Властители гор (№5) - Снова влюблены

— Ты переоценил мое значение для Дугласа Макрея, — сказала Жанна.

— Едва ли. Думаю, Макрей тебя очень высоко ценит.

Не мог же он забыть Париж?

Пораженная, она крепко сцепила пальцы, стараясь не выказывать эмоций.

— Как ты узнал?

— О, я постарался выяснить, кто отец твоего ребенка.

И мог бы продемонстрировать ему всю степень своего недовольства, не покинь он Париж с такой поспешностью.

— Если ты получишь рубин, то вернешься во Францию?

Граф помрачнел:

— Не сейчас. Возможно, после того, как это безумие закончится и аристократия займет положенное ей место.

Жанна была благодарна судьбе за возможность увидеть его в истинном свете. Обстоятельства лишили его высокого положения и богатства, но он продолжал цепляться за мысль, что принадлежит к числу избранных. Он искренне полагал, что общепринятые правила и нормы поведения неприменимы к графу дю Маршану. По этой причине он со спокойной совестью приговорил к смерти собственную внучку и заточил в монастырь дочь.

— Ты намерен убить меня? Или просто оставишь здесь? — Жанна посмотрела на крыс, которые притаились в углу, сверкая черными бусинками глаз, свирепые и голодные. — Чтобы эти твари выполнили за тебя работу?

— Что ж, это решило бы проблему, не так ли?

Услышав звук шагов, Жанна обернулась, чтобы предупредить Дугласа о ловушке. Вряд ли отец позволит ему уйти отсюда живым. Но, к ее удивлению, это оказался вовсе не Дуглас, а ювелир, Чарлз Толбот.

— Я знал, что вы попытаетесь надуть меня, — сказал он.

— Что вы здесь делаете? — спросил граф, поднявшись со стула.

— Я мог бы задать этот вопрос вам, граф. Похищение было запланировано на завтра.

— Я передумал и не счел нужным сообщить вам об этом.

— Очевидно, вы собирались продать рубин без моей помощи. Вы уже нашли покупателя?

Жанна переводила взгляд с одного мужчины на другого. Каким образом Чарлз Толбот оказался замешанным в планы ее отца?

— Где Маргарет Макрей? — спросила она.

Мужчины с раздраженным видом повернулись к ней.

— Что вы с ней сделали? Зачем вам ребенок, когда у вас есть я? Отпустите девочку, и я достану вам рубин.

Толбот сделал нетерпеливый жест, отмахнувшись от ее слов:

— Я ничего не знаю о ребенке. Мне известно лишь одно: ваш отец — французский хорек. Обманет кого угодно.

— Неужели вы полагаете, что меня волнует ваше мнение, Толбот? — пренебрежительно уронил граф. — Ваше оскорбление я воспринял как комплимент. — Он посмотрел на Жанну:

— Ты уже несколько часов бубнишь об этом отродье. Уверяю тебя, я ее не похищал. Хотя, если бы я знал, что ты так привязана к девчонке, то, возможно, поступил бы иначе. Что же касается камня, ты его отдашь.

Насколько я помню, тебе не слишком нравится боль.

Жанна смотрела на него, испытывая странное чувство — как если бы кто-то остановил ее на улице Эдинбурга и представился, утверждая, что он ее отец. Она не испытывала к нему ни ненависти, ни симпатии. Она не знала его. И не желала знать. Он был пародией на человека, отклонением от нормы, чудовищем, с которым ее связывало родство. Бессмысленно надеяться, что ее мать изменила мужу и что она дочь другого человека, а не графа дю Маршана, когда у них одинаковые черты: те же глаза, та же форма носа, та же полуулыбка.

Толбот взглянул на нее:

— Рубин у вас, мисс дю Маршан?

Она покачала головой:

— Нет. Но я знаю, где он.

— Не говори ему, — приказал граф.

Жанна пропустила его реплику мимо ушей.

— Если вы отпустите Маргарет, я отдам вам рубин.

— К сожалению, я не понимаю, о чем вы говорите. Но возможно, нам удастся прийти к соглашению.

