Голубая искорка порхала от формы к форме, в каждой оставляя свой, такой незаметный, след. Глина затвердеет. И великаны оживут. Но ненадолго. Вскоре они размякнут, вновь превратившись в неодушевленную глину.
      Закончив, Рибела еще раз окинула взглядом зал. Дело сделано.
      Сосредоточившись, она вновь перенеслась в нижний мир серого хаоса. Следовало сразу же оглядеться, удостовериться, нет ли опасности, но Рибела на мгновение расслабилась. Это стало ее роковой ошибкой.
      Ее заметила зависшая неподалеку Тварь Небытия. Метнулись длинные щупальца, и в мгновение ока Рибела была поймана в их живую сеть. Монстр потащил добычу к основанию своего сверкающего туловища.
      В этой астральной оболочке ведьме было не спастись. Единственное, что ей оставалось, это немедленно вернуться в Рителт. Рибела собралась с мыслями и мгновение спустя, выскользнув из объятий Твари Небытия, голубой искрой появилась над бассейном кровавой глины.
      Под ней бесы загоняли в зал новую партию жертв.
      Ведьма попала в трудную ситуацию. Оставаясь в материальном мире, она могла долететь до своих апартаментов в Императорском Городе и вернуться в свое тело.
      Это было физически тяжело, но возможно. Или же она могла подождать здесь в надежде, что Твари Небытия надоест караулить ее в астральной плоскости и она сможет спокойно вернуться домой. Сложность заключалась лишь в том, что голубой искрой она не могла проникать через материальные препятствия, будь то двери или стены. Значит, ей придется выжидать, проскальзывая в двери, когда их откроет кто-либо из людей. С другой стороны, Твари Небытия отличались исключительным долготерпением. Поджидая ускользнувшую добычу, они могли провисеть на месте не час и не два.
      Рибела приняла решение. Выскользнув из подземелья, крошечный голубой огонек понесся к далекой реке и Императорскому Городу.
      Юго-восточная Речная башня рухнула около полуночи. Все случилось как-то внезапно. В нижней части внешней стены башни образовалась трещина. Под ударами вражеского тарана она постепенно становилась все шире и шире. А потом вдруг вся передняя часть башни дрогнула и обрушилась. Еще миг остаток башни стоял, но затем медленно и как-то даже торжественно накренился и рассыпался грудой каменных блоков, похоронив под собой и таран, и раскачивавших его сипхистов.
      Со стороны врага раздались торжествующие вопли. Загремела барабанная дробь. Катапульты принялись за работу.
      А северяне поспешно вытаскивали из-под обломков своих раненых. Инженеры уже строили на вершине кучи битого камня импровизированную баррикаду. С обеих сторон начали стрельбу лучники. Надо сказать, что тут сипхистам было проще, чем аргонатцам. Легионеры черными пятнами выделялись на фоне светлого камня разрушенных стен. А вот сипхисты могли прятаться во мраке ночи.
      Под грохот барабанов пошел на приступ первый отряд глиняных великанов. Их окружала орда сипхистов, усиленная мерзкими бесами, специально обученными борьбе с драконами - подрезать сухожилия, рубить лапы.
      Первыми встать на пути врага выпало Стодевятому, Шестьдесятшестому и Двадцатьпятому драконьим. Переждав обстрел катапульт, они по заранее приготовленным драконьим лестницам поднялись на кучу обломков, пять минут назад бывших крепостной башней. За ними следовали их дракониры, усиленные легионерами Восьмого полка.
      Хотя катапульты северян и заставили замолчать большинство вражеских орудий, с неба продолжали сыпаться камни. Но это была только прелюдия к штурму.
      Мирмидоны наступали сплошной стеной, и драконы обнажили свои громадные мечи. Великаны подняли молоты. И вот они столкнулись в лязге стали, щит в щит, сверкающие, как молнии, мечи, тяжелые молоты, вышибающие искры из драконьих шлемов.
      Кипел жестокий бой, и не было передышки усталым драконам. Враг бросал в пролом все новые и новые силы.
