Босс

Часть разворота — лицо и плечо Джони вынесли на обложку с надписью:

«СУПЕРМОДЕЛЬ ДЖОНИ ЛИР — БЕЗ ВСЕГО!»

6

Джек заехал в манхаттанский особняк.

— Я недоволен только тем, — сказал он, как только сел на диван и Джони налила ему виски, — что ты мне ничего не сказала. Представь себе, я сижу за ленчем в мужском баре в «Уолдорфе», тут подходит Грег Гамильтон со свежим номером журнала и спрашивает, видел ли я его. Наверное, во всем баре не видел этот номер только я. Получилось неловко. А смотришься ты просто здорово.

— Спасибо, папа. И я согласна, следовало предупредить тебя.

— Я купил пять экземпляров. Они у меня в брифкейсе. Тебя просят расписаться на твоей фотографии?

Джони улыбнулась и кивнула:

— Бывает.

Джек потянулся к брифксйсу.

— Нет, не доставай их. Я не хочу, чтобы ты смотрел… когда мы вместе.

— Хорошо. Ты теперь самый известный человек в нашей семье. — Он помолчал, нахмурился. — Я, правда, не уверен, что это удачное решение в смысле карьеры.

Джони подошла к бару и налила себе немного виски.

— Насчет карьеры могу сказать следующее. После выхода журнала мой гонорар возрос втрое. Агентство в три раза увеличило мою часовую ставку, но рекламодатели готовы платить. Теперь мне предлагают рекламировать не только одежду, но и сигареты, спиртное, автомобили… И меня пригласили в Голливуд на кинопробу.

— Какая студия? — мрачно спросил Джек.

— Эм-гэ-эм[83].

— Это хорошо, но прошу тебя, прежде чем ехать в Голливуд, посоветуйся со мной. В этом бизнесе много скользких личностей.

— Позвонил дядя Боб и предложил сделать кипопробу для «Карлтон-хауз».

Джек покачал головой.

— Пойдут разговоры, будто тебя пригласили только потому, что ты моя дочь. Я поговорю с Бобом.

Джони тепло улыбнулась:

— Спасибо, папа.

Джек задумчиво оглядел дочь. Двадцать один год. Пьет шотландское. Снялась обнаженной для разворота в «Плейбое». Маленькая Джони. Ее мать, должно быть, бьется в истерике.

7

Кимберли, конечно же, билась в истерике, по настоящий сюрприз преподнес Джони другой человек. Френк Невилл позвонил ей из Бостона. Его корабль только что вошел в порт.

— Джони, как ты могла? Что побудило тебя выставлять себя напоказ половине мужского населения Америки? Ты хоть можешь представить себе, в какое положение меня поставила? Этот журнал попал на корабль в Рейкьявике через матроса, который привез из Штатов несколько номеров. Один из офицеров узнал имя и лицо девушки, фотография которой стояла на моем столе. Вся чертова команда, от юнги до шкипера, таращилась на твое обнаженное тело. Я тебя не понимаю.

— Ты знаешь, что я модель, Френк. Понимаешь ты это или нет, но центральный разворот в «Плейбое» — ступень на пути к вершине. Теперь спрос на мои услуги гораздо больше, и меня пригласили в Голливуд па кипопробу.

— Сниматься нагишом?

— Отнюдь! Мне позвонили из Эм-гэ-эм. Что с тобой? Ты пьян?

— Да. Куда бы я ни пришел, везде мне суют под нос этот гребаный журнал. Меня даже попросили расписаться на нем. «Энсин Френк Невилл, бойфренд Джони Лир».

— Ладно, ладно. Когда отходит твои поезд? Когда тебя ждать?

— Не знаю, стоит ли мне приезжать, Джони. Я не могу допустить, чтобы мое имя ассоциировалось с… «Девушкой месяца».

— Неужели? Ну что же, тогда проваливай, жалкий ханжа!

Глава 28

1

1956 год

Боб редко ездил на Восток. Он считал своим домом Западное побережье и к востоку от Миссисипи чувствовал себя не в своей тарелке. Ему также было не по себе в присутствии рафинированной жены Джека. Он боялся допустить в разговоре грамматическую ошибку или взяться за столом не за ту вилку.

