Глава 21

Перед ее мысленным взором снова и снова повторялась эта сцена.

– Джо, я не могу себе позволить и дальше причинять вам столько неприятностей! Ну как ты не понимаешь? Делла никогда не смирится с моим присутствием – что уж говорить про нашего ребенка! А в итоге всем нам будет только хуже! Нет, я не могу на это пойти!

Кэтрин посмотрела ему в глаза и прочла то, что он не решался сказать вслух: “Если ты меня действительно любишь… Если только ты меня любишь…”

И Кэтрин любила его, любила всей душой. Она не могла не грезить о том, как хорошо им было бы вместе, как она живет в доме у Джо, как они вдвоем бывают на рождественских праздниках в школе у Фриц и воспитывают их ребенка… Она мечтала о том, чтобы навсегда войти в его жизнь – но не такой ценой. Бывает и так, что твоим мечтам просто не суждено сбыться, как бы ты этого ни желал.

И Кэтрин пыталась взять себя в руки и обрести хотя бы слабое подобие покоя. Она ела, спала и дотошно выполняла все предписания для беременных женщин. Кэтрин отвезла в больницу для Пэт Бауэр маленькую рождественскую елку. Они всем классом украсили ее бумажными гирляндами и снежинками. За эти дни Пэт стало намного лучше, но Кэтрин так и не собралась с духом рассказать ей про ребенка.

В воскресенье она собиралась украсить к Рождеству свою квартиру. Тонкое деревце красного кедра наполнило тесные комнаты чудесным ароматом вечнозеленой хвои, а ее душу – щемящей тоской о прошлом. Почему-то в том небольшом замкнутом мирке, где довелось вырасти самой Кэтрин, было принято наряжать на Рождество именно красные кедры. Больше она нигде не сталкивалась с таким обычаем. Большинство американцев предпочитали выбрать роскошную пушистую ель или пихту, однако Кэтрин удалось отыскать в окрестностях Уилмингтона фермера, разводившего красные кедры для живых изгородей. В этом году она чуть не забыла заказать себе деревце к Рождеству. Но в последний момент все же вспомнила.

Декабрь выдался необычно холодным для здешних мест. Кэтрин отправилась за своим кедром ближе к вечеру, когда солнце уже касалось горизонта. На западе полыхал роскошный закат, а Кэтрин вдвоем с фермером бродила по мерзлой пашне в поисках подходящего кедра. Пока было найдено то, что нужно, у нее начался насморк, а пальцы ног окончательно онемели. Подъезжая к дому со своей добычей, Кэтрин как никогда терзалась от невообразимой смеси чувств: счастливого ожидания скорого материнства и тоскливого ощущения своего одиночества и заброшенности.

Кэтрин остановила машину у переднего подъезда “Майского сада” и немного постояла, глядя на уютно светившиеся окна, прежде чем собралась снять с багажника свой любимый кедр.

Хорошо, что она вовремя спохватилась! Ведь во всех окнах блестели рождественские гирлянды. Ну что ж, сейчас она исправит это упущение – и тогда никто не посмеет упрекнуть обитателей “Майского сада” в небрежном отношении к Рождеству.

Тем временем она пыталась развязать туго затянутую веревку.

– Давай развяжу.

Кэтрин оглянулась. Джонатан решительно забрал у нее из рук конец веревки, который ей только что удалось распутать. Она послушно отступила и позволила ему отвязать кедр. У нее заледенели пальцы, да и вообще – почему бы и не позволить ему помочь? Джонатан был при галстуке, в новом костюме-тройке. Наверняка явился прямо с работы.

– А ты опять купила этот лысый веник, – заметил он.

– Опять, – спокойно подтвердила она.

– И все равно он тебе нравится, – добавил Джонатан, привычно повторяя разговор, происходивший между ними перед каждым Рождеством.

– Совершенно верно, – отвечала Кэтрин. – Ну, Джонатан, и что тебе от меня надо?

