Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Классика Fantasy - Меч для дракона (Хроники Базила Хвостолома - 2)

ModernLib.Net / Научная фантастика / Раули Кристофер / Меч для дракона (Хроники Базила Хвостолома - 2) - Чтение (стр. 16)
Автор: Раули Кристофер
Жанр: Научная фантастика
Серия: Классика Fantasy

 

 


      - Вот оно. - И капитан передал ведьме запечатанное письмо.
      Рибела быстро поглядела в свиток и снова устремила взор на Кесептона.
      - Здесь говорится, - сказала она, - что генерала Гектора перенесли на яхту "Гастес". Она скоро покидает порт.
      - Ага... - протянул Кесептон, не зная, чего от него ждут.
      - Вы хотите, чтобы я отправила вашу жену в Марнери на этой самой яхте, продолжала ведьма. Кесептон лишился дара речи.
      - Боюсь, я пока не могу отпустить Лагдален из Тарчо. Она мне еще нужна.
      Лагдален так молода, но уже так много пережила. Теперь она мать, и ей пришлось оставить свою новорожденную дочку в чужих руках. Неужели ведьма не понимает, что это такое? Неужели в ней не осталось совсем ничего человеческого?
      - Я знаю, что это для вас очень больной вопрос, но сейчас вы должны помнить прежде всего о своем долге. Моя миссия в Урдхе еще не закончена, и для ее успешного завершения мне нужен кто-то с опытом Лагдален.
      - Но она еще так молода, - запротестовал капитан.
      - Она старше многих дракониров, - напомнила ему ведьма. - Она честно служит нашему делу, и ради него ей и вправду уже пришлось многое вынести. Не умаляйте ее Трудов вашими мужскими заботами.
      Капитан вспыхнул, но Рибела уже протягивала ему ветвь мира.
      - Капитан, я смогу заменить Лагдален уже через неделю. Кунфшонский флот сейчас огибает Мыс Опасный. Шесть белых кораблей, настоящая армада. У них на борту припасы и легион с Островов, а также, на флагмане "Ель", находится та, кто займет место Лагдален.
      Кесептон вздохнул. Еще неделя опасности. Неделя, за которую Ламина может стать сиротой. И эта ведьма думает, что он будет доволен. Впрочем, лучше сделать вид, что так оно и есть.
      - Спасибо, госпожа Рибела.
      - Когда-нибудь Лагдален станет гордостью нашей Службы. Мне кажется, у нее настоящий талант к нашей работе.
      - Госпожа, она оставила вашу службу.
      - Уверена, капитан, что это только временно. Женщина вроде вашей Лагдален в жизни может сыграть много ролей. Сейчас она ваша жена и мать вашего ребенка.
      Но со временем, я не сомневаюсь, она найдет себе другие обязанности. Лессис не ошиблась в выборе.
      Для капитана Кесептона эта похвала звучала как смертный приговор.
      - На следующей неделе еды наконец станет вдоволь. Вслед за "Елью" плывут "Овес" и "Рожь" - самые крупные суда, какие только у нас есть.
      - Это хорошие новости. Я надеюсь только, что к тому времени, когда они бросят якорь в гавани Урдха, мы еще будем живы. Враг скоро перейдет в атаку.
      Остановить его будет очень непросто.
      - Вы должны это сделать.
      Чего-чего, а силы воли Рибеле было не занимать. Возвращаясь на свой пост у Восточных ворот, Кесептон размышлял над тем, хватит ли одной силы воли, чтобы удержать стены, когда их начнут штурмовать глиняные великаны.
      Релкин успел добрался до лазарета до того, как Лагдален закончила работу.
      Сидя за столом, девушка разбирала свежевыстиранные бинты. Выглядела она усталой, но, увидев юношу, вскочила и крепко обняла его и меньше чем за минуту задала ему, наверно, дюжину самых разных вопросов.
      Пришлось Релкину вкратце рассказать о схватке в подкопе и о своем ранении.
      - Юный герой из Куоша выжил после еще одной встречи со смертью, улыбнулась она.
      Взгляд девушки остановился на грязной повязке, украшавшей голову юноши.
      - Ее надо сменить, - твердо сказала она.
