Ярость - Под черным флагом

— Большой риск, — с сомнением протянул Смайлсон.

— Да, но отцу было наплевать. Или я выживу, или сдохну, как бесполезный кусок мяса. Как видишь, мне повезло. — Летум помолчал. — Не пойми меня неверно, отец делал все это отнюдь не во имя отцовской любви. Ему был нужен сильный наследник, а я показал недопустимую слабость. Если бы я умер, отец умертвил бы моего младшего брата, а следом и мать, как неспособную рожать сыновей. Подозреваю, что он таки убил ее… Но разговор не о том. Нашей семейной империи была необходима сильная, уверенная рука, а не дрожащие пальчики наркомана с мозгом, выжженным крэком. Это был эксперимент, ничего более. Подобно тому, как селекционер подвергает новые породы скота различным испытаниям.

— Оно того стоило, — с завистью вздохнул Смайлсон. — Через пять лет ты сам уселся на трон. Хотел бы я хоть на пару часов очутиться в твоей шкуре…

Летум вздрогнул. У Маркиза было все, кроме ответственности. И он не хотел ограничиваться двумя жалкими часами. Усевшись на трон однажды — уже не можешь сидеть на чем-то другом. Даже думать об этом не можешь.

Летум вспомнил тот трон. Огромный, величественный, на каменном возвышении. Черный. Сиденье и высокая спинка покрыты дырами, прожженными лазерами и плазменными зарядами, пробитыми иглами и пулями, проеденными ядами и кислотой.

Не самое удобное кресло.

Летум вздрогнул и напрягся внутри. В этот самый момент, должно быть, младший братец примостил на троне свою тощую задницу. Тонкие холеные пальцы тискают твердые подлокотники, бледные глазки воровато бегают по сторонам, рахитичное тело покрыто пленкой пота под вычурным одеянием монарха.

Отогнав видение, Летум постарался, чтобы голос его звучал безмятежно и весело:

— Обещаю, ты получишь свои два часа!

— Заметано! — Смайлсон ухмыльнулся. — Обещаю, что ты попадешь домой!

Они рассмеялись, будто мальчишки. Каждый при этом думал о своем.

Летум мог раздать обещаний сколько угодно, кому угодно и когда угодно, в его понимании — просто слова. Для того же, чтобы выполнить это, конкретное, подаренное Смайлсону слово, ему вначале тробовалось попасть домой, на Зевс, в семейную крепость, чтобы вернуть престол законному наследнику и покарать нечестивца. Одно другого не легче. Если же Смайлсон сослужит на этом нелегком пути добрую службу — почему бы и нет?.. Два часа можно и потерпеть. С разумными ограничениями, разумеется. Лейтенант и то больше походил на главу, чем дефективный братец.

Впрочем, все это был бред утомленного сознания. Как и обмен нелепыми обещаниями. Джек Смайлсон, вне всяких сомнений, прекрасно это понимал. Цель была так же далека, как если бы Зевс находился в соседней галактике. Не хватит горючего.

Однако Летум не собирался сдаваться до последней капли.

— Но для этого ты должен навсегда забыть о наркотиках, — сказал он. — Вот тебе простая схема, плюсы и минусы: ты ловишь большой кайф, чтобы утром почувствовать стократную боль; витать в облаках, в обнимку с ангелами, чтобы с неизменным постоянством возвращаться к жуткой действительности — прозаичный эскапизм; отторжение телесной оболочки, но и деструкция мозга, который сам по себе является инструментом разрушения… Ты должен позабыть обо всем, чего желал и чего мечтал добиться. С первой же дозы синего крэка тебя будет интересовать один лишь наркотик. Пограничье забудет пирата по имени Смайлсон. Ты перестанешь представлять опасность для самого ничтожного врага. Все твои планы изойдут голубым порошком.

Смайлсон помотал головой.

— Тебе бы по головизору выступать, гневным проповедником…

— Книги, уроки риторики и печальный опыт. Я отнюдь не разгневан. Просто ставлю тебя перед фактом: наше сотрудничество будет продолжаться до тех пор, пока ты остаешься самим собой. Жалкий пожиратель зелья может все выболтать капитану, поэтому мне придется просто прикончить тебя. Ради своей же безопасности.

