Золотой автомобиль

— Уж не вздумали ли вы меня пугать, месье? — и схватил Горчева за руку.

Потерпевший ответил резким суингом, пожилой господин упал в канаву и остался недвижим среди искореженных обломков машины.

— Ничего похожего на внутреннее кровоизлияние, — констатировал врач, обращаясь к стоявшему рядом домовладельцу.

Подъехала машина «Скорой помощи». Санитары бросились к канаве, дабы оказать самаритянские услуги хозяину бензоколонки. Окружающие ничего не возразили, поскольку пациент несомненно нуждался в помощи.

Около дерева скучало праздное авто. Горчев прыгнул на сиденье и с предельной скоростью помчался по шоссе.

Санитары перевязали несчастного и уложили его на носилки. Появилась какая-то испуганная женщина.

— Что с ним, — закричала она, — что с моим мужем?

— Успокойтесь, мадам, — драматически ответствовал врач, — непосредственной опасности нет.

Хозяина бензоколонки внесли в машину «Скорой помощи». Сирена завыла, и машина отъехала.

2

Горчев бросил автомобиль в Каннах и поспешил купить матросский костюм. Сразу стало легче. Затем уже честно и по закону нанял расхлябанный «крайслер» и продолжил путь в Тулон. Через десять минут заклинило переключатель скоростей.

Чтоб его!.. В 17 часов 55 минут Горчев восседал в шикарном «мерседесе», а ровно в 18 часов въехал на общественной поливальной машине в огород тулонского сиротского дома.

Гавани он достиг благополучно, потому что шел пешком. Дабы обрести привычную элегантность, вставил в глаз пресловутый монокль и грустно отметил, что целлулоидный ободок треснул — там и сям вылезала голая проволока.

В гавани на погрузочной площадке сновали разные подозрительные фигуры. Горчев облюбовал какого-то субъекта в глубине боковою прохода и обратился к нему следующим образом:

— Честь имею кланяться, старина. Вы не скажете, где здесь бар «Техас»?

— Не скажу.

— Как вас понять?

— Идите лучше в «Сливовый рай». Тоже дыра порядочная.

— Но…

— Молчите и слушайте меня.

— Но мне надо в «Техас».

— Хватит разговоров. «Сливовый рай» направо, за угольным складом. Идите туда, и баста, — собеседник удалился.

— Олух! — крикнул Горчев вдогонку. Собеседник обернулся. Смеркалось. В темной гавани друг против друга маячили две тени — большая и маленькая. — Что вы сказали? — поинтересовалась большая тень.

— Я только упомянул, что вы олух.

— Возьмите обратно.

— Не могу, — вздохнула тень поменьше. — Первое впечатление перешло у меня в твердое убеждение. — И Горчев добавил извинительным тоном: — Ты, братец, олух, ничего не поделаешь. Я же не виноват…

— Сейчас я вас изобью.

— Зачем? Неужели вы так обидчивы?

— На, получай! А-ай!

Владелец монокля перехватил занесенную для удара руку, крутанул, пихнул агрессора в угол, и его голова вошла в ведерко с масляной краской — в этот день трубу самой быстрой тулонской моторки расписывали синей полоской. Горчев побежал дальше и остановил у таможни молодого английского моряка:

— Эй, парень!

— Чего изволите? — весело поинтересовался веснушчатый юноша.

— Скажи, парень, где здесь бар «Техас»?

— Иди к черту! — выругался юнец и ушел. Ну и дела! Судя по всему, этот бар пользуется неважной репутацией. И все же надо туда попасть и как можно скорее.

Горчев натолкнулся на примечательную личность в полосатой безрукавке; привались к уличному фонарю, сей оригинал кормился тыквенными семечками из шапки. Крупный костяк позволял предположить и крепкую мускулатуру. Пока он грыз семечки, его утиный нос комически ходил туда-сюда, а шелуху он выплевывал с такой сноровкой, что попадал иногда в прохожих на завидном расстоянии.

