Стив чувствовал, что был очень болен, хотя никто не говорил ему об этом. Он очень ослаб, но чутье подсказывало ему, что это необычное для него состояние. Он видел над собой что-то вроде крыши, и ему было очень холодно. Любая попытка сосредоточиться вызывала невыносимую головную боль. Иногда возле него появлялись какие-то люди, а какая-то женщина пыталась заговорить с ним. Он отвечал на ее вопросы, но не узнавал своего голоса — странного и чужого. Женщина…

Иногда появлялись две женщины, говорившие на разных языках. Он понимал каждую из них и что-то им отвечал, но не мог вспомнить, кто он, что здесь делает, что это за люди и почему у него такая слабость. Устав от попыток ответить на эти вопросы, он заснул, ибо только сон облегчал головную боль.

Проснувшись, он ничего не помнил. Ему казалось, что он проспал целую вечность. Он не помнил ни своего имени, ни того, откуда он пришел.

Он вскоре понял, что живет среди индейцев, и даже подумал, что и сам индеец. Должно быть, он женат на этой женщине по имени «Бегущая вода». Впрочем, все называли ее Терезитой.

— У тебя была очень сильная лихорадка, — сказала ему Терезита низким и глубоким голосом. — Мой первый муж когда-то болел такой же лихорадкой, но, к счастью, тогда мы были в Мексике и рядом был доктор. Поэтому я хорошо знаю, что надо делать в таких случаях.

— Мне постоянно снится, что я в тюрьме, — сказал он, нахмурившись.

— Ты и был там, — ответила она, — во время Мексиканской революции. Ты помнишь что-нибудь еще?

— Почему же я, черт возьми, ничего не могу вспомнить? Ничего, кроме обрывков снов… Но даже их я начинаю забывать.

— Тогда не думай о них. Так будет лучше. Ты попал в неприятную историю, добираясь сюда, но сейчас все хорошо. Лихорадка отняла у тебя память, но она вернется к тебе.

Когда Терезита наклонилась к нему, он почувствовал к ней необыкновенную нежность. Протянув руку, он погладил ее бронзовое лицо.

— Не обращай внимания на мои слова. Думаю, что ты права. Ко мне скоро вернется память. Но я хотел бы вспомнить хоть что-нибудь из прошлого.

Она опустилась перед ним на колени. «Что он за человек? — подумала Терезита. — И как только я согласилась пойти с Мисси на болота искать его? Ведь мне очень этого не хотелось».

Внезапно он схватил ее своими слабыми руками и притянул к себе.

— Похоже, что ты слишком многое помнишь, — тихо сказала она. — Но сейчас не время для этого. Ты еще слишком слаб. Пожалуйста, не надо!

— Почему? Если ты моя женщина, почему бы тебе не лечь со мной? Сегодня, слава Богу, я в здравом уме, и мне интересно, почему я забыл твое тело.

Он начал гладить и целовать ее лицо и шею.

На Терезите было только платье, но и оно вскоре оказалось на полу. Он втащил ее под свое шерстяное одеяло и стал рассматривать ее, тогда как его рука медленно скользила по ее бронзовому телу.

Терезита впервые в жизни узнала, что такое ласка и любовная игра. Прежде она только подчинялась мужчине, который вел себя как насильник. Сейчас она испытала совершенно новое чувство.

— Терезита, — нежно шептал он, и ей казалось, что она слышит свое имя впервые в жизни.

С детства ее учили удовлетворять прихоти мужчины, беспрекословно повиноваться ему. Кроме двух своих мужей, Терезита не знала мужчин. Ни один из них не избивал ее, не был с нею жесток. Они просто брали от нее то, что им хотелось, не тратя времени ни на ласки, ни на любовные игры. Да она и не знала, что бывает иначе. А этот человек, которого они подобрали на болотах почти мертвым, пробудил в ней неведомые чувства, хотя был очень слаб и ничего не помнил.