      - То же мне приказал и капитан Кесептон.
      - Разумеется, мне следовало бы догадаться. Сам ты никогда бы не додумался прийти в лазарет. Впрочем, несмотря ни на что, выглядишь как всегда.
      - Ничего, сражаться я могу. Мы остановим их. - Релкин старался говорить уверенно, но внутри бился холодный мотылек страха. Враг будет атаковать. Не раз и не два, а до тех пор, пока не возьмет город. Или пока не погибнет под его стенами. - Я слышал, через неделю к нам придет подкрепление.
      - Да, шесть больших белых кораблей. Они везут продукты и целый легион из Кунфшона. Надо продержаться. Иначе нельзя.
      - Если придется, - сказала девушка, - мы все выйдем на стены.
      - Лагдален из Тарчо умеет держать в руках меч, - улыбнулся Релкин. - Я тому свидетель.
      Девушка улыбнулась. За последнее время она научилась многому такому, что раньше показалось бы ей совершенно немыслимым.
      - Если придется, я возьмусь и за меч.
      - Ты слишком много работаешь, Лагдален, - сказал Релкин. - И вид у тебя усталый. Шла бы ты лучше спать.
      - Я пойду, как только заберут генерала Гектора. Знаешь, его отправляют домой на пришедшей вчера яхте.
      Релкин уже видел маленький белый кораблик, накануне бросивший якорь в Урдхской гавани. Высокие мачты, изящный силуэт, это суденышко было легким и быстрым. Благодаря малой осадке оно обладало высокой маневренностью на мелководье. Если кто и сможет прорваться сквозь заслоны речных пиратов, то это "Гастес".
      - Говорят, что генерал уже никогда не проснется.
      - Не знаю, Релкин, может, это и правда. Но лучше, чем на Кунфшоне, помочь ему не смогут нигде.
      Лагдален умело перебинтовала юноше голову. Рана уже подсохла и начинала заживать. Пока она работала, Релкин рассказал ей о крепостных стенах, об осадных башнях и о настроениях в Стодевятом. Драконы устали, но не пали духом.
      Наоборот, после победы в подкопе они так и рвались в бой. Драконирам тоже крепко досталось, но и они были готовы сразиться с врагом.
      А потом пришли люди с яхты, и лекари вышли из операционной, чтобы в последний раз осмотреть генерала. Релкин тоже увидел Гектора. Не хотелось верить, что этот желтый, похожий на скелет человек на носилках и есть знаменитый генерал Гектор, который еще совсем недавно вел в бой аргонатские легионы.
      Носилки унесли. Генерал Гектор отправился в далеким путь на Кунфшон.
      Глава 38
      Тот, кого Портеус Глэйвс и его заговорщики знали как Эксума из Фозеда, пробирался тайным туннелем под крепостными стенами Урдха. Подземный ход вел из города в подвал загородной виллы, некогда принадлежавшей настоящему Эксуму из Фозеда, несчастному купцу, уже давно отправившемуся в мрачный хадж в Дзу.
      Сама вилла сильно пострадала. Балки перекрытий сняли для постройки осадных башен. Куски стен послужили снарядами для катапульт. Самозванный Эксум, а в действительности маг Трембоуд Новый, вылез из-под руин и прямиком направился в штаб сипхистской армии. Увидев, что постройка осадных башен закончена, он удовлетворенно улыбнулся. Новые генералы не давали своим людям сидеть без дела.
      Но все это было уже не нужно. Он, Трембоуд, нашел ключ к более быстрой и легкой победе.
      В штабном шатре генерала Клинда маг нашел верховного жреца Одирэка с парой других, незнакомых ему жрецов. Эти высокие бледные типы с мрачным выражением лиц даже не ответили на его приветствие.
      Вдруг полог шатра распахнулся, и навстречу Трембоуду вышло закутанное в черный плащ существо. Глубокий капюшон закрывал его лицо, но маг все же разглядел блеск роговых пластин. И еще глаза, словно крошечные костры, горящие в пустоте.
      Повелитель? Маг содрогнулся. Неужели один из Могучих сам соизволил явиться в Урдх? Это казалось невероятным.