— Прекрасный вечер, — приветствовал его Горчев и мигом уклонился от стремительной скорлупки, направленной в его голову. Безрукавный любитель семечек игнорировал приветствие и только прохрипел баритоном:

— Что вам нужно, болван! Говорите живей или проваливайте отсюда.

— Видите ли, голубчик… Гоп-пля, — Горчев снова увернулся от прямого попадания. — Я прибыл сегодня из Исландии и ничего здесь не знаю. Хочу зайти куда-нибудь, только не в бар «Техас» — меня уже предупредили.

— «Техас» не для таких молокососов, это верно.

— Гоп-пля… Точно в цель! — Он вытер глаз. — Мне рекомендовали «Сливовый рай», но я хочу знать, где «Техас», чтобы случайно туда не попасть.

— Вам повезло. Вы не забредете туда даже ненароком. Я как раз собираюсь в «Сливовый рай» и могу проводить, а то вы, я гляжу, совсем недотепа.

Черт бы его подрал! С этим тоже не удалось. Прямо наваждение.

— Где же все-таки «Техас», чтобы я от него подальше держался? — захныкал Горчев.

— Не бойтесь, идите со мной. Вон там на углу «Сливовый рай» — солидное добропорядочное заведение.

Когда подошли к месту, Горчев даже возымел респект к «Техасу» в сравнении с надежным, вполне добропорядочным «Сливовым раем», так как у дверей сего рая стояла полицейская машина: стекла звенели, выстрелы трещали, основательно избитый кельнер выскочил на улицу и завопил:

— «Скорую помощь»! Биж„р убит, а двое других…

Никто не узнал, что случилось с другими, потому что в голову кельнера угодила скамья, и он грохнулся на мостовую. Полиция между тем вытаскивала из рая кого-то в наручниках.

— Вы любите баранину с луком? — спросил утиный нос. — Здесь это хорошо готовят.

— Мне все равно.

— А мне нет. Обожаю мясо с луком.

Излишняя, в принципе, информация. Горчев с первого момента уловил натуральную гармонию этого субъекта с упомянутым блюдом. Меж тем кельнер пришел в себя, возложил скамью на плечо и вернулся в «Сливовый рай», где, по его мнению, убили Биж„ра, а также произошел казус с двумя другими.

— Ну, пора, теперь можно и поужинать. Так и быть, заплачу за тебя, сосунка. И если хочешь, можешь ночевать у меня.

— А где вы живете?

— У меня крыши нет.

— Тогда лучше уж вы ночуйте у меня. Я ведь тоже без квартиры.

— Вы идиот! Да знаете ли, кто перед вами! Приватный Алекс. Я знаю самые удобные вагоны в порту и первоклассные потайные ящики.

Приватный Алекс — знаток вагонов и потайных ящиков — гордо выступил вперед.

Горчев последовал за ним. Худой мужчина в очках, с головой, перевязанной мокрым полотенцем в пятнах крови, встретил гостей с умеренным восторгом:

— Плюхайтесь, коли пришли. — И презрительно ткнул в Горчева. — Это что за тип?

— Моя фамилия Червонец.

— Да? А я Бижёр. Что-нибудь случилось?

— Так ведь вас убили.

— Ч-ч-черт! Буфетчик у меня неврастеник. Всякий раз, как мне разобьют башку, он бежит на улицу и орет санитаров. И так день за днем.

— Подайте нам баранины с луком, — приказал любитель потайных ящиков. — А к ней отварных бобов с постным маслом и уксусом и бутылку красного.

— К чему долдонить это каждый раз? Здесь и без того знают, что за мясо ест такая птица, как вы. — Биж„р крикнул: — Приватному Алексу как обычно, только две порции.

Когда они остались вдвоем, Горчев спросил благодетеля:

— Вы бывали когда-нибудь в «Техасе»?

— Еще бы. Очень часто. Приватный Алекс — это как пароль. Приватный Алекс вхож повсюду.

Подали еду, и Горчев, несмотря на нетерпение, охотно вкусил настоящего бобового салата «на портовый лад» — много перца, тонкие кружочки репчатого лу-ха, — отведал баранины и выпил красного вина.

