Глава 1

Едва переступив порог отцовского магазина фототоваров, Валери Верной дала выход своей досаде и громко застонала. Вода лила ручьями и с нее самой, и с фотоаппарата в футляре, который она несла на плече. Под мышкой другой руки Валери зажимала штатив. Аккуратно сложив оборудование на длинную, обитую кожей банкетку у стены, она обошла вокруг прилавка, за которым стоял отец.

– Господи, ну и погодка! Я уж думала, придется нанимать лодку, чтобы добраться до Тот-Лота. – Валери расстегнула блестящий желтый дождевик и тряхнула головой.

– Когда я все-таки туда добралась, малыши, бедняжки, уже на стену лезли от скуки, потому что у них сегодня утром не было игрового часа. Сам понимаешь, рассадить их по местам было почти невозможно. Пока я усаживаю троих, четверо других рассыпаются во все стороны, как горох. – Она повесила дождевик на вешалку и снова повернулась к отцу, закатывая глаза. – Не знаю, зачем только я вообще берусь делать эти дурацкие школьные фотографии?

Отец Валери, плотный мужчина с редеющими волосами, тихо усмехнулся и положил трубку на пепельницу.

– Полно, Вэл, имей терпение. Ты сама когда-то была ребенком, или уже забыла? Разве ты не хочешь, чтобы у тебя когда-нибудь появился муж и куча ребятишек?

– Положительный ответ на оба вопроса. – Валери улыбнулась и скептически добавила: – Однако требуется маленькое уточнение – на ребятишек я соглашусь, только если встретится подходящий мужчина.

Валери приподнялась на цыпочки и чмокнула отца в щеку, вдохнув знакомый запах его любимого трубочного табака, сделанного на заказ.

– Надеюсь, судьба не наградит меня дюжиной озорников вроде тех, с которыми мне пришлось иметь дело сегодня.

Широкое лицо Фреда Вернона расплылось в улыбке.

– Помню, твоя мама говорила, что ты такая озорная, что у нас как будто не один ребенок, а тройня. Никогда не забуду, как в четыре года ты засунула в нашу новенькую машину распылитель для поливки газона и уже собиралась его включить, когда мы тебя застукали.

Валери улыбнулась, стряхивая влагу с длинных темно-рыжих волос, и с нежностью посмотрела на отца:

– Ты скучаешь по тем временам, правда, папа?

Фред, посерьезнев, кивнул. Валери показалось, что он как-то сразу осунулся и постарел, но стекла очков в круглой металлической оправе отражали свет, и выражение его глаз она не могла рассмотреть.

– Я тоскую по твоей матери.

От слов отца у Валери защемило в груди. Мэри Вернон умерла год назад, и боль потери была еще слишком свежа для обоих. Валери кашлянула и решительно сменила тему:

– Мне кто-нибудь звонил?

Фред покачал головой:

– К сожалению, нет, Вэл.

Валери закусила губу и крепко сжала кулак, усилием воли сдерживая желание ударить по стеклянной крышке витрины.

– Черт! – раздраженно пробормотала она. – Тот тип из «Сазерн таймс» обещал перезвонить и сообщить о своем решении еще три дня назад. Он сказал, что позвонит в любом случае. Можно подумать, он за это время...

– Вэл, за это время он нанял кого-нибудь еще, – мягко сказал Фред, накрывая ее сжатый кулак своей широкой ладонью.

Голубые глаза Валери потемнели от разочарования. Она понуро кивнула.

– Мог бы и позвонить, хотя бы из вежливости.

– Мог бы, но так уж устроен мир, дорогая, ничего не поделаешь.

– До чего же меня это раздражает! У меня солидный портфолио, не хуже, чем у любого другого фотографа в нашем штате. Кроме того, я родилась и выросла в Натчезе. Я успела сфотографировать каждый старинный дом в городе, да и дельту знаю как свои пять пальцев.

Фред покачал головой:

– Ах, Вэл, Вэл, мы уже тысячу раз это обсуждали! У тебя прекрасные работы, но нет рекомендаций от солидных фирм. И до тех пор, пока ты остаешься в этом захолустье, карьеры тебе не сделать.

– Папа, это мы тоже уже обсуждали, – твердо сказала Валери. – Я не могу уехать из Натчеза. – Не дав отцу вставить слово, она добавила: – Точнее, не хочу.

Фред Верной строго посмотрел на дочь:

– Ты все еще надеешься, что молодой прохиндей из Лорела приползет к тебе обратно с поджатым хвостом?

Валери почувствовала, что бледнеет, но покачала головой и поспешила ответить:

– Господи, папа, конечно, нет! Между мной и Марком все было кончено еще два года назад.

– А я и сейчас не прочь придушить негодяя, – мрачно продолжал Фред. – Этот тип с тобой что-то сделал. С тех пор, как вы расстались, ты стала сама не своя.

Валери судорожно сглотнула. В каком-то смысле ее отец говорил правду. Помолчав, она наконец сказала:

– Дело не только в Марке, именно тогда мама...

Фред кивнул:

– Знаю, девочка моя, знаю. – Он улыбнулся, но улыбка получилась вымученной. – И теперь, значит, ты застряла здесь, чтобы заботиться о своем старике?

– А почему бы и нет?

Валери нежно обняла отца. Фред тоже ее обнял и добродушно проворчал:

– Ты слишком хороша для старого мешка с костями.

Но его улыбающееся лицо светилось от гордости. Он вернулся к своему табурету перед верстаком и взял фотоаппарат, с которым возился до прихода дочери.

– А насчет парня из журнала не переживай, ты талантлива и обязательно доберешься до вершины. В один прекрасный день подвернется подходящий случай, будущее постучится в твою дверь, и ты еще посмеешься над своими сегодняшними переживаниями.

– Надеюсь, что так и будет. – Валери с отвращением посмотрела в зеркало на свои растрепанные волосы и отсыревшую одежду. – Но если удача действительно постучится в мою дверь, надеюсь, это произойдет не сегодня. Сейчас я похожа на жертву наводнения.

И в это самое время, словно в ответ на ее последние слова, дверь распахнулась, и в магазин вошел высокий темноволосый мужчина. Он нес изрядно помятый алюминиевый контейнер, в каких перевозят аппаратуру.

Валери обменялась многозначительными взглядами с отцом. Тем временем мужчина, роняя капли на выложенный плиткой пол, подошел к прилавку и положил помятый контейнер рядом с верстаком Фреда Вернона.

Вспомнив последнюю реплику отца, Валери чуть было не захихикала. Обойдя вокруг прилавка, она вышла навстречу клиенту. Тот, все еще хмурясь, немного развернулся в ее сторону и уставился на нее в упор. Валери с легким замиранием сердца поняла, что мужчина очень хорош собой. Темный загар выдавал в нем человека, работающего на открытом воздухе, но одет он был так, словно свернул на их улицу прямиком с нью-йоркской Мэдисон-авеню. На нем было отлично сшитое демисезонное пальто, в руках он держал стильный зонтик с эбонитовой ручкой. Заметив, что на висках его темные волосы посеребрила седина, Валери заключила, что ему лет сорок – намного больше, чем ей. Посетитель был выше среднего роста. Валери и сама была довольно высокой для женщины, но на него ей приходилось смотреть снизу вверх. Тяжелый квадратный подбородок придавал лицу с четкими, словно высеченными из камня чертами нечто угрожающее, картину дополняли очки в темной оправе.

Валери собиралась заговорить, но под оценивающим взглядом глубоко посаженных карих глаз ее язык словно прилип к гортани. Его проницательные глаза потемнели, губы чуть заметно дрогнули в улыбке. Валери сообразила, что увиденное ему понравилось, и по ее телу пробежала дрожь возбуждения. Это удивило девушку, потому что Валери привыкла к вниманию мужчин. Многим нравятся темно-рыжие волосы и длинные ноги. Что же касается фигуры, то Марк отзывался о ней так:

«Стройная, но не лишена приятной мягкости». После болезненного разрыва с Марком пристальные взгляды и непрошеное внимание незнакомых мужчин перестали трогать Валери, но почему-то изучающий взгляд именно этого человека выводил ее из равновесия, пожалуй, даже волновал. Возможно, потому, что в его облике было нечто властное.

Валери собралась подойти поближе, сделала шаг и услышала противный скрип. «Ну вот, – с ужасом подумала она, – забыла снять резиновые сапоги». Бросив быстрый взгляд на собственные ноги, Валери снова посмотрела на посетителя и неуверенно предложила:

– Сэр, вы позволите взять ваше пальто и зонтик? Вы, наверное, промокли.

Незнакомец внимательно оглядел ее ярко-желтые резиновые сапоги, усмехнулся, затем посмотрел Валери в глаза.

– Да, мисс, спасибо.

Глубокий низкий голос звучал деловито. Сняв пальто, он вручил его Валери вместе с зонтиком. Без пальто, в темно-синих шерстяных слаксах и темно-коричневом пуловере, он выглядел не менее элегантно и вместе с тем чуть более непринужденно. Валери, почему-то застеснявшись, отошла к вешалке. За спиной она услышала голос отца:

– Рады вас видеть, сэр! В такую погоду приход клиента – просто праздник.

Мужчины обменялись дежурными замечаниями по поводу апрельской погоды в Натчезе. Повесив пальто и зонтик на вешалку, Валери быстро наклонилась, чтобы снять резиновые сапоги. Через секунду тот же глубокий голос произнес:

– М-м-м, очень даже неплохо.

Валери запоздало сообразила, как выглядит сзади, когда стоит, нагнувшись: поношенные и немного отсыревшие джинсы натянулись на ее ягодицах, как мокрый холст на раме. Она выпрямилась так резко, что рыжие кудряшки упали на раскрасневшееся лицо, и подозрительно покосилась на посетителя. Однако оказалось, что тот сосредоточенно изучает полки над ее головой, разглядывая камеры, теле – и фотообъективы и вспышки.

– Да-а. – Незнакомец с серьезным видом продолжал разговор с Фредом. – Наконец-то я нашел в Натчезе хотя бы один фотомагазин с хорошим выбором товара.

Недоуменно нахмурившись, Валери быстро наклонилась и сняла наконец сапоги. Краем глаза она заметила, что отец отложил свою работу.

– Позвольте представиться, Фред Верной. А эта молодая леди – моя дочь Валери. А вы...

– Роджер Бенедикт.

Валери, приятно удивленная, резко выпрямилась, все еще держа в каждой руке по сапогу. Мужчины обменялись рукопожатием через прилавок.

– Тот самый Роджер Бенедикт? Писатель? – переспросила она.

Посетитель повернулся в ее сторону:

– Да, юная леди.

Валери бросила сапоги на пол и обошла прилавок, теперь ее лицо сияло от радостного возбуждения.

– Мистер Бенедикт, мне очень понравилась ваша книга про колониальный Уильямсберг. А фотографии Энрико Ромеро – настоящие произведения искусства!

Бенедикт посмотрел на нее с некоторым удивлением:

– Вам понравились работы Рико? Что ж, когда я буду навещать его в больнице, обязательно передам, что в здешних краях у него появилась юная поклонница.

Валери нахмурилась. Последняя фраза Бенедикта ее насторожила, но еще меньше ей понравилась скрытая насмешка в его тоне. Однако любопытство оказалось сильнее, и она, не удержавшись, спросила:

– В больнице? Мистер Ромеро лежит в больнице? Что случилось?

– С вашего разрешения, именно об этом я и собирался сейчас рассказать вашему отцу.

Отпустив это саркастическое замечание, Роджер Бенедикт снова повернулся к Фреду. Валери вернулась обратно за прилавок, недовольно хмурясь. Бенедикт, конечно, старше ее, но тем не менее они оба – люди взрослые, он же обращается с ней как с семнадцатилетней девчонкой. Впрочем, с растрепанными волосами, в обтягивающих джинсах и хлопковой футболке в облипочку она примерно на столько и выглядела. Валери усмехнулась про себя. Уходя утром из дома, она благоразумно рассудила, что не стоит надевать под дождь хорошую одежду. А к тому времени когда она приехала в детский сад, ее макияж от сырости расплылся, пришлось зайти в дамскую комнату и смыть его совсем. Неудивительно, что этот тип принял ее за несовершеннолетнюю. Было бы забавно просветить его на свой счет. Но это можно сделать и позже, а пока Валери прислушивалась к его разговору с отцом. Лицо Бенедикта хранило все тоже озабоченное выражение, с которым он вошел в магазин.

– Мистер Верной, я принес все оборудование Рико, вернее, то, что когда-то им было. Дело в том, что вчера на въезде в ваш город мы попали в довольно тяжелую автомобильную аварию. Какая-то тва... то есть, я хотел сказать, какой-то неумелый водитель врезался в нашу машину сзади, смял багажник и разбил почти все оборудование Рико, не говоря уже о том, что у него перелом берцовой кости.

– Какой ужас! – не удержавшись, ахнула Валери.

Высокомерный красавец продолжал разговаривать с Фредом так, словно Валери вообще не существовало.

– И это очень печально, потому что мы с Рико как раз ехали в национальный парк «Хомочитто», чтобы закончить мою новую книгу о жизни певчих на американском Юге.

Валери снова не смогла обуздать любопытство.

– Каких певчих? – спросила она.

Бенедикт повернулся к ней, слегка приподняв бровь:

– Певчих птиц. Знаете – есть такие птички, которые поют.

Валери стиснула зубы, чувствуя себя последней дурочкой.

– Я имела в виду, какого рода...

– Вида, – с раздражением поправил ее Бенедикт. – Известно более шестидесяти видов певчих птиц.

С этими словами он снова повернулся к ее отцу. Валери поставила руки на бедра и метнула на Бенедикта взгляд, полный негодования. «Смотрите, какие мы важные!» Возможно, ее реплика насчет Энрико Ромеро была слишком эмоциональна, но ее страшно раздражало, что этот высокомерный тип продолжает обращаться с ней как с надоедливым подростком, встревающим в серьезный разговор взрослых. Ну и что из того, что он ее старше? Даже если он принимает ее за старшеклассницу, это не оправдывает его грубость. Вспомнив откровенно оценивающий взгляд, которым смерил ее Бенедикт, когда только вошел в магазин, Валери разозлилась еще сильнее. «Судя по всему, этот мужчина не прочь поглазеть в свое удовольствие на привлекательную женщину, но только если она будет держать свои глупенькие женские мыслишки при себе. Типичный образчик мужского шовинизма!»

Между тем Бенедикт продолжал разговор с ее отцом.

– То, что, на ваш взгляд, починить уже невозможно, – говорил он, – я попрошу вас заменить на новое. Черт бы побрал эту аварию и ту безголовую тварь, которая ее устроила! Мне еще повезло, все мое оборудование лежало на полу под задним сиденьем, а я сам был пристегнут ремнем безопасности. Но Рико, как обычно, не пристегнулся, за что и поплатился. Он проваляется в больнице добрую половину месяца, а мы и так уже отстаем от графика. Чертовски нескладно все получилось.

Бесчувственность Бенедикта возмутила Валери. Она снова не сдержалась:

– А здоровье Энрико Ромеро вас, значит, не волнует?

Бенедикт снова повернулся к ней, на этот раз со свирепым видом:

– Что вы сказали?

Голос Бенедикта и выражение его лица производили одинаково устрашающее впечатление, но Валери расправила плечи и повторила:

– Я сказала, что здоровье Энрико Ромеро вас, по-видимому, совершенно не волнует.

– Это в каком смысле?

– В том смысле, что он сломал ногу, но вас заботит только судьба вашей книги про птиц.

– Про певчих птиц.

– Не важно. Я пытаюсь обратить ваше внимание на то, что в такой ситуации любой нормальный человек...

Бенедикт напрягся и уставился на Валери.

– С чего вы взяли, что я не волнуюсь за Рико? Или что я не нормальный человек?

Валери услышала смешок отца, но не отвела взгляда от хмурого лица Бенедикта. Почему-то у нее вдруг возникло ощущение, что противник превосходит ее в силе.

– Я хочу сказать, что этот проект, по-видимому, для вас важнее, чем...

– Думаете, он для Рико не важен? – перебил ее Бенедикт. – И позвольте заметить, мои планы, равно как и мотивы, вас совершенно не касаются.

Фред Верной кашлянул и отвернулся, пряча улыбку. Валери мгновенно опомнилась. Конечно, Роджер Бенедикт прав, она сует нос не в свое дело. Кроме того, он – клиент, а грубить клиенту, даже такому трудному, совершенно несносному, – последнее дело. Пока в голове Валери проносились все эти мысли, Роджер Бенедикт снова переключил внимание на ее отца.

– Итак, мистер Верной, если только вы взглянете на эту аппаратуру...

Фред поднял руку, прерывая собеседника:

– К сожалению, мистер Бенедикт, я не могу сейчас этим заняться. Я бы с радостью вам помог, но сегодня днем один из моих самых давних постоянных клиентов заскочил в обеденный перерыв и попросил срочно отремонтировать его фотоаппарат. Я обещал, что сделаю. – Он улыбнулся Валери: – Дорогая, ты не могла бы помочь мистеру Бенедикту?

Валери стиснула зубы, но кивнула. Она знала, что отец сейчас очень занят, и решила сделать все возможное, чтобы как можно быстрее распрощаться с Роджером Бенедиктом. Но Бенедикт не дал ей ответить:

– Пожалуй, я лучше зайду в другой раз, когда вы будете посвободнее, сэр. – Он снисходительно улыбнулся Валери. – Я, конечно, не сомневаюсь, что ваша дочь – вполне компетентный помощник, но в данном случае речь идет об очень сложной, дорогостоящей аппаратуре.

Это оказалось последней каплей, переполнившей чашу терпения Валери. Она нахмурилась и уже открыла рот, чтобы высказать этому щеголю все, что она о нем думает, но ее отец отложил инструменты и сурово посмотрел на Роджера Бенедикта.

– Смею вас уверить, сэр, моя дочь справится с этой работой не хуже меня, а может быть, и лучше.

– В самом деле? – скептически поинтересовался Бенедикт, поворачиваясь к Валери. – Сколько же времени вы здесь работаете?

Фред хмыкнул. Валери посмотрела Бенедикту прямо в глаза и произнесла с оттенком скуки:

– О, практически всю жизнь! Хотя пять лет назад я брала отпуск, чтобы получить диплом по коммерческой фотографии.

– Не может быть!

Бенедикт был явно ошарашен. При виде его замешательства Валери испытала мстительное удовлетворение. Она деловито пододвинула к себе покореженный футляр и елейным тоном поинтересовалась:

– Мистер Бенедикт, сэр, чем эта юная леди может вам помочь? – Она выдержала небольшую паузу. – Мне бы хотелось закончить это небольшое, хотя и приятное дело по возможности быстрее, чтобы не опоздать на танцы сегодня вечером.

Роджер поправил очки. От его высокомерия не осталось и следа, теперь он чувствовал себя очень неловко. Фред Верной втихомолку посмеивался над ним. Наконец Роджер повернулся к Валери и робко заметил:

– Боюсь, большая часть оборудования Рико безнадежно испорчена.

Следующие несколько минут Валери помогала ему разбирать содержимое футляра. За это время она не раз и не два горестно вздохнула. Бенедикт оказался прав: первоклассное снаряжение фотографа было почти полностью уничтожено.

– Ну и ну! – воскликнула Валери.

Ей было больно смотреть на жалкие остатки еще недавно первоклассного оборудования.

– Боже, ущерб потянет на тысячи долларов! – окончательно расстроилась девушка, доставая из футляра искореженный фотоаппарат и два раздавленных телеобъектива.

Роджер кивнул:

– Да, не повезло. Аппаратура Рико лежала в багажнике, и по ней пришелся основной удар при столкновении.

– Еще удивительно, что вы так легко отделались, – пробормотала Валери, хмурясь.

– Ну, у меня такое чувство, словно меня раз пять хорошенько шмякнули о стену, но в остальном со мной все в порядке, – сухо заметил Роджер.

Валери улыбнулась и покачала головой, продолжая доставать искореженную аппаратуру. Пока они с Роджером обсуждали нанесенный ущерб, напряжение, возникшее между ними раньше, заметно ослабело. Оценивая профессиональным взглядом степень повреждения каждого предмета, Валери даже поймала на себе взгляд Роджера, в котором сквозило уважение. Они вместе разделили все содержимое ящика на две части. В одну, меньшую, вошло то, что еще можно было отремонтировать, в другую – то, что после оценки страхового агента оставалось только выбросить.

Работа двигалась к завершению, и Валери даже пожалела, что ее общение с Роджером Бенедиктом было таким коротким. Валери было очень любопытно познакомиться с ним, выяснить, чем он занимается. В Натчезе мало шансов встретить настоящего писателя, и, уж конечно, Валери никогда не встречалась с человеком, сотрудничавшим со знаменитым фотографом Энрико Ромеро. Но дело было не только в этом. Валери не могла отрицать, что Роджер Бенедикт очень импозантный мужчина. Ее привлекало все: и внешность, и крепкое телосложение, и известность, и даже то, что он старше ее. Валери отметила, что голова у Роджера хорошей формы.

Его волосы успели высохнуть, и теперь их шелковистые, слегка вьющиеся пряди так и манили запустить в них пальцы. А его улыбка – когда, конечно, он позволял ей появиться на губах – могла растопить любой лед. Слабый, слегка мускусный аромат мужского одеколона, смешиваясь с естественным запахом кожи, усиливал притягательность Бенедикта. Короче, Валери пришлось признать, что Роджер Бенедикт прямо-таки излучает сексуальный магнетизм, к которому она не осталась равнодушной.

Осознав, какое направление приняли ее мысли, Валери покраснела. Стараясь скрыть смущение, девушка наклонилась к опустевшему алюминиевому контейнеру и попробовала закрыть его, но пальцы почему-то не слушались, и защелка не желала поддаваться. Роджер пришел ей на помощь. Когда его пальцы коснулись руки Валери, ее словно током ударило. Она быстро отдернула руку и изобразила отстраненно-вежливую улыбку. Однако по ответной улыбке Роджера, понимающей и чуть насмешливой, по искоркам, вспыхнувшим в его глазах, Валери поняла, что он заметил, как на нее подействовало его мимолетное прикосновение.

Инвентаризация закончилась. Сохраняя видимость деловитости и невозмутимости, Валери выписала чек и записала адрес отеля, в котором Роджер остановился в Натчезе, чтобы позднее доставить туда покупки. Когда Роджер уже собрался уходить, Валери все-таки не выдержала и полюбопытствовала:

– Вы ведь живете в Нью-Йорке, не так ли?

– Да, – довольно приветливо ответил он.

– Можно полюбопытствовать, что заставило вас отправиться на машине в такую даль?

– Миграция.

Валери удивилась:

– Миграция? Вы что же, решили сменить место жительства?

Роджер рассмеялся, потом доходчиво объяснил:

– Весной птицы мигрируют с юга на север. Наверняка вы изучали это явление в школе, мисс Верной.

Сама напросилась! Валери мысленно отчитала себя за бестолковость, но сумела бойко парировать:

– Ах да, конечно, миграция! Мы же учили это в начальных классах, а это было так недавно! Как я могла забыть?

Фред Верной засмеялся, качая лысеющей головой.

– Мистер Бенедикт, вы давно интересуетесь птицами?

Роджер, смягчившись, повернулся к хозяину:

– Да уже несколько лет. Певчие птицы – мой конек, можно даже сказать, что я всю жизнь мечтал написать о них книгу.

Валери притворно зевнула.

– А мне всегда казалось, что певчие птицы – все такие серые, неприметные...

Роджер повернулся к ней и укоризненно заметил:

– Серые – вовсе не значит неприметные, мисс Вернон. Просто для того, чтобы их заметить, нужно быть наблюдательным человеком.

Он пристально посмотрел на Валери, ей показалось, что в его взгляде снова промелькнула насмешка.

– Возьмем, к примеру, ваши глаза.

– Мои глаза?

Под его пристальным взглядом Валери ощутила какой-то странный трепет. Роджер между тем продолжал ее рассматривать, одним только взглядом нарушая ее спокойствие.

– Да, мисс Верной, ваши глаза. Они у вас поразительного цвета, похожи на синие фиалки, но не такие пронзительно-синие, как оперение индигового вьюрка при полном параде.

Валери нахмурилась, а Роджер снова повернулся к Фреду. Девушка считала глаза самой привлекательной из своих черт, а этот тип заявил, что они уступают в яркости оперению какого-то вьюрка!

Фред Верной передал посетителю пальто и зонтик.

– Если вам понадобится еще какая-то помощь, пока вы в Натчезе, звоните нам, мы всегда рады помочь.

– Благодарю вас, сэр.

Роджер надел пальто и направился к двери, но внезапно остановился, щелкнул пальцами и медленно повернулся обратно.

– Знаете, мистер Верной, пожалуй, в одном вопросе мне действительно нужна ваша помощь. На вашей вывеске упоминается не только магазин, но и фотостудия Вернона. Этим тоже вы занимаетесь?

Фред отрицательно покачал головой, покосился на Валери и с гордостью сообщил:

– Нет, это моя дочь.

Роджер оценивающе посмотрел на Валери:

– Вы профессиональный фотограф? – Она хотела было возмутиться, но не успела. Роджер поднял руку и поспешил добавить: – Ах да, простите, совсем забыл, вы же изучали фотографию в колледже. Вы до сих пор этим занимаетесь?

Валери не смогла отказать себе в удовольствии съязвить:

– Только когда папа разрешает мне поиграть с его фотоаппаратом! И должна сказать, с тех пор как я вышла из детсадовского возраста, я ни разу не бросала его в унитаз.

Теперь настала очередь Роджера прятать улыбку. Он пристально посмотрел на Валери.

– Ладно, мисс Верной, признаю свою ошибку. А теперь скажите, кого из местных фотографов, умеющих действительно хорошо фотографировать природу, вы мне посоветуете?

Валери вся обратилась во внимание.

– Вам нужен фотограф?

– Поскольку Рико вышел из строя, мне нужен кто-то другой.

– Вы не хотите подождать, пока он поправится после травмы?

– К сожалению, не могу себе это позволить. Сроки поджимают.

Мозг Валери лихорадочно заработал. Возможно, у Роджера Бенедикта непростой характер, но Валери увидела перед собой возможность продвинуться на профессиональном поприще и понимала, что такой случай нельзя упускать.

– Мистер Бенедикт, я рада предложить вам свои услуги.

– Вот как?

Он очень удивился.

– Как я уже говорила, у меня есть диплом фотографа. Я закончила Северо-Восточный университет штата Луизиана. Мои работы печатались во многих местных изданиях...

– В каких, например? – с явным интересом поинтересовался-Роджер.

Валери протараторила с полдюжины названий местных газет и журналов, но Роджер нахмурился и покачал головой:

– Очень жаль, мисс Верной, но я никогда не слышал ни об одном из них.

– Послушайте, я действительно хороший фотограф. Я уверена, что смогу обеспечить вас всеми фотографиями, которые потребуются для книги, и эти фотографии будут отличного качества.

Роджер нахмурился еще сильнее. Некоторое время он, по-видимому, колебался, но затем снова покачал головой:

– Ценю ваше предложение, мисс Верной, но эта книга для меня слишком важна, я не могу рисковать и брать кота в мешке.

– А что, если бы издатель, когда вы принесли свою первую рукопись, ответил так же?

Роджер развел руками:

– В ваших словах есть резон, но мне все же нужен человек с большим опытом. По-видимому, мне придется поступить так, как я первоначально планировал, и позвонить нескольким известным мастерам в этой области.

Валери хранила ледяное молчание. Роджер вздохнул.

– Честное слово, мне очень жаль, не обижайтесь, ладно? – Он посмотрел на часы. – А теперь, с вашего разрешения, мне пора.

Но Валери не могла допустить, чтобы он просто так ушел. Она догнала писателя возле двери. Тот посмотрел на нее с нескрываемым недоумением:

– Что такое?

Хотя упрашивать кого бы то ни было противоречило жизненным принципам Валери, она заставила себя заискивающе улыбнуться:

– Мистер Бенедикт, не хочу показаться назойливой, но я точно знаю, что способна выполнить эту работу, и выполнить ее хорошо. Моя студия и лаборатория находятся в этом же здании, за магазином, если бы вы нашли время взглянуть на мой портфолио...

Но Бенедикт замотал головой еще до того, как Валери договорила.

– Вот что, мисс Верной, мне не хотелось об этом говорить, но моему фотографу предстоит провести шесть недель наедине со мной в маленькой хижине в глухом лесу. Теперь, надеюсь, вы понимаете... – он помолчал, многозначительно улыбнулся и окинул ее взглядом с ног до головы, – что принять ваше предложение было бы, мягко говоря, неразумно.

Валери густо покраснела. «Это просто уму непостижимо!» – с возмущением думала она.

– Мистер Бенедикт, это же чистой воды дискриминация по половому признаку! Вот уж никак не ожидала таких слов от якобы многоопытного жителя космополитичного Нью-Йорка!

В ответ Роджер хмуро посмотрел на нее поверх очков:

– Это не дискриминация, мисс Верной, я всего лишь оцениваю ситуацию реалистично.

– Вот как? – Валери постаралась как можно правдоподобнее имитировать интонацию жеманной южанки. – Вы имеете в виду, что такой большой и сильный парень боится маленькой женщины вроде меня?

– Нет, конечно, – сухо бросил Роджер.

Валери подняла руки:

– Ладно, сдаюсь.

Роджер еще раз извинился, пожал плечами и опять повернулся к двери.

Валери, мрачнее тучи, вернулась к прилавку. Она могла понять желание Роджера Бенедикта работать с профессионалом, но ей было очень обидно, что он отказался дать ей шанс, не пожелал даже взглянуть на ее работы. Однако последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стало его высказывание насчет того, что он не может оставаться с женщиной в уединенной лесной хижине. Валери посмотрела на отца, укладывавшего в футляр отремонтированный фотоаппарат, и вдруг ей пришла в голову сумасшедшая идея. Она схватила фотоаппарат, быстро установила вспышку и повернулась к Роджеру.

– Улыбочку!

Застигнутый врасплох, Бенедикт нахмурился. В ту же секунду Валери щелкнула затвором.

– На память! – жизнерадостно сообщила она. – В конце концов, не каждый день встретишь человека, который... – она замялась, подбирая слова, и сделала широкии жест рукой, – который отличается такой широтой взглядов, такой чуткостью, человека, который всегда рад дать молодому дарованию шанс пробиться.

Роджер еще несколько мгновений взирал на Валери с угрюмым видом, в его лице с хмурыми складками на лбу и стиснутыми челюстями было нечто угрожающее. Валери видела, что он в ярости, но не могла понять, из-за чего именно: разозлили его ее слова или то, что она посмела сфотографировать его без разрешения? Но прежде чем она успела найти ответ на этот вопрос, Роджер Бенедикт с достоинством расправил плечи, повернулся, открыл дверь и растворился в темноте.

Час спустя Валери удовлетворенно разглядывала мокрый отпечаток восемь на десять на глянцевой бумаге.

– Есть! Я его поймала!

Со снимка на нее смотрел Роджер Бенедикт во всем величии своего гнева. Суровый взгляд сквозь стекла очков в темной оправе, прямой нос, плотно сжатые, но при этом почему-то все равно чувственные губы. А еще черные брови, угрожающе сдвинутые. Он выглядел очень, очень устрашающе. И при этом был поразительно красив.

Валери усмехнулась. В ее представлении орнитолог должен быть тощим нескладным мужичонкой с торчащими коленками, непременными атрибутами которого являются очки в роговой оправе и пробковый шлем. Но Роджер Бенедикт совершенно не подходил под такое описание. Она еще раз придирчиво рассмотрела фотографию. Хотя снимок и делался в спешке, ракурс был выбран удачно, освещение оказалось превосходным. Валери решила, что это одна из лучших ее фотографий. Ей удалось отлично запечатлеть на пленке нескрываемую враждебность Роджера Бенедикта, а заодно и продемонстрировать свой талант фотографа.

Она снова задумалась, почему Роджер так рассвирепел, когда она его сфотографировала. Валери ожидала, что он будет недоволен, раздражен, этому она бы не удивилась, но он в ярости застыл у дверей, сверля ее пронизывающим, как лазерный луч, взглядом, и к этому она оказалась совершенно не готова. Она подумала, что было бы интересно разобраться, что движет Роджером Бенедиктом, почему он так остро отреагировал на такую мелочь, как щелчок затвора фотоаппарата.

Прикрепляя фотографию прищепками к нейлоновой веревке для просушки, Валери обдумывала всевозможные варианты. И тут ее осенило. От радости Валери даже захлопала в ладоши. «Ну нет, мистер Бенедикт, вы так легко не отделаетесь!»

Да, она это сделает!

«Поделом тебе, Роджер Бенедикт, впредь не стоит относиться к себе слишком серьезно!»

Валери вышла из темной комнаты, перешла в небольшой кабинет и устроилась за письменным столом. Открыв справочник, она нашла телефон местной курьерской службы и стала набирать номер.

– Я хочу заказать доставку фотографии. Курьер мне нужен через час.

Поговорив по телефону, Валери задумалась, барабаня карандашом по столу. «Какое же Бенедикт упомянул название?..» Она снова открыла телефонный справочник и нашла еще один номер.

– Библиотека судьи Армстронга.

– Я бы хотела узнать, как называется одна птица, – робко сказала Валери. – У нее оперение цвета индиго.

Еще час спустя Валери снова сидела за письменным столом и вглядывалась в свирепое лицо Роджера.

«Роджер Бенедикт, ходячее олицетворение мужского шовинизма, глазами птицы». И поставила подпись: «Индиговый вьюрок».

Глава 2

– Подумай еще раз, может, все-таки вспомнишь кого-нибудь, кто сейчас свободен? – прорычал Роджер Бенедикт.

Прикрыв телефонную трубку рукой, он в сердцах выругался. Роджер сидел в номере элегантного отеля в центре Натчеза, держа в одной руке телефонную трубку, в другой – стакан виски с содовой. Помолчав, он взял себя в руки и сказал уже мягче:

– Извини, Джордж, я не имел права на тебя кричать, но последние два дня были просто кошмарными, и я сорвался. Я в жутком цейтноте. Ты был последним в списке, который мне дал Рико, больше мне не к кому обратиться. Понимаю, я не договорился с тобой заранее, так что неудивительно, что ты оказался занят. Но если вдруг вспомнишь кого-нибудь, кто может мне помочь, позвони, пожалуйста. Спасибо, Джордж.

Повесив трубку, Роджер со вздохом откинулся на спинку кровати и стал массировать затекшие мышцы плеч. Сегодня вечером он чувствовал себя на все свои сорок пять лет. После этой чертовой аварии его спина и шея болели так, словно его крепко избили. Роджер с досадой подумал, что тело уже не так совершенно, как раньше.

Он взял в руки фотографию, лежавшую на покрывале кровати, и невольно улыбнулся. «Ну и физиономия! – думал он, разглядывая собственное изображение на глянцевом черно-белом снимке. – Неужели я в тот день выглядел таким брюзгой?»

Да, он был чертовски раздражен, и, возможно, не без причины. Роджер терпеть не мог, когда его фотографировали без разрешения. Но Валери этого не знала и знать не могла, тем более что причина не имела к ней никакого отношения. Роджер еще раз хмуро посмотрел на фотографию. Валери не обманула, она действительно хороший фотограф, но теперь, чтобы ее заполучить, ему придется прийти с повинной и посыпать голову пеплом. Впрочем, слишком густо посыпать голову пеплом было не в стиле Роджера Бенедикта.

Вспомнив разговор с очаровательной юной Валери Верной, Роджер грустно улыбнулся. Он с самого начала взял неверный тон. Беда в том, что в тот день настроение его было испорчено с раннего утра, к тому же он был зол на весь женский пол. Еще бы, ведь именно женщина сидела за рулем машины, протаранившей его собственную, это из-за нее Рико лежит со сломанной ногой, а его аппаратура испорчена. Но и это еще не все, той особе хватило наглости заявить, что она не виновата в аварии. Но больше всего Роджера возмущало, что Рико корчился от боли, а та нахалка не соизволила даже извиниться. Затем ему пришлось ехать в больницу, объясняться с полицией и составлять отчет для страховой компании. Не говоря уже о том, что все это время он волновался за Рико. Одним словом, отвратительнейший выдался денек.

Роджер снова вздохнул. Мать не раз называла его перфекционистом. Да, ему нравилось, чтобы в его жизни все было налажено и безупречно организовано. Но со вчерашнего дня все пошло вкривь и вкось. Так, сегодня, увидев Валери в магазине фототоваров, он поначалу принял ее за любопытного подростка, а не за умную, любознательную женщину, которой, как он позже понял, она является на самом деле. Валери его очень заинтересовала, хотя тогда, в магазине, он и разговаривал с ней язвительно. Она разительно отличалась от тех женщин, с которыми он обычно имел дело, причем в лучшую сторону: живая, энергичная, непретенциозная и вдобавок молодая, даже юная. И очень привлекательная. Красивые длинные ноги, роскошные огненно-рыжие волосы и потрясающие глаза... Он тогда пошутил, ни одно оперение даже самой красивой птицы не сравнится с ними яркостью и глубиной цвета. Если он наймет ее и на шесть недель останется с ней в лесу, разве он сможет сосредоточиться на птицах? Несмотря на плохое настроение, Роджер усмехнулся. Романы с женщинами уже довольно давно не занимали первое место в списке его приоритетов. И Роджера это устраивало, во всяком случае, так он сам себя убеждал. Десять лет назад он пережил очень болезненный развод, получивший широкую огласку в прессе, и в последующие несколько лет старался не ввязываться в слишком глубокие отношения с прекрасным полом. Потом он встретил Клаудиу. Она была ботаником и в то время писала книгу, на которую получила грант. Они познакомились, когда оба выполняли работу для естественнонаучного общества имени Одюбона. Оказалось, что у них много общего: оба были разведены, оба интересовались живой природой. Их отношения развивались естественным образом: сначала они вместе посещали официальные приемы, затем стали вместе ездить за город по выходным, со временем их совместные поездки становились все более дальними и длительными. В конце концов они стали жить вместе. Если судить беспристрастно, их сексуальная жизнь была довольно посредственной, товарищеское общение на порядок лучше. Через полгода Роджер почувствовал, что Клаудиа начинает эмоционально отдаляться от него. Еще через несколько недель Клаудиа поставила его перед фактом. «Роджер, – сказала она, – я от тебя переезжаю. Я встретила другого мужчину, и у меня есть предчувствие, что это серьезно. Как бы то ни было, мы никогда друг друга не обманывали, и я не собираюсь делать это сейчас».

Роджер воспринял новость как настоящий мужчина. Он уважал Клаудиу за честность. В конце концов Клаудиа вышла замуж за профессора, но с Роджером они по-прежнему оставались друзьями. Роджер даже радовался, что его связь с Клаудией закончилась. Внешне их отношения выглядели прекрасно, им нравилось общество друг друга, но чего-то недоставало, между ними не было страсти, подлинной близости, любви.

С тех пор как они с Клаудией разъехались, у него не было постоянной подружки, только случайные спутницы на светских мероприятиях, на которых ему хотелось или необходимо было побывать. Положа руку на сердце Роджер вынужден был признать, что в последнее время его угнетает чувство неудовлетворенности. До тех пор пока не будет совершенно ясно, что Рико устроен и поправляется, ему придется оставаться в Натчезе и торчать в отеле. В понедельник нужно нанять медсестру, которая будет ухаживать за Рико, пока он не транспортабелен. А до тех пор ему только и остается, что вариться в собственном соку и изводиться от жалости к старому Роджеру Бенедикту и переживать из-за того, что он безнадежно выбивается из графика.

Именно сейчас Роджер не отказался бы от женского общества. Это не обязательно должно быть что-то сексуальное, пусть бы какая-нибудь женщина просто налила ему скотч, помассировала ноющие плечи и пожалела: «Бедный Роджер...» Неужели он не заслуживает такой малости?

Роджер подумал, что Валери Верной пришлась бы сейчас очень кстати. Он легко мог представить ее сидящей рядом с ним в черном кружевном пеньюаре, он видел ее длинные ноги, пышную массу волос, неотразимые фиалковые глаза... Роджер спохватился. «Эк меня занесло!» Только-только познакомился с девушкой, которая по возрасту годится ему в дочери, и вот вам, пожалуйста, он уже практически соблазняет ее в мечтах! Такого с ним давненько не бывало. Давно уже его либидо не брало верх над здравым смыслом даже в мыслях. Хотя, с другой стороны, он довольно давно отказывал своему телу в плотских удовольствиях. А Валери Верной являла собой очень сильное искушение – искушение, которому ради блага их обоих он должен как-то противостоять.

Роджер снова улыбнулся. Если он сможет теперь убедить Валери отправиться с ним в лес, предстоящие шесть недель обещают быть очень интересными. Он решил, что на следующий день спрячет свою гордость подальше и позвонит Валери. После того как она послала ему фотографию, он заставит ее немного подергаться, прежде чем снять с крючка. Роджер окончательно решил, что сделает первый шаг завтра, а пока он собирался устроить себе ранний обед, навестить Рико в больнице и пораньше лечь спать.

Роджер положил фотографию на тумбочку и с насмешливой улыбкой прошептал:

– Надеюсь, мисс Верной, вы понимаете, во что ввязались.

Он еще раз посмотрел на подпись под фотографией и нахмурился. По одному пункту Валери все-таки придется просветить: он не шовинист, во всяком случае, не настолько, как ей представляется.

На следующее утро Валери разбудил телефонный звонок. Протягивая руку к телефону, стоящему на прикроватной тумбочке, она открыла глаза и, щурясь от яркого солнца, светившего в ее окно, посмотрела на часы. Восемь ноль-ноль. И это в субботу! Кто додумался позвонить в такой час?

– Слушаю, – сонно проворчала она.

– Доброе утро, мисс Верной.

Роджер Бенедикт, точно он! Его низкий голос с насмешливыми интонациями она бы не спутала ни с чьим другим. Сонливость Валери как рукой сняло. Она нахмурилась, глядя на телефон.

– Мистер Бенедикт?

– Да, это я. Надеюсь, я вас не разбудил, мисс Верной?

Валери села, пододвинулась к изголовью и натянула на себя голубое стеганое одеяло.

– Могли бы по крайней мере извиниться за то, что будите меня ни свет ни заря.

Он хмыкнул:

– Ни свет ни заря? А вы, оказывается, соня? Я уже больше двух часов как на ногах и заметил на здешних болотах немало интересных птиц. Я видел голубую цаплю и желтоклювую кукушку.

– Мои поздравления. Я в восторге. Хорошо, что у вас нет жены, мистер Бенедикт. – Помолчав, она нахмурилась и спросила: – Или есть?

– Очень печально, но нет.

– А если бы была, я сомневаюсь, что ей понравилось бы, если бы ее разбудили в субботу еще до первых петухов.

– Вы совершенно правы. – Бенедикт помолчал и вдруг спросил наигранно трагическим тоном: – Значит, насколько я понимаю, вы не предлагаете себя на эту роль?

– Нет, конечно.

На другом конце провода Роджер рассмеялся. Валери тоже не смогла сдержать улыбку. Роджер Бенедикт, этот напыщенный тип, сегодня утром явно флиртовал с ней. Валери задумалась, что бы это могло значить. Наверняка ему что-то от нее нужно. Неожиданно он сказал:

– Валери, я хочу снова с вами встретиться.

– Вот как? – Валери слегка повысила голос.

– Я бы хотел пригласить вас на обед, чтобы познакомиться поближе.

– Понятно.

По ровному голосу Валери никто бы не догадался, что она вся обратилась во внимание, а сердце ее забилось сильнее обычного. А также о том, что ее подозрительность обострилась до предела.

– И с какой же целью вы хотите со мной встретиться, мистер Бенедикт? По делу или для удовольствия?

Ответом ей был сухой смешок.

– Об этом я предпочитаю не говорить.

– В таком случае мой ответ – нет, – быстро сказала Валери.

Роджер тихо присвистнул.

– Ай-ай-ай, Валери, как недальновидно с вашей стороны. А вдруг вы упускаете шанс, выпадающий раз в жизни? – Он выдержал многозначительную паузу. – С другой стороны, вполне возможно, что я вынашиваю в отношении юной очаровательной женщины грязные планы. Какое из этих предположений верно? Вы не хотите встретиться со мной и выяснить? Или боитесь рисковать? Может, я для вас слишком крепкий орешек?

Валери мрачно уставилась на телефон. С той секунды, как в трубке раздался голос Роджера, она ждала, что он заговорит о фотографии, которую она ему вчера послала. Однако, похоже, он предпочитает прямому нападению войну нервов. Очевидно, Роджер Бенедикт получает извращенное удовольствие, мучая ее. Он машет перед ней этим приглашением на обед, как морковкой перед носом осла, дразня и посмеиваясь. По-видимому, у этого несносного высокомерного типа язык не поворачивается признать, что он все-таки нуждается в ее профессиональных услугах.

«Что ж, мистер Бенедикт, тогда можете засунуть эту работу...»

Он театрально вздохнул.

– Видит Бог, Валери, я старался...

Неожиданно для самой себя Валери услышала собственный голос:

– Хорошо, я приду.

И снова в ответ смешок, приводивший ее в бешенство.

– Отлично. Так, посмотрим, я нашел ваш адрес в телефонном справочнике...

– Адрес правильный, я живу...

– Я заеду за вами в семь.

В трубке раздался щелчок и короткие гудки.

Валери надела юбку цвета хаки, темно-синюю блузку и коричневые кожаные босоножки. Затем позавтракала на своем собственном маленьком балконе, выходящем в зеленый внутренний дворик дома Вернонов. Валери часто так завтракала – еще в те времена, когда она училась в выпускном классе школы, родители перестроили чердак своего дома в отдельную однокомнатную квартирку для Валери. В ее квартире был отдельный вход с улицы. Тем самым родители словно говорили Валери: «Мы хотим, чтобы ты была с нами рядом, но уважаем твое право на личную жизнь». На следующий год Валери уехала учиться в колледж, но ее настоящий дом всегда оставался здесь, в этой квартирке над родительским домом. Будучи единственным ребенком, она всегда ощущала глубокую внутреннюю связь с родителями. После смерти матери эмоциональная связь с отцом стала еще сильнее, и Валери, испытывая потребность заботиться об отце, осталась в родительском доме, чтобы помогать ему в магазине.

А что связывает ее с Роджером Бенедиктом? При этой мысли Валери улыбнулась, потягивая апельсиновый сок. Она не отрицала, что Роджер Бенедикт – очень привлекательный зрелый мужчина. Когда он поддразнивал ее по телефону, она испытала не только раздражение, но и определенное возбуждение. Согласившись встретиться с ним, она определенно рискует, тем более что может оказаться, что он не собирается предлагать ей работу, а просто хочет получить удовольствие, отомстив за фотографию, которую она ему послала.

Из-за того, что Роджер оборвал ее, не дав объяснить, что она живет над квартирой родителей, ей теперь придется сообщить отцу о предстоящей встрече. Валери не забыла, как вчера, когда парень-посыльный из курьерской службы приходил за фотографией, отец то и дело искоса бросал на нее подозрительные взгляды. С тех пор как она рассталась с Марком, отец стал слишком ее опекать, и Валери не знала, как он отреагирует на новость, что она встречается с Роджером. Подумав, Валери решила сказать, что встреча будет носить исключительно деловой характер. В конце концов, с вероятностью пятьдесят на пятьдесят это могло оказаться правдой, хотя оценка, мягко говоря, очень оптимистическая. Валери откусила кусочек тоста и нахмурилась. Согласившись встретиться с Роджером, она рискует снова оказаться вовлеченной в романтические отношения. Уже давно ни один мужчина не вызывал у нее такого интереса, пожалуй, с тех пор...

Валери вздохнула и попыталась направить мысли в другое русло. Она посмотрела на ухоженный, любимый хозяевами внутренний дворик. Прямо в центре зеленой лужайки рос старый дуб. Его толстые узловатые ветви клонились к земле, зеленые глянцевые листья тянулись вверх, почти касаясь ног Валери, когда она сидела на своей крошечной веранде. Легкий ветерок зашуршал в листве и донес до Валери аромат жасмина. Чириканье воробьев действовало успокаивающе, так же как позвякивание цепочки старых качелей, подвешенных к ветке дуба.

На этих качелях она когда-то сидела с Марком...

Валери рассеянно посмотрела на часы. Из-за раннего звонка Роджера у нее в запасе оказался целый час до того, как нужно будет идти к отцу в магазин.

Качели скрипнули, в этом звуке было что-то тоскливое, у Валери подкатил ком к горлу. Как она ни старалась не вспоминать бывшего жениха, мысли ее то и дело возвращались к человеку, перевернувшему ее жизнь два года назад. Валери познакомилась с Марком на буровой недалеко от Лорела в штате Миссисипи. Она получила задание от технического журнала нефтяной компании, а Марк, будучи начальником буровой, помогал ей его выполнить. Их потянуло друг к другу с первой встречи, и вскоре у них начался головокружительный роман. Каждый уик-энд Марк приезжал из Лорела в Натчез, чтобы встретиться с Валери. Через три месяца они обручились.

Их отношения испортились вскоре после того, как в нефтяной отрасли разразился кризис и компания Марка обанкротилась. Валери, как могла, пыталась поддерживать любимого, но потеря работы нанесла жестокий удар по мужскому самолюбию Марка. Он стал больше пить, не являться на назначенные свидания, подолгу не звонил, даже забыл поздравить ее с днем рождения. Валери начала подозревать, что он ей изменяет, хотя у нее не было доказательств. И в конце концов раздался телефонный звонок, которого Валери давно ждала. Марк оказался достаточно честным или бездушным, чтобы сказать ей правду. Он сообщил, что женится на девушке из Лорела. Его невеста происходит из богатой семьи, ее отец торгует лесоматериалами и принимает Марка на работу в свою фирму.

Валери вспоминала то время с горечью. Ей тогда казалось, что весь ее мир рассыпался в прах. Девушку не покидало ощущение, что ее предали, использовали. В довершение ко всему вскоре тяжело заболела ее мать. Но и это еще не все. Как будто нарочно, чтобы усилить страдания Валери, Марк уже после женитьбы несколько раз звонил ей и говорил, что по-прежнему ее любит и несчастлив в браке. Валери неизменно была с ним холодна, но он продолжал названивать. В последний раз он позвонил, когда мать Валери лежала в больнице, вскоре после того, как врачи предупредили, что она может уже не вернуться домой. Валери помнила, что, когда она держала телефонную трубку, рука у нее дрожала. Марк умолял о встрече.

Именно тогда, во время того разговора, Валери приняла важное решение – и в одно мгновение повзрослела. Она решила, что Марк никогда больше не причинит ей боли, и не только он, вообще никто и никогда. Она нужна отцу и ради него должна быть сильной.

