Рожденный править

Масленок пронзительно взвизгнул, и тут же на пороге возник один из горняков.

— В чем дело, Фердинанд? — спросил немолодой седовласый шахтер. Масленок снова взвизгнул. Человек вгляделся в полумрак коридора. — А-а, вы, наверное, от Федерации?

Коулмен кивнул.

— Что ж, заходите. Не бойтесь Ферди, он малый смирный, — горняк усмехнулся, — до поры до времени.

Вслед за горняком Коулмен прошел в просторный зал. Большинство мест было уже занято. Набралось человек триста пятьдесят. Совсем неплохо для планеты с населением в четыреста двадцать две души.

Коулмен прямиком направился к трибуне и не мешкая принялся раскладывать свои бумаги. Его приятно удивила чашка с дымящимся кофе, приготовленная чьей-то заботливой рукой. Он поежился и подумал, что, наверное, стоит снять пальто, но холод все никак не отпускал его, и Коулмен решил не спешить.

Залпом выпив горячий кофе, он проверил микрофон, откашлялся и заговорил.

— Господа, — Коулмен выждал, пока в зале уляжется шум. — Господа, мне приятно видеть перед собой столь представительное собрание. Я рад, что вы сочли эту встречу достаточно важной для того, чтобы оторваться от своих телевизоров. — Он рассчитывал этой незатейливой шуткой снять напряжение, отчетливо читаемое в глазах слушателей. По рядам пронесся легкий смешок, и Коулмен, улыбнувшись в ответ, спросил: — Скажите, а летом здесь так же холодно? — Он подышал на окоченевшие пальцы.

— Сейчас и есть лето! — выкрикнул кто-то из середины зала. — Вы бы вот приехали, когда чуть подморозит!

Смех стал громче. Если эти люди и испытывали враждебность, то Коулмену на какое-то время удалось ее рассеять.

— Так вот, господа, — он кашлянул, — я не стану тянуть кота за хвост и перейду прямо к делу. Меня зовут Джереми Коулмен, и я представляю недавно образованную Федерацию Горняков. В настоящее время Республика ведет разработку полезных ископаемых почти на тысяче планет, и более половины из них уже признали нашу Федерацию. Но многие пока не слишком хорошо о нас знают. Я приехал к вам, чтобы рассказать о деятельности Федерации и убедить вступить в ее ряды. — Он оглядел аудиторию. Пока все шло хорошо. Что ж, настал момент перейти в наступление. — Я знаю, что и до вашей планеты уже дошли слухи о том, что ждет вас, если вы решите присоединиться к Федерации. Поэтому я не стану тратить лишних слов и скажу сразу: вступив в нашу организацию, вы будете должны в течение пяти земных лет перечислять нам половину своего заработка. Кроме того, каждый из вас должен будет подписать обязательство остаться шахтером в течение пятнадцати лет. И еще: все члены Федерации обязаны пройти курс усиленного психологического тренинга.

Он ждал привычной реакции: сначала повисала гнетущая тишина, потом возникал приглушенный ропот, быстро перераставший в яростные проклятия, недоуменные выкрики и бешеный град вопросов. Все повторилось и на этот раз. Коулмен выждал несколько минут, прежде чем шум немного затих, и продолжил.

— Господа, прошу вас уделить мне еще немного внимания. Я хорошо знаю, какие возражения могут последовать с вашей стороны, поэтому заранее отвечу на них. После того, как я закончу, можете задавать свои вопросы. Я прошу, чтобы вы всего лишь выслушали меня. Кроме того, — он чуть улыбнулся, — если у вас от возмущения закипит кровь, то пробежка домой по такому морозу дастся вам куда легче.

Он отметил, как кое-где в зале заулыбались, а из задних рядов даже донеслось зычное ржание.

