, предназначенное для перевозки человеческого скота.

Пара Иных, сопровождаемая Хоукинсом и лейтенантами, присоединилась к процессии. Капитан через плечо странный взгляд. Летуму было плевать. Даже на то, что шкипер слышал каждое слово.

На несколько минут слово «глупость» потеряло для Летума смысловой наполнитель. Он знал, что будет сожалеть о сказанном, однако знал также и то, что приобрел нечто взамен. Чувствовалось одно лишь присутствие, но и этого было достаточно.

Летум вспомнил о том, что не закончил предложение:

— Здесь происходит…

Тут Летум понял, что и сам, оказывается, ни черта об этом не знает.

В голове кольнуло. Микроинсульт на астральном уровне. Решение этических дилемм никогда не привлекало Летума Вагнера. Мораль и этика существовали только тогда, когда это могло послужить его интересам. Естественно, в жизни главы мафиозного клана такое случалось не часто. Вместе с тем Летум был человеком неглупым, а потому цитировал Ницше, оставаясь за гранью добра и зла…

Покалывание в левом полушарии грозило превратиться в жуткую мигрень.

— А, что вам объяснять, — Летум махнул рукой. — Пусть каждый сам для себя все решит.

В очередной раз оглядев строй, он подошел к Узбеку.

— Ты. Понял, что я сказал?

Невысокий азиат распахнул глаза.

— Типа… Каждый может думать, что хочет, но обязан делать то, что прикажут.

— Молодец, — кивнул Летум. — Если понял ты, значит, поняли все остальные. Пошли на корабль.

Глава 17

Они вернулись на верхнюю палубу. Двери казарм были сиротливо распахнуты, корабельное имущество охраняли лишь трое бездельников. Пусто и тихо. Даже пираты, ощутившие это, ненадолго притихли.

— Не расслабляться, — велел Летум. — Скоро на абордаж.

Пираты заворчали. Пострадавшие от кулаков капрала уселись под переборками, остальные принялись слоняться из угла в угол. Трое бездельников куда-то смотались.

Летум подпер плечом переборку. Ожидание действовало на нервы. Не успел он отойти от двойного убийства, судебного разбирательства, беседы с капитаном, как пришлось избивать подчиненных. А тут еще и абордаж, и его рота должна пойти «в первых рядах»…

За себя Летум не волновался. Пиратам предстояло боевое крещение, но выглядели они полными идиотами. Те, кто не успел прикорнуть у переборок, разбились на группки по интересам. Кратковременные периоды затишья, во время которых до Летума доносились обрывки бородатых анекдотов, прерывались взрывами хохота. Мрачный Бран бродил по казармам, то ли прогуливаясь, то ли присматривая, что бы стащить.

Летум вздохнул. Все это ничуть не походило на сцены, знакомые с детства. Последние минуты перед боем предполагали сгустившийся воздух, визг натянутых нервов, мертвую ярость в глазах… Летум знал это не только по книгам и фильмам. Семья Вагнер дала работу многим бывшим воякам, и те собирались на дело ожесточенно, умело, в звенящем молчании. Впрочем, все они прошли огонь и воду.

Эти же… Летум не сомневался в том, что большинство даже не переступало порог средней школы. Воспитанники улицы, бешеные псы, которых отлавливали для рабства те самые профессионалы. Нужны годы тяжкого труда, чтобы сделать из них настоящих бойцов.

Летуму стало ясно это во время первой же тренировки, однако только сейчас пришло жуткое осознание своего бессилия. Зевс, Маркиз и месть находились по другую сторону черной бездны, представлявшей собой не одно лишь пространство и время. Рота Летума ничуть не отличалась от любой другой на дредноуте. Головорезы синдиката без труда перебьют всю эту команду, пока пиво не выдохлось — им-то все равно, от которого из братьев получать жалованье.

Впрочем, Летум и не собирался лететь на Зевс с этой компанией и на этой посудине. «Спешить мне некуда, — подумал он, разглядывая пиратов. — Годы так годы…»

На душе стало спокойно, как в тихом глубоком омуте.

В стыковочный шлюз вошел капитан. Смайлсон и Фрейзер несли металлический контейнер, который Летум узнал с первого взгляда: такими обычно пользуются инкассаторы. Следом тянулась вереница довольных пиратов. И — ни одного раба.