      Что касается дракониров, то им тоже приходилось несладко. Особенно много беспокойства доставляли бесы. Двое мальчишек уже погибли. Гиф, сражавшийся с Кефскилой из Эубиноса, получил удар мечом в живот. А Солли, напарник могучего Ролда, пал с раздробленной великанским молотом ногой. Погиб и один дракон, Крезун с озера Гана в Голубых Горах. Подсеченный бесом, он был добит тяжелыми молотами мирмидонов.
      Моно был легко ранен в бедро и в голову, но все еще оставался в строю.
      Свейн получил крепкий удар мечом по шлему и рану в колено, но и он не вышел из боя. Томас Черный Глаз попытался прикрыться щитом от удара великана. Ему безумно повезло. Скользящий удар смял щит, как гармошку, но сам юноша отделался на удивление легко. Ни одной сломанной кости, вот только руки у него дрожали так, что он едва мог держать меч. Релкину тоже досталось. По левой руке юноши, там, где его зацепил когтями смертельно раненный бес, ручейком текла кровь.
      Сильные и отлично натренированные, бесы без труда прикончили бы мальчишек и потом занялись бы драконами. Но дракониры сражались не одни. Им помогали опытные легионеры Восьмого полка.
      Вскоре весь пролом был усеян трупами людей и кусками разрубленных глиняных великанов. Наступила краткая передышка. На минутку отступив, враг готовил силы для новой атаки.
      Но Стодевятый и Шестьдесятшестой уже могли об этом не думать. Пропели трубы, и измученные драконы отошли в тыл, предоставив своим собратьям из других полков занять их место в первой линии обороны.
      Донельзя вымотанные драконы едва доковыляли до своего убежища и тут же без сил повалились на постели. Они устроились отдыхать, а усталым драконирам еще предстояло как следует потрудиться. Достав корзинки и сундучки, мальчишки принялись осматривать своих подопечных - проверять, целы ли кости, обрабатывать раны, чинить поврежденные доспехи. Скоро снова в бой, и к тому времени все должно быть готово.
      А за стенами вновь загремели барабаны - враг начал новый штурм. Снова в проломе засвистели мечи. И выглянувшая из-за туч луна мертвенным, зловещим светом озаряла поле кровавой битвы.
      Глава 51
      Это очень простой план, командир, но без вас он рухнет.
      Капитан Рокинсек хотел вселить уверенность в Портеуса Глэйвса. Он очень боялся, что у его союзника в последний момент сдадут нервы.
      - Надеюсь, он сработает, - раздраженно буркнул Глэйвс.
      Как его и просили, он надел полную форму командира полка, а сверху накинул летний плащ. За его спиной мрачной тенью маячил Дэндрекс.
      - Нет, вы только послушайте! - воскликнул один из людей Рокинсека.
      Он имел в виду шум битвы, кипевшей на развалинах крепостной башни.
      Свистели драконьи мечи, с хрустом рассекая вражеские доспехи. Словно похоронный звон плыл над Императорским Городом, перекрывая даже рев и крики сражающихся.
      Глэйвс содрогнулся.
      - Это только вопрос времени, - заметил мрачный тип с черной повязкой на одном глазу. - Они сдержат их на пару часов, но что будет, когда все драконы выбьются из сил?
      Судя по нашивкам на рукаве потрепанной формы, он принадлежал ко Второму кадейнскому полку Первого легиона - полк, заслуженно знаменитый своей доблестью на поле брани.
      "Это только вопрос времени..." - Глэйвс никак не мог выбросить из головы эти слова.
      - Другого выхода нет. Должен же кто-то принести весть о поражении.
      Тип с черной повязкой фамильярно подтолкнул Глэйвса локтем в бок. В другое время командир непременно позаботился бы, чтобы этому нахалу всыпали двадцать горяченьких.
      Глэйвс услышал, как хихикнул у него за спиной Дэндрекс. В последнее время его слуга стал откровенно непочтительным. "Вот вернемся в Марнери, - подумал Глэйвс, - и надо будет от него отделаться. Он и так слишком много знает".