Смайлсон вздрогнул и невольно покосился на поскрипывающие кобуры.

— Сильный довод, — признал он. — Уверен, ты это сделаешь.

— На кону империя. Не забывай об этом.

— Я начинаю верить тебе, Летум Вагнер. — Смайлсон внимательно поглядел на измененное лицо собеседника. — Все сходится. То, что о тебе говорили, я подтверждаю простыми наблюдениями. Ты действительно тот самый Вагнер — Отцеубийца и Узурпатор.

Летум поморщился. Не самые жестокие прозвища, которыми его награждала столица, но наиболее ассоциативные. Казалось, они прилипли к нему с рождения. Они — и еще пара десятков.

— Наверное, в Пограничье я — герой комиксов.

— Скажи мне вот что: ты вправду прикончил папашу, как о тебе говорят?

В этот самый момент они вышли к шлюзам, возле которых толпились три сотни пиратов. У Летума оставалась возможность ответить, но он промолчал.

Глава 32

Нырнув в густой поток разгоряченных тел, они стали пробираться к шлюзам. Капитан обещал спуститься; Фрейзер был мертв, так что оставались только два человека, которые могли доложить Хоукинсу обстановку. Летум не собирался дарить Коллинзу возможность незаслуженно выслужиться.

Взгляд выхватил из толпы Брана — великан вовсю руководил пиратами, судя по зеленым нашивкам на куртках — из овдовевшей группы Фрейзера. Бойцы, подчиняясь грозному рыку, перетаскивали к шлюзам раненых корсаров. Летум не видел Брана с того самого момента, когда приказал ему обстрелять пирамиду. Видимо, здоровяк неплохо проявил себя во время штурма, заслужив уважение бесхозных бойцов.

Заметив своего капрала, Бран помахал рукой. Летум кивнул, сделав жест рукой — мол, продолжай. «Не вздумает же Хоукинс оставить раненых здесь, на поживу тамерланцам?» Риторический вопрос, конечно.

Коллинз действительно ошивался в опасной близости от шлюзов, карауля начальство, с готовностью высунув язык. Летум чувствовал, что от этого бородача следовало ждать неприятностей…

Они успели как раз вовремя — шкипер вышел из лифта и продвигался к ближайшему шлюзу. Лицо капитана выглядело задумчивым и сосредоточенным, почти сердитым. Ни капли положительных эмоций. «Пыжится».

Зато пираты веселились вовсю: некоторые даже пустились в пляс, образовав парочку хороводов. Летум опасался, как бы кто, под шумок, не добрался до содержимого пирамиды… Краем глаза Летум заметил, что по левую руку вспыхнул небольшой очаг напряжения; молчание ширилось, захватывая все новые буйные головы.

Обернувшись, Летум увидел странную процессию: пятеро бойцов с зелеными нашивками несли тяжелый черный ящик, снабженными четырьмя конечностями. Мимикрия скафандра поблекла и потускнела, будто броня осознавала гибель хозяина. Голова отсутствовала. Плечи и грудь трупа были заляпаны кровью и мозгом.

Пятеро пиратов хранили торжественное молчание. Смайлсон, будто случайно, пихнул локтем Летума в бок. При этом лейтенант не рассчитал своих сил, а потому Летум недовольно зашипел.

Один из пиратов, на рукаве которого зеленела потрепанная нашивка, поравнявшись с процессией, плюнул на труп своего лейтенанта. Его поддержали «коллеги», принявшись хулить и поносить покойного, на чем свет стоит. Пятеро носильщиков бережно опустили труп лейтенанта на палубу, и, не говоря ни слова, ринулись в атаку.

Смайлсон нахлобучил шлем и ринулся на пресечение. Летум наблюдал, стоя в сторонке. Лейтенант, с ног до головы закованный в броню, вспорол бурлящий комок, словно тяжелый танк на гусеничном ходу. Кто-то пытался чинить сопротивление, но Джек даже не замечал этих жалких усилий. Кулаки Смайлсона взлетали и опускались, словно два огромных молота, мгновенно возвращая смутьянам покой и здравомыслие. Летум опасался, как бы лейтенант своим вмешательством не причинил куда больший ущерб — с таким энтузиазмом он взялся за дело. Впрочем, беспорядки были пресечены в течение считанных секунд. Рукопашная так и не переросла в перестрелку, а значит, со своей задачей Смайлсон справился.

