ГЛАВА 12

– Мы делаем это здесь не потому, что я хочу обойти Службу компьютерной охраны, – заявила Ева. Она стояла посреди домашнего кабинета Рорка, а он сидел за пультом своего незарегистрированного – а стало быть, незаконно­го – оборудования.

– Хм, – прозвучало в ответ.

Ева сощурилась:

– Повторяю, Рорк, что мы здесь не для того!

– Это твоя версия, и я готов ее придерживаться.

– Лучше придержи свои комментарии, дружок. Ты прекрасно знаешь, почему я иду таким, скажем, частным путем. У «Кассандры» имеется еще больше всяких незаконных игрушек, чем и у тебя. И им так же, как и тебе, на­плевать на святость чужой конфиденциальности. Вполне возможно, они пролезли в мои компьютеры и здесь, и в Центральном. А я не хочу, чтобы они и дальше пиратским путем получали сведения о ходе расследования.

Рорк выпрямился и рассудительно кивнул:

– Это тоже очень хорошая версия, и ты прекрасно ее обосновала. Ну, а теперь, если ты закончила успокаивать свою совесть, может быть, сделаешь для нас обоих кофе?

– Терпеть не могу, когда ты смеешься надо мной!

– Даже если у меня есть для этого повод?

– Особенно если есть, – огрызнулась Ева и подошла к кофеварке. – В данном случае я имею дело с группой, у которой нет и малой толики совести, но есть сильная фи­нансовая база, высокопрофессиональные технические на­выки и опыт конспирации. – Она поставила на пульт две чашки и язвительно улыбнулась: – Кстати, эти люди на­поминают мне кое-кого…

– Серьезно? – очень мягким голосом спросил Рорк, беря одну из чашек.

– Вот поэтому-то я и хочу использовать все, что у тебя есть для этого случая, – деньги, оборудование, опыт, – и этот твой криминальный мозг.

– Дорогая, все, что ты перечислила, всегда к твоим ус­лугам. А теперь в продолжение всего этого хочу тебе сооб­щить, что я добился некоторого прогресса в раскапывании сведений о «Маунт Олимпус» и его ответвлениях.

– У тебя есть что-то? – встрепенулась Ева. – А что же молчал?!

– Были другие заботы: тебе требовался час, мне требо­валась ты…

– Но ведь это же важнее всего!.. – начала было Ева, но махнула рукой: ворчание было бы напрасной тратой вре­мени. – Что тебе удалось добыть?

– Ровным счетом ничего.

– Но ты ведь сказал, что обнаружил их!

– Нет, я сказал, что добился прогресса, но этот про­гресс – ничто. И они – ничто. Их не существует.

– То есть как?!

Ева почувствовала себя обескураженной. Она болез­ненно переживала ситуации, когда неожиданно рушилось ее уже начавшее складываться представление о преступни­ке – своего рода «скелет» преступления – и она остава­лась ни с чем и была вынуждена начинать все сначала. Словно еще хватаясь за остатки какой-то надежды, она воскликнула:

– Но ведь они наследили по всей комьютерной сети! Электронные компании, хранилища, деловые комплексы, производство…

– Все это существует только в компьютерных записях. А информационно-поисковый язык… Он в реальной жиз­ни тоже ничто. Можно назвать «Маунт Олимпус» вирту­альной компанией. Это вывеска, Ева.

– Виртуальная вывеска? Но зачем?.. – И тут до нее дошло: – Дьявол! Это же попытка увести нас в сторону, сбить с толку и заставить тратить время впустую! Они знали, что в своем расследовании я буду искать все, что связано с именем Кассандра, и, следовательно, выйду на «Маунт Олимпус». Таким образом, я угроблю массу времени в бесполезных розысках того, чего на самом деле нет, и в конце концов выдохнусь.

– Не очень много времени, – подчеркнул Рорк. – Кто бы там ни выдумал этот лабиринт – такой сложный и не­плохо разработанный, – они не знают, с какой скоростью ты будешь пробираться по нему.

– Сейчас-то они думают, что я все еще иду этой пута­ной дорожкой… Итак, Отдел электронного сыска продол­жает свой поиск! Нужно только сказать Фини, чтобы он делал это медленнее. Пусть «Кассандра» думает, что мы до сих пор упрямо продвигаемся к тупику.

– Прекрасно. Они укрепятся в этой уверенности, а ты тем временем сосредоточишься на других направлениях.