Отправившись с Мисси на болота, Терезита не верила, что они найдут кого-нибудь в этих диких местах. Но когда они все же отыскали его, Терезита сразу поняла, чем он болен. Сначала она хотела оставить его и уйти, ибо считала, что он обречен. Лучше уж ему умереть на болоте, чем у нее в доме. Но Мисси отказалась оставить его. Терезита испугалась, что девушка заразится и занесет болезнь в свой дом. Поэтому она пообещала Мисси взять его в свою хижину и присмотреть за ним при условии, если Мисси не приблизится и не прикоснется к нему. Терезита не боялась тифа, ибо уже переболела им.

Терезита выполнила свое обещание, но до самого последнего времени была уверена в том, что он все равно умрет. Она по-прежнему не верила, что этот незнакомец дружил с братом ее мужа. Что могло связывать спокойного и уравновешенного Хесуса Марию с этим странным человеком? Что у них общего? Она очень удивилась, поняв, что тот говорит не только по-испански и по-французски, но знает и язык команчей. Может, он сам из племени команчей? Но почему же она ничего не слышала о нем? Почему он не приходил сюда раньше? И зачем пришел сейчас?

Терезита ухаживала за ним и делала все возможное, чтобы он скорее поправился. Несколько месяцев после смерти Чако она жила одна в своей маленькой хижине, не подпуская к себе мужчин. Потом они оставили ее в покое, и Терезита стала лечить людей травами и толковать их сновидения. Эти познания ценили как индейцы, так и белые.

Но сейчас ей предстояло объяснить людям, почему в ее хижине находится незнакомый мужчина. А врать Терезита очень не любила. Она сказала всем, что у нее лежит тяжело больной брат ее последнего мужа, который хотел жениться на ней, но неожиданно заболел. Она утверждала, что он хочет совершить обряд по древним законам команчей. Когда же незнакомец поправится и уйдет от нее, Терезита скажет, что он потерялся в болотах…

Но все получилось иначе, когда сегодня вечером он покорил ее своей нежностью и ласками. Терезита понятия не имела, что между мужчинами и женщинами бывает такое. Она не знала, что такое настоящая страсть. Он заставил ее забыть обо всем на свете, кроме желания отдаться ему. Но потом она испугалась и отпрянула от него. К чему все это приведет? Ведь он может сделать ее своей рабыней, полностью подчинить себе.

Он удивленно посмотрел на нее:

— Почему ты стала вдруг так холодна? Разве я не сказал тебе, что ты очень красива? Мы ведь только что занимались любовью, и все было прекрасно.

Слова «занимались любовью» звучали для нее странно. Она хотела обдумать их, но тут он снова начал осыпать ее поцелуями, заставив забыть о том, что правильно в этом мире, а что — нет.

К этому времени Терезита уже поняла, что он не помнит своего прошлого и верит всему, что она ему говорит. Пока к нему не вернется память, он останется ее мужем.

Потом она отведет его в глубь болот по тропе, известной лишь немногим индейцам племени Каддо. Там, на одном из небольших островков, она на время останется с этим человеком, которого называет Маноло.

Теперь Терезита была почти уверена, что Маноло, которого она уже привыкла считать мужем, жил когда-то среди индейцев племени команчи. По длинным синим шрамам на спине Терезита поняла, что он сидел в тюрьме.

Похоже, он смирился с тем, что потерял память, а Терезита желала, чтобы память никогда не вернулась к нему. Она убеждала его, что он брат ее покойного мужа, и безудержно фантазировала, отвечая на его вопросы. Этот человек научил ее заниматься любовью. Только теперь она поняла, что любовь нечто гораздо большее, чем похоть.

Терезита не хотела покидать это дикое место, но постепенно стала замечать, что Маноло чувствует беспокойство. Поэтому она не удивилась, когда однажды он сказал ей, что пора вернуться к людям. Она пыталась объяснить ему, что за люди живут на болоте, и рассказала Маноло все, что случилось здесь после окончания Гражданской войны. Война, говорила она, закончилась, но несправедливость осталась.