— Ваше основное возражение, вероятно, сведется к тому, что ни одна организация на свете не стоит того, чтобы тратить на нее половину своего заработка. В конце концов, вы являетесь самой высокооплачиваемой профессиональной группой. И надо сказать, вполне справедливо. Вы ведь не какие-то там землекопы, а высококвалифицированные специалисты, вы отвечаете за геологические изыскания, контролируете работу сложнейших машин, и, главное, от вас зависит добыча ценнейшего сырья. Да вы попросту незаменимы. Второе возражение, я думаю, связано с пятнадцатилетним сроком договора. Ваша профессия очень рискованна, и вы все, или почти все, спите и видите в своих снах тот день, когда вернетесь в нормальный уютный цивилизованный мир, дабы с толком распорядиться добытыми кровью и потом денежками. Я прав в своих предположениях?

Аудитория согласно зашумела.

— Отлично. А теперь, прежде чем ответить на эти и прочие возражения, мне хотелось бы вкратце рассказать о том, как возникла наша Федерация. Это поможет вам лучше понять меня. В конце концов, не будь мы уверены, что сможем сполна возместить потраченные нашими участниками время и деньги, мы не стали бы выдвигать столь суровые требования. Позволю себе напомнить, что восемьдесят три процента планет, которым было предложено вступить в нашу Федерацию, охотно согласились на выдвинутые условия.

Итак, не забывая об этом обстоятельстве, взглянем на современное положение дел в добывающей промышленности. Под контролем Республики находится почти тридцать пять тысяч планет, четверть из них отведена исключительно под разработку полезных ископаемых. В Республике на сегодняшний день насчитывается тридцать семь миллиардов граждан, и горняков среди них не более двух миллионов. То есть менее одной десятитысячной доли населения Республики контролирует свыше двадцати процентов территории.

С экономической точки зрения разница еще более разительна. Энергетика Республики почти полностью основана на ядерном топливе, при этом практически все сырье добывается на трехстах семи планетах, среди которых и Гамма Зайца IX. Деньги Республики все еще обеспечиваются золотом и серебром, а все драгоценные металлы добываются на ста двух планетах, в том числе и на Гамме Зайца IX. Республике требуется металл для строительства кораблей и производства оружия, и он целиком поступает с тех же планет. И среди них, как вы, конечно же, знаете, и Гамма Зайца IX.

— Они нуждаются в нас, — протянул ленивый голос из центра зала, — потому и платят так хорошо.

— Вы в этом уверены? — вкрадчиво спросил Коулмен. — Вот вы, сэр, похоже, хотите выступить, так не могли бы вы сообщить мне, каково ваше годовое жалованье?

— Отчего же нет? — с вызовом ответил, поднимаясь, здоровенный горняк. — Семьдесят пять тысяч кредиток.

— А чем вы занимаетесь?

— Добываю золото и серебро.

— Сколько?

— Достаточно.

— Больше тонны в год?

— Уж скорее тонну в неделю, — насмешливо ответил верзила и с ухмылкой оглянулся на зал.

— Вам известна текущая цена на золото? — все так же вкрадчиво спросил Коулмен.

— Точно не скажу, но, наверное, немалая.

— Вот тут вы правы, дружище. — Коулмен торжествующе вскинул указующий перст. — Пятьдесят три кредитки за унцию. Ваше годовое жалованье — это стоимость дневной добычи, остальное же беспардонно присваивает себе Республика. — В зале повисла напряженная тишина. — Я слышал, что десять лет назад, когда на этой планете разработки только-только начались, число горняков достигало тысячи человек. Но сейчас вас гораздо меньше. Что же случилось с остальными вашими товарищами?

— Они стали жертвой нельсонов, — угрюмо ответил горняк, сидевший слева от трибуны.

— И кто такие эти нельсоны?