Отпив кофе, Ева стала размышлять дальше:

– Ну, с этим все понятно. Теперь мне требуется узнать все, что можно, о группе «Аполлон». Я дала задание Пибоди, но боюсь, что она нароет немного и не скоро. Мне нужна не только формальная атрибутика группы и ее исто­рия, но и теневая сторона. Мне кажется, что, если хоро­шенько покопаться за фасадом, то можно найти какие-то зацепки для прояснения вопроса о «Кассандре».

– Что ж, тогда отсюда и начнем, – предложил Рорк.

– Нужна информация о наиболее активных участни­ках: что с ними стало, адреса оставшихся в живых, сведе­ния о членах их семей, о любовницах, братьях, сестрах, детях, внуках.

Ева сделала паузу. Ее глаза постепенно становились на­стоящими глазами копа – по-казенному невыразительны­ми. Затем перечень задач для Рорка был продолжен:

– В своем дневнике Наладчик говорил о возмездии. Нужно узнать имена тех, кто был особенно близок к по­гибшим деятелям «Аполлона» или состоял в непосредственном окружении Джеймса Роувана.

– В ФБР должны быть досье. Закрытые, но есть. – Рорк поднял бровь, развлекаясь явной внутренней борь­бой, написанной на лице Евы. – Однако мне потребуется время.

– Вот времени-то у нас как раз и нет. Ты не мог бы па­раллельно передавать то, что удастся выудить, на один из вспомогательных компьютеров? Я бы тогда сразу начала сопоставление установочных данных. Хочу посмотреть, не встретится ли там кто-то из тех, кто относился к этому делу, кто работал или работает на каком-либо из трех объ­ектов нападения «Аполлона».

Рорк кивнул на компьютер слева от пульта:

– Давай, располагайся. Я бы обратил основное внима­ние сначала на должности низкого уровня: их не так тща­тельно проверяли.

Следующие двадцать минут Ева просматривала все, что попадалось о взрыве в филиале Пентагона, а Рорк за своим пультом просачивался сквозь защитные препоны компью­терной системы ФБР и копался в закрытых файлах. Он знал дорогу, поскольку делал это не первый раз, и про­скальзывал через закрытые уровни, как тень сквозь тьму. Попутно забавы ради он заглянул в содержание файла, ко­торому ФБР присвоило название «Рорк», и усмехнулся.

Досье содержало на удивление скудную информацию о человеке такого масштаба. С другой стороны, в свое время, когда ему еще не было двадцати, Рорк уничтожил, подпра­вил, «скорректировал» значительную часть данных. В ре­зультате файлы ФБР, Интерпола, ирландской и британ­ской полиции не содержали ничего такого, чего он мог бы опасаться. Тогда он считал, что это, в конце концов, во­просы его частной жизни и никого не касаются. Впрочем, если смотреть правде в глаза, с тех пор он не изменил своего мнения…

– Так, есть… – пробормотал он.

– Уже?!

– Но это пока только ФБР, – предупредил Рорк. – Вот, пожалуйста, твой самый желанный мужчина – Джеймс Томас Роуван, уроженец Бостона.

– Среди деятелей подобного типа редко попадаются такие, которые выглядели бы явными безумцами, – обро­нила Ева, изучая лицо на экране.

Острые скулы, улыбчивый рот, ясные голубые глаза, коротко стриженные и слегка подернутые сединой темные волосы. По внешности его можно было отнести к типажу преуспевающих администраторов.

Рорк стал вслух отмечать основные моменты:

– Джейми, как его звали друзья, вырос в богатой семье. Закрытые частные школы, Гарвард. Специализация – об­щественные науки. Вероятное предназначение – полити­ческая карьера. Прошел курс военной подготовки по про­филю спецвойск. Выполнял какую-то работу для ЦРУ. Ро­дители умерли. Есть сестра – Джулия Роуван Питерман…

Ева наклонилась к монитору.

– На пенсии, живет в Тампе. Так, идем дальше. Был женат на Монике Стоун. Двое детей: Шарлотта и Джеймс-младший… Рорк, давай посмотрим Монику.

Подсчитав возраст жены Роувана, Ева решила, что по­явившийся на экране снимок был сделан совсем недавно. Стало быть, ФБР все еще держит эту семью в поле зрения. Судя по изображению, Моника была когда-то привлека­тельной женщиной – лицо осталось приятным, только во­круг рта и глаз залегли глубокие морщины. И рот, и глаза несли отпечаток горечи. Волосы поседели, а стрижка вы­глядела не слишком аккуратно.