— Почему же никто не борется с этим? — простодушно спросил он. — Почему они позволяют мадам Лэсситер делать все, что она хочет? Если она продает животных где-то на севере, почему бы и другим не поступать так же? Что им мешает торговать животными на богатых рынках северных штатов?

— Этот же вопрос задавали себе все, кто был впоследствии разорен или уничтожен, — резко сказала она. — Не вмешивайся в эти дела. Прошу тебя, пусть все останется, как было всегда!

Но Терезита давно уже поняла: Маноло из тех, кто влияет на ход событий.

— По-моему, ничто никому не мешает ловить диких животных, клеймить их своим клеймом и переправлять на какой-нибудь богатый рынок. Это принесет выгоду многим, а тех, кто хочет помешать этому, надо заставить понять, что их жизнь стоит не дороже жизни других людей.

Эти слова привели ее в ужас, но она промолчала. Да, пришло время вернуться к людям. Возможно, он рассчитывает на помощь таких людей, как отец Мисси и ее братья, которые прожили здесь всю жизнь. Да и сама Мисси может оказаться весьма полезной.

Вспомнив о Мисси, Терезита почувствовала себя несколько виноватой, но тут же отбросила мысли о ней. Мисси — еще ребенок, а Маноло, судя по всему, пришел сюда, чтобы найти ее, Терезиту. В разговорах с ним она проявляла крайнюю осторожность и утаила от него, что именно Мисси решила отправиться на его поиски и тем спасла ему жизнь.

— Почему все относятся ко мне как к ребенку, — кричала Мисси. — Не объясняй мне ничего, папа! Почему Терезита считает, что спасла ему жизнь? Да хоть бы и так! Я знаю, как это у индейцев: если ты спасла кому-нибудь жизнь, значит, он принадлежит тебе. Но… — Ее глаза заблестели от слез. Джо Картер не знал, что делать. Он только пожал плечами и пожалел, что его жена так рано умерла. — Но, папа, я уверена, что это тот самый человек, о котором так часто рассказывала мне Ринейт. — Мисси прорвало. — Может, он и не знает Чако, ну и что с того? Чако пришел сюда, потому что знал Дэйва… Но сейчас… Сейчас он не помнит ничего. Он забыл даже свое имя! Забыл, откуда пришел и зачем! Поэтому очень глупо, что Терезита говорит всем, будто он брат ее мужа. Это неправда! Они ушли в болота, прятались там и появились потом, как… как будто они…

— Ладно, Мисси, успокойся! Ты же слышала, что сказала Терезита. Этот человек, которого она называет Маноло, говорит на языке команчей и по-испански. Держу пари, что он из племени команчей. Во всяком случае, с индейцами он чувствует себя как со своими.

— Он, кажется, со всеми себя так чувствует. Ему все равно, где жить и с кем. — Джо-младший взорвался от смеха, а Мисси густо покраснела и убежала прочь. Она ненавидела их всех! Никто ее не понимает, даже отец.

Мисси прибежала к своему любимому дереву, низко склонившемуся над водой. Взобравшись на самую большую ветку, она молча уставилась на темно-зеленую воду реки. Затем взяла свой старый полевой бинокль и стала всматриваться в противоположный берег. Она увидела, как Билли-Бой Дозьер вышел из своего дома, вскочил на лошадь и быстро куда-то ускакал. «Может, — подумала она, — он узнал, что Терезита вернулась домой с каким-то мужчиной?» Ему давно уже нравилась Терезита. А может, он услышал, что некоторые фермеры, живущие на болотах, собрали свой скот и решили отправить его на рынок в Эбайлен. В этих краях новости разносятся очень быстро. Несмотря на плохое настроение, Мисси радовалась, что сейчас Тони далеко. Она сама уже отправилась в Эбайлен продавать свой скот. В ее отсутствие даже Мэт изменился, гораздо меньше донимал ее и почти не раздражался. Он заметно вырос и возмужал с тех пор, как началась эта проклятая война.

