Ярость - Под черным флагом

— Это правда, — признал Летум. — Однако быстрая смерть может оказаться неизмеримо лучше того, что вы уготовили нам. Говорят, пираты вовсю торгуют человеческими органами…

— Про нас вообще много чего говорят, — подал голос спутник блондина, черноволосый крепыш. — Правда среди всего этого только одна: мы грабим звездолеты. Кто-то торгует органами, кто-то производит наркотики. Каждому свое.

Летум покачал головой.

— Так мы ни к чему не придем. Я вам не верю, вы же не можете меня убедить.

— Мы могли бы просто оставить вас здесь, — сказал блондин, — но я даю тебе последний шанс. Соглашайся, или дожидайся быстрой смерти от торпеды патрульных.

Рабы за спиной Летума возбужденно переговаривались. Летум, заслонивший проем, упрямо молчал. Глаза его нашли взгляд блондина — твердый и уверенный. Лжи в нем не было, но Летум мог ошибаться.

Темноволосый крепыш что-то тихо сказал блондину. Тот секунду подумал и быстро кивнул. Крепыш умчался в противоположный конец коридора и скрылся за углом.

— Сейчас сюда придет наш капитан, — пояснил блондин. — Если ты не договоришься с ним, значит, не договоришься уже ни с кем.

Летум пожал плечами. Со смертью он уже успел смириться.

Они молчали и ждали. Летум не опускал бластера, блондин же не выказывал никаких признаков беспокойства по этому поводу. Третий пират был совсем еще мальчишкой — худой, с взлохмаченной гривой рыжих волос. Рука парня то и дело дергалась к кобуре с бластером, висевшей у бедра. Летум старался не обращать на это внимания. Похоже, парень оказался в такой ситуации впервые. Что ж, Летум в любом случае достанет его первым.

Рабы в трюме почти успокоились.

Ожидание затягивалось. От скуки и необходимости не спускать с пиратов глаз, Летум принялся разглядывать их одежду. Когда-то, на Зевсе, он слыл непревзойденным модником. Сам он, как и отец, был лишен вкуса практически напрочь (все, по-видимому, досталось Маркизу), однако стилем Красавчика Вагнера занимался весьма талантливый специалист. Привыкнув за долгие годы к богатству и роскоши, Летум с отвращением разглядывал внешний вид пиратов. Блондин, хоть и красовался в боевом скафандре морского пехотинца, явно не привык следить за собой. У шеи торчал воротник сорочки, заляпанный чем-то красным. Возможно, кетчупом, возможно, чем-то другим. Блондин был небрит, но светлая щетина казалась почти незаметной на фоне кожи. Волосы давно нуждались в основательной стрижке.

Летум перевел взгляд на мальчугана. Растительности на лице у того пока не наблюдалось, но рыжая шевелюра этот недостаток восполняла с лихвой. На нескладной фигуре свободно болтался серый скафандр техника, явно предназначенный для более крупного мужчины. Обуты оба пирата были в высокие армейские ботинки.

Осмотр подошел к концу, а никто так и не пришел. Но Летум не мог позволить себе расслабиться, а потому не отводил взгляда. Похоже, пираты также испытывали неудобство: оба старались глядеть куда угодно, но только не на лицо упрямого раба.

Терпение Летума подходило к концу. В пиратах, как и следовало ожидать, не оказалось ничего интересного. К тому же рука устала держать бластер. Быть может, они надеялись взять его измором?

В тот момент, когда Летум уже собрался отдать приказ одному из рабов подменить его, в конце коридора послышались торопливые шаги, — настоящий топот. Летум переступил с ноги на ногу, готовясь отскочить подальше с линии огня. Пальцы перехватили рукоять бластера.

— Внимание, — бросил он рабам через плечо, не сводя взгляда с пиратов.

Блондин оглянулся, когда из-за поворота показалась странная процессия. Летум и сам не знал, кого ожидал увидеть. Возможно, какого-нибудь качка в тельняшке и татуировками на обнаженных руках, возможно, женщину-вамп с лазерными резаками в обеих руках. Во всяком случае, более колоритных личностей, чем те, что предстали его взгляду.