      - Мы не подписывались на это коллективное самоубийство, - скулил сержант Виллерс из Девятого кадейнского полка. - Мы должны были отправиться на отдых.
      Это несправедливо.
      - Заткнись, Виллерс, - прикрикнул на него Рокинсек. - Давай двигайся.
      Они вышли на пирс. Тридцать готовых на все людей. Половина в повозке, с ног до головы в бинтах. Остальные, хотя и на ногах, но выглядят немногим лучше.
      На конце пирса под охраной матросов стояли лодки с "Ореха". Глэйвс потянул из-за пояса свиток.
      - Доставьте этих раненых на корабль, - приказал он. - У меня приказ от генерала Пэксона. Я должен передать его вашему капитану.
      Это был решающий момент. Если моряки заподозрят неладное - все пропало. Но с тех пор как корабль бросил якорь в Урдхе, посыльные и раненые отправлялись на "Орех" чуть ли не каждый час.
      "Раненые" Рокинсека заняли места в шлюпках, моряки налегли на весла, и Глэйвс облегченно вздохнул.
      А в ночи по-прежнему ясно и звонко разносились звуки кипящего в проломе боя.
      Глэйвс не сомневался, что с корабля их сейчас внимательно рассматривают в подзорные трубы. Но, разглядев в ночной мгле в лодках тяжелораненых, вахтенные не должны почуять подвоха.
      С борта "Ореха" опустили тали, и носилки с "ранеными" легионерами одна за другой поднимались на палубу корабля.
      Наверху Глэйвса встретила широкоплечая женщина в коричневой униформе и в кожаной шляпе.
      - Капитан Пик?
      - Нет. Я помощник капитана. Дум. Капитан Пик спит.
      - Ну так проведите меня к нему. И немедленно. Мне надо передать ему очень важный приказ.
      - И кто вы, желающий разбудить капитана Пика? Портеус Глэйвс расправил плечи и, как только мог важно, объявил:
      - Я командир Глэйвс из Второго марнерийского легиона. Личный посол командующего аргонатскими войсками в Урдхе генерала Пэксона.
      Женщина едва заметно улыбнулась. Она уже достаточно повидала на своем веку подобных спесивых военных. Ничего, капитан Пик живо поставит его на место - Вы уверены, что хотите разбудить капитана? Может, вы могли бы передать приказ мне?
      - Женщина, мы бьемся не на жизнь, а на смерть. Ты что, не слышишь? Сейчас нужно объединить усилия Генерал Пэксон послал меня к капитану Пику. Большего я не могу тебе сказать. Приказы, которые я привез, может прочесть только ваш капитан. И никто другой.
      - Ну раз так, то идите за мной. Но не говорит; потом, что я вас не предупреждала. Капитан очень не любит, когда его будят по пустякам.
      Кивнув, Глэйвс велел Дэндрексу и Рокинсеку следовать за ним. Втроем, вслед за Дум, они прошли к капитанской каюте.
      Глэйвс громко постучал. Затем, не дожидаясь ответа вошел внутрь.
      Каюта капитана Пика была обставлена исключительно просто. Несколько стульев, стол, стойка со свитками и еще одна со снаряжением. Сам капитан уже вылез из гамака.
      - Что это значит? - взревел он.
      Глэйвс даже отшатнулся. Он никак не ожидал, что капитан окажется таким громадным детиной, с татуировками, густо покрывающими его лицо и мускулистые руки. И смотрел он на пришельцев откровенно недружелюбно.
      Глэйвс заколебался. Он оглянулся на своих спутников, но Рокинсек уже закрывал дверь каюты.
      - Капитан Пик, меня послал генерал Пэксон. Мне поручено принять на себя командование вашим кораблем.
      Нам надо немедленно вывезти из города всех наших раненых.
      - Вы возьмете корабль только через мой труп! - проревел Пик. - Вы не имеете на это права. "Орех" мне вручили в Кунфшоне, и Аргонат, зарубите себе на носу, не имеет над ним никакой власти.
      - Капитан, это только временно. Сражение проиграно. Легионы обречены. Это вопрос нескольких часов. Но раненых надо вывезти.