Джек понимал, что Боба могло привести в Гринвич только что-то очень важное. Когда мужчины уединились в библиотеке, предположение Джека подтвердилось. Поначалу он даже не удивился.

— Они увеличили предлагаемую цену до двухсот семидесяти пяти долларов за акцию.

— Пусть предлагают хоть триста семьдесят пять, мне без разницы.

— Тебе легко говорить Ты продал «Лир коммюникейшн», и теперь ты миллионер. А я — нет.

— Как это нет? — откликнулся Джек. — Тебе принадлежит половина компании, каждая акция которой стоит двести семьдесят пять долларов.

— Но это акции, а не деньги. Если что-то пойдет не так… Я хочу сказать, компания рухнет, я… Я останусь у разбитого корыта. Видишь ли, деньги сейчас дает только «Карлтон-хауз». Бизнес, связанный с разделкой кораблей, в упадке. И началось это задолго до смерти отца. По правде говоря, последние десять лет он особо в эти дела не вникал.

— Тебе нужны наличные? Хочешь инвестировать во что-то другое?

— Мне нужно расширить базу. Базу активов.

— Хорошо. Я куплю десять или двадцать процентов твоих акций. Ты станешь миллионером и сможешь расширить эту самую базу. Купишь «голубые фишки»[84]. Государственные облигации. Муниципальные. Если ты хочешь обезопасить свое будущее…

— Джек… я не могу. — Губы Боба задрожали, на глазах выступили слезы. — Я должен продать им. Я согласился продать им свои акции.

— Но почему? Почему ты должен продавать акции именно им? Слушай, есть немало способов обратить акции в наличные.

— Потому что они держат меня за горло! — Боб заплакал.

— За горло? Что ты несешь?

Боб сунул руку в карман пиджака и достал конверт.

— Посмотри… Это кадры фильма.

На черно-белых отпечатках Джек увидел Боба с симпатичной молодой женщиной. Боб был в одних носках и рубашке. На трех снимках девушка делала ему минет. На четырех — лежала под ним.

— И кто тебя сфотографировал? — пожелал знать Джек.

— Пейнтер.

— О чем ты говоришь? Этот мерзавец шантажирует тебя?

— Джек, это целый фильм. Он прислал мне копию.

Одной рукой Джек потянулся к телефонной трубке, второй достал записную книжку. Набрал номер.

— Я бы хотел поговорить с мистером Хамфри. Это Джек Лир из Коннектикута. Дело очень срочное.

2

Автомобиль-универсал дожидался Джека и Боба в аэропорту Хьюстона. Водитель, который сказал, что вообще-то он геолог, помог уложить чемоданы за заднее сиденье и повез Джека и Боба в западный пригород Хьюстона, где, по его словам, их ждал мистер Хамфри. В его доме они намеревались провести ночь.

Громадный особняк, хотя с дороги он не производил особого впечатления, расположился в роще старых деревьев.

Дуглас Хамфри ждал их под солнцезащитным зонтиком у бассейна. Он уже поплавал и теперь сидел в кресле, накинув белый махровый халат.

— Джек! А вы, должно быть, Боб. Рад познакомиться с вами. Мэри! Эмили! Поздоровайтесь с братьями Лир.

Из бассейна вылезла женщина в желтом бикини. Лет тридцати, не старше, светловолосая, загорелая, стройная. Девочка лет восьми или девяти плавала в бассейне голая. Она из воды не вылезла, хотя нагота, похоже, не очень ее смущала.

— Это моя дочь Мэри Карсон, а это моя внучка Эмили. Мистер Джек Лир и мистер Боб Лир.

— Мы часто слышали ваши имена — вежливо улыбнулась Мэри Карсон.

Джек кивнул.

— Очень приятно видеть вас, миссис Карсон, мисс Карсон. Не обращайте на нас внимания, мы не хотели вам мешать.

— У нас много лишних плавок, если пожелаете составить нам компанию, — улыбнулась Мэри.

— Возможно, попозже.

Мэри Карсон грациозно нырнула в бассейн. Джек сел. Появился слуга в белой ливрее и черных брюках и предложил всем по полному стакану.