Жанна улыбнулась, стараясь не подать виду, что охотнее заключила бы сделку со змеей.

Ее отец двинулся к Толботу так медленно, что ювелир ничего не заметил. Не видел он и того, что граф держит свою трость как дубинку.

Жанна ощутила ужас, догадываясь, что у него на уме.

— Вы никогда не собирались поручать мне продажу рубина, не так ли?

— Совсем наоборот, — возразил граф. — Однако вопреки вашим ожиданиям это не принесло бы вам пользы.

— Вы набитый дурак, граф, если думаете, что я позволю вам надуть себя.

— Вы наглец, Толбот. Впрочем, чего еще ожидать от мелкого лавочника.

Свет фонаря осветил улыбку Толбота, не коснувшуюся его сузившихся глаз.

— Здесь не Франция, граф. А я не ваш лакей, — Жаль, — отозвался дю Маршан. — Будь мы во Франции, я приказал бы вас убить.

У ювелира не было шанса ответить. Граф занес руку над его головой, и Жанна вскрикнула, услышав свист лезвия.

В следующее мгновение прогремел выстрел, оглушительно громкий в тесном пространстве комнаты.

Граф обернулся; на его лице застыло удивление. Покачнувшись, он медленно повалился к ногам Жанны.

Услышав выстрел, а затем крик Жанны, Дуглас рванулся вперед. Он не испытывал такого страха с младенчества Маргарет. Скользя на сырых ступеньках, он наполовину скатился, наполовину съехал с крутой лестницы.

Кровь застыла у него в жилах, когда Жанна снова закричала. Ворвавшись внутрь, Дуглас увидел незнакомого мужчину средних лет, нависшего над Жанной. Прежде чем тот успел нанести очередной удар, Дуглас бросился на него и опрокинул на пол.

На какое-то время он потерял способность мыслить и совершать разумные действия. Он хотел только одного: уничтожить негодяя, посмевшего напасть на Жанну. Почувствовав чью-то руку на своем плече, он стряхнул ее, но рука не отставала, продолжая тянуть и дергать.

— Дуглас, — повторял нежный голос, словно зов сирены.

Наконец звуки начали проникать в его сознание. Он услышал прерывистое дыхание мужчины, лежавшего под ним, глухие удары собственных кулаков, молотивших по лицу противника, и умоляющий голос Жанны, повторявшей его имя.

Прошло несколько секунд, прежде чем Дуглас осознал, что сидит верхом на мужчине, которого избил до полусмерти.

Он глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться. Жанна опустилась на колени и обхватила его лицо прохладными ладонями.

— Все в порядке. — Ее голос доносился словно издалека. Дуглас выдавил полуулыбку и был вознагражден за свои усилия нежным поцелуем в губы.

Жанна поднялась и протянула ему руку. Дуглас вложил свои окровавленные пальцы в ее ладонь, позволив увести себя от неподвижной фигуры, лежавшей на каменном полу, — Я убил его?

Стон, раздавшийся секундой позже, разрешил его сомнения.

— Он ударил тебя, — сказал он, привлекая Жанну к себе и уткнувшись лицом в ее волосы. Ее била дрожь, и он снова сделал глубокий вздох, борясь с гневом.

— Это не важно.

— Что за глупости, Жанна, — произнес Дуглас с мягким укором. — Конечно же, важно. Все, что связано с тобой, важно.

Он отстранился, глядя на нее в свете фонаря. На ее щеке образовался багровый отпечаток, грозивший в скором времени превратиться в синяк, в глазах застыло затравленное выражение, на осунувшемся лице залегли тени.

Дуглас обвел кончиком пальца ее прелестные черты. Как могло случиться, что все его счастье сосредоточилось в этой женщине? Что в ней заключено все, что ему нужно в этом мире?

— Не важно сейчас, — уточнила Жанна, сделав ударение на последнем слове.

— Больно? — нежно спросил он, коснувшись ее покрасневшей щеки.

— Нет. — Она покачала головой.

Издалека доносился смех, а где-то поблизости скреблись крысы.

— Не думаю, что он знает, где Маргарет, — заметила Жанна.