— Если вам доведется увидеть хотя бы одного из них, вам сразу все станет ясно. — В голосе горняка явственно прозвучало благоговение. Рядом кто-то рассмеялся. — Около сорока лет назад их обнаружил парень по имени Нельсон, тот самый, что первым проник в эту систему. Это огромные волосатые твари, обладающие невероятной силищей. Они не плотоядные, поскольку на этой планете не за кем охотиться. Можно предположить, что они питаются минералами, правда, тогда непонятно, откуда у них столько шерсти. Но кем бы они там ни были, им совершенно не нравится, что кто-то выковыривает из земли их жрачку.

— Иными словами, это они убили более пятисот горняков? — спросил Коулмен.

— Изодрали в клочья, — ответил горняк. — Вероятно, они бы перерезали и всех остальных, но тут мы наткнулись на маслят.

— Маслят? — с хорошо разыгранным удивлением переспросил Коулмен, прекрасно знавший, о чем идет речь.

— Большие желтые шарики на толстеньких ножках. Вы встретили одного из них в дверях. Во всех иных отношениях маслята совершенно мирные ребята, но нельсоны их боятся как огня. Я не совсем понимаю, почему это происходит, может, они испускают какие-то лучи, которые сражают нельсонов наповал, а может, еще чего. Мы прознали, что маслята охочи до магния, и поэтому отдаем им весь магний, что добываем. Вот они и вертятся вечно неподалеку и отпугивают нельсонов. Если бы не нельсоны, здесь был бы просто курорт.

— Значит, наряду с иными опасностями, с которыми вам приходится мириться, — Коулмен многозначительно помолчал, — вы вынуждены бороться с воинственными чужаками? И кроме того, если вдуматься, то ведь именно вашими стараниями маслята стали сторонниками Республики. Верно?

По залу прокатился одобрительный рокот.

— Итак, я утверждаю, что горняки — самое эксплуатируемое меньшинство в Республике. Сколько бы вам ни платили, это сущий мизер по сравнению с тем, чего вы заслуживаете. И никакие политические или экономические привилегии не будут слишком высокой платой для вас. Вот потому-то, господа, я и предлагаю вам вступить в Федерацию.

— Мы не против получать больше, — выкрикнули из зала, — но до сих пор, приятель, ты ни слова не сказал, как именно Федерация собирается нам помочь и зачем ей столько денег.

— Как раз к этому вопросу я и собирался перейти, — вежливо ответил Коулмен. — Надо начать с того, что Федерация сможет приступить к своей деятельности только после того, как восемьдесят процентов планет, где ведутся разработки полезных ископаемых, станут ее членами. В противном случае мы не сможем оказать нужное давление на власти Республики. Именно по этой причине нам требуется время — необходимо создать мощную группу поддержки как на Земле, так и на Делуросе VIII. Время нужно также для того, чтобы власти поняли — у них нет иного выбора, кроме как иметь дело с нами и только с нами. По нашим оценкам, на это уйдет не меньше двенадцати лет, поэтому необходимо, чтобы вы продолжали работать в течение пятнадцати лет. Когда же Федерация наберет силу, то нас уже ничто не остановит.

— Но зачем вам наши деньги?

— Все для того же — группы поддержки, организационные расходы и прочее. К тому же, если вы проведете здесь последующие пятнадцать лет, то у вас попросту не будет возможности потратить свои деньги.

— А что вы предложите взамен?

— Предложим вам? Это не совсем подходящая формулировка, — спокойно ответил Коулмен. — Мы с вами потребуем своей доли в прибыли. Каждый горняк получит одну тридцатую часть того, что он производит. Даже самое астрономическое жалованье не сможет сравниться с этой суммой. Федерация также намерена добиться места в политической жизни, но этот вопрос мы еще проработали не слишком хорошо. При этом нас не устраивает представительство, пропорциональное нашей численности, наше участие в управлении должно основываться на экономическом значении горняков в жизни Республики. И мы обязательно добьемся этого.

— А если Республика ответит отказом?

— Этого не случится, — спокойно ответил Коулмен.

— И все-таки.

