Ярость - Под черным флагом

Затем Летум понял: это же Пограничье, а не Автократия. Здесь каждый торговец объявлен вне закона, и любой охотник за головами мог обеспечить себе безбедное будущее, окажись он посреди этого богатства. Вот только удалось бы ему обналичить жуткие чеки?..

Летум сомневался. Иначе бы они не шли себе мимо, а Хоукинс не грабил бы работорговные суда.

Наконец шкипер решил свернуть в очередное ответвление, — ничем не примечательное, даже без табличек. Пара десятков метров, несколько неожиданных поворотов, но путь загородили огромные бронированные створки. По обе стороны стояли два солдатика в серой форме неизвестного покроя. Оба спали на посту, а потому даже не успели дернуться к бластерам. Пираты застали их врасплох, однако развивать успех не собирались.

— Нам к Дроздову, — доложился Хоукинс. — В сторонку, ребята.

— Вас ждут? — дрожащим от волнения голосом спросил солдатик. Пальцы судорожно сжимались, однако схватить оружие пока не решались. — Господин Дроздов занят.

— Это сейчас он будет занят, — заметил шкипер. — Пропусти, я сказал.

Тот, что стоял справа, повернулся к встроенному в стену коммуникатору. Летум заметил, что видеокамера, прицепленная под потолком, в упор нацелила на него свой черный глаз.

— Да? — ответил приятный женский голос.

— Тут к господину Дроздову, — начал солдатик, — господин…

— Хоукинс, — подсказал капитан.

— Пропусти его, — немедленно отозвалась секретарша. — Господин Дроздов уже ждет.

Капитан многозначительно хмыкнул. Солдатики отошли, и дверные створки поползли в стороны, раздвинувшись ровно настолько, чтобы смог протиснуться один человек. Комплекция шкипера была несколько шире, но продолжительные усилия в итоге увенчались успехом. Хоукинс раскраснелся, тихо пыхтел и ругался.

— Только господин Хоукинс, — предупредил солдатик, загораживая проем собственным телом.

Смайлсон равнодушно пожал плечами:

— Ради Бога. Нам и здесь хорошо.

Летум не хотел стоять на одном месте, под цепким взглядом черного электронного глаза. Дальше по коридору находились помещения вспомогательных служб. Судя по одежде, в основном охраны и техников. Встречались настоящие бюрократические клоаки, заполненные суетящимися людишками с бумажками в руках.

Смайлсон не мог подойти незаметно; Летум не удивился, услышав за спиной его голос:

— Это еще что!.. Здесь есть биржа, вот там жизнь кипит!

— Что продают? — сухо поинтересовался Летум.

— Да все, что угодно, — махнул рукой лейтенант. — Продовольствие, сырье, топливо, электронику, технику, — включая космические корабли, — оружие, наркотики… Все, что угодно.

— Рабов?.. — брякнул Летум.

— Что ты!? — удивился Смайлсон. — На Тамерлане рабство запрещено. Свобода относится к числу немногих прав, принадлежащих каждому гражданину, как и записано в их дурацкой конституции. Ни один гражданин не может владеть другим на праве частной собственности. — Лейтенант фыркнул. — При этом умалчивается, что все они исправно гнут спину на кучку бюрократов.

Летум подумал, что не может с этим не согласиться. Человечество еще не изобрело столь совершенной формы диктатуры, как демократия. Как самодостаточный механизм, с двадцатого века она не претерпела практически никаких изменений. В этом смысле даже Автократия была лучше — она, по крайней мере, заставляла стремиться к чему-то лучшему. Тамерлан же поселился в мире иллюзий.

Толпа не может править, не может она и поверить в свое бессилие.

Летум не удержался и плюнул на идеально чистый пол. Из какой-то щели тут же выкатился крохотный робот-уборщик, проехал над плевком и вернулся обратно, оставив после себя лишь влажное пятно.

Если же брать, в частности, Тамерлан, то господин Дроздов олицетворял собой всю картину целиком. Представитель правительства в свободной экономической зоне. Пухлый конверт, набитый долларами.