Качка не оказалось и в помине. Женщина наличествовала, однако никак не подпадала под определение «вамп».

Странной же эта процессия показалась Летуму оттого, что он уже не рассчитывал встретить среди пиратов классический образ. Капитан оказался именно таким, пусть и без костыля. Штаны цвета хаки, треща по швам, обхватывали мощные конечности. Куртка невообразимого размера едва сходилась на брюхе, да и то — нижние пуговицы оставались расстегнутыми.

Лицо капитана обрамляла рыжая, уже начавшая седеть борода. На голову, вместо ожидаемой треуголки, была нацеплена простая зеленая кепка. Плечо же пирата украшало, перебирая когтистыми лапками, некое инопланетное создание с клювом и синими перепончатыми крыльями, — не попугай, но близко.

«Это что, карикатура какая-то?» — спросил себя Летум. Капитану не хватало лишь ополовиненной бутылки рома в руке.

Сопровождали шкипера темноволосый крепыш, явившийся с блондином, и упомянутая дама. Последняя, если бы не обстоятельства, могла бы заставить взгляд Летума задержаться подольше. Возможно, он даже угостил бы ее парочкой коктейлей. Возможно, пару недель содержал бы в неге и кружевах, в качестве официальной любовницы…

Женщина — молодая, не старше двадцати пяти, — была очень красива. Темно-синий комбинезон туго обтягивал точеную фигурку. Золотая грива волос в небрежном очаровании рассыпалась по плечам. То, что они обрамляли, и вовсе казалось образцом совершенства.

Но, как уже говорилось, в данный момент Летума занимали другие дела.

Карикатурный капитан прошел по коридору (блондин и мальчишка поспешили прижаться к стенам), чтобы остановился на расстоянии пары метров от Летума. Оружия вроде бы не было, если не считать клюва синекожей твари, выглядевшего весьма опасным.

Взгляд капитана оказался на удивление острым. «Действительно, с чего я взял, что все упитанные пираты — еще и дураки?» Возглавляя клан Вагнер, он еще мог позволить себе такую неосмотрительность. Теперь же — вряд ли.

Глава 3

Шкипер первым нарушил молчание. Голос его оказался под стать внешности — глубокий, сочный баритон.

— Откуда ты, чужак? Никогда таких не встречал.

Летум не был уверен, но ему показалось, что он покраснел.

— Я такой же человек, как и ты. Люди, по воле которых я оказался в этом трюме, предпочли убийству другое решение.

— Должно быть, — хмыкнул пират, — ты важная шишка…

Летум промолчал.

— Ладно, потом разберемся.

— Только в том случае, если я сочту это возможным.

Капитан пропустил дерзость мимо ушей:

— Мне сообщили, что ты скорее погибнешь, чем ступишь на палубу нашего корабля…

— Может, так и будет, — ответил Летум. — Может, по-другому. Все зависит от того, правдой ли являлось сказанное.

— А что тебе сказали?

— Лишь то, что опасность нам не угрожает. Все желающие могут присоединиться к вашему братству.

— Все так, — кивнул капитан.

— Но я не верю. Где гарантии, что нас не продадут на органы одной из тех клиник в Пограничье?..

Капитан задумался. Наконец сказал:

— Первый раз такого вижу. Все, кого мы забирали с собой, писали кипятком от восторга. Не похоже, чтобы ты осознавал ситуацию.

— Не всем же быть такими доверчивыми, — пожал плечами Летум. — Быть может, я единственный, кто разобрался в ситуации.

— Вижу, ты не простак. — Лицо капитана расплылось в улыбке, обнажив крупные и на удивление здоровые зубы. — Потому-то и теряю с тобой время. Не могу допустить, чтобы патрульный катер распылил такую добычу на атомы.

Теперь Летум не сомневался, что вспыхнул, словно красная лампочка. Он привык мыслить совсем другими категориями. Прежде он сам был охотником, а все остальные, соответственно, жертвами.