      Но тут капюшон упал, и Трембоуд увидел перед собой Мезомастера.
      Метаморфоза охватила нижнюю часть его лица. Рот, губы и зубы исчезли, сменившись блестящим клювом и чешуйчатыми костными пластинками. Глаза тоже стали не такими, как у людей. А вот верхняя часть головы все еще оставалась человеческой, включая пучок седых, стянутых в узел волос.
      Мезомастер, наполовину принявший странный облик Повелителей. Сила, исходящая от него, потрясала тех, кто мог ее чувствовать. Трембоуд ощущал ее совершенно отчетливо.
      Он рискнул взглянуть на Одирэка. Верховный жрец неоднократно намекал, что над ним есть высшая сила, могущественней даже, чем обосновавшийся в Дзу демон.
      Мезомастер! Старые боги свидетели, это было крайне некстати.
      - Значит, наш маг Трембоуд вернулся с вражеской территории, - внезапно сказал Мезомастер странным, скрипучим голосом. - И какие новости он принес от своей группы предателей?
      - Они все еще обсуждают наши условия, господин.
      - Все еще обсуждают? Они что, не понимают своего положения? Штурм начнется через несколько часов.
      Твой план должен сработать сейчас, или ты можешь о нем забыть.
      - Господин... Мне не хотелось бы поднимать вопросы вне моей компетенции, но неужели нельзя отложить штурм на день-другой? Аргонатцы слабеют. Я уверен, что вскоре они окончательно поймут неизбежность поражения и оставят город.
      - Мы не можем ждать. Чтобы пополнить ряды мирмидонов, нам нужно население Урдха. И немедленно.
      Волосы дыбом встали на голове Трембоуда. Даже ему становилось нехорошо при мысли о жертвоприношениях в Дзу.
      - Если аргонатцы примут наши условия, - вставил Одирэк, - мы разделаемся с ними в чистом поле. Никто не должен вернуться домой. Этого требует наш бог, Сипхис.
      Подобное расточительство Трембоуду вовсе не нравилось.
      - Надеюсь, вы не имеете в виду офицеров? Разве мы не вознаградим изменников? Пусть себе плывут домой. Там они еще славно на нас поработают.
      Мезомастер издал странный звук, словно у него под костными пластинками гудел целый пчелиный рой.
      - Этот маг ловок и хитер. Но он иногда забывает о нашей главной цели.
      Самое важное - вселить ужас в сердца врагов. Ради этого мы и сражаемся. Быстро разгромить можно только насмерть перепуганного врага. А тянуть мы не имеем права - иначе рискуем не уложиться в срок, установленный верховным командованием. Опоздания допустить никак нельзя.
      Ах, эти сроки! Трембоуд мысленно пожал плечами и махнул рукой на предателей, с таким трудом отысканных им в лагере северян.
      - Действительно, - кивнул он, - если никто не уцелеет, ужас перед нашей силой будет сильнее. Мезомастер снова загудел:
      - Точно. Два легиона исчезнут без следа. Аргонат никогда не узнает, как это произошло. Они потеряют связь с Урдхом, а мы тем временем создадим самую большую армию, какая только была за всю историю этого мира. Тогда, уничтожив Аргонат, мы пойдем дальше. Мы, наконец, раздавим сами Острова и навсегда покончим с гнусными происками мерзких ведьм.
      Трембоуд выжидательно и почтительно молчал. Одирэк тоже. Высказывать свое мнение было куда как неосмотрительно. Решение принято на самом высоком уровне.
      Мезомастер повернулся к генералу Клинду:
      - Клинд, мы начинаем штурм в полдень. Маг, - продолжал он, переводя взор на Трембоуда, - возвращайся в город и передай своим предателям, что у них осталось всего несколько часов. После начала штурма нам будет не о чем с ними говорить. Они умрут вместе со всеми остальными.
      - Слушаюсь, господин, - низко поклонился Трембоуд и отдал салют, прижав сжатую в кулак руку к груди.
      Надо сказать, что в эту ночь Трембоуд Новый был не единственным человеком, горько разочарованным своей судьбой.