Летум еще немного побродил по коридору, подглядывая за местными тружениками. Бюрократы и техники, сновавшие из одного кабинета в другой, таращили глаза на лицо странного Иного. Кое-кто оглядывался, но большинство сразу же отворачивались, поморщившись от отвращения. Кое-кто переводил взгляд ниже, на бластеры в кожаных кобурах. Переводил и тут же отводил, изменяя прямой, как стрела, курс до неправдоподобной кривизны.

Охрана реагировала несколько иначе. Летум явственно представлял себе скрипящие от натуги мозги. «Если он прошел так далеко, значит, имеет право…» Никто не пытался его остановить, однако глядели куда более пытливо, с неизменной опаской.

Летум развернулся и пошел обратно, рассекая толпу. Нельзя сказать, что он чувствовал гнев или хотя бы раздражение. Бытность Летумом Вагнером приучила его хранить невозмутимость. Его боялись, им восхищались, но никогда еще не было так. Он не был раздражен, но чувствовал на себе грязь мерзких взглядов. Она просачивалась внутрь, конденсируясь на дне сознания.

«В какой-то мере, — решил он, — это пойдет мне на пользу». Он не святой, немного грязи только придаст ему сил. Еще один пункт в обязательстве, расплатиться по которому предстоит дорогому братцу.

Смайлсон стоял на том самом месте, где его оставил Летум. Лейтенант с любопытством глядел на метания робота-уборщика. Маленькие клочки бумаги, которые он отщипывал от какого-то листка, падали на пол в разных местах одновременно. Кружились и падали, словно лебединый пух. Летум никогда не видел живых лебедей, только голограммы.

Смайлсон откровенно веселился, наблюдая старания маленькой машинки. Не успевала она всосать в себя один клочок бумаги, как рядом падали несколько.

Летум не замедлил шага. Проходя рядом с роботом-уборщиком, он резко выбросил ногу вперед и вправо. Машинка звякнула и отлетела на несколько метров к стене. Там, не силах перевернуться самостоятельно, бессильно шевелила колесиками и щеточками.

— Хорошо быть плохим, — ухмыльнулся Летум, глядя на Смайлсона.

— Точно, — подтвердил тот, едва улыбнувшись в ответ. — Наверное, животных в детстве мучил?

— Всегда предпочитал людей.

Развить сей диспут им помешал капитан, показавшийся из дверного проема. Толстяку вновь пришлось протискиваться через узковатую щель, а потому выглядел он непривычно раздраженным.

— Вам нужно что-то делать с этой хреновиной, — проворчал он, обращаясь к охранникам. — Мне уже это надоело, честно говоря.

Солдатики не ответили. Но капитан не ждал ответа.

— Все в порядке? — спросил Смайлсон.

— Лучше некуда, — усмехнулся шкипер. — Времени мало.

Летум сразу же обратил внимание на карман капитана. Как и следовало ожидать, тот заметно отощал. «Конечно, куда уж лучше…» Насколько он понимал, начальник порта должен был указать корабль, имеющий на борту какой-либо ценный груз. Судя по дотошности патрульных, для чиновника это не могло составить труда.

Они вышли из коридора и направились назад, к доку. Однако на обратном пути Хоукинс, как будто вспомнив о чем-то важном, завернул в еще одно ответвление. Ничем не примечательное, оно, тем не менее, привело их к бушующему жизнью центру. Три яруса витрин, сверкающие неоновыми огнями вывески, рекламные голограммы в воздухе, — буйство цветов и красок. Вокруг — море народа. Но уже ни одного техника, разве что несколько скучающих охранников.

Люди и Иные ходили бок о бок, облаченные в самые причудливые наряды (подчас и вовсе лишенные таковых), толпились у витрин, сидели за выставленными под тенты столами, однако в большинстве просто создавали толпу. Во всяком случае, так казалось Летуму. Он не видел в этом степенном брожении ни капли здравого смысла. Что они забыли в этой клоаке?