— В этом случае горняки всех планет объявят забастовку. В течение следующего десятилетия вас самым подробным и тщательным образом обучат всем необходимым навыкам борьбы. Как вы думаете, долго ли Республика сможет выдержать забастовку, охватившую всю Галактику? День? Неделю? Уж во всяком случае, не больше года. Подумайте об этом, господа. Картография, быть может, и является движущей силой нашей экспансии, но именно вы и только вы — истинные хозяева Галактики! Долгие годы великан спал, но настала пора пробудиться, размять мускулы и заявить о себе во весь голос!

Зал снова зашумел.

— Господа, я не хотел бы вас торопить, но у меня нет выбора. Решение вы должны принять сегодня ночью. Завтра утром я отправляюсь к вашим менее удачливым коллегам с Гаммы Зайца X.

— Что это значит?

— Воздух у вас тут, конечно, несколько прохладный, — Коулмен усмехнулся, — но по крайней мере им можно дышать. Как я уже говорил, я с радостью отвечу на все ваши вопросы, но к восходу у меня в кармане должно лежать ваше решение, каким бы оно ни было.

Никто особенно не удивился, и меньше всех сам Коулмен, когда Гамма Зайца IX подавляющим большинством голосов решила вступить в Федерацию Горняков.

Двенадцати лет не потребовалось. События развивались куда быстрее, чем предполагал Джереми Коулмен, и семь лет спустя после посещения системы Гаммы Зайца он стоял перед Секретарем Республики. С легкой усмешкой Коулмен внимал яростным проклятиям обычно столь сдержанного и величавого правителя.

— Чего, черт побери, вы добиваетесь?! — Старик явно пребывал на грани истерики. — Это настоящий шантаж! Республика не пойдет на поводу у горстки взбесившихся недоумков!

— При всем своем уважении к вам, сэр, — Коулмен вежливо склонил голову, — позволю себе не согласиться с вами. Если бы Республика не была перепугана до смерти, то, думаю, наша проблема решалась бы на гораздо более низком уровне.

— У вас, Коулмен, есть одна-единственная проблема — это ваша вонючая Федерация! — взревел Секретарь. — И я не собираюсь ничего улаживать ни с ней, ни с кем-либо еще! Да я просто уничтожу вас!

— Не думаю, сэр, — Коулмен лучезарно улыбнулся. — Позвольте мне сесть, и мы все спокойно обсудим.

— Нет! — рявкнул окончательно разъяренный старик. — Я не позволю вам сесть, и обсуждать с вами ничего не собираюсь! Если бы вы пришли сюда как разумный человек, то мы могли бы поговорить, но нет, вы явились, швырнули мне на стол идиотский ультиматум и потребовали, чтобы Республика сдалась на милость горстке кретинов!

— Если бы я вел себя как разумный человек, — улыбка Коулмена стала еще шире, — так вы сказали? Ну, тогда бы я годами обивал пороги кабинетов, а правительство надеялось бы, что проблема исчезнет сама собой. Вы же понимаете, что одно мое присутствие здесь говорит в пользу эффективности наших методов.

— В конце концов, кто вы такой? — устало спросил Секретарь. — Вы же не имеете никакого отношения к горнякам. Каким образом вы оказались среди этих людей? Где, черт возьми, находится штаб-квартира Федерации? И кто, скажите на милость, там работает?

— Ну, я не уверен, что мне следует отвечать на эти вопросы. Пользы нам это не принесет, а вот вред может, и весьма ощутимый.

— Что вы имеете в виду?

— Нетрудно предположить, что, узнав о местонахождении нашей штаб-квартиры, вы немедленно прикажете уничтожить ее. Мы не собираемся вступать в вооруженные конфликты, но защищаться будем до конца. Наша сила носит экономический и этический характер, а не военный.

— Скоро вы убедитесь, что нет у вас никакой силы! Когда должна начаться всегалактическая забастовка? — Секретарю, похоже, удалось взять себя в руки.

— В полночь по земному времени.

Секретарь нажал кнопку одного из переговорных устройств на своем столе.

