Следствие ведет Ева Даллас (№6) - Возмездие

«Кто он? – думала Ева. – Социопат, садист, эгоист. Но при этом есть в нем что-то убогое, жалкое». Религиозные фанатики всегда остава­лись для нее загадкой. «Верьте в это и только в это», – говорят людям, и они верят, считая, что иначе их ждет одна дорога – в ад…

Религия была Еве чужда. У каждого верования есть последователи, которые не сомневаются, что избранный ими путь – единственный. И, чтобы доказать свою правоту, они из века в век ведут войны и проливают кровь.

Ева машинально взяла в руки одну из трех сто­явших на столе статуэток. Она воспитывалась в государственных заведениях, где закон запрещает вести религиозную пропаганду. Религиозные груп­пировки всегда выступали против этого, но Ева считала, что ей такое воспитание пошло на поль­зу. Она составила свое собственное мнение, сама определила свое отношение к миру, сама решала, что правильно, а что – нет.

Предназначение религии – направлять и уте­шать, так? Она взглянула на стопку дисков, которые просмотрела, пытаясь ознакомиться с като­личеством поподробнее. Суть его так и осталась для нее тайной за семью печатями, а обряды… что ж, обряды, конечно, зрелищны и очень кра­сивы. Как и Дева Мария…

Ева снова стала рассматривать мраморную фи­гурку. Как ее Рорк назвал? ПДМ. Очень мило зву­чит, по-дружески. Так обращаются к тому, кому можно поверить все свои невзгоды.

«Сам справиться не могу – попрошу помощи у ПДМ…»

Однако это действительно была святая жен­щина. Воплощение всего лучшего. Непорочная Дева, родившая сына божьего, на ее глазах умер­шего во искупление грехов людских. И теперь ка­кой-то безумец решил сделать ее изображение не­мым свидетелем своих зверств!

Доктор Мира считает, что все дело в его мате­ри – или в какой-то другой женщине, которой он восхищался и которой доверял. Ева свою мать не помнила. Даже во снах ее не видела. Не помнила ни голоса, напевавшего колыбельную, ни руки, ласкавшей или шлепавшей за провинности… Ни­чего. Какая-то женщина вынашивала ее девять месяцев, родила ее. А потом что? Убежала? Умер­ла? Во всяком случае, оставила ее.

«Это к делу не относится, – напомнила себе Ева. – Надо думать не о своем детстве, а о том, где и как рос человек, которого я сейчас разыскиваю. Надо думать о том, что сделало его таким, каков он есть».

Она осторожно поставила статуэтку на стол, внимательно посмотрела на доброе печальное лицо.

– Это еще один его грех, – пробормотала Ева. – То, что он избрал себе такую зрительницу. Я должна его остановить! Может, она мне помо­жет?

Поймав себя на этой фразе, Ева смущенно за­смеялась. Да, католики умны. И опомниться не успеешь, как начнешь разговаривать со статуэт­кой. Однако таким образом его не поймаешь. Ра­ботать надо. Но сначала – домой. Нужно поужи­нать как следует, выспаться – и снова в бой.

Машины Миддла не было, и поскольку за стек­лом она не обнаружила никакой записки, Ева ре­шила, что царапины он разглядеть не успел.

Она открыла дверцу, собралась сесть и тут ус­лышала за своей спиной шаги. Молниеносно вы­хватив оружие, она обернулась. Шаги замерли, человек послушно поднял руки вверх.

– Хоть с правами ознакомьте!

Ева узнала детектива из своего же отдела и опустила пистолет.

– Прости, Бакстер.

– Чего ты так дергаешься, Даллас?

– Нечего по гаражу расхаживать.

– Да я просто иду к своей машине. – Он кив­нул на автомобиль, стоявший в двух шагах. – У меня свидание с очень темпераментной сеньо­рой.

– Удачи, Бакстер, – буркнула она и села за руль.

Мотор завелся с третьей попытки. Ева решила, что утром отправится в мастерскую и убьет перво­го же попавшегося под руку механика.

Проехав два квартала, Ева оказалась в пробке. Посидела несколько минут спокойно, поглазела на рекламу, потом попыталась продвинуться хоть на пару метров вперед, не обращая внимания на ругань других водителей, оказавшихся в точно таком же положении. Ничего не получилось.