— А как ваше настоящее имя? — осведомился он у обращенного в пароль знатока вагонов и ящиков. — Вряд ли вас действительно зовут Приватный Алекс.

— А вам-то что? Вы пришли к церемонии представления или к ужину?

— Простите, я подумал… раз уж мы подружились…

— Господи боже! Пусть ваша задница с плеткой дружит.

Горчеву все больше нравилось его общество. Ради Аннет он сгорал от нетерпения, но ему хотелось побольше узнать о занятном специалисте.

— А чем вы занимаетесь?

— Я бандит, — деловито буркнул Приватный Алекс. — Почему вы не пьете?

— Как вы сказали?

— Может, на ухо туговаты? Мы с несколькими друзьями работаем по переправке награбленного имущества. Вполне приличное дело, получаем комиссионные.

Приватный Алекс — бандит-комиссионер, а также великий знаток вагонов и потайных ящиков — аппетитно причмокнул, достал перочинный нож, оперся локтями о стол и продемонстрировал мастерское ковыряние в зубах.

— Бандитизм в манере комиссионного бизнеса дело не опасное, но и не очень прибыльное. Серьезные гангстеры подбрасывают работенку на комиссионных началах. Скажем так: они грабят склад, а мы на грузовиках перевозим добычу. Я, например, могу кого угодно обезвредить и доставить заказчику на дом, а там умываю руки.

— Гм… Должно быть, давно вам не давали таких поручений, — сказал Горчев, глядя на его руки.

— Вот как раз на сегодня такое дельце: мы должны похитить одного мерзавца и пришить его.

— Богатый? — Горчев налил себе вина.

— Вряд ли. Какой-то аферист по имени Иван Горчев… Ну, ну, пей спокойней, не давись… Откашляйся!

3

— А кто это, как его… Горчев, если я верно расслышал? — спросил наш герой, вновь обретя дар речи.

— Мошенник. Шпионит на Ривьере в пользу какого-то негритянского короля.

— Правда? — Горчев искренне изумился. — А разве негритянский король готовит нападение на Монте-Карло?

— Да нет, тут другое дело. Неважно, впрочем. Этот Горчев — хитрый и дерзкий малый — перебежал дорожку нескольким решительным ребятам.

— Как он выглядит?

— Да не похож на тебя.

— Понятно, нет.

— Ладно. Хватит об этом. Скажи лучше, чем занимаешься?

— Я корабельный юнга.

— Ишь, куда тебя занесло.

— Я учился у дамского портного, испортил дорогой костюм, ну, меня и выкинули, — заявил он весьма серьезно. (Уже упоминалось, что Горчев имел привычку беспрерывно городить всякую чушь в ответ на конкретный вопрос.) — Потом хотел стать кельнером, — импровизировал юнга, — но я трусоват да и глуповат, вот и подумал, поживу-ка лучше в порту.

— Идиот! — Приватный Алекс так треснул кулаком по столу, что разрезанное на четыре части мясо шлепнулось ему на колени. — Думаешь, портовая жизнь для трусов и дураков?

— Как сказать… лучше, чем в ресторане, где пьяные могут избить кельнера…

— А в порту пьяных не бывает?

— Да разве бывают? — затрепетал Горчев. — Ну и ну' Знаете, я как-то об этом не подумал.

— Эх дурачина, слюнтяй! Да с вашей смазливой рожей вы тут пропадете. Господи, ну и тип! Что вы сделаете, если вам съездят по физиономии?

— Вы считаете, я не смогу постоять за себя?

— Как же, интересно знать?

— Пойду и заявлю в полицию.

— Что-о? Исчезни, а не то…

Когда Горчев послушно вскочил и побежал к выходу, бандит-комиссионер крикнул вдогонку:

— Подождите, куда вы? Псих!

Но русский мчался со всех ног, радуясь, что подвернулась возможность бежать, и тревожась, как бы Аннет не попала в беду. Приватный Алекс очень расстроился, что спугнул беспомощного юнгу. Приятный паренек с открытым лицом… и защитить его некому. Он поспешил было за ним, но Горчев мчался, как сумасшедший.