Капитан и лейтенанты потопали к лифту.

— Пошли с нами, — бросил Хоукинс на ходу, — тебе будет интересно…

Летум кивнул, подозвал Брана и передал ему полномочия. Затем поспешил следом за капитаном.

Дуться и обижаться было не в его привычках. По обыкновению, Летум Вагнер, если не мог прикончить наглеца на месте, делал это чуть позже. Только и всего. А смещение капитана с должности и так и этак входило в его планы.

Кроме того, Летум давным-давно понял преимущества действия перед отсутствием такового — касается ли дело женщин, отдыха, или же разборок с капитаном пиратского судна. Под лежащего Вагнера, как известно, вода не течет.

Контейнер занимал порядочно места. Летум мог бы в точности сказать, сколько наличности находится у него внутри, знай он о номинале банкнот. В любом случае болдарги не поскупились.

От нечего делать Летум дал акту юридическую характеристику: «Реальная сделка, предполагающая расплату во время передачи товара. Не требующая официальной регистрации на бирже по причине своей незаконности… Нет документов, нет и ответственности».

Лейтенанты разминали кисти. Летум их понимал, ему и самому не раз доводилось таскать такие ящики. Помимо того, что он был чертовски тяжелым, его ручки казались меньше всего предназначенными для человеческих ладоней. Но на то ведь и велся расчет…

Они прибыли на третью палубу. Контейнер был поднят с пола сердитыми лейтенантами. Проходя мимо капитанского мостика, Хоукинс поглядел на Летума и указал на дверь. Смайлсон продолжал тащить контейнер с деньгами, причем для Летума не составляло загадки — куда именно. То ли капитан любил любоваться банкнотами, перебирая их толстыми пальцами, то ли в каюте у него огромный сейф.

Одна-единственная пачка в обмен на целый контейнер. Такой бизнес Летум изучил досконально.

Философия взятки.

Летум вошел внутрь. Лилит находилась на своем рабочем месте. «Красота и трудолюбие», — отметил Летум. Светлые волосы рассыпались по плечам, тонкие пальцы порхают по клавишам. На лице — холодные зеленые блики от мониторов, в глазах — ровные строчки, убегающие в бесконечность. Летум слышал музыку. Лилит была прекрасным исполнителем, в совершенстве овладевшая своим инструментом.

Однако, стоило только Летуму приблизиться — он не хотел помешать, а потому зашел со спины, — как девушка обернулась. Так быстро, будто глаза у нее росли на затылке. На самом же деле силуэт Летума отразили экраны, — он понял это, спустя мгновение, — только и всего.

Быстрая улыбка, вновь сменившаяся суровой сосредоточенностью.

— О, вы уже! — Не дожидаясь ответа, Лилит нажала какую-то кнопку и поправила микрофон. — Отец, ты меня слышишь?

— Слышу, — ответил Хоукинс, переступая через порог. — Доббер, отчаливаем!

Синяя Тварь известила всех о своем присутствии громким воплем. Летум поморщился. «Неплохо бы раздобыть мышьяку…»

Хоукинс прошел к своему терминалу и первым делом врубил тактический процессор. Голопроектор тут же выплюнул в воздух тугую струю разноцветных образов. Летум невольно придвинулся ближе.

— Есть, сэр, — с запозданием откликнулся пилот. — Держитесь…

Летум схватился за спинку капитанского кресла. Рядом оказался лишь Смайлсон, остальные лейтенанты куда-то исчезли.

Тряхнуло сильно, но всего лишь раз. Гравитационная установка мгновенно приспособилась к ускорению; Летум понял, что они уже в полете. Обернувшись в ту сторону, откуда ответил пилот, он только сейчас смог его разглядеть.

Доббер оказался худощавым мужчиной лет сорока — сорока пяти, с длинным носом, роскошными бакенбардами и идеально круглой плешью, весьма напоминающую тонзуру. Его терминал имел свои особенности, разглядеть которые Летуму мешало кресло и сам Доббер.