— Это так, деревенька, — покровительственно заявил Смайлсон. При этом, чтобы перекричать громкую музыку, ему пришлось наклониться к уху капрала. — То или еще будет на Роджере…

Летум постарался ничем не выдать эмоций. На самом же деле ему хотелось дико расхохотаться лейтенанту в лицо. Это он, какой-то пират с доисторического дредноута, рассказывает Летуму Безликому о прелестях цивилизации?..

Смайлсон определенно забылся. «Или же продолжал свои провокации», — внезапно сообразил Летум. Блондин и на грош ему не верил. С другой стороны, поставив себя на его место, Летум счел такую позицию самой удачной. Во всяком случае, не самой глупой. Поверил был он сам, что стоящий рядом безликий урод, узнать личность которого не представляется возможным, является главой влиятельнейшего в Автократии преступного клана?.. Ответ очевиден. Летум вообще считал себя человеком неглупым.

Капитан уверенно держал курс на забегаловку, чьи огромные окна были занавешены изнутри. Лазеры вывески однозначно утверждали: «Трактиръ». Летум не мог перевести эту надпись, а потому приготовился к любым сюрпризам. Похоже, они нацелились именно сюда.

Первым вошли Узбек и Тигран с винтовками наперевес. Затем — Смайлсон и Летум, потом уже все остальные.

Посетители замерли на полуслове, некоторые забыли донести ко рту посуду. «Трактиръ» оказался на удивление чистым заведением, под стать собравшейся публике. «Как говорится, цивильно». Большего Летуму в настоящий момент не требовалось. Чисто, и на том спасибо.

Публика была представлена все теми же межзвездными торговцами, чьи корабли стояли в порту или же ожидали своей очереди. Пока она еще подойдет, почему бы не оформить документы, не подыскать покупателя, не пропустить, в конце концов, рюмку-другую? Для всех этих целей, собственно, внутри станции и существовал этот центр культуры и отдыха.

Вот только какую цель преследовал капитан, явившись сюда? Летум надеялся получить ответ в самое ближайшее время. Его раздражали цепкие взгляды, руки, начинавшие тянуться к оружию.

Бойцы быстро встали по трое с боков, нервно сжимая игольные винтовки. Предохранители уже давно горели красным. Одно неосторожное движение — не важно, кого, — и могла начаться бойня.

— Мы пришли с миром, — быстро объявил Летум, поднимая правую руку. — Ваши головы нам ни к чему.

Он знаком заставил пиратов опустить винтовки. Капитан одобрительно кивнул, вышел из-за их спин и прошел к стойке. Из восьми стоявших там табуретов только два были свободны. Остальные занимали три человека и три инопланетянина, — два чешуйчатых болдарга и один волосатый митрулг. Последний был просто огромен. Опасения внушали не одни лишь размеры, когти на пальцах и длинные клыки в широкой пасти, но и нейродеструктор, висевший на поясе. Кроме этого пояса и кобуры, из одежды на митрулге больше ничего не было. Впрочем, она ему и ни к чему — шерсть длиной в ладонь взрослого мужчины, а также уникальное внутреннее строение позволяют Иным разгуливать голышом на поверхности своего родного мира, где температура редко поднимается до —20 Со. В трактире, должно быть, ему было чертовски жарко.

Однако по взглядам и быстрым, уверенным движениям инопланетянина Летум понял, что его терпение хорошо оплачивается. Митругл был телохранителем одного из болдаргов, или же обоих сразу. Только когда Летум прошел к пустому столику, уселся сам и усадил пиратов, мохнатый Иной успокоился.

Болдарги пили водку. Из небольших рюмок, которые им подал бармен в просторной алой рубахе. Митролг продолжал рыскать по забегаловке черными глазками-бусинами. Люди, чья беседа с Иными была бесцеремонно прервана, поглощали какие-то коктейли из высоких бокалов. Капитан, усевшийся рядом с болдаргами, собратьев почему-то не угостил, зато купил по рюмке Иным. Сам же взял стакан какой-то ярко-желтой жидкости, в которой Летум с удивлением узнал апельсиновый сок.