Потирая руки, он оглядел поле брани. Бойцы — все до одного из роты покойного — стонали, потирая ушибы. Кто-то даже пытался отползти подальше. Со всех сторон начали раздаваться смешки, быстро переросшие в неудержимую волну веселья.

Летум, впечатленный возможностями штурмового обмундирования морских пехотинцев, всерьез озаботился поиском возможностей экспроприировать скафандр Ганса Фрейзера. Шлем уже и так был у него, так что… «Зачем трупу одежка?» В Преисподней, конечно, Фрейзеру пригодилась бы любая мелочь — отбиваться от демонов с лазерными вилами, но и живым нужно чем-то пробавляться…

Невзирая на происхождение, Летум никогда не был особенно брезглив.

Шкипер стоял в сторонке, наблюдая за учиненным лейтенантом погромом. Летум в свою очередь наблюдал за ним. Ему не нравилось, как напряженный взгляд капитана время от времени возвращается к трупу. Фрейзер лежал на палубе, всеми забытый. Одинокий плевок стекал по тусклому панцирю.

Заметив Хоукинса, Смайлсон поспешил навстречу. Шлем был снят и уставно сунут за локтевой сгиб. Летум решил не отставать — как подсказывала нехитрая логика, сейчас им предстоят объяснения. Основной спрос, конечно, будет со Смайлсона, поэтому Летуму просто необходимо держаться поблизости. С другой стороны, шлем Фрейзера в данный момент находился у него, целехонького. Процессуальное положение обоих могло измениться в любую минуту — в зависимости от того, насколько, по мнению шкипера, был ценен Фрейзер, оставаясь живым.

Летум решил не чинить препятствий судебной машине. Он мог себя защитить, хотя и не знал ровным счетом ничего о пиратских порядочках. «Если спор разрешится очередным поединком, то опасаться мне нечего. Но Смайлсон… с ним возникнут проблемы».

Капитанский произвол также казался вероятным исходом. Его могли осудить прямо сейчас, не отходя от кассы, и бойцы из овдовевшей группы приведут приговор в исполнение. Прикинув шансы капрала — два дня назад простого раба, — Летум сглотнул горькую слюну.

«Не дрейфь, сынок, — раздался в голове хриплый голос отца. Эхо раскатилось по черепной коробке. — Если уж ты справился со мной… Никто из этих тебе не помеха».

Летум кивнул. Давненько он уже не слыхал этого скрипа. Но каждый раз призрак отца предвещал неприятности.

— Сэр, корабль взят, — доложил Смайлсон, приложив кисть ко лбу. — Груз в порядке, заметных повреждений не наблюдается. Число погибших пока неизвестно. Раненые транспортируются в лазарет…

— Это я и так вижу, — перебил его шкипер. Голос не предвещал ничего хорошего. — Ты мне вот что скажи… Что это такое?!! — Толстый палец ткнул в сторону тусклого трупа.

— Предполагаю, сэр, что это мистер Фрейзер, — не моргнув глазом, сообщил Смайлсон. — Поиски ведутся, но…

— Какие, к черту, поиски? — взревел капитан. — У него лейтенантские полоски на плече!..

Оглянувшись, шкипер отыскал взглядом Коллинза. Бородатый пират стоял в сторонке, даже не пытаясь выслужиться. Летум был о нем явно завышенного мнения.

— Коллинз здесь, — сказал шкипер тоном детского психиатра. — Мистер Хиросима находится на мостике, я его видел минуту назад, а Джонсон караулит тылы. Так что это за лейтенант?

— Как ни прискорбно, сэр, но я вынужден согласиться с вашей логикой. Это действительно Фрейзер.

— Прискорбно? — фыркнул шкипер. — Черта с два! Ты его терпеть не мог!