— Подождите, вы, идиот, я ничего вам не сделаю! Подождите или… все кости переломаю…

Напрасно он соблазнял юношу такой перспективой. Горчев летел вихрем.

4

И что теперь? Уже вечер. Где распроклятый бар «Техас»? И вдруг мелькнула первоклассная идея. Он вошел в телефонную будку и позвонил в пожарную охрану.

Сирена ему укажет путь, наверняка бар где-то поблизости.

— Пожарная охрана слушает.

— Приезжайте скорей, «Техас» горит!

— Слава тебе, господи!

— Что? Да вы спятили! Говорит владелец.

— Это вы, Рауль! На черта вам снова поджигать свой кабак? Все равно никто не поверит, будто мертвец — жертва пожара.

— Но теперь это действительно так. Возле него взорвалась газовая печь.

— У вас ведь угольная!

— Ну и что… Мы установили газовую… И… Так вы приедете?

— Хорошо, приедем. Как там Эмануэль?

— Он… Как его… Уже выздоровел.

— Он разве болел?

— Да нет, не очень… Это от курева… — запинался Горчев.

— Курит? Эмануэль?!

— Ну что вы! Раскурил трубку шутки ради.

— Осел!

Горчев обозлился:

— Да! Осел! Курит трубку и читает романы. И чешет языком.

— Алло! Что вы сказали?

— Чтоб ты удавился!

Горчев хлопнул трубкой. Насилу выкрутился.

— Наконец-то я поймал тебя, негодяи! — Полицейский ухватил его за шиворот. — Значит, это ты постоянно вызываешь пожарную команду!

— Но простите!..

— Тихо. Я вот уж неделю наблюдаю за этой будкой. Ты, подлец, вызвал акушерку в день помолвки господина советника Люссона!

— Пожарных вызывал, а про акушерку ничего не знаю.

— Пошли. Прямая улика налицо!

— Но ведь "Техасе-то горит!

— Я тебя сам поджарю! — заорал полицейский. — «Техас» горит, а? — и он показал на ближайший дом. Над входом висела яркая вывеска: БАР «ТЕХАС». БУЙНЫЕ ГОСТИ ПЛАТЯТ ЗА ВЫХОД.

И перед рестораном стоял автомобиль марки «альфа-ромео». Из него вышли Аннет и Портниф и скрылись в соседних воротах, ведущих на пустой участок.

Глава седьмая

1

— Пошли, — полицейский потащил Горчева.

— Насчет акушерки я ни при чем. Пожарных вызывал, сознаюсь и…

Шум мотора. Горчев обернулся. Приближался «альфа-ромео».

На следующий день полицейский доложил о происшествии так: поскользнулся, мол, упал в лужу, и задержанный удрал. А на самом деле задержанный подставил ему ногу и, когда полицейский бухнулся в лужу, вспрыгнул на багажник проезжающего «альфа-ромео».

Они благополучно выбрались из Тулона. Портниф вел хорошо. Прибыли в Канны.

«Где-то здесь должен быть парк», — подумал Горчев. Через несколько минут автомобиль затормозил и остановился вблизи деревьев. Они действительно находились возле парка, но Лингстрема пока еще не было. Портниф, одетый как профессиональный шофер, вылез из машины, захлопнул дверцу и огляделся. В темноте его настиг удар в подбородок, и он невольно принял горизонтальное положение.

Горчев уселся за руль. Он, разумеется, и знать не знал, что автомобиль уже с полчаса ищут по всей стране, и направился к Ницце в обычной своей манере. Ерунда вроде отчаянных сигналов и предупредительных выстрелов его не слишком-то отвлекала, и когда полицейский, растопырив руки, выскочил на шоссе, Горчев насмешливо пробормотал: «Ах, друг мой, если б я сумел затормозить на таком близком расстоянии, я стал бы чемпионом по гонкам». Следуя принципу «мудрый уступает», полицейский отпрыгнул в самый критический момент. Он растерянно смотрел, как разыскиваемый по всей стране похититель высунул голову из окна, погрозил кулаком и выдал бранную сентенцию. Виданное ли дело! Разыскиваемое лицо еще и грозит полицейскому!