Чешуйчатые уроды, словно заправские алкаши, опрокинули в узкие пасти огненную воду. Капитан пригубил витамины. Затем, когда формальности были соблюдены, начался разговор. Летум сидел слишком далеко, чтобы расслышать слова. После безуспешных попыток понять, что же здесь происходит, он обратился к Смайлсону.

— Торгуются, — односложно пояснил лейтенант.

— Чем? — не понял Летум.

— Деньгами, — хмыкнул лейтенант. — Чем же еще?

Летум глубоко вдохнул и резко выдохнул.

— У нас есть товар?

— Конечно, — удивился блондин. — Навалом.

Летум кивнул. Что ж, некоторые трюмы ломились от каких-то контейнеров. Или же шкипер заключал фьючерсную сделку?.. Задать следующий вопрос Летуму помешал официант в алой рубахе, предложивший меню. Не дожидаясь реакции остальных, Летум знаком отослал его подальше. В данный момент его волновали Иные вещи, не имеющие отношения к еде и выпивке.

Никто не посмел возмутиться.

Глава 15

Капитан говорил тихо и уверенно; болдарги выкрикивали что-то на своем языке, изобилующем шипящими (возможно, проклятия и ругательства), размахивая при этом когтистыми конечностями. Митрулг продолжал зыркать по сторонам; люди, сидящие рядом с Иными, пытались влезть в разговор. Судя по тому, что у них не очень-то получалось, капитан заломил не самую высокую цену: достаточную, чтобы сбить спесь с людей и приковать внимание Иных.

Конкурентов было трое. Молодые, чуть старше тридцати. Под просторными одеяниями могло скрываться все что угодно, вплоть до ручной ракетной установки. Летум внимательно следил за полетом эмоций на лицах. Тот, что сидел рядом с болдаргами, явно выводил из себя двух других. Видимо, те считали, что он ведет себя недостаточно активно. Капитан продолжал разговор. Соседу болдаргов надоели упреки, и он поменялся местами с другим, который без промедления начал сыпать шипящими звуками. Однако даже такой коварный ход не сберег его от сокрушительного фиаско…

Болдарги завороженно глядели в рот Хоукинсу. Люди-торговцы раскричались, один даже встал и попытался протиснуться между Иным и корсаром-искусителем. Летум напрягся. Шкипер отпихнул наглеца, не прекращая беседы. Прежде неподвижный митругл соскользнул с табурета. Лицо торговца перекосилось от ярости. Глянув на мохнатого Иного, он сделал быстрый жест в сторону капитана.

Для Летума все произошло в одно мгновение. Вскочив на ноги, он прыгнул к стойке бара, одновременно выхватывая из-за пояса лазерный резак. Палец сдвинул предохранитель. Полумрак забегаловки разрезал алый лазерный луч.

Мохнатая рука тем временем легла на плечо капитана. Когти сомкнулись на куртке, митрулг напрягся, пытаясь оттащить толстяка. Летум взмахнул резаком. Лазер рассек конечность в локтевом суставе, будто того и не было. Митрулг взревел, из обрубка хлестнула густая алая кровь. Когтистая кисть осталась висеть на плече капитана, пока толстяк не смахнул ее небрежным движением, не отвлекаясь от разговора.

У мохнатого Иного оставалась другая рука. Вспомнив об этом, он привычным движением дернулся к кобуре и нейродеструктору. Летум преждевременно позабыл о том, что митрулги стоят в бою до смерти. Боль только придала ему ярости, теперь же он превратился в берсерка. Летум подскочил на расстояние удара и взмахнул резаком. Лазер вспорол мохнатый живот, из которого посыпались дымящиеся внутренности. Митрулг пошатнулся, однако освободил от кобуры нейродеструктор.

Иной был высок, выше двух метров. Летуму пришлось подпрыгнуть. Резак прошел сквозь горло митрулга, не встретив сопротивления. Голова, отделенная от туловища, стукнулась об пол, но зубастая пасть успела ощериться в последней усмешке. Разделанная туша рухнула на подкосившихся ногах.

Летум оглядел зал. Все следили за поединком, если не считать захваченных торговлей болдаргов и шкипера. Цена то поднималась, то падала. Почувствовав смятение в стане врага, капитан уверенно наступал.