— Давайте с этим окончательно разберемся, — заговорил Хамфри, как только слуга ретировался в дом. — Заверяю вас, что Пейнтер действовал самостоятельно. Ни я, ни Рей, ни Билли Боб не имели об этом ни малейшего понятия. Я переговорил с Пейнтером, пока вы летели сюда, и сказал, что оригинал фильма должен быть уничтожен вместе с копиями и снимками.

— Дуг, мне нужна его задница, — безапелляционно заявил Джек.

Хамфри кивнул.

— Я так и думал. Не могу тебя в этом винить. Но давай взглянем на проблему шире. Мы с тобой знаем, что в этом сезоне у «Лир нетуок» есть несколько очень популярных программ. И если мы не получаем высоких рейтингов, то только потому, что у нас недостаточно станций…

— В тех регионах, где у нас станций хватает, с рейтингом все в порядке, — прервал его Джек. — Иногда мы опережаем всех в Бостоне, Кливленде, Атланте…

— Совершенно верно, — кивнул Хамфри. — Но благодаря каким программам? Прежде всего благодаря «Шоу Салли Аллен», нашему бриллианту в золотой оправе. Но велика популярность и «Бери то, что дают», «Тридцать восьмой» и «Вокруг света». Так?

Сериал «Бери то, что дают» относился к жанру комедии положений. Семья шахтеров из Западной Виргинии получила в наследство многоквартирный дом на Парк-авеню и перебралась в него. Новые хозяева к ужасу богатых квартиросъемщиков решили сами обеспечивать техническое обслуживание дома. Название полицейского детектива «Тридцать восьмой» имело двойное толкование. Речь шла как о марке револьвера, так и о номере бюстгальтера. А викторина семейных пар «Вокруг света» обеспечивала победителям роскошный круиз.

Джек пожал плечами.

— Эти передачи — основа наших трансляций.

— А что у них общего? — задал вопрос Хамфри. И сам ответил на него. — «Шоу Салли Аллен» появилось до того, как Пейнтера ввели в состав совета директоров. Остальные созданы для нас Пейнтером.

— В вульгарности с ним едва ли кто сравнится, — буркнул Джек.

— Но публика готова поедать вульгарность в любых количествах.

— Ладно. Пусть будет по-твоему, Дуг. Но я хочу получить от Пейнтера заявление об отставке. И письмо с извинениями за его гнусные проделки. Пусть лежат у меня в сейфе на тот случай, если повторится что-то подобное.

— Заявление и письмо ты получишь, — с неохотой кивнул Хамфри. — Как насчет того, чтобы поплавать перед обедом?

— Почему нет?

3

Обедали впятером: Хамфри, Джек, Боб, Мэри и Эмили.

— Я видела вашу дочь в «Огнях сцены», — повернулась к Джеку Мэри Карсон. — Она произвела на меня хорошее впечатление.

— Спасибо вам. Это маленькая роль, но Джони очень хотела ее сыграть.

— Вы видели ее снимки в «Плейбое»? — спросил Боб.

Джек не мог понять, то ли Боб действительно проявляет любопытство, то ли хочет подколоть его, злясь из-за того, что пришлось обращаться к старшему брату, чтобы тот снял его с крючка.

— Нет, — ответила Мэри Карсон.

— А я видел, — сказал Хамфри. — Она великолепна. Думаю, нам надо ввести ее в «Шоу Салли Аллен».

— Не скажет ли кто-нибудь, что Джони получила роль в шоу лишь благодаря своим родственным связям?

— Но нельзя и лишать ее такой возможности только потому, что она — ваша дочь, — возразила Мэри Карсон.

— Я не знаю, умеет ли Джони что-нибудь, — стоял на своем Джек. — Она модель. В «Огнях сцены» от нее требовалась лишь привлекательная внешность.

— Да уж, ей есть что показать, — поддакнул Боб.

— Решать тебе — Хамфри посмотрел на Джека.

Джек кивнул.

— Я с ней поговорю.

После обеда Мэри и Эмили вышли из-за стола. Мужчины остались. Им принесли бренди и сигары. Хамфри вновь поднял вопрос о слиянии Эл-си-ай и «Карлтон-хауз».