— Моя неприязнь ничуть не уменьшилась, — кивнул Смайлсон. — Он всегда был порядочной сволочью.

Шкипер внимательно на него поглядел, но вместо заготовленной грубости выдал следующее:

— Сейчас не время и не место для таких разговоров. Я разберусь с вами позже, — толстый палец ткнул в Летума, — обоими.

Капрал и лейтенант с готовностью кивнули. «Всегда пожалуйста, сэр». Летум оставался спокоен. Он знал, что сможет выкрутиться, и даже вытащить Смайлсона. Доказательств у капитана нет. Нет свидетелей. «Если только…» Летум отыскал взглядом Брана — здоровяк суетился возле раненых.

Хоукинс развернулся и прошел к центральному шлюзу. Пираты мгновенно расступились, освобождая пространство. Сотни глоток умолкали по мере того, как весть о появлении капитана расширяла информационное поле. Хоукинс ждал, сложив за спиной руки. Взгляд прощупывал передние ряды, отчего те даже немного прогибались назад.

Некоторые корсары, как это водится, проявили соображалку задним умом, взобравшись на ближайшие «здания». Летум, стоявший вместе с лейтенантами в президиуме, покачал головой. «Идиоты».

Когда в трюме установилась гулкая тишина, капитан заговорил. Голос, мгновенно взлетев к потолку, метался вдоль металлических переборок, глубоко проникая в уши каждого слушателя. Стальная акустика делала свое дело, до предела напичкав капитана харизмой. Пираты слушали, затаив дыхание.

— Вы молодцы, — просто сказал капитан. — Сегодня мы победили. Так всегда было в прошлом, и впредь будет в будущем. Чего же еще ждать, когда на абордаж идут такие бойцы?!. — Восторженный рев сотен глоток. Шкипер переждал всплеск эмоций. — Поздравляю с победой! Ура, товарищи! — Трюм задрожал. Те пираты, у которых имелись головные уборы, подкинули их под потолок. — Сегодня погибли многие наши товарищи, и вечером мы воздадим хвалу их славе и чести. Я мог бы говорить с вами часами, но мы должны уносить ноги, пока не подоспела охрана. Наши трюмы пусты, а этот — ломится от богатства! Что из этого следует? — Толпа невнятно ответила. — Правильно, братья! Все это — наше по праву, которое мы заработали потом и кровью!

— Вы убийцы и разбойники! — завопил какой-то пленный негр. — Вы не имеете никакого… — Его тут же успокоили ударом приклада в живот.

Шкипер проигнорировал политический выпад.

— Завтра мы вернемся на Роджер! — сообщил капитан. Это известие вызвало прямо-таки бурю восторга. — С богатой добычей!.. Мы — герои завтрашнего дня!

Летум поморщился. Все это время он напряженно старался, чтобы на непривычное лицо не просочилось ни капли эмоций. Капитан нес бред, но делал это грамотно. Летум видел, что теперь эти бедолаги будут работать как заведенные, сутками перетаскивая тяжелые контейнеры.

— Что такое «Роджер»? — спросил он у Смайлсона.

— Ты не знаешь? — лейтенант распахнул глаза. Казалось, он не мог взять в толк, что кто-то имеет наглость об этом не знать. — Это… планета. Пиратская планета, свободный порт. Все, кто считают его своим домом, именуются братством Веселого Роджера.

Летум кивнул и повернулся в сторону Хоукинса. Как он и предполагал. Даже до Зевса доходили слухи о чем-то подобном, но никто, конечно же, не принимал их всерьез. «Пиратская планета?..» — поверить в это было непросто даже сейчас.

Капитан потряс напоследок руками, быстро развернулся и поспешил прочь.

— Что делать с пленными? — успел поинтересоваться Коллинз.

— А?.. — Капитан оглядел кучку негров. — Убить, что же еще?!.

Проходя мимо Летума и Смайлсона, капитан тихо бросил:

— За мной.

Пройдя через шлюз, они подошли к лифтовой шахте. Капитан нажал на кнопку вызова и выжидающе уставился на заговорщиков.

— Это сделали вы, да, придурки?