Женщина за рулем соседней машины включи­ла на полную мощь радио и подпевала вслух – громко и фальшиво. Над головой пронесся пат­рульный вертолет. «Да, – подумала Ева, – пожа­луй, если бы больше людей пользовалось общест­венным транспортом, пробок было бы меньше».

От скуки она вытащила рацию и связалась с Пибоди, которая в этот момент должна была на­ходиться в ее домашнем кабинете.

– Добрый вечер!

– Можете сказать «Спокойной ночи», – мрач­но ответила Ева. – Я сижу в пробке, и сколько еще сидеть, не знаю.

– А здесь ходят слухи о пицце…

– Ну что ж, можете доставить себе удовольст­вие. Но учтите, если я вас еще застану, когда доберусь, то потребую полный отчет о проделанной за день работе.

– Ради пиццы, лейтенант, я и не на такое пойду.

Внезапно в трех машинах впереди Евы таксист выехал на разделительную полосу, и в тот же мо­мент навстречу начало двигаться другое такси. Машины столкнулись, раздался душераздираю­щий скрежет.

– Черт возьми!

– Что случилось, Даллас? Я слышала какой-то грохот.

– Ага, пара таксистов стукнулись головами. Жертв нет, они вылезли из своих колымаг и орут друг на друга. Кажется, сейчас все-таки тронемся.

И тут Ева увидела, как один из таксистов сунул руку в салон и достал оттуда металлическую биту.

– О, дело зашло слишком далеко. Пибоди, вызовите пару машин. Десятая авеню, между Двад­цать пятой и Двадцать шестой. Пусть поторопят­ся. А я пойду преподам этим кретинам урок кор­ректного поведения на дорогах.

– Даллас, может, лучше дождаться патруль­ных? Я…

– Не психуйте. Ох, как же мне надоели идиоты!

Ева хлопнула дверцей, успела сделать три ша­га, и мир словно взорвался. Волна горячего возду­ха подхватила ее и бросила вперед. От грохота у нее лопались барабанные перепонки. Что-то го­рящее пролетело у виска. Кто-то закричал. Она врезалась головой в капот какой-то машины, как в тумане увидела побледневшее от испуга лицо водителя и приземлилась, даже не почувствовав удара.

«Что-то горит, что-то горит», – повторяла она про себя, но что горит – понять не могла.

Боже! Она с трудом оперлась на руки, подняла голову. Люди выскакивали из машин, кто-то на нее чуть не наступил, но она не обратила на это внимания. В воздухе кружили полицейские вер­толеты, а Ева, не отрывая глаз, смотрела на языки пламени, вырывавшиеся из ее машины.

– Сукин сын – выдохнула она наконец и от­ключилась.

Глава 13

Рорк с трудом протискивался через толпу. Визжали сирены, гудели над головой вертолеты. Пахло гарью, потом, кровью. Заходился от плача какой-то ребенок. На земле сидела какая-то жен­щина и рыдала, закрыв руками лицо.

Он видел потемневшие лица, перепуганные глаза. Евы нигде не было.

Когда она позвонила Пибоди, они с Макнабом возились с компьютером. Он продолжал работать, прислушиваясь к Евиному раздраженному голосу.

А потом раздался грохот взрыва. Он не стал дожидаться, пока Пибоди снова свяжется с Евой, и тут же выскочил из комнаты.

Машину Рорк оставил за квартал, но и пеш­ком пробирался с трудом. Люди, видя его помертвевшее лицо, послушно расступались.

Он наконец увидел ее машину, вернее – то, что от нее осталось. Она была залита пеной из ог­нетушителя. Сколько он там простоял, Рорк и сам не знал. Его трясло, сердце отказывалось биться. Он говорил себе, что нужно подойти поближе, найти останки, но не мог двинуться с места.

– Черт подери, я же сказала, что ни в какую больницу я не поеду! – раздался вдруг знакомый раздраженный голос. – Наложите шов здесь и найдите мне рацию. Немедленно, иначе вам не поздоровится!

Рорк встрепенулся, как волк, почуявший со­брата. Ева сидела на каталке около машины «Ско­рой помощи» и ругалась на санитара, обрабаты­вавшего ее ожоги.