Ева стала читать дальше:

– Живет в штате Мэн, в одиночестве, без работы. По­лучает пенсию… Слушай, наверняка в это время года в Мэне жуткий холодище!

– Да уж. Тебе придется надеть кальсоны, лейтенант.

– А может, и стоило бы чуть-чуть померзнуть, чтобы переговорить с Моникой… Так, а что там с детьми?

На экране появилось продолжение текста, и Ева нахму­рилась.

– Считаются умершими. Оба? Одна и та же дата смер­ти?! Ну-ка, посмотрим подробнее.

– Минуточку, – остановил ее Рорк. – Заметь, эта дата совпадает с датой смерти самого Роувана.

– Да, видела.

– Это взрыв. Федеральные силы взорвали его дом, хотя официально было объявлено, что он сделал это сам. Кста­ти, в файле подтверждается, что это было делом рук федералов: указано время, подразделение, приведен приказ о ликвидации… По дате получается, что дети были с ним в доме.

– Ты хочешь сказать, что для устранения Роувана ФБР взорвало его дом вместе с ним, а заодно и с детьми? – спро­сила Ева.

Рорк стал перечислять:

– Роуван, его дети, любовница, которая в этот момент находилась в доме, два его ближайших помощника и еще три члена «Аполлона». – Он поднялся, чтобы приготовить еще кофе. – Прочти весь файл, Ева. Они сели ему на хвост. За ним гонялись с тех пор, как его группа взяла на себя ответственность за взрыв в филиале Пентагона. За его голову было обещано крупное вознаграждение.

– Мне некогда читать, расскажи основное.

Рорк принес Еве свежий кофе и продолжал:

– Он ушел в подполье, переезжал с места на место, менял имя, а если надо было, то и внешность. И все это время он умудрялся делать записи своих обращений и за­пускать их в эфир. Он отрывался от гончих в течение не­скольких месяцев, но всего лишь на шаг или два.

– И таскал за собой двоих детей? – удивилась Ева.

– Согласно этим файлам, он постоянно держал их по­близости. Потом агенты ФБР вконец загнали его, окружи­ли его дом, ворвались внутрь – и сделали дело. Они хотели убрать его, чтобы сломать хребет организации, и они свое­го добились.

«Но почему же дети были не с матерью?» – было пер­вой непроизвольной мыслью Евы. А впрочем, что она во­обще знала о матерях? Собственная мать бросила ее, оста­вив с человеком, который ее избивал и насиловал в тече­ние всего детства. Была ли у женщины, которая дала жизнь Еве, такая же горечь в глазах, как у той женщины, снимок которой смотрел с экрана? Был ли у нее, матери Евы, столь же настороженный и хмурый взгляд?..

Ева отогнала от себя эти мысли и отпила кофе, но на сей раз он оставил во рту горьковатый привкус.

– Возмездие… – сказала она. – Если Наладчик был прав, и это является одним из мотивов «Кассандры»… «Мы – хранители верности». Эта фраза содержалась в каж­дом из их посланий. Верность Роувану? Его памяти?

– Логично.

– Хенсон. Фини рассказывал, что человек по имени Уильям Хенсон был одним из приближенных Роувана. Здесь есть список погибших, так или иначе связанных с «Аполлоном»?

Рорк вывел на экран перечень и тихо ахнул:

– О боже, да здесь их сотни!

– Насколько мне известно, сотрудники ФБР охотились на них несколько лет. – Ева быстро просматривала пробе­гавший на экране список. – И были не очень-то разборчи­вы. Похоже, Хенсона здесь нет.

– Подожди. Я поищу его для тебя.

– Спасибо. Перебрось вот тот кусок на мой компьютер и продолжай копать.

– Хорошо, дорогая. – Он провел рукой по ее воло­сам. – Только сначала тебе нужно успокоиться. Почему ты так нервничаешь?

– Не могу понять, зачем ему понадобилось держать при себе детей… Уж я-то отлично знаю, как это бывает, когда твоя жизнь находится во власти человека, глядящего на тебя как на вещь, которую можно использовать или вы­бросить – в зависимости от настроения.

– Но кто-то кого-то любит, Ева. И любит неистово. – Он прижал губы к ее лбу. – А кто-то – нет.