— Никак нет, — одновременно ответили оба. — Мы не знаем, как это произошло.

— Шлем Фрейзера находился у тебя, — сказал шкипер, кивнув на круглый предмет в руке Летума. — Это само по себе — вопиющая улика. Однако благодаря этому я также не мог видеть, кто и что вышибло из него мозги.

— Негры. — Смайлсон пожал плечами. — Трусливые свиньи. Зашли со спины.

Капитан с сомнением покачал головой. Створки кабины разъехались в стороны, но шкипер не обратил на это внимания.

— У него работал коммуникатор. Перед смертью Ганс выдавил какой-то удивленный вскрик. Что-то вроде «Ты?!.» — капитан изобразил этот звук. Летум признал, что получилось и впрямь похоже. — Он кого-то узнал. Значит, его шлепнул кто-то из наших.

— Судя по тому, что на его труп привселюдно сплюнули, у него было немало врагов, — заметил Летум. — Завязалась потасовка, и если бы не мистер Смайлсон…

— Но именно у тебя возник с ним конфликт — последний в его жизни. А потом — бамс! — Фрейзер валяется без головы, а его мозги разбрызганы на метры вокруг.

— Я этого не делал, сэр.

— Откуда мне знать, что ты не врешь? — капитан прищурился. — Твое слово против моего.

— У вас есть доказательства?

— Нет, черт возьми. Более того, я знал, где вы находитесь. — Хоукинс кивнул на шлемы. — Сначала на мониторе мистера Летума появился Фрейзер, отстреливающийся от негров. Потом ты полез куда-то наверх, и добрые полчаса разглядывал черномазых с высоты в семь метров. В компании с мистером Смайлсоном, разумеется; в абсолютной тишине. Потом, когда Летум соизволил взглянуть на Фрейзера, тот уже валялся без головы, разбросав ручки и ножки. Я даже не понял, чей это труп, потому как смотрел невнимательно, разрываясь между тысячей дел, да и картинка потеряла четкость.

— Вот видите. — Смайлсон расправил плечи, почуяв запах победы. — Мы не могли это сделать, потому как находились в другом месте.

— Но чем вы, двое, можете объяснить такую непоследовательность? Почему так долго выжидали, прежде чем прикончить двух несчастных калек?

— Признаю, сэр, это было глупостью. — Летум смиренно опустил голову. — Мы медлили слишком долго, и кто-то успел прикончить лейтенанта.

— Скажем прямо: вы позволили этому случиться. Преступная небрежность. Как пример из учебника уголовного права.

— Мы не думали… — начал Смайлсон.

— Молчать, — оборвал его шкипер. — У меня здесь нет оборудования, чтобы залезть к вам в мозги, нет даже детектора лжи. А сыворотка правды может безвозвратно испортить что-то в тонких механизмах, для этого вы слишком ценные специалисты.

Смайлсон с облегчением вздохнул. Капитан погрозил ему пальцем.

— Я не допущу на корабле криминальных разборок. Прежде всего это касается вас, мистер Летум, с вашим выдающимся прошлым. Корабль может просто взорваться, и гасить мятеж уже будет некому. Это понятно?

Оба молча кивнули.

— Отлично. И не надейтесь, что я оставлю инцидент без последствий. Сейчас вернусь на мостик и еще раз просмотрю ваши записи. Что-то те черные куски мне не нравятся…

— Черные куски? — удивился Смайлсон. — Помехи?..

— Да нет, — шкипер усмехнулся. — Как будто кто-то зажал объективы своими грязными пальцами. Слишком уж синхронно на вас накатывали эти помехи. Что примечательно: длились они ровно столько, сколько требуется для того, чтобы снять или надеть на голову шлем.

— Бывает. — Смайлсон пожал плечами. — Мало ли что.

— В общем, я этого так не оставлю. Найду на Роджере детектор лжи, или еще что-нибудь… Кстати, — Хоукинс заинтересованно повернулся к Летуму. — Я только сейчас вспомнил, что с вами был твой помощник. Ну, тот здоровенный парень, с которым ты дрался на дуэли. Он мог пришить Фрейзера, пока вы изображали из себя идиотов. Не мешало бы допросить и его.