Она была вся в крови и в синяках, но – живая!

Он не кинулся к ней сразу – подождал, пока перестанут трястись руки и уймется сердце. Уви­дев, как Ева пихнула санитара, пытавшегося дать ей лекарство, локтем в живот, он чуть не засмеялся.

– Какого черта?! Рацию, рацию найдите!

– Я выполняю свою работу, лейтенант. Если вы будете мне мешать…

– Да пошли вы! Вам только волю дай – зале­чите до смерти.

– Вам необходимо поехать в больницу. У вас сотрясение мозга, ожоги второй степени, конту­зия, кровотечение. Вы находитесь в состоянии шока.

Ева схватила его за лацкан халата.

– У одного из нас сейчас точно будет шок, ес­ли ты, дружок, мне немедленно не достанешь рацию!

– Лейтенант, я вижу, вы вполне пришли в се­бя.

Ева подняла голову, увидела Рорка и утерла ладонью нос.

– Привет! Я как раз требовала от этого придурка рацию. Хотела связаться с тобой, предупре­дить, что опаздываю к ужину.

– Я об этом догадался, когда услышал взрыв.

Рорк наклонился, заглянул ей в глаза. На лбу у нее красовалась здоровенная ссадина. Куртки на ней не было, на рукаве рубашки – пятно крови. От брюк в буквальном смысле остались одни лох­мотья.

– Дорогая, – сказал он нежно, – ты не в луч­шей форме.

– Если бы этот тип меня немного подшто­пал… Эй! – Ева дернулась, но было уже поздно: санитар успел сделать укол в плечо. – Это что такое? Что вы мне вкатили?

– Обезболивающее. Немного пощиплет.

– Черт! Ну вот, теперь мозги работать не бу­дут. Ты же знаешь, эта гадость действует на меня отупляюще, – сообщила она Рорку. – Терпеть этого не могу.

– А мне даже нравится. – Он взял ее за подбородок. – Ну-ка, скажи, сколько преданных мужей ты видишь перед собой?

– Одного. Нет у меня никакого сотрясения мозга.

– Есть, – бодро сообщил санитар. – Ох, сколь­ко грязи в ране! Сейчас промоем и наложим шовчик.

– Только побыстрее. – Ева начала дрожать – от холода, от шока, – но сама этого не замеча­ла. – Мне надо побеседовать с пожарными. И где, черт возьми, Пибоди? Я… Ну вот, началось. Язык распухает. – Она мотнула головой. – По-моему, двойная порция бурбона помогла бы лучше.

– Тебе же не нравится бурбон. – Рорк уселся на каталку рядом с ней, взял руку, осмотрел ожоги.

– А эта дрянь, думаешь, мне нравится? От ле­карств я сама не своя становлюсь. – Она тупо смотрела, как санитар смазывает другую руку ка­кой-то мазью и накладывает повязку. – Не от­правляй меня в больницу, Рорк! Этого я не вы­несу.

Кожаной куртки нигде поблизости видно не было. Рорк с удовлетворением отметил это: те­перь Ева просто вынуждена будет купить новую. Он снял пиджак и накинул ей на плечи.

– Дорогая, через девяносто секунд ты и знать не будешь, что с тобой и куда тебя везут.

Еве казалось, что она качается на волнах.

– Буду, когда приду в себя. О, вот и она! При­вет, Пибоди. И Макнаб здесь… Правда, они хорошо смотрятся вместе?

– Восхитительно. Ева, откинь голову, пусть санитар ее забинтует.

– Хорошо. Пибоди, вы с Макнабом решили провести вечерок вместе?

– Он дал ей лекарство, – пояснил Рорк. – Она всегда так реагирует на транквилизаторы.

– Как вы, Даллас? – Пибоди, бледная, с тря­сущимися руками, наклонилась над Евой.

– Ох… – Ева взмахнула рукой и едва не заеха­ла санитару по уху. – Места живого нет. Видели бы вы, как я летела! Знаете, в воздухе – даже здорово, но вот приземляться… Бум! – Она попыта­лась это продемонстрировать, стукнув кулаком по колену, но промахнулась и попала локтем санита­ру в живот. – Ой, прошу прощенья. Пибоди, а как там моя машина?

– В клочья.

– Проклятье! Рорк, держи меня покрепче, а то у меня что-то с координацией.