– Кэтрин, – нервно рассмеялся он, – почему бы тебе хоть иногда не забывать о своей хваленой прямоте?

– Мне кажется, я и так веду себя слишком прилично, – как ни в чем не бывало парировала Кэтрин. Она помогла Джонатану снять кедр с багажника, после чего он решительно настоял, что будет нести его сам – впервые в жизни. Джонатан никогда не утруждал себя такими вещами, пока они были женаты.

– Я просто заглянул тебя проведать, – заверил он, проходя в двери “Майского сада”.

– Как, опять? А я-то уж решила, что ты сейчас признаешься мне в самой большой ошибке в своей жизни и поведаешь, что собираешься снова жениться на мне! – Кэтрин украдкой взглянула на Джонатана через плечо. Он выглядел довольно странно – как будто старался не подать виду, что ему не по себе.

– Ну, и как ты поживаешь? – поинтересовался он, поднимаясь с деревом в руках на первый лестничный пролет.

“Я наконец-то беременна, Джонатан! Беременна и одинока!”

– Нормально, – сказала она вслух.

– А вид у тебя усталый.

– Ничего удивительного, в последнее время слишком много работы.

– А как дела у Пэт?

– Пэт положили в больницу с воспалением легких, но в последние дни ей стало лучше. Наверное, на Рождество ее даже отпустят домой.

– Она по-прежнему не живет с Доном?

– Да. Слушай, Джонатан, к чему все эти вопросы?

– От тебя так долго не было никаких вестей.

– А разве ты ожидал чего-то иного?

– Кэтрин! – раздался сверху чей-то голос, и ей почудилось, будто ее подвел слух и это Джонатан окликает ее сзади. Она невольно подняла глаза. На верхней площадке стоял Джо д’Амаро.

– Кэтрин, нам надо поговорить, – заявил он, спускаясь ей навстречу. – Это очень важно.

Кэтрин от неожиданности замерла, уставившись на Джо. Если у кого-то и был усталый вид, так это у него.

– Это очень важно, – снова повторил он.

– Хорошо, – ответила она, потому что привыкла ему верить. – Ты пока оставь дерево здесь, – обратилась она к Джонатану, давая понять, что в его услугах больше не нуждаются. – Я потом сама заберу.

Но отделаться от Джонатана было не так-то просто. Он неподвижно торчал посреди лестницы и переводил подозрительный взгляд с одного на другого. Судя по физиономии, ему не понравилось то, что он увидел. Впервые в жизни его подвела та чудесная логика, что позволяла ему считать себя победителем. Он больше не был супругом Кэтрин Холбен, и тем не менее возмутился, что она может достаться кому-то другому.

– Кэтрин, тебе не следует бросать это бревно посреди дороги. Одна из твоих милых старушек обязательно споткнется и свернет себе шею!

– Ну так давайте я его отнесу, – предложил Джо.

– Нет уж, я отнесу его сам! – сварливо возразил Джонатан. – Кэтрин, как прикажешь это понимать? Ты что, собралась от меня отделаться?

– Да, – честно ответила она.

Джонатан остолбенел. До сих пор он считал, что это просто милая шутка.

– Ты на самом деле хочешь, чтобы я убрался и не мешал тебе разговаривать с этим типом?

– Да, – подтвердила Кэтрин. – Именно этого я и хочу.

– Да кто он такой? – возмутился Джонатан – как будто самого Джо здесь не было и в помине.

– А вот это, Джонатан, не твое дело. Спасибо, что помог донести кедр и пытался подбодрить меня беседой. Если это все – то желаю тебе счастливого Рождества, и до свидания!

Кэтрин ухватилась за ствол и попыталась сама протащить дерево до последней ступеньки.

– Кэтрин, я обязательно тебе позвоню! – крикнул Джонатан ей вслед. Это удивило ее. Не иначе как он влип в крупные неприятности со своей Эллен. Ей было искренне жаль Джонатана, но это не означало, что она обязана слушать его излияния.