Валери спокойно заявила Марку, что если он еще хотя бы раз позвонит ей, она сообщит все его жене. С этими словами она повесила трубку. С тех пор она о Марке больше не слышала.

И Валери действительно стала намного сильнее. Свое горе она похоронила глубоко в душе и позволяла себе предаваться скорби только в одиночестве. Даже когда ее мать умерла, никто не увидел в ее глазах ни слезинки.

На то, чтобы пережить предательство Марка, у нее ушло много времени, но Валери справилась, она оставила его в прошлом и продолжила жить дальше. Девушка всецело сосредоточилась на отце и работе. И вот теперь, после долгого перерыва, некий мужчина грозил снова пробудить в ней чувства. Это одновременно и волновало, и пугало Валери.

Как бы то ни было, Роджер Бенедикт для нее слишком стар... Стар ли? В этом Валери не была уверена, но она точно знала, что Марк Хейстингз был для нее слишком молод.

В этот день на работе от Валери было мало проку. Хотя она уже выкинула из головы воспоминания о Марке, ее мысли были все еще заняты предстоящим вечером в обществе Роджера.

Ей до зуда в пальцах хотелось получить эту работу. Но влечение, которое она чувствовала к Роджеру, осложняло дело и путало ее мысли. Валери изо всех сил старалась сосредоточиться на работе, ей это плохо удавалось, и несколько раз за день бывало, что покупателю приходилось повторять вопрос. Она поняла, что дело совсем плохо, когда выронила и разбила дорогой объектив. От досады Валери чертыхнулась и прикусила губу. Тогда отец отозвал ее в сторону.

– Вэл, что случилось?

Встретив сочувственный взгляд отца, Валери поняла, что больше не может откладывать неизбежный разговор. Она рассказала ему о предстоящей встрече с Роджером и закончила словами:

– Папа, возможно, это мой шанс.

Но Фред Верной не только воспринял новость без восторга, но и нахмурился.

– Валери, уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься отправиться с этим человеком в леса, чтобы работать над его книгой?

– Папа, это будет чисто деловая поездка, – слабо возразила Валери.

Фред покачал головой:

– Не нравится мне это. Да и внешне выглядит подозрительно: ты и этот мужчина наедине в какой-то лесной хижине.

Валери попыталась переубедить отца:

– Папа, я не ребенок, мне двадцать пять лет! Ты что же, мне не доверяешь?

– Тебе – доверяю, но за Роджера Бенедикта не поручусь. Он, конечно, обаятельный мужчина, не спорю, но уж больно самоуверен, да и говорит слишком складно.

В это время в магазин вошли еще двое покупателей, и разговор пришлось отложить до более подходящего момента. Потом до самого обеда у них было много работы, но в два часа, закрывая магазин на обед, Валери заметила, что отец все еще хмурится. Чтобы не дать ему возможность отговорить ее от встречи с Роджером, Валери поспешно вышла из магазина на улицу. Ей вдруг захотелось купить что-нибудь новенькое из одежды, и она решила пройтись по магазинам. Ведя свою малолитражку по направлению к центру города, Валери задавалась вопросом: все ли у нее в порядке с головой? Неужели она подсознательно стремится очаровать Роджера Бенедикта?

Впрочем, если она рассчитывает получить работу, не мешает произвести благоприятное впечатление на потенциального работодателя. Роджер воспринимает ее не очень серьезно, и правильно подобранная одежда может помочь ей решить эту проблему. Рассудив так, Валери решила, что купит что-нибудь скромное, но вместе с тем деловое.

Она затормозила перед бутиком Мирны, располагавшимся в элегантном старинном здании. Выйдя из машины, Валери вдохнула полной грудью бодрящий весенний воздух. День был прохладный, но ясный. Валери подумала, что на этот раз ей по крайней мере можно не опасаться, что она промокнет до нитки.

Как только Валери вошла в бутик, открыв стеклянную дверь, занавешенную шторой, ей навстречу поспешила хозяйка, Мирна Флойд.

– Валери, как я рада тебя видеть!

Пухлая женщина средних лет с седеющими волосами по-матерински обняла Валери.

– Собираешься на свидание? Тебе нужно новое красивое платье?

Валери засмеялась:

– Мирна, ты просто телепат. Но на самом деле это не свидание, а деловая встреча.

Мирна посмотрела на девушку долгим взглядом:

– Ты встречаешься с мужчиной?

– Да, но...

– Тогда, по-моему, это все равно свидание.

Мирна взяла Валери за руку и повела к длинному кронштейну из хромированной стали, на котором на плечиках висели всевозможные наряды.

– У меня есть кое-что специально для тебя, только что доставлено из Нью-Йорка. Когда я увидела это платье, то сказала себе: если Валери Верной да одеть в это платьице, она и глазом не успеет моргнуть, как ее похитит какой-нибудь красавчик.

Валери усмехнулась:

– Умерь свой энтузиазм, Мирна.

Хозяйка отодвинула в сторону вешалку с черным бомбазиновым платьем для коктейлей.

– Кстати, как поживает твой отец? – спросила она.

– Спасибо, ничего. – Валери улыбнулась. – Привыкает постепенно.

Овдовевшая несколько лет назад Мирна была давним другом их семьи и ходила в ту же церковь, что и Верноны. Многие годы эта проницательная и дальновидная владелица магазина снабжала женщин Натчеза модной одеждой по очень разумным ценам. Она спросила про Фреда Вернона небрежно, но в ее карих глазах был какой-то загадочный блеск, и Валери поняла, что за этим кроется нечто большее, чем чисто дружеский интерес. Мирна очень нравилась Валери, и она считала, что та была бы хорошей компаньонкой ее отцу. Однако Валери пока не была готова к тому, что место ее матери в сердце отца займет другая женщина.

– Я знаю, оно должно быть где-то здесь, – пробормотала Мирна, перебирая шелка и крепы. – Очень хорошо, что ты сегодня у меня первая покупательница. Сейчас я найду это платье, и, пока ты его примеряешь, мы поболтаем.

Зазвонил телефон. Мирна отошла от кронштейна и виновато улыбнулась Валери:

– Извини, дорогая, тебе придется самой его поискать. Я сейчас вернусь. – Она заторопилась к прилавку, где стоял телефон, и по дороге скороговоркой пояснила: – Оно шелковое, в цветочек, с трехъярусной юбкой.

«Трехъярусной юбки мне только и не хватало», – думала Валери, перебирая платья на кронштейне. Она даже обрадовалась, что Мирне пришлось уйти. Похоже, хозяйка бутика решительно вознамерилась превратить ее в цветочную клумбу. После беглого осмотра Валери решила, что на этом кронштейне для нее ничего подходящего нет, и перешла к соседнему, на котором висели костюмы. Ей хотелось, чтобы костюм был, во-первых, элегантным, а во-вторых, добавлял ей солидности. В конце концов она остановила выбор на стильном льняном костюме, состоящем из золотисто-желтого пиджака, черной юбки в складку и шелковой блузки, гармонирующей и с тем и с другим. С облегчением увидев, что Мирна ведет оживленный и, судя по всему, длинный разговор о последней поставке, Валери без помех прошла в примерочную.

В крошечном помещении с тремя зеркалами Валери сняла юбку и блузку и надела костюм. Он оказался ей как раз впору. Валери посмотрела на себя в зеркала и осталась довольна впечатлением – смесь шика, профессионализма и элегантности именно в той пропорции, в какой требовалось. Дома она наденет подходящие туфли, возьмет сумочку – и облик хорошо одетой бизнес-леди будет завершен.

Валери нахмурилась. Единственной уступкой прежнему, девичьему, облику были волосы, ниспадавшие на плечи густыми темно-рыжими волнами. Она собрала пряди в кулак и отвела от лица так, как будто волосы уложены в узел на затылке. «Ну вот, теперь совсем другое дело», – подумала Валери. Теперь она выглядела взрослой, искушенной женщиной.

– О нет, дорогая, только не это!

Валери повернулась к Мирне. Хозяйка стояла, подбоченившись, в просвете между занавесками примерочной кабинки и хмурилась. Прищелкивая языком, она вошла внутрь.

– Ты не можешь это надеть, девочка. Ни за что. В этом костюме у тебя такой вид, как будто ты собираешься на встречу с налоговым инспектором. Снимай!

– Мирна! – Валери тоже подбоченилась.

– Вэл, я не продам тебе этот костюм, и точка! Это мое последнее слово!

С этими словами Мирна развернулась и вышла, оставив Валери хмуриться и раздраженно притоптывать ногой по полу. Но Валери недолго оставалась одна, вскоре Мирна вернулась, неся в руках платье для коктейлей с ярким, броским рисунком.

– Ну, разве не прелесть?

Мирна расправила платье, показывая его Валери. Сердце девушки дрогнуло, она не удержалась и взяла платье. Оно действительно было великолепно, особенно поражала воображение ткань. Цветочный рисунок был выдержан в тщательно подобранной гамме оранжевого, желтого, лавандового, розового и сапфирового цветов. Платье было без рукавов, низкий вырез открывал шею, выше талии оно было облегающим, а от бедер расширялось. Трехъярусная юбка немного не доходила до колен.

– Нельзя ли мне взглянуть на ценник? – прошептала Валери.

– Нельзя. Просто возьми платье и примерь, – распорядилась Мирна.

Устоять перед искушением оказалось невозможно. Валери надела платье и посмотрелась в зеркало. Мирна была права, платье действительно очень ей шло. Облегающий лиф подчеркивал ее тонкую талию и высокую грудь, а юбка не скрывала стройные ноги. Но вырез... декольте открывало немалую часть ее груди.

– Оно не оставляет простора воображению.

– Так и было задумано! – отрезала Мирна. – Обрати внимание, цветочный рисунок выгодно оттеняет цвет твоей кожи, а длина юбки как раз подходит для таких длинных стройных ног, как у тебя, девочка. С твоей фигурой тебе нужно было стать фотомоделью.

В ответ на это Валери не могла не улыбнуться.

– Так уж вышло, что мне больше нравится не позировать фотографу, а фотографировать. – Она покосилась на ценник. – Ой, Мирна, эта красота обойдется мне в половину недельного заработка!

Мирна лишь пожала плечами:

– Ну и что, сегодня внесешь первый взнос, а остальное заплатишь, когда будет возможность.

– Дело не в этом, Мирна, деньги у меня есть, и платье явно того стоит, просто мне кажется, что это безумная расточительность...

– Детка, сколько тебе лет? Двадцать пять? А ты рассуждаешь, как скучная пенсионерка. Когда еще позволять себе приятные безрассудства, как не в твоем возрасте?

Валери снова посмотрела на свое отражение и задумчиво пожевала нижнюю губу.

– Есть у меня одни босоножки на высоких каблуках, которые как раз подойдут к этому платью...

– Вот это другой разговор!

– Действительно, почему бы и нет? – Валери невольно заразилась настроением Мирны. Глядя на свое отражение, она махнула рукой: – Была не была! С ближайшей зарплатой придется попрощаться.

В половине восьмого вечера Валери нервно мерила шагами комнату, при каждом шаге ее широкая юбка колыхалась вокруг бедер. Роджер Бенедикт опаздывал уже на полчаса. Может, он вообще не собирался появляться? Может, он решил таким образом отомстить ей за ту злосчастную фотографию? Валери лезли в голову не очень приятные мысли по поводу намерений Роджера.

Прошло еще несколько напряженных минут. Валери продолжала расхаживать по комнате. Никогда еще ее квартирка не выглядела так мило, в другой ситуации Валери остановилась бы полюбоваться кухней и комнатой, выдержанных в пастельных тонах и отделанных с большим вкусом. В комнате стояли плетеная мебель из ротанга и несколько изящных предметов во французском провинциальном стиле, а по полу в живописном беспорядке были разбросаны подушки для сидения. Казалось бы, обстановка должна была успокаивать, но Валери не могла бы быть взвинчена сильнее, даже если бы кто-нибудь выкрасил всю квартиру в пурпурный цвет. Из всех предметов обстановки она видела только один: часы, которые показывали теперь без двадцати восемь.

Без пятнадцати восемь Валери решила, что с нее хватит. Когда появится Роджер Бенедикт и появится ли вообще, неизвестно, но она не должна ждать его, как какая-нибудь девчонка-подросток своего кумира. Схватив сумочку, Валери решительно зашагала к двери, но, открыв ее, застыла на месте.

На веранде стоял Роджер Бенедикт собственной персоной. В темно-коричневом костюме из тонкой шерсти, белоснежной рубашке и шелковом галстуке в тонкую коричневую и золотистую полоску он был ошеломляюще красив. Одна его рука была поднята – судя по всему, Роджер как раз собирался постучать в дверь, – а в другой он держал изысканный букет, составленный в основном из роз и гвоздик. О, чудо! Розовые и желтые розы выглядели так, словно сошли с ткани ее платья. Быстро окинув Валери одобрительным взглядом, Роджер опустил руку и тихонько присвистнул.

– Добрый вечер, Валери. А я как раз собирался стучать, спасибо, что поберегли мои пальцы.

Валери намеревалась отчитать его, но после шутливого замечания Бенедикта уже не смогла и просто уставилась на него в некоторой растерянности. После паузы Роджер кашлянул и сухо поинтересовался:

– Вы не собираетесь меня пригласить?

К Валери вернулся дар речи.

– Да, конечно, только вы... – она выразительно посмотрела на часы, – опоздали на сорок пять минут.

Роджер, хмыкнув, прошел мимо нее в дверь. Валери накрыло облаком волнующего, слегка мускусного аромата его одеколона с легкой примесью запаха виски. Как только она вошла и закрыла дверь, Роджер повернулся к ней и виновато развел руками:

– Валери, я опоздал не по своей вине. Я приехал ровно в семь, но меня перехватил ваш отец. Он настоял, чтобы я выпил с ним виски, и стал с пристрастием допрашивать меня насчет моего прошлого и планов на будущее.

– О Господи, – простонала Валери.

– Похоже, вы забыли мне сообщить, что живете в доме своего отца.

– Ничего подобного, это вы бросили трубку раньше, чем я успела вам об этом рассказать.

Он пожал плечами:

– Ладно, не важно. Я заверил вашего отца, что мои намерения относительно его драгоценной дочери исключительно честны и благородны и что я доставлю вас домой в целости и сохранности до рассвета. – Он выдержал паузу и подмигнул: – В понедельник. Валери побледнела.

– Не может быть! Не верю, чтобы вы такое ему сказали!

– Вы правы, я не сказал. – Роджер обезоруживающе усмехнулся. – Я способен распознать заботливого отца, когда вижу его перед собой. И вашего отца нисколько не виню. – Он снова окинул ее взглядом. – Если бы вы были моей, я бы чувствовал то же самое.

От намеков Роджера и особенно от его взгляда по спине Валери пробежали мурашки. За его словами явно скрывался обольстительный подтекст. «Если бы вы были моей». Роджер не сказал «если бы вы были моей дочерью» или «если бы вы были моей сестрой», просто «моей».

Спохватившись, что он все еще на нее смотрит, Валери прочистила горло и сказала:

– Папа не понимает, что это работа. Вы... гм, вы ведь ему сказали, что у нас деловая встреча?

– Ах да, конечно, я ему сказал.

Однако в тоне Роджера слышались насмешливые нотки, да и в глазах плясали дьявольские огоньки. Валери вспыхнула и против воли улыбнулась:

– Какой же вы несносный!

При желании Роджер Бенедикт мог быть очень обаятельным. И хотя Валери раздражала чрезмерная опека отца, ее позабавили маленькие хитрости, типичные для Фреда Вернона.

Роджер приблизился.

– Валери, – выдохнул он с легкой хрипотцой в голосе, – честное слово, вы сегодня прекрасно выглядите.

Он стал медленно оглядывать ее, рассмотрел платье, посмотрел в лицо, затем его взгляд задержался на ее распущенных волосах, ниспадавших на плечи мягкими волнами. Если раньше у Валери покраснели только щеки, то теперь краска грозила залить все тело. Встретившись с ней взглядом, Роджер протянул ей букет:

– Это вам. Считайте, что это предложение перемирия.

Валери не знала, как относиться к искреннему одобрению, которое светилось в карих глазах Роджера. Она взяла букет и с неудовольствием заметила, что ее рука слегка дрожит.

– Спасибо, мистер Бенедикт. Цветы очень красивые.

– Валери, почему бы вам не называть меня по имени?

– Хорошо, Роджер. Подождите, я поставлю их в воду.

Валери скрылась в небольшой кухне и вскоре вернулась с высокой стеклянной вазой, наполненной водой. Поставив вазу на стол, Валери стала размещать в ней цветы. Роджер остановился у нее за спиной.

– Эти цветы удивительно подходят к вашему платью, – заметил он. – А платье – настоящий шедевр дизайнерского искусства.

– Спасибо.

Его близость волновала Валери.

– Знаете, если бы вы заправили гвоздику вот сюда, за ухо, – он дотронулся пальцем до ее кожи, и Валери пришлось собрать всю свою выдержку, чтобы не вздрогнуть, – то выглядели бы еще соблазнительнее. Почему бы вам не вплести в волосы несколько цветков?

Валери так и подмывало ответить: «Потому что я не стремлюсь вас очаровать», – но она сдержалась, поняв, что это было бы грубо, а может быть, и нечестно. Поэтому она лишь усмехнулась и пошутила:

– Потому что тогда я буду напоминать коктейль из тропических фруктов.

– Согласен, и это будет очень аппетитно.

Роджер стоял почти вплотную к ней. От аромата его одеколона у Валери закружилась голова. Протянув руку к букету, он отломил одну розовую гвоздику.

– Знаете, Валери, в своих книгах я описываю обстановку очень обстоятельно. И сегодня вечером я вижу вас с цветами в волосах.

Он заправил цветок за ее правое ухо и подмигнул.

– Вот как? И из какой же книги эта сцена?

Роджер хмыкнул.

– Ну вот, а я надеялся, что вы не догадаетесь. – Он посмотрел на наручные часы. – Думаю, нам пора идти.

Но Валери колебалась. Расставив цветы в вазе так, как ей нравилось, она неуверенно начала:

– Роджер, до того как мы выйдем...

– Да?

– Не могли бы вы взглянуть на мой портфолио? Это не займет много времени.

Валери подошла к круглому плетеному столику, на котором лежал альбом в кожаном переплете. Роджер последовал за ней.

– Валери, в этом нет необходимости.

Она круто развернулась.

– Вы имеете в виду, что наша сегодняшняя встреча не имеет никакого отношения к работе?

– Нет, Валери, я этого не говорил. Я имел в виду, что уже видел вашу работу.

Валери с досадой поняла, что снова краснеет.

– Но вы видели всего одну фотографию!

– Скажем так, эта единственная работа стоит тысячи слов.

– Но...

– Пойдемте, Валери, – нетерпеливо перебил Роджер. Заметив на кофейном столике ее элегантную сумочку, он взял ее и сунул ей в руки. – Если мы не выйдем немедленно, то мой заказ аннулируют.

Он потянул ее к двери. Когда они вышли на веранду и стали спускаться по плохо освещенной лестнице, Роджер обнял Валери за талию. Почему-то в бархатном полумраке вечера его близость волновала Валери все сильнее.

– Могу я поинтересоваться, куда мы идем?

– Мисс Верной, нам предстоит небольшой круиз по Миссисипи и обед на борту парохода «Принцесса Дельты».

Глава 3

Судно стояло у пристани в старой части Натчеза-андер-зе-Хилл, там, где начиналась знаменитая Сильвер-стрит. К тому времени, когда Роджер и Валери добрались до места посадки, совсем стемнело. На набережной горели фонари, но их слабый свет не мешал любоваться мириадами звезд, усыпавших бескрайнее небо, на котором не было ни облачка. Идя к трапу, спущенному с «Принцессы Дельты», Валери держала Роджера за руку. С востока над ними возвышался знаменитый натчезский холм, крутой склон, увитый пуэрарией. Цепкие лианы тянулись, извиваясь, до самого верха, где росли деревья, сейчас, в темноте, выступающие на фоне неба причудливыми тенями. Из многочисленных отреставрированных баров и ресторанов, находящихся здесь с незапамятных времен, доносились голоса и музыка. Впереди возвышалась величественная «Принцесса Дельты». Трехпалубный пароход сиял огнями, манил к себе романтической музыкой в исполнении струнных квартетов и аппетитными ароматами креольской кухни.

Дом родителей Валери располагался на берегу Миссисипи, поэтому время от времени она видела проплывающие по реке старинные пароходы. Поднимаясь на борт такого судна, пассажиры словно окунались в атмосферу быта прошлых веков. Но, разглядев белоснежную «Принцессу Дельты» вблизи, она испытала особое волнение.

Они стали подниматься по крутому трапу на главную палубу колесного парохода. Роджер крепко держал Валери за руку. Засвистел корабельный свисток, выпуская к небу струйку белого пара, и Валери показалось, что она перенеслась в прошлое, пожалуй, даже не в реальное прошлое, а в некий фантастический мир, полный чудес и волшебства, и красивый мужчина, державший ее за руку, казался частью этого сказочного мира. На борту их приветствовал капитан, высокий представительный мужчина средних лет в безупречно белом кителе с латунными пуговицами.

– Добрый вечер, мистер Бенедикт. Рад, что вы и ваша прекрасная спутница посетили наш корабль.

Представив капитану Валери, Роджер сказал:

– Капитан Миллер, позвольте еще раз поблагодарить вас за то, что вы разрешили нам провести этот вечер на вашем прекрасном корабле.

Капитан улыбнулся:

– Сэр, я много о вас слышал, и сегодня днем мне было очень приятно познакомиться с вами лично. У нас как раз освободился столик, поскольку несколько наших пассажиров решили провести уик-энд в Натчезе и сошли на берег.

Капитан проводил их по палубе до кормового входа в главный салон. Войдя в стеклянные двери, они оказались в длинном узком холле. Валери невольно улыбнулась, ощущение, что она перенеслась в прошлое, стало еще сильнее. За столами, покрытыми льняными скатертями, сидели на удобных стульях с подлокотниками нарядно одетые люди. Между столиками бесшумно двигались по богатому лилово-розовому ковру стюарды в белой униформе, разнося на подносах изысканное угощение и напитки. Струнный квартет исполнял мелодию к песне из репертуара Фрэнка Синатры «Ночь и день».

Капитан усадил их в кормовой части зала. Отсюда им было отлично видно музыкантов, стеклянные двери, распахнутые на залитую лунным светом палубу, и танцующие на ней пары. Раздался предупреждающий свисток, и стало ощущаться легкое покачивание судна. Валери была необычайно возбуждена, ее глаза просто искрились от восторга.

– Видели бы вы свое лицо! – заметил Роджер со смешком.

Валери повернулась к нему. Восхищаясь старинным пароходом, она почти забыла о существовании спутника.

– Мы уже плывем, да?

Роджер снова усмехнулся:

– Уж не хотите ли вы сказать, что никогда не плавали на пароходе? И это вы, коренная жительница Натчеза?

– Не совсем так, родители несколько раз брали меня с собой на экскурсионные суда, но на таком громадном колесном пароходе я действительно никогда не бывала. – Валери подалась вперед и тихо спросила: – Что же получается, вы сегодня днем просто подошли к капитану и спросили, нельзя ли вечером поужинать на его пароходе?

Роджер засмеялся:

– Как водится, местный житель знает о том, что происходит в его городе, меньше приезжего. Пароход пришвартовался в порту на выходные, почему бы им не взять нас на борт?

Валери изумленно покачала головой, поглядывая на Роджера с уважением.

– Неудивительно, что вам так хорошо удаются книги о путешествиях. – Она снова огляделась по сторонам и добавила: – Мне бы и в голову не пришло пойти к капитану и попросить.

Роджер наслаждался ее непосредственной реакцией.

– Знаете, Валери, вы просто чудо! Такая свежая, непосредственная, мне это нравится.

От его неожиданного и явно искреннего комплимента Валери опешила. Она все еще смотрела на Роджера, не зная, что сказать, когда к ним подошел стюард. Приняв заказ на напитки, он сообщил, что сегодня вечером ансамбль будет исполнять музыку из репертуара Фрэнка Синатры. Им подали дайкири со льдом. Смакуя напиток и слушая музыку, Валери и Роджер непринужденно разговаривали. Валери расспрашивала писателя о некоторых из его книг, а он рассказывал о своих приключениях в разных экзотических местах, например, в Гонконге и на Майорке. Позже стюард принес меню.

Несколько блюд на выбор входили в стоимость вечера на борту парохода. Сделав заказ, Роджер заметил:

– Я сегодня навещал Рико.

– Правда? И как он?

Валери стало стыдно, что со вчерашнего дня она ни разу не вспомнила про фотографа, пострадавшего в аварии.

– Ему здорово досталось, но он поправляется, причем довольно быстро, если принять во внимание тяжесть травмы. Врачи даже разрешили ему с завтрашнего дня передвигаться на костылях. Боюсь, натчезские красотки проклянут этот день.

Валери не удержалась и процитировала пословицу:

– Говорил горшок чайнику: «Да ты чумазый!»

Роджер бросил на нее притворно укоризненный взгляд, но ответить не успел, в это время стюард принес первую перемену блюд: салат латук под майонезом из креветок. Они начали есть. Роджер обаятельно улыбнулся и заметил:

– Возможно, Рико еще навестит нас через несколько недель в нашей лесной хижине.

Валери чуть не подавилась салатом:

– Нас?

Роджер хмыкнул:

– Да, Валери. Нас. Не буду больше держать вас в подвешенном состоянии. Я собираюсь взять вас под крыло.

– Взять под крыло? – переспросила Валери, чувствуя себя законченной идиоткой.

– Я хочу взять вас на работу фотографом. Вас это еще интересует?

– Интересует ли меня работа фотографа? – Валери едва сдерживалась, чтобы не завизжать от восторга. – Конечно, интересует, я согласна.

Он усмехнулся:

– Вот и отлично.

У Валери наступила запоздалая реакция. Предложение Роджера было диаметрально противоположно его решению, принятому накануне, и все это было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Скажите, Роджер, почему вы все-таки решили предложить мне эту работу? Почему вы передумали? Вы же не видели моих снимков.

Роджер посмотрел на нее строгим взглядом:

– Как я уже говорил, я видел одну вашу работу, но это еще не все. – Помолчав, он робко добавил: – Скажем так, я перед вами в долгу.

– Не понимаю...

Он развел руками:

– Ну хорошо, сейчас объясню. Вчера, когда мы познакомились, я вел себя как брюзгливый осел. Дело в том, что после аварии у меня все тело болело так, словно я побывал в бетономешалке. Плюс к этому женщина, врезавшаяся в нас, даже не извинилась и не проявила никакого сочувствия к положению Рико. Это, наверное, глупо, но под впечатлением от случившегося я был враждебно настроен против всего женского пола вообще.

– Понятно, – прошептала Валери.

Она была тронута тем, что Роджер с ней так откровенен.

– Как бы то ни было, – продолжал Роджер, – вчера, увидев впервые, я не воспринял вас всерьез. Во всяком случае, не воспринимал до тех пор, пока вы меня не сфотографировали. Понимаете, вы тогда выглядели лет на семнадцать, и мне показалось, что вы всего лишь такая...

– Женщина? – подсказала Валери.

Он нахмурился.

– Послушайте, Валери, из-за того, что я пишу именно такие книги, какие пишу, меня постоянно осаждают фотографы-любители обоих полов. Вполне естественно, что мне приходится проявлять здоровый скептицизм. Это защитная реакция.

– Ладно, наверное, вы правы, – согласилась Валери. – Но вы не отрицаете, что предпочли бы нанять на эту работу мужчину?

– Не отрицаю и думаю, что уже обосновал свою точку зрения.

Валери посмотрела ему прямо в глаза:

– Я вам уже говорила, я уверена, что смогу с этим справиться.

К ее удивлению, Роджер рассмеялся и прошептал:

– Откуда вы знаете, может быть, я волнуюсь не за вас?

Валери молча уставилась на него, снова заливаясь краской. Его провокационное замечание повисло между ними в воздухе, как живой электрический разряд. Через несколько минут Валери сумела оторвать взгляд от его глаз и благоразумно переключила внимание на еду. Некоторое время они сосредоточенно жевали. Стюард принес красную рыбу в креольском соусе и шампанское. Валери в задумчивости хмурила брови, в конце концов она перваядгарушила молчание:

– Вы тут сказали, что решили взять меня под крыло. Может, объясните, что вы имели в виду?

Роджер улыбнулся:

– А я думал, это очевидно.

– Разве?

Он немного подался вперед:

– Я могу вас очень многому научить, это касается и того, как фотографировать птиц, и как продвинуться в издательском бизнесе. Вы помогаете мне в трудную минуту, так что, думаю, в ответ я просто обязан помочь вам всем, чем смогу, в карьере.

Валери была приятно удивлена.

– Понятно. Роджер, это очень щедро с вашей стороны.

Он покачал головой и улыбнулся.

– Только не надо представлять меня более благородным, чем я есть на самом деле. От нашего сотрудничества я тоже выиграю. И должен вас предупредить, вероятнее всего, книгу будет заканчивать Рико, а не вы.

Валери хотела было возразить, но, подумав, не стала. В конце концов, именно Рико принадлежало право на оформление книги, так что, если он решит закончить дело, это будет только справедливо.

– Вполне возможно, что Рико вернется в строй уже через месяц, – продолжал Роджер, – однако я хочу взять вас на работу на все шесть недель. Если Рико вернется раньше этого срока, – он помолчал и с улыбкой закончил, – что ж, мы найдем, чем вас занять.

– Это что, стандартный разговор в духе «печатай, что велят, готовь кофе и не суй свой носик в мужские дела»?

Роджер изогнул одну бровь, Валери отметила, что брови у него красивой формы.

– Ну и ну, мисс Верной! По-вашему, я способен пасть так низко, что позволю себе обратить вас в рабство?

Голубые глаза Валери торжествующе блеснули.

– Да.

Они дружно засмеялись. На некоторое время за столом снова установилось молчание, затем Роджер отложил вилку и задумчиво произнес:

– Валери, ответьте мне на один вопрос. Если вы действительно хотите преуспеть как коммерческий фотограф, почему вы живете в Натчезе, а не в Нью-Йорке, к примеру?

Валери ответила, тщательно подбирая слова:

– После окончания колледжа я действительно собиралась переехать в Нью-Йорк и попытаться устроиться внештатным фотографом в какой-нибудь глянцевый журнал. Но как раз в это время тяжело заболела мама, а отцу понадобилась моя помощь в магазине. Когда мама умерла, это случилось год назад, я... – Валери замолчала, покусывая губу. – Я не смогла оставить отца одного так скоро после... Короче, я решила, что мне все равно придется взять тайм-аут.

Роджер снова посмотрел на нее тем проницательным взглядом, под которым Валери чувствовала себя неуютно.

– А вы, оказывается, замечательная женщина. Я высоко ценю верность и прочие старомодные добродетели.

Валери подняла на него глаза. Чувствовалось, что он говорил не из вежливости, а искренне, взгляд карих глаз потеплел.

– Действительно цените?

Роджер засмеялся и покачал головой:

– Валери, вы прелесть.

Подали десерт – вкуснейший и до безобразия калорийный пирог из ореха пекан. К пирогу полагался кофе, щедро сдобренный коньяком. Попробовав пирог и глотнув кофе, Роджер спросил:

– И много вы сфотографировали птиц на своем веку?

Валери опешила, ей пришлось подумать над ответом.

– В колледже мы много фотографировали природу, изучали животных, и в том числе птиц. А позже... – Валери снова замолчала, потом, нахмурясь, закончила: – Не далее как на прошлой неделе я делала снимки на благотворительной выставке кошек в Джексоне.

– Кошек? Боже, только не кошек!

Валери захихикала.

– Кошек и птиц.

Конечно, кошка должна быть злейшим врагом наблюдателя за птицами. Валери недоумевала, как ее угораздило так опростоволоситься. Может, ей шампанское в голову ударило? Пытаясь держаться как уверенный в себе профессионал, она добавила:

– В любом случае я уверена, что превосходно справлюсь с заданием.

– Будем надеяться, – неохотно согласился Роджер. – Как бы то ни было, я уповаю только на вас, потому что никого другого мне найти не удалось.

– Так вот в чем дело! – Валери обдала его холодным взглядом. – Неудивительно, что сегодня вы прямо-таки излучаете обаяние.

– Неужели? – невинно поинтересовался Роджер.

– Да-да. Значит, вы попали в отчаянное положение?

Бенедикт натянуто улыбнулся:

– Разумеется, я должен был сначала попытаться найти более опытного фотографа. Ваше вера в свои силы и способности похвальна, но согласитесь, фотографировать певчих птиц – это вам не в бирюльки играть. Рико любит говорить, что поймать момент, когда в ветку дерева ударит молния, и то легче. Но поскольку вы, похоже, сомневаетесь в моей оценке ваших талантов, позвольте осветить финансовую сторону дела.

Пока Роджер в деталях объяснял суть своего предложения, Валери немного поостыла. Условия были очень выгодными. Закончив, Роджер замолчал, вежливо дожидаясь ее ответа.

– Очень хорошо, значит, я нанята на работу. – Валери подалась вперед и наклонилась над столом. – Но меня интересует один вопрос. Почему вы так долго держали меня в неведении? Вполне хватило бы тридцати секунд телефонного разговора сегодня утром.

Роджер как-то неуверенно улыбнулся.

– По сути, вы правы, но если бы я сказал вам все это по телефону еще утром, вы бы не приняли мое приглашение на обед, а я, признаться... – Он замолчал, огляделся по сторонам и ослабил узел галстука, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Наконец он скороговоркой закончил: – Сказать по правде, Валери, мне было жаль самого себя. Вот застрял на все выходные в отеле, Рико в больнице...

В склонности Роджера к мелодраматизму было нечто трогательное. Валери улыбнулась, стараясь как можно правдоподобнее копировать манеры жеманной южанки:

– Ай-ай, бедняжка, что мне сделать, чтобы такой большой сильный парень почувствовал себя как дома?

Роджер хмыкнул и произнес нараспев:

– Ну-у, мисс Верной, вы, например, могли бы со мной потанцевать.

Валери не успела и подумать о том, чтобы возразить, а он уже встал из-за стола и потянул ее за руки, заставляя подняться. Они вышли на палубу, залитую лунным светом. Квартет заиграл новую мелодию, Валери не помнила ее названия, но музыка была очень чувственная. Роджер обнял Валери и уверенно повел ее в танце. Когда они закружились по палубе, Валери охватило приятное волнение. Цель сегодняшнего вечера была достигнута: она получила работу. Ночь стояла прекрасная, воздух был чист и прозрачен, легкий бриз ласкал лицо, а от теплой руки Роджера по спине Валери распространялось приятное тепло. Она расслабилась, наслаждаясь музыкой и тем, что находится в объятиях Роджера.

В то время, как Валери торжествовала, Роджер уже начал сожалеть, что так необдуманно пригласил ее на танец. С тех пор как он два часа назад встретился с Валери в ее доме, он не мог оторвать от нее глаз. В этом переливающемся всеми цветами радуги шелковом платье она была воплощением соблазна. Рыжие волосы, в которые так и хотелось погрузить пальцы, ниспадали на ее прекрасные плечи мягкими волнами. Мало того что Валери была бессовестно прекрасна, она оказалась еще и интересной собеседницей. Роджер обнаружил, что ее общество нравится ему все больше и больше. Несколько минут назад, изображая жеманную южанку, она выглядела восхитительно озорной. Она спросила, как она может доставить ему удовольствие, и Роджер, не успев как следует задуматься о том, что делает, поднял ее из-за стола и вытащил на танцевальную площадку – на очень опасную территорию, как теперь выяснилось. И вот она в его руках: стройная, гибкая, теплая, сексуальная, – в его руках и сводит его с ума. Сознание, что он не должен чувствовать к этой девушке ничего подобного, отнюдь не облегчало состояние Роджера, скорее, наоборот, усиливало его желание и обостряло неудовлетворенность.

– Что это за песня? – прошептала Валери, вторгаясь в его размышления.

– Прошу прощения? – натянуто улыбнулся он.

– Я не узнаю песню, которую они играют, хотя чувствую, что мелодия знакомая.

Роджер прислушался, застонал и пробормотал под нос название, словно ругательство:

– «Я все время думаю о тебе».

– Прошу прощения, не поняла, – терпеливо сказала Валери. – Вы не могли бы повторить?

– «Я все время думаю о тебе».

– А-а. – Валери нервно рассмеялась. – Здорово, это ведь очень старая песня, да?

Роджер пробурчал что-то неразборчивое и сухо заметил:

– Трудно ожидать, что девушка вашего возраста может быть знатоком музыки Коула Портера.

Валери чуть заметно напряглась в его руках и нахмурилась:

– Что случилось, Роджер? Кажется, вы на меня рассердились?

Он бросил на нее сумрачный взгляд:

– Нисколько.

– А мне-то казалось, что мы очень хорошо поладили и все решено.

– Так и есть, – сказал Роджер все с тем же напряжением в голосе.

– Тогда почему вы на меня сердитесь?

– Да не сержусь я, – отрезал он. – С какой стати мне вообще сердиться?

«Только потому, что ты – самая сексуальная штучка, какую мне только доводилось обнимать?» – мысленно добавил Роджер.

– Ну-у, я не знаю, потому и спрашиваю. Но я чувствую, что вы из-за чего-то разгорячились.

«Это точно», – подумал про себя Роджер, но промолчал. В это время другая пара в танце подошла к ним слишком близко. Чтобы избежать столкновения, Роджер прижал Валери к себе. Валери подняла голову, встретилась с ним взглядом и невольно поежилась: глаза Роджера, казалось, тлели скрытым огнем, как раскаленные угли под слоем пепла.

– Да вы оказывается замерзли, – пробормотал он.

Нежность в голосе Роджера только усилила ее смятение. Он привлек Валери еще ближе, так, что ее голова оказалась под его подбородком, и погладил своей теплой ладонью ее руку, покрывшуюся гусиной кожей, выше локтя. Как ни озадачило Валери его поведение, она отчетливо сознавала, что они ступили на зыбкую почву. Ее щека касалась его шеи, она вдыхала аромат теплой мужской кожи. Уверенно ведя ее в танце, Роджер казался таким сильным, таким мужественным, что у нее кружилась голова. Лунный свет и романтическая музыка в сочетании с его близостью создавали пьянящий коктейль, лишавший ее самообладания. И даже если бы Валери раньше сомневалась, что этот мужчина представляет собой реальное искушение, то сейчас у нее не осталось никаких сомнений.

– Зря вы надели это платье, – мягко упрекнул Роджер после паузы. В голосе его послышалась красноречивая хрипотца. – Оно ничуть не лучше, чем те обтягивающие джинсы, в которых вы были вчера.

Валери откинулась назад и рассмеялась:

– Ага! Я так и знала, что вы на меня пялились!

– Еще бы. – Роджер явно не чувствовал по этому поводу угрызений совести, мало того, он явно сдерживал улыбку. – А как еще, по-вашему, может вести себя мужчина при виде такой соблазнительной фигурки в джинсах, которые обтягивают, как вторая кожа? Если хотите знать, я испытал неимоверное облегчение, когда узнал, что вам уже не семнадцать, а значит, я могу не чувствовать себя старым развратником. – Его руки заметно напряглись, напряжение появилось и в голосе. – А потом вы сделали эту чертову фотографию.

– Я знала, что вы до сих пор из-за этого сердитесь.

– А вы знаете, что мне хотелось сделать, когда я ее получил?

Валери поежилась.

– И знать не хочу. Пожалуйста, не рассказывайте, я легко могу представить.

– Неужели?

В это время мелодия закончилась, и Валери нетвердой походкой отошла от Роджера, чувствуя, как палуба слегка покачивается у нее под ногами. Роджер пристально посмотрел на девушку, и под его напряженным взглядом у Валери совсем ослабели колени.

– А это вы представляли, Валери? – прошептал он.

Очень медленно, так медленно, что Валери казалось, она умрет от ожидания, Роджер снова привлек ее к себе, наклонил голову и коснулся ее губ своими. Чары этого удивительного вечера, чары этого мужчины так околдовали Валери, что она не смогла бы его оттолкнуть, даже если бы в этот миг весь пароход охватил пожар. Поначалу губы Роджера касались ее осторожно, как бы пробуя на вкус, но затем он застонал и стал целовать ее со все нарастающей страстью. Его язык раздвинул ее губы и проник внутрь, смакуя нежную сладость ее рта. Валери словно током ударило, ее бросило в жар. Роджер прижал девушку к себе так крепко, что она почувствовала, как биение его сердца эхом отдается в ее груди. Валери обняла его за шею и целиком отдалась поцелую. Она даже не помнила, когда ее последний раз вот так обнимали и целовали, забыла, каково это, сгорать от страсти в объятиях пылкого любовника. Если быть честной, то так ее вообще никто никогда не целовал, даже Марк. Слабый запах мужского одеколона, смешанный с естественным запахом кожи Роджера, дурманил разум Валери, ритмичные движения его языка у нее во рту сводили ее с ума, посылая по всему телу горячие волны возбуждения. Жар, охвативший тело, постепенно сконцентрировался в самом средоточии ее женственности, пробуждая в ней животный голод и заставляя ее страстно желать, чтобы этот мужчина довел начатое до логичного конца. Валери страстно прижалась к Роджеру, как вдруг он внезапно разжал объятия и отпустил ее. Он быстро отошел к перилам и остановился там, повернувшись спиной к Валери. Девушка уставилась в его широкую спину. Ее губы все еще горели от его поцелуев, из глаз чуть было не брызнули слезы. Роджер обнимал ее, заставил эмоционально раскрыться перед ним, а потом внезапно оттолкнул. Валери не могла понять, что с ним произошло. Либо он все еще на нее сердится, либо она его чем-то разочаровала.

Так и не найдя ответа, она расправила плечи, подошла к перилам и остановилась рядом с Роджером. Несколько долгих, напряженных минут они стояли молча, глядя на воду. Казалось, само молчание между ними наэлектризовано. Остальные танцующие вернулись в салон, и на некоторое время стало совсем тихо, если не считать глухого шлепанья лопастей пароходного колеса о воду где-то внизу. Вцепившись в перекладину перил, Роджер покачал головой и, ни к кому не обращаясь, спросил:

– И зачем я только это сделал?

– Не понимаю...

Он повернулся к Валери, на его губах появилась виноватая улыбка.

– Прошу прощения, Валери, я не собирался делать ничего подобного. Наверное, всему виной шампанское.

Валери напряженно выпрямилась.

– Шампанское, говорите? Значит, я, надо полагать, здесь ни при чем?

Роджер иронично хмыкнул, но не ответил. Молчание затягивалось. Наконец он вздохнул и сказал:

– Ох, Валери, кажется, у нас проблема.

– Вот как?

Услышать, что Роджер считает их поцелуй ошибкой, было не очень-то приятно.

– Валери, давайте смотреть правде в глаза. Вы были правы, дело не только в шампанском. Нас влечет друг к другу, я это чувствую, вы тоже. Или вы будете это отрицать?

– Нет, – тихо сказала Валери.

– Я боюсь, что наши чувства могут помешать работе.

Валери быстро посмотрела ему в глаза:

– Вы отказываетесь от своего предложения?

– Нет, я просто опасаюсь, что это влечение серьезно осложнит дело.

– Не осложнит, если мы оба будем вести себя как профессионалы, – твердо возразила Валери. – Нам просто нужно ставить работу на первое место и не смешивать одно с другим.

Роджер с сомнением покачал головой:

– Думаете, у нас получится?

– А почему нет?

Он прерывисто вздохнул:

– Потому... я боюсь, что следующие шесть недель нам придется провести, борясь... – он сделал паузу и окинул Валери многозначительным взглядом, – с очень мощным магнетизмом.

От его слов, а еще больше от взгляда у Валери снова закружилась голова, но она взяла себя в руки.

– Роджер, я уже говорила, что смогу с этим справиться, если вы мне поможете.

– Несколько минут назад, когда я вас обнимал, мне так не показалось.

Валери охватили досада.

– Тогда что вы имеете в виду, не понимаю?

Роджер посмотрел на воду и нахмурился.

– Я имею в виду... – Он смолк, недоговорив, и вдруг издал стон, полный неудовлетворенности. – Именно сейчас мне совсем ни к чему, чтобы вы проделывали надо мной свои опыты!

Теперь Валери почувствовала, что задета ее гордость.

– А это как прикажете понимать?

Он бросил на нее угрюмый взгляд:

– По-моему, и так ясно.

– Значит, я тупая, потому что не понимаю. Будьте любезны, объясните.

Роджер снова окинул взглядом ее всю, с головы до ног, смысл этого взгляда был очевиден.

– Прическа, это платье... Вы все рассчитали.

Валери вскипела:

– Минуточку, Роджер Бенедикт. Вас послушать, так я все подстроила. Но кто заигрывал со мной утром по телефону? Кто пригласил меня на пароход? Кто напоил шампанским, а потом пригласил танцевать на палубе в лунном свете?

– Ладно-ладно, не кипятитесь, я тоже к этому причастен. – Роджер тяжело вздохнул. – Послушайте, Валери, я всего лишь пытался вас предостеречь, что то, чего я от вас хочу... это все не так прекрасно, как могло показаться.

– Опять не понимаю, объяснитесь. – Валери повысила голос.

– Я пытаюсь сказать, что у наших отношений нет будущего.

Валери так удивилась и возмутилась, что на несколько мгновений потеряла дар речи.

– Позвольте спросить, мистер Бенедикт, когда это я говорила, что рассчитываю на какое-то будущее с вами?

Роджер ответил не сразу, было видно, что он старается взять себя в руки.

– Валери, – с расстановкой произнес он, – вы молоды и в какой-то степени еще наивны. Я знаю, о чем мечтают женщины в вашем возрасте – домик в пригороде с белой изгородью, семейная машина с кучей детишек на заднем сиденье и все такое. Я же достиг в жизни той стадии, когда смотришь на мир более реалистично. Я не смогу воплотить ваши мечты в жизнь.

– Вот и отлично, – отрезала Валери. – Хотите – верьте, хотите – нет, но мне от вас ничего не нужно. Так что весь этот разговор ни к чему.

Несколько мгновений оба молчали, глядя друг на друга в полумраке. Затем Роджер подошел и взял Валери за подбородок. Валери была на него зла, но его пристальный взгляд словно загипнотизировал ее. Роджер прошептал:

– Дорогая, я пытаюсь вас предостеречь, чтобы вы были предельно осторожны. Способность мужчины противостоять искушению не безгранична. Я согласился взять вас на работу, но как бы не получилось, что я возьму вас не только в этом смысле.

Теперь у Валери горели не только щеки, пальцы Роджера, казалось, жгли ей кожу. Она стряхнула его руку.

– Вы... это просто... из всех надменных, высокомерных типов вы самый... С какой стати вы решили, что я брошусь вам на шею?

– Ну, я этого не...

Не дав ему высказаться, Валери продолжала с ядовитым сарказмом:

– Может, этот поцелуй был задуман как страховка на случай моего отказа от работы? Уж не вообразили ли вы, что частью нашей сделки будут мои услуги в постели?

– Конечно, я об этом не думал! – пробурчал Роджер.

– Вот и отлично, потому что с данным пунктом я никогда не соглашусь. Я рада, что мы сразу же расставили все точки над i. – Валери вздернула подбородок и с вызовом посмотрела ему в глаза. – Мистер Бенедикт, когда мы выезжаем к месту съемок?

– Вы по-прежнему согласны со мной ехать?

– Я ни за что на свете не упущу такую возможность, – процедила Валери сквозь зубы.

Роджер вздохнул:

– Что ж, очень хорошо. Мы выезжаем во вторник.

Пароход замедлил ход и стал описывать полукруг, чтобы взять курс в обратном направлении, на Натчез, а Валери и Роджер все так же сверлили друг друга взглядами в напряженном молчании. Наконец Роджер провел рукой по волосам.

– Валери, я должен извиниться. Я вел себя грубо, но только потому, что хотел быть с вами честным. Между нами постоянно проскакивают искры, и очень горячие, и я бы не хотел, чтобы ситуация вышла из-под контроля.

Это провокационное утверждение одновременно и взволновало Валери, и возмутило типично мужской самонадеянностью.

– Мистер Бенедикт, – начала она дрожащим от напряжения голосом, – ваши опасения напрасны. Рискуя задеть ваше мужское самолюбие, должна сказать, что я смогу устоять перед вашим обаянием, хотя вы, по-видимому, считаете себя совершенно неотразимым. Видите ли, по моему глубокому убеждению, для связи между мужчиной и женщиной одних «искр», какими бы они ни были яркими, недостаточно. – Выдержав паузу, она многозначительно добавила: – Боюсь, вы сильно переоцениваете свои возможности.

Роджер собрался возразить, но Валери круто развернулась и направилась обратно в салон. Ему ничего не оставалось, как последовать за ней.

По возвращении домой, вспоминая разговор с Роджером на палубе «Принцессы Дельты», Валери все еще кипела от возмущения. Поцелуй Роджера так сильно на нее подействовал, ее так непреодолимо потянуло к нему, а он... он свел все к примитивной похоти. А с ней обращался как с несмышленой девчонкой! «Какова наглость! – с возмущением думала Валери. – Вообразить, что я рассчитываю на какое-то будущее с ним!» Раньше Валери надеялась, что Роджер не такой, как остальные мужчины, но сегодняшний вечер показал, что он ничем от них не отличается, типичный самец на охоте. «Что ж, – думала девушка, – придется ему уяснить, что не на такую напал!» Она не собиралась становиться очередной зарубкой на ремне неотразимого Роджера Бенедикта. Если он вообразил, что везет ее в любовное гнездышко в чаще леса, то он сильно заблуждается. Как бы то ни было, теперь у нее есть работа, и она собирается вести себя, как подобает профессионалу.

Валери била нервная дрожь, поэтому она постаралась лечь в постель. Она была в растерянности. Поцелуй Роджера Бенедикта подействовал на нее гораздо сильнее, чем она готова была признать, он перевернул всю ее душу, и хотя Валери страшно разозлилась, когда он назвал ее «дорогая», она чуть не растеклась у его ног сладкой лужицей. У нее не укладывалось в голове, как можно одновременно и злиться на мужчину, и так сильно его желать.

Тем временем Роджер в своем гостиничном номере пребывал в таком же пессимистическом настроении. Он корил себя за то, что обидел Валери, и задавался вопросом, не были ли его поступки проявлением кризиса среднего возраста, подсознательного стремления вернуть молодость?