Близ Ниццы Горчев ловко срезал крюк, проехав через женский пляж у отеля «Европа»; он с треском проломил деревянное заграждение и, не обращая внимания на истошный дамский визг, подцепил радиатором шезлонг. Чуть позднее на шезлонг упало шелковое дамское кимоно из вывешенного белья прачечной Перрье. Дальше, дальше, наплевать на мелкие катастрофы, ведь сегодня секретарь заменил его в легионе, подобно предупредительному господину из баллады Шиллера, который на три дня занял место приговоренного к смерти друга, «чтоб замуж сестру свою выдать он мог». (Имеется в виду баллада Шиллера «Порука» — Перевод В. Левика.)

Во что бы то ни стало попасть на рассвете в Марсель! Скорее в Ниццу! Пешком куда быстрее, но, увы, Горчев предпочел автомобиль.

Удивительный факт: автомобиль, за которым полиция охотилась по всей стране, достиг цели.

Пока контролировали Тулон, «альфа-ромео» находился на шоссе: сообщение о его координатах на шоссе пришло в момент, когда он уже стоял перед виллой Лабу.

Здесь его, понятно, никто не искал: кому могло прийти в голову, что злоумышленник остановится у дома законного владельца?

Горчев для начала поспешил в универмаг «Лафайет»:

— Пришлите кое-что на мое имя в отель «Средиземный», княжеские апартаменты.

Прежде всего две-три тонкие трикотажные майки и всякое такое, что нужно солдату колониальных войск. И матросский костюм, как этот, только новый. критический момент. Он растерянно смотрел, как разыскиваемый по всей стране похититель высунул голову из окна, погрозил кулаком и выдал бранную сентенцию. Виданное ли дело! Разыскиваемое лицо еще и грозит полицейскому!

Близ Ниццы Горчев ловко срезал крюк, проехав через женский пляж у отеля «Европа»; он с треском проломил деревянное заграждение и, не обращая внимания на истошный дамский визг, подцепил радиатором шезлонг. Чуть позднее на шезлонг упало шелковое дамское кимоно из вывешенного белья прачечной Перрье. Дальше, дальше, наплевать на мелкие катастрофы, ведь сегодня секретарь заменил его в легионе, подобно предупредительному господину из баллады Шиллера, который на три дня занял место приговоренного к смерти друга, «чтоб замуж сестру свою выдать он мог». (Имеется в виду баллада Шиллера «Порука» — Перевод В. Левика.)

Во что бы то ни стало попасть на рассвете в Марсель! Скорее в Ниццу! Пешком куда быстрее, но, увы, Горчев предпочел автомобиль.

Удивительный факт: автомобиль, за которым полиция охотилась по всей стране, достиг цели.

Пока контролировали Тулон, «альфа-ромео» находился на шоссе: сообщение о его координатах на шоссе пришло в момент, когда он уже стоял перед виллой Лабу.

Здесь его, понятно, никто не искал: кому могло прийти в голову, что злоумышленник остановится у дома законного владельца?

Горчев для начала поспешил в универмаг «Лафайет»:

— Пришлите кое-что на мое имя в отель «Средиземный», княжеские апартаменты.

Прежде всего две-три тонкие трикотажные майки и всякое такое, что нужно солдату колониальных войск. И матросский костюм, как этот, только новый.

— Прошу прощения, — вежливо заметил продавец, — но мне трудно судить, как выглядел ваш костюм. Несколько лет — срок немалый.

— Я его только вчера купил. Кстати, костюм белого цвета.

— Да? Догадаться непросто.

— Внимание, внимание, — вдруг затрещал громкоговоритель.

— Что такое? — заинтересовался Горчев. Настала тишина — посетители внимательно слушали.

— Преследуемый полицией «альфа-ромео» с номером А 126-513 ДК появился в Ницце. Злоумышленник предпринял безуспешную попытку скрыться в городе. Его несомненно схватят. Кто задержит или поможет задержать преступника, получит 50 000 франков вознаграждения.