— Пожалуйста, сэр. — Летум изобразил скучающий вид. — Он только подтвердит наши слова.

— Но не с детектором лжи на башке. — Капитан вошел в кабину лифта. — Мистер Смайлсон, поручаю ценный груз лично вам. Одно штрафное у вас уже есть.

Створки захлопнулись. Толстяк укатил обратно на мостик.

Глава 33

Лейтенант и капрал поглядели друг на друга — расхохотались. Напряжение мгновенно оставило обоих, Летуму, чтобы не упасть, даже пришлось опереться о переборку. Смех рвался наружу, изгоняя страх и горечь, застрявшие в легких.

Отсмеявшись, Летум утер слезы и вернул лицу серьезность.

— По-моему, он не шутил насчет детектора лжи.

— А, — Смайлсон махнул рукой. — Не обращай внимания. Сегодня он, может, еще покрутит свои записи, но завтра сделает вид, будто обо всем позабыл. Никакой детектор тебе не грозит.

— На поверку шкипер оказался не таким дураком, как мы с тобой думали. Это ошибка.

— Ерунда. — Смайлсон зашагал к шлюзам. — Он же прямо сказал: мятеж ему ни к чему. Если публичному наказанию подвергнуть другого лейтенанта, — меня, разумеется, — абордажные группы пойдут друг на друга войной. Он не сможет наказать даже тебя, потому как само известие о том, что пираты могут убивать друг друга, станет для остальных воистину революционным. Начнется передел корабельной собственности. Капитан прекрасно понимает, что вряд ли ему удастся удержать штурвал в такой шторм.

— Сто раз слышал эту метафору, — проворчал Летум, — но никогда еще к месту.

Все же Летум сомневался. Капитан выглядел достаточно серьезно, и слова о детекторе лжи не казались брошенными на ветер. Он мог провести расследование тайно, для собственного удовлетворения, чтобы потом покарать смутьянов, не предавая дело огласке.

Летум умел лгать, но не сомневался, что провести детектор лжи ему не удастся. С другой стороны, несколько успокаивало заявление о том, что для сыворотки правды они «слишком ценные специалисты».

Если таким сотрудникам и впрямь грозило расследование, то вряд ли наказание будет серьезным. Во всяком случае таким, которого следовало бы опасаться. Расплатиться за опасного психопата двумя умелыми бойцами — не слишком удачный ход. Другое дело, что шкипер будет начеку, и подобраться к нему со стороны широкого зада будет уже не так легко… Но это неважно, это успеется.

Успокоившись, Летум поспешил следом за Смайлсоном.

И успел как раз вовремя: Коллинз построил восьмерых негров шеренгой, возле самой переборки. Напротив стояла шеренга пиратов, возившихся с игольными винтовками. Один против другого, у каждого своя мишень.

Коллинз стоял рядом, будто сержант на плацу. Пираты толпились в отдалении. Всем было интересно, все жаждали зрелищ.

— Целься, — спокойно сказал Коллинз.

Пираты подняли винтовки. Вороненые стволы уставились на африканцев, черными зрачками Смерти.

Летум вздрогнул. Жизни торговцев его ничуть не заботили. Просто на миг представилось, как эти самые винтовки смотрят на него самого, а Коллинз зачитывает приговор. «За преступления против жизней граждан Автократии, совершенные с особой жестокостью и цинизмом…». Несколько раз так оканчивались и его любимые вестерны.

Один из негров порвал шеренгу. Совсем молодой, с выпученными от ужаса глазами и распахнутым в немом оскале ртом. Далеко убежать ему не удалось, хотя парнишка и выбрал верное направление — к шлюзам. Тот пират, которому предназначалась жертва, сделал шаг назад, спокойно прицелился и нажал на спуск. Рой игл, с жужжанием покинувших ствол, мгновенно нагнал обезумевшего африканца. Вонзившись в спину, металлические осы пробили в теле мальчика сквозную дыру. Тело неохотно осело на палубу.

Еще один негр упал на колени, молитвенно сложив на груди руки. Этот был постарше, лет тридцати с лишним. Крупные градины слез покатились по черному лицу. Мужчина рыдал, словно ребенок.