Санитар наконец продышался и закрепил повязку.

– Я сделал все, что мог. Она ваша.

– Это точно! Ну, радость моя, пошли.

– Вы мне пиццы оставили? Только не неси меня, ладно? Я отлично могу идти.

– Конечно, можешь, – ответил он, беря ее на руки.

– Я тебя предупреждаю… – Ева прижалась к нему. – О-о-о, как ты вкусно пахнешь. Правда, он красивый? – сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. – Мой муж! Только мой… Мы до­мой?

Вместо ответа Рорк промычал что-то неопре­деленное. О том, что собирается заглянуть в бли­жайшую больницу, он ей сообщать не собирался.

– Пусть Пибоди… Что же я хотела ей пору­чить? А, да! Пибоди, выясните все у пожарных.

– Не беспокойтесь, Даллас. Утром мы предо­ставим вам полный отчет.

– Сегодня вечером. Еще полно времени.

– Завтра, – шепнул Рорк и выразительно посмотрел на Пибоди и Макнаба. – Я хочу знать все в подробностях.

– Все будет, – пообещал Макнаб. Он подо­ждал, пока Рорк не скрылся из виду, и взглянул на машину Евы. – Если бы она была внутри…

– Ее там не было, – оборвала его Пибоди. – Давайте-ка начнем работать.

Ева проснулась злая и раздраженная. Она смутно помнила, как ее щупали, промывали, за­шивали, как она на кого-то ругалась…

Нет, в этой проклятой больнице она не оста­нется ни секунды!

Она резко села – и с облегчением обнаружи­ла, что находится в собственной кровати.

– Ты куда-то собралась? – Рорк встал из-за стола, где сидел, просматривая биржевые сводки и приглядывая за спящей женой.

Голова кружилась, но Ева не стала ложиться снова. Это был вопрос гордости.

– Возможно. Ты зачем отвез меня в больницу?

– Так уж я привык. Когда моя женушка ока­зывается в эпицентре взрыва, я обычно завожу ее в больницу. – Он присел на край кровати, загля­нул ей в лицо и показал три пальца. – Сколько?

Ева вспомнила, что просыпалась несколько раз и он каждый раз задавал один и тот же вопрос.

– Сколько еще раз ты будешь спрашивать?

– Это тоже уже вошло в привычку. Ну, так сколько?

– Тридцать шесть! – Она попыталась улыбнуться. – Ну ладно, три. Убери свои поганые пальцы. Я на тебя обижена.

– Я безутешен. – Ева попыталась встать, но он положил ей руку на плечо. – Лежать!

– Я что, похожа на кокер-спаниеля?

– Пожалуй, есть что-то – особенно во взгля­де. – Рорк держал ее крепко. – Ева, до утра тебе вставать нельзя.

– Я не…

– Слушай, я ведь могу и заставить. – Он ухва­тил ее за подбородок. – Но тогда ты будешь чув­ствовать себя униженной и тебе будет очень про­тивно. А если ты добровольно решишь провести в постели пару часиков, гордость твоя не пострадает.

Силы у них были примерно равные, но в гла­зах Рорка ясно читалась твердость намерений, а Ева была не в лучшей форме.

– Знаешь, если я выпью кофе, то, пожалуй, поваляюсь еще пару часиков.

– Хорошо, сейчас принесу. – Рорк наклонился, чтобы чмокнуть ее в щеку, но не удержался, прижал к себе и зарылся лицом в ее волосы. – Боже мой!

В его голосе было столько чувства, что у нее сжалось сердце.

– Со мной все в порядке, не волнуйся. Со мной все в порядке.

Рорк решил было, что за ночь все прошло – шок, страх, тревога. Но сейчас все снова накатило, и он никак не мог разжать объятий.

– Мы услышали взрыв по рации. А потом – ужас, неизвестность. Толпа, кровь, дым… И тут я услышал, как ты орешь на санитара, и словно за­ново родился. – Он поцеловал ее и сказал: – Ну, пойду за кофе.

Ева подняла голову. В глазах ее стояли слезы.