— Это же идеальное сочетание. Мы сможем перенести съемки «Шоу Салли Аллен» из канзасского склада в один из съемочных павильонов «Карлтона».

— Мы думаем о том, чтобы сдать один павильон в аренду компании по производству телефильмов, — вставил Боб. — «Карлтон-хауз» снимает сейчас не так много фильмов, как раньше, а поддерживать в рабочем состоянии бездействующие съемочные павильоны накладно.

— Зачем отдавать павильон конкурентам? Независимо оттого, сольются наши компании или нет, вы можете сдать его в аренду Эл-си-ай.

— Полюбовная сделка? — спросил Джек.

— Нет. Мне известно, что «Карлтон-хауз» нужны наличные. Это один из способов перевести деньги от Эл-си-ай к «Карлтон-хауз»

— Почему бы не занять денег на стороне? — спросил Джек.

— Я думаю, мистер Хамфри прав, — поддержал Боб хозяина дома.

4

Без четверти восемь Джека разбудил стук в дверь. На пороге стоял Хамфри, который сказал, что звонит Энн. Дрожащей рукой Джек потянулся за трубкой.

— Джек, произошло что-то ужасное. Кимберли мертва И Додж Хэллоуэлл тоже!

— Как? Что случилось?

— Не знаю. Позвонил Харрисон Уолкотт и сообщил, что они умерли от разрыва сердца.

— Оба?

— Так он сказал. Харрисон, конечно, очень расстроен. Попросил нас сообщить обо всем Джону и Джони.

— Джони, я полагаю, в нашем доме в Нью-Йорке. Позвони ей, пожалуйста. Я постараюсь найти Джона и позвоню Харрисону.

5

Звонок Энн застал Джони буквально у дверей: она уходила на очередной показ модной одежды.

— Джони, у меня ужасные новости. Твоя мать умерла. Как и Додж Хэллоуэлл.

— Это плохо. Наверное.

— Конечно, плохо. Какой удар для твоих дедушки и бабушки. Они и сами еле дышат.

Джони долго молчала

— Энн, на похороны я не поеду. Думаю, понятно почему.

— Решение за тобой, Джони. Но я бы хотела, чтобы ты хорошенько все обдумала. Своей матери отказом поехать на похороны ты ничего не докажешь. Она о твоем решении не узнает. А вот дедушку и бабушку ты точно обидишь и подведешь отца и брата. Вечером ты будешь дома? Я позвоню и введу тебя в курс дела.

6

Даже в мечтах Джон не смел представлять себя за штурвалом самого современного самолета, поэтому, получая один из первых Ф-4Д, он понимал всю меру оказываемого ему ВМС доверия. Перехватчик с дельтовидным крылом, оснащенный мощным двигателем, «Ф-4Д Скайрей» держал рекорды как по скорости полета ( 750 миль в час ), так и по скорости набора высоты, в небо он мог ввинчиваться чуть ли не по вертикали.

Конечно, Ф-4Д требовал от пилота виртуозного мастерства. Джон пересел на этот самолет пять недель тому назад, долго тренировался на военно-морской базе в Сан-Диего и только теперь начал отрабатывать взлет и посадку на палубу авианосца.

Корабль находился далеко внизу, прямо по курсу. Другой Ф-4Д, в пяти милях впереди, серебряная искорка на фоне синего неба, как раз заходил на посадку на авианосец «Йорктаун». Это был второй авианосец с таким названием, первый ВМС потеряли в битве при Мидуэе[85]. «Йорктаун» мало чем отличался от «Эссекса», на котором Джон проходил практику во время учебы в академии, поэтому корабль он более или менее знал. Лишь взлетно-посадочная палуба у «Йорктауна» была развернута на восемь градусов относительно продольной оси авианосца, что увеличивало ее длину, а следовательно, повышало безопасность полетов.