– По-моему, Джонатан очень недоволен, – заметил Джо, забирая у нее деревце.

– Ему никогда не нравилось, что я выбираю кедры вместо елки, – сообщила Кэтрин, не желая обсуждать сейчас Джонатана.

– Я не это имел в виду. – И Джо потряс в воздухе тощим деревцем: – Где ты такое раскопала? На городской свалке?

– И ты туда же?

– Эй, – миролюбиво улыбнулся Джо, – я все-таки строитель. Мне по штату полагается любить кедр. Он долговечный и отлично пахнет.

Кэтрин невольно улыбнулась в ответ. Как же она забыла, что Джо нравятся солидные вещи? Но в следующую минуту Кэтрин вспомнила, что не имеет права вот так стоять и запросто беседовать с ним о пустяках. Потому что с каждой минутой становилось все труднее держать себя в руках и не только не прикасаться к нему, но и не признаваться в том, как ей без него плохо.

Вот и сейчас он уже помрачнел, стоило повнимательнее заглянуть Кэтрин в глаза:

– У тебя… все в порядке?

– У меня все в порядке, – пробормотала она, потупившись и открывая дверь. – ао чем ты собирался поговорить?

Джо шагнул следом и прислонил дерево в углу.

– У меня есть одна знакомая маленькая девочка, которая обожает наряжать такие штуки.

– Джо, перестань! Ну пожалуйста! Просто скажи, о чем ты собирался со мной поговорить.

– Я потолковал с Деллой. Она сказала, что все девочки в классе знают о твоей беременности.

– Откуда они могли узнать? – насторожилась Кэтрин.

– Не знаю. Делла сказала, что сама узнала от Марии.

“Мария!”

Мария, которая вечно терлась поблизости, когда Кэтрин не могла справиться с приступами рвоты или слабости. Мария, которая сама дважды была беременна. Естественно, что для нее не составило труда сделать выводы.

– Кэтрин, мне ужасно жаль, но я решил, что тебе непременно следует об этом знать.

– А что у вас с Деллой? – напряженно спросила Кэтрин.

– Я сказал ей правду. Я сказал, что ты носишь ребенка от меня.

– Ох, Джо…

– Кэтрин, пойми: рано или поздно она все равно узнает! И уж лучше я скажу ей об этом сам!

– Получается, что спрашивать, как у тебя дела дома, просто бесполезно?

– Она… она снова сбежала к Майклу, – неловко пожал плечами Джо. – Не так-то легко обнаружить, что твой старик тоже… человек. Ну, мне пора за Чарли. У него сейчас закончатся занятия в компьютерном клубе. Я могу еще что-то для тебя сделать?

Кэтрин молча покачала головой.

– Ты ведь скажешь мне, если что-то понадобится, правда? – спросил Джо, подходя ближе. – Я всегда буду Рад тебе помочь.

– Джо, у меня действительно все есть… – “Кроме тебя! ” Он обнял ее – порывисто, резко, потому что больше не мог просто так стоять рядом и потому что сам нуждался хотя бы в ничтожной ласке.

– Я люблю тебя, Кэтрин, – прозвучал над самым ухом его горячий, хриплый шепот. – Никогда об этом не забывай!

Джо не стал дожидаться, пока Кэтрин заговорит. Он разжал руки, повернулся и вышел, плотно закрыв за собой дверь. И все же задержался на середине лестницы, не в силах побороть дикую надежду на то, что Кэтрин попросит его вернуться.

Этого так и не произошло, но в следующий миг Джо стало не до разочарований. Он обнаружил, что внизу все еще маячит Джонатан.

Чертов недоносок! Только этого ему не хватало – выяснять отношения с ее бывшим мужем!

– Меня зовут Джонатан Раек, – веско произнес тот, – и я какое-то время был женат на Кэтрин. Она почему-то не потрудилась нас познакомить.

– А я Джозеф д’Амаро, – буркнул Джо, стараясь проскользнуть мимо, – и очень спешу.