– Ты знаешь, до тебя меня никто не любил. Наверное, я к этому никогда не привыкну. Но об­ходиться без этого уже не могу… – Она взяла его за руку. – Я так ругалась на санитара, потому что он не давал мне рацию, а мне нужно было тебе позвонить, сказать, что со мной все в порядке. Ни о чем другом я думать не могла.

Он поцеловал ее руку.

– Кажется, у нас получилось, а?

– Что получилось?

– Стать одним целым.

– Кажется, да… – улыбнулась она. – Ведь с нами все в порядке?

– С нами все в полном порядке. Врачи реко­мендовали тебя побольше поить, но, думаю, мож­но предложить тебе что-нибудь посущественнее.

– Да я полбыка съем и глазом не моргну!

– Не знаю, найдется ли у нас полбыка, но что-нибудь взамен подыщем.

«Все-таки приятно, когда за тобой ухажива­ют! – подумала Ева. – И завтрак в постель при­носят…»

Она съела омлет с грибами и сыром и, приняв­шись за булочку с корицей, сообщила:

– Оказывается, мне просто необходимо было заправиться. Вот теперь я действительно в пол­ном порядке.

Рорк взял с блюдца горсть малины.

– Знаешь, учитывая все обстоятельства, ты выглядишь великолепно. Ну, есть предположения относительно того, как тебе подложили бомбу?

– Есть пара версий, но мне надо…

Услышав стук в дверь, Ева нахмурилась.

– Наверное, это Пибоди. – Рорк встал и от­крыл дверь.

– Как она? – спросила Пибоди шепотом. – Я думала, ее на ночь оставят в больнице.

– Они хотели, но я знал, что она мне этого не простит.

– Хватит шептаться! – крикнула Ева. – Пи­боди, отчет готов?

– Да, мэм. – Пибоди подошла к кровати и не смогла сдержать улыбки. Дама в пеньюаре из алого шелка, полулежащая на куче подушек, никак не походила на обычную Еву Даллас. – Вы похожи на героиню какого-нибудь кинофильма. Ну, например, на Бетти Кроуфорд.

– Если Бетти – то Дэвис, – усмехнулся Рорк. – Или Джоан Кроуфорд.

– Не в имени дело. Даллас, вы сногсшиба­тельны!

– Я жду от вас отчета не о моей внешности, сержант Пибоди, – строго сказала Ева.

– Она еще не вполне пришла в себя, – пояс­нил Рорк. – Пибоди, как насчет завтрака? Или кофе?

– Я уже… – И тут глаза у Пибоди загоре­лись. – Это малина? Bay!

– Свежая. Из теплицы. Угощайтесь.

– Когда вы завершите свою светскую беседу, я бы хотела обсудить… Ну, не знаю, например, каким образом этот мерзавец сумел подложить в мою машину бомбу.

– Все бумаги у меня. – Пибоди, не сводя глаз с малины, присела на край кровати. – О, благо­дарю вас, – кивнула она Рорку, подавшему ей поднос. – Когда я была маленькой, мы тоже вы­ращивали малину. – Она положила ягодку в рот и вздохнула. – Она будит во мне воспоминания…

– Постарайтесь оставаться в настоящем, Пи­боди.

– Да, мэм. Я… – В дверь громко постучали. – Наверное, это Макнаб.

Макнаб заглянул в комнату:

– Привет! О, симпатичная спаленка. Класс! Это у вас кофе пахнет? Неплохо выглядите, лей­тенант. А это что за ягоды?

Он направился к кровати. Галахад проследовал за ним. Когда они оба устроились у нее в ногах, Ева тяжело вздохнула.

– Чувствуйте себя как дома, Макнаб.

– Спасибо. – Он протянул руку к малине, – Рад видеть вас в добром здравии, лейтенант.

– Если я не получу отчета немедленно, здоро­вье мое пошатнется. Ну? – Она ткнула пальцем в Пибоди.

– Да, мэм. Бомба была домашнего изготовления, и тот, кто ее поставил, в этом разбирается неплохо. Взрывная волна невелика, поэтому ос­новной удар пришелся именно на вашу машину. Если бы не пробка, больше ничего бы не постра­дало.

– Смертельные исходы есть?

– Нет, мэм. Поцарапано несколько автомоби­лей, человек двадцать задело, но серьезно – толь­ко троих.

– Она была с таймером? Как управлялась?