      В императорском дворце, уткнув лицо в подушку, рыдал Император Бэнви Шогимиссар. Это была роскошная подушка, с шелковой наволочкой времен еще династии Куф, и Бэнви плакал в нее уже далеко не в первый раз. Она, между прочим, идеально подходила для плача, так как прекрасно впитывала влагу.
      А плакал Император потому, что никогда в жизни не чувствовал себя таким несчастным и одиноким. Как же это случилось?
      Целые дни он просиживал на жестком и неудобном троне, занимаясь проблемами своей обширной Империи. Где-то далеко-далеко, в глубине Богры, собиралась новая императорская армия. Сейчас она насчитывала уже более пятидесяти тысяч человек.
      Вскоре она соединится с войсками южных стикиров, с отрядами графов Кенфалона и стикиров Релизвара. Это стотысячное войско наверняка сможет снять осаду со столицы и отогнать сипхистские орды. Но чтобы из мечты это стало реальностью, приходилось решать тысячи вопросов. И так изо дня в день. Бэнви терпеть не мог принимать решения. Но делать было нечего, и он их принимал.
      Хуже всего было то, что проклятая ведьма следила за ним, как удав за кроликом. Бэнви уже и забыл, что это такое - обычные плотские радости. Уже много недель он пил не больше кружки эля в день. Если он не заседал со стикирами, монстикирами и их представителями, то находился на совещании с ведьмой и аргонатскими генералами. На развлечения не оставалось ни единого часа.
      Бэнви очень не хватало принцессы Зиттилы. Но она пропала в день гибели культа Гинго-Ла. Некому теперь было советовать Императору, как бороться с кознями матери и ее фаворитов. Вместо этого Бэнви день-деньской занимался государственными делами. Зиттила наверняка не узнала бы своего кузена. Впрочем, справедливости ради, следовало признать, что после того, как ведьма что-то сделала во мраке безлунной ночи, интриги матери как-то вдруг прекратились.
      Насколько Бэнви уда-лось узнать, она, внезапно бросив все, укатила в Пэтву, в уединенные семейные владения.
      Теперь вместо своей матери Бэнви панически боялся старуху-ведьму с пронзительным взглядом и бесконечными требованиями. Боялся ее подробных рассказов об ужасах, творящихся в Дзу. И о том, какая судьба постигнет и его самого, и всех его подданных, если сипхисты возьмут Урдх.
      Зашуршали занавеси, и кто-то вошел в будуар Императора.
      - Убирайтесь, я хочу побыть один.
      Неужели ведьме мало? Он уже достаточно сегодня поработал. У него уже спина болела от непрерывного сидения на троне.
      Но это оказалась не ведьма. Перед ним, словно растекшийся пудинг в черном шелке, стояла его тетя Харума.
      Харума!
      - Как ты посмела сюда прийти... - начал он. Это она во всем виновата. Это Харума говорила, что аргонатцам можно доверять. Это она предложила дать врагу бой. Это она впустила во дворец весь этот ужас.
      - Убирайся. Это ты во всем виновата. Харума подошла поближе, встала на колени, уткнувшись лбом в пол. Все так, как она и боялась. За последние несколько дней Фидафир совсем расклеился. Он снова плакал.
      - Мой господин, мой Фидафир, ваша покорная служанка молит вас не говорить таких страшных вещей. Ваша покорная служанка хочет лишь помочь вам одолеть зло, грозящее древней плодородной земле.
      - Ты советовала мне принять помощь Аргоната! Я послушал тебя, и к чему это привело? Северяне захватили мой город и даже овладели зернохранилищами! Я ем кашу, три раза в день кашу! Это невыносимо!
      - Мой господин, мой Фидафир, ваша покорная служанка умоляет простить ее, но она смиренно хочет напомнить, что эти самые северяне защищают город от врага.
      - Но каша! Я ненавижу кашу! Я хочу жареного гуся, и печеного козленка, и немного вина, и провести время в моем гареме. Уже десять дней я не пробовал медовых губ моих наложниц?
      - Мой господин, мой Фидафир, ваша покорная служанка смиренно напоминает вам, что сейчас идет война и что все ваши подданные сейчас испытывают лишения.
      И всех их объединяет любовь к своему повелителю, и дух их крепнет при мысли, что он, не щадя сил, руководит защитой города.