Самолет, приземлившийся на палубу прямо перед ним, уже отбуксировали в сторону. Сигнальные огни вспыхнули и погасли. Джон понял, что идет не тем курсом. До авианосца всего три мили, а он слишком высоко. Он сбросил газ, «Скайрей» сразу просел. Джон чувствовал, что очень уж быстро теряет высоту: не по приборам, а по ощущениям под задницей. Пилотов убеждали руководствоваться показаниями приборов, а не чувствами, но Джон все-таки полагался на интуицию, которая никогда не подводила его.

Сигнальные огни показывали, что он на нужной высоте, но самолет отклонился вправо, так как вмешался ветер. Джон чуть опустил нижнее крыло и слегка газанул правым двигателем. По сигнальным огням он понял, что снижается, как нужно. Теперь оставалось только удержать самолет на курсе.

Заход на посадку занимал почти две минуты, времени вполне хватало, чтобы внести необходимые коррективы. Но вот осталось только десять секунд. Теперь Джон уже не мог идти на второй заход. Проскочив край палубы, он тут сбросил газ и задрал нос самолета. «Скайрей» камнем рухнул вниз и покатился вперед. Тут же крюк ухватит страховочную бечеву. Джона бросило вперед, на ремни безопасности.

Палубная команда окружила самолет и откатила его с посадочной полосы. Очередной «Скайрей» находился в миле от авианосца.

— Лейтенант Лир, — механик залез на крыло, чтобы помочь Джону вылезти из кабины, — вам надо срочно явиться к протестантскому капеллану, сэр.

Джон сразу понял, что ничего хорошего этот визит ему не сулит.

— Присядьте, сын мой. Боюсь, у меня для вас печальные новости. Ваша мать умерла. Как и ваш отчим. Соберите вещи. Вертолет доставит вас в Сан-Диего. Оттуда на военном самолете вы полетите в Вашингтон. Далее — в Нью-Йорк. Ваша жена в курсе и будет ждать вас в аэропорту Сан-Диего, чтобы лететь с вами. Вы отправлены в отпуск на тридцать дней. Могу я что-нибудь для вас сделать?

Джон покачал головой.

Капеллан сжал руки Джона в своих руках.

— Тогда почему бы нам не помолиться вместе?

7

Двумя месяцами раньше Джек и Энн летали в Сан-Диего на свадьбу Линды и Джона. Молодые еще не успели побывать на Восточном побережье, поэтому Линда не видела дома в Гринвиче. И не встречалась с Джони.

— Она очаровательна, Джон. Я очень за тебя рада.

— Ты же сказала, что я должен найти себе другую девушку.

— Ты и нашел. Отлично.

— Как я понимаю, с Френком Невиллом у тебя не сложилось.

— Кому нужен этот ханжа? — Джони скорчила гримаску и обняла брата.

Потом выкроила минутку, чтобы уединиться с отцом в библиотеке, и плотно закрыла дверь.

— Одновременный разрыв сердца? — Джони скептически покачала головой. — Проще поверить в сказки о феях.

— Я и не верю.

— Ты собираешься выяснить, что произошло?

— Я не уверен, что это мое дело, — мягко заметил Джек.

Джони вскинула подбородок.

— Если этой надуманной причиной прикрыт какой-то ужасный скандал, мы должны все знать. А главное, об этом хочет знать Джон.

— Попробую что-нибудь сделать, — пообещал Джек.

8

Дэн и Конни Хорэн прибыли на похороны. Джек не виделся с ними больше десяти лет. Когда он подошел к ним, они поздоровались с ним за руку и вели себя предельно корректно.

— Можем мы потом поговорить? — спросил Джек.

— О чем?

— О том, что здесь произошло.

Дэн глубоко вздохнул:

— Почему нет? Мы с тобой можем после похорон пропустить по стаканчику.

Когда тела Кимберли и Доджа предали земле, Энн, Джон, Линда и Джони поехали к Уолкоттам. Джек предупредил, что присоединится к ним через час, и ушел с кладбища с Дэном Хорэном. Они сели за столик в баре «Коммон-клаб». Джек давно уже не бывал в клубе, но продолжал платить взносы и, следовательно, оставался Членом клуба.

— В отношении Кэтлин ты ведешь себя как истинный джентльмен, — начал Дэн. — Она понятия не имеет, кто ты, и ты не пытался открыть ей глаза. За это мы тебе очень признательны.