Люди-торговцы стояли поодаль, с разинутыми ртами изучая останки своего охранника. Летум ошибся, к болдаргам Иной не имел никакого отношения. Пираты кивали и ухмылялись, Смайлсон, кретин, еще и показывал жестом «O`Key».

Быстрое движение привлекло внимание Летума. Один из торговцев — тот, что кричал и менялся местами, — сунул руку за отворот своей куртки. Стоял он слишком далеко, но Летум стрелял левой рукой почти так же хорошо, как и правой. Он выхватил бластер в тот момент, когда торговец извлек из путаницы одеяний одну лишь рукоять. Торговец видел, что его опередили, и предпочел отпустил пистолет.

Летум плевать на это хотел. Палец нажал на «спуск». Крючок поддался с бархатной мягкостью: зеленый луч вылетел из ствола и вонзился в грудь торговца, проделав там аккуратную дырку. Тело рухнуло на пол, словно мешок навоза.

Летум перевел ствол на двух оставшихся. Те начали пятиться, дрожащие руки поднялись ладонями вверх. Летум скривился. Что-то настойчиво требовало пристрелить их прямо сейчас, на месте, испуганных и безоружных. Палец гладил спусковой крючок. Нет, сохранять над собой контроль он пока еще не разучился. Но как же хотелось пристрелить хоть кого-то, отомстить за маску, прилипшую к его настоящему лицу!.. Если не Маркиз, так хоть братья по генотипу. Убийство митрулга не доставило ему ни удовольствия, ни сожалений. Все равно что животное. Человек… совсем другое.

Летум напрягся, чтобы сказать два коротких слова:

— Пошли вон. — Ствол бластера указал в сторону двери.

Торговцы развернулись и опрометью выскочили из забегаловки. Спины открыты, так легко! Раз, два… Усилием воли Летум сдержался. Бластер неохотно вернулся в кобуру, так и не получив новые души.

Капитан, похоже, окончил торг. Он допивал апельсиновый сок, болдарги влили в пасти-щели по рюмке. Летуму было противно на это смотреть. «Я его защищал?..» Капитан был таким же торгашом, как и те двое, впопыхах позабывшие тело мертвого товарища. Скорее, даже хуже. Терпеть общество быстроногой парочки Летуму больше не придется, в отличие от жирного увальня.

«Ненадолго, — сказал себе Летум. — Еще не время…» По той же причине он не мог позволить мохнатому Иному прикончить шкипера. Представив себя черной коброй, терпеливо свернувшейся в тени орехового дерева, Летум успокоился.

Широкая ухмылка на лице Смайлсона сверкала белизной.

— Что так долго возился? — спросил он, кивнув на бездыханное тело митрулга. — Растягивал удовольствие?..

Лейтенант шутил, однако его слова заставили Летума задуматься. «И в самом деле?..» Неужели он превращается в чудовище, как и предвещал отец? На Маркиза особых надежд никогда не возлагалось. Все знали, что он был и навсегда останется отморозком.

Капитан оторвал от табурета широкий зад. Болдарги последовали его примеру. Судя по пляшущим в огромных глазищах желтым огням, условия сделки их целиком и полностью удовлетворяли. А может, давал знать о себе алкоголь. Метаболизм чешуйчатых гадов не отличался ничем принципиальным от человеческого.

Капитан поглядел на митрулга, тело торговца; хмыкнул. Будто случайно зашел с улицы секунду назад, а не сыграл во всем этом непосредственную роль.

Болдарги направлялись к двери. Капитан бросил взгляд на лазерный резак, заткнутый за пояс Летума, затем — на раны мохнатого Иного. Вновь хмыкнул, но ничего не сказал. Летум стоял, скрестив руки на груди, и терпеливо ждал. Толстяк его чертовски раздражал.

Внезапно дверь распахнулась. В «Трактиръ», оттеснив болдаргов, ворвались десятка два охранников в серой форме. Каждый сжимал в руке электрошоковую дубинку. Обходя распростертые в лужах крови тела, они профессионально рассыпались по периметру. Мгновенно стало тесно.