— Кто он такой? — поинтересовался Дуглас, бросив взгляд на лежавшего на полу мужчину.

— Чарлз Толбот, ювелир.

Имя показалось знакомым, но он не стал напрягать память, спеша выбраться из этого отвратительного места.

У двери Жанна оглянулась, и только тут Дуглас заметил второе тело.

— Мой отец, — сказала она. — Если даже он знал, где Маргарет, то уже никогда не скажет. — Она беспомощно взглянула на него. — Что нам теперь делать?

— Прежде всего убраться отсюда, — отозвался Дуглас, оглядывая тесную комнатушку. В этом мрачном помещении, напоминавшем каземат, он чуть не потерял ее снова.

Сколько раз человек может возрождаться, лишившись надежды?

Он взглянул на Жанну, поражаясь ее выдержке. Даже сейчас, когда большинство женщин бились бы в истерике, она оставалась спокойной. Не дрожала, не плакала.

— Я чуть не потерял тебя, — сказал Дуглас, имея в виду не только последние события.

Жанна кивнула, словно понимала всю глубину его ужаса, и обхватила пальцами его окровавленную ладонь.

Они поднялись по лестнице на свежий ночной воздух.

Оказавшись наверху, Дуглас взглянул на усыпанное сверкающими звездами небо. Мир казался таким огромным, таким необъятным, что в нем легко могла затеряться одна маленькая девочка.

Если они не найдут Маргарет; ему придется позаимствовать силу у Жанны.

Глава 33

Ласситеру было поручено передать Толбота в руки властей, что он с удовольствием сделал. Когда Дуглас с Жанной вернулись домой, он повел ее в библиотеку.

— Как ты себя чувствуешь?

Подойдя к серванту, он налил им обоим по бокалу хереса, принес их к камину, где в одном из кресел сидела Жанна, и поставил на столик.

Жанна улыбнулась.

— Не знаю, — честно призналась она. — Я считала его мертвым и, увидев живым, испытала настоящий шок. Но сейчас, когда он действительно умер, я ничего не чувствую.

Странно, не правда ли?

Дуглас помолчал, вглядываясь в ее лицо.

— Думаю, ты еще не до конца осознала случившееся, — сказал он, протянув ей бокал.

Жанна сделала глоток и на мгновение задумалась.

— Я слишком долго его ненавидела, чтобы испытывать скорбь. Если я о чем и сожалею, так лишь о том, что он не сказал нам, где Маргарет.

Дуглас кивнул:

— Я пошлю людей в Мэри-Кингс-Клоуз. Не исключено, что Маргарет там.

— Она может быть где угодно, — возразила Жанна, начиная дрожать.

Дуглас забрал у нее бокал и поставил на столик рядом со своим. Затем поднял ее с кресла и заключил в свои объятия. Жанна прильнула к нему.

Дуглас. Одно его имя приносило ей утешение и покой.

Прерывисто вздохнув, она теснее прижалась к Дугласу.

— Мы найдем ее, Жанна. Обязательно найдем.

Она кивнула, надеясь, что его заверения не просто попытка утешить ее. Пусть они будут предсказанием, пророчеством, молитвой.

Дуглас снова усадил ее в кресло и присел у камина, чтобы развести огонь.

— У тебя неплохо получается, — заметила Жанна, наблюдая за его ловкими движениями — Мне нравится это занятие, — улыбнулся он.

— Я часто задавалась вопросом, чем ты занимался все эти годы, — призналась она. — Теперь я знаю. Ты разводил огонь и сколачивал состояние.

— Первые три года я плавал, — сказал Дуглас, сев в кресло напротив нее. — Пока не решил, что жизнь на борту корабля не самое лучшее для Маргарет.

Жанна откинулась в кресле, уставившись на огонь. Несмотря на летнюю пору, в комнате было прохладно.

— Расскажи мне о ней, — попросила она, повернувшись к Дугласу и заставив себя улыбнуться. — Я хочу знать все.

Остаток вечера они провели в ожидании вестей, которые могли поступить от сотен людей, занимавшихся поисками Маргарет.