— Немедленно направьте Двадцать седьмой флот на Спику II. Ровно в полночь по земному времени военные должны потребовать, чтобы шахтеры отгрузили пятьдесят тонн железа. Если горняки ответят отказом, меры принять незамедлительно. Нам нужно это железо. Вы поняли? — Не дожидаясь ответа, он отключил связь. — Вот так, мистер Коулмен. Посмотрим, что теперь скажет ваша Федерация.

Коулмен неторопливо извлек из кармана небольшой передатчик.

— Это Коулмен. — Он сделал паузу. — Сегодня ночью на Спике II. Съемочные камеры должны быть в готовности. — Он не спеша засунул в карман передатчик и с улыбкой взглянул на Секретаря. — Ваш ход, сэр.

— Тут вам не партия в шахматы, это предательство по отношению к Республике. — Секретарь говорил теперь почти спокойно. — Но поскольку правила предлагаете вы, то, надеюсь, не станете их нарушать сами. — Он снова щелкнул кнопкой внутренней связи. — В течение пяти дней перехватывать все корабли, оказавшиеся в одном парсеке от Спики. — Он с любопытством взглянул на Коулмена. — Полагаете, у вас остались какие-то шансы?

— Когда измените свое мнение и решите согласиться на наши требования, сообщите. — Коулмен повернулся и, насвистывая, вышел из кабинета главы Республики.

Ровно в полночь Федерация Горняков объявила о начале забастовки.

В 00.11 земного времени флагман Двадцать седьмого флота потребовал от горняков Спики II начать отгрузку суточной нормы железа.

В 00.12 последовал отказ.

В 00.14 военные предъявили десятиминутный ультиматум, по истечении которого горняки подлежат аресту.

В 00.22 по земному времени семьдесят два горняка, представлявшие собой все население Спики II, собрались у крупнейшего обогатительного комбината планеты и взорвали три ядерные бомбы.

В 01.03 Джереми Коулмен под конвоем был доставлен в кабинет Секретаря Республики, которого только что вытащили из постели.

— Что, черт побери, вы пытаетесь доказать?

— Мы ничего не пытаемся доказать. Мы всего лишь боремся за свои права. В течение последнего десятилетия эти горняки по три часа в день подвергались интенсивной обработке гипнозом и теперь готовы умереть, отстаивая свои права. Честно говоря, им даже в голову не придет, что у них есть какой-то выбор. Любое противодействие со стороны Республики повлечет за собой ответ, подобный тому, который вы только что получили. Смею вас заверить — наша решимость не ослабеет ни при каких обстоятельствах.

— Боже, но вы ведь самые высокооплачиваемые люди во всей Республике!

— Возможно, но услуги, которые мы оказываем Республике, стоят куда дороже. Так вы готовы согласиться с нашими требованиями?

— Да пусть хоть все горняцкие планеты взлетят на воздух! — отчеканил Секретарь. — Мы не уступим шантажу.

— Сомневаюсь, сэр. Как только в Республике станет известно, сколь преданы горняки своему делу…

— Никто ничего не узнает! Ваш корабль задержан, и все корабли, направляющиеся к горняцким планетам, будут тут же перехвачены.

— Что ж, в таком случае ваша совесть рано или поздно, но заставит вас уступить. — Коулмен выглядел очень уверенным, хотя на душе у него было неспокойно.

— Уведите его, — с отвращением процедил Секретарь.

— Он арестован? — выступил вперед охранник.

— Да! Предъявите ему обвинение в измене и отправьте в камеру.

В тюрьме с Коулменом обходились довольно предупредительно. Каждое утро он просматривал видеоновости. О забастовке не сообщалось ни слова, но он был уверен, что горняки не отступят. Республика может обойтись без сырья неделю, две, ну от силы три. Но потом всякое межзвездное сообщение прекратится. Первыми пострадают больницы — очень скоро они останутся без медикаментов, и это огорчало Коулмена. Следом за медиками взвоют гигантские космические концерны, и их вопли окажутся куда громче и действеннее. И сам Секретарь Республики после этого не сможет скрывать истинное положение вещей.