— Приличия мне не чужды, — сухо ответил Джек.

— Мы… у нас разная шкала ценностей.

— Согласен. Все так. Давай поговорим о другом. Как умерла Кимберли? Тут кроется какая-то тайна.

— Больше чем тайна. Грандиозный скандал. Всех деталей я не знаю, бостонская полиция хранит подробности за семью печатями. Мир, конечно, изменился, но у Уолкоттов еще достаточно влияния, чтобы замять любой скандал.

— Одновременная смерть от разрыва сердца…

— В это никто не верит. Может, убийство и самоубийство. Может, наркотики. Спиртное. Окись углерода. Но не одновременный разрыв сердца.

— Ясно. Мне, откровенно говоря, подробности и не нужны. Но их хочет знать Джон. Он… в общем, он скорбит. Его жена беременна и ее интересует, что случилось со свекровью, которую она ни разу не видела. Джони это без разницы. Она сожалеет, что мать умерла, но… Не будем об этом. Ты видел фотоснимки Джони в «Плейбое»?

Дэн кивнул.

— Есчи между ними еще что то и оставалось, реакция Кимберли все уничтожила. Дэн, спасибо тебе, что согласился встретиться со мной. Поцелуй за меня маленькую девочку… разумеется не говоря, от кого поцелуй.

9

Двумя неделями позже Джек сидел в гостиной манхаттанского особняка. Джони улетела в Калифорнию. Ребекка Мерфи, частный детектив, маленькими глотками пила шотландское и рассказывала.

Ребекка ничуть не постарела. Фигура не изменилась, как и следы от угрей на щеках. Светло каштановые волосы она по-прежнему завивала мелким бесом. Джека всегда интересовало, какая же у нее личная жизнь, но вслух он такого вопроса не задавал. Он предупредил Ребекку, что на ночь уедет в Гринвич, но она может остаться в его городском доме.

— Да, я выяснила, что произошло. Хорошего мало.

— Я в этом не сомневался.

— Горничная и кухарка прибыли в половине восьмого утра, как обычно, чтобы приготовить завтрак к восьми часам. Мистер и миссис Хэллоуэлл раньше вниз не спускались. Но скоро женщины поняли: что-то не так. Горничная обнаружила, что дверь в главную спальню открыта, а на чердак — заперта. Она постучала. Ей не ответили. Горничная спустилась вниз, рассказала о своих находках кухарке, обе поднялись по лестнице, вновь постучали в дверь, ведущую на чердак. Не получив ответа, они вызвали полицию.

— И…

— Полиция нашла Хэллоуэлла на полу. Вскрытие показало, что смерть наступила от обширного инфаркта. Миссис Хэллоуэлл висела на двух парах наручников, прикованная к кольцам, закрепленным на потолочных балках. С распростертыми руками, как Иисус на кресте. Голая. Наверное, она кричала… кричала, кричала и кричала. Наручники мешали нормальному кровообращению. Образовались тромбы, попали в сердце. Она умерла около трех часов утра, провисев пять или более часов. Ее живот и спину покрывали ужасные шрамы. Под телом Хэллоуэлла нашли хлыст. Он регулярно ее стегал. И в тот вечер тоже. От усилий… Короче, у него случился инфаркт, и он умер, оставив ее висеть под потолком. Самостоятельно освободиться от наручников она, конечно же, не могла.

— Господи! Я…

— Мистеру Уолкотту даже не пришлось просить детективов или коронера держать все в тайне. Они и сами поняли, что никому ничего говорить не нужно.

Джек закрыл глаза.

— Я скажу детям, что ты лишь подтвердила версию одновременной смерти от разрыва сердца.

Глава 29

1

1956 год

Джек и Энн решили отметить Рождество большим приемом. Пригласили Джона и Линду, предложив им остаться на несколько дней, и Джону удалось получить десятидневный отпуск. Энн позвонила родителям Линды в Пенсаколу, пригласила и их. Они вежливо поблагодарили, но не приехали. Джони сказала, что сможет вырваться на два-три дня и провести их в Гринвиче. Боб и Дороти Лир также получили приглашение, но решили воздержаться от поездки. Энн позвонила Харрисону Уолкотту, чтобы сказать, что будет рада видеть у себя его и Эдит, но он ответил, что Эдит практически не выходит из дома.