Валери права, дело было не только в шампанском, Роджер действительно флиртовал с ней весь вечер. Да что там весь вечер, он флиртовал с ней с первой же секунды, как только увидел. Его восхищали в Валери не только ее красота, но и свежесть, импульсивность, естественность. А увидев ее сегодня вечером, Роджер сразу понял, что играет с огнем и рискует серьезно обжечься. Все его добрые намерения, а заодно и выдержка моментально улетучились. И когда это случилось, он привлек ее к себе и стал целовать. Вкус ее теплых губ оказался таким же восхитительным и возбуждающим, как и все в ней. В конце концов Роджер все-таки взял себя в руки, но Валери только потому не лежала сейчас в его постели, что эта самая постель была единственным, что он мог ей предложить. Роджеру было просто не на чем строить серьезные отношения с женщиной, а Валери слишком молода и прекрасна, чтобы воспользоваться ее неопытностью.

Роджер застонал и в сердцах ударил кулаком по подушке. Ну почему судьба так несправедлива? Вот она, женщина, к которой он испытывает подлинное влечение, но она ему не подходит. Валери слишком молода для него, более того, во многих отношениях она – существо из другого мира. Когда на пароходе Роджер высказал ей все без обиняков, она была не в восторге. Да он и самому себе был противен в ту минуту, когда нарочно принижал себя в ее глазах. И все же Роджер об этом не жалел. Как порядочный человек, он был обязан честно предупредить Валери. Он – взрослый человек, в его жизни установился определенный порядок, и если он когда-либо позволит себе романтические отношения, то его партнершей будет женщина зрелая, которая ждет от жизни того же, что и он сам. Роджер был твердо уверен, что не годится в партнеры для свежей, полной жизни двадцатипятилетней девушки с горящими глазами. За такой ему и не угнаться. Ему совершенно ни к чему, чтобы юная красотка завладела его помыслами. Но несмотря ни на что, он не мог прогнать образ Валери. Даже ложась в постель, Роджер поймал себя на том, что мурлычет под нос: «Я все время думаю о тебе».

Глава 4

– Доброе утро, Валери.

Валери, еще не проснувшись толком и щурясь от бьющего в окно яркого солнечного света, сжимала в руке телефонную трубку. Взгляд на часы подтвердил ее худшие подозрения: Роджер снова звонит ей в восемь утра. И это после почти бессонной ночи!

– Вы что, вообще никогда не спите? – проворчала она в трубку хриплым спросонья голосом.

– Ну-ну, Валери, я начинаю за вас волноваться. – Самоуверенность в голосе Роджера Бенедикта очень раздражала Валери. – Надеюсь, вы не рассчитываете, что в экспедиции у вас будет возможность валяться все утро в постели?

Валери покраснела.

– Позвольте напомнить, мистер Бенедикт, что формально я пока еще на вас не работаю. Начиная со вторника – другое дело, если вам понадобится, чтобы я вставала с жаворонками, значит, так я и буду вставать.

Он издал довольный смешок.

– Рад это слышать, мисс Верной.

– А до тех пор...

– Да?

– Буду признательна, если вы не станете мешать мне спать, тем более что я нуждаюсь в отдыхе.

Роджер присвистнул.

– Что-то вы сегодня утром очень обидчивы. Между прочим, вы даже не спросили, зачем я звоню.

Валери стиснула зубы.

– Ну и зачем же?

– Хочу пригласить вас на ленч со мной и с Рико. Я решил, что вам не помешаете ним встретиться, поскольку вы должны занять его место.

– Ой, – пискнула Валери, – значит, мистера Ромеро выписали из больницы?

– Выпишут в десять утра. Мне нужно забрать его и устроить на новом месте. Управляющий отеля, где я остановился, порекомендовал мне небольшую гостиницу на Хомочито-стрит.

– Понятно. А вы уверены, что ему уже можно выписываться из больницы?

Роджер засмеялся:

– Сегодня утром он звонил мне уже два раза, жаловался на больничную еду и спрашивал, когда я приеду его освободить. Так как насчет ленча, Валери, вы согласны?

– Согласна. – На случай, если у Роджера Бенедикта возникли какие-то иллюзии на ее счет, она не преминула их развеять и уточнила: – Я буду счастлива познакомиться с мистером Ромеро.

Возникла небольшая пауза, затем Роджер спросил:

– В двенадцать вас устроит?

– Лучше в час, сначала я должна сходить с отцом в церковь.

– Тогда мы заедем за вами в час, а пока можете еще поспать, солнышко.

Валери повесила трубку и закатила глаза. Конечно, после того как она услышала голос Роджера, ни о каком сне не могло быть и речи.

На завтрак Валери подогрела себе в микроволновой печи бельгийские вафли. Позавтракав, она надела голубое трикотажное платье из хлопка и гармонирующий с ним по цвету жакет. Это платье было одним из ее любимых, у него был удобный полукруглый вырез и облегающий покрой, подчеркивающий фигуру, но вместе с тем не вызывающий. Уложив волосы при помощи мусса для укладки, Валери слегка подкрасила губы и нанесла легкий макияж. После недолгого колебания она взяла флакончик своих любимых духов и капнула несколько капель на запястья и в ложбинку между грудей.

Глядя на себя в зеркало на дверце шкафчика-аптечки, Валери вынуждена была признать, что сегодня, как и вчера вечером, она снова одевается для того, чтобы произвести впечатление на Роджера. Вот что с ней сделал один-единственный поцелуй на залитой лунным светом палубе, хотя после него Роджер и повел себя совершенно отвратительно. Валери до сих пор не могла спокойно вспоминать, как он демонстрировал ей свое мастерство обольстителя. Надо же было предположить, что как только они окажутся в лесу, она сразу же бросится ему на шею, будучи не в силах устоять перед его необыкновенным обаянием!

И все же, несмотря на негодование, Валери не отрицала, что с нетерпением ждет новой встречи с Роджером.

Он, конечно, очень привлекателен и невероятно сексуален, но она была полна решимости любой ценой скрыть от него свои чувства.

Валери еще раз посмотрела на себя в зеркало и осталась довольна увиденным. «Поделом тебе, Роджер Бенедикт, – думала она с мстительным удовлетворением, – полюбуйся на то, от чего отказываешься». Кроме того, Валери предстояла встреча с Рико Ромеро, знаменитым фотографом, которым она давно восхищалась. Этого было достаточно, чтобы выглядеть как можно лучше. Валери уже приготовила свой портфолио и надеялась, что Рико пожелает взглянуть на ее работы.

Спустя час Валери ехала в отцовской машине по направлению к церкви. Стояло чудесное апрельское утро, светило солнце, но Фред Верной, сидевший за рулем, был непривычно молчалив. Он не задавал вопросов, но Валери знала, что отцу любопытно, как прошла ее вчерашняя встреча с Роджером. Она решила, что сама расскажет ему о свои планах, все равно до отъезда с Роджером оставалось мало времени, и оттягивать трудный, но неизбежный разговор не имело смысла. Вздохнув, как перед прыжком в воду, она осторожно начала:

– Папа, я хотела тебе сказать, что вчера вечером... мы... то есть мистер Бенедикт предложил мне поработать его фотографом, и я согласилась.

Фред затормозил перед светофором. Мрачное выражение на его лице не предвещало ничего хорошего.

– Понятно. – Он бросил на дочь укоризненный взгляд. – Ты ведь знаешь, как я отношусь к твоей затее поехать с этим человеком в лес.

Валери слегка наклонила голову.

– Да, папа, знаю.

Фред вздохнул.

– Я надеялся, что ты еще передумаешь.

– Я не могу. – Валери серьезно посмотрела на отца. – Папа, я понимаю твои опасения, но не могу упустить такой случай. Это очень важно для моей карьеры.

Фред прибавил скорость, хмурые складки на его лбу стали еще глубже.

– Никогда не думал, что ради карьеры ты готова зайти так далеко, – пробурчал он.

Слова отца задели Валери.

– Как тебя понимать? Ты что же, папа, всерьез думаешь, что я согласилась на... на нечто большее, чем просто работа с мистером Бенедиктом?

Фред покосился на дочь, его взгляд смягчился, но складки на лбу не разгладились.

– Нет, конечно, мы с твоей мамой не так тебя воспитывали. Я знаю, что у тебя твердые принципы, я уверен, что ты никогда намеренно не дашь себя втянуть в отношения, которые... скажем так, для тебя не подходят. Но вот насчет этого Роджера Бенедикта я не так уверен. Я не хочу, чтобы тебя снова использовали и причинили тебе боль.

Валери напряженно выпрямилась.

– Папа, с тех пор как мы расстались с Марком, я повзрослела и многому научилась.

– Знаю, дорогая, знаю, – сочувственно сказал отец. – Но тебе все равно нужно быть осторожной. Сама подумай: шесть недель в глухом лесу с мужчиной вроде Роджера Бенедикта – ситуация, мягко выражаясь, рискованная. Я уже говорил тебе вчера, что я о нем думаю. На мой взгляд, этот Роджер Бенедикт слишком пробивной малый, он обаятелен и умело этим пользуется. К тому же он намного старше тебя.

Валери расширила глаза:

– Папа, я уже взрослая и могу сама за себя постоять!

Фред недовольно фыркнул:

– Девочка! Да таких, как ты, мужчины вроде Бенедикта съедают на завтрак пачками!

– Папа, я серьезно!

– И я совершенно серьезен.

– Господи, из-за чего столько шума, я уезжаю всего на шесть недель!

Фред мрачно покачал готовой и философски заметил:

– За шесть недель многое может произойти.

Валери нахмурилась и поспешно отвернулась к окну, чтобы отец не видел ее лица. Она вдруг поняла, что отец прав, за шесть недель действительно может произойти многое. Когда речь идето Роджере Бенедикте, нельзя сказать заранее, что может случиться даже за один вечер, проведенный с ним наедине!

В половине второго Валери сидела в модном ресторане в обществе Роджера Бенедикта и Рико Ромеро. Ресторан был оформлен в викторианском стиле, их столик стоял у окна, откуда открывался великолепный вид на высокие деревья в извилистом ущелье, спускающемся к самой Миссисипи.

За бутылкой белого вина и салатом-коктейлем из креветок все трое обсуждали меню и непринужденно беседовали. Рико Ромеро – высокий, стройный брюнет с темно-карими глазами и правильными классическими чертами лица, – по мнению Валери, оказался не только привлекательным внешне, но и довольно милым человеком. Несмотря на то что одна его нога была в гипсе, он по-прежнему представлял собой силу, с которой нельзя было не считаться.

Автомобильная авария оставила на его лице многочисленные синяки, на щеке красовался порез, но, как ни странно, это только прибавляло, ему привлекательности. На вид Валери дала бы ему лет двадцать семь. Если верить шутливому замечанию Роджера, Рико был большим любителем женщин.

С той минуты, как Роджер заехал за Валери, мужчины добродушно подшучивали друг над другом, но с Валери Роджер держался довольно сдержанно. Встретив у дверей, он окинул ее внимательным взглядом, но ничего не сказал по поводу ее внешности. Он был вежлив с Валери, как с деловым партнером. Они спустились на улицу, Роджер галантно открыл перед Валери дверь машины и познакомил ее с Рико.

Держа в руках меню, Валери украдкой покосилась на Роджера. Тот сидел, уткнувшись в свой экземпляр, и вид у него был почему-то мрачный, даже устрашающий. Однако Валери не могла не отметить, что он очень красив даже когда хмурится. При ярком освещении морщины на загоревшем лице и седина в темной шевелюре стали заметнее. Рядом с Рико Ромеро он выглядел более зрелым и оттого казался Валери еще привлекательнее. Ей невольно вспомнилось, как он прикасался к ней накануне вечером. Глядя на его выразительные, по-мужски чувственные губы, Валери не могла не вспоминать их поцелуй. Роджер посмотрел на нее и вскинул бровь. Тут только она осознала, что разглядывала его самым беззастенчивым образом. К счастью, именно в это время подошла официантка, женщина средних лет.

– Что будем заказывать?

– Выбрали что-нибудь, Валери? – спросил Роджер.

– Блинчики со шпинатом, – быстро ответила она.

Роджер заказал креветки по-креольски, а Рико – большую порцию солянки. Когда официантка ушла, Роджер спросил:

– Ну что, Рико, рад, что вырвался из больницы?

– Еще как! – В темных глазах фотографа плясали озорные искорки. Он заговорщически подмигнул Валери и добавил: – Медсестра, которую ко мне приставили, была похожа на предводителя гуннов, Аттилу. Всякий раз, когда я пытался встать с кровати, она грозилась, что сядет мне на голову.

Валери от души рассмеялась. Роджер кашлянул и тоном сварливого дядюшки заметил:

– Между прочим, все время, пока Рико находился в больнице, он оспаривал любое предписание врача. Что касается медсестры, которая, кстати, совсем не похожа на Аттилу, то мне ее искренне жаль.

– А уж как там отвратительно кормили! – эмоционально продолжал Рико, игнорируя реплику Роджера. – Они даже не предлагали мне карту вин!

Валери покачала головой, Роджер фыркнул.

– Я...

Валери тронула Рико за руку и спросила:

– А вы действительно не против того, чтобы провести время с нами в ресторане?

– О, я бы ни за что на свете не отказался от такой возможности! – заверил Рико. – Еще одна чашка куриного бульона или порция желе, и меня бы стошнило. – Он усмехнулся. – Кроме того, мне очень нравится компания.

Валери покраснела и убрала руку. Быстро покосившись на Роджера, она увидела, что тот смотрит на них с сумрачным видом. За основным блюдом Рико спросил:

– Валери, когда мы с Роджером ехали за вами, я замечал кое-где на ступенях старинных особняков дам в платьях с кринолинами. Вы что же тут, до сих пор живете в прошлом веке?

Валери снова рассмеялась.

– В какой-то степени – да, но на самом деле дамы, которых вы видели, нарядились к ежегодному весеннему празднику «Паломничество в Натчез». Во время этого фестиваля жители и специально приглашенные актеры наряжаются в старинные костюмы, чтобы особняки, построенные еще до войны Севера и Юга, выглядели так, будто время повернулось вспять.

Темные глаза Рико словно засветились изнутри, и Валери поняла, что во многих отношениях этот взрослый мужчина остался в душе мальчишкой.

– Здорово! И много в вашем городе таких особняков?

– Много, до сегодняшнего дня уцелело больше пятисот. Это самая большая коллекция на Юге.

Рико присвистнул и повернулся к Роджеру:

– Послушай, Роджер, давайте устроим втроем экскурсию по городу – ты, я и Валери.

Роджер нахмурился и отложил вилку.

– Ты спятил? Врач предписал тебе в ближайшие несколько дней двигаться как можно меньше. Как ты себе представляешь такую экскурсию, если в домах нет въездов для инвалидных колясок?

– Инвалидные коляски, какая тоска, – повторил Рико, с грустью глядя на свою ногу в гипсе. Потом повернулся к Валери: – В этом весь Роджер, никакого духа авантюризма. Старый ворчун.

Валери захихикала, но, посмотрев на Роджера, увидела, что тот явно не поддерживает шутку. Он все еще хмурился, Рико между тем продолжал:

– Его интересуют только птицы, и больше ничего.

Валери с мстительным удовлетворением отметила, что теперь Роджер смотрел не просто хмуро, а прямо-таки угрожающе. Его темные брови почти сошлись на переносице.

– Это правда? – невинно поинтересовалась она.

– Боюсь, что да, – с готовностью ответил Рико. —Знаете, как-то раз я обедал вместе с Роджером и полудюжиной его приятелей, таких же любителей птиц. Так вот, они только и делали, что шутили на тему своих приключений в лесах. Я был единственным за столом, кто не мог понять, где и над чем полагается смеяться.

Избегая смотреть на Роджера, Валери подняла платок и прижала его к губам, чтобы скрыть улыбку.

– Если бы я оказался на его месте и мне предстояло поехать в лес с красивой женщиной вроде вас... – Рико окинул Валери многозначительным взглядом и усмехнулся: – Честное слово, вам бы не понадобился хрустальный шар, чтобы предсказать, о чем бы я думал. Но что касается старины Роджера...

– Да? И что же старина Роджер?

Валери едва сдерживала улыбку. Рико наклонился к ней:

– Только одно могу сказать: если случайно наткнетесь на медведя, молите Бога, чтобы поблизости не пел никакой певун.

– Ладно, Ромеро, пошутил и хватит, – вмешался Роджер.

– Но это правда! – Рико снова посмотрел на Валери. – Помоги вам Бог, если Роджер хочет выследить певуна Бекмана...

– Бахмана, – язвительно уточнил Роджер.

– Он выслеживает эту птаху уже лет десять, – продолжал Рико. – Я уж начинаю подозревать, что это мифическое существо вроде единорога.

– Ничего подобного, певун Бахмана на самом деле существует, – высокомерно произнес Роджер. – И между прочим, в это время года в национальном парке «Хомочитто форрест» шансы встретить его довольно велики. Его уже несколько раз там видели.

Рико округлил глаза:

– Вот видите, что я говорил? Он просто фанатик.

Валери посмотрела на Роджера и даже робко улыбнулась ему, но он все хмурился. Когда ленч подходил к концу, Рико кивком указал на папку, которую Валери прислонила к ножке своего стула:

– Вижу, вы прихватили портфолио? Можно мне взглянуть на ваши работы?

Валери храбро улыбнулась:

– Конечно, я буду счастлива...

Некоторое время Рико молча рассматривал ее работы. Наконец он поднял голову и серьезно посмотрел на девушку.

– Очень хорошая работа, Валери, действительно хорошая.

Она расцвела в улыбке. Рико протянул один черно-белый снимок формата восемь на десять Роджеру.

– Ты только посмотри, как она удачно уловила свет на этом снимке.

На фотографии была запечатлена баржа, плывущая по Миссисипи на закате. Роджер посмотрел на снимок.

– Согласен. – Он принужденно улыбнулся. – Работа Валери великолепна.

Рико тоже прихватил папку со своими работами, и вскоре он уже показывал Валери снимки птиц, которых они с Роджером сумели заметить и сфотографировать по пути из Нью-Йорка. Его работы произвели на Валери сильное впечатление. Но известный фотограф принимал восторженные комплименты Валери с удивительной скромностью.

– До этого у меня было мало опыта фотографирования животных и птиц, – признался Рико, – но Роджер меня убедил, что раз уж мы так успешно поработали вместе над несколькими книгами, лучше не разбивать команду. – Он тепло улыбнулся Валери и добавил: – Честное слою, я рад, что вы меня замените, у нас с Роджером очень жесткие сроки. Вы отличный фотограф. Мне только жаль, что вам придется фотографировать певчих птиц, это на редкость нудное занятие.

Валери и Рико углубились в обсуждение технических подробностей проекта. Роджер тем временем попивал кофе и слушал. Валери несколько раз пыталась вовлечь его в разговор, но он сопротивлялся, и она оставила его в покое. Рико оказался на редкость приятным собеседником, и она решила, что если Роджер предпочитает держаться отчужденно и дуться, то это его проблемы. Она была рада уже тому, что Рико не держит на нее зла за то, что она занимает его место, но особенно приятно было узнать, что ему понравились ее работы.

После ленча, выполняя пожелание Рико посмотреть старинные особняки, они немного повозили его по городу. Рико был доволен и сделал много фотографий, не выходя из машины. Около пяти часов Валери привезли домой. Рико остался ждать в машине, а Роджер пошел проводить ее до дверей. По лестнице они поднимались в неловком молчании. Валери робко улыбнулась Роджеру:

– Спасибо за ленч.

– Пожалуйста. – Он поправил очки. – Кажется, вы сегодня неплохо провели время.

Валери прикусила губу, не совсем понимая, к чему он клонит.

– Да, неплохо.

– Жаль, что у Рико сломана нога, – продолжал Роджер с неожиданным сарказмом, – а то бы я попросил его проводить вас до двери. Вы, молодые люди, похоже, неплохо поладили.

Валери прищурилась:

– Минуточку, Роджер, это ведь не я вас поддразнивала, а Рико.

– Но вы смеялись, – напомнил Роджер, снова мрачнея.

– Конечно, смеялась, ведь Рико такой забавный.

Роджер презрительно фыркнул.

– Он с вами заигрывал!

– Мне так не показалось.

– Вероятно, вы этого не заметили, потому что вы тоже с ним откровенно флиртовали.

Валери не верила своим ушам.

– Интересно, Роджер Бенедикт, в чем вы меня обвиняете? Только потому, что Рико показался мне дружелюбным и интересным собеседником...

– Каковым я, по-видимому, не являюсь? – перебил ее Роджер.

– Вот именно. Вы весь день держались неприветливо, а то и просто грубо. – Валери пристально посмотрела на него. – Почему вы вообще об этом заговорили? Если разобраться, за последнюю минуту вы сказали мне больше слов, чем за весь день.

Роджер нахмурился еще сильнее.

– Наверное, вы правы. У нас не очень хорошо получается разговаривать друг с другом, правда?

– Да, пожалуй. – Несколько секунд они взирали друг на друга в напряженном молчании, потом Валери шумно вздохнула и в сердцах воскликнула: – Поскольку вам явно не нравится со мной разговаривать, да и вообще находиться в моем обществе, не понимаю, почему вы все еще здесь?

Роджер как-то странно посмотрел на нее, улыбнулся и подошел ближе, беззастенчиво разглядывая ее. Когда он снова заговорил, в его голосе появилась хрипотца.

– Между прочим, Валери, я никогда не говорил, что мне не нравится ваше общество. По-моему, вывод из этого следует совсем другой: у нас лучше всего получаются не разговоры.

– Тогда что... – устало начала Валери и осеклась.

– Как же вы сегодня красивы, – неожиданно сказал Роджер, особенно учитывая повисшее между ними напряжение.

Он шагнул к Валери и обнял ее за талию. Ее сумочка и ключи упали на ступени. Встретив горящий взгляд Роджера, она ахнула и беспомощно замерла в предвкушении. Роджер медленно наклонился к ней и припал к ее губам. Он целовал ее страстно, требовательно. Валери и удивиться толком не успела, как на смену первоначальному изумлению пришло возбуждение. Поначалу она стояла в его объятиях как деревянная, но Роджер прошептал:

– Поцелуй меня.

Его возбуждение и теплые губы лишили ее воли, она обняла его за шею, раскрыла губы навстречу его губам и языку и отдалась во власть ощущений, смакуя волнующий запах его тела, вкус его губ. Их языки вступили в страстную игру, пальцы Роджера легко, словно порхая, коснулись ее груди, погладили ее, затем он положил руки на ее бедра и прижал к себе. Валери беспомощно всхлипнула от наслаждения. Он был такой твердый, такой сильный, такой мужественный... Она вдруг поняла, что его сегодняшняя отчужденность ее очень обижала, но сейчас наконец происходило то, чего они оба хотели.

– Ты знаешь, что я мечтал об этом весь день? – пробормотал Роджер, покрывая поцелуями ее щеки, шею, макушку. – Ты знаешь...

Он снова жадно припал к ее губам, прижимая к двери своим телом. Из груди Валери вырвался беспомощный стон, как признание капитуляции.

Поцелуй оборвался так же внезапно, как и начался. Ни слова не говоря, Роджер отпустил Валери, поднял с пола ее сумочку, ключи и сунул ей в руки. Валери и опомниться не успела, как он уже спускался по лестнице.

Глядя ему вслед, Валери дрожала от обиды и растерянности. Поцелуй вызвал настоящую бурю в ее чувствах.

– Чтобы я еще когда-нибудь... Ни за что! – процедила она сквозь стиснутые зубы. Бросив сумочку и ключи на пол, Валери наклонилась над перилами и крикнула вниз: – Роджер! Черт бы вас побрал! Вы не можете вот так целовать меня, а потом просто разворачиваться и уходить!

Он остановился на нижней ступеньке, повернулся и с натянутой улыбкой сказал:

– Я заеду за вами во вторник в шесть утра.

– В шесть утра? – недоверчиво переспросила Валери.

Но Роджер уже скрылся за углом.

Возвращаясь к машине, Роджер качал головой и бормотал себе под нос:

– Старый дурак, в твоем возрасте...

Глава 5

Во вторник утром Валери с Роджером выехали из Натчеза еще затемно. Взятая напрокат машина уносила их на восток. Дорога, обсаженная деревьями, пролегала по холмистой местности. Валери до сих пор не верилось, что она успела собраться вовремя. Большую часть ночи девушка потратила на сборы и, естественно, не выспалась и теперь была благодарна Роджеру за то, что он вот уже двадцать минут – с тех самых пор, как заехал за ней – молчал. Она откинулась на спинку и вытянула ноги, насколько это было возможно на переднем сиденье. Ей вспомнилось их воскресное прощание. Тогда Роджер огорошил ее известием, что они уезжают в леса послезавтра еще до рассвета. Известие было тем более неожиданным, что всего за несколько секунд до того, как произнести эту фразу отрывистым деловым тоном, Роджер страстно целовал ее.

Сидя на переднем сиденье, Валери время от времени украдкой поглядывала на Роджера. Он был в клетчатой фланелевой рубашке, джинсах и спортивных ботинках из коричневой замши. Валери решила про себя, что он похож на закаленного в походах путешественника. Он бесстрастно смотрел на дорогу, и Валери не могла понять, сердится ли он на нее по-прежнему, как в воскресенье, или уже нет. В их последнюю встречу, когда он то взрывался, то через минуту становился холоден, по его непредсказуемому поведению можно даже было подумать, что он ревнует. Но если Роджер действительно ревновал, то непонятно, как он мог после, мягко говоря, страстных поцелуев развернуться и уйти, бросив ее под дверью.

Валери пришла к выводу, что Роджера Бенедикта вообще трудно понять, но у нее складывалось впечатление, что он не лишен садистских наклонностей. Иначе с какой стати назначать отъезд из города на шесть утра? До леса было не больше часа езды, так что в особой спешке не было никакой необходимости. Роджер наверняка понимал, что ей было непросто собраться в такую рань. И Валери подозревала, что он испытывал от этого извращенное удовольствие.

Валери долго не могла решить, что брать с собой, понадобятся ли им, к примеру, тарелки, кастрюли, постельное белье. Терзаясь этими вопросами, она чуть было не позвонила Роджеру, но потом передумала. «Шут с ним со всем!» В конце концов она упаковала только то, что было нужно ей самой, включая белье и спальный мешок, рассудив, что если Роджер забудет взять кухонную утварь, то это его проблемы. Кроме того, будь на ее месте мужчина, ему бы и в голову не пришло звонить Роджеру и спрашивать, что взять с собой. И складывать в багаж все необходимое, включая кухонную раковину, мужчина бы тоже не стал.

Валери усмехнулась, вспомнив усмешку Роджера, когда он заехал за ней и увидел, что она взяла с собой всего один чемодан, мягкую сумку со спальным мешком и фотоаппаратуру. Оказалось, что она поступила правильно, взяв с собой минимум вещей: машина была почти под завязку забита вещами Роджера, чемоданами и коробками с кухонной утварью.

Несмотря на то что Валери ехала почти налегке, она подготовилась к любым непредвиденным ситуациям. Она взяла с собой даже противозачаточный колпачок. При мысли об этом Валери покраснела, спрашивая себя, неужели она действительно собирается спать с Роджером? Разумеется, она сознательно это не планировала, но после воскресного инцидента решила, что нужно быть готовой ко всему. Валери всегда считала себя реалисткой.

К сожалению, когда дело касалось Роджера, ее обуревали противоречивые чувства. Например, при воспоминании о том, как он целовал ее в воскресенье, как его язык врывался в ее рот, ее до сих пор охватывал трепет. Внутренний голос, принадлежащий более страстной и более мягкой стороне ее натуры, говорил, что если они продолжат в том же духе, это никому не повредит, что они оба – взрослые люди и их определенно влечет друг к другу. Тот же голос напоминал Валери, что она – здоровая молодая женщина, которая довольно давно не занималась сексом, а тут ей предстоит остаться наедине с динамичным, сексуальным мужчиной. Валери раздирали противоречия. То ей хотелось задушить Роджера за его высокомерие, а через минуту она решала, что на случай, если он снова накинется на нее с таким же пылом, лучше предусмотреть все варианты. Ее раздумья прервал голос Роджера:

– Были какие-то трудности с отъездом?

– Нет, все в порядке, – ответила Валери несколько скованно.

– У вас есть все, что нужно?

Чтобы скрыть внезапно выступивший румянец, она отвернулась к окну.

– Да.

– Между прочим, – небрежно заметил Роджер, – я вчера нашел для Рико медсестру.

– Правда? Она тоже похожа на Аттилу?

Роджер хмыкнул:

– Ничего подобного, наоборот. Эта медсестра очень хорошенькая, даже красивая, этакая юная креолка. Бедняжка, нелегко ей придется, с Ромеро хлопот не оберешься, хотя он, наверное, поспешит вернуться в Нью-Йорк, как только ему станет лучше.

– Надеюсь, он скоро поправится, – искренне сказала Валери. – В воскресенье я несколько раз замечала, как он морщился от боли, хотя и пытался это скрыть.

– Вы очень наблюдательны. – Роджер на некоторое время замолчал. – Между прочим, после нашей воскресной встречи Рико сказал, что, если вы захотите довести этот проект до конца самостоятельно, он не против.

Валери рассмеялась от радости:

– Правда? Как великодушно с его стороны!

– По-моему, ваша работа, да и вы сами произвели на Ромеро неизгладимое впечатление. Кроме того, как ни странно это звучит, он решил какое-то время поберечь свое здоровье.

– И правильно сделал.

На некоторое время разговор прекратился, потом Роджер кашлянул, прочищая горло, и сказал:

– Валери, я давно хотел вас кое о чем спросить.

– Спрашивайте.

– Как ваш отец отнесся к тому, что вы поехали со мной вдвоем?

Валери вздохнула.

– Не буду обманывать, он был не в восторге.

– Но вы все-таки поехали!

Она кивнула:

– Да, как видите, поехала. Я понимаю, что рано или поздно мне все равно придется переехать из Натчеза. Фотографии для школьных альбомов, разовые задания от местных журналов – это, знаете ли, не то, о чем я мечтала, выбирая профессию фотографа. Однако мне все равно трудно уезжать от отца. С тех пор, как умерла мама, я никогда еще не оставляла его одного на такой долгий срок.

– Вы очень преданная дочь.

– У меня прекрасный отец, мне легко быть преданной. – Настроение у Валери немного поднялось. – На самом деле после вчерашнего разговора с Мирной Флойд я уже не так переживаю, что отец останется один. – Перехватив вопросительный взгляд Роджера, она пояснила: – Мирна – давний друг нашей семьи. Мне кажется, папа ей нравится.

– Но вы, похоже, от этого не в восторге, я вижу, вы нахмурились.

– Как вам сказать... Мне непросто с этим смириться, мама умерла не так давно. Но мне легче уезжать, если я знаю, что в мое отсутствие за отцом присмотрит Мирна.

В машине снова установилось молчание, но на этот раз оно не было неловким. Валери смотрела в окно. Сквозь листву деревьев, растущих вдоль обочин дороги, пробился луч восходящего солнца. Валери сощурилась. Дорога сделала поворот, и рассветные лучи стали светить прямо в ветровое стекло. Вскоре глаза Валери привыкли к свету, и вот уже она завороженно наблюдала, как солнце золотит макушки сосен. Вскоре весь окружающий пейзаж был залит золотистым светом и заиграл всеми красками дня: на фоне темной зелени скипидарной сосны выделялись величественные магнолии и кусты кизила, усыпанные белыми цветами.

– Какая красота, – выдохнула Валери.

– Стоит того, чтобы встать с постели в пять утра?

– С постели? Что такое постель? – пошутила Валери, улыбаясь. – Между прочим, я давно собиралась спрсить, почему вы решили собирать материал для книги о певчих птицах именно в Миссисипи?

– Нельзя сказать, чтобы я собирал материал именно в Миссисипи, на самом деле я занимался этим несколько лет во время моих поездок на Юг. Но из-за весенней миграции птиц именно в это время года и именно на Миссисипи собирается множество птиц самых разных видов, в том числе и большинства южных разновидностей певчих. Трудно представить более подходящее место для завершающей стадии моего исследования, да и для фотографирования птиц тоже. – Лицо Роджера прояснилось. – Кроме того, мой друг из Национального общества Одюбона прошлой весной заметил в здешних краях гнездовья певуна Бахмана. Если помните, это тот самый вид певчих птиц, о котором говорил Рико, тот самый, за которым я гоняюсь вот уже десять лет. Если мне удастся найти и сфотографировать для книги певуна Бахмана, это будет просто замечательно. К сожалению, у нас мало времени, через десять недель я должен сдать рукопись в издательство.

– Понятно, – тихо сказала Валери. – Вы очень любите птиц, правда?

Роджер кивнул.

– По-моему, это очень милые и изящные создания. – Он помолчал. – А вам когда-нибудь приходилось видеть, как орел пикирует за рыбой? Сначала он парит в воздухе, высматривая ее с высоты, а когда замечает, то камнем падает вниз, к воде. За какие-то доли секунды он хватает рыбу когтями и взлетает. Это самое захватывающее зрелище, какое мне когда-либо доводилось наблюдать.

– Не сомневаюсь. – Валери понравилась его искренняя увлеченность. – Скажите, а откуда вообще ваш интерес ко всему этому, к птицам, к природе?

К удивлению Валери, Роджер нахмурился.

– Думаю, мой интерес к природе уходит корнями в детство. Я проводил почти каждое лето в лагере в Колорадо. Видите ли, мои родители придерживались распространенного мнения, что детей должно быть видно, но не слышно, поэтому зимы я проводил в школе-пансионе для мальчиков, а летние месяцы – в лагере.

Валери почувствовала горечь, скрытую в его словах.

– Понятно, грустно все это. Наверное, в детстве вы чувствовали себя сиротой. Вы были единственным ребенком?

– Да.

– И вы тоже, – заметила она с улыбкой. – Значит, у нас все-таки есть нечто общее, хотя в остальном мое детство, похоже, очень сильно отличалось от вашего. Подумать только, ваши родители лишили себя радости общения с ребенком...

Ее слова оборвал резкий смех Роджера.

– О, мои родители вообще были людьми не домашними. Они много путешествовали по Европе, большей частью порознь. Признаться, дедушки и бабушки были мне гораздо ближе, чем отец с матерью.

– Что ж, я рада, что у вас хотя бы были дедушки и бабушки. И чем вы занялись, когда окончили школу?

– После школы я поступил в Йельский университет, затем начал писать, а потом...

Роджер глубоко вздохнул.

– Валери, я разведен.

Она опешила.

– Я не знала.

– Да-да, разведен. – Он кивнул. – С тех пор прошло уже десять лет.

Не зная, что на это ответить, Валери только охнула. Роджер посмотрел на нее, явно чувствуя себя неловко.

– Хотите услышать об этом?

– Конечно, если вы не против рассказать.

Некоторое время он молчал, погруженный в свои мысли, затем начал:

– Кэтрин тоже происходила из старинной нью-йоркской семьи. Поначалу наш брак был счастливым, но через некоторое время мы обнаружили, что у нас разные интересы. Кэтрин интересовалась балетом и любила Музей американского искусства Уитни, а меня интересовал Музей национальной истории. Я хотел детей, она – нет. Ей не нравилось путешествовать вместе со мной, и со временем мы отдалялись друг от друга все дальше. Однако когда дело дошло до развода, было на удивление тяжело.

– Вам было горько?

Роджер кивнул.

– Кэтрин хотела, чтобы ей достался дом на Лонг-Айленде, который я унаследовал от деда и бабки, хотя она и сама была достаточно богата, к тому же я предложил ей щедрые алименты. Как бы то ни было, я не собирался отдавать ей свой дом, именно с ним у меня были связаны самые приятные воспоминания о детстве.

– Я вас понимаю, – тихо сказала Валери.

Ей понравилось, что Роджер держался за дом по сентиментальным соображениям, а не по материальным.

– Если бы Кэтрин вела себя цивилизованно, было бы гораздо легче, – с горечью сказал Роджер. – Но она не пожелала, и поскольку ее семья довольно известна в политических кругах Нью-Йорка, наш развод превратился в грандиозный спектакль для публики. – Он крепко сжал руль. – Репортеры повсюду караулили нас, снимали без разрешения...

– Так вот почему вы так рассердились, когда я вас сфотографировала!

Роджер натянуто улыбнулся:

– Да, признаюсь, я был от этого не в восторге.

– Роджер, я должна перед вами извиниться. Я просто не знала...

– Конечно, не знали. Вы слишком увлеклись, мучая меня с извращенным удовольствием садиста...

Валери неуверенно покосилась на Роджера. Он не скрывал своего отношения к фотографиям без разрешения, но последнюю фразу произнес с оттенком юмора, и она поняла, что прощена.

– И что же, вам удалось сохранить за собой дом?

– Удалось, а Кэтрин и по сей день со мной не разговаривает.

Валери покачала головой:

– Ах, Роджер, мне очень жаль. Представляю, как трудно вам пришлось. И с тех пор вы десять лет живете один?

После недолгого колебания Роджер сказал:

– Вообще-то после развода я несколько лет жил с другой женщиной. С ней мы были в первую очередь коллегами, компаньонами. Когда наши отношения закончились, мы по крайней мере расстались без горечи и взаимных обид.

Валери снова понимающе кивнула:

– Я понимаю, о чем вы говорите. Дело в том, что я сама однажды обожглась. Такие раны долго заживают.

Роджер нахмурился.

– Не хотите поделиться со мной?

Валери задумалась, покусывая губу. Соблазн рассказать Роджеру о Марке был велик, в это утро он казался на удивление человечным. Тот факт, что Роджер рассказал ей о своем прошлом, наводил Валери на мысль, что он борется с тем же искушением, что и она. Или он пытается дать ей понять, что у него романтические отношения с женщинами складываются неудачно. В конце концов Валери сказала:

– Можно, я расскажу вам как-нибудь в другой раз? Дело в том, что у меня это было не так давно.

– Вы все еще думаете о том парне? – спросил Роджер, хмурясь.

На этот раз Валери не нужно было долго раздумывать над ответом.

– Нет. – Она отвернулась к окну. – Наверное, дело в том, что мне все еще больно.

Роджер вдруг понял, что от одной мысли о том, что какой-то мужчина причинил Валери боль, у него сжимаются кулаки. Хмурые складки на его лбу залегли глубже.

Когда до леса оставалось ехать совсем немного, Роджер остановил машину перед магазином под вывеской «Бруссар», чтобы купить продукты. Магазин стоял на шоссе недалеко от Мидвилла, это был типичный супермаркет, где продавалось все, от бакалеи до одежды, спортивных товаров и бытовой техники. Валери понравилась атмосфера магазина – смесь запахов кожи, мяса, специй и свежего хлеба.

– Куда направляетесь? – полюбопытствовала хозяйка, высокая седая женщина. – В зону отдыха «Чистый ручей»?

Валери улыбнулась:

– Да, мы будем жить на территории национального парка. – Она выложила из корзины на прилавок последние из своих покупок: фунтовую пачку масла, коробку яиц, кварту молока. Роджер попросил ее купить скоропортящиеся продукты, а сам поехал заправить машину. – А вы зна ете эти места?

Женщина помахала худой рукой:

– Знаю ли я эти места? Да я тут всю жизнь живу, дорогуша. А вы на сколько приехали?

Глаза с морщинистого лица женщины смотрели дружелюбно, и Валери поняла, что не может злиться на нее за любопытство.

– На шесть недель.

Тонкие губы хозяйки сложились в улыбку.

– Шесть недель? О, да вы практически станете местными жителями! – Она протянула руку через прилавок: – Хелен Бруссар.

Валери пожала руку.

– А я – Валери Верной.

Звякнул дверной колокольчик, в магазин вошел Роджер.

– Все купили, что нужно, Валери?

Он подошел к прилавку. Валери сосредоточенно посмотрела на груду покупок.

– Кажется, все, у меня же не было времени составить список.

Роджер достал из кармана бумажник и спросил хозяйку, сколько они должны. Та подсчитала стоимость всех покупок и прибавила плату за бензин.

– Если что понадобится, приходите еще, – сказала она, протягивая Роджеру сдачу.

– О, мы обязательно еще к вам заглянем, – ответила Валери, – я буду каждую неделю приезжать на почту, чтобы отправить пленку.

– Пленку? – переспросила Хелен.

Валери кивнула в сторону Роджера, который в это время убирал на место бумажник:

– Мы делаем книгу о птицах.

Если Хелен и удивилась этому сообщению, как можно было ожидать от типичного сельского жителя, то виду не подала.

– Ах да, о птицах! В наших краях много красивых птиц, особенно в это время года.

Все их покупки были уложены в два пакета. Валери хотела взять один, но Роджер выступил вперед:

– Я могу донести оба.

Хелен подмигнула Валери:

– Дорогуша, у вас очень славный муж, и к тому же красивый.

Валери вспыхнула. Покосившись на Роджера, она заметила, что его глаза как-то хитро поблескивают. Стараясь говорить по возможности бесстрастно, она уточнила:

– Он мне не муж.

Хелен и это невозмутимо приняла к сведению и, посмеиваясь, повторила, что будет рада снова увидеть их в своем магазине. Выходя на улицу, Валери могла бы поклясться, что заметила на лице Роджера глупую ухмылку.

Наконец они прибыли в зону отдыха национального парка «Хомочитто». Роджер пошел узнать у смотрителя, как добраться до их коттеджа, а Валери вышла из машины, чтобы размять ноги и полюбоваться озером. Вода в нем была чистой, но из-за ряби казалась непрозрачной.

Пару минут спустя они уже ехали по фунтовой дороге в сторону, противоположную той, где находились кемпинг и место для пикников. Валери с опаской оглядывалась по сторонам. Дорога становилась все уже, деревья и кустарники по ее сторонам росли все гуще. Дорога круто пошла в гору. Валери затаила дыхание и выдохнула, только когда начался спуск.

– Роджер, а это не опасно – вдруг нам попадется встречный автомобиль?

Он рассмеялся:

– Маловероятно, на этой дороге никого не встретишь. Коттеджем, в котором мы будем жить, уже несколько лет никто не пользуется.

Валери нахмурилась.

– Кажется, вы упоминали, что это заброшенная сторожка лесника?

Роджер кивнул.

– Раньше лесники со специальных смотровых вышек наблюдали за лесом, чтобы вовремя заметить, если начнется пожар. Поэтому им нужно было иметь поблизости какую-нибудь избушку. Но в наше время лес постоянно контролируется с самолетов, так что необходимость в вышках отпала, и в сторожках соответственно тоже.

– Понятно. И как же вы сумели договориться об аренде этой хижины?

Роджер улыбнулся:

– Один из старинных друзей нашей семьи – конгрессмен, живет в Нью-Йорке. Он дернул за нужные ниточки в министерстве внутренних дел, и вопрос был решен.

– Я в восхищении.

– Понимаете, останавливаться там же, где селится основная масса туристов, было бы совершенно бессмысленно. У нас другие задачи. В людных местах очень трудно наблюдать за птицами, вряд ли бы мы вообще кого-нибудь увидели. Кроме того, – добавил он хитро, – я предпочитаю держать вас при себе в чаще леса, где никто не услышит ваших воплей.

Валери засмеялась:

– Вы шутите!

Роджер усмехнулся:

– Признаться, когда хозяйка магазина приняла вас за мою жену, моему самолюбию это очень польстило.

Сердце Валери забилось чаще.

– Неужели?

Он кивнул, все еще усмехаясь.

– Не многие на ее месте пришли бы к такому заключению, учитывая, какая между нами разница в возрасте.

Валери искренне удивилась:

– Но вы же не древний старец!

Он подмигнул:

– Скажем так, я немного староват, чтобы брать в жены девочку, у которой еще молоко на губах не обсохло.

Валери насупилась. Роджер, вероятно, считал, что ответил очень остроумно, но Валери почему-то так не показалось. Особенно ей не понравился намек, что она была бы рада стать его женой, если бы он только соизволил ей это предложить.

– Ну, можно ведь сначала взять меня в жены, а потом нанять мне няньку, – предложила она елейным голоском.

Все-таки ей удалось привести Роджера в замешательство.

– Я не хотел вас обидеть. Мне просто показалось забавным, что...

Но Валери его перебила:

– Хватит, по-моему, вы уже достаточно наговорили.

Он пожал плечами и переключил все внимание на дорогу. Валери же пришлось переваривать свое негодование молча. Роджер в своей неподражаемой манере дал ей понять, что, хотя ему, как, впрочем, любому существу мужского пола, нравится, когда льстят его самолюбию, он не рассматривает всерьез саму мысль о любовной интрижке с женщиной вроде нее.

«Впрочем, это не новость, – думала она. – Роджер с самого начала ясно дал понять, что видит во мне прежде всего ребенка. С первой встречи он не скрывает, что хотя я и завожу его сексуально, все равно я женщина не в его вкусе».

Дорога сделала поворот и привела их на опушку. Валери увидела прямо перед собой небольшой бревенчатый домик с остроконечной крышей.

– Какая прелесть! – воскликнула она.

Вместо фундамента коттедж стоял на четырех толстых пнях, с фасада к дому была пристроена широкая веранда, обнесенная изгородью. Валери заметила, что и на крыше, покрытой дранкой, и на веранде лежит толстый слой хвои.

– Похоже, здесь целую вечность никто не жил, – заметила она и, помолчав, смущенно добавила: – И он такой маленький...

Роджер подъехал ближе и затормозил.

– Маленький, но вполне приличный. – Он вышел из машины, обошел вокруг капота и открыл дверь с ее стороны. – Выходите, давайте осмотримся.

Они поднялись на веранду. Роджер откинул коврик перед дверью, предварительно сметя с него иголки.

– Есть, ключ лежит там, где и должен быть, по словам лесника.

Роджер выпрямился, отпер дверь и открыл. Заржавевшие петли натужно заскрипели. Внутри коттедж встретил их запахом пыли и затхлости – неприятный контрасте бодрящим ароматом сосновой хвои, которым был напоен воздух снаружи. Роджер щелкнул выключателем. Зажегся свет.

– Ага, обещанное электричество в порядке.

Валери огляделась. Внутри коттедж оказался довольно уютным. В центре, занимая почти половину внутреннего пространства, находилась длинная узкая гостиная с камином, расположенным у противоположной от входа стены. Направо от гостиной находилась небольшая кухня, точнее, кухонный отсек, слева располагалась крошечная спальня, через открытую дверь виднелась металлическая двухъярусная кровать. Рядом с дверью в спальню начиналась лестница на чердак.

Больше всего Валери понравился в коттедже его высокий потолок с крупными выступающими балками, придававший маленькому дому своеобразное грубоватое очарование. Другим милым штрихом была отдельно стоящая кирпичная труба, проходящая сквозь крышу. В крыше над чердаком было прорезано широкое окно, через которое сквозь паутину просматривалось небо.

Валери прошлась по гостиной и с тревогой отметила, что абсолютно на всем: на виниловом диване и таком же стуле, на сосновом обеденном столе, на кухонных стульях лежит толстый слой пыли. Судя по виду темных занавесок на окне, их тоже не мешало бы вытряхнуть.

– Ну как, Валери? – спросил Роджер. Валери повернулась к нему и улыбнулась:

– Здесь мило, только очень пыльно.

– Эта беда легко поправима.

Роджер, потирая руки, направился в кухню, Валери последовала за ним. Роджер достал с полки коробку спичек и зажег небольшую эмалированную плиту. Одобрительно глядя на голубые язычки пламени, он заметил:

– Лесник сказал, что вчера должны были заправить газовый баллон, так что у нас есть плита и источник тепла на случай, если по утрам будет холодно.

Валери кивнула и отправилась осматривать кладовку за кухней. Кладовка ей понравилась, на полках, устроенных вдоль стен, можно было разместить все их продукты и аппаратуру. Валери вернулась в кухню. Обойдя Роджера, который возился с холодильником, она прошла дальше и заглянула в спальню. Комода в комнате не было, но был небольшой шкаф, и Валери решила, что в нем вполне хватит места для ее вещей. Она потрогала обтянутый пленкой матрас на нижней кровати и осталась довольна. За ее спиной послышались шаги. Она повернулась и увидела, что Роджер остановился в дверях. Он окинул ее взглядом, и Валери вдруг как-то сразу с особой остротой ощутила их оторванность от внешнего мира, а еще – мощную ауру мужественности, исходившую от Роджера и, казалось, заполонившую маленькую комнатку.

– Э-э... здесь всего одна спальня, – пробормотала Валери.

Роджер вошел в комнату и улыбнулся.

– Я это заметил. – Он лукаво подмигнул: – Какую кровать выбираете: верхнюю или нижнюю?

– Роджер!

Он хмыкнул:

– Шучу. Не волнуйтесь, я собираюсь спать на чердаке.

– Понятно. – Валери смущенно огляделась. – Можете взять один матрас.

– Это не обязательно, я привез свой.

Он вернулся в гостиную, Валери тоже вышла из спальни.

– Роджер, а где туалет?

Он усмехнулся:

– Посмотрите в окно, увидите.

– Вы шутите!

– Ничего подобного. И радуйтесь, что туалет на месте и цел. Однажды в Канаде мне пришлось жить в уединенной хижине в лесу, так там дверь туалета была сорвана с петель, а снаружи было минус двадцать.

Валери захихикала.

– Да, наверное, могло быть хуже. – Она снова посерьезнела и робко спросила: – Душа, надо полагать, тоже нет?

– Нет, но в парке есть общественная баня, и лесник сказал, что мы можем пользоваться ею в любое время. Думаю, мы будем ездить туда раз в день.

Валери молча кивнула. Затем они вместе выгрузили вещи из машины. Роджер установил на веранде кормушку для колибри, Валери тем временем заправила постель. На улице потеплело, а в коттедже было душно и влажно, поэтому она решила сначала переодеться в обрезанные выше колен джинсы и футболку, а уж потом приступать вместе с Роджером к генеральной уборке, в которой коттедж очень и очень нуждался.

Первым делом она как следует вымыла дощатый пол в гостиной. Роджер в это время делал что-то на кухне, мурлыча под нос песенку. Почему-то звук его глубокого голоса действовал на Валери успокаивающе.

Когда она стала мыть возле входной двери, ее внимание привлекло какое-то движение за окном. Валери выпрямилась и посмотрела в ту сторону. Вокруг красной кормушки, которую Роджер только что повесил, уже кружилась колибри. Стараясь не шуметь, она на цыпочках подошла к окну и замерла, зачарованно наблюдая, как крошечная птаха пьет нектар из специального устройства в основании кормушки, имитирующего по форме цветок с тычинками и пестиком.

– Просто чудо, – выдохнула Валери.

Она смогла хорошенько разглядеть птицу, ее тонкий, как иголка, клюв, белую грудку и темно-зеленую спинку. Но больше всего ее поразили крылья колибри. Птица махали ими так быстро, что крошечное тельце казалось окруженным прозрачным ореолом, находящимся в непрерывном движении. Но Валери ждало еще более захватывающее зрелище: к кормушке подлетела еще одна колибри, у этой грудка была ярко-красная. Еще секунда, и стало-казаться, что две птички одновременно находятся повсюду: и над кормушкой, и под ней, и у самого устройства для кормления, постоянно сменяя друг друга во всех этих местах. Колибри гонялись одна за другой, почти касались друг друга и снова разлетались в стороны, наслаждаясь и нектаром, и друг другом. Валери поняла, к чему в конце концов ведет этот воздушный танец, и у нее потеплело на душе: ей посчастливилось наблюдать ритуал любовной игры двух колибри, и в этом было нечто необыкновенно трогательное.