– Я отвечу. – Макнаб рассеянно погладил Галахада. – Будь она с таймером, вы бы, лейтенант, не лакомились сегодня утром малиной. Он подсо­единил ее к зажиганию, то есть она должна была взорваться, как только вы завели машину. Но вам повезло, лейтенант. В вашей колымаге все рабо­тает чудом. Я могу предположить, что вчера она завелась не с первого раза.

– С третьего.

– Так я и думал! – заявил Макнаб, отправляя в рот ягоду. – Поэтому бомба и не взорвалась. Но потом – то ли вы резко затормозили, то ли стук­нулись обо что-то…

– Выйдя из машины, я со всей силы хлопнула дверцей, – пробормотала Ева. – Эти идиоты-таксисты меня страшно разозлили.

– Вполне вероятно, что это и вызвало взрыв А с самой бомбой все было в полном порядке – он использовал первоклассные компоненты.

– Вы что, хотите сказать, что я обязана жизнью урезанному бюджету и нерадивым механи­кам?

– Пожалуй. – Макнаб потрепал ее по колен­ке. – Если бы у вас был новенький автомобиль, как у типов из отдела по борьбе с преступностью, вы бы взорвались прямо в гараже.

– В гараже… Но как он, черт подери, пробрал­ся в гараж?

– Я отвечу. – Пибоди с трудом сдерживалась: мало того, что Макнаб говорил с непозволитель­ной фамильярностью, он, черт подери, говорил вместо нее. – Я затребовала в участке копию дис­ка с камер слежения. Уитни дал добро.

– Она у вас?

– Да, мэм. – Довольная Пибоди показала на свою сумку. – Здесь.

– Ну, так давайте! О, господи! – застонала Ева, потому что в дверь снова постучали. – Ка­жется, пора брать деньги за вход.

– Даллас! – В комнату влетела Надин – вся в слезах. – Вы в порядке? Я безумно волновалась. Никак не могла ничего про вас узнать. Соммерсет на все мои вопросы отвечал, что вы отдыхаете. Пришлось отправиться сюда.

– Как видите, со мной все в полном порядке. Вот, устраиваю прием в постели. – Она выхвати­ла у Макнаба вазу с малиной и протянула На­дин. – Присоединяйтесь.

У Надин дрожали руки.

– Это я во всем виновата! Из-за меня вас мог­ли убить.

– Надин, послушайте…

– Это совершенно очевидно, – перебила ее Надин. – Я пустила в новостях интервью, кото­рое из вас выбила чуть ли не насильно, а через па­ру часов взорвалась ваша машина. Он напал пос­ле того, как услышал ваше выступление.

– Именно этого я и добивалась. – Ева нахму­рилась: сейчас ей меньше всего хотелось разби­раться с истеричной журналисткой. – И ничего вы из меня не выбивали. Я сказала то, что хотела сказать. Мне надо было заставить его действо­вать, и я его провоцировала.

– Вы хотите сказать… – Надин попыталась собраться с мыслями. – Так вы меня использова­ли?!

– Я бы назвала это иначе. Мы обе использова­ли друг друга.

Надин отступила назад, лицо ее побледнело.

– Этого я не ожидала от вас, Даллас. Не дума­ла, что вы способны на такое.

Ева устало потерла глаза.

– Минутку! – остановила она Надин, напра­вившуюся к двери. – Будьте добры, оставьте нас с Надин вдвоем. Пибоди, Макнаб, идите ко мне в кабинет. Рорк, пожалуйста.

Пибоди и Макнаб послушно удалились. Рорк некоторое время молча смотрел на Еву, и выраже­ние его лица не предвещало ничего хорошего.

Когда он вышел, Ева обернулась к Надин.

– Он этого не поймет, – пробормотала она. – Может быть, вы поймете…

– Да все я поняла, Даллас! Вам надо было продвигать расследование, поэтому вы и обрати­лись к доверчивой журналистке, сделали ложное заявление. Использовали ее. Да кто я такая, в конце концов? Обычная идиотка, гоняющаяся за сенсациями.

– Это было не ложное заявление. Я сказала то, что хотела сказать. То, что чувствовала. Хотя, наверное, при других обстоятельствах оставила бы это при себе.