Летум с интересом следил за происходящим. О законах, правящих на Тамерлане, он не имел ни малейшего представления. Мысли о тюрьме удивляли. Сказывалась прошлая жизнь, когда любой Вагнер был недосягаем для любых происков Фемиды. Вытравить это заблуждение оказалось не под силу даже документам с надписью «Wanted», под которой красовались обе его головы.

Конечно, он хладнокровно убил торговца. Но идти из-за этого в тюрьму Тамерлана?.. «Извините, ребята, у меня другие планы». Летум решил прорываться. Черт с этим капитаном, с пиратами. Хотя они, в общем-то, не при чем.

— У меня приличное заведение, — тихо сказал бармен, обращаясь к капитану. — Не хочу, чтобы его закрыли.

Капитан не ответил, разглядывая охранников. Летум поглядел на пиратов. Шестеро бойцов ждали сигнала, чтобы ринуться в бой. Ненависть к любым фараонам была у них в крови, как у него — заблуждения.

И Летум готовился дать им этот сигнал, — с секунды на секунду.

Он не хотел в тюрьму, однако понимал, что преимущество не на их стороне. Помимо дубинок, в кобуре у каждого солдатика имелся игольный пистолет. И все, же есть ли у него выбор?..

— Что здесь случилось? — требовательно спросил один из охранников, высокий светловолосый парень. У него единственного на погонах имелись полоски и звездочки. — Жду объяснений.

— Самооборона, — ответил капитан.

Охранник поглядел на труп митрулга. Нейродеструктор так и остался в когтистой лапе.

— Он здесь уже давно околачивается, — кивнул парень. — Успел доставить нам достаточно неприятностей, чтобы я вам поверил. — Охранник отыскал взглядом труп торговца. Рукоять пистолета торчала у того из-за пояса. — Ну, а с этим-то что?

— То же самое, — ответил капитан. — Крайне раздражительный молодой человек.

— Вот это мы сейчас проверим, — сказал охранник.

Он достал из кармана портативный сканер и склонился над трупом. Лицо покойного осветил зеленый луч, — от лба до подбородка. Затем охранник поднял мертвую руку и приложил к пластине сканера большой палец. Выпрямился. Рука с глухим стуком ударилась об пол.

— Его звали Абдул Джаварлин, — заявил охранник, вглядываясь в крохотный экран. — Торговец, прибыл пару часов назад. Корабль приписан к Церберу. Эта говорит о том, что он был здесь и раньше, заверив на бирже минимум одну сделку. Однако досье на него у нас нет. — Парень оторвался от сканера. — Выходит, не такой уж он и раздражительный?

— Меня не волнуют ни ваши досье, ни его сделки, — холодно заявил капитан. — Мой человек оказался быстрее, вот и все.

Офицер поглядел на Летума, вздрогнул.

— Он что, Иной?

— Ты тоже не красавец, — огрызнулся Летум. — Я — человек, стопроцентный носитель генома, к тому же без единого имплантанта.

Парень покачал головой.

— Опросите свидетелей, если не верите, — предложил капитан.

Молодой командир с трудом отвел взгляд, чтобы обвести им посетителей. Все молча следили за развитием событий, позабыв про еду и питье. «Бесплатное шоу, море крови и детективный финал. „Трактиръ“ приобретет скандальную известность», — подумал Летум.

— Так я и сделаю, — сказал наконец офицер. — Эй, кто из вас наблюдал все от начала, и до конца?

Посетители неохотно подняли руки.

— Все, значит, — довольно кивнул парень. Он ткнул пальцем в пожилого мужчину за ближайшим столом. — Вот вы. Что здесь произошло?

— Самооборона, как и утверждает тот господин, — спокойно ответил свидетель. — Я видел все, до последней детали.

— Расскажите, — попросил офицер.

— Значит, дело было так… Этот господин, — кивок в сторону капитана, — о чем-то беседовал с болдаргами. Внезапно митрулг встал и попытался вытащить его из-за стойки. Тогда этот господин, — кивок в сторону Летума, — прыгнул и отрубил ему руку.