– Они спариваются, – произнес у нее за спиной глубокий низкий голос.

Валери резко повернулась, густо покраснев. Роджер стоял футах в десяти позади нее, внимательно оглядывая с каким-то странным напряжением во взгляде. Стараясь не теряться под его обжигающим взглядом, Валери храбро улыбнулась:

– Роджер, они прекрасны. Какой они породы... то есть какого вида?

– Это красногрудые колибри. – Все еще не сводя глаз с ее минималистского наряда, он шагнул ближе. – Сами понимаете, сейчас весна, а это значит, сезон спаривания, брачное оперение и все такое. – Он снова многозначительно оглядел ее, кашлянул и вдруг спросил: – Валери, а вам не холодно?

– Нисколько. Наоборот, мне очень уютно. В коттедже душно.

Он посмотрел на ее босые ступни:

– Вы бы лучше обулись.

– А может, я решила быть предельно естественной?

– Как эти птицы весной? – цинично подсказал Роджер. – Только потом не говорите, что я вас не предупреждал насчет обуви.

Он повернулся и пошел обратно в кухню, Валери проводила его взглядом, стиснув зубы. Она понимала, что Роджер прав насчет обуви – пол шершавый, можно запросто посадить занозу, – но не желала признавать свою неправоту. Валери недоумевала, почему Роджер так разозлился из-за того, что она переоделась в шорты и футболку. Это было тем более загадочно, что еще недавно в машине он вел себя вполне по-человечески.

Размышляя, Валери вспомнила некоторые моменты их разговора: о его происхождении, о знакомстве его семьи с нью-йоркским конгрессменом. Возможно, Роджер просто богатый сноб, а ее наряд лишний раз напомнил ему, какая она провинциалка. Не случайно его так развеселила оплошность владелицы супермаркета, разве его можно принять за мужа такойженщины, как она. Он веселился всю дорогу от магазина до коттеджа.

Валери так задумалась, что перестала смотреть под ноги, и тут же случилась неприятность. Через несколько минут она уже сидела на диване и пыталась вынуть из ступни занозу.

– Я вас предупреждал! – самодовольно заявил Роджер, подходя к ней.

– Не загораживайте свет, – пробурчала Валери. – Неужели не видно, что я пытаюсь вытащить занозу из...

– И вы даже не продезинфицировали кожу. – Он погрозил ей пальцем, укоризненно качая головой. – Сидите здесь и ничего не трогайте, я сейчас вернусь.

Валери выразила свое недовольство шумным вздохом, но перечить не стала. Роджер пошел на кухню и быстро вернулся с аптечкой. Затем он сел на кофейный столик, стоявший как раз напротив дивана, и положил ступню Валери себе на колени. Намочив ватку спиртом, он протер ее кожу, потом без труда вытащил занозу пинцетом.

– Готово.

Вместо того чтобы сразу опустить ногу Валери на пол, он погладил пальцами ее ступню, пристально глядя на ее ногу.

– Спасибо, – смущенно пролепетала Валери.

Роджер поднял голову, и их взгляды встретились.

В его глазах горела мрачная решимость, когда он заговорил.

– Всегда пожалуйста. – Его пальцы скользнули выше, к щиколотке, глаза потемнели. – И чтобы больше никаких босых ног, ясно?

Сдерживаясь, чтобы не вздрогнуть от его провокационного прикосновения, Валери криво улыбнулась:

– Слушаюсь, доктор. Роджер стал гладить ее икру.

– Валери...

– Что?

Было заметно, как он сглотнул.

– Вы хотя бы догадываетесь, какая вы нежная?

Несколько мгновений они только смотрели друг на друга, казалось, молчание становится все напряженнее. Валери почти не сомневалась, что Роджер собирается ее поцеловать. Но к ее немалому удивлению, он пробормотал под нос ругательство и отпустил ее ногу, потом встал и, ошеломив Валери еще сильнее, вдруг поднял ее на руки. В следующее мгновение Валери поняла, что он несет ее в спальню.

– Роджер!

– Вы что же, думали, я позволю вам наступать на эту ногу босиком, даже без чистого носка? – язвительно поинтересовался он. – Не хватало еще, чтобы у вас началось заражение крови.

Валери тоже начала заводиться:

– Не стоит так кипятиться. Честное слово, я не собираюсь доставлять вам беспокойство своей смертью.

Но он словно не слышал. Неся Валери в спальню, Роджер закатил глаза и проворчал:

– И как меня только угораздило привезти в лес сущего ребенка? Взрослая женщина никогда бы не нарядилась так вызывающе.

– Роджер!

Внеся Валери в спальню, Роджер буквально скинул ее на нижнюю кровать. Затем, не спросив разрешения, подошел к ее раскрытому чемодану и стал в нем рыться. Вытащив красные кружевные трусики, он уставился на них, заморгал и бросил обратно с таким видом, как будто обжегся. Еще через несколько секунд он швырнул Валери пару чистых носков. Валери охватила паника: ей было страшно представить, что будет, если Роджер увидит в кармане ее чемодана противозачаточный колпачок.

– Господи, что я такого вам сделала, что вы так взбесились? – воскликнула она.

Роджер, тяжело дыша, воззрился на нее сверху вниз.

– Сомневаюсь, что вы действительно хотите прямо сейчас услышать ответ на этот вопрос. Но вот что я вам скажу: только попробуйте еще раз надеть эти шорты, и вы не долго в них останетесь.

– Очень грубо! – парировала Валери.

– Но зато по существу, – констатировал Роджер.

Он наклонился, достал из-под кровати ее кроссовки и с преувеличенной вежливостью вручил ей.

– Не забудьте обуться.

С этими словами он выскочил из спальни. Валери в сердцах швырнула ему вслед кроссовкой, но не попала: кроссовка ударилась в закрытую дверь.

Роджер отправился на кухню, качая головой. Услышав глухой удар об дверь, он поморщился, но не остановился. С тех пор, как он в последний раз общался с действительно молодой женщиной и видел все эти соблазнительные сексуальные штучки, которые носят в таком возрасте, прошло немало времени. Воскресная встреча с Валери и Рико, когда Роджеру пришлось наблюдать, как хорошо ладят между собой ровесники, обернулась для него сущей пыткой. Однако остаться с ней наедине оказалось во сто крат тяжелее. Когда Роджер прикоснулся к Валери, посмотрел на ее красивые голые ноги, заглянул в ее синие глаза, из его головы мигом вылетели все мысли, кроме одной. Он мог думать только о том, как ему хочется снова обнять ее, почувствовать, как это великолепное стройное тело обвивается вокруг него. К сожалению, здесь, в лесу, Рико не ждет поблизости, чтобы вовремя остановить его или хотя бы заставить как следует задуматься над своими действиями.

Роджер задавался вопросом: понимает ли Валери, что она с ним творит, и как ему выдержать пытку неудовлетворенностью в течение шести долгих недель? Он всерьез опасался за свой рассудок.

Глава 6

За ленчем они держались друг с другом сугубо официально. Роджер преподнес ей еще один сюрприз – сам приготовил еду. Валери благоразумно переоделась в джинсы и белую рубашку с длинным рукавом, а на ноги, как Роджер и приказывал, надела носки и кроссовки. Но это не означало, что ее перестала удивлять несоразмерно острая реакция Роджера на ее шорты или перестали возмущать его язвительные высказывания насчет ее якобы глупости и незрелости. Если ее одежда и показалась ему вызывающей, то это его личное дело, и нечего ее винить. Как говорится, каждый понимает все в меру своей испорченности.

Роджер вел себя так, будто ничего не произошло. За ленчем он прочел Валери научно-популярную лекцию по орнитологии, якобы знакомя ее с миром певчих птиц. Если бы он не давал понять, что она интересует его как ученица, то можно было бы подумать, что он вообще забыл о ее существовании.

– Большинство людей не сознают, что певчие птицы живут, питаются и размножаются в считанных дюймах от земли, – сообщил Роджер тоном классного наставника, – но вы сегодня днем увидите это воочию.

Валери положила вилку и посмотрела на него:

– Сегодня днем?

– Да. Мы совершим пешую прогулку, и я в общих чертах расскажу вам, как заметить и сфотографировать певчую птицу.

– Понятно.

– Мне нужно еще много написать для книги, поэтому я не смогу консультировать вас все время, пока мы здесь, – предупредил он на случай, если Валери еще чего-то не понимает. – Так что, надеюсь, вы способная ученица.

– Постараюсь быть такой.

Как Валери ни старалась сдержаться, все-таки в ее голос прокрались дерзкие нотки. Но Роджер на это никак не отреагировал. Валери наблюдала, как он снимает с плиты сковородку с бобами и сосисками. Взгляд ее невольно задержался на его фигуре, и Валери не могла не отметить, что он отлично смотрится в джинсах, ткань плотно облегала его мускулистые бедра. Перед тем как начать готовить, Роджер закатал рукава фланелевой рубашки до локтей, и теперь Валери имела возможность любоваться его загорелыми мускулистыми руками. Валери подумалось, что она имеет полное право, в свою очередь, отпустить колкость насчет его вызывающей одежды. Но она, разумеется, этого не сделала: подобное высказывание лишь показало бы Роджеру, что она думает не о том, о чем следовало бы. А ему это совершенно ни к чему.

Роджер вернулся к столу. В его тронутых сединой волосах и карих глазах играло солнце. Протянув Валери сковородку, он спросил:

– Хотите еще сосисок с бобами?

Валери покачала головой, стараясь не слишком пялиться на его руку, держащую сковородку, и не вспоминать, как всего лишь полчаса назад он прикасался к ней, нес ее в спальню.

– Как знаете. – Он сел и положил себе на тарелку щедрую добавку. – Но я лично умираю с голоду. Просто поразительно, как сильно на открытом воздухе разыгрывается аппетит.

– Ну да, на открытом воздухе, – с иронией пробормотала Валери, откладывая в сторону салфетку. – С вашего разрешения, пока вы доедаете, я начну убираться в кухне. Мы ведь не можем допустить, чтобы я опоздала на учебную экскурсию по лесу для знакомства с нашими пернатыми друзьями, не так ли?

Роджер не ответил, поэтому Валери молча встала, взяла тарелку и ушла. Некоторое время она чувствовала на себе настороженный взгляд Роджера, но потом он переключил все внимание на еду.

Остановившись возле раковины, Валери залила сковороду мыльной водой. Значит, думала она, хмурясь, аппетит у Роджера Бенедикта разыгрался от прогулки по свежему воздуху, а то, что он отнес на руках в спальню вызывающе одетую женщину, не имеет к этому никакого отношения.

Валери вернулась в гостиную через пятнадцать минут. Здесь ее ждал новый сюрприз: Роджер разложил на полу перед диваном четыре длинных зеленых предмета, которые Валери приняла за пластиковые трубы. В ответ на ее вопросительный взгляд Роджер пояснил:

– Это противозмеиные гетры. Одна пара для меня, вторая была приготовлена для Рико, но поскольку они безразмерные, то подойдут и вам.

– Противозмеиные?

У Валери тревожно засосало под ложечкой. Она вдруг поняла, что до сих пор не осознавала в полной мере, что значит фотографировать птиц в естественной среде. Она, конечно, была когда-то герлскаутом, но до бывалого путешественника и естествоиспытателя, каким, судя по всему, был Роджер, ей далеко. Валери снова посмотрела на зеленые пластиковые штуковины, стараясь не показать, что ее терзают дурные предчувствия.

– Они похожи на отрезанные куски средневековых доспехов, от времени покрывшиеся зеленью.

Роджер засмеялся:

– Удачное сравнение. На самом деле зеленый цвет выбран для маскировки. Мы же не хотим распугать прекрасных пернатых друзей, как вы выразились. – Он кивнул Валери: – Ну-ка идите сюда, я покажу, как их надевать.

Валери подошла ближе, Роджер встал перед ней на колени. Следуя его указаниям, Валери сунула ноги в растягивающиеся зеленые трубы. Их нижние концы загибались на ее кроссовках, а наверху гетры расширялись по форме икр. Валери кашлянула.

– Как вы думаете, в лесу много змей?

Роджер встал, пряча улыбку.

– Большинство змей не ядовиты, но даже ядовитые постараются по возможности не попадаться на вашем пути. Но поскольку нам предстоит продираться сквозь густой кустарник, лучше заранее себя обезопасить, чем потом кусать локти. Вы согласны? Можно случайно наступить на мокасиновую змею или еще кого-нибудь в этом роде.

– На м-мокасиновую змею?

Валери покрылась гусиной кожей. Роджер прищурился:

– Брезгливым дамочкам в лесу делать нечего, так что если вы передумали...

– Господи, конечно, нет! – храбро воскликнула Валери, для пущей убедительности замахав руками. – Надевайте гетры, и в путь!

Роджер, посмеиваясь, подчинился. Через пару минут, когда они уже собирались выходить, он вдруг схватил Валери за руку и показал на окно, выходившее на веранду:

– Смотрите, колибри вернулись.

Валери повернулась и посмотрела на крошечных птичек у кормушки. Порхающие птахи, пьющие нектар и заигрывающие друг с другом, выглядели очень романтично. Ей вспомнились слова Роджера: «Весенний ритуал ухаживания». Роджер наблюдал за крошечными созданиями с не меньшим интересом.

– Та, что с рубиновой грудкой, – самец, – тихо пояснил он. – Самки, как и следовало ожидать, носят более скромное оперение.

Валери бросила на него уничтожающий взгляд:

– Вы рассуждаете как истинный шовинист.

Роджер хмыкнул:

– Нет, я просто говорю правду. Женские особи всегда окрашены не так ярко, как мужские. – Он сделал паузу, чтобы окинуть Валери взглядом с ног для головы, и перевел дыхание. – Но в вашем случае я должен сделать исключение. Огненно-рыжие волосы, яркие фиалковые глаза... вас при всем желании не назовешь бесцветной.

Он шагнул ближе, Валери взглянула на него с тревогой.

– Значит, Роджер, ваше удобное правило применимо не всегда?

– Не всегда. – Роджер придвинулся и вдруг сделал виноватое лицо. – Валери, насчет того, что я сказал... и сделал раньше...

Их защитные гетры соприкоснулись, зашуршали друго друга, и это разрушило чары. Валери заставила себя улыбнуться и отступить на шаг.

– Ну что же, наверное, нам лучше заняться делом, пока наши рыцарские доспехи окончательно не заржавели.

Из коттеджа в лес уходила узкая тропинка, Роджер пошел по ней впереди, Валери – сзади, в нескольких футах от него. Кроме фотоаппарата с телеобъективом, висевшего на плече, Валери несла и запасной бинокль, выданный ей Роджером. Пластиковые гетры плохо гнулись, Валери чувствовала себя ужасно неуклюжей, однако Роджер, казалось, не испытывал никаких неудобств. Он уверенно шагал по тропинке, неся бинокль и кассетный магнитофон.

Тропинка привела их к прозрачному, весело журчащему ручью, через который был перекинут дощатый мостик. Лучи солнца, пробиваясь сквозь просветы в листве, играли в воде причудливыми бликами. Валери улыбнулась, она всегда умела ценить красоту природы и сейчас с наслаждением вдыхала воздух, напоенный ароматом сосновой смолы и хвои. Здесь, в лесу, все дышало миром и покоем, и Валери почти забыла о существовании цивилизованного мира с его шумом и суетой. Давно, очень давно не бывала она в месте, где лес так хорошо сохранил свою первозданную красоту. Теперь она легко могла понять любовь Роджера к природе.

Вскоре после того, как они перешли ручей, тропинка внезапно оборвалась, приведя их на гребень небольшого холма, где стояла наблюдательная вышка. Они остановились и стали разглядывать обветшавшее сооружение. Роджер пояснил:

– Вышка заброшена, как и коттедж. Мы, наверное, будем иногда слышать самолеты, летчики осматривают сверху лес на предмет пожара. – Он поднял голову и посмотрел наверх. – Я собираюсь иногда забираться на эту вышку, с нее можно будет разглядеть птиц на верхушках деревьев.

Тропинка только соединяла вышку с коттеджем, дальше Роджеру и Валери пришлось идти прямо по лесу без всякой дороги. Лавируя между деревьями и продираясь через кусты, Валери не раз помянула добрым словом защитные гетры: в тенистом лесу зачастую было очень трудно разглядеть, что у тебя под ногами. Однако всего через несколько ярдов заросли стали реже, а потом лес стал почти прозрачным. Теперь под их ногами расстилался ковер из сосновой хвои, на котором изредка попадались зеленые островки папоротника и кусты, казалось, переливающиеся на солнце.

– Прямо дух захватывает, – прошептала Валери, с благоговением глядя на высокую величественную магнолию и вдыхая сладкий аромат крупных белых цветов.

Роджер повернулся к ней и кивнул.

– Постойте и прислушайтесь.

Валери так и сделала. Их окружали первозданные, примитивные звуки: шорох сосновых иголок на ветру, чириканье птиц, журчание ручья, протекавшего в нескольких сотнях ярдов позади них. Валери вдруг шлепнула себя по шее и озадаченно посмотрела на свою ладонь:

– Это что, москиты? В апреле?

Роджер усмехнулся, взял ее руку и стер с ладони раздавленного москита.

– Они самые, настоящий бич наблюдателей птиц.

– Но утром, когда я выходила из машины, меня ни разу никто не укусил.

– Мы теперь углубились в лес и находимся далеко от мест, которые можно окурить дымом. Впрочем, это не важно, в следующий раз мы намажемся репеллентом. А сейчас самое лучшее, что мы можем сделать, – это не стоять на месте, а двигаться.

Они отправились дальше. Вскоре Валери прихлопнула еще одного москита, на этот раз на запястье. Ей показалось несправедливым, что Роджера эти кусачие твари, похоже, не трогают.

– А почему они вас не кусают?

Роджер рассмеялся и бросил через плечо:

– Наверное, я для них слишком старый и жесткий. Видать, москиты – сладкоежки, им нравятся молодые сладкие штучки вроде вас.

Валери махнула на него рукой, другой отгоняя очередного кровопийцу, пытавшегося прокусить толстую ткань ее джинсов. «Маленькие, а какие кровожадные!» – подумала она.

Вскоре они вышли на большую опушку. Роджер сделал Валери знак сесть на освещенный солнцем пенек в кругу деревьев. Затем он вышел на середину зеленой лужайки, поставил на землю магнитофон, нажал кнопку и вернулся к Валери. Из магнитофона раздался пронзительный крик. Встретив удивленный взгляд Валери, Роджер улыбнулся и сел рядом с ней на широкий пенек.

– Я записал крик ушастой совы. Этот звук ненавидят все птицы, потому что сова – хищник и по ночам нападает на других птиц. Поэтому когда на каком-то участке леса поселяется ушастая сова, все остальные птицы собираются вместе, чтобы сообща изгнать хищника. Так что готовьте фотоаппарат, думаю, скоро вам удастся сделать хорошие снимки.

– Как интересно, – пробормотала Валери.

Она на ощупь сняла крышку с объектива фотоаппарата, все еще удивленно поглядывая на магнитофон. В высоком, визгливом крике было нечто комичное, Валери невольно улыбнулась. В этот день она определенно узнала о птицах немало нового. Кроме того, было приятно сидеть на опушке рядом с Роджером, солнце ласково грело спину, даже москиты почему-то перестали приставать. Валери настроила объектив и шепотом спросила:

– А вы часто фотографируете птиц сами?

Роджер пожал плечами:

– Вообще-то я довольно опытный любитель. Мне пришлось этому научиться, потому что, когда я наблюдаю за птицами, у меня далеко не всегда бывает под рукой профессиональный фотограф, но все же я любитель, а для книги мне нужен профессионал, фотографии должны быть первоклассными.

– Вы такие и получите, – заверила с вызовом Валери.

Роджер улыбнулся:

– Знаю, потому я вас и пригласил.

– Вот именно.

Следующие несколько минут они молчали и терпеливо ждали. И вот, как и предсказывал Роджер, на опушку вылетела первая птица – ярко-красный кардинал. Она опустилась на землю неподалеку от магнитофона и стала поклевывать землю. Почти в это же время из кустов в нескольких футах от магнитофона послышалось нечто похожее на воркование. Роджер показал Валери желтовато-коричневую птицу, порхавшую в подлеске с ветки на ветку, и тихо пояснил:

– Это каролинский крапивник.

Валери с интересом наблюдала, как на опушку слетаются всевозможные пернатые: красные, синие, коричневые, разноцветные, с длинными клювами и короткими, у некоторых были длинные хвосты, у некоторых – хохолки на головах. Вскоре опушка и прилегающие кусты кишмя кишели сердитыми, недовольно чирикающими, квохчущими, воркующими и кричащими птицами всех цветов и размеров. Одни поклевывали землю, другие даже пытались клевать магнитофон, некоторые на краю опушки задирали соседей, но всех объединяло одно: они искали ушастую сову, возмутителя спокойствия, и были явно раздосадованы тем, что не могут ее найти. Роджер посмотрел на разноперое собрание и покачал головой:

– А ведь метод работает, провалиться мне на этом месте.

Роджер стал называть Валери каждый вид. Некоторые птицы носили экзотические названия, например белоглазый виреон, коричневый кривоклювый пересмешник или древесный дрозд, у других имена были от смешных до абсурдных: желтоголовый сосущий дятел, серо-голубой комаролов и острохохлая синица. Еще через несколько минут Роджер указал на кусты на краю опушки и прошептал:

– Смотрите начинают появляться певуны.

Валери проворно встала на колени рядом с пеньком, подняла фотоаппарат и нацелила объектив туда, куда показал Роджер.

– Где они? Какие? Не вижу, – прошептала она.

Роджер тоже соскользнул с пенька и опустился на колени рядом с ней.

– Смотрите внимательно. Опустите пока фотоаппарат, лучше возьмите бинокль. Певуны – маленькие птички из семейства славковых, их трудно заметить.

Валери сделала все, как велел Роджер, и вскоре решила, что он слишком мягко выразился, сказав, что их трудно заметить. Не трудно, а скорее невозможно. Она напряженно всматривалась в заросли через стекла бинокля, но не видела ничего, кроме какого-то неопределенного мельтешения время от времени.

– Ладно, давайте я помогу, – грубовато пробурчалРоджер.

Продолжая разглядывать в бинокль кусты, Валери почувствовала, как Роджер устраивается позади нее и придвигается ближе. Его колено оказалось между ее расставленными коленями, грудью он почти прижался к ее спине. Его близость взволновала Валери, она почувствовала возбуждение, но, к счастью, отрывистые распоряжения Роджера отвлекли ее от неуместных мыслей.

– Опустите бинокль, – он своей рукой отвел бинокль от ее лица, – и просто смотрите на кусты, пока не заметите какое-нибудь движение. Вон, примерно в футе над землей... смотрите прямо перед собой.

Валери посмотрела туда, куда указывал Роджер, и наконец заметила какое-то движение. Над ее ухом Роджер произнес:

– Хорошо, вы его заметили. Теперь, не отводя взгляда, медленно поднимайте бинокль. Помните: не отводите взгляд.

Валери старательно следовала инструкциям Роджера. И вот еще через несколько секунд она разглядела в бинокль певуна. Им оказалась крошечная милая птичка. Брюшко у нее было белое, спинка – в черную и белую полоску, макушка, крылья и охвостье – желтые.

– Это миртовый певун, – пояснил Роджер.

– Да он же не больше колибри! – шепотом воскликнула Валери.

Она опустила бинокль и подняла фотоаппарат, но птаха уже исчезла. Валери в сердцах чертыхнулась и услышала голос Роджера:

– Терпение!

За следующие несколько минут Роджер помог ей увидеть певунов еще нескольких видов. Однако как Роджер и предупреждал, все они были очень маленькими, пугливыми и невероятно подвижными созданиями. Пока соберешься поднять фотоаппарат – глядь, певуна и след простыл. Теперь-то Валери поняла, что имел в виду Рико, когда сказал, что выслеживать и фотографировать певунов – сущее наказание. Только под конец Валери немного посчастливилось: ей удалось поймать в объектив фотоаппарата какую-то крохотную птичку с оранжевой макушкой. Она торжествующе воскликнула:

– Есть, я его щелкнула!.

Желая разделить радость с Роджером, Валери повернулась к нему, но сделала это слишком резко и в результате едва не свалила их обоих на траву. Пытаясь удержать равновесие и уберечь их обоих от падения, Роджер обхватил ее за талию. К тому времени, когда он восстановил равновесие, они оба стояли на коленях, его лицо находилось всего в паре дюймов от лица Валери, а ее мягкое место уютно устроилось вплотную к его паху, так что она чувствовала твердый бугор под молнией его джинсов. Валери встретилась с его горящим взглядом и затрепетала. У нее сбилось дыхание, а голова закружилась так сильно, что она была рада, что Роджер крепко держит ее. Несколько мгновений, показавшихся Валери бесконечностью, они молча смотрели друг другу в глаза, румянец на ее щеках разгорался все жарче, она чувствовала на лице частое дыхание Роджера. Затем он раздраженно бросил:

– Осторожнее, Валери, я сегодня не планировал кувыркаться в подлеске.

Валери ответила ему взглядом, полным негодования. Роджер отпустил ее, встал и подал ей руку. Кассета в магнитофоне кончилась, совиные крики смолкли, и птицы стали разлетаться. Игнорируя предложенную руку, Валери встала самостоятельно и, отряхнув колени, холодно спросила:

– Вы собираетесь перемотать кассету и поставить запись сначала?

Роджер отрицательно покачал головой:

– Не имеет смысла, птицы уже поняли, что мы здесь. Но мы запомним это место и вернемся как-нибудь в другой раз. – Он тоже отряхнул джинсы. – А сейчас давайте возвращаться.

Валери со вздохом покинула опушку вслед за Роджером. Ей понравилось, даже слишком понравилось – себе во вред – ощущать его близость, но она не могла понять, почему всякий раз, когда они хотя бы чуть-чуть сближаются, Роджер начинает на нее сердиться. Она мрачно подумала, что предстоящие шесть недель обещают быть очень длинными.

На обратном пути Роджер всю дорогу молчал. Шагая позади него, Валери вспоминала волнующий эпизод на опушке. Она не могла не восхищаться Роджером, он определенно знал, что делает. Должно быть, ему потребовались годы, чтобы научиться замечать крошечных птиц среди зелени. При этой мысли Валери ощутила легкую тревогу: ей самой нужно было не только выучиться тому же, но и выполнить всю работу всего лишь за шесть недель. Она вообще сомневалась, что когда-нибудь сможет фотографировать этих крошечных неуловимых пичужек без помощи Роджера. Но еще сильнее ее волновало воспоминание о том, как Роджер стоял на коленях рядом с ней, как он прижимал ее к своему мощному телу, пусть даже все это было только для того, чтобы наблюдать за птицами. Валери вспомнила, как смотрела в его горящие глаза, а его губы находились в паре дюймов от ее собственных, и у нее екнуло сердце. Вот только почему Роджер внезапно так рассердился и ощетинился против нее?

– Валери, замрите!

Свистящий шепот Роджера вывел девушку из задумчивости. Она в тревоге посмотрела под ноги, почти уверенная, что они встретили змею. В детстве ей довелось пережить весьма неприятную встречу с рептилией, и она отнюдь не жаждала повторить этот опыт, но на тропинке Валери ничего подозрительного не увидела. Роджер тем временем медленно поднял бинокль и посмотрел куда-то на восток. По-видимому, он заметил еще какую-то птицу.

– Кто там? – прошептала Валери. – Еще один певун?

Она надеялась сделать еще несколько снимков. Но Роджер зашикал на нее:

– Нет, тише!

Валери нахмурилась и стала терпеливо ждать, честно стараясь не шевелиться. Но они снова оказались в чаще леса, и на нее жадно набросились москиты. Из-за того, что Валери стояла неподвижно, они облепили ее со всех сторон, кусая даже в губы и уши. Несколько мучительных мгновений Валери терпела, но потом не выдержала и принялась прихлопывать надоедливых насекомых. И сразу же где-то в ветвях соседнего дерева послышался шум крыльев. Роджер повернулся к Валери и сердито проворчал:

– Черт подери, Валери, я обнаружил очень редкий вид крапивника, а вы его спугнули!

– Но, Роджер, я...

Не слушая ее объяснений, он развернулся и зашагал дальше. Валери ничего не оставалось, как, стиснув зубы, последовать за ним.

К нарастающей досаде Валери, этот неприятный ритуал повторялся снова и снова. Роджер замечал какую-нибудь редкую птицу и останавливался. При этом он всякий раз рассчитывал, что Валери застынет, как статуя, а на нее всякий раз набрасывались москиты. Но она стискивала зубы и крепилась изо всех сил, чтобы сносить укусы в стоическом молчании. Валери дала себе слово, что больше не станет жаловаться, не даст Роджеру повода сказать, что она, «как все женщины», не умеет терпеть. И вот, когда ее терпение было уже почти на исходе, Роджер остановился, чтобы понаблюдать за сидящим на дереве красноплечим канюком. Поднеся к глазам бинокль, он так увлеченно наблюдал за хищной птицей, словно был ею околдован. Крупный канюк с красно-коричневым оперением, сидя на верхней ветке дерева, высматривал добычу. Тем временем в нескольких футах от Роджера Валери стояла, прислонившись к стволу магнолии, и, стараясь привлекать к себе как можно меньше внимания, отмахивалась от москитов, притоптывая ногой от нетерпения. Взглянув на часы, Валери поняла, что они стоят на одном месте уже двадцать минут. И тут у нее внутри словно что-то щелкнуло. Удивляясь собственной дерзости, она с плохо скрытым сарказмом заявила:

– Роджер, уж и не знаю, как вам об этом сказать, но эта птица слишком крупная, чтобы быть певуном.

Послышалось хлопанье крыльев, канюк снялся и полетел, крича «И-ик, и-ик!», словно оскорбленный замечанием Валери.

Роджер повернулся к Валери с явным намерением ее отчитать, но стоило ему на нее посмотреть, как ярость мгновенно сменилась удивлением и сожалением.

– Боже правый, Валери, да на вас живого места нет, вас всю искусали москиты! Почему вы ничего не сказали?

Несколько секунд Валери только смотрела на него с вызовом, но затем очередной москит приземлился прямо на кончик ее носа.

– Москиты? – повторила она, притворяясь удивленной. – Какие еще москиты?

Роджер быстро подошел к ней и смахнул насекомое.

– Пойдемте, нужно поскорее вернуться и смазать ваши укусы мазью. – Осмотрев ее лицо, он как-то робко пробормотал: – Извините, иногда я бываю так поглощен своими делами, что становлюсь несколько эгоцентричен.

– Несколько? – возмущенно переспросила Валери.

Демонстративно обойдя Роджера, она зашагала впереди него. Минут через десять они вышли из зарослей и подошли к смотровой вышке. Но когда они перешли мостик через ручей, Роджер вдруг снова остановился и быстро поднес к глазам бинокль.

– Валери! – прошептал он, от возбуждения у него даже голос охрип. – Быстрее идите сюда, я хочу, чтобы вы сделали снимок. Чуть ниже по течению ручья зеленая цапля вот-вот схватит рыбу.

Валери замерла как вкопанная и ошеломленно воззрилась на Роджера. «Уму непостижимо! – думала она. – Теперь он знает о моем состоянии, как же он может быть таким бесчувственным, что просит меня остановиться?! Я вся покрыта волдырями от укусов, а он...»

– Валери! – снова зашептал Роджер. – Быстрее, а то упустите момент!

«Ну и черт с ним, с моментом!» Мысленно выругавшись, Валери стиснула зубы и положила фотоаппарат и бинокль, которые, казалось, за время их похода потяжелели раз в десять, на траву. Она медленно подошла к Роджеру со спины. Он так внимательно наблюдал за цаплей, что не заметил, что Валери подходит к нему по мосту. У нее мелькнула дерзкая мысль сбросить его в ручей, но затем осторожность взяла верх, и Валери ограничилась тем, что состроила ему гримасу. Это, конечно, было ребячеством, но она получила большое удовольствие.

К сожалению, именно в это время Роджер повернулся, толкнул ее локтем в живот и свалил в воду. Валери упала на твердые камни. Поначалу она была слишком ошеломлена, чтобы хоть как-то отреагировать. Затем девушка инстинктивно попыталась встать на ноги, но камни на дне поросли мхом, Валери поскользнулась и снова упала. Брызги холодной воды попали ей в лицо, в глаза, намочили волосы. Некоторое время она просто сидела по пояс в воде, пытаясь собраться с мыслями, потом стала убирать с лица намокшие волосы. И тут Роджер рассмеялся. Валери подняла голову. Он стоял на мосту прямо над ней и хохотал так, что, казалось, в любую минуту тоже может свалиться в ручей.

– Видели бы вы себя сейчас!

От смеха у него даже слезы на глазах выступили. Стараясь сохранить остатки достоинства, Валери с трудом поднялась на ноги. Она чуть было снова не потеряла равновесие, но в последний момент все-таки устояла на ногах. И кроссовки, и гетры были полны воды, и ей требовались героические усилия, чтобы сохранять вертикальное положение. Метнув на Роджера уничтожающий взгляд, она протянула руку:

– Помогите мне выбраться!

Он с подозрением посмотрел на нее:

– Валери, вы ведь не...

– Черт побери, да помогите же!

Роджер шагнул к ней, глуповато усмехаясь, и протянул руку. Валери схватилась за его руку, но, к несчастью, именно в этот момент она снова стала терять равновесие и, падая, утащила за собой и Роджера. Разбрасывая во все стороны тучи брызг, они одновременно плюхнулись на каменистое дно. Еще несколько секунд, и они оба сидели в ручье, свирепо глядя друг на друга. Очки Роджера были забрызганы водой, но Валери и без того догадывалась, что его взгляд не предвещает ничего хорошего.

– Прошу прощения, – пролепетала она.

Роджерне ответил, но неожиданно резким движением снял с себя очки. Тогда Валери заметила, что в его глазах горит не только гнев, но и нечто иное. Он многозначительно посмотрел на ее грудь, и на его щеке задергался мускул. Валери опустила взгляд и с ужасом увидела, что ее белая рубашка, намокнув, стала почти прозрачной и сквозь нее отчетливо просматриваются кружевной бюстгальтер и очертания напрягшихся от холода сосков. Валери скрестила руки на груди и несколько не к месту спросила:

– Вы в порядке?

Хотя вода в ручье была холодной, ее лицо горело. Роджер ответил не сразу, сначала он убрал очки в нагрудный карман, встал на ноги и выбрался на берег ручья. Глядя, как он вылезает из воды и поднимается на мостик, Валери подумала, что Роджер Бенедикт – единственный из всех ее знакомых, кто способен сохранить чувство собственного достоинства даже после того, как в полном облачении искупался в ручье. Однако его мокрая одежда тоже облепила тело и отчетливо обрисовывала каждый дюйм, в том числе и весьма красноречивую выпуклость под молнией джинсов, выдававшую его возбуждение. Валери пришла в восторг от его реакции – это было тем более лестно, если учесть, что холодная вода считается лучшим средством для остужения мужского пыла. Ситуация в целом была настолько нелепой, что Валери чуть было не захихикала, но, видя грозное выражение лица Роджера, благоразумно сдержалась. Он достал очки из кармана, стряхнул с них воду и мрачно посмотрел на Валери.

– Если вы не против, – произнес он с убийственным сарказмом, – я, пожалуй, больше не буду пытаться помочь вам выйти из воды. После второй попытки я могу просто не выжить.

Он вытер очки, надел их, расправил плечи и зашагал прочь.

Валери вздохнула и снова попыталась встать. В конце концов она выбралась из воды и собрала аппаратуру.

Роджер обвинил ее в том, что она нарочно затащила его в воду. Положа руку на сердце Валери не взялась бы анализировать свои мотивы: она просто боялась того, что может узнать в результате такого исследования. Но Роджер сам виноват, он ужасно ее разозлил. Рико предупреждал, что в том, что касается птиц, Роджер Бенедикт – настоящий фанатик, но тогда Валери решила, что фотограф шутит. Теперь-то она знала, что тут шутками и не пахнет. Сейчас Валери понимала, что раньше, на опушке, раздражение Роджера было вызвано не только их близостью. Несомненно, его раздражало и возмущало то обстоятельство, что из-за ее неопытности работа над книгой идет медленнее, чем ему хотелось. Ну и, конечно, купание в ручье тоже внесло свою лепту. Кроме того, судя по чисто физической реакции его тела, Роджера до сих пор злило, что она ведет себя «провокационно», бесстыдно отвлекает его от более важных целей.

«Одно совершенно ясно, – мрачно думала Валери, плетясь обратно, – Роджера Бенедикта гораздо больше интересуют птицы, чем тычинки и пестики».

Глава 7

– Я ухожу, прямо сейчас.

Дело было на следующее утро. Валери, одетая в джинсы и рубашку с длинным рукавом, нагруженная фотоаппаратурой и снаряжением, необходимым для наблюдения за птицами, остановилась на пороге кухни. Напротив нее за обеденным столом сидел Роджер. Не глядя на Валери, даже не поднимая головы, он продолжал с задумчивым видом читать какие-то заметки. После их вчерашнего купания в ручье Роджер держался отчужденно и холодно. Весь вечер он под несмолкающие птичьи крики, звучавшие с магнитофонной кассеты, увлеченно читал какую-то книгу по орнитологии. Громкие, резкие, часто неприятные, а порой даже наводящие ужас крики мешали спать, но Валери благоразумно воздержалась от жалоб.

И вот сейчас она немного приблизилась и нервно кашлянула.

– Я думала, стоит вас предупредить, что я ухожу.

– Я и в первый раз прекрасно слышал.

Роджер по-прежнему не поднимал головы, голос звучал неприветливо. Валери осторожно подошла еще ближе и озадаченно посмотрела на самого Роджера и на разложенные перед ним бумаги. Он был в джинсах и клетчатой рубашке с коротким рукавом, верхние пуговицы рубашки были расстегнуты, позволяя увидеть завитки темных волос на его груди. Роджер небрежно вытянул ноги, так что коричневые полуботинки выглядывали из-под стола с противоположной стороны. Но несмотря на непринужденную одежду и небрежную позу, выглядел он очень солидно. Перед ним лежала пачка листов, исписанных аккуратным мелким почерком. Просмотрев свои записи, он взял одну из многочисленных книг, составленных тут же стопками.

Сердечко Валери затрепетало. Когда Роджер сидел вот так за столом с сосредоточенным видом, он выглядел очень привлекательно, и хотя он хмурился, его рот почему-то казался от этого еще сексуальнее. Он, конечно, несносен, но чувство вины за вчерашний инцидент на ручье побуждало Валери попытаться хотя бы немного залатать трещину в их отношениях.

– Это ваши записи?

– Блестящая догадка, Валери, – язвительно бросил Роджер, не глядя.

«Какой же он все-таки трудный тип!» – подумала Валери. Несмотря ни на что, она продолжала:

– Они написаны от руки.

На этот раз Роджер все-таки удостоил ее взглядом.

– Да, они написаны от руки. Именно поэтому в Нью-Йорке у меня есть секретарша.

– Мне просто показалось странным, что вы писатель и не печатаете на машинке, – пояснила Валери, как будто оправдываясь. – В кино писатели всегда сидят за машинкой.

Роджер воззрился на нее, нетерпеливо барабаня пальцами по столу.

– Гм... а у вас хороший почерк.

– И что из этого?

Валери наклонила голову.

– Надеюсь, вы не из тех, кого называют перфекционистами? Я подозреваю, что у вас дома, в Нью-Йорке, все ваши костюмы в гардеробной висят на плечиках на одинаковом расстоянии, ровно в дюйме один от другого, ни больше ни меньше.

– Не будете ли так любезны убраться отсюда? – осведомился Роджер.

Валери вздохнула с досадой, но не собиралась сдаваться:

– Что ж, наверное, у всех писателей есть свои странности.

Наконец-то суровые губы Роджера сложились в некое подобие улыбки. Он окинул Валери взглядом с ног до головы и обратно.

– Да, есть.

Она оперлась ладонями о стол и наклонилась к Роджеру.

– Роджер, насчет вчерашнего...

Он резко захлопнул книгу прямо перед ее носом.

– Я не желаю это обсуждать.

– Только потому, что вы... э-э... случайно упали в ручей...

Роджер вскочил на ноги.

– Маленькая поправочка: не я случайно упал в ручей, а вы меня туда стащили.

– Даже если и так, разве вы можете меня упрекать после того, как сами надо мной смеялись?

– Могу и упрекаю, – пробурчал Роджер.

Валери всплеснула руками:

– Ну почему вы на меня все время злитесь?

Роджер обошел вокруг стола и остановился напротив Валери и тоном, в котором чувствовалось с трудом сдерживаемое раздражение, пояснил:

– Я злюсь потому, что из-за вашей ребяческой выходки я остался без походной обуви.

– Я куплю вам новые ботинки!

– Меня беспокоит вовсе не цена новой пары ботинок. Дело в том, что мы и так отстаем от графика, а теперь нам придется потратить добрую половину завтрашнего дня на покупку новой обуви для нас обоих. Небось ваши кроссовки вам теперь жмут, ведь кожа при высыхании съеживается. Или вы не заметили?

– Заметила, – нехотя призналась Валери.

– Для меня время – деньги. – Он посмотрел на свои заметки, потом устремил выразительный взгляд на Валери. – И полагаю, для одного утра вы уже потратили больше, чем достаточно моего драгоценного времени.

– Ну хорошо, хорошо, намек понят. Я ухожу!

Чувствуя, что потерпела поражение на всех фронтах, Валери недовольно удалилась через дверь черного хода. Глядя ей в спину, Роджер пошел было за ней, но потом застонал и рухнул на стул, бормоча под нос ругательства. Валери брела по сырой тропинке. Кроссовки, еще не до конца просохшие, немилосердно жали. Утро выдалось прохладное, сырое, по земле стелился туман, смазывая очертания деревьев и детали пейзажа. Войдя в полосу особенно густого тумана, Валери остановилась и растерянно огляделась. «И как, спрашивается, я найду в этом киселе хотя бы одну птицу?» – спросила она себя. У нее даже появились сомнения, не откусила ли она кусок не по зубам, взявшись за эту работу. Положение становилось критическим, Роджер практически не помогал ей спланировать сегодняшнюю вылазку. Рано утром, сразу после того как сообщил Валери, что ей придется сегодня действовать самостоятельно, а он собирается писать, Роджер вручил ей карманное руководство по наблюдению за птицами и магнитофон с кассетой, на которой был записан крик ушастой совы. Со вчерашнего дня он вел себя как незнакомец, что Валери очень раздражало. Но гордость не позволила ей попросить у него помощи – это было бы равносильно признанию в неспособности выполнить свою работу. И вот сейчас Валери еще раз сказала себе, что не сдастся так легко, и двинулась дальше. К сожалению, она не могла отрицать очевидный факт, мысль о котором подспудно ее беспокоила: несмотря на то что Роджер ее часто раздражал, несмотря на его невыносимое поведение, ее все равно к нему тянуло. Как ни парадоксально, его отчужденность и неприветливость только усиливали ее влечение. Это невероятная глупость, ведь Роджер уже предупредил, что у них нет и не может быть никаких личных отношений, тем более никакого будущего. Но Валери чувствовала то, что чувствовала, и ничего не могла с собой поделать.

Вспомнив правила скаутов, Валери стала отмечать свой путь, используя кусочки красной тряпки, которую она прихватила на кухне. Вскоре боль от тесной обуви стала совсем невыносимой, но, к счастью, Валери наконец выбралась на опушку, где они с Роджером побывали накануне. В серую, пасмурную погоду лес выглядел совсем по-другому, но по трем стоящим рядом пенькам Валери поняла, что вышла куда нужно.

Она поставила магнитофон на середину опушки, вернулась к пенькам, села и стала ждать, держа наготове фотоаппарат. К счастью, она перед отходом намазалась репеллентом, так что москиты не должны ей досаждать. Из магнитофона понеслись знакомые крики совы. Вскоре стали слетаться птицы, ища своего общего врага. На этот раз у Валери было много хлопот: приходилось то листать книгу о птицах, то наводить бинокль, то хвататься за фотоаппарат. Она суетилась, как могла, но ей никак не удавалось снять крошечную птичку до того, как та улетала. Вскоре Валери от досады готова была ругаться последними словами. В конце концов она бросила книгу, отложила в сторону бинокль и стала работать только с фотоаппаратом, решив, что пытаться определить конкретный вид певуна – пустая трата времени. Даже просто заметить их – и то чертовски трудно, они ведь такие крошечные.

Валери принялась осматривать кусты и деревья через объектив фотоаппарата, одновременно прокручивая в памяти все, что ей удалось узнать о певунах. Они маленькие, у них длинные остроконечные клювы, хвостовые перья средней длины, в оперении часто встречаются яркие желтые или оранжевые пятна. Затем она стала фотографировать все, что хотя бы частично подходило под это описание: желтую птичку с оранжевой грудкой, полосатую, черную с оранжевым птаху с белым брюшком, птичку с желтой грудкой, серо-стальной спинкой и круглыми черными пятнышками на шейке, похожими на бусинки. Ища источник своего раздражения, все они деловито сновали с ветки на ветку и шумно галдели.

Затвор фотоаппарата щелкал без устали, и к тому времени, когда кассета закончилась, Валери отщелкала все тридцать шесть кадров фотопленки. В середине процесса ей даже пришлось прерваться, чтобы заменить телеобъектив на более мощный, 600-миллиметровый: ей очень хотелось поймать в кадр маленькую птичку с оранжевой грудкой и черной спинкой, клевавшую насекомых в кустарнике.

Валери пошла за магнитофоном, и птицы разлетелись. «Если повезет, – думала она, – хотя бы на трети снимков окажутся певуны. А если повезет еще больше, то хотя бы один из них попадет в книгу Роджера». Однако, как большинство профессиональных фотографов, Валери понимала, что большая часть снимков никогда не пойдет в дело, и относилась к этому философски. Она рассчитывала, что они с Роджером отсмотрят на экране сотни слайдов, выберут из них самые-самые лучшие и только эти избранные будут отпечатаны и отосланы в издательство вместе с рукописью.

Валери присела на пенек и достала свой ленч – бутерброд и минеральную воду. В это время наконец выглянуло солнце. Девушка подумала, что, возможно, день еще окажется не таким уж плохим.

Тем временем в коттедже Роджер взволнованно мерил шагами комнату и поглядывал на часы. Стрелки показывали начало второго, а Валери все не возвращалась. Роджер уже начал беспокоиться. Он во всем винил себя. Отыгрался на несмышленой девчонке, вел себя как последний мерзавец, отправил Валери в лес одну, хотя она еще так неопытна. Следовало поехать с ней в город за новыми ботинками, а потом устроить ей еще одно практическое занятие в лесу. Беда в том, что он не доверял себе, оставаясь с ней наедине. Эта красивая, порой слишком прямолинейная девушка задевала его за живое, и, чтобы удержать ее на безопасном расстоянии, он пускал в ход все средства, какие только мог придумать.

Вспоминая вчерашний день, Роджер застонал в голос. Лесная опушка, маленькая упругая попка Валери вызывающе прижимается к низу его живота... Тогда он испытал острейшее желание засунуть руки в ее джинсы и коснуться ее мягкого тела. Ручей, ее рубашка соблазнительно облепляет груди... Он мечтал привлечь ее к себе и взять один из тугих пиков, проступающих сквозь ткань рубашки, в рот. Сейчас Роджер понял, что упасть в воду вместе с ней было не так уж плохо.

Но несмотря ни на что, Роджер ни на минуту не мог забыть, что она ему не подходит.

Однако это не оправдывает его грубость, напомнил себе Роджер. Он снова посмотрел на часы и решил, что пора отправляться на поиски Валери, работать он все равно не в состоянии. Валери вполне могла заблудиться, на нее мог напасть медведь. Подгоняемый этими мрачными предположениями, Роджер схватил свое походное снаряжение и быстро вышел из коттеджа.

В тот день главным «достижением» Валери стало то, что она заблудилась. Поначалу она делала все правильно, шла по оставленным ею же меткам и, наверное, благополучно дошла бы до коттеджа, но ее отвлекла птица. Первая из всех птиц, увиденных Валери задень, про которую она точно могла сказать, что это певун. Она даже знала ее название – певун Уилсона, именно этот вид больше всего ее заинтриговал, когда она за ленчем читала книжку по орнитологии. Птица отличалась очень яркой окраской, и Валери долго рассматривала рисунок в книге: грудка и горлышко у нее были ярко-оранжевые, спинка – серая, а перья вокруг клюва – угольно-черные.

И вот этот самый певун сидел на ветке не более чем в двадцати футах от Валери, в жизни оперение его оказалось даже ярче, чем на рисунке в книге. Мало того, птичка пела!

«Сейчас я тебя щелкну, драгоценная птаха», – прошептала Валери, поднимая фотоаппарат. Несколько секунд птичка сидела на месте, но когда щелкнул затвор фотоаппарата, она, как нарочно, упорхнула. Валери пришлось за ней немало побегать, но в конце концов она сделала несколько замечательных снимков, сфотографировала певуна в полете, поймала момент, когда птичка выковыривала из-под коры дерева насекомых и как затем точила свой длинный клюв о ветку. А потом этому яркому певуну как будто внезапно надоела игра, он вспорхнул и исчез. А Валери обреченно поняла, что заблудилась. Девушка растерянно оглядывалась по сторонам. Все вокруг казалось незнакомым, она не узнавала ни одной детали пейзажа. Склон был круче, деревья росли гуще, чем там, где они ходили с Роджером.

– Проклятие! – пробормотала она.

То-то посмеялся бы Роджер, если бы увидел ее сейчас. Валери радовалась тому, что Роджер остался в коттедже. Если она действительно заблудилась, то он – ее единственная надежда выбраться из леса в обозримом будущем.

Валери огляделась, пытаясь решить, как быть дальше. Ей пришло в голову посмотреть на небо. Часы показывали начало третьего, значит, солнце должно немного склоняться к западу. Коттедж находится на юге, в этом по крайней мере Валери была уверена. Так что если она свернет налево, ориентируясь по солнцу, то, возможно, в конце концов придет к коттеджу – или, в худшем случае, окажется в милях к западу или востоку от него. Вариант, конечно, ненадежный, но в ее ситуации единственный. Валери рассчитала, что даже если она пройдет в стороне от коттеджа, то рано ли поздно выйдет или в туристическую зону, или на шоссе.