Теперь этому придется учиться и бездарному Маркизу…

Вспомнив братца, Летум понял, что должен выжить. Во что бы то ни стало.

— Я не самоубийца, — ответил он.

— Это я понял, — хохотнул пират.

— Капитан… — подал голос блондин.

— Да знаю я, знаю… — Капитан задумался. — Чем же мне тебя убедить…

Летум терпеливо ждал, всей душой желая, чтобы пирату это удалось. Все что угодно, лишь бы жить.

— Ага! — встрепенулся пират. Синее существо на его плече дернулось и хрипло каркнуло. — Возможно, тебе подойдет такой вариант…

— Я слушаю, — кивнул Летум.

— Правильно. Итак, ты и остальные рабы проходят на наш корабль, но оружие остается при вас. Если ты опасаешься, что мы продадим вас на органы, или сделаем что-нибудь другое, ты всегда успеешь выпустить лазер себе в голову.

Закончив, пират широко ухмыльнулся. Все остальные молчали.

Летум понял, что у него шок. К такому обращению он не привык. «Выпустить лазер себе в голову?.. Это что, шутка?» Но не похоже, чтобы капитан шутил. Видимо, это просто-напросто все, что он смог придумать. Единственный логичный выход из патовой ситуации.

— Я понял, — сказал наконец Летум. — Но где гарантия, что вы тут же не подключите тело к жизнеобеспечению? Насколько я знаю, органам это ничуть не повредит…

— Тогда можешь выстрелить себе в сердце, — раздраженно заявил капитан. — Можешь выжечь себе все внутренности, чтобы уже на небесах убедиться в том, что мы не врали. Поверь мне, парень, никакой гарантии я тебе дать не могу. Просто не имею возможности. Одно лишь честное слово.

— Времени не больше минуты, — сообщил блондин.

Капитан кивнул.

— Выбирай, что для тебя лучше. Рискнуть, или со стопроцентной надежностью отдать Богу душу.

Летум задумался. Выбор действительно прост. Как бы там ни было, капитан прав — откажись он от предложения, и торпеды патрульных разложат их всех на атомы. С другой стороны, на пиратском судне его может ожидать неизмеримо худшая участь. Но и спасение — тоже.

Может.

— Хорошо, — сказал Летум, опуская бластер. — Уговорили.

За спиной раздался облегченный вздох сотни рабов.

— Вот и славно, — усмехнулся пират. — Пошли.

Капитан развернулся и зашагал в конец коридора. Блондин, женщина и остальные потянулись следом. Летум отошел, освобождая проход.

Они шагали по коридорам, которых Летум не помнил. Открыть глаза ему удалось только в трюме, чтобы проснуться в очередном кошмаре. Без имени, каких-либо средств к существованию, даже без лица. Ублюдки цинично оставили ему память, но и за это спасибо…

Только вчера (или раньше?..) он даже помыслить не мог, что окажется в положении героя какого-то дешевого романа. Того самого чтива, что так любила его сестра. Тусклые, но мускулистые персонажи имели потрясающую способность вечно влипать в какие-нибудь неприятности, из которых потом, впрочем, с блеском выпутывались.

«Но здесь-то тебе не роман, — сказал себе Летум, оглядывая мрачные коридоры. — Все это по-настоящему». Меньше всего в этот момент он верил, что в финале его ждет сокрушительная победа над врагами, богатство и слава.

Все это уже у него было, все и много больше, но он сглупил и выпустил удачу из рук.

По законам приключенческого жанра он должен был бы пощадить Маркиза, и, вместо того, чтобы лишить предателя жизни, сослать его на какую-нибудь отдаленную планету. Но Летум не чувствовал в себе столько душевных сил. Он вообще не считал себя способным на милосердие, — как и героем, одним из тех идиотов-альтруистов, — а стальная мощь Автократии исключала какие-либо победы.