Жанна узнала, что ее дочь любит морские путешествия, яблоки и китайские головоломки. Помимо Гилмура, ей нравилось гостить у Джеймса в Эйлсшире и посещать причалы возле Инвернесса.

Они сидели у горящего камина, Дуглас говорил, Жанна слушала. Ближе к вечеру он выгреб золу и снова развел огонь. Он был очень заботлив: подал ей скамеечку для ног и не забывал наполнять бокал. Жанна пила вино, надеясь ослабить напряжение, но ничто не могло заглушить чувства потери, такого же сильного и мучительного, как в тот день, когда у нее забрали новорожденную дочь.

Время от времени Дуглас расхаживал по комнате, останавливаясь у кресла Жанны, чтобы похлопать ее по плечу или погладить по щеке. Впервые они были до конца откровенны друг с другом.

Жанна брала его руку и целовала костяшки пальцев.

Понимает ли Дуглас, как сильно она его любит?

— Что же нам делать? — спросила Жанна. Ее бил озноб, но не потому, что в комнате было прохладно.

Она встала и подошла к камину, глядя на золотистые, оранжевые и голубые язычки пламени.

— Расскажи мне, что случилось, — сказал Дуглас, и Жанна сразу поняла, что именно он хочет знать. Не подробности ее похищения, а ту старую историю, когда она была юной девушкой, избалованной и тем не менее невинной.

Рассказ не занял много времени, и Дуглас выслушал ее, не перебивая.

— Я никогда не верила, что он заберет ее у меня, — сказала она, описывая тот день, когда родилась Маргарет. — Я думала, он позволит мне уехать с ребенком куда-нибудь, где никто не слышал имени дю Маршан. — Жанна невесело рассмеялась. — Я предложила Англию или Америку, и он, казалось, согласился. Но когда ребенок родился, все изменилось.

Он велел Жюстине забрать младенца, а меня отправил в монастырь, где я стала пленницей. — Жанна помолчала, глядя на огонь. — Вырвавшись оттуда, я сразу же вернулась в Волан, надеясь найти там свою дочь. Отыскала людей, которым ее отдали. Старик умер несколько лет назад, а его жена рассказала мне, что случилось.

Крохотная лачуга на опушке леса вселяла ужас. Жанна помнила каждое мгновение того туманного дня, включая запах плесени и гниющего дерева.

— Она отвела меня к могиле, — произнесла она с дрожью в голосе. — Я стояла там и думала, что предала своего ребенка. Что мои опрометчивые поступки привели к ее смерти. — Преклонив колени рядом с заросшим травой холмиком, она оплакивала свое дитя, пока слезы не иссякли. — Мне следовало быть сильнее, — произнесла Жанна после небольшой паузы. — Я должна была найти способ защитить ее.

— Тебе едва исполнилось семнадцать, — возразил Дуглас.

Она вытерла влажные ладони о юбку.

— Да, мне было всего семнадцать. — Она подняла глаза и увидела в его взгляде сострадание.

— Жанна, ты не могла противостоять ему.

Она улыбнулась, благодарная за попытку смягчить ее чувство вины.

— Я не хотела видеть правду, Дуглас. — Вот величайший из ее грехов. Она не хотела верить в худшее. Но оно случилось.

— Однако она жива, — сказал он.

— Да. — Жанна протянула к нему руки. Дуглас заключил ее в объятия. — Ты спас ее. И меня. — Он возродил ее к жизни. «Пожалуйста, Господи, пусть Маргарет найдется.

Пусть она будет в безопасности», — молила Жанна Всевышнего. — В то утро, когда я увидела ее могилу, — продолжила она, — то подумала, что мне больше незачем жить. — Она уткнулась лицом в его шею и закрыла глаза. — Но я выжила и добралась до Шотландии. — Жанна невесело улыбнулась, вспомнив о рубине, спрятанном в медальоне. Продажа камня могла бы облегчить ее путешествие. — Я не имела денег, но это нисколько меня не заботило. Я просто существовала, поскольку не могла умереть. Но после встречи с тобой все изменилось. Я боялась, что, узнав о случившемся, ты станешь меня презирать. — Она подняла руку и коснулась его лица.