Таким образом, к постоянно живущим в доме Джеку и Энн, Маленькому Джеку и второй Энн, которую все звали Лиз, присоединились только Джон, Линда и Джони.

В последнюю субботу перед Рождеством Джек и Энн пригласили Кертиса и Бетси Фредерик, Кэпа и Наоми Дуренбергер, Херба и Эстер Моррилл, Микки и Кэтрин Салливан, а также кое-кого из соседей. Джек позвал еще Салли Аллен и попросил ее взять с собой Лена.

Организацию приема взяла на себя Присцилла, которая предложила нанять на эту субботу официанта, так как при таком количестве гостей ей и кухарке его помощь пришлась бы весьма кстати.

Каждый год Энн зажигала менору в дни Хануки. Менору она привезла из Берлина в 1946 году. В ней свечки заменяли маленькие масляные лампы. Энн полагала, что такой семисвечник больше соответствует традиции. Гости замечали, некоторые с удивлением, что в одной комнате горели и менора, и лампочки на рождественской елке. Энн и Джек обменивались подарками как на Хануку, так и на Рождество. Джони знала об этой семейной традиции. Линду это удивило, но она сказала Джону, что идея ей нравится, этой идеей стоит воспользоваться и дома.

Прибытие Салли Аллен стало настоящим сюрпризом для Маленького Джека. Ему исполнилось десять лет, и он много раз смотрел «Шоу Салли Аллен», но скептически воспринимал слова о том, что его отец знает телезвезду и имеет самое непосредственное отношение к этому шоу. А вот Лиз восприняла появление Салли как само собой разумеющееся.

Маленький Джек и Лиз уже не воспринимались как дети. Они перешли в категорию «молодых людей», которые уже осознавали, кто они и кем хотят стать. Им показывали разворот «Плейбоя» с фотографией Джони. Маленький Джек зажмурился и выдохнул: «Ух-х-х!» Лиз прокомментировала более пространно: «Здорово, здорово! У меня будут такие же буфера?»

Оба ребенка росли красивыми и здоровыми, и родители очень ими гордились. Маленький Джек и Лиз участвовали во всех мероприятиях праздника и спать шли, лишь когда у них начинали слипаться глаза, но ни минутой раньше. Миссис Джимбел, их гувернантка, по-прежнему жила у Лиров. Потребность в ее услугах практически отпала, но она уже стала членом семьи.

Лен Леонард, бывший муж Салли и отец ее ребенка, мало чем напоминал потасканного комика, которого Джек видел в Толидо. Лен лучился счастьем и здоровьем, а одевался по последней моде, как и предрекала Салли, ведь деньги теперь у него были. От прежнего Лена остались только щедро смазанные бриллиантином волосы. Он подошел к Джеку, улучив момент, когда тот оказался один.

— Я вам очень признателен, мистер Лир.

— Лен, вы работаете сценаристом потому, что умеете писать сценарии, — ответил Джек. — И нанял я вас только по этой причине.

— Я написал, как мне представляется, хорошую роль для мисс Лир. Постарался вложить в нее все, что я умею.

— Я в этом нисколько не сомневаюсь, Лен. Если шоу провалится, вашей вины в этом не будет.

Бетси Фредерик тоже заловила Джека, чтобы перекинуться с ним парой слов наедине.

— Не пора ли Кертису на пенсию? — спросила она.

— Конечно же, нет.

— Почему? Ему скоро шестьдесят. Он постоянно жалуется на усталость.

Джек покачал головой.

— От безделья он будет уставать еще больше.

— Джек… мы знаем, как умерла Кимберли. Я чуть не сошла с ума. Я…

— Мои дети ничего не знают.

Бетси смахнула слезу.

— Какой ужасный конец!

— Да уж, и врагу не пожелаешь такого.

— Кертис не хочет умереть в седле.