2

— В чем дело? — спросил Горчев продавца. — Я проспал допоздна и ничего не знаю.

— Исчезла машина с важными военными документами. Все побережье взбудоражено.

Злоумышленник, вероятно, идентичен с убийцей-рецидивистом из Лиона.

— Да ну!

— Одна из наших клиенток видела, как он поворачивал к берегу. Прямо гигант с огромной рыжей бородой.

— Дама своими глазами видела?

— А что особенного! Большинство преступников попадаются благодаря наблюдательности очевидцев.

— Похоже, вы правы, — Горчев расплатился и вышел на пустынную улицу. Движение перекрыто. С ума они посходили? Ведь автомобиль на месте? Или они из принципа ищут где угодно, только не там?

На углу собралась громадная толпа.

— Что случилось? — спросил Горчев пробегающего рассыльного.

— Схватили преступника и собираются линчевать. Оказывается, он же похитил ребенка у летчика Линдберга. Переодетый ковбой, сообщник Аль Капоне.

Горчев пришел к выводу, что большинство людей — прирожденные

киносценаристы.

Толпа задержала «бугатти» за номером 709-864 ЧУ: в машине сидел

ветеринарный врач с женой и сыном, они прикатили из Беромюнстера.

— Тот самый!

— Перекрасил машину в черный цвет, краска совсем свежая.

— У кого он похитил ребенка?

Ребенок вопил, жена рыдала, ветеринарный врач кричал — с него сбили шляпу. Взвод полицейских разрешил угрожающую ситуацию: толпу оттеснили, разъяснив, что «альфа-ромео» найден. Для вящей доходчивости пустили в ход резиновые дубинки.

У ветеринарного врача вследствие потрясения снова началась невралгия тройничного нерва, от которой его исцелили в Лурде; теперь он, вместо Монте-Карло, ехал обратно в знаменитый чудесами Лурд, чтобы законным порядком востребовать зря истраченные деньги.

Горчев побрел в «Средиземный». Измятый и грязный, небрежно посвистывая, он дефилировал по ярко освещенному холлу.

— Куда желаете пройти? — окликнул его портье.

— В бельэтаж. Когда уехал господин Ванек? Портье пожал плечами:

— А когда он приехал?

— Он занимал княжеские апартаменты. Портье заглянул в регистрационную книгу и снова пожал плечами.

— Ванек вообще не числится. Номер снимает полоумный португалец по фамилии Горчев.

— Правильно. Меня послал этот португалец, чтобы уплатить по счету, и, кстати, разрешил переодеться у него в номере.

— Скажите, молодой человек, — доверительно наклонился портье, — этот Горчев — фабрикант?

— Конечно. Владелец патента на крем для кожи «Ми-микри». Но в основном изготавливает украшения из альпаки. Господин фабрикант переселяется на виллу Арагон.

— Вы там работаете истопником?

— Нет, огородником. Вилла принадлежит супруге господина Горчева, с которой он в разводе. Сейчас они помирились и уезжают в Португалию, где собираются посвятить оставшиеся годы украшениям из альпаки.

Горчев прошел в свои апартаменты и надел новый матросский костюм — его вместе с другими покупками доставили в красивом желтом кофре. Матросский костюм и кепи очень украшали нашего и без того симпатичного героя — своим приятным лицом и легкой, ритмичной походкой он даже напоминал известного рода юношей-танцоров, откликающихся на словечко «бой», а в беседе способных говорить только впятером одновременно.

Надо бы еще побриться. Стыдно небритым явиться в легион. Горчев повязал на шею полотенце и открыл огромный гардероб, снабженный всевозможными предметами туалета.

Из нижнего ящика, к немалому удивлению Горчева, кубарем выкатился господин Ванек.

Глава восьмая

1

— Месье! Почему вы не стучите, прежде чем войти?

— Апартаменты занимаю я.

— Но шкаф — мое обиталище. Мой дом — моя крепость!