      - Чтоб вам пусто было! Я капитан этого корабля, и никто, слышите - никто, хоть сам генерал Пэксон, не может его у меня отнять! И мы не поднимем якоря, пока этого не прикажу я! Если ситуация и в самом деле такова, как вы говорите, мы постараемся забрать не только раненых. Мы спустим на воду все шлюпки, мы построим плоты, наконец, но заберем всех!
      Глэйвс понял, что дальше разговаривать с капитаном бесполезно. Он подал знак Дэндрексу.
      Начавший что-то подозревать капитан выхватил кортик. Дэндрекс обнажил меч.
      С диким ревом Пик ринулся в атаку. Они схватились, и сбитый с ног Глэйвс поспешно спрятался под стол.
      Пик побеждал. Он прижал Дэндрекса спиной к столу и уже хотел всадить кортик ему в глотку, когда Рокинсек ударил Пика кинжалом в спину. Потом еще и еще раз.
      - Отлично, - пробормотал кадейнец. - Доставайте мечи.
      Распахнув дверь, они набросились на безоружную Дум. Она даже не успела понять, в чем дело, а меч Рокинсека уже раскроил ей череп. Быстро поднявшись на палубу, они прикончили рулевого, а его помощника взяли в плен.
      А тем временем "раненые", посрывав повязки, набросились на не ожидавших нападения матросов. Подобного предательства команда "Ореха" не могла себе даже и вообразить.
      Через несколько минут все было кончено. Находившиеся на палубе матросы были убиты или выкинуты за борт. Остальную команду, спавшую в кубрике, заперли на засов.
      Потом заговорщики, подняв парус, поплыли прочь от обреченного Урдха.
      Глава 52
      Император не мог больше плакать. Слезы кончились. Полуодетый он лежал в разворошенной постели и печально глядел в потолок.
      Бедный, бедный Император. Он был слаб и не мог вынести этих непрекращающихся ночных кошмаров. Тварь разговаривала с ним. Казалось, она находится здесь, совсем рядом. Она хотела его. Она хотела его любви. Она жаждала его душу. Она не сомневалась в победе. Несчастный Император. Он умирал, и никто не мог ему помочь.
      От жрецов не было никакого толку.
      - Будьте благоразумны, - говорили они. - Такова воля Эуроса.
      - Быть благоразумным? - вопил Бэнви в ответ. - Как я могу быть благоразумным?! В яме под Дзу живет бог смерти, и он хочет сделать меня своим слугой. Как я могу быть благоразумным, когда он уничтожил мою армию и захватил стены моего города?!
      Жрецы только глядели на него печальными коровьими глазами и молчали. По правде говоря, они и сами ничего не понимали. Они не знали ответа на вопросы Императора. Они даже начинали сомневаться в своем боге.
      От придворных монстикиров проку было еще меньше. Начать с того, что в большинстве своем они давным-давно бежали из Урдха. Потому-то в городском порту и не осталось ни одного корабля. Все они уплыли на юг, в Кенфелон.
      Не стало и принцессы Зиттилы. Она пропала после падения острова Гинго-Ла.
      Ее Императору больше всего не хватало.
      И вот теперь не стало и тетушки Харуны. Объявив, что не может больше выносить его причитаний и плача, что он позорит славный род Шогимиссаров, она заперлась в своей комнате.
      Остались только стражи у дверей да рабы-евнухи, регулярно приносящие еду.
      Император был совсем один.
      Если не считать ведьмы. Она-то приходила его проведать. И даже слишком часто.
      И вот она снова здесь. А вместе с ней та молодая красавица, с которой эта старая карга не дает Бэнви перекинуться даже парой слов. Они вошли без объявления, через боковую Дверь. Страшная ведьма с черными глазами, видящими, кажется, все самые сокровенные тайны императорской души.
      Бэнви сел.
      - Как видите, я совершенно безутешен. Я хочу отправиться на корабль. Пока еще не поздно, вы должны доставить меня на корабль.
      Голос его сорвался на визг.