Коулмен провел в тюрьме девятнадцать дней, шесть часов и двадцать четыре минуты. После чего вновь оказался в кабинете Секретаря.

Со времени их последней встречи глава Республики, казалось, постарел на несколько лет. Вокруг глаз залегли тени, щеки обвисли, глубокие морщины избороздили лицо.

— Если у вас были друзья на Презепе II и IV, на Альфарде XVII или на Альтаире V, то вы их больше никогда не увидите. Надеюсь, это известие вас обрадует.

— Напротив, — Коулмен качнул головой, — я очень огорчен. Эти смерти целиком на совести Республики.

— А как насчет вашей собственной совести? — устало спросил Секретарь. — Вас не смущает тот факт, что свыше четырех тысяч пациентов погибли? Вы ведь оставили больницы без лекарств.

— Мне искренне жаль, но тем не менее мы продолжим борьбу. Слишком поздно отступать. Если Республику беспокоят права горняков или здоровье и жизнь больных, то она может в любой момент прекратить забастовку.

— Я повторяю, мы не поддадимся на ваши угрозы.

— Что ж, подождем, — безразлично откликнулся Коулмен. — Время на нашей стороне. Даже вы со всеми ресурсами Республики не сможете предотвратить взрыв возмущения. Если бы вы в самом начале обратились к общественности, то, может быть, вам и удалось бы вызвать сочувствие. Но теперь поздно, горняки пяти планет погибли, а из военных не пострадал никто. Как вы думаете, на чьей стороне будет общественное мнение?

— Что может помешать нам осадить каждую горняцкую планету, а затем, когда горняки подорвут себя, высадиться и снова начать добычу?

— Мы используем бомбы, сильно загрязняющие окружающую среду, — спокойно ответил Коулмен. — Пройдут годы, прежде чем там можно будет снова приступить к разработкам полезных ископаемых. Думаете, экономика Республики выдержит такой удар?

Секретарь закрыл глаза и на минуту погрузился в свои мысли. Затем он взглянул на своих адъютантов.

— Пожалуйста, оставьте меня наедине с мистером Коулменом.

Когда за помощниками закрылась дверь, Секретарь жестом пригласил Коулмена садиться.

— Допустим, мы согласимся на ваши экономические требования. Вы обещаете снять свое условие о большем политическом представительстве?

Коулмен отрицательно покачал головой.

— Нет. Рано или поздно вы согласитесь на все, так зачем нам уступать сейчас? Погибло слишком много людей, чтобы торговаться.

— Зачем вы все это затеяли?

— Ради справедливости.

— Я имею в виду личную выгоду.

— Я получаю четверть миллиона кредиток в год и девяносто процентов денег отдаю на нашу медицинскую программу, — с достоинством ответил Коулмен.

— Никогда не умел обращаться с праведными фанатиками, — вздохнул Секретарь. Он вытащил из ящика стола папку с требованиями горняков, извлек из кармана печать, аккуратно поставил ее на все бумаги и подписался.

Почти на тысяче разбросанных по всей Галактике планет праздновали победу. В том числе и на Гамме Зайца IX. Виски текло рекой, и в эту последнюю ночь бездействия здесь безраздельно царило счастье.

— Эй! — крикнул кто-то. — Пусть Ферди тоже выпьет с нами! У него такие же права, как и у нас!

Безмолвный Фердинанд был вполне согласен. У маслят отсутствовали слуховые отверстия, но в их распоряжении имелись иные способы, восприятия, и Ферди жадно впитывал информацию. В закрытом помещении он чувствовал себя не слишком уютно, кислород щипал глаза, а уж виски и вовсе пришлось ему не по вкусу. Но люди масленку нравились, эти существа были довольно приятны в общении, и он охотно убивал нельсонов в обмен на магний.