Валери двинулась на юг. Пальцы ее ног уже онемели от постоянного давления тесной обуви, на нее снова стали нападать москиты – по-видимому, закончилось действие репеллента. Прихлопывая очередного надоедливого кровососа, Валери жалела, что не догадалась взять флакон с собой. Но ведь, выходя утром из коттеджа, она не планировала заблудиться в лесу.

Валери шла и шла. Ноги болели так, что она испытывала большое искушение снять ботинки, а заодно и защитные гетры, сковавшие движение. Но едва Валери об этом подумала, как увидела в кустах в нескольких ярдах от себя толстую черную змею. За все время похода это была первая змея, попавшаяся ей на пути, но, вероятно, далеко не последняя. В какой-то момент Валери услышала над головой гул самолета. Она закричала и замахала руками, подавая о себе сигнал, но маленький зеленый самолетик с белыми полосами пролетел прямо над ней и не вернулся.

– Дурочка, – пробормотала Валери, – они высматривают пожар, а не сумасшедшую женщину.

Валери продолжила путь. Она прошла, наверное, с милю, но окрестности по-прежнему были совершенно незнакомы. Валери начала уже ругать себя за самонадеянность, как вдруг неподалеку услышала журчание.

– Ручей! – закричала она и побежала на звук.

И действительно, за стеной деревьев протекал ручей.

– Господи, пусть это будет тот самый ручей! – громко взмолилась Валери.

Она пробралась сквозь заросли тростника и вышла на берег, поросший травой. Ручей и впрямь походил на тот, через который они с Роджером переходили – такой же узкий, на дне такой же мох и такие же гладкие, обкатанные камни. Если так, то он поможет ей найти дорогу к коттеджу.

Дальше Валери пошла вниз по течению. Устье поросло мхом и папоротниками, наверху ветви деревьев сплетались между собой и затеняли ее путь. Глядя на солнечные блики, играющие в прозрачной воде, Валери немного приободрилась. Ручей извивался, делая петлю, и Валери вдруг оказалась в туче необычайно злобных москитов. Десятки, сотни голодных насекомых взлетали с сырой травы и жадно набрасывались на нее, облепляя так, что не оставалось свободного места.

– Кошмар! Кажется, я попала в питомник москитов!

Валери побежала, не переставая прихлопывать на себе насекомых. Она пробежала, наверное, с четверть мили, пока не оказалась на более открытом месте, оставив рой москитов позади. Здесь ручей разливался шире и ослепительно сверкал на солнце. На берегу лежали широкие плоские валуны, нагретые солнцем, они так и манили присесть и погреться в ласковых лучах. Но Валери не сразу оценила прелесть этого райского уголка: переводя дух, она остановилась, посмотрела вверх и увидела не что иное, как смотровую вышку. До нее было около мили. Валери издала победный клич. Обратный путь найден, и старый ворчун Роджер даже не узнает, что она заблудилась!

Теперь, когда самая важная задача была решена, можно было остановиться и оглядеться. Ручей выглядел очень заманчиво. Здесь он был шире и глубже, прозрачная вода казалась очень чистой. У Валери нещадно болели ноги, все тело горело от москитных укусов, и она решила: «Была не была, вот возьму и искупаюсь!» Холодная вода успокоит зуд от укусов, снимет боль в ногах, и она вернется в коттедж свеженькая как огурчик. Роджер никогда и не догадается, что с ней приключилось.

Не прошло и минуты, как Валери разделась догола и встала у ручья, подставив солнцу спину. Она осторожно попробовала воду ногой. Вода оказалась ледяной, но для ее зудящей кожи это было как раз то, что нужно. Валери с наслаждением окунулась и пошла туда, где глубина достигала трех футов и можно было поплавать. Ощущение от прикосновения бодрящей холодной воды к обнаженной коже было восхитительным. Поплавав несколько минут, Валери стала выходить на берег. Ее внимание привлек большой плоский валун. Не устояв перед искушением, она легла на его нагретую солнцем поверхность и подставила солнцу кожу, покрывшуюся от холода пупырышками. Теплые лучи согревали, успокаивали, Валери захотелось спать. Она закрыла глаза и на секунду представила, что рядом с ней лежит Роджер.

Примерно через час Валери проснулась посвежевшей и отдохнувшей. Поздравив себя с тем, что не проспала до заката, она с новыми силами двинулась в обратный путь. До коттеджа она добралась без происшествий. Когда Валери вошла, Роджер сидел в гостиной, по-прежнему склонившись над своими записями. Не глядя на Валери, он спросил:

– Хорошо прошел день?

– Да, а у вас?

Он поднял голову, снял очки, посмотрел на Валери, и она с тревогой заметила в его глазах какой-то странный, напряженный блеск.

– Вас долго не было.

Она пожала плечами:

– Нужно было много всего сделать.

– Я забеспокоился и пошел вас искать.

– Искать меня?

– Да. – Роджер встал из-за стола. – Я поднялся на вышку.

– На смотровую вышку? – переспросила Валери дрогнувшим голосом.

– Ну да, в округе ведь только одна вышка, не так ли, дорогая?

Роджер обошел вокруг стола. Внезапно Валери почувствовала себя котенком в медвежьих лапах.

– Э-э... д-да, одна. И что же вы увидели?

– Множество интересных экземпляров животного мира, – небрежно заметил Роджер. – Особенно меня заинтересовала одна особь, она принимала ванну, а потом выбралась на берег и стала греться на солнышке.

К щекам Валери прихлынул жар.

– Вот как? И кто же это был?

– Это был экземпляр из рода кожистых.

– Кожистых? Что это значит?

Роджер улыбнулся, медленно окинул ее взглядом с ног до головы, и в его глазах словно вспыхнули тлеющие угольки.

– Это значит без оперения.

Валери густо покраснела.

– Вы за мной шпионили!

Роджер, ничуть не пристыженный, только рассмеялся.

– Шпионил? А кто разделся донага средь бела дня и резвился в прозрачной воде? Черт побери, Валери, я за вас беспокоился!

– Думаете, это дает вам повод за мной подсматривать?

– Ничего подобного я не думаю! Я боялся, что вы заблудились. Вы же не предупредили, когда собираетесь вернуться.

Валери сорвалась на крик:

– Как я могла предупредить, когда вернусь, если вы со мной не разговаривали?

Роджер поднял руку и примирительно сказал:

– Ладно-ладно, успокойтесь.

Но Валери уже разошлась так, что не могла быстро успокоиться, она кипела от возмущения.

– Безобразие! Как вы смели за мной подглядывать?!

Роджер лукаво усмехнулся:

– Как? В бинокль, вот как.

– Ах вы извращенец несчастный, низкий тип...

Роджер вздохнул.

– Валери, успокойтесь, честное слово, я не собирался за вами подглядывать. Послушайте, наш разговор принял какой-то неподходящий оборот. Давайте начнем сначала, ладно?

Валери только сердито смотрела на него, не отвечая.

– Вообще-то я собирался сказать, что сегодня утром вел себя глупо и хочу извиниться.

Валери так оторопела, что потеряла на мгновение дар речи.

– Не могли бы вы облегчить мне жизнь? Я не очень силен в извинениях.

– Это я уже заметила.

Роджер в упор посмотрел ей в глаза:

– Валери, простите меня, и давайте покончим с этим, хорошо?

Несколько секунд Валери взирала на него с негодованием, но потом вздохнула и чопорно ответила:

– Так и быть. В конце концов, нам ведь еще предстоит работать вместе.

– Не слышу энтузиазма, по-моему, вы говорите не очень искренне, – упрекнул Роджер.

Валери с вызовом подняла голову:

– Что ж, мне очень жаль, если вас это не устраивает, потому что ничего больше я не могу вам предложить.

Роджер упрямо покачал головой и стал приближаться к Валери.

– Нет, я не удовлетворен, давайте помиримся по-настоящему.

Его неумолимое приближение и упрямый блеск в глазах не на шутку встревожили Валери. Она попятилась.

– Одно то, что вы меня увидели, еще не означает, что вы можете...

– Могу что, дорогая?

Роджер не ждал ее ответа, да и времени для него не оставил. Он быстро преодолел оставшееся между ними расстояние, привлек Валери к себе и впился в ее губы поцелуем. Поцелуй был крепким, почти болезненным. Роджер крепко прижал Валери к своему телу. Она почувствовала, что его руки дрожат от острого желания. Языком он решительно раздвинул ее губы и заставил разжать зубы. Валери казалось, что мир вокруг нее пошатнулся. Настойчивость губ Роджера, сама его близость подействовали на нее так сильно, что бна смогла только застонать и ответить на его поцелуй. Оторвавшись от ее губ, Роджер стал покрывать жадными поцелуями ее шею, ухо, волосы.

– Ты до сих пор мокрая, – прошептал он, отводя ее волосы и целуя чувствительную кожу за ухом. – Валери, как же ты прекрасна! Господи, я не могу отвести от тебя глаз!

– Роджер!

В ее возгласе смешались мольба о пощаде и жажда удовлетворения. Но Роджер снова припал к ее губам, и она потеряла способность думать о том, почему это не должно происходить, и даже забыла, из-за чего она на него сердилась. Валери мечтала только об одном, чтобы это невыносимое напряжение, ужасное отчуждение, от которого они оба так страдали, кончилось.

– Скажи, когда ты купалась обнаженная и потом лежала на камне, ты думала обо мне?

– Да, – призналась Валери, не чувствуя за собой никакой вины.

– И что же ты представляла? Расскажи.

Валери затрепетала.

– Вот это.

Роджер застонал и снова стал ее целовать. Когда он начал расстегивать ее рубашку, Валери было напряглась, но он прошептал:

– Расслабься.

Расстегнув ее рубашку, Роджер щелкнул застежкой бюстгальтера. Сдвинув кружевные чашечки в стороны, он склонился над ее грудью и взял в рот один сосок. Валери ахнула. Ее соски и так уже настолько налились и затвердели, что стали почти болезненными, а колдовские губы Роджера вытворяли с ними нечто невообразимое. Он вобрал в рот еще больше нежной плоти и одновременно беззастенчиво просунул руки под пояс ее джинсов и, сжав пальцами ягодицы, еще крепче прижал девушку к себе. Валери едва дышала. Она покрылась гусиной кожей, а тело само собой инстинктивно выгнулось так, чтобы бедра крепче прижимались к его возбужденной плоти. Она ощутила тяжелую, болезненную пульсацию между бедер. В эти мгновения Валери больше всего хотелось почувствовать Роджера внутри себя.

– Ты великолепна, – выдохнул он, быстро лаская сосок языком. – Ты знаешь, что я мечтал об этом со вчерашнего дня? Черт, даже не со вчерашнего, пожалуй, я хочу этого с той самой минуты, как впервые тебя увидел. У тебя самая сексуальная на свете попка, самые сладкие груди...

– Роджер...

Чувствуя, как она содрогнулась, он приказал:

– Стой спокойно.

– Но ты меня с ума сводишь, – прошептала Валери, задыхаясь.

– Вот и хорошо.

Не давая ей отступить, Роджер снова сжал пальцами податливую плоть, продолжая сладкую пытку. Когда он выпрямился, чтобы снова поцеловать ее в губы, Валери поняла, что пришла ее очередь его раздевать. Она расстегнула его рубашку и пробежала пальцами по твердой мускулистой груди. Роджер стал ласкать языком ее ухо. Глядя вниз, Валери прошептала:

– У тебя на груди среди темных волосков попадаются седые, они такие милые...

Роджер окаменел и вдруг разорвал объятия так внезапно, что Валери показалось, будто ее окатили ледяной водой. Несколько долгих мгновений он стоял неподвижно и, казалось, сосредоточенно к чему-то прислушивался. Затем еще дрожащая Валери, чувствуя себя уязвленной, вдруг увидела, как он схватил со стола бинокль и метнулся к окну, на ходу заправляя рубашку в джинсы.

– Это певун Бахмана! Его песню я где угодно узнаю!

С этими словами Роджер выскочил вон из коттеджа.

Валери была так ошеломлена, что без сил опустилась на диван. Она все еще не могла поверить, что Роджер так поступил с ней – помчался выслеживать какую-то птицу, когда она умирала от желания.

Вернулся Роджер примерно через час, вид у него был торжествующий. Валери встала с дивана, на котором сидела с самого его ухода.

– Я его выследил! – с гордостью сообщил Роджер. – Самец и самка строят гнездо футах в двухстах от нашего коттеджа, не дальше. Завтра я вам обязательно покажу, где это, вы сможете сделать хорошие фотографии.

Валери промолчала. Роджер неуверенно посмотрел на нее:

– Я хочу извиниться за свое поведение. Я не собирался бросать вас так внезапно. Дело в том, что я выслеживаю эту птицу уже лет десять, услышав ее пение, я просто не мог оставаться в доме. Я должен был ее найти. Вы ведь меня понимаете, правда?

Теперь настал черед Валери дать выход дурному настроению.

– Знаете что, Роджер Бенедикт, идите к черту.

Она повернулась и вышла из комнаты.

Глава 8

– Нам нужно об этом поговорить, сами понимаете, – сказал Роджер.

– О чем?

После внезапного бегства Роджера прошло два часа, и вот теперь они сидели за столом в гостиной и в неловком молчании поглощали обед, приготовленный Роджером. Валери подозревала, что таким способом Роджер пытается протянуть оливковую ветвь. Роджер испек вкуснейший пирог с морепродуктами, покрытый слоистой хрустящей корочкой. В обычной ситуации Валери восхищалась бы его кулинарными талантами, но сейчас ее было не так легко умаслить.

– Нам придется поговорить о том, что произошло сегодня днем.

Валери бросила на него недовольный взгляд:

– Но ничего не произошло.

– Именно об этом нам и нужно поговорить. – Видя, что Валери все еще хмурится, Роджер вздохнул и с обреченным видом произнес: – Я знал, что рано или поздно это случится.

– Что? Что, по-вашему, должно было случиться?

– Я знал, что, когда мы здесь поселимся, наше взаимное влечение непременно помешает работе.

Валери фыркнула:

– Если не ошибаюсь, сегодня днем вы как раз не допустили, чтобы оно хоть сколько-нибудь помешало работе.

Роджер с мольбой протянул к ней руки:

– Валери, дайте же мне сказать.

Она выпрямилась и холодно бросила:

– Я вас слушаю.

Роджер снова вздохнул.

– Я хотел объяснить, что здесь произошло пару часов назад. Я должен еще раз извиниться за свое поведение, давно уже я не набрасывался на женщину, как сексуально озабоченный подросток.

Валери медленно поднесла ко рту стакан с вином и сделала глоток.

– Если честно, то мне понравилось, как вы на меня набросились.

Роджер вздрогнул и сморщился, словно от боли. Наблюдая за ним, Валери испытала своего рода извращенное удовлетворение. Обычно Роджер прекрасно владел собой и не позволял, чтобы чувства отражались на его лице. Но сейчас и в голосе его отчетливо слышалось напряжение.

– Валери, я хочу, чтобы вы поняли меня правильно. Когда я сбежал, бросив вас, дело было не в том, что я услышал крик птицы.

Если Роджер хотел завладеть ее вниманием, то теперь ему это удалось. Валери поставила стакан на стол и внимательно посмотрела на Роджера:

– Неужели?

– Да. – Роджер неуверенно улыбнулся. – То есть я действительно услышал песню певуна Бахмана, но, если честно, в ту минуту ничто не могло бы меня заставить уйти от вас, кроме...

Он замялся, а Валери нетерпеливо подсказала:

– Кроме?

Роджер отвел взгляд и нервно прочистил горло.

– Все дело в вашем замечании насчет моих седых волос.

От неожиданности Валери даже рассмеялась:

– Не может быть! Вы шутите!

– Мне не до шуток! – Роджер наклонился над столом и заговорил с неожиданным пылом: – Хотите – верьте, хотите – нет, но вы сводите меня с ума с тех самых пор, как мы сюда приехали. Вы очень привлекательны, и не только физически, и меня неудержимо влечет к вам, а я изо всех сил стараюсь держаться от вас на расстоянии.

– Но почему?

– Скоро объясню. – Он судорожно вздохнул, пытаясь совладать с собой. – У нас никогда не выйдет ничего путного. Мне сорок пять, а это значит, что я старше вас лет на двадцать.

Валери была поражена. Еще при их первой встрече она решила, что Роджеру лет сорок, но он принадлежал к тому типу людей, которые хорошо сохраняются и чей истинный возраст бывает трудно определить. И только сейчас стало ясно, что он старше ее ровно на двадцать лет. Однако Валери привыкла судить об отношениях не только по внешним признакам. Более того, именно зрелость Роджера была тем качеством, которое ее в нем больше всего привлекало. Она решила спросить напрямик:

– Как разница в возрасте может помешать нашим отношениям?

– Дело не только в возрасте как таковом. У нас разные жизненные перспективы, разные планы на будущее.

– Откуда вы знаете, чего я хочу? Вы ведь никогда не спрашивали.

– Сколько вам, Валери, – двадцать пять?

– Да.

– Значит, вы в том возрасте, когда мечтают сделать карьеру и потрясти мир. Я угадал?

– Пожалуй.

– Но придет время, и вам захочется остепениться, выйти замуж, завести детей. Или я ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь.

– Теперь понимаете? Для меня время, когда я ставил перед собой такие цели, осталось в прошлом. Я стал более приземленным, более сдержанным, в чем-то стал мягче, в чем-то – наоборот. Моя жизнь движется не в таком темпе, как ваша, мне нужны более зрелые взаимоотношения.

– Любые отношения подразумевают некоторый компромисс.

– Это верно, но в любом случае в основе отношений должна лежать некая глубинная совместимость, общие планы на будущее. У нас я этого не вижу.

Валери покачала головой.

– Вы высказались предельно откровенно.

– Я считаю, что просто обязан быть с вами честным.

– Спасибо. В какой-то степени я даже испытала облегчение, узнав, что вы все для себя решили и придерживаетесь в этом вопросе твердых правил. – Она принужденно улыбнулась. – Конечно, если не вмешивается ваше либидо.

Роджер обреченно вздохнул.

– Валери, то, что произошло сегодня днем... это была не просто похоть. Боюсь, я могу серьезно вами увлечься. Но по большому счету это было бы неправильно и несправедливо по отношению к вам.

– Несправедливо по отношению ко мне? А вам не кажется, что об этом лучше судить мне самой? – Не дав Роджеру ответить, Валери продолжала с горечью: – Кажется, я поняла, вы считаете, что я должна склонить голову перед вашим зрелым суждением. Почему бы не признаться честно, что вы просто никогда не принимали меня всерьез?

– О-о, тут вы ошибаетесь, я воспринимаю вас даже слишком серьезно, – возразил Роджер, как показалось Валери, с сожалением. – Но пока можем мы быть просто друзьями? Не хочу показаться корыстным, но нам нужно закончить работу над книгой.

– Я понимаю, – грустно согласилась Валери.

– Значит, друзья?

Роджер протянул руку через стол, и Валери ее пожала.

– Друзья.

На протяжении следующих недель отношения Валери и Роджера можно было считать дружескими, во всяком случае, внешне все выглядело именно так. За это время мнение Валери о Роджере несколько изменилось. Она нашла, что он далеко не так высокомерен и не приветлив, как ей представлялось поначалу, при этом он почему-то стал казаться более уязвимым. Она часто вспоминала день, когда Роджер разоткровенничался о своих чувствах. Она не раз задумывалась о причинах, по которым он не хотел вступать с ней в связь: разница в возрасте, различия в жизненных целях и планах. По зрелом размышлении Валери поняла, что то, что их разделяет, в действительности для нее не так уж и важно. Если бы еще они также мало значили для Бенедикта!

С каждым днем ее влечение к Роджеру становилось все сильнее, особенно когда слетела наносная шелуха притворства. И с каждым днем она все сильнее сожалела, что он не хочет дать их отношениям шанс. Но несмотря ни на что, Валери была благодарна Роджеру за этот период более ровных, более спокойных отношений. Они стали чаще смеяться вместе, наслаждались обществом друг друга, занимались всевозможными делами, которыми друзья обычно занимаются вместе. Напряжение, существовавшее между ними, в чем-то ослабело, но в чем-то стало еще сильнее. Они каждый день ходили наблюдать за птицами, Роджер уделил певуну Бахмана и его семейству отдельную главу своей книги. Во время этих вылазок в лес они работали рука об руку. Когда Валери фотографировала самца и самку певуна, строящих гнездо, ее мысли сами собой устремлялись в романтическое русло, ей было очень трудно сохранять деловой настрой. Очевидно, похожая проблема возникала и у Роджера. Как-то раз во время работы он придвинулся к Валери и обнял ее за талию, но потом, по-видимому, спохватившись, решил сделать вид, что его объятие продиктовано необходимостью: смущенно кхекнув, он прошептал на ухо Валери очередное распоряжение.

Как ни старался Роджер бороться с сексуальным влечением к Валери, оно все нарастало и нарастало. Порой оно проявлялось в разных мелочах. Например, когда Роджер прикасался к Валери, помогая ей разглядеть птицу, она слышала, как учащается его дыхание. Или когда перед обедом они сидели за столом, потягивая вино, и обсуждали итоги дня, Роджер окидывал ее взглядом, и Валери вдруг замечала, как его глаза темнеют. Или когда они обменивались взглядами, полными тайного желания... Или когда им стало очень трудно говорить друг другу «спокойной ночи» и после этого ему подниматься на чердак, а ей – уходить в спальню и ложиться в одинокую постель.

Как-то рано утром Валери, выходя из спальни, чуть не налетела в дверях на Роджера. Она была в тонкой ночной рубашке и пеньюаре, а он – в одних пижамных брюках. Чтобы не столкнуться, оба резко отскочили, Валери уставилась на его широкую грудь с рельефными мускулами и темными волосками. Роджер, в свою очередь, пожирал глазами соблазнительные округлости ее тела, проглядывавшие сквозь полупрозрачную ткань. И такой сексуальный голод горел в его глазах, что Валери бы не удивилась, если бы ее пеньюар и рубашка вспыхнули. Сама она не посмела даже мельком опустить взгляд ниже его пояса, потому что была абсолютно уверена, что именно предстало бы ее взору.

А потом Роджер вдруг пробормотал: «Извините» – и как был, босиком и в пижамных штанах, поспешно вышел из коттеджа. Валери понятия не имела, куда он мог направиться. Мало того, она подозревала, что и сам Роджер об этом в тот момент не задумался. Все это было бы ужасно нелепо, не чувствуй Валери себя такой неудовлетворенной.

За эти пять недель они несколько раз ездили в Мидвилл: купить новые походные ботинки, отослать пленку в Натчез отцу Валери. Хотя Фред Верной и не был в восторге от решения дочери поехать с Роджером в лес, он пообещал сделать слайды и прислать их обратно на адрес администрации национального парка.

Через некоторое время стали приходить готовые слайды. Роджер был в восторге от работы Валери. Количество певунов, которых ей удалось запечатлеть на пленке, сразило его наповал. Он не скрывал, что считает ее фотографии первоклассными. Ему нравилось в них все: четкость, уравновешенность композиции, умелое использование света и тени.

Подписывая слайды и выбирая лучшие из лучших, чтобы включить в будущую книгу, Валери и Роджер проводили много времени вместе. Однажды, когда они за один день отсмотрели и снабдили ярлыками больше сотни слайдов, Роджер заметил:

– Знаете, когда Рико получил травму, я всерьез опасался, что не успею закончить работу вовремя. Но вы меня просто спасли. – Он покачал головой, как будто все еще не мог в это поверить. – Вы способны творить чудеса, у вас настоящий талант.

Его искренние комплименты вогнали Валери в краску, покраснела она в основном от удовольствия.

– А вы не преувеличиваете?

– Нисколько! Когда мой издатель увидит ваши снимки, он скажет то же самое. Между прочим, Эймори давно упоминал, что они с женой через несколько недель собираются приехать в Натчез. Я подозреваю, что он поехал в такую даль, чтобы посмотреть, как продвигается работа над книгой. Когда Рико сломал ногу, Эймори очень волновался за успех данного проекта, насколько мне известно, срок выхода книги из печати определен очень жестко. Как бы то ни было, Валери, если Эймори действительно приедет в Натчез, я хочу, чтобы вы с ним познакомились.

– С радостью, – искренне ответила Валери.

– Я уверен, когда он увидит вашу работу, он обязательно постарается продолжить сотрудничество.

– Это очень великодушно с вашей стороны.

Роджер пожал плечами:

– Я же вам говорил, что, если вы поможете мне спасти этот проект, я помогу вам продвинуться. И это были не пустые слова.

От радости Валери хотелось смеяться.

– А знаете, это большой прогресс по сравнению с тем, как вы отнеслись ко мне при нашей первой встрече в папином магазине.

– Да, я знаю.

Роджер многозначительно посмотрел на нее, Валери ответила на его взгляд, оба понимали, что он говорил не только о фотографии.

Глава 9

За эти недели Валери с Роджером не раз заезжали за продуктами в магазинчик «Бруссар» и встречались с хозяйкой. Узнав приветливую вдову поближе, Валери с ней подружилась. На четвертой неделе их пребывания в национальном парке Хелен Бруссар пригласила их к себе на вечеринку. Дело было так. В их лесном коттедже постоянно заедала дверь черного хода, и Роджер наконец решил ее починить. Пока Роджер искал в магазине все необходимое для ремонта двери, Валери остановилась у прилавка поболтать с хозяйкой.

– Сегодня вечером я устраиваю небольшую вечеринку в павильоне за магазином, будут только родственники, – сказала Хелен. – Не хотите присоединиться?

Валери улыбнулась:

– Спасибо за приглашение, но не хочется вам мешать, ведь это семейная вечеринка.

Хелен небрежно отмахнулась:

– Ерунда. Почти все в нашем городке – мои родственники, близкие или дальние, так что приходите, не стесняйтесь.

– Что же, по-моему, приглашение заманчивое, только мне нужно посоветоваться с Роджером.

В это самое время Роджер как раз подходил к прилавку, в корзине для покупок лежали рубанок и набор петель. Подошел – и застыл на месте, судорожно сглотнув. Валери стояла к нему спиной, облокотившись о прилавок, и ему открывался очень соблазнительный вид сзади. Конечно, она снова была в обтягивающих джинсах, казалось, других у нее и не было. На протяжении этих недель Роджеру как-то удавалось держаться от нее на расстоянии, но кто бы знал, каких усилий ему это стоило!

Валери оглянулась, увидела Роджера и выпрямилась. Ее глаза оживленно блестели, и так она была мила и очаровательна, что Роджер чуть было не застонал в голос. Ее футболка с эмблемой Университета Луизианы лишний раз напомнила ему о ее молодости. А места, в которых ткань льнула к ее телу, заставили вновь ощутить желание. Валери с улыбкой сообщила новость:

– Хелен пригласила нас на свою сегодняшнюю вечеринку.

Хозяйка пояснила для Роджера:

– Мы часто устраиваем в павильоне за магазином ужин с танцами. Будем рады, если вы двое к нам присоединитесь.

Роджер выложил свои покупки на прилавок и пробурчал:

– Спасибо, Хелен, но вряд ли мы сумеем выбраться. У нас на остаток дня запланировано много дел.

Валери растерянно покосилась на него, а Хелен отмахнулась.

– Давайте договоримся так: если у вас будет время, вы приедете, нет – значит нет, ладно? И не надо звонить заранее и официально предупреждать, просто садитесь в машину и приезжайте.

Они снова поблагодарили хозяйку магазина за приглашение, и Валери пообещала, что, если удастся, они приедут. В машине, когда они уже ехали обратно, Валери спросила:

– Почему вы не хотите пойти в гости к Хелен?

Роджер вцепился в руль. У него не было ни малейшего желания признаваться, что сама мысль о том, чтобы снова обнять Валери, пусть только в танце, сводит его сума.

– Валери, у нас действительно есть дела сегодня вечером, не забывайте про график.

Она рассмеялась:

– Роджер, но мы же не можем наблюдать за птицами ночью.

– Да, но вы можете продолжить изучение литературы о них, а я должен закончить дневную норму записей.

Валери вздохнула:

– Наверное, вы правы. Я только подумала, что было бы неплохо для разнообразия куда-нибудь выбраться на один вечер.

Роджер не ответил и сосредоточился на дороге, они как раз въезжали в национальный парк.

Вернувшись в коттедж, они сначала выгрузили покупки, затем Валери помогла Роджеру снять с петель дверь черного хода. Они вынесли во двор два стула из гостиной и доложили дверь на них. Потом Роджер стал обстругивать торец рубанком, а Валери придерживала дверь, чтобы та не свалилась. Роджер работал очень сосредоточенно, лицо его хранило серьезное выражение. Наблюдая за ним, Валери одобрительно заметила:

– А вы, оказывается, очень рукодельный, мистер Бенедикт.

В ответ он пробурчал:

– У себя дома в Уэстбери я много чего ремонтирую сам.

Валери хмыкнула.

– А знаете, у вас очень много полезных качеств. Вы неплохо готовите, не чураетесь помогать по дому... удивительно, что вас до сих пор не заграбастала какая-нибудь ловкая дамочка со скрипящими дверями и подтекающим водопроводом.

– О, меня не так-то легко сцапать, я скользкий тип, – отшутился Роджер и поспешно отвернулся, чтобы скрыть довольную усмешку.

Наконец дверь была повешена на место, теперь она открывалась и закрывалась безупречно. Валери зевнула и прикрыла рот рукой. Увидев это, Роджер предложил:

– Почему бы вам не прилечь, а я пока схожу в лес один?

Валери не стала отказываться и кивнула, тем более что ей вдруг очень захотелось спать. Она попыталась объяснить свое состояние:

– Наверное, я не выспалась, потому что сегодня ушла в лес очень рано. К тому же у меня действительно есть кое-какие дела в коттедже, так что, если вы не против...

– Не против, – заверил Роджер с натянутой улыбкой.

Валери вернулась в коттедж, а он собрал снаряжение и отправился в лес один, радуясь возможности дать себе передышку. День стоял теплый, лес был нагрет солнцем. Поначалу Роджер честно пытался высматривать птиц, но потом ему надоело, и он просто гулял по лесу быстрым шагом. Несмотря на все его старания, ему не удавалось выкинуть Валери из головы. Он вспоминал, как она стояла в магазине, облокотившись о прилавок. Как же она соблазнительно смотрелась в футболке и джинсах! Роджер покачал головой. Ему было очень и очень непросто придерживаться их соглашения и сохранять чисто платонические отношения с Валери, и он подозревал, что Валери испытывает такие же трудности. Она была очень интересным человеком, с ней было очень приятно общаться, просто находиться рядом. Валери отличалась живым умом и была прекрасной собеседницей. А еще она талантливый фотограф! Роджер гордился ее достижениями, и постепенно эта гордость стала перерастать в нечто более глубокое и потому опасное.

Она очень, очень сексуальна. Она очаровывала, но делала это неосознанно, почти невинно. Зачастую она возбуждала Роджера и сама, казалось, не подозревала об этом. Как, например, в то утро, когда они чуть не налетели друг на друга в дверях: он – в пижамных штанах, она – в тонюсеньком пеньюаре и ночной рубашке. Даже сейчас при одном воспоминании о том случае у него вырвался стон. Тогда утром ее вид привел его в такое возбуждение, что он опрометью выскочил из коттеджа и побежал, не разбирая дороги. Он пробежал по тропинке, наверное, ярдов пятьдесят, прежде чем сообразил, что выставил себя идиотом. И ведь это продолжалось изо дня в день. Валери сводила его с ума, когда он вдыхал аромат ее духов, или наблюдал, как она расчесывает свои густые рыжие кудри, или когда видел, что на веревке, натянутой за домом, полощется на ветру ее нижнее белье. В последнем случае – особенно.

И Валери тоже к нему тянуло, Роджер догадывался об этом по томным взглядам, которые она частенько на него бросала. Естественно, как и любого представителя мужского пола, оказавшегося бы на его месте, его переполняла гордость при мысли, что он пробуждает желание в такой юной и прекрасной женщине. Однако Роджер не мог принять то, что она предлагала, – он считал, что это было бы неправильно, и не мог переступить через свои принципы. Валери заслуживала большего, она заслуживала мужчину, способного оправдать ожидания ее молодости. К сожалению, это в высшей степени достойное умозаключение не мешало ему желать Валери.

Пытаясь выпустить пар, дать выход растущей неудовлетворенности, Роджер зашел в лес довольно далеко. Начал накрапывать дождик, но даже он не охладил жар, снедавший его в последнее время.

Роджер вернулся в коттедж во второй половине дня, промокший и по-прежнему терзаемый неудовлетворенностью. Он сложил снаряжение на полку в кладовке и пошел в кухню. К сожалению, он шел, почти не глядя перед собой, и как только переступил порог кухни, его шлепнул по лицу мокрый атласный бюстгальтер небесно-голубого цвета. Бюстгальтер этот висел на нейлоновой веревке вместе с полудюжиной других кружевных предметов женского туалета. Роджер отпрыгнул в сторону как ошпаренный и разразился такими проклятиями, что Валери, услышав их, испуганно выбежала из спальни. Увидев, что она спешит к нему через гостиную, Роджер тут же пожалел, что вообще открыл рот. Он посмотрел на Валери в узкий просвет между кружевным бюстгальтером и крошечными трусиками, болтавшимися на веревке рядом. Валери, по-видимому, только что встала с кровати: на ней были только футболка, трусы и носки, да на плечи она набросила коротенький махровый халат, растрепанные после сна волосы придавали ей необычайно соблазнительный вид. Она остановилась у окна, в лучах солнца ее нежная кожа казалась еще прекраснее, а длинные ноги еще изящнее. Одним словом, она выглядела чертовски сексуально.

– Роджер, что произошло? – спросила она чуть хриплым спросонья голосом.

Он сдвинул в сторону бюстгальтер, шагнул к ней и рявкнул:

– Черт побери, я даже не могу пройти через кухню, тут повсюду ловушки!

Запоздало осознав, что именно он ляпнул, Роджер поспешно отвернулся, чтобы скрыть предательский румянец на лице. Валери стала оправдываться:

– Прошу прощения, я постирала белье, а потом пошел дождь, и мне стало негде его сушить, вот и пришлось натянуть веревку в кухне.

Роджер украдкой покосился на Валери. Вид у нее был обиженный и растерянный. «Какой же я мерзавец!» – подумал он со стыдом. Судя по всему, Валери спокойно спала, а он своим криком ее разбудил, да еще как грубо. Наорал на нее за то, в чем она нисколько не виновата. Он быстро пробормотал:

– Нет, это я должен просить прощения. – Получилось неловко, но лучше, чем никак. – Я ведь вас разбудил?

Валери кивнула.

– Ничего страшного, мне все равно уже пора вставать.

Роджер сдержал рвущийся наружу стон. Валери, стоя вот так перед ним, выглядела до боли уязвимой и желанной. Он боялся, что в любой момент может не совладать с собой, прижать ее к себе и... и тогда, помоги Бог им обоим. Роджер отвернулся и вцепился руками в разделочный стол.

– Давайте пойдем на вечеринку к Хелен, – хрипло сказал он.

– Вы серьезно?

Голос Валери заметно повеселел, но Роджер не посмел оглянуться и посмотреть на нее.

– Конечно, собираемся и едем. Как можно быстрее.

– Отлично, – сказала у него за спиной Валери.

Он все-таки повернулся и вздохнул с облегчением: Валери уходила обратно в спальню. Мысль о том, чтобы покинуть коттедж, ставший слишком тесным для них обоих, внезапно показалась Роджеру очень привлекательной.

К Мидвиллу они подъезжали уже в сумерках. Валери взяла с собой в поездку всего одно платье, легкомысленный наряд из джерси персикового цвета. Его она и надела, повесив на шею нитку белых бус. К счастью, у нее были с собой босоножки в тон платью. Укладывать волосы в прическу Валери не стала, и они свободно струились по плечам мягкими волнами. В машине, по дороге в Мидвилл, она перехватила на себе одобрительный взгляд Роджера. Сам Роджер был в темных брюках свободного покроя и спортивной рубашке в клеточку.

На автостоянке перед магазином Хелен скопилось довольно много легковых машин и грузовичков-пикапов, и Роджер решил поставить машину на обочине дороги поддеревом. Он помог Валери выйти из машины, и они не спеша пошли к павильону, находившемуся за магазином Хелен. В воздухе стоял стрекот цикад, где-то далеко, в лесу, ухала сова, из-за дома приглушенно доносились звуки праздника. В павильоне, представлявшем собой навес во дворе магазина, собралось с полдюжины семейств. По случаю вечеринки навес был украшен разноцветными лампочками. Звучала музыка, голоса, слышался смех, аппетитно пахло домашней стряпней. Решетчатая деревянная ограда беседки была густо увита жимолостью, ее цветы добавляли в ароматный букет весенней ночи свою сладковатую нотку. Вдоль одной из сторон прямоугольного павильона была устроена небольшая сцена, на которой играли трое пожилых музыкантов, два скрипача и один аккордеонист, они исполняли музыку с отчетливым налетом стиля «джу», несколько не вязавшегося с обстановкой домашней вечеринки.

Не успели еще Роджер и Валери дойти до края павильона, каким навстречу поспешила хозяйка. Хелен была в джинсовой юбке и яркой клетчатой рубашке.

– Очень рада, что вы все-таки смогли выбраться.

Валери кивком указала на стол, на котором выстроились разнообразные лотки, противни и блюда, закрытые крышками:

– Мне так неловко, мы не догадались ничего принести.

– Ерунда, – решительно заявила Хелен, – я ведь и не просила вас ничего приносить, вы наши гости.

Она познакомила Валери и Роджера с остальными гостями, все они приходились хозяйке магазина близкими или дальними родственниками. Несколько семей содержали фермы, некоторые из мужчин работали в нефтяных или лесозаготовительных компаниях, их жены были продавщицами или работали в местных конторах, а в тех семьях, где были маленькие дети, женщины были домохозяйками. И Роджер, и Валери получали истинное удовольствие от удивительной атмосферы старомодной домашней вечеринки.

За обедом они сидели за столом с Хелен, ее сыном Клодом, его женой и тремя их малышами. Ассортимент блюд был довольно обширен: от любимых на Юге картофельного салата, копченого окорока и курицы с клецками до традиционных креольских кушаний вроде тушеной зубатки, колбасы «бодин» и перепелки, жаренной на вертеле.

Все Бруссары очень заинтересовались книгой, над которой работали Роджер и Валери. На протяжении всего обеда за столом только и говорили, что о наблюдении за птицами. Больше всех книгой Роджера заинтересовался Клод, наверное, потому, что он был фермером и, занимаясь повседневными делами, встречал множество разных птиц.

– Вниз по течению ручья мне довольно часто попадается одна и та же птица, – сказал он Роджеру. – В жизни не видел птицы красивее. Она не больше воробья, но очень яркая: у нее есть красные, голубые и зеленые перья.

Роджер заметно оживился.

– О, это кардинал овсянковый расписной, это действительно один из самых интересных и редких видов.

Клод предложил:

– Может быть, пока вы в наших краях, заедете на ферму и взглянете на нее?

– С удовольствием, – с готовностью ответил Роджер.

После обеда Хелен взяла младшего внука – очень живого и подвижного малыша полутора лет от роду – на руки, чтобы дать сыну и невестке возможность потанцевать. Старшие дети Клода и его жены – мальчик лет шести и девочка лет пяти – тоже пошли танцевать. Взявшись за руки, они стали покачиваться под музыку неподалеку от родителей. Наблюдая за детьми, Валери улыбнулась. Затем ее внимание привлекло довольное гуканье, она оглянулась. Младший Бруссар махал ручонками и что-то лопотал по-своему, глядя на сидящего напротив него Роджера. Подмигнув малышу, Роджер сказал Хелен:

– Какой у вас славный внук!

Хелен поудобнее усадила малыша на коленях и ответила с улыбкой:

– Он не дает моим старым костям заржаветь. – Потом строго посмотрела на Роджера и Валери: – А вы почему не танцуете?

Роджер неуверенно обернулся к Валери. Он и ждал этого момента, и боялся, прекрасно помня, какую сладкую муку испытал, танцуя с ней на палубе «Принцессы Дельты». Сегодня, сидя рядом с ним, она выглядела так же прекрасно, как тогда, на пароходе. Облегающее платье персикового цвета подчеркивало все изгибы фигуры, от нее пахло какими-то сладковатыми, возбуждающими духами. Он спросил:

– Хотите потанцевать?

– А я уж думала, вы никогда меня не пригласите, – ответила Валери.

Держась за руки, они вышли на танцевальную площадку. Роджер обнял Валери, и они задвигались под монотонную музыку в исполнении трио. Обнимая Валери, Роджер поневоле вдохнул запах свежести, исходящий от ее волос, – вдохнул и судорожно сглотнул. Как всегда, когда он держал ее в объятиях, она казалась ему очень тоненькой, женственной, одним словом, удивительной. И почему он только вообразил, что, покинув стены коттеджа, будет меньше страдать от неудовлетворенного желания? Свою проблему он прихватил с собой, и какая же это очаровательная проблема! Через некоторое время Роджер, не удержавшись, сказал:

– Валери, я давно хочу вас кое о чем спросить.

Валери подняла голову и посмотрела ему в глаза. В приглушенном свете ее фиалковые глаза казались темнее.

– Спрашивайте.

Роджер кашлянул. Он чувствовал себя так, словно собирался спрыгнуть вниз с утеса, но уже не мог остановиться.

– Сегодня днем, когда я вернулся из леса в коттедж и разбудил вас своим криком... я вас обидел, правда?

Валери положила голову ему на плечо, и в ответ на этот нежный жест, проявление доверия, у Роджера сжалось сердце.

– Да, – тихо сказала Валери.

Роджер нежно погладил шею Валери под волосами, потом спину, вернее, это сделала его рука, которую он не мог удержать.

– Но почему, девочка?

– Вы на меня кричали.

– Да, я знаю, но ведь... – он помолчал и виновато улыбнулся, – мы оба знаем, что это далеко не первый случай, когда я сорвался на крик. Почему же именно сегодня вас это так задело?

Валери довольно долго молчала, потом подняла голову, посмотрела на него и серьезно сказала:

– Наверное, потому, что в последнее время мы стали такими хорошими друзьями.

Роджер застонал и крепко прижал ее к себе, ощущая дрожь в собственных руках.

– Извините, мне очень жаль. – Помолчав, он робко добавил: – Но вы хотя бы догадываетесь, что творится с мужчиной, когда он видит ваше белье, развешанное по всему дому?

– Я же не виновата, что пошел дождь, а я осталась без чистого нижнего белья.

– Без нижнего белья, – со стоном повторил Роджер. – Не знаю, что меня больше волнует: когда я представляю вас в этом белье... или без него.

Валери отпрянула и рассмеялась:

– Какие неприличные вещи вы говорите!

Музыка смолкла, и несколько секунд они просто стояли рядом и смотрели друг на друга. Потом Роджер кашлянул и неловко пробормотал:

– Пойдемте, выпьем еще пунша и разыщем сына Хелен, он обещал в эту субботу показать мне своего кардинала.

– Конечно, пойдем, – с улыбкой согласилась Валери.

После танца с Роджером она пребывала в состоянии легкой эйфории. В начале вечера она дулась на него в обиде за то, что он на нее накричал, но теперь она поняла, что он так накинулся на нее только потому, что желал ее и боролся с собственным желанием.

Валери понимала, что Роджер не сможет бороться с самим собой до бесконечности, и это ее отчасти успокаивало. Во всяком случае, она точно не могла больше бороться с влечением к нему. С каждым днем Роджер Бенедикт нравился ей все сильнее и становился для нее все дороже.

Валери прекрасно проводила время на вечеринке, ей нравилось быть с Роджером, было приятно познакомиться с родней Хелен. Пунш, который им подавали, оказался довольно крепким, поэтому Роджер ограничился одной порцией – ему еще предстояло вести машину на обратном пути. Валери же не особенно себя ограничивала и выпила несколько полных чашек. В результате она слегка захмелела, чего с ней не случалось очень давно, и чувствовала себя так, словно они отмечают какой-то особенный праздник – а заодно и новый уровень близости, возникшей между ней и Роджером.

Они еще несколько раз танцевали вместе. Валери приглашали на танец и другие мужчины. Поначалу Роджер отнесся к этому спокойно, но позже приятно удивил Валери тем, что вмешался и прервал ее танец с Клодом. Возвращая партнершу Роджеру, Клод понимающе усмехнулся. Роджер, не слишком церемонясь, решительно привлек ее к себе. Валери ахнула:

– Роджер, вы меня поражаете!

Он хмыкнул.

– Вы выглядели слишком довольной, танцуя с Клодом.

Валери сделала вид, что удивлена:

– Вот это да! Неужели вы ревнуете?

– Ерунда! Конечно, нет!

– Тогда почему вам не нравится, что я выглядела довольной? – поддела его Валери.

– Вообще-то считается, что сегодня вечером вы – моя спутница.

В его голосе отчетливо слышались собственнические нотки, в глазах горела затаенная страсть. Валери охватило радостное возбуждение.

– Вы хотите сказать, что у нас свидание?

– Таковы правила игры, – заявил Роджер с уверенностью в собственной правоте.

Но уже по тому, как он привлек ее ближе, Валери поняла, что дело тут не только в правилах игры.

После нескольких танцев они сделали перерыв и снова подошли поболтать с Хелен. Ее внук опять строил глазки Роджеру, а тот явно был в восторге от общительного малыша. Роджер даже попросил у Хелен разрешения подержать его, чтобы она могла отдохнуть. Хелен согласилась. Вскоре после того, как Роджер устроил ребенка у себя на коленях, тот заснул, доверчиво притулившись к большой руке взрослого мужчины. Это зрелище глубоко тронуло Валери. Раньше она не могла себе представить Роджера рядом с ребенком, но он обращался с внуком Хелен так ловко, словно всю жизнь имел дело с детьми. Валери вспомнилось, что, говоря о своем браке, Роджер упомянул, что хотел иметь детей, а его жена нет. Вспомнилось ей и другое: совсем недавно Роджер заявил, что миновал тот жизненный этап, когда мечтал о детях. Однако с ребенком на руках он выглядел очень довольным.

Когда вечеринка стала подходить к концу, к Роджеру подошла невестка Хелен, чтобы забрать малыша. Глядя, как он передает ребенка матери, Хелен улыбнулась и заметила:

– А знаете, из вас получилась бы очень красивая пара.

Роджер подмигнул Валери и с самым серьезным видом сообщил Хелен:

– Признаться, с тех пор как познакомился с Валери, я уже не раз подумывал о совращении малолетних прямо в колыбели.

Валери поставила стакан на стол и взяла Роджера за руку. От его шутливого поддразнивания у нее закружилась голова не меньше, чем от пунша.

– Кстати, о колыбели. Думаю, нам пора уходить. Роджер давно пропустил время отхода ко сну, в его возрасте это вредно.

Роджер метнул в сторону Валери строгий взгляд и парировал укол:

– Да, полагаю, мне пора отвезти этого ребенка домой. Сегодня вечером она слишком часто прикладывалась к чаше с пуншем.

Поблагодарив Хелен, они рука об руку пошли к машине. Валери чувствовала себя на седьмом небе. Ее обрадовало, что Роджер уже не так болезненно воспринимает разницу в возрасте между ними, он даже способен шутить на эту тему.

Обратный путь до коттеджа занял не больше десяти минут. Входя в дом, Валери мурлыкала под нос одну из креольских мелодий, под которые они танцевали.

– Да вы совсем пьяная, – заметил, Роджер, включая свет.

– Ничего страшного. – Валери криво улыбнулась. – Не я же вела машину, правда?

– Думаю... – Роджер почему-то охрип. – Думаю, вам лучше поскорее лечь спать.

– А если мне потребуется помощь?

Лукаво подмигнув, она двинулась к нему, но Роджер погрозил пальцем:

– Валери!

– Просто я думала о том, что ты говорил Хелен.

– Вот как?

– Я имею в виду совращение малолетних.

– И что же?

Она подошла к нему вплотную, захихикала и обвила руками его шею.

– Ну так соврати меня!

Роджер застонал, глядя на нее одновременно с нежностью и досадой.

– Я никогда не совращаю женщину, если она не соображает, что делает.

– А мне все равно! – бесшабашно заявила Валери и поцеловала его.

Роджер отпрянул, тяжело дыша, и дрожащими пальцами схватил Валери за плечи.

– Ты забыла о нашем договоре?

– А может, я хочу изменить его?

Валери привстала на цыпочки и бесстыдно провела языком по нижней губе Роджера.

– Изменить, – хрипло повторил он, удерживая ее на расстоянии. – Валери, если мы когда-нибудь будем вместе...

Валери его перебила:

– Если? Ты хочешь сказать, что остаются еще какие-то «если»?

– Если мы когда-нибудь будем вместе, – терпеливо повторил Роджер, – то вы, леди, будете в здравом уме и трезвой памяти, вы запомните каждую минуту нашей близости.

– А если я обещаю вести записи для памяти? – озорно спросила Валери. – Тогда ты согласишься?

Он шутливо шлепнул ее по заду:

– В постель, маленькая сирена, в постель – пока я не забыл о своих благих намерениях.

Валери обиженно надула губы:

– Роджер, ты всегда такой противный?

– Вызываешь меня на спор? – Не дав ей ответить, он показал на дверь спальни: – А теперь марш в постель.

Бросив на Роджера еще один недовольный взгляд, Валери подчинилась и поплелась в кровать. Роджер вздохнул и выключил свет. Поднимаясь к себе на чердак, он думал, что это, пожалуй, самое трудное из всего, что ему приходилось делать в жизни. Ночь казалась бесконечной. Лежа без сна, Роджер смотрел через окно в крыше на ночное небо, усыпанное звездами, и думал о Валери. Как же ему хотелось, чтобы она лежала с ним рядом! Роджер понимал, что рано или поздно они снова окажутся в объятиях друг друга – это лишь вопрос времени. Что ему тогда делать?

Неизбежное произошло через два дня, когда Роджер и Валери бродили по лесу. Было время ленча, и они двинулись в обратный путь. Они разговаривали и смеялись, обсуждая двух голубых соек, которые сварливо кричали, казалось, переругиваясь с пересмешником. Валери шла впереди по хорошо знакомой, ими же протоптанной тропинке.

– Если бы мне кто рассказал, я бы не поверила, что две птицы могут так смешно кричать, – сказала Валери, не оборачиваясь. – Они вели себя прямо как...

Внезапно Роджер метнулся вперед, обхватил Валери за талию, рванул на себя и прижал к стволу дерева. От неожиданности она ахнула.

– Что происходит?

Роджер молча зажал ей рот рукой и кивнул в сторону тропинки. Валери посмотрела вперед и сразу поняла, почему он ее схватил. По тропинке, в том самом месте, куда она собиралась поставить ногу, полз большой толстый щитомордник. Роджер убрал руку от ее рта, и Валери тихо выдохнула:

– О Господи!