Ева убрала с колен поднос. Плевать на реко­мендации врачей, эту беседу она не собирается вести лежа. Однако стоило ей встать, голова снова закружилась, и она присела на край кровати.

– Я действовала спонтанно. Это, конечно, меня не извиняет, поскольку я отлично знала, что делаю и к чему это приведет. Но, Надин, в конце концов, вы же сами пошли за мной с камерой.

– Такая, черт возьми, у меня работа!

– А у меня работа – ловить убийц. На карту поставлены жизни людей, возможно – жизнь Рорка. И я буду делать все, что в моих силах. Даже использовать друзей.

– Вы могли меня предупредить!

– Могла. Но не стала. – Голова опять начала болеть, и Ева решила, что, наверное, действие ле­карств заканчивается. – Хотите, я вам скажу кое-что конфиденциальное, Надин? Я боюсь! – Она на мгновение закрыла лицо руками. – До смерти боюсь, потому что знаю: все остальные – это только начало. Он хочет добраться до сути. До Рорка…

Надин изумленно смотрела на Еву. В таком состоянии она ее никогда не видела. Перед ней сейчас был не полицейский, а обыкновенная жен­щина, напуганная женщина.

– И вы хотели, чтобы сначала напали на вас?

– Именно.

Надин села на кровать рядом с Евой, обня­ла ее.

– Кажется, я понимаю. Как странно… Я всег­да крутилась вокруг вас и не задумывалась о том, как вы относитесь к Рорку.

– Надин, я действительно виновата перед ва­ми. Мне не следовало…

– Слушайте, у вас, наверное, на самом деле сотрясение мозга. Хватит извиняться, Даллас. Ло­житесь в постель.

– Не могу. – Она попыталась расправить плечи. – Он постоянно опережает меня на пару ходов. Мне надо его догнать. – И тут ей в голову пришла новая идея. – Надин, мне нужна ваша помощь. Если какой-нибудь проныра-репортер сообщит, что лейтенант Даллас серьезно ранена, что она дома, что пролежит еще пару дней…

– Вы хотите, чтобы я обманула зрителей?

– Но я действительно пострадала! И отлежи­ваюсь дома, разве не так? Сами видите.

– И пролежите в постели еще пару дней?

– Мне кажется, что пара дней уже прошла. Мне надо выиграть время, Надин. Он будет ждать, пока я не встану на ноги, а потом сделает следую­щий ход. Он не играет в одиночку. Ему нужен противник. – Она покачала головой. – Нет, ему нужна именно я. А если я валяюсь в постели, на­качанная транквилизаторами, я – вне игры.

Надин колебалась недолго.

– Хорошо, я сделаю это. – Она встала и по­смотрела на Еву. – Но вот что я вам скажу, Дал­лас. Думаю, Рорк приложит все усилия, чтобы вы действительно провели пару дней в постели, на­качанная транквилизаторами. – Надин повесила на плечо сумку. – В любом случае я страшно рада, что вы живы.

– Я тоже.

Надин ушла, а Ева встала и поплелась в душ. Через десять минут она чувствовала себя настоль­ко хорошо, что смогла самостоятельно одеться – хотя и с трудом.

Однако, когда Ева вошла в кабинет, где распо­ложились ее верные помощники, Рорк окинул ее таким взглядом, что она отпрянула.

– Я решила, что могу полежать здесь, на ку­шетке, – попыталась оправдаться она. – Знаешь, пожалуй, хорошо, что ты вчера отвез меня в боль­ницу. Спасибо тебе.

– Думаешь, удастся ко мне подлизаться?

– Ну, надо же было попытаться. – Она выда­вила из себя улыбку. – Слушай, со мной все в по­рядке. И мне надо работать.

– Работай, ради бога! У меня полно своих дел. – Он подошел к двери кабинета и обернулся. – Сообщите, когда у вас найдется свободная минутка, лейтенант. Я хотел бы побеседовать с вами по личному вопросу.

– Черт возьми! – выдохнула Ева, когда дверь за ним закрылась.

– Да, нагнал холоду, – заметил Макнаб, – даже у меня мурашки по коже.

– Макнаб, может, вы наконец заткнетесь? Я хочу посмотреть диск из гаража. – Ева, обойдя кушетку, уселась за стол. – Пибоди, начните с шестнадцати часов. Приблизительно в это время я приехала. Дайте вход. Он же должен был отку­да-то появиться.