– Послушайте, д’Амаро! Я тоже дорожу своим временем! И я желаю знать, какое дело могло быть у вас к Кэтрин!

– По-моему, она уже ясно сказала, что это вас не касается! Кэтрин сама могла обо всем рассказать, если бы захотела. – Джо снова попытался пройти, но Джонатан схватил его за руку.

– Вот привязался! – возмутился Джо, вырываясь. – Я не намерен обсуждать с вами Кэтрин, понятно? А теперь дайте мне пройти!

– А я желаю знать, что вам здесь надо! Я желаю знать, что у вас за дела с Кэтрин! Потому что такой, как ты, явно ей не компания!

– Ах вот как? Ну, Джонатан, ты сам напросился. – Джо злорадно улыбнулся, считая, что честно пытался избежать ссоры, но этот сукин сын вцепился в него как клещ. Пусть же пеняет на себя! – Раек? Стало быть, тебя зовут Раек? Значит, Кэтрин ничего не захотела себе оставить – даже твоего имени, верно?

– Не понимаю, при чем здесь мое имя!

– При том, что ее снова зовут Холбен! При том, что ты из породы тех, кто разъезжает на шикарных машинах, а она из тех, кто ходит пешком! – “И моему ребенку не придется позориться под твоей фамилией!”

– Слушай, ты! – взвился Джонатан, хватая Джо за грудки. – Я знаю Кэтрин лучше тебя! Я много лет был ее мужем! И она тебя боится!

– Да что ты себе вообразил, дурень?! Чтобы Кэтрин меня боялась?!

– Я желаю знать, чего тебе от нее надо?

Тут Джо окончательно сорвался. Он и так слишком долго терпел, а этот наглец оказался на редкость цепким типом.

– Джонатан, если ты сию же секунду не уберешь свои лапы, я тебя хорошенько отделаю!

Но ему так и не удалось привести в исполнение свою угрозу. Вниз по лестнице слетела Кэтрин. Она даже не успела переобуться, а в руке сжимала пучок кедровых веток.

– Черт побери, да что вы тут устроили?! – закричала она, втискиваясь между мужчинами. – Хотите, чтобы миссис Донован вызвала полицию? Между прочим, я здесь живу! А вы оба совсем свихнулись! Джо, ну сколько можно надо мной издеваться? Неужели ты хочешь, чтобы я оказалась в полицейском участке и в газетах написали про мой арест – за нарушение общественного спокойствия?

– Кэтрин, если кто-то из нас и объелся белены, то только не… – начал было Джо, но не тут-то было.

– А ты, Джонатан, – с тобой-то что случилось? – напустилась она и на второго.

– Я желаю знать, почему он таскается к тебе! – вопил Джонатан.

– Он отец моего ребенка! – выкрикнула Кэтрин в ответ. – И поэтому он приходит ко мне! А теперь с меня довольно! Убирайтесь отсюда, вы оба, и оставьте меня в покое!

– Кэтрин! – возмутился Джо, увидев, что она собирается вернуться наверх. Он все еще не верил тому, что Кэтрин выложила перед Джонатаном правду о ребенке, и хотел подняться следом. Но Джонатан снова схватил его за руку.

– Катись ты!.. – Джо пихнул Джонатана и ринулся вперед. – Кэтрин!

– Джо, я не шучу! Оставь меня в покое!

– Ну ладно! Коли тебе так угодно – я уйду! Но мое терпение тоже может лопнуть! Мало того, что надо мной издевались вы с Деллой, – теперь к вам присоединился еще и твой бывший муж! Так вот, с меня тоже довольно! Ты получишь то, чего хотела! И если снова пожелаешь меня увидеть – тебе придется звонить мне первой, понятно?

Но Кэтрин не собиралась выслушивать его, и единственное, чего он добился в ответ, – это грохота захлопнувшейся двери. На миг Джо оторопело замер на лестнице. Джонатан совсем измял ему рубашку, а одну пуговицу и вовсе выдрал с мясом.