Завтра утром, решил Фердинанд, будет самое время предъявить людям свои собственные требования.

4. ПСИХОЛОГИ

…Пожалуй, ни одна наука столь стремительно не расширяла область своего применения, как психология: если субъектом этой науки первоначально считался лишь сам Человек, то теперь Человека окружали буквально тысячи других рас, зачастую обладавших настолько иной системой ценностей, что сама задача отличить разумные формы жизни от неразумных требовала титанических усилий. За полтысячелетия Человек научился общаться только с пятью процентами других рас. Но с развитием психологии ему удалось научиться понимать и начать обмениваться идеями почти с половиной разумных видов Галактики…

«Человек. История двенадцати тысячелетий»

Являясь изначально чистой наукой, психология вскоре превратилась в еще один инструмент политики захватов, которую исповедовал Человек. С помощью психологии он отыскивал бреши в психической защите враждебных существ, расчищая тем самым путь к победе. Тем не менее в годы своего становления (100 — 600 годы г.э.) психология изучала иные расы с чисто научными целями. В этот период ученые с блеском поставили и решили немало проблем. Впоследствии методика, созданная Человеком, была воспринята…

«Происхождение и история разумных рас», т.7

Консуэла Орта, изобразив на лице доброжелательную улыбку, открыла дверь, вошла внутрь и огляделась. Сумасброд сидел в углу комнаты и жевал свой хвост.

— Доброе утро, — сказала она.

Сумасброд зарычал и начал остервенело биться головой о стену, обитую мягким материалом.

— Пить хочешь? — спросила Консуэла, ставя миску с водой на пол.

Сумасброд издал звук, весьма напоминавший истеричный хохот, и, опять вцепившись в свой хвост, повалился на спину, задрав ноги кверху.

Консуэла, минут пять понаблюдав за ним, вздохнула и направилась к двери.

— Доброе утро, — внезапно проскрипело у нее за спиной.

— Доброе утро, — не замедлила откликнуться она. Сумасброд вскочил на ноги и бодрой рысью дважды обежал комнату. Перевернув миску, он остановился и начал лакать разлившуюся воду.

Консуэла, понаблюдав за ним еще с минуту, тихо открыла дверь, вышла в коридор и присоединилась к человечку, наблюдавшему за сумасбродом сквозь полупрозрачную зеркальную стену.

— Этот еще более безумен, не так ли? — спросил человек.

— Да, сумасброды вполне оправдывают данное им имя, — согласилась Консуэла и двинулась в сторону буфета.

— Замечательные существа! — с энтузиазмом воскликнул человек. — Просто замечательные! Порой мне кажется, что я выбрал не ту профессию.

— А чем вы занимаетесь, мистер Танаока? — вежливо поинтересовалась Консуэла. — Меня попросили показать вам лабораторию, но ничего не объяснили.

— Как раз к этому я и хочу перейти, мисс Орта, — улыбнулся маленький Танаока, сияя белозубой улыбкой на смуглом лице.

— Миссис Орта, — поправила она.

— Простите. Но вернемся к сумасбродам. Как вы думаете, они разумны?

— Это очень скользкий вопрос. — Она улыбнулась. — Я знала немало людей, на мой взгляд, начисто лишенных каких-либо зачатков разума. Что же касается сумасбродов, то мой ответ — да. Никакая неразумная форма жизни не смогла бы выдать столько разнообразных реакций на один и тот же раздражитель; не способные к творческому мышлению существа реагируют всегда одинаково, действуют по шаблону. Здесь же все иначе. Вчера, например, сумасброд послушно выпил воду, важно пожал мне руку, после чего попытался забраться на потолок.

— Но, может, сегодня он просто не хотел пить, — возразил Танаока.