Мисси почти не помнила, что было до войны. Все ее представления о том старом добром времени были почерпнуты из рассказов старших. Почти все ее детство прошло на болотах, которые она знала не хуже индейцев. Ей не составило бы труда спрятаться в каком-нибудь недоступном месте, и никто не смог бы ее найти. Она с удовольствием проучила бы этого балбеса Джо-младшего, если бы не отец…

Мысль об отце вызвала в Мисси чувство вины. Она тяжело вздохнула и соскользнула с дерева на землю. Но вдруг она замерла, покраснела, а потом сразу же побледнела. Ее охватила дрожь.

У него были самые ярко-голубые глаза, какие она когда-либо видела. И он был таким высоким, что ей пришлось подниматься на цыпочки и высоко задирать голову, чтобы разглядеть его лицо.

Ее удивило, что он открыто и непринужденно смотрит на нее. Он чуть улыбнулся, словно стараясь успокоить ее. Видимо, почувствовал, что она нервничает. Мисси заметила узкий шрам на его лице. Она не отрываясь смотрела на этого человека.

— Привет, зеленоглазка.

Мисси казалось, что все это сон, но его мягкий голос вернул ее к действительности.

Все это произошло так быстро, что Мисси не успела даже опомниться. Потом лицо его стало серьезным и он вежливо спросил, не напугал ли ее.

— Вы искали меня? — встревожено спросила Мисси.

— Да. Твой отец сказал, что я могу найти тебя именно здесь. Ты не против?

Мисси смущенно покачала головой. Чего он хочет от нее?

— Говорят, ты считаешь меня другом тех людей, которые когда-то жили за рекой. — Он кивнул головой в сторону дома Мэдена. Щеки Мисси запылали от гнева. Ее возмутило его равнодушие к Дэйву и Ринейт.

— Если бы вы действительно были их другом, сеньор, полагаю, вы бы пришли им на помощь гораздо раньше. А сейчас уже слишком поздно!

— Спасибо, что напомнила мне об этом. Эти люди… они упоминали когда-нибудь имя их друга? Он внимательно посмотрел ей в глаза.

— Ринейт говорила мне как-то, что Дэйв называл своего друга Уитом. Но она почти не сомневалась, что это не настоящее его имя. Но… вы очень похожи на того, о ком она рассказывала. К тому же вы прекрасно говорите по-французски. Думаю, вы также владеете испанским, не так ли? Неужели вы и впрямь ничего не помните? Как можно все забыть? И что вам здесь делать, если не…

— Но ты ведь сама сказала, что будь я их другом, то пришел бы сюда намного раньше? Это не лишено логики. Я все время думаю о том, кто я такой. Возможно, я пришел из Луизианы, а может, пробрался сюда, чтобы с помощью оружия выбить долги у каких-нибудь фермеров? Я очень хорошо владею оружием. — Он посмотрел своими странными глазами на Мисси, но той показалось, что он совсем не видит ее. — Мне кажется, что я так хорошо владею им, что вполне могу постоять за себя. Что еще ты знаешь о друге Дэйва?

Мисси прислонилась спиной к стволу дерева, напряженно наблюдая за ним. Этот человек пробуждал в ней какое-то странное чувство.

— Почему вы спрашиваете меня об этом? Ринейт говорила мне, что он убил троих человек. Она также рассказывала, что при этом он все время смеялся, будто это доставляло ему огромное удовольствие. Похоже, для него это была опасная и увлекательная игра.

Он нетерпеливо нахмурился:

— И это все? Да, мне очень неприятно это беспамятство. Прежде чем я уеду отсюда, мне хотелось бы узнать, нет ли здесь тех людей, которых я пытался разыскать. Я должен вспомнить, зачем я явился в эти дебри и связано ли это со спасением Ринейт.