— Мужайся, — сказал Коллинз. — Сейчас ты предстанешь перед Господом. Этого факта уже ничто не изменит.

Соседи негра подхватили парня под руки и поставили на ноги. Тот пытался вырываться, но черные руки держали крепко. Негр повис на них, бессильно всхлипывая.

Шестеро глядели в глаза своим отражениям, но видели вечность. Им уже нечего было бояться. Лица сосредоточены, губы поджаты. Некого было ненавидеть. Руки расслаблены, ноги расставлены для устойчивости. Нечего было желать. Они уже были мертвы.

— Огонь! — скомандовал Коллинз.

Пираты синхронно вдавили спусковые крючки. Все до единой иглы тотчас вонзились в тела, вгрызаясь в кости и плоть. Переборка за спинами мертвецов покрылась абстрактным алым рисунком, будто постарался некий безумец с распрыскивателем.

Шеренга тел рухнула на палубу, словно скошенные огромным серпом. Черные колосья лежали, разбросав руки и ноги, в лужах крови. Выпученные глаза не моргали, глядели в вечность.

Правосудие восторжествовало. Наказание за торговлю наркотиками — смерть. Но никто почему-то не веселился. Ухмылки медленно сползали с пиратских лиц.

— Все, концерт окончен, — громко сказал Коллинз, обращаясь к толпе. — Готовьтесь к погрузке.

Корсары потянулись в лабиринт тонкими ленивыми ручейками. Запас энергии, сообщенный капитаном, куда-то разом подевался.

— Сейчас отключат гравитационную установку, — сообщил Смайлсон. — Приготовься к шоку.

Летум недоуменно взглянул на лейтенанта. А потом до него дошло. Конечно, пираты не собирались таскать эти ящики, каждый из которых весил по меньшей мере пару центнеров. Проще сделать так, чтобы они вовсе потеряли вес. Просто и гениально.

— Помнишь номер своего коммуникатора? — спросил Летум.

Смайлсон посмотрел на него, готовый к любым неожиданностям.

— Передай, пожалуйста, тому, кто ответит на вызов, что капрал приказал срочно возвращаться в казарму.

— Без проблем. — Смайлсон опустил визор и начал что-то бубнить. — Готово. Откликнулся некто Тигран. Сказал: «так точно» и отключился.

— Не хотелось бы думать, что, заблудившись, они останутся дожидаться господина Дроздова.

— Об этом я и предупреждал, — нахмурился Смайлсон. — Ты уже успел к ним привязаться. Быть морально обязанным — как по мне, не самое приятное чувство.

Летум пожал плечами.

— Не хотелось бы остаться без роты. А с моралью я как-нибудь справлюсь. Дело нехитрое.

— Очень на это надеюсь, — проворчал Смайлсон.

Без предупреждения отключилась гравитационная установка. Но пол и потолок остались на своих местах, где им и положено быть, а вестибулярный аппарат не успел возмутиться. Летуму даже не требовалось прыгать, чтобы понять, что сейчас он никуда не взлетит, а пол привычно притянет подошвы.

— Гравитационное поле «Утренней звезды», — пояснил Смайлсон. — Мы состыкованы, поэтому придется отключить еще и нашу старушку.

Летум кивнул. «Чем дальше в Пограничье, тем толще пираты».

Корсары разбрелись по лабиринту. Коллинз стоял в сторонке, в крайне независимой позе. Трупы негров бесхозно валялись у переборки.

Через пару минут, потребовавшихся, вероятно, чтобы Хоукинс пристегнул свой объемный зад к капитанскому креслу, отключилась и «Утренняя звезда». Летум почувствовал это сразу же, по возникшей во всем теле легкости. Где-то в желудке образовалась огромная черная пропасть.

Вдвоем со Смайлсоном они как стояли, так и продолжали стоять, не делая резких движений. А пираты тем временем резво взялись за дело. Огромные контейнеры взлетали к самому потолку, сшибались и отскакивали в разные стороны, пока пираты, весело хохоча, изображали жонглеров и акробатов.