Сам Джонатан так и сидел в том углу лестничной площадки, куда отлетел после толчка Джо.

– Она беременна? – Он явно не поверил своим ушам. – Кэтрин беременна?..

Джо не снизошел до ответа. Он и сам удивился той вспышке откровенности, с которой Кэтрин обратилась к Джонатану. На миг ему даже показалось, будто он ослышался. И тем не менее Джо был рад, что Кэтрин выложила все начистоту. Он хотел, чтобы этот ублюдок наконец понял, какого свалял дурака, поторопившись отделаться от Кэтрин. И теперь был полон решимости сделать для нее единственную доступную сейчас вещь. Лишний раз продемонстрировать Джонатану, что ее беременность совершенно его не касается.

Джо молча переступил через ноги Джонатана и вышел.

Глава 22

Кэтрин снова окинула пристальным взглядом свой класс и подумала, что они действительно все знают. Эбби, и Черри, и Беатрис, и, конечно, Мария. Она отложила в сторону тетради, которые собралась им раздать. Прежде всего нужно было внести ясность в отношения с классом.

Кэтрин не спеша поднялась из-за своего стола и встала перед аудиторией.

– Послушайте, что я вам скажу, – начала она. Все как по команде подняли головы, но при этом старательно избегали встречаться с ней взглядом. – Мне бы хотелось сообщить вам две новости. Первая касается миссис Бауэр. Через пару дней ее должны выписать из больницы. Она все еще чувствует себя неважно, но оправилась настолько, что может вернуться домой. И она просила передать, что будет рада, если вы навестите ее перед Рождеством. Кажется, к ней наведался Санта-Клаус и оставил подарки с вашими именами.

Эта новость вызвала у всех довольные улыбки, и Кэтрин улыбнулась вместе с ними. Теперь у нее хватит храбрости довести дело до конца.

– Вторая новость касается меня. Не так давно мы с вами обсуждали то, как девушка может забеременеть. И я тогда сказала, что вряд ли хоть одна из вас забеременела сознательно. Вы ведь помните тот урок?

Раздался нестройный хор голосов, выражавший согласие.

– А что еще я тогда говорила?

– Вы сказали, что, раз уж это случилось, нам следует позабыть о том, что мы забеременели не нарочно, принять это как неизбежность и постараться как можно лучше справиться с ситуацией, – бойко отвечала Эбби.

– Верно. А что значит справиться с ситуацией?

– Родить полноценного здорового ребенка, – сказала Черри.

– А что еще?

– Научиться быть ему хорошей матерью, – добавила Черри.

– Правильно. Первое, о чем вы должны сейчас заботиться, – это здоровье вашего ребенка. Второе – научиться быть ему хорошей и умелой матерью. Сегодня я бы хотела сказать вам, что собираюсь выполнить те же задачи, которые поставила перед вами. Потому что… потому что я забеременела и хотела бы родить здорового малыша. И конечно, я бы хотела стать ему хорошей матерью. Я буду как можно лучше выполнять все то, чему до сих пор пыталась научить вас…

Она замолкла. Все девочки как по команде уставились в пол. Вот, сейчас наступит самая тяжелая минута, и Черри тут же это подтвердила.

– А вы останетесь учительницей, мисс Холбен?

– Не знаю, Черри. Посмотрим, что будет дальше.

– Вы выходите замуж?

– Это не входит в мои планы.

– И вы сами собираетесь воспитывать ребенка?

– Да.

– Но ведь вы всегда говорили, что ребенку нужна не только мать, но и отец!

– Да, я так считаю. А еще я говорила, что в том случае, если это невозможно, матери ребенка придется взять на себя двойную нагрузку и обеспечить ему по возможности нормальную жизнь. Перед вами у меня есть одно преимущество – моя специальность, а значит, способ зарабатывать на жизнь. Вот почему я считаю, что и для вас очень важно получить хотя бы минимальное образование.

– А как же так вышло, что вы не выходите за Джо? – напрямую спросила Черри. – Он говорил, что был вашим дружком!