Тактический процессор развернул грандиозное полотно территориального космоса. Орбитальная станция, уменьшавшаяся в размерах; паутина маршрутов патрульных, между которыми приходилось скользить «Утренней звезде»; алая россыпь вооруженных хищников на окраине. От этой картины у Летума вновь перехватило дыхание.

Капитан вытащил из кармана чип и сунул его в консоль. Тактический процессор тут же превратил какой-то незаметный кораблик в мерцающего светлячка.

— Эй, Доббер! — Хоукинс окликнул пилота. — Держи курс на этого кореша! Но с маневром, не напрямую…

— Обижаете, — проворчал Доббер. — Комар носа не подточит. Мы свалимся на него, как снег на голову…

— Меньше разговоров, — буркнул Хоукинс, — больше дела.

Голопроектор дал максимальное приближение. Летум равнодушно оглядел схематичное изображение какого-то контейнеровоза. Рядом не наблюдалось ни патрульных, ни вооруженной охраны. Судя по редкому сонму грузовозов, этот стоял едва ли не последним в очереди на швартовку.

Летум поглядел на Смайлсона. Блондин изучал объемную модель, тонкие губы едва заметно шевелились. Лейтенант что-то подсчитывал — то ли количество отсеков, то ли груз, то ли возможную выручку.

Сканеры «Утренней звезды» не могли проникнуть дальше корпуса, поэтому о содержимом контейнеровоза Летум мог только догадываться. Ряды ровных строчек, плавающие рядом с моделью, сообщали технические характеристики грузовоза, порт приписки (Зимбабве), идентификационный код и многое другое. Назывался же контейнеровоз «Львом Африканским». Летум слышал, что в Пограничье есть такая система — Африка. Все три планеты — Зимбабве, Заир и Каир были населены преимущественно неграми. «То еще местечко…» Факт депортации темнокожих даже упоминался в школьных учебниках.

Летум не выдержал:

— Это — наша цель, сэр?

Капитан усмехнулся.

— Быстро соображаешь… А если серьезно, то нет. Наша цель — это трюмы, битком набитые весьма дефицитным товаром.

Летум хотел было вслух предположить, что это рабы, однако в последний момент сдержался. Очень уж естественно в его представлении выглядели порабощенные негроиды. Те же Иные, как поговаривал отец.

Капитан молчал. Скрипнув зубами, Летум спросил:

— И что же этот товар из себя представляет? Сэр.

— Батареи для бластеров, — пояснил Хоукинс. — Другие боекомплекты. Возможно, что-то еще.

— Такой ценный груз должны хорошо охранять.

— Вот именно, — хмыкнул шкипер. — Должны.

Синяя Тварь в подтверждение каркнула.

— Летят с Атиллы, это недалеко, — продолжал капитан. — Надеялись проскользнуть, и, видать, совсем уж расслабились.

— Отчаянные ребята, — поддакнул Смайлсон.

— Это точно, — кивнул Хоукинс. — Но мы еще круче.

Схематичное изображение контейнеровоза сменилось звездной бездной. Холодный звездный свет с трудом рассеивал тьму, Тамерлан плавал в ней огромным черным шаром. На этой стороне планеты сейчас царила ночь.

Неподалеку мигали алые огни грузовоза.

— Не промахнемся, — пробормотал капитан. — Лилит, вызывай этого льва! Доббер, тормози.

— Есть, сэр.

— Есть, сэр… «Лев Африканский», ответьте. «Лев Африканский»…

— Прием, — практически сразу отозвался чей-то голос. Низкий и хриплый, — компьютеры также обладают даром речи. — «Лев Африканский». С кем имею честь?..

— Не имеет значения. — Капитан придвинул микрофон, на котором загорелась красная лампочка. — «Лев Африканский», вы меня видите?

— Отчетливо. Боевой корабль. Старый, и к тому же довольно потрепанный.

Смайлсон усмехнулся. Летум же не видел в этом ничего смешного. Ему вообще не нравилось, когда критиковали его потенциальную собственность.

— Зато торпед у нас хватит, — ответил Хоукинс, — чтобы отправить вас всех на тот свет за пару секунд. Отключите все линии связи, кроме этой, и готовьте стыковочные шлюзы. Даже не пытайтесь бежать — догоним. Как поняли? Прием.