Однако, при всем при этом, жизнь не казалась менее привлекательной…

Летум встряхнулся, завидев пробоину в переборке. Пираты особо не церемонились — края оплавленного металла загибались на метры вокруг стыковочного шлюза. Пираты, выбегая из коридоров, спешили домой. Кое-кто тащил какие-то мешки, ящики, но большинство возвращались с пустыми (если не считать оружия) руками. Никто не обращал на рабов внимания. Летум и компания остановились, ожидая, пока рассосется пробка.

Как оказалось, их поджидал блондин. Скафандр морпеха обладал свойством мимикрии, а потому был неотличим от темной переборки.

— По-моему, — сказал он, — ты понравился капитану. Это редко кому удается.

— Весьма польщен, — сухо ответил Летум. Рука его по-прежнему сжимала рукоять бластера, пусть и висела вдоль тела.

— Да успокойся ты, — сказал блондин, доверительно наклоняясь. Летум с трудом сдержался, чтобы не отпрянуть. Но тут же напомнил себе, что это у него нет лица. — Никто не причинит тебе зла. Мы все здесь свои — такие же отщепенцы, как и любой из твоих рабов.

— Это я заметил, — кивнул Летум. Каждый из этих рабов действительно являлся его собственностью. Во всяком случае, с позиций законодательства Номада.

Поколебавшись, Летум сунул бластер за пояс и вытер потную ладонь о штаны. Рано или поздно, но пираты, — возникни у них такое желание, — найдут способ расправиться с ним без единого выстрела. В конце концов, это их корабль. «И их здесь сотни», — подумал Летум, оглядываясь.

— Вот и славно, — улыбнулся блондин. — Меня зовут Джек Смайлсон.

— Летум, — автоматически ответил Летум, и только тогда спохватился. — Летум… Джонсон.

— Интересное имя, — заметил Смайлсон.

— Мой папаша любил все необычное, — ответил Летум, и это была чистая правда. — Моего братца вообще назвал именем земного города.

— Ну-ну?..

— Париж.

Джек улыбнулся и вежливо кивнул. «Вежливый пират?.. Похоже, на этом корабле кого только нет».

— Никогда не видел капитана таким, — неожиданно сообщил Смайлсон. — Ты определенно его удивил.

Летум промолчал. На подобное заявление он уже давал ответ.

— Если поведешь себя грамотно, можешь сделать быструю карьеру.

Летум взглянул на Джека.

— Быстро — это сколько?

— Ну… Я вот, к примеру, с ними уже пять лет, и выслужился до лейтенанта. — На плече пирата действительно были намалеваны желтой краской армейские полоски.

«Не богато», — удрученно подумал Летум. Определенные перспективы это предложение открывало, но отнюдь не радужные. Тем более что толстяка-капитана придется терпеть до самой смерти, пока тот не откинет копыта. У него просто нет столько времени.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Летум. — Я еще не решил, как быть дальше.

Пират выглядел обескураженным.

— Вряд ли в Пограничье тебе предложат лучший вариант. Уверен, с такими талантами ты станешь правой рукой шкипера года через три.

— У меня нет и одного года, не то что трех.

— Куда тебе спешить? — удивился Смайлсон. — В Автократию тебе дорога закрыта… — Летум молчал. — А, понимаю!.. Должно быть, рвешься отомстить тем, кто сделал это с тобой. — Молчание. — Но ты вынужден начинать с нуля, а они наверняка могущественны и богаты. Скоро ты это поймешь…

— А какой у тебя интерес? — спросил Летум, не выдержав. — Откуда такая забота? Если со мной сделали это, значит, я тоже не лыком шит!

— Да тише ты, — сказал Джек. — У меня свой интерес, но пока что я свои карты раскрывать не намерен.

«Да все и без того ясно. Он явно стремится выбить у толстяка почву из-под ног. Ничего другого здесь быть не может». Летум привык судить всех людей своими мерками. И, как правило, редко ошибался.

Продолжению разговора помешал какой-то пират, остановившийся у самого шлюза. Взмахнув рукой, он приказал рабам «двигать сюда».