Это заявление покоробило Кэтрин, однако она не смутилась.

– Я не хочу вдаваться в подробности. Я просто хотела, чтобы вы знали обо всем. – Тут она многозначительно посмотрела на Марию. – Теперь вам не придется больше гадать, и мы вместе сумеем подготовиться к возможным переменам.

– Но как же вы собираетесь оставаться совсем без поддержки?

– Все, с вопросами покончено! Между прочим, сегодня к нам обещали прислать инспектора с проверкой ваших знаний по математике и английскому…

Итак, она все же сумела это сделать. Кэтрин рассказала им правду. Она удовлетворила их любопытство и вроде бы вернула Марии часть доверия, утраченного группой. Но не разрушила ли она их доверие к себе? Кэтрин все еще терялась в догадках. И это ведь был только первый шаг. Теперь ей не удастся избежать разговора с начальством.

На улице было слишком сыро и холодно, чтобы устраивать ленч во дворе. Кэтрин отпустила девочек в просторную пустую комнату, некогда служившую библиотекой. Пусть немного разомнутся под музыку и заодно посплетничают о заявлении мисс Холбен. Сама Кэтрин так и осталась сидеть в классе, как всегда беспокоясь о Джо. В воскресенье она не сдержалась и сорвалась Джо этого не заслужил. Мало ли что ему наговорил Джонатан? Свара, которую затеял ее бывший муж с ее бывшим любовником, наверняка будет обсуждаться в “Майском саду” весь следующий год! Она как будто слышала ехидный старческий шепот. “И кто бы мог подумать, что наша-то тихоня Кэтрин…”

– Мисс Холбен!

Кэтрин подняла голову. В дверях стояла Мария – брови сердито нахмурены, руки демонстративно сложены на груди.

– Беатрис сказала, что я должна с вами поговорить, – буркнула она. Судя по ее тону, и Беатрис, и Кэтрин должны по меньшей мере всю жизнь благодарить Марию за такое одолжение.

– Я слушаю.

– Почему вы не знаете, останетесь ли у нас учительницей?

– Потому что я еще не говорила с инспектором по школам. Вполне возможно, что в муниципалитете больше не захотят держать меня на этой должности.

– Да ведь вы не обязаны ему докладывать – разве нет?

– Нет, Мария, обязана. Беременность не такая вещь, которую удается долго держать в тайне. Обо мне и так знают немало людей. И для тебя это не новость.

Мария резко отвернулась, а когда снова подняла глаза, Кэтрин показалось, что она вот-вот заплачет.

– Мария, войди в класс и присядь, – предложила Кэтрин. Но девочка упрямо торчала в дверях.

– Я не хотела этого, мисс Холбен! Мы как-то отправились прогуляться в парк, поглазеть на рождественскую толпу в магазинах – Беатрис, Эбби, Черри и я, – а потом собирались все вместе зайти к Саше. И тут откуда ни возьмись налетела эта расфуфыренная девка и стала болтать с Эбби. Они раньше учились в одной школе. И она все расспрашивала про наш класс – дескать, хорошая ли вы учительница и все такое. Вот тогда я и не выдержала, мисс Холбен! Терпеть не могу таких расфуфыренных, как она, – будто у них есть право задирать перед нами нос! Я-то думала, что она ваша знакомая, вот и сказала, что вы не имеете права нас учить, потому что сами забеременели без мужа, не хуже нас… – Мария замялась, но все же продолжила: – Беатрис сказала, что если вы от нас уйдете – то это из-за меня, потому что я проболталась тогда этой рыжей финтифлюшке. И они все готовы размазать меня по стенке, мисс Холбен!

– Ну, это они зря. Я ведь говорила тебе раньше. Мы можем выбирать, как себя вести, но не мы выбираем обстоятельства нашей жизни. И я не собираюсь винить тебя в том, что может случиться из-за моих, а не твоих поступков.

Мария так и не двинулась с места. Она явно не знала, что еще сказать, и тяжело вздохнула.