— Я думал, ты не хотела Маргарет. Да и мною не интересовалась.

Жанна покачала головой:

— А я полагала, ты бросил меня, как только узнал, что я жду ребенка. Мы оба заблуждались.

Дуглас крепче прижал ее к себе:

— Ты можешь меня простить?

— Да, — ответила Жанна.

Вместе они залечат свои раны. Только бы Маргарет нашлась.

Ближе к рассвету Жанна забылась коротким сном, сидя в кресле. Ее разбудил Дуглас, укрывший ее колени одеялом. Она сонно поблагодарила и почувствовала, как его губы коснулись ее лба.

Жанна открыла глаза, и их взгляды встретились. В этот момент у нее возникло чувство, будто ее душа открылась и впустила его внутрь.

Дуглас убрал с ее лица прядь волос и прильнул к ее губам.

Его взгляд был так нежен, что сердце Жанны дрогнуло.

— Мы найдем ее, — сказал он, — Обещаю.

Будущее казалось неопределенным и призрачным, словно они ступили на узкий мостик, сделанный из стекла, и достаточно одного неловкого движения, одного неверного жеста, чтобы мостик разбился на мелкие кусочки.

Дуглас совершал рейды по Эдинбургу, расспрашивая людей, имевших связи в самых разных кругах общества.

Заезжал на склад, выслушивал доклады служащих. Но о Маргарет никто ничего не знал.

Жанну не оставляла мысль, что вина за исчезновение их ребенка снова лежит на ней.

— Мы найдем ее, Жанна. Верь мне, — не переставал убеждать ее Дуглас. Жанна лишь кивала. Она не выходила из своей комнаты, ничего не ела.

— Ты намерена оставаться здесь, пока ее не найдут? — спросил Дуглас.

— Нет, сегодня я пойду с тобой. И завтра, и послезавтра.

Если им суждено найти дочь, то только вместе.

— Я буду рад, — сказал Дуглас.

— Я должна что-то делать, — сказала она. — Иначе сойду с ума. Я зла на весь мир. Как это вынести, Дуглас? Я чуть не умерла, когда потеряла ее в первый раз.

В дверь постучали. Появился лакей. Он явно запыхался.

— К вам посетитель, сэр. Мистер Хэмиш Макрей, Он говорит, что у него важные известия о мисс Маргарет.

Дуглас стремительно вышел из комнаты, опередив лакея. Подхватив юбки, Жанна сбежала вслед за ним по лестнице.

— Где она? — спросил Дуглас высокого, широкоплечего мужчину, стоявшего в холле.

Хэмиш был одного роста с Дугласом, но немного старше и массивнее. От него исходила недюжинная сила. Его карие глаза скользнули по Дугласу, затем остановились на Жанне, застывшей на лестнице.

— Где она? — повторил Дуглас напряженным тоном.

Хэмиш успокаивающе поднял руку.

— С ней все в порядке, — улыбнулся он. — Она уговорила Генри отвезти ее в Гилмур.

— Гилмур? — Дуглас запустил пальцы в волосы, изумленно уставившись на брата.

Жанна схватилась за перила, чтобы не упасть, медленно одолела последние ступеньки.

Хэмиш кивнул:

— Она сказала, что ей нужно поговорить с Мэри.

Жанна и Дуглас обменялись озадаченными взглядами. Им и в голову не приходило, что Маргарет может уехать из Эдинбурга по собственному желанию.

— Она же совсем малышка, — сказала Жанна, подойдя к Дугласу. Он обнял ее за талию.

— Но очень целеустремленная. — Хэмиш окинул ее оценивающим взглядом. — Вы, должно быть, Жанна. — Он расплылся в улыбке. — Не забывайте, она ваша дочь.

А вы оба, на мой взгляд, изрядные упрямцы.

— Но с ней все в порядке? — спросил Дуглас.

— Да, хотя она не уверена, что хочет разговаривать с тобой, — сказал Хэмиш, обращаясь к Дугласу. — И не знает, что сказать вам, — добавил он, переведя взгляд на Жанну.

Она в замешательстве нахмурилась:

— Почему?