Офицер эффектно поднял бровь и поглядел на Летума более уважительно.

— Чем?

— Лазерным резаком, если не ошибаюсь, — ответил свидетель. — Затем митрулг попытался достать нейродеструктор, но его вновь опередили. — Выразительный жест в сторону останков. — Затем тот господин, — рука указала на труп торговца, — начал доставать свое оружие. Господин опередил его.

Свидетель замолчал. Офицер еще какое-то время переваривал услышанное.

— Выходит, — наконец сказал он, — это сделал один человек. — Парень почесал затылок. — Могу я взглянуть на резак?

Летум достал из-за пояса черную рукоять. Охранник подошел и осторожно принял вещдок. Отступил.

— Опасная игрушка, — заметил он, повертев резак в руках. — Запрещена к ношению на Тамерлане, а значит, и на орбитальной станции. Вы знали об этом?

Летум покачал головой.

— Тем не менее, каким-то образом вы пронесли ее внутрь, минуя таможенный контроль. Мне придется задержать всех вас и нескольких свидетелей до выяснения обстоятельств.

— Мы явились по личному распоряжению господина Дроздова, — сообщил капитан. — Свяжитесь с ним, он подтвердит мои слова.

— Как, интересно, я это сделаю? — усмехнулся офицер. — Не мой уровень. Разве что майор, но с ним вы будете беседовать в участке. Так что сожалею. — Последние слова никак не вязались с его торжествующим видом.

Пираты нервничали, терзая игольные винтовки. Болдарги переминались с одной чешуйчатой ноги на другую, явно не понимая, о чем идет речь. Капитан медленно наливался краской. Стоило Летуму это заметить, как он понял, что теперь уж точно никакой взятки не будет.

— Вы нарушаете наши права, сержант, — заметил Хоукинс. — Свидетели подтвердили нашу невиновность, значит, мы свободны.

— Возможно, так и будет, — кивнул охранник. — Но только позже, когда мы разберемся, каким образом сюда попало это, — он поднял лазерный резак, — и пресечем таможенные нарушения. Кроме того, расследование двойного убийства имеет свои особенности. Один из погибших был вполне уважаемым и честным торговцем. — Офицер спрятал сканер в карман. — Ввиду всего сказанного, я принимаю решение препроводить вас в участок. Прошу. — Парень отступил в сторону, освобождая проход. — Вы имеете право…

— Я знаю свои права, — проворчал багровый от гнева капитан. — Одно из них я намерен использовать прямо сейчас.

Он вытащил из кармана коммуникатор и принялся набирать какой-то номер. Сержант, похоже, ничего не имел против — стоял и внимательно следил за манипуляциями. Капитан поднес коммуникатор к лицу.

Экранчик ожил. До Летума донесся знакомый женский голос:

— Да?

— Господина Дроздова, пожалуйста.

Сержант вздрогнул.

— Он занят. Что ему передать?

— Скажи, что Хоукинс на линии. Прямо сейчас.

— Одну секунду, сэр.

Пока они ждали, Летум обратил внимание на то, что охранник внимательно вглядывается в лицо капитана. Неужто Хоукинс и в самом деле так знаменит?..

— Что там еще? — раздался недовольный голос Дроздова. — Хоукинс, ты?

— Я, я. Тут у нас небольшая проблема. Один из моих людей пристрелил парочку негодяев…

— Это еще не проблема, — хохотнул начальник порта. — Большое вам спасибо.

— Пожалуйста. Вот только твои ретивые молодцы хотят отвести нас в участок. Скажи им, что они ошибаются.

— Передай коммуникатор.

Сержант побледнел. Делать было нечего.

— С кем имею честь? — осведомился Дроздов.

— Сержант Лафайет, сэр, — козырнув перед коммуникатором, доложил парень. — Седьмой участок. Сэр.

— Отпусти этих людей, — приказал Дроздов. — Немедленно.

Сержант кивнул, открыл рот, тут же закрыл, но через секунду решился:

— Сэр, в инциденте имеет место нарушение таможенных правил. На станцию попало запрещенное оружие…

— Его выдали по моему приказу, сержант, — раздраженно ответил Дроздов. — Эти люди — друзья Тамерлана. Немедленно оставь их в покое, или жестоко поплатишься. Понятно?