– Лучше скажи мне, – спросила Кэтрин, – как дела у Саши?

– Саша говорит, что молоко у нее вроде бы пропало. Поначалу оно шло – каждый раз, как услышит детский плач. И она тоже тогда плакала – ведь у нее не было Треже, чтобы отдать ей свое молоко. Страшно это, мисс Холбен, когда такое случается. Умом-то ты понимаешь, что больше никогда не увидишь своего ребенка, но ведь телу этого не объяснишь… – Она снова замялась, уставившись в пол. И к вящему удивлению Кэтрин, все же присела на крайнюю парту.

– С тобой случилось что-то похожее? С твоим первым ребенком?

– Да. – Мария уже не скрывала слез. – Его забрали сестры из монастыря. Они и этого хотят забрать…

– А ты сама этого хочешь? Ты хочешь отдать им ребенка?

– А им плевать, хочу я или нет. Я ведь пью.

– А сейчас ты тоже пьешь?

– Нет.

– Почему?

– Потому что вы заставили всех нас мучиться от вины! Черт побери, еще никому не удавалось заставить меня чувствовать себя такой виноватой!

– Мария, прежде всего мне приходится заботиться о здоровье твоего ребенка, но тебе не в чем себя винить – если ты делаешь все как положено!

– А я ведь и правда его люблю, мисс Холбен! А девчонки… все считают себя лучше, чем я… – Ее губы задрожали, а на глазах снова навернулись слезы.

– И они действительно лучше?

– Вовсе нет! – Мария со всхлипом вздохнула. – Эбби заполучила ребенка от какого-то сопляка на пляже. Он учится в колледже, а сюда приехал на каникулы – она даже не знает, как его зовут! Эбби все еще считает, что в жизни все как в кино, да только напрасно надеется, что ей тоже светит счастливый конец! А у Беатрис – у нее ребенок от их женатого учителя. Надо же, хватило ума спутаться с учителем! Мисс Холбен, да она же тупица! Она до сих пор надеется, что он бросит семью и женится на ней! Ха, не на такого напала!..

Мария помолчала, прежде чем решилась рассказать о себе.

– Честное слово, я любила отца своего ребенка. Мы собирались уехать отсюда – туда, где нас никто не знает. Он даже деньги успел отложить, чтобы нам пожениться, но кто-то их украл. Мне было некуда податься и пришлось вернуться к матери. А мамашу заботит только одно: чтобы на халате не было лишних пуговиц. Тогда его очень легко снимать. Мне все время приходится сидеть взаперти, чтобы те мужики, что приходят к ней, не вздумали сунуться ко мне. Ей плевать на то, что я беременна. Ей все равно – сижу ли я дома вместе с ней или валяюсь где-нибудь под забором. Да помри я сегодня – она и глазом не моргнет! – Мария улыбнулась – мрачной, напряженной улыбкой. – И как у вас это выходит, мисс Холбен? Вот я сижу и выворачиваюсь перед вами наизнанку, а вы смотрите на меня, как будто ничего и не слышали?

– Потому что ты все еще пытаешься со мной торговаться.

– Да я же просто рассказала вам все как есть!

– Да, я понимаю, что так оно и есть, и тем не менее это не та правда, которую ты бы хотела мне рассказать. Ты хочешь оправдаться передо мной в том, что отдашь в приют и этого ребенка, хотя я считаю, что, больше всего на свете ты желала бы растить его сама. Позволь, я попытаюсь сама догадаться. Если ты действительно хочешь растить ребенка, ты могла бы что-то предпринять. К тебе приставлена социальная работница – поговори с ней. Скажи ей, что хочешь с ее помощью воспитать ребенка сама. Запишись в группу анонимных алкоголиков. Скажи этой женщине, что тебе необходимо разъехаться с матерью, и честно объясни почему. Покажи им, что ты готова выполнить все их условия!

– Ага, а они все равно отнимут ребенка!