Некоторое время на мостике царила тишина. В динамиках шипело и потрескивало, но ответа все не было.

— Пытаются связаться с патрульными, — с усмешкой пояснил капитан. — Они еще не знают, кто такой начальник Дроздов…

— У него не возникнет проблем? — поинтересовался Летум.

В свете развивающихся событий пачка банкнот показалась ему сущим пустяком. Во всяком случае, недостаточной компенсацией такого риска.

— Если не возникло до этого, не возникнет и впредь. Дроздов — прожженный жулик и взяточник.

— Как и все остальные на этой планете, — подтвердил Смайлсон. — Это только с виду все цивильно и чисто. На деле же — настоящий беспредел.

— Точно, — кивнул Хоукинс. — Демократия, блин…

— Але, дредноут, — ответил кто-то из динамиков. Голос изменился — стал менее хриплым и повысился на пару октав. Возможно, от страха. — Кто вы такие? Зачем мы вам понадобились?

— Кто мы такие — понятно без слов. Нам нужен лишь груз, который вы везете с Атиллы.

Вновь молчание. На сей раз негры совещались недолго.

— У нас ничего нет.

— Вот как? — ухмыльнулся Хоукинс. — А как насчет пяти десятков контейнеров? Напомню — внутри оружейные батареи и прочие причиндалы.

Капитан вновь нажал одну из кнопок; огонек на микрофоне поменял цвет на зеленый. Формальности были благополучно забыты — не до «приемов».

— Могу поспорить, они удивились. Гнали с Атиллы так, что только пятки сверкали. В принципе, обогнать их могли, но на уме у них сейчас иная версия…

Летум был того же мнения. Негры быстро смекнут, что к чему. Но если Дроздов так в себе уверен… Действительно, с чего это такому могущественному чиновнику опасаться каких-то торговцев?..

В динамиках послышались привычные помехи:

— Откуда вам об этом известно? — Голос требовал ответа.

— От верблюда, — Хоукинс хохотнул. — Кажется, в Африке были такие животные…

Из динамика посыпались ругательства.

— А ну потише там! — прикрикнул шкипер. — Я ведь могу и рассердиться!

— Грязный ублюдок! Сын падшей женщины… — Негры выражались выспренно и архаично.

Капитан, несомненно, слыхал в свой адрес куда худшие вещи.

— Хватит тянуть резину, никто вам не поможет. Готовьтесь к стыковке, или я открываю огонь. Считаю до двадцати.

— Сучье вымя…

— Хотите сдохнуть за три тонны груза? — спросил капитан. — Дело ваше. Восемнадцать.

— Шелудивый пес…

— Шестнадцать.

— Плешивый евнух…

Смайлсон прыснул. Хоукинс обернулся, багровый от гнева.

— Простите, шеф, — выдавил лейтенант. — Смешно…

Хоукинс отвернулся.

— Четырнадцать.

Поглядев на капитанскую кепку, Летум ухмыльнулся. «Точное попадание!»

— Хорошо, — сообщили со «Льва». — Мы согласны, прекратите отчет. Готовьтесь к стыковке.

— Только без фокусов, — предупредил Хоукинс. — У меня тут пять сотен бешеных псов, которые разорвут вас на части.

— Так точно, сэр.

Капитан хмыкнул и отключил микрофон.

— Запускаем пятый номер? — спросила Лилит.

Летум вспомнил беседу со Смайлсоном, когда лейтенант сообщил об идентификационном коде «для жертв». Череп и скрещенные кости…

Капитан покачал головой.

— Ты забыла, что мы не в открытом космосе. Кто этих нигеров знает? — шкипер кивнул на редкую россыпь грузовых кораблей. — Может, нас все-таки слушали…

Летум вздрогнул. Каким-то образом Дроздову удалось изолировать «Льва Африканского» от патрульных и станции. Однако какой-нибудь торговец вполне мог натравить на пиратов свою охрану… Из возвышенных человеколюбивых соображений, или же в прозаичной надежде на вознаграждение.

Хоукинс будто прочел его мысли:

— Будем действовать быстро. Летум, поднимайся наверх, к третьему шлюзу.

— Есть, сэр.

— Твои ребята пойдут первыми.

— Но сэр, — Летум задохнулся от возмущения, — у них даже скафандров нет!