      Рибела даже не улыбнулась. Она ничем не выдала своих эмоций.
      - Вас снова беспокоили кошмары, государь. Может, вы все-таки примете мою помощь? Я весьма искусна в таких делах.
      - Ну да, чтобы ты совсем залезла ко мне в голову! Никогда, будь я проклят!
      Просто отвезите меня на корабль. Больше мне ничего не надо. Я отправлюсь на корабль и уплыву отсюда навсегда.
      - Ваше Величество, вы должны взять себя в руки. Прекратить плакать. Вы же мужчина! Вы Фидафир плодородной земли. Вы позорите своих предков.
      - Мои предки мертвы. Они свое прожили. А я жив и не хочу умирать.
      - Вы должны остаться в Императорском Городе вместе с войсками. Собираются новые армии. К нам идет помощь. Уже завтра к вечеру здесь будет свежий легион и вдоволь припасов. Мы сможем обороняться хоть до бесконечности. А может, и перейти в наступление.
      Бэнви Шогимиссар, Фидафир плодородной земли, мог только смотреть на нее, открыв рот. Эта женщина явно сошла с ума.
      - Неужели ты не понимаешь, что они уже повалили башню! Они начали штурм, и он не кончится, пока весь город не будет в их власти. Что тут неясного? Я знаю, чего они хотят! Им нужен я! Я видел это во сне!
      - Вы действительно очень важная персона. Ваше Величество. Вы же Фидафир плодородной земли.
      - Вот именно, и в любой момент они могут ворваться сюда, и тогда меня схватят и утащат к Сипхису Ужасному.
      - Не упоминайте здесь этого имени. Оно оскверняет самый воздух, которым мы дышим. Это не бог! Таких богов не бывает. Все эти старые идолы, которым вы поклоняетесь, в них нет ни капли божественного. А эта тварь, с которой мы боремся, это всего лишь демон, невольный слуга Врага. И он тут не один. Великий Враг прислал сюда своего представителя. Можете не поминать ваших старых богов.
      Их больше нет.
      Тут Бэнви не выдержал. Проклятая ведьма осмеливалась утверждать, будто боги Урдха мертвы. Это было уж слишком.
      - Ты не знаешь, что говоришь, женщина! - закричал он. - Будьте вы все прокляты! Это вы погубили найти страну. Я должен был догадаться, чем все это кончится, когда вы предложили мне этот союз! С самого начала вы замышляли предательство! Вот чего вы хотели! Вот к чему вы стремились! Сбросить меня с трона и поставить во главе нашей Империи черного кровавого змея!
      - Я не желаю слушать подобные обвинения. Империя Розы, как могла, защищала Урдх, и вы, позвольте вам напомнить, все еще Император.
      - Моя столица пала. Не забывай, женщина, мы уже разбиты. Теперь это только вопрос времени.
      - Были допущены ошибки, тут я не спорю. Но поверьте, вскоре ситуация изменится к лучшему.
      - Ха! Все вы, ведьмы, не желаете видеть реального мира! Мне не о чем с тобой говорить. Император потянулся за звонком. Рибела присела в реверансе.
      - Мне очень жаль, что более я не смогу помочь Вашему Величеству, - сухо сказала она. - Я покидаю вас, но не бойтесь. Время тьмы скоро кончится.
      Вслед за Рибелой Лагдален вышла из императорских покоев. Стражники у дверей глядели на них с неприкрытым подозрением.
      Но не сделали женщины и нескольких шагов, как из императорской спальни донесся пронзительный вопль. Они повернулись. Стражники с мечами наголо уже ворвались в покои своего владыки.
      Мгновение спустя один из них вылетел в коридор. Грудь его была раздавлена ударом тяжелого боевого молота. Раздался новый мучительный крик. Сталь зазвенела о сталь.
      Не колеблясь, Рибела бросилась назад. Лагдален, искренне жалея, что у нее с собой один только кинжал, понеслась следом.
      Стражники были мертвы. А над ними застыли громадные фигуры с молотами в руках.