Ее била такая сильная дрожь, что Роджеру пришлось крепко обнять ее, чтобы она устояла на ногах. Он спросил взволнованным шепотом:

– Вы в порядке?

Валери кивнула и заикаясь пробормотала:

– Я ч-чуть н-на него не наступ-пила.

– Он просто выполз в поисках теплого местечка, чтобы погреться, – пояснил Роджер. – Хотя ему определенно не понравится, если на него наступят. Хорошо, что мы в защитных гетрах.

Валери снова затрясло. Роджер взял ее за плечи и пристально вгляделся в ее лицо.

– Господи, Валери, да вы бледны, как привидение.

Он аккуратно снял с ее плеч бинокль и фотоаппарат и положил их на траву у своих ног. Затем расстегнул две верхние пуговицы на ее рубашке и приложил пальцы к ее коже чуть повыше грудей. Глаза его горели, во взгляде смешались тревога, участие и желание.

– У вас так сильно бьется сердце...

– Да, я знаю.

Валери с трудом узнала свой голос.

– Что, вы так сильно испугались?

Она конвульсивно вздохнула и тихо заговорила:

– Когда мне было десять лет, мы с родителями поехали в лес и остановились в кемпинге. Я настояла на том, чтобы мне разбили отдельную палатку. Не буду вдаваться в подробности, но, как оказалось, в полу моей палатки была дыра, и на следующее утро я проснулась и обнаружила рядом с собой большую черную змею. Она свернулась в кольцо совсем рядом с моим спальником.

– И что вы сделали?

– Естественно, я завизжала так, что чуть сама не оглохла. Прибежал папа и убил змею. Как потом выяснилось, она была не ядовитой, но после того случая...

– Я понимаю, – мягко сказал Роджер. Он придвинулся ближе, не убирая пальцев с ее груди, и в этом жесте появилось нечто собственническое. – Бедняжка. Выходит, вы панически боялись змей, но, несмотря на это, поехали со мной в лес?

Ожидая ее ответа, он немного отстранился. Валери подняла голову и посмотрела ему в глаза.

– Так уж случилось, что я придерживаюсь точки зрения, что страхи и препятствия для того и существуют, чтобы их преодолевать.

Некоторое время оба молчали, глядя друг другу в глаза. Казалось, между ними протянулась невидимая связь. Наконец Роджер сказал:

– Вы и должны так думать, вы очень молодая и очень храбрая.

Не сводя с нее глаз, Роджер передвинул пальцы ниже, они скользнули под чашечку бюстгальтера и нашли затвердевший сосок, молчаливо моливший о ласке. Валери со стоном подалась навстречу его руке. Роджер пристально всмотрелся в ее глаза.

– Не волнуйся, милая, я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь стряслось.

– Вот и хорошо, – прошептала Валери, наслаждаясь неповторимыми ощущениями от прикосновений его шершавых пальцев к ее чувствительному соску. Она криво усмехнулась: – Должна признать, мистер Бенедикт, для вашего преклонного возраста у вас молниеносная реакция.

Роджер прижался к ней всем телом, вдавив в ствол дерева, и жадно припал к ее губам. Его пальцы сжали ее сосок, и в тот же миг Валери ответила на поцелуй. В его объятиях Валери ощущала себя защищенной, любимой, обожаемой. Роджер действительно стал ей другом, но теперь она хотела, чтобы они стали любовниками. Чувствуя, как его возбужденная плоть упирается ей в живот, она набралась смелости, просунула руку между их телами и стала откровенно ласкать Роджера, словно утверждая свое право на обладание. Он тут же отпрянул от нее, оттолкнулся руками от дерева, повернулся спиной и стиснул кулаки.

– Извини, Валери, мне очень жаль, что так получилось.

– Тебе жаль? – От острой неудовлетворенности голос Валери сорвался на визг. – А каково мне, по-твоему? – Она рывком подняла с земли фотоаппарат и бинокль, повесила на плечо и зашагала к тропинке. – Ты же видишь, что это не работает! Роджер, так дальше нельзя!

Глава 10

На следующий день Валери с Роджером с утра поехали в Мидвилл покупать пленку. На выезде из парка их остановил сторож и передал Валери коробку со слайдами, присланную по почте Фредом Верноном. В городе они сделали покупки и собирались еще зайти в прачечную самообслуживания, прежде чем возвращаться в лес, но сначала решили перекусить и заглянули в небольшой ресторанчик, который заметили с дороги. На окнах висели занавески из веселенького ситца, в зале, разделенном на небольшие кабинки, царила атмосфера домашнего уюта. Изучая меню, Валери то и дело ловила на себе взгляды Роджера. Он изо всех сил делал вид, что той страстной интерлюдии в лесу не было вовсе, но его глаза утверждали обратное. И вчера вечером, и сейчас они, казалось, помимо воли хозяина то и дело возвращались к Валери, снова и снова жадно окидывали ее взглядом. Валери ощущала взгляды Роджера, как интимные ласки, они обжигали, как поцелуи и прикосновения.

Через несколько минут официантка принесла им тарелки с традиционной домашней едой. В предвкушении Роджер погладил себя по животу и заметил:

– Давненько я не ел жареную курицу со сметанной подливкой. Не хватает только мятного джулепа.

Валери рассмеялась:

– Между прочим, Роджер, далеко не каждый южанин сошел со страниц «Унесенных ветром». Я лично никогда в жизни не пила мятный джулеп.

– Так-таки и никогда?

Валери усмехнулась:

– Ну, может, один или два раза.

Роджер отрезал кусочек куриной грудки и окунул в сметанную подливку.

– Восхитительно! Так же вкусно, как угощение на вечеринке у Хелен. Хорошо, что мы не каждый день едим в городе, а то бы я уехал из Миссисипи на десять фунтов тяжелее.

Валери улыбнулась:

– По-моему, у вас нет проблем с весом.

– Ха! Я сейчас вешу на двадцать фунтов больше, чем в молодости.

– Значит, тогда вы были тощим как жердь. Ваш нынешний вес вам подходит. Вы выглядите... – Валери откровенно окинула его одобрительным, взглядом, – крепким.

– Может быть, но мне пришлось потрудиться, чтобы не появился животик.

– Ваши труды увенчались успехом.

За едой они продолжали непринужденно беседовать. Ближе к концу ленча Роджер заметил:

– Валери, можно задать вам один вопрос?

– Какой?

– Не хочу совать нос в чужие дела, но любопытство сильнее меня.

– Неужели?

– Когда вы в машине открывали коробку со слайдами, разве там не было письма от вашего отца?

Валери засмеялась:

– А вы очень наблюдательны. Было.

– Но вы же его не прочли, а просто сунули в сумочку.

Валери кивнула.

– Папа присылает письмо с каждой коробкой слайдов.

Роджер улыбнулся:

– Правда? Тогда почему вы... Прошу прощения, кажется, я слишком назойлив.

– Ничего страшного. – Валери отложила вилку. – Я не стала читать папино письмо сразу только потому, что заранее знаю, о чем он пишет.

– Неужели? – рассмеялся Роджер.

Валери встретилась с его насмешливым взглядом и стала читать, подражая голосу отца:

– «Дорогая Валери, я по тебе скучаю и надеюсь, что ты скоро вернешься. Покупатели магазина спрашивают о тебе каждый день – не пойми меня превратно, я вовсе не хочу сказать, что не могу справиться со всей работой один...» – Пока Роджер смеялся, Валери достала из сумочки письмо, прочла его про себя и добавила: – Ну вот, почти слово в слово. Кроме этого: «Между прочим, звонил мистер Сирз из школы и спрашивал, будешь ли ты делать выпускные фотографии в этом году». – Она вздохнула. – Новый поворот.

Роджер покачал головой и тихо сказал:

– Ваш отец хочет, чтобы вы вернулись.

– Очевидно...

Роджер неловко кашлянул.

– Что ж, у нас осталось работы еще на пару недель, не больше.

– Тоже верно, – натянуто согласилась Валери. – А потом я вернусь домой, а вы к себе в Нью-Йорк, и все будет отлично, правда, Роджер?

После слов Валери наступило тягостное, почти болезненное молчание. Они смотрели друг на друга. Подошла официантка. Собрав тарелки, она поинтересовалась, будут ли они заказывать десерт.

– Сегодня очень удался персиковый коблер, – дружески посоветовала она Роджеру.

– Звучит заманчиво, но боюсь, я и так уже съел слишком много. А вы, Валери?

– Я буду только кофе.

Роджер повернулся к официантке:

– Тогда два кофе, пожалуйста.

Официантка ушла. Роджер заметил, что Валери погрустнела.

– В чем дело, Валери? Все еще думаете об отце?

– Да, а еще я только что вспомнила, что мама готовила лучший персиковый коблер во всем Натчезе.

– Неужели? Может, вернуть официантку?

– Нет, не нужно, это будет все равно не то.

Роджер внимательно всмотрелся в ее лицо:

– Не хотите рассказать о своей матери?

Валери мужественно улыбнулась:

– А что, пожалуй, расскажу! Моя мама была удивительной женщиной, такая живая, добрая. Она была домохозяйкой, но принимала участие в работе местного исторического общества и иногда проводила экскурсии по старинным особнякам. Она всегда обо мне заботилась, пекла печенье, шила для меня, была спонсором нашей команды герлскаутов.

– Значит, у вас было прекрасное детство.

Валери кивнула, чувствуя, что вот-вот расплачется.

– Самое лучшее.

Официантка принесла черный кофе с густой пенкой. Сделав глоток, Роджер заметил:

– А вы не хотите рассказать, что случилось в прошлом году, когда ваша мать умерла?

Валери поставила чашку на блюдце.

– В прошлом году мама перенесла серию инсультов. Понимаете, она страдала хронической болезнью почек, из-за этого у нее часто бывало высокое давление. Нам казалось, что она поправляется и все идет хорошо, хотя мама часто пыталась представить свое состояние лучше, чем оно было на самом деле, а потом... – Валери замолчала и тяжело вздохнула. – Ей было всего пятьдесят семь, когда она умерла.

Роджер заметил, что ее рука дрожит, и накрыл ее своей.

– Мне очень жаль, Валери.

– Это был тяжелый год. Особенно тяжелый, потому что...

– Почему, Валери?

Она отдернула руку и потупилась.

– Я когда-то была помолвлена.

Роджер опешил:

– Правда?

Она кивнула.

– Наш роман длился недолго, но иногда мне кажется, что прошла целая вечность. Мне было двадцать три, Марку – двадцать четыре. Все шло прекрасно до тех пор, пока Марк не потерял работу в нефтяной компании. Тогда он решил поправить свои дела тем, что бросил меня и женился на девушке из богатой семьи.

– Мерзавец! – процедил Роджер сквозь зубы.

Валери вздохнула.

– Просто он был незрелый, теперь я это понимаю. Но тогда мне было очень тяжело, тяжелее всего от того, что вскоре после женитьбы он стал снова мне звонить и говорить, что его брак был ошибкой и что он хочет снова со мной встречаться. Конечно, он никогда и словом не обмолвился о возможности развода.

– Но вы ведь не стали с ним встречаться, правда?

Валери улыбнулась:

– Нет, конечно. Но хуже всего было то, что, когда стало ясно, что мама смертельно больна, Марк принялся названивать особенно настойчиво.

– Каков негодяй!

– Мне пришлось пригрозить, что я пожалуюсь его жене, только тогда звонки прекратились.

– К счастью для вас! – Роджер посмотрел на нее с нежностью и сочувствием. – Бедняжка! Я понимаю, что с тех пор вам трудно доверять мужчинам.

Валери поставила чашку и посмотрела ему прямо в глаза.

– Вам я доверяю.

Роджер со стоном отвернулся.

– Зря, лучше вам этого не делать.

– Ничего не. могу изменить, я доверяю, и все тут. Мне кажется, это не я, а вы боитесь снова рискнуть.

Роджер опять повернулся к ней и с нажимом произнес:

– Неправда. Крах своего брака я давно пережил. Но должен признать, я не хочу повторять старую ошибку и связывать себя с женщиной, которая так сильно от меня отличается.

– В чем же различия? Предупреждаю, если вы снова собираетесь затянуть песню про возраст, то это чушь.

Валери явно не собиралась легко сдаваться. Роджер рассмеялся:

– Вот как?

– Да, это просто отговорка, которую вы используете, чтобы не связываться со мной.

Роджер подался вперед и с жаром заговорил:

– Валери, я уже пытался это объяснить, я не говорю, что разница в возрасте создает между нами пропасть, но определенные различия налицо.

– Какие, например?

Всмотревшись в ее лицо, Роджер не смог сдержать улыбки.

– Например, вы юная и импульсивная, а я человек солидный, мои взгляды давно сложились.

– Может, это мне и нравится?

Роджер покачал головой, на его лице отразилась такая борьба чувств, что было жалко смотреть.

– Валери, я просто чувствую, что с кем-то из сверстников вам будет лучше.

– С кем, например?

– Ну, с кем-нибудь вроде Рико. Вы с ним поладили гораздо быстрее и лучше, чем мы с вами. По возрасту он подходит вам гораздо больше, чем я.

– Ага! – воскликнула Валери. – Я так и знала, что вы злились, когда мы все трое встречались в ресторане.

– Ничего подобного, вовсе я не злился.

– Злились, злились. – Валери улыбнулась и покачала головой. – Мне действительно было легче общаться с Рико, но только потому, что между нами не возникало напряжения, между нами не было влечения.

– Говорите только за себя, насчет Рико я бы такого не сказал.

Валери удовлетворенно рассмеялась:

– Вы ревновали!

– Ничего подобного!

– Да-да, не спорьте. Если уж на то пошло, вы до сих пор ревнуете.

Роджер с большой неохотой согласился:

– Ладно, признаю, ревновал. И сейчас ревную. Немного.

– Это что же получается? Вы заявляете, что наши отношения ни к чему не приведут, а сами ревнуете? – шутливо возмутилась Валери.

Валери улыбалась, а Роджер ворчливо пробурчал:

– Не помню, кто сказал, что два пола ведут между собой нескончаемую войну, но он был прав.

Валери сразу посерьезнела.

– Вместо того чтобы все время твердить, как мы не похожи, почему бы для разнообразия не подумать о том, что нас объединяет? По-моему, в последние несколько недель мы неплохо ладили друг с другом. Нам было приятно работать вместе, да и просто находиться рядом друг с другом.

– Скажем так, – уточнил Роджер, – мы сумели достичь разумного компромисса. Но я по-прежнему считаю, что вам было бы лучше с кем-то из...

Балерине выдержала:

– Я пытаюсь вам втолковать, что у меня уже была связь со сверстником, я знаю, что это такое, и к сверстникам меня больше не тянет. Мне как раз нравится, что вы старше меня и мудрее.

Роджер сжал кулаки и уперся ими в стол.

– Еще раз повторяю, вы не должны мне доверять!

– Но почему? – Валери понизила голос до шепота. – Потому что я нужна вам только для секса, и больше ни для чего?

Роджер резко поднял голову, глаза его сверкнули праведным гневом.

– Конечно, нет! Но вы знаете, что я думаю о возможности общего будущего для нас. Кроме того, мне кажется, вы не осознаете, от чего отказываетесь.

Валери всплеснула руками, выражая этим жестом свое раздражение:

– Черт возьми, Роджер, вы вполне можете меня пережить, мы же не можем знать этого заранее. Я вполне могу умереть молодой, как мама, так что все это ерунда.

Роджер так внезапно и так заметно побледнел, что Валери смолкла.

– Валери, врачи считают...

Поняв, в чем дело, она быстро замотала головой:

– Нет, неполадки со здоровьем у мамы начались несколько лет назад, после острого инфекционного заболевания. Врачи сказали папе, что нет причин бояться, что ее болезнь передастся по наследству.

Роджер вздохнул с облегчением, глядя на нее застывшим взглядом.

– Мне страшно даже подумать, что с вами может что-то произойти.

– И при этом вы все равно не хотите дать нашим отношениям шанс?

– Поймите, Валери, я просто боюсь, что у нас ничего не выйдет.

На этот раз уже Валери протянула руку через стол и накрыла ею руку Роджера.

– Мы никогда этого не узнаем, если не попробуем.

Он перевернул руку ладонью вверх и крепко сжал пальцы Валери в своих. Они обменялись взглядами, в его взгляде читалась мука, в ее взгляде горело желание.

После ресторана они заехали в прачечную самообслуживания, чтобы постирать одежду и постельное белье. В прачечной они работали молча. В машине на обратном пути тоже не было сказано ни слова. Но в коттедже, рассматривая через ручной фильмоскоп слайды, Роджер не смог сдержать бурный восторг.

– Вот это да! Вы сумели сфотографировать несколько новых видов птиц! – воскликнул он с гордостью за Валери. – А вот этот снимок – просто супер! Эх, если бы я мог взять вас в следующую...

Роджер оборвал себя на полуслове, и они уставились друг на друга в неловком молчании. Наконец Роджер отвернулся и, вставляя в фильмоскоп очередной слайд, пробормотал:

– Но вы ведь не захотите оставить отца одного.

«Что на это сказать?» – с грустью думала Валери.

Роджер не спрашивал, он утверждал.

Валери встала, взяла наволочку, в которую было сложено выстиранное белье, и поплелась в спальню. Там она аккуратно застелила кровать чистым бельем и принялась методично сворачивать одежду и складывать ее в чемодан. Ее время пребывания в лесу и время пребывания с Роджером подходило к концу. Они оба это сознавали, и оба – с затаенной болью. За эти недели они по-настоящему сблизились и стали хорошими друзьями. Но несмотря ни на что, Роджер упорно считал, что между ними нет и не может быть ничего серьезного. Он по-своему был неравнодушен к Валери, но не желал уступать этому чувству.

Она тоже была к нему неравнодушна. Думая об их отношениях, Валери мысленно уточнила: неравнодушна – неподходящее слово, слишком слабое. Она его полюбила. И как она призналась ему за ленчем, ей нравилось в нем абсолютно все: его зрелость, основательность, надежность. Даже его упрямство и раздражительность. Ей была ненавистна мысль, что их экспедиция подходит к концу, а ее любовь так и останется невыраженной, не найдет себе выхода. Роджер просто отгородился от нее.

Впрочем, думала Валери, возможно, ей стоило принять его на его собственных условиях: любить его сегодня, не думая о завтрашнем дне и не ожидая от него боль-. шего. Подумав, Валери решила, что он того стоит, просто нужно подтолкнуть его в нужном направлении.

– Валери, идите сюда, давайте вместе выпьем вина, – позвал Роджер из гостиной.

Валери улыбнулась. Выпивать вместе по стаканчику вина около пяти часов вечера вошло у них в привычку, и ей было приятно сознавать, что Роджеру не хочется начинать без нее. Понравились ей и некоторые его высказывания за ленчем, в которых слышались собственнические нотки, хотя, возможно, сам Роджер этого не осознавал.

– Минутку, сейчас приду! – крикнула она.

Складывая в чемодан одежду, она задумчиво взялась за пояс шорт, точнее, джинсов с коротко обрезанными штанинами. В первый день их пребывания в лесу Роджер возражал против них очень бурно. Что он тогда говорил? Ах да! «Только попробуйте еще раз надеть эти шорты, и вы недолго в них останетесь!» А как он взорвался, когда наткнулся на ее нижнее белье, развешанное в кухне... Валери улыбнулась своим мыслям. Пожалуй, пришло время снова пустить в ход эти шорты, подумала она с мстительным удовлетворением. Роджер всегда такой сдержанный, такхорошо владеет собой... кроме тех случаев, когда ей удается задеть его за живое. Но ведь теперь она знает, как именно это сделать.

Валери разделась, приняла необходимые меры предосторожности и надела трусы и шорты. Для пущего эффекта она выбрала самую тонкую, самую обтягивающую футболку из всех имевшихся в ее багаже. Затем взяла зеркальце и поводила им вверх-вниз, пытаясь рассмотреть себя целиком. Может, она и ведет себя бесстыдно, но сегодня это именно то, что нужно.

Войдя в гостиную, Валери увидела Роджера раньше, чем он ее. Он сидел на диване и как раз собирался поднести к губам стакан белого вина. Валери кашлянула, привлекая к себе внимание. Роджер поднял взгляд, судорожно глотнул и едва не выронил стакан. Он буквально пожирал ее взглядом, на его щеке задергался мускул, руки задрожали. Он с заметным трудом поставил стакан на стол и поднялся на ноги.

– Ты снова надела эти шорты, – хрипло произнес он.

– Да, надела. – Валери сопроводила свои слова знойной улыбкой. – Интересно, что ты предпримешь по этому поводу?

Он с мольбой поднял руки:

– Ох, Валери, не делай этого со мной. Не надо.

Но Валери, не слушая, направилась к нему.

– Валери, пожалуйста...

Она не остановилась. Наконец Роджер не выдержал и со стоном привлек ее к себе. Его поцелуй был неистовым, руки жадно шарили по ее телу. Оторвавшись от ее губ, он впился горящим взглядом в ее глаза и начал расстегивать молнию на ее шортах.

– Я тебя предупреждал, – прохрипел он.

Шорты соскользнули на пол, Валери вздрогнула.

Роджер снова стал ее целовать, одновременно запуская руки под резинку ее трусиков. Грубо смяв пальцами ягодицы, он крепко прижал ее к своей возбужденной плоти. Валери ощущала, как его напряжение, переполняющее его желание выплескиваются на нее. И ей это понравилось. Еще как! Через несколько секунд Роджер повторил:

– Я тебя предупреждал! Терпение мужчины небезгранично...

– Вот и хорошо, – прошептала Валери, глядя ему в глаза, – я не жду от тебя никаких обещаний, я просто хочу быть с тобой.

В ответ Роджер пробурчал нечто неразборчивое, но его движения красноречивее всяких слов говорили о его желании: пальцы еще глубже впились в ее бедра, посылая импульсы желания. Он снова поцеловал ее, этот поцелуй был еще более страстным и дерзким, раздвинув ее губы, язык Роджера ворвался в ее рот. Валери была в восторге от его неистовства, у нее закружилась голова. И ей до боли хотелось почувствовать его внутри себя. Роджер немного отстранился и окинул взглядом ее тело. Лаская пальцами ее грудь через ткань футболки, он прошептал:

– Какая ты красивая!

Валери задохнулась. Роджер потянул за край футболки и поднял ее выше грудей, так и моливших, чтобы их выпустили на свободу и прикоснулись к ним уже не через ткань. Но он не стал снимать с нее футболку совсем, а только задрал ее, и почему-то от этого Валери почувствовала себя еще более раздетой, особенно уязвимой перед ним, тем более что сам он был полностью одет и пожирал ее горящим от страсти взглядом. Роджер наклонился и взял один тугой сосок в рот. Валери содрогнулась и прерывающимся голосом прошептала:

– Роджер, я хочу, чтобы ты знал – я не сплю с первым встречным. То, что между нами происходит, очень много для меня значит. Это нечто особенное.

– Думаешь, для меня нет? – страстно прошептал он, в перерывах между словами поглаживая ее сосок языком. – Поверь, милая, я тоже разборчив. Я знаю, что у нас обоих довольно давно ничего подобного не было.

– Ах, Роджер, мне кажется, с тех пор как мы встретились, прошла целая вечность. Я так сильно тебя хотела...

Валери судорожно вздохнула и пробежала пальцами по его волосам. Роджер выпрямился, его пылающий взгляд был прикован к ее глазам, его возбужденная плоть жгла ее живот через несколько слоев ткани. Нежно коснувшись ее щеки, он хрипло спросил:

– Дорогая, ты не?.. Я не хочу, чтобы ты забеременела.

– Честно говоря, я об этом заранее позаботилась, – с улыбкой призналась Валери. – Наверное, предчувствовала, что нечто похожее произойдет.

– Кажется, я тоже что-то предчувствовал, хотя мой разум не желал этого признавать, – прошептал Роджер.

Он нежно прихватил зубами кожу ее шеи, одновременно приподнимая руками ягодицы, чтобы их телесный контакт стал еще более интимным. Когда его пальцы скользнули вперед и погладили ее между бедер, у Валери едва не подкосились ноги.

– Ах, Роджер!..

– Как же я тебя хочу!

Валери почувствовала, как ее трусики соскользнули по ногам на пол, и переступила через них. Роджер долго ласкал ее, не переставая целовать. Вскоре они уже неистово впивались друг в друга пальцами, теряя контроль над собой. Кое-как добрались до дивана. Роджер рухнул на него, усадив на себя Валери. Она рванула застежку его рубашки. Роджер стал ласкать ее бедра и откровенно разглядывать самые интимные места ее тела, теперь открытые его взору. Непослушными от нетерпения пальцами Валери расстегнула пряжку его ремня и стала расстегивать молнию на джинсах. Роджер стал приподнимать ее, чтобы соединить их тела воедино, в это время Валери погладила его мужское достоинство и одобрительно усмехнулась:

– Должна сказать, здесь ты такой же твердый, как и повсюду.

Услышав в ее словах восхищение, он рассмеялся:

– Умеешь ты все-таки польстить мужскому самолюбию.

Однако несмотря на ее смелые ласки, Роджер чувствовал, что она слегка вздрагивает. Тогда он прикоснулся к ней в том месте, где ей больше всего хотелось, и через несколько мгновений весь остальной мир перестал для нее существовать. Под ласками Роджера Валери трепетала от наслаждения. Она обняла его за шею, тем временем его пальцы настойчиво скользнули внутрь, готовя ее к его вторжению. Ощущения Валери были настолько острыми, что ей казалось, она не выдержит. Роджер вошел в нее резким толчком, Валери застонала от наслаждения, их сердца, бившиеся в унисон, одновременно забились чаще. Ей было несказанно приятно ощущать в себе его твердость и жар, даже в сильном давлении его плоти было нечто восхитительное.

– Ты потрясающая, такая тугая, такая горячая...

– Ты тоже.

Откровенность слов Роджера довела Валери до предела. Она попыталась сесть на него еще глубже, хотя он и так уже целиком заполнял ее. Затем Роджер взял ее за талию и совершил мощный толчок вверх, от которого Валери задохнулась.

– Что, слишком сильно? – спросил он.

– Не останавливайся, – простонала она, не в силах произнести больше ни слова.

Начиная двигаться в ней мощными толчками, Роджер одновременно припал ртом к ее груди, Валери с восторгом встречала каждое движение. Восхитительные ощущения, вызванные их страстным соитием, были настолько острыми, что ей стало трудно дышать. Чувствуя, что финал близок, Валери приблизила свое лицо к его и жадно впилась в губы поцелуем. Никогда еще не испытывала она такого всепоглощающего экстаза. Казалось, взрыв наслаждения длился вечно, но на самом деле все кончилось меньше чем за минуту, и Роджер с хриплым стоном наслаждения излился в нее. Потом они льнули друг к другу, переводя дыхание в перерывах между долгими поцелуями. Роджер поцеловал сначала один нежный, все еще тугой сосок, потом другой и шепотом спросил:

– Как ты?

– Лучше не бывает, – так же шепотом ответила Валери.

– Я никогда в жизни не испытывал ничего подобного. Я никогда не брал женщину так быстро... и так неистово. Надеюсь, тебе не показалось мало...

– Поверь, – перебила Валери, – я ничего не упустила.

Он довольно хохотнул:

– Вообще-то я имел в виду прелюдию.

– Роджер, наша прелюдия продолжалась примерно четыре недели, – рассмеялась Валери.

Он усмехнулся, гладя ее бедра.

– Уверена, что с тобой все в порядке, дорогая?

Валери прерывисто вздохнула.

– Все хорошо, только не рассчитывай, что я завтра смогу пройти пять миль по лесу.

Роджер лукаво улыбнулся и сделал вид, будто смущен.

– Валери, я не знаю, как лучше тебе сказать...

– Ты что, все-таки рассчитываешь, что я завтра пройду пять миль?

Он покачал головой и посмотрел ей в глаза.

– Нет, я собирался сказать другое: мне хочется увести тебя наверх и проделать все это снова, но на этот раз медленнее.

Валери счастливо рассмеялась и поцеловала его в губы.

– Вот и отлично.

Но до того как они поднялись наверх, Валери подняла с полу трусы и надела их. Когда она взялась за обрезанные джинсы, Роджер забрал их у нее из рук, отшвырнул в сторону и шутливо погрозил пальцем:

– Я предупреждал, что больше не позволю тебе надевать эти, с позволения сказать, шорты.

Валери усмехнулась и окинула любящим взглядом все его тело. Он надел джинсы, но остался без рубашки, темные волосы спутались, на подбородке и щеках темнела отросшая задень щетина. Валери отчетливо помнила, как приятно эти крошечные волоски щекотали ее груди. Одним словом, он выглядел очень сексуально. Она стала подниматься по лестнице первая, спиной чувствуя на себе обжигающий взгляд Роджера.

На чердаке они пили вино, лежа на матрасе, наблюдали через окно в крыше, как дневной свет постепенно уступает место сумеркам, и разговаривали обо всем понемножку. Роджер рассказывал Валери о своей квартире на Манхэттене и доме на Лонг-Айленде. Поглаживая ее длинные ноги, он прошептал:

– Мне бы хотелось, чтобы ты поехала со мной.

У Валери потеплело на сердце. Наконец-то она услышала хотя бы намек на то, что у них может быть какое-то будущее. Через некоторое время Роджер отставил в сторону пустые стаканы и посмотрел на Валери взглядом, в котором снова вспыхнула страсть. Без единого слова он стянул с нее футболку и отбросил в дальний угол чердака, потом принялся неторопливо ласкать пальцами сначала один сосок, потом другой. В ответ Валери застонала от наслаждения. Роджер сел, чтобы посмотреть в ее глаза, и жарко прошептал:

– Перевернись.

Ее сердце пустилось вскачь. Она подчинилась и легла на живот. Роджер отвел ее волосы в сторону и стал целовать чувствительную кожу на шее. Валери затрепетала от удовольствия.

– А ты знаешь, что со спины ты так же прекрасна, как и спереди?

Шепча это, Роджер касался губами ее позвоночника. Его губы с томительной медлительностью двинулись вниз.

– У тебя такая нежная кожа, а какая она восхитительная на вкус...

Валери было приподнялась, но Роджер только усмехнулся и прижал ее к матрасу, заставляя лежать неподвижно. Его губы продолжали сладкую пытку, касаясь ее кожи легко, словно два перышка. Он опускал голову все ниже и ниже, медленно сводя Валери с ума. Роджер с удовлетворенной улыбкой заметил, что ее дыхание стало частым и неглубоким. Она уже собиралась возмутиться его медлительностью, когда он наконец стянул с нее трусы и прошептал, игриво прикусив ее кожу зубами:

– У тебя самая очаровательная попка на свете. Ты знаешь, я мечтал об этом с той самой минуты, когда впервые увидел тебя в магазине в тех джинсах в облипочку!

– Д-да, – пролепетала Валери.

– Да? Ты знала? – со смехом переспросил он. – Почему это вы, женщины, всегда знаете такие вещи?

– Просто знаем, и все.

Роджер провел кончиком языка по внутренней стороне ее бедра.

– У тебя чертовски сексуальные ноги!

С этими словами он опустил руку между ее бедер и стал ласкать самый чувствительный бугорок на ее теле.

Больше Валери не могла выносить эту пытку. Вскрикнув, она резко перевернулась на спину и нетерпеливо приподняла бедра навстречу его руке. От страсти ее лицо раскраснелось. Роджер усмехнулся и безжалостно продолжил перечисление ее достоинств:

– И груди твои мне очень нравятся.

Свободной рукой он погладил ее правую грудь. Валери выгнулась дугой.

– Они слишком маленькие, – прошептала она.

– Ничего подобного, они как раз подходящего размера для моих рук, – прошептал в ответ Роджер.

Откуда-то пришла неожиданная мысль, поразившая самого Роджера: «Или для того, чтобы кормить младенца». Не желая ничего анализировать, он отогнал эту мысль подальше и заставил себя всецело сосредоточиться на ласках, возбуждая Валери.

Через несколько мгновений Валери, издав первобытный крик, толкнула Роджера на спину и жадно набросилась на его рот. Ее руки шарили по его широкой груди, гладили рельефные мышцы. Роджер усадил ее себе на бедра почти вплотную ко вздувшемуся бугру под молнией джинсов. Ощущение от соприкосновения шершавой ткани с ее обнаженной кожей было на удивление возбуждающим, а тут еще Роджер обхватил ее за ягодицы и направил на себя.

– У тебя великолепная грудь, – пробормотала Валери, немного задыхаясь. Она жадно разглядывала его в тускнеющем вечернем свете. – Ты занимаешься спортом?

Роджер кивнул.

– У меня в квартире есть кое-какие тренажеры, и еще я несколько раз в неделю совершаю пробежки.

Валери положила ладонь на его грудь, растопырив пальцы, и прошептала:

– Я так и думала. Мне нравятся твои мускулы.

Роджер довольно рассмеялся:

– Особенно один, который самый твердый, я угадал?

– Да, тот особенно, – согласилась Валери, морща носик.

Роджер игриво шлепнул ее по заду и опрокинул на матрас.

– Ах ты, маленькая сирена! Полагаю, это был намек?

– Да... если только это будет не слишком сложно для вашего почтенного возраста, сэр.

В ответ на ее шутливое замечание Роджер состроил угрожающую мину.

– Я еще достаточно молод, чтобы одержать верх над дерзкой девчонкой вроде тебя, а заодно поучить ее хорошим манерам.

– Так поучи.

Валери обняла его за шею. Роджерчпоцеловал ее в губы, и в считанные секунды шутки были забыты, и он уже снова расстегивал джинсы. Внезапно он откатился в сторону и хрипло пробормотал:

– Подожди минутку, дорогая.

Он стал поспешно срывать с себя джинсы вместе с трусами. Взгляд Валери скользил по его прекрасному обнаженному телу. Она залюбовалась его длинными мускулистыми ногами, покрытыми темным пушком, – до этой минуты она их еще не видела. Затем Валери откровенно устремила взгляд на его восставший член. Она представила, как он снова глубоко входит в нее, и у нее закружилась голова от желания. В самой глубине ее существа зародилась пульсирующая боль, которую мог утолить только Роджер. Он снова усадил ее на себя и со странным напряжением в голосе пояснил:

– Я хочу тебя видеть.

Он смотрел на ее густые рыжие волосы, позолоченные лучами заходящего солнца, на живые, горящие от страсти глаза. Подтянув Валери выше, он прикоснулся к тому месту, где их телам предстояло соединиться, и хрипло прошептал:

– Я хочу видеть вот это.

Его слова заставили Валери рвануться вперед. Она приняла его глубоко в себя, вскрикивая в экстазе. Ее кожа была все еще очень чувствительной после их первого соития, иощущения от второго оказались еще острее, прямо-таки головокружительными. Валери положила руки на плечи Роджера и начала двигаться, наслаждаясь его стонами. Через некоторое время Роджер внезапно сел. От этого движения контакт их тел стал настолько плотным, что у Валери захватило дух. Дрожа всем телом, она вцепилась в его плечи. Роджер посмотрел в ее фиалковые глаза с расширенными от страсти зрачками.

– Тебе хорошо? – с нежностью спросил он.

В ответ Валери накрыла его рот губами в обжигающем, исполненном чувства поцелуе.

– Роджер, я вся твоя, – прерывисто прошептала она.

– О, Валери, любимая...

Крепко обхватив ее за талию, он стал качать ее, как на качелях, на практике показывая ей, что означает слово «медленно» и в чем его прелесть.

На землю спустились сумерки. Роджер приподнялся на локте и посмотрел на мирно спавшую рядом с ним Валери. Его взгляд медленно скользил по каждому дюйму ее тела. Лицо и груди порозовели, натертые его щетиной, но Валери не жаловалась. Придя к нему днем, Валери глубоко его тронула. Роджер знал, что на этот раз она прекрасно сознавала, что делает, – на ней были те самые шорты и почти прозрачный топ на голое тело. Занимаясь с ней любовью во второй раз, он долго качал ее на своих бедрах, ему удалось удержать себя под контролем, и он сосредоточился на том, чтобы довести ее до неистовства. И довел. Валери вскрикивала, стонала, царапала его спину ногтями, умоляла о пощаде, пока он не дал ей то, о чем она молила. Он до сих ощущал на спине отметины. Роджер воспринимал их, как трофеи в самой восхитительной из всех битв.

Их общая разрядка была великолепна своей остротой. Даже сейчас Роджеру стоило только вспомнить, как длинные, стройные ноги Валери обвивали его талию, как ее прекрасные груди прижимались к его грудной клетке, вспомнить, как она вскрикивала и постанывала от страсти, и он снова возбудился. И это в его-то возрасте! Роджер сам не подозревал, что способен на такие подвиги. Он, конечно, знал, что способен заниматься сексом, но чтобы три раза за ночь?.. Причем Роджер не сомневался, что к утру счет достигнет четырех, и это еще минимум. Да, он хотел заниматься с Валери сексом – ему нужно было много страстного, интенсивного секса... и любви. Роджеру не хотелось даже задумываться о том, как глубоко он увяз, потому что он и так знал, что дело зашло слишком далеко.

Однако когда Роджер начинал думать о будущем, на его лицо набегала тень. Что с ними будет через несколько недель, когда они вернутся из леса? За прошедший месяц они сблизились, стали хорошими друзьями, Валери прокралась в его сердце. Роджер привык к тому, что она всегда рядом, ему это нравилось, и мысль о расставании казалась невыносимой.

К сожалению, каким бы восхитительным ни был секс между ними, разница в возрасте от этого никуда не исчезала. Валери очень молода и, похоже, не задумывается о том, как много она потеряет, если останется с мужчиной намного старше ее. Несмотря на то что когда-то ей уже причинили боль, она сумела сохранить свой идеализм, находясь в плену юношеских иллюзий юности. Достигнув возраста, когда эти иллюзии тают – возраста, которого Роджер достиг давным-давно, – она наверняка поймет, насколько они друг другу не подходят.

Но это было еще не все. Роджер не хотел считать Валери меркантильной, однако одна мысль все же не давала ему покоя. В какой мере ее влечение к нему вызвано не им самим, а тем, что он может ей предложить? Не могла ли мечта о связи с известным писателем, способным существенно помочь ее карьере, ослепить Валери настолько, что она закрыла глаза на непреодолимые различия между ними? Роджер уже понял, что Валери – талантливый фотограф, не хуже Рико, а то и лучше, ей просто пока не представился шанс показать себя, и он даст ей такой шанс, как и обещал. Но когда она достигнет столь желанного и заслуженного успеха, что будет дальше? Будет ли он ей также необходим? Будет ли он ей нужен? Или она поймет, что в действительности ее влекло не к нему самому, а к тому, что он собой олицетворял?

Роджер вздохнул. Ответов на эти вопросы у него не было, но одно он знал наверняка. Как бы ни сложились их отношения в будущем, сейчас Валери с ним, она принадлежит ему, и на сегодняшний день он не хочет от нее отказываться. Роджер сомневался, что когда-нибудь вообще сможет это сделать.

Валери зашевелилась во сне, инстинктивно придвигаясь поближе к Роджеру. Протянув руку, она коснулась его как раз там, где нужно. Он усмехнулся и наклонился над ней, чтобы поцеловать в губы.

– Любимая. – Он обвел кончиком языка контуры ее рта и снова прошептал: – Любимая.

– Как, опять? – сонно пробормотала Валери.

Но вопрос был чисто риторическим – она уже обнимала его за шею, стремясь поскорее слиться с ним.

Глава 11

Следующая неделя стала для Роджера и Валери неделей безмятежного счастья. Они заканчивали работу над книгой и наслаждались обществом друг друга: вместе совершали прогулки, делились воспоминаниями, занимались любовью. Роджер чувствовал себя юношей, в Валери ему нравилось все, а она была счастлива, что нашла мужчину, которого любила и которому доверяла.

Они каждый день наведывались к месту, где певун Бахмана и его подруга свили гнездо, и однажды они обнаружили в гнезде крошечное белое яйцо. Это был незабываемый момент. Тихим летним утром Роджер и Валери стояли рядом и сквозь просветы в листве смотрели на гнездо с чувством сродни благоговению. Две крошечные птахи строили общее будущее, создавали семью... Ни Валери, ни Роджер не посмели произнести вслух то, о чем подумали оба: если бы в их жизни все было так же просто...

Валери в душе смирилась с мыслью, что их совместным вылазкам в лес скоро придет конец, а это, в свою очередь, может означать и конец их отношений. Она старалась об этом не задумываться, но когда невеселые мысли все же ее посещали, она напоминала себе, что Роджер никогда не давал ей никаких обещаний. Да и она его ни о чем не просила. Валери давным-давно решила для себя, что даже если в конце концов ее ждет боль расставания, это не слишком высокая цена за любовь к Роджеру, за несколько дней или недель счастья.

Однако хотя разум Валери и принял это достойное решение, сердцу становилось все труднее и труднее. Между тем время текло неумолимо, и дата запланированного отъезда неотвратимо приближалась.

Реальность обрушилась на них за пять дней до окончания экспедиции. Дело было около полудня, Валери листала пособие по наблюдению за птицами, а Роджер уехал по каким-то делам. Когда он вернулся в коттедж и вошел в гостиную, Валери показалось, что он как-то непривычно напряжен. Он с неестественно прямой спиной опустился в кресло, стоявшее напротив дивана.

– У сторожа была для меня записка, – неловко начал Роджер.

Валери отложила книгу в сторону.

– Вот как?

– Эймори Карлайл, мой издатель, просил меня перезвонить.

Валери смотрела на него в напряженном ожидании.

– И ты перезвонил?

Роджер кивнул.

– Эймори хочет, чтобы в эти выходные мы встретились с ним и его женой в Натчезе. Они в отпуске, в Натчезе будут проездом, и Эймори решил попутно поинтересоваться, как продвигается книга.

Валери почувствовала, как от ее лица отхлынула кровь.

– В эти выходные? Но я думала, что мы должны возвращаться только в середине следующей недели!

Роджер вздохнул и взлохматил пятерней волосы.

– На самом деле, Валери, мы могли бы уехать еще несколько дней назад.

– Могли уехать? Почему?

– С книгой мы закончили. – Роджер посмотрел на Валери с чувством гордости за свою помощницу и тихо добавил: – Ты справилась блестяще, ты отлично заменила Рико. Ему не придется делать ни одной фотографии для книги, да он и не захочет.

– Понятно, – прошептала Валери. – Но если мы все закончили несколько дней назад, то почему ты...

– Я просто не смог...

Не договорив, Роджер замолчал и отвел взгляд. Валери тихо сказала:

– Я понимаю.

Роджер снова посмотрел на нее, и они обменялись страдальческими взглядами. Помолчав, он прочистил горло и выложил:

– Думаю, нам придется вернуться в Натчез уже завтра.

– Завтра?! – воскликнула Валери.

– Встреча с Эймори назначена на пятницу, а нам обоим нужно еще к ней подготовиться. Я должен привести в порядок свои записи, а тебе разве не нужно сделать отпечатки с лучших слайдов? Эймори наверняка захочет увидеть хотя бы часть твоих фотографий для книги.

Валери подавленно кивнула. Роджер встал, подошел к дивану и сел рядом с ней. Взяв Валери за руку, он очень серьезно произнес:

– Валери, я хотел тебя кое о чем спросить.

Валери замерла в ожидании и прошептала:

– Спрашивай.

– Если бы я попросил тебя уехать из Натчеза вместе со мной, ты бы поехала?

Валери не раздумывала ни секунды:

– Да.

– А как же отец? Насколько я понимаю, тебе было бы непросто от него уехать.

Валери вздохнула:

– Не скажу, что это будет легко, но папа знает, что рано или поздно мне все равно придется уехать из Натчеза, это необходимо для моей карьеры.

– Для карьеры. Понятно.

Роджер вдруг резко поднялся, отошел к окну и остановился там спиной к Валери.

– В чем дело? Я сказала что-нибудь не то?

Роджер повернулся к ней со слабым подобием улыбки на губах, в глазах появилась грусть.

– Знаешь, Эймори понравятся твои работы.

Валери нахмурилась, все еще недоумевая.

– А тебе не кажется, что лучше обсудить это сидя рядом, а не через комнату?

Он сделал шаг в ее сторону.

– У меня есть идея получше.

– А именно?

– Пойдем прогуляемся.

«Пойдем прогуляемся»? Роджер настолько озадачил Валери своим неожиданным предложением, что она недоумевала и спустя пятнадцать минут, когда они уже шли по тропинке. Они оказались на распутье, их отношения вступили в период кризиса, пришло время принимать решение, возможно, расстаться, а Роджер предлагает прогуляться?

Подумав, Валери рассудила, что, пожалуй, в этом есть определенный смысл. Например, когда она бывала растеряна, чем-то встревожена или рассержена, движение помогало ей прояснить мысли, увидеть факты в новом свете. Возможно, эта прогулка не попытка Роджера уйти от обсуждения их общих проблем. В конце концов, он же просил ее уехать с ним...

«Нет, – уточнил внутренний голос, – он не просил тебя уехать. Он сказал: «Если бы я попросил тебя», – а это далеко не то же самое». Роджер не говорил о любви, не давал никаких обещаний.

Но он по крайней мере об этом думал, и Валери решила, что это хороший признак. Кроме того, когда он позвал ее на прогулку, в его глазах появился уже знакомый ей блеск, а взгляд стал таким напряженным, что Валери задержалась в спальне и подготовилась – на случай, если у Роджера на уме была не просто прогулка на свежем воздухе.

Она со вздохом убрала от лица прядь влажных волос и сосредоточила внимание на тропинке. Майский день выдался ясный, теплый, на голубом небе не было ни облачка. Тропинка, проложенная по холмистой местности, проходила через их обычные места наблюдения за птицами. По дороге Валери сделала несколько новых снимков магнолиевого певуна, за которым они в последнее время наблюдали. Им впервые встретился индиговый вьюрок – птичка, с оперением которой Роджер когда-то сравнил глаза Валери. Ярко-голубая птичка перелетала с ветки на ветку в подлеске, выискивая съедобные семена. Когда Валери высказалась насчет поразительно красивого оперения этой птахи, Роджер обнял ее за плечи и нежно сказал:

– Но твои глаза еще ярче.

На обратном пути они свернули с тропинки и пошли вдоль хорошо знакомого ручья в сторону наблюдательной вышки. Когда они достигли открытого места, где Валери когда-то купалась нагишом, а Роджер высмотрел ее с вышки, он остановился и засмотрелся на воду. Валери остановилась рядом и вопросительно взглянула на него.

– Почему мы здесь остановились? О чем ты думаешь?

Роджер повернулся к ней и улыбнулся:

– С тех пор, как я заметил тебя в этом местечке, я мечтал прийти сюда вместе с тобой.

– Ага! Так вот зачем ты меня сюда привел!

Он привлек ее к себе.

– Милая, я поражен. Неужели мои мотивы столь очевидны?

– Да.

Роджер со стоном прижал ее голову к своей груди и стал гладить ее волосы.

– Понимаешь, с тех пор, как я поговорил с Эймори и понял, что мы возвращаемся в цивилизованный мир, я только о том и думаю, как снова обниму тебя, снова займусь с тобой любовью...

Валери подняла голову и с нежностью посмотрела ему в глаза.

– Что, Роджер, нелегко смириться с мыслью, что ты меня теряешь?

– Ох нелегко, Валери!

Он жадно поцеловал ее в губы. Когда поцелуй кончился, Валери жалобно спросила:

– Что же нам делать?

Роджер нежно погладил ее по щеке:

– Мы что-нибудь придумаем.

– Ты так считаешь?

– Обязательно. – Он чмокнул ее в кончик носа. – А сейчас пошли купаться. Нагишом.

Валери засмеялась и с опаской посмотрела по сторонам. Роджер понял ее сомнения:

– Не волнуйся, сюда никогда никто не заглядывает.

– Ну да, кроме одного ненормального любителя птиц, который обожает забираться на вышку и подглядывать за ничего не подозревающими женщинами.

Роджер хмыкнул.

– Но сейчас-то он туда не заберется, поскольку он здесь, с тобой, так что ты в безопасности. В относительной.

Валери снова засмеялась и опять огляделась. Место было открытое, травянистый береге редкими валунами освещало яркое солнце, прохладная вода, казалось, так и манила к себе тихим журчанием. От долгой ходьбы по лесу они оба вспотели, и мысль порезвиться в воде представлялась очень заманчивой. Она приняла решение:

– Что ж, пожалуй, искупаться здесь вместе – это лучше, чем мыться порознь в общественном душе.

– Конечно, лучше!

Роджер снова припал к ее губам долгим поцелуем, но при этом, не теряя времени, стал расстегивать на Валери рубашку. На этот раз они оторвались друг от друга не скоро, а когда это случилось, слова были не нужны. Валери, раздеваясь дальше, с улыбкой смотрела на Роджера. Он следил за каждым ее движением, жадно пожирая глазами открывающееся тело. Когда он начал раздеваться сам, Валери стала входить в ручей. Вода приятно холодила обнаженную кожу. Войдя по колено, Валери повернулась и стала смотреть на Роджера, любуясь мужественной красотой его мускулистого тела. Казалось, даже само окружение возбуждало: легкий ветерок щекотал кожу, птичья трель навевала романтическое настроение, вода ласкала ноги в чувственном ритме.

Валери зашла глубже, теперь вода доходила ей до талии. Здесь она встала на колени и намочила лицо и волосы. Роджер присоединился к ней. Несколько минут они шутливо брызгали друг в друга водой, затем Роджер подошел к Валери сзади и крепко обнял ее. Почувствовав, как его сильное тело, скользкое от воды, прижимается к ее спине, как его горячие губы ласкают ее плечо, Валери затрепетала. Такого ей еще никогда не доводилось испытывать: два горячих тела сливаются воедино среди обжигающе холодной, непрерывно текущей воды. Роджер задвигал бедрами и еще крепче прижал Валери к себе, она ощутила всю силу его желания.

Он почти насильно заставил ее повернуться к нему лицом и снова стал целовать. Его губы были одновременно и прохладными от воды ручья, и горячими от страсти. Валери ответила на его страстный поцелуй с равным пылом. От холода и желания ее соски затвердели. Обняв его за шею, она нетерпеливо потерлась грудью о его широкую, всю в мокрых волосках грудь. Прошло еще несколько секунд, и вот уже Роджер приподнимал ее за бедра, чтобы усадить на себя. Однако Валери стремилась продлить сладкую муку, довести его до неистовства. Она выскользнула из его объятий, встала на колени и, опустив голову в воду, взяла его член в рот, помогая себе рукой. Даже в холодной воде Валери мгновенно ощутила, какой мощный эффект возымели ее действия. Держась рукой за ее мокрые волосы, Роджер инстинктивно подался вперед. Через несколько секунд ей пришлось выпрямиться, чтобы глотнуть воздуха.

– Валери, где ты научилась так... гм... задерживать дыхание?