— Похоже, Маргарет сообразила, что Жанна — ее мать. — Хэмиш подмигнул Дугласу. — Она считает, что ты предал ее. А вы, — он посмотрел на Жанну, — лгали ей. Впрочем, не думаю, что она так уж недовольна, что вы оказались ее матерью, — добавил он. — Просто немного растеряна.

— Но она здорова?

— Вполне, учитывая, что она сейчас с Мэри.

Волна облегчения захлестнула Жанну, и она едва не лишилась сознания. Она протянула руку Дугласу, и он сжал ее пальцы. Они стояли рядом, словно новобрачные.

В очередной раз они обменялись взглядами, но на сей раз не отвели глаза. А затем в присутствии брата и лакея Дуглас поцеловал Жанну так нежно, что у нее на глаза навернулись слезы.

Монахини Сакре-Кер ошиблись. Ей больше незачем искупать грехи, чтобы спасти свою бессмертную душу. Она сполна расплатилась пролитыми слезами.

Глава 34

Впервые Жанна оказалась на борту корабля, когда переплывала Ла-Манш. Это было мучительное путешествие.

Море разбушевалось, дул сильный ветер. Каждый раз, когда нос корабля взмывал ввысь, а затем обрушивался вниз, зарываясь в очередную волну, ей казалось, что они идут ко дну.

Жанна измучилась, проголодалась и замерзла. После девяти лет заточения, вынужденная полагаться только на себя в мире, не слишком озабоченном судьбой одиноких женщин, она испытывала страх и отчаяние.

Путешествие из Лита в Гилмур оказалось совсем другим. Когда Дуглас предложил отправиться на одном из его кораблей, ожидавшем в порту, Хэмиш объявил, что вернется в Гилмур позже.

— Я редко бываю в Эдинбурге. К тому же Мэри дала мне целый список припасов, которые нужно купить, — сказал он, покачав головой.

Судно, предназначенное для морских вояжей, легко скользило, разрезая водную гладь. Море было спокойным, ветер свежим, но ласковым, однако Жанна боялась ничуть не меньше, чем в тот день, когда покинула Францию.

— Ты уверен, что с ней все в порядке? — в сотый раз спросила она Дугласа.

Он обнял ее за плечи и привлек к себе.

— Если Хэмиш говорит, что все хорошо, значит, так оно и есть. Он никогда не лжет. Даже чтобы пощадить мои чувства.

Но Жанна знала, что не успокоится, пока не увидит Маргарет собственными глазами и не убедится, что ее дочь жива и здорова.

— Что заставило ее совершить такой поступок?

— Думаю, придется спросить об этом у Маргарет, — ответил Дуглас.

— Что мне сказать ей?

Дуглас посерьезнел:

— Расскажи правду.

— Может, потом, — сказала Жанна. — Ей всего девять.

— Восемь, — с улыбкой уточнил Дуглас. — До дня ее рождения еще десять дней.

Она покачала головой.

— Помнишь тот вечер в доме Роберта Хартли?

Он кивнул.

— Это был день рождения Маргарет. — В этот день девять лет назад Жанна родила ребенка.

Дуглас ошарашенно посмотрел на нее, потрясенный этим сообщением. Жанна взяла его под руку, склонив голову ему на плечо.

— Маргарет — чисто английское имя, — заметила она.

— А как бы ты назвала дочь?

— Женевьева. — Она впервые произнесла это имя вслух. — Но «Маргарет» ей больше подходит.

Они замолчали, глядя на пенистые гребешки волн.

Ветер растрепал волосы Жанны, и выбившиеся из пучка пряди ласкали лицо. Сердце ее было переполнено эмоциями, и, когда Дуглас привлек ее ближе, она задохнулась от радости.

Несмотря на тревогу, она чувствовала себя счастливой. Это было восхитительное чувство, которое она испытала впервые за минувшие годы, казавшиеся ей вечностью.

Жанна не ощущала непреодолимой пропасти между юной девушкой, какой она была когда-то, и женщиной, которой стала. Она по-прежнему Жанна дю Маршан. Возлюбленная, друг. И мать.