      - Глупости! Я ничем не руковожу! Плевать я хотел на оборону города. Это работа для генералов. Я просто хочу подрумяненного, под золотистой корочкой гуся с кисло-сладким кокосовым соусом. Это тебе понятно?
      И Император Бэнви вновь уткнулся в свою подушку.
      Харума подползла поближе.
      - Мой господин, милый Бэнви, позвольте мне помочь вам. Я знаю, что вы безмерно устаете от ваших трудов. Знаю, что иметь дело с заморской ведьмой очень и очень непросто.
      - Непросто?! Она божие наказание! Она чудовище в человеческом облике! Она не дает мне пользоваться моим собственным гаремом.
      - Мой бедный племянник, мой Фидафир, мой господин.
      - Это просто ужасно, тетя. Я живу словно какой-нибудь солдат или что-то в этом роде. А Ведьма следит за мной зорче сокола. Она хочет, чтобы я все время думал о враге, а я не могу о нем думать. Они ждут меня в Дзу. Вижу их злобные ухмылки. Я не могу спать. Мне снятся страшные сны.
      Бэнви разрыдался, и Харума, как это уже неоднократно случалось, прижала его к пышной груди и, укачивая, словно младенца, понемногу успокаивая, помогла заснуть. Она думала, что бедняга Бэнви никогда не подходил для трона. А тут еще это проклятое восстание в Дзу. Да, Бэнви ужасно не повезло.
      - Спите, мой Фидафир, спите... - тихонько пела она.
      А за окнами заливались соловьи, и узкий серп луны выполз на усеянное звездами небо.
      Глава 39
      Комитет Чрезвычайных Действий снова собрался в доме Портеуса Глэйвса на Фетенской улице.
      За прошедшие несколько часов количество заговорщиков успело увеличиться. К Комитету примкнул лекарь Тубтил из Первого кадейнского полка Первого легиона, знаменитого "Первого из Первых". Вместе с ним пришел и командир Узпи. Вид готовых к штурму осадных башен творил чудеса. Даже генерал Пикил прислал своего представителя, молодого полукапитана по имени Дешут.
      Все эти часы Глэйвс наслаждался ощущением власти. Его дом превратился в центр самых фантастических интриг, куда с помощью вовсе не рвущихся в бой кадейнских офицеров стекались самые последние новости, слухи и сплетни.
      Но вот вернулся Эксум, и радостное оживление сменилось злостью и угрюмой тоской. После выступления купца Глэйвсу показалось, будто мир кругом померк, окутавшись холодным серым туманом.
      Эксум из Фозеда принес очень плохие вести. Враг начнет штурм в полдень следующего дня. Если Комитет хочет что-нибудь сделать, он должен действовать прямо сейчас. Этой же ночью.
      По сути дела, это означало мятеж. Заговорщикам придется арестовать и, скорее всего, убить генерала Пэксона. А вместе с ним и всех тех, кто вздумает сопротивляться.
      К подобному повороту кадейнцы оказались не готовы.
      - Пэксона всегда и всюду сопровождает охрана, - покачал головой Винблат. По крайней мере, человек двадцать из Марнерийского легиона.
      - Мои люди не поддержат открытого мятежа, - пробормотал командир Узпи. Им это придется не по вкусу. Все слишком внезапно.
      - Но к чему такая спешка? Почему нельзя чуть-чуть обождать?
      Глэйвс тоже этого не понимал. Днем или вечером, какая разница? Но Эксум из Фозеда стоял на своем. Те, с кем он связался в стане врага, передали, что если город не капитулирует, штурм начнется точно в полдень.
      - Может, вам удастся ночью открыть сипхистам ворота? - предложил он. Уверен, это вам зачтется. Кадейнцы пришли в ужас.
      - Вот, значит, что им нужно?! - взъярился кенорский лучник капитан Фирахр.
      - Сбросить Пэксона и поставить на его место генерала Пикила - это одно, но открыть врагу городские ворота - совсем другое!
      - Я никогда не предам своих людей, - отрезал Винблат. - Я прежде всего человек чести. Эксум нервничал. Какие дураки!