Внутри пиратский корабль почти ничем не отличался от номадианского. Разве что почище здесь было, да посветлее. Стоял густой запах нормального человеческого пота, витали миазмы радости победы и бесшабашной уверенности, распространяемые разгоряченными пиратами.

Рабы заметно повеселели, и даже Летум немного приободрился. Впрочем, теперь уже не рабы. Двое пиратов куда-то их увели, — Летум не сделал попыток вмешаться, — но на него самого даже не глянули. Видимо, вводил в заблуждение бластер за поясом и Смайлсон, маячивший рядом.

— Ладно, — сказал пират. — Пойдем, провожу тебя в твою каюту.

— Почему не вместе с остальными? — спросил Летум, оборачиваясь.

— Тебе нужно подумать. Шум помешает.

Они спустились на лифте на палубу ниже, когда раздался толчок. Корабль оторвал присоски от жертвы, — понял Летум. Теперь они летят, набирая скорость, включая в определенной последовательности нужные двигатели, но Летум не чувствовал движения. Теперь он пират, и у него появилась надежда. Впрочем, пока что Летум и сам этого не сознавал.

Глава 4

Смайлсон, как и обещал, привел его в отдельную каюту. На этой палубе, как понял Летум, размещался командный состав, и одна из кают освободилась аккурат сегодня — от шального лазера отдал Богу душу какой-то капрал. Подчиненный, кстати, Смайлсона. «Добрый знак», — сообщил лейтенант.

— Разве тебе не жаль товарища? — поинтересовался Летум. Ему действительно было интересно.

— Нет, — покачал головой Джек. — Он был задницей. На небесах его давно заждались.

Летум интерпретировал эту информацию так, что конкретно для Смайлсона погибший капрал был бесполезен. Уж так Вагнер привык…

Летум лежал на твердой койке и глядел в низкий потолок. Поразмыслить действительно было над чем, но потяжелевшая голова не хотела трудиться. В голову лезла всякая чепуха: рабов, доверившихся попечению Летума, сейчас забивают, словно скот на бойне; шестерки враждебных семей насилуют Елену; Маркиз пирует на обломках чужой славы… Эта мысль моментально привела Летума в чувство. Братец наверняка окажется не в восторге, когда узнает о печальной участи номадианского судна. «Нужно будет спросить, — подумал Летум, — взорвали ли его».

А если нет… Милан уже сейчас должен трястись в ознобе дикого ужаса. «Он меня знает. Знает, что я с ним сделаю». Знал также Милан о том, что у Летума хватало упрямства и злости, чтобы достичь любой конкретной цели.

Летум и сам не заметил, как уснул. В неудобной позе, заложив руки за голову.

Проснувшись, он обнаружил себя там же — на твердой плоской койке в каюте покойного капрала. Руки затекли, но ничто не мешало им двигаться. Он по-прежнему оставался один.

Вот теперь Летум смог поверить в правдивость слов капитана и Смайлсона. Если кто-то здесь и желает причинить ему зло, то ему придется делать это в тайне от всех. На этом Летум собаку съел, — такое противостояние ему приходилось вести сызмальства. Семья Вагнер учила бороться за выживание, и пиратам до тех интриганов далеко. Вот только никогда еще Летум не был предоставлен самому себе, волен делать только то, что он считал нужным. Не отец, и даже не интересы синдиката. Теперь у него нет никого. Он затерян в космосе, словно пылинка в далекой туманности.

Осознав это, Летум сразу же успокоился. Все встало на свои места.

Но по-прежнему оставалась проблема его следующего шага. Что же следовало предпринять: остаться с пиратами, или подыскать себе другую компанию? Людей, которых можно увлечь с собой на тернистый путь мести. На котором большая их часть отдаст Богу души.

Летум составил краткий список необходимых требований.

Эти люди должны представлять одну команду, уметь действовать четко и слаженно. Желательно военное прошлое, или нелегальный опыт космического боя. Такие бойцы должны быть жестоки, но при этом обучены повиноваться приказам.

Сколько Летум ни думал, вспомнить какую-либо военизированную организацию Пограничья ему не удалось. Не может быть, чтобы так обстояло на самом деле. Наверное, прежде он просто не уделял этому вопросу должного внимания.