– М-да, конечно. Вот давай и посмотрим, что Роуван и его группа любили, к тому же неистово, – сказала Ева и пошла к компьютеру: ей казалось, что ответ можно было найти в заявлениях «Аполлона».

«Мы – боги войны…»

Каждое заявление начиналось с этой отдельной строки. Что за этим стояло? Высокомерие? Приверженность наси­лию? Стремление к власти?

«Мы пришли к окончательному выводу о том, что прави­тельство страны коррумпировано, является орудием для эксплуатации масс, для подавления мысли и для увековечива­ния своего бессмысленного существования. Система насквозь изъедена пороками и должна быть уничтожена. На ее дымя­щемся прахе возникнет новый режим. Вставайте на нашу сторону, те, кто верит в справедливость! Мы, „Аполлон“, используем против угнетателей собственное оружие. И наше дело восторжествует. Граждане мира! Порвите цепи, кото­рыми опутала вас господствующая верхушка! Мы обещаем вам свободу».

Ева пыталась найти подтекст. Нападки на систему? По­пытки взывать к обычным людям или к интеллектуалам? Оправдание массового убийства невинных ради торжества новой жизни?

Следующее заявление было еще более решительным:

«Мы – боги войны.

Сегодня в полдень наш гнев обрушился на главное военное учреждение, известное под названием Пентагон, этот сим­вол прогнившей системы. Внутри взорванного здания все были преступниками, и все они теперь мертвы.

Мы вновь требуем безоговорочной капитуляции власти и отказа так называемого Главнокомандующего от всех его полномочий. Мы требуем, чтобы все военнослужащие, все силы полиции сложили оружие.

Мы, «Аполлон», обещаем проявить милосердие ко всем, кто выполнит наши условия в течение трех суток. И бес­пощадность к тем, кто будет продолжать противостояние!»

Это обращение было передано в эфир менее чем за пол­года до того, как был взорван дом Роувана со всеми его обитателями. Что было нужно этому самозваному богу? Очевидно, то же, чего хотели все боги, – низкопоклонство, страх, подчинение, восхваление.

– Ты хотел бы править миром – или хотя бы стра­ной? – спросила она у Рорка.

– Упаси господь! Слишком много работы за слишком малое вознаграждение. И никакого времени на то, чтобы наслаждаться своим царством. Я предпочитаю владеть как можно большей частью мира, – разумеется, в пределах че­ловеческих возможностей. Но править им? Нет, спасибо.

Ева рассмеялась и кивнула на экран:

– А он хотел. Если снять словесную шелуху, получает­ся, что он очень хотел стать президентом, королем или деспотом – неважно, как это называлось бы. Но я не могу найти ни одного требования денег – ни в виде выкупа, ни в форме процентов. Просто: сдавайтесь, вонючие фашист­ские копы, или трепещите и уходите в отставку, жирные политиканы.

– Он купался в деньгах с рождения. А такие люди часто не способны оценить их прелесть.

– Может быть, – сказала Ева и снова стала просматривать досье на Роувана. – Он дважды выставлял свою кан­дидатуру на выборах мэра Бостона и дважды проигрывал. Затем дважды претендовал на пост губернатора – и тоже не потянул. Да он был просто обозленным. Обозленным и сумасшедшим… Чаще всего это сочетание бывает роковым.

– Ты считаешь, что этот мотив сейчас имеет большое значение?

– Без этого нельзя составить полную картину. Кто бы там ни командовал в «Кассандре», он имеет какое-то отно­шение к Роувану. Только не думаю, чтобы эти, из «Кас­сандры», были обозленными.

– То есть только сумасшедшие?

– Нет-нет. Я пока не поняла, что там еще примешива­ется…

Ева стала сопоставлять имена на своем компьютере, куда Рорк перегнал часть добытого им материала. Это был медленный и утомительный процесс – на экране монито­ра проходил бесконечный поток имен, фотографий, дан­ных – и ее сознание начало постепенно затуманиваться.

Ева даже не поняла, что это сон, когда вдруг увидела, что идет вброд через реку крови. Ее глаза и горло разъедал дым; под ногами кричали дети. Кругом все было усеяно маленькими телами, и те ребятишки, у которых сохрани­лись лица, просили о помощи. Ева переступала через ране­ных. «Слишком много, – думала она с отчаянием. – Слишком много, чтобы спасти!»