Решив не думать о личных проблемах, Ева ус­тавилась на монитор. Машины сновали туда-сюда, среди них несложно было затеряться.

– Пожалуй, ему это не составило труда, а, Макнаб? Такой спец по электронике вполне мог обмануть охранную систему.

– Здесь охрана мощная. Все государственные структуры оснащены лучшими сканерами. Не­смотря на сокращение бюджета, их обновляют два раза в год.

– Но он мог справиться?

– Мог, хотя это посложнее, чем играть с ви­деокамерами. По сигналу тревоги все входы и вы­ходы автоматически перекрываются.

– Он был чертовски зол. – Ева откинулась в кресле. – Пошел на риск, и, судя по тому, что сигнала тревоги не было, риск себя оправдал. Он проник в гараж, подложил бомбу и ушел. Это – единственное место, где он мог подобраться к моей машине. Давайте-ка посмотрим на нее… – На экране появился сектор АВ, второй уровень. – Вот она стоит, целая и невредимая.

– Видели бы вы ее сейчас. – Пибоди поежи­лась. – Они отправили ее на экспертизу. Я посла­ла запрос на новую.

– Думаю, они подкрутят пару гаек и скажут, что я могу ездить на ней и дальше, – пробормота­ла Ева и подумала, что, как ни глупо, но она была бы рада, если бы так и произошло. – Эти идио­ты-бюрократы… Погодите, а это что такое?

Компьютер снова показывал вход, куда въез­жал новенький «Джетстрим».

– Стоп! Посмотрите-ка! – Ева придвинулась поближе к экрану. – Окна затемненные. Это за­прещено: ветровое стекло должно быть бесцвет­ным. А номера, номера видите? Это же не поли­цейская машина, а такси. Пибоди, наш герой там!

– У вас острый глаз, Даллас, – похвалил ее Макнаб. – Я проверю номера.

– Давайте посмотрим, что он будет делать, – пробормотала Ева, нажимая кнопку. Машина проехала по первому этажу, выехала на второй и остановилась у ее автомобиля. – Вот он! Я же сказала, он где-то проколется!

Дверца открылась, из машины вышел человек в длинном пальто и надвинутой на глаза шляпе.

– Пальто форменное, шляпа – тоже, только туфли не те. Черт, лица не видно. Он в темных очках.

Человек обернулся и посмотрел прямо в каме­ру. Ева увидела бледную щеку. Он достал пульт, нажал на кнопку, и по экрану побежали разно­цветные полосы.

– Проклятье! Он заблокировал изображение. Что было у него в руке? Верните кадр.

– Никогда не видел такого блокиратора, – сказал Макнаб, не в силах сдержать восхищения. – Сантиметров пятнадцать в длину, и такой тонень­кий… Надо показать Рорку.

– Позже, – отмахнулась Ева. – Итак, мы знаем его рост, знаем телосложение. Надо занять­ся машиной. Посмотрим, что удастся про нее вы­яснить.

Она продолжала всматриваться в экран, слов­но пытаясь разглядеть что-то за полями шляпы и очками.

– Пибоди, мне нужны списки всех, кто владе­ет таким автомобилем. Макнаб, выясните, с ка­ких такси украли номера. Учтите, он приехал в гараж в шесть двадцать три, меньше чем через час после выпуска новостей. Очевидно, бомба у него была наготове, но ему нужно было время, чтобы раздобыть автомобиль и выяснить мое местона­хождение. А это значит, что времени на дорогу у него почти не оставалось… – Она обвела взгля­дом присутствующих и победно улыбнулась. – Ставлю на то, что он обитает где-то в центре, в радиусе десяти кварталов от участка! Так что по­ищем для начала у себя во дворе.

Глава 14

Ева была не в том настроении, чтобы прово­дить очередную супружескую разборку, но реши­ла, что лучше уж поскорее отделаться. Ей был ну­жен острый глаз Рорка, его связи и – раз уж он решил отправиться в Ирландию – его знание страны.

Пибоди с Макнабом уже начали дружески вор­ковать, поэтому она их развела по разным местам и дала разные задания, надеясь, что при благопри­ятных условиях они добудут для нее нужную ин­формацию к полудню.