      - Что это вы так расшумелись? Неужели не ясно, что другого шанса у вас не будет? Иначе вам всем конец. Пощады не будет никому.
      - На меня можете не рассчитывать, - объявил кто-то из капитанов.
      - Я не унижусь до заурядного мятежа, - с возмущением сказал лекарь Тубтил.
      Глэйвс не верил своим ушам. Это было невозможно. Перед ними реальная возможность спастись, а эти идиоты рассуждают о чести! Им что, не терпится умереть? Глэйвс отчаянно пытался найти выход. Неужели ничего нельзя поделать?
      День-другой ничего не решает.
      На обычно непроницаемо-спокойном лице Эксума появилось выражение некоторого раздражения. Он не мог с этим согласиться. Враг не сомневается в успехе штурма. Завтра сипхисты возьмут город. Огромная армия, усиленная к тому же страшными, кровавыми мирмидонами, только и ждет сигнала ворваться в него.
      Комитет, по мнению врага, не сделал пока ничего такого, чтобы с ним стоило по-настоящему считаться. Они или должны сегодня же ночью открыть ворота, или завтра они все умрут.
      Увы, открыть ворота кадейнцы не соглашались. Они ушли, хлопнув дверью.
      Глэйвс в отчаянии рылся в шкафу. Как назло, ни одной бутылки виски. Все пустые.
      Эксум из Фозеда услужливо протянул ему серебряную фляжку.
      - Может, попробуете мое вино?
      Глэйвс жадно сделал несколько глотков крепкой черной жидкости. Такого напитка он никогда еще не пробовал - ароматный, крепкий и здорово бьет в голову.
      Через несколько секунд он застыл с выпученными глазами - питье подействовало. Лучезарно улыбаясь, Эксум предложил Глэйвсу одному сделать то, на что не согласились остальные заговорщики. Он всего-навсего должен приказать своему полку открыть Фетенские ворота.
      Портеус Глэйвс вскочил на ноги. Он хотел закричать, что это прекрасная идея и что так, мол, и надо поступить, но слова застряли у него в горле. Так действовал на него напиток. А еще он вызывал невероятную, абсолютную честность.
      Какой-то миг распаленное воображение рисовало Глэйвсу, как он во главе своего полка открывает врагу ворота, но сейчас он не мог обмануть даже самого себя.
      - Мои люди не подчинятся такому приказу, - признался Глэйвс. - Я не смогу открыть ворота.
      - Вы просто скромничаете! В конце концов, вы же командир полка!
      - Мои офицеры не станут меня даже и слушать.
      - Но ведь вам верят, вас наверняка любят в полку. Глэйвс тяжело вздохнул.
      Лгать было невозможно.
      - Солдаты ненавидят меня. Они мерзкие и неблагодарные...
      - Понятно, - кивнул Эксум. Этого он и боялся. - Ну раз так, мой бедный друг, придется тебе поработать одному. Придумай, как открыть этой ночью Фетенские ворота. Если армия Сипхиса захватит хотя бы одни ворота, оборона города станет практически невозможной. Ты можешь спасти тысячи жизней. Ну и конечно, если ты поможешь сипхистам, они щедро тебя наградят.
      Мгновение Портеус Глэйвс просто смотрел на Эксума, а потом захихикал.
      Хихиканье переросло в смех. Смех - в гомерический хохот. Когда через полчаса Эксум покинул его дом, Глэйвс бился в настоящей истерике.
      Под конец смех сменился плачем. Рыдающий Глэйвс стоял у окна и глядел на обреченный город. Было темно. Фонари не горели. Лунный свет играл на гранях величественных пирамид. Все пропало. В одиночку Глэйвс был бессилен. Даже Дэндрекс ничем не мог ему помочь - он не станет просто так рисковать своей шкурой. Ворота тщательно охраняются, и стражу там врасплох не застанешь.
      Казалось невероятным, что ему, Портеусу Глэйвсу, суждено умереть в этой проклятой южной дыре, что он никогда уже не вернется и не расправится с мошенником Руватом за эту безумную идею - вступить в армию. Слезы градом катились по щекам Глэйвса и капля за каплей падали с подбородка на пол.