— Господин Ванек! Считайте, что я с луны свалился.

— Однако ушибся при этом я.

— Вы должны быть в Марселе, в легионе. Вы получили за это тысячу франков, а сами торчите здесь? Вы меня обманули.

— Лжете! — Господин Ванек изо всех сил старался удержать позицию честного гражданина, убежденного в своей правоте. Хотя факт сам по себе заслуживал порицания, Горчев с трудом сохранял серьезность и даже попытался напустить на себя грозный вид.

— Господин Ванек, вам, надеюсь, понятно, что я вас сейчас поколочу?

— В этом я ни секунды не сомневаюсь. Но я предстаю перед вами как Галилей. Бейте меня! Кромсайте… жгите… И все-таки она вертится!

— Вы обманщик и не имеете права сравнивать себя с почтенным астрономом.

— Это злостная клевета!

— Если вы сейчас же не объяснитесь, я засуну вас меж обувными колодками и придвину дубовый стол к дверце, чтобы вы не смогли выбраться.

— Галилей выдержал бы такие пытки с гордо поднятой головой.

— Я требую объяснений.

— Вы просили меня заменить вас на один день в легионе и вручили тысячу франков. Так?

— Верно.

— Я исполнил вашу просьбу более выгодным способом, чтобы вы не остались без секретаря, — Ванек ударил себя в грудь. — Могу не хвастаясь сказать — я в этом качестве незаменим. Слушайте. Я предстал перед казармой и уговорил первого же хмурого господина, который явно хотел податься в рекруты. За пятьсот франков он согласился вас заменить. У него будет возможность без риска осмотреться, а если он передумает, то сможет завтра выйти из рядов легиона, а вы его подмените. Вот так, месье Голицер!

Горчев не стал его поправлять.

— Вы имеете заместителя в легионе. Равным образом сохранили секретаря и мои пятьсот франков остались при мне. Впрочем, вы потеряли секретаря: я оскорблен и незамедлительно отказываюсь от места. Но, — господин Ванек гордо вскинул голову, — все-таки она вертится, заметьте, месье!

Ванек вытянул ящик, чтобы забрать старый пиджак, купальные трусы и зонт, а также телятину в желе и огуречный салат.

— Я вас обидел и хочу помириться, — вздохнул Горчев с виноватым видом.

«Возможно, еще не поздно», — сообразил господин Ванек и быстро поставил обратно переполненную тарелку, причем салат выплеснулся ему на башмаки. — Искренне прошу прощения.

— Хорошо. Остаюсь в последний раз. Но заметьте, я никогда в жизни не лгал.

— Нет, она не вертится, — грустно пробормотал Горчев. — Если б она двигалась, то сейчас бы разверзлась под вами.

2

На следующее утро:

— Месье Петрович!

Горчев проснулся. Около кровати стоял секретарь, закутанный в покрывало, и когда господин Ванек перебросил один край с правого бедра на левое, он живо напомнил Юлия Цезаря из американского бурлеска.

— Вставайте, — терпеливо повторил секретарь. — Вы должны заменить в легионе человека по фамилии Корто.

— Отстаньте, вы, пиявка…

— Моя фамилия Ванек.

— Послушайте, господин кровосос Ванек, что вы ко мне прицепились?

— Мне будет жаль, если наша давняя, закадычная дружба кончится для меня разочарованием, месье Цвиллингер.

Горчев подпрыгнул, словно ужаленный:

— Послушайте, я все понимаю, но объясните, бога ради, откуда вы взяли этого Цвиллингера. Я с ума с вами сойду!

— Только не теперь. Я лично поручился за вас перед господином Корто.

— Ладно. Но откуда взялся Цвиллингер?

— Я пошутил. Мне хорошо известно, что вы, в сущности, Петрович.

— И кто такой Корто? Почему он вступает в легион?

— Из патриотических соображений. Его обязали на вечные времена покинуть страну как неисправимого преступника. Он тайно вернулся и хочет служить в легионе.

— Отлично!

Горчев быстро оделся. Они успели на поезд и около полудня прибыли в Марсель.