Она взяла руку Дугласа и поднесла к своему лицу. Его руки казались такими большими по сравнению с ее ладонями. Они были покрыты мозолями, свидетельствовавшими о тяжелом труде. Он создал целую империю, которая росла и расширялась. Им восхищались, ему подражали.

Ни о чем подобном Жанна и мечтать не могла. Она чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете.

Судьба дала ей еще один шанс. Ее дочь воскресла из мертвых. Это был драгоценный дар судьбы.

— Смотри, — сказал Дуглас, указывая на открывшийся перед ними вид. — Это Гилмур.

Жанна выпрямилась, вглядываясь в даль. При виде величественного сооружения на скале сердце сжалось у нее в груди, а потом яростно забилось.

— Он похож на Волан, — изумленно произнесла она.

Цвет каменной кладки и силуэт крепости с четырьмя башнями действительно напоминали ее родовой замок, но Гилмур был намного больше и казался более впечатляющим.

Волан не использовался как крепость на протяжении столетий, но Жанна легко могла вообразить, что Гилмур останется неприступным столько лет, сколько пожелают Макреи. Построенный на вершине утеса, он казался огромным зверем, изготовившимся к прыжку.

— Неудивительно, что Маргарет нравится здесь, — заметила она. — Какое замечательное место!

— Ты знала?

Жанна кивнула:

— Гилмур — одна из ее любимых тем. И конечно, Камерон.

— Что еще за Камерон? — осведомился Дуглас с явным неудовольствием.

Жанна улыбнулась:

— Думаю, Маргарет сама тебе расскажет.

На берегу виднелось огромное здание, нависавшее над водой.

— Это один из корпусов судостроительной компании Алисдера, — сказал Дуглас в ответ на вопрос Жанны. — В долине имеется еще несколько построек, где обрабатывается дерево и изготавливаются части корабля. Но окончательные работы производятся там, а корпуса испытываются в пещере. Я как-нибудь свожу тебя туда и покажу потайную лестницу.

— Потайную лестницу?

— Ты совсем как Маргарет. Такая же любопытная, — поддразнил он ее. — Ты также увидишь пещеру Иониса.

— Кто такой Ионис?

— Несколько веков назад на этом утесе поселился отшельник. В пещере, которую назвали в его честь, сохранились росписи, отображающие его жизнь, и портреты женщины, которую он любил.

— Что с ним стало?

— Он был причислен к лику святых за свою праведную жизнь, — сказал Дуглас. — А утес стал местом поклонения, до тех пор пока здесь не появился первый Макреи.

Жанна молча смотрела на него, задаваясь вопросом, был ли первый Макреи похож на своего потомка. Дуглас обладал темпераментом и отвагой человека, способного основать династию и воздвигнуть крепость, подобную Гилмуру, чтобы защитить свое наследство.

Судно замедлило ход, войдя в гавань, где покачивался на воде похожий на отдыхающего лебедя корабль Хэмиша, «Йен Макреи».

Жанна старалась унять дрожь, пока матросы спускали якорь.

— Мэгги должна быть там, — мягко сказал Дуглас.

Она кивнула, боясь, что он попросит ее остаться. Но ее опасения оказались напрасными. Когда через борт перебросили веревочную лестницу, Дуглас повернулся к ней.

— Я спущусь первым и придержу для тебя лестницу.

Он перекинул ногу через борт, но Жанна остановила его, нежно поцеловав в щеку.

— Будь осторожен, — шепнула она. — Я не переживу, если с тобой что-нибудь случится.

— Переживешь, — улыбнулся Дуглас. — Ты самая сильная женщина из всех, кого я знаю.

Он взял ее руку и поднес к губам, поцеловав в ладонь.

— Ты мне очень дорога, Жанна, — сказал он. Его взгляд и тон настолько взволновали Жанну, что она снова поцеловала его, не обращая внимания на суетившихся вокруг матросов.

Дуглас перелез через борт и начал спускаться. Жанна наблюдала за ним. Со стороны спуск казался легким, но, когда чуть позже она сама воспользовалась лестницей, выяснилось, что это совсем не просто. Жанна с трудом нащупывала перекладины ногами, дважды выпустила веревку из рук и испуганно вскрикнула, когда лестница начинала раскачиваться из стороны в сторону.