      Глава 40
      Разгорался ясный и чистый день. По небу, подгоняемые холодным северным ветром, тянулись белые кучевые облачка.
      У Фетенских ворот повара наварили целый котел каши, и люди и драконы жадно принялись за еду. Как всегда, они ворчали, что каша невкусная, что мало соуса и акха, что каша уже надоела, но, по крайней мере, легионерам было чем набить брюхо. Затем они заняли свои места на стене.
      Все уже знали о предстоящем штурме. До полудня оставалось еще несколько часов, и Релкин занялся своими драконами. Ему помогал Хэтлин, которому в последнее время удалось найти общий язык с Пурпурно-Зеленым.
      Хэтлин взял на себя заботу о потертостях и волдырях дикого дракона, давая юноше возможность вплотную заняться ушибом на плече Базила. Во время сражения в подкопе один из глиняных великанов зацепил-таки Хвостолома своим молотом. Вот и пришлось теперь Релкину вспомнить о спрятанных в сундучке мазях и растираниях.
      - Это плечо болит, - буркнул дракон.
      - Не надо его перенапрягать.
      - А как иначе, если мы весь день тренируемся с шестами?
      На это ответить было нечего. Шесты, о которых говорил Базил, лежали рядом, на стене. Инженеры подсчитали, что если четыре дракона слаженно упрутся сорокафутовыми шестами в одну сторону башни, то та должна рухнуть. Похозяйничав в саду Императорского Города, северяне, к вящему ужасу садовников, нарубили и обтесали эти новые орудия обороны. С тех пор драконы тренировались каждую свободную минуту.
      - Вчера весь день они просили нас толкать этими толстыми палками. Мы ненавидим эти шесты.
      - Не дергайся. Мне надо втереть мазь под чешую.
      Дракон заворчал, но шевелиться перестал. Релкин осторожно растирал больное плечо. Бугрились под чешуей мускулы - постоянная работа и тренировки держали драконов в форме. Если уж на то пошло, то сейчас они как раз находились в самом пике - немного потеряли в весе, но зато набрали мускулатуры. Правда, Релкина уже начинало беспокоить отсутствие свежих овощей и фруктов. И особенно акха.
      Драконам для здоровья нужны полезные вещества, содержащиеся в этом огненном соусе.
      Ну и конечно, за крепость мускулов приходилось еще платить плохим настроением драконов. Однообразная еда и все уменьшающиеся порции эля не способствовали особому веселью.
      Из драконов Стодевятого последним на стену поднялся Пурпурно-Зеленый.
      Вообще-то, урдхцы строили свою крепость в расчете на людей, и потому драконам там было тесновато. Особенно туго им приходилось на лестницах.
      Аргонатским инженерам пришлось даже пристроить к городской стене большие деревянные ступени - специально для драконов.
      - Клянусь ревом предков, странное это занятие для дракона, - фыркнул Пурпурно-Зеленый, обвивая длинный хвост вокруг ног. - Лезть на стену, чтобы сражаться мечом.
      Он держал в лапах большой драконий меч. Кроме того, как заметил Релкин, сегодня Пурпурно-Зеленый надел больше доспехов, чем когда бы то ни было. В том числе и громадный шлем, выкованный специально для пего кузнецами легиона.
      Релкин знал, что дикий дракон уже начал понимать значение и преимущества хороших доспехов. Гордый Пурпурно-Зеленый не мог сам попросить у юноши то, что раньше с таким негодованием отвергал, так что помощь Хэтлина пришлась очень даже кстати.
      - Странно? - переспросил Базил, задумчиво поглаживающий точильным камнем и без того острое лезвие Экатора. - Что тут странного? Мы всегда сражаемся, такая уж у нас жизнь.
      - Нет, мой друг, я говорю о другом. Странно лазить по этим лестницам. Мы, драконы, должны парить в облаках, с небес обрушиваясь на свою жертву. Вот что мы должны делать.
      - Хотел бы я хоть разочек полетать, - мечтательно протянул Базил. Попробовать, что это такое.
      - Ты рожден ползать, вот и ползай.
      - Верно, - спокойно ответил Базил. - Я ползаю, но при этом сражаюсь!