Мисси заметила, как спокойно говорит этот человек о своем намерении уехать отсюда. Интересно все же, зачем он сюда явился? Если он пришел когда-то на помощь Ринейт только из-за денег, это в корне противоречило ее представлениям о благородном рыцаре, который бескорыстно помогает женщине, попавшей в беду. Может, он вовсе не тот, за кого она его принимала?

— Дэйв Мэден женился на Ринейт, — терпеливо объяснила ему Мисси. — И возможно, она слышала от него, что вы… что друг Дэйва имел какое-то отношение к революции в Мексике и что, вероятно, он уже мертв!

Мисси сказала это с такой болью в голосе, что он сразу понял, почему она испытывает разочарование и горечь утраты.

— Ты и впрямь жалеешь о том, что человек, которого ты никогда в жизни не видела, мог умереть? — насмешливо спросил он, стараясь при этом не выказывать презрения к слабости. — Тебе следует научиться скрывать свои чувства, зеленоглазка. Такое сочувствие к чужим людям неуместно в нашем мире. Оно принесет тебе только страдания и неприятности.

— Теперь я вижу, что ошиблась в вас! — воскликнула Мисси. — Вы из тех, кому нет дела до друзей. Вам наплевать на то, что происходит вокруг, верно? Так какая вам разница, что случится со мной в будущем? И почему вы называете меня «зеленоглазкой», будто знали меня раньше?

Это неожиданное раздражение молоденькой девушки, казалось, не произвело на него ни малейшего впечатления. Он посмотрел ей в глаза и удивленно поднял брови:

— Может, я запомнил твое умное личико и зеленые глаза, когда ты склонялась надо мной во время моей болезни. Почему ты сделала это? Ведь ты могла заразиться тифом. Неужели ты так уж надеялась встретить того, о ком тебе рассказывала Ринейт? Ты думала, что я тот самый таинственный друг Дэйва?

Мисси хотела убежать от него, но он схватил ее за руку. Она почувствовала слабость в коленях.

— Не делайте из меня дурочку, — со злостью воскликнула Мисси. — Я ненавижу вас!

— Мне очень жаль, Мисси Картер, — с легкой иронией сказал он. — Я пришел сюда только из-за тебя и твоего отношения ко мне, — добавил он. — Если бы не ты, я не стоял бы здесь. Я хотел поблагодарить тебя. А вот твои зеленые глаза, — он весело рассмеялся, — видишь ли, меня постоянно преследуют во сне зеленые глаза. Не знаю, почему, но это так. Мудрецы говорят, что мужчина не должен доверять зеленоглазым женщинам!

Он ощутил нечто вроде угрызений совести. Мисси явно не доверяла ему. У него была другая женщина — Терезита. Он уже привык к теплу ее тела и относился к ней как к жене.

И вот теперь перед ним стоит девушка-подросток, которой он обязан жизнью. Эта мысль не давала ему покоя и портила настроение. Ее невинность и простодушие заставляли его почувствовать стыд. Да, именно она спасла ему жизнь. Он обязан ей больше, чем Терезите. Он понимал, что в неоплатном долгу перед Мисси. Но что он мог сделать для нее? Только быть честным. Таким же честным, какой была она с ним. Как избавить ее от тревоги, которую он вызвал в ее душе?

На мгновение в его памяти возникли еще чьи-то зеленые глаза. Он пытался вспомнить, чьи же они, но не мог. Проблеск памяти исчез так же быстро, как и появился.

Недели через три Маноло, отец Мисси, ее братья и некоторые другие обитатели болот отправились в Эбайлен продавать скот.

По пути на север он понял, что когда-то уже занимался этим делом. Во всяком случае, оно не было ему незнакомым. Он смутно помнил и дорогу на этот рынок. Может, он уже прошел когда-то этот путь? Или все объясняется его сильной интуицией? Через десять дней он уверенно повел группу по правильному пути. Это очень удивило всех, и прежде всего его самого.