Она усмехнулась:

– Я посещала курсы Красного Креста для спасателей.

– Я рад, что ты прошла эти курсы, – глухо пробормотал он. – Боюсь, меня скоро придется спасать.

Валери захихикала и отплыла в сторону. Роджер пошел было за ней, но она нырнула и сама подплыла к нему. Встав под водой на колени, она крепко обхватила его за бедра и повторила возбуждающий обряд. Низкий грудной стон Роджера Валери услышала даже под водой. Он опустил руки в воду и обхватил ладонями ее лицо, приближая ее голову к себе. Вынырнув на поверхность, чтобы вздохнуть, Валери увидела, что глаза Роджера полыхают огнем желания. Он тяжело дышал, но и она тоже. Улыбнувшись, она возбуждающе погладила его.

– Ты хотя бы представляешь, что делаешь? – прохрипел он сдавленным голосом. – Предупреждаю, леди, вы нарветесь.

– А ты сначала поймай меня, – шутливо парировала Валери и снова отплыла.

Роджер снова последовал за ней, но она опять поймала его под водой, и все повторилось. На этот раз она очень глубоко взяла его в рот. У Роджера подкосились ноги, чтобы не упасть, он отчаянно вцепился в ее плечи дрожащими пальцами. Валери подняла голову над водой и дерзко усмехнулась.

– Роджер, ты стал такой твердый, что мне не терпится почувствовать тебя в себе.

– Ну, хватит, – прорычал он.

Валери резво отскочила в сторону, Роджер бросился за ней, приближаясь к точке кипения, его неудовлетворенность дошла до предела. Он догнал Валери на мелководье недалеко от лежащего на дне большого плоского валуна. Роджер обхватил ее сзади, и Валери завизжала от восторга. Он сел на гладкий валун и с силой усадил Валери себе на колени.

– Попалась! – хищно прорычал он.

– Как всегда!

Валери дышала так же тяжело, как и он. Было невероятно приятно ощущать глубоко внутри себя его горячую твердую плоть, а вызывающая позиция, в которой они оказались, только усиливала возбуждение, которое чувствовали оба.

– Ну, теперь ты получишь то, чего заслуживаешь, – хрипло прошептал Роджер.

В ответ Валери только взмолилась:

– Пожалуйста...

Он нежно куснул ее в плечо, обжигая кожу дыханием, его пальцы тем временем добрались до ее грудей. Когда он начал двигаться в ней, давление, которое Валери ощутила, было не сравнимо ни с чем, что ей когда-либо доводилось испытывать. Снаружи Валери окутали запахи земли, листвы, свежести, каких-то цветов, а внутри ее все: сердце, душа, тело – было полно Роджером. Острота ощущений была настолько сильной, что Валери невольно застонала. Роджер поднял ее голову за подбородок и поглотил ее тихие стоны своим ртом.

Оргазм потряс Валери. Сила его была такова, что она громко вскрикнула и подалась вперед. Роджер крепко прижал ее к себе. Чувствуя, что он все еще сдерживается, и желая, чтобы он разделил с ней всю полноту наслаждения, Валери возбуждающе задвигалась на нем и прошептала:

– Дай себе волю, Роджер, не волнуйся, я с этим справлюсь.

– Ты такая сладкая, – выдохнул он.

Но через мгновение оба уже не могли произнести ни слова. С их губ срывались только нечленораздельные восклицания и стоны: оба достигли предельной черты и вместе пересекли ее. Чувствуя, как Роджер содрогается, Валери выгнулась ему навстречу, запрокинула голову и нашла губами его губы.

Поверхность воды, доходившей в этом месте до пояса, покрылась лишь едва заметной рябью: для ручья ничего не значила буря страстей, разыгравшаяся в его водах.

Много позже, взявшись за руки, они вышли на берег. Роджер лег на их сваленную в кучу одежду и потянул Валери на себя, чтобы ей не пришлось лежать на жесткой гальке. Так они и замерли, обнявшись. Тишину нарушало только их учащенное дыхание. Через некоторое время Валери захихикала.

– Над чем ты смеешься?

Валери устроилась поуютнее и лукаво спросила:

– Здорово я тебя дразнила?

Он сжал ее бедро.

– Еще один такой маневр, леди, и мне бы пришлось прибегнуть к цепям и хлыстам.

– Не верю, ты блефуешь.

– Только попробуй снова довести меня до такого состояния, и ты увидишь, что это не пустая угроза.

Роджер взял ее за подбородок и запрокинул ей голову, заставляя посмотреть ему в глаза. В его горящем взгляде читалось страстное предостережение.

– Это представление, которое ты сейчас устроила...

От волнующего предчувствия у Валери сбилось дыхание.

– Что?

– В эту игру, знаешь ли, могут играть обе стороны.

– О, Роджер, я очень на это надеюсь, – выдохнула Валери.

Не сводя друг с друга глаз, оба внезапно посерьезнели. Их сердца забились быстрее, дыхание участилось. Роджер поцеловал Валери и хрипло прошептал:

– Ты не представляешь, как много это для меня значило, и именно сейчас. Ты была очень уязвимой и в то же время очень щедрой, и была так близка ко мне...

Валери поцеловала его в ответ.

– Ты тоже, Роджер. Я никогда ни с кем ничего подобного не чувствовала. Только с тобой.

Она судорожно глотнула, сердце билось так сильно, что стало трудно дышать. Валери посмотрела Роджеру в глаза и прошептала:

– Я тебя люблю.

Он порывисто прижал ее к себе.

– Я тоже тебя люблю, девочка моя.

Они задремали в объятиях друг друга под успокаивающую музыку ручья.

Примерно через час Валери и Роджер проснулись, оделись и двинулись в обратный путь. В коттедже соорудили себе легкий ужин из сандвичей и фруктов. Одежда, заменившая им на берегу постель, испачкалась, поэтому Валери переоделась в шорты и топ. Но на этот раз ее выбор одежды не был продиктован только упрямством: уснув на груди у Роджера и около часа проспав на солнце, она довольно сильно обгорела. Роджер ничего не сказал по поводу ее костюма, но Валери на протяжении всего обеда не раз замечала в его взгляде восхищение и страсть.

Тот день был поистине удивительным. Валери все время возвращалась мыслями к тому, что произошло у ручья. Она отчетливо помнила прекрасный миг, когда призналась Роджеру в любви и он ответил, что тоже ее любит. После такого обмена признаниями что-то должно измениться, не может быть, чтобы у их отношений по-прежнему не было будущего. То, что возникло между ними, слишком прекрасно, чтобы его можно было легко отбросить.

Однако в тот вечер Роджер и Валери не говорили о будущем. Каждый, казалось, предпочитал просто наслаждаться настоящим, смаковать каждую минуту их последней совместной ночи. Вечер прошел за обычными делами. Роджер просматривал некоторые слайды, сделанные Валери, а Валери читала последние страницы рукописи. К этому моменту она уже прочла практически всю его книгу и успела полюбить его стиль, его увлеченность предметом.

Через некоторое время Валери положила страницы рукописи на колени и посмотрела на Роджера. Он сидел в кресле и просматривал слайды через портативный фильмоскоп. Валери осторожно заметила:

– Кажется, ты иногда не совсем точно выражаешь свои мысли.

Роджер положил проектор и нахмурился.

– Не ты одна так считаешь. Мой редактор тоже мне об этом говорил. Интересно, с каких пор ты стала специалистом по грамматике?

Валери рассмеялась:

– Моей второй специальностью в университете была журналистика.

– Вот как? Я не знал. И много ты написала сама?

Она пожала плечами:

– Так, кое-что, в основном статьи для местной газеты. По правде говоря, я выбрала журналистику как вторую специальность только по настоянию куратора. Моя первая и главная любовь – фотография.

– Однако уроки ты готовила исправно, иначе не разглядела бы эти самые неточности. – Роджер рассмеялся. – Валери, а тебе не кажется, что подобная приверженность чистоте письменной речи несколько устарела?

Валери показала ему язык.

– А может, мне нравится хоть в чем-то быть старомодной? Эти неточности, на мой взгляд, говорят о небрежности автора.

– Небрежности?

Роджер возмущенно вскочил на ноги, снял очки, положил их на край стола и стал надвигаться на Валери с угрожающим блеском в глазах.

– Ну и где же, по-твоему, у меня эти неточности?

Валери опустила взгляд на рукопись и вскоре процитировала:

– «Для естественного исследования».

– Да, это, конечно, безобразие. – Он остановился рядом с Валери, положил руку на ее голое колено и посмотрел в глаза с дьявольским блеском во взгляде. – И как же, дорогая, ты бы предпочла выразиться? «Естественно, для исследования»?

Разговаривая, он стал передвигать руку выше по ее ноге. Валери замычала от удовольствия:

– М-м-м, так гораздо лучше.

Роджер стал поглаживать внутреннюю сторону ее бедра и шепотом спросил:

– А может «для исследования в естественной среде»?

– Ты на глазах делаешь успехи.

– Все, что пожелаешь, – заключил Роджер с хрипотцой и, наклонившись к Валери, поцеловал ее в кончик носа.

Он сел на диван, усадил Валери себе на колени и стал целовать ее, одновременно лаская ее ноги, бедра, груди. Бумаги разлетелись во все стороны, но ни один из них не обратил на это внимания. Роджер просунул руку под край ее топа, его глаза потемнели от страсти.

– Думаю, нам лучше подняться наверх, – пробормотал он.

Валери притворно возмутилась:

– Как, опять?

– Ты же знаешь, я не могу тобой насытиться. – Роджер спрятал лицо в ее густых волосах и судорожно вздохнул. – От тебя до сих пор пахнет ручьем. Это мне напоминает...

– Ладно, Роджер, уговорил, поднимаемся наверх, – со стоном пробормотала Валери.

Она вскочила и стала подниматься по лестнице. Поднимаясь за ней, Роджер окликнул:

– Подожди.

Она остановилась на ступеньке и посмотрела на него сверху вниз.

– В чем дело?

– В твоих ногах. Они такие красивые... таких просто не бывает.

Роджер стал медленно гладить ей ногу под коленом. Видя, что от его прикосновения кожа Валери покрывается мурашками, он усмехнулся и погладил большим пальцем кожу под самым краем ее короткой штанины. Остальными четырьмя пальцами он продолжал гладить чувствительную кожу на внутренней стороне бедер. Валери тихонько охнула.

– Что случилось?

– Ну... мне немножко больно...

Роджер застыл как вкопанный, его брови почти сошлись на переносице.

– Я сегодня причинил тебе боль?

– Нет, глупыш, не ты.

– Тогда в чем дело?

Валери залилась румянцем:

– Роджер, мне неловко об этом говорить.

– Нет, ты мне все расскажешь, причем сейчас же!

– А вот разговаривать со мной таким тоном не обязательно!

Роджер ждал объяснений, угрожающе нахмурив брови. Валери шумно вздохнула и призналась:

– Это солнце.

– Солнце?

– Нуда, когда мы заснули у ручья, я подставила солнцу те части тела, которые обычно скрыты под одеждой.

Когда Роджер прервал ее громким смехом, она надула губы.

– Ничего смешного! С твоей стороны смеяться просто грубо.

Он возобновил чувственное поглаживание.

– А по-моему, это восхитительно. Значит, говоришь, ты обгорела, пока голая спала со мной в лесу?

– Роджер, может, все-таки перестанешь злорадствовать? И вообще, мы поднимаемся на чердак или нет?

Его пальцы позволили себе более смелую ласку, и Валери затрепетала. Роджер подмигнул:

– Может, займемся этим на лестнице?

– Сомневаюсь, что она выдержит.

Роджер снова рассмеялся и убрал руку.

– Тогда марш наверх и раздевайся. Я поднимусь через минуту.

Бросив на него недоуменный взгляд, Валери пожала плечами и стала подниматься. На чердаке она легла на матрас и стала смотреть на звезды через потолочное окно. Подушка еще хранила запах Роджера. Валери с наслаждением вдохнула знакомый аромат. Ей не верилось, что после всего, что они вытворяли днем, она снова его хочет, да так сильно, что буквально дрожит в предвкушении и не может дождаться, когда он к ней присоединится.

Через несколько секунд на лестнице послышались шаги Роджера. Он увидел Валери, лежащую на матрасе, и остановился.

– Ты не разделась!

Она бесстрашно посмотрела на него:

– А может, я хочу, чтобы ты сам меня раздел?

– Слово дамы для джентльмена – закон.

Он встал на колени рядом с ней, бросил на матрас какой-то пластмассовый флакон и стал расстегивать на ней шорты.

Валери кивком показала на флакон:

– Что это?

– Лосьон. Ты обгорела на солнце в интимных местах, к которым мне как раз не терпится прикоснуться.

– Роджер, ты развратник!

Он стал стягивать с нее шорты.

– А ты в этом сомневалась?

Сняв с нее всю одежду, Роджер перевернул Валери на спину и стал нежно втирать успокаивающий лосьон в ее спину, ягодицы и верхнюю часть бедер. Его прикосновения были невероятно чувственными и возбуждающими. Через некоторое время Роджер поинтересовался:

– Ну как, теперь лучше?

– Несомненно, – прошептала Валери.

Роджер остановился и посмотрел на тонкие полоски покрасневшей кожи на ее спине и бедрах.

– Гм, должно быть, ты обычно носишь совсем крошечный купальник.

– Так и есть.

Он кашлянул.

– Ты что, загораешь?

– Да.

Внезапно в голосе Роджера послышались напряженные нотки:

– Где?

Валери извернулась, чтобы посмотреть на него.

– Обычно я загораю в собственном внутреннем дворе.

– А, понятно.

Роджер, похоже, испытал облегчение. Валери снова легла, и Роджер продолжил натирать ее лосьоном. После паузы Валери добавила:

– А еще, бывает, я купаюсь и потом тоже загораю.

– Где ты купаешься?

Голос Роджера снова стал напряженным, Валери почувствовала, что он гораздо сильнее нажимает ей на спину.

– У одной из моих подруг родители содержат мотель. В хорошую погоду мы с Сьюзи раз в неделю приходим к ним поплавать.

Роджер с силой надавил на ее поясницу.

– Эй, не нажимай так, мне больно!

Но Роджер не слышал. Представив, как Валери загорает у бассейна в крошечном купальнике, а на нее пялятся постояльцы мотеля – мужчины! – он замер.

«Не смей никогда больше носить этот купальник! Ты должна надевать его только для меня!»

Только осознав, что именно он чуть было не рявкнул, Роджер спохватился, и его захлестнуло отчаяние. Он не имеет никакого права приказывать Валери. Что же касается того, чем ему хотелось заняться с ней прямо сейчас... Он резко перекатил ее на спину, в его глазах вспыхнула яростная решимость. Пальцы, скользкие от лосьона, двинулись вверх по ее бедру и остановились между ног.

– Насчет сегодняшнего дня, – прошептал Роджер.

Валери содрогнулась:

– Я знала, что ты к этому еще вернешься.

Роджер медленно переместил палец выше. Валери ахнула и сжала ноги. Роджер улыбнулся, втайне радуясь, что она немного сопротивляется. Это сделает его будущую победу еще приятнее для них обоих.

– Расслабься, дорогая, увидишь, тебе понравится.

Он нажал коленом на ее бедра, заставляя ее раскрыться перед ним. Введя в нее указательный палец, большим он стал медленно поглаживать самую чувствительную точку ее тела. Застонав от непереносимой остроты ощущений, Валери выгнулась навстречу его руке и сжала бедра. Беспомощно мотая головой из стороны в сторону, она простонала:

– Нет, Роджер...

– Нет? – со смешком переспросил он. – И ты еще смеешь говорить «нет» после того, что вытворяла днем? – Он наклонился и нежно поцеловал ее в губы. – Извини, дорогая, но теперь мой черед. Я же говорил, в эту игру могут играть двое. Как бы то ни было, мне просто нравится смотреть на тебя вот так.

– Тебе... тебе нравится наблюдать, как я теряю контроль над собой. – Слова вырывались у Валери инстинктивно. – Но ты его не терял.

– Ха! Как у тебя только язык поворачивается такое говорить! – Роджер проделал своими пальцами нечто особенно возбуждающее и хрипло добавил: – Я хочу всего один раз довести тебя до самого конца, я хочу видеть твои глаза, когда это случится. Ты знаешь, что наблюдать за тем, как ты получаешь наслаждение, мне так же приятно, как испытывать его самому?

– Роджер, прошу тебя...

Но очень скоро Валери потеряла способность говорить: она рассыпалась на части, ее тело сжималось и расслаблялось, и это повторялось снова и снова так долго, что, казалось, она умирает. Все это время Роджер наблюдал за ней, наблюдал, как темнеют ее глаза, как ее пальцы на простыне сами собой сжимаются в кулаки, как на ее прекрасном лице выступают капельки пота. Когда Валери пересекла черту, он расслабил руку и улыбнулся.

Валери порывисто потянулась к нему:

– Роджер!

– Подожди, еще не время, – прошептал он.

Он наклонился и припал губами к тому месту, которое только что атаковали его пальцы. Валери попыталась сбросить его, но он без труда пресек ее попытки, прижав локтем низ ее живота. Он явно не спешил, продолжая свою сладкую пытку. Валери снова оказалась в тисках наслаждения, еще более острого, чем в первый раз, такое она вообще испытала впервые в жизни. Ей казалось, что через ее тело проходит нескончаемый разряд живого электричества.

Наконец Роджер отпустил ее и отодвинулся в сторону. Валери обессилела от наслаждения. В эту минуту она беззаветно любила Роджера и принадлежала ему без остатка.

– А теперь для меня, – прошептал Роджер, берясь за молнию джинсов.

Но Валери поймала себя на мысли, что снова хочет, чтобы Роджер испытал все то же, что испытала она в эти минуты чистого, всепоглощающего наслаждения. Она не сдерживалась и не хотела, чтобы он сдерживался. Ей каким-то чудом удалось встать на колени и толкнуть Роджера так, что он упал на спину.

– Еще не время, – прошептала она, задыхаясь, и принялась его раздевать.

Роджер казался заинтригованным.

– Ты имеешь в виду, что мне аукнутся мои слова?

Слыша в его голосе насмешливые нотки, Валери многообещающе ответила:

– И не только слова, но и дела.

Она успела снять с него рубашку и потянулась за лосьоном. Роджер с улыбкой наблюдал за ее манипуляциями.

– Расслабься, увидишь, тебе понравится.

Она стала натирать лосьоном его обнаженную грудь, и он застонал от удовольствия. Валери шутливо посетовала:

– Смотри-ка, кажется, у тебя кое-где обгорели плечи. Но не волнуйся, дорогой, я об этом позабочусь.

Она продолжила втирать лосьон медленными чувственными движениями, не спеша водя пальцами вверх и вниз по его телу. По тому, что у Роджера участилось дыхание и расширились зрачки, Валери поняла, как на него действуют ее прикосновения. Он попытался обнять ее за шею и привлечь к себе, чтобы поцеловать, но Валери его оттолкнула:

– Не мешай.

Ее руки опустились ниже, и Роджер задышал еще тяжелее. Валери расстегнула молнию на его джинсах и лукаво заметила:

– Посмотрим, не обгорел ли ты где-нибудь еще.

Почувствовав смелое прикосновение ее пальцев, Роджер процедил грубое ругательство.

– Так и есть, в этом месте у тебя явно жар, – прошептала Валери.

Роджер рванулся вперед и потянулся к ней, но она снова оказалась проворнее. После короткой борьбы она прижала его плечи к матрасу и с победной улыбкой прошептала:

– Еще не время.

– Валери!

Во взгляде Роджера горело предостережение.

– Еще не время. Мне просто нравится смотреть на тебя вот так.

– Ты что, записала все мои слова на магнитофон?

Валери улыбнулась и возобновила пытку наслаждением. Теперь по телу Роджера заскользили ее губы. При этом ее груди очень эротично касались его груди и живота. Голова Роджера металась по простыне. Наконец ее губы достигли заветного места. Валери наслаждалась его страстными стонами. Роджер обхватил ее голову пальцами, шепча слова любви. Через несколько мгновений, показавшихся ему вечностью, Валери подняла голову, возбуждающе прикоснулась к нему и процитировала:

– «Я хочу видеть твои глаза, когда это случится».

Роджер снова выругался и через долю секунды Валери обнаружила, что лежит на матрасе, а Роджер сидит над ней, тяжело дыша, и кладет ее ноги к себе на талию.

– Смотри мне в глаза, – прошептал он.

Валери так и сделала. В этот миг она поняла, что он потерял контроль над собой. В следующее мгновение Роджер вошел в нее, и она снова взорвалась в экстазе. Ощущения Валери невероятно обострились, каждое нервное окончание откликалось на движения Роджера. Прижав пальцы к его ягодицам, она жадно потянула его на себя. Роджер неистово целовал Валери, погружаясь в ее тугие жаркие ножны. Ее нетерпеливая капитуляция подтолкнула и его к быстрому, небывало бурному оргазму.

Позже Роджер сидел рядом со спящей Валери и любовался ею. Даже во сне они интимно прижимались друг к другу. Он шепотом позвал:

– Валери!

Она сонно пробормотала:

– Что?

– Я не хочу тебя отпускать.

Не открывая глаз, она еще крепче прижала его к себе.

– Так не отпускай.

Но рано утром, еще до рассвета, Роджер ушел.

Солнце встало, Валери еще спала. Роджер побрился, оделся, взял то, с чем обычно ходил наблюдать за птицами, и пошел в лес. Он отправился к гнезду певуна Бахмана. Самка сидела на яйце, птенец должен был вылупиться со дня на день.

Роджер обдумывал, что же ему делать. Он полюбил Валери, привязался к ней. То, что он испытал вчера днем на ручье и сегодня ночью, потрясло его до глубины души. Она была такая сладкая, открытая, щедрая... Она была как никогда уязвима, но в то же время она открылась ему, отдала всю себя без остатка. А он, занимаясь с ней любовью, потерял над собой контроль, ни одна женщина не доводила его до такого состояния.

Больше всего Роджера терзало воспоминание о том, что он испытывал оба раза, когда изливался в ее нежное, любящее тело. Его чувства вышли далеко за рамки физического желания, это была любовь. В такие эмоционально наполненные моменты Роджеру хотелось заняться тем же, чем занимаются эти птички, – одарить ее потомством, тогда она навсегда превратилась бы в его женщину. Он даже жалел, что Валери позаботилась о предохранении. Как бы ему хотелось создать неразрывную связь между их телами, между их душами, сделать так, чтобы внутри ее зародилась новая жизнь, плод их любви.

Роджер подумал, что это очень упростило бы ему жизнь. Тогда бы они неизбежно должны были остаться вместе.

В его возрасте думать о детях! Достигнув середины жизни, Роджер научился ценить свою независимость. Возня с подгузниками, бутылочками и сосками, ребенок, настойчиво требующий внимания в четыре часа утра, – все это не для него. Но именно это ему хотелось разделить с Валери. Он мечтал холить и лелеять ее как свою жену, прикасаться к ее нежному животу, ощущать, как в нем растет его ребенок.

Должно быть, он спятил. А Валери, доверчивое, невинное создание, беззаветно полюбила его, забыв, что между ними не может быть ничего серьезного.

Но если Валери по молодости лет не может посмотреть в глаза правде, то он, Роджер, просто обязан это сделать. Он обязан думать о том, что будет лучше для Валери, даже если она сама об этом не заботится. Он ее любит, но он не тот человек, который может воплотить ее мечты в реальность. И от этой мысли у Роджера разрывалось сердце.

Глава 12

Утром того же дня, только чуть позже, Валери и Роджер двинулись в обратный путь. Сборы проходили в молчании. Как и по дороге в национальный парк, машина Роджера снова была забита их снаряжением и личными вещами.

Сидя на переднем сиденье автомобиля, Валери украдкой поглядывала на Роджера. Все утро он был непривычно молчалив. Недели, проведенные ими в лесу, были почти идиллическими, и теперь, когда пришла пора возвращаться в Натчез, оба чувствовали подавленность. Валери очень беспокоило, как возвращение к цивилизации повлияет на их отношения. Она догадывалась, что Роджера это тоже беспокоит. Все, что разделяло их раньше, никуда не делось: отец Валери, не одобрявший их отношения, то обстоятельство, что они живут в разных районах страны, различие в их происхождении, взглядах, жизненных перспективах. И конечно, разница в возрасте – по крайней мере с точки зрения Роджера, это было существенным препятствием.

Валери снова всмотрелась в его лицо. Роджер глубоко задумался о чем-то, глядя прямо перед собой, его красивые черты сковало напряжение. Казалось, он относился к их возвращению в Натчез еще серьезнее, чем Валери. В какой-то степени Валери была этим довольна: это доказывало, что она ему не безразлична. Но Валери не могла не задаваться вопросом: не пугают ли Роджера препятствия, которые ждут их в реальном мире, еще сильнее, чем ее, не чувствует ли он себя загнанным в угол? Затем ей вспомнился вчерашний день на ручье и прошедшая ночь, и у нее потеплело на сердце. Что ж, по крайней мере в сексе между ними больше не осталось никаких барьеров. Они отдавались друг другу искренне, горячо и беззаветно. И разве они не признались друг другу в любви? Признались, и это самое важное выражение их взаимной преданности. И все же Валери чувствовала тревогу.

Роджера, сидящего за рулем, одолевали примерно такие же мысли и тревоги. Их решение вернуться в Натчез, продиктованное необходимостью, было таким внезапным, что Роджер до сих пор не успел осмыслить все его последствия. Утром, когда Валери не было рядом, принять благородное решение отказаться от нее ради ее же блага было не очень трудно, но теперь, когда они сидели рядом и с каждой минутой, с каждым километром Натчез неумолимо приближался, Роджер не мог спокойно думать о том, чтобы действительно, не в теории, а на практике отпустить Валери. Теперь он понимал, что чувствует алкоголик, когда он не в силах отказаться от следующей порции спиртного. Валери стала его болезнью, манией, хотя и любимой болезнью и манией. Когда дело касалось Валери, Роджер вынужден был констатировать, что его альтруизм очень сильно проигрывает его потребности быть с ней. И вот сейчас он просто не мог себе представить, как уедет из Натчеза без нее. Даже понимая, что всего лишь оттягивает неизбежное, Роджер не мог себя заставить положить конец их отношениям. Он попытался оправдать свое решение, подвести под него рациональную базу. «Не лучше ли, чтобы наши отношения продлились еще некоторое время? – думал он. – Это даст Валери возможность самой понять, что у нас нет будущего. Может быть, тогда она первая положит конец нашей связи?»

От этой мысли у него перехватило дыхание – особенно когда он покосился на Валери. В отглаженной белой рубашке и джинсах она была ослепительно хороша, она смотрела вперед, на расстилающуюся перед ними зеленую равнину, и солнце зажигало искорки в ее рыжих волосах. Глядя на ее прекрасные глаза, Роджер снова вспомнил, как они темнели от страсти этой ночью, когда она теряла контроль над собой... ради него, для него. Он вспомнил райское блаженство, которое испытывал, глядя в их синюю глубину.

Роджер нахмурился. Ему нужно было затронуть один не очень простой вопрос – поговорить о предстоящем уик-энде в Натчезе. Он много над этим думал и понял, что должен кое-что прояснить еще до того, как они вернутся в город. Помолчав, он начал:

– Валери, я тут подумал...

Она с улыбкой повернулась к нему:

– Роджер, это может быть небезопасно. Ты ведь, кажется, хотел вернуться в Натчез до полудня?

Он тоже улыбнулся, но внутренне застонал. Как же ему хотелось еще немного отложить их возвращение, тем более по той восхитительной причине, на которую намекала Валери! Но он понимал, что это невозможно.

– Вообще-то я думал про эти выходные.

– И что?

– Тебе не кажется, что будет лучше, если следующие несколько дней мы будем жить не вместе?

Валери опешила:

– Роджер...

Он жестом призвал ее к молчанию.

– Валери, выслушай меня. Нам стоит подумать о своей репутации. В Натчезе нам придется считаться с чувствами твоего отца, кроме того, мой издатель остановился в том же отеле, что и я. – Валери хотела что-то вставить, но он быстро сказал: – Милая, задумайся над этим, и я уверен, ты со мной согласишься.

Валери прикусила губу. Она была вынуждена признать, что в словах Роджера есть здравый смысл. Только она не была уверена, действительно ли он печется о ее репутации или просто отдаляется от нее. Она вздохнула:

– Может, ты и прав, что нам не стоит вместе жить в твоем отеле. Для папы это будет слишком большим ударом. Но ты можешь прийти сегодня ко мне в гости, проведем вечер вместе, хорошо?

– Валери, не думаю, что это разумно. Там твой отец.

– Роджер, родители для того и выделили мне квартиру, чтобы у меня была своя жизнь, – с жаром возразила Валери. – Я же не предлагаю тебе остаться у меня на ночь.

– И все же...

– Мне кажется, ты больше думаешь о том, что скажут люди, чем о нас.

– Это не так.

– Если это не правда, тогда будь любезен объяснить, чем вечер в моей квартире отличается от нашего пребывания вдвоем в уединенном коттедже посреди лесов.

Роджер упрямо сжал губы.

– Это разные вещи. Наша поездка была деловой.

– Неужели?

Он воздел руки к небу, на секунду выпустив руль.

– Ты понимаешь, что я имею в виду.

– К сожалению, да, понимаю, – сухо согласилась Валери.

Роджер вздохнул и стиснул пальцы на руле. Валери отвернулась к окну. Настрой Роджера ей совершенно не нравился. Он почти открыто намекнул, что их связывала только работа над одной книгой, и ничего более. Молчание затягивалось, первым не выдержал Роджер:

– Валери?

Она повернулась и бросила на него негодующий взгляд:

– Что?

– Милая, прошу тебя, доверься мне. Мы разберемся со всем этим в ближайшие несколько дней и тогда будем вместе.

– Знаешь, я просто не понимаю, как ты можешь рассуждать о каком-то будущем наших отношений, если мы даже не можем найти способ побыть наедине в Натчезе.

Произнеся этот монолог, Валери снова отвернулась к окну. Роджер хотел было что-то ответить, но промолчал, стиснул зубы и уставился прямо перед собой, глядя на пологие зеленые холмы. Казалось, чем ближе они подъезжали к Натчезу, тем больше отдалялись друг от друга. В данный момент его больше всего беспокоила репутация Валери в ее родном городе, и ему очень хотелось, чтобы она поняла его правильно. Однако он не мог не признать, что и Валери в чем-то права. Ему действительно не безразлично, что подумают ее отец и его издатель. Валери правильно указала на изъян в его логике и, вероятно, сама того не желая, заставила его сделать вывод, до которого он прежде почему-то не додумался. Для него существует только один приемлемый способ уехать из Натчеза вместе с Валери – увезти ее с собой в качестве жены.

«Проклятие, что же делать?»

Спустя час Роджер высадил Валери у дома ее отца и помог поднять вещи на второй этаж, в ее квартиру. Напряжение между ними ощущалось очень отчетливо. Валери обрадовалась, что отец на работе. Она, конечно, по нему соскучилась, но ей совершенно не хотелось, чтобы он своим присутствием обострил и без того напряженную ситуацию. После того как Роджер сложил все ее вещи у дверей с внутренней стороны, они вышли на веранду и остановились, неловко глядя друг на друга.

– Ну, – сказал наконец Роджер, – пожалуй, поеду устраиваться в отель. Я тебе позже позвоню, хорошо? Может, вечером куда-нибудь сходим вместе.

Валери холодно ответила:

– Днем можешь не звонить, я все равно буду занята в фотолаборатории. До встречи с твоим издателем мне нужно увеличить снимки.

– Тогда я позвоню ближе к вечеру, часов в пять или шесть, ладно?

– Делай, как тебе удобно.

Роджер шагнул ближе, чтобы поцеловать Валери на прощание, но поцелуй получился короткий, почти равнодушный, а когда он обнял Валери за плечи, она словно одеревенела.

– Я позвоню.

С этими словами он повернулся и сбежал вниз по лестнице. Валери вошла в квартиру и уставилась застывшим взглядом на кучу багажа и фотоаппаратуры, сваленную на полу рядом с кроватью. Она испытывала сильное искушение броситься на кровать и выплакаться в подушку. Как бы она ни уверяла Роджера в обратном, в действительности его стремление педантично соблюдать по возвращении в Натчез внешние приличия ее больно задело, она чувствовала себя отвергнутой. Валери все время вспоминала, как он предсказывал, что у них ничего не получится. Казалось, Роджер уже начал от нее отдаляться.

Валери включила кондиционер и прошла в кухню. Достав хлеб, она сделала себе бутерброды с арахисовым маслом и желе. К счастью, в холодильнике осталась еще одна банка минеральной воды. После того как Валери перекусила, на душе у нее немного полегчало. Она попыталась взглянуть на ситуацию глазами Роджера. Он старше ее, и хотя для Валери разница в возрасте между ними не имела особого значения, теперь она понимала, что некоторые различия во взглядах и в отношении к жизни действительно существуют. В частности, общественное мнение и соображения приличий для человека его возраста, вероятно, имеют большее значение, чем для нее. Но если он более консервативен, чем она, это же не означает, что он меньше ее любит? Валери хотелось верить, что она действительно нужна Роджеру, что для них обоих и для их любви не все потеряно, у них есть надежда. Сейчас она цеплялась за эту мысль, как утопающий за соломинку.

После небольшого ленча Валери распаковала вещи, потом сложила лучшие из своих слайдов в отдельную коробку и вышла из квартиры. Машина завелась с первого раза. Валери с улыбкой вспомнила, что отец обещал в ее отсутствие по крайней мере раз в неделю ездить на ее машине, чтобы аккумулятор не разрядился.

Валери направилась к отцовскому магазину. Она не предупредила отца, что они с Роджером приедут раньше, и теперь надеялась, что ее появление будет для Фреда приятным сюрпризом. Когда она вошла в магазин, покупателей там не оказалось. Отец действительно обрадовался ее появлению и тут же вышел из-за прилавка и поспешил навстречу.

– Валери, ты вернулась! – Фред обнял дочь и поцеловал ее в лоб. – Какой приятный сюрприз! Я ожидал тебя не раньше следующей недели.

Валери кивнула:

– Да, мы с Роджером закончили раньше, чем рассчитывали.

Она окинула взглядом фигуру отца. Фред был в черных брюках свободного покроя и серой спортивной рубашке, Валери отметила, что у него здоровый цвет лица, она давно не видела отца таким.

– Папа, ты прекрасно выглядишь.

– Ты тоже. – Фред немного отошел и с гордостью посмотрел на дочь. – Как вижу, жизнь в лесу пошла тебе на пользу.

Валери надеялась, что загар скрывает румянец, выступивший на ее щеках. Тут она вспомнила, что не только загорела, но и обгорела в некоторых местах, которые не принято упоминать вслух, и ее румянец стал еще гуще. Скрывая неловкость, она сказала:

– Э-э... я проводила много времени на воздухе... фотографировала певчих птиц.

Фред засмеялся:

– Знаю. Среди пленок, которые ты присылала мне на проявку, попадались просто великолепные кадры.

Валери улыбнулась и подняла коробку со слайдами.

– Сегодня днем я собираюсь напечатать с лучших слайдов фотографии, они нужны Роджеру к завтрашнему дню.

Фред нахмурился и поправил на переносице очки в тонкой металлической оправе.

– Значит, мистер Бенедикт еще в городе?

Валери кивнула и пояснила, стараясь говорить как можно непринужденнее:

– Роджер узнал, что в эти выходные его издатель будет в Натчезе, вот мы и вернулись пораньше. Завтра днем мы с ним встречаемся.

– И после этого мистер Бенедикт возвращается в Нью-Йорк?

Валери подозревала, что боль, которую она испытала, отразилась во взгляде, и поспешно отвернулась. Она еще надеялась, что уедет вместе с Роджером, но пока не хотела обсуждать этот вопрос с отцом, тем более в магазине, где их в любой момент могли прервать. Поэтому она только сказала:

– Да, наверное. – И мысленно добавила: «И я от всего сердца надеюсь, что уеду вместе с ним».

Фред Верной хмыкнул.

– Валери, я... э-э... надеюсь, этот парень не попытался ничего сделать, пока вы жили вдвоем в лесу?

Валери круто развернулась к отцу, на ее лице отразились одновременно и гнев, и смущение.

– Что ты такое говоришь! Мы живем в двадцатом веке! У такого человека, как Роджер Бенедикт, нет необходимости оглушать женщину ударом по голове и тащить ее в свою пещеру.

Хмурые складки на лбу Фреда стали еще глубже.

– О да, конечно, необходимости нет.

К счастью для Валери, в это время занавески, закрывающие вход в подсобные помещения, раздвинулись, и в зал вышел высокий долговязый молодой человек лет двадцати пяти. Валери отметила, что, несмотря на мальчишеский облик, он довольно хорош собой, у него были светлые волосы и голубые глаза. Он нес продолговатую картонную коробку.

– Мистер Верной, ни за что не догадаетесь, что я...

Дойдя до прилавка, парень запоздало заметил, что хозяин не один. Увидев Валери, он смолк на полуслове и уставился на нее, смущенно краснея. Судорожно сглотнув, он робко улыбнулся. Фред Верной знаком подозвал парня к себе:

– Рэнди, подойди и познакомься с моей дочерью Валери.

Рэнди с радостью подчинился, предварительно поставив свою ношу на прилавок.

– Валери, познакомься, – сказал отец, – это Рэнди Никсон.

Рэнди пожал Валери руку и с энтузиазмом сообщил:

– Ваш отец много о вас рассказывал.

В ответ на вопросительный взгляд дочери Фред Вернон пояснил:

– Рэнди – племянник Мирны. Он только что вернулся из армии, где отслужил по контракту шесть лет, и на некоторое время остался не у дел, вот Мирна и предложила взять его в помощники, пока ты в отъезде. Он очень хорошо ладит с клиентами.

– Очень мило, – пробормотала Валери.

Она искоса бросила на отца укоризненный взгляд. В письмах, которые Фред присылал ей в лес, он не раз жаловался, как eму трудно управляться одному в магазине.

Оказывается, у него все это время был помощник! Она повернулась к Рэнди и улыбнулась:

– Спасибо, что заменили меня.

– О, мне было полезно набраться опыта в работе с людьми. Видите ли, я получил место в Джексоне, в новом магазине, но мне выходить на работу только пятнадцатого июня, так что эта временная работа у мистера Вернона для меня – просто подарок судьбы.

Фред Верной кашлянул и вернул парня к первоначальной теме разговора:

– Рэнди, так что ты нашел в кладовой?

Парень снова усмехнулся и кивнул в сторону коробки:

– Те самые телефотообъективы к «Олимпусу», которые вы искали.

– Ты шутишь! Не может быть! – воскликнул Фред. – Мы с Валери не могли найти эту коробку несколько месяцев! Правда, дорогая?

– Да, папа, так и было. – Валери улыбнулась мужчинам и подняла поднос со слайдами. – А теперь, если вы не возражаете, мне нужно в лабораторию. Мне предстоит напечатать много фотографий.

– Мистер Верной показывал мне некоторые из ваших слайдов, – взволнованно сообщил Рэнди, – по-моему, они просто потрясающие. Послушайте, если вам нужна помощь... в школе я проходил факультативный курс фотографии...

– Спасибо, но, думаю, я сама справлюсь.

Валери вышла из торгового зала. Следующие несколько часов она пыталась сосредоточиться на работе, закрывшись в темной комнате. Валери понимала, что не успеет сделать за полдня все, что необходимо, но ей хотелось увеличить хотя бы несколько лучших слайдов. Сейчас важнее всего было положить успешное начало, а остальные работы можно будет прислать и позже. Работая в лаборатории, она иногда слышала, как Рэнди возится в соседней кладовке, временами до нее долетал голос отца. Разговор с отцом оставил у нее в душе неприятный осадок: между ними возникло напряжение, а ей еще предстояло поговорить с ним о Роджере.

Незадолго до закрытия магазина, когда последний отпечаток был вывешен на веревку для просушки, Валери вышла в торговый зал и отозвала отца в сторонку:

– Папа, может, сходим вечером в какой-нибудь ресторанчик, расскажешь мне последние новости?

– Дорогая, я бы с удовольствием, но... – Фред замялся и смущенно кашлянул, – но, боюсь, у меня на сегодняшний вечер другие планы.

Такого Валери никак не ожидала.

– Правда?

Фред неуверенно кивнул.

– Я пригласил Мирну пообедать со мной сегодня вечером. По правде говоря, она должна прийти с минуты на минуту.

Валери в ответ только охнула. Выходит, не она одна за эти шесть недель далеко продвинулась в сфере романтических отношений. Валери стало понятно, почему отец так хорошо выглядит. Фред неловко пробормотал:

– Если бы я знал, что ты вернешься... Послушай, я могу отменить...

– Господи, папа, не говори глупости! – решительно перебила Валери. – Как запланировал, так и делай.

– Тогда ты должна пойти с нами. – Фред покосился на Рэнди. Тот в это время стоял в дальнем конце прилавка и демонстрировал покупателю фотоаппарат. – А может, пригласим Рэнди и пообедаем вчетвером?

– Рэнди?

Валери чуть было не вытаращила глаза, но вовремя взяла себя в руки. «Рэнди Никсон, конечно, неплохой парень, – думала она, – но по сравнению с Роджером он мальчишка». Сама мысль о том, чтобы пойти в ресторан с Рэнди, показалась ей нелепой – и это еще при условии, что ей вообще захотелось бы куда-то с кем-то пойти сегодня вечером, а ей этого не хотелось. Она натянуто улыбнулась отцу и ответила:

– Папа, давай как-нибудь вдругой раз. Дело в том, что я свободна не весь вечер, а только час или чуть больше.

Последняя новость Фреду явно не понравилась, он нахмурился, но в это время в магазин влетела Мирна Флойд. В розовом платье она была прелестна, как весенний цветок.

– Валери!

Валери поспешила навстречу и обняла старшую подругу. Мирна обрушила на нее град вопросов о поездке, и следующие пять минут пролетели незаметно. Валери рассказала кое-что об их с Роджером жизни в лесу. Конечно, всю историю их романа она оставила за скобками, она говорила в основном о работе и постаралась, чтобы их лесные приключения выглядели совершенно невинно. Мирна восторженно ловила каждое ее слово, Фред же слушал дочь несколько настороженно. Однако за всем этим Валери успела заметить, что ее отец и Мирна обмениваются заговорщическими взглядами. Да, за время ее отсутствия здесь определенно многое изменилось.

Мирна тоже стала уговаривать Валери и Рэнди пойти с ними в ресторан, но Валери снова отказалась, повторив, что вечером она будет занята. Поняв намек, Рэнди сказал тетушке, что у него на вечер запланирована стирка. Пообещав запереть магазин, он посоветовал всем остальным идти по своим делам. Уходя, Валери бросила на молодого человека благодарный взгляд.

Попрощавшись с отцом и Мирной, Валери села в машину и поехала домой, думая о том, как хорошо, что ей не придется весь вечер притворяться веселой и жизнерадостной в компании отца, Мирны и Рэнди. Валери была рада, что в ее отсутствие отец и Мирна обрели друг друга, но к радости за отца примешивался слабый привкус ревности. Она привыкла, что отец всегда с ней... Конечно, Валери беспокоилась, оставляя его на шесть недель одного, но, как выясняется, напрасно. Она первый вечер дома, а отец... отцу она не нужна, у него даже не нашлось времени с ней выпить. Выходит, она беспокоилась из-за того, чего в действительности вообще не существовало! Валери, конечно, не винила отца, она понимала, что он имеет полное право на личное счастье. И все же этот новый поворот событий в сочетании с ее собственными трудностями с Роджером привел к тому, что Валери стало жаль себя.

В квартиру она вошла под трезвон телефона. Валери подбежала и сняла трубку.

– Где ты была? – рявкнул Роджер.

Валери улыбнулась и, прижимая трубку куху плечом, села на кровать.

– И тебе добрый день, Роджер.

Они не виделись всего несколько часов, но она успела по нему соскучиться, даже по его крику.

– Тебе не удастся уклониться от ответа, – отчеканил Роджер. – Я почти час пытаюсь до тебя дозвониться.

– Ты что, забыл? Я печатала фотографии, чтобы завтра показать их твоему издателю. Потом помогала папе закрыть магазин. К нам заглянула Мирна, и мы немного поболтали. Такое объяснение тебя устраивает, Шерлок?

– Устраивает. – Судя по голосу, Роджер немного смягчился. – Как твой отец?

– В полном порядке.

– Что ж, я рад, что фотографии готовы. Дело в том, что Эймори и его жена уже приехали и остановились в этом же отеле. Я договорился с ним встретиться завтра в полдень в кофейне при отеле. Тебе это подходит?

– Вполне.

– Я звоню, чтобы спросить, не пообедаешь ли ты со мной, – продолжал Роджер.

– А я уж думала, ты никогда меня не пригласишь, – радостно откликнулась Валери и обольстительно проворковала, подражая жеманным интонациям барышни-южанки: – Послушай, парниша, почему бы тебе не прийти сюда? Я тебя, гм, покормлю.

В трубке послышался стон.

– Валери, ты знаешь, как я к этому отношусь. Нам нужно вести себя осторожно...

– О, на этот счет не беспокойся. – Валери приправила свои слова сарказмом. – Папа пригласил Мирну Флойд на обед, так что моя драгоценная репутация, а главное, твоя не пострадает.

Роджер шумно вздохнул.

– Валери, ну почему ты не можешь посмотреть на вещи с моей точки зрения? – Не дав ей времени вставить ни слова, он продолжал: – Нет, не отвечай, не будем начинать все сначала. МЬжет, все-таки встретимся? Понимаешь, у меня туговато со временем, потому что я пообещал Эймори встретиться с ним позже в баре отеля.

– И ты не хочешь, чтобы меня там с тобой видели, особенно вечером.

– Валери, смилуйся, не наседай на меня так!

Но Валери больно задело его упрямое нежелание оставаться с ней наедине или показываться в обществе в Натчезе. Она сказала:

– Вот что, Роджер, если ты не хочешь приехать ко мне домой, давай вообще закроем эту тему.

Роджер присвистнул:

– Вот это да! Я начинаю чувствовать себя сексуальным объектом!

Валери не поддержала шутку и многозначительно заметила:

– Что-то не припомню, чтобы в лесу ты на это жаловался.

– Ты же знаешь, там была другая ситуация. Ты прекрасно знаешь, что я думаю о том, как нам надо ввести себя в городе. Пойми, Валери, я же делаю это ради тебя! Я готов некоторое время потерпеть сексуальную неудовлетворенность и не понимаю, почему ты не можешь принести такую же жертву.

– Я могу – если ты предоставишь мне убедительные доводы, почему я должна это делать. А ты не предоставил.

Роджер надолго замолчал. Наконец он вздохнул и сказал:

– Кажется, так мы ни к чему не придем.

– Совершенно с тобой согласна. – Валери выдержала паузу. – Лучше бы я пошла на обед с папой, Мирной и Рэнди.

Молчание в трубке, казалось, было заряжено напряжением. Роджер рявкнул:

– Кто такой Рэнди?

– Папин новый помощник.

– Стой, где стоишь, – бросил Роджер и повесил трубку.

Валери некоторое время недоуменно взирала на трубку, из которой раздавались короткие гудки, потом хмурые складки на ее лбу разгладились, и она улыбнулась. Интересно, сколько времени потребуется Роджеру, чтобы до нее доехать?

Ему потребовалось ровно двадцать минут. Через двадцать минут в дверь Валери настойчиво постучали. Валери открыла. Войдя в квартиру, Роджер сразу прошел к столу и бросил на него коробку с пиццей, только после этого он повернулся к Валери и укоризненно спросил:

– Ну почему ты иногда ведешь себя так по-детски?

Валери задохнулась от возмущения.

– По-детски? По-моему, не я, а ты возводишь между нами барьеры. Это и есть настоящее ребячество.

– Валери, я всего лишь смотрю на вещи трезво. – Роджер покачал головой и взволнованно заходил по комнате. – Кажется, я очень убедительно объяснил, почему здесь, в Натчезе, мы должны быть более осмотрительны, а ты...

Он остановился, вздохнул и сурово посмотрел на Валери.

– Что я, Роджер?

Он молчал, пожирая ее глазами, в его взгляде смешались желание и боль.

– Знаешь, по дороге сюда я заготовил целую речь.

Валери подошла ближе и бесстрашно посмотрела прямо в его горящие темные глаза, напряжение, возникшее между ними, стало почти осязаемым.

– А сейчас?

– Сейчас я не в настроении разговаривать.

Роджер резко притянул ее к себе и впился в губы страстным поцелуем, одновременно торопливо расстегивая пуговицы ее рубашки. Уже через несколько секунд он ласкал ее груди сквозь кружевные чашечки бюстгальтера. К этому времени оба дышали так, словно пробежали милю. Роджер опустил руки, положил их на талию Валери, потом начал расстегивать ее джинсы.

– Ну почему я никак не могу тобой насытиться? – прохрипел он, увлекая Валери к кровати.

Они упали на кровать одновременно, руки и ноги сплелись так, что было непонятно, где чьи, губы жадно слились в поцелуе. Роджер расстегнул на Валери бюстгальтер, она тем временем расстегивала его рубашку. Он стал покрывать поцелуями ее шею, груди, Валери погладила его грудь, плоский живот и взялась за пряжку ремня. Вскоре она расстегивала его брюки, а он стягивал с нее джинсы вместе с трусами. Роджер приподнялся над ней и заглянул в ее глаза.

– Ты предохраняешься?

– Да, – выдохнула Валери. – У меня было предчувствие, что сегодня дело кончится этим.

Роджер коротко хохотнул.

– Можно подумать, когда-нибудь бывало иначе.

Валери с бьющимся сердцем услышала, как ее джинсы полетели на пол. Роджер отодвинулся от нее ровно настолько, чтобы успеть освободиться от остатков одежды. Затем он сел на кровать, прислонившись к изголовью, и прошептал:

– Милая, иди ко мне.

Под его взглядом, в котором горел первобытный голод, Валери затрепетала. Роджер усадил ее себе на колени. Тяжело дыша и неотрывно глядя ему в глаза, она с готовностью приняла его в себя.

– Я так тебя хотела, а ты меня оттолкнул, – с обидой проговорила Валери.

– Я тебя не отталкивал.

– Отталкивал.

– А я говорю – нет.

Роджер сделал мощный толчок вверх и снова жадно припал к ее губам. Валери обмякла на нем, цепляясь за его плечи. Оторвавшись от ее губ, Роджер взял в рот ее сосок, нежно прикусывая его зубами. Валери совершенно утратила контроль над собой, ее бедра пришли в движение, повинуясь первобытному инстинкту, стали двигаться в неистовстве страсти, доводя Роджера до безумия. Наклонившись к его уху, Валери стала шептать ему слова любви и желания, ответом Роджера стали глубокие толчки, он стал искать ее губы своим ртом.