Она испытала немалое облегчение, когда Дуглас протянул руки и, схватив ее за талию, помог спуститься.

— Нам придется проделать это еще раз, — произнес он. — На корабле Хэмиша.

Только тут она поняла, что он едва сдерживает смех.

Повернувшись, Жанна обвила руками его шею и переступила с ноги на ногу, заставив лодку качнуться.

Дуглас ухмыльнулся, крепче обхватив ее талию.

— Хочешь, чтобы мы оба свалились в воду?

— Сам виноват, нечего подшучивать надо мной.

Он кивнул:

— Пожалуй. Ты простишь меня? — Он прижался лбом к ее лбу. — Ты простишь меня, любимая?

Они снова поцеловались, и она почувствовала, что он улыбается.

Сев напротив нее, Дуглас снял камзол, бросил его Жанне и взялся за весла. Она аккуратно свернула камзол и положила на колени, поглаживая шелковистую ткань.

По мере приближения к «Йену Макрею» корабль, казалось, увеличивался в размерах. Когда Жанна отметила этот факт, Дуглас улыбнулся:

— Он строился для торговли с Китаем. Это самое большое судно во флотилии Макреев. Отличный корабль. Хэмиш и Мэри считают его своим домом.

Дуглас взобрался по веревочной лестнице, предоставив Жанне проделать путь наверх с еще меньшим изяществом, чем во время первой попытки. И хотя ее усилия показались ему забавными, на его лице не отразилось и тени улыбки, когда он помог ей перелезть через борт.

В нескольких шагах от них стояла женщина в платье темно-зеленого цвета, подчеркивающем красноватые блики в ее каштановых волосах. Темно-карие глаза казались добрыми, улыбка приветливой, — Я Мэри Макрей, — сказала она, когда они подошли ближе. — А вы, должно быть, мисс дю Маршан.

Ее улыбка стала шире, когда Дуглас обнял Жанну за плечи.

— Маргарет здесь? — взволнованно спросила Жанна.

Мэри взяла ее за руку.

— Думаю, будет лучше, если Дуглас поговорит с ней первым, — сказала она. — У меня в каюте есть чудесный успокаивающий чай. Не хотите ли составить мне компанию?

Чай был последним, чего Жанна хотела в этот момент, но у нее не оставалось выбора. Мэри схватила ее за руку и повела за собой. Жанна бросила беспомощный взгляд на Дугласа, но он лишь улыбнулся и зашагал в другом направлении. Тут она увидела маленькую фигурку, стоявшую на носу корабля.

Дуглас не знал: то ли ему обнять Маргарет, то ли хорошенько отругать. Решение пришло мгновенно. Он подхватив дочь и крепко прижал к себе. Она не обняла его в ответ, напряженная и неподатливая.

Рассерженная, Мэгги представляла собой впечатляющее зрелище.

Дуглас поставил ее на ноги и выпрямился, глядя на нее сверху вниз.

— Мирей Маргарет Макрей, — сурово произнес он, — что ты можешь сказать в свое оправдание?

Девочка подняла на него гневный взгляд, упрямо выпятив нижнюю губку:

— Я воровка, папа. Я взяла деньги из шкатулки и одолжила лошадь, чтобы добраться до Лита. Генри не виноват.

Я сказала ему, что, если он не согласится отвезти меня в Гилмур, я найду другой способ.

— Где он сейчас? — поинтересовался Дуглас. Придется серьезно поговорить с Генри. С одной стороны, он не мог не восхищаться преданностью старого ветерана его дочери. Однако полагал, что тот мог найти более приемлемый способ исправить положение, вместо того чтобы увозить девочку из Эдинбурга без ведома ее отца.

— Я отправила его назад, в Эдинбург, — сообщила Маргарет. — Он не хотел ехать, но я пообещала, что ему за это ничего не будет.

— Вот как? — недовольным тоном спросил Дуглас.

Маргарет взглянула на него:

— Я дала ему слово, папа, а ты всегда говорил, что слово нужно держать.