— Но какой ему смысл уходить на пенсию? Что он будет делать? Играть в гольф? Ловить рыбу? Мне уже пятьдесят, скоро пятьдесят один. Я хочу оставить работу за пять минут до смерти. Именно столько времени я отвожу на сердечный приступ. Пять минут. А когда меня будут укладывать в гроб, я, возможно, сяду и скажу: «Эй, подождите, мы еще не закончили с…»

Бетси выдавила из себя улыбку.

— У Энн, возможно, на этот счет другие идеи.

Чуть позже Джек подошел к Джону.

— У тебя семья, скоро родится ребенок. Ты не думаешь о том, чтобы попросить использовать тебя на менее опасной работе?

Джон покачал головой.

— Флот вложил миллионы долларов в мою подготовку. Я просто не могу просить о переводе.

— Кроме того, ты любишь это дело.

— Пожалуй, уже не так, как раньше.

Джон и Джони тоже поговорили.

— И каково ходить в знаменитостях?

— Джон…

— Двое пилотов прислали со мной свои экземпляры «Плейбоя», чтобы я попросил тебя расписаться на развороте.

Она покачала головой.

— Это ужасно.

— Но ты распишешься?

— Конечно.

— Жаль, что Невилл оказался таким засранцем. Тебе хотелось бы встречаться с пилотом?

Джони пожала плечами:

— Время от времени. Когда я в Калифорнии.

— Разве ты туда не собираешься? Я думал, ты будешь сниматься в телешоу.

— Буду. На месяц поеду в Лос-Анджелес.

— А какая роль будет у тебя в «Шоу Салли Аллен»?

— Ты не поверишь, но я буду брать уроки танцев и пения. Мне предстоит танцевать с Маком Рилли. У меня просто поджилки трясутся

Салли Аллен услышала последние слова.

— Со мной было то же самое. Приходится через это переступать. В первый раз, когда я вышла на сцену, мне предстояло раздеться перед двумя или тремя сотнями мужчин. Так у меня внутри все тряслось. Теперь мне не приходится раздеваться на сцене, но у меня все трясется всякий раз, когда я должна появиться перед зрителями. Все у тебя получится.

2

1957 год

Поначалу Мак Рилли не приходил на репетиции, и Джони работала в паре с одним из танцоров кордебалета. Потом появился Рилли. Худощавый, гибкий, общительный, он сразу расположил к себе Джони. Его советы, а главное — его отношение не только помогали, но и успокаивали.

Буквально перед самым эфиром Рилли заглянул в гримерную Джони.

— Боишься? — спросил он.

— Да.

— Я тоже. Такая уж у нас судьба. Помни только одно, ты должна повторить все то, что делала на репетиции. Танцы не такие уж сложные. Я думаю, ты справишься. Конечно, ты не Сид Чарисс[86], но от тебя ничего такого и не требуется. Все у нас получится.

Первый раз ей пришлось станцевать в самом начале шоу. Рилли был в белоснежных фланелевых брюках и свитере под горло, Джони Лир — в черном трико и темных чулках. До того момента, как Рилли подмигнул ей, она держалась скованно, а потом вспомнила все, чему он ее научил. Отработала свой эпизод и сошла со сцены и из-под камер еще до того, как на трико начал проступать пот.

— Отличная работа, крошка, — похвалил ее Рилли, хлопнув по заду.

В середине шоу Джони произнесла несколько слов в одной из миниатюр, а потом ушла в свою гримерную переодеваться ко второму танцу. Но тут же к ней постучался помощник режиссера. «Не переодевайтесь, мисс Лир. Мы не укладываемся в регламент, так что ваш второй танец пришлось выбросить».

С одной стороны, Джони почувствовала облегчение, с другой — испытала разочарование. Танцевать с Рилли — такое удовольствие.

В утренней прессе о ней упомянул только один обозреватель:

«По мнению многих людей, знающих механику шоу-бизнеса, появление „Девушки месяца“ Джони Лир в „Шоу Салли Аллен“ обусловлено только тем, что она дочь Джека Лира. Однако в паре с Маком Рилли она смотрелась вполне пристойно. Ей, конечно, повезло, что ее партнером был Рилли, а не более взыскательный, во всем стремящийся к совершенству Фред Астор[87], но в целом она произвела благоприятное впечатление».