— Так точно, сэр. — Бледный парень повернулся к Летуму. — Вы свободны.

— Верни ему оружие, — добавил Дроздов. — Конец связи.

— Конец связи, — пробормотал капитан, принимая коммуникатор.

Стоило только прибору вернуться в карман Хоукинса, как к сержанту вернулся обычный цвет лица. Сжав кулаки, он развернулся и потопал к двери. Лазерный резак опустился на одну из пустовавших столешниц. Охранники неохотно двинулись следом, освобождая «Трактиръ».

Летум с облегчением вздохнул. Но так, чтобы этого не видели остальные. Подойдя к столу, он взял резак и сунул за пояс.

Благодарность заставила Летума выплюнуть колючие слова:

— Извините, сэр, что так получилось.

— Ерунда, — отмахнулся Хоукинс и тут же справедливо возмутился: — Они, наверное, думают, что я буду платить здесь всем и каждому! Пусть самый главный и отрабатывает…

Капитан поглядел на бармена. Тот испуганно сжался, однако ничего не сказал. Наверное, язык от страха отнялся.

— Будь это приличное заведение, здесь не шлялись бы… всякие, — Хоукинс пнул мохнатый труп. Вокруг Иного натекла порядочная лужа.

— Можешь использовать для своих коктейлей, — усмехнулся пират. Бармен побледнел, как мел. — Ладно, не дрейфь.

Вытащив из кармана купюру, он положил ее на стойку.

— Пошли, ребята.

Проходя мимо стола пожилого господина, дававшего показания, Хоукинс кивнул и приложил к козырьку кепки два пальца.

Пожилой господин расплылся в улыбке.

— Не стоит благодарностей.

Капитан уклонился от никчемного спора, пожав плечами.

— Пусть так.

Посетители молчали, пока процессия не скрылась за порогом.

Глава 16

Взвод охранников куда-то исчез, торгаши и туристы продолжали курсировать вдоль площади. Пираты тут же окружили капитана. Летум пристроился во втором ряду, рядом с Тиграном и подальше от болтливого Смайлсона. Болдарги шли с ними, капитан переговаривался с Иными шипящими звуками.

На обратном пути Летум успел о многом передумать. Уголовный процесс Тамерлана поражал своей динамикой и быстротечностью. За пару минут можно как оправдать убийцу, так и осудить невиновного. Получалось, что любой охранник имеет право на моментальное отправление правосудия, — возможно, даже на казнь. Впрочем, приоритет наверняка сохранялся за штрафными санкциями.

Философия своевременной взятки также была близка Летуму (уж тут глава клана Вагнер руку набил), однако никогда еще от этого не зависела его собственная жизнь. Даже если бы его забрали в участок, капитану все равно пришлось бы выплачивать штраф. Летум понимал это, и все же чувство благодарности безвозвратно исчезло. Он не имеет ничего общего с этим мешком сала. Хоукинс действовал прежде всего в своих интересах, примерно так, как хозяин платит ветеринару за осмотр любимого пса. Так же и шкипер, — выкупил бы Летума у кого угодно, лишь бы поставить за спиной с лазерным резаком наготове. Нужно ли говорить, что лучшей позиции для удара Летуму нечего было и желать…

В доке пираты бдительно охраняли рабов. Летум поразился собственной мысли. «От кого? Зачем?»

Бран подошел и, козырнув, доложил о вселенском спокойствии.

Летум кивнул, не отрывая глаз от болдаргов. Поведение Иных, мягко говоря, настораживало. Вместо того, чтобы пройти на корабль и в трюмы, к товару, они принялись ходить кругами вокруг рабов. Те боязливо следили за шипящими инопланетянами, женщины испуганно охали, а мужчины ругались. Иные же громко шипели друг другу, размахивали лапами, но в целом выглядели вполне довольными. Разумеется, Летум не мог за это поручиться, поскольку видел болдаргов второй раз в жизни.