      Что же касается Императора Бэнви Шогимиссара, Фидафира Фидафиров, Императора Императоров, и так далее, и так далее, то его бесцеремонно запихивала в мешок троица злорадно ухмыляющихся бесов.
      Великаны повернулись к женщинам, и Лагдален невольно вскрикнула. У них не было лиц. Никаких. Больше всего они походили на недоделанные статуи. Ближайший великан взмахнул огромным, размером с большую дыню, молотом. Женщины дружно бросились на пол. Молот просвистел у них над головами.
      Поднявшись, Рибела выкрикнула несколько резких слов. Голубая молния, сорвавшись с кончиков ее пальцев, ударила в глиняного великана. Тот закачался.
      Синее пламя заиграло на его боках. Но потом пламя сделалось красным, посыпались искры, и великан снова поднял молот.
      Рибела произнесла другие слова - растворяющее заклинание для искусственных оболочек. Но на великана оно не подействовало.
      Ведьма бросилась к двери, но там ее уже поджидал другой великан. Краем глаза она заметила, как бесы опускают мешок с Императором в люк в полу.
      Молот опускался, и Рибела поспешно отпрыгнула в сторону. Оружие просвистело у самого ее лица. Молот другого великана с грохотом ударился в стену над головой ведьмы. Рибеле пришлось отступить подальше от своих противников, но одновременно и дальше от спасительной двери.
      Она могла погибнуть каждую секунду.
      Ведьма отступала, а великаны следовали за ней. Они двигались шаг в шаг странное, неестественное зрелище. Они одновременно, словно автоматы, махали молотами. Рибела попала в ловушку. Наступающие с трех сторон великаны отгоняли ее к открытому в полу люку. Теперь ведьма видела, что люк этот скрывался под толстым ковром. Открывая его, великаны ударили с такой силой, что не только сбросили ковер, но и опрокинули всю мебель, какая на нем стояла.
      Ведьма попыталась проскочить между великанами, но один из них вовремя выставил ногу, и Рибела растянулась на мраморном полу. Она повернулась. Над ней нависли великаны.
      Но они были уже не такие, как раньше. Движения великанов замедлились, и прямо на глазах молоты выпали из их внезапно опустившихся рук. В следующий миг мирмидоны начали разваливаться на части, и вскоре только три большие лужи напоминали об их присутствии в этих апартаментах.
      Слава Великой Матери!
      Задыхающаяся, дрожащая Рибела медленно поднялась на ноги.
      - Госпожа, с вами все в порядке? - подбежала к ней Лагдален, на которую великаны, похоже, даже не обратили внимания.
      - Да, милая, но еще немножко - и мне был бы конец. - Усилием воли Рибела взяла себя в руки. - Сделанное мной заклинание работает не очень быстро.
      Наверно, потому, что мне пришлось сотворить его столь малым, без всякого объема, чтобы его не заметили враги. - Рибела вздохнула. - Но понемногу оно росло, и в конце все случилось очень и очень быстро. - Ведьма показала на озера грязи на полу. - Теперь бой на время прекратится.
      И действительно, со стороны пролома доносилось призывное пение труб. Там что-то происходило.
      - Но как же Император?
      - Бесы утащили его в люк вот по этой лестнице. Бедняга, он оказался прав.
      Мы не смогли его защитить. Посмотрим, что там внизу?
      Лагдален судорожно сглотнула. Стоит связаться с Великой Ведьмой, и сразу попадаешь в переплет. Но дальше случилось то, чего девушка не могла вообразить себе даже в самом страшном сне.
      Рибела начала спускаться по лестнице и вдруг замерла, будто натолкнувшись на каменную стену. Она почувствовала, как на нее надвигается нечто ужасное, нечто, способное напугать даже саму Королеву Мышей.
      По лестнице медленно поднималось какое-то существо, внешне напоминающее человека. Оно было плотно закутано в тяжелый темный плащ. Вокруг колебалась явственная аура магической силы. Рибела невольно сделала шаг назад. Темная фигура тоже остановилась. Лагдален показалось, что вместо глаз у нее горит желтое пламя. Инстинктивно она спряталась за колонну.