Пока они добрались до Эбайлена, он стал похож на индейцев из племени каддо, которые присоединились к ним. На рынке Маноло отделился от них и предоставил определять цены на скот Джо Картеру и Мэту, заявив, что не хочет вмешиваться в их хозяйственные дела.

Они получили за своих коров неплохие деньги — по восемнадцать долларов за каждую голову. В первый же вечер Джо Картер так набрался, что его пришлось волоком тащить к гостинице. А Мэт, Хэнк и Джо-младший отметили это событие, купив себе кое-какую одежду и найдя для себя смазливых девиц.

Когда они решили побегать по городу в поисках развлечений, Маноло посоветовал им отыскать улочку, которую называли Техасской. Он не мог вспомнить, откуда ему была известна эта улица, но не сомневался в ее существовании, равно как и в том, что там можно неплохо поразвлечься.

— Кажется, что во всех этих новых городах со скотоводческими рынками есть своя Техасская улица, и с каждым днем их репутация становится все хуже, — грустно сказал он.

— Ты чертовски много помнишь, амиго, — весело ответил Мэт, который уже не раз бывал в этом городке, пригоняя сюда скот Тони Лэсситер, — но почему-то забыл самое главное.

Раньше Мэт старался не замечать Маноло. Ему не все нравилось в нем, особенно его манеры. Мэта всегда настораживало его обращение с оружием. Чутье подсказывало ему, что этот человек управляется с револьвером так же просто, как с ложкой. Но больше всего тревожили Мэта эти насмешливые голубые глаза, которым был неведом страх. Это заставляло Мэта проявлять крайнюю осторожность.

Вот и сейчас Мэт, равнодушно пожав плечами, направился к выходу.

— Может, попытаться узнать о тебе в полиции? — спокойно спросил он. — Это помогло бы тебе, не так ли?

Мэту не очень хотелось участвовать в длинном и утомительном перегоне скота. Он согласился лишь после того, как брат стал насмехаться над ним, намекая, что он без ума от Тони и выполняет только ее поручения. Всю дорогу он проявлял крайнюю осторожность и внимательно следил за всем. Однако, к своему удивлению, он обнаружил, что Маноло довольно неплохо знает этот путь. Может, то был инстинкт, но он точно знал, куда нужно идти и какую из многочисленных тропинок следует выбрать.

После того, как они добрались до рынка и удачно продали скот, Мэт подумал, что было бы неплохо пригнать сюда стадо побольше. Он обрадовался, получив пачку денег, которыми мог свободно распоряжаться. Впервые в жизни он почувствовал себя самостоятельным и взрослым.

Они могут сделать собственное клеймо, подумал он. Например, звезду в круге. А потом они станут клеймить им своих лошадей и весь дикий скот, который пасется на окрестных болотах. Это нельзя было назвать воровством, хотя он не сомневался, что Тони это не понравится. Ему даже думать не хотелось о том, как она разозлится. Но черт побери! Мужчина должен руководствоваться своими собственными интересами.

Однажды утром Мэт отправился искать Тони. Он и сам не знал, зачем ему это. Он отправился в ту часть города, где недавно видел пару лошадей с клеймом Тони Лэсситер. До этого он купил себе новую одежду и очень хотел поразить воображение Тони.

Это был его первый костюм после окончания войны. Мэту крупно повезло, что какой-то богатый джентльмен из восточных штатов заказал себе этот костюм, но почему-то не забрал его из мастерской.

Да, подумал Мэт, теперь он не похож на жителя болот. Костюм прекрасно сидел на нем, новые башмаки, начищенные до блеска, поскрипывали.

Мэт твердыми шагами направился в ту часть города, где находились дорогие рестораны и гуляла приличная публика. Теперь он мог позволить себе позавтракать в каком-нибудь ресторане. Потом он попробует навести справки насчет этой роскошной блондинки, которая, по его расчетам, должна находиться в городе.