Коллинзу пришлось долго и нудно напоминать, что «время не терпит, идиоты», прежде чем рядовые наконец взялись за дело. Каждый пират толкал перед собой по меньшей мере три контейнера, причем каждым требовалось забить гол в любой из распахнутых шлюзов. Команда «приемщиков», находившихся уже в трюмах «Утренней звезды», разбрасывала грузы по свободным отсекам.

Все это напоминало Летуму товарищеский матч между пациентами двух психиатрических лечебниц.

Тем не менее, дело шло споро. Несколько пиратов, привыкших к коллективной игре, заняли в огромном трюме определенные позиции. Контейнеры летали под потолком, неизменно попадая в ворота, но каждый при этом проходил несколько звеньев цепочки. Передача за передачей, из рук в руки. Шлюз. Гол. Еще один.

Летум завороженно следил за игрой. Толчок Смайлсона послужил для него полной неожиданностью. Летум вздрогнул и тотчас взлетел на полметра в воздух. Завидев то, от чего его предостерегал лейтенант, Летум бестолково замахал руками и ногами, стремясь отлететь-отплыть подальше. Затем успокоился и пригляделся.

В воздухе плавал труп африканца. Половина лица снесена, редкие обломки зубов торчат в оскале. Глазному яблоку мешает летать тонкий алый нерв. Развороченная грудная клетка с торчащими ребрами, взломанными косой очередью. Клубок внутренностей.

Сгустки крови, образовавшие идеально круглые тела, кружили по своим непонятным орбитам. Летум отлетел подальше, потому как прямо на него держал путь особенно крупный.

По каким-то причинам эти останки покинули собратьев по несчастью, устремившись в плавание по родному трюму. Остальные трупы мирно летали в нескольких сантиметров от палубы и переборки, где их оставили бесполезным грузом.

Но у этого была какая-то своя необъяснимая цель, свой предел мечтаний. Летум отплыл в сторону, а тело, в сопровождении всех своих бесчисленных спутников, продолжило курс.

Смайлсон наблюдал за их невесомым танцем, едва заметно улыбаясь. Кровавый спутник врезался в бронированное плечо, разбившись на сотню круглых осколков.

Вдруг в противоположном конце трюма послышались крики. Сверкнул лазер, одиноко взвизгнул предсмертный вопль.

— Что там такое? — встревожено поинтересовался Коллинз. — Ну же, придурки!..

Ответом ему послужил чернокожий труп, взлетевший к потолку. Вокруг разлетались россыпи алых шариков. Какое-то время это забавляло пиратов.

— Ладно, пора и мне приступать, — сказал Смайлсон. — Скоро увидимся.

Летум поглядел вдоль «проспекта», заметно расширившего проезжую часть. Пирамида теперь просматривалась как на ладони, и пираты уже подбирались к ценному грузу. Смайлсон оттолкнулся от палубы, взмыл к потолку, оттолкнулся от бимса и «рыбкой» нырнул к многоэтажному зиккурату. Опустившись на десятый ярус, лейтенант уцепился за ствол стационарного лазера и принялся раздавать команды.

Летум поглядел еще немного на работу пиратов, на пролетающие под потолком контейнеры, развернулся и поплыл к шлюзам. «Пора исполнить моральные обязательства. Мои остолопы уже должны были вернуться».

Увернувшись от пролетавшего мимо контейнера, Летум не рассчитал усилия и влип в переборку. «Приемщики» расхохотались. Оторвав физиономию от холодного металла, Летум обернулся. Пираты стихли, вернувшись к своему нехитрому занятию, как будто ничего и не было.

Лифт прибыл, створки разъехались в стороны. Летум вошел и утопил верхнюю клавишу. Кабина мягко тронулась вверх. Этого оказалось достаточно, чтобы ноги Летума тут же оторвались от пола, а сам он едва не стукнулся головой о потолок. Невесомость — приятное развлечение, но в повседневных делах она просто мешает. Ускорение упорно стремилось размазать Летума по стенкам кабины. Он пошел на компромисс, кое-как примостившись под потолком. Внезапно лифт замер, и Летум успел только сдавленно пискнуть, когда пол распахнул для него свои железные объятия.