– Прошу тебя, – задыхаясь, пробормотала Валери, – я хочу, чтобы ты...

– Я знаю.

Роджер обнял ее за талию, и оба, одновременно вскрикнув, забились в экстазе, потрясшем их обоих до глубины души. Позже, лежа в его объятиях, Валери купалась в волнах любви и нежности, упиваясь сознанием того, что она нужна Роджеру.

– Черт, у меня же встреча с Эймори, – пробормотал он через некоторое время.

Валери лежа наблюдала, как Роджер одевается при свете настольной лампы. Он подошел к столу и взял коробку с остывшей пиццей.

– Куда ее, в холодильник или в духовку?

– В холодильник. Мне уже не хочется есть.

Роджер усмехнулся и убрал коробку в холодильник.

Потом вернулся к кровати и стал бессовестно разглядывать Валери в ее прекрасной наготе. Наклонившись над ней, он погладил ее по животу и поочередно поцеловал каждый упругий, чувствительный сосок.

– Веди себя прилично. – Он погрозил пальцем и натянул на нее простыню.

Валери проводила его с улыбкой. Но как только Роджер ушел, к ней вернулось подавленное настроение. Итак, они безумно любят и отчаянно хотят друг друга – но разве это что-то решает?

Глава 13

Утром, когда Валери проснулась, будущее виделось ей в гораздо более светлых тонах, чем накануне вечером. Теплый ясный день тоже поднимал ей настроение. Она все время напоминала себе, что Роджер все-таки пришел, несмотря на его настойчивые заверения, что в Натчезе им нужно соблюдать все возможные приличия. Все-таки он не сможет уехать из Натчеза без нее.

Она оделась и с огорчением обнаружила, что в квартире нет никакой другой еды, кроме холодной пиццы. К счастью, пока она об этом переживала, в дверь постучал отец и позвал ее позавтракать с ним. Валери с радостью согласилась. Они очень аппетитно позавтракали оладьями и жареными сосисками, которые приготовил Фред.

– Ну как, хорошо провел время е Мирной? – спросила Валери за кофе.

Фред поставил чашку и вдруг заговорил очень серьезно:

– Валери, Мирна мне очень нравится.

– Гм, я это заметила. Кажется, дело принимает серьезный оборот.

– Пожалуй, – согласился Фред. – Понимаешь, с Мирной я могу говорить обо всем, даже о твоей матери. Мы оба любили Мэри, так что нам есть чем поделиться друг с другом.

– Я знаю, что ты любил маму, – тихо сказала Валери. – И я рада, что ты нашел человека, с которым можешь поделиться своими чувствами. Нам всем это необходимо.

Фред поспешил уточнить:

– Мы, конечно, еще не строим никаких конкретных планов, но будем часто встречаться.

– Хорошо. – Признание отца придало ей храбрости, и она решилась: – Папа, мне тоже нужно тебе кое-что сказать.

Фред тут же насторожился:

– Да?

Валери вздохнула поглубже и разом выпалила:

– Очень может быть, что на следующей неделе я уеду из Натчеза вместе с Роджером Бенедиктом.

Фред вскричал, нахмурившись:

– Что-о? Ты собираешься выйти за этого типа замуж?

– Не совсем так, – честно ответила Валери, – но мы любим друг друга.

– Ты влюбилась? – Фред недоверчиво рассмеялся и в сердцах швырнул на стол салфетку. – Тогда, наверное, любовь застилает тебе глаза и ты не видишь реальности.

Валери призвала на помощь все свое терпение.

– Папа, о какой реальности ты говоришь?

– Этот человек для тебя слишком стар. Господи, Валери, я не думал, что доживу до того дня, когда ты удовольствуешься ролью любовницы мужчины вроде Роджера Бенедикта!

Валери с жаром бросилась на защиту любимого:

– Папа, Роджер – прекрасный человек! Мне не нравится, что ты пытаешься принизить то, что между нами возникло. Мы любим друг друга и просто хотим продолжить наши отношения и посмотреть, что из этого выйдет, – как вы с Мирной.

Фред с горечью рассмеялся:

– К сожалению, дорогая, я вижу очень существенное отличие. Я никогда не рассчитывал, что Мирна станет со мной жить, не став моей женой и не получив все преимущества, которые из этого следуют. Впрочем, полагаю, что Бенедикт охотно воспользуется любым предлогом, чтобы не брать на себя никаких обязательств перед женщиной. Таковы современные мужчины.

– Папа, что ты говоришь! Роджер просто хочет удостовериться, что не совершает ошибку. Его первый брак не удался...

– Значит, он еще и разведен?

Валери стиснула зубы и процедила:

– Я вижу, что с тобой бесполезно обсуждать эту тему. Ты уже все решил насчет Роджера и не желаешь менять свое мнение. Кроме того, ты не хочешь, чтобы я уезжала из Натчеза.

Они еще хмурились друг на друга, когда в дверь позвонили. Фред пошел открывать, а Валери перешла в гостиную. Открыв дверь, Фред впустил в дом Мирну. Гостья, не замечая Валери, оглядела прихожую и нахмурилась.

– Фред, я точно помню, что вчера вечером оставила здесь ключи от своего магазина. Кажется, я вынула их из кармана сразу после того, как сняла туфли. А, вот они, на столике!

Валери посмотрела на отца и не без мстительного удовлетворения отметила, что он смутился. Мирна взяла ключи, увидела Валери и улыбнулась:

– Доброе утро, Валери. Как приятно снова видеть тебя с отцом.

Валери тоже улыбнулась:

– Папа пригласил меня позавтракать.

Она покосилась на отца. В глазах Фреда снова появилось укоризненное выражение, Валери вздохнула. Молчаливый, но от этого не менее красноречивый обмен взглядами между отцом и дочерью не ускользнул от внимания Мирны.

– Ну... мне, пожалуй, пора в магазин, пока покупатели не сломали дверь.

После того как Фред проводил Мирну, в комнате воцарилось неловкое молчание. Наконец Фред сказал:

– Валери, насчет вчерашнего вечера... Мы с Мирной просто смотрели телевизор, и она забыла ключи...

– Папа, чем вы с Мирной занимались, меня не касается, – сухо перебила Валери и многозначительно добавила: – Я, знаешь ли, в курсе, что вы оба взрослые люди. – Она посмотрела на часы и вздохнула. – Спасибо за завтрак. Мне пора идти к себе, нужно подготовиться к важной встрече.

Валери повернулась и вышла через парадную дверь. Фред проводил дочь напряженным взглядом.

Валери должна была встретиться с издателем Роджера, его женой и самим Роджером в полдень в кофейне при отеле, расположенном в самом центре города. Когда Валери пришла, Роджер и Карлайлы уже сидели за столиком. При ее появлении мужчины встали. Валери была в светлом льняном костюме, ее волосы были гладко зачесаны наверх, под мышкой она несла папку со своими фотографиями.

Роджер представил Валери Эймори Карлайлу и его жене Элейн. Валери улыбнулась и произнесла приличествующие случаю вежливые слова. Супружеская пара встретила ее очень дружелюбно, но Валери сразу заметила, что Роджер держится подчеркнуто официально и кажется чем-то озабоченным. Однако задумываться о том, что его беспокоит, ей было некогда, и она переключила все внимание на Карлайлов.

Эймори был высокого роста, худощавый, с его лица не сходила улыбка, в темных седеющих волосах проглядывала намечающаяся лысина. На вид Валери дала бы ему лет сорок семь – сорок восемь. Элейн выглядела несколько моложе, это была очень красивая, элегантно одетая женщина, склонная к полноте. Держалась она очень дружелюбно и просто, и Валери с первой минуты прониклась к ней симпатией.

Они сделали заказ, и за столом завязалась непринужденная светская беседа. Карлайлы приехали в Натчез накануне днем, но Элейн уже успела влюбиться в старинный город.

– Наверное, вам очень нравится здесь жить, – с придыханием сказала она Валери. – Сегодня утром мы с Эймори осмотрели Данлейт и Мелроуз, и мы просто в восторге. Я с нетерпением жду продолжения экскурсии по старым особнякам. Мы собираемся продолжить ее после ленча.

– Элейн уже уговорила меня выпустить книгу о Натчезе, – признался Эймори Валери. – Я ей твердил, что об этом городе и так написано немало хороших книг. – Он бросил на жену укоризненный взгляд: – Уж я-то знаю, сегодня утром я скупил их почти все.

Все рассмеялись. В это время официант принес салаты.

– Жаль, что мы не можем задержаться на целую неделю, – заметила Элейн и добавила, с нежностью глядя на мужа: – Но нам нельзя опаздывать на знаменательное событие в жизни Сьюзи, правда, дорогой?

Эймори добродушно усмехнулся:

– Радость моя, наш внук или внучка должны появиться на свет не раньше чем через четыре недели.

– Ну, точно никогда не знаешь, – возразила Элейн и пояснила для Валери и Роджера: – У Сьюзи и Стива это первый ребенок.

Валери растерянно перевела взгляд с Элейн на Эймори, тогда Роджер пояснил:

– Эймори и Элейн ожидают рождения первого внука. Перед вашим приходом они мне все об этом рассказали.

Валери опешила. Ее поразили не сами слова Роджера, а то, что он произнес их без улыбки, без малейшего намека на теплоту в голосе. «Что с ним сегодня творится?» Однако Валери быстро взяла себя в руки и с улыбкой повернулась к Карлайлам:

– Примите мои поздравления.

– Спасибо, сейчас главное – пережить это событие и остаться в здравом уме, – печально откликнулся Эймори. – Еще до того, как мы выехали из Нью-Йорка, Элейн накупила и отослала Сьюзи со Стивом столько детских вещей, что у них вся детская забита под завязку, невозможно даже открыть дверь. А теперь будущая бабушка скупает еще и Натчез.

Элейн замахала на мужа рукой:

– Эймори, ты преувеличиваешь. Одно то, что я пожелала купить малышу несколько совершенно необходимых вещей, еще не...

– Несколько? Самых необходимых? – со смехом повторил Эймори. – Ну да, конечно, разве ребенок сможет прожить без девятнадцати мягких игрушек, трех ходунков и двух колясок? Не говоря уже о старинной колыбельке с креслом-качалкой.

Элейн с радостью поделилась с Валери:

– Мы с Эймори набрели сегодня утром на антикварный магазин, и я просто не смогла удержаться. Разве можно было не купить такую прелесть? Молодая мама может сидеть в кресле-качалке и, например, вышивать, а малыш в это время будет спать рядом с ней во встроенной колыбельке. Я всегда говорила, что старомодные изобретения зачастую лучше самых современных. Я уверена, Сьюзи понравится колыбель-качалка.

Эймори вздохнул и покачал головой:

– Если только я смогу организовать доставку этого хитроумного устройства в Нью-Йорк.

Валери рассмеялась. Карлайлы продолжали и дальше с энтузиазмом обсуждать предстоящее появление внука. Все это время Роджер угрюмо молчал, чем приводил Валери во все большее недоумение. Она не понимала причин его внезапной отчужденности.

Как только с едой было покончено, Эймори приступил к делу:

– Ну-с, Валери, надеюсь, мое желание поинтересоваться ходом работы над книгой не показалось вам неуместным любопытством?

– Конечно, нет! – быстро заверила его Валери.

– Дело в том, что я очень забеспокоился, когда узнал, что Рико Ромеро пострадал в аварии. Видите ли, с этой книгой у нас очень жесткие сроки, уже составлен план рекламной кампании, и любая задержка...

– Прошу вас, не нужно ничего объяснять, я вас прекрасно понимаю, – перебила Валери.

– Я рад, – улыбнулся Эймори. – Вчера вечером мы с Роджером встретились и просмотрели почти все его записи. У меня сложилось впечатление, что текст книги почти готов, его осталось только набрать на компьютере.

– И теперь вы хотите взглянуть на мои фотографии, верно? – подсказала Валери.

Эймори вежливо ответил:

– Да, если вы не против.

– Конечно, я не против!

Валери протянула ему папку со своими работами. Эймори раскрыл ее и стал рассматривать цветные фотографии. Над столом повисла мертвая тишина. Так продолжалось всего несколько минут, но Валери показалось, что прошла целая вечность. Она пыталась перехватить взгляд Роджера, но безуспешно. Он помешивал ложечкой кофе и смотрел в чашку, лишь время от времени поднимая глаза на Эймори. Валери он казался абсолютно недосягаемым. Наконец Эймори оторвался от фотографий, покачал головой и медленно протянул:

– Да-а. – Он повернулся к жене: – Элейн, ты обязательно должна посмотреть эти фотографии, они великолепны.

Следующие десять минут Карлайлы рассматривали фотографии вместе. Эймори нахваливал работу Валери и был несказанно счастлив, что не придется продлевать сроки выпуска книги. Роджер по-прежнему напряженно молчал. Только раз, когда Элейн повернулась и обратилась к нему напрямую с вопросом: «Роджер, у Валери талант, правда?» – он посмотрел на Валери, улыбнулся и тихо сказал:

– Да, так и есть.

После того как тема книги о птицах была исчерпана, Эймори принялся расспрашивать Валери о ее образовании и работе. Закончив допрос, он радостно сообщил:

– Знаете, Валери, мы собираемся выпустить большой красочный иллюстрированный альбом по югу Франции. Вы бы не хотели сделать фотографии для этой книги?

Валери смутилась:

– Мистер Карлайл, вы шутите?

– Пожалуйста, зовите меня Эймори. И я не шучу.

Валери вопросительно посмотрела на Роджера, но не прочла в его взгляде ни намека на поощрение. Тем не менее она снова повернулась к Эймори и ответила:

– Я с удовольствием сделала бы для вас эти фотографии.

Эймори улыбнулся, но, по-видимому, он тоже почувствовал напряжение, возникшее между Валери и Роджером. Он повернулся к Роджеру и примирительно заметил:

– Роджер, я надеюсь, что ты тоже возьмешься за этот проект. Твои предыдущие книги для путешественников пошли очень хорошо, так что мы, конечно, хотим, чтобы ты написал текст и к следующей.

– Я рад за вас, – сухо бросил Роджер.

В первый момент Эймори, казалось, растерялся, но потом его лицо прояснилось.

– Ну так как, ребята, думаете, мы можем заключить сделку?

Роджер ответил все в том же неестественно напряженном тоне:

– Я уверен, Эймори, что Валери с радостью примет твое предложение, но что касается меня, то у меня в обозримом будущем другие планы.

Валери ошеломленно уставилась на Роджера. Да что с ним сегодня творится? Он не похож на самого себя. Эймори предлагает ему на серебряном блюдечке превосходное решение проблемы их взаимоотношений, дает им вполне пристойный формальный повод провести еще какое-то время вместе, работая над очередной книгой, а он отказывается! Объяснением столь странного поведения могло быть только одно: Роджер очень откровенно, недвусмысленно и притом прилюдно дает ей понять, что не желает иметь с ней ничего общего.

Валери чувствовала себя уничтоженной и обманутой. Оставалось только удивляться, как ей удалось не расплакаться при посторонних от обиды. Но она сдержалась и даже каким-то чудом ухитрилась продолжать разговор с Эймори и его женой. Официант принес десерт и еще по чашке кофе. Элейн жизнерадостно предложила:

– Роджер, почему бы вам с Валери не пойти с нами на экскурсию? – Она повернулась к Валери: – Нам было бы очень приятно совершить ее в обществе коренного жителя Натчеза.

Валери не дала Роджеру времени ответить.

– Большое спасибо за приглашение, Элейн, но сегодня днем я занята. Я обещала папе помочь в магазине. – Чтобы придать своей лжи больше убедительности, она посмотрела на часы и добавила: – Честно говоря, я уже опаздываю.

Эймори и Элейн выразили искреннее сожаление по поводу того, что Валери не сможет к ним присоединиться. Она поблагодарила за ленч и собралась уходить. Пожимая ей руку на прощание, Эймори спросил:

– Валери, так я могу рассчитывать, что вы возьметесь за фотографии для новой книги?

Валери покосилась на Роджера, но снова наткнулась на непроницаемое выражение его лица. Тогда она чуть заметно задрала подбородок и решительно заявила:

– Да, вы можете на меня рассчитывать.

– Тогда я с вами еще свяжусь.

– Большое спасибо.

Улыбнувшись Эймори и его жене, она повернулась и, не оглядываясь, вышла из ресторана.

После ее ухода Эймори недоуменно посмотрел на Роджера:

– Тебя что-то гложет?

– Вовсе нет, все в порядке, – ответил тот не очень убедительно.

– Так ты действительно не хочешь работать с Валери над следующей книгой?

– Если честно – нет, не хочу.

– Но она же талантливый фотограф!

Роджер сделал глоток кофе и вскинул брови:

– Это ты верно подметил.

Эймори и его жена обменялись недоуменными взглядами. Вдруг Эймори расхохотался:

– Неужели ты влюбился в эту юную красотку? Не может быть, только не такое ископаемое, как ты!

Роджер угрожающе нахмурился:

– Имей в виду, Карлайл, я мужчина в расцвете лет, а не какая-нибудь старая развалина.

Эймори захохотал:

– Так и есть, ты в нее влюбился! В жизни не видел, чтобы ты так из-за чего-то разъярился.

Элейн зашикала на мужа:

– Тише ты, Эймори, по-моему, это просто замечательно. – Она повернулась к Роджеру: – Как романтично, вы полюбили друг друга в лесу!

Роджер метнул на обоих свирепые взгляды.

Выйдя из ресторана, Валери зашагала к машине. От обиды и гнева ее била дрожь. Ей до сих пор не верилось, что Роджер посмел так поступить с ней – предал и оттолкнул на глазах у Эймори и его жены. Первым побуждением Валери было сбежать домой и выплакаться в подушку, но потом она решила: «Нет, подожду Роджера здесь, пусть он выскажет все мне в глаза, и покончим с этим делом».

Долго ждать не пришлось, вскоре она увидела, что Роджер выходит из отеля. Валери встретила его у входа на автостоянку.

– Роджер не будешь ли так любезен объяснить, что все это значит? – набросилась она на него. – Если ты борешься за звание «Раздолбай года», то должна тебя разочаровать, такого конкурса никто не объявлял.

Роджер вздохнул, в его карих глазах затаилась глубокая печаль.

– Извини, Валери, мне очень жаль, что так получилось, но я с самого начала предупреждал, что у нас ничего не выйдет. Сегодняшний день только расставил для меня все точки над i, особенно когда я сидел и слушал разговор Эймори и Элейн, – с жаром заговорил он. – Карлайлы – мои лучшие друзья, я знаю их практически всю жизнь. Ты понимаешь, что Элейн на год моложе меня, а они с Эймори уже ждут первого внука?

– И что из этого? Какое отношение это имеет к нам?

– Боюсь, самое непосредственное, дорогая, – с сожалением сказал Роджер.

– По-моему, тебя волнует только то, что подумают твои друзья, а до меня тебе вообще дела нет! – заявила Валери.

– Ты не права, я тебя люблю, но сегодня я понял, что мы существовали в выдуманном мире. То, что мы пережили в лесу, было прекрасно, но здесь, в реальном мире, у нас просто нет основы для длительных отношений. Я не могу дать тебе того, что тебе нужно.

Валери взорвалась:

– Ты опять об этой проклятой разнице в возрасте?

Роджер судорожно сглотнул.

– Я не раз пытался тебе объяснить, что дело не только в возрасте, но и в разных жизненных перспективах.

– Кажется, вчера ночью наши жизненные перспективы очень хорошо совмещались.

Роджер со стоном запустил руку в волосы.

– Валери, я не спорю, что у нас был фантастический секс, я никогда не забуду...

Она не дала ему закончить:

– Нас объединяет нечто большее, чем секс, и ты прекрасно это знаешь! Пока мы жили в лесу, у нас было очень много общего.

– Это верно. – Роджер шагнул ближе и подавленно улыбнулся. – Я был твоим учителем, ты – моей протеже, но сегодняшняя встреча с Эймори показала мне, что и этот этап наших отношений закончился. – Он с горечью заключил: – Дорогая, ты теперь вышла в самостоятельное плавание, как и следовало ожидать. Эймори оценил твою работу гораздо выше, чем дал понять это мне. Перед тобой открывается блестящее будущее.

Валери охватило чувство досады и отчаяния. Она еще раз попыталасьдостучаться до Роджера:

– Но почему в этом будущем не может быть места для тебя?

Он снова вздохнул и развел руками:

– Неужели не ясно? Я научил тебя всему, чему мог, и ты, как мне кажется, взяла от меня все, что могла.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что меня интересовало только то, что я могу от тебя получить? – возмутилась Валери. – Черт подери, в жизни не встречала такого самоуверенного типа! А может, это ты меня использовал? Пока наши отношения длились, ты получал от них удовольствие, а теперь тебе все надоело?

Роджер устало покачал головой:

– Мне очень жаль, Валери. Послушай, мне нужно идти. Рико почему-то до сих пор торчит в городе, он передал мне сообщение через портье, и я пообещал сходить с ним сегодня днем на рыбалку.

– Что ж, – сухо бросила Валери, – в таком случае не смею тебя задерживать.

Роджер тронул ее за руку:

– Я тебе позже позвоню.

Валери отдернула руку:

– Не трудись.

Бросив на него взгляд, полный боли и гнева, Валери круто развернулась и пошла к машине.

Глава 14

Всю дорогу до дома Валери боролась со слезами. Итак, между ней и Роджером действительно все кончено. Стараясь рассуждать логически, Валери твердила себе, что у нее нет оснований злиться или обижаться на Роджера. Он никогда не давал ей никаких обещаний. Более того, он с самого начала честно предупредил ее, что не видит за их отношениями будущего. Ей бы следовало благодарить его за то прекрасное время, что они провели вместе.

Но как ни хваталась Валери за доводы разума, переполнявшие ее чувства были таковы, что она готова была задушить Роджера собственными руками. Он порвал с ней только потому, что узнал, что его друзья ожидают своего первого внука! Слабое оправдание, слабее некуда! Вероятнее всего, таким способом Роджер пытался замаскировать и оправдать тот факт, что он просто недостаточно сильно ее любит, чтобы отнестись к их отношениям серьезно.

Валери доехала до дома и уже собиралась дать волю слезам, когда в ее дверь кто-то постучал. Она пошла открывать, вопреки всякой логике надеясь, что увидит Роджера. Но за дверью стояла Мирна. У Валери поникли плечи.

– А, Мирна, здравствуй.

Мирна выглядела озабоченной, она торопливо спросила:

– Можно войти на минутку?

– Конечно, входи.

Валери впустила гостью и закрыла за ней дверь.

– Я ненадолго. Ты же знаешь, как Сейди волнуется, когда я ее прошу похозяйствовать в магазине самостоятельно.

Валери натянуто улыбнулась и жестом предложила Мирне сесть на плетеный диванчик.

– Рассказывай, что стряслось.

Мирна плюхнулась на двухместный диванчик. Валери села напротив нее в кресло.

– Валери, я хотела поговорить насчет сегодняшнего утра. Я не хочу, чтобы у тебя сложилось превратное впечатление...

– Это ты о том, что заезжала за ключами от магазина? Мирна, я уже об этом забыла.

– Это был просто рефлекс... я имею в виду, когда я оставила ключи. Вчера вечером мы с Фредом ходили в ресторан, потом он пригласил меня посмотреть фильм по телевизору. Войдя в дом, я разулась и... понимаешь, у меня рефлекс: когда я снимаю уличную обувь, то всегда вынимаю из кармана ключи.

Валери жестом прервала подругу:

– Мирна, ты не обязана ничего мне объяснять. Я уже говорила папе сегодня утром, ваши с ним отношения – это не мое дело.

– Но и для меня, и для Фреда очень важно, что ты подумаешь... то есть я имела в виду, как ты отнесешься...

– Мирна, я очень рада, что вы с отцом нашли друг друга.

Стараясь убедить подругу, Валери вложила в голос всю искренность, на которую была способна. Но, едва успев договорить, она разразилась слезами. Мирна сразу сникла.

– Ну вот, я так и знала, что ты из-за этого расстроишься!

Валери и хотела бы возразить, но не могла – ее сотрясали рыдания, и она ничего не могла с собой поделать. Мирна сунула ей в руки упаковку бумажных носовых платков, принесла стакан воды и нерешительно остановилась рядом, похлопывая Валери по плечу и не зная, как ее утешить. Постепенно Валери начала успокаиваться сама. Когда ее рыдания стали стихать и перешли в тихие всхлипывания, Мирна уговорила ее пересесть на двухместный диванчик, села рядом и обняла ее.

– Ох, Валери, прости меня.

Валери вытерла глаза платком и шмыгнула носом.

– Это я должна попросить прощения. Ты тут ни при чем, просто я как раз собиралась как следует выплакаться, когда ты пришла.

Мирна всплеснула руками:

– О нет! Ты так сильно расстроилась из-за того, что я встречаюсь с твоим отцом? Если так, то я...

Валери засмеялась сквозь слезы:

– Не говори ерунду! Вы с папой тут вообще ни при чем. Дело не в вас, а во мне и Роджере.

– Вот оно что! – Мирна расширила глаза, понимающе кивая. – Не зря Фред беспокоился, как ты там одна с Бенедиктом в глухом лесу. Что-нибудь случилось?

– Еще как случилось!

Мирна гневно нахмурилась:

– Рассказывай, что натворил этот мерзавец.

Валери снова рассмеялась:

– Он не мерзавец, совсем наоборот.

– Тогда что же произошло?

– Я влюбилась.

– Ах, Валери, это же прекрасно! Но разве это повод так убиваться?

– Повод – если тот, кого ты любишь, не отвечает тебе взаимностью.

– Господи, помилуй! Валери, ты не хочешь со мной поделиться?

Валери кивнула и выложила Мирне всю историю своего несчастливого романа с Роджером. Рассказала она и о том, что произошло во время ленча с Карлайлами и после него.

– Я должна была это предвидеть, – с грустью заключила она. – Роджер меня с самого начала предупреждал, что у нас ничего не получится. Он старше меня на двадцать лет и все время повторяет, что у нас разные требования к жизни, хотя в этом я не совсем его понимаю.

– Может быть, поймешь, когда станешь старше лет на двадцать, – философски заметила Мирна.

Валери возмутилась:

– Так ты что же, принимаешь его сторону?

– Нет, я просто имею в виду, что в моем возрасте я, наверное, чуть лучше понимаю, что Бенедикт имеет в виду. И ты, возможно, тоже поймешь, когда станешь старше.

Валери вздохнула.

– Наверное, у нас все равно бы ничего не получилось, папа решительно не одобряет Роджера.

Мирна покачала головой и мудро заключила:

– Валери, ты должна думать не о том, чего хочет твой отец или еще кто-нибудь, а о том, что нужно тебе самой.

– Мне нужен Роджер, а я ему – нет! Я была ему нужна только для того, чтобы закончить книгу... Ну и еще для короткой интрижки. Представляешь, ему даже хватило наглости заявить, что я его использовала! Он сказал, что теперь я получила от него все, что хотела.

Мирна сочувственно сжала руку Валери:

– Не надо так, дорогая, в тебе говорит обида. Да и в нем тоже. Насколько я могу судить из того, что ты рассказала, мистер Бенедикт тебя очень любит. Но он действительно старше тебя на двадцать лет. Он считает, что не вправе требовать, чтобы ты отказалась ради него от своего будущего.

– Если Роджер действительно так думает, то он ошибается.

– Значит, дорогая, тебе придется пойти к нему и объяснить это.

– Чтобы он снова меня оттолкнул? – с горечью возразила Валери. – Ну нет, мою гордость и так уже слишком часто втаптывали в грязь для одного дня, с меня хватит!

– Тогда ты должна определить, что для тебя важнее – Роджер или твоя глупая гордость.

– Мирна, все-таки ты на его стороне!

– Да нет же, дорогая, на твоей. И я подозреваю, что Бенедикт тоже.

Валери шмыгнула носом и утерла слезы.

– Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

– Судя по тому, что ты рассказала, он наверняка считает, что поступает так, как будет лучше для тебя.

Валери нахмурилась и задумчиво покачала головой:

– Раньше я как-то об этом не подумала.

– Что ж, тогда пора подумать. Если он тебе нужен, тебе придется за него побороться.

Валери надолго замолчала, размышляя над словами подруги, потом кивнула:

– Знаешь, наверное, ты права.

– А насчет отца не беспокойся, Фреда я беру на себя. На самом деле он хочет только одного – чтобы ты была счастлива.

Мирна ушла. Когда Валери осталась одна, на нее вдруг снизошло полнейшее спокойствие. Мирна оказала ей неоценимую услугу, помогла взглянуть на события глазами Роджера. Вполне возможно, что Роджер верит, что порвал с ней ради ее же блага, и теперь только она сама может объяснить ему, что к чему.

Валери не могла дождаться, когда снова встретится с Роджером. Но к сожалению, он уехал с Рико на рыбалку и должен был вернуться только через несколько часов. Валери набрала номер телефона Эймори Карлайла. К счастью, ей удалось застать его до того, как он с женой уехал на запланированную экскурсию.

– Извините, Эймори, – сказала Валери, но я вынуждена отказаться от вашего предложения, касающегося работы во Франции. У меня изменились планы, и теперь на первом месте совсем другое...

В то время когда Валери говорила по телефону с Эймори Карлайлом, Роджер рыбачил с Рико на дощатом пирсе на берегу Миссисипи к югу от Натчеза. Они сидели на складных стульях у самой воды и следили за поплавками. Клев был плохой, но зато Роджер узнал от Рико последние новости. С ноги Рико сняли гипс, и Роджер с облегчением обнаружил, что друг поправился и не хромает.

Получив через портье записку от Рико, Роджер недоумевал, почему друг до сих пор в Натчезе и не возвращается в Нью-Йорк. И вот теперь он получил ответ: Рико без умолку распространялся о достоинствах Хлои Джерард, молодой креолки, которую Роджер нанял ему в сиделки. Роджер обнаружил, что закоренелый холостяк и известный плейбой наконец-то влюбился по-настоящему. И вот теперь он только о том и говорил, как Хлоя красива, какой у нее приятный смех, какой милый у нее характер...

– Кроме тех случаев, когда она выходит из себя, – добавил Рико с усмешкой. – Тогда... О, у нее настоящий креольский темперамент.

Роджер насмешливо поинтересовался:

– И что же ты такое сделал, чтобы спровоцировать вспышку этого самого темперамента?

Улыбка на лице Рико стала еще шире.

– Я целых шесть недель ее обхаживал, хотя и ходил на костылях, но все без толку. Хлоя хоть и миниатюрная, но очень сильная. Не удивлюсь, если окажется, что у себя в Луизиане она боролась с аллигаторами.

Роджер рассмеялся:

– Да уж, должно быть, у нее море обаяния, если ты торчал возле нее шесть недель без... гм, не осуществив свои грязные намерения.

Возмущенный Рико выпрямился во весь рост.

– Эй, за кого ты ее принимаешь? Хлоя не такая!

Между прочим, ей всего двадцать лет, и она воспитана в очень строгих правилах. Она считает, что мы сначала должны пожениться.

– А ты?

Роджер не мог поверить своим ушам. Рико между тем принялся заступаться за девушку:

– Я могу понять ее чувства, тем более в ее возрасте.

– Уж не хочешь ли ты сказать, что в самом деле собрался жениться на этой девочке даже без... э-э...

– Черт, да!

Роджер присвистнул, решимость друга его поразила.

– Ну и ну, видать, ты действительно влюбился по уши, если эта девочка заставила тебя пересмотреть систему ценностей.

Роджер поймал себя на мысли, что примерно то же происходит и с ним самим. Рико озабоченно нахмурился:

– Меня только одно беспокоит – как я увезу ее из Натчеза. Она очень привязана к своей семье.

Роджер только раздраженно отмахнулся. Его мысли вернулись к собственным отношениям с Валери, и это отнюдь не улучшило его настроение.

– Рико, женись на ней и не раздумывай. Твои проблемы – просто семечки, ты просто не знаешь, что такое настоящие сложности.

Рико нахмурился:

– Эй, старина, что тебя сегодня гложет?

Роджер вздохнул:

– Это Валери.

– Aга! – Рико засмеялся. – Я так и знал, что ты на нее запал! В тот день, когда мы встречались втроем в ресторане, ты жутко разозлился. Если бы взгляды могли убивать, я бы давно был покойником. – Видя, что Роджер молчит и только смотрит на него, набычившись, Рико добавил: – Значит, ты гонялся в лесу не только за птичками?

– Ни за кем я не гонялся, все произошло по взаимному согласию, – мрачно пробурчал Роджер.

– Ну да, это я тоже сразу понял. Итак, значит, у вас с Валери роман. Тогда почему ты сейчас не с ней, а торчишь со мной на реке?

Роджер стиснул зубы.

– Два часа назад я с ней порвал.

– Что-о? – Рико присвистнул. – Не может быть! Она что, бросила тебя ради кого-то другого?

– Нет, конечно! – рявкнул Роджер. – Просто я решил, что так будет лучше дня нее.

Рико недоверчиво уставился на друга, расширив глаза:

– Это что-то новенькое.

– Рико, я старше ее на двадцать лет! Я просто не могу дать ей того, что нужно девушке ее возраста.

– Например?

– К примеру, ей нужны дети.

Рико покачал головой и усмехнулся:

– Знаешь, Роджер, иногда ты бываешь ужасным занудой! Мой старик честно подождал два года после смерти моей матери, а потом женился на девушке, которая моложе его ровно в два раза. И что ты думаешь? Сейчас ему пятьдесят два, и они ждут малыша, и он доволен, как слон. А я за него рад. Я знаю, мама бы не хотела, чтобы он до конца дней оставался в одиночестве и оплакивал ее. Она бы предпочла видеть его счастливым.

– Я рад за него, но при чем тут я? – спросил Роджер.

– А вот при чем. Что плохого в том, чтобы жениться на девушке вдвое тебя моложе?

Роджер вздохнул и стал смотреть на воду.

– Боюсь, такое решение подходит не для всех.

Рико ткнул друга локтем в бок и подмигнул:

– Ты что, боишься, что ты слишком стар и не сможешь ее удовлетворить?

– Ничего подобного!

Роджер, конечно, не собирался в этом признаваться, но в действительности Рико затронул больную тему. Он действительно этого побаивался, особенно после вчерашней ночи.

Рико театрально вздохнул:

– Бедняжка Валери, должно быть, она очень сильно переживает. У меня идея: что, если я приглашу ее на обед и попытаюсь поднять ей настроение? Конечно, я потом дам тебе полный отчет. Разве ты не предпочел бы вернуться в Нью-Йорк со спокойной душой, зная, что Валери полегчало?

Роджер метнул на друга свирепый взгляд. Слова Рико внезапно заставили его осознать неприятную истину – если он сейчас откажется от Валери, другие мужчины обязательно будут приглашать ее на свидания, прикасаться к ней, укладывать в постель... Рико, Рэнди, кто-нибудь еще... такая женщина никого не оставит равнодушным. Внезапно все мужские инстинкты, дремавшие в Роджере, пробудились и закричали в один голос: «Ни за что!» Роджер вдруг понял, что сделал все неправильно, он просто струсил, вот и поспешил порвать с Валери. Он повел себя как последний осел. В их ситуации нет обходных путей. Им с Валери нужны не скороспелые решения, а время, им нужно во всем разобраться и найти выход. Они должны дать своей любви шанс.

Кого он пытается обмануть? Ему нужно не просто больше времени с Валери, ему нужно все время! Сколько бы он ни прожил, он никогда ее не отпустит, он не допустит, чтобы онадосталасьдругомумужчине. Она его, она предназначена ему Богом.

– Так что, я позвоню Валери? – подстегнул его Рико.

Роджер бросил на младшего товарища самый убийственный взгляд из своего арсенала:

– Только попробуй, и я вновь переломаю тебе ноги.

Рико снова присвистнул. Но он выглядел не разочарованным, а, наоборот, довольным. Он поднял руки:

– Нет проблем, старина. Я всего лишь пытался тебе помочь, давай обойдемся без насилия.

Роджер встал:

– Думаю, нам пора возвращаться в Натчез.

– Возвращаться так возвращаться, как скажешь.

Они стали сворачивать рыболовные принадлежности. Рико изо всех сил старался скрыть довольную усмешку.

Глава 15

Вернувшись в отель, Роджер принял душ и привел себя в порядок. Когда он вышел из номера, собираясь ехать к Валери, часы показывали начало шестого. Шагая быстрым шагом через вестибюль, он встретил там Эй-мори Карлайла. Эймори его окликнул:

– Привет, Роджер.

Роджер остановился и, с трудом сдерживая нетерпение, стал ждать, пока Эймори к нему подойдет.

– Извини, дружище, но я очень тороплюсь.

– Не к Валери, часом, собрался? – с усмешкой спросил Эймори.

– Как ты догадался?

– Гм, около часа назад она была здесь и искала тебя.

– Она приходила сюда?

– Да. – Эймори нахмурился. – Между прочим, чуть раньше она позвонила мне и сообщила, что отказывается от моего предложения поработать во Франции. Говорит, у нее изменились планы и на первом месте теперь что-то другое. Не знаешь, что бы это могло быть, а, Бенедикт?

Роджер нетерпеливо взъерошил волосы пятерней.

– Послушай, Эймори, ты не мог бы пока придержать это предложение для нас обоих? Я тебе потом все объясню, а сейчас мне нужно идти, я должен найти Валери.

Глядя в спину торопливо уходящему Роджеру, Эймори недовольно бросил:

– Вы уж поскорее определяйтесь, принимаете вы мое предложение или нет. Книга может получиться очень удачной.

Ведя машину по направлению к дому Валери, Роджер думал над словами друга. Значит, Валери отказалась от выгодного предложения. Почему? Не потому ли, что не желает иметь ничего общего не только с ним самим, но и с миром, в котором он вращается? А может, она хочет таким образом показать, что не использовала его для продвижения своей карьеры?

Впрочем, Роджер никогда и не думал всерьез, что она его использует. Валери слишком честный и искренний человек, чтобы кого-то использовать. За ленчем он наговорил ей грубостей. Он тогда здорово перетрусил и был уверен, что лучше порвать разом, вот и натворил второпях черт знает что. Простит ли его Валери когда-нибудь?

Но она его разыскивала, может, это хороший, знак? Может, она хотела его видеть не только для того, чтобы лишний раз высказать все, что о нем думает? А еще она сказала Эймори, что у нее теперь на первом месте другое... У Роджера появилась надежда.

В то время как Роджер ехал к ее дому, Валери колесила по городу, пребывая в полном смятении. Придя в отель и обнаружив, что Роджер еще не вернулся с рыбалки, она была очень разочарована. Разговор с Эймори Карлайлом тоже оставил у нее ощущение неловкости.

Валери почувствовала себя гораздо лучше после того, как выговорилась Мирне, но позже, когда ей не удалось встретиться с Роджером, ее снова стали одолевать сомнения и неуверенность. Если разобраться, их спор после ленча с Карлайлами закончился так, как будто в их отношениях была поставлена последняя точка.

Устав ездить по городу, Валери поставила машину на стоянку на холме в начале Серебряной улицы и пешком побрела вниз по крутому спуску. Дойдя до пристани, Валери остановилась и стала смотреть на спокойную воду реки. Легкий бриз, несущий запахи воды и земли, подействовал на нее успокаивающе. Валери надеялась, что безмятежный пейзаж каким-то образом умерит ее боль, и не ошиблась.

«Вот где все началось», – думала она с замиранием сердца. Всего лишь шесть недель назад теплой звездной ночью на палубе «Принцессы Дельты» они с Роджером впервые поцеловались. Как же много всего произошло с тех пор...

Удастся ли ей найти Роджера сегодня? А если да, то пойдет ли он ей навстречу или снова оттолкнет? А вдруг она в один день потеряла все: и любимого мужчину, и работу?

Подъехав к дому Валери, Роджер заметил, что ее машины нет на месте. Тем не менее он затормозил, вышел из машины, взбежал по лестнице и постучал в ее дверь. Как и следовало ожидать, на стук никто не ответил. Тогда Роджер спустился, обошел вокруг дома и постучался в дверь Фреда Вернона. На его стук вышел отец Валери, вид у него был хмурый.

– Мистер Верной, не знаете, где Валери? Мне очень нужно найти ее как можно скорее.

Неизвестно, что ответил бы Фред, но в это время из глубины дома к нему подошла приятная пухленькая женщина.

– Здравствуйте. Вы, наверное, друг Валери, мистер Бенедикт?

Роджер удивился, но ответил:

– Да, это я. А вы...

– Мирна Флойд, подруга Валери... и Фреда.

Женщина протянула ему мягкую руку, которую Роджер и пожал. Фред недружелюбно пробурчал:

– Отвечаю на ваш вопрос, мистер Бенедикт, – я не имею понятия, где сейчас моя дочь.

– Фред! – Мирна посмотрела на отца Валери с укоризной. – Не очень-то ты радушен. Ты не собираешься пригласить мистера Бенедикта в дом?

Не дожидаясь ответа Фредаг Роджер поднял руку:

– Честно говоря, я не могу задерживаться.

– Между прочим, я знаю, что Валери вас искала.

Мирна заговорщически подмигнула. Роджер воспрянул духом, в его глазах вспыхнула надежда.

– Правда?

Он повернулся к Фреду и в смятении увидел, что тот по-прежнему хмурится. «Была не была», – подумал Роджер и бесстрастно произнес:

– Между прочим, мистер Верной, я собираюсь жениться на вашей дочери.

Теперь Фред с угрожающим видом выступил вперед:

– Мистер Бенедикт, я хочу, чтобы вы знали...

Не закончив фразу, он ахнул и оглянулся на Мирну, потирая бок: та ощутимо ткнула его локтем.

– Не смеем вас задерживать, мистер Бенедикт, – любезно сказала Мирна. – Город у нас небольшой, я уверена, что вы отыщете Валери без труда. Вы ведь пригласите нас на свадьбу?

Роджер усмехнулся:

– Непременно.

Роджер поспешно ретировался. Идя по тропинке к машине и усмехаясь про себя, он услышал за спиной голос Мирны:

– А теперь, Фред Верной, думаю, нам с тобой пора поговорить о твоей дочери.

Дверь дома захлопнулась, и голоса стихли.

Роджер заглянул в студию Валери в центре города, затем снова заехал в свой отель, но нигде не застал ее. Тогда он стал колесить по городу в отчаянной надежде заметить где-нибудь ее малолитражку. Наконец он действительно увидел ее машину на автостоянке в начале Серебряной улицы, но Валери там не было. Роджер поставил свою машину рядом с ее и пошел пешком вниз по улице, ведущей в Натчез-андер-зе-Хилл.

Он нашел Валери в самой нижней части Серебряной улицы, на пристани. Девушка стояла и смотрела на реку, окрашенную лучами заходящего солнца в золотистые тона. Никогда еще Валери не казалась ему такой прекрасной. Ее темно-рыжие волосы были распущены по плечам, ветер лениво играл нежными локонами и шевелил подол очень женственного голубого платья с открытой спиной. Ее лицо было прекрасно, но в глазах, обращенных к воде, застыла печаль. Как же Роджер ненавидел себя за эту боль и грусть в глазах Валери! Он испытал острейшее искушение сгрести ее в объятия и зацеловать до бесчувствия, но он понимал, что сначала им нужно поговорить.

Валери не видела, что Роджер идет в ее сторону, и узнала, что он здесь, только когда он шепотом позвал ее по имени и положил руки ей на плечи.

– Роджер, – прошептала она в ответ, поворачиваясь к нему.

В ее глазах вспыхнула радость, но осталась и тень неуверенности. Роджер с нежностью улыбнулся ей:

– Привет, любимая. Я слышал, что ты меня искала.

– Вот как, слышал?

Валери снова отвернулась к реке. Роджер испытал приступ панического страха. Может, он опоздал?

– Знаешь, тебя оказалось не так-то легко найти, – продолжал он. – Я разыскивал тебя по всему городу.

– Ты меня искал? – прошептала она.

Несколько секунд они просто стояли рядом, слушая шелест листвы над их головами и голоса и смех, доносившиеся из ресторана, расположенного возле пристани.

– Я просто смотрела на реку и вспоминала, как мы танцевали с тобой на пароходе... Наш первый поцелуй. Роджер, где мы совершили ошибку?

Он вздохнул, непроизвольно сжимая ее плечи.

– Мы вернулись к истокам.

Валери шмыгнула носом.

– Я все думала, если бы можно было вернуться назад и начать все сначала, может, на этот раз мы бы сделали все правильно? Но потом решила, что нет, я бы ни за что на свете не отказалась ни от одной минуты, которые мы провели вместе.

Последние слова Валери перешли во всхлип, она заплакала. Роджер со стоном развернул ее к себе и крепко обнял.

– Любимая, не плачь. – Одной рукой прижимая Валери к себе, другой он стал гладить ее по голове. – Мне так жаль, что я причинил тебе боль. Я повел себя как последний мерзавец. И дурак. Прошу, постарайся меня понять. Эймори и Элейн так радостно щебетали насчет своего еще не родившегося внука, а рядом сидела ты, такая юная и прекрасная... У меня вдруг возникло ощущение, что ты от меня страшно далека, и по возрасту, и во многих других отношениях. Я почувствовал, что вынуждаю тебя отказаться от слишком многого.

– Нет, Роджер, я...

– Пожалуйста, не перебивай, выслушай меня, – хрипло попросил Роджер, глядя ей в глаза. – Когда Эймори стал расточать комплименты твоей работе, моя гордость была задета. Я сказал себе: «Она не только красива, но и талантлива. На кой черт ты ей сдался? Ты ей больше не нужен».

Валери недоверчиво рассмеялась:

– Не нужен? Да как тебе такое только в голову могло прийти?

Роджер взял ее лицо в ладони.

– Эймори сказал, что ты отказалась от его предложения. Говорит, у тебя теперь на первом месте что-то другое. Что это, милая?

Эмоции захлестнули Валери.

– Это ты, Роджер. Я тебя люблю.

– Ох, Валери, я тоже тебя люблю.

Роджер поцеловал ее, они прижались друг к другу, вкладывая в поцелуй все переполнявшие их чувства. Снова оказаться в объятиях сильных рук Роджера после разлуки, пусть и недолгой, было для Валери райским блаженством. Через некоторое время Роджер хрипло признался:

– Я понял, как сильно тебя люблю и как ты мне нужна, только когда возникла реальная перспектива тебя потерять. Может, с моей стороны это эгоизм, но мне плевать на разницу в возрасте. Я просто не могу тебя отпустить.

Валери порывисто обняла его.

– Это не эгоизм. И меня тоже не волнует разница в возрасте, так же как и все остальные различия. Я думаю, что если мы любим друг друга, то у нас все получится.

– Ты уверена? – Роджер немного отстранился и заглянул ей в глаза. – А вдруг я не смогу...

– Чего ты не сможешь, Роджер?

Он улыбнулся:

– Ты, знаешь ли, бываешь ненасытна в сексе.

– Это я-то ненасытна? – возмутилась Валери. – А кто хотел заниматься сексом по три раза на дню? Кто заставлял меня просто лежать, ничего не делая, а сам медленно доводил меня до безумия?

Роджер прижался лбом к ее лбу, и оба затряслись от смеха.

– Неужели я был так жесток, радость моя?

– Да, еще как! И мне это нравилось. – Валери посерьезнела. – Роджер, поверь, у нас все будет хорошо. Честно говоря, я беспокоилась, смогу ли я удовлетворить твои запросы.

– Ты шутишь!

– Нет, я серьезно. – Валери склонила голову набок. – Мне, знаешь ли, как любому смертному, иногда хочется и поспать немного.

Роджер поцеловал ее в щеку, затем прижался губами к шее.

– Ты прелесть! Но ты уверена? Ты не боишься, что лишаешь себя многих вешей?

– Чего, например?

– Например, возможности завести дюжину детишек.

Валери прикусила губу, помолчала и сказала неуверенно:

– Не знаю, как насчет дюжины, а против одного я бы не возражала. А ты?

Роджер улыбнулся.

– Ох, Валери... – Его голос дрогнул. – Думаю, с одним мы как-нибудь управимся.

– Так и быть, обещаю взять кормление в два часа ночи на себя, – быстро вставила Валери.

Роджер нежно отвел ее волосы от лица.

– Но будет ли тебе достаточно одного ребенка?

Валери кивнула.

– Я сама единственный ребенок в семье, ты тоже. Меня лично это вполне устраивало. А тебя?

Роджер снова привлек ее к себе и нежно поцеловал в висок.

– Признаться, я еще в лесу думал о том, как бы это было, если бы у нас с тобой родился ребенок. Эта мысль меня просто преследовала, я и хотел этого, и ужасно боялся. Наверное, дело в том, что я давно свыкся с мыслью, что детей у меня уже не будет. А теперь, как подумаю, что жизнь предоставляет мне второй шанс... – Его голос дрогнул, он помолчал и добавил уже со смешком: – Только сделай милость, дорогая, давай начнем поскорее, а то ведь я не молодею.

– Ха, не рассчитывай, что тебе удастся в ближайшее время сорваться с крючка! Я рассчитываю, что ты будешь при мне очень, очень долго. – Она прижалась к Роджеру и прошептала: – Роджер, я просто хочу быть с тобой. Ты должен научить меня еще очень и очень многому.

– А ты меня, любимая. Например, ты должна научить меня, как снова стать молодым – молодым в душе. – Он посмотрел на нее. – Давай возьмемся за эту книгу о Франции вместе. Только до этого мы поженимся.

Валери улыбнулась и мечтательно вздохнула:

– Ах, Роджер, как ты думаешь, это будет романтично – зачать ребенка во Франции?

Он сделал серьезное лицо.

– Мы будем стараться изо всех сил. Так как, мисс Верной, это означает «да»? Вы окажете мне честь стать моей женой?

Валери кивнула.

– Но при одном условии.

Роджер заметно встревожился:

– Можно спросить, что это за условие?

– Сегодняшнюю ночь я проведу в твоем номере в отеле.

Он расхохотался:

– Согласен. И к черту условности! Плевать на сплетни. Представляю, как ты будешь довольна, если столкнешься в гостиничном холле с Эймори и Элейн. Я угадал?

Валери с довольной ухмылкой покачала головой:

– Я буду в восторге.

– Иди ко мне, тигрица, – прорычал Роджер.

Они слились в долгом страстном поцелуе. Позже Валери коснулась губами щеки Роджера и прошептала:

– Сегодня ночью я хочу сделать так, чтобы ты потерял голову.

– Любовь моя, разве ты не знаешь, что со мной это давно произошло?

Валери почувствовала, что сильные руки, обнимающие ее, дрожат, в глазах Роджера блеснула влага. Они долго-долго стояли, обнявшись, и смотрели на воду. Потом, держась за руки, медленно двинулись вверх по склону холма.