По дороге в форт Сен-Жан Горчев протянул руку секретарю:

— Спасибо за все, что вы для меня сделали.

— Не стоит, я только выполнял свои обязанности, месье Петрович. Сообщите о ваших поручениях.

— Сомневаюсь, что по регламенту легиона рядовой может держать секретаря.

— Меня как цивильной персоны служебный регламент не касается.

— Ваша преданность трогательна. Кстати, я действительно хочу вас попросить…

— Слушаю.

— Закажите по телефону разговор с Ниццей.

— Могу, — кивнул Ванек и пошел.

— Эй, господин Ванек, постойте! Вы даже не знаете, в чем поручение.

— Вы ведь желаете заказать междугородний разговор.

— Но для чего вы будете звонить в Ниццу?

— Хороший секретарь не интересуется частными делами шефа.

— Вы должны вызвать особняк Лабу… Не бегите так. Вы спросите, дома ли мадемуазель Аннет. Если да… как-нибудь дадите мне знать.

— Что у вас с этой дамой?

— Личное дело, господин Ванек.

— Ага, — секретарь прищурился. — Значит, актриса. Опасайтесь актрис.

Любовь…

— До свидания, господин Ванек.

Горчев пошел к форту. Часовые охотно его пропустили — выпускали здесь менее охотно. Надо разыскать полковую канцелярию. Повсюду сновали солдаты. Где этот Корто, который не мог прожить без Франции? Поискав с часок, он его нашел субъект с низким лбом и прыщавой физиономией производил несколько мрачноватое впечатление. Он уже ходил в униформе.

— Вы, значит, Горчев? — протянул он флегматично и тупо.

— Я, братец. Спасибо за любезность, теперь ты свободен.

— Нет. После обеда я отправляюсь в Африку.

— Хоть к черту отправляйтесь. Я — Иван Горчев, и верните мое удостоверение.

— Терпение. Я нашел здесь одного сержанта, мы с ним в Париже в хорошие времена работали у Пежо. Его зовут Гектор Потиу. Если отдать вам удостоверение, придется зачисляться заново, и неизвестно, к какому сержанту попадешь. Этот ведь свой парень. Великое дело, поймите.

— Но я тоже хочу служить.

— Запишитесь снова. Кого заботит, сколько Горчевых могут служить сразу, — сказал Корто, торговец живым товаром, который, впрочем, был настолько пьян, что едва стоял на ногах.

— Так… И вы возьмете фамилию Горчев?

— Не бойтесь за честь семьи.

— Ладно. Тогда я вступлю заново, а вы отправляйтесь с вашим сержантом.

Примерно час Горчев спокойно сидел на скамейке запрокинув голову и принимал солнечную ванну столь непринужденно, сколь сие возможно в форту. Однако дальнейшие события не дали ему нежиться слишком долго.

Позднее он снова заметил Корто, порядком пьяного, в обществе рыжеусого сержанта — Гектора Потиу, вероятно. Началась перекличка. Зачитали именной лист. Каждый новобранец из подразделения Гектора Потиу с вещами становился в строй. Корто хранил свое имущество в перевязанной шпагатом сигарной коробке среднего размера, на которой по-детски крупными буквами было выведено «Иван Горчев». Корто, надо полагать, решил, что не повредит для памяти записать собственное имя. Он деликатно положил коробку перед собой.

Протрубили сигнал, и взвод двинулся через ворота в направлении гавани. Во дворе появился другой унтер-офицер, некий сержант Вердье, и закричал:

— Всем, кто записался сегодня утром, выстроиться у ворот справа.

Это касалось и Горчева. Сержанта Вердье рядовые между собой прозвали Львом: складки возле рта, нос и удивительная расстановка глаз напоминали популярного хищника. Ревом он, пожалуй, превосходил грозную бестию. Правый глаз у него был всегда полузакрыт, что рождало гримасу постоянного недоверия. Зубы измерялись сантиметра в два. С легким преувеличением можно сказать, что такими большими прямоугольными зубами человеческая челюсть еще никогда не блистала.