      Рибела заговорила на каком-то неизвестном девушке языке. Тяжелые, холодные слова. Существо в темном плаще засмеялось, и какой же странный это был звук!
      Под надвинутым на лицо капюшоном Лагдален заметила блеск гладкой кости.
      Нечеловечески хрипя, существо ответило Рибеле на том же ледяном языке.
      Рибела что-то выкрикнула и взмахнула рукой, но существо, зашипев, метнуло в ведьму огненно-красную молнию. Страшный удар, угодив Рибеле в грудь, швырнул ее на пол. В воздухе запахло горелой тканью. А черное существо, медленно поднявшись по ступенькам, застыло над пораженной ведьмой. Помедлив, оно пнуло ее бесчувственное тело.
      Спрятавшаяся за колонной Лагдален боялась пошевелиться.
      Из люка появились бесы. Страшное существо указало им на ведьму, и бесы, связав Рибелу по рукам и ногам, утащили ее под пол.
      При виде того, как уносят ее спутницу, Лагдален почувствовала, что не может больше ждать. Ее охватила невыносимая, слепая ненависть. Не давая себе времени подумать, она бросилась на человекообразное существо в плаще.
      Оно заметило девушку только в самый последний момент. Черная рука одним движением отшвырнула Лагдален в сторону, но было поздно. Длинный кинжал по рукоять ушел в его грудь.
      Лежа на полу, Лагдален глядела в лицо человека, превратившегося в чудовище - кость вместо подбородка, вместо рта, вместо носа. А над костью мертвенно-белая кожа. Потом с недовольным стоном этот монстр вырвал марнерийский клинок из своей груди. В свете масляных ламп заблестела алая кровь. Зарычав, существо указало на девушку, и тотчас несколько бесов поставили ее на ноги. Скрутив ей руки за спиной, они подняли девушку на плечи и потащили вниз, в темноту.
      Глава 53
      Генерал Пэксон не выходил из своей комнаты в крепости Зудал. Замкнувшись в себе, 6н перестал разговаривать со своими адъютантами. Уставившись в стену, он снова и снова молил Великую Мать о прощении.
      Пэксон больше не понимал этого мира. Он был простой человек. Всю свою жизнь он прослужил в армии. Возможно, Пэксон и не был блестящим полководцем.
      Что ж, с этим генерал спорить бы не стал. Но он своим горбом заработал этот чин. Долгие годы он умело командовал фортом Кенор. У него была весьма неплохая репутация.
      Казалось несправедливым, что из-за этой злосчастной кампании в Урдхе вся его карьера пошла прахом. Впрочем, если Великая Богиня избрала для генерала Пэксона такую судьбу, то кто мог с этим спорить?
      Пару часов назад генерал готовился к смерти. Он собирался погибнуть с мечом в руках, когда, смяв оборону, сипхисты и глиняные великаны через пролом повалят в Императорский Город. Но смерть прошла стороной. Судьба приберегала для генерала нечто пострашнее. Его ждал вечный позор.
      Что-то вмешалось в ход сражения. Все называли это чудом, и ни во что не верящие легионеры вдруг начали вспоминать о Великой Матери. Те же, кто знал о могуществе Королевы Мышей, понимали, что здесь дело не обошлось без ее колдовства. Пэксону, во всяком случае, это было совершенно ясно.
      Но прежде чем Пэксон успел возрадоваться спасению от неминуемой смерти, пришло известие о нападении на "Орех". И о дезертирстве командира Восьмого марнерийского полка и тридцати пяти кадейнцев из разных частей во главе с капитаном Рокинсеком.
      А потом пришла самая страшная весть. Пока северяне защищали город, враг похитил Императора. И что еще хуже, вместе с ним исчезли Рибела и ее помощница.
      Как это ни невероятно, но получалось, что их захватили в плен.
      Итак, весь этот поход закончился полным провалом. Они потеряли город Урдх.
      Они потеряли Императора, и вот теперь они потеряли Великую Ведьму, саму Королеву Мышей. Пэксон не сомневался, что его имя войдет в историю синонимом вопиющей некомпетентности.