Как бы там ни было, такие организации наверняка преследуют собственные цели, имея в своей основе четкую иерархическую структуру. Вряд ли Летуму удастся вписаться со своими интересами в одну из этих пирамид. А если и удастся, на это уйдет слишком много времени. Плюс ко всему — покупка военных кораблей и обучение бою в открытом космосе.

«Нет, — сказал себе Летум, — как ни крути, у меня один вариант». Пираты. Корабль наличествует, умение — также. Пирамида власти не представляется чем-то невероятным. Осталось заняться карьерой…

Моментально пришел столь же неприятный, сколь и закономерный вопрос. «Что же дальше?» Ну, поднимется он на самый верх пирамиды. Ну, призовет пиратов под свои знамена. А дальше? Отправиться штурмовать Зевс?.. Такое не могло присниться и в страшном сне. Будь у него целый флот, ВКС Автократии в два счета разгромят его еще на подступах к столице.

Но Летум не мог просто сдаться. Ярость бурлила внутри, требуя выхода. Он знал, что стерпеть не сможет. Лучше уж смерть. Влачить жалкое существование, не в силах смыть позор — это не для него, не для Вагнера.

Оставалось лишь начать новый путь. Шаг за шагом.

Действительно, куда ему спешить?.. Елена и сама могла оказаться предательницей, а Маркиз не настолько дегенерат, чтобы пустить все по ветру в ближайшее время.

И все же. Нужно спешить.

Летум поднялся с койки, едва не задевая макушкой потолок, оправил рабскую робу и открыл дверь. В коридоре, встретив незнакомого пирата, спросил у него о Смайлсоне.

Пират окинул его недоуменным взглядом. Летум и сам понимал, что бластер никак не вяжется с его лицом и нищенской одеждой, а потому терпеливо ждал.

— В своей каюте, — сказал наконец пират, ткнув пальцем в конец коридора. — Номер двадцать три. Или на мостике. Или в кают-компании.

— Спасибо, — кивнул Летум.

На стук в дверь каюты никто не ответил, и Летум решил подняться на мостик.

Шаг за шагом.

«Нужно привыкать», — с омерзением подумал он, вспоминая взгляд пирата. Теперь на него будут смотреть так абсолютно все. Отец, — старый жирный Вагнер, — говорил: «не всякая неприятность является таковой. Старайся обратить в оружие любой свой недостаток». И Летум отвечал: «я запомню, отец».

Операция по возвращению ему прежнего облика стоит больших денег. Вернее, таковыми они представлялись ему теперь, когда у него не было и гроша за душой. Теперь их нужно заработать, а это грозило отнять слишком много времени и сил. Не проще ли последовать отцовскому совету? Оставить все, как есть? Пусть людишки трепещут, завидев его лицо. Глаза остались прежними, поэтому их не удивит горящий в них огонь.

Да, он сохранит все таким, как есть. Он станет пиратом. Величайшим пиратом, которого только принимала в себя холодная бездна Вселенной. Пусть трепещет Зевс, заслышав о Летуме, лишенном лица. Безликом.

Летум усмехнулся и кивнул собственным мыслям. Пусть будет так.

Мостик представлял собой убогое зрелище. Вообще, насколько Летум разбирался в кораблях, пиратское судно являлось допотопным дредноутом, который не мог похвастаться ни скоростью, ни вооружением. Разве что водоизмещением, — но это, при всей незащищенности, сомнительный козырь.

Даже Летум знал, что на современных кораблях на мостике должно быть расположено капитанское место, мощный компьютер и два-три оператора. Старшие же офицеры находились в боевой и навигационной рубках, осуществляя непосредственно саму операцию. На этом же мостике и навигаторы, и операторы орудий были вынуждены чувствовать локоть друг друга, что порождало явную нехватку пространства. Капитан же восседал в противоположном входу конце помещения, возле огромного голопроектора.