– Совершенно верно. Они обязательно его отнимут, если увидят, что ты не собираешься исправляться. Мария, тебе придется сражаться за своего ребенка – если он на самом деле тебе нужен. Придется отвыкать валить вину на других и справляться со всем самой. И если даже ты проиграешь, ты будешь знать, что сделала все, что в твоих силах, а не сидела и не ждала у моря погоды. Ты сама отлично знаешь, что следует делать!

– Терпеть не могу с вами разговаривать! – заявила Мария, смачно шмыгнув носом. – Вы любому найдете чем заняться!

– Знаю, – невесело улыбнулась Кэтрин. – Но ведь и ты пришла ко мне именно поэтому!

И Мария улыбнулась ей в ответ. Кэтрин не поверила своим глазам. Улыбка вышла довольно кривая, зато вполне искренняя. Мария поднялась и отправилась в коридор.

– Эй, – окликнула ее Кэтрин, – скажи остальным, что я не велела совать нос в твои дела!

Когда Кэтрин вернулась с работы, ей почти сразу позвонила Фриц и попросила разрешения навестить гномов. И впервые в жизни Кэтрин не знала, на что решиться. Вступать в новые пререкания с Джо было свыше ее сил.

– Меня привезет миссис Уэббер, – поспешно заверила Фриц, как будто угадала причину ее колебаний.

– Вот и отлично, – тут же согласилась Кэтрин. – Заодно поможешь мне нарядить мою “елку”!

Она уже укрепила кедр в подставке, но так и не нашла времени его украсить. Пришлось срочно вспоминать, где припрятаны елочные игрушки.

Как всегда, они подкрепились горячим какао – правда, у Кэтрин в кружке было почти чистое молоко – и Кэтрин поделилась с Фриц новыми воспоминаниями о своем детстве. На этот раз она рассказала девочке о чудесной роще красных кедров, росших неподалеку от их дома. Она очень любила приходить туда в самую жару и подолгу стоять под самым густым кедром – не потому, что он давал тень и укрывал от солнца, а ради его волшебного аромата. Ведь достаточно было зажмуриться, чтобы представить себе, будто наступило Рождество.

Пока они возились с игрушками и гирляндами, Кэтрин не могла не заметить, что Фриц постоянно держит при себе маленький блокнот и то и дело что-то там пишет.

– Что это ты там записываешь, Фриц? – немного опешила Кэтрин. Девочка озабоченно нахмурилась.

– Я обязательно должна отвечать?

– Нет, мне просто интересно.

Фриц с явным облегчением перевела дух. Кэтрин даже стало немного стыдно. Хорошо, что она не стала на нее давить. Наконец с украшениями было покончено, и Фриц присела отдохнуть в своем любимом уголке дивана с гномами в одной руке и загадочным блокнотом в другой.

– Фриц, давай накинем пальто и спустимся на улицу. Посмотрим, как наше дерево смотрится снаружи!

– Хорошо, – согласилась она, но сначала старательно принялась что-то царапать в блокноте.

– Как пишется “снаружи”? – неожиданно спросила она.

– Сна-ру-жи.

– Понятно. Как будто “с” приросло к “наружи”, и стало одно слово!

– Точно, – подтвердила Кэтрин.

– Прямо ума не приложу, как это все у них получается, – бурчала девочка, задумчиво мусоля карандаш.

– Что “все”?

– Ну как же вы не понимаете! То они изменят одну букву на другую, то вставят какую-то новую…

– Нет, на этот раз они просто срастили слова, – улыбнулась Кэтрин. – Ну, теперь ты готова?

– Да. Только вы ничего снаружи не говорите, подождите, пока мы вернемся, ладно?

– Но почему?

– Потому что я еще не умею писать в темноте.

– Но Фриц, ты же не обязана писать в темноте!

– Нет, Кэтрин, обязана! – заявила она таким тоном, словно это было совершенно очевидно.

– Это какое-то задание для школы? Сочинение на тему “Как я провела выходные дни”?