      Вот тогда-то он и начал молиться. Он не хотел ни с кем говорить. Его словно бы и не стало вовсе.
      Под конец сбитые с толку офицеры оставили Пэксона в покое. Они сообщили о случившемся генералу Пикилу и попросили его взять командование на себя. Однако у Пикила были свои проблемы.
      По правде говоря, Пикил не мог думать ни о чем другом, как только об этих поганых трусах Глэйвсе и Рокинсеке. Они встречались с вражеским лазутчиком Эксумом из Фозеда. Они знали, что он, генерал Пикил, готов был вступить в переговоры с врагом. Когда их схватят, негодки наверняка не станут молчать. Они выложат все, что знают. Они постараются свалить все на генерала.
      При этой мысли Пикила прошибал холодный пот.
      Как же могло так случиться? Они победили - чудо спасло легионы от уничтожения, и до прихода белых кораблей оставалось всего несколько часов. Все прекрасно, но он, Гораций Пикил, погиб. Как только дезертиров схватят, с военной карьерой генерала Пикила будет покончено.
      Вот почему, когда капитан Кесептон обратился к Пикилу за разрешением пуститься в погоню за похитителями по туннелю, открывшемуся под спальней Императора, генерал даже не стал его слушать. Кесептон намеревался пойти один.
      Он не рассчитывал вернуться. Что ж, если этот молодой офицер хочет покончить с собой, это его дело. Пикилу было все равно. Тем более что его не очень-то волновала судьба и Рибелы, и Императора. Как и все северяне, он презирал правителей Урдха и в особенности этого безмозглого Императора Бэнви. Как и многие кадейнцы, он не доверял ведьмам и не больно-то жаловал их вмешательство в людские дела.
      Потому, спокойно отправив Кесептона на верную смерть, Пикил вновь нервно заходил по комнате. Белые корабли скоро будут здесь. За "Орехом" начнется погоня. Генералу, судя по всему, светило весьма неприглядное будущее.
      А в императорской спальне Кесептона уже ждала небольшая группа хмурых людей и драконов. Судя по окровавленным бинтам, они только недавно побывали в горячем бою.
      Впереди стояли Релкин из Куоша и два его могучих дракона.
      - Я разведал туннель где-то на полмили, сэр, - доложил юноша. - Понемногу он поворачивает вправо.
      - Спасибо, драконир, - слабо улыбнувшись, ответил Кесептон.
      - Капитан.
      - Да, в чем дело?
      - Мы идем с вами. Мы не можем оставить Лагдален в лапах врага.
      - Я не могу этого позволить. Вы нужны здесь. Дракон с ломаным хвостом наклонился к капитану.
      - Лагдален, драконий друг, не умрет одна, - прорычал он.
      Кесептон сглотнул и отдал дракону честь.
      - Мой друг, твое предложение делает мне честь, но я не могу его принять.
      Пурпурно-Зеленый сделал шаг вперед. Капитан замер, едва не загипнотизированный его взглядом. Он уже и забыл, какой огромный этот дикий дракон.
      - Капитан, вы все равно не можете нас остановить. Я иду с Хвостоломом. Мы умрем вместе. Возможно, это хорошее время, чтобы умереть.
      На какой-то миг Кесептон лишился дара речи. Он не знал, что ответить.
      Казалось невероятным, что эти огромные чудовища готовы пожертвовать своими жизнями ради его жены.
      А вперед выступили два других дракона. Кесептон даже не сразу их узнал.
      - Капитан, - сказал медношкурый Чектор. - Я сражался на Оссур Галан и на горе Красный Дуб. Я тоже пойду с вами.
      - Спасибо, Чектор.
      Драконир Моно стоял рядом со своим подопечным. Теперь Кесептон вспомнил, что Моно и Релкин были единственными оставшимися в живых драконирами старого Стодевятого драконьего.
      - Блок тоже пойдет. Куда Хвостолом и Пурпурно-Зеленый, туда и Блок, прогрохотал четвертый дракон.