— Значит, придется добыть в бою, — раздраженно ответил капитан. — Как всем. Скажи спасибо, что оружие дали…

— Спасибо. — Летум развернулся и покинул мостик.

Глава 18

Челюсти, как и кулаки, были стиснуты до боли. Просто вопиющая тупость. Он еще мог понять сам факт испытания, или там боевого крещения, но это… «Наверху ведь полно пиратов в отличных скафандрах!..»

— Ну и черт с тобой, — пробормотал Летум. — Евнух плешивый. Я тебе покажу крещение…

Он поднялся на первую палубу. Пираты явно скучали. Конвоиры рабов разбрелись по своим казармам, но рота Летума оставалась на месте. То ли Бран не пускал, то ли своего капрала они боялись больше, чем остальные…

— Р-рота подъем!

Выражение лица Летума моментально остудило веселье.

Пираты подпрыгнули, построив худо-бедно ровный строй. Даже из казарм выглядывали испуганные физии.

Летум достал из-за пояса лазерный резак, перекинул из руки в руку. Пираты заворожено наблюдали. Летум подкинул рукоять в воздух, ловко поймал. Сунул обратно за пояс.

— Слушать сюда, бойцы. — Летум сцепил руки за спиной. — Через несколько минут мы пойдем на абордаж. В смысле — я с вами. — Пираты беспокойно зашевелились, но никто даже слова не выронил. — Капитан решил устроить нам испытание, с которым мы обязаны справиться. Помните, что я говорил? Можете думать, что хотите. — Летум указал на пиратов, сгрудившихся в дверях казармы. — У каждого из них есть скафандры, у нас — ни одного. Такова диспозиция. — Летум помолчал. — Значит, решение может быть только одно. Мы пойдем и сделаем то, что от нас требуется. Понятно?

Пираты заворчали.

— Не слышу.

— Так точно.

— Не слышу!

— Так точно, сэр!!!

— Молодцы, — кивнул Летум. — Вперед.

Строй развалился. Пираты сбились в толпу, толкаясь локтями и прикладами. Летум покачал головой. Все это нравилось ему все меньше и меньше, с каждой минутой.

Так, без особой спешки, рота наконец приблизилась к третьему шлюзу. Передние ряды оказались практически вплотную прижаты к створкам. Мало того, что они загораживали обзор, — пираты застряли на линии огня собственных товарищей. Затруднительной также представлялась эксплуатация игольных винтовок, которые упорно не желали сгибаться под прямыми углами.

Летум выругался витиевато и архаично, как Христофор Колумб.

С помощью Брана ему удалось устранить затор. Пираты растянулись вдоль коридора, а Летум, тыкая пальцами, показывал каждому бойцу его индивидуальную позицию. В итоге получилось нечто, уже что-то напоминающее. «Во всяком случае, — подумал он, — попробовать можно».

Пираты образовали вокруг шлюза полукруг, на линии огня которого оставались одни лишь створки. Летум никогда не делал ничего подобного, — в клане Вагнер каждый занимался лишь тем, что у него получалось лучшего всего (за исключением, пожалуй, Маркиза, который ничего не делал и практически ничего не умел), — поэтому руководствоваться ему приходилось логическим мышлением, а также воспоминаниями о фильмах, книгах и рассказах телохранителей.

Логика подсказывала, что вряд ли в данной обстановке можно придумать нечто более подходящее. На палубу прибыли три лейтенанта, включая Смайлсона. Все трое сразу же бросились к своим абордажным группам. Блондин собрал пятерых пиратов, — по-видимому, капралов, — и что-то быстро им втолковывал. Получив инструкции, все пятеро разбежались по своим отрядам.

Триста человек рассредоточились вокруг оставшихся шлюзов. Летум внимательно следил за каждым маневром, убедившись в том, что его бойцы — еще не самые безнадежные.

Первая и вторая абордажные группы заняли позиции в противоположных концах палубы, неподалеку от лифтовых шахт. Третья, — которой командовал Смайлсон, — распределилась между двумя стыковочными шлюзами. Рота Летума осталась в центре, как настоящая ударная группа космического спецназа. Вот только в фильмах все выглядело куда более убедительно…