Летуму повезло — Смайлсон находился здесь. Уже без скафандра, в серой куртке морского пехотинца. Склонившись над плечом какого-то пирата, он что-то говорил, тыча пальцем в монитор. Завидев Летума, сразу же выпрямился и шагнул навстречу.

— Я все обдумал, — сказал Летум, — и готов присоединиться к вашему славному братству.

— Я рад, — кивнул Смайлсон. — Пошли, сообщим об этом капитану.

По мере их приближения толстые губы капитана раздвигались в странной усмешке.

— Он решил, сэр, — доложил Смайлсон. — Его зовут Летум, и он с нами.

— Прекрасно, — откликнулся капитан. Летум подумал, что при этом ему не помешало бы потереть ладони. — Значит, Летум…

Синее существо на плече капитана утвердительно каркнуло.

— Летум, значит… — Казалось, капитан напряженно размышляет. — А как твоя фамилия, Смерть?

— Джонсон, — ответил Летум. — Меня зовут Летум Джонсон.

— Врать в глаза ты умеешь, — усмехнулся капитан. — Возможно, и провел бы, если не… — Капитан указал толстым пальцем куда-то в сторону.

Летум обернулся и заметил в кресле возле приборов связи ту самую белокурую красотку, что так всколыхнула его воображение накануне. Летум был готов отнести это насчет шока и нервного напряжения, но сейчас малышка оказала на него то же воздействие. Летуму мгновенно захотелось увидеть ее в драгоценностях и кружевах, на черных шелковых простынях…

Усилием воли он заставил себя выбросить из головы эту чепуху. Какие кружева?.. Теперь он на грязной пиратской посудине, вынужденный наниматься на работу к жирному и бородатому ублюдку.

— Да, сэр? — Красотка заметила их появление. При этих прекрасных звуках Летуму полезли в голову воспоминания о хрустальном перезвоне бокалов, каплях росы на нежных цветочных лепестках… Ему захотелось плюнуть и выругаться.

— Прокрути-ка то послание, детка, — приказал капитан.

— Есть, сэр, — сказала девушка, окинув Летума странным взглядом.

На одном из мониторов, которыми была окружена красотка, появилась привычная черно-желтая эмблема переплетенных треугольников. Она тут же сменилась мерцающими буквами кроваво-красного цвета: «Разыскивается! Живым или мертвым!» И — вращающаяся голова Летума. Летума нынешнего, лишенного лица. Он еще не видел себя, а потому с интересом принялся рассматривать изображение.

Ужас и отвращение быстро сменились уважением перед мастерством чужого скальпеля — медики постарались на славу. От Летума прежнего не осталось и следа. Нельзя сказать, что он был отвратен на вид. Скорее… странноват.

Сумма, которую тайная полиция обещала выдать удачливому охотнику, отнюдь не впечатляла Летума. Какие-то жалкие десять тысяч. Однако оказалось, что некое частное лицо повысило ее втрое. Это отнюдь не удивило Летума. «Маркиз, должно быть, все локти искусал».

Летум сам не заметил, как напрягся, словно инертный газ. Конечно, нечего и тягаться с финансовой мощью семейства Вагнер. Сейчас все эти пираты скопом бросятся на него, чтобы потом с рук на руки передать кому следует. А потом — потратить обещанные деньги на какую-нибудь ерунду, — выпивку, женщин или наркотики. Что он мог предложить им взамен? Только свою жизнь. Но она уже и так у них в руках…

«Так просто я не сдамся, — решил Летум, сжимая кулаки. Бластер все еще был у него. — Кое-кому придется дорого заплатить…»

— Да расслабься ты, — хохотнул капитан, все это время наблюдавший за ним. — Мы своих не сдаем.

Летум молчал.

— Может, расскажешь, кто ты? — спросил Смайлсон. — И почему ищейки не указали ни имя, ни фамилию?..

— Я же сказал, Летум Джонсон, — упрямо сказал Летум, глядя в глаза капитана.

— Где-то я уже слышал это имя, — сказал капитан. — Лилит, дорогая, посмотри, не мелькало ли у нас за последнее время чего-нибудь… эдакого.