Миссис Антуанетта Лэсситер вышла из банка, стараясь не выказывать гнева. Никто не догадался бы, что эта красивая женщина чем-то рассержена. Только Бен, ее кучер, заметил ее раздражение. Этот старый негр всегда все замечал. Как они посмели продавать здесь ее скот! А этот мерзавец мистер Девиот, новый управляющий банком, даже поздравил ее с тем, что эти техасцы проявили инициативу и пригнали сюда скот для продажи. Это же ее часть этого штата!

— Это именно то, в чем больше всего нуждается сейчас наша страна! — патетически воскликнул он. — Нам нужна перестройка всего хозяйства! Люди начинают постепенно забывать о прошлых различиях. Они привыкают сами заботиться о своем благополучии! Животноводство, миссис Лэсситер, — вот что составляет их главное богатство! Здесь, в Техасе, огромное количество скота, а именно этого и не хватало на севере. Прогресс, мадам. Вокруг Барока может сложиться прекрасное скотоводческое хозяйство! Об этом стоит подумать.

Пока мистер Девиот говорил, Тони загадочно улыбалась и кивала головой. Как и все, он был очарован красотой Тони и, сам того не понимая, нес всякую чушь.

— А сейчас о ваших деньгах, мадам. — Мистер Девиот перешел к делу. — Вы хотите взять с собой такую большую сумму наличными? Извините за вмешательство в ваши личные дела, мадам, но вы же знаете, что после войны уровень преступности…

— Я хорошо плачу своим людям, мистер Девиот. Они должны отрабатывать эти деньги. Притом мне обещали отряд всадников для охраны. Мой близкий друг полковник Вэнс недавно посетил форт Уорт. Уверяю вас, у меня будет хорошая защита и я благополучно доберусь до дома. Благодарю вас за заботу.

Миссис Лэсситер приехала в банк в своей карете.

Старый Бен служил у Тони с тех пор, как она вышла замуж в Луизиане. Он сидел в своей отличной униформе и высоком цилиндре, который так нравился Тони. Она всегда требовала, чтобы он надевал эту форму, так как она напоминала ей о прекрасном прошлом южных штатов.

Тони привлекала к себе всеобщее внимание. Она была прекрасна — светлокожая, с большими глазами, шелковистыми волосами и чувственным ртом. Но больше всего поражал ее голос — мягкий, глубокий и низкий. Видя ее, мужчины трепетали от страсти. Ее тонкая, почти осиная талия подчеркивала крутые изгибы бедер и высокую пышную грудь.

Тони уже привыкла к тому, что мужчины оборачиваются и смотрят ей вслед. Она воспринимала это как должное. Еще в юности она поняла, как легко управлять мужчинами. Она часто проверяла это на своем отце. Стоило Тони заплакать или обиженно надуть губы, как тот сразу же выполнял все ее желания. С тех пор она всегда пользовалась своей властью над мужчинами, извлекая из этого огромную пользу. Она делала это, даже презирая их…

Несмотря на это, Тони прекрасно понимала, что у нее есть свои слабости. Правда, она предпочитала не называть это своими слабостями.

Очень любя своего безвольного и красивого отца, она презирала его. Она наслаждалась жестокими петушиными боями и кулачными поединками, уличными драками и дуэлями, особенно если они происходили из-за нее. В старые добрые довоенные времена она часто ходила с отцом не невольничьи рынки и с удовольствием наблюдала, как жестокие хозяева наказывают плетью своих рабов. Она с грустью вспоминала о том, что ее отец владел когда-то большой плантацией. Жаль, что он проиграл все в карты.

Прошлой ночью она надела длинное черное платье, покрыла голову черной шалью и отправилась на небольшое ранчо, расположенное в нескольких милях от города. Там было довольно необычное заведение, и люди платили за вход немалые деньги, желая посмотреть, что там происходит. Тони не было жалко этих денег, ибо она радовалась, видя чужие слабости.

Это заведение содержала Сэйди, и оно предназначалось для знатоков и ценителей, в основном выходцев из Нового Орлеана, откуда Сэйди была родом.