— Насколько я изучила его поведение, то он с равной вероятностью мог не хотеть пить вчера и умирать от жажды сегодня. Нет, чем больше я думаю об этих существах, тем больше убеждаюсь в том, что они обладают разумом. Возможно, неуравновешенным, но все-таки разумом. Нужно лишь попытаться извлечь хоть какой-нибудь смысл из их действий. — Она невесело рассмеялась.

— Мне говорили, что если кто и способен понять сумасбродов, так это именно вы, — сказал Танаока. — Вам ведь в тридцати пяти случаях из ста удается установить контакт с чужаками. Более чем в два раза чаще среднего!

— Наверное, таков уж мой удел — стать приемной матерью для обитателей Галактики, — ответила Консуэла, помолчала, затем повернулась к своему собеседнику. — Но откуда вы все это знаете?

— Я сказал вашему начальству, что мне нужен самый лучший специалист в области психологии чужаков. А с помощью этого удостоверения, — он помахал перед лицом Консуэлы пластиковой карточкой, — я обычно получаю то, что мне нужно.

— И на этот раз вам нужна я?

— Так мне посоветовали, — охотно подтвердил Танаока.

— И что за невиданного зверя я должна протестировать на разумность для вашего департамента?

— Вы когда-нибудь слышали о планете Вельзевул?

— Вельзевул? Ну и имечко! Прямо-таки из «Потерянного рая», — усмехнулась Консуэла.

— Сомневаюсь, что эта планета хоть когда-нибудь могла претендовать на сходство с раем. Она находится в сорока пяти световых годах отсюда. Не стану вас утомлять подробным описанием ее достоинств, скажу лишь, что планета Вельзевул представляет для нас огромную ценность. Она просто переполнена золотом, серебром, платиной и даже ураном.

— Так в чем же состоит ваша проблема?

— Проблема в том, что на Вельзевуле обнаружились местные жители. Мы уже восемь месяцев ведем там разработки, и пока аборигены ни разу не попытались вступить с нами в контакт. В то же время они и не скрываются от нас. Во всяком случае, первые тридцать недель у нас не возникало абсолютно никаких проблем, но восемнадцать дней назад горняки приступили к погрузке обогащенной руды на корабль, и эти твари просто взбесились. Несколько рабочих в прямом смысле были разорваны на куски. Федерация Горняков немедленно объявила забастовку, потребовав от Республики обеспечить безопасность на Вельзевуле.

— Галактика велика. Почему бы вам не поискать золото и уран на какой-нибудь другой планете?

— Далеко не всем известно, что у Республики давно уже возникли значительные трудности с обеспечением ее денежных единиц. Для этой цели все еще используются редкие металлы, и хотя дни золота как инструмента валютного обеспечения сочтены, это время пока не наступило. Сейчас мы крайне нуждаемся в металлах планеты Вельзевул, миссис Орта, крайне.

— Настолько, что готовы уничтожить коренных жителей, если они не обладают разумом?

Танаока кивнул.

— Нам нужна ваша помощь. Надо выяснить, разумны они или нет. Это самая важная и первоочередная задача. Дорадус IV не должен повториться.

Теперь Консуэле все стало ясно. На Дорадусе IV Звездный Флот, применив дефолианты перед разработкой месторождений полезных ископаемых, полностью уничтожил разумных обитателей — при разведке с воздуха дорадусиане поразительно напоминали земную капусту. После этого несколько планет, населенных высокоразвитыми чужаками, прервали какие-либо отношения с Республикой. Правительство, озабоченное реакцией общественности, старалось теперь избегать подобных неприятных инцидентов.

— Вы говорили о первоочередной задаче, значит, существуют и другие? — спросила Консуэла.

— Совершенно верно, — ответил Танаока, — если аборигены окажутся разумными, то необходимо убедить их не препятствовать нашим работам.

— А если мне не удастся?

— Ну, зачем же рассматривать неприятные альтернативы? — Танаока улыбнулся. — Вы лучший специалист в своей области, миссис Орта. Давайте будем надеяться, что вам удастся проделать эту работу.