— Конечно, сэр. — Лилит отвернулась, и по мониторам забегали строчки сообщений. Летум терпеливо ждал. Нервничать у него не было причины. — Вот, сэр, нашла! Летум… Вагнер!

Смайлсон восхищенно присвистнул. Летум и сам удивился. Хотя не предусмотреть такую возможность было явной оплошностью. Каким-то образом Маркизу и впрямь удалось подкупить тайную полицию, обезопасив себя от гнева других семейств. Идиоты там делами не заправляли, поэтому вторая награда за его же голову не содержала каких-либо данных (помимо самой внешности, разумеется).

«Живым или мертвым, — прочел Летум. — Двадцать пять тысяч».

— Как это понимать, молодой человек? — спросил капитан.

Летум молчал. Он читал горящие на экране строчки. «Разыскивается, за преступления против жизней граждан Автократии, совершенные с особой жестокостью и цинизмом… Чрезвычайно опасен…» Летум читал, и не верил своим глазам. «Это все про меня?» Похоже на цитату из вестернов, которыми он зачитывался в детстве.

Летум как на ладони видел весь ход мыслей капитана. «Если у человека нет лица, значит, кто-то не желает, чтобы его узнали. Если оказался на работорговном судне, значит, это произошло помимо его воли. Значит, с этим связаны некие права на некие объекты. И, разумеется, замешаны неприятности с законом. Возможно, такого человека даже разыскивают».

Похоже, капитан не понимал лишь того, почему тайная полиция, если ей все известно, не опубликовала сведения о личности во втором объявлении.

Смайлсон ткнул локтем Летума под ребра. Правильно. Когда спрашивает человек, облеченный такой властью, нужно отвечать.

— А что тут особенного? — спросил Летум, стараясь казаться наивным. Новое лицо повиновалось с явной неохотой. — Мало ли, сколько в Галактике Летумов…

— Это правда, — кивнул капитан. — Однако я за всю свою жизнь помню только одного Летума, — пират указал на мониторы. — Летума Вагнера, старшего сына одного из влиятельнейших людей Зевса. Сменившего в последствии на посту папашу.

— Думаете, я — это он? — Летум усмехнулся. Рот, лишенный губ, представлял в это мгновение нечто ужасное.

— Такое предположение целиком логично, — заявил капитан. — Слишком уж невероятно совпадение. Как ты считаешь?

«Толстяк загнал меня в угол», — подумал Летум. Оставалось пудрить мозги…

— Сэр, вы взорвали корабль номадиан?

Лицо капитана на мгновение помрачнело.

— Обычно я требую от подчиненных прямого ответа на поставленный вопрос. Но для тебя, ввиду сложности ситуации, так и быть, сделаю исключение. — Пират вздохнул мощной грудью. — Нет, мы не стали тратить боеприпасы. Это не в моих правилах. Если мы будем уничтожать каждый корабль, взятый на абордаж, номадиане сократят поставки рабов. Автоматически сократится число носителей человеческого генотипа, которых мы можем освободить.

Шкипер замолчал и выжидающе уставился на Летума. А тот подумал: «теперь понятно, почему Маркиз спохватился так быстро…»

Пудрить капитану мозги оказалось не так уж и просто. Последняя попытка…

— Сэр, — сказал он, — так ли уж важно, кто я, и каково мое прошлое?

Усмехнувшись, капитан кивнул.

— Вторая вещь, которую я требую от подчиненных, это предельная откровенность. Я должен знать все, что может сказаться на нашей работе. Так что выкладывай, парень, не томи.

«Еще бы, — подумал Летум, — заполучить в подчиненные того самого Летума…»

— Сэр, можем ли мы поговорить наедине?

Капитан недоуменно оглянулся. Летум последовал его примеру. Занятый напряженным разговором, он не обращал внимания на шум, но, похоже, операторы машин интересовались исключительно работой. Девушка со странным именем Лилит отвернулась к своим мониторам, однако Смайлсон даже не пытался скрыть любопытства.