      - Ну, если уж на то пошло, - с мрачным юмором фыркнул Пурпурно-Зеленый, то я тоже теперь могу только ползать. - И достав точило, он принялся полировать свой легионерский меч.
      День понемногу разгорался. Вот солнце достигло зенита, и лагерь врагов словно проснулся после долгой спячки. Толпы скованных металлическими ошейниками людей облепили осадные башни. Другие люди, в черных униформах сипхистских солдат, забрались внутрь этих громадных осадных орудий.
      Защелкали кнуты, заревели бесы, подгоняя рабов, и башни сначала медленно, а потом все быстрее покатились к городским стенам.
      БУМ! БУМ! БУМ-ТУ-БУМ! - загремели барабаны, и тысячи воинов вслед за башнями пошли на приступ. Они вытащили из развалин сотни катапульт, и вскоре на город обрушился настоящий каменный дождь.
      Вместе в валунами и кирпичами на головы осажденных сыпались и бутылки с горящим маслом. Впрочем, легионеры давно уже разобрали стоявшие возле стен дома, давая место инженерам закладывать контрподкопы. Так что эффективность вражеского обстрела оказалась довольно низкой. Тем временем северяне выкатили на позиции свои собственные, сделанные из корабельных мачт катапульты. И вскоре через стены в сипхистов полетели большущие камни. Легионеры старались попасть в осадные башни, и иногда это им удавалось. Ядра проламывали стенки, срывали натянутые шкуры, открывая лучникам спрятавшихся внутри черных солдат. Первые стрелы с городских стен уже нашли свои жертвы.
      Все громче гремели барабаны. Все гуще летели стрелы. Кричали раненые, выли бесы, скрипели башенные колеса.
      В городе основная масса воинов и все драконы еще только ждали приказа вступить в бой. Они прятались от вражеских стрел за плетеными щитами, установленными посреди стен. Лишь мальчишки-дракониры да кенорские лучники, изготовившись к стрельбе, прильнули к бойницам. Дракониры были вооружены кунфшонскими арбалетами, удобным компактным оружием, легко и быстро перезаряжаемым и в умелых руках бьющим без промаха. Вот только с дальностью боя у них было неважно. Кенорцы предпочитали длинные луки, неимоверно тугие и способные поражать цель издалека.
      Мальчишки пока выжидали, а лучники уже начали обстреливать площадки на вершинах осадных башен. Сипхисты ответили на огонь, и над стеной засвистели стрелы.
      К участку, обороняемому Стодевятым драконьим, тоже приближалась одна из башен. Ее бока были прикрыты мокрыми шкурами. Спереди деревянным щитом повис перекидной мост.
      Релкин наложил на тетиву стрелу с узким, пробивающим любую броню наконечником.
      - Первая стрела, и уже со стальным наконечником? - спросил обосновавшийся рядом Свейн.
      - Боюсь, много раз мы выстрелить и не успеем, - отозвался Релкин.
      Сам Свейн приготовил стрелу с дорогим широким острием, словно надеялся сразу же попасть в чье-то незащищенное тело. Релкин покачал головой, но промолчал.
      А Свейну явно не терпелось в кого-нибудь выстрелить. Он целился и раз за разом с проклятиями опускал арбалет. Враг упорно прятался, но Свейн продолжал целиться и не менял стрелу.
      Над головой мальчишек просвистела вражеская стрела, и, прорычав что-то невразумительное, Свейн спустил курок. Он попал в основание моста.
      - Без команды не стрелять! - рявкнул Хэтлин. - Соблюдаем дисциплину!
      Свейн заерзал. Вот так с ним всегда. Погорячится, а потом сядет в лужу.
      Стоял отличный, ясный день. По небу плыли легкие кучевые облачка, дул прохладный, пахнущий цветами ветерок. На миг можно было даже представить себе, что находишься не на крепостной стене Урдха, а далеко-далеко, в чистом поле, среди полевых цветов и фруктовых садов.
      Но барабаны гремели без умолку. А потом огромный камень рухнул точно на стену, проломив заслон плетеных щитов.
      - Драконам приготовить свои щиты! - тут же приказал Хэтлин.
      Им повезло: камень никого не задел.

  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20, 21, 22, 23