Ее девушки отличались изяществом, были неприхотливы и с готовностью удовлетворяли любые желания клиентов. Сэйди обладала особым талантом находить подходящих девушек. Кроме того, она окружила себя молодыми и симпатичными парнями, которые приструнивали девиц и наказывали тех, кто отказывался выполнить просьбу клиента. Сами они удовлетворяли не совсем обычные запросы посетителей, если в этом была необходимость.

Далеко не каждому удавалось попасть сюда. Только избранные горожане знали, где это находится. Прежде всего посетителя следовало представить хозяйке. Это мог сделать только кто-то из завсегдатаев. Если вдруг оказывалось, что новый посетитель не в состоянии заплатить приличную сумму за полученное удовольствие, ему предлагали продемонстрировать свои таланты для развлечения других клиентов.

У Тони Лэсситер было много денег, и она обладала немалым опытом в подобных делах. Она многое могла показать клиентам, но не желала, чтобы ее узнали. Она познакомилась с Сэйди, когда у той было совсем другое имя. Обе тогда жили в Луизиане. Так или иначе, Тони часто посещала это заведение, демонстрируя порой свои прелести посетителям. Эта таинственная женщина в черном платье и под черной вуалью производила сильное впечатление. Но она любила понаблюдать за клиентами, прежде чем сделать выбор…

Выйдя сегодня из банка, Тони чувствовала себя отвратительно. Злость на Мэта Картера, который посмел действовать, не заручившись ее согласием, и на его глупого отца соединилась с разочарованием от посещения Сэйди. Она решила больше не ходить туда.

Бен спрыгнул с облучка и помог хозяйке забраться в карету. Тони обдумывала события прошлой ночи.

Поначалу все шло прекрасно. Вино, которое Сэйди всегда приберегала для особо важных посетителей, было, как всегда, изумительным. Да и само представление понравилось Тони, особенно когда Сэйди отказалась от привычного репертуара и перешла к импровизированному шоу, вызвав на подиум добровольцев из числа гостей.

Тони сразу же откликнулась на этот призыв и, потягивая вино, разделась, оставшись лишь в легкой полупрозрачной накидке, которую дала ей Сэйди, и в вуали, скрывавшей ее лицо.

— Дорогая, — сказала Сэйди, — мне бы чертовски хотелось, чтобы ты работала у меня! Мы вместе загребали бы кучу денег!

Тони весело рассмеялась, а Сэйди уверенно кивнула, поглядев на нее. Тони была сегодня в ударе. Она чувствовала, что у нее все получается хорошо и что скоро наступит состояние, именуемое ею диким, — учащенный пульс, волнующее жжение в груди и жар во всем теле. О Боже, да! Сегодня вечером она непременно испытает это дикое чувство. Уже сейчас она ощущала себя волчицей, свободной от всех предрассудков. Это опьяняло ее. В таком состоянии она делала все, что вздумается. Она могла выбирать любого клиента, играть роль проститутки или властной хозяйки.

В заведении Сэйди не было ничего невозможного. Ее клиенты беспрепятственно входили в любую комнату, наблюдали за происходящим, а затем отправлялись в другую. Для тех, кто не желал быть узнанным, существовали специальные глазки, которые позволяли увидеть все. Посетители хорошо знали об этом, как, впрочем, и о том, что это не ординарный публичный дом, а заведение, предназначенное для любителей приключении.

Через некоторое время Тони отправилась на охоту, не выпуская из рук бутылку с охлажденным шампанским и придерживая рукой небольшой, красиво отделанный кнут. Она искала одного из тех жеребцов, которых Сэйди наняла совсем недавно. Тони очень надеялась, что тот, кто назвал ее Мессалиной, а после этого повернулся и пошел прочь, и был одним из них. Тони сгорала от нетерпения. Ей так хотелось отхлестать его кнутом, заставить его ползать у ее ног и только после этого использовать как самца.